Послание 30(218). К Фоме халтуларию

Прочитав письмо твоего достоинства и узнав, что окончила жизнь госпожа супруга твоя, сочувствовал я скорби твоей, господин, зная, как прискорбно это горе. Подлинно, какую боль причиняет меч, рассекая тело, такую же и разлука супругов: ибо они «одна плоть», по изречению Господа (Мф.19:5). Однако это случилось, и мы подпали общему для всех наказанию разлуки. Спустя немного и мы пойдем тем же путем, как ты знаешь; такова жизнь: несуществующим рождаться, а существующим разрушаться.

Мы похвалили благочестие твое, решившееся после этой разлуки принять монашество и всецело прилепиться к Господу. Это изъяснено в письме, а также и то, что некий монашествующий брат находился при тебе для руководства в такой жизни, которого ты потом отверг как негодного, по свидетельству Георгия, человека доброго и домашнего нотария; а нас просишь скорее доставить тебе другого, способного управлять душами и соблюдать всю обитель.

Поэтому справедливо высказана нами похвала. Но, во-первых, нам надобно знать, что такое монашеский обет и как высока эта жизнь, чтобы нам, решившись необдуманно, не подвергнуться опасности во время плавания. Отречение от мира есть не что иное, как обет на крест и смерть. Что это значит? По слову Господа, желающему этого нужно отречься от всего своего имущества и, взяв «крест свой», последовать Ему (Лк.9:23). А так как всякий истинный игумен представляет лице Христа, то посредством него надобно неложно следовать за Христом. Таким образом и исполнится эта дивная заповедь.

А кто не так поступает, но строит монастырь в своих владениях и приглашает руководителя, чтобы самому у себя быть монахом, и спасаться, и получать руководство, тот не знает, что он трудится тщетно и напрасно и чего ищет, не найдет, но встретит совершенно противоположное тому. Ибо такое отречение несогласно с заповедью Господа, по которой следовало бы отрешиться от всего имущества и отказаться от собственности, получить лучшего руководителя и, таким образом, переплывать великое море здешней жизни с безопасностью, но не так, чтобы не делать ничего из вышесказанного, а только построить монастырь, одеться в черное и казаться имеющим игумена, который есть на самом деле просто опекун, который и удерживает, и удерживается, и не спасает, и не спасается.

"Пойди, – сказано в Писании, – из земли твоей, от родства твоего» (Быт.12:1), возьми крест на рамена свои, подвергнись оплеванию, потерпи заушение, испей оцта, испытай бичевания, взойди на крест, пролей кровь, умственно или чувственно. Если же не можешь перенести этого, то сиди в своем доме, стараясь спастись более смиренною жизнью; ибо и здесь спасение достигается не без труда, а посредством многих скорбей. Не указывай мне на нынешние примеры: все, что не по заповеди, – ненадежно, тщетно, соблазнительно, есть дело человека, таким образом отрекшегося, а не божественного повеления.

Если ты желаешь построить новый монастырь, то это не неправедное дело; но когда передашь его человеку, который бы управлял им, то уже не налагай на него руки своей, как на имущество; только тогда это будет угодно Богу и послужит к твоему вечному блаженству. Решившемуся на это мы вручим такого брата, какого изберет ищущий, вместе с другими девятью братиями, желающими быть в подчинении у игумена.

Вот, добрый друг, я изложил тебе монашеское оправдание: так следует поступать строящему монастырь; таково должно быть ваше пожертвование. Впрочем, да будет Господь утешением твоим, вразумляя тебя во всем ко спасению.