Речь при открытии женских Богословско-педагогических курсов в Москве

Ваше Императорское Высочество, Ваше Высокопреосвященство и все досточтимое собрание!

С надеждой на помощь и благословение Божие, при молитвенном предстательстве всех здесь собравшихся рукою нашего Святителя сегодня вжигается в этих стенах новый светильник христианского просвещения. Этот светильник дается в руки женщин в признании той христианской правды, что и она (т.е. женщина) наследница вечных благ и причастница святых во свете, в том свете, в котором «несть мужеский пол, ни женский». Да будет же этот светильник в руках женщины подобным светильнику мудрых дев, вводящим их самих в чертог жениха небесного и озаряющим путь вхождения Его в брачный чертог душ человеческих. Пусть эта новая лампада духовного света при самом уже начале своего светения и в момент вжигания берет в себя запас и в дальнейшем подкрепляется тем же чистым и святым елеем, который горел в лампадах мудрых дев, не только освещая, но согревая и веселя духовно души всех, кого он коснется. Разумеем елей божественной любви, которая, являясь союзом совершенств, сама пребывает вечно и стяжавших ее вводит в Царство вечной истины и жизни по слову св. Апостола: «любы николиже отпадает: аще пророчествуя упраздняется, аще ни язы́цы умолкнуть, аще разум испразднится»¹.

Отныне женщина выступает на новом для нее пути христианского, церковного служения. Да не смущается ее скромное и робкое женское сердце предстоящей работой, да не покажется кому-либо из нас слишком дерзновенным ее начинание: там «идеже хощет Бог, побеждается естества чин», а история христианской веры и жизни только подтверждает эту истину в приложении к женщине. Смотрите, куда и к кому обращает нас церковное наше сознание, как к началу и источнику духовной мудрости и духовного просвещения. К Деве Богоматери. Не о Ней ли уста церковные, а, вместе с устами, конечно, и разум церковный возглашает: «радуйся премудрых превосходящая разум»; «радуйся верных озаряющая смыслы»; «радуйся Троицы Таинники просвещающая», «радуйся, яко многосветное возсияваеши просвещение»; «радуйся афинския плетения растерзающая» и т. д.

Укажите кого-либо еще из земнородных, о ком с подобной же силой могли бы мы говорить в том же смысле, в каком говорится здесь о Богоматери, не погрешая против истины; вы можете указать только разве святых Апостолов и св. богоносных отцов Церкви. Смотрите, далее, как чтит и восхваляет св. Церковь устами св. Апостолов просветительный подвиг дев апостольского времени: дочерей апостола Филиппа, Фиву, Прискиллу, Мариам, Трифену, Трифосу, Персиду и пр., о коих нарочито поминает св. Апостол Павел, как о «много потрудившихся о Господе»². Мы знаем с вами, конечно, и чтим подвиг равноапостольных: Елены, Нины и родной нам Ольги. Но был один особенный момент в истории христианской веры, когда эту самую христианскую веру среди общего колебания, сомнения и даже отступничества вынесла как бы только на своих слабых плечах женщина; разумеем тот момент, когда даже апостолы Христовы оставили Учителя своего и только сердце жен мироносиц не дрогнуло, не поколебалось в своей крепкой любви ко Христу и в этом чувстве сохранило веру в истину Христову, приняло тайну воскресения Христова и принесло ее миру. Так, чувство живой веры в женщине, победившее соблазны рассудка, ощутило истину о Христе, сохранило ее неповрежденной, обогатилось новой тайной Воскресения Христова и проповедало ее миру, как спасительную истину просвещающую весь мир. Итак, еще вопрос, кому, или чему надежнее вверять истину Христову: живому ли чувству веры, или разуму. Мы хорошо знаем с вами, что дала Церкви Православной и всему миру простая, сердечная и живая, вера: она обогатила Церковь благодатными дарами чудес, высоких духовных подвигов, привела мир ко Христу, победила его своей силой, открывала и просвещала разум, обогащая всех мудростью, неведомой мудрецам мира сего, была творческой, созидательной силой во всех областях духовной, святой христианской жизни. Мы хорошо также знаем с вами, что давал Церкви, дает теперь и будет давать ей один человеческий разум, всегда почти восстающий на «разум Христов». Он дарил Церкви заблуждения, соблазны, ересь, расколы и многое другое, что не от истины Христовой. Об этом красноречиво говорит история жизни церковной древняя и настоящая. Итак, что же повторяем: вере или разуму надежнее и плодотворнее вверять истину Христову? Что из них принять и что отвергнуть? Мы знаем с вами, что в благодатные и светлые дни начала жизни Христовой Церкви на земле Дух Святой Сам нарочитыми дарованиями верующим созидал и устраивал все стороны духовной церковной жизни, являя дары свои на всякую потребу: «овому давал слово премудрости, иному же слово разума, другому веру, иному давал род языков, другому же сказания языков»³. Итак и веру и разум мы должны принимать и признавать в их созидающей церковной работе, но только в озарении их благодатью Св. Духа, коего дарами они и должны являться. И премудрость (σωφιά) Христовой истины предполагает, как видим, познание (γνώσις) и язык веры, на коем, по преимуществу говорит св. Церковь, предполагает и вызывает необходимость разумного сказания и истолкования его. Но то, что было тогда даром, теперь является подвигом жизненного служения Церкви, хотя и при помощи свыше. И теперь не для всех одинаково приемлется подвиг веры, не для всех одинаково понятен и язык веры, коим по преимуществу говорит с нами св. Церковь. Вы приемлете на себя подвиг познания и уяснения истин нашей веры, хотите, конечно, для пользы и созидания Церкви явить как бы подвиг сказания языка церковной веры. Помните, что, как тогда в век апостольский, разнообразие дарований не нарушало единства созидательной работы для общей церковной пользы только потому, что управлялось одним началом Св. Духа, так и теперь различие подвигов церковного служения в данном случае вашего подвига может созидать Церковь только под условием верности ей и причастности тому духу благодати, который живет в ней. Вот почему Вам, как и всякому работнику в области научного богословского знания, надлежит свой разум полагать, в разум церковный, а язык веры церковной воспринять, как вещающий истину обязательную и для вас. Не отделяйте себя, свою работу в ее источнике и задачах от Церкви, коей вы должны служить своим подвигом знания. Всякая духовная школа, всякая богословская наука, отделяющая и выделяющая себя от Церкви в нечто самостоятельное, носит уже в себе самой духовную мертвость и духовное бесплодие, становясь неизбежно источником всевозможных заблуждений. Церковь, ее вера, то, что мы называем общецерковным сознанием, да будет для вас не только священным авторитетом, к которому в известных случаях можно апеллировать в интересах веры, а пусть будет научным принципом, научным критерием для всей вашей богословской работы, которая должна строиться и по соответствующему этому требованию методу.

«Верующий разум» вот чем, по нашему мнению, должна характеризоваться православная богословская наука. Он должен стать носителем церковной истины и принципом научной богословской работы, а не так называемая «разумная вера» и поиски этой веры. Первый возможен только в Церкви, в союзе с ее верой предполагает и выражает этот союз и не выводит человека из Церкви. Последняя неизбежно ведет из Церкви, ведет к разрыву с ее верой и сознанием, ибо самую ту веру свою и церковную он думает обосновать на началах своего разума. Это последнее мы и видим в научной богословской работе протестантского Запада, который, отвергнув Церковь и общецерковное сознание как научный принцип и критерий для своих богословских изысканий в поисках своей разумной веры, отвергает теперь почти все достояние церковной веры. Тот метод, который господствует в богословской науке Запада, назовем его историко-критическим, он сам в себе носит зародыш и духовного бесплодия, и духовного бессилия, парализуя всячески духовное творчество живой богословской мысли. Но там он естественен, ибо там покончено с Церковью и с живой церковной верой, скажем более того, покончено и со Христом, как Богочеловеком, а потому и богословская наука может носить только характер историко-критический. Не то должно быть у нас, если мы исповедуем св. Церковь, как «столп и утверждение истины», как живое тело Христа-Богочеловека. И великий грех будет на Вас, как он лежит уже на нашей православной богословской науке, если этот метод научной работы, как он сложился на Западе, будет положен в начало и Вашей как бы новой, научной жизни. Пусть сердце женщины подскажет Вам кроющуюся здесь опасность, которая заявила уже себя осязательно в наших научных богословских трудах внесением туда чисто протестантских идей. Пусть сердце женщины, более способное к горячей и живой вере, утвердит Вас у ног Христа и силой своего чувства заглушит все соблазны разума около имени и истины Христовой. Теперь есть уже свидетели истины Христовой, обогатившие церковное сознание мудростью и духовным светом, постигшие тайну «богословия» и метод «богословствования» более, нежели современные мудрецы Запада – это св. отцы Церкви.

С пожеланием плодотворной работы во славу св. Церкви Московская Духовная Академия радостно приветствует открытие богословско-педагогических женских курсов и просит принять в дар полное собрание творений св. отцов в переводе и издании Московской Академии в надежде, что сокровища духовной мудрости, в них сокрытые, будут источником разума для Вас, надеюсь, мудрые девы, и как бы чистым и святым елеем для возженной ныне лампады.

Е. Феодор