Литургический аспект избранных мест писем апостола Павла в экзегетических трудах святителя Феофана Затворника

Андрей Кретов, иерей,

клирик храма св. влмч. Пантелеймона г. Краснодара,

преподаватель Екатеринодарской духовной семинарии

Наследие святителя Феофана являет нам образец богатейшего кругозора, соединенного с незаурядной глубиной мысли исследователя в той или иной области. Нам святой открывается как аскет (в произведениях на нравственные темы), пастырь, отец и собеседник (в проповедях и письмах), как переводчик. Немаловажным деланием святителя является экзегеза Священного Писания, как Ветхого, так и Нового Заветов. Однако особой глубиной и оригинальностью отличаются его толкование на Послания апостола Павла. Этим трудам святителя посвящено исследование иеромонаха Иринея (Пиковского) «Толкование посланий святого апостола Павла святителем Феофаном Затворником», в котором дается характеристика экзегезы Затворника: «А святитель Феофан погружается в сам текст Павловых Посланий, постепенно развязывает кажущуюся запутанность выражений и свивает из высоких идей Павлова богословия простые нравственные императивы для рядовых читателей. Возможно поэтому многочисленные переиздания пространных толкований святителя и до наших дней пользуются спросом среди огромной массы церковного люда, в то время как сложные труды Глубоковского и по сей день остаются уделом лишь незначительной группы академических ученых...» ⁴³⁷.

Соединяя эту мысль с осознанием богоустановленности (чаще всего зафиксированной в Библии) богослужебного предания Церкви, о чем пишет сам святитель, в исследовании литургического наследия святителя Феофана мы обращаемся к истолкованию избранных мест писем апостола Павла.

Наиболее полно учение о Таинствах Церкви раскрывается в Посланиях к Ефесянам, Римлянам и Коринфянам. Именно в этих тестах мы находим раскрытие Таинства Крещения (святитель часто соединял его с Таинством Миропомазания) как сораспятия, спогребения и усыновления. Именно в первом Послании к Коринфянам мы находим Павлово описание совершения Тайной вечери.

Анализируя мысли отдельных толкований (Иоанна Златоуста, Феодорита Кирского, Фотия и т.д.), святитель синтезирует особый текст, понятный для современников. Но это не значит, что оригинальность заканчивается на синтезе, систематизации и унификации. Часто святитель выражает личный опыт духовного взора на Библию (не выходя за контекст исагогики), а иногда делает нравоучительные выводы.

Для начала мы увидим, как святитель Феофан вообще смотрел на Таинства. Далее перейдем к каждому из «совершительных» Таинств в отдельности: о Крещении, Миропомазании, Евхаристии, Покаянии. В завершении исследуем вопрос о Церковном собрании.

О Таинствах.

Есть два контекста использования этого термина:

а)      «Как Апостол, слышавший на небе глаголы и видевший там вещи, не мог передать того словом, так бывает и со всеми христианами созерцателями. Умом их, в таинстве спасения, многое зрится, чего не в силах они выразить словом» ⁴³⁸;

б) «От них слово истины, от них и благодать Духа, чрез учрежденные ими таинства подаемого и чрез все другие чины и порядки церковные возгреваемого» ⁴³⁹.

Таким образом мы видим, что Таинство у нас одно – Таинство Спасения, однако сочетаемся с этим Таинством мы в конкретных чинах и порядках Церковных, которые вследствие своего целеполагания называются также Таинства.

Их действия – соединение Бога (субъект) с человеком (объект). Так емко говорит об этом святитель: «Сочетание с Господом совершается чрез таинства» ⁴⁴⁰, в которых человеку ниспосылается вся благодать сполна.

Участие в Таинствах открывает тайну единения – единение в духовной жизни, т.к. «рождены единою благодатию Святого Духа о Христе Иисусе от единой матерней утробы – святой купели; напоены едиными водами благодатных даров из единого источника – Миропомазания; омываемся в единой бане – в слезных водах Таинства Покаяния; питаемся единою нетленною пищею от единой Трапезы, – Таинства Пречистого Тела и Крови Господа» ⁴⁴¹.

Святитель Феофан выделяет в отдельную группу Таинства начальные – Крещение и Миропомазание. Также Крещение, Миропомазание и Причастие – «божественные таинства сии и назывались совершительными, ибо совершали христианина» ⁴⁴².

Крещение.

Таинство Крещения – самая животрепещущая тема для владыки. Например, в Послании к ефесянам о Крещении говорится около 70 раз, Евхаристии – 7, Миропомазании – 12. То же самое прослеживается и в остальных исследованных толкованиях. Говоря о Христологическом аспекте крещения, святитель употребляет интересное выражение: «...верующие, крещением втелесяемые Христу.» ⁴⁴³. Также выражается характер этого единения как сострадание со Христом («Заподлинно они удостоверялись в сей силе и премудрости, когда в крещении спогребались Распятому Господу, и вкушали спасительность креста»⁴⁴⁴). Пневматологический аспект раскрывает тайну Троицы, когда в Крещении единение со Христом происходит благодатью Святого Духа, а с через Него и с Отцом. Интересны плоды Крещения для человека, или антропологический аспект. Умирая со Христом, человек умирает для грехов, но и совоскресает со Христом, исполняясь святости, которая имеет выражение в физическом мире – исполнение светом. Однако Затворник поясняет: «но надо при сем иметь в мысли, что в сем умертвии греху чрез крещение ничего не бывает механически, а все совершается с участием нравственно свободных решимостей самого человека» ⁴⁴⁵. Эмпирически это выражается в отрицании от сатаны и сочетании со Христом. Все это приводит человека к особому соотенесению с Богом, чуткости совести и ненависти ко греху.

Крещение, по мысли святителя, следующим образом соединяет человека с Таинством Спасения: «Кровь Христова, по силе своей, уже очистила грехи всего мира; но всякий лично соделывается очищенным ею, когда верою восприемлет на себя окропление или орошение кровию Христовою. Таинственно сие совершается в водной купели крещения, и после – в слезной купели покаяния » ⁴⁴⁶.

Может показаться, что эта достаточно строгая система является искусственным синтезом разных отрывков толкования и связана с направленностью апостольских посланий. Отчасти это так, но мы находим место, где святитель выражает это учение наиболее полно: «Самое содержание сих текстов понятно. Господь предал Себя за Церковь, благоволив понести крестную смерть. Предал Себя так Господь, да освятит Церковь, – или всех верующих чрез освящение каждого христианина. Каким образом? – Очистив банею водною в глаголе, то есть святым крещением, в коем с погружением в воду троекратным произносятся слова: во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Это видимые действия святого крещения. Невидимо же при сем крещаемый погружается в смерть Христову, получает отпущение грехов и совсем умирает греховной жизни, а, выникая из воды, приобщается силы воскресения Христова и возрождается к новой духовной святой жизни. Крещеный, не именем только, но существенно, чист и свят. Это делается с каждым, следовательно, со всеми приступающими к Господу, со всею Церковию. Вся Церковь свята, прошедши чрез очистительную и освятительную баню пакибытия. Да представит ю Себе. Сими словами показывается, для чего так учреждено, чтобы всем проходить чрез купель крещения» ⁴⁴⁷.

Толкуя слова первого Послания к Коринфянам: «И аз, братие, не могох вам глаголати яко духовным, но яко плотяным, яко младенцем о Христе» (1Кор. 3:2), – святитель Феофан раскрывает мысль о Крещении как начатке духовной жизни, который утверждается в следующем Таинстве – Миропомазании.

Миропомазание.

Особенностью толкования святителя является связь Таинства Крещения с Миропомазанием. Очень редко упоминается Миропомазание отдельно. Также святитель учитывает особенности исагогики и исторической литургики – первые века христианства характеризуются отсутствием Миропомазания, Дары Святого Духа ниспосылались через возложение рук («Апостолы приняли Его в день Пятидесятницы. От них потом приняли Его и все верующие чрез возложение рук (миропомазание). Так началось, так и доселе есть. В каких общинах нет сего таинства, там нет и Духа Божия. Если без Духа Божия нет ведения христианства истинного, то следствие очевидно. Говорить можно, но не в наученных Духа» ⁴⁴⁸). Если в Крещении человек принимает начатки спасения, благодать Святого Духа, то в Миропомазании мы утверждаемся в спасении, принимаем дары Самого Духа («В сем таинстве подаются дары Святого Духа, что и есть напоение Духом» ⁴⁴⁹), становимся христовыми и даже Самим Христом. «Приять Духа и, силою Его побеждая страсти, жить потом свято по заповедям, в надежде блаженной жизни в вечности и освящение» ⁴⁵⁰.

Таинство Тела и Крови.

Терминологической особенностью святителя Феофана Затворника является обозначение Таинства Евхаристии через Таинство Тела и Крови, которое использует в своей экзегезе святитель Иоанн Златоуст. В Послании к Коринфянам, следуя апостолу Павлу, утверждает Тайну Тела и Крови:

а)      Она Богоустановлена.

б)      Она прообразует Ветхозаветные Жертвы («Сила слова, что мы вступаем в общение тела и крови Господа; но тут же утверждаются и обе догматические истины о таинстве Евхаристии, первая – что в сем таинстве приносится жертва, и вторая, что хлеб и вино пресуществляются в тело и кровь Господа» ⁴⁵¹).

в)      В Ней явлены истинное Тело и Кровь Христа.

г)      Она имеет вневременный характер («Это есть Тело Мое, «за вы ломимое», не будет за вы ломимо, а ломимо есть, означая тем непрерывность ломления и непрестанность жертвы Тела. – Оно жертва за весь человеческий род»⁴⁵²).

д)      Принесена за всех.

е)      В ней происходит единение со Христом, а через Него – с Богом Отцом («в святом Причащении сподобляемся того, что Он в нас пребывает и мы в Нем, – соделываемся едино с Господом. А Он Едино есть с Богом Отцом. И произошла таким образом богоблагодатная цепь единения: мы едино с Господом Иисусом Христом, Он Едино с Богом Отцом, а чрез Него и мы»).

ж)      В ней мы соединяемся друг другу («Что точно принятие Таин Христовых есть общение тела Его и крови, это, хотя для всех христиан и очевидное, и несомненное, счел Апостол нужным пояснить, или и доказать, представляя в подтверждение того наглядное дело, то, что все причащающиеся, которых много, составляют одно тело, и тело Христово»).

з)      Таинство Тела и Крови Христовой есть приятие обильнейших притоков благодати («Какая мысль в словах: исполняйтеся Духом? – Дух благодати обитает в христианах со времени крещения и миропомазания. А приступание к таинствам покаяния и причащения не есть ли приятие обильнейших притоков благодати?» ⁴⁵³).

и)      Таинство Тела и Крови Христовой – возвещание Его смерти («Этим торжественным действием всем возвещаете о смерти Господа, именно, что был на земле Господь, Бог воплотившийся,Который умер на кресте грех ради наших. Не вера, не слово возвещает о сем, а причащение Тела и Крови, без слова, гласно говорит о сем всем» ⁴⁵⁴).

к)      Кто не достойно причащается – виновен в Его смерти и приемлет наказание, которое может быть отложено до времени («Тем же» – ωςε – так что. Откуда вывод? – Из существа таинства. Хлеб сей есть Тело Господне, и чаша сия содержит Кровь Господню, истинные, а не вместообразные истинным. Посему кто недостойно причащается их, тот «повинен Телу и Крови Господним». Что значит эта повинность? – То, что он убивает Господа и проливает кровь Его» ⁴⁵⁵).

В сущности, святитель выражает смысл Евхаристии в противопоставлении Ветхозаветной жертвы – Новозаветной жертве: «Смысл ветхозаветного кропления был: не исполнишь закона, своею кровию заплатишь за неисполнение. Смысл чаши нового завета есть, хоть бы мне пришлось всю кровь свою пролить, не отступлю от Тебя и заповедей Твоих, Господи. Как Господь ради нас пролил кровь Свою, так мы должны быть готовы пролить за Него свою. В этом существо нового завета. На наше решение жертвовать жизнию за Господа и веру в Него и заповеди Его, животворящая Кровь Господа нисходит внутрь, как очистительная и освятительная сила. Пиющие ее не страх смерти на себя приемлют, а воодушевлением благодатным исполняются, готовым на все святые дела и все лишения и скорби» ⁴⁵⁶      .

Таким образом, как и в Таинстве Крещения, мы видим строго разработанную систему отношений, которая не является искусственно синтезированной. В ней отражена полнота, простота и гармония Тайны Тела и Крови, которая есть соединение с главной Тайной – Тайной Спасения.

Покаяние.

Покаяние, как одно из совершительных Таинств, вместе с Причастием являет нам обильнейшее приятие притоков благодати и не просто восприятие благодати, но срастворение и даже сочетание во едино человеческой души и Христа. Очень глубоко рассматривает очищение раскаивающего грешника: «На суд хотя все предстанут, но осуждению подпадут только нераскаянные. Раскаяние извергает худое из души; потому хоть и значится сие худое за человеком, но не носится им в себе самом. Раскаянный предстанет на суд не имеющим в себе зла; а как быть с тем злом, которое записано за ним? Это решит милость Божия. Веруем, впрочем, что слезы покаяния изглаждают и ту запись, силою Таинства Покаяния, по благодати Господа нашего Иисуса Христа». Все эти действия находят отклик в сердце человеческом, и теперь действует его воля, которая, освятившись, становится живо соотнесена к Богу: «Как чутка его совесть, как верно оценивает он все настоящее и, минуя его, зрит чаянием только невидимое будущее» ⁴⁵⁷      . Человек принимает решимость не жить по духу века сего. Это все ведет к внутренним переменам человека. Святитель Феофан дает нравственный совет как ответ на действие благодати: «Итак, памятию о прощении нам неоплатных долгов во Христе Иисусе, – в крещении или покаянии, с соответственным размышлением принуждай себя прощать, и благодать Божия поможет тебе взойти в состояние не раздражаться ничем от сопротивных и все покрывать благосердием и кротостию» ⁴⁵⁸. Исполнив все это со тщанием, человек получает святость как содействие Божественной благодати и доброй воли человека.

Богослужение.

Отдельно следует выделить отношения святителя к богослужениям, Таинствам, иным чинопоследованиям и церковным собраниям. Церковные собрания во главе с предстоятелем носят характер предания: уже апостолы так собирались и поставляли предстоятелей для многих городов. «Храмов пока не было; собирались в домах. Если общество верующих было велико, то собирались не в одном доме. Для каждого такого собрания был особый предстоятель с полною властию предстоятельства. Это было зачало многих приходов в одном месте жительства – городе, местечке или большом селе» ⁴⁵⁹.

Особый интерес представляет истолкование святителя Феофана на слова апостола Павла: «Глаголюще себе во псалмех и пениих и песнех духовных, воспевающе и поюще в сердцах ваших Господеви» (Еф. 5, 19). Пение, по святителю Феофану, должно приводить человека к исполнению Духом «непрестанно песнословя Бога, углубляясь в самих себя и возбуждая всегда помысл» ⁴⁶⁰, а не наоборот, когда одухотворенность ведет к пению. И тогда на первое место становится не благозвучие, а содержание поемого в церквях. «Таково именно и есть назначение церковных песней, чтоб посредством их возгревать и раздувать кроющуюся в нас искру благодати. Искру сию дают таинства. Чтобы раздуть ее и превратить в пламень, для этого введены псалмы, пения (гимны) и песни (оды) духовные. Они действуют на искру благодати так же, как ветер на искру, внедрившуюся в горючее вещество» ⁴⁶¹. Именно песни церковные указует святой апостол в псалмах, пениях и песнях, так как их положено исполнять друг другу. Эти песни должны быть духовными, т.е. содержательны и духодвижны. Второе требование к песням – исполнение не только языком, но и сердцем.

Все богоустановленные таинства, чины и порядки ведут к возгреванию Духа, и эти порядки необходимо сохранять со страхом. Святитель отмечает: «Ничего тут трогать нельзя, в намерении изменить или отменить: иначе разоришь Церковь. И учение

и учреждения апостольские неприкосновенны»⁴⁶².

Рассмотрев экзегетические труды святителя Феофана на предмет литургической тематики, мы еще раз убедились в глубине подхода преосвященного владыки. Ставя целью нравственное возрастание народа Божиего, он полагал в основание богословие Церковное. Так, сораспятие со Христом в Крещении он основал на единении с Ним в этом Таинстве. Плоды покаяния приводят к святости каждого человека. Теоцентричная литургико-богословская система являет главное Таинство Спасения человека, совершенного Христом, Которого послал Отец, и усвоенное в Святом Духе, является в конкретных церковных чинах и Таинствах.

Закончить выступление хотелось бы цитатой святителя Феофана: «Псалмы, гимны, оды предполагают преимущественно богохваление – изображение бесконечных совершенств Бога, в Троице поклоняемаго, и необъятных Его дел творения, промышления, искупления и чаемого совершения всяческих. Но войди в созерцание всего этого, увидишь, что главным предметом Божеских попечений был, и есть, и будет человек, высоко поставленный в творении, глубоко ниспадший в падении и превысоко подъемлемый в восстановлении; что сие благо восстановления уже в действии и что причастниками его сделаны те самые, которые поют, не призваны только к тому, но и вкушают уже плоды его. Отсюда само собою исходит благодарение, благодарение о имени Господа нашего Иисуса Христа, всех спасшего и каждого спасающего, благодарение Богу и Отцу, Коему по домостроительству спасения усыновляемся, не именословно, но существенно, становясь едино с Господом и возрождаясь благодатию Святого Духа»⁴⁶³.