Слово на день тезоименитства благочестивейшей государыни императрицы Александры Феодоровны, сказанное в Одесском кафедральном соборе 23 апреля 1855 г.

Как много должно было измениться с кончиной почившего в Бозе монарха нашего!⁹⁸ С ней переменилось число и значение самых торжественных дней наших: одни из них возвысились, другие умалились, иные переиначены в своем характере. К числу последних принадлежит день настоящий. Священная торжественность его не возвысилась и не умалилась, но получила новое какое-то умилительное значение. Доселе мы освящали празднованием день сей как день тезоименитства возлюбленной монархини нашей, августейшей супруги самодержца Всероссийского; отселе он будет освящаем молитвой – как день Ангела порфироносной вдовы и матери осиротевшего семейства царского. Достоуважаемо было лицо монархини, когда она восседала на престоле одесную августейшего супруга своего; не менее священно, и вместе с тем умилительно, будет лицо ее на том же престоле острану сына монарха. Трудившись так постоянно и усердно для блага России в качестве Богом венчанной супруги, престанет ли она благотворно действовать на судьбу ее в качестве порфироносной матери?

Если что могло бы воспрепятствовать тому, то разве одна слабость состава телесного и недостаток сил, ибо этот крин райский подвергся изнеможению от самого обилия цвета и плодоношения своего для счастья России. Но опыты непрестающей духовной деятельности, являемые столько лет среди самой немощи телесной, особенно же тот истинно христианский и потому истинно великий и твердый дух, с которым монархиня сретила неожиданную кончину супруга своего, показали всему свету, что и над нею, по ее искренней вере в Господа сил, сбылось отрадное слово Апостола, что в то самое время, когда внешний и плотяной человек наш изнемогает, внутренний и духовный силой благодати обновляется и становится более крепким (2Кор. 4:16). В самом деле, кто мог ожидать, что она, немощная, явится у смертного одра супруга своего не с безотрадной горестью, а как некий не возмутимый ничем земный ангел, имеющий сопроводить его в вечность? Как трогательно приготовляет она его к принятию Святых Таинств Церкви! С каким присутствием духа услаждает для него своей чистой любовью горечь последних болезней рождения в жизнь вечную! С какой покорностью Провидению приемлет она жребий оставаться на земле, тогда как душа и сердце ее парят за отходящим к Небу!

Зрелище столь же невиданное, как и трогательное! Пред лицом смерти мы видим эти два существа в расположении духа, подобном тому, как они шествовали некогда под святой аналой венчальный и снова вопрошающими друг друга о любви. В то время они соединяли земную судьбу свою навеки; теперь они же соединяются снова повторением того же обета на всю вечность. И что служит предметом и целью этого вновь повторяемого союза и, можно сказать, таинства? Уже не счастье собственное и личное, а благо Отечества, счастье России.

В книгах Царств читаем, как великий поборник и учитель народа израильского Илия во время преставления своего на Небо оставил преемнику своему в звании пророческом, Елисею, чудотворную милоть свою, в знамение имеющего почить на нем сугубого духа пророчествия. Не погрешим, если позволим себе сказать, что и наш венценосный поборник земли отечественной и Православия, отходя в мир высший, оставил супруге своей, как некую милоть, пример своей живой и непоколебимой веры в Бога, да возымеет и она дух сугубой любви к Отечеству, то есть уже не за себя токмо единую, но и за него. «Ты будешь жить для них!» – вещал он умирая. Этими священными словами венценосная вдова как бы посвящена в великое звание сердобольной матери и августейшего семейства, и всего осиротевшего Отечества.

О, этот священный завет будет исполнен верно! Жившая для блага России доселе не престанет жить для сего же блага и отселе, пока Владыка жизни не воззовет ее самую от земли.

Наше дело и наш долг, братия мои, усердными молитвами привлекать свыше силу и крепость на царственную подвижницу, да при помощи всевосполняющей благодати Божией горсть "муки и малый чванец елеа» (3Цар. 17:14) сил естественных не оскудеют в ней на исполнение ее нового, великого и святаго предназначения – заменять собою с венценосным сыном своим почившего в Бозе монарха.

Царю царствующих и Господи господствующих, Которого неисповедимой, но, без сомнения, премудрой и всеблагой волей воззван от нас возлюбленный монарх наш, услыши молитву смиренных раб твоих, и аще не до конца прогневан еси грехами нашими, то да явится знамение милосердия Твоего к нам в продолжение дней и в укрепление сил августейшей матери Отечества! Да придет в исполнение над нею и завет отшедшего к Тебе супруга ее, и всеобщее желание России, и Твое собственное слово, глаголющее: яко «един поемлется, а другая оставляется» (Мф. 24:40–41). Аминь.