Любовь к Богу

Служение человека Богу, законоположенное Богом, ясно и просто. Но мы сделались так сложны и лукавы, так чужды духовного разума, что нуждаемся в тщательнейшем руководстве и наставлении для правильного и благоугодного служения Богу. Весьма часто мы приступаем к служению Богу при посредстве такого способа, который противен установлению Божию, воспрещен Богом, который приносит душам нашим не пользу, а вред. Так, некоторые, прочитав в Священном Писании, что любовь есть возвышеннейшая из добродетелей (см. Кор. 13,13), что она – Бог (см. 1Ин. 4, 8), начинают и усиливаются тотчас развивать в сердце своем чувство любви, им растворять молитвы свои, богомыслие, все действия свои.

Бог отвращается от этой жертвы нечистой. Он требует от человека любви, но любви истинной, духовной, святой, а не мечтательной, плотской, оскверненной гордостью и сладострастием. Бога невозможно иначе любить, как сердцем очищенным и освященным Божественной благодатью. И любовь к Богу есть дар Божий: она изливается в души истинных рабов Божиих действием Святого Духа (см. Рим. 5, 5). Напротив, та любовь, которая принадлежит к числу наших естественных свойств, находится в греховном повреждении, объемлющем весь род человеческий, все существо каждого человека, все свойства каждого человека. Тщетно будем стремиться к служению Богу, к соединению с Богом этой любовью! Он свят и почивает в одних святых. Он независим: бесплодны усилия человека принять в себя Бога, когда нет еще благоволения Божия обитать в человеке, хотя человек – богозданный храм, сотворенный с той целью, чтобы обитал в нем Бог (см. 1Кор. 3, 16). Этот храм находится в горестном запустении: прежде освящения он нуждается в обновлении.

Преждевременное стремление к развитию в себе чувства любви к Богу уже есть самообольщение. Оно немедленно устраняет от правильного служения Богу, немедленно вводит в разнообразное заблуждение, оканчивается повреждением и гибелью души.

* * *

Любовь Божия есть тот блаженный покой в Боге, в который входят совершившие невидимый путь к Богу.

* * *

Само величие Божие наводит святой благоговейный страх на те разумные создания Божии, которые по причине чистоты и святости своей удостоились ближайшего предстояния Богу. «Бог, прославляемый в сонме святых, велик и страшен для всех, окружающих Его» (Пс. 88, 8).

Неужели же нам, потому что мы грешники, вовсе не любить Бога? Нет! Будем любить Его, но так, как Он заповедал любить Себя; будем всеусильно стремиться к достижению святой любви, но тем путем, который указан нам Самим Богом. Не будем предаваться увлечениям обманчивым и льстивым самомнения! Не будем возбуждать в сердце пламени сладострастия и тщеславия, столь мерзостных перед Богом, столь пагубных для нас! Бог повелевает любить Себя следующим образом. «Пребудьте в любви Моей,» – говорит Он. – «Если заповеди Мои соблюдете, пребудете в любви Моей, как и Я соблюл заповеди Отца Моего и пребываю в Его любви» (Ин. 15, 9–10). Сам Сын Божий, вочеловечившись, показал образ этого жительства и подвига, «смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной» (Флп. 2, 8). Отвергнем гордость, приписывающую нам достоинства, облобызаем смирение, открывающее нам наши падение и греховность. Любовь ко Христу докажем послушанием Христу, любовь к Отцу Богу докажем послушанием Сыну Богу, Который «говорил не от Себя» к нам, но возвестил нам то, что заповедал возвестить «Отец», Которого «заповедь есть жизнь вечная» (Ин. 12, 49–50). «то имеет заповеди Мои», – сказал Господь, – «и соблюдает их, тот любит Меня. Кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое... Нелюбящий Меня не соблюдает слов Моих» (Ин. 14, 21, 23–24). Исполнение заповедей Спасителя – единственный признак любви к Богу, принимаемый Спасителем... Если желаем стяжать любовь к Богу, возлюбим евангельские заповеди: продадим наши похотения и пристрастия, купим ценой отречения от себя село – сердце наше, которое без этой купли не может принадлежать нам; возделаем его заповедями и найдем сокровенное на нем небесное сокровище – любовь.

* * *

«Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим» (Лк. 10, 27; Мф. 22, 37). Свойственно любви часто воспоминать и помышлять о любимом, свойственно любви часто направляться и устремляться сердцем и душой к любимому. Непрестанно помнить любимого и помышлять о нем, непрестанно ощущать себя привлеченным к любимому свойственно любви совершенной. Богу угодно, чтобы такой совершенной любовью мы любили Его. Это естественно. Бог совершен, и Он должен быть любим любовью совершенной.""

Рассматривая себя беспристрастно, мы не находим в себе ни такой любви к Богу, ни способности к такой любви. Что это значит? Это значит, что свойство любви повреждено в нас грехопадением, как повреждены им прочие свойства наши. Это значит, что мы должны возделать в себе любовь к Богу, возделать в той степени, в какой требует от нас заповедь Божия.

* * *

«Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим;» этого мало: «возлюби Господа Бога твоего всею душею твоею» (Лк. 10, 27; Мф. 22, 37). Уничтожь в себе всякое разделение: да будет весь человек соединен воедино и всецело устремлен к Богу. Да хранится это стремление от двоедушия и колебания, да хранится оно от уклонения в какое бы то ни было пристрастие, хотя бы это пристрастие казалось самым ничтожным. Одно ничтожнейшее пристрастие может держать христианина прикованным к земле и вполне отнять у него духовное преуспеяние. О, как мы немощны! Как извратило, ослепило нас падение наше! Мы видим, что все братия наши постепенно, каждый в чреду свою призываются в вечность повелением Божиим, которому ни воспротивиться, ни воспротиворечить невозможно. При оставлении земли, этой гостиницы, этой темницы, этого изгнания, все непременно оставляют все принадлежащее земле. Мы видим это; мы знаем наверно, что придет и наша очередь, но проводим жизнь, как будто никогда не видали умирающих, не слыхали о существовании смерти, как будто нам назначено, не в пример другим, навсегда остаться на земле. Мы связываем себя бесчисленными пристрастиями, любовь наша расточена на множество предметов, а о стяжании любви к Богу, о усвоении себя ему не заботимся, не помышляем. Какой страшный обман самих себя! Когда нагими душами отходим отсюда, тогда при вступлении в новый мир одной надеждой, одним утешением для нас может быть приобретенное во время земной жизни усвоение Богу. Стяжав это усвоение здесь, мы возьмем его с собой туда. Там оно послужит для нас залогом, причиной получения вечных, неизреченных благ. Чего Бог не дарует тем, которые сделались Ему своими? Что может Он дать тем, которые самопроизвольно, не внимая призывному голосу Его, отчуждились от Него, сделались неспособными пребывать при Нем, неспособными получить драгоценные и вечные дары Его? Вечное блаженство – духовно, божественно. Тот только может наследовать это блаженство, кто предварительно расторг общение с грехом, кто предварительно вступил в святое общение с Богом. Стяжавший, напротив, враждебное расположение к Богу и ко всему, что благоприятно Богу, по необходимости должен быть отвергнут от лица Божия, низвергнут туда, куда низвергнуты все враги Божии.

«Возлюби Господа Бога твоего всею крепостию твоею» (Лк. 10, 27): не только все силы души да будут направлены к Богу, само тело да примет участие в этом стремлении. Тело способно к этому стремлению.

* * *

«Возлюби Господа Бога твоего всем разумением твоим» (Лк. 10, 27). Эта последняя часть заповеди исполняется непрестанным памятованием о Боге. Непрестанное памятование Бога представляется невозможным для умов, незнакомых с истинным служением Богу, а понуждение себя к такому памятованию – бременем тяжким, подвигом невыносимым. Но евангельская заповедь говорит: «возлюби Господа Бога всем помышлением твоим, всем умом твоим» (см. Мк. 12, 30), «всею мыслию твоею» (см. Мф. 22, 37); она повелевает, чтобы ум постоянно и всецело устремлен был к Богу, чтобы мысль о Боге непрестанно соприсутствовала нам. «Заповеди» Божии «нетяжки» (1Ин. 5, 3), – засвидетельствовал рачительный делатель заповедей, возлюбленный ученик Господа. Если заповеди Божии не тяжки, то не тягостна и заповедь, повелевающая служителю Божию неотлучно быть при Боге умом, помышлением. Заповедь представляется тягостной только оттого, что не имеем в ней навыка, не имеем ни малейшего опыта. Она не тягостна, она вожделенна. «Всегда я видел Господа пред собою, ибо Он – одесную меня, чтобы не поколебаться мне» (Пс. 15, 8), – говорит пророк. Живое и постоянное памятование Бога есть видение Бога. Забытый человеком Бог делается для человека как бы несуществующим, скрывается от человека; непрестанно вспоминаемый как бы оживает, является, делается вездесущим и всемогущим, соприсутствующим человеку. Изменяется душа, когда откроется в ней духовное ощущение, при посредстве которого ощущается присутствие Божие, и Невидимый делается Видимым. Душа облекается в духовные, победоносные оружия, в непоколебимое мужество, в веру, в терпение, в неусыпное бодрствование. Жизнь человека начинает протекать под взорами недремлющего ока Божия, неуклонно смотрящего на все и видящего все совершаемое нами и совершающееся с нами. Жительствуя и действуя под взорами Бога, человек охраняется с особенной тщательностью от грехов, заботится с особенной ревностью об исполнении заповедей Божиих: с холодностью смотрит он на преходящие временные блага, великодушно переносит превратности земной жизни. Когда настанет час разлучения души с телом, вступления в вечность, тогда предстанет ему исполненное радости и утешения сознание: сознание, что земная жизнь проведена не в самозабвении, не в самообольщении и увлечении суетностью и грехами, не в забвении Бога – в непрестанном памятовании о Нем, в исполнении Его всесвятой воли, под Его всесвятым руководством.

Начало непрестанного памятования Бога уже заключается в тщательном изучении Закона Божия, во внимательном чтении Евангелия и всего Нового Завета, в чтении святых отцов Православной Церкви. Невозможно не вспоминать в течение дня часто о том, чем занимались с особенным вниманием в течение часа. Исполнение евангельских заповедей составляет собой памятование Бога. Духовным утешением и просвещением, которые являются от исполнения заповедей, возбуждается и согревается сердце к сугубому памятованию о Боге. Жизнь, всецело посвященная исполнению заповедей, есть постоянное памятование Бога. Весьма важным вспоможением к непрестанному памятованию Бога служат неупустительное исполнение келейного правила и частое – по возможности каждого – посещение храма Божия для участия в общественном богослужении. Время молитвы, само собой, есть время особеннейшего воспоминания о Боге, время единения с Богом. Молитвенное настроение, полученное в храме Божием и при совершении келейного правила, продолжает сопутствовать человеку и действовать в нем при всех его занятиях, приводя на память уму и сердцу Бога. Наконец, дополнительным превосходным средством к памятованию Бога служит молитвенное обращение к Богу перед всяким начинанием с прошением у Него благословения, наставления, помощи, милости. Этот мысленный подвиг заповедан Самим Господом, Который возвестил ученикам Своим: «без Меня не можете делать ничего» (Ин. 15, 5). Призвание Господа на помощь перед всяким делом, перед всякой беседой употребляли величайшие угодники Божии и завещали это многознаменательное, святое, сильное, хотя и невидимое делание как драгоценное сокровище и наследство ученикам своим и всем христианам. Когда мы находимся одни, то можем воззвать к Богу и умом, и устами; когда же находимся с ближними нашими, тогда должны относиться к Богу одним умом... Не замедлит опыт доказать внимательному делателю важность этого подвига, доказать близость к нам Бога, Его неусыпное попечение о нас, верность и всемогущество Того, Кто сказал: «"Так как он на Меня надеялся, то Я избавлю его, покрою его, ибо он познал имя Мое. Воззовет ко Мне и услышу его»" (Пс. 90, 14–15).

* * *

Степень любви нашей к Богу мы усматриваем с особенной ясностью при молитве, которая служит выражением этой любви и очень правильно названа в отеческих писаниях зерцалом духовного преуспеяния¹³⁵. Когда при молитве мы подвергаемся постоянной рассеянности, это служит признаком, что сердце наше находится в плену у земных пристрастий и попечений, которые не допускают ему устремиться всецело к Богу и пребывать при Нем. Внимательная молитва служит признаком, что сердце расторгло нити пристрастий и потому уже свободно направляется к Богу, прилепляется к Нему, усваивается Ему. На переход от рассеянной молитвы к молитве внимательной или от любви мира к любви Бога требуются продолжительное время, продолжительный труд, многие усилия, многие пособия. Нужно пособие от поста, нужно пособие от целомудрия и чистоты, нужно пособие от нестяжательности, нужно пособие от веры, нужно пособие от смирения, нужно пособие от милости, нужно пособие от Божественной благодати. При совокупном действии этих пособий сердце отторгается от любви к миру; человек, освобожденный от невидимых цепей падения и греховности, устремляется всем существом своим к Богу. Познав высоту и блаженство этого состояния, он старается чаще быть в нем. Любовь Божия доказывает ему опытно свое присутствие в нем, и он доказывает свою любовь к Богу внимательной, постоянной молитвой, не расхищаемой помышлениями о предметах и делах преходящего мира...

Неизреченное милосердие Божие да дарует нам законно и богоугодно подвизаться в снискании Божественной любви и да увенчает нас даром любви за искреннее желание любви, за правильное стремление к любви. Любовь ко всему, что ни представляет преходящий мир в предметы любви, должна непременно расторгнуться по неустранимому определению Божию, по которому мы должны в свое время расстаться с этими предметами: стяжавший любовь к Богу стяжал Бога, Который, сделавшись здесь, на земле, предметом любви и достоянием человека, пребывает им во веки веков.

* * *

Люби Бога так, как Он заповедал любить Его, а не так, как думают любить Его самообольщенные мечтатели.

Не сочиняй себе восторгов, не приводи в движение своих нервов, не разгорячай себя пламенем вещественным, пламенем крови твоей. Жертва, благоприятная Богу, – смирение сердца, сокрушение духа. С гневом отвращается Бог от жертвы, приносимой с самонадеянностью, с гордым мнением о себе, хотя бы эта жертва была всесожжением.

Гордость приводит нервы в движение, разгорячает кровь, возбуждает мечтательность, оживляет жизнь падения; смирение успокаивает нервы, укрощает движение крови, уничтожает мечтательность, умерщвляет жизнь падения, оживляет жизнь о Христе Иисусе.

«Послушание» перед Господом «лучше жертвы и повиновение лучше тука овнов» (1Цар. 15, 22), – говорил пророк царю израильскому, дерзнувшему принести Богу неправильную жертву: желая принести Богу жертву любви, не принеси ее своевольно, по влечению необдуманному, принеси со смирением, в то время и на том месте, когда и где заповедал Господь.

Духовное место, на котором одном заповедано приносить духовные жертвы, – смирение¹³⁶.

Господь отметил верные и точные признаки любящего и нелюбящего. Он сказал: «кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое... Нелюбящий Меня не соблюдает слов Моих» (Ин. 14, 23–24).

Ты хочешь научиться любви Божией? Удаляйся от всякого дела, слова, помышления, ощущения, воспрещенных Евангелием. Враждой твоей к греху, столько ненавистному для всесвятого Бога, покажи и докажи любовь твою к Богу. Согрешения, в которые случится впасть по немощи, врачуй немедленным покаянием. Но лучше старайся не допускать к себе и этих согрешений строгой бдительностью над собой.

Ты хочешь научиться любви Божией? Тщательно изучай в Евангелии заповедания Господа и старайся исполнить их самым делом, старайся обратить евангельские добродетели в навыки, в качества твои. Свойственно любящему с точностью исполнять волю любимого.

«Я возлюбил заповеди Твои более золота и топаза. Поэтому ко всем заповедям Твоим я направлялся, всякий путь неправды возненавидел» (Пс. 118, 127–128), – говорит пророк. Такое поведение необходимо для соблюдения верности к Богу. Верность – непременное условие любви. Без этого условия любовь расторгается.

Постоянным уклонением от зла и исполнением евангельских добродетелей – в чем заключается все евангельское нравоучение – достигаем любви Божией. Этим же самым средством пребываем в любви к Богу: «Если заповеди Мои соблюдете, пребудете в любви Моей» (Ин. 15, 10), – сказал Спаситель.

Совершенство любви заключается в соединении с Богом, преуспеяние в любви сопряжено с неизъяснимым духовным утешением, наслаждением и просвещением. Но в начале подвига ученик любви должен выдержать жестокую борьбу с самим собой, с глубоко поврежденным естеством своим: зло, природнившееся грехопадением естеству, сделалось для него законом, воюющим и возмущающим против Закона Божия, против закона святой любви.

Любовь к Богу основывается на любви к ближнему. Когда изгладится в тебе памятозлобие, тогда ты близок к любви. Когда сердце твое осенится святым, благодатным миром ко всему человечеству, тогда ты при самых дверях любви.

Но эти двери отверзаются одним только Духом Святым. Любовь к Богу есть дар Божий в человеке, приготовившем себя для принятия этого дара чистотой сердца, ума и тела. По степени приготовления бывает и степень дара, потому что Бог и в милости своей правосуден.

Любовь к Богу вполне духовна: «рожденное от Духа есть дух» (Ин. 3, 6).

«Рожденное от плоти есть плоть» (Ин. 3, 6): плотская любовь, как рождаемая плотью и кровью, имеет свойства вещественные, тленные. Она непостоянна, переменчива: огонь ее вполне в зависимости от вещества.

Слыша от Писания, что Бог наш огонь (см. Евр. 12, 29), что любовь есть огонь, и ощущая в себе огонь любви естественной, не подумай, чтобы этот огонь был один и тот же. Нет! Эти огни враждебны между собой и погашаются один другим¹³⁷. «Будем служить благоугодно Богу, с благоговением и страхом, потому что Бог наш есть огнь поядающий »(Евр. 12, 28–29).""

Естественная любовь, любовь падшая, разгорячает кровь человека, приводит в движение его нервы, возбуждает мечтательность; любовь святая прохлаждает кровь, успокаивает и душу, и тело, влечет внутреннего человека к молитвенному молчанию, погружает его в упоение смирением и сладостью духовной.

Многие подвижники, приняв естественную любовь за Божественную, разгорячили кровь свою, разгорячили и мечтательность. Состояние разгорячения переходит очень легко в состояние исступления. Находящихся в разгорячении и исступлении многие сочли исполненными благодати и святости, а они – несчастные жертвы самообольщения.

Много было таких подвижников в Западной Церкви, с того времени как она впала в папизм, в котором богохульно приписываются человеку божеские свойства и воздается человеку поклонение, подобающее и приличествующее единому Богу; эти подвижники написали много книг из своего разгоряченного состояния, в котором исступленное самообольщение представлялось им Божественной любовью, в котором расстроенное воображение рисовало для них множество видений, льстивших их самолюбию и гордости.

Сын Восточной Церкви! Уклонись от чтения таких книг, уклонись от последования наставлениям самообольщенных. Руководствуясь Евангелием и святыми отцами истинной Церкви, восходи со смирением к духовной высоте любви Божественной через посредство делания заповедей Христовых.

Твердо знай, что любовь к Богу есть высший дар Святого Духа, а человек только может приготовить себя чистотой и смирением к принятию этого великого дара, которым изменяются и ум, и сердце, и тело. Тщетен труд, бесплоден он и вреден, когда мы ищем преждевременно раскрыть в себе высокие духовные дарования: их подает милосердый Бог в свое время постоянным терпеливым смиренным исполнителям евангельских заповедей.