Август

Благодарю Тя, Господи, яко даровал еси мне силу совершить литургию в мире души, по отъятии благодатию Твоею смущения моего и тесноты моей; благодарю за глас сердечный и звучный, с которым я служил литургию; благодарю Тя, яко все козни врага разрушил еси и ни во чтоже обратил еси я¹⁰⁶, наипаче козни пред пресуществлением Святых Даров и во время причащения и после причащения. О, лютые козни!

Господи! благодарю Тя, яко державою Твоею скоро избавил еси мя от стрел вражиих во время вечерней молитвы, когда я увлекся мечтами о долго живущих у меня гостях и возомнил о себе, якобы о обиженном. Сильно палил враг, но сердечною, учащенною, кроткою молитвою к Тебе о избавлении от сего огня адского Ты скоро спас меня явно и огнь в росу претворил. Слава Тебе! Да научусь не пещись о пище и питье.

Подполковник артиллерии Валериан Феодорович Ожигов – умный, рассудительный, сдержанный, воздержный. Как он осторожно, не торопясь, мало кушает и пьет, без всякой жадности! У него поучись вести себя за столом. С каким уважением относился ты к нему, как к воину Христову, члену Христову, образу Божию, – так относись и к домашним, и ко всем. (Сначала по действию врага я дичился, мне было тесно, неловко, чего-то стыдно; потом усердно помолился Богу – и стало хорошо.)

Григорию Ивановичу и Анне Константиновне служи, как Господу, а не человекам: с любовию, смирением, кротостию, терпением и долготерпением; брату Алексею тоже, да и всякому человеку.

Господи! Научи меня, укрепи меня отринуть диавольское самолюбие, мучительное для меня и для окружающих меня, и желать и делать моим близким столько добра, сколько могу или сколько желал бы и делал бы себе. Вижу, ощущаю, Господи, что ветхий мой человек – ложь и непрестанно стремится к злобе, зависти, пресыщению, любостяжанию, блудному неистовству, унынию, лености, непокорству, своенравию, гордости, честолюбию, тщеславию. Научи меня, Господи, жить не для себя, но для Тебя, моего Владыки и Благодетеля, или для членов Твоих, то есть для ближних моих. Ибо мы, сильные, должны сносить немощи бессильных и не себе угождать. Каждый из нас должен угождать ближнему, во благо, к назиданию [Рим. 15, 1–2], а не чреву своему, не плоти своей многострастной, которая прейдет скоро и которой не нужны будут ни пища, ни одежда, ни деньги, ничто. Даждь мне и будущему поколению, находящемуся на пути в мир сей в матерней утробе, послужить так, как я желал бы этого себе, всячески успокаивая имеющую родити его, удовлетворять ей во всем, ибо это великая жертва Богу – служение ближним безмездно; творяй добро для членов Христовых творит оное для Самого Господа: Мне сотвористе [Мф. 25, 40]. А Господь всегда силен воздать за доброе дело. Жизнь души – в самоотвержении.

Ежедневно диавол морочит и мучит меня страстями плотскими: жадностию, скупостию, боязнию оскудения, неприязнию к взимающим якобы мое (хотя нет ничего моего), огнем, теснотою, боязнию, срамом – и внушает совершенно забывать о себе, и о всех присных моих, и о всех людях Промысл Божий, всеблагой, премудрый, всемогущий, непрестанный, – и я малодушествую, боясь оскудения, хотя доселе никогда не оскудевал; и враг достигает чрез это неупование, и маловерие, и жадность большего зла – ненависти к ближним, коих кормим (или, лучше, Бог чрез нас). О, мечта! мечта! призрак!

Бога называю часто Царем – а как повинуюсь Ему? Не свою ли волю творю? волю зла многоразличного?

Вопли ветхого человека, вопли страстей не принимай за вопли справедливости, за вопли самозащиты, но презирай оные как вопли лютого зверя, который скрежетал убить тебя и которого убивают: пусть он вопиет, пусть ярится.

Сегодня великий праздник, но я как бы без праздника, потому что ради чревоугодия и пресыщения вчерашнего я был сегодня крайне немощен душою и телом во время литургии, и без дерзновения приобщился Божественных Таин Тела и Крови Господней, и не мог выговорить от немощи пресыщения нескольких слов благодарственной молитвы на молебне, и с посрамленным лицом кончил молебен. О, немощь духа и тела! Вот тебе и жадничай до жареной салакушки! Я съел, кажется, рыбок двенадцать, если не больше. Нервы упадают сильно; теснота и тяжесть во внутренностях. С вечера крайне осторожно надо есть, крайне мало. И картофелю есть много тоже очень вредно. А я ел его много. Упадок нервов от всего вместе и от тяжелого воздуха.

Не верь ни на мгновение мечтам греховным: они представляют часто человека доброго в чертах самых неблагоприятных и отвратительных, возбуждая против него злобу за одну, как говорят, физиономию, или лицо; они и о святых Божиих человеках нашептывают нечто странное и нелепое, хульное.

Чем я сытее, тем грешнее, тем раздражительнее, тем блудливее; беда мне, если кто будет нещадно употреблять мои сласти.

(Константину предложить пожертвовать два рубля на сахар ему в лицо.) За неумеренное употребление сахара.

Поутру пошел я служить молебен, напившись чаю, на Козье болото: служил сначала благопоспешно, но потом вдруг при мысли о преднамереваемом, но не совершенном накануне в ночи диавол, вложивший этот помысел, смутил меня и запял¹⁰⁷ мое сердце, мысль и слово, не давая выговаривать слов, и уязвил меня внутренно. Если бы я не пил чаю и не закусил, я был бы силен против врага, и со мною этого поражения не случилось бы. Я начал читать Евангелие от Матфея Вся Мне предана суть... [Мф. 11, 27] и, дошедши до слов: Приидите ко Мне [Мф. 11, 28], не мог далее читать, и перешел на преображенское Евангелие. Тьфу, злоба какая диавольская! Изволь обезопасить себя на всякий случай. Пост и молитва – хорошие военные доспехи. Боже мой! Сколько обид от супостата! Сколько глумления!

Доколе буду заниматься младенческими игрушками в зрелом возрасте, разумею пищею и питьем, одеждою, украшениями? А душа бессмертная, падшая, омраченная, порабощенная, оскверненная? Надо освободить ее от греха и страстей при помощи всемогущей благодати, очистить, освятить, сделать готовою ко всякому благому делу. Да совершен будет Божий человек, на всякое дело благое уготован [2Тим. 2, 21].

Смотри, какую немощь духа и тела нажил ты пресыщением в Успенский пост, особенно рыбною пищею. Или же постная пища и постное масло действуют на меня дурно, так что упадают нервы и чрез то слабеет дух. Тяжело служить мне было сегодня молебен после обедни и панихиду и молебны в Гостином Дворе и в разных домах: стану и стою безгласен на некоторых местах, и снова начинаю – такая немощь, боязнь, слабость!

Согрешил пред Богом, озлобясь на дьячка моего Василия Ивановича Кутузова пред служением всенощной у Лаврентия Парф. Баканова, кухмистера, за то, что он не хотел раздуть кадила (постоял за раздутие кадила, а между тем диавол раздул злобу – о, ужасные наветы!): согрешил нетерпением и злобою. А надо было сделать это кротко, не торопясь, с любовию: дело бы вышло хорошо. Замечательно, что пред всяким общественным молением диавол всеусильно старается возмутить меня чем-либо, озлобить, вообще привести в страстное состояние. Остерегайся на будущее время! Дух злобы сильно жалил и смущал меня во всё время всенощной: смущал, теснил и запинал во время чтения ектений, возгласов, Евангелия и молитв, не давал выговаривать слов и речений, производя омрачение и мятежные мысли. При этом случае я, очевидно, был более виноват, нежели дьячок, с нетерпением отдав ему кадило для раздувания. Дьявол воспользовался моим нетерпением, моею склонностию к поспешности, моим самолюбием, гордостию и наклонностию к злобе – и излил в сердце мое яд злобы и бешенства. О, окаянный я! Самолюбивый, злопоспешный! Несомненно, что в некоторых местах и у некоторых людей присутствие духов злобы чувствуется особенно сильно, потрясающим и губящим образом. При пении песней канона я чувствовал себя хорошо.

Надо мне беречь и не раздражать дьячка моего: он вообще скоропослушен и исполнителен, да и закон евангельский того требует. Дьявол – очевидно из всех случаев, бывших прежде, – хочет меня поссорить с ним, чтобы повредить делу служения Богу и принудить меня нарушать закон любви евангельской и жить по его, дьявольской, воле. Да и с кем он меня не старается поссорить?

С женою, с родственниками, с сослуживцами, со слугами. При всякой встрече с ближними поджигает к нелюбви, презорству¹⁰⁸, злобе, зависти, гордости, жестокосердию, лукавству, блуду.

Терпи сильные и острые, жгучие скорби, как больные терпят прижигания или отсечения больных частей или как больные чириями терпят нардевание¹⁰⁹ или назревание их. Как после претерпения, прижигания или отсечения члена или назрения чирья бывает наибольшею частию благополучный перелом и счастливый исход болезни, так и после перенесения скорби бывает исцеление души от страстей, которыми она мучилась. Скорби – чирьи души.

Остерегайся есть пищу у неблагочестивых, особенно у корыстолюбивых и блудно живущих: ты приобщишься, в случае ядения у них, грехам их и испытаешь на себе всю тяжесть их. Это опыт.

Я знаю градусы вина, отпускаемого для Святых Таин.

За рыбную пищу я терплю сильное наказание от Бога чрез наветы и напасти от бесов. Поделом: не пресыщайся в пост Приснодевы Богородицы и не восставай на Бога несытым сердцем и помыслами скверными, хульными и лукавыми, злобами своими, гордостию своею, самолюбием своим, блудом своим, леностию своею. Ешь простую похлебку и пей воду, не пей вина (а ты пил вино).

9 августа во время дождливой погоды чувствовал себя в душе очень дурно. Хорошо не пить на ночь: покойно спишь.

Отчего я ярюсь нередко на согрешающего подчиненного? От пресыщения пищею и сном. Постись и бодрствуй.

Благодарю Тя, Господи, за мир пренебесный (превосходяй всяк ум), дарованный мне Тобою в причастии Пречистых и Животворящих Твоих Таин – после палящих, всезлобных козней супостата до литургии, во время оной и даже после. Благодарю Тя за погашение вражды на чтеца Василия Кутузова и внутреннее с ним примирение.

Господи! благодарю Тебя за изменение чудное, имже мя изменил еси благостию Твоею и щедротами Твоими, бесконечною мудростию Твоею и силою Твоею, Господи, в причащении Пречистых и Животворящих Твоих Таин. Сия есть слава Пречистого Тела и Крове Твоея, Владыко! Где козни вражии, огнь его адский, теснота, смятение, злоба, мрак, посрамление! Преидоша во мгновение.

Велика милость Божия: брат мой Григорий Иванович Цветков призывается Богом к священному сану, как и все мы, и именно в то время, когда наше обязательство денежное должно кончиться по условию. Благодарение Господу!

Чрез причащение Святых Таин я, как чешую, сбрасываю с себя греховную ветошь и обновляюсь духом и телом. Но часто это обновление стоит мне великих, смертельных скорбей. Благодарение Господу и за скорби. Только во время самых скорбей, при мучении от них, я забываю часто о пользе их и бываю малодушен, нетерпелив и ропотлив, и уже после оных вижу всю благодетельность их. Наиболее душа и тело мое растлеваются чрез пресыщение. Как бываю я немощен духом и телом, когда дней пять не причащаюсь Божественного Тела и Крови! Как страстен!

Вот задача твоя, христианин: умертви живущий во плоти твоей грех и сделай себя с помощию благодати Божией селением единого Духа Божия. Разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас? [1Кор. 3, 16].

Разделяй дары Божии – деньги, пищу и питье – людям нищим и сирым с любовию, и они будут для тебя всегда во здравие и в сладость. А если не будешь, они послужат для тебя в погибель.

На ночь рыбы не есть, и вообще избегать ее: грубеет сердце, а это уже весьма важная причина, чтобы не есть ее. Вчера поел вечером – и уже не таково сердце мое стало, каково было до еды. Не взирай на здоровый аппетит: и аппетиту не удовлетворяй.

Во время литургии при приношении мною Бескровной Жертвы со мною всё небо и земля, Ангелы и человеки, потому что со мною Господь – Царь Ангелов и человеков. В простоте сердца надо веровать, что во время литургии Силы Небесные с нами невидимо служат и всех святых соборы, коих и поминаем. Дивная литургия! О чем я не умолю Господа, давшего нам Себя Самого в Жертву? Только да молюсь с верою несомненною и любовию нелицемерною и упованием непостыдным. Благодарю Господа за пренебесный мир по принятии Святых Таин и совершении литургии 11 августа.

Слава благоутробию Твоему, Господи, и непобедимой Твоей силе, в немощи моей совершающейся.

Водка – одно отягощение и прибавление ложного аппетита. Есть должно не больше потребности. А потребность у меня очень малая. Между тем я всегда ем много, окаянный.

Смотри, чтобы при ядении вместе с ближними за трапезою сладких брашен и питии приятных напитков, у тебя, хозяина трапезы, не вползла в сердце ехидна жалости этих яств и питий и не породила неприязни к ядущим! Ибо таково намерение сей ехидны – чрез пристрастие к тленному возбуждать неприязнь к ближнему или самую любовь к ближнему обращать из духовной в плотскую, а иногда и ненависть к ближнему из-за чего-либо плотского обращать в плотскую, нечистую к нему любовь. Так, когда ближний противодействует своими действиями нашим плотским видам, стремлениям, тогда мы ненавидим его и жалеем ему земных благ наших, а когда содействует, тогда любим его и ничего не жалеем для него. Так, прелюбодеи и прелюбодейцы ничего не жалеют для любимых ими, никаких драгоценностей, дают им всякие яства, покупают всякие дорогие украшения и одежды, словом, не щадят ничего. Но откажи только любимая особа в плотской своей любви плотскому любителю или любительнице, тогда сейчас явится вражда, и скупость, и зависть, и не щадивший прежде ничего для любимого теперь не даст и одной копейки, и одного черствого куска хлеба, и одного старого изношенного платья. О, как лукава плоть и орудующий ею диавол!

Или не знаешь, что всякая пища, приятная и неприятная, и всякое питие превращаются в гной, в ничто? Чего же ты жалеешь братии? Не знаешь ли, что всякое злато и сребро – прах? Прославляй благость, всемогущество и премудрость Божию, из одной и той же земли производящую столь разнообразные и полезные вещи в пользу людей, но не прилепляйся к ним, да не прогневаешь Господа, ибо нам, созданным по образу и по подобию Божию, должно прилепляться всем сердцем к Богу.

В воскресенье 16 августа молебен к Горемыкину после обедни. К Уваровой 12 августа.

Господи! благодарю Тя, яко даровал еси мне благодать во днешний день сохранить верность мою к Тебе. Даруй мне благодать во все дни живота моего пребыть неизменно верным к Тебе, памятуя наипаче срастворение Твое со мною, окаянным, в тайне причащения Пречистого Тела и Крови Твоея.

Берегись услужливых говорунов, которые подседают к тебе от безделья и начинают судить всех и смеяться над ближними, порицая их недостатки. Тут легко поддаться искушению и многократно осудить ближних, которые, может быть, в сто раз лучше тебя. Не суди, да не судим будеши. Помни свои грехи и нещадно осуждай себя в них, а ближних предоставь суду Божию.

Имя Господне есть жизнь моя: да будет оно всегда в устах моих и в сердце моем. Молитва есть жизнь твоя: да будет она всегда в устах твоих и в сердце твоем. (Это – сладкий опыт повседневный.) Святость моя есть жизнь: да будет она уделом моей души непрестанно. А Господь да будет мне Помощником.

Кто исцелит немощи души и тела моего? Во время проскомидии, когда подошел с кадилом дьячок Александр и, обжегши руку, скоро отбросил ее от кадила, я искусился этим случаем пустым, улыбнулся и до того расслабел духом, что не мог говорить молитв проскомидийных; и всё из подобострастия. Не обращать внимания на лицо, и чем сильнее наветует враг, тем сильнее вооружайся против него, чем более дух немоты нападает на тебя, тем громче и смелее говори установленные молитвы до йоты.

Ни одна литургия без крайних наветов противника не обходится для меня за грехи мои. Я зорко следую за всеми воровскими похождениями врага бесплотного и часто по немощи плоти и духа не могу устоять против его нападений, против его дождей, и ветров, и рек.

Благодарю Господа всем сердцем моим, яко все противления врага, все козни его, смущения, омрачения, насилия победил неисчетною Своею благостию, мудростию и силою и непреткновенно даровал мне совершить Божественную Свою литургию и причаститься неосужденно Божественных Своих и Страшных и Животворящих Таин Тела и Крови Своея. Аминь. Не остави меня, Владыко, Владыко, Владыко Господи!

Благодарю Господа, спасшего меня от яда и огня бесовского, посрамления и насилия в квартире Горемыкина в доме Опаровского в Нижней Широкой улице вечером 11 августа, за вечерним чаем, после слов моих, что я мало бываю с домашними моими в беседе и всё больше занят делами; за имя Господне ухватился я сердцем моим – и спасся скоро, а то уже овладеть мною хотела темнота и срамота вражия. Мгновенный помысел, от врага всеянный, омрачает, посрамляет и стесняет душу. Во всякое мгновение берегись: враг не спит, но постоянно действует к нашей погибели. Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить [1Пет. 5, 8]. Велико имя Господне, велика сила веры и надежды на Него.

Подлинно, самый воздух в домах мирян напитан их грехами, их греховными словами, делами, и надо освящать его молитвами и песнопениями, святым крестом и водою. Кажется, что, вдыхая в себя этот воздух, вдыхаешь в себе грех, ибо повсюду с нами, грешными людьми, живет, за нами, грешными, ходит грех и всё собою заражает. Сатана называется князем власти воздушной.

Если бы пути духовные были так прямы и гладки, как наши железные дороги или градские тротуары, мы были бы тогда боголюбезны и преблагополучны во всем. Но кривы течения наши.

Если путешественник идет в дальнюю сторону налегке, без имения, без сребра и злата, без запаса яств и напитков и лишних одежд, ему бывает легко и он не подвергается опасности лишиться жизни от разбойников, которые гоняются за достаточными. Так и путешественник в Небесное Отечество если путешествует налегке, не имеет обременительного для души пристрастия к мирским вещам, раздает лишнее, не любит сластолюбствовать, но непрестанно постится и подает милостыню, то мысленные тати и разбойники не нападают на него, потому что им нечем его соблазнять, ибо главные соблазны приходят из-за пристрастия к земным вещам. Блажен, кто помнит это всегда и поступает сообразно с указанным.

Благодарю Господа, сподобившего совершить непреткновенно Божественную литургию при великой немощи и сильном действии греховного закона, действовавшего во удех¹¹⁰ моих, и причаститься неосужденно Божественных Таин в мир душевных сил; только едва я не пал сильно в грех злобы на Николая сторожа, сказавшего, что нет причастников, тогда как они были; уже смущение овладевало мною, уже огнь адский начал жечь меня, уже срамота греховная выступала на лицо мое, уже теснота, бессилие и безгласие начинали томить меня, но, сделав отпуст литургии, я искренно исповедал пред Богом грех свой пред святою Чашею Жизни – и тотчас Господь помиловал меня, даровав мне мир и дерзновение. Водосвятный молебен совершил непреткновенно, испросив на то у Бога благодать. Просил силы и мудрости возненавидеть и погубить моего ветхого человека, бесчисленными образами покушающегося погубить меня каждую минуту. Такая дрянь, по-истине – дрянь!

Вчера, 12 августа, в среду, я поел досыта и сверх сыта супа с перловой крупой, грибного соуса, пирога сладкого с яблоками и отчасти селедки и испортил себя душевно и телесно: грех воевал в членах, явилось бессилие души и тела. От засорения желудка вследствие мучнистой пищи голос был нечист: чувствовалось засорение внутренностей. Мучнистой и грибной пищи избегать; сосуд тела, сосуд души хранить.

По ветхому человеку я, поистине, первый из грешников, содеявший всякий грех в жизни; а по благодати Божией – часто обновляемый, освящаемый, спасаемый, обожаемый, – чудо прежде всего для себя, а потом и для других; бессильный сам по себе, ради греха и ради искушений вражиих, и сильный благодатию, производящий силы благодати во многих; нечистый и очищающий, грешный и освящающий, бесчестный и славный; яко безумный, а многих умудряющий, яко нищий, а многих богатящий, яко ничто имущий, а всё содержащий.

Иисусе, благодарю Тя за скорое избавление меня, окаянного, от злыя жадности и злобы на ядущих мясное, когда я вышел из бани и увидело мясо в кухне своей в Успенский пост. Молитва сердечная спасла от великой ярости, внутренно волновавшей меня. Когда я вкусил хороших постных щей, тогда я увидел наипаче, что напрасно я прельщался и ярился и что и моя доля тоже хороша! О, сластолюбие! О, жадность! О, зависть! Теперь я говорил в себе: пусть вам хорошо – и мне тоже очень хорошо: щи с осетриной! Какая зависть! Какое язычество! О, иерей! Когда будешь горняя мудрствовать? Когда презирать пищу? Когда брашна небесного будешь алкать паче всего и пития небесного, Тела и Крови Христовой, а брашно [земное] пренебрегать? Когда за брашно будешь считать спасение душ человеческих и о спасении их день и ночь помышлять, и молиться, и стараться?

Сила креста всегда одна и та же, как сила Господа, Богоматери, святых, по благодати Его, – но наше сердце непрестанно изменятся, маловерствует, лукавит, тупеет, хладеет. О, если бы и сердце всегда было неизменно в вере и любви ко Господу распятому! Тогда силою крестною мы делали бы постоянно чудеса, как делали святые. Непобедимая, непостижимая, Божественная сило Честного и Животворящаго Креста, не остави нас, грешных! Как неохотно, лениво, хладно, даже с досадою иногда благословляем мы, священники, иных своих прихожан, особенно малых и незнатных. За то и пренебрегают знатные, и богатые, и ученые нашим благословением, то есть потому, что мы сами его не уважаем, делая его без веры и благоговения.

Великую, неизглаголанную милость и силу Твою, Господи, получил я от Твоея святыни в нынешнюю литургию, избавившись от коварства бесплотных врагов во время причащения мирян, когда, по наветам бесов, вера моя ослабевала, и сердце было хладно, и теснота сердца и срамота лица с смущением огорчали меня. При потреблении Святых Даров с простою верою все козни вражии исчезли, все немощи прекратились, всё смущение, вся теснота и срамота, и я вкусил мир пренебесный. Слава Тебе, Господи! Великая Твоя милость на мне, окаянном. Да действуются Святые Тайны Твои в людях Твоих! Господи! Сохраниши и соблюдеши их от рода сего и вовек. Утверди сие, еже соделал еси в нас. (Жена и свояченица дома подошли под благословение. Чуют. Буди им.)

Господи! Ежедневно растление мое отъемлеши от мене и нетление Твое даруеши мне. Благодарю Тя всем сердцем.

Сладости плотского общения, преходящей, как сон, противопоставляй сладость духовного общения, или богообщения, сладость неизреченную и вечную; красоте телесной, тленной – неизреченную красоту духовную, нетленную.

Благодарю Тя, Господи, яко паки (во время утрени 14 августа) огнь адский, греховный в росу благодати благостию Твоею и силою претворил еси. Сие есть чудо Твоея благости. Присно мне благотвориши, Господи, помогавши, спасаеши!

Сегодня пред самым великим входом возмутился духом оттого, что из кадила высыпались горячие угли на сукно, что в алтаре на полу, по оплошности наипаче сторожа Николая, положившего полное кадило горячего уголья. Я подобрал и отбросил их, но не надо ничем священнику возмущаться, всё переносить спокойно, всякие неисправности и погрешности.

(Ты сам будь умерен и внимателен к своему сердцу во время стола, а за другими не смотри, сколько едят: это дьявольское дело; дьявол ищет повода к вражде на брата из-за пищи, и пристрастить нас к сластям, и от души внимание отвлечь.)

Диавол всё творит так, чтобы хулилось и ни во что пошло всё благое мое, по Писанию: если я раздам всё имение мое... а любви не имею, нет мне в том никакой пользы [1Кор. 13, 3]. Надо с любовию всё предлагать ближним.

Воскресный день означает жизнь нестареющуюся, уверяет в несомненности ее. Итак, чада воскресения, будем жить достойно воскресения, которого имеем сподобиться, умерщвляя страсти, отрешаясь пристрастий к мирским вещам, живя свято и добродетельно.

Опять наступил пост, опять Церковь напоминает нам о необходимости для спасения души поста разумного и святого. Да, пост необходим для человека, как необходимо ведро, ясность в природе; необходим для ясности мыслей, для чистоты и живости чувства, для господства духа над плотию, или для господства воли Божией в нас над волею плоти и помышлений.

Всегда я возмущаюсь из-за пустого, большею частию из-за чревоугодия, и теряю любовь, которой нет ничего дороже; ложно направление сердца моего, и я ложь, по Писанию: всяк человек ложь [Пс. 115, 2]. Да изволяю охотно лишиться всего – только не любви: она да пребудет всегда со мною. Враг поглотил было меня сегодня злобою из-за того, что Григорий Иванович Цветков не дал мне возможность прокатиться в Рузу, а для чего это? Чтоб полакомиться, или воспринять за благое мое Григорию Ивановичу с женою и родителям его.

Ты давно угождаешь чреву, а из-за чревоугодия у тебя бывают нередко взрывы злобы на ближних, ядущих от твоей трапезы (Божией, не твоей), ты подвергаешься крайней беде от бесов во время литургии и наипаче пред пресуществлением Святых Даров, пред самым причащением, иногда и во время и после оного, охладеваешь в вере и любви к Богу и людям, бываешь мрачен, задумчив, суров, угрюм, между тем как надо бы только радоваться и благодарить Бога; ты любишь корысть, а между тем из-за корысти опять та же холодность к Богу и ближнему, та же вражда к ближним и неправда, между тем как от христианина требуется любовь – и любовь неизменная, всё терпящая, милосердующая и прочее. Следует ли угождать чреву и любить деньги?.. Нет, нет: презирать их и всеми мерами держаться любви, взирая непрестанно к Богу Промыслителю. Из-за яств и питья да из-за денег и нарядов и удовольствий любовь иссякает: вот какими ничтожными средствами враг достигает каких ужасных для человека последствий! Что человек без любви?.. Ничто. Если... не имею любви, – то я ничто [1Кор. 13, 2]. В последний день Успенского поста как взорвал было меня враг злобою на Цветковых по получении письма из Рузы, в коем писано, что ждали нас, и только молитва коленопреклоненная удержала меня от разлития или извержения зла, от этого безумия. А всё из-за поганого чрева, из-за этого капища идольского, пребывалища и делателища дьявольского. А ведь еще причащался в этот день и служил литургию раннюю, причащал пятьдесят человек прихожан. Где же моя вера, презирающая плоть и яства? Где самоотвержение?.. Где радость о спокойствии, довольстве, счастии ближних моих?

Не забывай, что Григорий Иванович больной человек, и Анна Константиновна подобно ж.

Непрестанно мне щедро подает и воздает Бог, а я непрестанно жалею, – что за урод? О извратитель мой – диавол! Как ты исказил меня всего пристрастиями житейскими! А еще осуждаю других, что имеют страсти, например сребролюбие, пиянство и прочее. На себя посмотри, душа моя!

Не смей враждовать на гостей и нахлебников, ибо Бог воздаст тебе за них – за то, что они ели и пили: это испытано, да и Писание говорит, что по даянию человека воздастся ему; да если бы и не было воздано земными благами, то непременно будет воздано вечными. Как же мы бываем несмысленны, злы и завистливы, когда жалеем им наших сластей и бываем угрюмы и печальны, как будто дело идет о погибели нашего благосостояния или нашей души, между тем как у нас берут только избыток ненужный и, может быть, вредный нам! Сегодня я был печален и угрюм по поводу долгого пребывания гостей у меня (восемь недель), а между тем на Успеньев день купец Николай Григорьевич Сидоров прислал голову сахару, на который большой у меня расход. Благодарение Богу за промысл Его!

Как я допускаю всегубительному греху касаться души моей и действовать в ней, когда я без числа испытал его гибельность над собою? Как я не утвердился во всякой добродетели, в кротости, смирении, незлобии, нестяжательности, воздержании, милосердии, послушании, мужестве, терпении, трудолюбии, в вере, надежде и любви, когда я опытом тысячекратно познал ея живительность, миротворность, блаженство? Что за сумасшествие с моей стороны? Мало размышляю и углубляюсь при чтении слова Божия и богослужении.

Насильно никого к Богу влечь нельзя: предоставь каждого своей воле и не сердись на твоих близких за их леность и отчуждение от дома Божия: не во всех вера; сам утверждайся в вере и любви – враг не дремлет. Помни Господа, благого к неблагодарным и злым, не только к добрым.

Диавол крепко завидует нашей высоте, на которую вознес нас Бог воплощением и вочеловечением Единородного Сына Своего, Господа нашего Иисуса Христа, и потому всеусильно старается унизить нас пристрастием к земле и земным благам Божиим, чтоб мы и не думали о небе и о тамошних нетленных и неизреченных благах и чтоб мы из-за пристрастия к ним отпадали от любви к Богу и взаимной любви, которая дороже всего на свете и без которой человек, самый счастливый в мире, самый богатый и славный, – ничто; чтоб мы друг против друга враждовали, гордились, друг другу завидовали и не жалели друг друга, а друг другу жалели благ земных, желая владеть ими только сами; друг друга теснили, убивали, обманывали и прочее. Потому святые оставляли всё красное и сладкое в мире. Имеяй уши слышати да слышит [Мф. 11, 15], и да вооружится оружием беспристрастия, смирения и любви нелицемерной, да отринет гнусную корысть и сластолюбие.

Обоженному и богатому Самим Божеством чего желать еще? Чего не даст ему Бог и из земных благ, если он действительно будет всегда богат Богом, имея Его непрестанно в себе и облекшись в Него? Как с Ним не дарует нам и всего? [Рим. 8, 32].

Тебе судил Бог проходить горнее служение в сане священника, чтоб ты и сам еще здесь предвкусил горних благ, и людям Божиим дал предвкусить их; ты совершаешь горнее служение, предстоишь небесному престолу, совершаешь горние, возрождающие и обожающие Тайны. Итак, будь всегда горним и не завидуй тем, которые богаты дольними, исчезающими благами и заняты дольним – земным богатством, земными сластями, земными почестями. Это детские игрушки, карточные домики; эти люди заняты, так сказать, пометом или грязью, которыми они непрестанно мараются, и между тем часто не чувствуют, что мараются, и не понимают, что они делают весьма неразумно. Всегда ли с нами будут детские игрушки? Не возьмутся ли, не сломаются ли? А горние блага вечны.

Пристрастия мирские терзают, мучат меня ужасно – и я следую им; любовь к Богу и ближнему делает меня мирным и блаженным – и я отпадаю от ней. Что за безумие? Что за противоречие себе? Ужели я хочу идти против своего блага? Не хочу, но я не умею любить себя: нужно отвергнуться себя, чтобы истинно любить себя и Бога и ближнего. А я – самолюбив.

Господи, Господи, Господи, благодарю Тебя за великие силы, совершенные Тобою во мне во время литургии в день Успения Божией Матери, за силы против сил вражиих, умерщвлявших, теснивших и крепко смущавших меня внутренно (парализующее мнение о ключе, оставленном мною дома, от столика, в котором находилась эта книга; я опасался, чтоб Григорий Иванович не прочитал всё, [что] в ней). Ты послал мне силу с высоты и подкрепил, оживил меня, и я спокойно стоял на великом входе и говорил царскую фамилию; всю обедню соборне служил благопоспешно, с умилением. О, как велика милость Божия, что Господь прогоняет полчища вражии, возмущающие и теснящие дух мой наипаче во время литургии, – такой крест! – и дарует вкусить мир! Воздержание и воздержание!

Благодарю Господа, даровавшего мне пламенную молитву во время всенощной (с Успеньева дня на день Нерукотворного Образа) со слезами и высокие духовные созерцания касательно обожения нашего естества и нашего несоответствия Божиим о нас намерениям. От злости врага бесплотного и от некоторого неблагоразумия моего при чтении воскресного Евангелия усумнился в себе, смутился и не мог дочитать Евангелия – новое смущение; но не упал духом, хотя враг налег унынием: и уныние прогнал, и опять успокоился, что-де невольно это было и вмениться должно врагу, а я, имея столь милостивого Владыку, да буду благонадежен и покоен.

Крест Господень – мой работник и кормитель: он мне дает насущный хлеб, не говоря уже о бесчисленных дарах духовных, и все земные блага; когда я служу молебны и совершаю Таинства и все молитвословия или когда хожу со крестом по домам в праздник – пред ним всё смиряется, преклоняется, благоговеет, как пред Самим Господом. Слава тебе, Кресте всепетый, животворящий, кормилец мой! Но вот еще к тебе моя просьба: научи нас святыне Господней, научи жить свято и убей страсти наши, научи жить во взаимной любви!

Благодарю Господа, благодарю Владычицу, яко спасла меня от облияния мерзости бесовской в девятом часу утра в воскресенье 16 августа; еще благодарю Господа, что вчера спас меня также от облияния бесовской мерзости блудной в доме Колмыкова у Бритн. приказчика.

Августа 16. Благодарю Тя, Господи Боже спасения моего, яко и нынешний день сподобил мя еси совершите в искренности и чувствительности сердца, с дерзновением и силою Божественную литургию, при всех теснотах внутренних, ибо враг теснил меня сильно и налег на меня, на внутренности мои и на нервы мои чрез чувство наступающей бурной и весьма дождливой погоды, начавшейся в восемь часов вечера. Благодарю за неосужденное принятие Божественных Таин и за дерзновенное произнесение проповеди о седьмой заповеди. На благодарственном молебне благодарственную окончательную молитву не мог прочитать всю по причине крепких вражиих козней, по причине смущения и боязни от бесов. Молитву на молебне пред началом учения прочитал по Божией благодати сердечно и без преткновения. У Горемыкина служил бойко, с верою сердечною, но и сами Горемыкины искренно молились. Спаси их Бог. Угостили с полным радушием – пирогом хорошим и чаем с вином. У Мачтова и матери Петрова молебен служил нехорошо: три раза повторял Евангелие от Матфея: Просите, и дастся вам... [Мф. 7, 7], по зависти и злобе диавола, смущавшего меня предварительным замечанием Петрова о позднем прибытии нашем и мыслию о поспешном пении молебна. Скоро-то хворо. Не торопись впредь. Дело Божие делай искренно, без человекоугодия. Враг мстит всё за литургию и за проповедь, разрушающие его дело. Господи! Козни его да обратятся на главу его! А меня прости за чревоугодие.

Не растаивай пред ласками человеческими и холодными приемами их не огорчайся, ибо все человеческое – тень преходящая, дым исчезающий; Богу единому всем сердцем угождай и Его Отеческим благоволением дорожи всем сердцем, Его праведного гнева бойся. (У Горемыкина – ласка, у Петрова – холодность.) Люди изменчивы: сегодня хвалят, завтра бранят; да и сами-то мы, пишущие это и испытывающие это, изменчивы.

Крест для меня – пакости во мне вражии, запинающие меня при чтении.

Диавольская сеть – тщеславие и человекоугодие: из-за них бывает злоба на ближних. Вот брат повесил свои чулки в белой прихожей на заслонку печи, и я ярюсь в душе, что они не у места повешены, как-де можно, думаю. Неравно кто зайдет на белый ход из благородных и увидит у меня в доме такую непристойность – как будто пристойно пред Богом так мечтать и ненавидеть брата из-за такой суеты, между тем как в любви к брату состоит весь закон, а в ненависти заключается человекоубийство и разорение всего закона. Вот как греховно и опасно пристрастие к чему бы то ни было видимому. Та же вражда бывает из-за пристрастия к сластям, к деньгам, к одежде и прочему. Маловажное ценим, важное пренебрегаем; пищу, деньги, одежду, обстановку домашнюю ценим, а душу ближнего и свою презираем; тленные вещи ценим, а Господом, Создателем своим, небрежем. Искоренять надо страсти, а закон Божий иметь всегда в сердце своем.

Довольно мечтания блудного было от юности доселе: да чтутся отныне детородные члены благоговением, как орудия и проводники жизни, столь для нас сладостной.

Движения сердца моего все – ложь и погибель, если нет во мне благодати Божией, ибо из сердца моего почти непрестанно исходят помышления злая... прелюбодеяния, любодеяния... лжесвидетельства, хулы [Мф. 15, 19], злоба, око лукаво, лихоимство, зависть, разжжение и прочее. Сердце, собственное мое сердце устрояет мне погибель, увлекая меня непрестанно к злому, делая всё наперекор моему истинному благу, внушая мне считать всё вещественное и плотское последним и высшим благом, а о духовном и существенном благе, вечном, неизменном, внушая не радеть, даяние ближним, успокоение их в доме моем, питание их считая потерею и злом, тогда как в существе дела это есть добродетель и ведет меня к существенным и вечным благам, по Писанию: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне [Мф. 25, 40]. Да борюсь с многовидною ложью, во мне гнездящейся, и да не унываю в борьбе с ветхим моим человеком: благодать Божия, научающая руки мои битве и персты мои брани [Пс. 143, 1], да дарует мне совершенную победу.

Хоть на пять минут умилиться во время литургии – и того довольно, говорят некоторые отцы иереи. (Слова в доме Андрея Ал. Петрова.)

Из-за чего, из-за каких пустяков я иногда беспокоюсь? Из-за того, что лишние два-три человека живут у меня на хлебах довольно долгое время и в чем-либо весьма неважном делают некоторые неудобства? Мало, что беспокоюсь, – негодую и враждую иногда на них. А между тем все сыты и довольны от великодаровитого Бога и ни в чем оскудения не терпим. Итак, суетно мое беспокойство и суетна моя злоба, и благодарение долготерпящему о мне Господу, не лишающему меня благ Своих.

Все молитвы, ектении, возгласы, песнопения церковные исполнены духом великой, пламенной любви Церкви к Господу, всеобъемлющей, горячей любви ко всем человекам. Потому священник, служащий органом и истолкователем Церкви для людей, должен служить Богу с великим благоговением, смирением, твердостию, любовию к Богу и всем человекам, но потому же он не должен быть связан мирскою любовию, мирскими сластями: любостяжательностью, честолюбием, тщеславием и прочими страстями; он должен всё забывать для Бога и спасения людей, спасение их должно быть для него и пищею, и питьем, и корыстию, и славою. Но кто из нас способен к этому, если благодать Божия сама не переродит нас и не сделает способными? Где возьмем мы этот пламень любви небесной, любви Христовой?– У Господа. Как?– Непрестанною молитвою, и постом, и бдением.

Искореняй привычку сердиться – иначе сделаешься злым. Родители и воспитатели! Искореняйте в детях привычку сердиться – иначе они сделаются злыми.

Господь сказал: Я есмь хлеб жизни; приходящий ко Мне не будет алкать, и верующий в Меня не будет жаждать никогда [Ин. 6, 35]. Отчего же, вкушая часто сей Хлеб, алчу еще земных благ? – От маловерия моего. Стыдно мне должно быть.

Поместить в беседу о должн. мужа и жену: какому церковному наказанию подвергаются муж или жена за прелюбодейство по церковным канонам.

Господи! Благодарю Тебя от всей души моей за пресладкий и пренебесный мир и совершенное здравие, дарованные мне Тобою после причащения Божественных Твоих Таин во время и после литургии нынешнего дня; за очищение грехов моих, за дарование победы над духами злобы, смущавшими и насиловавшими меня пред причащением по случаю вздорного пения дьячком Кутузовым задостойника нотного Побеждаются.

Если ты чувствуешь после совершения какой-либо погрешности подчиненным смущение духа и неприязнь к нему, злобу, нетерпение, то знай, что диавол коварствует над тобою, и постарайся немедленно оставить смущение и неприязнь и восприять спокойствие и кротость.

Только да сохраню любовь к домашним и к нищим: блага земли не оскудеют у меня, как не оскудевали доселе, ибо Господь силен и праведен, щедр и милостив, чтобы даровать мне всё необходимое.

О Святейшем Синоде, о значении его для всех православных христиан, о его [святой] исходной санкции, о его благотворных действиях для всей России православной.

Во мне есть семя тли, грех; это семя питается и возрастается и укрепляется чревоугодием и пресыщением, любостяжанием, сластями житейскими, похвалами, а искореняется и умирает от поста, бдения и молитвы, труда, нестяжательности, простой пищи, уничижения.

Нет во мне глубокого, сердечного благочестия. Но слышь, что Господь говорит о человеке мудром: копал, углубился [Лк. 6, 48]. И ты стяжи глубокое благочестие, ничем не разрушаемое, никакими искушениями: ни лишениями имущества, ни бесчестием; пренебрегай своим чревом и своим телом, не пекись для него, а пекись единственно о благочестии, о взаимной любви, о кротости, незлобии, смирении.

Воззрите, братия, на лики пророков, апостолов, иерархов, мучеников, преподобных, бессребреников, праведных и всех святых: они непрестанно служат нашими обличителями нашей плотской, греховной жизни. Они были подобострастные нам люди, но возлюбили Бога паче всего, возлюбили и проводили горнюю жизнь на земле, отсекли страсти, исполнили всякую добродетель и теперь вечно утешаются. Что же мы [...] и страстимся к земным, преходящим, минутным благам? Зачем зложелательствуем, ненавидим, завидуем, гордимся? Зачем корысть? сластолюбие?

Крепость бесовская во мне. Святый Крепкий! Сокруши ее милостию Твоею.

Злое терние страстей в душах всех миролюбцев, не дающее им видеть света и покоя, а в моей окаянной душе это терние паче всех умножилось и не дает мне видеть света Божьего и покоя сердечного. В Боге – покой души моей.

Древнею добротою¹¹¹ возобрази¹¹² мя, Господи! О, как вожделенна сия доброта! Убей в себе ветхого человека, ищущего погубить твою бессмертную душу.

Господи! Я без числа согрешал, согрешаю – а Ты за меня лютую казнь принял от правды Божией! Даждь мне казнить непрестанно в себе ветхого человека.

Газеты, журналы светские, книги светские не учат нас быть христианами, и как проходить это горнее звание, и что такое горняя жизнь на сей дольней земле, как благоутодить Богу и прочее. Этому учит нас Священное Писание, Церковь, все книги священного содержания. А многие не читают этих последних книг, читая только светские. Итак, образованные не научаются жить по-христиански, и жизнь их мало-помалу принимает языческий оттенок, и они тожде творят, что и язы́цы, по слову Господа¹¹³.

Имея в себе Самого Господа, что я хочу еще иметь? Я всё имею. В чем недостатка бояться мне? Ни в чем, ибо в Господе и с Господом я всё имею. Да молчит же лукавая моя плоть и да не ищет предлога к злобе, ибо она сыта.

Благодарю Господа за пренебесный мир, которого я удостоился по причащении Божественных Таин во время литургии, и за разрушение козней супостата, коих немало было во время утрени и отчасти литургии.

Благодарю Господа за разрушение козней супостата и ужасной тесноты его, постигших меня дома пред уходом в гимназию для служения молебна пред учением. Сила Божия мгновенно отбросила от меня супостатов, поглотивших было меня злым унынием и стыдением лица. Благодарю Господа за бодрое произнесение речи воспитанникам и за дерзновенное служение молебствия громогласное; только два раза немного споткнулся при чтении Евангелия о детях и в конце водосвятной молитвы. Благодарю Господа от всего сердца за благодать и силу, дарованные моему недостоинству по молитве моей.

Поститься-то мне нужно, а я не пощусь, окаянный сластолюбец.

В два часа сегодня крестил в кухне у Синебрюхова соседа, и сильно был искушен и поруган врагом бесплотным. Лишь начал крестить – на первой же молитве споткнулся от мысли, вложенной диаволом, страшившим, что за открытыми дверями меня подслушивают, как и что читаю, – как будто я читал что-либо секретное или недостойное, – Синебрюховы, к которым я очень недоверчив и неблагорасположен, особенно к самому Михаилу Николаевичу; и вот ложный стыд и страх убили меня наповал, лишили всякой смелости, дерзновения, наводнили всё существо мое мраком, уничижением, огнем, теснотою; я порывался несколько раз читать одно и то же и опять останавливался, ибо сила вражия ставила мне преграду неодолимую; я же, к несчастию, только что пообедал скоромной пищи, довольно тяжелой: пироги с мясом, щей с свежей капустой и стакан молока. От этого ужасного искушения я не мог кончить молитв и должен был оставить чтение. Но поделом меня растрепал враг по Божию допущению: это наказание мне за то, что я не пошел крестить до обеда, как и звали, а пошел после обеда; во-вторых, за лицеприятие и человекоутодие в деле Божием: тут лица не должны познаваться, богатый или бедный, – Божие дело надо совершать спокойно, смело пред всяким лицом, пред самим царем, и надо помнить величие и важность священнического сана, который есть Христов сан и апостольский. Ну уж отзвонил меня сатана!

Вчера вечером я с удовольствием поел кисло-сладкого хлеба с маслом и швейцарским сыром в довольном количестве и не прогулялся после закуски; нынешнее же утро излишество и сласть наделали мне много горя: я был крайне раздражителен и зол на дьячка за его вздорную выходку, то есть в пении Именем Господним благослови, отче; расстроился, как от великой обиды, и не мог покойно служить.

Одно замечание: диавол чрезвычайно легко искушает нас на зло, когда у нас желудок бывает полон или когда в боках наших излишество жизненных семян. Поэтому с вечера нужно всегда не есть или съесть немножко белого хлеба. От вчерашнего хлеба до сих пор тяжесть в боках. Борцу с невидимыми, опытными, недремлющими, злейшими врагами нужно воздерживаться от всего и не увлекаться ни сластями, ни одеждою, ни корыстию, ибо всё это – ловушка супостата, удочка.

Дьячку говорю: владей голосом, не вздорь, а сам не могу владеть своим сердцем – и злюсь. Что важнее? Вздор (диссонанс) голоса или задор сердца? Ох я, фарисей окаянный!

Всё из-за внешнего, из-за телесного диавол учит меня исполнять его волю: злиться, завидовать, возмущаться, и, уловив меня в свои сети коварным образом, сам же мучит меня, наводя на меня тесноту, смущение, стыд, мрак. Презирать внешность, когда из-за нее в опасности внутреннее. (Даманов свояченицу в гимназию определил на жалование. Но от ней пахнет нигилизмом.)

Литургия. Паки и паки и тьмократно благодарю Господа за непреткновенное, твердое, мирное совершение литургии от начала до конца (царский дом весь твердо выговорил) и за неосужденное принятие Святых Таин с ощущением Божественной теплоты в устах и во внутренностях. Первые два класса в гимназии провел благополучно в рассказе о Успении Божией Матери. Но когда я охладею совершенно ко всему земному? О_г сколько я пострадал и страдаю из-за пристрастий житейских! Сильно смутился я сегодня (пятница), когда увидел на столе сливки, коровье молоко и булки скоромные, тогда как недавно лишь был обед! Ядяху, пияху [рус.: ели, пили] [Лк. 17, 27]! Соблазн, да и только! Не благо будет и домашним.

Жизнь ветхого человека – деньги и сласти, одеяния, честь мира сего, и когда кто-либо нас лишает их каким-либо образом, мы возмущаемся, яримся, бываем вне себя, забываем Бога и Его отеческий Промысл, отпадаем от любви к Богу и ближнему. А человек, исполненный благодати, спокоен при всех лишениях и треволнениях мира сего: если и всего придется лишиться, он не унывает и не отчаивается, хотя и скорбит несколько, ибо знает, что нет ничего постоянного в мире, что вечен только Бог, Ангелы, да души наши, по образу Божию сотворенные, и в спасении своей души полагает всё свое богатство, в прилеплении к закону Его, в ядении и питии Тела и Крови Его; если поможет ему Бог спасти некоторых от порока и наставить их на путь истины, то и в этих спасаемых он поставляет свое богатство некрадомое, нетленное. На всё же земное: на сласти, на великолепие одежд, домов, домашних утварей, на деньги, на домашнюю посуду, на блестящие отличия – он смотрит как на сор, как на ледяные домики, которые с первыми весенними лучами солнца же тают. Он непрестанно роет в глубину сердце свое и всё глубже и глубже кладет основание своей веры, чтобы ни ветр, ни вода, ни иное что не могло поколебать ее. Он не знает печали века, презирает богатство, не водится житейскими сластями, ибо знает, что всё это – тенета вражии. (Всё из-за пищи враг ворочает мною – позавидовал разливу благ земных в постный день, скоромной пище!) О, какой злой демон дан мне от юности! Как он преследует меня! Когда я всецело прилеплюсь к Тебе, Господи, и не буду обращать внимания на сласти, не жалеть, не завидовать туне ядущим на моей трапезе братиям?

Пусть едят-пьют скоромное – лучше насытятся, скорее и меньшим количеством.

Не ревнуй лукавнующим: зане лукавнующии потребятся, терпящии же Господа, тии наследят землю [рус.: ибо делающие зло истребятся, уповающие же на Господа наследуют землю] [Пс. 36, 9]. Как враг бьет нас, разит нас житейскими пристрастиями! Покою не дает. А какой мир, какое блаженство – прилепляться ко Господу нераздельным сердцем!

Пристрастный к земным благам сам себя обижает непрестанно, хотя его никто не обижает, и плачет, когда никто не бьет, имеет бесчисленные и непрестанные [поводы] ко вражде, зависти, скупости, гневу.

Сегодня в гимназии лукавый грех подстрекал меня на отца Павла Ламанова из-за определения им в женскую Кронштадтскую гимназию своей свояченицы Александры Петровны, и я был грешен, неправ в этом. Что мне за дело до их дел? Если она нигилистка, сама пожнет плоды своего нигилизма: Бог вразумит, а с меня за нее не спросят ответ.

Если брат сглупит, не следует его за то ненавидеть: глупость свойственна каждому человеку, и мне самому. Мы все глупы относительно жизни, ибо грешны и грешим непрестанно. Если брат согрешил в чем, прости его.

Бог заповедует любовь взаимную и небесное на земле жительство; диавол же непрестанно подстрекает к вражде, и большею частию из-за пристрастия к благам земным.

Благодарю Тебя, Владычице, яко в скорби моей, и в бесовском обстоянии, и в обуревании, и тесноте, и срамоте страстей скоро заступила меня по молитве моей пред иконою Твоею Тихвинскою вечером. О, варенье, о, сласти! В сластях, как в тенетах, увязает душа наша.

Как призывать святых на молитве? – Так, чтобы иметь и самому искреннее желание и намерение подражать их добродетелям: кротости, незлобию, боголюбию, молитве, терпению, воздержанию, нестяжанию, бдению и прочему.

Как призывать Господа? – Имея крепкое намерение исполнить святую волю Его.

Страсти чрезвычайно суживают кругозор души и жизнь ее. А человек беспристрастный витает в бесконечных пространствах неба и возносится умом до третьего небесе.

За что начну благодарить Тебя, Господи, мою Радость, мое Торжество, моего Крепкого Воителя и Победоносца, моего Щедрого Дародателя? Благодарю Тебя первее за победу над невидимыми врагами, за победоносное служение сегодняшней утрени, за мир, свободу и торжество духа: се, враги восставали, смущали меня – и Дух Твой рассеял их, и я избавился от сетей их. Ектению великую произнес громогласно, спокойно, торжественно; канон читал торжественным голосом; ектении говорил спокойно, выразительно; молитву Христе, Свете истинный прочитал громко всю, торжественно. Второе – благодарю Тебя за дивное и новое промышление о нищих Твоих, яко чрез раба Твоего Степанова (салотопа) даровал еси щедрую милостыню. Неусыпающее око, призирающее на все дела наши! благодарю Тебя. Всех нужды ведаяй, слава Тебе!

О Божественная литургия! О сладчайшая, премирная, всеочистительная, всецелительная литургия! О горнее на земле служение – литургия! О ангельское сослужение – литургия! О пренебесная литургия! О всемирная служба- литургия! О умилостивление за грехи всего мира – литургия! О выражение Отчей к миру любви – литургия! О показание преудивительного послушания Сына Отцу- литургия! О всепокорная Отцу жертва Сына за грехи мира – литургия! О Духа Святого торжество, сила и действо- литургия! О горним и дольним слава – литургия! Как я достойно возыменую и восхвалю тебя, литургия, превысочайшее на земле служение обожающее род христианский! Недоумеет всяк язык воспети тебя, литургия, достойно. О превечное благословение Божие – литургия! Слава о тебе Богу нашему во веки веков. Аминь.

Благодарю Господа, паки возвеселившего мя Божественною Своею литургиею и даровавшего мне благодать совершить ее непреткновенно (во время призыванию Святого Духа враг возмущал душу) и причаститься с несомненною верою, в мир души и во здравие тела. Благодарю Господа, избавившего меня от сетей врага (по вкушении варенья) по молитвам Пресвятой Богородицы.

Истинная, животворящая сладость наша есть Иисус Христос, вина и источник всех сладостей; но земные сладости обманчивы и, как подслащенный яд, часто скрывают в себе смерть для души и тела или приманку врага бесплотного, которою он уловляет нас в великие грехи.

Сегодня я, как разбойник, ярился на жену внутренно за сообщение взаимного нашего неудовольствия сестре своей Анне и Григорию Ивановичу Цветкову. Если бы не стыд, я побил бы ее. Согрешил пред Господом; еще я греховный, страстный человек, еще не насаждено христианство в глубине моего сердца; еще я не обновился, еще ветхий квас, а не новое смешение. Благодарю Господа, примирившего нас чрез два часа взаимного неудовольствия и разногласия. Опасно ласкать прислугу помимо жены: крепка, как смерть, ревность.

Здесь люди неверующие, упоенные земными удовольствиями, не чувствуют своего сиротства без Спасителя; но как они почувствуют свое сиротство, когда с земною жизнию у них отнимутся все блага земные, коими они ублажали себя здесь! Ужасное сиротство: никакого утешения, отрады, никакой помощи.

В настоящем положении Анны Константиновны будь с нею как можно ласковее.

Честолюбие и гордость наши обнаруживаются в том, что мы скорбим, малодушествуем, яримся, расслабеваем душою при нанесении нам бесчестия другими, праведно или неправедно. Смиренный спокоен в чести и бесчестии, избегает похвал людских, не возмущается их порицанием, потому что чист пред Богом и знает, что Бог – Судия его праведный, а всяк человек ложь [Пс. 115, 2].

При виде красоты человеческой возносись к красоте Господа и говори: Иисусе, Красото Пресветлая, соблюди мя в нерастлении красотою тленною. Не допускай, чтобы сердце твое уязвлялось какою-либо дольнею любовию: эта любовь от врага. Я разумею вещество и плотскую любовь.

При получении несправедливых и едких выговоров от епархиального начальника надо вооружиться терпением и смирением, незлобием и не всегда искать оправдания, ибо это оправдание, или сильное желание выйти из воды сухим, бывает нередко делом гордости. [Поминаем] Того, Кто, будучи злословим... не злословил взаимно... но предавал то Судии Праведному [1Пет. 2, 23].

Терпи, когда Господь бьет чрез кого-либо тебя неправедным уничижением и срамотою. Неправедно в том, так праведно в другом проступке обвинить тебя и причинить тебе скорбь за бесчисленные твои оскорбления Господу.

Если ты пред Богом прав в том, в чем тебя винят, за что бесчестят, то будь покоен: Бог оправдает тебя. Пренебрегай неправедную, желчную человеческую брань, хотя бы ее извергал и архипастырь. И строптивым начальникам нужно повиноваться ради Христа, претерпевшего всякую строптивость от людей. Не человеки, а Бог будет судить нас. За сласти – горечь. Пей полынь, как лекарство.

Только один Бог – верный друг души моей, источающий мне присно мир, свет, свободу, когда я прав хожу пред ним, а люди – лукавы и злы, и дорожить их мнением не всегда должно; напротив, иногда должно обличать нещадно, чтоб не явились мудры у себя, особенно сильных и богатых мира. А во время общественной молитвы пред лицом сильных мира иметь должно особенно дерзновение и осанку.

Имей снисхождение к немощам и преосвященного: и он – человек, подверженный искушениям, боримый врагами невидимыми и обуреваемый иногда страстями; и он пьет чашу Адамову, несет ярмо греха.

Благодарю Пресвятую Владычицу Богородицу, скоро услышавшую меня и спасшую милостиво от греха, начинавшего обуревать меня после вечерней молитвы.

Благодарю Господа, милостиво заступившего меня и нынешний день от грехов моих, как тернием бодавших меня поутру. Непрестанная милость на мне Господа, непрестанное спасение. одесную меня всегда Господь. Даждь, Господи, возненавидеть искренно всякий грех и пребывать верным Тебе.

Всё земное ничтожно пред человеком, и потому ничего не должно жалеть человеку нуждающемуся в чем-либо для удовлетворения необходимых потребностей природы: пищи, питья, одежды, жилища, как бы они ни были дороги, и ни к чему человек не должен прилепляться, потому что всё земное недостойно его. Бог, ближние по душе своей, небо, Ангелы, небесная жизнь – вот что должно быть предметом его любви. А я позавидовал брату, с аппетитом ядущему лососину маринованную в первое блюдо, а себе не жалею.

Господи Человеколюбче! Туне любовию Твоею даются мне блага земные. Научи, ущедри мя туне, с любовию раздавать ближним моим, наипаче давать домашним моим.

Страшное дело: жадный человек обыкновенно всегда подмечает в других жадность, подозревает в жадности, внутренно, а иногда и внешне укоряет в жадности; блудник другого подозревает в блуде, вор – в воровстве, лукавый – в лукавстве, злой – в злости, завистливый – в зависти.

Даруй мне, Господи, беспечальное житие касательно пищи и питья и исторгни это жало земное, жалящее меня и нудящее меня жалеть сластей земных братии моей. Жало небесное даруй мне, да уязвляюсь непрестанно желанием горних, непреходящих во веки веков сладостей Царствия Твоего. Вижу, что жалом земной любви враг ищет погубить меня и чрез меня многих, но жало небесной любви спасет меня, а чрез меня многих. Жало плотской любви, плотских сластей, земного имения, земных украшений умертви во мне, Господи!

Брату не более нужно пищи и питья сегодня, как нужно было вчера и третьего дня и далее. Что же ты думаешь о возрастании в нем потребности пищеядной и считаешь себя разоряемым от него? Это мечта диавола, по злобе и зависти жалеющего всяких благ человеку, дражайшему созданию Божию на земле, искупленному собственною Его пречистою, бесценною Кровию. А ты еще сам вкушаешь Тело Божие и пьешь Кровь Божию, и так часто! Как ты несмыслен и неблагодарен!

Какое сильное пристрастие к сластям! Даже звук стаканов и блюдец чайных возмущает нас, когда мы не можем сами пить чай, а другие должны есть-пить наше (паче же Божие) добро. Да не мое всё это: я должен радоваться, что не могу есть и пить по службе и не удовлетворяю жадной плоти, нередко требующей есть и пить тогда, когда не нужно. Это всё, к чему я так страшусь, всё для меня чуждо; а вот что мне родное, истинно и вечно мое – душа моя, души ближних, Бог мой, Пресвятая Богородица, Ангелы, все святые – по Христу Богу все они мои.

Помни, что недремлющий Промысл Божий простерт и над родными твоими на родине твоей, и не пекись об них чрезмерно; но долг требует попещись и о родных по жене твоей, с которой ты получил все великие блага: и священство, и место богатое, и честь и славу в приходе. Брат Алексей да будет тебе вместо отца, сестра Анна – вместо матери. Без твоих забот Господь промышлял о тебе щедро вот уже пятнадцать лет твоего священствования, так что ты ни в чем не нуждался, и домашним во всем помогал. Помяни, как легко всё тебе достается из благ земных и как ты сам много делаешь себе бесполезного и вредного труда думать и жалеть благ земных, исполняя одни мечты диавола и исполняя его злобу, зависть, скупость, жадность и прочее.

Прости ближним своим долги малые, вещественные, – и Господь простит тебе долги великие, духовные: множество грехов твоих.

От простоты и незлобия, с коими мы обращаемся дома, зависит простота и незлобие обращения между людьми, и если дома страстимся и злимся, то и на стороне с людьми бываем сердиты.

В том вся мудрость и заслуга христианина, чтобы отвергнуть все пристрастия земные, презреть сласти, корысть, красоту земную, славу земную, ибо, презревши всё это, мы удобно возлюбим Бога всем сердцем и ближнего, как себя, и не будем иметь случаев возмущаться, утесняться, унывать.

Как христианин, как священник, ты должен иметь мудрование особенное, духовное, чем миряне, мудрствующие наиболее о плотском и мирском. В мире считается потерею и утратою, когда наши ближние, например родственники или знакомые, долго у нас гостят, едят и пьют наше, и из-за этого бывает нередко взаимное неудовольствие и вражда, как это и с тобою бывало и бывает; ты отселе должен считать приобретением всё данное и сделанное для ближних, ибо всё это делается для созданных по образу и подобию Божию, для искупленных Кровию Христовою, для членов Христовых, за которых Господь воздаст, рекший: так как вы сделали это одному из сих... то сделали Мне. И кто напоит вас чашею воды... не потеряет награды своей [Мф. 25, 40; Мк. 9, 41]. Считается в мире потерею подача денег, одежды и прочего бедным – ты считай это великим приобретением: всё напротив бывает в отношении духовном, чем в отношении мирском, плотском. Что мир считает приобретением, то для духа потеря, и наоборот.

Что мирянам простительно, то тебе, иерею, нет: им простительно пещись о житейском, тебе, обеспеченному Богом, непростительно: ты должен непрестанно горняя мудрствовать, помышлять и пещись о спасении своей души и душ вверенных тебе людей. Ты должен быть каждый день земным ангелом, небесным человеком. Взирай на пример святых: они на земле жили небесно и потому по смерти сподобились Царствия Небесного, стали небесными гражданами в вечном граде Вседержителя.

Благодарю Господа, даровавшего мне благодать совершить непреткновенно сердцем и устами Божественную литургию соборне и причаститься неосужденно, в мир душевных моих сил, с ощущением животворного огня, и заамвонную молитву прочитать непреткновенно. Но на молебне, по моей неосторожности и неразумию, жестоко был уязвлен врагом чрез помысл касательно протоиерея. Долго умолял Господа оставить мою мгновенную злобу и презорство¹¹⁴, всеянные в сердце врагом во время внутренней молитвы о отце протоиерее, чтобы он был отцом и причту и пастве, особенно нищим. Господь простил меня.

Благодарю Господа, спасшего меня от сетей врага (жадности и скупости, жалости сластей), когда я, отведав немного варения, принесенного к чаю, пошел служить всенощную на гору в Галкинскую улицу, в дом Миронова к офицеру Николаю Ивановичу. Стыдом покрылось лицо мое, не мог я прямо взирать на людей, но, когда я вошел в дом и помолился пред иконами о помиловании меня, получил прощение от Господа и Царицы Небесной.

Господи! Научи мя с твердостию противодействовать всегда ветхому человеку, сущему во мне, и не допускать до сердца своего малодушия, уныния, угрюмости, зависти, злобы, гордости, блуда, ложного стыда, бесовского страха, смущения, жадности, скупости, сластолюбия, сребролюбия, честолюбия, лености, тщеславия, злорадства, ропота и прочих грехов.

Не о чем унывать, но враг завистник наводит уныние мечтательное, якобы блага мои похищаются, расточаются, хотя у меня всего довольно милостию Божиею. Хоть бы и всего лишился я по допущению Божиему от людей или даже от своих, или если бы впал в грех тяжкий, по немощи и коварству врага, – и тогда унывать нимало не должно, ибо Господь со мною, многомилостивый, щедрый, всемогущий, вездесущий, праведный.

Всемерно желай и старайся обогатиться одним высочайшим благом – благодатию Божиею: с нею всё имеешь и всё стяжешь. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это всё приложится вам [Мф. 6, 33]. (Огорчился на Цветковых, что долго гостят, – а это жадность моя высказалась; так и впредь знай. Убивай это негодование дьявольское и ничего не жалей.)

Милосте моя, Господи, даже доселе меня, грешника, милуеши. Долготерпеливе, благодарю Тя, славлю Тя. Щедре, благодарю Тя, яко мене, скупого, не престаеши ущедряти благами земными и небесными.

Если бы я был беден и давал бы из последнего ближнему, и тогда я не должен жалеть, жадничать, но охотно уступать ближнему последнее, надеясь на Бога, общего всех Попечителя; а я имею хороший достаток, избыток, я сыт любым кушаньем всякий день, одет с роскошью, матери и родным кровным посылать есть что – зачем же я жадничаю, жалею, скуплюсь? Безответен я. Даром получил я – даром и давать должен, не сожалея о данном. Все мы члены друг другу, и все мы – члены Христовы. Семь часов вечера.

Благодарю Господа, в сию минуту спасшего меня по молитве моей от искушения жадности и жаления, смущения и тесноты, и срам от лица отъявшего, и миром душу мою оградившего.

Благодарю Господа за спасение утреннее, когда я искушался тою же скупостию и был в крайнем смущении и тесноте и срамоте от негодования на долгое проживание у меня гостей. Пошел в гимназию, каясь внутренно и молясь Господу о помиловании, – и, вступив в гимназию, был помилован Богом и вкусил сладкого мира небесного. Какое треволнение страстей! Доколе, Господи, будет преследовать меня злой навык? Когда я вознесусь над дольним и будет оно у меня в попрании? Доколе не возлюблю Тебя невозвратно всем сердцем и всею душою и ближнего, как себя? Дотоле, пока не убью в себе ветхого человека, или себялюбие. Только на развалинах любви к себе можно прочно основать любовь к Богу и ближнему, а доколе люблю себя, то есть плоть свою многострастную, дотоле невозможно любить Бога всем сердцем и ближнего, как себя. Распни ее. Заколи и ешь [Деян. 10, 13], то есть умертви ветхого человека – и вкусишь мир, вкусишь – и увидишь, яко благ Господь [Пс. 33, 9]. Умертви злобу, зависть, жадность, скупость; прочь собственность (ибо всё Божие); умертви блуд, сластолюбие, сребролюбие, своеволие, непокорство, суетный стыд, суетный страх, уныние, ропот, отчаяние – и будешь Божий человек, а не свой, не человек мира сего.

О, вселукавая плоть моя страстная! Как она предъявляет ежедневно жадность свою к сластям под видом законного требования природы и влечет меня есть и пить тогда, когда не нужно, и вооружает меня против сотрапезников моих, столько же, как и я, имеющих право на сию трапезу! О, да будет моим удовольствием противиться вечно плоти, посмеваться ее капризам и прихотям и смирять ее постом, бдением, молитвою, чтением Божественных Писаний! Да распинаю ее без милосердия, злодейку мою, гнездо диавольское! Да радуюсь о Боге, Спасе моем, вечной Сладости моей, вечном Животе моем! Да не скорблю и не унываю о трате или потере вещественных сладостей или денег! Господь мой – Богатство неистощимое, Камень краесекомый, источающий в изобилии воду жизни и все блага, Иже делает нищим и обогащает, унижает и возвышает... умерщвляет и оживляет [1Цар. 2, 7, 6]. Да пребуду Ему верен до смерти, делая заповеди Его, любя Его и ближнего.

Знай, что ты жаднее всех, и ты должен жалеть о своей жадности и каяться в ней, а не о жадности сотрапезарей. Познай свою болезнь и на себя обрати ярость. Виждь жало змеиное в сердце твоем и во плоти твоей, и всем сердцем ищи жала любви Божественной, небесной, вечной. Плоть, как дым, исчезнет со всеми сластями своими, корыстями своими, красотою своею.

Разбил меня сегодня сатана из-за моего чревоугодия, сластолюбия, пресыщения, жадности, не дал прочесть молитвы в народной школе Премудрости Наставнице... смутил, смял, затеснил... С вечера вчера наелся кисло-сладкого хлеба с маслом, селедки частию, чаю не в меру напился... сегодня три стакана чаю, хлеба кисло-сладкого, сухарь [короб.] из руки брата Константина – и беда... А утреннее беснование из-за сластей: переливал варенье из кувшина в банку... Доколе безумие сие?.. Воздержание! Пост! Отвержение младенческих игрушек! Да силен буду духом! Возвратился Иисус после поста в силе духовней [Лк. 4, 14]. Пост дает силу духу. Чревоугодие душу в бессилие приводит. (Господи! даждь мне на Тебя единого надеятися, к Тебе единому прилеплятися, Тебя единого любить всем сердцем, а о вещах мирских не заботиться – ибо иерею, ищущему Царствия Божия и правды Его, всё приложится от Твоего всеобъемлющего Промысла. Да не разбивает меня прочее сатана.)

Чай и вместе заплетание волос чрезвычайно приводят в упадок мои нервы; хмуренье погоды – тоже.

Кто бы и как бы тебя ни лишал даров Божиих вещественных – смиренно покоряйся воле Божией: не ропщи, не враждуй на взимающих, но говори: Господь дал, Господь и взял... да будет имя Господне благословенно [Иов. 1, 21], и храни любовь.

Дивное дело! Я жадничал до варенья, думал, что Цветковы посягают на мое, не трогая своего, а вместо того Анна Константиновна уступила нам горшок своего варенья. О, как умеренно и равнодушно надо есть сласти! Во славу Сладчайшего Господа, Который весь сладчайшая Любовь и заповедал нам любовь, да в любви вкушаем дары Его и разделяем оные друг с другом.

Благодарю Тебя, Господи, за скорое спасение Твое, еже удивил еси на мне в час сей утренний (семь часов), когда я воззвал к Тебе внутренно о спасении от вражды на брата Алексея. Трижды поклонился я в кухне пред иконами – и Господь простил, и мир после бури улучил, после тесноты – пространство. (Предлог к вражде: брат зашел в отхожее место, заперся и сидел на сиденье и курил.)

Господь Бог есть жизнь наша: крепко возьмись за эту жизнь верою и любовию и не отпускай ее.

Вчера согрешил пред Богом и людьми: двух нищих выдрал за волосы; надо ублажить их.

Церковь облекает меня в такое благолепие внутреннее и внешнее во время богослужения и вне, поставляет на такую высоту, что нельзя мне не любить ее с нежностию, искренностию, как матерь, как непорочную невесту Христову, и не исполнять ее уставов и заповедей. Это было бы бессмыслием и неблагодарностию.

Живота вечного ожидаем, а отвергнуться себя не хотим, хотя и знаем, что в самоотвержении заключается истинная жизнь, ибо только на развалинах самолюбия цветет искренняя любовь к Богу и ближнему. Непрестанно жалит нас смертным жалом самолюбие – и мы не вразумляемся, хотим лучше уязвляться, только бы любить себя и мир. Хотим и со сластями своими, и с богатством своим, и с роскошью своею, и с жестокосердием своим к Богу и к ближним войти (продраться) в рай. Плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия [1Кор. 15, 50]. Царствие Божие не пища и питие, но праведность и мир и радость во Святом Духе [Рим. 14, 17].

Благодарю Господа, сподобившего меня совершить Божественную литургию, причаститься неосужденно Божественных Таин и сказать с чувством слово Леванды¹¹⁵ о памятовании смерти: «Скажи ми, Господи, кончину мою [Пс. 38, 5]». На царском доме при великом входе споткнулся от внутренней немощи и нервного раздражения. На молебне у Балабанова во время всенощной возмущался духом от преувеличенного воображения невежества дьячка Кутузова при закуске у Семена Никитича в доме Сидорова в Красн. улице. Покрывать и терпеть надо с любовию некоторые неважные недостатки. Общий дух, характер его хорош: он кроток, послушен, исполнителен – и этого довольно. Чего я требую от человека? И каков сам?

Как я до сих пор представлял жадным и ненасытным брата Алексея, между тем как я сам жаден и ненасытен! Как я до сих пор по действию вражию сидел угрюмым за трапезой с своими?.. Как я уничижал созданных по образу и подобию Божию и членов Христовых и моих и чад Божиих?.. Господи! умудри нас жить по воле Твоей, как чад Твоих!.. Даруй нам мир и любовь, кротость, смирение, незлобие, терпение, воздержание!..

Воскресенье. Ранняя обедня. Молитва в сороковой день пред обедней. Огорчился, что невовремя; наказание – огонь, теснота. С радостию надо призывать имя Господа во всякое время, ибо сие – Жизнь наша. Пред обедней на дьячка Петра Ал. сильно огорчился, что кокетничает пред зеркалом; злоба дьявольская и подстрекательство его ужасное: поглотил совсем; ужасная теснота, смущение; едва искренняя молитва покаяния спасла меня. Постная пища, особенно постные пироги, ужасно дурно на меня действуют: упадают нервы донельзя, раздражительность, злость громадная.

Двум нищим дал ныне (29 августа вечером) одному тридцать пять копеек на рубашку, другому – двадцать копеек. Что будет?

Ранняя обедня. Благодарю Господа, удостоившего меня совершить непреткновенно Божественную литургию и причаститься в мир душевных сил, с ощущением животворящей теплоты в сердце и во всем существе, неосужденно Божественных Таин Тела и Крови, и избавившего от назойливых наветов духа злобы, и злобу на дьякона отъявшего, и с ним внутренно примирившего. Ничем он не озлобил, не обидел меня, но дух злобы возбуждал злобу на него за большое кокетство пред зеркалом. Не постави ему и мне греха сего, Господи! Даждь нам, Господи, на внутреннее лицо души нашей почаще взирати, да видим безобразие ее греховное, и да усиливаемся возвращать ей первообразную доброту, и да не ревнуем и не завидуем друг другу во внешности, ибо внешнее преходит, как дым.

Господи! благодарю Тебя за скорое услышание внутреннего вопля сердца моего и за спасение мое от нечистоты сердечной (в восемь часов вечера).

Господи! благодарю Тебя за избавление по молитве моей от духа злобы, по зависти и злонравию моему запившего меня во время молебна при годичном акте в женской гимназии, совершавшегося законоучителем протоиереем Павлом Николаевичем Ламановым. Внутренно я позавидовал ему и в сердце назвал его лукавым и хитрым. Лукавому кажутся все лукавыми. Внутреннее каждого Бог знает.

Чего домогается диавол, какое его намерение (умышление), когда он, смущая и колебля душу боязнию и сомнением и разными жалениями вещей тленных или злобою и завистию, производит в нас немоту и безгласие во время священнослужения? То намерение, чтобы мы не славословили Бога, не вспоминали о своей смерти, о суде за гробом, об участи вечной праведных и грешных, о ничтожестве земных благ, чтоб не возвещали истины Божией, а говорили и творили только ложь: тут, небось, не зажмет сердца и уст, чтоб мы не могли говорить, а напротив, широко раскроет сердце и уста, будет всячески подстрекать, чтоб мы говорили ложь, слова дерзости, хулы, ропота, уныния или слова скверные и блудные. О, окаянные мы человеки, как мы удобопреклонны на всё худое и как медленны, туги на всё хорошее и доброе! Итак, вопий громко, человек, слова истины, славословия, благодарения дома, в храме, в обществе.