Грехопадение и новая Ева. Рождество Девы Марии

В Православной Церкви нет мариологии (учения о Богородице) как самостоятельной дисциплины. Всё, что говорит о Ней Церковь, связано со всем церковным учением, и прежде всего – с учением о Господе Иисусе Христе, Боге, родившемся человеком. И даже тропарь в честь Рождества Девы Марии несет в себе христологический смысл: «рождество Твое, Богородице Дево, радость возвести всей вселенней: из Тебе бо возсия Солнце правды Христос Бог наш, и разрушив клятву, даде благословение, и упразднив смерть,дарова нам живот вечный».

Бог не творил смерти – напротив, «Бог создал человека для нетления и соделал его образом вечного бытия Своего» [Прем. 2:23], через богообщение человек был призван стать причастником вечной жизни, которой обладает Один Вечный Бог. Но, совершив грех, человек отпал от источника жизни – Своего Бога и Творца, и как следствие – пришла в мир смерть и ее предвестники, болезни и страдания. Весь мир исказился грехопадением человека и, таким образом, оказался под клятвой – то есть отделенным от Бога. «Проклята земля за тебя» [Быт. 3:17] – так сказано было Адаму. «Одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, потому что в нем все согрешили», – говорит апостол [Рим 5:12]. Мы можем понимать эти слова как указание и на Адама, и на его грех (такую возможность дает нам и греческий текст): всё человечество было заключено в Адаме и от него рождается уже смертным, но и каждый наш грех – это уход от Бога и участие в грехе Адама – повторение его греха. И наше положение трагично еще и тем, что «помышление сердца человеческого – зло от юности его» [Быт. 8:21].

И для того, чтобы спасти человека от вечной погибели – «упразднить клятву» и даровать нам «живот вечный», – приходит в мир Господь. И у нас есть надежда: если до Воплощения благодать была для человека внешней, то после того как Бог почтил человеческую природу в Рождестве, прославил ее Воскресением, а в день Вознесения взошел на небо, человек получил удивительную возможность стать причастником Божией благодати. Это дарует нам Господь Иисус Христос в Самом Себе – в Своей Церкви и ее Таинствах. Как чада ветхого Адама, мы приходим в мир уже склонными ко греху и смертными – но, рождаясь от Господа в Таинстве Крещения и сочетаясь с Ним в молитве и других Таинствах Церкви, мы становимся наследниками Его вечной жизни и Его победы над грехом.

И как через одного человека – Адама – вошел в мир грех, так и «обилие благодати и дар праведности будут царствовать в жизни посредством единого Иисуса Христа» [Рим. 5:17]. Всё человечество было заключено в Первом Адаме и от Него рождается уже смертным, а во Христе нам открыт путь к исцелению, через рождение – в Таинстве Крещения – уже от Нового, Небесного Адама. Именно так – «последним Адамом» [1Кор. 15:45] – называет Господа нашего апостол Павел.

В VI веке в результате христологических споров и размышлений над тайной личности Господа в богословии появился термин «энипостатон» – «воипостастность», обозначающий существование внутри чего – либо. Это слово применительно к Господу Иисусу Христу означает, что Ипостась Сына Божиего восприняла человеческую природу. Таким образом, в Спасителе человечество воипостасировано – включено в Его Личность. При таком взгляде на Господа более ясными становятся слова апостола Павла о Христе как о Новом Адаме, в Котором заключено всё человечество. И «как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут» [1Кор. 15:22]. И если Господь, пришедший «воссоздать» человека, есть Новый Адам, то Дева Мария есть «Новая Ева» – от Нее рождается Христос и от Нее начинается христианское поколение: «И как через деву род человеческий подвергся смерти, – говорит священномученик Ириней Лионский, – так через Деву и спасается, потому что непослушание девы уравновешено послушанием Девы»²⁰.

Библия свидетельствует о греховности всего человеческого рода. Причем грех – это не только неподобающий поступок, слово, чувство или мысль; вся человеческая природа поражена грехом, и это явлено как в духовной и душевной, так и в физической сфере: тело болеет, страдает и в конце концов умирает.

Пресвятая Мария тоже была подвержена последствиям грехопадения – страданиям и смерти телесной, но в Ее жизни было нечто совсем особое: Она возлюбила Бога такой совершенной любовью, что никогда не согрешала. Грех не смог победить Ее намерение творить Божию правду! Потому и избрал Ее в матери Единый Святой и Безгрешный.

О своем духовном опыте осмысления безгрешности Девы Марии поведал нам преподобный Силуан Афонский. Однажды, еще молодым послушником, подумал он: «Быть может, Божия Матерь согрешила когда – нибудь хотя бы мыслью. И дивно в моем сердце вместе с молитвою голос ясно проговорил: «Божия Матерь никогда не согрешила даже мыслью» – так Дух Святой в сердце моем свидетельствовал чистоту Ее. Но во время земной жизни и у Нее были некоторая неполнота и безгрешные ошибки несовершенства. Эго видно из Евангелия, когда Она, возвращаясь из Иерусалима, не знала, где Ее Сын, и потом вместе с Иосифом три дня искала его»²¹.

В определении V Вселенского собора Богородица названа Девой. И когда мы исповедуем Пресвятую Богородицу Приснодевой – это не только наша вера в чудесное Рождество Господа и знание, что «Бог идеже хощет, побеждается естества чин».²² Это еще свидетельство особой чистоты, внутренней цельности и святости, которая врачует утраченное Евой. Приснодевство Марии в иконописи символизируют три звезды, украшающие Ее мафорий (накидку). Одна звезда оказывается на челе, а две на плечах, обозначая, что Пресвятая – Дева до Рождества Христова, в Рождестве и после Рождества.

В середине XIX века в Католической Церкви был окончательно сформулирован и принят догмат о непорочном зачатии Девы Марии. Суть его в следующем: так как Библия свидетельствует о греховности всего человечества, то необходимо было сверхъестественное Божественное действие в самом зачатии Марии. Соответственно, было сделано предположение, что Дева Мария действием Святого Духа изъята из всего человеческого рода. В XVIII веке подобные представления поддерживались и некоторыми видными православными богословами – это было следствием влияния западных теологических идей на Киевскую Духовную академию, а затем и на другие духовные школы. И всё – таки появление этого догмата и неприятие его Православной Церковью вызвано различием во взглядах на проблему первородного греха. Святоотеческое богословие нашей Церкви видит в его последствиях не только греховность и рождающееся от нее чувство вины, но прежде всего смертность, обусловленную грехопадением Адама. В этом плане и Дева Мария была не свободна от всеобщего закона смерти. Но в том и подвиг – Ее совершенная любовь победила грех, и поэтому с самого зачатия Она исполнена благодати.

В Ней, по слову святителя Григория Богослова, «и душа и тело предочищены Духом»²³, ведущим еще не содеянное человеком: «Сия преграждение вражды разрушивши, мир введе и царство отверзе»²⁴. И «если стена, отделявшая вселенную от Бога, не устояла перед усердием одной души, – что может быть удивительнее этого?» – восклицает святой Николай Кавасила²⁵. И в силу Своей любви и святости Дева Мария более чем кто – либо нуждается в Спасителе мира, дарующем нам Воскресение!