4 августа, 1960 г.

В июле получил две весточки от Вас: книгу и письмо со стихотворением на тему о тех тайнах поэтического ремесла и восприятия, коих Вы умеете так легко и вместе с тем четко и верно касаться («Бумага поэта»)! Да и проза Ваша всегда изобличает поэта и тем мне, признаться, особенно дорога. Спасибо за радость, которую Вы мне всем этим доставили!

Вашу мысль продолжить дневник странствий, но, при этом, уже «по предметам мира и понятиям» – могу только горячо приветствовать! У Вас для сборника на эту тему кое-что уже есть, остальное – подойдет, ибо Вы за последнее время, видимо, приобрели снова вкус к стихам и он Вас уже не помилует. Как я вижу, Вы окончательно настроили свою лиру на восьмистишия. Это форма благородная и притом, именно в силу краткости своей, трудная. Она требует и легкого (внешне) и, вместе с тем, глубокого (внутренне) дыхания. И тем и другим Вы как раз богаты и такая форма стиха именно Вам удается. А я, представьте себе, наоборот: в последнее время тяготею что то к «большой» (весьма относительно, конечно) форме.

У нас сейчас пора посещений. После Глеба Струве были у нас Ржевский с женой (поэтессой Аглаей Шишковой), а в ближайшие дни приезжает Иваск с женой и Чинновым. В дальнейшем приедет еще несколько человек – и знакомых и незнакомых, пожелавших лично со мной познакомиться (все из-за океана). Очень интересно было поговорить. Читал, конечно, всем, по их просьбе, новые мои стихи, которых незаметно набралось не мало. Они пойдут (сообщаю для сведения на тот случай, если не будет оказии прочесть их Вам при встрече!) в № 61 Нового Журнала (только что вышел № 60) и в № 5 «Мостов». Отношения мои с Нов. Ж. восстанавливаются: на присылку стихов Гуль ответил письмом и я на него в свою очередь ответил.

Мой знакомый, старый эмигрант, проживающий в Швеции, и шведский гражданин, провел 3 недели в Ленинграде. Видел в больнице, где она лежала после операции аррепdix'a, Ахматову. «На улице, пишет он, я бы ее не узнал – это очень полная, седая женщина. Когда я упомянул Г. Иванова, она сказала, что сердита на него за его «Петербургские зимы» (вероятно, за беззастенчивое вранье в этой книге! Д.К.). До операции А. несколько недель лежала в Москве в больнице из-за болезни сердца.»

Прислал ли Вам Березов свое «Окно в Евангелие»? Мне, зная мое отношение к самой идее этой книги, воздержался. В «Н. Р. С.» была положительная рецензия (с позволения сказать!) Трубецкого. В ней я нашел такие строки из книги: «Как он красив, изящен, прост и мил!» (это о Христе!) и «он грациозен» (это о Иоанне Крестителе!).⁴³