Глава 1

Иез.1:1. И бысть в тридесятое лето, в четвертый месяц, в пятый день месяца,

По мнению некоторых, это был тридцатый год юбилея. А юбилеем иудеи называют пятидесятилетнее продолжение времени. Как римляне круговращение времени исчисляют пятнадцатью годами, так иудеи пятидесятью. Сего-то пятидесятилетия, как утверждают иные, тридцатым годом был год пророчества. А я, отыскав по временникам первый юбилейный год, нашел, что пятый год Иехониина пленения совпадает, не с тридцатым, а с двадцать пятым годом юбилея. Потом, приняв во внимание, что ни один из святых пророков нигде не означил сего года, по исследовании, нашел, что это был тридцатый год плена. Ибо вскоре за сим этот самый Пророк получает повеление возлечь на правом боку и взять на себя грехи Иудины четыредесять дней, считая день за год (Иез. 4, 6). Посему, приняв во внимание, что плен Иуды человеколюбивый Владыка определил семидесятью годами, и что из семидесяти оставалось сорок лет, уразумел из сего, что Пророк говорит о тридцатом годе плена. Продолжая же исследование и вычисляя годы, нахожу, что пленение совершилось не за тридцать, а за тринадцать лет. Но благий и человеколюбивый Бог время наказания считает обыкновенно не с действительного события, а с произнесения Им определения. Так поступил и с патриархом Авраамом. Сказав: «пресельно будет семя твое в земли не своей, и поработят я, и озлобят я лет четыреста» (Быт. 15, 13), не попустил семени Авраамову все это время жить у египтян, но число четырехсот лет считает со времени произнесения Им сего определения. И при Ное, сроком для покаяния назначив сто двадцать лет и, видя возрастающее беззаконие, чтобы прекратить распространение греха, не стал ожидать окончания определенного времени.

Так и здесь найдем тридцатилетнее число, положив началом счисления Божие определение. Определение же о плене и рабстве Иудеев произнесено Богом в восемнадцатый год царствования Иосии. Когда первосвященник Хелкия нашел затерянный закон Моисеев (ибо беззаконие до того усилилось в Иудее, что божественное предано было совершенному забвению); потом царь, прочитав закон, усмотрел, что народ поступает прямо вопреки оному, а почему, крайне убоявшись, стал умолять первосвященника, чтобы умилостивил он Бога; тогда первосвященник приходит к пророчице Олдане, жене благочестивой, соблюдавшей Божии законы. Она же, пришедши в одушевление, соделавшись богодухновенною, и исполнившись Божия Духа, сказала ему: «сице глоголет Господь Бог Израилев: рцыте мужеви пославшему вы ко мне: се Аз наведу злая на место cиe, и на живущия в нем, вся словеса книжная, яже прочте царь Иудин, понеже оставиша Мя, и кадяху богом другим, яко да прогневают Мя всеми делесы рук своих, и разжжется ярость Моя на место cиe, и не угаснет. И ко царю Иудину пославшему вас вопросити Господа, сице рцыте ему: так глаголет Господь Бог Израилев: словеса, яже слышал еси, за сия, яко умягчися сердце твое, и смирился еси пред лицем Господним, услышав елика глоголах на место cиe и на живущия в нем, еже быти в погубление, и раздрал еси ризы твоя, и плакался предо Мною, и Аз убо услышах, глоголет Господь. Се Аз приложу тя ко отцем твоим, и соберешися во гроб твой в мире, и не узриши очима твоими всех злых, яже Аз наведу на место cиe, и на живущая в нем» (4Цар. 22, 15–20).

То же дает видеть и книга Паралипоменон (2Пар. 34, 23–28). Совершилось же это, и изречено было, в восемнадцатый год царствования Иосии, а царствовал он тридцать один год. Посему с восемнадцатого до тридцать первого года выходит четырнадцать лет. После Иосии Иоахаз царствовал три месяца, которые должно включить в те же годы, потому что пророчество было в восьмом месяце восемнадцатого года. Потом, к прежним годам присовокупив одиннадцать лет Иоакимова царствования, найдем двадцать пять лет. Три же месяца и несколько дней Иехониина царствования зачтем опять за остальные месяцы восемнадцатого года, и к двадцати пяти годам приложив пять лет Иехониина плена, найдем тридцатилетнее число. Таким образом в состоянии будем убедиться в не лживости семидесятилетнего продолжения плена, потому что с восемнадцатого года царствования Иосии до первого года персидского царя Кира, в который дано первое дозволение возвратиться из плена, – исполнилось семидесятилетнее время. А кому угодно вычислить семидесятилетие запустения храма, тот пусть начинает одиннадцатым годом Седекии (ибо тогда сожжен был Божий храм), а оканчивает вторым годом Дария Истаспа, в который со всем тщанием построен вновь храм Божий, и дело приведено к окончанию. Посему Пророк говорит:

в тридесятое лето, в четвертый месяц, в пятый день месяца, аз бых посреде пленения при реце Ховар, и отверзошася небеса, и видех видение Божие¹.

Иез.1:2. В пятый день месяца, cиe лето пятое пленения царя Иоакима,

И сам Пророк ясно показал нам, что это пятый год, не просто пленения, но пленения царя Иоакима, а Иоакимом, как я сказал, назван Иехония, царствовавший три месяца и несколько дней. Ибо отец его Иоаким в одиннадцатый год своего царствования умерщвлен в Иерусалиме. «Небеса же отверзошася», сказано у Пророка, не в подлинном смысле и на самом деле, но в духовном видении. "И видех, – говорит он, – видение Божие», не сущность Божию, но видение, некое откровение, и как бы изображение, удобопонятное для человеческой природы. «И бых посреде пленения», благочестивый с злочестивыми, праведник с беззаконными. Ибо таково человеколюбие Владыки, что ради грешников и служителей Своих предает скорбям и бедствиям.

Иез.1:3. и бысть слово Господне ко Иезекиилю сыну Вузееву, священнику в земле халдейстей при реце Ховар.

Сугубым украшается дарованием, священством и пророчеством; а то и другое – дары Духа. Сказует же и страну и место, где сподобился божественного откровения, открывая этим многое: во-первых, что Божество неописуемо, имеет власть не в одном Иерусалиме, владычествует не над одними иудеями, но есть Творец и Хранитель всего. Дает же сие видеть и неизреченную благость, а именно, что, предав пленению, не оставляет в пренебрежении, но удостаивает всякого промышления и должного попечения. Удостаивает же Пророка видения при водах, предзнаменуя спасение всех людей и предозначая благочестивым будущее Боговедение в пакибытии водою. Так и богомудрый Даниил при водах созерцал божественные оные видения, и законодатель Моисей, поверженный у брега, водою улучил спасение. Так еще самый кладезь и вода предустрояли брак, и сие было с патриархами, жившими прежде Моисея, не только с Иаковом, но и с Исааком. Но возвратимся к толкованию, потому что в настоящем случае не к этому клонится пророческое слово.

И бысть на мне рука Господня,

Так наименовал Пророк действенность Божия Духа. Ибо и божественный Павел, налагая наказание на сопротивлявшегося Елиму, сказал так: «се рука Господня на тя, и будеши слеп, не видя солнца до времене» (Деян. 13, 11). Действенность же божественного Духа, как говорит сам Павел, была «в силе знамений и чудес, силою Духа Божия» (Рим. 15, 19). «Бысть на мне рука Господня», говорит Пророк.

Иез.1:4. и видех, и се дух воздвизаяйся, грядяше от севера, и облак великий в нем, и свет окрест его, и огнь блистаяйся:

Необходимо прежде сказать причину сего откровения, и потом уже предложить подробное истолкование. В то время Пророкам противоречили многие лжепророки: и о сем особенно дает нам сведения блаженный Иеремия. Ибо, когда Бог повелел ему носить «клади» (Иер. 27, 2) и предсказать пленение царя и всего народа, некто лжепророк Анания, сокрушив их, стал противоречить сказанному Пророком, утверждая ложь и вопия, что не только город не будет разорен, но и отведенные уже прежде в плен по непродолжительном времени возвратятся. Посему Владыка Бог, еще более вознегодовав, повелевает Иеремии вместо клад деревянных возложить на себя железные узы и живущим во Иудее предвозвестить осаду городов и рабство, а пленникам в Вавилоне написать, чтобы они соградили «храмины» и насадили вертограды (Иер. 29, 5), потому что определение о семидесятилетнем плене не ложно. Посему надлежало, чтобы не только Иеремия говорил и писал сие в Иудее, но и находящиеся в плену дознали сие от пророков у них бывших. Посему Пророк Иезекииль видит будущую конечную гибель Иерусалима. Сие означают слова: «дух воздвизаяйся», или, как сказал Симмах, стремительно несущийся, «грядяше от севера». Стремительность духа означает нашествие царя вавилонского, «облак великий» – тучу копий, дротиков и всякого рода стрел; «огнь блистаяйся» – не только наведенный на всех страх, но и уничтожение города огнем; «а свет окрест» – открывающуюся в наказании Божию славу. Поскольку не воспользовались они благодеяниями, и не восхотели познать из них Благодетеля, то приобретают познание чрез наказание; почему и взывают: «последи пленения моего покаяхся» (Иер. 31, 13).

Иез.1:5. и посреде его яко видение илектра посреде огня, и свет в нем:

Доселе Пророк изображал нам откровение, взятое в целой его совокупности, а теперь переходить к подробному описанию.

и посреде яко подобие четырех животных.

Животным разумным называется и человек, и ангел: но первый разумным смертным, а второй разумным бессмертным. Кто же в состоянии будет ясно истолковать сие откровение когда сам Пророк изнемог в описании? Ибо не сказал просто, что видел четырех животных, или подобие четырех животных, но говорит: «яко подобие четырех животных». Из чего явствует, что богомудрые Пророки созерцали, не самое естество невидимых существ, но некоторые подобия и изображения, показуемые Великодаровитым всякий раз, сообразно с потребностью. Посему Пророк сказует и наружный вид явившихся ему животных. Ибо говорит:

Иез.1:5–8. Cиe видение их, подобие человека в них: и четыре лица единому, и четыре крила единому, и голени их правы, и пернаты ноги их, и искры яко блистающаяся медь, и легка крила их, и рука человеча под крилами их на четырех странах их.

О наружном виде явившихся животных Пророк говорит, что имели и прямое положение, и походили на человека, каждое же имело четыре лица, четыре крыла, равное число рук и ноги, покрытые перьями. Числом же лиц и крыл у сих носящих на себе божественный образ Сил обозначает на все простирающееся зрение Всецаря Бога. А пернатость означает быстроту их естества, искры же, уподобляющиеся самой светлой меди, означают ясность и чистоту мысли, и руки, сокрытые под крылами, – невидимую и многообразную действенность. К сему присовокупляет Пророк:

Иез.1:9. Не обращахуся внегда ходити им: коеждо прямо лица своего хождаху.

Человек, который идет к северу и потом хочет идти к югу, необходимо обращается, потому что дано ему одно лицо; а для имеющих четыре лица, по числу четырех стран света, нет ничего заднего, но для каждой страны у них лицо, которое все видит, и если угодно, идет, не имея нужды переменять положение.

Иез.1:10. И подобие лиц их, лице человечее, и лице львово одесную четырем, и лице орлее четырем, и лице тельчее ошуюю четырем:сия лица их.

Но никто да не думает, что невидимые силы имеют образ зверей и бессловесных животных. Сим дается разуметь нечто другое, именно львом – царство, потому что лев животное царственное; тельцом – священство, потому что телец приносим был в жертву за первосвященника; орлом – пророчество, потому что орел животное высокопарящее и весьма зоркое; а таково пророчество, которое созерцает предметы возвышенные и издали предусматривает будущее. Посему Пророк научает сказанным, что все естество человеческое и вожди его подчинены Всецарю всяческих, и что Он столькими дарованиями украсил род человеческий.

Иез.1:11. И крила их простерты свыше четырем, коемуждо два сопряжена друг ко другу, и два покрываху верху телесе их,

Сим означаете Пророк, что и божественным силам не все удобопостижимо, но одно для них явно, а другое сокровенно, и не преступают они положенных пределов: но два крыла простирают, услаждаясь дарованным созерцанием, двумя же крылами покрывают тело, с любовью терпя неведение сокровенного и не усиливаясь дознать то, чего не дозволено им знать.

и коеждо прямо лицу своему идяше:

Иез.1:12. идеже аще бяше дух, идяху, и не обращахуся.

Пророк дает видеть во всем благопокорность невидимых сил и то, что не оставляют они назначенного им пути. Сему же самому научает и божественный Давид, говоря: «благословите Господа вси Ангели Его, сильнии крепостию, творящии слово Его, услышати глас словес Его» (Псал. 102, 20).

Иез.1:13. И посреде животных видение, яко углия огня горящаго, яко видение свещь сообращающихся посреде животных, и свет огня, и от огня исхождаше яко молния:

Иез.1:14. и животная течаху, и обращахуся, яко видение везеково.

Симмах перевел это так: «как вид луча молнии». Видение сие страшно, исполнено ужаса и предзнаменует угрозу наказанием, потому что угли огненные, сообращающиеся свещи, исходящая оттуда молния, быстрое движение туда и сюда животных и воссиявающий при сих движениях свет суть знамения будущих бедствий. Ибо и блаженный Давид поставляет сие в числе наказаний, в одном месте говоря: «град и углие огненное» (Псал. 17, 13) и «падут на них углия огненная» (Псал. 139, 11), и в другом: «молния умножи, и смяте я» (Псал. 17, 15), и еще: «блесни молнию и разженеши я: посли стрелы Твоя, и смятеши я» (Псал. 143, 6).

Иез.1:15. И видех, и се, коло едино на земли держащееся животных четырех:

Иез.1:16. и видение колес, и сотворение их, яко видение Фарсиса (по переводу Симмаха, «как видение гиацинта»), и подобие едино четырем и видение их и дело их едино.

Пророк при каждом животном видит держащее его колесо, имеющее вид гиацинта, и замечает, что не усмотрел в них никакого различия, но что все четыре совершенно походили друг на друга. Ибо говорит: «видение их и дело их едино».

Яко же аще бы было коло в колеси:

Иез.1:17–18. на четыри страны их шествоваху: и не обращахуся, внегда шествовати им, ниже хребты их, и высота бяше им, и были страшны.

Как о животных Пророк говорит, что каждое имело четыре лица, и сим пророческое слово означает на все простирающееся Божие зрение, так объясняет и вид колес, говоря: «яко же аще бы было коло в колеси». А сие может всякий уразуметь, представив в уме два круга, и крестообразно вложив один в другой. Чрез сие образуется нечто такое, что, лежа на одном месте, удободвижимо во все четыре стороны, то есть к востоку, западу, северу и югу. Посему блаженный Пророк и говорит: «яко же аще бы было коло в колеси, на четыре страны их шествоваху: и не обращахуся, внегда шествовати им», потому что все имеющее такое наружное очертание не нужно поворачивать, но, двигаясь с одного и того же места, удобно устремляется оно в каждую из стран света. А сим также означается Божие повсюду присутствие, но человеческой немощи представляемое грубым и телесным образом.

Иез.1:19–21 И видех та, и се плещи их исполнены очес окрест четырем. И внегда шествовати животным, шествоваху и колеса держащеся их: и внегда воздвизатися животным от земли, воздвизахуся и колеса. Идеже аще бяше облак, тамо устремлялся дух, еже шествовати: шествоваху животная, и колеса воздвизахуся с ними, зане дух жизни бяше в колесех. Внегда идяху сия идяху, и внегда стояти им, стояху: и егда воздвизахуся от земли, воздвизахуся с ними, яко дух жизни бяше в колесех.

Сему ясно научает нас блаженный Павел, перечисляя чины невидимых естеств, и к прочим силам причисляя и Престолы, ибо говорит: «Тем» т. е. Христом, «создана быша всяческая, видимая и невидимая, аще престоли, аще власти, аще ангели, аще силы, всяческая Тем и о Нем создашася» (Кол. 1, 16). Следовательно и Престолы – чин умный и бесплотный; потому и Пророк говорит, что «дух жизни бяше в колесех», почему и движение было произвольное и свободное: на животных не было ни узды, ни ярма, но предшествовало им облако, сопровождал же сильный и крепкий оный ветер. Божественная колесница катилась самодвижно, хотя животные шли впереди, однако же колеса двигались сами собою, бесповоротно катились на все четыре стороны. Пророк говорит: «плещи их исполнены были очес», т. е. исполнены были ведения. То же показывает и значение слова: херувим, потому что имя сие в переводе на греческий язык толкуется: «множество ведения».

Иез.1:22–25. И подобие над главою животных яко твердь, яко видение кристалла страшного, простертого над главою их свыше. И под твердию крила их простерта, паряще друг к другу, комуждо два, прикрывающе телеса их. И слышах глас крил их, внегда паряху, яко глас вод многих, яко глас Бога саддаи: и внегда ходити им, глас слова яко глас полка: и внегда стояти им, почиваху крила их. И се глас превыше тверди сущия над главою их, внегда стояти им, низпускахуся крила их.

Божественный Пророк везде употребляет слово: «подобие», научая тем нас, что видел он некоторый оттенок, а не самое естество невидимого. Ибо, сказав выше, что видел отверзшиеся небеса, теперь видит над животными как бы подобие тверди, и животные под сею твердью движут крылами не просто, но по гласу несущемуся свыше: ибо, повинуясь сему гласу, и в движение крылья приводили, и снова хранили их неподвижными. Пророк объясняет нам, какой несся оттуда шум, уподобляя его, то множеству вод, то гласу полка, и напоследок, затрудняясь выразиться решительно, употребляет сравнение, «яко глас Бога саддаи», а по переводу Акилы и Симмаха, Бога Вседовольного, то есть для чего тружусь, приискивая образы соответственные вещи, и нигде не находя их? Достаточно указать действующего, и тем дать выразуметь великость шума, потому что Действующий, как вседовольный и всемогущий, удобно творит все, что Ему угодно.

Иез.1:26. И над твердию, яже над главою их, яко видение камене сапфира, подобие престола на нем,

И сей образ дает разуметь глубину и незримость Божия естества. Ибо сказано: «облако и мрак окрест Его» (Псал. 96, 2); и тот же Пророк говорит еще: «положи тму закров Свой» (Псал. 17, 12). А тьма, облако и мрак означают Божию невидимость, потому что беспримесный и неприступный оный свет есть тьма для нас, которые, по немощи естества, не можем пристально смотреть на него. Ибо если кто, пожелав внимательно рассмотреть круг солнца, более надлежащего остановит на нем взор, тот теряет и последнее зрение, и от света пожинает тьму, то чего не потерпит осмелившийся взирать на божественный и неприступный свет?

и на подобии престола подобие яко же вид человечь сверху.

Иез.1:27–28. И видех яко видение илектра, яко видение огня внутрь его окрест от видения чресл и выше, и от видения чресл даже до долу видех яко видение огня, и свет его окрест. Яко видение дуги, егда есть на облацех в день дождя, тако видение света окрест.

Пророк везде употребляет слово «подобие» и ставит впереди частицу «яко», научая тем нас не останавливаться на сказанном, но знать, что каждое видение бывает приспособляемо к нужде. Так, патриарху Аврааму Владыка всяческих явился, как человек, и не показал ему ничего страшного, как вознамерившийся благие обетования возвестить ему, а чрез него и целой вселенной, потому что в обетовании об Исааке заключалось обетование и о рождении по плоти Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа. Почему с обетованием об Исааке соединено и благословение языческих народов, ибо сказано: «о семени твоем блогословятся вси язы́цы земнии» (Быт. 22, 18). А когда Бог предрекал Аврааму порабощение рода его, тогда явился не в таком исполненном благости виде, но показал и пещь дымящуюся, и «свещи огненны, яже проидоша между растесании» (Быт. 15, 17). Так, восхотев ободрить Иакова, который боялся Исава, явился ему, как человек (Быт. 32, 24), а Моисею вначале показал нечто ужасное, огонь в купине и купину горящую и несгорающую (Исх. 3, 2), после же сего беседовал с ним кротко, не показывая ничего такого, что могло бы привести в ужас. И когда восхотел устрашить Израиля и соделать ему известною силу Свою, тогда показывает, что вся гора дымится, гремят громы, звучат трубы, распростирается великий мрак, одним словом, в такой привел их страх, что обратились к Пророку с просьбою, да «не глаголет к ним Бог», но сам Пророк да передаст им Божии веления (Исх. 20, 10).

Такое же различие видений показал и великому Илии: сперва «трус», потом «огнь», потом «дух, разоряя горы и сокрушая камение», и после сего дыхание «хлада тонка, и тамо Господь» (3Цар. 19:11, 12). Ибо вожделенная для Него благость, Ему угодно устроять дела человеческие с долготерпением и милостью; но великое нечестие и беззаконие делают, что употребляет и грозные явления; почему и сказал Илии, что не в них Он, но в хладе тонком, потому что грозные явления бывают не по Его желанию, но они нужны для людей; Его же естеству свойственны благость и человеколюбие.

Посему, когда слышишь о различных видениях Бога, не предполагай, что Божество многолично. Оно бесплотно, совершенно неизобразимо, просто, несложно, неочертанно, невидимо, несозерцаемо, никаким не описуемо пределом, показует же видения в образах, какие бывают потребны. Почему и здесь, хотя Бог показал страшные оные видения, но показует и будущее благодеяние всех человекам, разумею домостроительство воплотившегося Бога и Спасителя нашего. Поэтому Пророк именует и «вид человеч», и два естества, одно илектра, другое огня, одно носящее, а другое носимое. Ибо естество Божие облеклось в естество человеческое; почему Пророк сказует, что сверху видел «яко видение илектра, а от чресл даже до долу, яко видение огня», и под огнем разумеется естество Божие; сказано: «Бог твой, огнь потребляяй есть» (Втор. 4, 24), а под илектром естество человеческое. Ибо таков илектр², имеет как бы смешанный вид, не похож ни на золото, ни на серебро, но есть как бы смесь того и другого.

Таково и тело человеческое: оно не есть ни одна земля, ни вода отдельно взятая, ни огонь, ни воздух, но срастворено из четырех стихий. Лучше же сказать, таково естество человеческое, оно есть не одна разумная душа, не одно смертное тело, но то и другое вместе. Почему Пророк видит «от чресел и выше, яко видение илектра», но и «яко видение огня внутрь его окрест», потому что человечество Бога Слова от обитающего в Нем естества соделалось чистым, светозарным, славным, бессмертным, нетленным. Почему весьма прилично сказал Пророк: «и видел яко видение илектра, яко видение огня, внутрь его окрест от видения чресл и далее до долу, яко видение огня»; потому что Божие естество носило на себе естество человеческое. «И свет его окрест. И яко видение дуги, егда есть на облацех в день дождя, тако видение света окрест». И сие означает Божии дары, потому что, исход оттуда на подобие луча, благодетельствуют роду человеческому, означая и принося нисходящий оттуда дождь. Так, описав все, Пророк присовокупил: