182. Слово на память преподобного Сергия, Радонежского чудотворца

Ты убо злопостражди, яко добр воин Иисус Христов. (2Тим. II. 3).

Часто слышим здесь песнопение, в котором Церковь, восхваляя Преподобного Сергия, как «подвижника добродетелей», с сим вместе именует его «истинным воином Христа Бога», и в изъяснение сего присовокупляет, что он «на страсти подвизался», – страстям и вожделениям противоборствовал, и побеждал их силою ума, помощию Божиею, оружиями, духовной брани свойственными.

С каким расположением должны мы слушать похвалу «истинному воину Христа Бога»? Так ли, как не редко похвалы воинам и победителям слушают люди, не бывшие и не думающие быть ни победителями, ни воинами? Или как нововступившие и вступающие в воинство внимают славе много подвизавшихся воинов и победителей, чтобы перенимать их искусство, чтобы возбуждать свою ревность к бранным подвигам?

Святая Церковь, провозглашая подвиги и добродетели Святых, обыкновенно не о том заботится, чтобы к их небесной славе присовокупить не нужную для них, ничтожную земную славу, а о том, чтоб нас обучать подвигам и поощрять к добродетелям. Чему же научает нас, и чего требует от нас показуемый образ истинного воина Христова?

Хвалебное представление Святаго мужа в образе воина Христова заимствовано, без сомнения, от святаго Апостола Павла, который в послании к Тимофею пишет: «ты убо злопостражди, яко добр воин Ииcyc-Христов».

Тимофей, которому дано сие наставление, или заповедь, чтобы злопострадать, как надлежит доброму воину Иисус-Христову, был один из учеников святаго Павла, заслуживший особенное у него доверие, и получивший от него в управление Церковь Ефесскую. Из сего можем заключить, что наставление сие достойно приятия и для людей преимущественного достоинства. Но не должно думать, что сие относилось исключительно к одному лицу, к которому писано, или только к званию, в котором сие лицо находилось. Нет, сие более или менее относится и к каждому Христианину. В сем удостовериться можно другим изречением того же Апостола к тому же Тимофею, в другом послании. «Да воинствуеши, – пишет он, – доброе воинство, имея веру и благую совесть »(1Тим. I. 18–19). Не каждый ли Христианин должен иметь веру и благую совесть? Но как сие относит Апостол к доброму воинствованию: то ясно, что и к доброму воинствованию обязывается каждый Христианин, а следственно и к злостраданию, какого требует святый Павел от добраго воина Иисус-Христова.

Для большаго в сем удостоверения приведем еще учение того-же Апостола, котораго он уже не чрез пример одного лица, нo прямо ко всем Христианам простирает. «Приимите, – говорит, – вся оружия Божия, да возможете противитися в день лют, и вся содеявше стати. Станите убо препоясани чресла ваша истиною, и оболкшеся в броня правды, и обувше нозе во уготование благовествования мира: над всеми же восприимше щит веры, в немже возможете вся стрелы лукавого разжженныя угасити: и шлем спасения восприимите, и меч духовный, иже есть глагол Божий» (Еф. VI. 13–17). Видите, что всех нас записал Апостол в воинскую службу Христову, и всем раздает оружие по роду сей службы.

Посмотрим несколько ближе на сии оружия, которыя Апостол называет «Божиими», потому что не человеческим искусством и силою они устрояются, но благодатию Божиею нам даруются.

Воин «препоясуется», чтобы связать одежду, скрепить тело, и тем крепче и свободнее действовать. Вашим препоясанием должна быть «истина». Познавайте истину, держитесь истины, связуйте истиною ваши мысли, склонности, желания. В сем препоясании вы можете духовно действовать крепко и свободно, не разслабевая – леностию, не претыкаясь – соблазном, не колеблясь – лжеучениями, и не падая – в грех и в порок.

Воин облекается в «броню», чтобы оружие врага не могло ранить его, хотя бы и приразилось к нему. Вашею бронею да будет «правда», честность, добродетель. Правая совесть сохранит вас внутренно невредимыми, хотя бы внешно и приразилась к вам клевета или несправедливость.

Воин, «обуваясь», становится готовым невредимою ногою идти против врага. Вам, вместо обувения, да будеть «готовность» идти не для того, чтобы нападать и поражать, ибо не в сем состоит ваше воинствование, но чтобы «благовествовать мир» – мир Христов, побеждающий всякую вражду и брань.

Воин берет «щит», чтобы не допускать до своего тела стрел врага. И в вас невидимый враг направляет стрелы, острыя и уязвляющия, разжженныя и палящия, – то более невидимыя стрелы богоборных мудрований и сомнений, воспламеняющихся страстей и вожделений, то более видимыя стрелы наветов, поношений и самых гонений от врагов истины и добродетели, но если сердце ваше покрыто «щитом веры»: то и острыя стрелы не пронзят его, и палящия, не повредив, угаснут.

Воин «шлемом» охраняет голову от ран, особенно в сей части тела опасных. Охраняйте и вы ваш ум «шлемом спасения», или, как полнее изъяснился Апостол в другом послании, «шлемом упования спасения» (1Сол. V. 8). Какия бы ни встретились с вами трудности или опасности: упование на Бога не должно допустить до души вашей духа уныния, за которым могло бы последовать и смертоносное отчаяние.

Воин, поражая врага «мечом», приводит в бездействие и его силу, и силу оружия его. Так, и еще более победоносно действует «меч духовный», который есть «слово Божие». Сим оружием сам Началовождь наш Господь Иисус выдержал образцовое для нас сражение, и одержал благотворную для нас победу над начальником зла. «Писано есть, – говорил Он, – не о хлебе едином жив будет человек» (Мф.4:4). – «Писано есть: не искусиши Господа Бога твоего» (Мф.4:7). – «Пиcaнo есть: Господу Богу твоему поклонишися, и Тому единому послужиши» (Мф.4:10). И троекратно мечом духовным пронзенный враг в изнеможении оставил место сражения. Вооружайся и ты, Христианин, мечом духовным, глаголом Божиим; держи его в твоей памяти и в твоем сердце; обучи себя обращать его острие против всякого глагола беззакония: и никакое зло не будет для тебя непобедимо, ни какая сила врага страшна, ни какая хитрость его не проницаема, и все оружия его сокрушатся и упразднятся.

Но возвратимся к заповеди наставника Христовых воинов, которая подала нам случай обозреть их оружия.

«Злопостражди, – говорит, – яко добр воин Ииcyc-Xpиcтoв». Что значит: злопостражди? Значит ли: заставляй сам себя страдать, как то делают некоторые в избытке ревности бичеванием, или другим неестественным изнурением и даже искажением тела? – Но известно, что Апостол не одобрял «непощадения тела» (Кол. II. 23). Значит ли: сделайся мучеником? – Но сего нельзя решительно предписывать, как не состоящаго во власти воина Христова.

Мысль, заключенную Апостолом в слове: «злопостражди» должна изъяснить его уподобительная мысль «о воине». Чем отличается звание воинов и приобретает преимущественное пред другими званиями право на уважение и почести? – Особенными трудами, лишениями, подвигами, соединенными с готовностию пожертвовать жизнию за исполнение своего долга. Подобное сему в воине Христовом Апостол называет «злостраданием».

Среди покоя других, воин бодрствует на страже. Он жертвует своим покоем, чтобы охранить безопасность, чтобы замышляемому врагом нападению не уступить нечаянности, которая во много крат увеличила бы опасность. Надобно и тебе, Христов воин, с трудом бодрствовать на страже твоея веры и благия совести, на страже твоего и других спасения. Предавшись дремоте безпечности и мечтам чувственности, падали даже избранные подвижники веры и добродетели, внезапно уязвленные стрелами лукавого. Надобно тебе постоянно иметь в мыслях и в действии повеления твоего Началовождя: «бдите и молитеся, да не внидете в напасть» (Матф. XXVI. 41).

Воин, то в трудных походах, то в продолжительных сражениях, должен переносить холод, не погоду, зной, голод, жажду, утомление, боль, и все сие побеждать силою духа, без чего не совершить бы ему подвига, и не победить бы врага. Подобно сему и Христианин должен уметь переносить трудности, лишения, скорби, чтобы совершить духовные подвиги, чтобы приобретать победы над страстями. Глад и жажду чувственных желаний он должен не столько удовлетворять, сколько преодолевать и умерщвлять. Он должен отвергать удовольствия, которыя развлекают и ослабляют дух, и еще решительнее те, которые оскорбляют нравственное чувство и совесть. Он должен охотно переносить скорби, начиная от скорби покаяния, чтобы превозмогать искушения, чтобы приобретать добродетели.

Только совершенная готовность пожертвовать жизнию за Царя своего делает воина безстрашным и непоколебимым в бранном подвиге, способным к победе, достойным венца, только совершенная готовность пожертвовать всем, когда нужно, и самою жизнию за Царя-Христа, за сохранение веры в него, за соблюдение заповедей его, делает Христианина «добрым воином Ииcyc-Xpиcтoвым», способным неколебимо стоять против врагов видимых и невидимых, победить все сопротивное, достигнуть венца нетленного. Сие значат слова Христовы: «иже погубит душу свою Мене ради, обрящет ю» (Матф. X. 39).

Если бы кто стал жаловаться, что правила Христианского самопожертвования строги и тяжки; то продолжая следовать уподобительному разсуждению Апостола, я сказал бы ему: как же не тяготятся руководствоваться подобными правилами самопожертвования воины Царя земнаго? Прекрасно и приятно всем пожертвовать Царю и отечеству: но менее ли достойны пожертвований наших небесный Царь и небесное отечество? Напротив того, и самопожертвование ради царя земного ни чем лучше не облегчается и не поддерживается, как самопожертвованием ради Царя небесного, имеющим непреложное обетование жизни вечной и венца безсмертного. «Иже погубит душу свою Мене ради, обрящет ю».

Если правила самопожертвования для веры и добродетели тяжки: изобретите мне другия – легкия, дайте мне нетрудную добродетель, и я вам отдам на суд ея достоинство. Если воин не переносил трудностей брани, если не стоял в сражении глаз против глаза со смертию: станете ли вы хвалить его твердость и мужество? Если Христианин не стоял против искушений с готовностию все претерпеть, чтобы только не изменить своему званию: как припишите вы ему сильную и высокую Христианскую добродетель? Кто не переносил скорбей и бед, у того как найдете вы терпение?

И так уразумеем, что трудности, лишения, самопожертвование составляют преимущество и некоторую потребность добродетели, частию для того, чтобы она могла иметь достоинство, возвышенность, право на чести и награду, частию даже для того, чтобы могла существовать. Так, без сомнения, мыслил Апостол и о вере, когда особенным «явлением спасения» в некоторых Христианах признавал то, что им «даровася, еже о Христе, не токмо еже в Него веровати, но и еже по Нем страдати» (Фил. I. 29).

Братия! Дар совершенно пострадать и умереть за Христа и Его веру есть дар высокий для высоких душ. Поревнуем, чтобы хотя низшия степени сего дара не были нам чужды! Когда нам предлежит подвиг веры, дело правды, но для сего надобно употребить трудныя усилия, или понести лишения, или подвергнуться опасности пререканий от людей холодных к вере, преследования от враждебных правде: непоколеблемся избрать трудную возвышенность духа, предпочтительно пред нетрудной низостию. Возбудим себя увещанием Апостольским: «ты убо злопостражди, яко добр воин Иисус-Христов». С пожертвованием собственного покоя, выгоды, удовольствия, безопасности, совершим подвиг веры, правды, добродетели, – и он верно соблюдет нам венец правды, его же воздаст Господь, праведный Судия, всем возлюбльшим Его! Аминь.