Слово на день тезоименитства благоверного государя наследника Александра Николаевича, сказанное в храмовой церкви Ришельевского лицея 30 августа 1854 г.

О Сыне Самодержца Небесного, возлюбленном Спасителе нашем, сказано в Писании, что самое имя Его есть как драгоценное всех услаждающее благоухание: «Миро излияное имя Твое» (Песн. 1:2). Подобное к утешению нашему в настоящий день можем сказать мы и об августейшем имениннике, благоверном государе, наследнике престола Всероссийского, ибо одно имя его напоминает собою все, что было в древних и новых временах между людьми великого и доблестного, благого и ободрящего: «миро излияное имя твое!»

В самом деле, нисходим ли в глубь отдаленных веков, в самый древний мир языческий, – там под именем Александра⁹⁶ сретает нас юный герой, который необыкновенными деяниями и доблестью своею наполнил всю вселенную, в немногие годы успел переменить лицо едва не всей земли, казался многим превыше естества человеческого, и самой рановременной кончиной своей дал повод и случай к образованию целых новых царств и владений.

Останавливаемся ли вниманием на временах средних, – здесь под именем Александра⁹⁷ находим в собственном Отечестве великого человека другого рода, который умел не только быть героем на поле брани и поражать врагов, но и забывать свое мужество и смиряться для блага Отечества; который служил отрадой для народа своего в самую тяжкую годину потери государственной независимости и успел заслужить уважение самых притеснителей его – монголов, по кончине которого потому со всей справедливостью на всех краях Отечества говорили: «Закатилось солнце земли Русской!»

Возвращаясь затем к временам ближайшим и недавним с радостью видим пред собою Александра Благословенного, с его примерной твердостью в отражении нашествия на Россию повелителя галлов и с ним двадесяти языков, с его мудростью и благоразумием в сонме царей, среди предводительства против общего врага целых народов, с его неистощимым великодушием, которое не умело отмщать врагам своим иначе, как благодениями.

Вот кто является нам в дееписаниях – чуждых и наших – под именем августейшего именинника нашего! Как не сказать после того и о нем, что самое имя его есть яко «миро излияное»?

Хотя это миро еще находится теперь, можно сказать, под печатью и не отверсто к облагоуханию всех и каждого, но по свойству мира оно не могло не дать себя почувствовать многим.

В самом деле, обоняла уже воню мира сего Россия, слыша, как будущий наследник престола, еще в самых юных летах, был внимателен к изучению всех полезных знаний, и особенно тех, которые преимущественно потребны для благоуспешного управления царством; как в истории судеб народных останавливали внимание его, радовали и умиляли его особенно те события, в которых проявляется благость и милосердие, великодушие и самоотвержение на пользу общую.

Еще более обоняла это миро Россия, взирая с утешением и радостью на картину семейного счастья, которым, при благословении Божием, умел окружить себя августейший наследник престола, когда пришло к тому время; ибо если к кому, то к нему со всей силой можно приложить слова святого Давида: "Жена его яко лоза плодовита... сынове и дщери его яко новосаждения масличная окрест трапезы его» (Пс. 127:3–5).

Обоняла воню этого мира Россия, слыша, как будущий повелитель царства проникнут уважением и любовью к своим августейшим родителям, и что это чувство не умалилось и тогда, когда он сам соделался главою семейства.

Обоняла воню этого мира Россия, зная, с какой неутомимостью будущий отец Отечества печется о воспитании всех будущих защитников Отечества, с какой горячностью сорадуется их успехам, как охотно входит в нужды не только их собственные, но и семейств их. С радостью из всех краев России текут под кров воспитания благородные отрасли благородных родителей, зная, что во главе сего воспитания стоит тот, кому верой и правдой должны служит некогда воспитываемые.

Обоняла воню этого мира Россия, слыша, что будущий распорядитель судеб ее, приседя в совете августейшего родителя своего, отличается не одним постоянным вниманием к делам царственным, но и зрелостью своих мыслей и суждений, проницанием в самое существо дел и предприятий с их последствиями. Обоняла, наконец, Россия воню этого мира, постоянно слыша, что господствующее качество наследника царева есть кротость нрава и благость сердца, – те боголюбезные свойства, которые влекут к себе сердца людей и в частном быту, тем паче на престоле, и низводят на человека и дела его благословение Небесное. Такова воня мира, еще находящегося, как я сказал, под печатью. Придет время, когда печать снимется, и миро, по выражению Писания, пролиется – «миро излиянно». О, каковое благоухание должно распространиться тогда по всем краям Отечества! В то время и не имущие еще чувств, обученных «долгим учением» (Евр. 5:14) и опытом, не замедлят рещи с невестою Соломоновою: «влеки нас, вслед тебе в воню мира твоего течем» (Песн. 1:3)! Аминь.