Отдел четвертый. Святые девы и жены

По «Воскресному чтению»

Незадолго до Рождества Христова в Назарете, галилейском городе, жила благословенная Богом семья – Иоаким и Анна, происходившая из древнего царственного дома Давидова. Святая чета жила в изобилии, потому что Иоаким был человек богатый. Но не богатство, а высокое благочестие сделало эту чету достойной особенной милости Божией. Предание свидетельствует, что вся жизнь Богоотцев Иоакима и Анны проникнута была духом благоговейной любви к Богу и милосердия к ближним. Но было у них горе, которое делало их жизнь безотрадной: прошло более пятидесяти лет их брачной жизни, а они не имели детей. И в наше время горько бывает бездетным людям под старость, а у евреев бесплодие считалось прямым неблагословением Божиим, и бездетных людей обыкновенно презирали как больших грешников. Много и долго молились Иоаким и Анна о разрешении их от неплодства, наконец дали обещание, если Господь окажет им Свою милость, посвятить своего младенца Богу. Молитва их была услышана. Бог даровал им Дочь, которую назвали Марией.

Недолго оставалась Пресвятая Мария в доме своих родителей. Когда Ей исполнилось три года, благочестивые родители Ее поспешили исполнить обет, данный еще до рождения их возлюбленной Дочери. Ни привязанность родительского сердца, ни страх, внушаемый слабостью возраста и пола, ни тяжесть собственного одиночества в летах глубокой старости – ничто не поколебало решимости Иоакима и Анны. И вот они пригласили к себе всех своих сродников, созвали юных девиц, одели Пресвятую Дщерь в лучшие одежды и торжественно повели Ее в храм Иерусалимский. И вышли на сретение Деве-младенцу священники, служившие при храме; с песнопениями встретили они будущую Матерь Архиерея Великого – Господа Иисуса Христа. Святой священник Захария как пророк прозревал духом в этом обстоятельстве будущую судьбу Девы- младенца; он взял Ее за руку и, радуясь душой, пошел с Ней сначала во святилище, а потом в самое внутреннее отделение храма, во святая святых, за вторую завесу, куда не только женскому полу, но даже и самим священникам не позволено было входить: только один первосвященник, и притом один только раз в год, мог входить туда с жертвенной кровью. Принесли святые родители при этом и дары Богу, жертвы благодарственные, и, получив благословение от архиерея и от всех иереев Божиих, возвратились в дом свой со всеми родственниками. Они радовались и благодарили Бога, сподобившего их исполнить обет свой. Пречистая Дева осталась при храме Божием. Утро проводила Она в сердечной молитве, день – в рукоделии и чтении Священного Писания, а вечер опять посвящала молитве. Самыми высокими добродетелями Ее были невообразимая чистота мыслей и чувств, необъятное смирение и всесовершенная преданность воле Божией.

Проживши девять лет при храме беспечально, Дева Мария на десятом году жизни в храме узнала первую земную скорбь: Она лишилась престарелых родителей. По смерти их Она всем сердцем Своим предалась Единому Богу и решилась всю жизнь Свою провести в присутствии Божием, под кровом храма. Но вот Ей исполнилось четырнадцать лет. Священники, зная Ее беспримерную жизнь, обручили ее Иосифу, святому старцу, с тем, чтобы он в доме своем был хранителем Ее девства. Иосиф жил в Назарете, потому что здесь он находил более возможности пропитывать себя плотничьим ремеслом. Пресвятая Дева Мария и в его доме, вспомоществуя содержанию его Своими женскими трудами, продолжала божественные упражнения, с которыми освоилась в младенчестве. Предание говорит, что Она однажды читала книгу пророка Исаии и остановилась на словах: «се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил» (с нами Бог) (Ис. 7:14). Она размышляла: «Как блаженна будет та Дева, которая удостоится быть Матерью Бога! И как бы я хотела быть последней служанкой при Ней!»

В это время Ей явился ангел Господень и возвестил о рождении от Нее Сына Божия.

По рождении Богомладенца Она, Ее и Божий Сын, а также Иосиф должны были бежать из своего отечества в Египет, чтобы скрыться от Ирода, царя иудейского, искавшего убить Младенца Иисуса. В Египте Святое семейство оставалось до смерти Ирода. Когда же он умер, Иисус, Мария и Иосиф возвратились в свою страну и поселились опять в городе Назарете. Здесь и праведный Иосиф вскоре умер. Теперь Богоматерь всецело отдалась заботам о Богомладенце.

Ничто лучше не доказывает смирения и кротости Божией Матери, как совершеннейшее молчание Ее во все время служения Иисуса Христа роду человеческому. Но Она, несомненно, когда Иисус Христос вышел на проповедь и обходил села и города Святой Земли, не оставляла Его и ходила за Ним. Один раз мы видим Ее на браке в Кане Галилейской, испросившей у Иисуса Христа первого Его чуда – претворения воды в вино. Для Нее было радостью, когда народ слушал учение Иисусово; но часто материнское сердце Ее должно было страдать при виде тех гонений, которым беспрестанно подвергался возлюбленный Сын Ее. Ничто, однако же, не может сравниться с теми страданиями, какие Пречистая Матерь переносила в последние дни земной жизни Иисуса Христа.

Сколь велики были страдания Пречистой Матери, когда Святейший Праведник, пришедший спасти мир, осужден был на крестную смерть! Невыразимо тяжко было для Ее сердца услышать, что возлюбленный Сын Ее предан Его же апостолом, льстецом Иудой, взят врагами из Гефсиманского сада и приведен на допрос первосвященника и старейшин. Не видя Иисуса, Святая Матерь Его еще более печалилась неизвестностью Его положения. Каковы же были чувства Ее, когда Она увидела Сына Своего, представленного Пилатом народу, окровавленного, обезображенного, покрытого ранами и облеченного в одежду поругания, с терновым венцом на главе! Удрученная тяжким горем, Она стояла близ дома Пилатова и с трепетом сердечным выжидала окончания страшного судилища. И вот Она услышала приговор Пилата и увидела поднятие тяжелого креста, который Спаситель должен был нести на Себе до места казни с тем, чтобы быть там пригвожденным к нему. Кто может изобразить чувства Святой Матери, когда Она убедилась, что Единородный Сын Ее приговорен к распятию на кресте?

Как была чиста и чудесна жизнь Пресвятой Богородицы, так чудесно было и Ее успение. Она не умерла, но уснула, для того, чтобы пробудиться для жизни вечной и для вечного блаженства. Потому смерть Ее мы называем успением, то есть сном.

Из представленного изложения земной жизни Богоматери можно усмотреть, что нет такой христианской добродетели, которая не нашла себе образца в жизни и характере Матери Божией... Душой глубоко верующей преклонимся пред несравненным величием смиренной Девы Марии – Богородицы, честнейшей херувимов и славнейшей без сравнения серафимов.

Из журнала «Кормчий»

Прошло два века с половиной,

Как златоглавая Москва

С Афона присланной святыней

Хранима дивно и жива.

Угодно Деве Преблаженной

Град русский было посетить;

В нем благодатью сокровенной

И чудодействовать, и жить.

Угодно было Ей болящим,

Обремененным и скорбящим

Себя как бы живой явить.

Ликуй, Москва и вся Россия!

Ликуйте все: и млад, и стар!

Ликуйте, знатные, простые,

Имея столь великий дар!

В печалях вы не унывайте,

В недугах не изнемогайте,

Зане⁶⁸ Владычица средь нас.

К Ней с верой твердой прибегайте,

Пред Ней моленья изливайте

И каждый день и каждый час.

И верьте: в скорбях утешенье,

В болезнях ваших исцеленье

Она, Благая, ниспошлет,

И вас, рабов Своих смиренных,

В обителях благословенных

Пред вечным Сыном вспомянет.

Из «Лавсаика»

Преподобный Палладий Александрийский однажды рассказал своим посетителям следующую повесть. Один известный ему благочестивый человек имел супругу, кроткую и благочестивую, и шестилетнюю дочь, которую воспитывал в благочестии и страхе Божием. Раз по торговым делам должен был он отправиться в Царьград. Жена, провожая его на корабль, между прочим спросила: «Кому на руки оставляешь меня и дочь твою?» – «Госпоже нашей Богородице», – отвечал отец семейства и, распростившись, отплыл.

Вскоре после того произошло покушение одного злодея на жизнь жены и дочери. Дело было так: диавол внушил слуге того благочестивого дома поднять руку на жизнь своей госпожи и, убив ее, похитить лучшие вещи и бежать; злодей взял из поварни нож и пошел в горницу; но едва он коснулся порога, вдруг поражен был слепотой и не мог двинуться ни взад, ни вперед. Долго усиливался он войти, но невидимая сила удерживала его. Безумец не познал здесь руки Промысла, пекущегося о всем мире и особенно о человеке: он хотел во что бы то ни стало осуществить мысль, внушенную ему диаволом. И вот он начинает кликать госпожу свою, приглашая ее подойти к нему. Удивилась госпожа та поступку слуги и не пошла на его зов, а приказала ему самому подойти. Слуга просил ее, чтобы приблизилась к нему или, по крайней мере, послала дочь свою; но она, хоть и не подозревала никакого злоумышления на жизнь свою и дочери, однако почему-то решила не идти, и на его просьбу отвечала отказом. И тогда злодей не образумился, но в отчаянии от того, что не мог исполнить своего злодейского поступка, поразил себя ножом... На крик госпожи немедленно собрались соседи; застав злодея еще в живых, узнали, что и как произошло. Все познали тогда в этом случае неисповедимые пути Промысла, прославили Бога и Заступницу верных Богородицу и Приснодеву Марию.

Чистякова

Из всех моих воспоминаний глубже и душевнее сохранилась у меня память о нашей деревенской церкви.

Стояла она на высокой горе, на берегу реки. Ее деревянная полинялая крыша имела вид чего-то необыкновенно простого и скромного; в ней памятны мне особенно две иконы: образы Спасителя и Божией Матери. Они были написаны не искусным художником, но в лицах их было столько святости, величия, что они невольно овладевали душой.

Родители мои были люди небогатые. Раз наше семейство постигло горе: отец, чтобы заработать что-нибудь должен был отправиться далеко в город месяцев на шесть. Почта к нам не ходила; известий о нем получать было нельзя. Это очень печалило мою мать. Она заболела и едва могла сходить с постели. На беду, заболел еще маленький шестилетний брат. Болезнь брата еще более увеличивала тоску и печаль матери.

Однажды она сказала мне: «Сходи в церковь, помолись за меня и за брата». Я пошел.

Церковь была полна народу. Крестьяне молились с благоговением. Мысль о том, что мать моя может умереть, глубоко взволновала меня. Я упал на колени и плакал. Глаза мои остановились на образе Божией Матери. В лице Ее мне показалось так много жалости и сострадания, что мне стало после этого очень легко, и я немного утешился.

В эти минуты вот что происходило дома: мать с рыданием припала к ребенку, прислушиваясь к его дыханию, но дыхания не было: оно остановилось. Мать вскрикнула и без памяти упала на пол. Тогда в полусне, но ясно, как наяву, к ней подошла величественная Женщина, положила на нее руку и сказала: «Не бойся, дитя твое не умрет!» То была Богоматерь в том виде и одеянии, как Она нарисована на иконе. Мать очнулась, открыла глаза, с тревогой и надеждой взглянула на дитя и увидала, что оно было живо.

Когда я вернулся из церкви, брату было лучше, и через несколько дней он уже мог ходить. Выздоровела и мать. Скоро и отец вернулся домой. В нашем семействе быстро водворилось прежнее спокойствие. Мы все отправились благодарить Божию Матерь за Ее попечение о нашем семействе.

А.Круглова

Сколько веры, сколько силы!

Духом плоть побеждена...

С этой верой тьма могилы

Человеку не страшна!

Благодатные примеры –

Эти светочи земли... О, хотя частицу веры

Их мне, Господи, пошли!

По «Воскресному чтению»

Когда Господь Иисус Христос ходил по Галилее, творя знамения и чудеса Божественной силой Своей, то к Нему приступила женщина, которую звали Марией Магдалиной, и молила Его о помощи. Господь изгнал из нее семь бесов и совершенно исцелил ее от болезни, которой она страдала. С этих пор благодарная Мария служила Господу, слушала Его учение и следовала за Ним до самой крестной смерти Его. Вместе с другими святыми женами она смотрела на страдания Христа и плакала о Нем. Она с Матерью Господа стояла у креста и видела, как положили Господа во гроб.

Святые жены, полные печали о смерти Господа, приготовили благовонное миро, чтобы, по обычаю иудейскому, помазать им тело Иисуса Христа, и по прошествии субботы рано поутру пошли ко гробу; но прежде всех, еще до рассвета, пришла Мария Магдалина и, к удивлению своему, увидела, что камень отвален и гроб пуст. Она поспешно побежала к Иоанну и Петру и сказала им: «Взяли Господа из гроба и не знаю, куда положили Его». Иоанн и Петр тотчас же пошли за ней и, войдя в пещеру, увидели, что тела Иисусова в ней нет и что в углу лежат одни пелены, которыми оно было обернуто. Они отошли; Мария же, оставшись у гроба, стояла и плакала. Наклонившись, она вдруг увидела двух ангелов в белых блестящих одеяниях, сидящих – один в головах, а другой в ногах, где лежало тело Иисусово. Они сказали ей:

– Жена, что плачешь?

– Унесли Господа моего, и не знаю, где положили Его.

Сказав это, она обратилась назад и увидела Самого Иисуса, но не узнала Его и подумала, что это садовник.

– Жена, – сказал Он ей, – о чем плачешь и кого ищешь?

– Если ты взял Его, – сказала она, – то скажи мне, куда ты Его положил?

– Мария! – сказал тогда Господь.

Тут только Мария узнала Его и воскликнула радостно:

– Учитель!

– Не прикасайся ко Мне, – сказал Господь, – но иди к братьям Моим и скажи им, что восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и Богу вашему.

Между тем и другие жены пришли ко гробу; с ними опять пришла и Мария Магдалина. Они увидели двух ангелов, которые сказали им:

– Что ищете живого между мертвыми? Нет Его здесь. Он восстал; идите и скажите ученикам Его и Петру, что Он воскрес от мертвых.

Исполненные радости и страха, жены-мироносицы отошли от гроба и на пути встретили Самого Христа, Который сказал им: «Радуйтесь». Они пали к ногам Его и поклонились Ему.

Таким образом святые жены, ревностно служившие Господу во время Его земной жизни, сподобились быть первыми благовестницами Его славного воскресения. Мария Магдалина, первая увидавшая Господа воскресшего, утешила скорбящих учеников радостными словами: «Христос воскрес!» Как первая благовестница воскресения она признана Церковью равноапостольной.

После вознесения Господа Мария Магдалина пребывала с Пресвятою Богородицею и с апостолами в постоянной молитве и была свидетельницей первых успехов христианского учения в Иерусалиме. Полная усердия и веры, она сама проповедовала слово Божие и для этого посещала разные страны. Предание говорит, что она посетила Рим и императору Тиверию подала яйцо, сказав ему: «Христос воскрес!» Вслед за тем она рассказала императору о крестной смерти Господа и обвинила Пилата в несправедливом осуждении Иисуса Христа на казнь. Издревле было обыкновение у иудеев, особенно у бедных, подносить яйца знакомым, друзьям и покровителям в день рождения их и в день нового года. Это принималось как выражение радости и изъявление уважения от людей, которые не могли принести более драгоценных подарков. После приношения святой Марии Магдалины вошло в обычай у христиан дарить друг другу красные яйца в воспоминание воскресения Христова.

Из Рима Мария Магдалина прибыла в Ефес, где помогала святому Иоанну Богослову в его апостольских трудах до самой кончины своей.

В V веке мощи ее перенесены из Ефеса в Константинополь. Память ее 22 июля.

Император Тиверий безмолвно внимает

Дивной речи простой иудейской жены:

– Государь! – вдохновенно она восклицает, –

– Государь, мои вести важны и верны.

Не имею я злата, одета убого,

Но щедрот твоих, кесарь, отнюдь не прошу

Дар бесценный тебе от воскресшего Бога

Мир и милость Его – я с собой приношу.

Дерзновенно предстать пред тобой я решилась

И спешу возвестить тебе чудо чудес:

Благочестия велия тайна свершилась

– Бог явился во плоти, Бог с плотью воскрес.

Вот яйцо: оно будет символ⁶⁹ воскресенья,

Жизнь птенца в скорлупе тебе тайну явит,

Как мы Кровью Христа получаем спасенье,

Как из гроба на небо нам путь предстоит.

И мертва скорлупа, и яйцо недвижимо,

Но растет в нем и зреет зародыш живой,

Материнскою кровью объятый незримо,

Возбужденный, согретый ее теплотой.

Из зародыша птицы птенец разовьется,

И, порывисто требуя жизни другой,

Сквозь скорлупку к простору и свету пробьется

И увидит мир Божий с его красотой...

В запечатанном гробе повит пеленами,

Охраняемый ревностной стражей твоей,

Весь жестоко изъязвлен, поруган врагами,

Почивал наш Учитель, Христос Назорей.

Только злоба врагов, погубив Его тело,

Не коснулась святейшего духа Его;

И тебе возвещаю я твердо и смело:

Преклонись перед славой Творца твоего.

Он – Сын Божий, облекшийся в плоть человека,

– В тесном гробе вместиться надолго не мог:

Он – Мессия, обещанный миру от века, –

В третий день, пробудившись, воскреснул как Бог.

Он воскрес, возбужденный могучею силой,

Животворным Божественным Духом Своим,

И всем людям открыл теперь путь за могилой

К жизни вечной, к блаженству в общении с Ним...

Он воскрес, лучезарною славой сияя,

Торжествуя победу над областью тьмы.

Он воскрес, Свою волю святую являя,

Чтобы духом с Ним вместе воскресли и мы.

Но, Судью всего мира предав на мученья,

Опозорил твой скипетр Понтийский Пилат,

А теперь он не смеет признать воскресенья;

Пусть же дело расследует римский сенат.

Пусть расследует он, как осмелилась стража

В карауле предаться беспечному сну?

Как могла совершиться постыдная кража?

Кто, не рушив печатей, снял с гроба плиту?

Дай указ, чтоб сенат разузнать потрудился,

Как учил и как жил Иисус Назорей,

Как Безгрешный в преступника вдруг обратился?

За какие вины умерщвлен, как злодей?

Над людьми и природой господство имея,

Чудеса всенародно Христос совершал:

Необъятной любовью ко всем пламенея,

Он больных исцелял, мертвецов воскрешал,

А теперь Сам воскрес и, являясь пред нами,

Среди нас за трапезой Он пищу вкушал;

Мы Его осязали своими руками,

И беседой небесной Он нас утешал.

Ты – империи римской державный властитель,

К вечной Истине, к Свету приблизься душой,

Так взывает к тебе чрез меня Искупитель,

Бог, воскресший из гроба, во веки живой.

Прободанное сердце Его вечно живо

И пылает любовью к людям святой...

О, державный, не презри святого призыва:

К воплощенному Богу приблизься душой.

И умолкла Мария. Монарх венценосный

В раздумье глубоком на троне сидел

И молвил, взывая: «Да, смерти поносной

Иисуса предать прокуратор не смел.

Иисусово дело должно разъясниться,

Справедливость из гроба должна воссиять:

Врагам Его всем прикажу я явиться,

Пилата под стражу сейчас велю взять.

Когда ж успокоюсь от дел государства,

Тогда твои речи прослушаю вновь.

Я верить готов, что в Небесное Царство

Ввести нас способна святая любовь».

Из поучения протоиерея Р.Путятина

Третья неделя по Святой Пасхе называется неделей святых жен-мироносиц. Чем это жены-мироносицы заслужили такую честь и память, что воспоминанию и прославлению их Святая Церковь назначила особую в году неделю? Ужели только тем, что в день воскресения Иисуса Христа очень рано утром они носили миро благовонное ко гробу Его, чтобы помазать им Его тело, за что и названы мироносицами? Нет. Конечно, и этим они доказали, что любили Иисуса Христа, но это было только последнее их дело, которое они сделали для Него из любви к Нему, умершему. Нет, еще прежде, гораздо раньше и гораздо больше своей любви к Иисусу Христу показали они. При погребении Его они были; при распятии Его находились; когда вели Его на Голгофу, шли за Ним и плакали; но главное: во все время, как Иисус Христос ходил по городам и селам и учил народ, эти женщины, одни из первых, следовали за Ним и служили Ему своим именем. Но что привлекало их к Иисусу Христу? Они тогда еще не знали, что Он – Сын Божий, Спаситель рода человеческого, Творец, Вседержитель, Бог. Что же именно заставляло их так любить Его? – Учение, которое Он проповедовал. Никто еще тому не учил, чему учил Иисус Христос, и никто так не говорил, как Он говорил. Из уст Его лилось слово благое, как миро благовонное; и они отойти от Него не могли: все услышать что-нибудь от Него желали. Да, потому-то они и называли Его все больше Учителем только, почти и имени другого у них Ему не было, кроме что Учитель. Итак, вот чем жены-мироносицы заслужили честь и память у Святой Церкви: своею любовью к Иисусу Христу, особенно тем, что любили слушать Его учение и, следуя за Ним повсюду, служили Ему своим имением; и потому не только сами учились у Него, но некоторым образом помогали Ему учить других, доставляя Ему и ученикам нужное для жизни. Так, жены-мироносицы – это были особенные любительницы учения, которое Иисус Христос проповедовал, ревнительницы просвещения, которое Он всюду распространял.

При воспоминании о женах-мироносицах прилично нам вспомнить о наших женщинах. Но что мы о них скажем? Что они любят? Чем увлекаются? В чем время проводят? Чем занимаются? Бедные большей частью работают, трудятся. Но что делают не бедные, богатые? Читают ли, слушают ли что-нибудь нужное, полезное, спасительное, божественное? Жалуются они часто на пустоту в жизни, на скуку. Да как же и не скучать, как не чувствовать пустоты в жизни, когда они ничего доброго не делают, ничем хорошим не занимаются, и таким образом живут, большей частью себе и другим только в тягость? Ведь нас как существ разумных занимать и радовать может что-нибудь умное, дельное, святое, нужное для нас, полезное для других. Что же делать нам, чем заняться? – говорят они.

Занимайтесь учением Иисуса Христа, чтением и слушанием его. Вы полюбите это учение и не отстанете от него. О, какой в нем свет для ума, какая отрада для души, какое веселие для сердца! День и ночь вы стали бы помышлять о нем; вовек не забыли бы его внушений, наставлений. Что вам делать, чем заняться? Ныне везде, по городам и селам, так много училищ открывается. Почему бы вам, особенно богатым, достаточным из вас, почему бы не заняться этими училищами; почему бы не послужить для них своим имением, доставляя нужное учащим и учащимся в них? Сколько было бы от этого славы для Бога, пользы для ближних, утешения для вас! Ведь и в этих училищах все Христово же преподается учение; и таким образом, служа училищам, вы, подобно святым мироносицам, служили бы Христу, единому во все века всех людей Учителю. Что вам делать, чем заниматься? О, делайте все во имя Иисуса Христа, ради Него, на пользу других, во спасение ближних, и тогда всякое дело, как миро благовонное, будет услаждать и радовать вас в жизни; и вы заслужите себе добрую славу и оставите по себе добрую память – вечную. Пример святых жен-мироносиц да напоминает вам о том, что вы должны любить и чем преимущественно заниматься; а собственное ваше сознание в пустоте своей жизни да вразумит вас, что вы не так живете, как должно; не то любите, не тем занимаетесь, чем следовало. Жизнь не по Христе Иисусе, без любви истинной, святой, без дел добрых, без занятий полезных всегда скучна, пуста.

По «Троицкому листку»

Из всех святых жен отличалась своей мудростью святая великомученица Екатерина. Она была дочерью царя-идолопоклонника; рано лишившись отца, она жила со своей матерью, тайной христианкой, в городе Александрии, что в Египте. В 18 лет она уже хорошо знала всю мудрость писателей языческих и, будучи высока ростом, отличалась необыкновенной красотой. Матери очень хотелось отдать ее замуж, но премудрая Екатерина желала остаться девой и потому отвечала матери и родным: «Если хотите, чтобы я вышла замуж, то найдите мне такого юношу, который был бы подобен мне и в красоте, и в благородстве, и в богатстве, и в мудрости. А если чего из этих достоинств у него не достанет, то я не пойду за такого». Много являлось женихов и богаче, и благороднее Екатерины, но ни один из них не мог сравняться с ней в красоте и мудрости. А Екатерина говорила: «Необразованного жениха не желаю иметь».

Был у матери ее духовный отец, старец святой жизни, который жил где-то за городом, укрываясь от гонений. Раз мать Екатерины привела ее к этому благородному мужу. Беседуя с ней о вере во Христа, он сказал ей:

– Я знаю одного Отрока, Который несравненно превосходит тебя во всем: красота Его превосходит сияние солнечное; премудрость Его управляет всеми созданиями; сокровищами Своими Он наделяет весь мир, и благородство Его столь велико, что его нельзя постигнуть умом человеческим.

Смутилась Екатерина от таких речей и спросила: правду ли он говорит? И чей это Сын – чудный Отрок?

– У Него нет отца на земле, – отвечал ей служитель Христов, – Он родился неизреченно чудесным образом от одной Пречистой и Пресвятой Девы, Которая за Свою святость вознесена превыше небес и Которой поклоняются все небесные ангелы как Царице своей.

– А можно ли видеть этого Юношу? – спросила Екатерина.

– Можно, – отвечал старец, – если ты исполнишь то, что я тебе скажу.

Екатерина на все была готова, и старец дал ей икону Богоматери с Предвечным Богомладенцем на руках и сказал:

– Вот тебе изображение Девы-Матери с Ее Божественным Сыном; возьми это с собой, заключись на ночь в своей комнате и усердно, с благоговением и верой, умоляй эту Деву-Матерь, чтобы Она показала тебе Своего Сына. Верь, что Она исполнит желание души твоей.

С радостью Екатерина поспешила исполнить повеление старца и от усталости скоро заснула. И вот видит она во сне Царицу Небесную так, как Она была изображена на иконе; на руках Ее был Богомладенец, Который сиял светлее солнца, но обращал Свое лицо к Матери, так что Екатерина не могла Его видеть. Трижды заходила она и справа и слева, но Христос отвращался от нее. Тогда Екатерина слышит, что Матерь Божия говорит Сыну Своему:

– Взгляни, Чадо, на рабу Твою Екатерину: она так прекрасна.

А Он отвечает:

– Не могу смотреть на нее: она темна и безобразна.

Опять говорит ему Пресвятая Богородица:

– Она и премудра, и богата, и благородна.

Христос отвечает:

– Говорю Тебе, Мать Моя, что девица сия и безумна, и нища, и худа, и дотоле Я на нее не взгляну, пока она остается в своем нечестии.

Тогда Преблагословенная Матерь говорит Сыну Своему:

– Молю Тебя, сладчайшее Мое Чадо: не презри создания Своего, скажи ей, что делать, чтобы увидеть пресветлое лицо Твое.

– Пусть она идет к старцу, который дал ей икону; что он скажет, то пусть и сделает, и тогда увидит Меня, и обрящет (найдет) у Меня благодать.

Проснулась Екатерина, и лишь только настало утро, она с поспешностью пошла к старцу, рассказала ему все, что видела ночью во сне, и со слезами умоляла старца научить ее, что ей делать. Тогда иерей Божий раскрыл пред ней все ученье веры Христовой, совершил над ней святое крещение и велел опять молиться Пресвятой Богородице. И молилась она опять всю ночь, пока не заснула, и снова увидела во сне Царицу Небесную с Божественным Младенцем, Который теперь смотрел на Екатерину с великой любовью и кротостью. И вопросила Матерь Божия Своего Сына:

– Угодна ли, Сыне Мой, Тебе девица эта?

И Он отвечал:

– Очень угодна: она теперь столь же прекрасна и славна, сколько прежде была безобразна; столь же богата и премудра, сколько доселе была нища и неразумна. Я хочу обручить ее Себе в невесту нетленную.

И пала пред Ним Екатерина на землю, говоря:

– Я недостойна, преславный Владыко, видеть Царство Твое: сподоби меня быть хотя в числе рабов Твоих.

А Пресвятая Богородица взяла ее за правую руку и сказала Сыну Своему:

– Дай ей, Чадо Мое, перстень во обручение, сделай ее невестой Своей и сподоби Царствия Твоего.

Тогда Владыка Христос подал ей перстень и сказал:

– Будь Моею нетленной и вечной невестой, храни обручение это тщательно, чтобы тебе отнюдь не знать жениха земного.

Тут Екатерина пробудилась и – о радость! В руках ее действительно был пречудный перстень, а сердце ее было полно небесной радости. Нужно ли говорить, что с этого времени она как бы вся преобразилась: все мысли и чувства ее были устремлены к единому Жениху Небесному: о Нем она всегда помышляла, Ему всегда молилась день и ночь...

В то время прибыл в Александрию беззаконный царь Максимин. Он устроил великолепный праздник в честь своих идолов. Город был переполнен народом; повсюду носился смрад от идольских жертв... Исполнилась божественной ревности святая Екатерина: она вошла в идольское капище, предстала пред самим царем и смело обличила его нечестие. Поражен был царь святым дерзновением мудрой девы; он не нашелся, что сказать ей, приказал лишь взять ее под стражу и после привести в царские палаты. Тут он допросил ее: кто она и что ей нужно? И святая дева отвечала новым обличением его нечестия. Между тем царь ласками и угрозами старался склонить ее к отречению от Христа. Но святая дева мужественно отвечала:

– Делай со мной, что хочешь; временным бесчестием ты только приготовишь мне вечную славу; надеюсь, что многие уверуют чрез меня во Христа моего и из твоих палат царских многие пойдут со мной в чертоги небесные.

Тогда царь повелел обнажить святую деву и бить ее воловьими жилами беспощадно. Два часа страдала святая мученица; все тело ее представляло одну сплошную рану, кровь лилась рекой. Несмотря на то, что царь несколько раз склонял святую Екатерину к отречению от Христа, мудрая дева осталась при своем – она была непреклонной, как твердый адамант (алмаз). Тогда мучитель приказал отсечь ей главу. Славную мученицу вывели за город; здесь она вознесла усердную молитву ко Господу. Помолившись, она обратилась к мучителю: «Скончай повеленное». Тот поднял меч, и честная глава мудрой Екатерины отделилась от тела. Вместо крови все увидели чистое млеко. А люди достойные сподобились увидеть и то, как тотчас же святые ангелы взяли ее святые мощи и понесли на гору Синайскую, где они и поныне почивают в обители, посвященной ее имени... Молитвами премудрой Твоей невесты великомученицы Екатерины, Господи Иисусе Христе, помилуй нас!

Из книги «Моя жизнь во Христе» протоиерея Иоанна Сергиева

Человек – чудное, прекрасное, величественное творение Божие, особенно человек святой; это – звезда Божия; это – цвет роскошный, весь прекрасный, чистый, неблазненный; это – кедр благовонный; это – бисер многоцветный; это – камень драгоценный, которому нет цены; это прекрасное плодовитое дерево рая Божия. Чудное творение Божие человек. Слава Творцу и Промыслителю его! Слава Спасителю рода человеческого, извлекающему род наш из тины страстей, от тления и смерти, и вводящему нас в вечный живот!

Протоиерей Иоанн Сергиев Кронштадтский

Григорий Дьяченко

Святая Нина была племянницей Иерусалимского патриарха и воспитывалась в Иерусалиме. От евреев, приезжавших в Иерусалим к празднику Пасхи, Нина часто слышала, что к северу от Палестины есть страна Иверия (так называлась в древности Грузия), где еще не проповедано Евангелие. Рассказы об языческой Иверии возбудили в душе Нины сильное желание обратить жителей этой страны к христианству. Это желание еще более усилилось в ней благодаря чудесному видению: однажды во сне Нине предстала Пресвятая Богородица, вручила крест из виноградных прутьев и повелела идти для просвещения язычников. Когда после долгого и опасного пути Нина достигла города Иверии Мцхеты, там происходило празднество в честь языческих богов. Нина, со скорбью видя языческое торжество, горячо молила Бога, чтобы Он отвратил народ от идолопоклонства. Вдруг поднялась гроза и удар молнии разбил идола. В ужасе бежали жрецы и народ, а Нина благословляла Бога, ответившего на ее молитву сокрушением идола. Поселившись в Мцхете, Нина скоро сделалась известной далеко в окрестности исцелением страждущих, которые во множестве приходили к ней. По молитве святой исцелилась и опасно заболевшая царица Иверии. Один родственник персидского царя, посетивший царя Иверии Мириана, выздоровев благодаря молитвам Нины, принял христианство. Мириан, боясь, как бы за это не разгневался на него персидский царь-язычник, возненавидел праведницу и хотел предать ее смерти. Но однажды на охоте его застала гроза и он ослеп от молнии. Видя в этом гнев Божий за свое злое намерение, Мириан дал обещание принять христианство, если его зрение возвратится, и исполнил обещанное.

Благодаря проповеди святой Нины число верующих постоянно увеличивалось; обратился к христианству и царь Армении Тиридат. Для обращения царицы Кахетии Софии Нина сама пошла к ней. Это путешествие было последним ее подвигом, вскоре после которого она скончалась (в 335 году).

По примеру святой Нины, горячо любившей ближних и заботившейся о спасении душ их и просвещении их светом истинного богопознания, и мы должны всегда заботиться о духовном благе ближних и делать для их спасения все, что можем: тогда только и станет светла и радостна наша жизнь, и мы за дела своей духовной милости к ближним, за просвещение их светом Христова Евангелия получим великую и богатую милость от Бога после смерти.

Из книги «История православной Церкви», изд. К.П.Победоносцева

"В темнице был, и вы пришли ко Мне« – глубоко проникло это слово в душу святой Анастасии. Бодрая, светлая, обрадованная радостью, которую давала другим, она ежедневно обходила темницы, и везде встречали ее, как ангела Божия.

Но недолго была с ней благодать этого утешения: муж ее вознегодовал на нее и, опасаясь, что она все свое богатство расточит на заключенных, стал держать ее взаперти, приставив к ней стражу. Она доходила до отчаяния и писала своему бывшему воспитателю: «Моли Бога за меня, за любовь к Которому я страдаю до изнеможения...» Старец ей ответил на это: «Не забывай, что ходящий по водам Христос силен утишить всякую бурю: Он, встав, запретил ветру и волнению воды; и перестали, и сделалась тишина (Лк. 8:24). Ты теперь стоишь как бы среди волн морских, в терпении ожидая Христа, – Он придет к тебе... Свету всегда предшествует тьма; после смерти обещана жизнь; конец предстоит земной скорби, как и земной радости. Благословен от Бога тот, кто уповает на Него».

Вскоре святая Анастасия овдовела и получила свободу отдать все свое богатство и всю свою жизнь на то служение, которое она так возлюбила. Теперь она уже не ограничивалась темницами одного Рима, она переходила из города в город, от страны в страну, омывала раны узников, доставляла им пропитание, большими деньгами награждала темничных стражей, чтобы они освобождали страдальцев от железных оков, натиравших им раны. За эти дела и присвоено ей наименование Узорешительницы.

Сколь многим ее любовь принесла утешение, сколь многим она дала силу претерпеть до конца!

Трудясь день и ночь, она совершенно забывала, что и сама может подвергнуться преследованию. Однажды, придя в темницу к узникам, которым она служила еще накануне, не нашла их на месте, так как ночью все они были казнены, чтобы опростать место в темнице для множества других, вновь забранных христиан. Она горько заплакала и спрашивала у всех сквозь слезы: «Где же мои друзья-узники?» Заключив из этого, что она христианка, ее взяли и представили на суд к правителю. Ее распяли между четырьмя столбами и развели огонь, чтобы сжечь ее, но прежде, чем разгорелось пламя, она скончалась среди мучений.

Из «Житий святых», Бахметевой

Император Максимиан, прибыв однажды в город Никомидию, издал повеление тщательно отыскивать христиан и приводить их на суд. Денежные награды были обещаны тем, которые исполнят это повеление и донесут на христиан; тем же, которые бы стали их скрывать, грозили строгими наказаниями. И стали язычники выдавать знакомых им христиан и приводить на суд к царю. Однажды по указанию некоторых из жителей Никомидии воины Максимиана нашли в одной пещере до 23-х человек, которые объявили, что веруют во Христа. Воины, связав их, повели к царю. По указанию царя их подвергали всяким мукам и пыткам, но они были непоколебимы. Тогда Максимиан осудил их на смертную казнь; но так как они были очень слабы и изнурены мучениями, то велел покамест связать их тяжелыми цепями и заключить в темницу. Прежде всего повели их в преторию, или присутственное место, чтобы записать имена их как осужденных на казнь.

Один из начальников претории, язычник, из знатного и богатого дома, по имени Адриан, удивленный непоколебимой твердостью и терпением мучеников, подошел к ним и стал с ними разговаривать.

– Умоляю вас Богом вашим, – говорил он им между прочим, – скажите мне истину. Какого воздаяния ждете вы от Бога вашего? Должно быть, вы надеетесь получить что-то дивное, если соглашаетесь терпеть такие ужасные мучения.

– Ни уста наши не могут поведать, ни слух твой вместить, ни ум твой постигнуть тех радостей, которые обещаны Господом верным служителям Его, – отвечали святые мученики.

Вдруг луч небесной благодати коснулся души Адриана; он уразумел истину и, став между святыми мучениками, сказал нотарию (писарю), вписывавшему имена их:

– Напиши на том же месте и мое имя, потому что я верю во Христа и с радостью умру за Него.

Удивленный нотарий поспешил уведомить царя, что Адриан объявил себя христианином, и царь тотчас же призвал его к себе.

– Что с тобой, Адриан? – сказал он ему. – Правда ли, что ты хочешь умереть с этими людьми, осужденными на казнь? Проси прощения и объяви, что согрешил и раскаиваешься, и тогда вычеркнут имя твое с листа осужденных.

– С нынешнего дня я молю истинного Бога, да простит Он мне мои прежние языческие заблуждения, – отвечал царю Андриан.

Тогда царь рассердился и велел отвести Адриана в темницу.

Между тем один служитель Адриана, бывший при нем в это утро, поспешил домой, чтобы уведомить жену Адриана о случившемся.

– Господина нашего заковали цепями и отвели в темницу, – сказал он Наталии, жене Адриана.

Эта весть очень поразила молодую женщину, которая недавно вышла замуж и нежно любила мужа своего. Она начала плакать и с беспокойством спрашивала у служителя, знает ли он, за какую вину отвели Адриана в темницу.

– Я видел, что в преторию привели несколько человек, взятых за исповедание Христа, – отвечал служитель. – Этих людей осудили на казнь; а наш господин велел вписать и свое имя с их именами и сказал, что хочет умереть с ними.

Тут, к удивлению служителей своих, Наталья вдруг перестала плакать, и живая радость выразилась на лице ее. Она была втайне христианкой и всем сердцем желала обращения мужа своего к Богу истинному. Она, конечно, знала, что в таком случае угрожает смерть, но спасение души его было для нее всего дороже.

Одевшись в знак радости в лучшие одежды свои, Наталия поспешила идти к мужу в темницу. Там, упав к ногам его, она лобызала его узы и, проливая слезы радости, говорила ему: «Блажен ты, господин мой, ибо ты обрел сокровище истинное, вечное, уверовав во Христа. Умоляю тебя, пребудь до конца в том звании, к которому ты ныне призван милосердием Божиим; и да не удержат тебя от славного подвига ни молодость твоя, ни семейство, ни друзья, ни что-либо земное».

Так ободряла Наталия своего мужа, радуясь тому, что и он уразумел животворящую силу веры Христовой. Когда настал вечер, Адриан уговорил жену свою возвратиться домой, обещая уведомить ее о дне, который будет назначен для допроса и истязания.

Спустя некоторое время, когда уже был назначен этот день, Адриан выпросил у тюремных сторожей позволения сходить домой; прочие христиане поручились за его скорое возвращение, и сторожа отпустили его. Когда он пришел домой, Наталия бросилась в объятия мужа.

– Ты воистину любишь мужа своего, – сказал Адриан, – потому что желаешь ему спасения.

Вместе они отправились в темницу, беседуя о предстоящем подвиге.

Настал день, назначенный для истязания христиан. Повели всех узников на суд к царю. Но тут оказалось, что 23 человека, уже пострадавшие прежде, были слишком слабы, чтобы вытерпеть новые истязания; и царь, узнав об этом, велел призвать себе одного только Адриана. Дали ему самому нести орудия мучений, и он пошел, сопровождаемый благословениями и молитвами христиан.

– Вознеси к единому Богу все мысли твои, – повторила ему еще Наталия, – труд кратковременен, а покой бесконечен.

Привели к царю Адриана.

– Упорствуешь ли еще в безумии своем? – спросил его царь.

– Я тебе уже сказал, что я уразумел свои прежние заблуждения, – отвечал Адриан, – и готов положить жизнь мою за свою веру.

Максимиан начал было убеждать его к отречению; но, видя, что Адриан продолжает с твердостью исповедовать Иисуса Христа, велел его жестоко бить.

Максимиан, раздраженный непоколебимой твердостью Адриана, мучил его жесточайшим образом и, между тем, продолжал увещевать его.

– Покайся, – говорил он ему, – поклонись богам, и я отпущу тебя и возвращу тебе сан твой.

Однако ничего не помогало. После долгих и жестоких истязаний, которые Адриан вынес мужественно, царь велел отвести его обратно в темницу. Наталия же пребывала в темнице и служила святым мученикам. Она сказала мужу своему:

– Господин мой, когда ты предстанешь пред Господом, умоли Его, чтобы Он и меня скоро взял от жизни этой и соединил с тобой в жизни вечной. Боюсь, как бы царь не захотел принудить меня выйти замуж. Молись же за меня.

Царь, узнав, что мученики очень ослабели и иные находятся почти уже при смерти, велел совершить над ними смертный приговор. Чтобы продлить страдания их, он велел прежде отбить им молотом руки и ноги. Все с твердостью перенесли это мучение и с молитвой предали души Богу. Наталия до конца оставалась при муже своем, увещевая его не ослабевать, говорила ему о Господе и о жизни загробной.

Царь велел сжечь тела святых мучеников; но проливной дождь погасил разожженную для этого печь, и внезапно поднявшаяся гроза разогнала сторожей, находившихся при них. Тогда один христианин с благоговением собрал останки мучеников и увез в Византию.

Опасения Наталии оказались основательными. Один языческий трибун, или тысяченачальник, пожелал жениться на ней, так как она была прекрасна собой и богата, и царь благоприятствовал его желанию. Наталия молила Бога спасти ее от ненавистного ей брака, и ей во сне явились святые мученики и повелели отплыть в Византию. Наталия тотчас же пошла к пристани, где стоял корабль, отправлявшийся в Византию, и поехала туда.

Трибун, узнав о ее отъезде, поспешил за ней, но Господь чудесным образом хранил ее. Преследователь не настиг ее, и Наталия прибыла благополучно в Византию, где с любовью приняли ее тамошние христиане. Помолившись в храме, в котором покоились останки мучеников, Наталия легла отдохнуть, и во сне увидела Адриана, который возвестил о близкой кончине ее. Проснувшись, она с радостью объявила христианам о бывшем ей видении, попросила их молитв и спокойно заснула опять. Когда они через несколько минут подошли к ней, то увидели, что она уже скончалась.

Из «Русского паломника»

Иулитта была богатая и знатная женщина из ликаонского города Иконии в Малой Азии. Она родилась в III веке и происходила от древних князей Ликаонии, которые хотя и были лишены власти после завоевания их области римлянами, но сохранили большое состояние и справедливое уважение посреди своих сограждан. Иулитта вступила в брак с человеком, достойным ее высокого положения; она была пламенная христианка, и богатства ее служили ей средством для многочисленных добрых дел.

Господь даровал ей сына, которого она нарекла Кириком, в сокращении Киром, что значит: «принадлежит Господу». Но радость непродолжительна в этом мире; земля есть место изгнания, где борьбой и мужеством мы должны завоевать себе вечное и блаженное отечество на небе. Иулитта, молодая и богатая, потеряла мужа и осталась вдовой, когда сын ее был еще в колыбели.

Вскоре наступило для нее еще новое испытание. После некоторых колебаний император Диоклетиан, уступая ненависти язычников по отношению к христианам, воздвиг ужасное гонение на христиан, жертвой которого были тысячи мучеников.

Иулитта по своему высокому положению скорее других подверглась опасности быть схваченной; но ее устрашала не столько возможность подвергнуться мучениям и смерти, сколько неизвестная будущность ее дитяти. Иулитта вспомнила тогда слова Спасителя: «Если вас гонят в одном городе, то вы бегите в другой». И, ни минуты не колеблясь, она оставила все свое имущество и удалилась из Ликаонии в сопровождении только двух служанок, унося на руках свое драгоценное сокровище. Она намеревалась отыскать город, в котором ее не так бы хорошо знали, как в своем родном городе, и думала скрыться от гонения под покровом бедности. Переходя таким образом из города в город, она прибыла наконец в Тарс – на родину святого апостола Павла.

До сих пор жители города Тарса пользовались некоторым спокойствием; но почти одновременно со святой Иулиттой прибыл туда правитель Александр, на которого возложено было исполнение императорских повелений. Иулитта, уличенная в исповедании христианства, была схвачена одной из первых; солдаты взяли ее, чтобы отвести на суд, а служанки ее убежали, но скрылись в толпе, желая видеть, что будет с их госпожой.

Иулитта, подкрепляемая благодатью Божией, без слабости предстала пред судилищем правителя. Юный сын ее был у нее на руках.

– Кто ты и откуда? – спросил ее Александр.

– Я христианка, – отвечала Иулитта.

Взбешенный таким ответом, Александр приказал вырвать из рук ее сына. Вслед затем она была привязана к доскам, и палачи, вооруженные воловьими жилами, начали без милосердия бить ее. При виде такого страшного истязания маленький Кирик стал испускать раздирающий душу вопль. Плач прекрасного ребенка тронул правителя; он приказал принести его, посадил к себе на колени и начал ласкать. Но ребенок рвался к матери и не переставал плакать, а Иулитта, с геройским мужеством претерпевая удары, на все увещания палачей отвечала: «Я христианка и никогда не принесу жертвы демонам».

Кирик, услыхав эти слова, стал повторять вместе с матерью: «Я христианин, я христианин» – и своими маленькими руками отталкивать от себя голову правителя и старался вырваться от него и устремиться к матери.

Такое сопротивление ребенка привело в новое бешенство правителя. Тогда, рассказывает повествователь, этот дикий зверь схватил мальчика за ногу и со всего размаху бросил его на помост. Голова раздробилась о ступеньку седалища, и невинный агнец скончался на мостовой, облитой его чистой кровью.

При этом страшном зрелище Иулитта возвела глаза к небу и произнесла: «Благодарю Тебя, Господи, что Ты удостоил венца сына моего прежде меня».

Правитель сам устыдился совершенного им варварского деяния; но он стал обвинять Иулитту, что она довела его до этого своим преступным упорством, и вслед затем приказал строгать ее тело железными крючьями и лить кипящую смолу на ноги, повторяя:

– Пожалей себя саму, Иулитта! Избавь себя от этих мучений.

– Нет, – отвечала святая мученица, – никогда не принесу я жертвы демонам; я верю в Иисуса Христа, Единородного Сына Божия, чрез Которого Бог Отец все сотворил; скоро я снова увижу своего сына в Царстве Небесном.

Видя наконец, что ничего нельзя добиться от мученицы, правитель сказал палачам:

– Отнесите тело ребенка на место казней и отведите туда же мать, затем отрубите ей голову.

Палач отвязал святую, забили ей в уста паклю, чтобы она не могла говорить, и повели ее к месту казни. Здесь она знаком попросила вынуть паклю из се уст, и когда просьба ее была выполнена, она громко во всеуслышание язычникам произнесла свою последнюю молитву:

– Господи Иисусе, буди благословен за то, что Ты призвал сына моего прежде меня в Царство Твое; Ты взял его из жалкой, кратковременной жизни, дабы он насладился жизнью блаженной и вечной посреди сонма святых Твоих мучеников: прими ныне и недостойную рабу Твою, дабы, укрепляемая Божественным Духом Твоим, я предстала пред лице Отца Небесного, Его же царствию нет конца. Аминь.

Произнеся эту молитву, Иулитта стала на колени, и палач отсек ей голову. Это было 15 июля 304 года.

В следующую затем ночь служанки Иулитты, пользуясь ночной темнотой, взяли тело их госпожи и сына ее и погребли их в прилегавшем к городу поле.

Сост. по №473 «Троицких листков»

I

Она была уроженкой Рима, знатного происхождения; воспитанная среди богатства, которому тогда едва ли было равное, она выросла в чрезвычайной неге и не столько ходила, сколько была носима рабами. Но среди всей роскошной обстановки она умела воспитать в себе редкие сокровища душевные. С сердцем благородным, нежным и строго-нравственным она соединяла в себе и прекрасное образование ума: говорила по-гречески, как на родном языке, и знала по-еврейски столько, что читала и пела псалмы Давида в подлиннике. В 35 лет оставшись вдовою с шестью детьми, она едва перенесла свою потерю, но восторжествовала духом и благоговейно преклонилась пред Божественной десницей, столь болезненно ее поразившей. Она отказалась от света и стала расточать все свои богатства на бедных Рима. Она считала потерей для себя, если нищий и голодный получали помощь от другого. Когда родные укоряли ее, что она разоряет детей своих, она отвечала: я оставляю им несравненно большее наследство – милосердие Христово. А когда вокруг нее стали раздаваться похвалы ее деятельности, она быстро решилась бежать из Рима. Она взяла с собой одну дочь и отправилась в Палестину. Это было зимой 385 года, более полутора тысяч лет тому назад. В Азии, на пути, она встретилась со своим римским другом, пресвитером Иеронимом, строгим подвижником и ученейшим писателем. Великий знаток Святой Земли, он явился для нее спутником, какого только можно было пожелать. Несмотря на все неудобства пути, на горы, веявшие холодом, на рыскавшие всюду шайки арабов, на сырую, расслабляющую зиму, Павла, согреваемая огнем веры, ехала на осле почти безостановочно и думала лишь о том, как бы поскорее достигнуть Иерусалима. И все окружавшие ее изумлялись непобедимой душевной силе в ее слабом, изнеженном теле... Вот она в виду Иерусалима; начальник города выслал ей навстречу почетный конвой, предложил помещение во дворце, но Павла избрала себе бедный домик вблизи Гроба Господня. Едва появилась она в церкви над Святым Гробом и Голгофою, на нее обратились взоры всего народа; а она ничего не замечала: ни гранитных стен, ни мраморных колонн, ни раззолоченных сводов, ни народа, она искала только святых мест и была вся проникнута сильным душевным волнением. Сколько слез, вздохов, искренней скорби и трепетного благоговения было излито ею – это знает один Господь, внимавший ей. На Голгофе, повергшись пред Крестом, она молилась так; как бы видела Самого Распятого Спасителя. В часовне Гроба Господня она припала к камню, отваленному ангелом, обвила его руками, и никто не мог бы оторвать ее от него. Но когда она проникла в самую пещеру Гроба и колени ее преклонились на месте погребения Спасителя, она обняла руками каменное возвышение, на котором лежало пречистое Тело, и лишилась чувств; потом, собравшись с силами, она покрыла поцелуями эти покинутые камни, с горячим чувством припадала к ним, словно к ручью, утоляющему пламенную жажду, – ручью, которого так долго искала... Проходя далее, она с трудом отрывалась от каждого святого места, и то лишь затем, чтобы преклониться пред другим.

II

Мы не станем следовать по всему пути Павлы и пойдем за ней прямо в Вифлеем. Вифлеем, родина Давида и Христа, был тогда простой деревней; только над вертепом возвышался великолепный царский храм. Здесь по витой лестнице она спешно спустилась в вертеп. Распростершись на каменном полу, погрузившись в созерцание великого таинства, совершившегося на этом самом месте, Павла пришла в тот неописуемый восторг, когда человек, забывая все окружающее, переносится духом в иной, неземной мир. Павла плакала, радовалась и молилась в одно и то же время. Она вспоминала все пророческие места Писания и говорила их, как они ей приходили на память, – по-латыни, по-гречески, по-еврейски, и сама в пророческом восторге взывала: «И я, негодная, грешница, сподобилась целовать ясли, в которых плакал Господь-Младенец. Здесь будет мое жилище, потому что мой Спаситель избрал здесь Свое; отечество моего Бога будет местом и моего покоя!» Все места в Вифлееме и окрестностях она осматривала, как родные, с радостным волнением. Посетив Египетскую пустыню и подвижников в ней, она возвратилась в Вифлеем, чтобы поселиться в нем со своей дочерью навсегда. Здесь она прожила 20 лет. Сначала она приютилась в тесном странноприимном домике и три года строила келии, монастыри, гостиницы по той дороге, по которой некогда Мария и Иосиф не нашли места, где приклонить голову. Основав женскую общину, она сама вступила в нее со своей дочерью. Здесь эти две женщины, которые не могли прежде терпеть уличной грязи, которым очень трудно было ходить по неровной почве, которых носили слуги, для которых тяжела была шелковая одежда, – эти женщины, теперь одетые в скромное грубое платье, приготовляли свечи для дома Божия, топили печь, мели полы, чистили овощи, готовили кушанья, накрывали столы, подавали чаши, проворно ходили туда и сюда и, сравнительно с прежним, стали здоровее и сильнее. Мать не уступала своей дочери ни в трудах, ни в заботах. И среди множества сестер, собранных ею из всякого сословия, она по одежде, по голосу, по виду и приемам казалась самой низшей из всех. На кровати своей она не знала мягкой постели даже во время жесточайшей лихорадки; разостлав полость, она спала на жесткой земле. Но в отношении к другим, даже самым простым людям, никого не было снисходительнее ее, никого не было приветливее. Бедным она часто сама делала заем, чтобы никому из просящих не отказать в помощи. Она дала обет Христу – раздать все свое богатство, самой умереть нищей и лечь в свою могилу в чужом саване. «Если попрошу я, – говаривала она, – найдутся многие, которые дадут мне; а если этот бедняк не получит от меня, которая может дать ему, и умрет, – с кого тогда взыщется его жизнь?»

III

В обители ее каждый день в 3-м, 6-м, 9-м часу (считая по-восточному), вечером и в полночь, собирались сестры и пели псалмы в обширной зале, а по воскресным дням ходили в церковь. Молодых, резвых девиц она смиряла постом; если видела какую-либо разряженной, она печально обличала и говорила, что роскошь одежды и нега тела – признак нечистоты души. Когда заболевали другие, она доставляла им в изобилии все и даже кормила мясной пищей; но когда сама заболевала, она ни в чем не ослабляла своей строгости к себе. Вот она, с истомленным, старческим, дряхлым, маленьким телом, заболела жестокой горячкой; только Бог мог сохранить ее; кое-как стала она поправляться. После таких двадцатилетних подвигов она наконец заболела предсмертной болезнью и радовалась. Уже много лет она повторяла слова апостола: кто мя избавит от тела смерти сея? – а теперь, когда только в груди ее трепетал огонь жизни, она шептала стихи из псалмов: Господи, возлюбих благолепие дома Твоего… Коль возлюбленна селения Твоя, Господи сил! На заботливые вопросы близких она отвечала, что она нисколько не печалится и на смерть смотрит спокойно. До самой последней минуты, уже бессильная поднять руку, она, положив палец на уста, творила на них крестное знамение. Последним словом ее было: верую видети благая Господня на земли живых. И вот вместо плача и рыданий над телом усопшей загремели на разных языках псалмы; ее несли на руках своих епископы; другие епископы несли впереди лампады и свечи; поставили ее среди церкви вертепа Христова; не осталось ни одного монаха в пустыне, который бы не пришел помолиться о ней; вдовы и бедные приносили и показывали одежды, от нее полученные; молитвы о ней почти не прерывались целых три дня, и все это время лицо ее было исполнено некоторого достоинства и важности, так что всем она казалась уснувшей в глубокой думе. Похоронили ее тут же, подле вертепа, под церковью. И еще до сих пор цел надгробный камень над ней; на камне – надпись, начертанная Иеронимом, и благочестивые поклонники поклоняются ее святым останкам. Рядом с ней почивает ее блаженная сподвижница – дочь Евстохия.

По «Воскресному чтению» за 1888 г.

В царствование Максимиана в городе Илиополе жил один знатный и богатый гражданин Диоскор, по вере язычник. У него была единственная дочь, которую он берег, как зеницу ока. Прекрасная лицом, а еще более сердцем, она, приходя в возраст, превосходила красотой своей всех своих сверстниц. Чтобы никто из простых людей не мог видеть красоты Варвары – так звали дочь Диоскора, – Диоскор построил столб с богато убранным в нем жилищем и затворил там дочь свою. Сокрытая от взоров человеческих, удаленная от всяких внешних развлечений, отроковица углубилась в созерцание прекрасного мира Божия. Однажды, рассматривая светила небесные и восхищаясь красотой земной, она спросила приставленных к ней рабынь:

– Кто сотворил все это так премудро и прекрасно?

– Все это, – отвечали язычницы, – сотворено и устроено теми самыми богами, которым поклоняется родитель твой и которые стоят в его палатах.

Но мудрая отроковица не удовлетворилась таким ответом и подумала: «Боги, почитаемые отцом моим, сами созданы руками человеческими и бездушны, сделаны из серебра, или золота или из дерева – как же они, не будучи сами в состоянии ходить ногами или двигать руками, могли быть творцами столь премудрых вещей?»

Долго она размышляла таким образом, и наконец благодать Божия коснулась сердца ее, искавшего Бога-Творца, и возвестила сердцу и уму ее, что един есть Бог, сотворивший небо и землю со всей их красотой. Так мысль о Боге, постоянно занимавшая душу отроковицы, пробудила в ней непреодолимое желание ближе и яснее познать истинного и единого Бога. Но так как при Варваре не было никого, кто бы мог научить ее этому, то наставником и учителем ее явился Сам Господь Бог, всегда близкий к ищущим Его.

Отец Варвары на долгое время отлучился из дому и дал приказание, чтобы в его отсутствие не стесняли свободы девицы, а позволили ей выходить, куда она пожелает, и делать ей, что она захочет. Воспользовавшись данной отцом свободой, Варвара познакомилась с некоторыми христианскими девицами. Услыхавши от них об имени Иисуса Христа, она возрадовалась духом, узнавши в нем Того, Кого давно жаждала душа ее. В это время, по особенному промышлению Божию, прибыл сюда христианский священник. Узнавши о его прибытии, Варвара тотчас позвала его к себе и, научившись от него всем необходимым для спасения истинам веры, приняла крещение.

Так святая Варвара познала истинного Бога, в трех Лицах поклоняемого и славимого, – Отца и Сына и Святого Духа, и веру свою запечатлела венцом мученичества. Она не устрашилась тяжких мучений, а в уповании на помощь Божию среди самых тяжких страданий взывала: «Троицу чту – едино Божество».

Для каждого из нас открыт великий мир Божий – познавай же, христианин, Творца и паче всего старайся благоугождать Господу. С малых лет учись богопознанию и не ослабевай до старости совершенствоваться в нем.

А.Державина

1.

Погасла зорька золотая,

Оделось небо легкой мглой,

И ночь роскошная, немая

Прошла неслышно над землей.

Все в тихом мраке потонуло,

Все успокоилось, уснуло, –

И всемогущ, несокрушим

Заснул державный старец – Рим.

2.

Людского шума и движенья

Не слышно в улицах пустых –

Послала ночь успокоенье

Для всех: для добрых и для злых.

И гордый цезарь⁷⁰, и патриций⁷¹,

И раб голодный, бледнолицый

Под кровом ночи мирно спят,

А звезды на небе горят.

3.

И месяц полный, золотистый,

Блестит на небе голубом,

Рим кровожадный, Рим нечистый

Лаская трепетным лучом;

И зданий гордые громады,

Дворцы, сады и колоннады

Стоят, не зная дел людских,

А ночь-царица нежит их.

4.

Все спит покойно. Царство ночи

Для всех рассыпало покой,

И не смежило только очи

У христианки молодой:

Она, в темнице запертая,

Сидит недвижно, сна не зная,

И вся в жару, раскрыв уста,

Зовет Спасителя Христа.

5.

С тех пор, как трудный крест терпенья

Она взяла на рамена

И на кровавые мученья

Была тираном отдана,

Она немало претерпела, –

И вот из ран, покрывших тело,

Теперь сочится кровь у ней,

А боль тревожит душу ей.

6.

Она устала, утомилась

От этих пыток, но врагам

Не отдалась, не поклонилась

Их ложным, суетным богам;

Тверда она, и в заключенье,

Забыв про пытки, про мученья,

Сидит и тихо слезы льет

И громко Господа зовет:

7. "Ο, подкрепи меня, Спаситель,

Не дай лишиться сил души,

И боль от пытки, Утешитель,

И робость духа заглуши.

Меня тревожит вид могилы...

Я слабну... Боже, дай мне силы

Мученья, пытки претерпеть

И христианкой умереть».

8.

Она скорбит – ей тяжко, трудно...

Вдруг темный свод над ней исчез,

И свет блеснул какой-то чудный,

И в белом облаке небес

Сошел Христос Господь в темницу

И, встав пред девою, десницу

На голову ей возложил

И кротко так проговорил:

9.

«Не опасайся – Я с тобою,

Я, как жених, тебя люблю

И чудодейственной рукою

Твои страданья исцелю.

Терпи и верь...» Виденье скрылось –

И снова мраком все покрылось.

И христианка вновь одна,

Но уж спокойна и сильна.

10.

Ее страданья прекратились.

На теле нет кровавых ран,

В ней силы духа укрепились,

И уж не страшен ей тиран.

Теперь на смерть за Божье слово

Пускай враги теперь придут –

Они в ней страха не найдут.

11.

И вот уж небо озарилось

Сияньем зорьки золотой,

И солнце ясное явилось,

Сияя чудной красотой.

Рим семихолмный пробудился

Народ на стогнах⁷² появился,

Жизнь закипела, началась, –

А ночь далеко унеслась.

12.

За христианкою в темницу

С мечами воины пришли

И в Колизей в цепях девицу

На смерть, на муку повели...

А там давно толпы народа,

Собравшись, ждут ее прихода;

И вот выходит к ним она,

Могучей твердости полна.

13.

Ее лицо огнем пылает,

Глаза решимостью горят,

«О, этих мук давно ждала я!» –

Они всем ясно говорят.

Стоит она, скрестивши руки,

Стоит – и ждет последней муки.

Чу... загремела где-то дверь,

И на арену вышел зверь.

14.

Но христианка молодая

Его не видит – вверх глядит,

И на колени упадает,

И громко, внятно говорит:

«Христос, простивший иудеям,

Прости и днесь моим злодеям:

Они, слепцы, Тебя не зрят,

Они не знают, что творят.

15.

О, просвети скорей им очи...

И верю я: придут года –

Исчезнет мрак глубокой ночи

Над этим Римом навсегда

И чудный свет здесь загорится

И далеко распространится...

О, мой Спаситель, мой Творец,

Воззри с небес на мой конец!

16.

С Тобой душа моя сроднилась.

Я отдала Тебе себя…

Но вот и небо растворилось –

И ясно вижу я Тебя;

К Тебе...» А зверь хвостом играет,

Все ближе, ближе подползает...

Уж недалеко... вдруг... прыжок –

И обагрила кровь песок.

17.

Последний слабый вздох несчастной

Уж никому не слышен был:

Его народ, до крови страстный,

Рукоплесканьями покрыл,

А в этот миг душа святая,

Свою одежду оставляя,

Летела ввысь, где вечный Бог

Уж приготовил ей чертог.

Из книги «Христианская семья» свящ. А.Рождественского

Прекрасен образ богобоязненной Нонны, начертанный сыном ее, святым Григорием Богословом. «Иная из женщин заслуживает славу домашними трудами, другая – любезностью или целомудрием, иная – благочестием и умерщвлением плоти, слезами, набожностью и попечительностью о бедных; а Нонна славна всем. Укрылось ли от нее какое время и место молитвы? О том у нее ежедневно была первая мысль. Кто оказывал такое уважение священникам? Кто так высоко ценил всякий род любомудрой жизни? Кто больше, чем она, изнурял плоть постом и бдением? Кто благовейнее ее стоял во время всенощных и дневных псалмопений? Кто чаще восхвалял девство, хотя сама несла брачные узы? Кто был лучшей заступницей вдов и сирот? Кто в такой мере облегчал бедственное состояние плачущих?.. В священных собраниях и местах, кроме необходимых таинственных возглашений, никогда не слышно было ее голоса... Она чествовала святыню молчанием, никогда не обращала спины к досточтимой Трапезе, не плевала на пол в Божием храме... ни слуха, ни языка, которыми принимала и вещала Божественное, не оскверняла языческими повествованиями и песнями, потому что освященному неприлично все неосвященное». Сделавшись супругой человека, еще не приобщенного к пажити Христовой, она старалась привлечь его к Богу всеми способами. И наконец она получила исполнение желаемого. Святой Григорий по этому поводу влагает в уста отца своего священную песнь: «Меня, который был дикой маслиной, великий Бог, призвав к Себе, как не последнюю овцу, поставил вождем Своего стада, даровал счастье от богомудрой супруги».

Первым плодом сего супружества был святой Григорий. Нонна поспешила со своим первенцем в церковь. По данному обету посвятила его Богу, и в знамение этого посвящения просила положить книгу Евангелия на грудь младенца. Воспоминание об этом первом посвящении всегда производило на Григория сильное впечатление. Он сравнивал себя с Самуилом, которого Анна также рано посвятила Богу. «Премудра Сарра, которая чтит любезного супруга: но ты, матерь моя, доброго супруга, который далек был от света, уготовила тому, чтобы он стал сперва христианином, а потом великим иереем. Ты – Анна; ты и родила по молитве любезного сына, и принесла в дар храму чистого служителя Самуила». Когда он, еще в молодых летах, отправлялся из Палестины в Александрию и во время поднявшейся бури разъяренное море угрожало погибелью кораблю, на котором он плыл, то особенно прискорбно ему было, что он умрет некрещеным, не исполнив святых обетов матери. Он молил Бога с горячими слезами сохранить его жизнь для служения Ему. И когда видел, что Бог услышал Его молитву, то считал это спасение вторым посвящением жизни своей Богу и утвердил его новым обетом. Впоследствии он вспоминал с глубокой признательностью о своей матери, благословившей его на подвиг высшего служения и награжденной от Бога за благочестие и усердие к храму тем, что скончалась в храме во время молитвы.

Из журнала «Кормчий» за 1900 г.

Людям волей Всеблагого

Сила дивная дана;

Верой кроткою, святою

Эта сила названа.

Вера в юности мятежной

Нам погибнуть не дает

И ко пристани надежной

Кротко за руку ведет;

И, по возрасте, в утратах

И в бедах душе больной

Лаской любящего брата

Подает она покой.

Вера в жизни облегчает

Бремя тяжкое забот,

Вера горы преставляет

И героев создает.

Вера в тягостных недугах –

Исцеляющий елей;

Вера – добрая подруга

На закате наших дней.

Вера нас не покидает

И в последний смертный час

И с любовью озаряет

Тьму могильную на нас.

Вера в жизни – светоч ясный,

Путеводная звезда,

И блажен, кому не гаснет

Этот светоч никогда.

Из «Книги взрослых» Алчевской

В княжестве Полоцком был князем Георгий, праправнук Владимира Святого. У Георгия родилась дочь, которую назвали Предславой. Рано начали учить княжну грамоте; к 12 годам Предслава прошла всю тогдашнюю науку. Священное Писание стало ее любимым чтением: читала она о том, как жили в древние времена благочестивые женщины, как они служили и помогали людям; читала она слова Христовы о том, как помогать ближним, и страстно захотелось ей поступать по Его завету. И вот молоденькую княжну можно было встретить везде, где только были несчастные люди. Она ухаживала за больными, доставала одежду и пищу для бедняков, посещала заключенных и выпрашивала у отца свободу им. Тихая, скромная, ласковая, точно ясное солнышко, являлась она везде, где только могла помочь людям. Подросла княжна, и стали ее сватать женихи. В те времена не спрашивали девушку, по сердцу ли ей жених; просватали Предславу за богатого молодого княжича. На рукобитье затеяли пир; рекой лилось вино, лились веселые песни. А молодая княжна стояла в своей горенке и молилась. Тяжело ей было выходить замуж за незнакомого, нелюбимого человека, не пленяло ее и богатство. Она уже полюбила другую жизнь – ей дороги были все несчастные люди, которым она помогала, которым она была нужна. И княжна решилась уйти в монастырь: не будет у нее своей семьи, ее семьей будут все люди. Тихо вышла княжна из терема. Была уже ночь; никто не заметил ее. Она быстро пошла к монастырю и стала стучаться в ворота. Удивились в монастыре позднему приходу княжны; еще больше удивились, когда княжна сказала о своем желании постричься в монахини. Игуменьей монастыря была тетка княжны. Долго уговаривала она молодую девушку, но та была непреклонна. Послали за епископом и на заре постригли юную княжну, и нарекли ее Евфросинией. Велико было горе родителей, когда они узнали о случившемся, но ничего уже нельзя было сделать.

А княжна в монастыре не находила успокоения. Монастырь был богатый, молодую монахиню все баловали и холили. Не такой жизни хотелось Евфросинии, и стала она проситься у игуменьи, чтобы ее отпустили жить одну при соборе Святой Софии. Здесь она нашла себе дело: днем она убирала церковь, приветливо встречая всех приходивших в храм, читала; а ночью садилась за другую работу – списывала книги. Книг в то время было очень мало: во многих церквях не было даже Евангелия, и молодая монахиня посылала свои книги в самые бедные церкви. Стали давать ей заказы на книги; она брала за это деньги и тратила их на нуждающихся. Со всех концов стали стекаться к сестре Евфросинии, так что бывало тесно во дворе собора; некуда было приютить больного, старого, и вот епископ придумал отдать Евфросинии целое сельцо с угодьями. Поправили в сельце старую церковь, и сестра Евфросиния переехала туда, а следом за ней – все больные, калеки, старики, одинокие, нищие. В это время Евфросиния работала уже не одна, у нее были помощницы; они сообща стали устраиваться на новом месте. Новая обитель разрасталась. Богатые люди делали в нее вклады – жертвовали деньги, вещи, землю; многие богатые девушки и вдовы просились в помощницы к Евфросинии и вместе с ней работали. А работы было немало: надо было учить детей, лечить больных, ухаживать за стариками, оделять одеждой и хлебом неимущих, приискивать работу для тех, кто бы мог работать; надо было переписывать книги. Всю свою долгую жизнь прожила в таких трудах для людей сестра Евфросиния. Незадолго до смерти она собралась в Святую Землю поклониться Гробу Господню. Горько плакала вся обитель, расставаясь с любимой настоятельницей, точно все предчувствовали, что не увидят ее больше. И действительно, Евфросиния не вернулась на родину. В Иерусалиме она долго молилась у Гроба Господня и поставила там золотую кадильницу. За всю землю Русскую, за всех несчастных, за весь мир молилась у Гроба великая труженица. И вся жизнь ее, и последняя молитва ее были за людей-братьев. Там же, в далекой Палестине, она умерла, не увидав больше родины; там же ее и похоронили.

Из «Доброго слова» протоиерея Г.Дьяченко

Более 300 лет тому назад, когда правил Россией царь Иван Васильевич Грозный, жил при царском дворе богатый ключник по имени Юстин, а по прозвищу Недюрев, человек добрый и нищелюбивый. Были у него жена Стефанида и дочь Юлиания. Рано осиротела Юлиания; шести лет она из-под родительского крова перешла жить к бабушке, а когда умерла бабушка – к тетке. Росла Юлиания бледным, тихим, задумчивым ребенком. Когда обучили ее грамоте и она прочла в Священном Писании, как жили святые люди, она вся, всей горячей детской душой, отдалась Богу. Не скучала она ни долгой молитвой, ни постом; не боялась лишений, не стыдилась насмешек, и рано стала жить своей верой и своей правдой. Игры, смех да наряды не забавляли ее: она любила работу, трудилась по целым дням, даже до поздней ночи не погасала свечка на ее пяльцах или у ее прялки. С ранних лет обшивала и одевала Юлиания своими рукоделиями маленьких бесприютных сирот. Девиц тогда держали взаперти, и Юлиании редко приходилось бывать в церкви, тем более, что церквей тогда было немного и из дому ходить было далеко. Дома и одна молилась Юлиания, но вера и любовь к людям росли и крепли в ее молодой душе. Шестнадцати лет она вышла замуж.

Муж Юлиании был богатый человек. Много у нее стало имения и слуг. Но не изменилась и не возгордилась она: со всеми жила в мире, работала и молилась, а о слугах заботилась. Не от них она требовала помощи, а сама им служила. Другие боярыни шагу не могли сделать без рабыни, а Юлиания и мылась, и одевалась сама. Другие оставляли слуг в грязи и полуголодными – у Юлиании они были сыты и одеты. Иные бранили и били провинившихся, а Юлиания никогда не называла никого без ласки да без привета. Не забывала она бедных, убогих, сирот, и на стороне не забывала и церкви, отдавая туда деньги, выработанные собственным трудом.

Посетил в те годы Русскую землю Божий гнев. Голод посетил города и села в той местности, где жила Юлиания. Люди болели и умирали сотнями. Сердце у Юлиании разрывалось от жалости, и усиленно работала она, щедро раздавая милостыню. Прежде она часто отказывалась от различной пищи, предлагаемой ей свекровью, а теперь брала и просила еще, чтобы отдавать голодным. Когда за голодом появились заразные болезни и здоровые бросали больных, смело шла Юлиания к несчастным, омывала их язвы и утешала их. Если больной умирал, она хоронила его на свой счет, не желая, чтобы скончавшийся был лишен последней земной почести за то, что Бог поразил его язвенной болезнью. Лишения и труд изнуряли Юлианию, но она была по-прежнему бодра. Мало еще, казалось ей, она угождала Богу. И стала она проситься у мужа в монастырь. Но он не пускал ее, говоря: «На кого же бросишь меня и детей?» Осталась Юлиания спасаться в миру. С вечера она ложилась спать на дровах и железных ключах; а ночью, когда слуги засыпали, она вставала на молитву, чтобы не подумали люди, что она молится напоказ им.

Немного лет спустя умер муж Юлиании. Осталась она полной хозяйкой и на милостыню стала еще щедрее. А давала она не от избытка: часто отдавала до последней монеты. Зимой ходила без шубы, а деньги, что должны были идти на шубу, она отдавала бедным.

В глубокой старости ее постигли испытания. Обнищала она, ослабела, работать не могла, и до церкви доплестись на слабых ногах у нее не хватало сил. А вокруг опять был голод. И вот распустила Юлиания слуг своих, чтобы не терпели нищеты с ней вместе. Иные, любя ее, остались при ней; и посылала она их собирать среди пустых, выжженных полей лебеду и отрывать кору от деревьев, а из лебеды и коры делали хлеб – другого не было. Тяжело было Юлиании голодать и видеть голод, но, чтобы не унывали окружающие и не роптали на Бога, она была всегда весела и утешала слабых духом. А когда пришлось ей умирать, она призвала детей и верных слуг; сначала учила их быть милостивыми и любить Бога, а потом, ослабев, с молитвой на устах, тихо отошла в вечность. Люди долго помнили добрую боярыню и рассказывали, что около гроба ее совершаются чудеса.

Из журнала «Кормчий»

Толпу увидавши, Спаситель

На ближнюю гору вступил

И так, говоря громогласно,

Народ обступивший учил:

– Блаженны все нищие духом –

Их Царство Небесное ждет!

Блаженны все льющие слезы –

Их скорбь утешение найдет!

Блаженны все кроткие сердцем –

Наследуют землю они!

Блаженны алкавшие правды –

Насытят их новые дни!

Блаженны, кто милостью полны –

Всевышний помилует их!..

Блаженны все чистые сердцем –

Увидят те Господа лик!

Блаженны и все миротворцы –

Сынами их Бог наречет.

Блаженны страдальцы за правду

Их Царствие Божие ждет!

Блаженны, когда вас поносят,

Возрадуйтесь в чистых сердцах!

Большая от Господа Бога

Награда вас ждет в небесах!