24. Примеры, находимые в творениях св. отцов и учителей церкви, наглядно выясняющие истину воскресения мертвых

1. Преподобный Макарий Египетский говорит: «Каким образом игла, брошенная в огонь, переменяет цвет и превращается в огонь, между тем как естество железа не уничтожается, но остается тем же: так и в воскресение все члены будут воскрешены и, по написанному, «влас не погибнет» (Лк. 21:18), и все соделается световидным, все погрузится и преложится в свет, и в огонь, но не разрешится, и не сделается огнем, так, чтобы не стало уже прежнего естества, как утверждают некоторые.

Представь себе сад, в котором всякого рода плодоносные деревья, груша, яблонь и виноград с плодами и листьями; но и сад и все дерева и листья изменились и обратились в иное естество, и все прежнее сделалось световидным: так и люди изменятся в воскресение, и члены их сделаются святыми и световидными» (Беседы, стр. 151 – 152).

И еще тот же преподобный отец учит: «Как пшеница, посеянная на одном и том же поле, дает от себя различные колосья, а потом собирается на одно гумно, и ссыпается в одну житницу: так представляй себе, что и в воскресение мертвых различною славою будут прославлены и отличены воскресшие, по достоинству заслуг, по причастию здесь еще обитавшего в них Божия Духа. И сие-то значит: «звезда... от звезды разнствует во славе» (1Кор. 15:41) (Там же, стр. 521).

II. Святитель Григорий Двоеслов учит: «Если не хотят веровать воскресению из повиновения слову Божию, должны поверить хотя собственному разуму, ибо что являет нам ежедневно мир, как не образ нашего воскресения? Мы видим каждодневно, что временный сей свет как бы умирает, когда наступает ночь, и как бы воскресает опять, когда рассеивается ночной мрак. Видим также, как в известное время года деревья сбрасывают с себя свой зеленый покров, остаются голы и беcплодны; и вот при наступлении весны, как бы при наступлении дня воскресения, на голых ветвях развертываются листья, вырастают цветы и плоды, и ожившее дерево является во всей красе своей. Непрестанно видим, как из малых древесных семян, вверенных земле, вырастают большие дерева, украшенные листьями и плодами... Что ж удивительного, если и мельчайший прах, когда восхощет, образует в человека Тот, Кто из малейших семян произращает величайшие дерева? Будучи созданы разумными, мы должны бы были через рассмотрение окружающих нас тварей уверяться в собственном воскресении и бессмертии» (См. «Воскр. Чт.» 1844 – 1845 г. № 2, стр. 9 и 10, еще 1854 – 1855 г. № 6, стр. 57 – 59).

III. Св. Иоанн Златоуст пишет: «Если семена прежде не умрут, не сгниют, и не истлеют, – не произрастят колоса. И как ты, когда замечаешь, что семя подвергается порче и тлению, не только не сомневаешься, но еще тем самым тверже убеждаешься в воскресении (ибо если бы семя осталось целым без повреждения и разрушения, то и не воскресло бы), так рассуждай и о теле своем» (См. «Воскр. Чт.» 1845 – 1846 г, № 2, стр. 9). Еще тот же святитель учит: «Какое будут иметь оправдание неверующие воскресению, когда оно ежедневно представляется в семенах и в растениях, и при нашем рождении? Ведь прежде нужно истлеть семени и потом уже бывает рождение» (Св. Иоанна Злат. на Еванг. от Иоанна беседы, стр. 424. Спб. 1855 г.).

IV. Св. Григорий Нисский размышляет: «Нет ничего несообразного с разумом частному из общего снова возвратиться в свое место. Сказывают же, что ртуть, пролитая из сосуда на каком-либо покатом и наполненном пылью месте, разделившись на мелкие шарики, рассыпается по земле, не смешиваясь ни с чем ей встретившимся; если же кто по многим местам рассеянную ртуть соберет опять в одно место, то она сама собою сливается с однородным, ничего постороннего не заключая в свою смесь. Подобное нечто, думаю, надлежит представлять себе и о человеческом составе; когда последует Божие повеление соответственным частям самим собою соединиться к тем, которые им свои, то обновляющему естество не будет в этом никакого затруднения. И в произрастающем из земли видим, что, возьмем ли пшеницу, или зерно из смоквы, или другое какое из хлебных или овощных семян, природе нет никакого труда превратить их в солому и в колос» («Св. Григория Нисск. твор.» ч. 1, стр. 190. Москва. 1861 г.).

V. Св. Кирилл Иерусалимский пишет: «Посеченное дерево вновь процветает: ужели же человек посеченный не процветет? Посеянное и сжатое остается на гумне, а человек, пожатый на ниве мира сего, не останется на гумне? Ветви виноградной лозы и других дерев, совершенно отсеченные и пересаженные, оживают и приносят плоды; а человек, для которого все это создано, пав в землю, не восстанет? Ужели же Бог, сотворивший нас из небытия, не может снова воздвигнуть, когда имеем уже бытие и сокрушились? Ты не веришь написанному о воскресении, как язычник? Рассмотри же это в самой природе вещей, и рассуди по видимому до сего дня: пшеница или другой род семян, при случае посевается, зерно, упав в землю, умирает, сгнивает, и делается уже негодным в пищу, но согнившее восстает зеленеющим, упавшее малым восстает прекрасным, – пшеница же сотворена для нас; ибо для нашего употребления, а не для самих себя произошли и пшеница и другие семена. Ужели же для нас сотворенное по смерти оживает, а мы, для которых все это сотворено, умерши не восстанем?» (Из ответ. слова Кирилла Иерусалимского).

VI. Один древний учитель церкви и известный христианский писатель – Тертуллиан так изображает истину воскресения из мертвых: «Обрати взоры, – говорит он, на образы божественного могущества в мире: день умирает, и, уступая место ночи, погребается во тьме, – краса вселенной скрывается под похоронными завесами. Все делается бесцветным, безмолвным, смутным, везде работы прекращаются. Природа облекается в траур и оплакивает потерю света. Но вдруг свет вновь для вселенной оживает со всем своим великолепием, в сопровождении брачного веселия солнца, которое всегда одинаково, всегда полно, которое закалает смерть свою, т. е. ночь, раздирает свои покровы, т. е. тьму, и переживает само себя, пока опять не наступит ночь с плачевным своим облачением. Тогда начинают блестеть лучи звезд, потухающих при утреннем сумраке. Планеты, днем на время изгнанные, торжественно возвращаются, луна возобновляет круг свой, ослабевший от ежемесячного обращения.

Зима, лето весна и осень преемственно следуют друг за другом с своими обычными влияниями и произведениями. Деревья восприемляют красу свою, которой были лишены, цветы появляются с своим разнообразием красок; поля снова одеваются зеленью своею; семена, истлевшие в недрах земли, возникают, и возникают не иначе, как истлевши. Какая дивная премудрость! Она лишает нас благ наших, чтобы нам их сугубо возвратить; отъемлет их, чтобы опять ими одарить; истребляет, чтобы сохранить; портит, чтобы обновить; поглощает, чтобы умножить стократно. Действительно, когда она нам возвращает их, по истреблении, щедрою рукою в большом изобилии, то можно по справедливости сказать, что со стороны ея истребление есть приобретение, ограбление есть лихва, потеря есть корысть, – одним словом всякая тварь переходит от смерти к жизни. Все, что перед твоими глазами было, существует: все, что потерял ты, возвращается с избытком; все, исчезнувши, приходит в прежнее состояние; все, переставши существовать, восприемлет бытие; все оканчивается с тем, чтобы возникнуть. Ничто не погибает, как только для того, чтобы быть сбереженным. Что же означает это беспрерывное круговращение природы? Это – есть свидетельство воскресения мертвых. Бог начертил его прежде в Своих деяниях, нежели в Св. Писании, возвестил прежде могуществом Своим, нежели преподал словесно. Он открыл перед тобою книгу природы, дабы привести тебя к пророчеству, дабы ученик природы мог удобнее поверить пророчеству, дабы убедясь глазами, немедленно принял он то, что услышит ушами, и дабы не сомневался, что Бог должен воскресить мертвых, видя, как Бог восстановляет все существа» (De res саrnis ХII).