5. Служение ближним и любовь

Любовь к Богу и ближним является главным руководственным началом христианской нравственности и надежным руководителем во всех частных случаях жизни. В заповеди о любви и самоотвержении сокращенно вмещается весь состав заповедей, заключается сущность и исполнение всего Божественного Писания, основание всех наших обязанностей к ближним.

Без самоотверженной любви к Богу и ближнему не может быть истинно-христианской жизни. Любовь должна быть основанием христианской жизни (преп. Макарий Вел. Беседа 3-я, §§1–2. См. Беседы, послания, слова. Изд. 4, стр. 18–19). Чрез любовь христианин достигает Богообщения, ибо одна любовь соединяет нас с Богом, Который есть Любовь (1Ин. 4:5–8...16). Чем чище, теплее и усерднее любовь, тем ближе христианин к Богу; чем более и усерднее христианин любит Бога и ближнего, тем более уподобляется Богу, соединяется с Богом: ибо «Бог есть любовь и пребывающий в любви пребывает в Боге и Бог в нем» (1Ин. 4:18). Истинная христианская любовь есть предвкушение вечной жизни; она здесь начинается, а в вечной жизни совершится. Ибо блаженство вечной жизни есть радость; утешение и блаженство общения любви с Богом и со всеми избранниками Божиими (св. Тихон Задонский. Творен., т. 1, изд. 5. Слово о любви к Богу и ближним, стр. 83–89; сравн. стр. 158. Сравн. преп. Исаак Сирин. Подвижнические слова. Изд. 3. Слово 18, стр. 76).

Ученика Христова нельзя познать ни по какой другой добродетели, кроме как по любви, как говорит Сам Господь Иисус Христос: «по тому узнают все, что вы ученики Мои, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13:35; см. Преп. Симеона Нового Богослова. Слово 53-е, §2. – Слова, вып. 2. М., 1890, стр. 8). Таким образом, невозможно спастись иначе, как только чрез ближнего, а именно – через самоотверженную любовь к ближнему (преп. Макарий Вел. Беседа 37-я, §3. См. Беседы, послание и слова. Изд. 4. Тр. Серг. Лавра, 1904, стр. 258): Кто не заботится о ближнем, говорит Златоуст, тот и сам не может спастись (см. И. Златоуст. На 1 Кор. Беседа 25, §4). Тот не спасет себя, кто не хочет споспешествовать спасению других.

Кто любит брата своего, тот «пребывает во свете», а кто ненавидит своего брата (т. е. ближнего), тот «находится во тьме, и во тьме ходит, и не знает, куда идет»; «Всякий ненавидящий брата пребывает в смерти и есть человекоубийца» (1Ин. 2:10–11; 3:14–15).

Любовь к Богу и любовь к ближнему, неразрывно связаны между собой. И «кто говорит: я люблю Бога, а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит? И мы имеем от Него такую заповедь, чтобы любящий Бога любил и брата своего» (1Ин. 4:20–21). О тесной и неразрывной связи любви к Богу и любви к ближним уясняет следующее сравнение, приводимое преп. аввой Дорофеем. Предположим, что мир есть круг, центр его – Бог, а радиусы – пути человеческие. Чем ближе к центру, тем теснее сближаются друг с другом радиусы. Подобно этому и люди, чем ближе приближаются к Богу любовью, тем более приближаются и друг к другу; и насколько приближаются друг к другу, настолько приближаются и к Богу. И, наоборот, отдаляясь друг от друга, тем самым отдаляются от Бога. «Таково свойство любви: насколько мы находимся вне и не любим Бога, настолько каждый удален от ближнего. Если же возлюбим Бога, то сколько приближаемся к Богу любовью к Нему, столько соединяемся любовью и с ближним; и сколько соединяемся (любовью) с ближним, столько соединяемся с Богом» (преп. авва Дорофей. Поучение 6-е. О том, чтобы не судить ближнего. См. Душеспасительные поучения. Изд. 10, 1913, стр. 88). «Без любви к ближнему, – говорит преп. Исаак Сирин, – ум не может просветиться собеседованием с Богом и божественной любовью» (преп. Исаак Сирин. Послание Пресвит. Симеону. Христ. Чтение. 1821, ч. 3, 131).

Тот не верует во Христа, кто не любит Его: тот не любит Его, кто не любит ближнего своего.

Любовь к Богу есть душа истинной любви к ближнему. Враг Бога не может быть другом людей. Как печь без огня не может быть теплой, так и человек, чуждый Бога, не имеющий в себе Бога, не может иметь истинной любви к ближнему. Основывается же любовь к ближним на любви к Богу, как Первообраз у ближних. Если мы любим Бога, то должны любить и образ Божий – человека, независимо от племени, нации, религии. Необходимо уважать образ Божий в каждом человеке. И кто бы ни был ближний наш – за него Христос благоволил пролить кровь Свою, за него положил душу Свою. Бог любит всех людей и желает, чтобы все спаслись и в разум истины пришли. И если мы любим Бога, то должны любить и того, кого Бог любит, потому что когда мы любим кого-то любим и того, кого любимый нами любит. (Свят. Тихон Задонский; срав. проф. Беляев. Любовь Божественная, стр. 402, 404 и 51).

В слове Божием указывается несколько оснований, почему надо любить ближних: естественное основание любви – единство призвания и искупления, общая всем людям бедственная участь на земле, существование добра в душе даже испорченных людей и др.

Бог сотворил всех людей по образу и по подобию Своему и есть общий всем людям Отец, а все люди составляют как бы одно семейство, все между собою братья, как дети одного Отца Небесного. В христианство же мы еще теснее соединены в Иисусе Христе, Который есть Глава Церкви; верующие в Него составляют одно тело Церкви, а каждый в отдельности есть член одного тела и брат один другому во Христе (Рим. 12:5; 1Кор. 12:12–17; Еф. 1:22–23; 5:23). Все это является весьма существенным основанием и побуждением к любви к ближним. Но главным побуждением к любви является то, что Бог Сам всех нас любит столько, что предал Единородного Своего Сына на смерть для нашего спасения, чтобы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную (Ин. 3:16; Рим. 8:32). А если Бог так возлюбил нас, говорит св. апостол, то и мы должны любить друг друга (1Ин. 4:11). Кто не любит того, кого Бог любит и нам повелел любить, тот не только не может иметь любви к Богу, но и прогневляет Его противлением Его воле (см. свят. Тихон Задонский. Творения, т. 1. Изд. 5. М., 1889. Причины почему должны любить ближнего, стр. 88–89; 158; Творения, т. II, §252. См. так же Слово 26-е. О любви к ближним. Сочинения, т. III. М., 1836, стр. 204–206).

Христианская любовь к ближним должна простираться на всех без исключения людей. В притче о милосердном самарянине Господь научает нас благотворить ближним, невзирая на различие национальности, религии, их нравственного достоинства (Лк. 10и далее). Таким образом, ближние наши суть все люди. Но так как мы не можем вступать в деятельное отношение к чрезвычайно широкому кругу лиц, то в более тесном смысле слова ближние – это тот круг лиц, с которыми мы соприкасаемся и находимся в особенно близких отношениях, по отношению к которым можем проявлять деятельное участие и которым предоставляется случай благотворить друг другу. Тот всегда нам ближний, кто нуждается в нашей помощи. Такое понятие о ближнем в тесном смысле слова сообщается в притче о самарянине (Лк. 10:36–37).

Апостол Павел еще различает любовь к ближнему и любовь «к братьям». Братьями он называет сродных нам по вере. Следовательно, христиане, в особенности же христиане православные, суть по преимуществу наши ближние, которым по преимуществу мы должны благотворить. «Будем делать добро всем, а наипаче своим по вере» (Гал. 6:10). Чрез эту преимущественную любовь к братьям по вере мы, по слову апостола, должны учиться любить и всех ближних (1Фес. 3:12). В близких отношениях мы находимся также к своим родителям, к находящимся на нашем попечении (напр., к воспитываемым и обучаемым нами), к своему народу, к лицам, сродным по службе или занятию, к жителям одного города или селения и т. д. Все эти лица по преимуществу наши ближние (проф. М. Олесницкий. Нравственное Богословие, §66, стр. 240–241).

Любовь есть главное творческое начало и созидательная, живительная сила во всех общественных отношениях людей. Существенное свойство любви – любообщительность. Любовь не замыкается в самой себе, но простирает свои действия на все окружающее. «Как в нас самих любовь есть главная жизненная сила, которая все наши способности (ум, волю, сердце) возбуждает к деятельности, дает ей правильное направление, умножает полноту нашей внутренней жизни, расширяя сердце, расширяя круг нашего бытия и деятельности, от силы и полноты ее в сердце происходит, в душе, чувство довольства, радость: так и вне нас любовь желает созидать благо везде, где только можно, чтобы все проявляло стройность в течении жизни, гармонию в деятельности всех окружающих нас существ, стремящихся к развитию своих сил по законам Творца и к наслаждению жизнью и счастьем. Очевидно, для развития и укрепления в нас любви нужно обширное поле деятельности в кругу подобных нам людей, которым мы бы могли оказывать любовь, делать добро, созидать счастье, чтобы, при общем содействии друг другу удобнее нам устроить и внутреннее и внешнее наше благосостояние, успешнее достигать умственного и нравственного совершенства и высшего нашего назначения – вечного спасения в общении с Богом в Царствии Небесном. Потому-то и суждено нам жить не отдельно каждому, а в обществе, чтобы иметь случай и возможность оказывать добро и тем развивать в себе любовь – источник внутреннего и внешнего благосостояния, наслаждения радостью и миром».

«Кроме того мы и от природы имеем сочувствие (симпатию) к другим, которое располагает нас к общительности и с другими, и к принятию участия в них. Этого требует и взаимная польза, потому что без помощи других сами собою мы не можем ни преуспевать в умственном и нравственном совершенстве, ни обезопасить нашей внешней жизни, упрочить наше благосостояние и достигать высшего своего назначения» (еп. Петр. Указание пути ко спасению, §126; стр. 381–382). И вообще наблюдаемый нравственный прогресс в новой истории человечества есть плод христианского учения о любви к людям. Начало любви является той евангельской закваской, которая бродит в жизни мира и делает свое дело в нравственном усовершенствовании людей и их общественных отношений.

«О коль благополучно жили бы все, – пишет свят. Тихон Задонский, – ежели бы друг друга взаимно любили! Не было бы тогда воровства, разбоев, хищения, убийств, насилия, обманов, лукавства, укорения, злословия, поношения, клеветы, насмешки, ругательства; не укрепляемы бы были для сохранения имений (имущества) клети, не потребны были бы сторожа, не нужны были бы замки; не было бы столько плачущих и кровавые слезы проливающих; не слышались б жалобные гласы на небо вопиющих вдовиц, сирот, бедных и беззащитных людей; не отягчены бы были судебные места жалобными челобитчиками; не скиталась бы по улицам и стогнам (площадям) алчущая братия, не тряслись бы от холода и мороза полунагие уды Христовы (т.е. нищие); не были бы наполнены темницы за долги, за векселя и недоимки сидящими узниками; не было бы, наконец, нищего и убогого, но все было бы безопасно, покойно, мирно: все были бы равны. Сея-то ради причины и Господь Бог, отечески жалея о роде человеческом, дал заповедь сию: «возлюби искреннего твоего, якоже самого себя» – О любовь, любовь – союз совершенстве – любовь! Коль многих мы благ лишаемся, когда тебе не имеем!. С тобою все добро и благополучно, а без тебе все худо и неблагополучно» (свт. Тихон Задонский. Творения, т. I. Изд. 5. Плоть и дух. 21. Любовь к ближнему, стр. 158–159).

«Блажен человек, в котором есть любовь Божия, потому что носит он в себе Бога». «Бог любы есть, и пребываяй в любви в Бозе пребывает» (1Ин. 4:16). В ком любовь, тот вместе с Богом превыше всего. В ком любовь, тот не боится; потому что «любовь вон изгоняет страх» (ст. 18). В ком любовь, тот никем никогда не гнушается, малым и великим, славным и бесславным, бедным и богатым: напротив того, сам для всех бывает отребьем; «вся покрывает, вся терпит» (1Кор. 13:7). В ком любовь, тот ни перед кем не превозносится, не надмевается, ни на кого сам не наговаривает, и от наговаривающих отвращает слух. В ком любовь, тот не ходит лестью, сам не запинается и брату ноги не запинает. В ком любовь, тот не соперничает, не завидует, но смотрит ненавистным оком, не радуется падению других, не чернит падшего, но соболезнует о нем и принимает в нем участие, не презирает брата в нужде, но заступается и готов умереть за него. В ком любовь, тот исполняет волю Божию, тот ученик Божий. Ибо Сам благой Владыка наш сказал: «о сем разумеют вси, яко Мои ученицы есте, аще любите друг друга» (Ин. 13:34–35). В ком любовь, тот никогда ничего не присвояет себе, ни о чем не говорит: «это мое»; но все, что ни есть у него, предлагает всем в общее употребление. В ком любовь, тот никого не почитает себе чужим, но все ему свои. В ком любовь, тот «не раздражается, не гордится», не воспламеняется гневом, не радуется о неправде, не коснит во лжи, никого не почитает своим врагом, кроме одного диавола. В ком любовь, тот «вся терпит, милосердствует, долготерпит» (1Кор. 13:4–7). Посему блажен, кто приобрел любовь и с нею переселился к Богу – Бог знает Своих и приимет его на лоно Свое. Делатель любви будет сожителем Ангелов и со Христом воцарится. Из любви и Бог-Слово снизшел на землю. Любовью отверст нам рай, и всем показан вход на небо. Любовью примирены с Богом мы, которые были Ему врагами. Поэтому справедливо говорим, что «Бог любы есть, и пребываяй в любви в Бозе пребывает».

Злополучен же и жалок тот, кто далек от любви. Он проводит дни свои в сонном бреду. И кто не станет плакать о том человеке, который далек от Бога, лишен света и живет во тьме? Ибо сказываю вам, братия: в ком нет любви Христовой, тот враг Христу. Не лжив сказавший, что «ненавидящий брата своего человекоубийца есть» (1Ин. 3:15), «и во тьме ходит» (2:11), удобно уловляется всяким грехом. В ком нет любви, тот скоро раздражается, скоро приходит в гнев, скоро распаляется ненавистью. В ком нет любви, тот радуется о неправде других, не сострадает падающему, не простирает руки к лежащему, не подает совета низложенному, не поддерживает колеблющегося. В ком нет любви, тот ослеплен умом, тот друг диаволу, тот изобретатель всякого лукавства, тот заводчик ссор, тот друг злоречивых, собеседник наушников, советник обидчиков, наставник завистников, работник гордыни, сосуд высокомерия. Одним словом: кто не приобрел любви, тот орудие противника, блуждает по всякой стезе и не знает, что во тьме ходит» (преп. Ефрем Сирин. Творения, часть I-я. Серг. Пос., 1907. Слово 1-е. О добродетелях и пороках, §3–4, стр. 5–7).

Свойства или качества христианской любви как самого высшего благодатного дара христианской веры, – любви, к которой надо постепенно восходить каждому христианину, ап. Павел кратко и вместе полно изображает в 13-й главе первого послания к Коринфянам (1Кор. 13:4–7): " Любовь долготерпит, милосердствует, Любовь не завидует, Любовь не превозносится, не гордится, Не бесчинствует; Не ищет своего, Не раздражается, Не мыслит зла, Не радуется неправде, а сорадуется истине. Все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит».

Если посмотреть на составные части этого описания любви, то мы увидим хорошо знакомые христианину понятия и требуемые от него христианством добродетели, которые доступны всякому человеку в его любом жизненном положении (изъяснение (толкование) учения ап. Павла о свойствах или проявлениях любви – см. у еп. Феофана. «Толкование первого посланий к Коринфянам». См. также свят. Тихон Задонский. Творения, том I. Изд. 5. М., 1889, стр. 86–88, 157. Творения, том 2, стр. 309–311. Слово 27-е. О двух плодах любви к ближнему – см. «Сочинения», том 3. М., 1836, стр. 206–210. Прот. С. Остроумов. Жить – любви служить, §§28–52).

Св. апостол Павел представляет нам здесь следующие свойства любви.

Терпение – «любовь долготерпит».

Милосердие – любовь «милосердствует».

Великодушие – любовь «не завидует».

Смирение – «любовь не превозносится, не гордится».

Вежливость (учтивость, благоприличие) – не бесчинствует».

Самоотвержение и бескорыстие – «не ищет своего».

Кротость (благодушие) – «не раздражается».

Добросердечие (простодушие, доверчивость) – любовь «не мыслит зла».

Сострадание и сорадование; искренность и справедливость – любовь «не радуется неправде, а сорадуется истине».

Благожелательность – любовь «все покрывает».

Доверие и уважение – «всему верит».

Мужество и терпение в добродетели и христианском подвиге – «всего надеется, все переносит».

13 глава первого послания ап. Павла к Коринфянам – это богодухновенный гимн любви. Любовь – внутренняя сила жизни, неистощимый источник всякого добра. И всем дарам духовным, и всем подвигам, и внешним делам цену дает одна любовь. Бог смотрит на сердце и по нему ценит дела, цена же всех дел от любви. Чтобы подчеркнуть эту мысль, ап. Павел прибегает к усиленным сравнениям:

«Если говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая или кимвал звучащий.

Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви – то я ничто.

И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы» (1Кор. 13:1–3).

В мире много есть прекрасного и великого, но ничто не сравнимо с любовью. Все это скоропреходяще, не вечно; все это с собою в вечность человек не возьмет. Одна только любовь не перестает (не прекращается). Хотя (в будущем веке) и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится (1Кор. 13:7–8), любовь же друг к другу не прекратится, а еще более будет возрастать и здесь, и в будущем веке, и тогда еще более, чем теперь. Здесь, говорит Златоуст, многое ослабляет любовь, -деньги, житейские дела, телесные страсти и душевные болезни, а там не будет ничего такого. Любовь здесь – во времени начинается, а в вечности совершится, т.е. получит полное раскрытие и обнаружение.

Глубина и достоинство любви неисчерпаемы; область деятельности любви беспредельна. «Все у нас да будет с любовью» (1Кор. 16:14), – говорит апостол, т.е. все, что ни делаете, нужно делать с любовью, из любви, ради любви, – одним словом, всегда живите любовью и в любви: ибо любовь не умирает!»

Как мы видим из апостольских слов, – любовь имеет много свойств, признаков, проявлений в жизни. Основные свойства или плоды любви можно свести к двум понятиям:

милосердие и благотворительность;

уважение и справедливость в отношении к ближнему.

Понятия об этих свойствах любви (или добродетелях) мы рассмотрим ниже в отдельных параграфах (свящ. М. Менстров. Уроки по православному христианскому нравоучению. Изд. 2. СПБ, 1314, стр. 92–94. Г. Друммонд. Самое великое в мире. Пер. с англ. М., 1893. Еп. Феофан. Толкований первого послания св. ап. Павла к Коринфянам, см. толков. 1Кор. 13:1–8).

Милосердие или благость – одно из главных проявлений любви. Милосердие – это постоянное настроение души, владеющее сердцем чувство любви, выражающееся в сострадании и жалости, жалении ближних, доброте, благости и доброжелательности, искренности и благосклонности, честности и справедливости по отношению к ближним (в Новом Завете словом «милосердие» переводятся с греческого языка различные термины, выражающие разные оттенки этого понятия. Например: ελεοζ – сострадание, милость, милосердие (Исх. 20:6); οικτιρμοζ – сострадание, сожаление, жаление, щедрость, милосердие (см. Лк. 6:36; Иак. 5:11; Кол. 3:1); συμπαθια – сострадание, милость (1Петр. 3:5); αγαθωσυνη – доброта, благость, милосердие; χρηστοζ – хороший, добрый, честный, полезный, благородный, милосердный (ср. 1Кор. 13:4); ζρηστοτηζ – честность, доброта, благосклонность, благость, милосердие (Гал. 5:22; Кол. 3:12); долготерпении к согрешающим и прощении обид, и в любви к врагам.

Милосердие – это чувство души, необходимо выражающееся в делах милосердия, главным образом, в делах благотворительности. Впрочем, благотворительность не всегда происходит из чувства милосердия: бывает так, что благотворят и без милосердия, по побуждениям тщеславия, выгоды, расчета и т.д. (сравн. Мф. 5:1–4). Точно так же милосердие может, по тем или иным причинам, и не выражаться благотворительностью.

Милосердными должны быть все люди во всем. Это заповедь Господа Спасителя: «Будьте милосердны, как и Отец ваш небесный милосерд» (Лк. 6:36); «милости хочу, а не жертвы» (Мф. 9:13).

Милосердие – величайшая добродетель. Оно выше девства, поста и других добродетелей. Господь Иисус Христос указал это в притчах о мудрых и юродивых девах и в Своем предсказании о Страшном суде (Мф. 25:34–40; Притч. 19:17.15.27; Сир. 3:30). Вообще «девство – дело доброе и вышеестественное, но и это доброе и вышеестественное дело, не будучи соединено с человеколюбием, не может ввести даже в преддверие брачного чертога, а милостыня без девства провела питомцев своих с великою славою в царство, уготованное от сложения мира. И весьма справедливо, потому что девственник и постник полезны только самому себе, а милостыня есть общая пристань обуреваемых, избавляет ближних от бедности и удовлетворяет нуждам других» (св. Иоанн Златоуст. Творения, том III, стр. 282). Спаситель в изображении Страшного суда ни о какой добродетели не упоминает, кроме дел любви – дел милосердия, хотя бы мог сказать: «приидите благословеннии, потому что вы целомудренно жили, потому что сохранили девство, избрали ангельское житие, но умалчивает об этом не потому, чтобы недостойно было упоминания, а потому, что эти добродетели ниже милосердия» (его же. Творения, том II, стр. 373), и не все доступны для всех людей. А дела милосердия каждый человек по силе своей и по душевному устроению может творить и должен творить. «Милосердие – торжество ангелов, победа над диаволом, уподобление Отцу небесному. Оно без мученичества доставляет венец славы» (св. Киприан Карфагенский. О милосердии). Ибо ничто столько не уподобляет человека Богу, как благотворение (св. Василий Великий. Слово о любви к бедным. Серг. Пос., 189). А без милосердия и великий мученик не может угодить Богу.

Как можно, не имея любви и милосердия, страдать без плода, пример видим из первых времен христианства на некоем Саприкии иерее антиохийском. Он был в самых дружественных отношениях к одному мирянину Никифору. Потом они из-за чего-то очень разладили и пребывали во вражде. Никифор, впрочем, скоро опомнился и искал примирения, но безуспешно. В этом состоянии застало их гонение в царствование Валерия. Саприкия взяли на мучения. Он твердо стоял в вере и за это разнообразно был мучен и, наконец, осужден на отсечение главы. Никифор, узнав о том, поспешил вслед его и просил примирения; но Саприкий отказал ему в том. За то отступила от него благодать, и он отрекся от Христа Господа в ту минуту, когда уже совсем было преклонил голову под меч. Таким образом, Саприкий и страдал, и на все был готов, а любви не имел и никакой пользы не получил от страданий (см. Четьи-Минеи, 9 февр.). Без милосердия и молитва бесплодна, ибо милостивый Бог преклоняется естественным милосердием на молитву, но на молитву милостивых же.

«С какою надеждою, – говорит свят. Тихон Задонский, – будешь молиться Богу, когда сам не слушаешь молитвы подобных тебе людей? Как скажешь: «Господи помилуй», когда сам не милуешь? Как будешь просить с прочими в церкви: «подай, Господи», когда сам не подаешь нуждающимся, а можешь подать? Какими устами скажешь: «Услыши мя, Господи», когда сам не слышишь бедного, или вернее – в бедном Самого Христа, вопиющего к тебе? С каким упованием прострешь свои руки к твоему Создателю, когда сам подобного себе, простирающего руки, отвращаешься? (свят. Тихон Задонский. Творения, т. II. Изд. 5, §259, стр. 322) Итак, милости Божией к себе ищи милостями к ближним. По Христову обещанию «милостивые помилованы будут» (Мф. 5:7). Суд же без милости не сотворившему милости (Иак. 2:13).

В милосердии нуждается окружающий нас мир, и случаи к деланию добра являются ежеминутно. Проследим по Евангелию жизнь Господа Иисуса Христа, и мы увидим, что вся она прошла в делах милосердия и любви, что большую часть Своего времени Он употребил на то, чтобы творить дела любви. «Сын человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих» (Мф. 20:28). По примеру Господа Спасителя и св. апостолов все святые угодники Божии и все истинные христиане в жизни своей являли и являют в том или ином виде дела любви и милосердия к ближним. Ибо любовь и милосердие – признак истинного ученика Христова, истинного христианина.

Милосердие к ближним или благость выражается, во-первых, в духовной и телесной благотворительности.

Благотворительность в широком смысле слова понимается так, что мы должны быть благими, должны иметь благоволение и творить благо, добро всем, кому представится только случай. Благотворить ближним Священное Писание внушает нам весьма часто, указывая на весьма важные побуждения к совершению этой добродетели. «Просящему у тебя дай, – говорит Господь Спаситель, – и от хотящего занять у тебя не отвращайся» (Мф. 5:42). «Благотворите, и взаймы давайте, не ожидая ничего, и будет вам великая награда, и будете сынами Всевышнего, ибо Он благ и к неблагодарным и злым» (Лк. 6:35). «Благотворящий бедному, – говорит Премудрый, – дает взаймы Господу, и Он воздаст ему за благодеяние его» (Притч. Солом. 19:17). По словам св. Василия Великого, «имеющий что и подающий то другому, не другому благодетельствует, а себе» (различные цели подающих милостыню. С какой целью надо подавать милостыню. – см. преп. аввы Дорофея. Поучение 4-е, стр. 167–168).

В первые века христианства благотворение бедным практиковалось очень широко и ставилось настолько высоко, что считалось преимущественным средством освобождения от грехов (сравн. 1Петр. 4:8). Из святых отцов наиболее прославился как учением о благотворительности, так и делами благотворения св. Василий Великий. Прославляет и превозносит благотворительность и св. Иоанн Златоуст. Он называет благотворительность «царицею добродетелей», быстро возносящей человека к небу и служащей ходатаицей за человека. У благотворительности мощные крылья, она рассекает воздух, возносится выше луны и лучезарного солнца, проникает в высоты неба. Она восходит до престола Самого Царя Небесного.

Случаев и способов благотворительности у всякого человека может быть много. Одни дела благотворительности относятся к душе, другие к телу, т. е. телесной жизни, здоровью, внешнему благосостоянию ближних, например, напитать алчущего, одеть нагого, уврачевать больного, помочь человеку в нужде, в трудах и опасных для жизни и здоровья обстоятельствах, и многое другое. Еще важнее благотворительность душе, например, наставить заблуждающегося на путь истинный, отвлечь человека от греха, исправить порочного, утвердить колеблющегося среди искушений, утешить скорбящего, облегчить труд в преуспеянии и добродетели, назидать словом, добрым примером, снисходить немощам слабых, впрочем, без потворства страстям и порокам, прощать оскорбления, обиды (св. Марк Подвижник. Нравственно-подвижнические слова. Изд. 2-е. Серг. Посад, 1911. Слово 3-е, О покаянии, стр. 61), молиться о спасении, особенно, заблуждающихся – спасать от вечной погибели и другие подобные дела делать. Эта милостыня душе гораздо выше телесной милостыни. Ибо, как душа драгоценнее тела, так и милость, оказанная душе, гораздо больше милости, оказанной телу (св. авва Дорофей. Поучение 14-е. О созидании и совершении душевного дома добродетелей. Душеполезные поучения. Изд. 10, стр. 157). Но и телесная милостыня, движимая чувством милосердия, как доступная всем людям, имеет огромное значение в стяжании христианской любви и деле спасения христианина.

Когда мы благотворим, несомненно, надо отличать искреннюю нуждаемость, бедность от злоупотребляющих помощью, например, пропивающих ее (см. св. Иоанн Златоуст. Толкование на Филипп. Беседа 16 и св. Василия Великого 5-е письмо к Амфилохию. – Твор., VI, 319–320). И, подавая случайно попадающимся нищим милостыню, надо делать некоторый разбор между ними (насколько возможно по первому впечатлению и внутреннему чутью), чтобы не питать тунеядства и презрения к труду (2Фес. 3и дал.). Но, с другой стороны, надо остерегаться, чтобы под предлогом предотвращения злоупотребления милостыней, не притупилось в нас сочувствие и сострадание к бедным, и не отказать действительно нуждающемуся. Иногда рассуждениями о тунеядстве нищих и лени их к труду прикрывается наша собственная скупость, черствость и бессердечие (срав. св. И. Златоуста. Творен., т. III, стр. 294. Цитат. см. у Ст. Остроумова – Жить – любви служить. Изд. 2-е, стр. 102).

Благовиднейшим предлогом к уклонению от обязанности благотворения служит обыкновенно боязнь за свое будущее, за будущее своей семьи, детей, желание материально обеспечить их будущность. В таких опасениях и страхованиях за будущность свою и будущность своих детей мало видится надежды на Промысел Божий, без определения которого и волосы главы нашей не падают. «Если Бог благословил детьми, тем более надо искать для них благословения Божия в делах милосердия (св. Киприан Карфагенский. «О милосердии»). «Я не помню, – говорит блаж. Иероним, – видел ли я в жизни хоть одного благотворительного человека, который умер бы несчастной смертью. И как он может иметь печальную кончину, когда у него столько посредников, молящихся об его спасении (цитир. из «Цветника духовного», ч. I, стр. 145). И пророк Давид свидетельствует: «Я был молод и состарился, и (за всю свою многолетнюю жизнь) не видел праведника, оставленного и потомков его, просящих хлеба». Он «всякий день милует и взаймы дает и потомство его в благословении будет» (Пс. 36:25–26). Каждый христианин, благотворящий и милосердствующий о ближнем, опытом познает истинность слов: что «рука дающего не оскудеет» (сравн. Лк. 8:38; сравн. св. Василия Вел. Творения, т. 4, стр. 115).

Св. отцы Василий Вел., Иоанн Златоуст и другие в своих творениях осуждали только пренебрежение обязанностью благотворения под предлогом собирания для детей, но умеренная заботливость родителей об обеспечении детей – не предосудительна, ибо «не дети должны собирать имение для родителей, но родители для детей» (2Кор. 12:14). Но как часто люди в оправдание своего немилосердия ссылаются на детей, а своих прихотей ограничить не желают. Другим предлогом для уклонения от обязанности добротворения и благотворительности служит ссылка на ограниченность своих средств и собственную нуждаемость и невозможность удовлетворить всех просящих. Но Евангелие, заповедуя деятельное милосердие, не требует великого и невозможного. Обычно, кто скуден милосердием, тот ссылается на свою «бедность»: «самому, дескать, нужно». Но сколько человек ни будет иметь средств, всегда ему будет мало. «Ты называешь себя бедным, – говорит св. Василий Великий, – и я соглашаюсь. Точно тот беден, кто нуждается во многом. А нуждающимися во многом делает нас ненасытность желаний... Действительно, ты беден и скуден всяким добром: беден ты любовью, беден человеколюбием, беден верою в Бога, беден вечным упованием» (св. Василий Вел. Творения, том IV, стр. 109, 96). Ведь способы благотворения весьма многоразличны. Если ты не можешь дать и двух лепт нуждающимся, – говорит преп. авва Дорофей, – то можешь оказать больному милости через служение ему. Если и этого не можешь сделать, то словом можешь утешить своего ближнего (брата). Итак, окажи ему милость посредством слова и слушай говорящего: «доброе слово лучше подаяния» (Сирах. 18:16–17). Если ты не можешь даже словом принести пользы, то можешь, когда огорчится на тебя ближний (брат) твой, оказать ему снисхождение и терпеливо перенести гнев его, зная, что он искушается от общего нашего врага. Также можешь, когда согрешит пред тобою ближний твой, обидит тебя, – помиловать и простить ему грех его, чтобы и ты получил прощение от Бога (Лк. 6:37). Итак, если ты не можешь оказать милость телу ближнего (брата) твоего, то душе его окажи свое милосердие (преп. авва Дорофей. Поучение 14-е. О созидании и совершении душевного дома добродетелей. – Душеполезные поучения. Изд. 10-е, 1913, стр. 168–169). «Если же кто совсем не имеет, чем утешить бедного, – говорит св. Исидор Пелусиот, – тот пусть растворяет отказ свой кротостью. Такой отказ лучше всякого хорошего подаяния» (преп. Исидор Пелусиот. Письмо к Апполонию. – Христ. Чтен. 1830, 39, 26).

К благотворительности в широком смысле слова принадлежит утешение глубоко опечаленных и больных. Глубоко опечаленные, скорбящие как пораженные стрелой в сердце и изнемогающие душевно, и больные как беспомощно лежащие на одре болезни, весьма, конечно, нуждаются в утешении и ободрении словами и участием других лиц; и, следовательно, мы совершаем истинное благотворение, когда принимаем участие в их судьбе и утешаем их. «Я был болен, и вы посетили Меня», скажет Господь праведным на суде. Апостол Павел заповедует «плакать с плачущими» (Рим. 12:15). Этим выражением апостол указывает и на способ истинного утешения. Мы должны утешать не только словами, но и личным участием, перемещением себя в состояние страждущего и состраданием ему. Потому-то иногда молча можно лучше утешать, чем многоглаголанием.

Свойства истинной благотворительности следующие.

Доброхотность. «Каждый уделяй по расположению сердца, не с огорчением и не с принуждением, ибо доброхотно дающего любит Бог» (2Кор. 9:7). Чувство милосердия делает обязанность благотворения легкою, радостною по сказанному Псалмопевцем: «блажен кто помышляет о бедном и нищем» (Пс. 40:2), блажен, потому что радуется о возможности помочь, порадовать других. «Милостыня состоит не в том, чтобы только давать деньги, но чтобы давать с христианским чувством милосердия... Творить милостыню значит не просто давать, но с усердием, с радостью, с чувством благодарности к тому, кто принимает ее» (св. Иоанн Златоуст. 13-я беседа на 2-е Кор. в 1-я беседа на посл. к Филипп.).

Бескорыстие. Благотворительность не ожидает благодарности, славы, награды. Потому она нередко совершается втайне.

Истинная благость

Без всякой мзды добро творит:

Кто добр, тому избытки в тягость,

Коль он с ближним не делит

(Крылов И. А. «Лань и дервиш»).

Истинная благотворящая любовь «не ищет своего» и тяготится благодарностью или удивляется ей как чему-то незаслуженному. Только тогда ожидают благотворители благодарности от бедных, когда благотворят с тягостью, неохотно, или из-за человекоугодия и тщеславия – «да видимы будут всем людям творящими добро». Не нужно забывать, что между благотворителем и благотворимым есть невидимая связь. И если нет в сердце истинного милосердия, – нет и благодарности (от других).

Самоотречение, самоотверженность. Мы должны благотворить не только от избытка, но и от скудости (по примеру бедной вдовы); благотворя, мы должны лишать себя кое-чего ради ближнего. Вообще, наша благотворительность должна выражаться в беспредельной готовности оказывать помощь в виде даже самоотречения и самопожертвования каждого человека в пользу его ближних.

Ласковость к получающим милостыню и пощада их. Мы должны творить милостыню с душевным благорасположением и не укорять, не унижать просящих и получающих благодеяние. Ибо и Бог, по словам ап. Иакова, «подает всем просто и без упреков» (Иак. 1:5). Если что подаешь просящему, поучает св. Исаак Сирин, пусть предварит твое даяние веселый взгляд и ласковое лице, и доброе слово да утешит скорбь его. Мы отнюдь не должны давать чувствовать просящим, что мы их благотворители, даем им от своего великодушия.

Наконец, Нелицеприятие. Благотворительность обнимает всех без исключения – христиан и не-христиан, родных и чужих по народности, добрых и злых, друзей и врагов. «Благотворите ненавидящим вас... да будете сынами Отца вашего Небесного; ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над добрыми и злыми, и посылает дождь на праведных и неправедных» (Мф. 5:44–45).

Прощение Обид и Долготерпение

Согласие и миролюбие

Истинная любовь к людям должна выражаться в доброжелательстве (благожелательности) в такой же мере, как и себе мы всегда желаем блага. «Во всем, как хотите, чтобы с вами поступали, так поступайте и вы с ними» (Мф. 7:12).

Благожелательность есть коренное свойство христианской любви и обнаруживается она в заботах об оберегании ближнего от всякого нравственного и физического зла. По учению св. Василия Великого, «любовь к ближнему имеет то свойство, что ищет не своих выгод, но выгод любимого, к пользе телесной и душевной» (цитир. по С. Зарину. Аскетизм, т. 1, кн. 2, стр. 483).

Наша благожелательность должна быть соединена с чистотой намерений и усердной деятельностью. Наши намерения бывают чистыми тогда, когда благожелательность бескорыстна и всеобща, когда мы свое самолюбие подчиняем любви и свободны бываем от эгоизма. Чувство благожелательности должно простираться на всех людей, без различия их состояния, религии и национальности, должно простираться даже на врагов наших.

Мы должны быть готовы служить ближнему беззавистным сообщением своих знаний, своего опыта, в особенности же наставлением в вере и доброй жизни. «Слово Христово да вселяется в нас обильно, со всякою премудростью; научайте и друг друга» (Кол. 3:16), наставляет апостол. Высшее благо на земле – жить истинно-христианской добродетельной жизнью, по заповедям Христовым, в любви Божией. «Плод же духа (духовной жизни): любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание» (Гал. 5:22–23). Чувство любви Божией христианин не может утаить, а, естественно, будет стремиться сообщить его и другим, чтобы и им было известно, чтобы и они его испытали. Это желание сделать ближнего участником веры в Бога и любви Божией называется ревностью о спасении ближнего.

По чувству ревности о спасении христианин прежде всего примером своей жизни показывает превосходство своей веры, поступая с ближним лучше, чем ближний с ним. Такой способ воздействия на ближних для укрепления добра в них и просвещения светом Христовой веры есть самый действенный. Ничто так не привлекало язычников в Церковь Христову, как чистая, святая жизнь христиан, полная взаимной любви и доверия. И Господь заповедал: «Тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела, и прославят Отца вашего Иже на небесах» (Мф. 5:16; сравн. свящ. М. Менстров. Уроки по нравоучению. 23. Добрый назидательный пример... стр. 167–168, стр. 143).

Заботясь о доброй нравственности ближних, мы должны прежде всего остерегаться, как бы не послужить ближнему в соблазн, ибо «горе тому человеку, чрез которого приходит соблазн» (Мф. 18:6–7). Должны, затем, поощрять ближнего к добру, увещевать, одобрять, советовать. «Умоляем вас, братия, – пишет апостол, – вразумляйте бесчинных, утешайте малодушных, поддерживайте слабых, будьте долготерпеливы ко всем» (1 Фесс. 5:14). Но все это нужно делать с великой мудростью, осторожно, в духе кротости и любви, без гнева или желания навязать свою волю или свои взгляды. В противном случае при вразумлении может оказаться результат противоположный тому, чего мы ожидаем (о благоразумной ревности и благоразумии в делах любви к ближнему, имея всегда в виду одно благоугождение Богу, и о сохранении себя от вреда душевного в делах благотворения ближним. – См. «Невидимая брань», часть 2-я, гл. 19, стр. 272–273).

Мы должна оберегать ближнего и от физического зла. Самый тяжкий грех против жизни ближнего называется человекоубийством. Это один из смертных грехов, вопиющих на небо об отмщении. Тень убитого постоянно преследует убийцу, а за гробом убийцу ожидает ужасная участь.

Но можно, конечно, убивать здоровье и жизнь ближнего и непрямым образом: различного рода хищением и лишением имущества, средств к существованию и т.п.

Преступление против имущества ближнего называется грабежом и воровством. Грабителем и вором должен быть назван не только тот, кто прямым образом отнимает и похищает чужое имущество, но и тот, кто непрямым образом переводит чужие деньги в свой карман. Кто, например, взимает лишнюю плату или кто недоплачивает заработную плату, обманывает в торговле (купле-продаже), – тот грабит и ворует. В Священном же Писании прямо сказано, что «ни воры, ни лихоимцы (т.е. взяточники, ростовщики, обманывающие и присваивающие чужое), ни хищники (грабители) – Царствия Божия не наследуют» (1Кор. 6:10). И опытом познано, что «чужое добро не пойдет в прок». «Не доставляют пользы сокровища неправедные» (Притч. Солом. 10:2).

Благожелательность выражается также в попечении о чести и добром имени ближних. Противоположным этому пороком является осуждение ближних и клевета. Осуждение ближних есть страсть без нужды и без разбора (просто ради эгоистически греховного самоудовлетворения или злости, злорадства) говорить о недостатках ближнего и разглашать о них. В особенности мы повинны в грехе осуждения, когда не ограничиваемся порицанием действия ближнего, а забираемся в его душу, глубины сердца (куда может проникнуть лишь Сердцеведец-Бог) и порицаем на основании совершенного им действия его сердце, его характера «самое расположение его души» (преп. авва Дорофей. Поучение 6-е. О том, чтобы не осуждать ближнего, стр. 80–81).

«Любовь же все покрывает» (1Кор. 13:7). Если любящий сострадает внешнему бедствию ближнего, то он ни в каком случае не может радоваться душевной беде ближнего – греху, ошибке, падению. Осуждение есть следствие отсутствия любви.

Порок осуждения более зловреден, чем можно предположить и думать без внимательного рассуждения. Осуждение ведет к злословию, уничижению в душе, к поношению ближних, нередко пересуды из чувства зависти возводят клевету и гонение на добродетель, разыскивая темные пятна на чистом платье невинности.

Порок осуждения всеобщ, древен и весьма распространен (сравн. Пс. 48:8–13). И едва ли человеческое милосердие покрывает столько горя и скорби, сколько порождает осуждение, злословие и клевета. В осуждении не соблюдается ни справедливость, ни мера, ни правда.

Напротив, «каждый, забыв собственные погрешности, чрезвычайно великие и часто не заслуживающие прощения, пересуждает погрешности ближних, гораздо меньшие и часто достойные извинения; со скукою помышляет о своих и прыгает от радости, когда говорит о чужих, и на то, чтобы пересуживать и переценивать поступки других, тратит все свое время» (преп. Исидор Пелусиот. Письмо к диакону Евстафию. Христианское чтение. 1826, т. 23, 272–273).

Порок осуждения есть признак отсутствия смирения. Осуждению и злословию предшествует или чувство зависти, или же уничижение ближнего в нашем сердце, превозношение над ближним, тонкое чувство превосходства над согрешившим братом, – «я не таков, как другие». Любовь же не завидует, не превозносится, не гордится, но все покрывает» (1Кор. 13:4–7).

Напрасно осуждающие прикрываются тем, что они говорят истину. «Хотя бы в твоем злословии и была истина, – говорит Златоуст, – но в таком случае оно преступно. Фарисей, злословя мытаря, говорил истину, но это не принесло ему никакой пользы. В самом деле, скажи мне, разве мытарь не был мытарь и грешник? Но при всем том фарисей, осуждая его, потерял все. Хочешь исправить брата, – поплачь, помолись (о нем) Богу, дай еще увещание наедине, посоветуй, попроси» (св. Иоанн Златоуст. Творения, т. 2, стр. 50. Сравн. стр. 51). Ненавидь грех, ближнего же жалей. Ведь не осуждать не значит закрывать глаза и не видеть грехов и пороков, но значит покрывать неисправности других своей любовью, значит не быть жестоким, немилосердным судьей других. В этом смысле и Спаситель сказал жене, взятой в прелюбодеянии: «и Я тебя не осуждаю» (Ин. 8:11), т. е., зная твой грех, не лишаю тебя Своей любви и милосердия.

Этому правилу учили следовать христианские подвижники, всю жизнь посвятившие борьбе с грехом. Так, св. авве Аммону братия с беспокойством сказали: «Поди, посмотри, авва, у этого брата в кельи женщина». Догадавшись, что женщина спрятана под кадку, св. авва сел на кадку и велел искать по всей келье. Когда они не нашли, святой пристыдил их и дал наставление впредь не верить худому слуху на брата. И брата того исправил, ибо не только прикрыл поступок его, но и сделал ему выговор, как скоро нашел к тому случай. Оставшись с прегрешившим наедине, взял его за руку и сказал: позаботься о себе (подумай о своей душе), брат». Тот сейчас же устыдился и умилился, тронутый любовью старца (преп. авва Дорофей. Поучение 6-е. О том, чтобы не судить ближнего. – Душеполезные поучения, изд. 10, стр. 86). Так поступали имевшие право судить и обличать, а самозваные судьи чужды этой снисходительности, потому что в них нет всепрощающей любви. «Любовь все покрывает» (преп. Серафим Саровский. О неосуждении ближнего и прощении обид. См. Летопись Серафимо-Дивеевской обители». Изд. 2, стр. 139–141).

Христианин, – люби, не осуждай!

Не осуждайте и не будете осуждены. «Ибо тем же судом, каким судишь других, осудят тебя» (Лк. 8:37; Рим. 2:1). «Каждый за себя даст ответ Богу. А ты что осуждаешь брата твоего? Или и ты, – что унижаешь брата твоего? Все мы предстанем на суд Христов». «Не станем же более судить друг друга, а лучше судите о том, как бы не подавать брату случая к преткновению или соблазну» (Рим. 14:12–13). Будем подражать милосердию Божию:

«Будьте милосердны, якоже Отец ваш Небесный милосерд».

Внешней формой благожелательности является учтивость или вежливость. «Любовь не бесчинствует» (1Кор. 13:4). Сюда относятся поклоны, приветствия, рукопожатия, поцелуи и другие формы сердечного братски-любезного отношения. Вежливость, приветливость, учтивость есть долг благородного и воспитанного сердца и непременное условие доброго общежития людей. Спаситель, посылая апостолов на проповедь, давал им наставление: «В какой дом пойдете, сперва говорите: мир дому сему» (Лк. 10:8). И апостолы нередко в своих посланиях посылают братские целования христианам и всем заповедуют: «Будьте братолюбивы друг ко другу с нежностью, в почтительности друг друга предупреждайте» (Рим. 12:10).

«С ближним, – говорит преп. Серафим Саровский, – надо обходиться ласково, не делая даже и видов оскорбления» (Летопись Серафимо-Дивеевской обители. Изд. 2-е, стр. 138).

Вежливость стремится быть услужливой и предупредительной в различных обстоятельствах и взаимоотношениях с людьми и, имея в основе искреннее чувство братолюбия и доброжелательства, а не эгоистические цели и намерения, должна вполне сохранять свое благородное достоинство и не переходить в заискивание и лицемерное прислуживание, обычно унижающее человеческое достоинство (сравн. свящ. М. Менстров. Цитир. соч., стр. 148).

Основанием правильных нравственных отношений православных христиан к ближним служит истинная справедливая любовь. – «Возлюбиши искреннего твоего, яко сам себе», – учит Господь Иисус Христос. Справедливые наши отношения к ближним в духе христианской любви выражаются в искренности и правдивости, честности и доверии, а также в благодарности к творящим добро нам.

Правдивость и Искренность или прямодушие, откровенность, – это есть такое расположение души, по которому христианин не показывает лицемерно добрых расположений, не имея их в сердце, но внешние свои действия и поступки с ближними старается согласовать с внутренними расположениями и чистосердечно, без всякого принуждения, открывает другим свои мысли и чувства. Изображая правдивого и искреннего человека, Псалмопевец говорит, что он (искренний человек) «глаголет истину в сердце своем» (Пс. 14:2). И апостол Павел заповедует христианам, отвергши скрытность, ложь и не прибегая к хитрости, говорить истину каждый ближнему своему, потому что мы члены друг другу (2Кор. 4:2; Еф. 4:25). Нельзя, конечно, сказать, что мы обязаны всем все говорить; истину, правду надо сообщать с мудростью: «время говорить и время молчать» (Еккл. 3:7). Но должна быть отвергнута всякая ложь преднамеренная с намерением повредить ближнему, а также и ложь легкомысленная. «Мерзость Господеви уста лживы» (Притч. 12:22), – говорит Премудрый, «Злой порок в человеке – ложь; в устах неразумных невежд она – всегда» (Сирах. 20:24).

Ложь противоположна правде и истине, а лживость – правдивости. Чистосердечию противоположно притворство или лицемерие, крайняя степень которого называется изменою, предательством. Откровенности же противоположна скрытность.

Справедливость по отношению к ближним выражается еще в честности.

Честность есть такое качество христианина, когда он не из корыстных побуждений и видов, и не по практическому расчету, а принципиально – по любви к ближнему – не делает ему никакого зла и желает свято охранять права личные, общественные и имущественные ближнего, желая, чтобы и ближние так же относились к нему (см. свящ. М. Менстров. Цитир. соч., стр. 135–136. Сравн. о справедливости в Православной Исповеди, ч. 3, вопр. 12).

Христиански-справедливые, основанные на любви отношения выражаются также в уважении и доверии к ближним.

Доверие. Долг уважения к ближним требует и доверия к ним. Полное доверие можно иметь, конечно, к лицам близким и хорошо известным. Но общее доверие надо иметь ко всем более или менее порядочным людям. Доверие есть очень великая нравственная сила, она в состоянии производить очень благотворное действие на людей. Насколько недоверие оскорбляет человека, стесняет его свободу, принижает и ожесточает, настолько доверие возвышает его, оживляет его деятельность и побуждает оправдать доверие. Потому мы не должны лишать людей доверия даже в том случае, если много раз видели себя обманутыми.

От недоверия развивается болезненная подозрительность и наклонность видеть в ближнем только плохое. «Если принимаем помысл подозрения на ближнего, – говорит преп. авва Дорофей, – и верим своему сердцу, то истребляем чрез это в себе любовь к ближнему» (преп. авва Дорофей. Поучение 22-е, стр. 205).

С любовью к ближнему тесно связано Уважение личности всякого человека.

Уважение к ближним основывается как на общечеловеческом их достоинстве, так и на личном. Мы должны уважать ближних, так как каждый из них есть образ Божий, за каждого пролита кровь Господа Спасителя на кресте, и каждый призван к вечной жизни в единении с Богом. В этом смысле состоит общечеловеческое достоинство каждого ближнего. А если ближний христианин, то он к тому еще возрожден в таинстве крещения и принадлежит к одной с нами Церкви. Наши отношения уважения к ближнему различаются еще и по личному достоинству или нравственным заслугам ближних.

Священное Писание весьма ясно внушает уважение к ближним. «Яко во образ Божий сотворих человека», – говорит Господь, заповедуя уважение к жизни ближних (Быт. 9:6). Христос Спаситель, «не стыдившийся назвать нас братьями Своими» (Евр. 2:11), произносит строгий приговор над неуважительно относящимися к ближним: «Всякий гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду, кто же скажет брату своему: рака (пустой человек), подлежит синедриону, а кто скажет: безумный, – подлежит геенне огненной» (Мф. 5:22). «Всех почитайте, будьте братолюбивы друг к другу, с нежностью, в почтительности друг друга предупреждайте, почитайте один другого высшим себя» (1Петр. 2:17; Рим. 12:10; Филип. 2:3).

Уважению противоположно неуважение или даже презрение к ближним. Презирать мы не должны даже нравственно недостойного, порочного человека. Мы можем (да и должны) только отвращаться от него. Но и это есть отвращение не от личности человека, а от живущего в нем порока. Отвращение от личности тем более неуместно и непозволительно, что рядом с пороком есть в каждом человеке и кое-что доброе (по крайней мере, пока человек не дошел до диавольского состояния). Из жизни Спасителя мы не видим, чтобы Он относился к кому-либо, хотя и нравственно недостойным лицам, например, фарисеям, – презрительно. Он относился к последним с обличением, но и обличая, Он имел к ним сострадание. Мы же к ближним очень часто относимся пренебрежительно и презрительно по страстному возбуждению, гордости и эгоизму. Между тем мы должны помнить слова апостола: «Любовь всему верит, все покрывает, всего надеется, все переносит» (1Кор. 13:7).

Справедливая любовь к ближним имеет еще одно важное качество – Благодарность и Признательность к творящим нам добро (к родителям, воспитателям, наставникам, к людям лично нам благотворящим и вообще ко всем самоотверженным труженикам, работающим на благо родного отечества).

Даже у языческих народов благодарность была священной обязанностью: ее понимали и исполняли язычники, мытари и грешники (сравн. Лк. 6:32–34). Господь Спаситель, обличая неблагодарных иудеев, с особым благоволением принял благодарность самарянина (Лк. 17:15–19). Христианство учит за самое зло воздавать добром и тем более за благодеяния платить благодарностью. Неблагодарность же указывается как тяжкий порок: она особенно будет свойственна людям последнего времени, когда во многих охладеет любовь (2Тим. 3:2; Мф. 24:12).

Благодарность есть признак высокой и благородной души. Неблагодарность же обличает в человеке узкосердечие, духовную вялость, нечувствительность и неразвитость, неотзывчивость и мелочность, неуважение, несправедливость, высокомерие, черствость души и эгоизм. А в общем, неблагодарность свидетельствует об недостатке или даже отсутствии искренней любви к ближним и к Богу (сравн. преп. Варсонофия и Иоанна. Руководство к духовной жизни, ответы 161, 165, 168, 205 и др.). Поэтому в христианине с самой юности надо воспитывать эту весьма важную добродетель христианской души.

Мы рассмотрим признаки любви, ее качества, свойства, плеяды любви.

Любовь не имеет определенных границ и ограничений в своем росте, развитии в христианине. Мы должны достигать такой же любви к ближним, которою Христос возлюбил нас. И как Он умер за нас, так и для нас «нет больше той любви, как если кто душу свою положит за друзей (ближних) своих)» (Ин. 15:12–13).

Любовь, как и святость, не равна в людях. Даже и в одном человека она не всегда равна самой себе: осуществляемая, она растет, пренебрегаемая – она умаляется. Высока и трудна добродетель любви! Но полагай, христианин, начало и проси помощи Божией.

«Не обращай внимания на то, как далеко ты отстоишь от этой добродетели, чтобы не начать ужасаться и говорить: как могу я возлюбить ближнего как самого себя? Могу ли заботиться о его скорбях как о своих собственных, и особенно о сокрытых в его сердце, которых не вижу и не знаю, подобно своим?»

«Не увлекайся такими размышлениями (увещает преподобный авва Дорофей, и не думай, чтобы добродетель превысила твои силы и была неудобоисполнима, но положи только начало с верою в Бога, покажи Ему твое произволение и старание и увидишь помощь, которую Он подаст тебе для совершения добродетели.

Представь себе две лестницы: одна возводит на небо, другая низводит во ад, а ты стоишь на земле посреди обеих лестниц. Не думай же и не говори: как могу я взлететь от земли и очутиться вдруг на высоте неба, т.е. на верху лестницы? Это, конечно, невозможно; да и Бог не требует этого от тебя; но берегись, по крайней мере, чтобы не сойти вниз. Не делай зла ближнему, не огорчай его, не клевещи, не злословь, не уничижай, не укоряй и, таким образом, начнешь после, мало-помалу, и добро делать брату твоему, утешая его словами, сострадая ему или давая ему то, в чем он нуждается: и так, поднимаясь с одной ступени на другую, достигнешь с помощью Божией и верха лестницы. Ибо мало-помалу, помогая ближнему, ты дойдешь до того, что станешь желать и пользы его, как своей собственной, и его успеха, как своего собственного. Это и значит возлюбить ближнего своего, как самого себя» (преп. авва Дорофей. Поучение 14-е. О созидании и совершении душевного дома добродетелей. – Душеполезное поучение, изд. 10, стр. 162–163).

Для возгревания и утверждения любви надо стараться сохранять согласие, миролюбие со всеми окружающими нас, сколько возможно это с нашей стороны. Поскольку все мы во многом погрешаем, то любовь требует, чтобы мы старались всячески остерегаться, избегать взаимных столкновений, оскорблений, а сверх чаяния возникшие – прекращать. Какое прекрасное зрелище представляет общество людей единодушных, живущих в мире, согласии, любви и дружбе (Деян. 4:32). Псалмопевец с восторгом говорит: «как хорошо и как прекрасно жить братьям всем вместе», т.е. в мире, согласии (Пс. 132:1). Напротив, где нет любви, где «зависть и сварливость, там неустройство и все худое», – говорит апостол (Иак. 3:16). Потому в обращении с другими надо остерегаться, как бы не оскорбить кого не только с сознанием или с намерением, но и по невнимательности, по небрежности или в пылу гнева, хотя и без намерения. А для этого необходимо следить за собой, обуздывать раздражительность (по словам св. отцов, «любовь есть узда раздражительности» – см. преп. аввы Дорофея Послания, стр. 205), стараться приобретать смирение, кротость, скромность, чтобы по тщеславию не выставлять напоказ своих преимуществ к неудовольствию других, а совершенства других надо по справедливости ценить, уважать, ни о ком не отзываться худо, никого не чернить. Как смирение и скромность во всем – в суждениях, словах, взоре, телодвижениях, одежде – привлекают расположение, уважение всех, так, напротив, тщеславие, заносчивость, самохвальство, пренебрежение к другим, грубость, дерзкая вольность в словах, взоре, смехе и других поступках возбуждают неудовольствие во всяком (Сирах. 19:26–27). «Скромность ваша да будет видима всем человекам», – говорит апостол (Филип. 4:5).

К сохранению любви много содействуют также снисходительность и уступчивость другим. Недостаткам, немощам других мы должны снисходить тем более, что и в нас самих есть так много слабостей, которые неприятны другим. Потому Апостол и убеждает: «носите бремена», т. е. снисходите к немощам «друг друга и таким образом исполняйте закон Христов (Гал. 6:2). Христианская снисходительность, проистекая из источника христианской любви, никогда не должна нарушать святости и нравственного закона, не должна препятствовать никакой высшей обязанности. Снисходительность должна быть благоразумной, чтобы из снисхождения не потворствовать худым желаниям и наклонностям, не поступать против истины и добродетели. Не похвальны снисходительность и уступчивость, когда они бывают по человекоугодию или по суетной боязливости, или даже с оскорблением совести, – с потворством страстям других. Но когда этого нет, то прекрасное дело братской любви, для сохранения мира, угождать желаниям других и жертвовать своими удобствами для их удобств. Чем великодушнее мы сдерживаем неприятные для других свои склонности, или жертвуем для других своими удобствами, тем больше цены имеет наш поступок. В этом отношении назидательный пример представляет поступок Авраама с Лотом (Быт. 13:8–9). Уступчивость в мнениях о безразличных предметах похвальна, избавляет от многих неприятных следствий спора.

Причинами нарушения согласия и мира – раздоров, чаще бывают: упрямое своенравие (каприз), тщеславие или славолюбие, желание властвовать или иметь преимущество, взять верх над другими, навязать свои мнения другим, чрезмерное своекорыстие. Напротив, приводят к миру и согласию: смирение сердца, презрение славы, благоразумная уступчивость в мнениях и желаниях, подчинение, бескорыстие, пожертвование своими выгодами для выгод ближних или предпочтение выгод других собственным выгодам.

Первой причине раздора – своенравию, настойчивости на своем мнении и желании, апостол противополагает любовь к единомыслию (Фил. 2:2): «будьте единодушны и единомысленны»; второй причине раздора – славолюбию – противополагает презрение славы: «ничего не делайте по тщеславию» (ст. 3); третьей причине раздора – властолюбию – противопоставляет подчинение, уступчивость другим в мнениях и желаниях и смирение сердца: «по смиренномудрию почитайте друг друга большим себя» (ст. 3); четвертому врагу мира – своекорыстию – противопоставляет заботливость о выгодах других – столько же, сколько и о собственных: «не о себе только каждый из вас заботься, но и о других» (ст. 4). Св. авва Дорофей говорит: «если человек не будет замечать пороков ближнего, то с помощью Божией рождается в нем добросердечие (благость), которым благоугождается Бог (преп. авва Дорофей. Душеполезные поучения, изд. 10, стр. 180).

Для сохранения согласия и любви преп. Иоанн Кассиан советует:

не дорожить никакими земными вещами, ничего из имущества не предпочитать братской любви;

не считать себя умнее, лучше других, ни в чем не настаивать на своем мнении и своем желании, а уступать желанию других, в чем нет греха;

даже все то, что представляется для нас выгодным, полезным, надобно жертвовать дружеской любви и миру, которые должно предпочитать всему;

не должно предаваться гневу, даже и по справедливым причинам;

оскорблениям других не только не обижаться, но стараться погасить в них гнев даже несправедливый;

утверждать себя в мирных чувствах любви и дружбы представлением того, что если не ныне, то завтра, может быть, постигнет нас смерть, разлучит с друзьями и ближними и переселит в другой мир (Собесед. 16, гл. 6. Ав. Иосиф).

Если же мир как-нибудь будет нарушен, то братская любовь требует – вспыхнувшую искру раздора скорое погасить. Поэтому, когда мы сами подали повод к оскорблению, то, заметив это, мы должны объяснить оскорбившемуся свое намерение и поступок, который он понял в противную сторону. Если же кто в самом деле потерпел от нас оскорбление или вред, то мы обязаны смиренно попросить прощения и удовлетворить за вред. В этом случае неразумно было бы стыдиться сознаться в своей погрешности. Благородного человека ничто столько не украшает, как смиренное сознание в своих погрешностях, слабостях и искреннее желание по возможности устранить их (Мф. 5:23–26).

А если мы сами оскорблены или обижены другими, то должны быть удобопреклонны к примирению. Эта удобопреклонность к миру требует, чтобы мы в суждениях о погрешностях других водились не раздраженным чувством или оскорбленным самолюбием, а рассудком, – погрешности других приписывали больше человеческой слабости, общей всем нам, чем злонамеренности, подражая Спасителю, Который на кресте молился за врагов Своих, распинателей, говоря: «Отче, отпусти им, ибо они не знают, что делают» (Лк. 23:34).

Когда оскорбившие нас просят прощения и примирения, то мы с готовностью должны принять это, помня, что и сами мы оскорбляем других иногда и ненамеренно. Прощение обид приучает к незлобию, а незлобие мало-помалу приводит и к любви. А для этого нужно много терпения и кротости, при содействии благодати Божией (см. св. Марка подвижника. Слово 6-е. – Подвижнические слова. Изд. 2. Серг. Пос., 1911, стр. 123).

Иногда для обоюдного блага полезно – оскорбленному самому искать примирения с оскорбившим, особенно когда он по жестокости характера не заботится об этом. В требовании удовлетворения за обиду мы не должны быть строги, но снисходительны, готовы простить, помня слова Спасителя: «Отпустите, и вам отпустится» (Лк. 6:37). Когда есть важные причины требовать полного удовлетворения и даже наказания обидевшего, то должны искать этого не по ненависти к нему, а только для обезопасения нашего и других от обид на будущее время и для вразумления, исправления обидчика. Хотя иной упрямо отвергает всякое примирение, но мы должны иметь благосклонное расположение к нему и готовность примириться. Не давай злу побеждать тебя, но побеждай зло добром, говорит апостол (Рим. 12:21). К немиролюбивому человеку надо иметь не гнев и мщение, а сожаление.

Из сказанного следует, что хотя дело весьма похвальное – стараться о мире со всеми, однако же это обязанность есть только условная. Потому что иногда бывают важные причины, по которым нельзя соглашаться с желаниями и поступками других. Иногда что мы ни делали бы, другие не хотят жить в мире. Потому апостол не безусловно, а только под условием повелевает: «если возможно, сколько зависит от вас, со всеми людьми живите в мире» (Рим. 12:18). Впрочем, надобно остерегаться, чтобы в защищении своих прав против нарушителей их, под предлогом правды, не увлекаться своенравием, раздраженным чувством, гордостью или своекорыстием.

Братская любовь требует, чтобы не только сами сохраняли мир со всеми, сколько это зависит от нас, но и других враждующих старались примирять между собою. Но весьма неблагородно, не по-христиански поступают те, которые по безрассудной болтливости, а иногда и злонамеренно сплетнями возбуждают раздор, вражду между разными лицами и тем причиняют много зла той и другой стороне враждующих. Это свойственно только диаволу – производить вражду между людьми. «Где вражда, там неустройство и все худое», – говорит апостол (Иак. 3:16). Одна злоба, как демон, постоянно терзая душу враждующих, никогда не дает им покоя и всю жизнь их отравляет ядом горестей. Напротив, где любовь, там и спокойствие духа, утешение совести и внешний мир со всеми, там радость и благоденствие, скажем словами святого Иоанна Златоуста: там блаженство, там царство небесное, там Сам Бог, потому что «Бог есть по преимуществу любовь, и кто пребывает в любви, тот в Боге пребывает, и Бог в нем пребывает» (1Ин. 4:16; Бес. 23 к Рим. Изд. 3-е. М., 1865, стр. 571).

Поскольку любовь есть добродетель – сколько важная, столько же и трудная, одними естественными силами и средствами не может быть приобретена, то чаще и усердное надо молить Бога, чтобы Он Своею благодатью согрел наше сердце, воспламенил любовь к Нему, нашему Отцу-Спасителю, Благодетелю, и к ближним нашим (данный параграф изложен по еп. Петру. Указание пути ко спасению. Изд. 3. Тр.-Серг. Лавра, 1905, §§129–131, стр. 390–396).

Божественная любовь – основная причина, по которой Господь Бог создал мир и спасает мир, ибо Сам Он есть Любовь (1Ин. 4:16). Эту пламенеющую и ревнующую любовь Христос Спаситель, принеся на землю, провозгласил основным законом и созидателем человеческой жизни (Лк. 10:27). Призывом к этой любви до самоотречения, к любви даже к врагам и ненавистникам (Ин. 15:13; Мф. 5:44) пронизано все Евангельское благовестие. Показав Сам эту любовь в Своем Богочеловеческом подвиге жизни и крестной смерти, Христос запечатлел в сердцах людей ту истину, что только там человеческая жизнь достойна Бога и человека, где она озаряется самоотвержением христианской любви, готовой быть всем для всех, все терпеть, покрывать, снисходить, не делать зла (1Кор. 13:7; Еф. 4:2; Рим. 12:14; прот. А. Ветелев. Гомилетика. Курс академических лекций. МДА, стр. 127–128).

Все Евангелие призывает христиан к деятельной любви к Богу и к ближним. Деятельная любовь к Богу выражается, проявляется и осуществляется в человеколюбии, в жизненном, реальном служении благу людей. В ближних христианин любит Бога и в Боге – ближних. Такая любовь является основным зиждущим началом как личного самосовершенствования, личного спасения людей, так и их общественных отношений.

В христианстве идут нераздельно, в полной согласованности и взаимосвязи требования от христиан как личного спасения, так и самоотверженного служения другим. Кто созидает первое, тот творит и второе. По словам св. Иоанна Златоуста, «искать полезного для всех – вот правило совершеннейшего христианства, вот точное его назначение, вот верх совершенства» (св. И. Златоуст. Беседа 25-я на первое послание к Коринфянам. №3). По определению Климента Александрийского, христианская любовь есть «постоянная, разумная, дружественная и предупредительная готовность содействовать пользе других людей» (Строматы, II, 9-й).

«Личное спасение и общественное служение – это не две различных линии, уходящие в разные стороны и увлекающие христиан к взаимному непониманию, самозамкнутости и отчуждению, а единый путь для многогранной человеческой души в ее устремлении себя спасти», и другим послужить и ко Христу привести (прот. М. Чельцов. Христианское миросозерцание, часть 2. Петроград, 1917, глава 5, стр. 140–145).

Истинный христианин подобен, по словам Господа, закваске. Эта, будучи и в малой дозе положена, – сквашивает все тесто. Но сквашивает только тогда, когда в себе самой содержит все свойства закваски (дрожжей); иначе и большой своей массой она не произведет никакого действия. Поэтому прежде чем сквашивать все тесто, необходимо приготовить надлежащую закваску.

Так, христианину прежде всего необходимо себя самого воспитать в истинного человека, душу свою, говоря словами Евангелия, спасти и потом уже воздействовать на мир, сквашивать все тело общечеловеческого благополучия. Совершается же все это чрез любовь, любовью.

«Рост духовно-нравственного совершенствования личности христианина и ход влияния ее на общественную жизнь выпукло представлен Спасителем в известной притче Его о зерне горчичном. Самое великое среди растений природы, большое дерево, приносящее плоды, дающее отраду птицам небесным и отдохновение путнику, начинает в своем росте обычно с очень маленького зернышка. И это зернышко, чтобы ему вырасти, непременно должно упасть в землю, – и не при дороге, чтобы не быть затоптанным, и не среди терний, чтобы не быть заглушенным, и не на камень, чтобы не иметь возможности углубить корни, – а на добрую почву. Почва – это как глубина сердечная, куда должно попасть слово учения Господня. Здесь оно должно прежде всего и непременно укорениться, чтобы никакая внешняя сила не смогла его вырвать. Укоренившись в глубине души – этой почве, зерно правды (и любви) Божией непременно пустит росток, быть может, и маленький, но здоровый в личной жизни человека.

Человек проникнутый сам сознанием жизни по правде, по-Божии, выразит этот росток в (любви), в мире, благодушии и радости в своей семье; росток, таким образом, уже выйдет наружу. Семья, в котором будут культивироваться и возрастать семена добра, истины и правды, дает духовное успокоение, силы бодрости и нравственной крепости всему и всем, с ней соприкасающимся, т.е. вырастет уже в большое дерево. И чем более будет крепнуть в семье все нравственно-доброе чрез воплощение его отдельными членами, тем более будет служить общественному благу и радости, а следовательно, и счастью» (прот. Чельцов. Цитир. соч., стр. 141).

Жизнь нам постоянно свидетельствует, какое громадное нравственно-оздоровляющее и материально-благодетельное значение имеют личности, в которых семя самоотверженной любви глубоко запало в сердце, которые, по слову Спасителя, душу свою «спасли» (т.е. оздоровили, обновили всеоживляющим началом любви). С другой стороны, жизнь также подтверждает тот факт, что ничто доброе, хорошее не привьется в жизни, если его проводники, исполнители будут людьми дурными, порочными: семя добра не взойдет у таких садоводов, и дерево жизни не разукрасится плодами любви и мира, радости и благополучия. Злая, не воспитавшая себя в добро себялюбивая личность ищет только своего и для себя; она раздражает, а не умиротворяет, она разоряет, а не созидает.

Поэтому становится совершенно понятной вся безусловная истинность слов Спасителя, что «царствие Божие внутрь вас есть» (Лк. 17:21). Как вся прелесть цветка скрывается в его бутоне, так и внутри человека заключается вся возможность его последующей деятельности, и последняя раскрывает, развивает только внутрь него находящееся Царствие Божие.

Таким образом, христианство, с одной стороны, требует личного совершенствования от каждого человека на началах любви к Богу и ближним, и, с другой стороны, призывает его к общественному служению на тех же началах самоотверженной любви, зовет всех людей к преобразованию мира и устроению его на началах правды Божией, любви Христовой. Личное совершенствование есть начало, исходный пункт и в то же время непременнейшее условие самоотверженного служения и труда на общую пользу (прот. М. Чельцов. Цитир. соч., стр. 141–143).