Глава 14

1. «Близко время его, и не замедлят» (Ис.14:1) день наказания: парфяне и мидяне овладеют царством вавилонским. «Ибо помилует Господь Иакова и снова возлюбит Израиля»: после 70 лет, назначенных Богом для плена народа (иудейского), они возвратятся из Вавилона. «И поселит их на земле их, и присоединятся к ним иноземцы и прилепятся к дому Иакова».

2. «И возьмут их народы, и приведут на место их» (Ис.14:2). Когда царь Кир повелел народам собрать и с почетом вести в землю Израиля, и сыны Израиля разделили пришедших в земле Господней в качестве рабов и рабынь, то не только была вложена (Богом) в сердца врагов забота собирать и вести таковых, но весьма многие иноплеменники, влекомые славой благочестия, охотно решили быть рабами сынов Израилевых, подобно тому, как из Египта, вместе с народом Господним, вышла большая толпа иноплеменных. «И возьмет в плен пленивших его, и будет господствовать над угнетателями своими».

3–4. «И будет в тот день: когда Господь устроит тебя от скорби твоей и от страха и от тяжкого рабства, которому ты порабощен был, ты произнесешь победную песнь на царя Вавилонского и скажешь: как не стало мучителя, пресеклось грабительство!» (Ис.14:3–4). Удивительно: бедствия называются покоем. Акила яснее показывает, каким образом ад престал от дела своего, видя бедствие его (ц. вавилонского). «Огорчишася сретущии тя», т.е. воспламенились гневом. Акила же говорит: «опустились внутрь». Симмах: «подвиглись», Феодотион: «вознегодовали как на того неприятеля, так и на смерть».

5–11. «Сокрушил Господь жезл нечестивых, скипетр владык, поражавший народы в ярости ударами неотвратимыми, во гневе господствовавший над племенами с неудержимым преследованием. Вся земля отдыхает, покоится, восклицает от радости; и кипарисы радуются о тебе, и кедры ливанские, говоря: «с тех пор, как ты заснул, никто не приходит рубить нас». Ад преисподний пришел в движение ради тебя, чтобы встретить тебя при входе твоем; пробудил для тебя Рефаимов, всех вождей земли; поднял всех царей языческих с престолов их. Все они будут говорить тебе: и ты сделался бессильным, как мы! и ты стал подобен нам! В преисподнюю низвержена гордыня твоя со всем шумом твоим; под тобою подстилается червь, и черви – покров твой» (Ис.14:5–11). Итак, смотри: они подвиглись, смутились, и показали, что это – наказание Божие, – дело Божие, которого они даже не ожидали, и оно было сверх чаяния. Справедливо сказано: «Как упал ты с неба, денница, сын зари!» (Ис.14:12). Некоторым это кажется сказанным относительно враждебных сил, потому что и Христос говорит: «Я видел сатану, спадшего с неба, как молнию» (Лк.10:18). Не отвергнем этого толкования: возможен и иной смысл этого выражения, тем не менее, примем это толкование, так как оно теперь полезно. Удивительно, что сатана, хотя был бестелесной силой, светил утром и был посылаем ко всем языкам, ниспал с неба. Видишь ли, когда в нем возбуждается горделивая память? Смотри, как это злейшее семя, посеянное вначале сатаной, произросло и выросло. Когда ты сравниваешь бедствия относительно земной жизни, то Бог чрез пророка сообщает тебе такой закон. Если, при стечении стольких вынудительных обстоятельств и многоразличных перемен, Адам не мог обуздать дерзость, чтобы не превознестись в величии, и не считая достаточным для себя покоя и бессмертия, пожелал сравняться с Богом, – то как не научили тебя на счет человеческой природы преданные в руку сатаны? О царе Тирском говорится: ты рекл еси: «бог есмь аз, а не человек» (ср. Иезек. 28:9); а об асирийцах: «рука моя захватила богатство народов, как гнезда» (Ис.10:14). Таково было предостережение, чтобы ты не переступал положенной тебе меры. Ты непременно выйдешь из пределов, если тебя оставить свободным, – и не совершишь ли тогда дел худших, чем прежние? Строители башни были исполнены гордости, это же было и у язычников. В этих делах показан образ неравенства, а Бог всегда старается уничтожить страсть алчности, чтобы никто не желал и не хотел больше меры.

16–18. «Тот ли это человек, который колебал землю, потрясал царства, вселенную сделал пустынею» (Ис.14:16–17). Что ты говоришь? Почему плачешь и обвиняешь? Ведь это плач – обличение злых, указание, что Сам Бог обладает правом налагать наказание, тогда как (царь вавилонский) не освободил бывших в плену. Видишь ли, что человеческая жестокость была причиной правды Божией, которая обрушилась на него жестокой смертью?

19. «Ты повержен вне гробницы своей, как презренная ветвь» (Ис.14:19). Видишь ли, что и это случилось не без основания, но по причине человеческой злобы, так как прежде говорится, что нам не должно считать наказания случайными. Он (ц. вавилонский), говорится, не только умрет, но умрет смертью жестокою. «Все цари народов, все лежат с честью, каждый в своей усыпальнице; а ты повержен вне гробницы своей, как презренная ветвь» (Ис.14:18–19): другие почили в чести, а ты в казни и мучениях.

20–25. «Как одежда убитых, сраженных мечом, которых опускают в каменные рвы, – ты, как попираемый труп, не соединишься с ними в могиле; ибо ты разорил землю твою, убил народ твой... как Я помыслил, так и будет; как Я определил, так и состоится, чтобы сокрушить Ассура в земле Моей и растоптать его на горах Моих» (Ис.14:19–20, 24, 25). Видишь ли, откуда происходит его наказание? Ты дал приказание. Выше и ниже Ты говоришь; Я приведу царя вавилонского, и никто не может успокоиться у него (ср. Иерем.25:9–11), а здесь, напротив, высказываешь другое правило: «истреблю имя Вавилона и весь остаток, и сына и внука» (Ис.14:22). Почему же? Не Ты ли отдал ему власть над землею? Потом: «чтобы не восстали и не завладели землею и не наполнили вселенной неприятелями» (Ис.14:21): итак, по причине будущих событий, они подвергаются наказанию, которого не заслужили. «За беззаконие, – говорит, – отца их». А это как возможно? Так как они были бы жестокими относительно своих отцов, потому они исторгаются из среды живых прежде, чем совершат такие дела, – они ведь были охотниками до войн и состязаний и людьми были воинственными. О ком говорится: «племя злодеев»? О Навуходоносоре это не может быть сказано, так как от него царство принял сын его, сам он умер в мире. Быть может, здесь указывается на Валтасара, который был убит вместе с сыновьями своими. Почему говорится: «разорил землю твою, убил народ твой»? Это сделал Навуходоносор, а не Валтасар. Может быть, говорится об ассирийцах, которые были большим бременем для иудеев. Мы же скажем следующее: тот, кто не пощадил священных сосудов, которые он осквернил, вследствие беспорядочного пьянства, каким образом мог щадить прочее? Потому далее говорится: «спадет с них ярмо его, и снимется бремя его с рамен их». Отец же его, делавший столь великие дела, почитал Даниила, почему дал такое правило: «кто произнесет хулу на Бога Седраха, Мисаха и Авденаго, был изрублен в куски, и дом его обращен в развалины» (Дан.3:96). «И сделаю его владением ежей и болотом». А прочие говорят: «наследие змий»; еврейский. «И вымету его метлою истребительною, говорит Господь Саваоф»(Ис.14:23). Если, вследствие грехов жителей, земля производит из себя то, что служит им в погибель, то это бывает более тяжким злом, чем уступка города неприятелям. «С клятвою говорит Господь Саваоф: как Я помыслил, так и будет; как Я определил, так и состоится, чтобы сокрушить Ассура в земле Моей и растоптать его на горах Моих». Он говорит или о вавилонянах, или о других подобных им. Вавилон подпал власти ассириан, потом вавилоняне, не мидяне, овладели Ассирией. Может быть, вавилоняне овладели царством ассирийским не войною, но законами власти, а их наконец погубили мидяне. Это считай сказанным о вавилонянах, а не об ассирийцах.

28–29. Видение филистимлян. «В год смерти царя Ахаза было такое пророческое слово о филистимлянах: не радуйся, земля Филистимская, что сокрушен жезл, который поражал тебя» (Ис.14:28–29). А другие говорят: «разбить». Акилла: «жезл власти гонящих». Симмах и Феодотион: «пред ярмом сокрушающих вас жезл мучения». «Ибо из корня змеиного выйдет аспид, и плодом его будет летучий дракон». А прочие говорят: «изыдет василиск, убивающий одним взглядом». Из этого мы научаемся относительно изменчивости вещей, совершающейся не по человеческой, а по Божией воле. «Он изменяет времена и лета, низлагает царей и поставляет царей» (Дан.2:21). Видя царствующим сурового князя, человекоубийцу жестокого, не молись, чтобы он был изъят из среды живых, но примирись с Богом, который может укротить его жестокость. Если же не примиришься с Богом, Он может возбудить других более жестоких князей. Итак, будем прибегать не к людям, а к небесной власти, от которой поставляется власть князей. «Сердце царя – в руке Господа, как потоки вод: куда захочет, Он направляет его» (Притч.21:1). Итак, не бойся сердца князя, но бойся Держащего это сердце в руке. Где Бог благоволит, там и в огне обретается роса; а когда Бог поборает, тогда и в удовольствии является сражение и спор. Не были ли потреблены огнем вавилоняне, стоявшие вне печи? Бог был их врагом. Не были ли три отрока ввержены в печь горящую, и – огонь нисколько не повредил им? Бог был их другом. Тем, кому Бог не благоволит, не бывает ничего доброго; напротив, кому Он благоволит, тем не бывает ничего злого. Итак, зачем ты совершаешь такое длинное путешествие, выдумываешь столько средств и усовершенствований, бегаешь туда и сюда, одного просишь, другому обещаешь тленную награду, иных делаешь посредниками, когда тебе нужно было сделать краткий путь, – примириться с Богом? Если Бог тебе не благоволит, то все труды бесполезны; а если Он милостиво воззрит на тебя, то даже враги станут друзьями. Животные пустыни, говорится, примирятся с Тобою. Таким образом вред Даниила мог отстранить Бог, заградивший ненасытные уста львов, удержавший их жадные языки от крови, чтобы заградить уста злословящих, изменить их злые намерения в добрые помыслы, чтобы умы их не замышляли против святого. Он не завидовал венцу его: любовь пророка к Богу и любовь Бога к нему не обнаружились и не восхвалялись бы, если бы Бог не попустил пророку испытать труды искушения. Бог любит праведников, и желает показать их всем. Так поступают друзья относительно любимых ими лиц: они не желают скрывать своей любви, но желают иметь многочисленных свидетелей святой и искренней любви. Бог же, хотя не нуждается ни в чем, украшает Себя любовью святых, подобно человеку, украшающему себя украшениями, и желает всем сделать явною любовь Свою и любовь к Себе. Послушай, как Бог любил Иова, хотя этого никто не знал. Что же он делает? Объявляет о Своей любви сатане, чтобы из этой любви показать похвалу Иова. Итак смотри, как он похваляет его: «обратил ли ты внимание твое на раба Моего Иова? ибо нет такого, как он, на земле» (Иов.1:8). Это – слова любви, и они не таковы, как наши: мы хвалим по лести, а Он – не так. Бог не только говорит: Я желаю показать вам похвалу его, так как люблю его, но призывает весь мир на зрелище, оставляет борца в битве одного, а Сам отступает. Чтобы кто-либо не сказал, что вся победа принадлежит ему одному, Бог стоял вдали и внимательно наблюдал за борьбой борца. Хотя у борцов присутствует учитель, которого никому невозможно удерживать, но Бог, чтобы победа была блистательнее, не был таковым, не учил его способу борьбы, но оставил его в борьбе одного и безоружного. Ты, говорит, замыслил отнять его блага, Я же отдам в руку твою тело его, а против него ты ничего не возможешь (ср. Иов.1:12). Бог всем желает показать, как Он любил его, и открывает Свою любовь к нам, будучи сам свободен от всякой злой страсти. Мы во всем ищем славы, желая, для хвастовства, показать те доблести, какими мы одарены. Он же не так, – но, чтобы сделать нас кроткими и честными. Как иной друг, чтобы показать свою любовь к возлюбленному, рисует его телесный образ, глаза, нос, щеки, так желает показать Свою величайшую любовь Бог: потому Он отпечатлевает в душах прекраснейший образ, и доставляет свидетельство, что ничто не сравнится с его красотой. Сперва об Иове засвидетельствовано, что в то время он один был приятен Богу, а потом перечисляются в отдельности его добродетели: «Был человек этот непорочен, справедлив и богобоязнен и удалялся от зла» (Иов.1:1). Откуда это явствует? говорит сатана. Я сделаю то, что ты испытаешь его. Как если бы кто-либо сказал: красота является от белил, румян и лазури, позволь мне отнять украшение, чтобы тебе видеть, как безобразно лицо, которое ты любишь, а тот уверенно сказал бы: иди и мой, как угодно, и оно явится еще красивее, – так же говорит и Бог: иди испытывай, и ты увидишь, что он окажется еще светлее. Он благосклонно говорит своему возлюбленному как бы так: не думай, что Я оставил тебя; Я не отнял любви и попечения, напротив, ради любви, сделал все, чтобы всем показать Свою любовь к тебе. Смотри также, что сказал Иов: «Господь дал, Господь и взял» (Иов.1:21), и: «неужели доброе мы будем принимать от Бога, а злого не будем принимать?» (Иов.2:10). Не желая, чтобы кто-либо злословил его Возлюбленного, – а иной мог сказать: в такие-то бедствия Он предал тебя, – Иов своей любовью устраняет проклятие: «буди, – говорит, – имя Господне благословенно» (Иов.1:21). Люблю, говорит, и не могу я злословить Его. Хотя в другом месте говорится: укоризна отнимает любовь, однако в данном случае не говорится об этом, но таковые обстоятельства кажутся безвредными. Не только были укоризны, но и тяжкие мучения, и они никоим образом не могли повредить ему; хотя он и говорил с жаром, но не по причине укоризны, а мольбы, мучительная же мольба была следствием полученной скорби. Тяжки следующие слова его: «не обвиняй меня; объяви мне, за что Ты со мною борешься?» (Иов.10:2); «Если я согрешил, то что я сделаю Тебе»? (Иов.7:20). Он сильно был опечален тем, что, стоявшие при нем, его ближние тогда готовы были думать, будто он не любит Бога, и Бог не любит его. Я, говорит, знаю, и Ты, Господи, знаешь, но кто их убедит? Настолько они считали его оставленным Богом. Подобным же образом Бог говорил Моисею: «оставь Меня» (Исх.32:10), «прощаю по слову твоему» (Числ. 14:20); а сестре его говорил: ни с кем Я не говорил так, как с Моисеем (ср. Числ.12:6–8). Тот щадил, но Бог не отпускал (греха). «По слову твоему, – говорит, – прощаю», а не ради их. Смотри также во время Авраама: «пойди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего» (Быт.12:1), и: «утаю ли Я от Авраама [раба Моего], что хочу делать!» (Быт.18:17). Но возвратимся к начатому.

29. «Не радуйся, земля Филистимская, что сокрушен жезл, который поражал тебя, ибо из корня змеиного выйдет аспид». Езекия, говорит пророк, будет для вас нестерпим. Но почему он не сказал: Бог вас накажет? Потому что имя аспидов повергало их в больший страх. Говоря «аспид», пророк показывает не злобу Езекии, но нечто более тяжкое и обременительное для них.

30. «Тогда беднейшие будут накормлены, и нищие будут покоиться в безопасности» (Ис.14:30). Видишь ли, как они не веровали тому, что происходит и что имеет произойти от Господа. Нечто подобное же случилось во время пришествия Христова: Он пасет убогих, питает неимущих; богатые же не так, но остаются жадными. Бедных пасет Бог, как Он и говорит: «Аз есмь пастырь добрый» (Ин.10:11), добрый пастырь не в том смысле, что опытен в богатом столе, но что ведет овец к ясному и чистому источнику. Не видишь ли ты овец, которые не желают тонких снедей, но щиплют простую пищу? Точно также Бог будет питать тебя. Не питал ли Он когда-либо? Конечно, питал, но только рыбами и хлебами, так как это было ежедневной пищею граждан (см. Мф.14:16–21). Некогда Он также напитал мясом, но это принесло вред, а не пользу ядущим (Числ.11:31–34). «Нищие будут покоиться в безопасности»: показывается покой смерти. Другие же переводчики говорят: «да седят в мире», – потому что не будет у них ни голосов, ни плача, ни воплей, ни иного чего-либо подобного, но они будут «в мире», не будут приходить в смущение и не будут противоборствовать, хотя бы даже подвергались смерти и отсекновению главы. «Будут покоиться в безопасности», – так как иной (из них) будет умирать ради Бога, и он почиет в мире, с честью. Драгоценна такая смерть праведников. Смерть будет драгоценной не оттого, что иной умрет в своем доме, на ложе или среди семейных, но оттого, что мы будем умирать храбро и мужественно за истину. Что такая смерть драгоценна, об этом свидетельствует вся вселенная. Хотя знаменита кончина царей и вождей, и она иногда почитается их семейными, однако она непохожа на кончину тех рыбарей, которые умерли не по естественному порядку, но с великой добродетелью и совершенной победой, и гробницы которых почитаются во всем мире. Одному была отрублена голова, другой был четвертован, иной – побит камнями. Тем более они почитаются, что почили такою смертью, так как умерли ради мира вселенной. Подобно тому, как даже мало предприимчивые вожди в высшей степени почитаются после смерти, за те труды, какие они подъяли ради мирских дел, и пали в сражении, так и апостолы, умершие за церкви, их мир, прияли венцы, и после смерти более и более почитаются. Если их Царь смертью смерть попрал, то, конечно, и вождям надлежало подражать своему Царю. Итак, не будем горевать о тех, кому была отсечена голова, и не будем ублажать тех, которые умирают в своем доме: это не блаженство, а то не горе. Но блаженными должно считать тех, которые мужественно умирают за истину, и в гробницу несут как одежду, хорошую жизнь, – которая гораздо драгоценнее золотых одеяний. Иной, оставляя умирающего за истину нагим и считая недостойным погребения, таким образом, более украшает его, нанося ему тяжкий позор за понесенный ради истины труд. Он делает его не жалким, но блаженным, так как таковую одежду не ест моль, не точит червь, не крадут воры, не истребляет время, не гноит земля: она остается нетленной и украшает облеченного в нее более, чем солнце и корона из звезд украшает небо.

Будем же желать такого рода смерти за благо общественное. Но почему не за нашу корысть и пользу? Это я говорю затем, чтобы мы приготовляли себя самих к трудам, привходящим со дня на день, ради благочестия. И ныне, если желаем, мы умираем многократной смертью. Как может смертный человек умирать многократной смертью? Когда он смертен, то он умрет лишь однажды; а если он умирает часто, то ясно, что он – бессмертен: ведь умирает живой, а тот, кто умер, снова не умирает. Является новый вопрос: он не есть смертный. Если бы он был смертным, то каким образом он умер бы снова? Он – и не бессмертный: если бы он был бессмертным, то каким образом Павел говорил: «за Тебя умерщвляют нас всякий день» (Римл.8:36), и опять: истинно, истинно говорю вам: «Я каждый день умираю: свидетельствуюсь в том похвалою вашею» (1Кор.15:31). Он думал об унижении и вреде, а не о делании добродетели (так как однажды умереть положено всем людям), почему и сказал: «я каждый день умираю». Сколько времени Бог дал для его жизни, столько Павел и оставался, всегда умирая; он не желал оставаться должником, но считал своим долгом умирать «каждый день». Что же равное этому показываем мы? Смотри, кому дано покоиться таким образом: бедным, слабым, не велеречивым. Смерть их пророк называет покоем, потому что нет ничего подобного тому покою, когда иной беспорочный стремится на тот путь, вне земного отечества. Как человек, близкий к смерти, дает правила и повеления относительно своего дома, жены и детей, и располагает все, как желает, хотя это его не касается больше, а потом думает ни о чем больше, как о смерти, так – тем более тот, кто собрал столько сокровищ, с которыми он уверенно может предстать к Богу. Душа его станет пред Богом, после того как священная смерть снимет тягость грехов; легкий дух взойдет на небо и уверенно устремится к Богу, когда у него отнята будет злая совесть, – не боясь какого-либо наказания и не страшась, что для него должны заключиться врата небесные, оставляя тело охотно, без битвы и борьбы, не насильственно влекомый вожатаями и не внезапно уносимый, и ему не должно опасаться вследствие какого-либо греха, ни сомневаться вследствие зла. Весело и охотно он отдается им, как отрок, ищущий кормилицу, отца или матерь, – отлично зная, что он призывается не для мучения и вечной смерти, но для царской почести и трапезы, уготованной всем добрым, и понимая, что то тело, которое он на некоторое время оставляет, он примет вновь, с великой славой и честью.

30. «Твой корень уморю голодом, и он убьет остаток твой», так что не найдется вновь корня. Велико – спасение, отъемлющее зло голодом.

31. «Рыдайте, ворота! вой голосом, город! Распадешься ты, вся земля Филистимская, ибо от севера дым идет, и нет отсталого в полчищах их. Что же скажут вестники народа? – То, что Господь утвердил Сион, и в нем найдут убежище бедные из народа Его» (Ис.14:31–32). Вот, пророк обращает пророческую речь к иноплеменникам, и предсказывает прежде о дыме: как дым предшествует огню, так неприятный вестник предшествует гневу. Смотри здесь на человеколюбие Бога, который не тотчас воспламеняет огонь, но прежде поднимает дым, чтобы видящие его избегали огня. Смотри также, как дым приходит издалека, но никто, не заботится о себе.

«Что же скажут вестники народа? – То, что Господь утвердил Сион, и в нем найдут убежище бедные из народа Его». Что значит: «что скажут»? Это значит: они ничего не могут сказать и ответить как-либо, так как у них отняты все поводы защиты. Все будет происходить не по естественному порядку, но все оскудеют во зле, в похотях; освободятся только жители Иерусалима. Какой ответ ты сможешь дать? Он основал Сион, Им спасутся смиренные народа, а – не твоею доблестью. Видишь ли, кого пророк называет смиренными? Слабых, преданных своими близкими, чтобы объявилась помощь Божия.