8. Неслитность крещения и миропомазания, как таинств, при их совместном совершении²⁴⁵
.

Примеч. В совершении таинства миропомазания римско-католическая церковь допустила следующие отступления от древней вселенской церкви: 1) право совершения этого таинства предоставлено только епископам, и в крайнем случае, священникам; причем совершенно не кстати делается ссылка на то, что диакон Филипп, крестивший самарян, не мог сообщать им даров Св. Духа чрез возложение рук, а посланы были для этого св. апостолы, Петр и Иоанн. Но, ведь Филипп был диакон, а не пресвитер; 2) совершает миропомазание не тотчас после крещения младенцев, а по достижении ими отроческого возраста, между 7 и 12 годами, руководясь тем соображением, что к таинству миропомазания следует приступать с полным сознанием; но тогда и крещение надо отлагать также до отроческого возраста. 3) Кроме того, изменена форма слов, произносимых священником при совершении таинства миропомазания. Вместо слов: «печать дара Духа Святого», католический священник говорит: «знаменую тебя знамением креста, и укрепляю миром спасения, во имя Отца и Сына, и Св. Духа, аминь». При этом ударяет помазанного слегка по ланите, говоря: мир с тобою, в знак того, как объясняют они, что он должен без ропота переносить встречающиеся в жизни огорчения. В древней христианской церкви нигде нельзя найти указания на такой обычай. 4) Миром помазывает только на челе, вопреки 7-му пр. ІІ-го и 96 пр. VІ-го вселенских соборов. Что касается лютеран, то они совсем отвергли таинство миропомазания, а существует у них только обряд, именуемый „конфирмациею“, и состоящий в том, что дети, достигшие 14-ти или 15-ти лет, являются к пастору, он экзаменует их в истинах веры, а затем приобщает Св. Таин.

Катанский. «Догматическое учение о таинствах до Оригена», стр. 69.

Натанский. Ibidem, стр. 142.

Тертуллиан. «De Ваrt.», VII (по русск. пер. VI). Curs. Compl. Patrol. Ser. Lat. Tom. I, col. 1207 в русск. пер. Карнеева ч. II, Спб. 1847, стр. 12.

Катанский. Ibidem, стр. 348.

Примеч. О миропомазании, как таинстве, против протестантов (и штундистов). Как в естественной жизни человек, по рождении в сей мир, для поддержания бытия своего и возрастания, имеет нужду в подкреплении посредством света, воздуха, движения, так и по возрождении человека в жизнь благодатную в таинстве крещения ему нужна особая божественная сила, которая бы укрепляла и совершенствовала его в жизни духовной. По исповеданию православной церкви, идущему от самых времен апостольских, эта божественная сила подается возродившемуся от воды и Духа в таинстве миропомазания, чрез видимое помазание частей тела освященным миром с произнесением слов: «печать дара Духа Святого» (Прав. испов., отв. на вопр. 101, 105. Катехиз. преосв. Филарета о миропомазании.). Не все однако ж из христиан разделяют это исповедание православной церкви. Различные последователи Лютера и Кальвина со своими начальниками отвергли таинственное значение миропомазания, оставив за ним только значение «священного обряда», дополнительного к таинству крещения. Их же примеру следуют и наши малорусские штундисты, – в вероучении которых таинство миропомазания, как благодатное средство, вовсе опускается. Сын церкви православной, веруя в святость постановлений ее, верует я тому, что она не установляла ничего, что бы не было основано на учении откровением; и поэтому, когда возникают недоумения о предметам веры, обращается к слову Божию, объясненному церковию древнею; основательное исследование откровенного учения, рассеевая сомнения, утверждает в душе его спасительное убеждение в истинах веры. К слову Божию обращается и мы, чтобы наглядно убедиться в том, что миропомазание действительно есть таинство, как учит православная церковь, а не дополнительный только обряд ко крещению, – как думают протестанты, а вслед за ними наши сектанты-штундисты. 1. И прежде всего одно из таких свидетельств мы находим у апостола Павла, в его послании к Коринфянам. «Утверждающий нас с вами во Христе, говорит апостол, и помазавший нас есть Бог, Который и запечатлел нас и дал залог духа в сердца наша» (2Кор. I, 21, 22). Действие Св. Духа, какое совершилось по этому описанию над коринфянами после их помазания, состояло в том, что они утверждены во Христе; на них положена печать, показывающая, что они собственность Божия; сердцам их дано обручение Духа Святого, как залог уверения в том, что последуя водительству Духа, они – наследники по усыновлению, – получат обетованные блага в обителях Отца Небесного (Рим. VIII, 14 – 18). Что может быть разительнее и плодотворнее этих действий? И ужели это – плоды простого обряда? Отнюдь нет; ибо всякий обряд сам по себе есть часто внешнее действие; а внешние действия, как мы знаем, имеют второстепенное значение в деле спасения и уж ни в каком случае не сообщают благодатных даров. Поэтому неудивительно, что православная церковь наша, усмотрев всю важность действий миропомазания, исчисленных как в приведенном месте апостола, так и во многих других местах откровения (Иоан.II, 20, 27; Римл. VIII:4, XII:2; Ефес. III, 16, 17), исповедует миропомазание в числе прочих таинств; причем, заимствуя совершительные слова миропомазания: «печать дара Духа Святого» из приведенного места апостола, она наглядно указывает и основание своего исповедания – в божественном откровении. Это однако ж еще не все. Рассматриваемые слова апостола дают право и на большее заключение. На них открывается не только благодатная действенность миропомазания, но и его самостоятельность, как особого таинства, отличного от крещения. В самом деле, если действие Св. Духа, описываемое апостолом, называется утверждением, запечатлением, удостоверением в верности обещанного, то естественно выходит отсюда, что сену действию предшествовало другое действие Божие, усиленное этим новым последовавшим действием. Но мы знаем, что предшествовавшее действие есть крещение. Поэтому, говоря о миропомазании, как таком действии, которое и следует за крещением и как бы усиливает его действие, апостол ясно отличает одно таинство от другого. Указание на миропомазание, как на особое таинство, можно видеть и в словах апостола Петра, когда он в первом поучении своем, предложенном народу по сошествии Св. Духа на церковь апостольскую, говорил: «покайтеся, и да крестится кийждо вас во имя Иисуса Христа, во оставление грехов, и приимите дар Святого Духа» (Деян. II, 38). Апостол предлагает иудеям благодатные средства возрождения в новую духовную жизнь. Причем от крещения «во оставление грехов» отличает принятие дара Святого Духа. Можно поэтому заключить, что апостол предлагает здесь „два таинственные действия, существенно нужные в деле спасения человека; и одному из них усвояет оставление грехов, другому, следующему за ним, сообщение дара Святого Духа. Это учение апостолов о миропомазании, как самостоятельном таинстве, всего нагляднее открывается для нас в собственных их действиях. Вскоре после сошествия Св. Духа на членов первенствующей церкви Христовой, апостолы, находившиеся в Иерусалиме, услышав, что жители Самарии приняли слово Божие, проповеданное диаконом Филиппом, послали к самарянам Петра и Иоанна. Посланные, пришедши, нашли, что самаряне уже крестились, уверовав в Господа Иисуса, во не получали еще благодати Св. Духа, возращающей и совершенствующей новорожденных от воды и Духа. Поэтому пришедшие в Самарию апостолы, помолившись о крестившихся самарянах, возложили на них руки; и они получили дар Св. Духа (Деян. 8, 14 – 16). По ясным словам Дееписателя, самаряне были уже крещены, и посланные апостолы не крестили их снова; следовательно, признали крещение правильно совершившимся. Поэтому, возлагая на самарян свои руки, они отнюдь не дополняли таинства крещения, ибо совершение его сами же нашли правильным; равным образом, и не обряд они совершали, о чем свидетельствует уже нарочитое прибытие апостолов для руковозложения, а всего более то, что чрез это возложение рук самаряне получили благодатные дары Св. Духа (VIII, 16). Очевидно, таким образом, что прибывшие апостолы совершили действие, особое от таинства крещения и существенно необходимое для нравственного преспеяния самарян, т. е. самостоятельное таинство. Вот и другой случай из апостольской деятельности, также ясно показывающий, что, после крещения, для низведения на крестившихся Св. Духа, совершалось другое, особое таинство. Апостол Павел во время путешествия своего по странам малоазийским встретил в Ефесе учеников Иоанна Предтечи, которые крестились только его крещением, т. е. приготовительным. Св. Павел раскрыл им, что Иоанн крестил крещением покаяния и своею проповедию приводил к вере во Грядущего по нем, т.е. в И. Христа. Услышав эту проповедь, ефесяне уверовали во Христа и крестились (Деян. XIX, 5, 6). Крещение этих учеников во имя Господа совершено было, как видно, самим апостолом и, следовательно, ни в каком отношении не могло иметь нужды в каких-либо дополнительных обрядах. Но апостол Павел вслед за крещением совершает над ними такое же действие, какое совершили над самарянами Петр и Иоанн. Из сказанного видно, что апостолы и своим учением и собственными действиями резко отличали миропомазание от крещения и считали первое не дополнительным обрядом второго, а самостоятельным таинством.2. Примеру же апостолов следовала и церковь Христова, с первых же времен своих постоянно совершая за крещением другое таинственное действие, имеющее своим предметом умножение в верующих благодати, или что тоже, укрепление сил, полученных во св. крещении. Так Климент Александрийский, живший в последней половине второго века, говорит об одном епископе, которому евавгелист Иоанн поручил одного новообращенного им юношу: „он (епископ), наставив юношу в вере, преподал ему таинство крещения; потом ослабил свой надзор, так как сообщил ему полное охранение – печать Господа, т. е. совершил над ним таинство миропомазания ( «Какой богач спасется». ). Св. Ириней, ученик св. Поликарпа, ученика апостола Иоанна, говоря о возложении рук апостолами на самарян, указывает в сен действии внутреннюю, таинственную сторону: „они приняли Духа Святого, пищу жизни“. Еще яснее раскрывает внутреннюю сторону миропомазания св. Киприан ( Прот. ересей, кв. 4, гл. 28, § 2. ). Он представляет действие, совершившееся над самарянами, усовершенствованиех их в жизни благодатной, и говорит, что то же самое совершается при посредстве известного видимого действия над всеми верующими: „чего недоставало им (самарянан), читаем мы у этого отца и учителя церкви, то совершили над ними Петр и Иоанн; так и бывает и у нас: крещающиеся в церкви совершенствуются печатию Господнею ( Письм. 73 к Иубайяну ). Св. Кирилл Иерусалимский (4 в.), предлагая подробное оглашение о сен таинственном действии, говорит так: когда вы вышли из купели, вам дано было показание. Не думай, что это простое миро; нет, видимым миром помазуется тело, а душа освящается Святым и оживотворяющим Духом ( Тайнодейств. поуч. §§ 1, 3, 6, 7. ). Точно так же учили о миропомазании, как об особенном, отличном от крещения, таинственном действии, и прочие учители церкви, и если бы нужно было, мы могли бы представить ряд свидетелей от первых до самых поздних времен, по порядку веков. 3. Заметим при этом и то обстоятельство, что миропомазание, как самостоятельное таинство, сохраняется не только в православной церкви, но и во многих таких христианских обществах, которые еще в древние времена отделились от нее, каковы общества: армянское, яковитское, несторианское и многие другие. Откуда же такое общее в этом отношении согласие православных и неправославных христиан; чем объяснить, что и отделившиеся от православной церкви общества, заблуждаясь в других предметах, в рассуждении о таинстве миропомазания остались верны истине и в самом отдалении? Ни чем иным, как только тем, что так учили об этом таинстве апостолы и все первые проповедники веры Христовой. Итак, и учение апостолов, наглядно раскрывшееся в их собственных действиях, и практика древней христианской церкви самым очевидным образом свидетельствует нам как о таинственной действенности миропомазания, так и о самостоятельности его в ряду других церковных таинств. Следовательно, протестанское учение о миропомазании, как дополнительном обряде, представляет такое нововведение, которое не только не имеет для себя оснований в откровении и примере древней христианской церкви, но прямо противоречит тому и другому. (Сост. по „Воскр. Чт.“ 1884 г., № 43).