35. Слово при открытии попечительства о бедных духовного звания

Да узрят нищии, и возвеселятся: взыщите Бога, и жива будет душа ваша. Яко услыша убогия Господь, и окованныя Своя не уничижи. Пс.68:33–34.

Некогда богатый милостию Господь наш Иисус Христос возвещал о Себе, что Он послан «благовествовать нищим»; и не просто послан, но неким особенным тайным действием Святаго Духа «помазан», или посвящен, в сие служение. «Дух Господень на Мне» – сии слова Пророка Исаии относит Он к Себе – «Дух Господень на Мне; егоже ради помаза Мя благовестити нищим, посла Мя исцелити сокрушенныя сердцем» (Лук.4:18). Если небесное и Божественное посольство частию имело предметом благовествовать нищим; если Святейшему Посланнику Божества надлежало принять особенное посвящение для сего служения: то как важно служение – благовествовать нищим! Правда, Иисус Христос благовествовал преимущественно нищим духом, и предлагал им духовное богатство благодати: впрочем Он благовествовал также и нищим плотию, исцелял больных и разслабленных, милосердовал о народе не имеющем, чесо ясти, и не раз подавал ему хлебную милостыню, напитав пять тысячь пятью, и четыре тысячи семью хлебами. Для чего Сам Он послан был от Отца Своего: для того же преемственно посылает учеников Своих. «Якоже посла Мя Отец, и Аз посылаю вы» (Иоан.20:21). Блажен, кто таким образом послан и помазан от Него, чтобы духовную нищету ближних исполнять духовным богатством благодати! Но и то не есть ли благое участие в Его посланничестве и в Его помазании, когда можем благовествовать хотя нищим плотию, облегчать их бедствие словом утешения и надежды, а по мере возможности, и делом помощи?

На сей раз дух человеколюбия Христова посылает меня благовествовать нищим, именно, вашим, братия, служители Олтаря. Сей дух в Благочестивейшем Помазаннике Господнем и в Святейшем Соборе Правительства церковного подвигся на помощь безпомощным вашим, изнуренным старостию, окованным болезнию, сиротствующим, вдовствующим; ныне полагается основание постоянного призрения их чрез составляемое для того из вас же Попечительное Сословие; средства для сего частию дало само Правительство, по мере его возможности, частию же оно уполномочило нас прибегнуть для сего к человеколюбию верных и послушных детей Церкви. «Да узрят нищии, и возвеселятся! яко услыша убогия Господь, и окованныя Своя не уничижи».

Прежде нежели сие веселие нищих принесем мы пред Бога в благодарственном молении, как то заповедал нам Святейший Синод, бросим хотя легкий наблюдательный взор на многоразличную скорбь нищих, ожидающую себе утешения.

Нищета есть один из горьких плодов проклятия, которое на лице всея земли грех человеческий посеял, а гнев Божий допустил произрастать. Как видимый предмет первого греха составляла пища, – плод запрещенного древа; и первое обнаружение греховной заразы, проникнувшей человека, была искусственная одежда, – листвие смоковничное, вместо естественного одеяния света, от котораго человек обнажился грехом, – одежда также грехом оскверненная, потому что обнаруживала лукавое и лицемерное желание скрыть последствие греха: соответственно с сими действиями греха, на тех же двух предметах, на пище и одежде человека, особенным образом оказалось действие проклятия; так что он в отношении к сим предметам сделался беднее последних земных тварей. Жилище созидает себе человек; созидают себе и прочия животныя: в сем они равны между собою. Но для пищи – «птицы небесныя не сеют, ни жнут, ни собирают в житницы» (Мф.6:26): а человеку в день проклятия¹⁸² сказано: «в поте лица твоего снеси хлеб твой» (Быт.3:19), и посеянное, сжатое, собранное в житницы, еще не пища для него, если не придет в помощь жерновный камень, сила дрождей, огня и многоразличное искусство; самый дух благодати, упраздняющий проклятие, хотя разрешает нас от заботливого попечения о пище: «не пецытеся, что ясте» (Мф.6:25); но еще не освобождает от труда для снискания пропитания: «до нынешнего часа... труждаемся» (1Кор.4:11–12)¹⁸³. И для одежды – «крины сельные не труждаются, ни прядут» (Мф.6:28), также и безсловесныя животныя; их одежда, без всякого их усилия, вырастает из самаго их тела, и таким же образом, когда обветшает, заменяется новою: а человек не только не найдет себе в целом мире готовой одежды; не только имеет нужду в трудной и долговременной работе, чтобы составить себе одежду: но даже принужден для сего или грабить, или убивать другия твари, например, обнажить овцу от естественной ее одежды, чтобы одеться ее волною, или совсем убить ее, чтобы одеться ее кожею. Но не станем более распространяться словом о всеобщей нищете человеческой, на которую я только мимоходом указываю для того, чтобы внимательные могли примечать, как самыми обыкновенными предметами в жизни обличаются действия первородного греха, и с самою природою смешенного повреждения человеческого рода; и дабы никто не осмеливался презирать нищеты, которая в некотором степени есть общий жребий человеков, всех без изъятия уничижающий, пред самыми низкими тварями. Посмотрим ближе на частную нищету, происшедшую из того, что человеки всеобщую нищету свою, по неизбежному ли последствию общежития, или по действию корыстолюбия и других страстей, не по равну между собою разделили.

Скорбь нищеты есть одна из тяжких скорбей потому, что стесняет жизнь в самых необходимых ее требованиях: не так как многия другия скорби, которыя раждаются от неудовлетворения случайным только, или даже только мнимым потребностям. Унижают меня, или возвышают надо мною низших меня: могу скорбеть и много и мало, почти столько, сколь велико или мало мое честолюбие; а могу и совсем победить скорбь, победив честолюбие; живут и в самом низком состоянии спокойно и благополучно. Клевещут на меня, лишают меня добраго мнения: и сие бедствие, когда не простирается далее мнения, есть мнимое: ибо мнение других обо мне, каково бы ни было, не отнимает у меня власти оставаться честным, если я честен, благомыслящим и боящимся Бога, если я таков; а для того, кто имеет сокровище, тяжка ли та скорбь, что другие думают, будто он не имеет? Но когда лишен я пищи, одежды: тогда никакая Философия не может уверить меня, что я не голоден и не наг: здесь одна вещественная помощь сострадания может облегчить вещественное страдание.

Собственная тягость нищеты увеличивается тем, что сие бедствие очень часто служит семенем или пищею других бедствий. Если с нищетою встречается болезнь: оне усиливают одна другую, чтобы совокупно подавлять бедное человечество: нищета не допускает отражать болезнь врачеванием; болезнь не оставляет места трудолюбию сражаться с нищетою. Если нищета постигает начальника семейства: тяжесть бедствия умножается над ним по числу домашних его, между тем как и над каждым из них тоже бремя тяготеет; для сына его нет воспитания; для дочери его нет супружества. Не скажу, чтобы нищета прямо пролагала путь порокам, преступлениям и последующим за ними бедствиям; ибо неоспоримо сказанное, что «от сердца исходят помышления злая» (Матф.15:19), а не из пустаго влагалища: впрочем внимательно наблюдающие сердце человеческое, могут примечать, что тайное в нем слово беззакония, или подавляется внутри его, или произникает во внешния дела, при содействии внешних обстоятельств; таким образом крайняя скудость изощряет искушение к неправедному приобретению; привычка к неблаговидной наружности, столь обыкновенной в нищете, представляет не слишком отвратительными неблагородные поступки, и, по странному превращению причины в ее последствиях, от нищеты телесной иногда не менее бедствует душа, как и тело; – бедствует тем опаснее, чем менее чувствует тяжесть сего духовного бедствия в сравнении с телесным.

Понравится ли чадам изобилия, когда еще скажу? Скажу однако, повинуяся истине, в наставление нам, не испытавшим нищеты, из которых многие смотрят на нее с большим, нежели должно, равнодушием, – что тяжесть особенно подавляющая нищих братий наших есть именно наше изобилие и роскошь. «Бог живый дает нам», как говорит Апостол, «вся обильно в наслаждение» (1Тим.6:17): от чего же иной не имеет даже насущного хлеба на сей день? – От того, что другой запер у себя «многа блага, лежаща на лета многа» (Лк.12:19), или в один день истребляет более годового пропитания бедного. Не властен ли я, скажет он, беречь или употреблять по произволу законную собственность? – Властен; но и беречь и употреблять также законно, по закону надежды на Бога, Который употребленное для нищих приемлет в заем Себе, и без сомнения не оставит в нужде Своего заимодавца; – по обычаю, если можно, совершенных верующих, которые «раздаяху всем, егоже аще кто требоваше», и от того «не бяше нищь ни един в них» (Деян.2:45, 4:34); – по крайней мере по законам благоразумия и умеренности, по законам человеколюбия и сострадания, которые не менее понятны для нищих, как для тебя твой закон собственности. Или, если угодно, не станем оспоривать у богатых права располагать законною собственностию так безпорядочно, как они хотят: желательно только, чтобы сердце их почувствовало, как иногда, думая невинно играть своею собственностию, глубоко пронзают они сердца нищих. «Вы весте», говорит Моиcей Израильтянам, побуждая их не оскорблять пришельца, – «вы весте душу пришельчу: понеже сами бысте пришельцы в земли Египетстей» (Исх.23:9). Мы, которые сами, по щедротам Божиим, не были нищими, знаем ли душу нищаго? Знаем ли, что он думает и чувствует, проходя, например, близ обширных хранилищ богатаго, или близ огромного дома зрелищ, или встречаясь с одетым в драгоценную одежду, не по требованию звания, или обоняя чад тучного пира, или слыша мусикийский гром из чертогов роскоши, и видя в них в полночь полуденный свет? – «Если бы – вероятно, думает он – если бы сии обширныя хранилища не наполнялись тем, что богатому совсем не нужно: как многие, подобные мне, могли бы получить от него необходимое, котораго теперь мы не имеем! Если бы сей широкий кров не был нужен на некоторые часы праздности, чтобы под ним собирались видеть притворство, и слушать вымыслы: сколько можно было бы собрать и водворить под ним таких, которые теперь не имеют, где главы подклонити, или не живут, а губят жизнь в нечистых, нездоровых, полуразрушенных и падением угрожающих жилищах! И тогда бы здесь не ложныя действующия лица произносили вымышленныя восклицания страстей, но непритворные действователи неухищренного зрелища возносили к небесам благодарственныя воскликновения, и самые камни возвещали действительную добродетель человеколюбия. Если бы носящий сию редкую иноземную одежду согласился променять ее на обыкновенную отечественную: он и тогда был бы одет прилично, и помог бы многим из нас променять рубище на одежду. Если бы с сего стола, котораго продолжительностию скучают собеседники, снять одну перемену пищи или пития: из сего можно было бы составить новый пир для нескольких, теперь алчущих и жаждущих. Сколько сладких или гремящих звуков в чертоге роскоши в час веселия: столько можно было бы утишить воплей и стонов бедствия, если бы на тот час отказать искусству, и отдать нищете то, что ему обещано. Там игра богатых несравненно дороже ценится, нежели труд бедных: и тем, которые платят сию цену иногда безпрекословнее, нежели плату работающему, или долг заимодавцу, не приходит на мысль, что за сию цену можно было бы выиграть благоденствие бедного семейства и несколько сердец признательных. У сего светлаго чертога можно бы отнять несколько «из многочисленных его светильников так, чтобы он еще оставался светлым: но чрез то можно было бы наполнить елеем утешения светильник жизни, который от нищеты истощается, и может вскоре совсем угаснуть». – Если в сих размышлениях сколько нибудь угадываю я душу нищаго: то помыслите, какова должна быть ее скорбь, когда он чувствует свое бедствие, видит вокруг себя средства, могущия прекратить оное, и удобность употребить их, но в то же время видит и то, что употреблять их не хотят, и ему то не позволено; – стоит среди текущей реки чужаго изобилия; но вода чужая проходит близ уст его, и оставляет его жаждущим! Так и Евангелие в сказании о Лазаре самою сильною чертою бедствия его полагает то, что он бедствовал у прага изобилия: «лежаше пред враты его гноен, и желаше насытитися от крупиц, падающих от трапезы богатаго» (Лук.16:20–21)¹⁸⁴.

Кто пожелает разсматривать нищету в разных общественных званиях, тот еще откроет разныя черты страдания, и новыя побуждения к состраданию: и в сем разсмотрении нищета нашего звания, думаю, представится внимательным наблюдателям особенно достойною сострадательного участия. В других званиях нищета не редко происходит от лености, от предприимчивой жадности к приобретению, от расточительности, и потому есть не бедствие, но наказание: в звании служителей Олтаря, почти всеобщий жребий его составляющая бедность превращается в нищету обыкновенно болезнию, старостию, или смертию начальника семейства, доставлявшаго себе и ему пропитание. В ином звании сирота и вдовица безпрепятственно, по крайней мере, укрываются под осиротевшим кровом отца и супруга: в нашем звании сиротство и вдовство, даже болезнь и старость, заграждая источник пропитания, по большей части отъемлют у нищаго и жилище, которое, по установлениям, должно всегда принадлежать действительно служащему Церкви.

Наконец – «сей нищий воззва, и Господь услыша и» (Пс.33:7). «Да узрят нищии, и возвеселятся!» (Пс.68:33)

Правда, и теперь нищие наши могут видеть у нас только еще приготовление к облегчению их участи; могут веселиться только еще надеждою. Ибо средства призрения их меньшею только частию подает нам человеколюбивая рука Правительства, большею же частию оне скрыты еще в руках частного человеколюбия. Совершится ли и с сей стороны надежда убогих, и будет ли радость их действительно исполнена? Узрят ли они в участниках одного звания один дух братолюбия, и столь же искреннюю попечительность о бедности звания, как о бедности собственного семейства? Узрят ли в чадах Церкви возвещаемую Апостолом «веру чистую и нескверную пред Богом и Отцем, еже посещати сирых и вдовиц в скорбех их» (Иак.1:27), и во-первых, сирых и вдовиц, оставленных служителями сея чистыя веры? При ходатайстве за сих вдовиц и сирых, вспомните ли вы, чада веры, что те, от которых оне остались, провели и окончили жизнь в молитвах за вас и в служении спасению душ ваших? Подумаете ли, что сии вдовицы и сироты пастырей ваших потому не получили наследства, и самые сии пастыри потому не собрали запаса на старость или болезнь, что посещали «стадо Божие не нуждею, но волею, и по Бозе, ниже неправедными прибытки, но усердно» (1Пет.5:2)? Пожелаете ли на ваше изобилие, на ваше великолепие, на ваши увеселения, которыя поистине часто делает нечистыми неумеренность, – пожелаете ли положить на оныя добровольную очистительную дань человеколюбию и нищелюбию?

Будем надеяться, что Начный дело благо в нас, и совершит оное благодатию Своею, чрез благоугодныя Ему орудия. Возблагодарим Его за начало: воззовем к Нему о совершении. «Взыщите Бога, и жива будет душа ваша». «Услыша» – и еще услышит – «убогия Господь, и окованныя Своя не уничижи» (Пс.68:33–34). Аминь.