На псалом 95. «Воспойте Господеви песнь нову, воспойте Господеви вся земля» (Пс. 95:1)

«Воспойте Господеви песнь нову, воспойте Господеви вся земля (Пс. 95:1).»

1. Поистине прекрасную и чудесную песнь воспел нам песнопевец Давид на своей духовной лире, пророческим языком предваряя евангельское слово и старыми словами описывая новые дела. Что же он воскликнул? Как мы только Что слышали: воспойте Господеви песнь нову, воспойте Господеви вся земля . Посмотри, возлюбленный, и благоговейно подумай, как он, соединяя пророчество со словами благовестия, утверждает согласие догматов. Воспойте, говорит он, Господеви песнь нову. Мы знаем, братие, что новая песнь противопоставляется старой. Значит, нужно определить, что содержит в себе старая песнь и что новая, – и тогда по различию предметов содержания мы можем понять истинный смысл. Конечно, первая и самая древняя песнь воспевалась при Чермном море, когда дивный Моисей божественною силою окаменил море и дно морское обратил в сушу и, воспев песнь, говорил: поим Господеви, славно бо прославися: коня и всадники вверже в море (Исх. 15:1). Другая древняя песнь воспевалась блаженной Деворрой, когда она после поражения врагов ознаменовала победу величайшим, каким только могла, торжеством – победной песней (Суд. 5). Найдешь и еще древнюю песнь, воспетую подобно первой в пустыне, когда сыны Израилевы нашли колодезь и наслаждались новым благодеянием Божиим (Чис. 21:17–20). И вообще много следов древней песни откроется тем, которые близко и с чистым намерением вникают в Священные Писания. А нам следует теперь определить, какой смысл и какое назначение имеет эта недавняя и новая песнь. Будь вполне внимателен к моим словам. Древняя песнь была предназначена для одного народа и ограничена пределами одной страны, т. е. Палестины, и вне этой страны народу не было позволено употреблять древнюю песнь, но как народ был один и язык один, то к одному месту и одной стране были приурочены в древности и богослужение Богу и песнь. Об этом свидетельствует и блаженный Давид, влагая в уста плененных в Вавилоне евреев такие слова: како воспоем песнь Господню на земли чуждей (Пс. 136:4)? Видишь, что не позволено было древней песне распространяться по всей поднебесной, но пение ее присвоено было одному народу? И далее вспомним, что говорили те же вавилонские пленники: тогда вопросиша ны пленшии нас о словесех песней и ведшии нас о пении: воспойте нам от песней Сионских (Пс. 136:3). На это, в виду требования закона и запрещения петь божественныя песни на чужой земле, они отвечают: како воспоем песнь Господню на земли чуждей? Итак, древняя песнь была решительно ограничена, как я уже сказал, одним народом и страной, а новая песнь распространяется по всей поднебесной и воспевается всей вселенной. Поэтому и пророк, сказав: воспойте Господеви песнь нову , тотчас прибавил: воспойте Господеви вся земля. Смотри, насколько шире здесь дар, каким распространенным представляется богословие, смотри, как он указывает на введение новой песни вместо прежней ограниченной. И чтобы никакими человеческими соображениями не затемнялось созерцаемое им, псалмопевец не умолчал и о действии евангельской благодати, но сказав: воспойте Господеви вся земля, далее прибавил: благовестите день от дне спасение Его (Пс. 95:2). Какое спасение? Очевидно, он разумеет многохвальное домостроительство Спасителя, разумеет то время, когда Бог ради человеколюбия сделался человеком, когда к страждущим пришел врач, когда сидящим во тьме воссиял свет, а заблудившимся открылся Путь, тот Путь, Который сегодня взывал в Евангелии: Аз есмь путь и истина и живот (Ин. 14:6).

Необходимо, братья, исследовать, ради чего Бог в древности ограничивал Свой народ местом и страной и почему не позволял ему петь божественные песни по всей земле. Прежде всего нужно твердо запомнить, что Бог не колеблется и не изменяется и не переходит от одной мысли к другой, так что сегодня хочет одного, а завтра другого, – но, будучи Сам неизменным и постоянным, Он приспособляется к человеческой немощи. Часто Бог говорит и дает законы не так, как мог бы дать Сам по Себе, но так, как мы в состоянии принять. Мог Он и древней песнью возжечь светильник для народов, но носители светильников не были способны к проповеди благочестия. Если им самим ввереннаго учения благочестия они не соблюли, то как другим могли передать закон благочестия? Так как это был народ неверный и непостоянный, легко заражавшийся языческими мерзостями, то он и был привязан к одному месту, чтобы мог сам по себе упражняться в законе благочестия. Так нередко поступает и каждый из окружающих нас: если он имеет подозрение против жены, то удерживает ее в определенном месте, затворяет в тереме, окружает евнухами и всякого рода стражей и принимает все меры предосторожности в отношении целомудрия, так как не полагается на искренность любви и свойственную целомудренной женщине охрану, заключающуюся в целомудрии сердца. А имеющий целомудренную и скромную жену ничем не стесняет ее свободы, так как вполне уверен в ее расположении. Она выходит на площадь – и нет повода к ревности, она встречается со многими мужчинами – и недуг ревности не имеет пищи, – потому что с ней неразлучен ее наставник и охранитель – ее нрав. И вот, как бывает у нас – людей, так поступает и Бог.

2. Но пусть никто не считает приведенное сравнение неприличным: между Богом и народом такия же отношения, как между мужем и женой, не в смысле, конечно, телеснаго общения, но в смысле взаимнаго расположения и любви. Сам Бог, обращаясь к древней синагоге чрез пророка, прямо говорил: и обручих тя себе в правде и в суде и в милости и в познании Господа (Ос. 2:19, 20). Вот как объяснен здесь брачный союз с Богом. В чем же заключается этот союз? В познании. В человеческом браке происходит общение тел, а в браке с Богом сочетается с Богом душа. И как о том сказано: и прилепится к жене своей и будета два в плоть едину (Еф. 5:31), так и душа, находящаяся в единении с Богом Словом, взывает: прильпе душа моя по тебе, мене же прият десница твоя (Пс. 62:9). Итак, древняя синагога имела мужа в лице закона, как свидетельствует сегодня Исаия устами апостола, потому что Павел воспользовался словами пророка, говори так: писано бо есть, яко многа чада пустыя паче нежели имущия мужа (Гал. 4:27, – Ис. 54:1). Итак, закон был для нее мужем (и возвращаюсь к своему сравнению), но она была в подозрении, так как постоянно пятнала любовь к Богу своим влечением к идолам, в чем и обличает ее Бог, говоря: и соблудила еси с каменем и с древом и забыла Меня, рече Господь (Иер. 3:9, 10). И так как синагога навлекала на себя подозрение, то по справедливости Он привязывает ее к определенному месту и заключает, как будто в тереме, в храме, не позволяя в другом месте ставить даже жертвенник, но для всего населения Иудеи и Палестины было указано одно место, имевшее жертвенник. Поэтому и Моисей, не имея доверия к жене (Писание все-таки называет синагогу женой), т. е. зная непостоянство синагоги, предупреждает ее, говоря: внемли себе, Израилю, да не принесеши всесожжений твоих и жертв на всяком месте, еже аще найдеши, токмо на месте, еже аще изберет Господь Бон твой (Втор. 12:13, 14). Видишь, как она ограничена? И по справедливости, братья, – потому что, если, имея (по закону) жертвенник только в одном месте, она всякое место наполнила идолослужением, как громко свидетельствует Иеремия: по числу градов твоих беху бози твои, Иудо, и по числу путей Иерусалимских ты приносил жертвы Ваалу (Иер. 2:13), – если, получивши одно место, всю землю наполнила блудом, то подумай, до какой бы крайней необузданности дошла она, если бы получила полную свободу? Поэтому, братья, и пение, и жертвы, и народ этот – все было привязано к одному месту. А Церковь целомудренная, непорочная, всюду носящая в себе Христа и имеющая безчисленных свидетелей своей преданности жениху, не стесняется местом, но во всяком месте у нея жертвенники, во всяком месте учение. Это предсказывает Бог чрез пророка; сопоставляя процветаний Церкви и неблагодарность народа, пророк говорит последнему: несть воля моя в вас, глаголет Господь Вседержитель, и жертвы не прииму от рук ваших. Зане от восток солнца и до запад имя Мое прославися во языцех, и на всяком месте фимиам приносится имени Моему, и жертва чиста (Мал. 1:10, 11). Видишь, как ясно и открыто он указал таинственную трапезу – безкровную жертву? А чистым фимиамом он называет святую молитву, возносимую при жертвоприношении, потому что такой фимиам приятен Богу, т. е. не добываемый из земных кореньев, но фимиам, возносящийся к Богу от чистаго сердца. Да исправится молитва моя яко кадило пред Тобою (Пс. 140:2). Видишь, как повсюду допускается блеск божественной литургии? Как не ограничивается местом ни жертвенник, ни пение? На всяком месте фимиам приносится имени Моему. Итак, жертвой чистой является, во-первых, таинственная трапеза, небесная, премирная жертва. Ведь и у нас есть много различных жертв. В ветхом завете закон различал многие виды жертв: жертва о грехе, так называемая жертва всесожжения, жертва хвалы, жертва спасения, жертва по случаю очищения проказы и много других различных жертв для очищающихся от всякого рода нечистоты; и вообще велико и безмерно было число жертв по закону. А новая благодать, явившись, в одной совмещает все и устанавливает единую истинную жертву.

3. Впрочем, и у нас есть различные жертвы, только они берут начало не в законе, но в духе евангельской благодати. Хочешь знать те жертвы, которые имеет церковь? (Хочешь знать), как без крови, без жертвенника и всего прочего возносится Богу евангельский дар, жертва чистая и нескверная? Обратись к Священному Писанию, и оно ясно представит тебе различие (между нашими жертвами) и их разнообразие. Итак, первая жертва есть та, о которой я сказал выше, – тот духовный и таинственный дар, о котором говорит Павел: бывайте подражатели Белу, якоже чада возлюбленная, и ходите в любви, якоже и Христос возлюбил есть нас, и предаде Себе за ны приношение и жертву Богу в воню благоухания (Еф. 5:1, 2). Вторая жертва – жертва мучеников. Послушай Павла – он свидетельствует об этом: молю вас, телеса ваша жертву живу, святу, благоугодну Богови (Рим. 12:1). Итак, первая жертва – жертва спасения, вторая – мучеников, третья – жертва молитвы: да исправится молитва моя, яко кадило пред Тобою. Воздеяние руку моею, жертва вечерняя (Пс. 140:2). Четвертая – жертва хвалы, состоящая из хвалебных песней: пожри Богови жертву хвалы (Пс. 49:14). Пятая – жертва правды: тогда благоволиши жертву правды (Пс. 50:21). Шестая – жертва милостыни: жертва чиста и нескверна, еже посещати сирых и вдовиц в скорбех их (Иак. 1:27). Седьмая – жертва восклнкновения. Воскликновение (ἀλαλαγμός) есть воинский победный клич. Воскликновение – не то же, что – вопль (ὀλολυγμός). Когда на войне после победы кричат воины, это и есть воскликновение, радостный клич и знак победы. Поэтому пророк ублажает будущих свидетелей победы Христовой, воспевающих победный гимн; он говорит: блажени людие, ведущии воскликновение (Пс. 88:16). Итак, воскликновение есть победный шум и крик на войне. После того как Спаситель одержал победу над всеми врагами Своими,– дерзайте, яко Аз победих мир (Ин. 16:33), – мы, воспевая гимн в честь Победителя, производим тот победный шум, который ублажает пророк в словах: обыдох и пожрох в селении его жертву хваления и воскликновения (Пс. 26:6). Восьмая жертва Богу – сокрушенный дух: жертва Богу дух сокрушен: сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит (Пс. 50:19). Видишь, какие у нас существуют жертвы? Есть и еще особая жертва, совершаемая в евангельской проповеди, – учительное слово, о котором апостол Павел говорит: священнодействующе благовествование Божие, да будет приношение Божие благоприятно, освященно Духом Святым (Рим. 15:16). Видишь, как он показал, что и проповедь возносится пред Богом как жертва? Итак, имеешь первую жертву – спасительный дар, вторую – жертву мучеников, третью – молитвы, четвертую – воскликновения, пятую – правды, шестую – милостыни, седьмую – хвалы, восьмую – сокрушения и смирения, девятую – проповеди. Не опустил ли я чего? И действительно: я насчитал девять, а имел в виду сказать о десяти. Итак, какая же жертва пропущена? Да, есть и десятый вид жертвы – жертва плодоношения, о которой говорит Павел: приях от Епафродита посланная от вас, воню благоухания, жертву приятну (Флп. 4:18). Видишь, что и благотворение святым Павел называет жертвой? Вот как разнообразны наши жертвы. Пожри Богови жертву хвалы. А я похвалил, братья, всех вас, или лучше сказать, мы все похвалили, и прежде всех Бог, жертву, которую вы совершили: я разумею именно благотворение бедным. Вы оказали милость тем, которые ходят по площади: они взывали к Богу и были услышаны вами. Вы подражали человеколюбию Божию, вы изгнали с площади позор бедности. Явилась милостыня ваша – и погасила стыд, потому что стыдом для имущих были вопли бедных. Вы собрали сокровище жизни, собрали сокровище богатства правды. К этому именно богатству нужно стремиться –богатству истины, богатству правды, богатству любви к бедным. Есть, ведь, братья, два сокровища: одно собирается у злых, а другое сберегается для добрых. Сокровище злых – непослушание, противление, беззаконие, о чем говорить Павел: не ведаеши, яко благость Божия на покаяние тя ведет? По жестокости же твоей и непокаянному сердцу, собиравши себе гнев в день гнева и откровения праведнаго суда Божия (Рим. 2:4, 5). Видишь сокровище грехов, накопляющееся у делающих беззакония? Посмотри и на сокровище, которое собирает для делающих правду их любовь к нищим. Послушай, что Павел пишет Тимофею: богатым в нынешнем веце запрещай не высокомудрствовати, ниже уповати на богатство погибающее, но благое делати, богатитися в делех добрых, благоподатливым быти, общителным, сокровищующе себе основание добро в будущее, да приимут вечную жизнь (1Тим. 6:17–19). Видишь сокровище добрых? Видишь сокровище злых? А у кого сокровище хранится? Конечно, у Бога: Он и сокровище злых хранит у Себя для воздаяния, и одних наказывает, а других (исправляет).

4. Хочешь видеть, как Он хорошо помнит об этих сокровищах и хранит их? Вот что говорит Он о преданных злу устами Моисея: от виноградов бо Содомских виноград их, и розга их от Гоморры: грозди их грозд желчи, грозд горести их. Ярость змиев вино их и ярость аспидов неисцелна (Втор. 32:32, 33). И когда перечислил эти дела беззакония, вслед за тем прибавил: не сия ли вся собрашася у Мене и запечатлешася в сокровищах Моих? В день отмщения воздам, во время егда соблазнится нога их (Втор. 32:34, 35). Так собирает Он у Себя сокровища беззакония для делающих неправду. А для делателей правды Он хранит у Себя сокровища царства (небесного), о которых говорит Исаия: тамо приидет премудрость и хитрость и благочестие от Господа (Ис. 33:6). Вот это сокровища правды, о которых и Спаситель говорил святым Своим ученикам: скрывайте себе сокровище неоскудеемо вечно на небесех (Мф. 6:20; Лк. 12:33). В беседе с богачом Он же говорил: иди, гряди в след Мене, и имети имаши сокровище на небеси (Мф. 19:21). Будем же избегать сокровищ греха, а будем собирать себе сокровища милостыни, добрые дела, способные потушить всякий грех и разрешить всякое беззаконие. И чтобы твердо знать, какую силу имеет милостыня, рассмотри тщательно сказанное.

Из грехов – одни против людей, другие – против Бога. Например, быть нечестивым, хулить, осквернять храм Божий или преследовать церковь Божию или бесчестить священников: все это – восстание против Бога. А блуд, воровство, обиды – все это обращается против подобных нам рабов. Большая разница между тем, кто грешит против Бога, и кто грешит против людей. Нет ничего хуже нечестия, нет ничего несчастнее беззакония против Бога, нет ничего нечестивее хулы на Бога. Но и такое беззаконие может загладить милостыня, если грешник не продолжает своей хулы, но исправляет свой грех покаянием. Но пусть никто не порицает меня, плохо слушая мои слова: я обращаюсь не к неразумию неразумных, но к вам, верным, воспитанным в истине. Нет ничего ужаснее нечестия, нет ничего тягостнее хулы. Однако и такое зло заглаждается милостыней, если только кто искренно обратится в истине. В качестве примера возьмем древнюю историю Даниила. Валтасар, сын Навуходоносора, некогда поправший божественные установления и осквернивший святыню, осмелился во время общего пира, среди пьянства, нечестия и хулы, привести туда же и те священные сосуды, которые он взял из Иерусалима, и употребил их для пьянства. И принесоша, говорит, сосуды яже из Иерусалима, святыя, и пияху ими он (царь) и жены его, и наложницы его, и возлежащая окрест его (Дан. 5:3). Священным вещам наносилось оскорбление не только употреблением их на обыкновенном пире, но и невоздержанием пирующих. Таково-то зло – и Бог долготерпит, эта глубина незлобия, богатство милости, неисчерпаемое человеколюбие, ожидающее нашего покаяния и отлагающее наказание. Осквернителя святыни Бог терпит и изрекает ему предостережение. В то время, когда это происходило, случилось, что на штукатурке стены, то есть, на обмазке, явилась как бы кость руки от кисти до пальцев, остов руки, и писала на стене: мани фекел фарес (Дан. 5:5, 25). Это были еврейские слова. Неожиданность чуда смутила царя и его гостей. Стали искать разрешения загадки и не могли найти. Многих толкователей позвал царь, но все они оказались бессильны объяснить явление. Тогда призывается Даниил. Нужно было, чтобы сперва ложь обнаружила свое бессилие, а потом уже воссияла истина. И как в Египте прорицатели и мудрецы оказались бессильными, и тогда Иосиф открыл и изъяснил истину, так и в Вавилоне, когда разоблачено было бессилие всякой человеческой мудрости, тогда просияла мудрость Божия чрез верного своего служителя. Был призван Даниил, явился провозвестник святых слов, духовная книга Писаний, толкователь великого Царя. И чтобы ты знал разницу между обыкновенным человеком и человеком Божиим, обыкновенным по природе, но безсмертным по душе, пророк, войдя на этот нечестивый пир, приглашается главой пирующих, – разумею царя; говорить ему этот последний: знаю о тебе, яко Дух Божий свят в тебе (Дан. 5:14); объясни нам, что означает эта надпись. Ты воздаешь честь слуге, а Владыку оскорбляешь? Ты почитаешь человека, а Бога безчестишь? Признаешь Духа святым, а святое оскверняешь? Знаю, что Дух Божий Святой в тебе. И еще при отце моем был в тебе преизобильный Дух Божий. И вот, если разрешишь, говорит, эту загадку, облечешься в порфиру и золотую цепь наденешь на шею свою. Но этот блаженный и великий пророк, ни во что вменяя человеческие дары и выше всего почитая истину, говорит: царю! Дары твоя иному мужу даждь и даяния твоя даждь иным, аз же писание возвещу (Дан. 5:17). Но что будет для тебя наградой за толкование? Воздаяние от Бога, или лучше сказать – это и есть истинная для меня награда – истолковать истину и отмстить за благочестие, подвергающееся поруганию.

5. Достоин удивления поступок праведника. Не объясняет сразу письмо (на стене), но прежде всего, обличает мысли царя. И что говорит? Царю, Бог Вышний царство и величество, и честь и славу даде Навуходоносору отцу твоему. То же самое и тебе (говорю кратко). И даде тебе Бог царство и крепость и ты забыл Бога и принес сосуды Его златые и сребряные, и пил ты и жены твои и наложницы твои и возлежащыя окрест тебе. А Бога, у него же дыхание твое в руце Его, того не прославил еси. Сего ради от лица Его послана кисть руки и написала на штукатурке свой приговор. Вот эти слова. Мани: измери Бог царство Твое и сконча е́ (таково значение слова и в сирском и еврейском языках). Феке́л: поставися в мерилех царство твое и обретеся лишаемо. Фарес: разделися царство твое, и дадеся мидяном и персом (до сих пор было царство только вавилонян) (Дан. 5:22–28). Заметь здесь достойное удивления: как показал пророк, что Бог все делает числом и мерою. Взвесил, говорит, и измерил. У Него ничего не бывает без меры или без веса или без порядка, но и суд наводит Он справедливой мерой, и наказывая налагает наказание соответствующее греху, не превосходящее грех, но соразмерное. Поэтому некогда, после разрушения и истребления Самарии, Бог, угрожая тем же Иудее, говорит: и простру на Иерусалим меру Самарийскую, и весы дому Ахаавля (4Цар. 21:13), вместо того, чтобы сказать: произведу над тобой тот же самый суд, какой произвел над теми, – потому что божественный суд не без меры совершается, но определяется мерой, числом и весом, как и Спаситель говорил в Евангелиях: в нюже меру мериши, возмерится (Мф. 7:2). Итак, измерил Бог, и взвесил, и разделил, и исполнилось число царства твоего, говорит пророк царю. Что же последовало за этим приговором? Приговор тотчас повлек за собой исполнение. И ныне, царю, совет мой да будет тебе угоден, и грехи твоя милостынями искупи, и неправды твоея щедротами убогих: негли будет долготерпелив грехом твоим Бог (Дан. 4:24).

Видишь, какова сила милостыни, как сильно человеколюбие, как содействует оправданию милость к бедным? Пророк обещал, что если только послушает грешник, последует за обещанием и помилование. Но помилование приблизилось, а исправления души не последовало. Такой силой обладает человеколюбие к бедным. Милостыня очистила площадь от пленных, – разрешит и узы плена на всей земле. Ты увидел площадь, наполненную пленниками, и это зрелище огорчило тебя. Но пошлет Бог суд отмщения, какого заслуживают преступления (виновников этого зрелища), потому что Бог не несправедлив, чтобы предать забвению души, неправедно загубленные, или кровь, неправедно пролитую. Правда, погибли святые, но они умерли за благочестие. Не указывай мне на вид плена и войны, но обрати внимание на то, что многие, отважившись бороться за целомудрие, подверглись смерти, многие девы в мирное время увенчались как бы во время преследования, и многие души были подвергнуты опасности. И не думай, что недостойны Бога были те, кровь которых была пролита. Подобные примеры истории известны из древности. Бог постоянно попускает святым подвергаться опасностям, чтобы чрез то явить силу благочестия. Пусть никто не говорит мне: почему погибли они, если были святы? Как потерпели они такое бедствие, если Бог заботился о них? Послушай, как Давид под покровом древности воспевает недавние события: Боже, язы́цы в достояние твое, оскверниша храм, и не просто: храм, но: святый твой. Положиша Иерусалим яко овощное хранилище, положиша трупия раб твоих брашно птицам небесным, плоти преподобных твоих зверем земным (Пс. 78:1, 2). Если эти были преданы как недостойные благочестия, те как были преданы? Если некоторые теперь терпят подобные вещи как недостойные, почему то же самое терпели и прежде жившие святые? Если же Он Сам попускает это, все устрояя на пользу, и чрез святых удерживает напор греха, то нет ничего несправедливого ни в чем, попускаемом силою Божией. Бог попускает это для того, чтобы воспитывать наше терпение. Часто также праведные подвергаются смерти за неправедных; объяснение этого тебе известно из древних историй. Осуждает Бог Адама, говоря: земля еси, и в землю отъидеши (Быт. 3:19). Но заслуживший этот приговор остается в живых, а ни в чем неповинный Авель убивается: осужденный наслаждается жизнью, а праведный подвергается смерти. Однако, и это не без пользы.

6. Хотя Бог предупредил Адама, что в онъже аще день снеси, смертию умреши (Быт. 2:17), однако согрешившего не предал сразу во власть смерти, чтобы смерть не приобрела полной и безграничной власти над родом человеческим. Если бы она сразу захватила согрешивших, то наказание не сопровождалось бы исправлением и покаянием. Но как неправда открыла ей путь к людям, так правдою она должна быть изгнана. Умерщвлены праведные, но они не погибли: в память вечную будет праведник (Пс. 111:6). Пролита кровь праведных, но их, пострадавших вследствие своей слабости, Бог принимает как сынов Своих и как за сынов отмщает. Что столь легко истребленные врагами называются сынами Божиими и как сыны будут отмщены, эту мысль мне подсказывает блаженный Моисей. Что говорить он в своей песни? Возвеселитеся язы́цы с людьми Его, и да поклонятся Ему вси ангелы Божии, яко кровь, сынов Своих отмщает (Втор. 32:43). Если сыны Божии, то как умерщвлены врагами? Видишь, как попускает Бог погибать праведным во славу благочестия и не препятствует делу, чтобы утвердить веру? Возвеселитеся, небеса, яко кровь сынов своих отмщает. Преданы как чужие, а отмщаются как сыны. Что борьба за благочестие есть мученичество – это очевидно и общепризнано. А как – слушай и сообрази, вникнув глубже мыслью в слышанное. На суде что иное предлагается каждому мученику, как не отречение от Бога? И против этого именно предложения вооружаясь, он принимает несомненный и неоспоримый венец мученичества. Над погибшими ныне святыми не производилось суда, и не было судьи, но место судьи заступала совесть. Многим иногда (я говорю, конечно, не в осуждение, но для уяснения человеческих мыслей) приходит мысль, которую может кто-нибудь и выразить во время скорби: где Бог, Которому я служил? Где Бог, Которого я исповедовал? Здесь было волнение и буря, и корабль подвергался опасности. Если Кто среди этих испытаний опомнился и сказал себе: разве я ограничен пределами этой жизни? Разве я земных благ желал? Не искал ли я царства небесного? Не ожидал ли я воскресения мертвых и жизни ангельской, вечной? Какой вред нанесет смерть мне, имеющему вечные блага? Я не смущаюсь ничем временным, я ожидаю вечного. Для пережившего такие мысли в душе своей судьей будет Бог, защитником – благочестие, судилищем – страх, свидетелем – совесть, сплетающая ему венец правды, а прежде совести Бог, свыше награждающий подвижников благочестия, потому что видящий тайное увенчивает явно. Помолися, говорится, Отцу твоему в тайне и Отец твой в тайне воздаст тебе (Мф. 6:1, 6). Итак, помолившийся в тайне увенчивается, а совершивший тайное исповедание в душе своей не будет увенчан?

В мученичестве, братья, ценится не конец только, но и намерение. Не после того, как потерпел мученик усекновение, он делается мучеником, но с того самого времени, как он обнаружил готовность (умереть за) исповедание, он уже есть мученик, хотя бы и не потерпел мученической смерти. Кто свидетельствует об этом? Блаженный Павел: вкусив смерть только однажды, он представляет себя умирающим каждый день. В самом деле, как он говорит? По вся дни умираю, тако ми ваша похвала, юже имам о Христе (1Кор. 15:31). По вся дни умираю. Как же ты умираешь живой? Я умер намерением, но спасся благодатью. Насколько в человеческих силах и в моей власти, то, поскольку я предал самого себя, я умираю каждый день; а что я как учитель сохранен для церкви, это уже дело божественной благодати. Бог все устрояет на пользу, и одних предает, чтобы испытать мысли верных, а других соблюдает, чтобы сохранить закваску для церквей. Не осквернены были девы, потому что их намерения были чисты и мысли не запятнаны. И заметь это, брат: девство принимает венец исповедании. Какое девство: возникшее из свободного произволения или вынужденное? Разве ты не знаешь, что тысячи дев оставляют эту жизнь, сохранив непорочность тела? Разве не подвергались похищению многие дочери язычников, беззаконных и нечестивых, готовившиеся к браку? Разве мало юношей, непорочных телом, до брака и супружества было предано смерти? Я разумею юношей – сыновей язычников, иудеев, нечестивых еретиков: ведь бесчисленное множество их перешло в другую жизнь, сохранив телесное девство. По суду Христову удостаивается ли венцов такое девство, и это множество получает ли венец девства? Нет, не получает. В самом деле, если оно получает, то необходимость является заслугой; а если дело необходимости не составляет заслуги, но награда всецело относится к произволению, то не увенчанными остаются те девы и юноши, имевшие девство, но не имевшие произволения девства.

7. Бог не принимает того, что совершается в силу необходимости, но только то, что совершается свободною волей. Итак, если тем тысячам девство не вменяется в девство, то и оскверненным против воли (не вменяется лишение девства). Осквернено тело, но храм души не осквернен; поругано тело, но не искоренено намерение. Итак, пусть никто не укоряет, что много святых подверглось насилиям и плену. Святым обыкновенно свойственно страдать за нечестивых. Спаситель, непричастный никакому греху, предается на смерть за грешников. Исаия взывает: человек от пути своего заблуди, и Господь предаде Его грех ради наших (Ис. 53:6). И опять он же: иже беззакония не сотвори, ниже обретеся лесть во устех Его, и Господ предаде Его грех ради наших, ради беззаконий людей ведеся на смерть (Ис. 53:9, 6, 8). Видишь? Подражателями Христа являются страдающие за неправедных. Случается, братья, и иначе (я беру теперь это событие в широком смысле), случается, что некоторые из пострадавших бывают несвободны от греха, и Господь посредством этого временного несчастия исправляет грех, телесными ударами исцеляет душевные раны. Вменяется и смерть в наказание. Вменяется и болезнь в наказание согрешающим из благочестивых. Но кто свидетельствует об этом? Павел. Конечно, ничего ненужно говорить без подтверждения, на основании одного разума. Если что говорятся не от Писания, мысль слушателей хромает, то соглашаясь, то сомневаясь, то отвергая сказанное, как несостоятельное, то принимая, как убедительное; когда же приводится преданное письмени свидетельство божественного голоса, тогда и речь говорящего, и внимание слушателя – имеют твердое основание. Итак, какое слово свидетельствует нам, что несчастия и наказания, постигающие людей, вменяются в удовлетворение за грехи? Послушай, что говорит блаженный Павел о приступающих недостойно к таинственной трапезе: не веете ли, что недостойно идущие в суд себе едят и пьют (1Кор. 11:29). И вслед за тем что прибавил? Сего ради в вас мнози немощни, – сего ради, т. е., из-за того, что недостойно приступают к трапезе; сего ради в вас мнози немощни, мнози недужливи, и спят доволни (1Кор. 11:30), вместо того, чтобы сказать: умирают, так как и смерть постигает за грех. И далее продолжает: аще бехом себе разсуждали, не бехом осуждени были от Господа (1Кор. 11:31). Разве не суд Божий болезнь и смерть? Но какая польза мне от этого суда, если я умираю? Какая выгода, если наказание сопровождается смертью? Аще бо бехом себе разсуждали, не бехом осуждени были: судими же от Господа наказуемся, да не с миром осудимся (1Кор. 11:31, 32). Бог признал за правду не губить праведных вместе с нечестивыми, не осуждать святых вместе с беззаконными, и весьма справедливо, потому что нет основания – почитателя Христа наказывать вместе с хулителем, – точно также благочестивого и прославляющего подвергать одному наказанию с хулящими и бесславящими истину. Поэтому Бог скрытыми и невидимыми путями различно наказывает согрешающих из благочестивых, чтобы на великий суд они предстали чистыми, чтобы, наказав их здесь, там удостоить награды. Еще раз припомните апостольские слова: аще бехом себе разсуждали, не бехом осуждени были: судими же от Господа наказуемся, да не с миром осудимся. Согласно с этим говорит и блаженный Давид: блажен, говорит, человек, егоже аще накажеши, Господи, и от закона твоею научиши его, укротити его от дней лютых (Пс. 93:12, 13). Наказанный здесь, он там будет в покое и подвергнется более милостивому суду Божию. И не удивляйся, что благочестивого, понесшего наказание здесь, Бог в будущей жизни освобождает (от наказания). В божественном Писании ты найдешь для этого твердое основание. Не было никого порочнее содомлян и нечестивее жителей Гоморры; однако, так как они понесли уже наказание здесь, Спаситель обещает им легкую сравнительно участь: Капернауме, иже до небес вознесыйся, до ада снидеши: зане аще в Содомех быша силы были бывшыя в тебе, пребыли убо быша до днешняго дне. Обаче земли Содомстей и земли Гоморрстей отраднее будет в день судный, неже тебе (Мф. 11:23, 24). Итак, если содомлянам понесенное здесь наказание смягчает будущий суд, подумай, насколько избегают будущаго суда благочестивые, здесь наказываемые? Да даст Бог и всем нам, избежавши того суда, с дерзновением предстать престолу Христа, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.

Источник: На Пс. 95:1, и о милостыне. Приписывалось свт. Иоанну, но ныне отнесено к Spuria. B. Marx приписывает беседу Севериану Гавальскому, Altendorf допускает это суждение.