Псалом 37
Пс.37:1. Псалом Давиду, в воспоминание о субботе.
НАДПИСАНИЕ И СОДЕРЖАНИЕ
Надпись псалма сего в Еврейском тексте не упоминает о субботе, а токмо полагает: Песнь Давидова в воспоминание; но седмьдесят толковники для лучшаго изъяснения материи псалма заблагоразсудили приложить слово и о субботе. Блаженный Августин, которому последует и святый Григорий (Беседовник), мнит, что сей псалом, яко един из покаянных, прилично сложен кающимся Давидом в воспоминание субботы, то есть, покоя, потеряннаго в состоянии невинности и обещаннаго в воскресение праведных: можно также разуметь и о той субботе, которую празднует благая совесть, наслаждаяся благодатию Бога, и которую теряет тот, кто согрешает, и паки о которой с воздыханием воспоминает, кто истинное покаяние приносить начинает. Итак, содержанием псалма сего есть молитва кающагося, подобная той, которая содержится во псалме 6, и которая то же самое начало имеет; почему весьма вероятно, что сия молитва сложена в то время, в которое убежал Давид из Иерусалима, по причине гонения Авессаломля.
Пс.37:2. Господи, да не яростию твоею обличиши мене, ниже гневом твоим накажеши мене:
Молится кающийся Давид, дабы Бог не наказал его во гневе и в ярости Своей, как поступает судия с преступниками, но наказал бы его с милостию, как поступает врач с болящими. Зри реченная в начале псалма 6, где сказали мы, что между яростию и гневом, и между глаголами обличиши и накажеши нет никакого разнствия. Но ежели кому угодно различие принять, тот может, с блаженным Августином и с святым Григорием, разуметь, что во гневе наказываются те, которые претерпевают за грехи страдания временная, а обличаются в ярости те, которые осуждаются в геенну. Пророк убо молится Богу, дабы Он наказал его здесь за соделанные грехи, а не в геенне или в вечном огне, который всего того тяжчае, что может человек претерпеть в жизни сей. К сему присовокупить должно и то, что хотя в сем месте и в Пс. 6:2, гнев Божий берется за осуждение, происходящее от правосудия: однако инде берется иногда за отеческую ревность Бога, Который гневается на сынов не с тем, чтоб их погубить, но сохранить.
Пс.37:3. яко стрелы твоя унзоша во мне, и утвердил еси на мне руку твою.
Понеже ведал Пророк, что нет ничего сильнее ко испрошению прощения грехов, как совершенное признание греха и оплакивание онаго пред Господом, для того в сем и в нескольких следующих стихах оплакивает бедствие, которое приносит с собою смертный грех, аки бы сказал: не обличи и не накажи меня во гневе Твоем, понеже зело тяжек есть, как я испытал уже опытом моим. Ибо бедствия и скорби, приключившияся мне за грехи мои, которые Ты праведно наказываешь, яко стрелы унзоша во мне, то есть, не слегка токмо коснулися, но проникли во внутренность сердца: ибо Ты так отяготил на мне руку Твою, что стрелы оныя глубоко пронзили меня. Под именем же стрел сих разумеет ово смерть сына, от Вирсавии зачатаго, ово безчестие дщери, от роднаго брата Аммона насилованныя, ово кровосмешение и прелюбодеяние жен своих, от Авессалома оскверненных, ово изгнание свое из царства и низложение с престола, и другия сим подобныя бедствия, которыя претерпел он за грех свой, Богу его наказующу. А может быть, стрелами нарицает и оныя обличительныя слова, которыя от Нафана, посланника Божия, слышал: сия глаголет Господь Бог Израилев: Аз есмь помазавый тя в царя над Израилем, и Аз есмь, избавивый тя от руки Сауловы. И дах ти дом господина твоего, и жены господина твоего на лоно твое, и дах ти дом Израилев и Иудин: и что яко презрел еси слово Господне, еже сотворити лукавое пред очима Его? Урию Хеттеанина убил еси мечем, и жену его поял еси себе в жену: и ныне не отступит мечь от дому твоего до века (2Цар. 12:7 и след.). Таковая укоризна за презрение благодеяний и возвещение казней, без сомнения, весьма тяжко пронзило душу Давида, и поразило его стыдом, боязнию и презельною печалию.
Пс.37:4. Несть исцеления в плоти моей от лица гнева твоего, несть мира в костех моих от лица грех моих.
Описывает действие стрел Господних, и глаголет, что он сильно смущается и не может обрести себе покоя, воображая гнев Божий и грехи свои, которыми гнев оный привлек на себя.
Несть исцеления, глаголет, в плоти моей от лица гнева Твоего, то есть, воображение гнева Твоего, которое всегда обращается пред мысленными очами моими, тело мое печалию снедает и чувствительно изнуряет. Несть мира в костех моих от лица грех моих, то есть: воображение безобразия и тяжести греха моего так меня смущает, что не имею никаковаго покоя, но даже и самыя содрогаются кости.
Пс.37:5. Яко беззакония моя превзыдоша главу мою, яко бремя тяжкое отяготеша на мне.
Дает причину, чего ради толико смущается, взирая на грехи свои: понеже, глаголет, грехи его суть многи и велики. Яко беззакония моя превзыдоша главу мою: то есть, в такую кучу возрасли, что меня совсем подавляют, подобно воде, которая со всех сторон подавляет человека, который зашел в глубокую реку так, что вода превышает главу его. Яко бремя тяжкое отяготеша на мне: то есть, грехи мои так велики, что бременят рамена души моея, подобно неудобь носимой тягости, ибо превышают силы мои так, что я не могу соответствовать столь тяжкому игу. Грех Давидов хотя состоял в одном токмо прелюбодеянии и убийстве, но истинно кающийся усматривает в нем многия безобразия и гнусности. Ибо Давид обидел Урию, вернаго слугу своего, у котораго жену и жизнь похитил; обидел Вирсавию, которую на грех склонил и нравственно убил; обидел жен своих, к которым верности не сохранил; обидел весь народ, паче же и самых неверных, худым примером соблазнив, почему и Пророк Нафан сказал: яко поощряя изострил еси врагов Господних глаголом сим (2Цар. 12:14); обидел, наконец, Бога, Котораго закон явно преступил. Итак, ежели исчислить, сколько лиц оным грехом своим Давид оскорбил, то не без причины должен был он сказать: беззакония моя превзыдоша главу мою. За сим тяжесть греха его и из следующих обстоятельств познать можно: ибо 1) убил Урию невиннаго; 2) весьма вернаго; 3) такого, который тогда за Давида кровь на брани проливал; 4) понеже жену его прелюбодейством осквернил, и тем не удовлетворяся, захотел еще больше обидеть его, ибо 5) умыслил сделать его самого виновником смерти своея, написав ко Иоаву, дабы убил Урию, и тем удостоверить хотел, что он в великом некоем преступлении виновен, а сим образом славу имени его опорочил.
Главная же причина тяжести греха Давидова была неблагодарность к Богу, Который на одного его все почти телесные и духовные дары излиял: ибо Он сделал его и царем великим, и пророком изящным, и военачальником прехрабрым. Он одарил его мудростию, телесною силою, красотою лица, богатством и всеми благами, какия только человеку пожелать было возможно. Все сие, поистине, соделовало грех его тяжчайшим, который когда сам он положил на весы здраваго разсуждения, то не мог по справедливости не сказать: беззакония моя яко бремя тяжкое отяготеша на мне. И сия есть причина, чего ради многие не так ощущают чувствование соболезнования о грехах своих, как бы ощущать надлежало: понеже немногие тяжесть греха на весах прямаго разсуждения измеряют.
Пс.37:6. Возсмердеша и согниша раны моя, от лица безумия моего.
Сии слова относятся к тому времени, которое прошло между грехом прелюбодеяния и увещанием пророка Нафана и продолжалось более девяти месяцев, ибо Нафан обличил Давида тогда, когда уже родился младенец, от прелюбодеяния онаго зачатый, как повествуется во второй книге Царств, в гл. 12. Итак, чрез все оное время медлил Давид врачевать язвы греха своего покаянием. Между же тем, нарастали на них как бы некие струпы забвения, которые не попускали ему видеть язв, но струпы оные загнивалися, и язвы делалися тяжчайшими и неисцельнейшими. И сие-то состояние свое оплакивает здесь, глаголя: возсмердеша и согниша раны моя от лица безумия моего, то есть: безумие мое, а не искусство врача было причиною того, что я ран моих не примечал; оно же было причиною и того, что раны оныя, загнившись, мерзость и зловоние соблазна во все стороны распространили.
Пс.37:7. Пострадах и слякохся до конца, весь день сетуя хождах:
От онаго гниения ран произошло то, что Давид сделался дряхл и погорблен. Сие можно разуметь двояким образом: во-первых, о грехе, во-вторых, о наказании. Ибо кто тяжко согрешает, а наипаче грехом любострастия, тот в самом деле бывает слячен: понеже оставя Бога, в котором состоит истинное наше услаждение, преклоняется к земле и бывает подобен скотам, и потому страждет до конца, то есть, зело бывает беден, так что беднее его никто быть не может; понеже от наслаждения Ангельскаго уклоняется к похотям скотским.
Можно разуметь слова сии и о наказании: ибо кто оскверняется грехом любострастия, тот страждет и слячется угрызением совести, страхом гнева Божия, стыдом и срамом, так что таковый человек не смеет уже и очей возвести на небо. Но можно еще оба разумения соединить вместе и протолковать так: пострадах и слякохся до конца, ово потому, что душевныя очи, которыя долженствовал иметь углубленны в Бозе, обратил к плотским и подлым удовольствиям, ово потому, что от стыда на небо воззреть не могу, но аки скот в землю смотреть принужден бываю. Сего ради, не терпя угрызающия и обличающия совести, повседневно смущен и печален хожу: ибо какое веселие может быть человеку грехами сляченному, ежели только чувствует он грехи свои?
Пс.37:8. яко лядвия моя наполнишася поруганий, и несть исцеления в плоти моей.
Пс.37:9. Озлоблен бых и смирихся до зела, рыках от воздыхания сердца моего.
От частнаго греха своего преходит Пророк ко всеобщему растлению, которое ощущал он во плоти своей по причине греха прародительскаго, откуду частный грех оный аки от источника проистекал: на что жалуяся, глаголет, что он по причине растления онаго принужден страдать, смиряться, непрестанно стенать и рыкать. Яко лядвия моя наполнишася огнежжения: то есть, часть оная скотская и похотствующая, прервав узду первобытныя непорочности, раждает во мне непрестанно пожелания безчестныя и гнусныя, которыми аки огнем жжет нижния части тела моего. И несть исцеления в плоти моей: понеже не живет в ней благое, но злое скопище страстей различных, которыя делают ее безсильною. Сего ради озлоблен бых и смирихся до зела: ибо стыдно мне, человеку, разумом одаренному, подвержену быть таковым скотским движениям. Сего ради стеню от болезни и не могу удержать воздыхания внутрь сердца моего, но аки зверь рыкаю и сильный вопль произношу. Раввины и их последователи баснословят здесь о какой-то болезни телесной и гнусной, которою аки бы Давид страдал в детородных частях тела; но святые отцы: Амвросий, Иероним, Августин и Григорий в толкованиях своих относят все слова сии к похоти плотской, сказуя, что сия Давидова жалоба подобна той, о которой читаем у Апостола в послании к Римляном (Рим. 7:23–24): вижду ин закон во удех моих, противу воюющ закону ума моего, и пленяющ мя законом греховным, сущим во удех моих. Окаянен аз человек: кто мя избавит от тела смерти сея?
Пс.37:10. Господи, пред тобою все желание мое, и воздыхание мое от Тебе не утаися.
Понеже сказал, что внутреннее воздыхание сердца произвело наружный вопль и рыкание, для того объясняет здесь, к кому воздыхает сердцем, – и глаголет, что воздыхает к Тому, Который испытует сердца, и знает, чего желает дух. Господи, пред Тобою все желание мое: то есть, Ты, Господи, един зриши все желание мое, которое не в ином чем состоит, как в том, чтоб Ты меня избавил от вредныя похоти, и чтоб мог я жить в совершенном покое. Сие желание мое, сие внутреннее воздыхание мое от Тебе не сокрыто. Сему подобное нечто и Апостол глаголет: и мы сами в себе воздыхаем, всыновления чающе, и избавления телу нашему (Рим. 8:23).
Пс.37:11. Сердце мое смятеся, остави мя сила моя, и свет очию моею, и той несть со мною.
Пророк продолжает описывать растление естества человеческаго, и во-первых, глаголет: сердце мое смятеся, чем означает внутреннюю брань, происходящую от мятежа низшия части противу высшия, то есть, плоти противу духа. Потом присовокупляет: остави мя сила моя: ибо от оной брани такая раждается немощь, что человек хотя и не хотя чувствует пожелания злыя, и со Апостолом вопиет: еже хотети прилежит ми, а еже содеяти доброе, не обретаю (Рим. 7:18). К сему, наконец, присовокупляет: и свет очию моею, и той несть со мною. Ибо от той же брани родится не только немощь в воли, но и помрачение в уме: понеже часто судим о вещах не так, как оне суть сами в себе, но как нам, зле расположенным, кажутся, подобно страждущим огневицею, которые сладкое почитают за горькое, а горькое за сладкое. Сего ради не глаголет: свет очей моих погас, но: несть со мною; ибо свет разума или разсудка, хотя всегда есть в душе разумной, но понеже тело, подверженное тлению, обременяет душу, то мы, часто будучи развлекаемы плотскими страстями, не можем употреблять его. И потому говорит: свет очей моих, – свет, глаголю, очей внутренних, несть со мною, – хотя и во мне есть. Во мне есть по существу, несть со мною по употреблению.
Пс.37:12. Друзи мои и искреннии мои прямо мне приближишася и сташа.
Описав брань, непрестанно внутрь человека происходящую, здесь описывает еще и внешния брани, гонения и клеветы, которыя не что иное суть, как казни за грехи. И во-первых жалуется, что самые искренние друзья его сделались ему врагами. Сие случилось наипаче во время мятежа сына его Авессалома, с которым многие из друзей и ближних Давидовых против него согласились. За сим присовокупляет:
Пс.37:13. И ближнии мои отдалече мене сташа, и нуждахуся ищущии душу мою: и ищущии злая мне глаголаху суетная, и льстивным весь день поучахуся.
В предыдущем стихе сказал, что самые искренние друзья, каков был Авессалом и сообщники его, сделались врагами и возстали на него с тем, чтоб вред причинить: а здесь говорит, что и те, которые обыкновенно близ него стояли, яко то воины и рабы, отдалече стали, и во время гонения не хотели придти к нему, между тем как враги его с великим усилием старалися жизнь отнять у него. И как Давид не токмо имел таких врагов, которые искали души его, то есть, желали убить его, каковы были воины Авессаломовы, но и таких, которые поносили честь и достоинство его, каков был Семей, который проклинал его проклятием горьким, как повествуется в 3 книге Царств, в главе 2, и других, которые хитрые советы давали против него; как то Ахитофел, и другие: для того далее присовокупляет: ищущии злая мне, глаголаху суетная, и льстивным (словесем) весь день поучахуся.
Пс.37:14. Аз же яко глух не слышах, и яко нем не отверзаяй уст своих:
Пс.37:15. и бых яко человек не слышай и не имый во устех своих обличения.
Сии слова ясны и весьма истинны, что наипаче видеть можно из 2 книги Цар. гл. 16, где читаем, что когда Семей проклинал Давида и нарицал его мужем кровей, то есть, убийцею и похитителем царства, тогда Давид с удивительным терпением снес его, и ни единому из своих не попустил наказать или обличить его. Таким образом, сделался яко глух, и не слышай, и яко нем, и не имый во устех своих обличения.
Пс.37:16. Яко на тя, Господи, уповах, ты услышиши, Господи Боже мой.
Дает три причины, чего ради сделался глух и нем: понеже де, во-первых, за полезнейшее почел надежду свою возложить на Господа, нежели на свое собственное защищение. Аки бы сказал: я был глух и нем, понеже на тя, Господи, уповах; я не внимал, сколько ни произнесли они ложных и пустых слов на меня, понеже ведал, что Ты все слышишь и знаешь, и яко праведный Судия воздашь комуждо по делам его: и понеже на Тя уповал, то не сумнюсь, что Ты услышишь меня, Господи Боже мой, и избавишь от устен неправедных и от языка льстива.
Пс.37:17. Яко рех: да не когда порадуютмися врази мои: и внегда подвижатися ногам моим, на мя велеречеваша.
Сия есть вторая причина, чего ради сделался глухим и немым. Яко рех, глаголет, да не когда порадуютмися врази мои. То есть: помыслил в себе, что лучше мне терпение иметь, и надеяться на помощь Господню, нежели быть нетерпеливу и воздавать зло за зло: ибо иначе Бог оставил бы меня и врази мои порадовалися о мне, то есть, о падении моем. И не без причины боялся, дабы враги не порадовалися о падении моем; ибо когда колебалися ноги мои, то есть, когда близок был я к падению и находился в опасности потеряния царства, врази мои на мя велеречеваша, то есть, угрожали мне конечною погибелию.
Пс.37:18. Яко аз на раны готов, и болезнь моя предо мною есть выну.
Присовокупляет третию причину, чего ради судил за благо сделаться глухим и немым пред своими противниками. Яко аз, глаголет, за грехи мои на раны готов, то есть: не токмо на язвительныя и хульныя слова, но и, что вящше, на самые бичи; ибо болезнь, которую заслужил я, или грех мой, который был причиною непрестанныя болезни моея, всегда пред мысленными очами моими обращается.
Пс.37:19. Яко беззаконие мое аз возвещу и попекуся о гресе моем.
Дает причину, чего ради сказал: яко аз на раны готов. Понеже, глаголет, беззаконие мое признаю и исповедую, что я согрешил, и потому заслужил те раны: сего ради попекуся о гресе моем, то есть, прилежно помыслю, каким образом могл бы я очистить мой грех и чрез то примириться с Господем и полное прощение от Него получить. Сие бо спасительное наставление внушает кающимся, дабы прилежно пеклися об очищении грехов и охотно принимали случаи, подаемые Богом приносить покаяние.
Пс.37:20. Врази же мои живут и укрепишася паче мене, и умножишася ненавидящии мя без правды:
Пророк, предложив причины, чего ради сделался глух и нем пред своими противниками, дабы терпением умилостивить Бога, здесь противополагает терпению своему непримиримую злобу врагов, которые не смотря на то, что он не воздавал им зла за зло, противным образом поступали с ним, и злом платили за добро, однако жили благополучно, возвышалися и укреплялися. Сие же на тот конец упоминает, дабы удобнее Бога на милость преклонить, аки бы сказал: я смиряюся и страдаю, и притом терпение храню, так как бы был глух и нем: врази же мои, между тем, живут, благоденствуют, веселятся, укрепляются паче мене, и умножаются числом, ненавидя меня без всякия справедливыя причины, или по крайней мере по причинам ложным и вымышленным. Сие, по-видимому, относит к возмущению Авессалома, который лжею своею удостоверял народ, что царь отец его не имеет у себя людей, которые бы справедливо дела судили, и что ежели бы он был поставлен царем, то стал бы судить весьма справедливо. Ибо отсюду произошло, что народ взбунтовался и всем сердцем последовал Авессалому, как повествуется во второй книге Царств, в главе 15.
Пс.37:21. воздающии ми злая воз благая оболгаху мя, зане гонях благостыню.
Доказывают вышереченныя слова, что враги ненавидели его без всякия справедливыя причины. Ибо те самые, которые пользовалися его благодеяниями, клеветали на него и воздавали зло за добро, каков был Авессалом и Ахитофел советник. Ибо первый премногия благодеяния от Давида получил: он не задолго пред сим прощен был в убийстве брата, однако облыгал Давида отца своего, яко нерадиваго и несправедливаго, говоря к приходившим на суд к царю: се, словеса твоя блага и удобна, но слушающаго несть ти от царя (2Цар. 15:3). Равным образом и Ахитофел великую честь получил от Давида: он был главным советником у царя, однако, забыв благодеяние, отложился от Давида к Авессалому, которому дал весьма зловредные советы против Давида (2Цар. 16–17). Следующия слова: зане гонях благостыню, показывают, что Давид гоним был за то, что чистосердечно и благонамеренно со всеми поступал, и потому противен был беззаконным намерениям и предприятиям врагов, что делало бедствие его тяжчайшим.
Пс.37:22. Не остави мене, Господи Боже мой, не отступи от Мене:
Пс.37:23. вонми в помощь мою, Господи спасения моего.
Сим заключает псалом, и молится Богу, дабы помогл ему покровительством Своим, и как бы то же повторяет, что в начале псалма сказал. Ибо Бог тогда наказывает человека яростию и гневом, когда лишает его благодати Своея, и аки от врага отступает, поставляя его среди врагов обнаженна помощи Своея. Якоже убо в начале псалма сказал: Господи, да не яростию Твоею обличиши мене, тако здесь, при конце, заключает: не остави мене, Господи Боже мой, то есть: не отъими от Мене милости Твоея; ибо Ты еси Господь мой, от Котораго я завишу весь, и Бог мой, Который создал меня для Тебя, верховнаго блага. Не отступи от Мене, яко от врага, но паче вонми в помощь мою, яко отец, и яко виновник спасения моего, котораго от Тебе единаго ожидаю, и на Котораго единаго надежду мою возлагаю.