ПИСАНИЯ ОТЕЧЕСКИЕ

(см. также: Чтение). Если же Вам угодно знать мое мнение о том, может ли книга писем святого затворника получить премию, то Вам говорю мое мнение: не может, имея значительное достоинство духовное, а не имея плотского, ибо письма произнесены благодатью, не имея благоустройства человеческого слова. Слово же благодатное не может быть познано плотским человеком, который зрит только на внешность слова, и если сие внешнее слово не имеет внешнего устройства, то он всему ругается: «юродство бо ему есть» (1Кор.2:14). 24.

Святой Григорий Богослов писал стихами с возвышенной, глубоко благочестивой целью – доставить христианскому юношеству чтение и образцы в поэзии, сделать для них ненужным изучение языческих поэтов, дышащих сладострастием и прочими страстями, дышащих богохульством. Искренне желаю и для Вас цели Богослова, находя Вас способным в известной степени удовлетворить этой цели, и мзда Ваша будет многа, на земле и на небе. Возложите на себя иго этой цели, как обязанный в свое время представить отчет в данном Вам таланте Подателю его. Возложите на себя труд достигнуть этой цели. Займитесь постоянно и смиренно, устранив от себя всякое разгорячение молитвой покаяния, которой Вы занимаетесь: из нее почерпайте вдохновение для писаний Ваших. Затем подвергните собственной строгой критике писания Ваши и, при свете совести Вашей, просвещенной молитвой покаяния, извергните беспощадно из Ваших сочинений все, что принадлежит к духу мира, что чуждо духу Христову. Горе смеющимся ныне! Это слова Христовы! Это определение, исшедшее от Бога. Невозможно устранить их никаким словоизвинением. Судя себя и рассматривая себя, Вы увидите, что каждое слово, сказанное и написанное в духе мира сего, кладет на душу печать свою, которой запечатлевается усвоение души миродержцу. Необходимо в таких словах, исторгнутых увлечением и неведением, – покаяние. Необходимо установить в сердце залог верности Христу, а отпадение сердца от верности, по немощи нашей, врачевать немедленно покаянием и устранением от себя действий, внушенных неверностью, сделанных под влиянием духа и духов, нам льстящих и вместе жаждущих погибели нашей. 51.

Вот образчик книги, которая давно формировалась у меня в голове, а теперь мало-помалу переходит из идеального бытия в существенное. Это будет вроде «Подражание Христу» – известной западной книги, только наша. (Включаю тебя и прочих, ради Бога единомудрствующих со мной, в число сочинителей книги, потому употребляю выражение: «наша»). Совершенно в духе Восточной Церкви – и выходит сильнее, зрелее, основательнее, с совершенно особенным характером. Эту книгу желалось бы продвинуть хоть до половины, доколе я здесь – в уединении. Такое дело, сделанное до половины, почти уже сделано до конца. 70.

Позволяю себе послать к Вам вновь вышедшую книгу «Житие и писания молдавского старца Паисия Величковского», того благочестивого и духовно просвещенного мужа, которому чада Православной Церкви обязаны за перевод с греческого на славянский язык Добротолюбия, Исаака Сирского и других Отцов. Во вновь вышедшей книжке, которую я давно знаю в рукописях, с особенной ясностью изложено учение, весьма приличествующее нашему времени, учение об Иисусовой молитве, о которой ныне по большей части имеют самое темное, сбивчивое понятие. [...]

Представляемая мной книга показывает непрелестный образ упражнения Иисусовой молитвой, состоящий в тихом произнесении ее устами или и умом, непременно при «внимании» и с чувством «покаяния». Диавол не терпит вони покаяния; от той души, которая издает из себя эту воню, он бежит прочь с прелестями своими. Проходимая таким образом Иисусова молитва – превосходное оружие противу всех страстей, превосходное занятие для ума во время рукоделия, путешествия и в других случаях, когда нельзя заняться чтением и псалмопением. Таковое упражнение молитвой Иисусовой приличествует всем вообще христианам, как жительствующим в монастырях, так и жительствующим посреди мира. [...]

Книга Паисия имеет значительные недостатки в литературном отношении. Что до того? Часто смиренные пустынники, выходя из пустынь своих, лишь прикрытые рубищем, словом скудным и нескладным возвещали христианскому миру святую и спасительную Истину; напротив того, сколько видим книг, убранных звучными словами, в стройном систематическом порядке, а они заключают в себе яд, убивающий души! 153.

Старец Паисий не раскаивался, как разглашали некоторые, не вполне понявшие его слова и не имевшие определительного понятия об умной молитве, в напечатании книги «Добротолюбие», переведенной им с греческого на славянский язык. Он, проникая дух времени, предвидел вред многих легкомысленных и самочинных, имеющих повредиться употреблением великого блага умной молитвы во зло. Движимый духовной любовью и состраданием к человечеству, столько поврежденному грехопадением, что самые средства к своему спасению оно обращает в средства к большему осуждению, к умножению бедствий, нанесенных грехопадением, Паисий огорчался и болезновал, подражая этим многомилостивейшему Господу Иисусу, Который проливал Свои всесвятейшие слезы об Иерусалиме, отвергшем Его, а потому не только отвергшем спасение, Им принесенное, но и навлекшем на себя и на чад своих лютейшие казни. – Такова была мысль Паисия! Такова была печаль его при напечатании «Добротолюбия», при переводе и напечатании которого он положил столько трудов. 154.

Прочитай книгу «Цветник». Там много сказано о телесных подвигах; в них явлено самоотвержение, что вполне справедливо, истинно. Книга эта для преуспевших уже иноков; это увидишь, это говорит и сам писатель. Всякая книга, хотя бы исполненная благодати Духа, но написанная на бумаге, а не на живых скрижалях, имеет много мертвости, не применяется к читающему ее человеку! Потому-то живая книга бесценна! 162.

Много прекрасных изречений об обвинении себя произнес святой Пимен Великий. Прочитай их в книге, которая есть у тебя, – «Достопамятное сказание о подвижничестве святых и блаженных отцов». 166.