60. Слово на Благовещение Пресвятой Богородицы¹⁵¹

«Имеяй престол небо, и подножие землю, во утробу вмещается Девичу! На Него же шестокрылатии, и многоочитии зрети не могут, словом единем от Сея воплотитися благоизволи» (из стихиры праздника).

Доселе Бог не был близок к людям и не открывал им Себя в полноте. Ибо Сын Божий, «сияние славы Отчей и образ ипостаси Его» (Евр. 1, 3), Который, по предвечному совету Божию, должен был открыть Бога людям и соединить их с Богом, еще не явился на земле. Но так как «Им все живет и движется и существует» (Деян. 17, 28), то люди с самого начала не переставали искать Бога и стремились войти в общение с Ним. Поэтому одни из них, язычники, измышляли сказания о явлении богов в различных образах, хотя эти измышления не имели в себе истинной жизни, как и все ложные их представления о богах, созданные естественным разумом. Другим, именно народу израильскому, предназначенному быть носителем обетований Божиих, Бог Сам являлся. Но и эти откровения были только в образах, и люди не могли иметь ясного познания о Боге Едином в Трех Лицах, устрояющем спасение людей чрез Сына Божия. Но ныне тайна, сокровенная от вечности в Боге, открывается: Сын Божий «становится сыном» Девы. «Единородный Сын, сущий в недре Отчем» (Ин. 1, 18), сделавшись Еммануилом (с нами Бог), изъясняет неведомого миру Бога (Деян. 17, 23), явившись на земле, делает Его видимым и близким людям. Однако эта великая тайна не объявляется во всеуслышание мира. Она возвещается в незначительном Галилейском городе Назарете бедной и неизвестной Деве, правда, из царственного дома Давидова, но тогда уничиженного, подобного, по словам пророка Исаии, усеченному корню, жизненная сила которого, не будучи видима совне, скрывается внутри (Ис. 11, 1).

Почему же событие, имевшее величайшее значение для мира, не открывается миру?

Потому, что люди с самого начала стали противиться совету Божию о спасении людей.

Люди, будучи созданы по образу Божию, не тем путем хотели достигнуть подобия Божия, каким определил Бог, но, вопреки Его заповеди, они прельстились обещанием достигнуть знания и вкусили от древа познания добра и зла, думая, что таким образом и сами будут подобны Богу. Но, вкусив от древа познания, вопреки заповеди Божией, они удалились от древа жизни. Бог оставил их «ходить путями своими» (Деян. 14, 16), дабы сами они познали, как эти пути безжизненны. Прельщенные стремлением к знанию и «надмеваясь плотским своим умом», мудрствующим «по стихиям мира» (Кол. 2, 18–20), они сделались неспособны к уразумению предвечного совета Божия о спасении людей. Удобнее могла уразуметь его смиренная Дева из народа Израильского. Занимаясь постоянно чтением пророков, Она все более и более углублялась в уразумение этого совета. И у Нее были естественные недоумения. «Како будет сие?», то есть рождение без мужа, спрашивает Она Ангела. Но Она не давала естественным недоумениям возвышаться над простой верой в открываемое Богом слово Писания. Услышав уверение от Ангела: «Дух Святый найдет на Тя, и сила Вышняго осенит Тя», Она не испытует более, но смиренно покоряется: «Се, раба Господня: буди Мне по глаголу Твоему» (Лк. 1, 34–35, 38).

И у нас, братие, возникает немало естественных недоумений о предметах веры. Усиливаясь более, чем должно, эти недоумения охлаждают в нас веру в Богооткровенное слово Писания, а удаляя от него, удаляют и от истинной жизни. Но если мы будем слишком преувеличивать значение этих недоумений своего естественного разума, то можем придти к тому, к чему некогда пришел мир языческий, руководившийся одним естественным разумом, то есть к сознанию того, что истина непознаваема для человека. Подобное сомнение не могло и не может служить основанием жизни. Если же не дадим подобным недоумениям победить веру в слово Священного Писания, то истина все более и более, хотя отчасти, будет открываться: Бог, основание всего бытия, Которого напрасно искал языческий мир и его философы, будет не только открываться нашему познанию, но мы Им будем жить и в собственной нашей душе ощущать близость Его к нам. Аминь.