314. Беседа по освящении храма преподобного Алексия человека Божия, в Страстном монастыре

Не знаю, была ли особенная мысль, которая бы управляла намерением посвятить имени преподобного Алексия, человека Божия, храм, созданный над вратами обители. Но мне в сих вратах встречаются мысли, мимо которых пройти без внимания было бы не безвинно.

Праведный Алексий семнадцать лет жил при вратах дома родительского, в хижине, в убожестве, в добровольном отчуждении от присных, хотя по временам видал своего родителя, и слышал голос бывшей невесты своей, – в посте и сухоядении, хотя получал добрую пищу от стола отца своего, – среди уничижения и оскорблений от рабов, над которыми мог быть господином, если бы не уклонился от наследия земного ради наследия небесного. И такое жительство его было благословением не только дому отца его, но и всему граду Риму.

Здесь предлагается праведному Алексию не убогая хижина при вратах великолепного дома, но благолепный храм над вратами благочестивой обители, не на несколько лет, но на веки: никто не дерзает уничижать его, но все признают его святыню, приносят ему благоговейное честование, ищут его покровительства.

Придет ли он? Согласится ли обитать здесь? Веруем, что, по вере, по молитвам Церкви, по воле дивного во Святых Бога, человек Божий невидимо посещает ныне, и будет посещать храм сей, потолику благоволительно и благотворно, поколику не будет здесь ничего противного его святому жительству при благочестивом доме Евфимиана.

Если бы мы могли теперь слышать преподобнаго Алексия: то услышали бы, думаю, нечто подобное следующему.

«Вы желаете иметь меня стражем над вратами вашей обители. По любви к Господу моему, небесному Пастырю душ, желаю быть стражем истинных овец Его. Будьте же непорочными овцами благословенного стада Его. Слушайте гласа небесного Пастыря, и от Него поставленных приставников. Держитесь овчаго двора – безопасной ограды православной Церкви. От свойственной вам духовной паствы не убегайте на чуждые пажити мирских чувственных услаждений.

Приятно было мне быть на духовной страже при вратах дома родительского: потому что в нем, в душах Евфимиана, Аглаиды и невестки их были собираемы и хранились сокровища тайной молитвы, веры и добродетелей. Собирайте и вы такие сокровища, которые были бы достойны охранения стражею небесною. Если же, по нерадению вашему, в хранилищах душ ваших не положено ничего доброго, или положенное расточено вами, или расхищено духами лукавствия: то на что страж для пустых хранилищ? Не должен ли он удалиться от стражи бесполезной?

При богатом доме обитал я в нищете, мне любезной. Судите же, было ли бы приятно мне обитать там, где давшие обет нищеты, или готовящиеся к нему домогались бы обилия, избытка, мнимых благ многих, лежащих на лета многа?

Возлюбившему сладость поста было ли бы приятно мне приближаться к тем, от которых исходит тяжкий воздух из обремененного чревоугодием тела?⁷⁷³

Обыкши скрываться от присных, не смотря на близость их, дабы внимать своей душе и Богу, могу ли не удаляться от тех, которые не внимают своей душе и Богу, которые любят выходить из ограды безмолвия, чтобы искать присных и знаемых, и с ними по большей части рассеяния и суеты?

С терпением и любовию принимавший оскорбления от своих рабов, как могу иметь общение с теми, которые не соблюдают терпения в обращении с братиею, и на справедливые прещения начальствующих ответствуют ропотом»?

Обитающие в сей обители да помыслят со вниманием о том, что говорит им призванный ныне обитать во храме сем преподобный Алексий, человек Божий; и да тщатся устроить себя так, чтобы несомненно могли иметь его благодатным стражем и охранителем обители своей, покровителем душ своих и споспешником спасения их. Аминь.