1. Где нет надежды на загробную жизнь, там нет христианства

(Мысли Филарета митр. Московского)

«Упованием спасохомся» (Рим.8:24), – говорит апостол; «мы спасены в надежде», а не в полном совершении спасения. Что значит: спасение в надежде? – Ожидание, как определяет тот же апостол, «блаженного упования и явления славы великого Бога и Спаса нашего Иисуса Христа» (Тит.2:13). Итак, где нет сего ожидания, там нет надежды; где нет надежды, там нет спасения; где нет спасения, там нет христианства.

Кто чувствует в себе грех, тому не существенно ли потребна твердая надежда, совершенного прощения и очищения? Без сего не угрожало ли бы ему отчаяние, которое есть ад в душе, прежде нежели низведет во ад душу?

Кто страждет, тому не существенно ли нужна отрадная надежда лучшего состояния? Кто испытывает или хотя видит несправедливость, тот, для успокоения сердца и совести, не имеет ли также нужды в надежде правосудия? Кто подвизается до изнурения, не имеет ли нужды в ободряющей надежде воздаяния?

Христианин знает, что прощение и очищение грехов приобретено ему Кровью и смертью Христовой; однако чувствует и то, что корень греха еще не исторгнут из него, как признавался и апостол, что он чувствует «живущий в себе грех, и что не живет во плоти его доброе» (Рим.7:17–18). Можно даже сказать, что святой более грешника чувствует в себе грех, потому что сие внутреннее чувство не заглушается в нем ни внешними чувственными удовольствиями, ни усыплением совести: посему, что было бы с христианином, если бы он не надеялся и не ожидал непрестанно явления Христова, которое во всех частях, даже до тела смирения, должно преобразить его в славный образ Христов, причем без сомнения и малейшие останки нечистоты греховной исчезнут, и всякая брань греха, всякое искушение навеки прекратится.

Христианин страждет, и страждет едва ли не более прочих человеков, ибо ему, сверх общих для растленного естества человеческого неизбежных страданий, в особенный жребий дан крест, подобный тому, на котором пострадал Христос; сколь же несчастен был бы христианин, если бы не думал, если бы не чувствовал в своем страдании, что страданием Вошедший во славу» (Лк.24:26) ежеминутно приближается, чтобы осиять славою страдальцев?

Христианин и видит над другими, и над собою испытывает несправедливость мира, по предречению Истины: «якоже от мира несте, ...сего ради ненавидит вас мир» (Ин.15:19); и чем яснее разумевает он правду Божию, тем пламеннее ревнует, тем болезненнее снедается ревностью, «зря ...мир грешников» (Пс.72:3) и бедствия праведных; истаял бы он от собственной ревности, если бы, как глас хлада тонка, не дышала на него прохладная надежда правосудия: «се, гряду скоро, и мзда Моя со Мною, воздати коемуждо по делом его» (Откр.22:12).

Наконец, христианин подвизается; ибо с тех пор, как грех воцарил в мир зло, никакое добро не приобретается в нем иначе, как подвигом, бранью и победой; и должен подвизаться, по примеру Подвигоположника, иногда и до кровавого пота, и до истощения всех сил; что же необходимее для ободрения его в подвиге, и для обновления сил его, как то, чтобы оком надежды усматривать в конце поприща Самого Подвигоположника, являющегося уже Венцедавцем; – не потому, чтобы в истинном подвижнике была корысть или тщеславие, алкающее венца, но потому, что душа его жаждет Самого Возлюбленного Подвигоположника и Венцедавца, за Которого истинный подвижник во всех препобеждает, яко «за Возлюбльшаго ны» (Рим.8:37)? Если бы истинный христианин не имел сей единственной надежды, то всякая другая надежда могла бы привести его в отчаяние. «Аще в животе сем точию уповающе есмы во Христа: окаяннейши всех человек есмы» (1Кор.15:19).

Все показывает, что с истинным христианством существенно должно быть соединено упование и ожидание явления Христова (и жизни загробной). Что же посему должно сказать о тех, в которых или совсем нет сего упования и ожидания, или оно слабо и по большей части покрыто забвением? – То, что или в них нет истинного христианства, или христианство их слабо, и они забывают, чем обязаны сему имени. – «Еда аз есмь?» – может быть, помыслит при сем истинный ученик, страшась преступления. – »Еда аз есмь?» – скажет и ложный, убегая обличения. Не можем никому подать обличительного знака; но, для имеющих очи, дела все обличают. От плод их познаете их» (Мф.7:16).

«Коснит господин мой приити, – говорит упоминаемый в притче злой раб, – и начинает бити клевреты своя, ясти же и пити с пияницами» (Мф.24:48, 49). «Коснит Жених» (Мф.25:5), – думают юродивые девы и спят беспечно, между тем как последние капли елея догорают в лампадах их. Так в слабых или ложных христианах забвение о предстоящем пришествии Господа и праведном Суде Его влечет за собою все дела, противные духу христианства, и до конца истощает все добродетели христианские. «Коснит Князь царей земных» (Откр.1:5), – говорит сильный земли, прельщенный властолюбием, и начинает попирать слабых. «Коснит», – вопиют мятежные народы, и замышляют безначалие. «Коснит Царь тернового венца», – говорит сын чувственных утех и, увенчав себя цветами, засыпает на цветах, которые вскоре должны увянуть и оставить по себе одно будущее терние. «Коснит Царь Заимодавец», – говорит раб сребролюбия или лености, и глубже зарывает в землю талант, которого лихвою могло быть Царствие. «Коснит Жених», – говорит душа, обрекшая себя Небесному Жениху, и дремлет, не примечая, что в ее духовном сосуде елей умиления и любви Божественной оскудевает; а потому и свет разумения вскоре угаснуть может. «Коснит», – кричат ругатели, «где есть обетование пришествия Его, отнележе бо отцы успоша, вся тако пребывают от начала создания»; и в надежде на сие коснение, или лучше сказать, в отчаянии, «ходят по своих похотех» (2Пет.3:4, 3).

Нет, лукавые рабы и рабыни легкомысленные; «не коснит Господь обетования, якоже неции коснение мнят: но долготерпит на нас, не хотя да кто погибнет, но да вси в покаяние приидут» (2Пет.3:9). И кто знает, не наполнилась ли уже мера Его долготерпения? – Примечайте, христиане, как со дня на день умножаются знамения Его пришествия, Им Самим предназначенные: туга языков, «глади и пагубы, и труси по местом», множество соблазнов, предательство друг друга, умножение беззакония, иссякновение любви, – и то уже знамение, что так многие дремлют, не обращая внимания на поразительные знамения времени; ибо, по преждереченным глаголам от святых пророков и апостол ваших, «приидет... день Господень яко тать в нощи» (2Пет.3:10).

«Се, грядет со облаки, и узрит Его всяко око» (Откр.1:7)! Блажен, кто может от всего сердца сказать: «Ей, гряди, Господи Иисусе» (Откр.22:20)! «Венец... возлюбльшим явление Его!» Аминь. (Извлеч. в сокращении из «Соч. Филарета, митр. Моск.», т. III. Изд. 1874, стр. 98–101)