Книга I. О грамматике

Наука (disciplina) имя получила от научения (discendo), потому она также может называться и знанием (scientia). Ведь «знать» (scire) произошло от «учиться» (discere), ибо никто из нас [ничего] не знает, если не учится. А иначе она названа наукою, ибо всему учит (discitur plena).

(2) Искусство (ars) же называется так потому, что состоит из наставлений и правил искусного мастерства (ars). Другие же говорят, что греки вывели это слово α=πὸ τη̂ς α=ρετη̂ς, то есть «от добродетели», которую они называли знанием².

(3) Платон³ и Аристотель⁴ считали, что между искусством и наукою существует различие, и говорили, что искусство – в тех [вещах], которые могут быть теми или иными⁵, тогда как наука имеет дело с теми [вещами], которые не могут быть иными. Ведь когда нечто разбирается в [необходимо] истинных суждениях, то это будет наука, когда же нечто трактуется как правдоподобное и сомнительное, то это получит имя искусства.

Наук свободных искусств (artes liberales) семь⁶. Первая – грамматика, то есть опытность в речи (loquendi peritia). Вторая – риторика, которая из-за красоты и величия красноречия считается совершенно необходимою в делах гражданских. Третья – диалектика, называемая логикою, которая посредством тончайших рассуждений отделяет истинное от ложного. (2) Четвертая – арифметика, которая содержит причины и различия чисел. Пятая – музыка, которая состоит из стихов и песен. (3) Шестая – геометрия (geometrica), которая охватывает измерение и <размеры> земли. Седьмая – астрономия, которая содержит законы звезд.

Основанием искусства грамматики являются всеобщие буквы (litterae communes), которыми занимаются и книжники, и счетоводы. Наука об этих [буквах] – это как бы детство грамматического искусства: и поэтому Варрон⁷ назвал ее буквистикою (litteratio). Буквы же суть образы (indices) вещей, знаки слов, и их сила такова, что у нас недостаток дикции называется немотою, <ведь слова проникают через глаза [при чтении], а не через уши>. (2) Употребление букв было изобретено для запоминания вещей, а именно, чтобы они не уходили в забвение, их связывают словами. Ведь при всем таком разнообразии вещей никто не смог бы ни выучить слышимое, ни сохранить в памяти. (3) Буквы же называются как бы законодателями [речи], ибо они отвечают за правильность речи или за то, что выводится в речи.

(4) Кажется, что латинские и греческие буквы произошли от еврейских⁸. У них ведь первая [буква] называется «алеф», [от которой] потом по сходству названия греки вывели альфу, и отсюда у латинян А. Ведь переводчик (translator) создал букву другого языка по схожести звука, чтобы мы могли знать, что еврейский язык евреев всем языкам и буквам – мать. Однако евреи пользуются 22 буквами (elementa litterarum), как в книгах Ветхого завета, а греки – 24, а латиняне, помещаясь между ними, имеют 23 буквы. (5) Еврейские буквы получили свое начало от Закона через Моисея, а сирийские и халдейские – через Авраама. Ибо последние, хотя и согласуются с еврейскими по числу и произношению, но различаются одним начертанием.

Египетские буквы царица Исида (Ио́), дочь Ина́ха, пришедшая из Греции в Египет, открыла и передала египтянам. Ведь у египтян у жрецов были одни буквы, а у народа – другие; жреческие называются ἱεραί, а народные – πάνδημοι.

Употребление греческих букв первыми открыли финикийцы, поэтому Лукан⁹ [говорит]:

Если молве доверять, финикийцы впервые дерзнули

Звуки людских голосов закрепить в новосозданных знаках.

(Lucan., Phars., III, 220).

(6) Вот почему финикийским¹⁰ цветом пишутся заголовки книг – потому что они получили начало от их букв.

Кадм, сын Агенора, привез из Финикии в Грецию¹¹ сначала 17 букв – Α (альфа)¹², Β (бета), Γ (гамма), Δ (дельта), Ε (э-псилон), Ζ (дзета), Ι (йота), Κ (каппа), Λ (лямбда), Μ (мю), Ν (ню), Ο (о-микрон), Π (пи), Ρ (ро), Σ (сигма), Τ (тау), Φ (фи). Паламед¹³ во времена Троянской войны добавил такие три – Η (эта), Χ (хи), Ω (о-мега). После этого лирик¹⁴ Симонид¹⁵ добавил еще три: Θ (тхета), Ψ (пси), Ξ (кси). (7) Букву Y (ю-псилон) первым создал Пифагор Самосский¹⁶ по образу человеческой жизни. Ее нижняя палочка обозначает детский возраст, неопределенный, который не отдает себя еще ни добродетели, ни пороку. С развилки выше начинается юность: ее правая дорога крута, но приводит к счастливой жизни, левая же легка, но доводит до падения и гибели. Об этом так говорит Персий¹⁷:

Ты, для кого развела самосские веточки буква,

И указала идти, поднимаясь по правой тропинке.

(Pers., Sat., III, 56).

(8) Ведь у греков есть пять мистических букв. Первая – Y (ю-псилон), которая обозначает человеческую жизнь, о чем только что мы говорили. Вторая – Θ (тхета), которая [обозначает] смерть, ибо судьи эту самую букву ставили против имени тех людей, которых приговаривали к смертной казни. И называется [она] тхета α=πὸ του̂ θανάτου, то есть «от смерти». Поэтому она имеет посередине стрелу, то есть знак смерти. О чем следующее:

О более пред прочими несчастливая буква тхета!

(9) Третья, Τ (тау), показывает вид креста Господня, почему по-еврейски [тау] и значит «знак». О чем сказано у пророка Иезекииля (Иезек., 9:4): «Пройди посреди города, посреди Иерусалима, и на челах людей скорбящих... сделай знак «тау""¹⁸. Остальные две, первую и последнюю, взял Себе Христос. Ведь Он начало и Он конец, говоря: «Аз есмь Алфа и Омега» (Откр., 1:8). Ведь они сходятся одна с другой: то Α к Ω ниспадает, то Ω к Α обращается, ибо являет в Себе Господь и стремление начала к концу, и стремление конца к началу.

(10) Все буквы у греков и слова составляют, и числа образуют. Так, буква альфа у них среди чисел произносится как единица. Там же, где они пишут бету, то говорят «два», когда пишут гамму, произносят по своему счету «три», когда пишут дельту – «четыре». И так все буквы у них имеют числовое значение. (11) Латиняне же числа с буквами не сопоставляют, а [из букв] составляют только слова, за исключением букв I, а также X, которая и обозначает вид креста, и образует число десять¹⁹.

Латинские буквы первая передала Италии нимфа Кармента²⁰. Карментою же она названа, поскольку предсказывала будущее в песнях (carmina), кроме того, она собственно была названа Никостратою. Буквы же эти всеобщие, или свободные. (2) Всеобщими (communes) они названы из-за того, что многие ими обычно (in commune) пользуются, чтобы читать и писать. Свободными же – поскольку их знают только те, которые пишут книги и знают законы правильной речи и письма²¹.

(3) Вида (modus) букв два, ибо изначально они разделяются на две части: гласные и согласные²².

Гласные (vocales) – это те, которые произносятся при прямом зиянии зева, безо всякого стеснения (collisio) [выдыхаемого воздуха]. И названы они гласными, так как сами собою наполняют голос (vox) и сами собою образуют слоги (syllaba), не присоединяя никакого согласного.

Согласные (consonantes) же суть те, которые произносятся различными движениями языка или смыканием губ. И называются они согласными, поскольку сами собою они не звучат, но будучи соединены с гласными, звучат совместно с ними (consonant). (4) Они делятся на две части: полугласные и немые. Полугласные (semivocales) названы так, поскольку имеют некоторое подобие с гласными. Ведь они начинаются с гласной Е (э) и заканчиваются на [свой] природный звук <как F (эф), L (эль), М (эм) и другие>. Немые (mutae)²³ же названы так потому, что никогда не произносятся, если не имеют присоединенных к ним гласных. Ведь если ты у них уберешь этот последний гласный звук ["э«], то оставшееся прозвучит как шум, <как В (б), G (г), D (д) и другие>. Древние же называли гласные, полугласные и немые [соответственно] «звуки» (sonae), «полузвуки» (semisonae) и «беззвучные» (insonae)²⁴.

(5) Среди гласных для I (и/й) и U (у/ў/в) у грамматиков имеются разные классификации (significationes), ведь они и «гласные», и «полугласные», и «средние». (6) Гласными они являются потому, что, будучи поставлены одни, образуют слог и связываются с другими согласными. Согласными же – потому что иногда имеют после себя гласные, с которыми составляют [один] слог, как, например, в «ianus», «uates»²⁵, [где] их считают согласными. (7) Средними же они называются, так как в естественном состоянии (naturaliter) они содержат только средний звук, как в «illius», «unius», а в соединении с другими звучат глухо <как в «ianus», «uanus">. Ведь они, будучи изолированными, звучат одним образом, а в соединении – другим. Вследствие этого I (и/й) иногда называется двойною, так как всякий раз, когда она встречается между двумя гласными, она считается за две согласные как [в слове] «Troia», ведь здесь ее звук удваивается²⁶.

(8) Буква же U (у/ў/в) также иногда есть ничто (nihil), поскольку она в некоторых местах ни гласная, ни согласная, как в [местоимении] «quis» (что). Ведь она [здесь] не является ни гласною, поскольку за нею следует I, ни согласною, поскольку [ей] предшествует Q. Таким образом, раз она не является ни гласною, ни согласною, то, очевидно, она есть ничто. Греки же ее называют дигаммою (ϝ), поскольку она соединяется с собою и с другими гласными. И еще потому она называется дигаммою, что является двойною [по начертанию], наподобие буквы F, состоящей из двух гамм (Γ), от какового сходства грамматики решили называть связанные гласные дигаммами, как в «uotum», «uirgo».

(9) А среди полугласных некоторые называются плавными (liquidae), потому что иногда, находясь в одном слоге после других согласных, ослабевают и выпадают из метра. Из них у латинян плавными являются две – L (эль) и R (эр), например в «fragor», «flatus». Остальные – М (эм) и N (эн) – у греков, как в «Mnestheus».

(10) Древние же латинские писания состояли из 17 букв. И по этой причине эти буквы именуются «законными» (legitimae), а именно: они или начинаются с гласной Е (э) и заканчиваются на немой звук, и тогда являются полугласными²⁷, или начинаются со своего звука и заканчиваются на гласный Е (э), и тогда являются немыми. <Это: А (а), В (бэ), С (кэ), D (дэ), Е (э), F (эф), G (гэ), I (и/й), L (эль), М (эм), N (эн), О (о), Р (пэ), R (эр), S (эс), Т (тэ) и U (у/ ў/в)>.

(11) Буква же Н (ха) была добавлена потом для [обозначения] одного только придыхания, поэтому многие считают ее не буквою, а выдохом. Она потому называется знаком придыхания, что облегчает (elevat) голос. Придыхание же есть звук сильно повышающийся, противоположностью чего является просодия²⁸, звук равно смягчающийся (flexus).

(12) Букву К (ка) впервый в латинский язык добавил школьный учитель Сальвий, чтобы сделать различие в звучании двух букв С (кэ) и Q (ку/к^ў у)²⁹. Поэтому ее и называют лишнею, ведь [везде] кроме «Kalendae» (календы), она признается избыточною и вытесняется буквою С.

(13) Букву Q (ку/к^ў у) не произносили ни греки, ни евреи, ведь кроме латинского, этой буквы нет ни в каком другом языке³⁰. Да и [в латыни] ее вначале не было, поэтому она тоже называется лишнею, ибо древние все писали через С.

(14) Буквы X (экс) до времени Августа у латинян не было, <и она справедливо стала писаться в это время, ибо тогда стало известно имя Христа, которое пишется с этой буквы, обозначающей вид креста³¹>. А вместо нее писали С и S; и потому она зовется двойною, что содержит С и S. Отсюда она и название имеет, составленное из этих двух букв.

(15) От греков же к латинянам перешли две буквы – Y (ю-грек) и Z (дзэт), отчего они получили имя греческих, и они не писались у римлян до времен Августа: вместо Z ставились SS, как [в слове] «hilarissat» (да возрадуется), а вместо Y писали I.

(16) Всякой букве три [качества] присущи: имя (nomen), каким образом она произносится, начертание (figura), которым показывается ее своеобразие (character), и сила (potestas), за какой гласный или согласный ее считать. Некоторые причисляют [сюда] и порядок (ordo), то есть какая [буква] ей предшествует и какая следует за нею, как, например, А идет впереди, а за нею идет В. Буква же А у всех народов – первая из букв потому, что новорожденные открывают ее [для себя] самой первой. (17) Имена же букв народы вывели из звуков своих языков, обозначив и различив звуки, [произносимые] ртом. После того, как они их открыли, они дали им имена и начертания. Начертания были отчасти устроены произвольно, отчасти сообразно звучанию буквы: как, например, I и О, из коих первая является тонким звуком, потому рисуется тонкою линиею, а вторая является полным звуком, потому и начертание ее полное. Силу же буквам дала природа, а порядок и долготу – воля [человека].

(18) Среди начертаний букв древние выделяли и знак долготы (apex, «черточка»). А зовется он знаком долготы, поскольку он большой по длине и рисуется сверху буквы. Это черта, находящаяся над буквою, соответственно вытянутая. < Начертание же это то, как пишется вся буква.>

Грамматика (grammatica) есть знание (scientia) как правильно говорить; это начало и основание свободного письма. Среди [прочих] наук она была открыта сразу после [науки] о всеобщих буквах, так чтобы те, кто уже выучил буквы, после этого узнал способ правильно говорить. Грамматика же получила свое имя от букв, ведь греки называют буквы γράμματα.

(2) <Искусство (ars) же называется так потому, что состоит из наставлений и правил искусного мастерства (ars). Другие говорят, что оно выводится из греческого слова α=πὸ τη̂ς α=ρετη̂ς, то есть «от добродетели», которую [греки] считали знанием.>

(3) Речь (oratio) же названа так, словно «разум рта» (oris ratio)³². Потому изрекать (оrаrе) – это разговаривать (loqui) и произносить (dicere). Ведь речь есть соединение слов со смыслом (sensus). Соединение же без смысла не есть речь, ибо не есть разум рта. Речь же состоит из смысла, звучания и букв.

(4) Разделов же искусства грамматики некоторые насчитывают тридцать: то есть восемь частей речи (partes orationis), а также произношение (vox articulata), буква (littera), слог (syllaba), стопы (pedes), ударение (accentus), пунктуация (positurae), [условные] знаки при письме (notae), орфография (orthographia), аналогия (analogia), этимология (etymologia), глоссы (glossae), различения [по смыслу] (differentiae), варваризмы (barbarismi), солецизмы (soloecismi), [прочие] ошибки (vitia), метаплазмы (metaplasmi), фигуры речи (schemata), тропы (tropi), проза (prosa), стихи (metra), басни (fabulae), исторические произведения (historiae).

Аристотель первый вывел две части речи (partes orationis): имя (nomen) и глагол (verbum)³⁴, затем Донат³⁵ определил восемь, но не все они сводятся к двум первым, то есть к имени и глаголу, которые обозначают лицо и действие. Прочие же являются дополнительными и от них происходящими. (2) Ведь местоимение (pronomen) происходит от имени, обязанность которого оно выполняет, как, например, «он» [вместо] «оратор». Наречие (adverbium) рождается от имени, как «учёно» от «учёный». Причастие (participium) – от имени и глагола, как «читающий» от «читаю». Союз (coniunctio) же и предлог (praepositio) или междометие (interiectio) появляются в их связях. И поэтому некоторые определяют [только] пять частей, полагая, что этого предостаточно³⁶.

Слово «имя» (nomen) произносится почти как «notamen», что у нас в словаре обозначает «знак вещи». Ведь если ты не знаешь имени, то исчезает и разумение (cognitio) вещей.

Собственные имена (propria nomina) называются [так], ибо являются индивидуальными (specialia), ведь они обозначают только одно лицо³⁷. Видов собственных имен четыре: личное имя, [родовое] имя, прозвище и второе прозвище.

1. Личное имя (рraenоmеn) названо [так] потому, что ставится впереди [родового] имени (nomini praeponitur), как «Люций», «Квинт»³⁸.

2. (2) [Родовое] имя (nomen) названо [так] потому, что обозначает род, как «Корнелий», ведь все в этом роду Корнелии.

3. Прозвище (cognomen) – поскольку присоединяется к имени, как, например, «Сципион».

4. А второе прозвище (agnomen) как бы присоединяется ко [всему] имени, как «Метелл Критский», ибо он покорил Крит. Кроме того, второе прозвище делается и из другого соображения: ведь широкою публикою оно называется прозванием (cognomentum), поскольку предоставляет дополнительную возможность определить [человека] по имени³⁹, либо потому, что оно ставится при имени.

(3) Нарицательные имена (appellativa nomina) называются [так] потому, что являются общими и служат для обозначения многих [вещей]. Они разделяются на 28 видов, среди которых называют следующие.

1. Телесные (corporalia), ибо их можно видеть или осязать, как, например, «небо», «земля».

2. (4) Бестелесные (incorporalia), поскольку лишены тела, почему их невозможно видеть или осязать, как «истина», «праводсудие».

3. (5) Родовые (generalia), ибо являются [именами] многих вещей, как «живое существо», ведь и человек, и конь, и птица суть живые существа.

4. (6) Видовые (specialia), ибо обозначают часть [рода], как «человек», ведь человек есть вид живого существа.

5. (7) Первичные (principalia), ибо [этимологически] занимают первичное положение и ниоткуда не выводятся, как «mons» (гора), «fons» (ключ).

6. (8) Производные (derivativa) потому, что выводятся из другого имени, как «горный» от горы.

7. (9) Уменьшительные (deminutiva), ибо уменьшают смысл, как «гречишка», «студентишка».

8. (10) Уменьшительные по звучанию (sono diminutiva), ибо звучат как уменьшительные, но для ума являются первичными, как «tabula» (таблица), «fabula» (басня).

9. (11) Целиком греческие (toto Graeca), ибо целиком заимствуются из греческого языка, как «Каллисто»⁴⁰. Ведь так скажет и грек и латинянин.

10. (12) Целиком латинские (toto Latina), ибо обращаются только в латыни, [как «Улисс«], ведь грек говорит «Одиссей», а латинянин – «Улисс».

11–12. (13) Смешанные (media) названы [так], ибо они частью греческие, частью – латинские. Также и заимствованные (notha), ибо у них искажаются последние слоги при сохранении первых, как, например, у греков «Але́ксандрос», «Ме́нандрос», а у нас – «Алекса́ндр», «Мена́ндр». Названы они заимствованными, поскольку тем же словом [»внебрачные"] называются всякие люди, которые рождаются от другого рода⁴¹.

13. (14) Синонимы (synonima), тоесть многоименные потому, что разными именами обозначают один [предмет], как «земля», «почва», «грунт». Ведь это все одно и то же.

14. (15) Омонимы (homonyma), то есть одноименные потому, что одним именем обозначают многое, как [слово] «tumulus», которое означает и холм, и бугор земли, и могилу. Ведь в этом имени содержатся разные значения.

15. (16) Относительные (relativa) названы [так] потому, что отсылают к другому лицу, как «учитель», «господин», «отец» [кого-то другого].

16. (17) Те же, которые называются «словно имеющими себя в ином», получили название от противоположного значения, как «правый». Ведь нельзя было бы говорить о правом, если бы не было левого⁴².

17. (18) Далее, качественные имена (qualitatis nomina) названы так потому, что в них указывается качество чего-либо, как «мудрый», «изящный», «божественный».

18. (19) Количественные (quantitatis nomina), ибо производятся из меры, как «длинный», «короткий».

19. (20) Отчества (patronymica) называются [так] потому, что выводятся от [имен] отцов, как «Тидид» (сын Тидея), «Энеид» (сын Энея), а равно от матерей и более старших предков.

20. (21) Ктетические (ctetica), то есть притяжательные (possessiva) – от принадлежности, как «Эвандров меч».

21. (22) Эпитеты (epitheta), которые по-латыни называются прилагательными (adiectiva)⁴³ или приставленными (superposita) потому, что дополняют собою значения имен [существительных], как «великий», «ученый». Добавь их к человеку и смысл станет полным: «великий философ», «ученый человек».

22. (23) Действительные (actualia) происходят от действия, как «полководец», «царь», «наездник», «кормилица», «оратор».

23. Родовые (gentis) происходят от народности, как «грек», «римлянин».

24. (24) Отеческие (patriae) – от отчизны, как «афинянин», «фиванец».

25. Местные (loci) – от места [жительства], как «suburbanus» (житель предместий).

26. (25) Отглагольными (verbialia) называются так потому, что рождаются от глагола, как «чтец».

27. (26) Причастные (participalia) – которые звучат как причастия, например «legens» (читатель)⁴⁴.

28. Глаголоподобные (verbis simila) – названы так от сходства с глаголом, как «contemplator» («да будешь наблюдать» или «наблюдатель»). Ведь это и глагол в будущем времени повелительного наклонения, и имя существительное, получившееся из соотнесения [с этим глаголом]⁴⁵.

Вот все виды имен нарицательных.

(27) Вторая часть [учения] об именах – сравнение (comparatio). Сравнение называется так, ибо выявляется в сравнении с другим. Степеней его три – положительная, сравнительная и превосходная.

[1] Положительная степень (gradus positivus) названа так, поскольку полагается в основу степеней сравнения, как «ученый».

[2] Сравнительная (comparativus) – поскольку обнаруживается в сравнении с этою положительною, как «более ученый», ведь он больше знает, чем [просто] ученый.

[3] Превосходная (superlativus) – поскольку превосходит сравнительную, как «ученейший», ведь этот знает еще больше, чем «более ученый».

(28) Рода (genera) называются так потому, что порождают, как мужской (masculinum) и женский (feminimum)⁴⁶. Некоторые имена не имеют рода, но придать им род требует смысл и власть имен (ratio et auctoritas nominum). [Из последних] именами среднего рода (neutrum) названы такие, которые ни те, ни эти, то есть ни мужские, ни женские. Общим (commune) назвается тот род, который объединяет в одном имени два пола, как «hie» и «haec canis» (собака)⁴⁷. (29) Его противоположностью является эпикен (epicoenon), который оба пола обозначает как один, как «эта рыба»⁴⁸. Здесь ведь неопределенный пол, который не различить ни по природе, ни глазом, но только в смысле опыта. Всеобщим (omne) называется род, который служит для всякого рода: мужского, женского, среднего, общего и всеобщего.

(30) Число (numerus) названо так, поскольку указывает на единственные (singulares) или множественные (plurales) имена.

Образ (figura) [назван так], поскольку [имена] бывают или простыми, или составными.

(31) Падежи (casus) называются так от падения (cadendum), ведь через них неизмененные имена впадают во множество различных форм.

[1] Именительный падеж (nominativus) называется так, поскольку мы с его помощью именуем что-либо, как «этот учитель».

[2] Родительный (genetivus) – поскольку с его помощью мы узнаем род чего-либо, как «сын этого учителя», или [обозначаем] принадлежащую вещь, как «книга этого учителя».

[3] (32) Дательный (dativus) – поскольку с его помощью мы показываем, что мы что-то кому-то даем, как «дай этому учителю».

[4] Винительный (accusativus) – поскольку с его помощью мы кого-либо обвиняем, как «обвиняю этого учителя».

[5] Звательный (vocativus) – поскольку с его помощью мы кого- либо зовем, как «о учитель!»

[6] Отложительный (ablativus) – поскольку с его помощью мы обозначаем отнятие чего-то у кого-то, как «aufer a magistro» (отними у учителя)⁴⁹.

(33) Гексаптоты (hexaptota) – это такие имена, которые имеют различные [формы] всех шести падежей, как «unus» (единый). Пентаптоты (pentaptota) – это те имена, которые имеют различные [формы] пяти падежей, как «doctus» (ученый). Тетраптоты (tetraptota) – это те, которые [различно] склоняются только по четырем падежам, как «lateris» (кирпич). Триптоты (triptota) – это те, которые только по трем, как «templum» (хрш). Диптоты (diptota) – это те, которые только по двум, как «Iuppiter» (Юпитер). Моноптоты (monoptota) – это те, которые используются только в одном падеже, как «frugi» (разумный).

Местоимение (pronomen) называется так, ибо ставится вместо имени, чтобы само имя не надоело из-за слишком частого употребления. Ведь когда мы говорим «Вергилий⁵⁰ написал «Буколики"», то [затем] добавляем местоимение, [когда продолжаем:] «Он же написал “Георгики”», и такое различие позволяет как избежать надоедливого повторения, так и речь украсить. (2) Местоимения же бывают конечными и бесконечными⁵¹.

Конечные местоимения (finita) названы так потому, что определяют известное лицо, как «я»; ведь ты сразу понимаешь, что [речь идет] о тебе.

Бесконечные (infinita) называются так, поскольку лица, [которые они обозначают] неизвестны, ведь об отсутствующих говорится неопределенно: «который», «которая», «которое» («quis, quae, quod»).

Не совсем конечные (minus quam finita) называются так, поскольку указывают на известные лица, как «сам» («ipse»), «этот вот» («iste») – ведь [в конкретном случае] ясно, о ком так говорится.

(3) Притяжательные местоимения (possessiva) зовутся так потому, что указывают на принадлежность нам чего-либо. Ведь когда я говорю «мой», «твой», то определяю, что нечто является моим или твоим.

Относительные (relativa) называются так, поскольку относятся к вопрошанию, как, например, на вопрос «кто это?» («quis est?») дается ответ «тот-то» («is est»).

Указательные (demonstrativa) [называются так] потому, что имеют значения указания. Ведь с их помощью мы указываем на нечто здесь присутствующее, как «этот», «эта», «это» («hie, haec, hoc»). Эти три местоимения также именуются артиклями (articuli). (4) Названы же они артиклями, так как ограничиваются (artantur) именами, то есть определяются, как если мы говорим «этот оратор». Артикль тем отличаются от местоимения, что артиклем он является, когда связан с именем, как «этот мудрец» («hic sapiens»). А когда не связан, является указательным местоимением, как «этот», «эта», «это»⁵².

(5) Все местоимения являются либо исходными, либо производными. Исходные (primogenia) названы так, ибо не выводят свое происхождение от иного. Таковых двадцать одно: три конечных – «я» («ego»), «ты» («tu») и «он» («ille»), – семь бесконечных – «который» («quis»), «какой» («quails»), «такой» («talis»), «коликий» («quantus»), «толикий» («tantus»), «который из многих» («quotus») и «весь» («totus»), – не совсем конечных шесть – «этот вот» («iste»), «сам» («ipse»), «этот» («hic»), «тот» («is»), «тот же» («idem») и «я сам» («sui»), – притяжательных пять – «мой» («meus»), «твой» («tuus»), «свой» («suus»), «наш» («noster») и «ваш» («vester»). Остальные же называются производными (deductiva), так как выводятся из исходных и являются составными, как «какой-либо» («quispiam»), «какой- то» («aliquis») и прочие⁵³.

Глагол (verbum) назван так, потому что звучит посредством толчков (verberatio) воздуха⁵⁴ или потому что он часто употребляется (versetur) в речи. Ведь глаголы – знаки ума, посредством которых люди в разговоре поочередно обнаруживают свои знания. Ведь как имя обозначает лицо, так глагол – действие и речь лица. Так «я пишу» есть действие лица, равно и «мною пишут» указывает на действие лица, то есть того, которое претерпевает.

(2) Родов глаголов два – [глаголы] грамматиков (grammaticorum), а также риторов (rhetorum). [Глаголы] грамматиков распадаются по трем временам (tempora) – прошлому (praeteritum), настоящему (instans) и будущему (futurum), как «сделал», «делает», «пусть сделает» («fecit, facit, faciet»)⁵⁵. Риторы же [словом] «глагол» обозначают как бы всю речь, [например говоря] «привлек нас благими глаголами» или «благие глаголы имел», где «глагол» обозначает не тот глагол, который распадается по трем временам, а всю речь⁵⁶.

Виды глаголов – это формы, наклонения, спряжения и залоги, <и времена>.

(3) Формы (formae) глаголов потому названы так, что информируют (informent) нас о всякой вещи. Ведь с их помощью мы указываем на то, что делаем. Замыслительная (meditativa) названа так от содержания мысли замышляющего, как «lecturio», то есть «хочу читать». Начинательная (inchoativa) – от начала [действия] после его замысливания, как «calesco» (начинаю нагревать). Участительная (frequentativa) – от часто [повторяющегося] действия, как «lectitio» (почитывать), «clamito» (покрикивать)⁵⁷. Ведь форма глагола содержит его смысл, а наклонение – спряжение, ибо ты не поймешь, каково спряжение, если перед этим не узнаешь, каково значение [глагола].

(4) Наклонения (modi) названы так оттого, каковы (quemadmodum) они в своих значениях. Ведь изъявительное наклонение (indicativus) называется так потому, что имеет значение изъявляющего, как «я читаю» («lego»). Повелительное (imperativus) – поскольку звучит как повеление, например «читай!» («lege»). Желательное (optativus) – поскольку мы с его помощью [мы говорим о том, что] желаем делать что-либо, как «utinam legerem» («мне хотелось бы почитать»). Сослагательное (coniunctivus) – поскольку с его помощью мы что-либо [в речи] присоединяем, так чтобы речь стала полною [по смыслу]⁵⁸. Ведь если ты скажешь «cum clamem» («раз я кричу»), смысл неясен, если же я скажу «cum clamem. quare putas quod taceam?» («раз я кричу, почему ты считаешь, что я молчу?»), смысл стал полным⁵⁹. (5) Неопределенное <наклонение> (infinitus) называется так оттого, что, определяя времена глагола⁶⁰, оно не определяет лица, как «кричать» («clamare»), «выкрикнуть» («clamasse»). Если ты добавишь к нему лицо, то станет как бы определенное: «clamare debeo, debes, debet» («я, ты, он должен кричать»). Безличное [наклонение] (impersonalis) называется так, ибо лишено лица в виде имени или местоимения, как, например, «читается» («legitur»); добавь лицо – «мною, тобою, им» («а me, a te, ab illо») – и смысл станет полным. Однако для неопределенного наклонения лицо отсутствует у всего глагола, тогда как для безличного – отсутствует только местоимение или имя⁶¹.

(6) Спряжение (coniungatio) называется так оттого, что из-за него многое сопряжено с одним звуком. Так, оно учит, на какой слог должно оканчиваться будущее время, чтобы не сказать по неопытности «legebo» вместо «legam»⁶². Первое и второе спряжения имеют будущее время на «-bo» и «-bor», а третье – на «-am» и «-ar» [в действительном и страдательном залогах соответственно].

(7) Залоги глаголов (genera, рода) названы так оттого, что порождают (gignant) друг друга. Ведь действительный залог при добавлении -r порождает страдательный, и обратно – отняв -r у страдательного залога, произведешь на свет действительный. Сами же действительные залоги (activa) называются так, поскольку действуют, как «я бью», а страдательные (passiva) – поскольку претерпевают, как «меня бьют», средние (neutralia) – поскольку ни действуют, ни претерпевают, как «лежу» (iaceo), «сижу» (sedeo). Если к ним добавить букву -r, то это не будет [звучать] не по-латински. Общие (communia) называются так, поскольку и действуют и претерпевают, как «amplector» (обнимаю, обнимаюсь). Если у таких глаголов отнять последнюю -r, то это будет звучать не по-латински. Ведь эти глаголы называются отложительными (deponentia), поскольку образуют (deponunt) причастие будущего времени, которое заканчивается на -dus, от страдательного залога, как «gloriandus» (тот, который будет хвастаться)⁶³.

Наречие (adverbium) названо так потому, что присоединяется к глаголу, как, например «читай хорошо». «Хорошо» – это наречие, а «читай» – глагол. Потому, следовательно, оно названо наречием, что, будучи присоединенным к глаголу, наполняется смыслом⁶⁴. Ведь глагол всегда наполнен смыслом, как «я пишу». Наречие же без глагола не имеет полноты смысла, как «сегодня». Добавь к нему глагол – «я сегодня пишу», – и, в соединении с глаголом, ты наполнишь его смыслом⁶⁵.

Причастие (participium) названо так, ибо оно переняло части и имени, и глагола: [оно] как бы «переячастие» (particapium). Ведь от имени оно присвоило себе роды и падежи, а от глагола – время и значение, от обоих – число и образ (figura)⁶⁶.

Союз (coniunctio) назван так, ибо связывает смыслы и выражения. Он ведь сам по себе ничего не значит, но словно является некоторым клеем при соединении речей. Ведь он соединяет или имена, как «Августин и Иероним», или глаголы, как «пишет и читает». Смысл (vis) у них всех один: они все соединяют или разъединяют.

(2) Соединительные же союзы (copulativae) названы так потому, что соединяют смысл или лица, как «пойдем на форум, я и ты». Это вот «и» связывает воедино смысл.

Разделительные (disiunctivae) названы так, ибо разделяют вещи и лица, как «сделаешь ты или я?».

Присоединительные (subiunctivae) названы так, ибо они присоединяются [в конец слова] как «-que». Говорим же мы «regique, hominique, Deoque» («и царю, и человеку и Богу»), но не говорим «que regi, que homini»⁶⁷.

(3) Восполняющие (expletivae) названы так, поскольку дополняют данную вещь, как, например, «si hoc non vis, saltim illud fac» («если ты не хочешь этого, то хотя бы сделай то»).

Общие (communes) именуются так, ибо ставятся где угодно, как «следовательно, я сделаю это» или «это, следовательно, я сделаю».

(4) Причинные (causales) называются от причины потому, что объясняют, почему нечто сделано, как, например, «я его убью, ибо у него есть золото» – такова причина.

Образа действия (rationales) называются от способа (ratio), которым некто совершает действие, как, например, «Разве я не знаю, как я его убью: ядом или клинком?»⁶⁸.

Предлог (praepositio) назван так потому, что ставится перед (praeponatur) именами и глаголами. [Предлоги] названы винительными и отложительными, смотря по падежам, которыми управляют. А неотделимые (loquellares)⁶⁹ – это те, которые [находятся] в составе слов, то есть которые всегда сочетаются со словами и ничего не значат, если стоят сами по себе, как «di-», «dis-» (раз-). В соединении же со словами образуют их смысл (figura), как «развожу» (diduco), «раздробляю» (distraho).

Междометие (interiectio) зовется так, ибо помещено (interiectum est) в речь, то есть вставлено в нее и выражает чувства возбужденной души, как, например, когда, ликуя, говорят «ах!» (vah), страдая – «ай!» (heu), в гневе – «хм!» (hem), от страха – «ой!» (ei). Эти звуки во всех языках свои и легко на другой язык не переводятся.

<Их столько, сколько есть членораздельных звуков. И они названы буквами (littera), то есть как бы прочтенными (legitera), поскольку указывают путь читающему, или поскольку повторяются при чтении.>

По-гречески он называется слогом (syllaba), а по-латыни «сложением» (conceptio) или «сочетанием» (complexio), ведь слог назван α=πὸ του̂ συλλαμβάνειν, то есть «от сложения» букв, так как συλλαμβάνειν означает «слагать». И потому он есть слог, что рождается из многих букв. Ведь одна гласная [буква] называется слогом не в своем, правильном значении, а только в силу [устоявшейся] со временем привычки.

Слоги же бывают или долгими, или краткими, или обоюдными. (2) Краткие (breves) названы так, ибо никогда не могут тянуться. Долгие (longae) – ибо всягда тянутся. Обоюдные (communes) – ибо по разумению пишущего при необходимости считаются и тянущимися и сокращенными. [Об этом] читай Доната (Donati, Ars Gramm., de syllaba). Еще же потому слоги называются долгими и краткими, что кажется, будто они из-за разного характера звучания имеют две или одну меру времени.

Дифтонги (dipthongae) названы греческим словом потому, что в них сочетаются две гласные. (3) У нас таких правильных четыре – «ае» (э), «ое» (ё), «аu» (аў) и «еu» (еў). Еще же у предков был в употреблении дифтонг «ei» (эй).

У стихотворцев же слог именуется полустопою, ибо он половина стопы. Ведь стопа состоит из двух слогов; когда, таким образом, слог один, тогда он как бы половина стопы. Дионисий Линтийский⁷⁰ придал всем слогам единые упорядоченные формы, и через это установление стал знаменит.

Стопа (pes) – это то, что со временем образуется из определенных слогов и никогда не уклоняется от установленной продолжительности. Стопами они названы потому, что стихи с их помощью «ступают». Ведь мы так ступаем ногами, как [стихотворный] метр как бы шагает стопами⁷¹. Всего же стоп сто двадцать четыре – 4 двухсложных, 8 трехсложных, 16 четырехсложных, 32 пятисложных, 64 шестисложных, но [собственно] стопами называются только двух-, трех- и четырехсложные, а остальные называются сочетаниями (syzygiae) [слогов]. (2) Имеются особые причины, отчего эти стопы [до четырех слогов] называются своими именами.

1. Пиррихий (pyrrhihius) ( ˘ ˘ ) назван так, ибо он часто встречался в словесных боях или юношеских играх⁷².

2. Спондей (spondeus) ( ¯ ¯ ) называется так, ибо звучит протяжно. Ведь спондей иногда называется текущим, то есть звуком, который льется в уши как жертвенное возлияние⁷³. Потому и те [музыканты], которые играли на свирелях при совершении жертвенных возлияний предкам, назывались спондиалами.?

3. (3) Трохей (trochaeus) ( ˘ ¯ ) же оттого так назван, что создает быстрый поворот в пении, и, словно колесо, быстро бежит по стиху. Ведь τροχός по-гречески – это «колесо».

4. (4) Ямб (iambus) ( ˘ ¯ ) же назван так, поскольку по-гречески ι=αμβίζειν – это «вредить». Ведь такого рода песни поэты обыкновенно наполняют злословием и бранью⁷⁴. Называется же он этим именем оттого, что некоторым образом пропитан злословием или недоброжелательством, словно ядом.

5. (5) Трибрахий (tribrachys) ( ˘ ˘ ˘ ) называется еще хореем (chorius), и назван трибрахием, поскольку состоит из трех кратких слогов.

6. (6) Молосс (Molossus) ( ¯ ¯ ¯ ) назван так от молосской пляски, которую исполняют с оружием.

7. (7) Анапест (anapestus) ( ˘ ˘ ¯ ) <называется так, поскольку его назвали взрослые в память о [детских] играх>⁷⁵.

8. (8) Дактиль (dactylus) ( ¯ ˘ ˘ ) назван от пальца, который, начинаясь с длинной фаланги, кончается на две коротких. Так и эта стопа сочетает один долгий и два кратких [слога]. Потому [вслед за греками] и раскрытая ладонь называется кистью, а торчащие пальцы – дактилями.

9. (9) Амфибрахий (amphibrachys) ( ˘ ˘ ¯ ) – потому, что имеет оба конца краткими, помещая долгий в середину, ведь βραχύς [по-гречески] – это «короткий».

10. (10) Амфимакр (amphimacrus) ( ¯ ˘ ¯ ) – потому, что имеет два долгих слога с помещенным в середине кратким, ведь μακρός – это «длинный».

11. (11) Вакхическая (Bacchius) ( ˘ ¯ ¯ ) названа так, поскольку использовалась для вакховских, то есть посвященных Дионису, священнодействий.

12. (12) Антиваюсическая (antibacchius) ( ¯ ˘ ¯ ) или палимвакхический (palimbacchius) назван так, ибо является повторением вакхического.

13. (13) Прокелевматик (proceleumaticus) ( ˘ ˘ ˘ ˘ ) – это то, что подходит для рабочей песни (celeuma).

14–16. (14) Диспондей (dispondeus) ( ¯ ¯ ¯ ¯ ), дитрохей (ditrochaeus) ( ˘ ¯ ˘ ¯ ) и диямб (diiambus) ( ˘ ˘ ¯ ¯ ) состоят из пары спондеев, трохеев и ямбов.

17. (15) Антиспаст (antispastus) ( ˘ ¯ ˘ ¯ ) – это то, что состоит из противоположных слогов – из краткого с долгим и из долгого с кратким.

18. (16) Хориямб (choriambus) ( ¯ ˘ ˘ ¯ ) же [назван так], поскольку составленная из этих стоп песнь наилучшим образом подходит для хора.

19–20. (17) Ионики (Ionici) ( ¯ ¯ ˘ ˘ или ˘ ˘ ¯ ¯ ) очевидно названы из-за звучания неравных [по длительности] частей. Ведь они имеют два долгих слога и два кратких.

21–24. (18) Пеонийские стопы (Paeones) ( ¯ ˘ ˘ ˘ , ˘ ¯ ˘ ˘ , ˘ ˘ ˘ ¯ , ˘ ˘ ˘ ¯ ) названы так по их открывателю⁷⁶, <ведь они все состоят из одного долгого и трех кратких [слогов], по положению которого каждая из них получила свое имя>.

25–28. (19) Эпитриты (epitriti) ( ˘ ¯ ¯ ¯ , ˘ ¯ ¯ ¯ , ¯ ˘ ¯ ¯ , ¯ ¯ ˘ ¯ ) названы так, ибо всегда имеют три долгих слога и один краткий.

(20) Сочетания (syzygiae) же это пяти- и шестисложные стопы; и у греков названы συγίαι – как бы некие отклонения (declinationes). Но они не стопы, а называются пятисложными и шестисложными потому, что не бывают длиннее пяти или шести слогов. Потому в песне нельзя в каком бы то ни было имени выходить за пределы этого количества слогов, как в «Carthaginiensium» («карфагенцев»), «Hierosolymitanorum» («иерусалимцев»), «Constantinopolitanorum» («константинопольцев»).

(21) Ударение (accentus) в каждой стопе бывает а́рсис (arsis) и тесис (thesis)⁷⁷, то есть повышение и понижение голоса. И невозможно стопы выстроить в строчку, если голос не будет попеременно повышаться и понижаться, как в «аrmа» (оружие): «ár-» – повышение, «-mа» – понижение. Правильные слоги укладываются в эти две разновидности.

[1] Равное деление (aequa divisio) – это когда арсисы и тесисы делят [стопу] на равные по времени промежутки.

[2] (22) Удвоенное (dupla) – это когда один из них (арсис или тесис) вдвое дольше другого.

[3] Полуторное (sescupla) же – это такое [деление], когда один превосходит другой в полтора раза. Ведь в простой их части оказывается на одну [меру] больше, а в двойной части имеется на одну меньше. Ведь «sescum» – это половина.

[4] Тройное (tripla) – это когда большая часть содержит три полные меньшие части, то есть три к одному.

[5. Деление] по эпитриту (epitritum) – когда в большей части содержится меньшая и еще треть меньшей.

Ведь части стопы разделяются или поровну (1:1), или в отношении 2:1, или 3:2, или 3или по эпитриту (4:3).

(23) На равные части (1:1) делятся следующие [стопы]:

§  Спондей ( ¯ ¯ );

§  Пиррихий ( ˘ ˘ );

§  дактиль ( ¯ | ˘ ˘ );

§  анапест ( ˘ ˘ | ¯ );

§  диспондей ( ¯ ¯ | ¯ ¯ );

§  прокелевматик ( ˘ ˘ | ˘ ˘ );

§  диямб ( ˘ ¯ | ˘ ¯ );

§  дитрохей ( ˘ ¯ | ˘ ¯ );

§  антиспаст ( ˘ ¯ | ˘ ¯ );

§  хориямб ( ˘ ¯ | ˘ ¯ ).

(24) Далее, в отношении 2– следующие стопы:

§  трохей ( ¯ | ˘ );

§  ямб ( ˘ | ¯ );

§  молосс ( ¯ | ¯ ¯ );

§  трибрахий ( ˘ | ˘ ˘ );

§  большой ионик ( ¯ ¯ | ˘ ˘ );

§  малый ионик ( ˘ ˘ | ¯ ¯ ).

(25) <Есть же только одна, которая делится в отношении 3:1, которое есть максимальное, потому присуще редчайшему метру>

§  амфибрахию ( ˘ | ˘ ¯ ).

(26) В отношении же 3– следующие:

§  амфимакр ( ¯ | ˘ ¯ );

§  вакхическая ( ˘ ¯ | ¯ );

§  антивакхическая ( ¯ | ˘ ¯ );

§  первая пеонийская ( ¯ | ˘ ˘ ˘ );

§  вторая пеонийская ( ˘ ¯ | ˘ ˘ );

§  третья пеонийская ( ˘ ˘ | ˘ ¯ );

§  четвертая пеонийская ( ˘ ˘ ˘ | ¯ ).

(27) Остаются те, которых мы разделяем на части по эпитриту (4:3):

§  эпитрит первый ( ˘ ¯ | ¯ ¯ );

§  эпитрит второй ( ˘ ¯ | ¯ ¯ );

§  эпитрит третий ( ¯ ¯ | ˘ ¯ );

§  эпитрит четвертый ( ¯ ¯ | ˘ ¯ ).

Таким образом, делящихся поровну десять, в отношении 2– шесть, в отношении 3– одна, 3– семь, по эпитриту – четыре. Есть же только одна, которая делится в отношении 3:1, которое есть максимальное, потому присуще редчайшему метру.

(28) Число же слогов в стопах изменяется от двух до шести, но больше не бывает, поскольку стопы растяжимы только до шести слогов. В стопах есть времена (долготы), сколько каждый слог имеет. Разрешение (resolutio) – это стопа, в которой вместо одного долгого слога ставятся два кратких, или вместо двух долгих четыре кратких, как

…Sēctā'qu(e) īntē'xūnt ǎ'bǐ͡ětě co̅'stās (Verg., Aen., II, 16),

(Борта обшивает распиленной елью)

где «ǎ'bǐ͡ětě» (елью) – разрешение спондея в прокелевматик, и в таком ослаблении Вергилий всегда использует синалёфу⁷⁸. (29) А из одного долгого [слога] получатся два кратких, но из двух кратких долгого никогда не выйдет, ведь твердое можно расколоть, но разбитое сложить воедино нельзя.

Изображение (figura) слога – это знак, посредством которого узнаются слоги. Ведь там, где ты увидишь дважды поставленные нижние части окружности – это пиррихий ( ˘ ˘ ), а два раза положенная буква I – спондей (- -). Ведь знак краткости – это нижняя полуокружность, а знак долготы – лежащая буква I.

(30) Стихи (metra) складываются из стоп – из трохея – трохеические, из дактиля – дактилические, из ямба – ямбические, о чем сказано ниже (гл. 39).

Ударение (accentus), которое по-гречески называется просодией <получило название из греческого языка>. Ибо греческое πρός по-латыни – «ad» («к»), а греческое ὠ̢δή по-латыни «cantus» («песнь»), так что это название переведено слово в слово. У латинян были и другие названия, ведь оно называется и ударением, и тоном (tonos) и напряжением голоса (tenores), ведь на нем голос повышается и понижается⁷⁹. (2) Ударение же названо так, поскольку прикреплено к песне, как наречие к глаголу.

Острое (acutus) ударение названо [так], ибо заостряет и поднимает слог, тупое (gravis) же – ибо придавливает и принижает, являясь противоположностию острому. Облеченное ударение (circumflexus) [названо так потому], что состоит из острого и тупого. Ведь оно начинается с острого ударения и заканчивается тупым⁸⁰. И когда [голос] повышается и понижается, так получается облеченное ударение. Острое ударение и облеченное подобны, (3) ведь они оба делают слог легче. Тупое же ударение представляется противоположнстью им обоим, ведь оно всегда придавливает слог, тогда как те – облегчают, как

U̅%`ndĕ vĕnī't T'ītā'n, ēt nō'x ĭbĭ sī'dĕră cōĭt. (Lucan., Phars., I, 15)

(Там, где восходит Титан и где ночь укрывает созвездья).

где на u%`nde – тупое ударение, ведь оно слабее звучит, чем острое или облеченное.

(4) Односложные же части речи, когда содержат краткий по природе гласный, как [слово] «vĭ'r» (муж), или долгий по положению, как «ā'rs» (искусство), имеют острое ударение, а те, которые содержат долгий по природе гласный, как «rē̌s» (вещь), имеют облеченное. Двусложные части речи, когда имеют первый гласный долгий по природе, а последний – краткий, произносятся с облеченным ударением, как «Mū̂sǎ» (муза), прочие – с острым. Трехсложные части речи, когда содержат в середине краткий [гласный], как «tī'bĭă» (флейта), то имеют острое ударение на первом [слоге]. Если же во втором [слоге] у них содержится долгий по природе [гласный], а в последнем – краткий, как «Mětē̂llŭs» (Метелл), то средний [гласный] произносится с облеченным ударением. (5) Четырехсложные же [части речи] и пятисложные подчиняются тем же правилам, что и трехсложные. Тупое ударение с одним [из остальных] ударений может быть поставлено в одном выражении (dictio), но с обеими – никогда, <как «Catûllu%`s» (Катулл)>. В составном выражении ставится только одно ударение.

(6) Ударение было изобретено

§  либо для разделения слов, как «…Viridíqu(e) īn lítora cónscipitu%`r sus» (Verg., Aen., VIII, 83) («И на траве на берегу видна веприца»), чтобы не сказал «úrsus» (медведь);

§  либо для [четкости] произношения, чтобы ты не сказал [слово] «mēta» (копна) кратко и не протягивал гласную «а»;

§  либо для распознавания двусмысленностей, как в [слове] «ergo», ведь когда слог «-go» произносится долго, это слово означает причину, а когда кратко оно – союз⁸¹.

Знаков ударения (figurae accentuum)⁸², которые ставятся грамм матиками для различения слов, десять:

[1] Ο=ξει̂α, то есть острое ударение, – это линия, проведенная слева направо и вверх, вот такая: '.

[2] (2) Βαρει̂α, то есть тупое, – это линия, проведенная сверху слева и направо [вниз], вот такая: %`.

[3] (3) Περισπωμε᾿ νη, то есть облеченное, – это линия, состоящая из острого и тупого ударений, например так: ̂.

[4] (4) Μακρός, то есть долгота⁸³, – это лежащая веточка, вот так: ̄.

[5] (5) Βραχύς, то есть краткость, – это нижняя часть окружности, вот так: ̆.

[6] (6) Ύφέν, то есть соединение, поскольку он соединяет два слова, – это положенный наоборот циркумфлекс, вот так: ͜⁸⁴.

[7] (7) Διαστλή, то есть разъединение, которое, напротив, отделяет [слова], – это правая половинка окружности, помещенная под строкою, вот так: ̹⁸⁵.

[8] (8) Апостроф (apostrophus) – тоже правая часть окружности, помещенная над буквою, вот так ’. Этим знаком отмечается отсутствие в речи последней гласной, как «tribula’» вместо «tribulale» (в трибунале).

[9] (9) Δασει̂α, что переводится как [густое] «придыхание», то есть [ставится] там, где должна быть буква Н. Обозначается такою фигурою ├.

[10] (10) Ψιλή, что переводится как «сухость» или «чистота»⁸⁶, то есть [ставится] там, где буквы Н быть не должно. Обозначается таким знаком: ┤. (11) Последние два знака латиняне сделали из самой этой буквы, потому что если ты их соединишь вместе, то получишь данный знак придыхания (Н). Напротив, если ее разрезать посередине, то получишь знаки δασει̂α и ψιλή.

[Зкак] пунктуации (positura) – это значок (figura), [предназначенный] для разделения смысла на колоны, коммы и периоды⁸⁷. Поставленные в надлежащем порядке, они указывают на смысл нашей речи. Называются же они [знаками] пунктуации или потому что обозначаются при помощи поставленных (positum) точек, или потому что в этом месте голосом делаются (deponitur) паузы. Греки их называют θέσεις, а латиняне – пунктуацией.

(2) Первый знак пунктуации называется знаком подразделения, и это комма (comma). За ним следует знак среднего разделения – это ко́лон (cola). Последнее разделение, которое завершает все предложение, – это период (periodus), части которого, как мы говорили, это ко́лон и комма⁸⁸, а их различие обозначается помещенными в разные места точками.

(3) Ведь в начале предложения, где содержится неполная часть смысла и где следует вдохнуть, будет стоять комма, то есть частичка смысла, – точка, приписываемая к последней букве. И называется оно подразделением (subdivisio), так как эта точка ставится под строкою, приставленная к последней букве (.). (4) Там же, далее, где в ходе речи уже выявляется смысл, но требуется еще [что-то сказать] до того, как предложение станет законченным, там будет стоять колон, то есть точка, которую мы ставим посередине [высоты] буквы (·). И называется оно средним разделением, поскольку стоит посередине [высоты] буквы. (5) Там же, где, выделив в повествовании ступень, мы хотим закончить целое предложение, будет поставлен период, то есть точка сверху буквы (˙). И называется она разделением (distinctio), тo есть разъединением, которое отделяет законченное предложение. (6) Так это обстоит у ораторов.

Иначе у поэтов, у которых когда после двух стоп [еще] остаются слоги, то будет комма, поскольку здесь после повышения голоса следует пауза. Если же после двух стоп в речи ничего не последует, то ставится колон. Весь же стих обозначается периодом.

Кроме того, у знаменитых авторов были некоторые пометки, которые древние добавляли для различения написанного в стихах или исторических сочинениях. Пометка (nota) есть соответствующая фигура, поставленная у края буквы, чтобы показать значение (ratio) какого бы то ни было слова или предложения, или стиха. В стихах же добавляется пометок числом двадцать шесть, как они поименно перечислены ниже.

(2) ✲ , * , ✻ Астериск (asteriscus) добавляется к тем [словам], которые обойдены молчанием, чтобы осветить этим знаком то, что кажется отсутствующим. Ведь звезда на греческом наречии называется α=στήρ, откуда он и назван астериском.

(3) − , ➞ Обелиск (Обелюс) (obelus), то есть лежащая веточка, добавляется к словам или предложениям, которые лишний раз повторены, или в тех местах, где фраза так или иначе известна как подложная. И как стрела уничтожает лишнее, так он губит ложь, ведь по-гречески стрела – ο=´βελος⁸⁹.

(4) ∸ Обелиск с точкою наверху ставится в тех же самых местах, [но] где есть сомнение, убрать [лишнее] и ставить [этот знак].

(5) ÷ Лемниск (lemniscus), то есть веточка, лежащая между двух точек, ставится в тех местах, где свщ. Писание истолковывается в собственном смысле, но переводится на иные наречия.

(6)

Антиграф (antigraphus) с точкою добавляется там, где при переводах имеется иной смысл.

(7)

Астериск с обелиском. Этот знак верно использовал Аристарх⁹⁰ в тех стихах, которые по ошибке попали не на свое место.

(8)⎾ Параграф (paragraphus)⁹¹ ставится для отделения одной вещи от другой, когда они сталкиваются в сочетании, как например в «Каталоге» [кораблей в «Илиаде"] отделяются место от места и область <от области>, а в «Агоне» – награда от награды, состязание от других состязаний.

(9) ⏋ Пунктуация (positura) – фигура, [зеркально] противоположная параграфу, и имеет такую форму потому, что если тот обозначает начало, то эта отделяет конец от начала [следующего фрагмента].

(10)

Крюфия (cryphia) – это нижняя часть окружности с точкою. Ставится в тех местах, где остается открытым трудный и темный вопрос, который невозможно решить.

(11)

Антисигма (antisigma) ставится при тех стихах, порядок коих переменен. Оказвается, также ее ставили и древние авторы.

(12)

Антисигма с точкою ставится в тех местах, где имеются два стиха с одним и тем же смыслом, и непонятно, какой следует удалить.

(13)

Дипла (diple). Ее наши писатели добавляют в книги мужей церкви, чтобы выделить или показать свидетельство свщ. Писания.

(14)

"Дипла περὶ στίχον«. Ее впервые поставил Леогар Сиракузский в стихах Гомера⁹², для разделения Олимпа и неба.

(15)

"Дипла περιεστιγμένη», то есть с двумя точками. Ее древние ставили в тех [местах], которые Зенодот Эфесский⁹³ неверно добавил, или убрал, или переставил. Таково же употребление этого знака и у наших.

(16)

"Дипла ὠ βελισμένη« вставляется, чтобы разделить периоды (эписодии) в комедиях и трагедиях.

(17)

«Обратная [дипла] ὠ βελισμένη». Ею вводят строфы и антистрофы.

(18)

Обратная дипла с обелиском ставится в тех местах, где обращаются к другому, как:

Nosne tibi Phrygiae res vertere fundo

conamur

nos

an miseros qui Troas Achivis

obiecit

(Verg., Aen., X, 88–90)

(...Ужель это я обломки фригийской // Мощи низвергнуть

хочу? Кто троянцев предал ахейской // мести?)

(19)

Дипла с обелиском сверху ставится, когда изменены места, времена и лица.

(20)

Дипла простая и обратная с обелиском сверху ставится, ограничивая собою фрагмент (monas), и обозначает, что далее встречается подобный [фрагмент].

(21)

Керавний (ceraunium) ставится, поскольку многие стихи являются сомнительными, чтобы не помечать их поодиночке. Ведь

– это молния.

(22)

Хрисимон (chrisimon). Этот единственный [знак] ставится по желанию всякого для обозначения чего-нибудь.

(23)

Фи и ро, то есть φροντίς (мысль). Этот [знак] ставится из-за мысли, что в этом месте содержится что-то скрытое.

(24)

Верхний якорь (anchora superior) всегда ставится там, где какая-либо вещь важнее прочих.

(25)

Нижний якорь (anchora inferior) – где нечто объявляется ничтожным или недостойным.

(26)

Венец (coronis) ставится в конце книги.

(27)

Знак нелогичности (alogus nota) ставится возле лжи.

(28) В книгах бывают и другие пометки, предназначенные для понимания книг. Эти пометки вставляются по краям страниц, чтобы читающий, обнаружив с краю такого рода пометку и вернувшись к тексту туда, где ему подобная пометка уже встречалась, понял бы объяснение этих речей или стихов.

Тысячу сто обыденных знаков (notae vulgares)⁹⁴ впервые открыл Энний⁹⁵. Использование их состояло в том, что когда нечто говорилось во время споров или в судах, многие присутствовавшие писцы это одновременно записывали, поделив между собою на части: сколько каждый запишет слов и в каком порядке. У римлян первым Туллий Тирон⁹⁶, вольноотпущенник Цицерона⁹⁷, придумал такие знаки, но только для самого важного (praepositiones). (2) После него каждый свои [знаки] добавили Випсаний, Филаргий⁹⁸. и Аквила, вольноотпущенник Мецената⁹⁹. Потом Се́нека¹⁰⁰, собрав их изо всех юридических сборников и увеличив [их] число, получил 5000. Они называются знаками, так как обозначают слова или слоги с отмеченными характерными чертами, и так как восстанавливают знакомые (notitia) речи. Те, которые хорошо изучили [эти знаки], называются стенографистами (notarii).

Некоторые буквы в юридических книгах являются знаками определенных слов, что делает написание [этих слов] более кратким и быстрым. Ведь, например, писалось В и F вместо «bonum factum» («на благо и счастье!»), S и С – вместо «senatus consultum» («сенатское постановление»), R и Р – вместо «res publica» («государство»), Р и R – вместо «populus Romanus» («римский народ»), D и Т – вместо «dumtaxat» («поскольку», «не более»), перевернутая буква

– вместо «mulier» («женщина»), Р как оно есть – вместо «pupillus» («мальчик-сирота»),

головою наоборот – вместо «pupilla» («девочка-сирота»), одна «К» – вместо «caput» («голова»), две «КК» – вместо «caluminae causa» («из-за клеветы»), I и Е – вместо «iudex esto» («да будет судьей»), D и М – вместо «dolum malum» («злой умысел»). (2) Такого рода множество похожих знаков мы встречаем в старых книгах. Эти знаки новейшие императоры из законодательных кодексов постановили изъять, ибо с их помощью хитрецы вводили в заблуждение многих незнающих, а также приказали так писать буквы в законах, чтобы не вносить никаких ошибок и никаких околичностей, но чтобы очевидно было бы то, чему надо следовать, и то, чего надо избегать.

Также и в кратких списках, содержащих имена воинов, были у древних соответствующие знаки, с помощью которых они отслеживали, сколько воинов выжило в битве и сколько погибло. Знак Τ (тау) с веточками сверху [буквы], обозначал [имя] выжившего, а Θ (тхета) приписывалась к имени каждого умершего. Поэтому [эта буква] имеет стрелку посередине, то есть знак смерти. О чем говорит Персий:

И можно отметить порок черной тхетой (Pers., Sat., IV, 13)¹⁰¹.

(2) Когда же хотели обозначить неопытность [воина], то использовали букву лямбду (Λ), <также как обозначали смерть, когда ставили тхету у начала имени>. Также и при начислении выплат имелось множество соответствующих знаков.

И еще древние промеж себя создавали знаки для [самих] букв. [Ими] они между собою переписывались, когда хотели передать письменно нечто тайное. [Тому] свидетель – Брут¹⁰², который в своих записях отмечал то, что намеревался сделать, оставляя других в неведении, что обозначают (sibi vellent) эти письмена. (2) Также и Цезарь Август пишет сыну¹⁰³: «Поскольку много постоянно случается такого, о чем писать друг другу следует тайно, пусть у нас будут, если не возражаешь, такие знаки, что когда надо будет написать некую букву, вместо нее будем писать следующую за нею, по такому правилу: вместо А – В, вместо В – С и так далее, а вместо Z пусть будет стоять двойное АА». Также и некоторые другие знаки [древние] использовали.

Есть некоторые знаки, [производимые] пальцами и глазами, с помощью которых общаются немые или [все люди, находящиеся] на большом расстоянии. Такой же обычай есть и у военных, поскольку они договорились передавать [жестами] рук то, что невозможно передать голосом. Иначе они, когда голосом не могут, салютуют движением меча. (2) [Вот как] Энний¹⁰⁴ говорит об одной бесстыднице:

Как мяч

В хороводе, играя, передают друг другу, так и она дает себя

всей публике:

Одного она обнимает, другому кивает <...>,

Рука занята здесь, нога стоит там.

Одному дает понравившееся кольцо, в купальню другого зовет,

С третьим поет, и при этом четвертому делает знаки пальцами

(Naev., Tarent., frg. 74–79W).

[Также] и у Соломона: «[Человек лукавый, человек нечестивый...] мигает глазами своими, говорит ногами своими, дает знаки пальцами своими» (Притчи, 6:13).

Греческое ο=ρθογραφία на латынь переводится (interpretatur) как правописание (recta scriptura) <ведь ο=ρθο значит правильно, γραφία – писание>. Эта наука учит, каким образом мы должны писать. Ведь как искусство [грамматики] исследует форму (declinatio) частей [речи], так и орфография – искушенность в письме.

[А] Как, например, «ad» (к), когда является предлогом, пишется через D, а когда союзом [«at» (но)], через Т. (2) Когда «baud» (не) наречие отрицания, оно заканчивается на букву D и пишется с придыханием [Н] вначале, когда же это <разделительный> союз [»aut» (но)], то пишется без придыхания и через букву Т. (3) Предлог «apud» (у) пишется через D, как в словах «ad patrem» («у отца»), ибо древние часто вместо «apud» использовали «ad», <удалив из середины слова две буквы.>

[В] (4) Иногда же одни буквы по традиции ставятся на место других. [Например] буквы В и Р – родственные, ведь мы говорим «Pyrrhum» («Пирр») вместо «Burrus» (Бурр).

[С] Также С и G имеют родство, ведь сказав «centum» (сто) и «trecentos» (триста), мы далее говорим «quadrigentos» (четыреста), ставя G вместо С. Аналогично родственны С и Q, ведь мы пишем «huiusce» (этого вот) через С, a «cuiusque» (которого же) – через Q. Предлог же «сит» (с) должен писаться через С, если же это наречие [quum (когда)] – через Q. Ибо мы говорим «quum lego» (когда читаю).

[D] «Deus» (Бог) пишется через одно Е, a «daemon» (демон) – через дифтонг АЕ.

[Е] (5) «Equus» (конь), в смысле животное, следует писать через одно Е. «Aequus» (равный), в смысле справедливый¹⁰⁵, следует писать дифтонг АЕ. «Exsul» (изгнанник) должен писаться с добавлением S, поскольку изгнанником называется тот, кто вне страны (extra solum). «Exultat» (прыгает) лучше писать без S. Ведь раз само X состоит из С и S, зачем <раз оно там есть>, еще раз его добавлять? (6) «Aequor» (море) должно писаться через дифтонг, ибо это имя произведено от «aqua» (вода).

[F] (7) «Forsitan» (возможно) пишется с N на конце, поскольку в полном написании звучит как «si forte tandem» (если же возможно). (8) «Fedus», то есть безобразный, должно писаться через одно S; «foedus», то есть союз, договор, – через дифтонг ОЕ. (9) «Formosus» (красивый) пишется без N, поскольку образовано от «forma» (форма, вид) <или даже от «fornus» (печь)¹⁰⁶, то есть горячий (calidus), ведь теплота крови является причиною красоты>.

[G] «Gnatus» (порождение), то есть «сын», следует писать через G, ибо он порожден (generatus facit).

(10) Н, то есть буква придыхания, в латинском языке ставится только при гласных, как [в словах] «honor» (честь), «homo» (человек), «humus» (земля). С придыханием произносятся и согласные, но в греческих и еврейских именах. А междометия «heus» (эй!) и «heu» (ай!) должны писаться через Н.

[I] (11) Буква I состоит из двух гласных, и обе когда-то писались, как в «Troia» (Троя), «Maia» (Майя), но этот обычай не сохранился. Ибо никогда три гласные в одном слоге не пишутся. Но вместо них пишется [одна] буква I, состоящая из двух [звуков «йй"]¹⁰⁷. (12) Местоимение среднего рода «id» (оно) пишется через D, ибо [формы его таковы:] «is», «еа», «id» (он, она, оно), откуда и «idem» (оно же). Если же это глагол третьего лица, то пишется через Т, поскольку [его формы таковы:] «ео», «is», «it» (я иду, ты идешь, он идет), <откуда и> «itur» (его ведут).

[K] (13) Букву К древние ставили перед А, как [в словах] «kaput» (голова), «каппа» (камыш), «kalamus» (тростник). Нынче же через эту букву пишутся только «Karthago» (Карфаген) и «Kalendae» (календы). А все греческие имена, какая бы гласная [за буквою К] не стояла, должны писаться через К.

[L] (14) «Laetus» (жирный, веселый) пишется через дифтонг, поскольку [это слово] получило название от полноты (latitudo), коей противоположностию является скорбь (tristitia), возникающая от отощания (angustia). Иногда же букву L мы используем вместо D, как «latum» (принесенное) вместо «datum» (данное), «calamitas» (бедствие) вместо «cadamitas», ведь «calamitas» получило имя от «cado» (падать).

[M] (15) Как надо писать, «maxumus» или «maximus» (наибольший), и в [других] схожих случаях – вопрос. Варрон говорит, что Цезарь¹⁰⁸ такого рода слова через I обыкновенно произносил и писал. Затем из-за авторитета такого человека так писать стало обычаем: «maximus» (наибольший), «optimus» (наилучший), «pessimus» (наихудший). (16) «Маlо» (предпочитаю) следует писать через одно L, поскольку это [сокращение от] «magis volo», «malle» (предпочитать) – через два LL, поскольку – это «magis velle».

[N] «Nolo» (не хочу) также пишется через одно L, a «nolle» (не хотеть) – через два LL, ибо «nоllо» – это «пе volo», a «nolle» – «nе velle».

[O] (17) «Os» (рот), если оно означает черты лица (vultum) или рот (ossum), должно писаться через одно О, а если человека (persona), то начинаться с Н¹⁰⁹. (18) «Ога» (край) границы, писаться должно через О; «hora» (час) дня – через Н. «Onus» (нагрузка), когда выведено от [глагола] «опегаге» (нагружать), должно писаться через одно О, если же от «honor» (честь), – то с придыханием Н.

[P] (19) «Praepositio» (предлог) и «praeterea» (затем) следует писать через дифтонги. А «репе» (почти), который есть союз, – через Е. «Роеnа» (пеня) же, то есть наказание, пишется через ОЕ.

[Q] (20) Буква Q ставится правильно там, где за нею сразу воспоследует U, и далее какая-либо одна или несколько гласных, так что получается один слог. В остальных [случаях здесь] пишется С. (21) Местоимение «quae» (которая) пишется с А, союз «-que» (и) – без A. «Quid» (что?) пишется через D, когда это местоимение, и через Т, – когда глагол, изначальная форма которого: «queo», «quis», «quit» (я могу, ты можешь, он может), а с приставкою – «nequeo», «nequis», «nequit» (я не могу, ты не можешь, он не может). (22) «Quod» (которое), когда это местоимение, должно писать через D, а когда числительное ["quot» (сколько, каждый)] – через Т, поскольку «totidem» (столько же) пишется через Т. «Quotidie» (ежедневно) следует писать через Q, а не через С, поскольку это «quot diebus» (каждый день).

[R] (23) Буква R имеет общность с S, поскольку у древних «honos», «labos», «arbos» называлось то, что нынче «honor» (честь), «labor» (труд), «arbor» (дерево)¹¹⁰.

[S] (24) «Sat» (достаточно) следует писать через Т, поскольку его полная форма «satis». «Sed» (но) следует писать через D, ибо у древних «sed» называлось «sedum», а мы две последние буквы отбрасываем.

[T] (25) «Tamtus» (столь большой) и «quamtus» (сколь большой) имеют в средине М, ибо [пишется] «quam» (как) и «tarn» (так), откуда и [выводятся] «quamtitas» (количество), «quamtus», «tamtus».

[V] (26) Междометие «vae» (увы!) должно писаться с А, а союз «-ve» (или) – без А.

(27) Χρ͂ς¹¹¹, поскольку это греческая [буква], следует писать через X, например «xrisma» («хрисма» – греч., помазание).

(28) Буквы Y и Z пишутся только в греческих именах. Ибо, хотя в слове «iustitia» (юстиция, правосудие) произносится звук <буквы> Z (ц), однако, поскольку это латинское слово, оно должно писаться через Т. Также и «militia» (военное дело), «malitia» (злость), «теquitia» (испорченность) и тому подобные.

(29) Для сомнительных же слов у древних был такой обычай, что если одна и та же буква одним образом понималась в уме (intellectum correpta), а другим – при произнесении (producta haberet), то они к долгому слогу добавляли знак долготы (apix), как, например, «populus» (тополь, народ) обозначал или дерево, или многих людей, смотря по знаку долготы¹¹². Также если они удваивали согласные, то ставили сверху серпик (sicilicus), как в «сеl̓а» (комнатка), «ser̓a» (пила), «as̓eres» (сеешь). Ведь древние не писали буквы два раза, но добавляли сверху серпик, каковым знаком обозначалось, что чтец должен удвоить букву.

Греческое α=ναλογία по латыни именуется сравнением с [чем-либо] сходным (similem comparatio) или пропорциею (proportio). Суть (vis) его в том, что нечто сомнительное связывается с чем-либо похожим, не являющимся сомнительным, [тем самым] выявляя неясное через ясное. Аналогия (comparatio analogiae) же исчисляется восьмеричным образом: то есть [аналогии] по качеству (qualitate), по сравнению (conparatione), по роду (genere), по числу (numero), по начертанию (figura), по падежу (casu), по окончанию на схожие слоги (extremitatibus similium syllabarum) и по сходству долгот (similitudine temporum).

(2) Если из них что-то одно отсутствует, то это уже не аналогия, то есть сходство (similitudo), но аномалия¹¹³ (anomalia), то есть [то, что] сверх правил (extra regulam), как «lepus» (заяц) и «lupus» (волк). [Здесь] все подходит, но нет [аналогии] по падежу, ведь [в родительном падеже] будет «leporis» (зайца) и «lupi» (волка). Но правильный [пример такой:] когда ты выясняешь мужского или женского рода «trames» (просёлок), то на него во всех отношениях похоже «limes» (вал, мужского рода), поэтому и то – мужского рода. (3) Также, если тебе не ясен род [слова] «funis» (веревка), то похожим на него по склонению будет «panis» (хлеб, мужского рода), поэтому и то – мужского рода. То же и относительно положительных степеней [сравнения прилагательных], так у «doctus» (ученый), «magnus» (большой) положительные степени будут похожи друг на друга. [То же] будет и для уменьшительной степени (diminutio), как для «funis» мужского рода уменьшительным окажется «funiculus» (веревочка), тогда как для «тагтог» (мрамор) среднего рода – «marmusculum» (кусочек мрамора). (4) Ведь в первую очередь важно, какого рода [слово]: это решается по уменьшительной степени. Но так не всегда, как [например] для «pistrinum», «pistrilla» (ручная мельница). Но мы должны узнавать склонение из положительной <то есть первой> степени, а род получать из уменьшительной степени.

Этимология (etymologia)¹¹⁴ есть происхождение слов, когда значение (vis) глагола или имени получается через истолкование [его происхождения]. Это Аристотель именовал σύμβολον (знак), Цицерон – «обозначение» (adnotatio), поскольку имена и глаголы он полагал знаками вещей, взятых по примеру (exemplo posito), как, например, «flumen» (поток), поскольку он возникает от течения (fluendo), назван [так] от «fluendo» (течение). (2) Часто знание этимологии необходимо при истолковании [смысла], ибо когда ты ви-дишь, откуда произошло имя, ты еще лучше понимаешь его смысл. <Ведь когда понятна этимология, понимание всякой вещи становится полнее>. Однако не все имена были даны древними по природе (secundum naturam), но некоторые – по произволу (secundum placitum), так же как и мы своим рабам или собственности иногда даем имена, как угодно по своему желанию. (3) Поэтому не для всех имен находятся этимологии, ибо некоторые [вещи] получили свои имена не по своему качеству, то есть происхождению (gentium), но согласно произволу человеческого желания.

Ведь этимологические имена бывают даны или по причине (ex causa), как «reges» (цари) – от <"regendum» (правление), то есть> «recte agendum» (правильное поведение), или по происхождению (ex origine), как «homo» (человек) от «humus» (земля), или от противного (ex contrariis), как «lutum» (грязь) – от «lavando» (мытье), поскольку грязный не есть чистый, а также «lucus» (священная роща), поскольку, будучи затененной, она лишена света (parum luceat). (4) Некоторые также образованы от производных форм (derivatio), как «prudens» (благоразумный) – от «prudentia» (благоразумие). Некоторые также – от звучания, как «garrulus» (говорливый) от говора. Некоторые имеют греческую этимологию, но склоняются по-латыни, как «silva» (лес)¹¹⁵, «domus» (дом). (5) Другие же выводят свои имена от наименований мест, городов или рек, многие из которых названы на языках других народов, и поэтому их происхождение выявляется с большим трудом. Ибо у варваров много имен, неизвестных латинянам и грекам.

Греческое γλω̂σσα получило [в латинском] языке имя истолкования (interpretation Его философы называют «присловием» (adverbium), поскольку оно обозначает одним-единственным словом то звукосочетание (vox)¹¹⁶, которое мы хотим понять. А то, чем оно является, объясняется одним словом, как «“умолкнуть” (conticiscere) – это от “молчать” (tacere)». (2) Или же, [как в]

Latus haurit apertum. (Verg., Aen., X, 314)

(Грудь открытую пронзает).

«“haurit” (черпает, протекает, берет, пьет, пронзает) [читай:] “percutit” (пробивает)». Или же когда мы вместо «рубеж» (terminum) говорим «граница» (finis), или «разоренный» (populatus) объясняем как «опустошенный» (vastatus), и всегда [будет глосса], когда мы смысл одного слова поясняем другим словом.

Различение (differentia) есть вид определения (definitio), при помощи которого писатели искусно отличают одно от другого. Ведь [когда] две вещи в соединении между собою не ясны, если сделать различение, они отделяются, [и] при помощи разлиения становится понятным, что есть что. Так, если ты спросишь, какова разница между царем и тираном, то, если сделать различение, определится, кто есть кто, а именно: «царь – умеренный и уравновешенный [человек], а тиран – жестокий». <Ведь если между этими двумя [понятиями] сделать различение, то будет понятно, что есть что.> И так далее.

Варваризм (barbarismus)¹¹⁷ – это слово, произнесенное с искажением в букве или звуке: в букве – когда [говорят] «floriet» («зацве´тит»), хотя следовало бы «florebit» (зацветёт); в звуке, если вместо среднего слога, удлиняют первый в словах, как «la´tebrae» (затменье), «te´nebrae» (те´мнота). Назван же варваризм от варварских племен, поскольку они латинской речи в совершенстве (integer) не знают. Ибо каждое племя, сделавшись достоянием римлян, со своими богатствами привносит в Рим пороки как речи, так и нравов.

(2) Между варваризмом и варваролексией (barbarolexis) есть то различие, что варваризм есть латинское слово, хотя и с искажением, а когда варварские слова привносятся в латинскую речь, это называется варваролексией. Кроме того, когда ошибка встречается в [прозаической] речи, она называется варваризмом, а когда в стихах – метаплазмом.

(3) Варваризм же бывает в написании (scripto) и в произношении (pronuntiatione). В написании – четырех видов: если какая буква или слог в слове добавлятся, изменяется, переставляется или выпадает. В произношении же [варваризм] бывает по долготе [звука], тону, придыханию и прочему, что [в произношении] бывает. (4) Варваризм по долготе (per tempora) бывает, если вместо долгого слога ставится краткий или вместо краткого – долгий. По тону (per tonos) – если ударение (accentus) переносится на другой слог. По придыханию (per aspirationem) – если звук Н добавляется там, где его быть не должно или выпадает там, где ему следует быть. (5) По зиянию (per hiatum) – поскольку стихи при произнесении разрываются, вместо того чтобы [быть произнесенными] вместе или поскольку гласный следует за гласным, как в «Musae Aonides» (музы Аонийские).

Также бывают варваризмы из-за мотацизмов (per motacismos), йотацизмов (per iotacismos) и лабдацизмов (per labdacismos). (6) Мотацизм случается, когда буква М следует после гласных, как в «bonum aurum» (честные деньги), «iustum amicum» (хороший друг), но от этой ошибки мы избавляемся, проглатывая или пропуская М. (7) Йотацизм случается там, где в букве I присутствует удвоенный звук, как в «Troia» (Троя), «Maia» (Майя), где эти буквы надо произносить столь слабо (exilis), что кажется, будто звучит не две, а одна I. (8) Лабдацизм случается, либо когда вместо одного L читают два, как делают южане (Afri), [говоря] «colloquium» вместо «conloquium» (собеседование), либо когда произносят одно L слабо (exilis), а два LL – с нажимом (largius). Наоборот, мы должны произносить одно L с нажимом, а два LL – слабо. (9) Столкновение (conlisio) – это когда конец последнего слога является началом другого, как «matertera» (тетка по матери).

Солецизм (soloecismus) есть неподобающее сочетание многих слов¹¹⁸, тогда как варваризм – искажение в одном слове. Ибо слова, не по правилам соединенные в речи, являются солецизмом, как если кто скажет «inter nobis» (между нас) вместо «inter nos» (между нами) или «date veniam sceleratorum» (дарите милосердие злодеев) вместо «sceleratis» (злодеям). (2) А получил свое наименование солецизм от киликийцев, выходцев из города Солы, который ныне называется Помпейополис, когда живущие у них [новые поселенцы] ошибочно и непоследовательно смешивали свой и чужой языки, дав имя солецизму¹¹⁹. Поэтому и про тех, кто выражается таким же образом, говорят, что они делают солецизмы. (3) У поэтов же солецизм называется фигурою (schema), поскольку в стихах трудно необходимым образом подобрать размер. Если же нет [такой] необходимости, [а ошибка совершается,] то это останется солецизмом.

(4) Солецизмы бывают двух видов: в частях речи (per partes orationis) или случайные (per accidentem). [Солецизм] в частях речи – если мы ставим одну часть [речи] вместо другой, как если прибавляем предлоги к наречиям [в качестве самостоятельного слова]¹²⁰. Случайные – если части [речи] не согласуются, как, например, по качествам (per qualitates), по рода и числам (per genera et numeros), видам (per figuram) и падежам (per casus). Итак [несогласование] по всем этим [вещам] будет солецизмом, как показал Донат (Donati, Ars gramm., de soloecismo). (5) Далее, бывают [солецизмы] и других видов. Ведь Луцилий¹²¹ говорил о ста родах таких солецизмов, которых скорее надлежит избегать, чем следовать им тому, кто стремится придерживаться законов правильной речи.

Ошибками (vitia) у грамматиков называется то, чего мы должны остерегаться в речи. А они суть: варваризм, солецизм, акирология, какемфатон и прочее.

(2) Варваризм – это искажение одного слова. <Например, если кто будет удлинять третий слог в [глаголе] «ignoscere».>

(3) Солецизм – это ошибочное сочетание слов. <Например, если кто-нибудь скажет «inter hominibus» («среди людях») вместо «inter homines» («среди людей»).>

(4) Акирологи ´я (acyrologia) – это неправильное выражение¹²², как: Пусть трус надеется (Lucan., Phars., II, 15).

Ведь трусу подобает страшиться, а не надеяться. Или:

На травяном поле (Verg., Aen., V, 287).

Подобает говорить «поросшее травою поле» (campus graminosus), а не «травяное поле» (gramineus).

Каке ´мфатон (cacemphaton)¹²³ – это выражение непристойное или с несочетающимися звуками. (5) Непристойное, как:

His animum arrecti dictis (Verg., Aen., I, 579).

(Вставшие духом от ее слов.)¹²⁴

Несочетание [звуков], как

Iuvat ire et Dorica castra (Verg., Aen., II, 27).

(Приятно идти и лагерь дорийцев [видеть брошенным].)

Ведь нехорошо такое сочетание [звуков], когда начинают [слово] с того слога, которым заканчивают предыдущее.

(6) Плеона ´зм (pleonasmos)¹²⁵ – избыточное [по смыслу] добавление одного слова, как:

До сих пор я рассказывал о возделывании земли и небесных

звездах (Verg., Georg., II, 1).

Но звезд не бывает нигде, кроме неба.

(7) Перисслологи ´я (perissologia)¹²⁶ – избыточное [по смыслу] добавление многих слов, как: «Да живет Рувим, и да не умирает» (Второзак., 33:6), как будто жить и не умирать – это разное.

(8) Макрологи ´я (macrologia), или велеречие (longiloquium), – вещь, сказанная без необходимости, как «Не добившись заключения мира, послы обратно, туда, откуда отправлялись, вернулись домой» (Liv., frg. 64М).

(9) Тавтология (tautologia), или речение того же (idemloquium), например:

Если его пощадила судьба, если воздухом дышит

Эфирным, и к жестоким теням не спустился (Verg., Aen., 1,546–547).

Ведь все, что повторяется, – одно и то же.

(10) Эллипс (eclipsis) – это недостаток в выражении, когда отсутствуют необходимые слова, как:

...чей колчан из золота. (Verg., Aen., IV, 138)

(Cui pharetra ex auro.)

Ведь здесь пропущено «был сделан» (erat).

(11) Тапино ´сис (tapinosis) – уничижение (humilitas), то есть на-зывать большую вещь маленькою, как:

Редкие встречаются пловцы в обширном омуте

(Verg., Aen., I, 118).

(12) [Здесь] «gurges» (омут, пучина) поставлено вместо «шаге» (море).

Какоси ´нтпетон (kakosyntheton) – ошибочное сочетание слов, как:

И повернутые спины бычков мы гоним копьем.

(Versaque iuvencum terga fatigamus hasta (Verg., Aen., IX, 609).)

(13) Амфиболи ´я (amphibolia), или двусмысленное выражение (ambigua dictio), которое бывает, во-первых, при винительном падеже, как в ответе Аполлона Пирру¹²⁷:

Aio te Aeacida Romanos vincere posse (Enn., Ann., VI, 174).

(Я говорю, что ты, Эакид, римлян можешь победить, или

Я говорю, тебе, Эакид, что римляне могут победить.)

Откуда неясно, кому в этом стихе он предсказал победу. (14) Бывает она и из-за неясного различения (per incertam distinctionem), как:

Bellum ingens geret Italia (Verg., Aen., I, 263).

(Большая война произойдет в Италии, или

Войну поведет огромная Италия.)

[Здесь] неясное различение: или «bellum ingens» (большая война) или «ingens Italia» (огромная Италия). Бывает она и из-за общего слова (per commune verbum): «Deprecatur Cato, caluminiatur Cicero, praestolatur Brutus, dedignatur Antonius» (Катон проклинает, Цицерон злословит, Брут поджидает, Антоний отвергает, или Катона проклинают, о Цицероне злословят, Брута поджидают, Антония отвергают) – в этом двусмысленном [выражении] неясно: или они сами – других, или другие – их проклинают, о них злословят. (16) Бывает [амфиболия] и из-за омонимов, когда одним именем обозначаются многие [вещи], как [если скажешь] «acies» (остриё, зрачок, строй) и не добавишь «меча», «глаза» или «воинов».

Метаплазмом (metaplasmus) – по-гречески, а по-латыни он называется преобразованием (transformation)¹²⁸. Эта [ошибка] бывает в одном слове из-за поэтической вольности и необходимости [соблюдения стихотворного] размера. Его виды суть следующие:

(2) Про ´тесис (prothesis) – это прибавление к началу слова, <как в «gnato» вместо «nato» (рожденным) и «tetulit» вместо «tulit» (принес)>.

Эпе ´нтесис (epenthesis) – это прибавление в середину, <как в:

…Mǎneánt īn rē'l͇lǐgióně něpótes (Verg., Aen., III, 409).

(Пусть и у внуков завет этот такоже свято блюдется.)

Вместо «religione» (в святом обычае). [Также] «relliquia» вместо «reli- quia» (остатки, останки), «induperator» вместо «imperator» (император)>.

(3) Парагога' (paragoge)¹²⁹ – это прибавление к концу, <как «admittier» вместо «admitti» (быть допущенным), «magis» вместо «mage» (больше) и «potestur» вместо «potest» (может)>.

Афе́ресис (aphaeresis)¹³⁰ – удаление [звуков] из начала [слова], как «temno» вместо «contemno» (презираю).

Синкопа́ (syncope) – удаление из середины, как «forsan» вместо «forsitan» (возможно).

Апокопа́ (apocope) – удаление из конца, как «sat» вместо «satis» (достаточно).

(4) Э́ктасис (ectasis)¹³¹ – произнесение звука долгим вопреки природе, <как в «Éxcērce´t Dīa´na choro´s» (Verg., Aen., 1,499) («Водит Диана хороводы»), или «I´talia´m fāto´» (Verg., Aen., I, 2) («В Италию судьбою»), хотя «Italiam» должно произноситься с краткою [Ǐ]>.

Систола ´ (systole)¹³² – краткое произнесение вопреки природе, <как в «urbémque Fidénem» (Verg., Aen., VI, 774) («И град Фидены»), где первый слог следует произносить долгим. Или когда мы произносим «Orion» (Орион) через краткие гласные, хотя [здесь все гласные] надлежит произносить долго.>

Диéресис (diaeresis)¹³³ – распадение слога на два, <как в «di´vēs pi´ctai ve´stis» (Verg., Aen., IX, 26) («в узорчатых одеждах») вместо «pictae». Или «A´lbai Lo´ngai» (Enn., Ann., I, 31/169) ([Царь] Альбы Лонги) вместо «Albæ Long滹³⁴.>?

(5) Эписиналёфа ´ (episynaloephe) – слипание двух <слогов> в один, <как в «Phæton» вместо «Рhаëton» (Фаэтон), «Neri» вместо «Nereï» (род. падеж от «Нерей»), «æripedem» вместо «aëripedem» (медноногий, быстроногий).>

Синалёфа ´ (synaloephe)¹³⁵ – встреча (collisio) гласных, с которыми рядом находятся другие гласные, <как в:

A´tqu(e) еа di´vērsa´ penitu´s dūm pa´rte geru´ntur (Verg., Aen., IX, 1).

(«Покуда все эти различные [дела] делались далеко».)>

(6) Эллизия (ellipsis, ecthlipsis) – встреча согласных с гласными, <как в:

...Mu´lt(um) īll(e) ē´t tērri´s ǐācta´tus et a´lto (Verg., Aen., 1,3).

(«Долго его по морям и далеким землям бросала...»)>

Антитесис (antithesis)¹³⁶ – замещение буквы другою буквою, <как «impete» вместо «impetu» (натиском), «оlli» вместо «illi» (ему)>.

Meта ´тecuc (metathesis)¹³⁷ – перестановка букв, <как в «thymbre» вместо «thymber» (растение чаберник), «Evandre» вместо «Evander» (Эвандр)>.

(7) Метаплазм находится посередине между варваризмом и совершенною латинскою речью, поскольку он одновременно является красивым и ошибочным. Далее между солецизмом и совершенным соединением выражений стоит речевая фигура (schema)¹³⁸, поскольку она является красивым, но ошибочным соединением выражений (sermones). Следовательно, метаплазмы и фигуры речи суть средние, и отделяют опытность от неопытности. Также они делаются для украшения.

Σχήματα переводятся с греческого на латинскую речь как фигуры (figurae) и ставятся в словах или предложениях в различных формах <произношения> ради украшения речи. Их много у грамматиков, и они таковы.

(2) Про ´лемпсис (prolempsis)¹³⁹ – «предсказание» (praesumptio), в котором то, что должно следовать после, ставится вперед, как в:

Interea reges ingenti mole Latinus (Verg., Aen., XII, 161).

(Затем великие цари толпою... Латин.)

Следовало, ведь, сказать так: «Interea reges ingenti mole» («Затем великие цари толпою...») и тотчас добавить то, что [в стихах] идет следом: «procedunt castris» («...покидают лагерь», стих 169), далее сказать «Latinus» («Латин...») и т. д. Но ради красоты здесь сделано «предсказание», а то, что должно было следовать за царями, перенесено на семь стихов, и затем дописано [в восьмом]: «procedunt castris» (покидают лагерь). Откуда и [называется] «предсказанием» (praesumptio), ибо то, что должно было следовать потом, ставится впереди.

(3) Зе ´вгма (zeugma)¹⁴⁰ – это период (clausula), при котором в одном глаголе заключаются несколько смыслов, и она бывает трех видов, а именно: когда глагол, связывающий воедино предложение, ставится в начале, в середине или в конце. В начале, как:

Вращается дно у винных корзинок, мысль – у нас (Lucil., 139). (Vertitur oenophoris fundus, sententia nobis.)

В середине:

Греция Сульпицию по жребию досталась, Галлия – Котте

(Enn., Ann., X, 329).

В конце:

...Ведь в наши дни

раболепие – друзей, правда ненависть родит (Теr., Andr., 68–69).

(4) Гипо ´зевксис (hypozeuxis)¹⁴¹ – это фигура, обратная предыдущей, когда период (clausula) состоит из глаголов с собственными смыслами, как

Пред царем он предстал, и назвал царю имя и род свой

(Verg., Aen., X, 149).

(5) Си ´ллемпсис (syllempsis) – это когда различные фразы (clausula) или имена во множественном числе заканчиваются глаголом в единственном числе, как

Sociis et rege recepto (Verg., Aen., I, 553).

(Спутников и царя я найду.)¹⁴²

Или когда при именах в единственном числе ставится глагол во множественном числе, как:

Sunt nobis mitia рота, et pressi copia lactis (Verg., Ecl., I, 81).

(Суть у нас свежие плоды и запас созревших каштанов.)

Ведь в начале поставлен глагол «sunt» (суть), [а дальше] следовало сказать «est et pressi copia lactis» (есть и запас созревших каштанов).

(6) Силлемпсис бывает не только с частями речи, но и со случайными частями. Ибо [вообще везде], где вместо одного говорится многое, а вместо многого – одно, будет силлемпсис. Вместо многого – одно, как в следующем:

Uterumque armato milite conplent (Verg., Aen., II, 20).

(И чрево [коня греки] заполнили доспешным воином.)

– не одним, но многими воинами. Далее, когда вместо одного – многое, как в Евангелии «Разбойники, которые были распяты с ним, поносили его» (Матф., 27:44), где вместо одного хулящими объявляются оба (Ср.: Лука, 23и 39).

(7) Анади ´плосис (anadiplosis)¹⁴³ – это когда тем же словом, который завершает предыдущий стих, начинается стих последующий, как в следующем:

С лебедем спорит сова, и Титир да станет Орфеем:

Орфеем – в лесах, меж дельфинов – самим Арионом

(Verg., Ecl., VIII, 55–56).

(8) Анафора ´ (anaphora)¹⁴⁴ – это повторение одного и того же слова в начале нескольких стихов, как:

Мы пошли за тобой из сожженного края дарданцев,

Мы на твоих кораблях измерили бурное море

(Verg., Aen., III, 156–157).

(9) Эпанафора ´ (epanaphora)¹⁴⁵ – повторение одного и того же слова в одном стихе из-за важности <смысла>, как:

ТЕ nemus Anguitiae, virtea ТЕ Focinus unda,

(Verg., Aen., VII, 759–760).

([He помогли] тебе [целебные листья] Ангитийских рощ,

[не помогла] тебе стеклянная волна Фуцина, ты был оплакан

влагою озер.)

(10) Эпизе ´вксис (epizeuxis)¹⁴⁶ – повторение слова в одном и том же смысле:

Sic sic iuvat ire per umbras (Verg., Aen., IV, 660).

(Так, так приятно идти к теням.)

(11) Эпанале ´мпсис (epanalempsis)¹⁴⁷ – это выражение (sermo), помещенное в начало стиха, и оно же повторенное в конце, как в следующем:

Crescit amor nummi quantum pecunia crescit

(Iuven., Sat., XIV, 139).

(Растет любовь к деньгам, поскольку богатство растет.)

(12) Парономаси ´я (paronomasia)¹⁴⁸ – это обозначение разного почти одними и теми же словами, как в следующем: «Abire an obire te convenit?» (Удалиться или умереть тебе подобает?), то есть быть сосланным или умреть.

(13) Схе ´сис онома´тон (schesis onomaton)¹⁴⁹ – это множество сочетающихся имен, собранных в один период (ambitus), как:

Nubila, nix, grando, procellae, fulmina, venti.

(Тучи, снег, град, бури, молнии, ветры.)

(14) Парамойон (paramoeon)¹⁵⁰ – это несколько слов, начинающихся с одной буквы, как это у Энния:

О Tite tute Tati tibi tanta tyranne tulisti (Enn., Ann., I,113).

(О Тит Татий¹⁵¹, тиран, тяготят тебя тяготы те!)

Но [этот оборот] хорошо умеряет Вергилий, когда не во всем стихе использует эту фигуру, как Энний, а или только в начале стиха, как в:

Seava sedens supra arma (Verg., Aen., I, 295).

(Свирепая, сидящая на [груде] оружия...)

или же только в конец, как:

Sola mihi tales casus Cassandra canebat (Verg., Aen., III, 183).

(Мне лишь Кассандра одна предсказала превратности эти.)

(15) Гомео ´птотон (homoeoptoton)¹⁵² – это когда многие имена даются в одном падеже, как в следующем:

Sed neque currentem, sed пес cognoscit euntem,

Tollentemque manu saxumque immane moventem

(Verg., Aen., XII, 903–904).

(Но ни вперед выходя, ни спасаяся бегством, ни камень

Тяжкий подняв и метнув, – себя не помнил несчастный.)

(16) Гомеотеле ´втон (homoeon teleuton)¹⁵³ – разные слова заканчиваются одинаково, как «Abiit, abcessit, evasit, erupit» (Cic., Cat., 2, 1) (Он смылся удалился, унесся, умчался).

(17) Поли ´птотон (polyptoton)¹⁵⁴ – когда одно и то же слово (sententia) повторяется в разных падежах, как:

Ex nihilo nihilum, ad nihilum nil posse reverti (Pers., Sat., III, 84).

([И нельзя зародиться //] Из ничего ничему, и в ничто ничему обратиться.)

или

[...И мигом тут обернется]

Марком твой Дама. Эге! Взаймы ты дать мне не хочешь,

[Если поручится Марк? При Марке-судье ты бледнешь?]

Марк подтвердил, – так и есть. Свидетельствуй, Марк,

документы. (Pers., Sat., V, 79, 81)

(18) Ирмос (hirmos) – предложение (sententia) непрерывной речи, продолжающееся до отдаленного [стиха], как:

Место укромное есть, где гавань тихую создал...

(Verg., Aen., I,159)

и так далее. Здесь ведь смысл долго не прерывается, вплоть до стиха:

Темная роща ее [гавань] осеняет пугающей тенью

(Verg., Aen., I,165).

(19) Полиси ´нтетон (polysyntheton)¹⁵⁵– это фраза, в которой много [однородных слов] связаны союзами, как:

Все африканский пастух волочит: и жилище, и лара,

И амиклейского пса, и оружье, и критский колчан свой

(Verg., Georg., Ill, 344–345).

(20) Диали ´тон, или аси ´нтетон, (dialyton vel asyntheton)¹⁵⁶ – это фигура, в которой, напротив, [слова] пишутся без союзов, просто и свободно, как «venimus, vidimus, placuit» («пришли, увидели – понравилось»).

(21) Антитеза (antitheton)¹⁵⁷ – когда противоположное [по смыслу] противопоставляется противоположному и украшает предложение, как в следующем:

Холод сражался с теплом, и сражалася с влажностью сухость,

Битву с весомым вело невесомое, твердое – с мягким

(Ovid., Met., I, 19–20).

(22) Гипаллага ´ (hypallage)¹⁵⁸ – [бывает] всякий раз, когда слова понимаются наоборот, как:

Dare classibus Austros (Verg., Aen., III, 61).

(Дать южные ветры флоту.)

поскольку мы вверяем ветрам корабли, а не ветры кораблям.¹⁵⁹

Греческим именем «троп» грамматики называют то, что на латынь переводится как обороты речи (modus locutionum). Делаются же они от собственного значения к несобственному сходству¹⁶⁰. Названия их всех перечислить трудно: из них Донат записал тринадцать¹⁶¹ – тех, которые обыкновенно используются.

[1] (2) Метафора есть намеренное перенесение (usurpata translate) какого-либо слова, как когда мы говорим «fluctuare segetes» (волнуются хлеба), «gemmare vites» (усыпаны самоцветами лозы), хотя в этих вещах мы не находим волн или драгоценностей, но эти слова переносятся из другого места. Но они [метафоры], а также иные речевые обороты, помимо тех, что должны быть понятны, надев покровы, скрываются, чтобы умы (sensus) читающих напрягались (ехегсеге) и не обесценивались, легкие и незанятые. (3) Метафоры же бывают четырех видов:

[1.1] С одушевленного на одушевленное¹⁶², как:

Сел на крылатых коней.

метафорически говорящий смешал четвероногое [животное] и крылья птицы, или:

Quo cursu deserta petiverit (Verg., Ecl., VI, 80).

(каким бегом покинутая устремилась [соловей-Филомела].)

смешал [птичий] полет с бегом четвероногого.

[1.2] С неодушевленного на неодушевленное¹⁶³, как:

Корабль пашет море, борозду взрывает длинный киль.

смешал землю и воды, ибо пахать и рыть борозды имеет смысл на земле, а не в море.

[1.3] (4) С неодушевленного на одушевленное¹⁶⁴, как «цветущая юность»: [здесь] смешаны бездушные цветы с юношей, который имеет душу.

[1.4] С одушевленного на неодушевленное¹⁶⁵, как:

Ты, отец Нептун, чьи стучащие седые виски

Увитые отзываются морскою качкою, чьею постоянною

мыслию великий

Течет Океан, и реки косами бегут.

Ведь мысль, виски и косы имеют смысл не у океана, а у человека.

(5) Также и имена других вещей переносятся с одного рода на другой род ради самого изящного узорочья, что украшает речь. Метафора же есть или [перенесение] в одну сторону, как «fluctuare segetes» (волнуются хлеба), ведь нельзя сказать «segetare fluctus» (хлебуются волны). Или это антистрофа, то есть перенесение в обе стороны (reciproca), как «remigium alarum» (гребки крыльями), ведь говорится и «крылья кораблей» и «гребки крыльев».

[2] (6) Ката ´херсис (catachresis)¹⁶⁶ – это постановка [в стихе] названия другой вещи. Он отличается от метафоры, ибо та дается [вещи], имеющей название, а он использует чужое [название], так как не [вещь] имеет своего, как:

Faciemque simillima lauro (Verg., Georg., II, 131).

([Дерево] лицом похожее на лавр.)

и

Centaurus; nunc una ambae iunctisque feruntur

Frontibus, et longa sulcat vada salsa carina

(Verg., Aen., V, 157–158).

([To его обгоняет] «Кентавр», то рядом они вместе мчатся

Бок о бок, и длинные кили судов бороздят соленую влагу.)

ведь лицо и бока являются таковыми у человека и животных. И, хотя поэт назвал корабль «Кентавром», его часть не имеет того же названия, что аналогичная часть этого животного (бок).

[3] (7) Мета ´лемпсис (metalempsis)¹⁶⁷ – это переход от предшествующего тропа к последующему, как:

Inque¹⁶⁸ manus cartae nodosaque venit arundo (Pers., Sat., III, 11).

(Вот уже книга в руках, лощеный двухцветный пергамент,

Свиток бумаги и с ней узловатый тростник для писанья.)

Ведь слова обозначены руками, а буквы – тростником.

[4] (8) Метонимия (metonymia) – это переименовывание (transnominatio), т. е. перенесение смысла (significatio) одной [вещи], на другую, близкую по расположению. Она же бывает многих видов.

[4.1] Или же [именем] того, что содержит, называется то, что [в нем] содержится, как «театр рукоплещет», «луг ревет», ведь здесь рукоплещут люди и ревут быки¹⁶⁹.

[4.2] Или, напротив, [именем] того, что содержится, [называется] то, что содержит [это], как:

Уже близкий пылает // Укалегон (Verg., Aen., II, 311–312). хотя не он сам (человек), но его дом загорелся¹⁷⁰.

[4.3] (9) Далее, [именем] первооткрывателя – то, что он открыл, как: Без Вакха и Цереры и в Венере жару нет... (Ter., Eun., 732).

или

До звезд бросает Вулкан смешанные искры (Verg., Aen., IX, 76).

Ведь решили считать, что Церерою открыт пшеничный хлеб, Либером (Дионисом) – виноградное вино, Венерою – похоть, а Вулканом – огонь¹⁷¹.

[4.4] И наоборот, когда [именем] того, что открыто, называется открывателя, как:

Vinum pracamur (Plaut., frg. 159).

(Мы молим вино.)

о Либере, который у греков открыл вино¹⁷².

[4.5] (10) Далее, [когда именем] того, кто сделал, [называется] то, что сделано, как «pigrum frigus» (оцепенелый холод), ведь он приводит в оцепенение людей, и «timor pallidus» (бледный ужас), поскольку он заставляет людей бледнеть¹⁷³.

[4.6] И наоборот, [когда именем] того, что сделано, [называется] тот, кто сделал, как:

Впряг родитель коней в золотую упряжь, взнуздал их

Пенной уздою, и волю им дал (Verg., Aen., V, 817–818).

[Поэт] сказал «пенная узда», хотя конечно не она сама делает пену, а конь, который, если его погонять, брызжет <льющейся> пеною¹⁷⁴.

[5] (11) Антономаси ´я (antonomasia)¹⁷⁵ – это «вместо имени», то есть [слово или выражение], поставленное заместо имени [собственного] (vice nominis), как «рожденный Майею» вместо «Меркурий». Этот троп бывает трех видов:

[5.1] от одушевленного:

И великодушный Анхизид¹⁷⁶ (Verg., Aen., V, 407).

[5.2] от тела:

Сам великан¹⁷⁷ (Verg., Aen., III, 619).

[5.3] прочее:

Отрок несчастный бежит от неравного боя с Ахиллом¹⁷⁸

(Verg., Aen., 1,475).

[6] (12) Эпитет (epitheton)¹⁷⁹, [то есть то, что] сверх имени. Ведь он ставится при соответствующем имени, как «благая Церера», или:

И зловещатели псы, и не вовремя вставшие птицы

(Verg., Georg., 1,470).

Между антономасией и эпитетом то различие, что первая ставится вместо имени, второй же никогда не бывает без имени. При помощи этих двух тропов мы или браним кого-нибудь, или указываем [на него], или хвалим.

[7] (13) Сине ´кдоха (synecdoche) – это формула (conception), когда мы узнаем по части целое, либо по целому – часть. Она же есть и то, когда род указывается через вид, и вид – через род, <ведь вид – это часть, а род – целое>. Часть узнается по целому, например, [так]:

Сбившись в стаи птицы летят, когда холодный год

Гонит их за море (Verg., Aen., VI, 311–312).

Ведь не весь год холоден, но только часть года, то есть зима. И наоборот, целое [узнается] по части, как:

И лишь только взметнулось

Пламя на царской корме (Verg., Aen., II, 255–256).

– загорелась не только корма, но корабль, и не корабль, но то, что в нем, и не все, а только один факел¹⁸⁰.

[8] (14) Ономатопойя (onomatopoeia)¹⁸¹ – это имя, данное в подражание звукам неясного голоса, как «скрип дверей» (stridor), «ржание лошадей» (hinnitus), «мычание быков» (mugitus), «блеяние овец» (balatus).

[9] (15) Перифраза (periphrasis)¹⁸² – это «вокруг-говорение» (circumloquium), [то есть] когда одна вещь обозначается многими словами, как:

Воздух // живительный пьешь¹⁸³

(Verg., Aen., 1,387–388).

Ведь [Вергилий здесь] обозначает множеством слов одну вещь, а именно «живешь». Но этот троп – двойственный. Ведь он либо истину блистательно утверждает, либо безобразия обиняками избегает. Блистательно утверждает истину таким образом:

Чуть лишь Аврора, восстав с шафранного ложа Тифона,

Зарево первых лучей пролила на земные просторы

(Verg., Aen., IV, 584–585, и IX, 459–460).

Можно ведь было сказать «уже рассветало» или «начинался день».

Избегает безобразия обиняками таким образом:

И предался удовольствиям, прильнув к лону супруги

(Verg., Aen., VIII, 405–406).

Здесь [Вергилий] обиняками избегает неприличности и пристойно указывает на совокупление.

[10] (16) Гипе ´рбатон (hyperbaton) – «перестановка», [то есть] когда слово или предложение изменяет порядок [следования друг за другом]. Его видов пять: анастрофа, гистерон-протерон, парентесис, тмесис, синтесис¹⁸⁴.

[10.1] Анастрофа ´ (anastrophe) – это обратный порядок слов, как, [например] «litora circum» вместо «circum litora» (подле берега).

[10.2] (17) Ги ´стерон-про´терон (hysteron proteron)¹⁸⁵ – это изменение порядка выражений, как в:

Затем он высокой волны коснулся и подошел к воде

(Verg., Aen., III, 662).

Ведь он сначала подошел к воде и здесь коснулся волны.

[10.3] (18) Паре ´нтесис (parenthesis) – когда мы вставляем в середину нашего предложения то, что, будучи извлечено оттуда, останется целым предложением, как:

Тотчас Эней (ведь в сердце отца не знает покоя

К сыну любовь) проворного тут посылает Ахата

(Verg., Aen., I, 643–644).

<Ведь порядок таков: «Эней проворного посылает Ахата">, то же, что в середине, – это парентесис.

[10.4] (19) Тме ´сис (tmesis) – это разрывание одного слова посред-ством вставки в середину [другого] слова, как:

Multum nebulae circum dea fudit amictum (Verg., Aen., I, 412).

(Плотным облачным покровом окутала богиня [идущих].)

вместо «circumfudit» (окутала).

[10.5] (20) Си ´нтесис (synthesis) – это когда слова перепутаны повсюду, как в этом:

...“Iuvenes, fortissima frustra

Pectora, si vobis audendi extrema cupido est

Certa sequi, quae sit rebus fortuna videtis.

Excessere omnes aditis arisque relictis

Dii, quibus inperium hoc steterat; succurritis urbi

Incensae; moriamur et in media arma ruamus”

(Verg., Aen., II, 348–353).

Порядок таков: «Iuvenes, fortissima pectora, frustra succurritis urbi incensae, quia excesserunt dii. Unde si vobis cupido certa est me sequi audentem extrema, ruamus in media arma et moriamur» (Юноши! Мужественные сердца! Напрасно вы пытались помочь горящему городу, ибо [его] покинули боги, [которыми держалось государство, оставив храмы и алтари]. Поэтому если вы точно и страстно желаете следовать за мною, решившимся на крайнее, бросимся в гущу оружия и погибнем!)

[11] (21) Гипербола (hyperbole)¹⁸⁶ – есть преувеличение (excelsitas), превосходящее правду, более чем можно поверить, как

На звезды хлещет волна (Verg., Aen., Ill, 423).

или

Расступились воды, дно обнажив (Verg., Aen., I, 106–107).

Таким ведь образом нечто преувеличивается сверх правды, однако не сбивается с пути обозначения истины: хотя слова, указывающие на это нечто, превосходят [истину], по желанию говорящего, он, [говорящий] не оказывается лжецом. И с помощью этого тропа не только преувеличивают что-либо, но и преуменьшают. Преувеличение это, [например] «быстрее Эвра», преуменьшение – «мягче пуха», «тверже скалы»¹⁸⁷.

[12] Аллегория (allegoria)¹⁸⁸ – это иносказание (alienoloquium). (22) Ведь одно говорится, а другое понимается, как

Но на бреге, – заметил он, – бродят

Три оленя больших (Verg., Aen., I, 184–185).

Где имеются в виду три полководца Пунических войн или три Пунические войны¹⁸⁹. И в «Буколиках»:

Яблок десяток послал золотых (Verg., Ecl., III, 71).

То есть Августу – десять пастушеских эклог. У этого тропа множество видов, из коих выделяются семь: ирония, антифраза, энигма, хариентизм, пароймия, сарказм, астизм.

[12.1] (23) Ирония (ironia)¹⁹⁰ – это изречение (sententia), получающее смысл через произнесение (pronuntiatio) противоположного. Ведь этот троп делается посредством остроумия или посредством обвинения, или посредством насмешки, как следующее:

Ваши, Эвр, дома. О них пусть печется в чертогах

И над темницей ветров Эол господствует прочной

(Verg., Aen., I, 140–141).

Каким образом «чертоги» (aula), когда «темница» (career)? Это решается при произнесении. Ведь «темница» – так произносится, «печется в чертогах» (iactet in aula) – это ирония; и все вместе при произнесении противоположного обозначается при помощи [некоего] вида иронии, которая, будто бы хваля, [наделе] насмехается.

[12.2] (24) Антифраза (antiphrasis)¹⁹¹ – это речь, понимаемая от противного, как [если что-нибудь будет названо] светлым (lucus), так как оно лишено света (lux) из-за густой тени, и [какие-нибудь люди] кроткими (manes), то есть мирными, поскольку они жестокие, и умеренными, потому что они страшные и свирепые, а также парки и эвмениды – из-за того, что они никого на жалеют (рагсеге) и никому не желают добра (ευ=μενίζονται)¹⁹². Посредством этого тропа и карлики у толпы называются атлантами, и слепые – зрячими, и эфиопы – среброкожими. (25) Иронию же и антифразу то различает, что ирония только в произношении указывает на то, чей [смысл] хотят понять, как [например] когда мы говорим про все то, что делается плохо: «Хорошо то, что ты делаешь»; антифраза же не посредством голоса говорящего указывает на противоположное [по смыслу], но только словами, противоположными по происхождению¹⁹³.

[12.3] (26) Э ´нигма (aenigma)¹⁹⁴ – это скрытый предмет (questio obscura), который трудно понять, если его не сделать явным, как следующее «Из идущего вышло ядомое, из сильнаго вышло сладкое» (Судей, 14:14) означает, что из пасти льва извлечены пчелиные соты. Аллегорию же и энигму различает то, что сила аллегории двояка, и она образно выражает одну вещь посредством других вещей, смысл же энигмы почти неясен и замаскирован посредством некоторых образов.

[12.4] (27) Хариентизм (charientismos)¹⁹⁵ – это троп, при помощи которого жестокие слова (dicta) произносятся приятнее, как если вопрошающим: «Неужели же никто нам не подаст?» – отвечают: «Добрая Фортуна». Это означает, что некому нам подать.

[12.5] (28) Паройми ´я (paroemia) – это поговорка (proverbium), установленная [силою] вещей и времен. Вещей, как, [например]: «Лезешь на рожон»¹⁹⁶ (contra stimulum calces), чем обозначается «против сопротивления». Времен, как: «lupus in fabula» (молчать, дословно «волк в разговоре»). Ведь поселяне считают, что человек теряет голос, если волк его увидит первым. Потому и про тех, кто внезапно замолчал, говорят эти самые слова: «lupus in fabula»¹⁹⁷.

[12.6] (29) Сарказм (sarcasmos) – это высмеивание врагов с язвительностью, как:

«Так ступай, и вестником будь, и поведай

Это Пелиду-отцу. О моих печальных деяньях

Все рассказать не забудь и о выродке Неоптолеме»¹⁹⁸

(Verg., Aen., II, 547–549).

[12.7] (30) Противоположностию этого является астизм (astysmos)¹⁹⁹ – изящный юмор без раздражения, как в следующем:

Бавия кто не отверг, пусть любит и Мевия песни, –

Пусть козлов он доит и в плуг лисиц запрягает

(Verg., Eel., III, 90–91).

То есть: кто не отвергает Бавия, по своей вине дойдет до того, что станет уважать Мевия. А Бавий и Мевий были очень плохими поэтами, противниками Вергилия. Следовательно, тот, кто их уважает, делает противоестественное [дело], как если бы доил козлов или пахал на лисицах.

[13] (31) Гомо ´йосис (homoeosis)²⁰⁰, что на латынь переводится как подобие (similitudo), – это то, посредством чего делается указание на менее заметную вещь через сходство с тою, которая более заметна. Его видов суть три: икона, парабола, парадигма, то есть образ, сравнение и образец.

[13.1] (32) Икона (icon) есть образ (imago), когда мы пытаемся воспроизвести вид (figura) вещи из [вещи] похожего рода, как [бог из сна Энея, который]:

Всем с Меркурием схож: лицо, румянец и голос

Те же, и светлых кудрей волна и цветущая юность

(Verg., Aen., IV, 558–559).

Ведь сравниваемый соответствует по роду тому, с которым его сравнивают²⁰¹.

[13.2] (33) Парабола (parabola)²⁰² – это сравнение (comparatio) с непохожими [по роду] вещами, как:

...Так в знойной пустыне Ливийской

Лев, заприметивши вдруг врага у себя по соседству...

(Lucan., Phars., I, 205–206)

Где [поэт] сравнил Цезаря со львом, сделав сравнение не с его, но с другим родом.

[13.3] (З4) Парадигма (paradigma)²⁰³ – это образец (exemplum) чего-нибудь сказанного или сделанного, которое соответствует той вещи этого или иного рода, о которой мы говорим, как: «Сципион также храбро умер под Гиппоном, как Катон – в Утике»²⁰⁴.

(35) [А еще всякое] подобие бывает трех родов: равному, большему и меньшему. Равному:

Так иногда начинается вдруг в толпе многолюдной

Бунт²⁰⁵ (Verg., Aen., 1,148–149).

[Сравнение] от большего к меньшему:

Так, порожденье ветров, сверкает молния в тучах²⁰⁶

(Lucan., Phars., I, 150).

От меньшего к большему:

Если Орфей смог вывести маны супруги

Пользуясь фракийскою кифарою и благозвучьем струн

(Verg., Aen., VI, 119–120).

[Здесь Эней] как бы сказал, [что если тот смог пройти в царство Аида], пользуясь вещью маленькою и невзрачною, то есть кифарою, то и я смогу – благочестием²⁰⁷.

Проза (prosa) – это протянутая речь (producta oratio), освобожденная от законов метрики. Ведь древние называли прозою растянутое и прямое. Поэтому Плавт у Варрона²⁰⁸ говорит «prosis lectis» (свободными словами), что значит прямыми; и еще поэтому то, что не колеблется ритмично, а является прямым, называется прозаическою речью, протягиваемою прямо. Другие же прозаическое произведение называют так оттого, что оно щедро излитое (profusa), или оттого, что оно длительно стремится (proruit) и бежит, не устанавливая себе предела заранее. (2) Далее, как греки, так и латиняне в древности более заботились о песнях, чем о прозе. Ведь все вначале слагали стихи, а стремление [говорить] прозою расцвело позднее. У греков первым стал писать свободною речью Ферекид Сирский²⁰⁹; у римлян же – Аппий Слепой²¹⁰ первым испробовал свободную речь против Пирра. Уже после этого и другие устремились к прозаическому красноречию.

Стихи (metra) названы так, ибо стопы [в них] ограничиваются отдельными мерами (длительностями, mensurae) и промежутками (spatia). Ведь мера по-гречески называется μέτρον. (2) Стихотворными строками (versus) названы оттого, что, положенные в соответствующем порядке стопами, они <определенным концом> ограничены при помощи членов (articuli), которые называются цезурами (caesa) и частями (membra). Они имеют длину не большую, чем это может вынести [хороший] вкус, разумение же устанавливает предел, после которого [стих] возвращается [к новой строке]; и поэтому самому они и названы стихотворными строками (versus), что возвращаются (revertuntur). (3) С этим связан ритм (rythmus), который не определенным концом ограничен, но разумно течет выстроенными по порядку стопами, что по-латыни называется ничем иным, как стихотворным размером (numerus), о чем следующее:

Размер я помню, – вспомнить бы слова! (Verg., Ecl., IX, 45)

(4) Песня (carmen) называется так потому, что состоит из стоп. Полагают, что имя ей дано или потому, что она произносится по частям (carptim, ритмично), поэтому про шерсть, которую разрывают на части чистильщики, мы говорим «чесать» (carminare), или потому, что поющие песню считаются безумными (mentem сагеге).

(5) Названия стихам даны или по [видам] стоп, или по вещам, о которых они повествуют, или по [именам] открывателей, или по [именам] тех, кто ими часто пользовался, или по числу слогов.

По стопам стихи названы, как, [например], дактилические, ямбические, трохеические. (6) Ведь трохеический стих произошел от трохея, дактилический – от дактиля, и так далее, каждый – от своей стопы.

По числу [слогов], как, гекзаметр, пентаметр, триметр. Ведь сенарий²¹¹ (

||

) мы называем так по числу стоп.

Его греки, считая попарно, называют триметром. Считается, что латинские гекзаметры²¹² (

||

|

|

) впервые создал Энний, их же называли «длинными» [стихами].

(7) По [именам] открывателей, как говорят, названы Анакреонтов, сапфический и Архилохов [стихи]. Ведь Анакреонтовы стихи (

) составил Анакреонт²¹³, сапфические²¹⁴ (

||

) создала женщина Сапфо, а Архилоховы²¹⁵ (

|

||

) некогда написаны Архилохом; колофонийские стихи некогда разработал Колофониец²¹⁶, Сотадовы же [стихи] (

)открыл Сотад, родом критянин²¹⁷. А Симонидовы²¹⁸ стихи составил лирический поэт Симонид.

(8) По [имени] того, кто ими часто пользовался, названы Асклепиадовы стихи (

||

|

). Асклепий ведь их не открыл, но они так названы потому, что Асклепий использовал их очень искусно и часто²¹⁹.

(9) По вещам, о которых повествует, [стих бывает] героическим, элегическим и буколическим.

Героическая же песнь названа так потому, что рассказывает о войнах (res) и деяниях сильных мужей. Ибо героями называются те мужи, которые как бы достойны неба (aerii et caelo), благодаря уму и силе. Этот стих по своему авторитету находится впереди прочих стихов, единственный из всех столь к большим произведениям подходящий, сколь и к малым, равно вбирая прелесть и сладость. (10) Он один получил имя от этих мужественных [людей], ибо был назван героическим, конечно, в память об их делах. Отчего и среди прочих, он является наиболее простым, [так как] состоит из двух <стоп> – дактиля и спондея, и почти всегда – или из одного, или из другого. Он является соблюдающим меру чуть ли не в наибольшей степени, [так как состоит из] смеси обеих, как если бы состоял только из одних. (11) Также и поэтому он является первым среди стихов. Считается, что его первым пропел Моисей в песнях Второзакония, задолго до Ферекида и Гомера²²⁰. Поэтому очевидно, что у древних евреев было рвение к песнопению более, чем у языческих племен, если, действительно, Иов во времена Моисея написал аналогичное [произведение] гекзаметрическим стихом, дактилями и спондеями. (12) Говорят, что у греков первым этот [стих] составил Ахатесий²²¹ Милетский, или, как считают другие, Ферекид Сирский. Каковой стих до Гомера был назван пифийским, а после Гомера стал именоваться героическим. (13) Пифийским же его решили назвать оттого, что этого рода стихами изрекались оракулы Аполлона. Ибо когда он на Парнасе убил стрелами змея Пифона в отместку за мать, окрестные дельфийские жители были тем возбуждены и говорили этим стихом, по словам Теренциана²²², "I´ē Pa´͡iān, i´ē Pa´͡iān, i´ē Pa´͡iān» («О спаситель!»)> (Terent., frg. 159IK).

(14) Элегический же стих назван так потому, что размер (modulatio) песен, из него составленных, подходит для несчастных [людей]²²³. У Теренциана они обычно говорят элегиями, поскольку, как считают, конец скорбям связан (приходит) [именно с таким] ритмом (modus). (15) Этот стих едва ли не во всех видах получил известность от того, кто его открыл, если не считать Энния, который у нас начал его впервые использовать. Ибо у греков все еще идет спор грамматиков так, что доводы (res) опровергаются по суду. Ведь некоторые из них считают автором и открывателем этого стиха Колофонийца, некоторые – Архилоха.

(16) Буколическая, то есть пастушеская песнь, как полагают, впервые составлена пастухами в большинстве своем в Сиракузах, и некоторыми – в Лакедемоне. Ибо ведь когда Ксеркс, царь персов, проходил через Фракию²²⁴, и когда спартанские девушки из-за боязни врага город не покинули и торжественную песнь с хоровою пляскою богине Диане в поле по обычаю не совершили, толпа пастухов для того, чтобы священный обряд (religio) не остался невыполненным, его совершили [своими] неискусными песнями. Называются же они, главным образом, буколиками [т. е. песнями пастухов коров], хотя напевы овчаров и козопасов в этих песнях [тоже] встречаются.

(17) Очевидно, что гимны первым составил и спел во славу Бога пророк Давид²²⁵. Далее у языческих народов первая их создала в честь Аполлона и муз Меммия Тимофея, которая жила во времена Энния, много позже Давида. Гимны же с греческого на латинский переводятся как прославления.

(18) Эпиталамы – это свадебные (nubentia) песни, который распеваются риторами (или учениками, scholastici) в честь жениха и невесты. Первым их издал Соломон в честь Церкви и Христа²²⁶. Откуда языческие народы и позаимствовали эпиталаму, и этого рода песнь стала использоваться. Каковой род [песней] вначале справлялся на сцене, а затем уже стал связан со свадьбами. Назван же эпиталамою оттого, что воспевает брачные покои (thalami).

(19) Θρη̂νος, который мы по-латыни называем плачем (lamentum), первым в стихах составил Иеремия о граде Иерусалиме, <когда он был разорен>, и народе <Израиля>, когда <он был сокрушен и> уведен в плен. После чего у греков лирический поэт Симонид [его сочинил]. Раньше он применялся на похоронах и при сетованиях, также и нынче.

(20) Эпитафия – по-гречески, а по-латыни – «на могиле» (supra tumulum). Ведь это надпись (titulus) об умерших, которая делается на усыпальнице, тех, кто уже умер. И в ней пишется об их жизни, нравах и возрасте.

(21) Поэмою (poesis) по-гречески называется произведение, состоящее из многих книг, стихотворением (роета) – [состоящее] из од ной [книги], идиллией (idyllios) – из небольшого количества стихов, двустишием (distichos) – из двух, одностишием (monostichos) – из одного.

(22) Эпиграмма переводится на латынь как надпись (superscripto, titulus), ведь έπί означает «над» (super), γράμμα – «буква» (littera) или «письмо» (scriptio).

(23) Эпод (epodon)²²⁷ – это краткое заключение (clausula) песни. Называется же эподом потому, что он припевается (adcinatur) к части элегического [стихотворения], где одна [часть], та, что впереди, более длинная [т. е., куплет], складывается с другою, более короткою [т. е., припевом], так что отдельные бо́льшие [части] как бы заключаются отзвуком (clausulae recinunt) следующих [за ними] меньших частей. (24) Заключениями (clausulae) же лирические поэты называют как бы обрезанные стихи, смежные с полными, как у Горация²²⁸:

Счастлив лишь тот, кто, суеты не ведая,

далее следует обрезанная [часть]:

Как первобытный род людской... (Ноr., Ер., 2, 1–2)

И так далее поочередно – у первых [стихов] отсутствует некоторая часть, и сами они идут впереди таких же частей, только меньших.

(25) Центонами (centones)²²⁹ у грамматиков обычно называются [стихотворения], которые составлены из песен Вергилия или Гомера при помощи многих лоскутков (more centonario) и прилажены в одно целое самостоятельное произведение по удобному сюжету (materia). (26) Наконец Проба, жена Адельфа, написала совершеннейший центон о сотворении мира и евангелиях, с сюжетом, составленным сообразно стихам, и со стихами, образованными сообразно сюжету. Также и некий Помпоний среди прочих своих произведений, написанных на досуге, из «Титира» («Буколик») того же поэта составил [центон] в честь Христа, а также из «Энеиды»²³⁰.

Басни (fabula) названы [так] поэтами от того, что будет высказано (fandus), поскольку [их сюжеты] – вещи, которые не произошли, но которые только вымышлены в речи. Они для того написаны, чтобы при помощи разговоров безгласных животных показать образ жизни некоторых людей. Рассказывают, что их первым открыл Алкмеон Кротонский²³¹, и еще называются они Эзоповыми, поскольку у фригийцев в этом деле испачкался Эзоп²³². (2) Басни же бывают либо Эзоповыми, либо ливийскими. Эзоповы – это те, в которых бессловесные животные представляются разговаривающими между собою, а также [вещи], не имеющие души, как города, деревья, горы, камни, реки. Ливийские же – [это те], где люди со зверями или звери с людьми представляются общающимися посредством голоса.

(3) Некоторые басни поэты сочинили ради развлечения, некоторые выведены из природы вещей (ad natura rerum), иные – из человеческих нравов.

Сочиненные ради развлечения (delectandi causa) – это, например те, которые рассказываются простонародьем, или те, которые собрали Плавт и Теренций²³³.

(4) Сочиненные из природы вещей (ad natura rerum) – это, например, «Запертый Вулкан» (Vulcanus claudus), ибо по природе огонь никогда не бывает прямым, как этот трехо́бразный зверь:

...Химера –

Лев головою, задом дракон и коза серединой

(Lucret., De nat. rerum, V, 905).

то есть коза²³⁴. Она при желании может разделить возраст людей, у которых юность неукротима и [как бы] ощетинившаяся (horrens), как лев, в середине жизни время ясное, как коза, потому что очень зорко видит, после чего в старости члены не гнутся, как у дракона. (5) Также в баснях изобретены и гиппокентавры, то есть помесь че-ловека и лошади, для выражения скоротечности человеческой жизни, ибо лошадь, как известно, самое быстрое [животное].

(6) [Сочиненные] из нравов (ad mores) – это как у Горация мышь разговаривает с мышью, а ласка – с лисицею, чтобы рассказать посредством вымышленного повествования истинный смысл (significatio) того, что произошло. Отчего и Эзоповы басни таковы – они касаются области нравов, или как в книге Судей (9:8–15): деревья себе искали царя и обращались к маслине, смоковнице, виноградной лозе и терновнику, это все непременно сочиняется о нравах, так чтобы прийти к вещи, которой [эта басня] посвящается посредством некоего вымышленного рассказа, но с истинным смыслом. (7) Так и оратор Демосфен использовал басни против [царя] Филиппа²³⁵. Когда тот потребовал от афинян послать ему десять ораторов и удалился, [Демосфен] сочинил о нем <такую> басню, чтобы разубедить [афинян подчиниться]: однажды волки пастухов, желая обмануть их внимание, просили договориться о дружбе и наконец выставили условие, чтобы собаки, в которых была причина ссоры, были отданы на их суд. Пастухи согласились и, понадеявшись на [их] гарантию, отдали собак, которые были самыми бдительными стражами для их овец. После этого волки, устранив сильных, всех овец из стад пастухов не только ради насыщения, но даже ради удовольствия разорвали. Также и Филипп потребовал себе лучших из народа, чтобы легче можно было угнетать город, лишенный стражей.

История (historia) есть повествование о событиях (res gestae), при помощи которого становится известным то, что было сделано в прошлом. Названа же история у греков α=πὸ του̂ ἱστορει̂ν, то есть «от видения» или узнавания. У древних ведь никто не писал историю, если не присутствовал [при описываемых событиях] и не видел сам то, что записывал. Мы ведь лучше замечаем глазами то, что совершается, чем воспринимаем на слух. (2) Ведь то, что видят, высказывают без обмана. Эта наука относится к грамматике, ибо все, сколь-нибудь достойное памяти, передается посредством букв. Исторические же воспоминания (monumenta) потому [так] называются, что они выражают память (memoria) о событиях. Цепь (series) же [лет или событий] названа [так] по аналогии с гирляндами (sertae) связанных цветов.

У нас же историю от начала мира первым записал Моисей²³⁶. А у языческих народов первым Дарет Фригийский²³⁷ написал историю о греках и троянцах, про которую говорят, что она была записана автором на пальмовых листьях. (2) После Дарета в Греции первым историю составил Геродот²³⁸. После чего был известным [историком] Ферекид в те времена, в которые Ездра записал Закон.

Истории народов не запутают читающих в том полезном, о котором они повествуют. Ведь многие мудрецы прошлые деяния людей вводят в современные установления при помощи историй, так же как и вычисление суммы прежних времен и лет совершается посредством истории, и многое необходимое изучается по списку консулов и царей.

Родов истории три. Ведь эфемеридою (ephemeris) называется то, что совершилось за один день. Она у нас зовется дневником (diarium). Ибо то, что латиняне называют дневником, греки – эфемеридою. (2) Календарем (kalendaria) называется то, что записывается за один месяц. Анналы (annales) – это вещи, [произошедшие] за один год. (3) Ведь все достойные памяти [события] мирного и военного времени, на море и на земле заносятся в записки (commentarii) погодично и именуются анналами из-за ежегодно повторяющихся дел (ab anniversariis gestis).

(4) История же это [события] многих лет или времен, и ее тщательные погодичные записки заносятся в книги. История же тем отличается от анналов, что история – это [события] того времени, которое мы наблюдаем, анналы же – [события] того времени, которое было не в наши лета. Поэтому [книги] Саллюстия²³⁹ содержат историю, а [книги] Ливия, Евсевия, Иеронима²⁴⁰ – анналы и историю. (5) Также и между историею, рассказом и баснею есть различие. Ведь истории – это истинные дела, которые произошли, рассказы (argumenta) – это то, что хотя и не произошло, однако же могло быть, а басни – это то, чего не было и быть не могло, ибо они противоестественны.