Декабрь

Благодарю Тебя, Господи, яко превеликую тьму и бурю злобы окаянного, на меня воздвигнутую, по молитве моей отъял еси и мрак во свет, бурю в тишину, тесноту в свободу, скорбь в радость, томление в мир претворил еси быстро, благостно, мощно. Сие доказательством мне служит, что отчаиваться в Твоем милосердии никогда не должно, но всегда уповать на Твое безмерное милосердие, на Твой скорый покров и скорую помощь, Владыко Человеколюбче! Какой сладости благодатной после толикой горечи душевной и исчезновения душевного, тесноты, скорби Ты исполнил меня! За всё благодарю Тебя! Но, о Владыко, по милосердию Твоему не попусти, да торжествует во мне злоба адская, исполни же благости Твоей сердце мое. Се, от Тебя, Господи, чаю милости Твоей. Я нищ, пуст, самолюбив, зол, горделив, высокомерен, завистлив, зложелателен, злорадлив, скуп, нетерпелив, любостяжателен, упрям, непокорен, капризен, противоречив, неуважителен, изменчив, сластолюбив, жаден, блудлив, тать, лжец малодушен, мнителен, подозрителен, уныл, неблагодарен, непостоянен, несловосдержлив (неверный в слове), предерзок на словах, рукою, неправдолюбив, уклончив, нечистосердечен и лукав, смехолюбив, легкомыслен, ленив, рассеян, к службе нерачителен, недружелюбен, негостеприимен, неуважителен, немилосерд, несострадателен, нечеловеколюбив, – изжени из меня всякое зло и насади всякую добродетель, да буду сосуд твой избранный. Аминь.

Какой свет, какой мир, какое пространство и сладость быть в соединении с Богом, отчуждившись сердцем от всякого греха! Как благо прилепляться к Тебе, Боже наш! И как же мы, вкусив сладости Твоей, живота Твоего, свободы Твоей, мира Твоего, опять возвращаемся ко греху и прилепляемся сердцем к немощным и худым стихиям, не могущим дать жизни сердцу, которая от Тебя единого исходит! О, греховное растление сердца нашего!

Отче наш, говорим, – значит, все мы братия, все равноправны, все чада Божии. Вот и надо иметь это неизменное уважение и эту братскую любовь между собою и не пренебрегать ни одним человеком, яко образ Божий есть и член Христов. Не надо допускать, чтобы падало уважение к ближнему от привычки к нему, от частого обращения с ним или от постоянного служения ему пищею, питием, одеждою, кровом, деньгами и пр. Дьявол, зная, что Бог есть любовь и что Спаситель заповедал нам любовь, всеми мерами старается поселить между людьми вражду как между Церквами и отдельными народами, так и между семействами и частными лицами, а всё яблоко раздора, то есть какая-либо ничтожная причина, возбуждает раздор. Отсюда урок – не пренебрегать ничем, видимо маловажным.

Озлобляясь на ближнего за что бы то ни было, мы исполняем похоть дьявольскую. Не веришь – увидишь, испытаешь. Ни на кого не должно озлобляться.

Никого не [удивишь] своими красивыми лентами, камилавками, рясками и подрясниками, комнатами, мебелью, сервизом. Нечего и заниматься ими, заботиться об этой суете, а лучше весь ум и сердце вперить в Бога. И жадности не удивишь и не насытишь ничем: всё для нее будет мало и не так хорошо, как бы ей хотелось.

Дорожи чувством любви и приязни как бесценным сокровищем и не променивай его ни на что, напротив, если нужно, покупай его дорогою ценою, великими жертвами. Любовь есть исполнение закона [Рим. 13, 10].

Господи! Благодарю Тебя, что Ты даровал мне милость познать козни беса чрева и злобы, нападающего во время употребления нами пищи и питья и при посещении нас гостями и внушающего жаление снедей и злобу на людей. Вот когда я познал по Твоей благодати козни, он отбежал от меня.

Я хуже всех и всех зол исполнен, потому на себя одного и должен озлобляться, а не на других, а других уважать и любить.

Я должен за счастье считать, что принят в родство петербургских родственников, многих, и добрых, и знаменитых, я, ничтожнейший, скверный, пес издохший.

Я бываю решительно злым глупцом во время стола домашнего, жадным, несытым. А между тем немного поел – и сыт. Всё ли один будешь поглощать?

Уважать и любить всех домашних своих как члены Христовы и члены свои: себе и друг друга и весь живот Христу Богу предать, ибо мы все Божии, Христовы; быть беспечальными, друг друга тяготы, духовные и телесные, носить охотно, без огорчений, без ропота и озлобления. Люби ближнего, как себя, непрестанно. Дьявол непрестанно старается уязвить нас или недоброжелательством и зложеланием, или злобою, гордостью, завистью, скупостью, холодностью, пренебрежением, тушением, кичливостью, нечистотою и пр.

Ты прекрасно играешь на инструменте, но извлекаешь ли из него благодатные звуки, умиротворяющие, очищающие и укрепляющие душу в благодати Божией? Если нет, если извлекаешь из него только звуки светского легкомыслия, суеты, страстей, обуревающих мир, если игра на инструменте не успокаивает твоей души, не мирит тебя с твоею совестью, с людьми, с Богом – то суетна твоя игра. Пой песни церковные, псалмы Давидовы, разыгрывай их на инструменте – тогда увидишь, как насытится душа твоя.

Смотри, сам ты пресыщен, и надо бы вознегодовать на себя за пресыщение и возлюбить умеренность, воздержание, пост, а ты пресыщаешься, негодуешь на других за то, что с тобою разделяют пищу и питье. Изнанка, извращение, безумие, химера! Отвергнись себя, хотя это тяжело, – что делать? Иначе спастись нельзя. Возьми крест свой и по Господе гряди.

Что ты гонишь Христа в отце своем? О, ужасный!

Что если отец твой тяготится мыслию, что он в тягость тебе, что ты тяготишься им? И без того старость и немощи старости тяготят его, а тут еще новая тягость от мысли, непрестанно его преследующей, что он в тягость тебе. Показывай всегда вид, что он нимало тебе не в тягость, что ты с радостью служишь ему чем можешь, и показывай всегда вид веселый. Брось зависть, жадность и скупость, которым учит тебя внутренно дьявол, и будь доброжелателен, щедр, как сор всё повергая к услугам ближнего.

Един Господь сокровище сердца моего быти долженствует, ибо Он есть живот, мир, свобода, святыня, свет, сладость, пища, питие, одеяние, кров мой, а сокровища мира сего, коими прельщается сердце чрез зрение, осязание, вкус, обоняние, слух, томят, мертвят, теснят, омрачают, бодут сердце, и горе мне, когда я засматриваюсь на златые ризы, сосуды и драгоценные камни: я отпадаю мыслями и сердцем от Бога, источника живота, и впадаю в мертвящую слитность земную.

Прельщает меня белое (сахар, сливки), блестящее, мягкое, бело-румяное. Но всё это – земля.

Прах, прилипший... отрясаем вам [Лк. 10, 11]. Входя в церковь, вы отрясаете об железо прах и грязь и снег, [прилипший] к ногам вашим. Да будет это вам нравоучением отрясать от сердец ваших прах земной, прилепляющийся к вам под видом денег, блестящего металла, бумажек, под видом красивых лиц и плотского удовольствия, под видом мягких, блестящих, красивых одежд, под видом разных сластей и пр. Входите в храм Божий, отрясши всё земное от сердец ваших и вперив мысли сердца в единого Бога, наполняющего храм, на вас взирающего и сердца вашего ищущего.

Не злато люби, а Творца злата, не камни драгоценные, а Творца камней, не красоту лица человеча, а Творца сей красоты и красоты всего видимого мира и особенно красоты мира невидимого; не художественные изделия рук человеческих, например сосуды златые и серебряные, ризы златые и пр., а самого человека, созданного по образу и подобию Божию, художника этих вещей, душу его бессмертную, художницу всех художественных вещей.

Не малые дети мои домашние: сами знают, что надо делать и чего нет; сами имеют разум и волю. А ты сам себя главным образом исправляй, за собою замечай, преследуй и убивай в себе чудовище греха. За всё благодари Господа. Помни, чтό ты был и чтό есть, и что ты поистине первый грешник и тунеядец. Они без тебя жили бы, и ты не имел бы права указывать им; жили бы они себе при отце-матери. Итак, считай себя пришельцем и нахлебником в доме.

Благодарю Тебя, Господи, яко помиловал мя еси молитвами Рождшия Тя. Благодарю Тебя, Всеблагая, Пречистая, яко услышала еси и помиловала мя еси, и от лести златолюбия и зависти спасла еси.

Бог Слово соединился с человеками чрез воплощение и отринувшееся чрез грех естество наше совокупленно с небесными силами. Дьявол же, враг Бога и человеков, что делает вопреки делу Божию о нас? Чтобы отторгнуть нас от Бога и от неба, он пригвождает или старается пригвоздить сердца наши к земному – к тленной красоте, к сластям земным многоразличным, вкушаемым и осязаемым, к мягким и красивым одеждам, к великолепным домам и помещениям, к великолепному убранству жилища временного, к деньгам, к злату и сребру, камням драгоценным, к игре в суету земную на театре, к игре в слово, в карты и пр. Но да не служат богомудрии христиане твари паче создавшего, да памятуют своё высокое звание и да делают заповеди Христовы.

Уничижал в себе протоиерея, говоря, что он – одна тень настоятеля, и ненавидел его. Согрешил пред Богом. Дерзок был пред ним. Завидовал ему. Отцу Матфею также. А бездны своих грехов, своего недостоинства не замечал, себя не обвинял. Каждый понесет свое бремя [Гал. 6, 5], за себя Богу даст ответ, за всё: и за сан, и за имущество, и за отношение к Богу и к людям.

Грубость, жестокость обращения – от дьявола: он сидит в сердце всякого грубого, злого и предлогом к злобе обыкновенно ставит грешки других, как будто сам безгрешен и как будто злоба не есть величайший грех.

Обращайся с другими так, как обращаются с тобою люди и как хочешь, чтоб обращались с тобою другие, не замечая недостатков и погрешностей ближнего, ибо эти недостатки при благородном, почтительном обращении исчезнут, как тьма исчезает с появлением солнца.

Ты обновляешь, подкрепляешь телесные силы сном, пищею и питьем, прогулкою на свежем воздухе или освежаешь, переменяешь воздух в своей комнате. Что же ты не позаботишься о обновлении и подкреплении в вере и добродетели души своей? Отчего хотя с такою же заботливостию не печешься о ней? Отчего не молишься? Ибо молитва есть чистый и чистительный, живительный воздух для души? Отчего не читаешь Божественного Евангелия, очищающего, просвещающего, умиротворяющего, оживотворяющего и укрепляющего душу? Отчего не ходишь к богослужению, которое дает новые силы истомленной суетою мирскою душе? Отчего не обновляешь души своей божественным причащением животворящих Тайн? Отчего не читаешь духовных книг? Ах, мы живем тенью жизни, призраком жизни и думаем, что живем, как должно: наедимся, напьемся, прогуляемся или покатаемся, сходим в гости, попразднословим, посмеемся, поиграем в карты или иначе как-либо, или сходим в театр или на бал, на вечер, в маскарад – разоденемся, раздушимся, потанцуем, уязвим кого-либо страстью или сами уязвимся, или уязвим кого- либо словами – и думаем, что мы живем, как должно, как будто мы должны жить только для этого тленного, исчезающего мира, как будто нет у нас другого отечества, к которому надо приготовиться чрез очищение себя от всякой скверны плоти и духа и чрез стяжание святости, как будто у нас одно тело без души или только животная, неразумная, не бессмертная душа, как будто мы не созданы на дела благия, для вечной жизни в Боге и с Богом, как будто жизнь наша на земле есть непрестанный праздник или разгул страстей или как одна скоропреходящая тень. Итак, братия, обновляйтесь день от дня духом, отлагайте ветхого человека, тлеющего в обольстительных похотях, и облекитесь в нового, созданного по Богу в правде и преподобии истины [Еф. 4, 22 – 24].

С Новым годом – с новым духом, христианским духом! Но нового счастья, земного, суетного, не желаю вам, ибо оно бесполезно и даже вредно для вашей души, особенно если вы страстно желаете его.

Какой скромный, смиренный старец тесть мой! Но ведь он протоиерей, жил в хорошем жилье, в довольстве, изобилии, почете! Теперь всё это воздавай ему ты, сделавшийся сыном его в старости лет его, да и тебе то же воздастся в старости твоей, если Бог благословит дожить до ней.

Нелюбовь наша, вражда, злоба, гордыня наша пред ближними увеличивается день ото дня оттого, что мы зорки к их недостаткам и каждый недостаток служит нам поводом к нелюбви, нерасположению, злобе, зависти относительно его. А любовь всё покрывает и любит ближнего, несмотря на его недостатки: она благоговеет пред образом, саном человека, зная, что грехи, страсти его – плод и дело зависти дьявола, дыхание, насильственное дыхание дьявола, злоупотребление свободы.

Ты раб Христов – вырабатывай же в своей жизни кротость, смирение, незлобие, терпение, воздержание, чистоту и целомудрие, честность, простоту, прямоту, правдолюбие, трудолюбие, святость, всякую добродетель. Тогда будешь истинный раб Христов, и если живешь в грехах, противоположных означенным добродетелям, то ты не раб Христов, а раб дьявола.

Грех увлекает невнимательных и неразумных своею прелестью, угодностью нашей сластолюбивой плоти и нашему самолюбию, быстротою и силою своею. Но внимательный во Христе не допустит греху владычествовать над собою. Надо возненавидеть, омерзить себя.

Мои руки, или паче благодать в них священства, – величайшее сокровище мое и других, ибо я касаюсь ими Агнца Божия, – да благословляю с радостью людей Божиих, да не касаюсь карт, да не упражняю их в хищении, краже и тому подобном.

Помни, что каждый понесет свое бремя [Гал. 6, 5], о себе даст слово Богу, и не осуждай никого, не озлобляйся на согрешающего, ибо у всякого своя воля, которой и Сам Бог не отнимает, не насилует. Он Сам говорит: аще кто хощет по Мне ити [Мф. 16, 24]... Аще кто хощет – не принуждает следовать Его заповедям, а ищет свободного произволения. Себя рассматривай и осуждай.

Если кто из принимающих благословение не целует руки твоей, то относи это обстоятельство не к священству, а к себе и сочти себя недостойным того, чтоб целовали твою руку и благодушествуй, не оскорбляясь на нецелующего, а будь с ним ласковее, дружелюбнее, чем с прочими, которые целовали твою руку, ибо он напоминает тебе о твоих немощах как человека, тогда как другие почитают в тебе сан священства. И опять вспомни и то, что у всякого свободная воля.

До сих пор я безумно ярился по временам на нищих, боясь оскудения, хотя доселе милостью Божиею я ни в чем скудости не терпел и всё имею, и родных и родственников довольствую, и нищим достает. Я должен вспоминать чаще о пяти хлебах и двух рыбах, коими Господь напитал пять тысяч человек и от коих еще осталось много избытков. Как хлебы в руках дающих апостолов умножались и не оскудевали, так и рука дающего милостыню не оскудеет. Для того и сотворил Господь означенное чудо, чтобы доказать наглядно, делом эту истину, то есть что рука милостивого не оскудеет и по мере даяния будет умножение его достояния. Итак, доселе я вотще служил врагу моему и плоти моей, исполняя волю их, ярясь на иных нищих. Согрешил ко Господу! Надо жалеть нищих, стараться пристроить их на работу, в услугу какую-либо или в училище, а впадающих в погрешности, в лукавство вразумлять и отечески наказывать, но яриться – безумно. Яриться разумно только на врага нашего дьявола, виновника всех бед и зол житейских, всех беспорядков.

Самолюбие надо распять в себе, не жалеть себя и своей собственности для блага других, полагать душу свою за други своя. А кто други, как не ближние?

Картежникам и всем праздным людям надо напоминать следующие слова из утренних тропарей: Внезапно Судия придет, и коегождо деяния обнажатся.

Ложь сердце мое, бес сердце мое. О, своенравие, злонравие, лукавство. Что общего у меня с тобою, Велиар? Господи! Да соблюду я верность Тебе до последнего моего издыхания.

Пришел я от обедни, и взяла было меня злоба на домашних, особенно на свояченицу и тестя, – но лишь я убедился, что мне на самого себя, на живущие во мне страсти надо озлобляться, а не на других, коих надо любить, – и тотчас успокоился. Се есть истина.

Если сердечный помысл шепнет тебе, что такой-то или такая-то гордо говорит и ведет себя (хотя, как увидишь после, это неправда), то скажи себе: я горд и моей гордости представляются (кажутся) слова и поступки других, совсем не гордые, гордыми. Злое сердце мое! Ты указываешь мне на мнимую злобу других для того, чтобы злиться на них самому.

Тотчас отвечай на задаваемый тебе кем-либо из домашних вопрос, разумеется, неглупый, и не молчи с мыслию, что этот вопрос задается со спесью, с гордостью или злобою, с лукавством. В простоте сердца живи, говори, делай.

Деньги истрачиваются на сигары, наряды, театры. А в храм Божий? О, дети не Отца Небесного, а дьявола, похоти отца своего творящие [Ин. 8, 44]! О Господи! Да не творю никогда ни единой похоти дьявола! Умудри, утверди! Да нападаю я немилосердно на себя одного, да преследую усердно зло в себе самом, зло, которое подлинно знаю, – а зла других я хорошо, верно не знаю, и дьявол или моя близорукость и злоба часто и невинные слова и поступки ближнего представляют в злом виде. Итак, я сам болен сердечно, мое око душевное лукаво, зло [Мф. 6, 23].

Безумец я! Из-за чего-либо неприятного для чувственности я осмеливаюсь внутренно ненавидеть и презирать ближнего, сделавшего неприятное, например накурившего табаку, забывая, кто человек, что такое душа его и что такое плоть наша, этот сор, этот навоз, удобряющий землю, и стоит ли из-за неприятного для плоти ненавидеть человека, созданного по образу Божию. Ах, как мало, даже вовсе нет терпения. Как я неснисходителен к немощам ближнего, даже отца моего! Или опять, из-за чего-либо приятного для чувственности, например из-за красивого лица, мы забываем прекрасную душу, образ Божий, и уязвляемся нередко плотскою, нечистою любовью к ближнему, обращая человека в пищу чувственности, в пищу страстей своих. Так, вообще везде преобладают в нас стремления плотские и подавлены, заглушены, почти убиты стремления духовные! О, какая опасная и ужасная для меня сеть – собственная плоть моя! Я в постоянной опасности от ней! Я чувствую, в ней сидит, как в берлоге, как в засаде, лев или волк духовный, дьявол, и ищет меня поглотить (1Пет. 5, 8).

Постепенно враг ослабляет в сердце уважение и любовь к человеку и возбуждает и усиливает непрестанно нерасположение и ненависть к нему, равно пристрастие к сластолюбию, богатству, любочестию. Зорко следить за собою. О, как мне распять плоть многострастную! Ее конек – сластолюбие, богатство, любочестие. Презреть надо себя, возненавидеть, есть пищу грубую, неприятную, одежду носить простую, быть довольным немногим, чести не искать и презирать ее.

Озлобляться на ближнего – дьяволом быть.

Мгновения греха, например злобы, зависти, гордости, скупости, упрямства и непослушания, бойся как всегубительного яда, как самого сатаны.

Господи! Научи меня с любовию служить ближним во всем, всё терпеть, во всем снисходить.

Когда я вдохну в себя дух любви?

Безответны мы будем на суде, если не употребим данного нам времени и благодати Божией для спасения души, ибо все силы, удобства даны нам для спасения. Богослужение каждый день, храм Божий открыт, Тайна совершается каждый день, сокровищница покаяния отверста.

Церковь – преддверие неба: только чрез нее можно войти в рай, в двери Царства Небесного. Мы должны быть особенно внимательны к слышанному [Евр. 2, 1] и больше обращать внимания на дело, для которого воплощался Сын Божий, – на дело угождения Богу и спасения души. Чины, отличия земные, богатство, слава земная, сласти, одежды великолепные, жилища преукрашенные – всё это суетно, временно. Да помним, до чего умалил Себя Владыка неба и земли, где родился, где и как жил, как служил человечеству, как относился ко всему земному, как к небесному, – и да подражаем Ему. Да не упоеваемся ничем земным.

Господи! Смири дух мой!

Легко смиряться пред тем, кто сам смирен, – смирись пред гордым, смирись пред человеком низшим, младшим тебя, но гордым и попирающим тебя нравственно. Опять легко быть добрым пред человеком добрым – будь добр к человеку злому, неблагодарному. Легко быть щедрым к щедрому – будь щедр к нищему или к бедному, от которого ничего нельзя надеяться.

Сколько людей на земном шаре – и для всех довольно Божиих даров, и ни для кого не тесно, и еще есть много, много свободных мест. Тебе ли в просторной квартире тесно с отцом и сестрою жениными, и при изобилии благ земных – пищи, питья, одежд, и тогда как ты непрестанно почти вкушаешь самое пречистое Тело и пречистую Кровь Господа и Бога и с нею вечную жизнь? Пример Господа, напитавшего в пустыне пять тысяч человек народа да научит тебя ничего не жалеть для домашних и надеяться на умножение от Господа даров вещественных, ибо какою мерою мерите, говорит Господь, такою и вам будут мерить [Мф. 7, 2]. Давайте, и дастся вам: мерою доброю, утрясенною, нагнетенною и переполненною отсыплют вам в лоно ваше; ибо, какою мерою мерите, такою же отмерится и вам [Лк. 6, 38]. Итак, прочь бес жадности, чревоугодия, любостяжания, гордыни, злобы, зависти и скупости! Ищи общения с людьми и радуйся, что люди удостаивают тебя общения: служи им с радостью. Любовь и общение любви – единое на потребу.

Пищу, питье, деньги, одежду, посуду, мебель – всё за сор считай, а человека бесконечно выше, ибо он образ Божий, царь и обладатель земли. Нищие – тоже.

Есть люди, для которых своя трапеза дома с домашними – беда, камень претыкания и камень соблазна, сеть и лов, и злоба и гордыня, и зависть и скупость, но которые за чужой трапезой чрезвычайно любезны, и веселы, и спокойны.

Если живущий в обществе человек не имеет общения с другими, он бывает груб, зол туп и глуп. А имеющий общение – напротив. Пример. В Новой улице [...].

На себя повороти: спроси, как тебя, злого пришельца, терпят в доме, а они, твои домашние, свои в этом доме. Это место заслужено их трудами, а не твоими. Вообще, всякое озлобление обращай на себя, а не на других. Это злая хитрость врага – обращать злобу вместо него и вместо нас самих на других. Взирай на крест и поучайся любви к ближним до положения за них души своей, приноси всё в жертву любви. Распни самолюбие и прочие страсти, как-то: жадность, злобу, гордость, зависть и пр. Ад действует в тебе непрестанно – не дремли и ты.

Что если бы ты с любовью, со смирением довольствовал благами Божиими домашних своих? Сколько ты собрал бы любви, благодарности от них и награды от Бога! А теперь за нелюбовь всё можешь потерять. Обратись.

Любовь к себе есть вражда на Бога.

Надо стараться наперерыв друг пред другом искать, домогаться чести, питать, одевать и покоить престарелого отца, а не тяготиться им. Много ли тебе нужно? Один утолок (покой), вроде твоего кабинета, кусок хлеба и похлебка, одежда небогатая – и всё тут, остальное – достояние ближних. Труды же твои необходимы для тебя самого, и ты бы должен за них платить, а не друг им тебе. Радуйся, что можешь утешать и покоить ближних плодами трудов твоих нетрудных.

Даждь мне, Господи, благодать на себя самого озлобляться и больше ни на кого. Даждь выслушивать спокойно обличение и не обижаться на обличающего, ибо обидчивость есть знак гордости.

Как я могу обижаться на образ Божий – человека, если он говорит мне правду? Ему свойственно говорить правду: это в природе его, это обязан он делать как член единого со мною тела. Если даже он говорит и неправду, и тогда я не должен обижаться, а пожалеть его, что он обманулся касательно меня или других, и помолиться за него, да оставит он заблуждение свое. Если брат мой говорит мне горькую правду, обличая меня во грехе, я должен с благодарностью принять обличение его и от души покаяться во грехе своем, а его возлюбить как врача, который подает и горькие врачевства для исцеления болезни, иногда застарелой. Но у меня застарелая душевная болезнь – грех.

Если я одиннадцать лет жил с тестем безбедно и с избытком, то и еще столько же лет и больше могу прожить безбедно. Если прежде он не мешал мне – и теперь не помешает. Только грех мешает.

Что если меня, злого, наконец оставит благость Божия? О, поспеши, душа моя, соделаться благою! Что если меня, блудника, оставит святость и чистота Божия? О, поспеши, душа моя, уцеломудриться, очиститься!

Раздражаясь на нищих из-за частого стужения их тебе, ты забываешь свое растление греховное, за которое Господь пострадал, забываешь бесконечную жертву, принесенную Им за тебя Отцу Небесному, Его истоща- ние и обнищание вольное, Его воплощение, Его странствия на земле, в этой плачевной юдоли, на сей земле, оскверненной грехами и всякими неправдами человеческими, Его вольные страдания, Его смерть и погребение во гробе, которые ты заслужил своими грехами. Помяни всё это и не жалей истощать имение свое на нищих, которых Он именует братиею Своею.

Отчего не презирать грех как мечту, дьявола, например обидчивость, озлобление на говорящих истину, для нас неприятную, блуд и пр.?

У нас жестокая война, а мы и не думаем браться за оружие. За какое? За пост и молитву. Лакомимся, пресыщаемся, а оттого лукавый и возмогает.

Когда нищие прежде прошения милостыни просят благословения твоего, не вознеради о благословении и не презри их, ибо они – образ Божий и имеют прежде всего нужду в Божием благословении. Милостыню считай за сор сравнительно с человеком.

Естественное следствие свободы от греха – свет в душе и в лице, спокойствие, свобода, радость, а следствие порабощения страстями – темнота лица, томление, принужденность, печаль.

Старец Евтихий – Божий человек. Всякого человека уважай, за всякого молись.

Если я красен, то красен из-за братии да из-за домашних, и без них скоро проказа моя вышла бы наружу. За всё благодарю [всеблагопремудрый] промысл Отца Небесного.

Радоваться надо, что нашими трудами покоятся домашние и вообще ближние, а не унывать и роптать и озлобляться.

Увы! По мере пристрастия к вещам, сластолюбия, пресыщения охлаждается любовь к Богу и ближнему! Иногда из-за пустой вещи бывает ссора между людьми, например между мужем и женой, и лучше, если бы этой вещи и не было.

Все в Боге, – значит, имея в себе Бога, я имею всё и никогда не истощусь.

Когда я озлоблюсь на кого, тогда враг против меня воздвигает войну, язвит меня, а я на него должен вооружаться, а не на того, на кого он меня вооружает. Равно если кто против меня гордится или на меня озлобляется, то виною этой гордыни и злобы явился дьявол, а не человек тот.

Благодарю Тя, преблагая Владычица, яко часто и явно меня избавила от лютых зол и обстояний во время литургии пред великим выходом во время молебна водосвятного (7-го января) и в других случаях.

Познах грех как нелепость, безумие. Так безумие злобы познается из того, что она озлобляется на невинных младенцев; хула, клевета хулит святыню, клевещет на солнце, что оно не светло; скупость при богатстве жадничает и трясется над копейкою или сладким куском, хотя сама пресыщена.

Взирая на крест и Распятого на нем, должно говорить себе: смотри человек, насколько и чем пожертвовал для тебя Господь, – ты сколько и чем для Него, паче же для спасения души своей, пожертвовал? Ты простить обиду ближнему не хочешь, милостыни подать порядочной и как следует, от души подать, не хочешь; Он смирил Себя до креста и смерти – ты смириться пред подобным себе не хочешь; Он претерпел крест и смерть для твоего спасения – ты терпения не имеешь и для себя же, для своего же вечного блага не хочешь терпеть скорбей, напастей, болезней, трудов сносить.

Человек – образ Божий, царь. Наследуйте, сказано, Царство, уготованное вам от создания мира [Мф. 25, 34]. Побеждающему дам сесть со Мною на престоле Моем, говорит Господь [Откр. 3, 21]. Потому не унывай, когда страсти воюют на тебя, а борись и побеждай – насилия, нападки их обращай в случай к получению венца.

Вчера в таможне мгновенно налетела на меня буря злобы на брата, эта напраслина бесовская, но – я тотчас же возвел сердечные очи ко Господу и сказал Ему: Ты – щит мой, Господи, на Тебя надеюсь, яко защитишь меня от злобы, которой я не хочу, которую презираю; стал твердо на этом – и дух злобы отпрянул от меня. Слава Тебе, Господи! И как озлобляться на образ Божий? Что за гордость, что за дерзость, что за слепота! Что я на себя не озлобляюсь, прегрешившего паче всякого человека? Что на дьявола?

Вот, смотри, когда ты внутренно благ и смирен пред сестрой Анной Константиновной, как и она ласкова и смиренна пред тобою! Да и всегда так было: значит, от нас зависит, что другие ведут себя относительно нас так или иначе. Истинно сказано: кто сделает вам зло, если вы будете ревнителями доброго? (1Пет. 3, 13).

Когда почувствуешь в сердце злобу на ближнего, скажи возбуждающему ее врагу: мы едино тело – что ты вооружаешься против меня? Я люблю ближнего, как себя, а тебя, только тебя, ненавижу всею силою души. Прочь о имени Господа нашего Иисуса Христа!

Самолюбивый и гордый не любит обличения даже от старших себя и озлобляется на них в случае обличения, хотя и заслуживает его и должен бы быть благодарным за оное, потому что обличающий представляет пред лицо наше грехи наши, коих мы сами не видим или не хотим замечать и в коих можем закоснеть без обличения. Вообще, надо быть благодарным всякому человеку, который обличает в нас зло, разит его так или иначе, хотя это и больно для нашего самолюбия, больно, когда отсекают или прижигают больные члены тела, но это необходимо для сохранения в здравии всего организма телесного: так и в духовном отношении. Не дух ли злой, в нас действующий, научающий нас многоразличному злу, обижается, когда другие замечают нам наши пороки? Воистину так. Потому надо желать, чтоб больше, строже, суровее, жесточе нас обличали во грехах, и за самое сильное, строгое, суровое обличение или наказание быть благодарными, а ласкателей презирать, ибо они увеличивают нравственную болезнь духа. Вообще, не верить своей плоти и все делать ей напротив. Глас человека, обличителя наших неправд, уважать как глас Божий. С любовью или без любви делается обличение – во всяком случае любить обличителя, ибо обличение есть благо и ведет к добру.

Не видишь Бога – видишь человека-христианина, образ Его; почти Бога в лице человека, особенно христианина.

Отец мой будет жить, и Отец Небесный с избытком будет посылать на его долю. Сия вся приложатся вам [Мф. 6, 33]. Таможенные чиновники – труженики, мученики дела. (Сон – дружно живут между собою. Пример тебе.)

Благодарю Тебя, многомилостиве, премудре, всемогий Господи, яко восставляеши упадшия во дни силы мои телесные ночным упокоением и подъемлеши мя на славословие имени Твоего святого, чудного, велелепного.

Всё Божие – пылинки моей нет на земле, и все Божии – никто не свой, все должны жить для Бога, по воле Его, а не своей.

Хорошо благодатью Божиею укреплять сердца, а не яствами, от которых не получили пользы занимающиеся ими [Евр. 13, 9]. Чтό все сласти, всевозможное насыщение, всевозможные награды, блестящие уборы, великолепные палаты, когда нет благодати Духа Святого в сердце? Ты гоняешься за яствами, напитками, за деньгами, платьями, комнатным убранством, мебелью, посудою, а за благодатью Божиею нет? О, как ты жалок! Что же такое благодать? Это очищение грехов, чистота и мир сердца, твердость в вере, уповании и любви, мудрствование о горнем, презрение всего дольнего как праха, как тени скоропреходящей, как временного, прелестного блеска, как стремление к лучшему, постоянному, совершеннейшему.

О, когда я исторгну из сердца жало греха, жало сластолюбия, гордыни, ненависти, зависти, упрямства и пр.?

Если я во Христа облекся в причащении Святых Тайн, то и да буду я с Ним непрестанно соединен, да отвергаюсь себя усердно, своего умствования или плотского мудрования (своей мнительности, жадности, скупости, ненависти, нечистоты, пресыщения, лакомства и пр.)

Всё из земли: тело наше, злато, сребро, одежды, прекрасные домы и всё, что в них, все растения, все плоды, – и всё в землю пойдет и обратится. Значит, жаление всего земного и желание страстное всего земного, пристрастие к земному есть одна пустейшая мечта сатанинская, и, значит, гордыня, зависть, злоба, скупость, любостяжание суть тоже одна пустейшая и глупейшая мечта сатанинская, и нам остается только смиряться пред Богом, создавшим всяческая и содержащим всяческая, и смиряться пред ближними, как величественными делами рук Божиих и образами славы Его, жить в любви, жалеть об их согрешениях и немощах, долготерпеть им, молиться о них и, оставляя всякую привязанность к твари, прилепляться к единому Творцу, зная, что прилепление к земным тварям есть коварство и дело злого духа, который, зная простоту и единичность нашего сердца, приковывает к земным тварям для того, чтобы отвратить его вконец от Творца и самому коварным образом захватить его в свои руки, в свою адскую державу.

Что за уродство ненавидеть того, от кого я всё получил: и жену добрую, и место почетнейшее, и почти сан священства (ибо его место занял), и возможность часто сообщаться преискренно с Господом во Святых Тайнах и служить Ему, Создателю, Промыслителю и Спасителю, быть орудием Его благости, премудрости и всемогущества для братий моих? Что за нелепость в сердце моем? Не от пресыщения ли это, не от изнеженности ли плоти, ибо я нежу ее и долгим и спокойным сном, и сластями, и многоядением, и нарядными одеждами, и просторною, богато убранною квартирою, зеркалами, мягкими и красивыми седалищами и многим, многим? Где же умерщвление и порабощение тела? Где напоминание о странствии в грядущее отечество? Где горнее мудрствование? Наслаждаюсь я на земли и нерадею о Небесном Царствии, окаянный!

Не верю себе самому – говори всегда себе, когда страсть какая-либо или помыслы лукавые будут увлекать тебя, или жадность, или гордость, или зависть, или ненависть. Помни, что у нас – война жестокая: мы воюем за вечное отечество, за Бога Творца, Промыслителя и Спасителя нашего, как земные воины сражаются за царя земного и отечество земное. Бегай пресыщения и лакомства. Оставь забвение и нерадение, неразумие.

Согрешил ко Господу: с гордостью, презорством и озлоблением подал милостыню нищим мальчикам. Согрешил сугубо: пресыщением, гордостью и озлоблением, и на кого же? На нищих, алчущих, неимущих. Я как собака, как пес поступил с подобными себе человеками – согрешил ко Господу. Где кротость, смирение и незлобие у меня, священника Господня, носящего на себе образ Пастыря кроткого, Христа? Где свойство Агнца непорочного, кроткого и незлобивого, Которого столь часто вкушаю? О козлище бодливое, вонючее! Доколе не изменишь сердца своего? Если раздражают, неразумно, неправедно поступают другие – отчего не остаешься кротким, терпеливым? Там и покажи добродетель, где видишь противоборствующий ей грех, ибо что за добродетель, если нет противоборства, самоотвержения? Ибо добродетель есть противоборство греху, война с грехом.

Зачем раздражаешься, оскверняешь образ Божий, опечаливаешь Духа Божия, Духа благостыни, Христа Иисуса, Господа, соединившегося с твоею душою по причащении? Несколько раз одни и те же нищие приходят к тебе просить милостыни? Но ты сам, нищий духовно, многократно просишь у Бога милости, прощения грехов. Не важнее ли в сто крат милость Божия твоей вещественной милости? Скажешь: им подано. Но они съели то, что было подано. Ты не один раз в день ешь-пьешь, и они тоже хотят не однажды поесть-попить. Подай им щедро, подай и раз, и два, да и Бог и люди будут к тебе щедры, ибо какою мерою меряешь, такою возмерится и тебе [Лк. 6, 38]. Не сокращай руку, не сжимай сердца, не утесняй утробы своей. Посмотри: как, где ты живешь – и как и где нищие? Сравни свои палаты с дырявым и грязным углом нищих, сравни свой стол с их трапезою, свою одежду с их одеждою – всю свою обстановку с их жалкою обстановкою. О, какой ответ ты дашь Судье в том, что не всегда подавал нищим с охотою, с кротостью и смирением, но с гордостью, и презрением, и неохотою.

О, как мало нужно для брата моего, чтобы угостить его! Всякий расчет прочь, когда угощаю бесценного, то есть человека, за коего дан бесценный выкуп – Тело и Кровь Богочеловека! Надо за счастье считать, что брат мой угощается у меня или принимает от меня милостыню, даже независимо от награды, обещанной Господом за снабдение его нужным. А между тем я жалею сластей брату, хотя после, когда брат кончит есть-пить, я вижу ясно, что я безумствовал в сердце.

Грех есть величайшая обида Богу, грех есть смерть души, грех есть нелепость, грех – произвольная болезнь.

Присно дух соединен с Господом. Помни простоту Божию и простоту души. Свят Господь Бог наш и не терпит ни малейшего греха в избранных Своих, ибо не имеет ни малейшего общения свет со тьмою, бесконечно гнушается грехом и не соединяется с грешником. Он наказует всякий грех и награждает добродетель и услаждается ею. Когда называешь Бога Святым, тогда помни, что ты сам, образ Божий, должен быть святым. Святы будьте, ибо свят Я Господь, Бог ваш [Лев. 19, 2].

Благо скорби, напасти, болезни: они не дают душе уснуть во греховной смерти, возрасти в ней тернию страстей. Не будь скорбей, болезней – беда была бы, воздремали бы все и заснули во греховной смерти, утонули бы в сластолюбии, гордости, злобе и прочих грехах.

Благодарю Тебя, Многомилостиве, яко Ты, бесконечное величие, сый Бог, внемлеши ничтожному червю, милуеши, очищаеши меня от грехопадений многих, отъемлешь злобу мою и даруешь мне незлобие.

Благодарю Тя, яко литургисати мне ежедневно даруеши и вкушати пренебесного Твоего брашна, Плоти и Крови Твоей, и ею очищатися и умиротворятися.

Враждуя, враждуй с самим собою, со своим ветхим человеком, со своими греховными наклонностями и стремлениями, но со всеми человеками имей мир [Рим. 12, 18]. Враждуй со своею гордостью, злобою, завистью, скупостью, жадностью, леностью, упрямством, своенравием.

Благодарю Тя, яко точию возблагодарих Тебе за дар литургисания – паки даруеши литургисати. Но да совершуся, Владыко, да мудрствую горняя.

Имеют ли возможность, время, охоту эти умы, эти души, занятые катками и иллюминациями и вовремя и не вовремя, заняться единым на потребу? Занимает ли душу их важнейшее дело – спасение души? Где ношение креста, когда в день креста они безумно веселятся?

Презирай беса жадности и чревоугодия, особенно свирепствующего во время стола и лакомых блюд и питий.

Господь Иисус Христос есть полнота моя совершеннейшая, ближние же мои – члены Его, которых я должен чтить высокою честью и любить великою, самоотверженною любовью. Всяческая и во всех Христос [Кол. 3, 11]. Той (Иисус Христос) есть Глава телу Церкви. Да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино [Ин. 17, 21]. Господи! Умудри быть едино всех нас. Да не разделяют нас страсти наши, самолюбие, гордость, зависть, любостяжание, чревоугодие, нечистота и прочие страсти. Да будем все в Тебе едино.

Одно сердце, одна душа должны быть все Ангелы и человеки, и во всех один Бог, один Господь Иисус Христос, один Дух Святой, Троица Святая. Смотри на древо: сколько ветвей, листьев, плодов, а древо одно, одна жизнь, одна, так сказать, душа, проникающая все части его.

Всё земное – сор и ни в какое сравнение не идет с человеком, образом Господа Бога Всетворца, покорившим ему, царю земли, всё под ноги. Человек яко царь земли – итак, он должен господствовать над всем земным, а не земное над ним. Только враг извращает порядок Творца – дьявол, порабощающий наше сердце земному, или сам человек, не хотящий понять своего высокого назначения. Итак, прежде всего, человек, пекись о душе, ибо душа больше пищи, ищи прежде Царствия Божия и правды его – кротости, смирения, терпения, чистоты и святости, воздержания, терпения, нестяжательности, послушания. Если ты богатый человек, не скупись благотворить, не жалей ничего бедным; если ты хозяин дома, не жалей ничего никому из пищи, питья, сластей, одежды, денег, ибо всё Божье и всё отдано человекам.

Как пожелание чужой плоти есть нелепость, мечта, так и жаление сластей ближнему есть мечта, нелепость сердца.

Откажись от желания и жаления сливок, кофе и пр. как от роскоши, вредной для души и тела, и вообще презирай всё, что слишком высоко ставит плоть и к чему прилепляется: сливки, сласти, златые и серебряные сосуды, мягкие и цветные одежды и пр. Всё суета. Да будет единственным сокровищем сердца твоего Господь. Что ми есть на небеси? и от Тебе что восхотех на земли? [Пс. 72, 25]. То и беда, что мы многого, многого хотим на земле, тогда как нужно очень мало. Был бы Господь в сердце, Царствие Его в нас, а то у нас и то и другое, и пятое и десятое и сотое на сердце, а Господа всё нет как нет; прилепляемся и к тому и другому, и пятому и десятому и сотому лицу, к той, другой, десятой вещи, удовольствию, а не к Господу. Оттого и бедствуем душами, оттого мира нет, радости, свободы духа нет, а скорбь, теснота, тяжесть, леность, малодушие, уныние и пр.

Видишь на себе, в какое рабство повергает тебя насильно дьявол, – будь же снисходителен и к другим, согрешающим против тебя; враждуй на дьявола, не на человека, на грех, не на грешника.

Распинай льстивую плоть, льстивое чрево, беса чревоугодия, вооружающего против брата. В самое мгновение греха возводи сердечные очи к Спасителю, прося Его помощи.

Одиннадцать лет я гощу у моего тестя-отца, и он не тяготится мною. Мне ли тяготиться им и прочими сродниками? Гощу, говорю, потому что я пришлец, а если тружусь, труды благотворны для меня самого, и я обязан тестю моему за самые сии труды.

Мы одно духовное тело. Есть тело и духовное (1Кор. 15, 44). Смотри, какая тесная духовная связь должна быть между нами, – мы должны быть одно сердце, одна душа [Деян. 4, 32].

Уважай в каждом человеке бессмертную душу, по образу Божию сотворенную, словесную тварь Божию, члена Христова, храм Духа Святого, обитель Святой Троицы. Ты не знаешь, чем будет такой-то человек по смерти: может быть, он будет ликовствовать с Ангелами, пророками, апостолами, мучениками, иерархами, преподобными и прочими святыми, может быть, считавшийся последним человеком здесь, будет первым человеком там.

Однообразие в жизни наскучивает и надоедает, так что если сам не выходишь в гости, то и вещи и лица домашние станут наскучивать, противеть. Отсюда необходимость сообщества.

Растленное сердце – не верь ему, оно даже и родную мать готово не любить. Не другие виноваты, ты виноват.

Присно заблуждаю сердцем, Господи, озлобляюсь на присных и делаю вред только себе самому. Какое безумие! Оставь злобу, эту мечту темного и злобного врага. Сущность христианства есть любовь, кротость, незлобие, смирение. Умудри и утверди, Господи!

Господи! Помилуй мя, яко восхищаю суд Твой над ближними моими, сам сый бездна грехов; желаю зла братии моей, зол сый. Даждь мне благодать молиться за брата моего. Даруй мне зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего⁹⁹. Не я судия – Ты, Господи: Ты судишь всех внутренно и наказуешь; мое дело – себя рассматривать тщательно и судить свои поступки, а немощи других оправдывать.

После грехопадения человек обратил любовь свою от Бога и ближних на себя, на плоть свою, на мир сей, на суету его, на богатство, на сласти, одежды, почести. В любви к Тебе и в любви взаимной даруй мне жить, Господи!

Вожделенная часть¹⁰⁰ моя – Господь. Что ми есть на небеси? и от Тебе что восхотех на земли? Изчезе сердце мое и плоть моя, Боже сердца моего, и часть моя, Боже, вовек [Пс. 72, 25 – 26].

Глупо ребячиться непрестанно по достижении зрелого возраста. А мы, христиане, ребячимся, занимаясь пустыми делами и не обращая внимания на дело величайшей важности – на дело угождения Господу и спасения души, на дела борьбы со страстями; мы, как дети, занимаемся только яствами и напитками, одеждою, разными увеселениями – театрами, маскарадами, катками, потешными огнями, картами и разными играми. Религиозное сознание у нас спит; мы мыслим, живем и действуем во всем не по началам веры, а по началам чисто плотским, земным. Но что говорит о нашей жизни Евангелие? Оно говорит, что мы должны достигать в мужа совершенна, в познании Сына Божия, в меру возраста исполнения Христова [Еф. 4, 13]. Да будет совершен Божий человек, ко всякому доброму делу приготовлен (2Тим. 3, 17).

Выше делается алтарь, да я всегда возвышаюсь от земли, от земных попечений и пристрастий к небесному моему отечеству.

Ты, христианин, небесен, ибо чрез вочеловечение Сына Божия небо соединилось с землею, Христос с нами до скончания века: Тело и Кровь Его вкушаем непрестанно, слово Его святое непрестанно слышим, крест Его животворящий непрестанно с нами и животворит; Ангелы наполняют землю, приставленные ко всякому христианину. Прочь плотские и земные привязанности и наслаждения – воцарим в сердце привязанности духовные, небесные, святые. Довольно работали суетной, тленной плоти – время приняться за душу, за ее воспитание, за восстановление в ней образа Божия. Да не мечтается в нас грех, страсти, да истинствует и да царствует в нас Бог, Евангелие, добродетель!

Всякому из нас должно иметь в мыслях своих намерение Божие о человеке и то, соответствуем ли мы намерению о нас Божию. А намерение Божие в том состоит, чтобы очистить нас от скверны страстей, от тли похотей, обновить, освятить нас и ввести в вечное Свое Царство. Не противимся ли мы этому намерению Божию? Мы свободны и тяжко грешим, если не соответствуем.

Употребляя в пищу тела животных, рыб, птиц, плодов земных, ты растлеваешь их, но и сам телом своим в недолгом времени растлеешь. Тело живет для вечной души. Смотри: Бог ничего не щадит для человека – ты ли будешь жалеть?

Фейерверк. Эфемерность всего земного, всех удовольствий, символ падшей гордости: вознесется человек и вдруг низвергнется с высоты в преисподнюю, если не исправится, не покается. Пустота, суета земных удовольствий.

В простоте сердца взирай на странные, по-видимому, поступки брата или отца, а не лукаво и злобно: видишь, враг ловит тебя на удочку гордости и злобы и всё хочет обратить в повод к ним – а ты делай так, как будто ничего не видишь, и если и соблазн делает брат пред людьми, в храме помолись за него Богу, да просветит Он сердечные очи его или с кротостью заметь ему, а злобе своей скажи: ты – величайший грех пред Богом, Ангелами и людьми, отвергаю тебя. Сам я величайший грешник, и никого кроме себя не осуждай, ни на кого кроме себя не озлобляйся. Дьявол все силы употребляет на то, чтобы возбудить вражду между домашними, чтобы расстроить домашнее единство – это ядро, корень, основу общественной жизни. Потому надо всемерно хранить мир с домашними, зреть Господа пред собою.

С единым Богом жить хочу и ни с кем и ни с чем больше.

Как младенец льнет к сосцу матери и пиявка к телу, так ты – к Богу.

Давать большую цену вещам, жалеть их, прилепляться к ним сердцем – тяжкий грех, ибо всё покорено Богом под нозе человека.

Чревоугодие убивает во мне христианство, вводя с собою полчище страстей – гордости, злобы, зависти, жадности, чревообъядения, пиянства, любостяжания, уныния, духовного разленения, непокорности. Воюй и побеждай себя непрестанно.

Благодати, а не брашен ищи, Царствия Божия ищи в себе и в ближних.

Весь ветхий человек – гниль, мерзость, болезнь, теснота, смерть.

Благодарю Тебя, Господи, яко по молитве моей, при решимости, твердости моей, злобу мою отъял еси от Мене. Владычице, помогай мне!

Согрешил: рассердился на нищих детей, вместо того чтобы пожалеть их. Согрешил, ибо на Самого Господа в лице нищего я разгневался, на невинных нищих, в великой нужде находящихся! Ох я, богатящийся и пресыщенный! Надо бы с сожалением и охотою подавать милостыню, а я с неохотою и яростью! О, грешник я, великий грешник! Да как я смею яриться на подобного себе, во всем мне равного человека! Что за забвение, за дерзость!

Многих слез мне стоило возобновление общения моего с Богом, ибо я тяжко согрешил, разъярившись на нищих детей, которых надо было жалеть, и пожалев для них немногих денег, когда следовало отдать им всё. Кто их будет жалеть, удовлетворять их просьбы, если я не буду жалеть и исполнять их просьбы? О бедные, бедные! Достойные всякого сострадания! Простите меня, согрешившего против вас.

Время любомудрым сердцем всё земное счесть за сор и не прельщаться пятью чувствами.

Единый (Бог) всё во всех и во всем. На Него вся надежда. Всю печаль мою на Него возвергаю.

Как во время богослужения нельзя ненаказанно помышлять пристрастно о веществе и помыслы о нем мешать с молитвою Богу, так нельзя во время трапезы с ближними равнять снеди и питья с ближними, которым от Господа покорена вся земля как царям и обладателям и образам Божиим, ибо разница между теми и другими бесконечная. Мир весь ничего не значит сравнительно с душою. За того, кому ты жалеешь брашен и сладкого питья, пролита кровь Сына Божия; тому, кому ты жалеешь денег, брашен и питья, дается в пищу и питие Тело и Кровь Сына Божия, и он сам – чадо Божие. Чаду ли Божию чего пожалеешь? Не заплатит ли тебе Бог за чадо Свое?

И ныне, как на Тайной вечери, Сам Господь восседит за трапезою нашею и питает нас. С каким благоговением надо сидеть за столом, с каким смирением, незлобием, бесстрастием!

За тысячекратные вероломства плоти против духа она стоит того, чтобы презирать ее всегда, а не ублажать ее. О, многообразные сети плоти!

Благодарю Тя, Господи, Спасителю мой, яко вчера от великих грехопадений, скорби и тесноты спасл еси мя и мир Твой вожделенный паки мне даровал еси. Слава Тебе, Владыко всемилостиве! 16 января 1867 г.

Брат в гостях – Христос в гостях. Дорожи этим.

Враг учит нас заниматься мечтаниями о вещах мирских, прилепляться к ним сердцем – для чего? – для того, чтобы отвлечь внимание от единого на потребу – от попечения о душе и душах человеческих и от служения Богу Творцу, чтобы мы служили таким образом твари, а не Творцу, Иже есть благословен во веки; еще привязывает наши сердца к вещам – к сластям, одеждам, деньгам, к разной роскоши для того, чтобы отвлечь наши сердца от любви к ближнему и внушить к нему ненависть, зависть, скупость и пр. и таким образом единое тело Церкви и рода человеческого рассечь, разорвать на множество отдельных безжизненных осколков и тем причинить скорбь Отцу Небесному и святым Ангелам и обществу святых человеков.

Христос – полнота моя. Чего мне с Ним желать еще? Что ми есть на небеси? [Пс. 72, 25]. Ни к чему.

Чрез зрение, слух, вкус и чрево, обоняние и осязание сильно, яростно, почти непрестанно ратует против меня дьявол и против брата моего, возбуждая злобу или зависть или скупость к нему, и сильно палит и теснит меня. Надо ни во что вменять все прелести зрения, слуха, вкуса и осязания и обоняния или вещи, приятно или неприятно поражающие эти чувства, например неприятный запах, приятный вкус, неприятный вид или приятный вид и пр., ни во что ставить все пять чувств и презирать наслаждение вкуса, обоняния, осязания и пр.

Как тонко воюет на меня и чрез меня на ближнего враг дьявол! Просто и незаметно. Покурил табаку брат – и вот злоба на него за курение! А от других – ничего. Сносишь, кто повыше или равен.

Тебе отвсюду доходы, с тысячи сторон, а домашним твоим и прислуге твоей – только от тебя одного, – не жалей же им нескольких кусков сахару, хотя бы и девять в день каждой слуге, и прочих сластей; пусть будет даяние с избытком, а не скупо, да все будут довольны и веселы. А тебе воздастся тою мерою, какою меряешь.

Не оказывай пренебрежения к жене и прочим домашним ни в слове, ни в деле, но как не желаешь, чтоб пренебрегали тобою, а оказывали тебе внимание и почтительность, так поступай и сам с другими. Холодность и пренебрежение, оказываемые тобою, например, домашним, мало-помалу и их охладит к тебе. Нужна взаимность, и особенно с твоей стороны.

Царство Небесное нудится – и царство сатанинское нудится, то есть грех непрестанно нудит нас следовать его похотям, да еще с наглостью, с силою, с ожесточением; борись с ним непрестанно: не будешь бороться – грех совсем одолеет, а Царство Божие ослабеет.

Не за соответствие только приветствуй ласково своих и чужих, но и без соответствия их тебе, по долгу, потому что так закон Божий повелевает, ибо аще любим любящия нас, кая нам благодать есть? [Лк. 6, 32].

Все знаем, что хорошо жить во взаимной любви, незлобии, ласковом обращении, однако же друг на друга напрасно озлобляемся, друг пред другом гордимся, особенно кто богат или хозяин (и хозяйка) дома, бываем надуты (духом сопротивным) и не зная из-за чего и сами себя лишаем мира и спокойствия, и других, по какому-то злому навыку, который христианину, созданному на дела благая, надо непременно препобеждать. И ведь все тысячу раз, без числа изведали, что победа гордого и злого обычая нашего для нас же самих приносит великую выгоду, доставляя душе мир, тишину, свободу, духовный свет, а коснение в злом обычае приносит величайший вред, производя в нас скорбь, тесноту, мрак, томление, – однако же по неразумию и какому-то нерадению остаемся в злых расположениях. О, окаянство, нищета, злоба человеческой природы! Но помоги, Иисусе всесильне, Спасе душ наших, победити вся страсти, воюющие на нас, Твое достояние!

Что всего вожделеннее для человека? – Избежание греха, оставление и прощение грехов и стяжание святости. Почему? Потому что грехи разлучают меня с Богом, источником живота, и повергают меня в смерть духовную, например гордостное, злое обхождение с ближними [...], злая мнительность, любостяжание, скупость, зависть и пр., а святость соединяет с Богом, источником живота, например кроткое, смиренное, незлобивое обращение со всеми, даже с врагами нашими, простосердечие, незаботливость о стяжании, довольство малым и необходимым, щедрость, ко всякому доброжелательство. Даруй убо, Господи, совершенно избежати греха, навыкнути же всякой добродетели по благодати Твоей. Ей, Владыко Господи, без Тебе не можем творити никакое благо, зли суще.

Я – хуждший и последнейший всех и только гость в доме и в мире, и всем Господним, не своим пользуюсь, и гордиться мне нечем. Я попрания от всех достоин поистине, как исказивший свою природу растлением. Кто меня грешнее? Кого не превзошел я грехами? И всякий блуд содеял, и гордость и злобу пред ближними, и зависть в себе питал, и скупость, и непрестанно был предан и предаюсь чревоугодию и невоздержанию с жадностью, и крал, и лгал, и ленился, и дело Господне делал с небрежением, и службу общественную не исправлял добросовестно, и к ближнему не был снисходителен и пр. и пр. Виждь, Господи, колико обнищал я окаянный, и, очистив мя от скверны прегрешений, обнови и освяти мя, пришедый обновити и освятити растленное грехом естество мое!

Насколько грешнее, настолько гордее человек! Се я, окаянный! Помни человеческое достоинство человека и уважай всякого человека!

На озлобляющихся на нас или завидующих нам, гордящихся пред нами не должно взаимно озлобляться, сердиться, гордиться, как это обычно нашей растленной природе, но жалеть их, как одержимых адским пламенем и смертью духовною, и молиться об них во глубине сердца, да разженет Господь мрак души их и просветит сердца их светом Своей благодати. Мы бываем омрачены своими страстями и не видим нелепости, безобразия их и своих поступков. Но когда просветит нас Господь светом Своей благодати, тогда мы как от сна пробуждаемся, видим ясно безобразие, безумие своих помыслов, чувств, слов, поступков, – сердце наше, до того времени загрубевшее, размягчается, злоба проходит, и на место ее является благость, ласковость, снисходительность. Потому, по слову Спаса нашего, надо любить и врагов, благословлять проклинающих и добро творить ненавидящим нас [Мф. 5, 44], ибо и они братья наши слепотствующие, заблуждающие.

Иные, молчаливые, ради скудости и злобы и всякой нечистоты своего сердца хотят, чтобы и другие подобно им соблюдали мертвое молчание в доме и досадуют, озлобляются, когда другие говорят. Но это безумие: для чего Творец дал нам язык и слово, как не для взаимного сообщения? Слово – это золотая связь, связующая нас и с Творцом, и друг с другом, потому надо непременно с благоразумием, чистотою, кротостью и благостью упражняться в слове, беседовать со своими домашними и прочими ближними и побеждать уныние и боязнь говорить, и слово принесет нам мир, живость, дерзновение, силу, свет. Ты хочешь, чтоб и другие молчали, как ты? Тебе ли одному обладать правом слова?

Благодарю Тебя, Пресвятая, Всеблагая и Всеблагомощная Владычице Богородительнице, за силу, исшедщую от Тебя и от иконы Твоея Тихвинския, что в гостиной моей, за отъятие злобы моей, за умиротворение сердца моего, за дарование свободы Духа Святого. Се, Ты присно с нами, Владычице, и присно избавляешь от великих зол рабы Твоя, и неоскудно источаешь милости от всечестной иконы Твоей. Января 18 дня 1867 г.

Свое зло искореняй из сердца, ибо всякий свое бремя понесет, а к жизни других очень зорким и злонамеренно зорким не будь – это злоба дьявольская. Что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь? [Мф. 7, 3].

С изменением моим к лучшему изменяется к лучшему и сестра моя Анна и все домашние мои; они радуются и сорадуются мне. Слава Тебе, Господи!

К тебе – щедроты всех, а к прислуге твоей только твои щедроты, не от кого больше ждать им, – будь же к ним щедр. Кому не приятно сладкое? Если сам хочешь послаще, и слугам делай то же: они такие же люди, как и ты, а может быть, и достойнее тебя. Господи! Помилуй нас.

К тебе много источников течет, а к домашним твоим ни от кого, кроме тебя. Милосердуй об них, довольствуй их, угождай им.

Как враг завидует блаженству нашему, наслаждению нашему: вот ядим-пьем сладко, и он возбуждает в нас зависть к ядущим и пьющим сладко и наше удовольствие отравляет, и других. Ешь-пей мы одни сладко – к сластям привяжет, от Бога отторгнет и от любви к ближнему. О, была бы любовь, была бы любовь между нами, а Бог с избытком подаст нам на сладости, только бы не жалели друг другу, не смотрели косо на других, вместе с нами ядущих и пиющих.

Грех сильно замедляет духовное образование и просвещение человека-христианина. Потому образующемуся и просвещающемуся юношеству и вообще христианам, призванным к духовному просвещению и обновлению, надо всемерно побеждать живущий в них грех, чтобы в противном случае враг не посмеялся над нашим образованием и христианским именем и не сделал из нас, из нашего просвещения омрачение, из образования – сущее безобразие, из святых, каковыми мы должны быть в христианстве, – исполненными неверия, нечестия, различных тлетворных страстей, из сынов света – сынов тьмы, из чад Христа – чадами дьявола. А это бывает и есть. Сластолюбие особенно сильно расслабляет душу и облекает ее во тьму страстей.

В будущем веке все надежды христианина, все сокровища его, а нынешний кратковременный век есть время приготовления, мир сей, или Церковь, – школа предуготовительная.

После Господа отец мой протоиерей Константин – виновник всего моего настоящего счастья и благосостояния, ибо, не сдай он места, я не был бы теперь и священником и не имел бы такой жены и всех выгод духовных и вещественных, которые я имею теперь. Потому я должен служить ему с радостью и жертвовать всем охотно. Это место, на котором я священствую, заслужено им.

Как он, отец мой, всё мне отдал, так я должен отдать ему свое сердце. Он отдал мне свое рождение и вскормление, дочь свою, – я да отдам ему сердце свое и всё к ногам его да полагаю.

Все, что делаете, говорит Апостол, делайте от души, как для Господа, а не для человеков [Кол. 3, 23]. Приветствуешь с добрым утром, днем, вечером, Новым годом, с днем рождения, с днем Ангела – приветствуй от души.

Разумей, когда и как и отчего духовный вор и разбойник на тебя нападает (например, за столом во время трапезы) и что для прогнания его нужно делать. Презирай чрево и всё, что для него.

Царствие Небесное нудится [Мф. 11, 12], и царство сатанинское, земное, прелестное нудится. Понуждением себя к первому изгоняй последнее.

Приближибося Царствие Небесное [Мф. 3, 2; 4, 17], говорит Господь и Предтеча Его. Видишь, мы сыны Царствия Небесного, нам нужно иметь стремления, помыслы, желания, слова и дела небесные, а не земные. Так ли у нас на самом деле? – Нет, у нас господствует чревоугодие (у меня первого), любостяжание, гордость житейская и из-за житейских, суетных вещей, злоба из-за житейских суетных же, опять скажу, вещей, зависть из-за того же, недоброжелательство, скупость, раздражительность, рвение, осквернение тела и прочие страсти земные. Г όре имеем сердца!

Дьявол сильно вооружает сына против отца или матери, потому что грех суетной ненависти к родителям есть самый тяжкий, самый противный Богу, ибо в лице отца-матери подвергается ненависти Сам Бог, Отец любви, даровавший нам бытие и всё. Так, в лице моем дьявол восставал на невинную мать мою внутренно, хотя с помощью Божией благодати я побеждал его козни; так ныне восстает на отца.

Я слуга в доме, распоряжающийся чужим добром. Чужого ли добра жалеть? К чужому ли прилепляться?

Как это прах земной: сласти земные, одежды, деньги – прилепляется к сердцу моему, которое должно всецело прилепляться только ко Господу? Прах, прилепший нам, оттрясаем или да оттрясем, по слову Господа [Мф. 10, 14 и др.].

Благодарю Тебя, Пресвятая, Всеблагая, Всеблагомощная, Примилостивая Владычице, яко нынешний день дважды по молитве моей очевидно спасла еси мя, преклонившего пред Тобою с верою и любовью колена души и тела моего. О, воистину, Ты всегда с нами и близ нас, и видишь нас, и слушаешь нас, и спасаешь нас как истинная Мать чад Своих по благодати. Января 19 дня 1867 года.

Если в сластях, вине, продолжительном сне, пресыщении сила дьявола надо мною, то презирать сласти, вино, сон неумеренный и меньше и реже употреблять их, упражняться же наипаче в молитве и богомыслии и своем назначении. Не для сластей земных мы сотворены, а для наслаждений духовных, вечных, небесных. Их надо ценить, к ним стремиться, о них размышлять, а земные – отринуть по подобию святых. Жертву умерщвления плоти надо приносить Богу ежедневно, непрестанно, жертву самораспинания, по реченному: иже Христовы суть, плоть распята со страстьми и похотьми [Гал. 5, 24].

У сластолюбивого бродят мечты в сердце, и он редко бывает покоен, ибо вместо Бога, источника живота, прилепился к сластям.

Что хуже? Зловоние чрева или зловоние злобы? Конечно, зловоние злобы, потому что зловоние чрева – явление воздушное, преходящее и само по себе не составляющее зла, а злоба есть грех, и грех тяжкий, который может вечно погубить душу и тело в геенне. Свое зловоние терпим равнодушно – не надо озлобляться и на брата за произведенное зловоние: все немощны, все человеки, все из грубой земли, из стихий земных составлены.

Если не терпишь зловония, избегай чревоугодия и многоядения, стремись к жизни духовной, ангельской, вечно благоухающей!

О, стыд и горе наше! Все растения благоухают своим приятным запахом, а человек, венец всех тварей земных, издает зловоние. Да презрим же чрево зловонное, сластолюбие, многоядение. Но главное, да исторгнем с корнем из души злобу и гордость. Это зловоние отвратительнейшее пред Богом и святыми – зловоние сатанинское в человеке. Нет хуже этого зловония. Итак, к злобе своей имей отвращение, а зловоние чрева – дым, пар исчезающий, ничто.

У тебя отдельная комната, воздух чистый, зловоние других не доходит до тебя. Будь доволен своей комнатой. Разве один ты вселишься на земле [Ис. 5, 6]? Дай долю другим.

Если делают у тебя зловоние в комнате и ты волею-неволею должен терпеть его – не раздражайся на тех, кто его делает, а терпи благодушно зловоние в наказание за злосмрадные страсти свои, по которым ты не стоишь чистого, благорастворенного воздуха. Впрочем, у тебя есть отдельная комната, в которой ты можешь быть и свободен от зловонного воздуха. Всё неприятное для плоти терпи, как позволяешь себе жадничать до всего приятного, но озлобляться на ближнего не смей, а лучше пожалей его, да помолись за него, чтобы он оставил свою плотскую жизнь и восприял духовную.

Как узнать, плотскую ты ведешь жизнь или духовную, богоугодную или нет? Замечай за собою: о чем прежде всего ты думаешь поутру, пробудившись на ложе своем и вставая с ложа своего, одеваясь, умываясь: о Боге ли, о молитве ли усердной, исполнено ли сердце твое благодарностью ко Господу за бесчисленные Его к тебе милости, любовью ли к святым Божиим, Церкви Божией и к ближним или ты, встав, берешься тотчас за дела плотские: за папиросу, сигару, за чай и даже помолиться не хочешь; думаешь не о Боге, а об удовольствиях, как бы и где бы веселее провести день, какое платье себе сделать покрасивее и по моде, как бы побольше продать или кого обмануть, а о молитве, о чтении Божьего слова и помину нет на душе, о том ли, чтобы сделать кому-либо в этот день добро, милостыню подать, вразумить или утешить кого-либо или терпение показать в чем-либо, воздержаться от чего-либо вредного для благочестия и чистоты сердца или соблюсти целомудрие, воздержаться от многословия или пустословия, от смехотворства, осуждения ближних, от гордости, озлобления, зависти или скупости, как бы пресечь свое высокомерие, непослушание, упрямство, – или обо всем этом нет у тебя и заботы, а напротив, чувствуешь в себе преобладание самолюбия, любостяжания, скупости, зависти, нетерпения, заносчивости, чревоугодия, пустословия, суетности в помыслах и стремлениях, подозрительности, напыщенности, непокорности, лености и пр. Смотря по тому, какое в тебе преобладает из двух противоположных направлений, можешь судить, плотскую ты ведешь жизнь или духовную.

Анна Константиновна, сестра, – девица умная, наблюдательная, добрая и благородная.

Кто ведет духовную жизнь по Богу, тот не уязвляется жалением или желанием сластей, денег, одежд и презирает, попирает их, а кто по плоти – тот уязвляется, и страдает, и мучится.

Человеку христианину, печалующемуся о том, что есть и что пить, или жалеющему пищи, питья, денег ближним, надо напоминать чаще слова Господа Иисуса Христа, сказанные апостолам: Еще ли не понимаете и не помните о пяти хлебах на пять тысяч человек, и сколько коробов вы набрали? ни о семи хлебах на четыре тысячи, и сколько корзин вы набрали? [Мф. 16, 9 – 10]. То есть надо напоминать о том, что рука дающего не оскудеет, а приобретет, что у дающего умножится его достояние благостию и всемогуществом Господа, Коим от небытия в бытие приведены бесчисленные миры вселенной.

Глас истины и голос лжи в человеческом сердце; глас духа истины и глас духа лжи, глас духа и глас плоти. Плоть говорит: сласти – моя жизнь, сласти мои, только мне, другим – нет; а дух говорит: лжешь, Бог наша жизнь, сласти – прах бездушный, сласти – Божии, не мои, не мне, а и другим даны для наслаждения и для познания, что Бог есть любовь и сладость бесконечная (если на земле столько и такие сладости создал, то сколько и какие сладости будут на небе), что нам должно жить в любви и из любви или по любви услаждать и других тем, что для нас сладостно, и сладость любви Божией и взаимной друг к другу считать выше всех вещественных, преходящих, грубых сладостей, могущих отяготить, связать сердце, если оно привяжется к ним и если человек неумеренно будет употреблять их, ибо только Богом безмерно мы должны услаждаться, бесконечною Сладостию, а земными сладостями пользоваться умеренно и осторожно.

Ах! Вы граждане только этого мира: вот вам и храмы – театры, клубы... обеды...

Жадный садится за стол и тогда, когда чрево не требует ястия и пития; жадный жалеет ястия и пития и тогда, когда они ему не нужны, особенно жалеет мягкого, вкусного, сладкого. О, если бы мы жадны были до любви к Богу и ближнему, горячи в любви к Богу и ближнему, а не в пристрастии к земным благам! О, если бы мы хладны были сердцем ко всем сластям, одеждам, металлам, камням драгоценным, к жилищам временным, вообще к вещам земным!

Господи! Благодарю Тя, яко молитву мою услышал еси и от заблуждения сердца моего избавил мя еси, и от тесноты и скорби его, и от омрачения и уничижения лица моего. Доколе же я буду заблуждаться? О, сколь я немощен, сколь лишен света, сколь много во мне мрака греховного!

Любовь есть исполнение закона, любовь есть жизнь души и тела, временная и вечная. Итак, будем мудры – стяжем любовь и не убоимся наветника¹⁰¹. Господи! Помогай нам! Всё земное сочтем за сор. Все почитаю за сор, чтобы приобрести Христа [Флп. 3, 8]. Видишь, что нельзя приобресть Христа, не считая всё за сор, нельзя работать Богу и богатству, нельзя гоняться за земными приобретениями и вместе иметь Христа в сердце: любить земное – значит не любить Христа.

Надо радоваться, что едят, пьют, берут наше, – то не тяготит сердца, желудка, то не будет одебелять нашего духа.

Хотим, чтоб нас почитали, уважали, ласкали, а других не почитаем, не уважаем, не ласкаем (домашних, не родных).

Создатель твой заповедал тебе любить Его, Бога твоего, всем сердцем твоим и ближнего твоего, как себя, – что же ты не любишь Его доселе, как должно, и ближнего своего? Дай ответ.

Господи! Благодарю Тебя за дар любви и приветливости. Да буду я приветлив и разговорчив. Много значит разговаривать с домашними и посторонними: оно отвращает злое уныние, мнительность, злобу напрасную, гордость и прочие страсти. Молчанием враг часто пользуется к нашему низложению, утеснению, унынию злому и пр. Что-либо поговори.

Вся красная мира: ордена с их лентами, одежды цветные, мягкие, драгоценные, почести земные – все из соров, сор или самый пустейший сор, ибо засоривает душу погибельно, из-за них непрестанно прогневляем Бога, Творца своего, служа твари вместо Творца, нерадим о душе своей и о душах человеческих.

Храм, особенно алтарь, есть земное небо: входящему сюда, особенно предстоящему у самого страшного престола Господа славы, надо непременно отвергнуть от сердца всё земное, отложить всякое житейское попечение, за сор считать всё земное, да Христос един будет сокровищем, и желанием, и прилеплением сердца нашего: Красен добротою паче сынов человеческих [Пс. 44, 3] – у Негоже все нетленные красоты, всякое понятие превосходящие, сладость неизреченная, почесть несказанная. Но как вне храма, так особенно в храме дьявол, враг злейший Бога и человеков, зная наши слабости и пристрастия, чрез эти слабости и пристрастия особенно воюет на нас в храме во время богослужения, да не то делаем, что хотим, да не молимся Богу во истине и горячности сердца, да стоим, как трости, ветром колеблемые, да омрачаемся и кружимся, как пьяные, да не узрим спасения Божия, да не вкусим сладости благодати Божией и не узрим, яко благ Господь. Потому страсти надо немедленно искоренять, надо делом презреть их; не надо засматриваться на красивые платья и уборы, не надо с жадностью, сладко и много есть и пить, не надо много спать, не ходить часто в баню, не прельщаться суетными чинами, знаками отличия и почестями земными, но предпочитать всем сладостям земным единую сладость небесную – Христа и благодать Святого Духа, красоте земного жилища и земного одеяния – красоту небесного чертога и одежду брачную, одежду души, убеленную кровью Агнца; почестям земным – несравненные почести горнего звания, почести сынов Божиих и наследников Божиих, сонаследников же Христу, сограждан Ангельских, сограждан пророков, апостолов, мучеников, святителей, преподобных и всех святых.

Един Бог – моя жизнь, один Бог – Бог сердца моего, и большие ничто.

Изчезе сердце мое и плоть моя – как бы не чувствую их, погрузившись весь в Тебя, предавшись весь Тебе, прилепившись весь к Тебе, Боже сердца моего, и часть моя, Боже, во век! [Пс. 72, 26]. Вот любовь к Богу! Вот как надо любить Бога! И апостол Павел то же говорит: Кто ны разлучит от любве Божия?... ни смерть, ни живот [Рим. 8: 35, 38]... не то что нас – всякая безделушка, тряпка красивая, сласть, блестящий прах (металл), земная честь, глупое самолюбие плотское разлучает нас с Богом; напрасная вражда взаимная, злоба сатанинская, гордость, зависть и скупость, добровольная погибель наша!

Человек – предмет насилия, тиранства греха, жертва сатаниской злобы, гордыни, зависти, адских мраков и потому достоин всякого сожаления, снисхождения, терпения, и долготерпения, и любви.

Если нищие будут гоняться за тобою, преследовать тебя и просить еще и еще милостыни, отдай им, что требуют; если всё отдашь и они всё будут гоняться, скажи им кротко: дети! у меня ничего больше не осталось, – но не раздражайся и не озлобляйся на них, ибо раздражение и озлобление есть мечта плоти твоей, жаждущей стяжаний, есть рев сластолюбия ее, рев этого льва, этого волка духовного – дьявола, научающего тебя полагать надежду на земное. Ты же, как раб Христов, всю надежду возложи на Христа и будь готов отдать рубашку и кафтан.

Каприз дьячка есть наказание Божие мне за чревоугодие, жадность, пресыщение. Поэтому и на него, на его неисправности яриться не следует: врачу, изцелися сам [Лк. 4, 23]. Согреших ко Господу.

Благодарю Тя, Господи, яко согрешающего мя и паки кающегося милуеши и благодати Твоей не лишаеши.

Благодарю Тебя, всеблагая Владычица, яко согрешающего мя и кающегося и помощи Твоей просяща милуеши и помощь святую подаеши.

Настоящая жизнь есть изгнанничество: изгна его, сказано, Господь Бог из рая сладости [Быт. 3, 23], и мы все должны всеусильно стремиться чрез покаяние и дела, достойные покаяния, к своему отечеству. Вожделенное отечество подаждь ми, рая паки жителя мя сотворяя¹⁰².

Настоящая жизнь есть тесный путь, путь скорбей, лишений, болезней. Чем теснее этот путь, тем вернее, что мы стоим на истинном пути, чем шире, тем несомненнее, что мы близки к погибели [Мф. 7, 14].

Настоящая жизнь есть ежедневная, жестокая, горчайшая война со врагами нашего спасения, особенно с невидимыми, – духами злобы поднебесными, не оставляющими нас ни один день в покое, но непрестанно над нами коварствующими и возжигающими в нас разные страсти и жалами их наичувствительным образом нас уязвляющими. Потому не время покоиться и веселиться и развлекаться в этой жизни, данной для приготовления, когда против нас идет непрерывная война, и даже тогда, когда нам кажется, что мы совершенно покойны и счастливы, когда, например, предаемся удовольствиям в театре, на вечерах, когда рисуемся в нарядных одеждах и уборах, когда предаемся наслаждению чрева, кружимся в веселых танцах, разъезжаем в великолепных каретах и пр.

Среди всех твоих житейских удовольствий вот твое величайшее несчастие, человек: ты грешник, ты враг Божий, ты в большой опасности потерять вечную жизнь, особенно если живешь нерадиво и не творишь дел, достойных покаяния. Так над тобою тяготеет гнев Бога твоего, особенно если ты не умилостивляешь раздраженного тобою Бога твоею молитвою, покаянием, исправлением. Итак, не до удовольствий тебе, а скорее до слез – удовольствия должны быть редки, и то по преимуществу удовольствия, которые тебе предоставляет вера в духовных празднествах.

Смотря на множество растлений, зла многоразличного, грехов, страстей и невозможность своими силами помочь своему спасению, видишь всю необходимость сверхъестественного Божия промышления о роде человеческом, которое и явил Господь в воплощении Сына Своего, в Его страданиях, смерти и воскресении и в подаянии чрез Него, в Церкви, всех Божественных сил ко спасению, к очищению грехов, освящению и укреплению душ и тел наших. Ах, какая бездна зла в человеке, бездна греховного растления! О бесценный Спасителю Иисусе Сыне Божий, помилуй и спаси нас!

Всё отдай – и деньги, и, пожалуй, одежду, и пищу, даже тело на мучение, только душу соблюди от злобы, гордости, зависти, любостяжания и прочих грехов и страстей – нечистоты плотской, чревоугодия, лености, непокорности.

Не буду я ни на кого за оскорбления себя и других озлобляться, ибо это несвойственно человеку, образу Божию, но буду молиться; молитва – самое верное и сильное орудие к прекращению всякого зла. Даруй, Господи! Се, я помолился Владычице о прекращении ссоры между домашними, и сердце мое, начавшее волноваться, смущаться, успокоилось; мню, что и домашние, возбудившие вражду, смирятся.

Ближнего должно любить для Бога, как образ Его, хотя и с язвами прегрешений; грехи его, как мечту дьявольскую, презирать, если сознается в ней человек, но и не давать усиливаться в нем плевелам сатаны. Свои грехи помнить и снисходить к слабостям, немощам ближнего.

Как мне озлобляться на озлобленного и без меня врагом и озлоблять паче и себя, озлобленного тем же врагом; как гордиться пред братом или сестрою, сраженными гордыней дьявола, как завидовать ближнему, когда он – член единого со мною тела: славится ли один член, с ним радуются все члены (1Кор. 12, 26), и если здесь благополучие ближнего возмущает меня, то какими глазами я стал бы взирать на блаженство праведных в Боге, если бы я взят был в рай? Не завистливыми ли? Как мне жалеть ближнему сласть, когда они – общее достояние и когда малейший излишек их вреден для моего тела и моей души, когда враг ищет погубить чрез сласти душу мою? О, злоба, о, гордыня, самолюбие. О, чрево! О, зловонное чрево! О, тленная плоть! Любовь, любовь да царствует между наследием Христовым. Сие заповедаю вам, да любите друг друга [Ин. 15, 17].

Надо отревать¹⁰³ от сердца мечтательные предлоги к злобе и любить неизменно, неотпадно ближнего.

Царство Небесное, или царство любви и мира в сердцах наших, нудится, то есть надо себя непрестанно нудить к любви ближнего, даже врагов наших, недоброжелателей наших.

Тебе не хочется вперед рассыпать ласки, по-видимому, надутому человеку – и ему не хочется, но ты предвосхищай всегда эту честь как опытнейший в духовной жизни. Кто бежит от венца? Но усиливающихся любить венчает Христос Бог венцами нетленными.

Ты причащаешься небесных, страшных, Святых Христовых Тайн, но стяжал ли ты небесные помыслы, расположения сердца; горняя ли мудрствуешь или еще земная? Или еще жадничаешь, чревоугодничаешь, пресыщаешься, пьянствуешь, лихоимствуешь, играешь и пр.? Покайтесь, говорит Господь, ибо приблизилось Царство Небесное [Мф. 4, 17], то есть, живя на земле, мы не о земном только должны помышлять, но паче о небесном, должны вселить верою Христа в сердца наша [Еф. 3, 17].

Благодарю Тя, Господи Боже мой, яко день мимошедший мирен и безгрешен даровал еси, яко мир с ближними моими устроил еси, с домашними моими, яко жадность и жалость снедей сладких, даровал еси мне победить взиранием к Тебе и вселением Тебя верою в сердце мое. Так воистину Ты един живот истинный, живот мой, а всё вещественное – сор, попираемый ногами, о коем у христианина не должно быть никакого радения.

За днем следует ночь, за месяцем месяц, за зимою лето, за годом другой год и т.д., а за временем следует вечность, за делами – отчет, за смертью – воскресение, за воскресением – суд, за судом – воздаяние праведное. Земнородные! Подумайте об этом и оставьте рассеянность.

Не раздражайся на бедных, это грешно: не презирайте ни одного из малых сих... [Мф. 18, 10]. Их неотступную просьбу уважай, если хочешь, чтоб Господь принимал твои молитвы; детскую веру, надежду, смелость не попирай и не озлобляйся на них за то, чему следует подражать. Будь тих и кроток всегда, как Господь повелел. Милостыню подавай охотно, по силам – Господь пошлет и воздаст. Верно слово: в нюже меру меришь, возмерится тебе [Мф. 7, 2]. Рано, поздно сторицею Господь [вернет] в твое лоно. Друг друга тяготы носите, и тако исполните закон Христов [Гал. 6, 2].

Добродетель наипаче сияет в противностях: когда на нас озлобляются – мы не злобствуем, когда с нами грубы – мы ласковы, когда на нас раздражаются – мы остаемся кроткими; когда кто посягает на чье-либо целомудрие – и посягаемый остается непреклонен в целомудрии и с негодованием и отвращением отталкивает женонеистового или плотонеистового; когда в страхах бываем мужественны, в напастях терпеливы, в печали и скорби не унываем.

Ты пресыщен хлебом-солью, благами домашних и на них же озлобляешься, пред ними же поднимаешь голову. О, нелепый грех!

Сидя за столом с домашними, не мечтай, что ты хозяин дома и этих яств, ибо хозяин дома и податель яств есть Господь, Коего икона да будет у тебя пред глазами, а хозяйка и мать дома и подательница всех яств и питий есть Матерь Божия, Которой икона да будет также пред твоими очами; сиди за столом со смирением, незлобием, со страхом Божиим, с благодарными чувствами, облеченный во утробы щедрот и благость [Кол. 3, 12]. Кто мечтает о себе как о хозяине и виновнике ястия и пития, тот бывает горд, напыщен, зол, мнителен, скуп, нагл, ропотлив, уныл при всем обилии благ Господних, тяжел и себе, и другим.

Благодарю Тебя, Госпоже моя добрая, моя всеблагомощная Владычице, яко мене, молитвенно к Тебе воззревшего, услышала и спасла во время трапезы. 27 января 1867 г. Четверг.

Церковь, то есть мы, христиане, есть одно духовное тело, имеет одну Главу – Христа и одушевляется одним Духом Божиим. Так ли мы живем, что из наших отношений взаимных видно, что мы одно духовное тело? Всякий ли из нас признает непрестанно своим Главою Христа и повинуется Ему, проникается духом Его, духом любви, кротости, смирения, чистоты, терпения, покорности воле Божией? Все ли мы одушевлены одним Духом Божиим, Духом Святыни, Духом Небесным? Не противным ли духом мы одушевлены, не духом ли мечтаний, лжи, прелести, лукавства, лихоимства и нечистоты? Подумаем об этом.

Одно ли тело духовное составляют у нас по крайней мере члены семейства? Не разделяют ли их страсти, эти жала лукавого, – гордость, высокомерие, злоба, зависть, скупость, чревоугодие и пр. Да памятуем непрестанно, что мы – одно духовное тело, имеем одну Главу – Христа, Творца, Отца, Промыслителя и Попечителя, Спасителя, Воскресителя, Судию и Живот вечный.

Бесценное чувство любви к ближнему да не дерзаем продавать за сласти и сребреники или за другое что подобное, ибо ближний – образ Божий, живой портрет Бога невидимого.

Еще я плотян, еще далек от совершенства, потому что, вместо того чтобы радоваться при раздаче милостыни денежной и по обильной раздаче милостыни многим бедным – что вот многие по благости Господней удовлетворены, я скорблю и раздражаюсь, малодушный, как будто бы всё потеряно, как будто бы не будет воздаяния от праведного и многомилостивого Господа в тот день праведного воздаяния или как будто Господь не пошлет на долю бедных сегодня или завтра и потом. О, маловерие! О, пристрастие к земному и тленному! О, скудость любви к Богу и ближнему! О, скудость упования! Доколе будем мы новичками в вере!

Ты раздал, положим, десять рублей бедным и в лице их Самому Иисус Христу, но что это значит в сравнении с тем, что Господь подает тебе ежедневно чрез святую православную веру, чрез Церковь, особенно в Святых Тайнах – Теле и Крови Своей? Подлинно ничто, ибо Господь подает тебе очищение грехов и вечную жизнь. А сколько земных благ подает тебе ежедневно? А свет солнца? А воздух для дыхания? А пищу и питие избранные? А жилище просторное, чистое, великолепное? А здравие телесное? А доброе имя? А слава, хотя ты и не ищешь и не желаешь ее? А добрые приветы от всех? А доброе родство? Кто ты был и что есть? А бесценный дар образования, который дан тебе по благости Отца Небесного почти без твоего желания, ибо тебя насильно увезли в школу, хотя там Бог дал тебе и разум, и смысл, и охоту к учению, и терпение. Чего-нибудь да стоят духовное училище, семинария и академия! О, благодарю Тебя, Создателю, Промыслителю, Воспитателю, Просветителю, Кормителю, Спасителю, Наказателю, Попечителю мой, Господи! Подыми и спаси всех нас!

Весь мир, вся земля – тлен, тряпка сравнительно с душою. Кто мудрый – презрит блага мира и за сор сочтет их, да Христа приобрящет [Флп. 3, 8].

Имеюще пищу и одеяние, сими доволни будем (1Тим. 6, 8). Пекусь о том, о чем не нужно. О душе надо заботиться, о Царствии Божием в душе, о спасении душ человеческих, о кротости, смирении, милостыне, воздержании, целомудрии и чистоте, покорности, терпении. Ведь ты сыт, одет, кров имеешь, книги имеешь. Чего тебе больше? Чего яришься на иждивающих труды твои? На просящих милостыню?

Жадному и скупому. Ты сыт? – Сыт. Одет? – Одет. И квартира у тебя хорошая? – Да. И всё необходимое есть? – Есть. Что же тебе еще нужно? Чего ты жадничаешь? Отчего жалеешь другим? Отчего ненавидишь ближних, с коими делишься дарами благости Божией, отчего не миролюбив с ними, отчего высокомерен, надут, угрюм? Безумец. А еще образованный, а еще считающийся умным человек! Имея пищу и одежду (ежедневные), сими довольни будем.

Если сердце твое нудит тебя бежать от нелюбимых тобою за что-либо суетное, напротив поступи: приди к ним и поговори с ними дружелюбно, и увидишь, что насилие ненависти, злобы, как дым, рассеется. Но горе тебе, если ты будешь бегать от ненавидимого: ненависть твоя усилится и будет самого тебя жечь.

Ты не терпишь, что другие без тебя едят, пьют сладкое – твои труды, и бежишь прочь от искушения, – вздор: иди прямо и скажи от сердца: хлеб-соль, чай-сахар, приятного аппетита.

Мы все подвержены немощам, и та немощь, болезнь, которая у ближнего, может быть и с нами. Потому надо сочувствовать искренно больному, как желаем, чтобы нам сочувствовали, чтобы, когда будем больны мы, и к нам имели сочувствие другие. Какою мерою мерите, такою и вам будут мерить [Мф. 7, 2].

Я у Бога первый тунеядец, ибо домашние мои – лучше, чище меня, а я грешник из грешников, ибо не делаю заповедей Христовых. Окаянный, я забываю грехи свои, коих множеству и величию нет числа и меры!

Да ревную о любви к Богу и ближнему.

Смотря на нищих, смотрящих в руки твои, вспомни слова Псалмопевца: Се, яко очи раб в руку господий своих... тако очи наши ко Господу Богу нашему, Дóндеже¹⁰⁴ ущедрит ны [Пс. 122, 2], – и не раздражайся на множество просящих милости, но охотно подавай им, ибо Господь ущедрит тя, по словеси Давидову. Как мы щедрим ближних, так и несравненно больше ущедрит нас Господь.

Господи! Помилуй мя: я согрешил пред Тобою премного, ибо брата моего, сестру мою, даже отца и матерь моих, виновников бытия моего и жены моей, взорами моими презирал, уничтожал и пожирал всуе, а они терпели великодушно. Сам же этого терпеть не могу и выговариваю.

Чтобы жить в любви с домашними, переверни решетку: будь как гость в доме, а не как хозяин, ибо хозяин – Господь. Смотри, как приятно чувствуешь себя в гостях, каким добрым, общительным. Будь таким ежедневно и дома.

Не приближайся ко мне, страсть, ибо сердце мое – храм Духа Святого, селение Святой Троицы, Единосущной, Животворящей и Нераздельней.

Для этого тела тленного не много нужно, чтобы поддержать его здоровье, бодрость, крепость, силу.

Одежди нетления¹⁰⁵. У кого есть смысл – позаботься о стяжании этой одежды. Всё об одеждах тленных забота.

Если не чтут тебя дома, тогда как везде в прочих местах чтут, – не обижайся на это, ибо такова греховная наша природа, что мы зазнаемся с теми, кого часто видим, с кем часто обращаемся. Ты и сам не почитаешь домашних, как бы следовало, пренебрегаешь, озлобляешься, жалеешь не их, а им, завидуешь их сластоядению. Как же хочешь, чтобы тебя уважали, и уважали сердечно? Если же ты и уважаешь всех, а тебя не уважают, то вспомни слова Господа Иисуса Христа, что пророк во своем отчестве чести не имеет, что в дому и в сродстве своем он без чести [Мф. 13, 57].

Слова папиньки: если бы только и было греха, что скоромного поесть в постный день, – так и за это бы и слава Богу. Да, сказал я, любовь выше поста. Я поел скоромного после обручения, при общей радости, и вечером. Ешь бы скоромное, да только не гордись, не напыщайся, не злись, не завидуй, не жадничай, не пресыщайся, не обижай, не любодействуй и не питай нечистых помыслов в душе, будь кроток, смирен, благ и ласков, доброжелателен, презирай сласти, будь воздержен, целомудрен – и прославится чрез тебя Господь Бог.

Тестя своего почитай как родного отца, искренно, усердно.

Тем славится Бог наш, благость Его, щедроты Его, что употребляем дары Его в пользу и наслаждение свое и ближних наших. Но какая слава Господу, если дары Его лежат у нас без движения, без употребления и иногда, может быть, бывают пищею ржавчины, моли, червей? Всё покорил Бог под нозе человека, над всем поставил его царем и господином. Да не привязываемся к сластям и красотам мирским. К Богу единому да прилепляемся, да друг друга будем любить прилежно.

Грех есть величайшая, достойная сожаления и слез немощь человека, немощь, вкравшаяся или вкрадывающаяся в его сердце с быстротою молнии, с силою увлекающею, немощь как бы одушевленная, имеющая разум, хитрость, необычайное коварство и злобу. Вот я плачу о себе, грешнике, злобном, горделивом, завистливом, скупом, сластолюбивом, сребролюбивом, блудном, – должен плакать и о других и снисходить им, терпеть их.

Святые животворящие Тайны для меня и пища и лекарство – и питают и исцеляют недугующую страстями душу мою. О, как они благопотребны для меня! О, как необходимо было для меня воплощение Сына Божия, Его страдания и смерть!

Господь всего Себя истощил из любви ко мне: я должен хотя отчасти истощать себя из любви к ближним! Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих [Ин. 15, 13].

Если Святые Тайны – Тело и Кровь Господни вкушаешь во обручение будущей жизни и Царствия, то для чего еще прилагаешь сердце свое к благам этой жизни временной, для чего любишь тленную жизнь страстную? Для чего любишь сласти тленные и тлящие душу и тело, когда у тебя есть нетленная, живоначальная сладость – Христос? Зачем любишь светлые одежды тленные, когда ты облекся во Христа, в благодать Его, в Духа Святого? Зачем блеск земной тебе, ожидающему светлой жизни райской? Нельзя совместить то и другое, нельзя любить и то и другое, ибо сердце просто, единично.

Многомилостиве Господи! Благодарю Тя, яко даровал еси мне благодать непреткновенно совершить Божественную литургию и причаститься неосужденно Божественных Тайн с побеждением о имени Твоем козней лукавого; благодарю Тебя, яко во время обеда даровал еси мне по молитве моей победить духа жадности, жалости сластей и злобы на потребляющего, как мне казалось, нещадно собрата; благодарю Тя, яко от уныния глупого и тесноты избавил еси мя. Благодарю Тя, яко и после обеда наскочившего на меня духа сластей и злобы по молитве моей прогнал еси и мир мне вместо томления даровал еси. Ты мой живот единственный, Господи, неистощимый, а всё земное – сор и терние, уязвляющее душу.

Еще ли тленное прельщает тебя, когда ты чрез тленное пал во грех и во вражду с Богом и если бы не воплотившийся нас ради Сын Божий, пострадавший и умерший, вечно погиб бы? Христианин не должен прельщаться ничем тленным.

Христианство есть попрание всего земного – всех сластей, всего блеска, всякой земной красоты, отложение гордости, злобы, зависти, скупости, любостяжания, чревоугодия, лености, непослушания.

И чем мы прельщаемся? Не как дым ли всё проходит – и красота, и сила телесная, и здоровье, и сласти, и одежды, и кони, и колесницы, и театры, и клубы, и катки, и вечера, и всё? Отчего же мы не занимаемся вечною душою, не благоукрашаем ее добродетелями, незлобием, смирением, воздержанием, чистотою и целомудрием, послушанием и проч.?

Особенно священник, служитель Иисуса Христа, должен быть весь горе и другим показывать пример духовной жизни, горнего мудрования – он должен быть весь во Христе.

Свечи в церкви для чего? Да мы сами будем яко светильницы горящии, и мы будем подобии человекам, чающим Господа своего, когда возвратится от брака, да пришедшу и толкнувшу, абие¹⁰⁶ отверзут Ему [Лк. 12, 36]. Итак, вот для чего свечи, горящие в церквах: чтобы они напоминали нам непрестанно о горении наших сердец верою, упованием и любовью, что так должны гореть души наши пред Богом. Кадило для чего? Да горят сердца наши, как угли раскаленные, да восходят пламенные молитвы наши к Богу, как фимиам благовонный, и да будут молитвы наши чужды смрада страстей.

Чтобы для плоти грешной, для нее самой было больше сластей и от Бога и от ближнего больше отчуждаться, плоть гонит ближних из своего жилища и от своей трапезы или смотрит только на красивые лица, а от некрасивых и грубых отвращается, как будто человек в лице, а не в сердце. Всё напротив Божьего слова, гадкая, делает. Я зверь – но претвори мя, Господи!

О пользе и необходимости хождения в храм Божий: вне храма дух земной, приковывающий душу к земному (питейные домы, трактиры, театры, клубы, магазины); в храме – Дух небесный привлекает горе; вне храма – суета и пристрастие, в храме – истина и прилепление созданных по образу Божию к Создателю своему; вне храма – томление, в храме – покой, потому что здесь Бог мира обитает. Посмотрите на иконы: Кто на них? – Господь, Его Пречистая Матерь, апостолы, мученики, преподобные, бессребреники. Чем тебя поучают, к чему побуждают? Что совершается в храме? Что в доме? Если бы люди часто ходили в храм Божий, не было бы тогда таких сребролюбцев, таких пьяниц. Пороки усиливаются в той мере, как мы оставляем матерь свою – Святую Церковь и Господа Церкви – Иисуса Христа.

Не прельщайся земными почестями – саном архимандрита, епископа, ибо им вверено тягчайшее дело пастырства душ человеческих, требующее великой добродетели, самоотвержения, ума, бдения, богомыслия, молитвы, поста, нестяжательности, терпения, возвышенного духа, дольнее презирающего, к горнему непрестанно стремящегося и возводящего, – ищи горнего звания, стремись к очищению себя от всякой скверны плоти и духа, по духу небесному образуй себя, ибо земля – место изгнания нашего и злых духов; отвергай дольнее.

Для чего искушает тебя много Господь? Чтобы не на богатство надеялся, а на Него, всех благ щедрого Подателя.

Бог – мой Бог, моя слава и честь, мое украшение, моя сладость, мой мир, мое утешение, моя жизнь.

И сыт я, и одет, и просторно в квартире, – отчего не любить всех, как себя? Если бы и с меня снимали одежду или у меня отнимали кусок хлеба, меня теснили в квартире, и тогда поистине следовало бы любить всех по заповеди Господа и по здравому смыслу, ибо они меня стесняли бы только в телесном, а не в духовном. А теперь что же безумствует плоть моя? Что мечтает?

Жадность вопиет во мне, но любовь да препобедит.

Моя хозяйка и мои родственники по жене здесь свои, а я – странник и пришлец, чужой, и должен быть благодарен, что меня любят, берегут. Мне остается только любить и благодарить, уважать, с кротостью и смирением и незлобием жить.

Не есть поутру до двенадцати часов. Совершенно излишне оказывается ядение и питие.

Господи, благослови! Поймал я ныне волка, зашедшего в чужой дом и начавшего проказничать. Пришел будто ко мне брат Константин и начал по-своему, как хозяин, распоряжаться яствами и питьями, особенно сахаром, к которому я, грешный, имею пристрастие (значит, на самого себя и надо бы яриться). И вот забрала меня плотская ревность: жаль ужасно стало, что брат по-своему, как хозяин и без пощады истребляет мои сласти, – и пусть бы себе, слава Богу, что у плоти страстной отъемлется ее пища, пища, воспламеняющая ее страсти – сластолюбие и любостяжание. Сижу я это с ним за одним столом, сидела и сестра Анна – так и берет меня злая ревность и злоба на брата (согрешил, окаянный); вот ушла сестра – еще пуще стала разжигать меня злая ревность, а он, как нарочно, всё ест да ест: вот, думаю, один брат даром живет у меня, другой [...] еще на шею, дай, думаю, с досадой выговорю ему: что, разве у тебя нет чего есть в доме, что ко мне ходишь есть и пить, – а на сердце у самого так и кипит, так и жалит, так и подстрекает змей сластолюбия, – и что же? Ведь едва не разругался во сне с братом наповал, едва не расстроился ужасным образом. И какая досада была на брата! Кусок сахару и сухари бросил от досады – вот ведь какой злой наветник разозлил! Вот какая мечта новая! И воистину мечты все наши страсти. Но вот я проснулся в негодовании на брата. И как я обрадовался, что эта агония была во сне, а не наяву. Остается мне быть как можно равнодушнее к сластям и горячее к ближнему, особенно к присным своим, которым я обязан всем; не ревновать о сластях, не гордиться, не высокомерствовать, не надмеваться пред домашними: не я, а Бог их питает туне, как и меня, грешника величайшего; туне, с радостью всех угощать, ничего не жалеть, предлагать с готовностью.

Благодарю Тебя, многомилостиве Господи, яко вчера многократно спасал Ты меня по молитве моей (в квартире у старца Евтихия благостно спас от скорби за оскорбление отрока нищего – за волосы драл) и дома многократно.

Благодарю, яко даровал мне непреткновенно по молитве моей совершить Таинство Брака с совершенным дерзновением. Благодарю, яко в старце Евтихии открываешь мне раба Своего.

Когда Бог изливает на нас дары Своей любви непрестанно, мы уже ли озлобляться будем из-за этих самых даров и поедать друг друга? В кротости, смирении и любви да жительствуем, как чада единого Отца Небесного.

Попрать сласти, блеск земной, красоту земную – значит попрать самого дьявола прелестника, который силен над нами нашими пристрастиями к земному.

Пресыщен я, окаянный, и пресыщения ради озлобляюсь на живущих под одним кровом и питающихся от одной трапезы.

Внушить себе и обществу искать благодати Божией, а не сластей, не игры, не одежд нарядных, не театра, не клубов... О, как мы обольщаемся, ошибаемся!

Был я сегодня, 31 января 1867 г. в Рамбове у болящей Евдокии, рабы Божией, которая 47 лет лежит на одном боку, с трехлетнего возраста до пятидесяти лет, и ни одного пролежня. Беленькая, чистенькая. Да поучусь у ней терпению, покорности Провидению, тленности и ничтожеству всего земного, чистоте и простоте души.

Какой бесценный дар мне Божий жена моя и как я должен благодарить за нее Господа и отца моего – тестя. С нею мне пришло огромное счастье: священство, место, довольство, почет – всё! Прежде вместо жены и матери были у меня училище, семинария, академия; теперь после Господа для меня всё – жена моя. Благодарю Тебя, Господи!

Как я столь недостойно, столь страстно веду себя в присутствии Господа и святых Его, составляя с ними одно тело? Как не страшусь? Отселе да страшусь Господа. Да страшусь злобы, гордости, зависти, жадности, любостяжания и проч.

За то самое, что нищие дети неотступно ходят за мною, прося милостыни, надо уважать их, ибо они имеют простосердечную веру в меня, в милостыню мою, и я должен подражать им в молитве к Богу.

Если бы не нужда, то стали ли бы мы ходить за вами? – говорила одна бедная девушка. За что же я ярюсь на них за неотступность и надоедание?

Чрево свое презирай, а не брата; гордость, злобу, зависть, скупость свою, а не брата, ибо что досточтимее на земле образа Божия, коим почтен человек? А это мы забываем, и всё из-за чрева! Пища для чрева, и чрево для пищи; но Бог уничтожит и то и другое (1Кор. 6, 13).

На отца своего смотри как на митрополита, живущего самостоятельно, ибо он Богом и своим заслуженным живет, с уважением обращайся всегда с ним, – что я говорю? Смотри на него, как на Самого Христа, и служи, как Христу, ибо кроме того что он христианин, он еще протоиерей и старец, убеленный сединою. В нюже меру меришь, возмерится тебе [Мф. 7, 2]. Праведный Мздовоздаятель воздаст за всё. Брата, не имеющего места, жалей и ласково обращайся с ним, да не подумает, что он в тягость тебе. Бог не оставит тебя, как не оставлял доселе. Живи в любви, кротости, смирении, нестяжательности, стяжи чрез любовь Бога, и всё приложится тебе. Вспомни, что когда все братья имели места и ели-пили у тебя, то ты говорил в себе: если бы были они без места и бедны, тогда охотно бы дал которому-либо из них приют у себя. Вот теперь случай оказать добро свойственнику. Если чужим подаешь милостыню, тем более подавай своему и будь к нему щедр, ласков, радушен. Не ищи от домашних благодарности за это и не унижай своего дела, которое ты обязан делать. Раб неключим есмь, говори, яко еже должен бех сотворити, сотворих [Лк. 17, 10]. Равно и отец обнищал – довольствуй и его с радостью. Все у вас да будет с любовью (1Кор. 16, 14); любовь да будет как воздух, как приправа всего: беседы, пищи, питья, всего.

Помни, что ты сыт, одет, под кровлей и ни в чем не нуждаешься, только благодарить Бога должен в любви.

Прежде чем умереть телом и всеми внешними чувствами для тленного мира сего, умри произволением, мыслями, сердцем для тела своего и для всего, что льстит чувствам и прельщает сердце, отторгая его от любви к Богу и ближнему. Ведь придется же и не хотя умереть, так умри же произволением, чтоб это вменилось тебе в подвиг и исходатайствовало тебе награду.

Господи! Единый Дух Твой животворящий, дух любви к Тебе, Богу, и ближнему да оживляет меня непрестанно; всю мою надежду да возложу на Тебя, а не на снеди и сласти, не на богатство мира сего погибающее, не на одежды, не на сильных мира сего.

Все мы – одно во едином Боге любви и всё имеем от единого Бога.

Все усилия врага клонятся к тому, чтобы мало-помалу ослабить и потом совсем уничтожить любовь и уважение к ближнему и ввести во вражду с ним. Это надо помнить и искренно уважать всякого человека. Надо быть незлобивым к обижающим, простосердечным, неподозрительным; видя не видеть и слыша не слушать обид.

Скорби, беды и напасти полезны, ибо отсекают страсти, отъемлют дебелость от сердца, уцеломудривают, смиряют душу, и как после бури бывает тишина, так после скорбей – прохлада и тишина.

Христос пришел обновить род человеческий, возвести его от тления к нетленной, нестареющейся жизни. Святые Божии человеки – люди новые (обновленные), достигшие вечной жизни, сбросившие с себя при помощи благодати Божией тление грехов и страстей.

О, величие дел Божиих! О, величие благости, премудрости и всемогущества Божия в воплощении и искуплении человечества, проявленных Господом! О, ничтожество всего земного!

Домашние мои предохраняют меня от многих зол и научают меня многому: я должен быть благодарным к ним за приятное и неприятное, за слово ласки и за слово обличения, с духом любви или неприязни высказанное. За всё благодари Господа – не за то только, что льстит твоему самолюбию, но и что противно, уязвляет его. Не любящий обличений безумен. Будь христианским мудрецом.

Счастливы, кажется, люди по наружности: и сыты всем, и одеты прекрасно, и покои имеют великолепные и хорошо убранные, и богаты – а внутренно несчастливы, – и что же? Ведь выдумают себе разные мнимые несчастия – какие? А вот какие: такой-то член семейства или свойственник много ест сахару; такой-то или такая-то непочтительна, груба, зла, а всем мне обязан или обязана тем и тем; или есть довольно одежды, да нет такого-то платья, – словом, у счастливых наружно людей ужасно много выдумок, мнительности, которая делает их несчастными. Что же выходит из этого? То, что ни в чем земном нет счастья, а заключается только в Боге, в Котором одном мы обретаем истинный покой и довольство.

Уважай в человеке Божественное начало – душу, ибо она образ Божий. Спаси души наша, Душе Святый.

Пристрастие к земным вещам (сластям, одеждам, деньгам) отвращает душу от Бога, ожесточает ее, ожесточает против людей, делает несострадательным. Сердце просто: для него нужен один Бог, источник жизни. Пристрастие к земному – жало, ложь, пакость дьявола. Опыт.

Обрати внимание на окружающие лица и предметы твоей жизни: дьявол искушает тебя ими и вас, сыны человеческие!

Истинное христианство: благость, незлобие, смирение, беспристрастие к земному.

Очи мои выну¹⁰⁷ ко Господу [Пс. 24, 15]. Непрестанно молитеся (1Фес. 5, 17). Необходимо.

Чрез пристрастие к земному, вещественному человек хочет отделиться от Бога и жить самостоятельно и самовольно, угождая себе, творя волю плоти.

Прилепляться к вещам богопротивно и душевредно, потому что чрез привязанность к земному, тленному, вещественному пренебрегаются предметы величайшей и первейшей важности: Бог, душа, вечная жизнь... А ран сколько? А нищеты? Суеты?

Живот имам и лишше имам, яко Господь во мне чрез причащение Святых Его Тайн [Ин. 10, 10]. Что коварство врага?

Если ты не будешь искать на обидчика, Бог взыщет с него: Мне отмщение, Аз воздам, говорит Бог [Рим. 12, 19 и др.], а если ты взыщешь, то и сам лишишься награды за терпение, и обидчика не вразумишь как должно и, пожалуй, ожесточишь его. Вообще, предоставь дело свое Праведному Судии. А то мы хотим быть сами судиями самоуправными. Замечаниями других не обижайся, а принимай к сердцу и исправляй, не служи своим страстям, а истине Божией.

Последуем этой мудрости, тем правилам, кои внушает нам Церковь в своих ежедневных молитвах, ектениях, песнопениях, священнодействиях.

Будь как гость дома, а не хозяин, терпя всё неприятное.

Сколько благородства, незлобия, кротости в поступках отца моего, шуринов моих и даже свояченицы Анны, а в моих, напротив, сколько неблагородства, злобы, раздражительности!

Слова – златая связь наша, связующая нас друг с другом: надо учиться говорить, надо принуждать себя говорить, говорить с кротостью, любезностью.

Я ли буду дышать злобою на того, на кого непрестанно дышит из бездны адовой, из геенны огненной дьявол? Я ли доселе не пойму великой, благостной мысли Спасителя, пришедшего с небес спасти мир и умершего за злых грешников?

Я ли доселе не могу понять и усвоить своему сердцу и воле сущности Его Нового Завета, которая есть любовь? Я ли не научился доселе кротости, смирению незлобию, я, причащающийся столь часто Агнца? О, горе мне, если не вразумлюсь. И ты, Капернаум, до неба вознесшийся, до ада низвергнешься [Мф. 11, 23].

Я ли покрою дыханием злобы дары любви Господней – ядомое и пиемое? Я дохну злобою на человека, образ Божий, тогда как Бог – весь любовь? Да любим же друг друга.

От природы одно дерево гладкое, а другое – суковатое. Ужели же сердиться на суковатое дерево за то, что оно суковатое? Евтихий.

Не верь своему мнению: оно ошибочно. Что такое мое мнение? – Часто заблуждение моего растленного сердца, например, мнение о человеке, с коим я не говорил и о коем заключаю по его осанке, походке, взгляду, манерам, или, например, мнение о состоянии души известного знакомого человека в известную минуту.

В простоте сердца заботься.

Не ломайся и не лицемерь, не двоедушничай пред отцом: благодари его, как Господа, и вообще чти его, как Господа, не слушай внушений самолюбия и гордости.

Вот любовь Божия щедрою рукою рассыпала по земле дары свои для того, чтобы все пользовались, наслаждались ими и прославляли благодать и щедроты Господни. Но что делает из этих даров жадность и скупость, самолюбие, злоба и зависть? Она с ненасытною, палящею жаждою собирает их для себя и хочет пользоваться ими только сама, не разделяя с другими, и тех, кои хотят пользоваться ими вместе с ним, гнушается, ненавидит, презирает, гонит, смотрит на них косо, удаляется от них. О, чудовище! О, сатана!

Всё для всех, как и для меня Господь, а я ни душой, ни телом не виновен в жизни и довольстве других, со мною живущих, – до мелочи всё от Господа Бога, преблагого, прещедрого, всемогущего. Потому надо жить в любви и благоуважении взаимном, в кротости и смирении, и не считать себя виновником благополучия других, и не считать себе обязанными других или живущими в тягость мне.

Я должен трудиться и тружусь ради собственного блага и совершенства; кроме того, труд есть епитиия мне за грехи, и, если я исполняю ее добровольно, мне самому приятно и мне прощаются грехи, я спокоен в себе, а это моя награда. Вещественное же вознаграждение за труды – незаслуженный дар Божий: он собственность сколько моя, столько же и других.

При легком наблюдении над обществом легко заметить, что оно страдает картежною игрою, именно страдает, потому что волей-неволей играет в карты и днем, и вечером, и утром, после обеда, если еще не до обеда, пред чаем и после чаю вечернего, пред ужином и после него. Отвратительно! Человек – образ Божий и подобие Божие, созданный с станом прямым, чтобы взирать горе и мудрствовать горняя, непрестанно смотрит только в землю, приковав и мысль и сердце и все чувства свои к земле. Заразился страстью сребролюбия и любостяжания, которой не знаю что гнуснее, потому что она совершенно извращает духовную, небесную природу человека, делая из него какого-то истукана, тлен, прах один. О, горе нам, именующимися христианами и сделавшимися хуже евреев, мусульман и самих язычников! Жизнь наша исполнена всевозможной неправды, нечистоты, лености, неразумия! Где жизнь будущего века? Где приготовление к ней? Где Страшный Суд? Где приготовление к ответу на оном Страшном Судилище? Задремали все и уснули... [Мф. 25, 5]. Смотрите, [... люди], как бы не раздался скоро глас: се Жених! Блаженны девы готовые и мудрые и злополучны, крайне злополучны неготовые и юродивые¹⁰⁸! Имеяй уши слышати, да слышит.

Мария сидит у ног Спасителя, слушая слова Его? Или у ног Шекспира, Гоголя, Пушкина, Лермонтова и прочих? Или Старчевского, Корша и пр.?

Очки ли (сердечные очи) у нас испортились, превратно показывают вещи, не в том цвете и виде, в каком они на самом деле? Надо их исправить. Исправляем ли? Не искажаем ли больше?

У христианина должно быть всё во Христе, всё иное: иные удовольствия, иная пища (слово Божие и молитва, богомыслие), иное питие духовное (конечно не исключающее и тленной пищи и пития, ибо и он имеет тело тленное, но всё тленное у него должно быть на втором плане), иной воздух, иное украшение, иное упокоение; его не должны занимать сласти, удовольствия житейские, как-то: клубы, театры, вечера. Христианин собирает сокровища дома, в уединении: там размышляет, поучает, читает, наставляет. У него все надежды не на земле, все радости не на земле, а в вечности.

Христианину надо жить очень искусно и вместе в простоте: он должен жить не так, поистине не так, как живут прочие люди – нехристиане или неправославные христиане, или же и православные по имени, но не делами; у него должен быть иной взгляд на вещи, Божий взгляд: что в глазах людей высоко, то в глазах его должно быть низко, малоценно, ничтожно; у него в мыслях непрестанно должно быть небо; к земле он должен быть холоден, как она охлаждает его сердце к Богу и к ближнему; земной блеск, земные украшения, нарядные одежды, сласти для него ничем не лучше грязи, праха подножного. Если он видит или слышит что для себя обидное, неисправное – не должен обижаться, раздражаться, а должен быть незлобив и кроток; если обижают, не должен обижать и обижаться, злословят – не укорять взаимно, бьют – подставлять другую щеку, отнимают – не противиться, и всё, весь живот со всеми скорбя- ми и радостями предать Христу Богу, Который, как источник живота, как Творец, как Спаситель, Промыслитель, ни на минуту не покинет нас, как Сам говорит: не оставлю тебя и не покину тебя [Евр. 13, 5]. Ни едина от птиц не забвена пред Богом, вам же и власи главнии вси изочтени суть [Мф. 10, 30 – 31]. Смотри, какой промысл!

Удивительно неразумно, бессмысленно мы поступаем: один делает нелепость, другой делает ту же нелепость именно потому, что пред ним делают нелепость другие: на меня кто-либо озлобляется – я тоже озлобляюсь, меня презирают – я отвечаю тем же презрением. Безумцы! Разве тушат огонь огнем! Разве лечат болезнь тем, что усиливает ее? Поистине, нет другого названия греху, как безумие. Оставите безумие и живи будете... взыщите разума, да поживете и исправите разум в ведении [рус.: и ходите путем разума] [Притч. 9, 6].

Ближнему давай у себя есть-пить сколько хочет, чего хочет, а себя непрестанно удерживай, содержи в границах умеренности. Не покидай чувств дружества к брату из-за яств и пития или денег.

Дорого цени чувства уважения и сострадания к сочеловекам и ни на что материальное не променивай их, имей всегда высокие мысли касательно всякой человеческой личности.

Я всегда, окаянный, пользуюсь большими удовольствиями, чем домашние мои или бедные, коим подаю милостыню и коих я нисколько не лучше.

Человек! Тебя так ценит Господь: для тебя сошел с небес, пострадал, умер, отродил водою и Духом, запечатлел печатаю Духа Святого, питает Телом и Кровию Своею, приставил тебе Ангела Хранителя, готовит тебе обители небесные, – что же ты не ценишь сам себя? Зачем весь отдался греху и страстям?

Господь бесконечно возвысил человеческую природу, а дьявол хочет до бесконечности уронить ее, обезобразить ее, ввергая ее в различные страсти: чревоугодие, блуд, злобу, зависть, скупость, безумство, леность и пр. О, как надо бдеть над собою! Человек! Земля, пепел, гной, ужели ты не дорожишь тем, что Господь подъял тебя падшего и так высоко поставил снова? Что же ты живешь, как будто не знающий и не понимающий своего высокого положения? Раб же тот, который знал волю господина своего, и не был готов, и не делал по воле его, бит будет много [Лк. 12, 47].

Немцы обратили Церковь в театр, в игру и от стройного, жизненного тела веры и Церкви оставили один безжизненный скелет, как и англичане. Католики из тела Церкви – [изъяли] душу, дух Христов, оставив пустые обряды и церемонии. Одна Православная Церковь есть живое, органическое, святое тело. Как неловко чувствуешь себя в лютеранской церкви! Нет тут веяния Духа Святого, Коего благодать, обильно излиянная на апостолов, пресеклась в лютеранской и англиканской церквах по отпадении их от истинной Церкви и законной иерархии. Лютеране и англичане разорвали связь с Церковью Небесною и преисподнею (умершими), как разобщаются и с живыми членами православного исповедания, смотрят недоверчиво, враждебно на нас. Самовольное сборище, скопище! Чем только угощает лютеранская церковь чад своих! Ни постов, ни образόв, ни Таинств, ни иерархии, ни мощей – ничего. Слава Богу, что мы в православной вере родились!

Святые Божии человеки и святые Ангелы – друзья Божии, как бы другие боги, по Писанию: Аз рех: бози есте, и сынове Выишяго вси [Пс. 81, 6], и мы чтим их по достоянию песнопениями, молитвами, каждением, возжжением свечей. А лютеране и англичане отвергают, не почитают. Крайняя несправедливость. Если царь почитается сам, когда почитают его друга, и оскорбляется сам, когда оскорбляют его друга, так Господь Бог и прославляется почитанием Его друзей, и оскорбляется непочитанием их.

(Будем делать без специй.) Как пренебречь всем миром духовным – Ангелами, человеками, ещё и душами отшедших? Грешным людям – начальникам, знакомым, родственникам, друзьям отдаем честь, а святым Божиим – нет. Где же тело Церкви? Где всем должная? Лютеране и англикане – безжизненные осколки. Какими глазами [...] вы, лютеране и англикане, загробный мир, лики святых Божиих, когда здесь не хотели их чтить?

Служение мое Тебе, Господи, избавляло и избавляет от бесчисленных зол. Благодарю Тебя, премилосердый Владыко, за служение мое Тебе. Благодарю Тебя за благотворящих мне и врагов моих.

Твое божество, сластолюбец, есть сласть. Знай это и немедленно сокруши своего идола.

Благо соблюдать пост: непрестанно испытываю это. Дурно не поститься, есть мясо, пить вино и пр. – только тление развиваем в своем теле, да страсти усиливаем, да тяжести себе накладываем.

Пироги засоривают желудок и кровь. Избегать. Мяса не есть.

Рыбы есть как можно меньше, разве в холодном виде, а коренной рыбы лучше вовсе не есть: жирна и мясиста, не уступает мясу.

Сластей, особенно варенья, избегать – производит ночные грезы.

Чай с сахаром – весь ужин прислуге: делай им слаще этот чай, чтобы пили с удовольствием и славили щедроты Божии и твои.

Представь, что ты даешь по стакану сладкого чаю прислуге своей вместо ужина. Велико ли это и следует ли этого жалеть, когда мы себе не жалеем большего? Слуги только от нас и видят себе удовольствие, а мы от многих и почти всегда у себя дома сколько хотим всем наслаждаемся. Доколе будем гнать Христовы члены?

Не есть черного хлеба с маслом на ночь: чрезвычайно тяжело от него сердцу и всему организму, плохо спится. Белый хлеб есть.

Апельсинов не есть, разве один в неделю.

Не пить этой сладкой воды поутру, да и не есть ничего до первого часа. А то пресыщение выходит.

Пирога отнюдь много не ешь: засоривает и желудок и гортань.

Чревоугодие – смертный грех. Ему подвержен тот, кто лакомится сверх потребности, ест-пьет, пресыщается, не соблюдает постов, ищет, где бы поесть пирога, напиться вина и сладкого чаю, – словом, кому угождение чреву обратилось в страсть.

Враже мой, сатано! Ныне я независим от пищи, потому что вкушал нетленное брашно – духовное: Тело и Кровь Господа моего; итак, не возбуждай во мне вражды на брата из-за тленного брашна: Божье оно, не мое, и ближний – Божий да свой член; ты, кажется, скоро и воздуха свежего для нас или чрез нас пожалеешь и будешь возбуждать вражду на других за то, что они им пользуются. О, нелепость! О, зависть сатанинская, нелепая! Един Всеблагий и Прещедрый, помилуй нас!

6 февраля 1867 года. Достойно ли ты причащаешься Святых Тайн? Если достойно, то после причастия ты не имеешь ни малейшего пристрастия к земному: к хлебу, сластям, деньгам, одежде, жилищу, домашней утвари; не даешь места в сердце злобе, гордости, гневу, зависти, скупости, чревоугодию, любостяжанию, лжи и неправде, непокорности. А если недостойно, то всё это найдешь в себе. Если достойно причащаешься, то един Господь наполняет сердце твое, а не суета мирская, а если нет – то оно наполнено суетою и суетными попечениями и пристрастиями. Если достойно, то в тебе мир, тишина, свет, радость, горнее мудрствование, – если нет, то напротив. Даруй нам, Господи, всем достойно причащаться.

Миндальная водка – хорошо.

Рогόм¹⁰⁹ хорошо пить после жирного.

Как было бы хорошо, если бы ты оставил мясо, скоромное масло, сливки, молоко!

Рыбы с молоком сырым вместе не употреблять – очень вредно.

Хорошо, что даешь слугам меру добрую, например сахару, и хоть этим услаждаешь их несладкое бытие и нередко великие их труды. Бог наш есть Бог сладости, щедрот, благости. С благим сердцем давай, охотно.

Долговременною и честною службою прислуга моя заслужила вполне того, чтобы давать ей по три кусочка сахару на раз.

Чай пей с вареньем вишневым и с лимоном. Полезно. Хлеба на ночь почти не ешь. Шампанского не пей – вредно.

Мяса не есть никогда. Чрез него ужасно усиливаются страсти: страсть жадности, сластолюбия, жаления сластей, злобы, гордости, зависти, скупости и пр.

В дождливую пору или перед дождем надо меньше кушать пресной и сладкой пищи, булок, кренделей и пить пресного питья – чаю и употреблять пищу и питье кислые и соленые – например, черный хлеб, рыбу осетрину солевую или селедку, отчасти треску, квас.

Рыбы хорошо не есть для пользы душевной, ибо от рыбы много искушений – злобы, гордыни, блуда, расслабления. Пресного хлеба белого как можно меньше есть.

В пост хорошо употреблять в пищу икру черную с белым или черным хлебом и чай с лимоном.

Для здоровья тела и спокойствия душевного презирай чрево, считай его за навозную кучу. Если угодить хочешь Христу, презирай чрево, ради коего бысть грехопадение человека и воплощение Бога, страдание и смерть Его. Сам Христос Господь показал постом пример (...) и умерщвления чрева.

Господи! Дай мне благодать не пить чаю, если он вреден для души моей.

Брюква весьма тяжелая вещь – не есть ее.

Нам неприятно, когда нашим добром, чаем-сахаром излишне угощают гостей. Но это безумие! Человек не может съесть-спить больше, чем сколько нужно, и для гостя бывает наказанием, если он слабого характера, чрезмерное потчевание, а добродушное угощение всякому приятно как знак радушия к нам и того, что нас очень ценят и ни во что ставят все приятные яства и напитки или деньги. Да любим ближнего, как себя. По себе да судим иногда о других: нам приятно, когда нас усердно угощают, ничего для нас не жалеют, нами дорожат, нас ценят, уважают, любят, – будем думать, что это приятно и для ближних наших, когда мы их так же усердно угощаем, ничего для них не щадим, ими дорожим, их ценим, уважаем, любим, – и да поступаем так же и мы с ними, как хотим, чтобы поступали другие с нами. Ибо в этом закон и пророки [Мф. 7, 12]. Немного нужно человеку: напитался и сыт – и давай, но не захочет больше. А ведь трясемся, как бы не объел, не опил. О, мечта, химера, бред, умопомешательство, ложь, нравственное уродство, извращение, потеря смысла, бессмыслица, привидение, пуф¹¹⁰, ничто!

Дьявол сильно ездит на тех, кои пресыщаются.

Заплетать волосы приличие и опрятность требуют.

Мяса не ешь. Вообще умеренно пей-ешь.

Теперь говорю: не ходи, а после опять говорю [...].

Избегай есть очень вкусную и жирную рыбу: для тела и духа вредно, повергает в расслабление.

В морозную пору надо есть меньше густой пищи и есть жидкую или пить питья побольше обыкновенного, а в теплую и сырую пору пить меньше и есть жидкого, потому что атмосфера восполняет в теле недостаток жидкости.

Ватрушек, пирогов избегай и больше одного кусочка не ешь; мяса тоже сколько можно меньше употребляй, а лучше вовсе не есть.

Чаю поутру больше одного стакана не пей и больше одного ломтика белого хлеба не ешь: неестественно рано поутру есть-пить, когда и с вечера ели-пили: природа не нуждается в раннем ядении и питии – не насилуй же ее. Грешная привычка – рано пить чай. Вот я напился, наелся и к делу неспособен стал.

Не есть пищи мучнистой – ситного хлеба, особенно с маслом, рыбы соленой, картофеля, каши, пищи жирной, мяса и пр., вообще всего, что дает худые соки: ты золотушен и должен есть сырую пищу, не мучнистую, сочную, растительную, очищающую. Тебе довольно есть однажды в день.

Избегай пищи грубой: она приводит в бессилие тело и дух. Прилежи больше чтению слова Божия и молитве: они оживляют тело и душу.

Не осуждай, что такие и такие люди едят скоромную пищу: ты не знаешь, почему это они делают, может быть, по немощи.

Масла, сливок, всего жирного как можно меньше употребляй. Тягота от них сердцу.

Кофе съедает гнилости в наших внутренностях. Постный хорошо пить, только немного, не больше стакана или двух чашечек.

Апельсины для меня нездоровы. Верно. Острит кровь, желчи способствует. Их нехорошо есть особенно после скоромного масла и сливок.

Сладкий чай только щекочет внутренности, насилует, помогает дьяволу-насильнику, раздражает. Простой чай пить, и то немного.

Не затевай чаю-кофе, когда можно легко без них обойтись.

Без нужды после обеда чаю-кофе не пей, да не одебелишь сердца.

Как можно меньше должно есть-пить на ночь, не прельщаться брашнами, питьями.

Если поешь-попьешь сегодня много, то завтра во время священнослужения будет тебе очень-очень тяжело. Собственные семена твои отяготят тебя.

Мяса не есть – возбуждает сладострастие. Много икры паюсной не есть – тоже худо; молока, сливок – тоже; чаю сладкого не пить – всё для целомудрия опасно. Помни, что очень приятно в устах, то будет сильно приятно щекотать и чресла.

Рукоблудник и отроконеистовый не любит искренно ни матери, ни жены, ни девиц, ни детей, ни вообще людей, только разве когда начнет изнурять свое тело и воздерживаться от сластей и многоядения и многопития. Вот отчего некоторые очень холодны к домашним и к прочим людям; они давно растлили свое сердце, расточили залоги любви. Вот отчего они раздражительны, нетерпеливы, малодушны, робки, малословесны!

Треска тяжела – не есть на ночь.

Жирных щей на ночь не есть и вообще, напившись чаю с булкой, ничего больше не есть и не пить, чтобы не обременить себя и не приготовить себе на следующий день великой скорби и тесноты и не дать повода к насилию дьявольскому, – главное же, чтобы не прогневать Господа невоздержанием. Доколе тебе по-язычески жить – только есть да пить? Думаешь достать крепость сил многоядением и многопитием, а вместо того видишь расслабление сил душевных и телесных, растление сердца, немощь духа, болезнь, раздражительность, на всех гневаешься, тогда как сам в себе носишь великое зло – невоздержание.

Бойся есть-пить много: от этого великое зло душевное происходит – гордость, презорство, злоба, зависть, подозрительность, или мнительность, рассеянность, скупость, любостяжание, леность и прочие страсти.

Рвение о потреблении другими сластей – рвение сатанинское, душетленное. Неради, будь готов без жалости всё отдать, и тогда – о, какая благодать Духа Святого будет в сердце обитать! А теперь не может, ибо ты прелюбодействуешь со сластями мира сего. Из-за любви к сластям друзья, единокровные, свойственники делаются врагами. Вот как пагубно и законопреступно пристрастие к сластям! Христианину ли этим заниматься? Тому ли, кто призван к нетленной жизни, к горнему отечеству?

Баня Бритнева – весьма хорошая баня.

Призрак и мечта не имеют в себе ничего существенного; таковы все призраки, мечты дьявола, страстей наших.

С еретиками разделять трапезу идет ли? С теми, кои исповедают неправильно Святую Троицу, кои отвергают призывание святых, почитание святых мощей, кои отвергают иерархию или Таинство Священства, кои отвергают предания?

Приготовляй мне чай, как папеньке. Что это я и себе-то жалею? Вот и папенька, и жена, и прочие не жалеют. Я попал в их семью, чтоб она исправила меня. Я должен привиться к ним, как дикая маслина к доброй.