117. Слово в день Рождества Христова

И рече им Ангел: не бойтеся; се бо благовествую вам радость велию, яже будет всем людем. Яко родися вам днесь Спас, иже есть Христос Господь. (Лук. II. 10–11).

Какую радость возвещает Ангел пастырям Вифлеемским! Подлинно «радость велию». И как, по его предвещанию, это такая радость, «яже будет всем людем»: то теперь, по исполнении уже предвещания, радость сия, без сомнения, принадлежит и вам, здесь предстоящим, всем людем Божиим, от великого до малаго, всем, кто только не закроет ока ума, чтобы познать оную, и не окаменит сердца, чтобы оную почувствовать.

Какая ж это радость? – Ангел изъясняет: «яко родися вам днесь»... Прерываю речь вестника, чтобы показать в самом начале его речи начало радости. Рождение всегда больше или меньше радостно, потому что представляет разширение и торжество жизни: так как напротив смерть всегда больше или меньше печальна, потому что, поглотив одну жизнь, она угрожает всем остающимся жизням, того же рода. В особенности же рождение бывает радостно для тех, кому, или у кого и для кого родится младенец. Если он родится известному семейству: радость сему семейству. Если он родится народу и государству, как например сын царев и особенно наследник престола: – радость всему народу и царству. Ангел говорит: «родися вам». Кому? Неужели только пастырям Вифлеемским, к которым было слово Ангела? Но⁵⁴² Ангел сказал уже, что радость будет «всем людем»: сие показывает, что чрез пастырей он смотрит на всех людей, и потому именно возвещает радость «всем людем», что возвещаемый младенец рождается «вам, всем людем», не семейству, не народу, но всем людям на свете, сколько есть, было и будет. Какая же огромная радость! Теперь вы можете радоваться каждый за себя, и за весь род человеческий, за отживших⁵⁴³ свой век, и отшедших в вечность, о которых вы или с печалию воспоминаете, или не знаете, что об них думать, и за ваших потомков, о которых, может быть, заботитесь, как они жить будут.

Но станем далее выведывать от Ангела, почему возвещаемое им рождение должно принести всеобщую радость. Он говорит: «яко родися вам днесь Спас». В истории народа Божия не однократно видим являвшихся знаменитых мужей, которые для него были орудиями спасения Божия. «Возстави им Господь судей, и бяше Господь с судиею, и спасе я от рук врагов их во вся дни судии» (Суд. II. 18). Случалось и то, что такое спасение возвещаемо было Ангелом, как например Гедеону: «иди в крепости твоей сей, и спасеши Израиля от руки Мадиамли» (Суд. VI. 14). Но сии временныя и частныя спасения не могли быть предметом радости для «всех людей». Потому что не на всех простирались, и вскоре⁵⁴⁴ уступали место новому злу и бедствию. «Умираше судия, и отвращахуся, и паки растлевахуся паче отец своих» (Суд. II. 19). Теперь рождается Спас всем людем, – истинный Спаситель, Котораго только слабым изображением были все знаменитые в священной древности мужи силы и спасения, – всеобщий Спаситель, Котораго спасение простирается на всех, кто только не захочет погибнуть сам добровольно, – всегдашний Спаситель, на спасаемых Которым не смеет прийти никакая новая погибель.

Вестник радости еще изъясняет ее: «родися вам днесь Спас, иже есть Христос Господь». Видно Вифлеемские пастыри уже имели некоторое понятие о Христе, когда небесный Вестник, видящий мысли их, надеялся достаточно вразумить их о великости возвещаемой радости, сказав, что возвещаемый есть «Христос». И подлинно нельзя было им не слышать иногда в Иерусалимском храме псаломского гласа, который оттуда перешел и в наши храмы: «Спасе Господь Христа Своего» (Пс. XIX. 7). И еще: «Господь утверждение людей Своих и защититель спасений Христа Своего есть» (Пс. XXVII. 8). Впрочем сии самые гласы псаломские дают разуметь нам, в каком возвышенном знаменовании говорил о Христе Ангел пастырям. Псалмы представляют Христа спасаемаго, чтобы потом служить спасению других: в словах Ангела является Христос спасающий, не имеющий нужды ни в каком спасении⁵⁴⁵ для Себя, имеющий силу спасения в собственном существе, и действующий ею неограниченно: «Спас, иже есть Христос Господь». Псаломник узнает, как бы новое, то, что Господь покровительствует Христа, защищает, спасает: «ныне, – говорит, – познах, яко спасе Господь Христа Своего» (Пс. 19:7): Ангел возвещает Христа, Который есть сам Господь, – Христа, то есть, помазанника Божия, Котораго Бог, как сказует другой Пророк, «помаза, благовестити нищим посла, исцелити сокрушенныя сердцем, проповедати плененным отпущение, и слепым прозрение, нарещи лето Господне приятно, и день воздаяния, утешити вся плачущия, дати плачущим Сиона славу вместо пепела, помазание веселия плачущим, украшение славы вместо духа уныния» (Ис. LXI. 1–3), но Который в то же время и Сам есть Господь и Бог, Сам Собою сильный спасти не только угрожаемых погибелию, близких к погибели, погибающих уже, но и погибших спасти, умерших воскресить, осужденных оправдать, под клятвою за нарушение закона сущих благословить, рабов ада в чад Божиих претворить.

О радость безпредельная, простирающаяся от неба до ада, вожделенная, как спасение, сладостная и восхитительная, как помазание Духа Божия, могущественная, как виновник ея Господь! Я умолк бы теперь: потому что сего слишком довольно, чтобы ее чувствовать, так как напротив никакого слова не было бы довольно, чтобы вполне изобразить оную.

Но проповедь Ангела еще не кончилась. Дослушаем ее до конца. Он хочет еще показать «знамение», – примету, по которой бы ближе усмотрели возвещаемую им радость, лучше узнали ее, и полнее в ней удостоверились: «и се вам знамение». Какое ж это знамение? Где оно? Покажи нам. Вот оно: «обрящете младенца повита, лежаща во яслех» (Лк.2:12). Ах, вестник радости! Не разрушил ли ты ее, думая возвысить и утвердить знамением? Что за радость видеть младенца не в порфире, или виссоне тонком, не в чертоге, или в светлом доме, даже не в хижине, даже не в колыбели, потому что для него не нашлось ни хижины, ни колыбели, – но «в яслях», и следственно в каком нибудь жилище безсловесных, или в пустом месте, не защищенном от декабрьского ночного воздуха? При таком зрелище не скорее ли пожалеешь о родившей и о рожденном, или убоишься за жизнь младенца, нежели обрадуешься? – Но нельзя же подумать и того, чтобы Вестник небесный явился обмануть землю ложным обещанием, или неверным знамением радости. Если нам земнородным не кажется знамением радости то, что он указует, как знамение радости: не потому ли так, что чистое, небесное око лучше видит вещи, нежели земное, не вдруг очищаемое от праха суеты? «Очистим чувствия и узрим»⁵⁴⁶; очистим ум, и уразумеем тайну Христа Господа⁵⁴⁷; очистим сердце, и насладимся Его радостию, сквозь наружные виды скорби. Подумав лучше, я начинаю понимать Ангела, и признаю⁵⁴⁸, что безпримерное зрелище «младенца повита, лежаща в яслех», есть «знамение» не столько безпримерной нужды и бедствия, сколько безпримерной радости. Ибо скажите, в каком иначе виде желали вы обрести родившагося вам днесь Спаса, Христа Господа? В славе ли небесной, свойственной Ему, как Господу? – Но сей славы трепещут самые Херувимы, и закрывают пред нею лица. Как же могли бы устоять пред нею мы, земнородные, бренные, грешные? В славе ли хотя земной? – Но было ли бы и сие зрелище радостнее зрелища простых пелен и смиренных яслей? Многим ли доступна и земная слава? И есть ли она что нибудь больше, как только поверхностный блеск? Тем, которые смотрят на ея блеск она большею частию не достижима; а те, от которых исходит блеск сей, знают⁵⁴⁹, что слава земная не есть верное знамение радости. Нет! Перестанем искать знамения радости нашими гаданиями дерзновенными, но не надежными: вникнем глубже в то знамение, которое нам показано. Почему нужно нам знамение радости? – Потому, что у нас не достает радости. Почему нам потребен Спас, Христос Господь? – Потому, что мы страшимся погибели. От чего же недостаток радости, от чего страх погибели? От того, что мы находимся в удалении от жизни Божией; от того, что живем в растлении греховном. А если так: то не доброе ли знамение, что родившийся нам Спас начинает показываться там, где оказалось первое наказание греха, по изречению Судии: «в болезнех родиши чада» (Быт.3:16)? Как премудрый врач, Он приближается Своею врачебною, Божественною силою к самому началу и корню нашей болезни, нашего греховного растления: какое же могло быть лучшее знамение чаемаго исцеления? По сему глубокому и премудрому началу не трудно заключить, сколь совершенное готовит Он врачевание. Не маловажно и то, что нисходя до смиренного рождения, Он нисходит еще и до уничиженных яслей⁵⁵⁰. Чрез сие дает Он особенное знамение, что, хотя бы грех унизил тебя до скотоподобных страстей и похотей, хотя бы ты совестию принужден был сам на себя обратить пророческое обличение: «человек в чести сый не разуме, приложися скотом несмысленным и уподобися им» (Пс. XLVIII. 13); и тогда не должен ты отчаяваться в снисхождении Спаса твоего, Который, не возгнушавшись возлечь в яслях, не возгнушается и в яслях души твоей почить Своею благодатию и Своим миром, если только ты покаянием и верою пред Ним себя повергнешь.

И так «приидите вси труждающиися и обремененнии» (Матф. XI. 28) грехами, бедствиями, мучениями совести, страхом осуждения вечного и погибели; се вам знамение спасения, и следственно радости, какая только вам желательна; – се вам знамение: «обрящете младенца повита, лежаща в яслех, иже есть Спас, Христос Господь».

Приступите к Спасу «младенцу», и будите яко дети незлобием и кротостию. Приступите к Нему «повитому»; и свяжите ваше греховное своеволие; предайте вашу волю воле Спасителя вашего. Приступите «к лежащему в яслех»; и отвергните нечистое, скотоподобное житие, и на месте оного утвердите жизнь духовную. Приступите к Слову немотствующему, с безмолвными воплями непрестанно молящагося сердца: и Бог Слово изречет в сердца ваши Свою неизреченную радость. Тогда уразумеете небесного Вестника радости; тогда возгласите с Материю рождшагося Христа; «величит душа моя Господа, и возрадовася дух мой о Бозе Спасе моем» (Лук. I. 46–47). Аминь.