264. Слово в день Благовещения Пресвятой Богородицы

Рече же Мариамь: се раба Господня, буди мне по глаголу твоему. И отъиде от нея Ангел (Лук. I. 38).

Как всякий великий церковный праздник, так и нынешний, призывает нас к созерцанию одного из таинств веры, составляющего предмет, душу, святость, славу праздника, дабы из сего созерцания почерпнуть пользу для души. Ибо церковные праздники составляются не для одного увеселения, как мирские, но для утешения и назидания, споспешествующего спасению душ. На праздниках мирских расточается то, что собрано во дни труда: на праздниках церковных можно и должно собирать духовное сокровище мудрости созерцательной и деятельной также обильно, или еще обильнее, нежели во дни непраздничные.

Таинство настоящего праздника выражаем обыкновенно, называя его днем «благовещения Пресвятой Богородицы», то есть, препослания от Бога и принесения Архангелом Гавриилом Пресвятой Деве Марии благой вести, что в ней совершится воплощение Сына Божия, и от нея родится Христос.

Но если бы требовалось только передать весть: то для Архангела довольно было бы двух слов: родиши Христа. Дело произошло не так.

Архангел приблизился к Пресвятой Деве с приветствием: «радуйся благодатная: Господь с тобою: благословенна ты в женах» (Лк.1:28). Приветствие – величественное, но неопределенное; располагающее к ожиданию чудесного, но неизвестно – чего. Пресвятая Дева, знакомая с Священным Писанием, могла вспомнить, что когда к Гедеону Ангел приступил с приветствием: «Господь с тобою» (Суд. VI. 12), то приготовлял его к делам чудесным и к спасению народа Израильского от врагов. Она «смутилась» (Лк.1:29), как повествует Евангелист, не смущением сомнения или неверия, но смущением смиренного чувства пред высокою нечаянностию. Светлый дух Архангела усмотрел сие чувство, и поспешил возвратить душе Пресвятой Девы мир и тишину, потребные для принятия сильнейшего духовного света: «не бойся Мариамь: обрела бо еси благодать от Бога». За сим, в сердце Пресвятой Девы, как в сосуд уготованный и открытый, он изливает Божественный свет полною мерою: «се зачнеши во чреве, и родиши Сына, ...Сей будет велий, и Сын Вышнего наречется, ...и воцарится в дому Иаковли во веки, и царствию Его не будет конца» (Лк. 1:30–33). Таким образом, великая воля Отца Небесного возвещена; таинство воплощения Сына Божия открыто: однако, сим еще не вполне совершилось благовещение. В душе Пресвятой Девы рождается вопрос; и Архангел не смеет удалиться, доколе не разрешит его; потому что вопрос рождается не от недоверия, не от пытливости, но от владычествующей любви к чистоте девства; и потому что сия-то владычественная любовь к совершенной чистоте и должна быть приятелищем таинства воплощения Бога Слова. Сия любовь к совершенной чистоте изрекла себя в вопросе Мариами: «како будет сие, идеже мужа не знаю?» и привлекла ей новый поток Божественного света и силы в слове Архангела: «Дух Святый найдет на тя, и сила Вышнего осенит тя» (Лк. 1:34–35). Что может быть сильнее сего слова? Однако, и сие произнесши, Архангел не почитает своего посольства оконченным: он ожидает еще некоего слова от Мариами. Видно, не довольно было того, чтобы она беспрекословно приняла небесную весть: надобно было, чтобы с словом Божественного благовестия обручилось слово ее согласия. Для достижения сего, Архангел указывает ей на событие, хотя далеко низшее, однако также только посредством чуда Божия возможное, – на то, что праведная Елисавета, неплодная, престарелая зачала уже сына, и вообще на чудодейственное всемогущество Божие: «яко не изнеможет у Бога всяк глагол». Так, наконец, смиренная воля Мариами подвигнута во сретение всевышней воле: «рече... Мариамь: се раба Господня, буди мне по глаголу твоему». Теперь, видно, Гавриил удостоверился, что дело предвечного совета, ему вверенное, вполне совершилось: «и отъиде от нея Ангел» (Лк.1:37–38).

При сем некоторые, может быть, подумают: мы слышим благовестие о таинстве воплощения Сына Божия, видим принятие сего благовестия: но где самое таинство? Не просто дарование Божие, но самое Божество исполняет Пресвятую Деву: и как не примечаем мы собственно Божественного явления, ни отблеска света Божия на лице Мариами, ни выражения восторга у Архангела? «Отъиде от нея Ангел», – и только. – Легко не только для любомудрия, но и для неразумия легко делать вопросы, на которые никакая мудрость отвечать не в силах. «Кто... разуме ум Господень, иже изъяснит и» (1Кор. II. 16)? Если вы хотите проникнуть в тайну воплощения Сына Божия до глубины ее, или сие превыше-естественное действие низвести в постижимое для вас явление: то вы хотите быть выше Ангелов; – неуместное, без сомнения, притязание! Ибо, как сказует Апостол, и самые Ангелы в таинства Христовы только «желают... приникнути» (1Петр. I. 12), то есть, желают воззреть во глубину их, но не проникают; – желают по любви к Божественному, но не проникают по непостижимости Божественного, по несоразмерности ограниченного зрения с предметом бесконечным. – «Невместимаго Бога вместившая», без сомнения, ощутила внутренно свет и славу, и блаженство сего беспримерного Богосообщения; вероятно, и взор Архангела дивно и восхитительно ощутил зарю Божественного Света, в нее вселившегося: но непостижимое должно было оставаться непостижимым; «тайну, сокровенную от век и ...родов» (Кол. I. 26), еще не наступило время открывать многим; и это весьма благословно, если Богоматерь вселившийся в нее Божественный свет покрывала облаком своего смирения, и если Архангел только безмолвным благоговением почтил «честнейшую Херувим и славнейшую без сравнения Серафим».

Рассматривание беседы небесного вестника с Пресвятою Девою может ввести нас в исследование другого рода, более для нас доступное, и более близкое к нашему назиданию. Для чего Архангел не довольствовался изрещи к ней слово благовещения, но употребил, можно сказать, настоятельные средства, чтобы достигнуть слова ее согласия? Неужели без сего слова Мариами не совершилось бы воплощение Сына Божия? Неужели всемогущей воле Божией нужно соизволение воли человеческой? – Вопросы, по-видимому, трудные: но могут быть разрешены просто. Их разрешение можно найти там же, откуда они заимствованы, – в евангельском повествовании. Архангел Гавриил, без сомнения, исполнял в точности то, что внушил ему Божий повелевающий глагол. Но Архангел, не ограничиваясь словом благовещения, не прекратил беседы своей с Пресвятою Девою дотоле, доколе не услышал от нея слова согласия: «буди мне по глаголу твоему». Следственно, так угодно было Богу. Следственно, так должно было. Следственно, сего непременно требовала Божия премудрость и Божия судьба.

Если желаем несколько уразуметь, почему всемогущая воля Божия в деле, принадлежащем собственно всемогуществу, действует не без соизволения воли человеческой: обратимся к началу и к существенным свойствам естества человеческого. Человек сотворен по образу Божию. Важная черта образа сего положена в его воле: и есть разумная свобода отличающая человека от низших созданий Божиих, образа Божия не имеющих. Посему Бог хранит ненарушимую свободу воли человеческой, храня в ней черту образа Своего: а потому и при действии неограниченного всемогущества, когда его действие должно коснуться внутреннего, духовного состояния человека, приемлет во внимание свободное изволение человека. И человек, с своей стороны, если почему может быть способен к ближайшему общению и соединению с Богом, то – по силе Божия в нем образа; потому что лучшее в сотворенных существах, достойнейшее Божия воззрения и благоволения, приближения к Богу и блаженного с Ним соединения, конечно, есть образ Божий: а потому для достижения общения и блаженного соединения с Богом и должен человек обращать к Нему свои способности, ознаменованные чертами образа Его, устремлять к Нему свой ум, волю, сердце, особенно же соединять свою волю с Его волею, движением свободного изволения, посредством веры и любви.

Пророк, предсказав высокое общение с Богом преблагословенной Девы Марии посредством воплощения в ней Сына Божия, присовокупил: «приведутся Царю девы в след ея» (Псал. XLIV. 15). Под именем «дев» разумеются души, не растленные любовию плоти и мира, или от ней очищенные. Это, если угодно, – ваши души, христиане, поколику оне сохраняют духовное девство, в которое родились крещением, или поколику возвращают оное покаянием. Оне также должны быть «приведены к Царю» Богу, хотя не рядом с Царицею Небесною, Которая впереди всех, потому что выше всех, однако же, «в след ея»; чрез последование в некоторой степени примеру ее, оне должны быть доведены до некоторой степени общения с Богом. Не нерадите пользоваться преимуществом, которое предлагается вам и почти усвояется пророчеством. Всматривайтесь внимательно, и действительно вступайте в след Царицы Небесной. Есть и для вас благовещение своего рода и степени; вам «благовествуется день от дне спасение Бога нашего» (Пс. XCV. 2): принимайте слово спасения, как принимает дождь земля жаждущая. Снизшедый вселитися в Деву Ипостасию Своею, еще снисходит, чтобы «вселитися... верою в сердца ваша» (Еф. III. 17): не оставайтесь бездейственны: «исходите в сретение Жениху» (Матф. XXV. 6); сретайте приближающуюся благодать Божию вашим сердечным желанием. Сотворивший вас без вас определил спасти вас не без вашей воли, ознаменовывая тем высокость вашей природы даже в ее падении. Его воля, всегда спасительная, ждет вашей воли, долженствующей принять спасение. Не отлагайте, не колеблитесь, решитесь твердо – вашу волю владычественной воле Божией покорить страхом в послушание, всеблагой воле Божией предать верою в надежде, наконец, соединить с оною волю вашу любовию, – «соузом совершенства» (Кол. III. 14). Только в очищенном от мглы своевольных, страстных, чувственных, мирских вожделений воздухе души воссияет блаженнотворный Божий свет. Только преданная Богу воля будет царствовать с Богом на небесах. И, напротив, если что еще в настоящей жизни возжигает в человеке адский огонь, и должно соделаться его пищею в вечности: то это воля, непокорная Богу. Аминь.