Глава седьмая. Изобразительные (обедница)

Есть несколько определений чина изобразительных, и все они связываются с его наименованиями, греческими и славянскими.

По-гречески этот чин называется τὰ τυπικὰ, а по-славянски – «изобразительные» (т. е. молитвословия), «сеновно-изображенные», «уставные»³⁸¹, «обедница»³⁸². Кроме τὰ τυπικά, часто употребляется греческое название οὶ μακαρισμοί, по-славянски, «блаженны», – название, заимствованное от «заповедей блаженства», входящих в состав службы. Встречается также еще и название προλειτουργία³⁸³. Наконец, сравнительно недавно стало известно новое греческое название – εἰς τὴν μετάληϕιν, на причащение³⁸⁴.

В связи с приведенными названиями определяется и самое понятие об изобразительных. При этом одни, понимая название τὰ τυπικά в смысле «изобразительных», или «сеновно-изображенных» молитвословий, видят в рассматриваемой службе отображение, или подобие всей литургии, с которой последование изобразительных и на самом деле, по за- мечанию Симеона Солунского († 1430 г.), имеет сходный «тип», т. е. чин, или устав: τόν τύπον ἔχει εἰς εὶκόνα τινὰ τῆς ἱερᾶς λιτουργίας³⁸⁵; другие, применительно к славянскому переводу – «уставные», под именем τὰ τυπικά разумеют лишь «ту часть литургии, которая записывалась не в евхологие, а в уставе, τυπικόν»³⁸⁶. Что же касается вопроса о смысле и значении изобразительных, как самостоятельной службы, то он до последнего времени оставался открытым. Полное понятие об изобразительных возможно составить при помощи найденного и описанного проф. А. А. Дмитриевским чина εἰς τὴν μετάληϕιν, на причащение. – По всем данным, изобразительные представляют собою общедоступный чин литургии, без таинственных евхаристических молитвословий, входивший некогда в состав всех церковных последований и положивший начало нынешнему Типикону, а в частном употреблении служивший чином самопричащения.

Симеон Солунский, говоря о последовании изобразительных, замечает, что оно имеет «тип», т. е. чин, или устав, «на подобие священной литургии». К этому следует добавить, что изобразительные и по назначению своему довольно близко соприкасаются с литургией, вполне оправдывая в данном случае свое название – «пролитургия», т. е. служба, совершаемая перед литургией, или же вместо литургии.

Употребление изобразительных в связи с литургией, или же вместо нее, известное и теперь, ведет свое начало с глубокой древности. В завещании преп. Саввы Освященного († 542 г.) есть, например, такие предписания: «не иметь права ни грузинам, ни сирийцам или франкам совершать полную литургию (λειτουργίαν τελείαν) в их церквах, но, собираясь в них позволительно петь часы и изобразительные (τὰ τυπικά), читать Апостол и Евангелие на их природном языке, а после сего входить в великую церковь и приобщаться со всем братством вместе божественных и пречистых и животворящих Таин»; «на гробе святаго (т. е. Саввы) пролитургию (προλειτουργίαν) совершать пресвитеру, на это определенному», – совершать, очевидно, вместо литургии³⁸⁷.

Соответствующие примеры встречаются и в древнеславянских памятниках. Так, по Алексиевскому Уставу, 23 апреля литургия обычно совершалась «в церкви святаго»; «аще ли нед(еля) боудет, – замечает Устав, – тогда бо в церкви большии свьршена литург. свьршаетье, а в церквици пролитург.,» т. е. обедница, вместо литургии³⁸⁸. Кроме того, пролитургия, или обедница, могла предшествовать литургии. На Пасху, согласно тому же Уставу, «часы отпевше и В царствии си, и Верую в единаго Бoгa, и Отче наш, и Господи помилуй 12, поп возгласит: Яко свят ecи ныне, – и тако посем почнется литургия»³⁸⁹. Ясное указание на совершение обедницы пред литургией содержится и в Погодинском Служебнике № 37 (ХІV–XV в.). После совершения проскомидии, «диакон – говорится здесь – кадит церковь все, дверем затвореном, – – братья же, аще ест празник и имат антифон, поют обедницоу в проусте» (т. е. в притворе); «аще ли нест антифон», часы 3-й и 6-й поются в притворе, а изобразительные – в самом храме³⁹⁰. Имея в виду подобный же порядок, митр. Киприан в своем послании к игумену Афанасию пишет: «внегда же будет литургиа пети, часы (разумеется, с изобразительными) братиа в притворе поют, и апостол и еуангелье тамо же чтется; аще ли несть притвора, то середи церкви; а без обедни часы пети, то апостол среди церкви чести, а еуангелье на св. престоле»³⁹¹.

Не ограничиваясь употреблением изобразительных пред литургией и вместо нее, церковная практика допускала еще иной раз совершение указанной службы после литургии. «И по совершении ее (т. е. литургии), – замечает Ипотипосис, – ударяет в било трижды, и собираются все братия вместе, и после пения изобразительных (τὰ τυπικά) и принятия благословения (εὐλογία, антидор) отходят в трапезу»³⁹². По объяснению Евергетидского Типикона, изобразительные в этом случае совершались именно ради принятия антидора. «Нужно знать, – говорится в Типиконе, – что остальные монастыри, которые содержат Типикон честнейшей обители Студийской, не поют изобразительных на литургиях, но после отпуста 9-го часа, – тогда поют изобразительные для принятия антидора; мы же, поскольку ежедневно почти все причащаемся божественных Таин, сочли нужным петь изобразительные в келиях»; «когда же не бывает литургии, поем изобразительные после 9-го часа» (в храме)³⁹³.

Таким образом здесь устанавливается непосредственная связь изобразительных с раздачей антидора и с причащением. Это показывает, что рассматриваемая служба является пролитургией, или же обедницей, не только по положению, но и по цели; при чем на ней вместо св. Даров предлагается верующим священный антидор.

Усвоив себе тип, или чин, подобный литургии, изобразительные легли затем в основу всех прочих церковных служб, с которыми и поныне соединяются, преимущественно, в виде т.н. «обычного начала»³⁹⁴.

В силу своего основоположительного значения, изобразительные, по свидетельству древних памятников, могли входить в состав всех суточных последований, и при этом, подобно нынешнему обычному началу, являющемуся в сущности лишь видоизменением изобразительных, помещались как в начале, так и в конце, и даже в середине тех или других последований, служа печатью их церковности.

Наиболее раннее свидетельство об употреблении изобразительных молитвословий в значении основоноложительного начала содержится в приведенном у Никона Черногорца наставлении аввы Силуана (IV в.), который между прочим дает такой совет иноку: «егда востанеши от сна, прежде всего прослави Бога усты и не начинай правило свое абие, но изшед вне келия своя, глаголи изображение веры и Oтчe наш, и тогда вшед, начни правило свое»³⁹⁵. Здесь последование изобразительных, состоящее только из символа веры и Отче наш, предлагается употреблять в виде обычного начала келейных молитвословий, совершая, однако, его вне келии, – очевидно, как последование, запечатленное церковно-общественным характером.

Те же изобразительные молитвословия, т. е. символ веры и Отче наш, вместе с молитвой «Богородица Дево, радуйся» (Аvе, Maria), по римскому чину, положены в начале утрени и 1-го часа и, в виду своей высокой важности, читаются тайно (см. выше, гл. 4, часть 20 «Латинские часы»).

Напротив, в синайском монастыре аввы Нила (VI в.) читали «Верую», «Отче наш» и «Господи, помилуй» в конце всенощного бдения, после великого славословия³⁹⁶; а по Синайскому Часослову VIII в., № 863, молитвословия «Святый Боже», «Верую» и «Отче наш» составляли обычное заключение 1-го часа (см. выше, гл. 4, часть 5 «В Палестине»).

Но со всей последовательностью проводится соединение изобразительных с другими суточными службами в копто-эфиопском богослужении, где оно приобретает уже значение определенной системы. На это обратил внимание и ученый издатель эфиопского Часослова Б. А. Тураев. «Интересно заметить, – говорит он в предисловии, – что в эфиопской церкви чтение победной песни, «Осляби остави» и символа веры положено на всех службах, тогда как у нас эта группа удержалась только на изобразительных»³⁹⁷.

Свое место в чине суточных последований изобразительные уступили теперь т. н. обычному началу.

Само по себе обычное начало представляет видоизменение, или подобие изобразительных. В частности, Трисвятое соответствует трисвятой ангельской песни, заключающей собою молитвословие «Лик небесный»; «Пресвятая Троице» напоминаетъ моление «Помяни нас, Господи, – Владыко, – Святый», а также отчасти символ веры³⁹⁸ и молитву «Ослаби, остави»³⁹⁹; молитва Господня одинаково свойственна обоим последованиям и составляет средоточие каждого из них. В виду этого, замена изобразительных обычным началом является вполне естественной и законной.

В настоящее время обычное начало соединяется со всеми службами, за исключением изобразительных, как своей основы, и литургии, обычным началом и концом которой служат сами изобразительные. – Впрочем, и остальные службы, даже в соединении с обычным началом, не порывают все же непосредственной связи с изобразительными, составляющими по-прежнему объединяющее начало всего нашего богослужения.

Особенно близкие отношения продолжают существовать между изобразительными и часами. Когда бы ни совершались изобразительные, – «аще ли когда по нужде не будет литургии»⁴⁰⁰, перед литургией, или же после нее, – всякий раз часы являются их неизменным спутником. Наш устав иной раз даже не отличает их друг от друга и соединенное последование часов и изобразительных называет просто «часами»⁴⁰¹; а древнеславянские памятники, наоборот, тому же соединенному последованию усвояют одно общее название «обедни» или «обедницы»⁴⁰².

Заметные следы непосредственного общения с изобразительными сохраняют также и прочие суточные службы, т. е. вечерня, повечерие, полунощница и утреня.

Нынешний конец великопостной вечерни (после молитвы св. Ефрема Сирина) представляет не что иное, как сокращение изобразительных, и заключает в себе: Трисвятое – Отче наш, Господи помилуй 12, молитву «Всесвятая Троице», с окончанием «Един свят», затем – «Буди имя Господне», 3-жды, и псалом 33-й. Наличность в данном случае состава изобразительных подтверждается древними грузинскими рукописями, по свидетельству которых заключением великопостной вечерни служил иногда полный чин изобразительных. «После 12 поклонов (на вечерне), – говорится в них, – диакон возглашает: Помяни нас, Господи, – Лик святых ангел, – Верую, – Отче наш, – Благословлю Господа на всякое время, – Господи помилуй, 20; священник – Благословение Господне буди со всеми вами»⁴⁰³.

Характер и строй первой части великого повечерия в свою очередь заставляет предполагать непосредственное влияние изобразительных. «С нами Бог» и по характеру исполнения и по месту вполне соответствует «блаженнам»; троекратное «День прешед, благодарю Тя, Господи, – Владыко, – Святый"' заменяет собою такое же троекратное «Помяни нас, Господи»; молитвословия «Безплотное естество херувимское» и «Пресвятая Дево, Мати Божия» с заключительной «ангельской песнью» напоминают «Лик небесный»; далее в обоих чинах приводится символ веры; следующий затем ряд молитвенных воззваний повечерия, с возгласом «Пресвятая владычице» – в начале – и «Боже, очисти нас грешных» – в конце, можно сопоставить с молитвой изобразительных «Ослаби, остави»; наконец, и в одном и в другом последовании полагается молитва Господня, предваряемая на повечерии Трисвятым. Следовательно, повечерие составляет подобие чина изобразительных как по расположению, так и по характеру молитвословий.

Не без влияния изобразительных и на полунощнице употребляется напоминающее их сочетание: символ веры, Трисвятое – Отче наш и троичны – на субботней, троичный канон – на воскресной, «Се жених» с победной песнью в конце – на повседневной полунощнице.

Утреня почти не сохранила следов общения с изобразительными, и, кажется, единственной точкой соприкосновения их между собой являются «блаженны», встречающиеся в составе последования св. страстей и великого канона. А что общение их могло быть и полнее, это видно из всенощной, совершавшейся в синайском монастыре аввы Нила.

Основоположительное значение в кругу суточных служб изобразительные приобрели не сами по себе, а в силу своего коренного сродства с литургией, которая составляет подлинную основу всего христианского богослужения.

Первоначально все христианские службы, надо полагать, имели одинаковый молитвенный состав и видоизменялись только в подробностях, применительно к времени и обстоятельствам. А так как первым богослужебным священнодействием христиан было «преломление хлеба», или таинство причащения, то и первой христианской службой, по чину которой слагались все остальные службы, должна поэтому считаться литургия (λιτή – моление, молитва; ἔργον – дело, действие), как последование таинства причащения. – Неприуроченная к определенному сроку литургия с «преломлением хлеба» могла совершаться во всякое время, и таким образом вначале заменяла полный круг церковных служб. Затем постепенно, под влиянием священных воспоминаний, связанных с определенными церковными временами, к ней стали присоединяться молитвословия суточного и иного характера, положившие начало всему разнообразию нынешних церковно-богослужебных последований.

Когда литургия совершалась без евхаристии, она естественно превращалась в последование изобразительных, которое составляет уже переход от евхаристического богослужения к дидактическому, от церковного тайнодействия, т. е. собственно литургии, к церковному тайноводству, или приготовлению к литургии, каким является, по мысли «учительного известия», все наше богослужение⁴⁰⁴. – Последование изобразительных, заключая в себе наиболее устойчивые и для всех доступные литургийные молитвословия, и по отделении различных церковных служб от литургии удерживается в их составе, как общеобязательный богослужебный канон, освященный церковным употреблением в связи с евхаристией.

Соответственно такому положению, изобразительные по праву приобрели в древнецерковном обиходе значение не только обычного, но и руководящего богослужебного начала, т. е. значение устава, определяющего круг общеобязательных церковных молитвословий. Круг этот, на первых порах ограничивавшийся одними изобразительными молитвословиями, затем стал постепенно расширяться, включая в свой объем наиболее устойчивые, или уставные молитвословия как суточных, так и годичных служб. – О переходе изобразительных, или уставных молитвословий (τὰ τυπικά) в устав, или типикон, наглядное представление дают древнегреческие Следованные Псалтири.

К таким Псалтирям прежде всего относится рукопись 862 г. из собрания еп. Порфирия (Успенского). Уставные молитвословия расположены в начале и в конце этой рукописи, до и после псалмов. На первом месте, согласно наставлению аввы Силуана, поставлены символ веры и молитва Господня; далее следуют псалмы и 10 библейских песней, затем – «Ныне отпущаеши» (11-я библ. песнь), вечерний и утренний гимны (,,Свете тихий» и «Слава в вышних Богу»), «С нами Бог», блаженны и, наконец, молитва Манассии. – По замечанию проф. Мансветова, здесь мы имеем «древнейший остов утрени и вечерни, как они отправлялись до времени появления песненных канонов»⁴⁰⁵. Кроме того, сюда вошли молитвословия великого повечерия; а в основу всего положены изобразительные, или уставные молитвословия. – Как видно из записи, рассматриваемая Псалтирь написана диаконом иерусалимского храма Воскресения, Феодором, для тивериадского епископа Ноя и содержит в себе чин, по которому совершалось псалмопение «во св. Воскресении Христа Бога нашего»: καϑὼς ϕάλλομεν ἐν τῇ ἁγίᾳ Χριστοῦ τοῦ Θεοῦ ἡμῶν Ὰναστάσει⁴⁰⁶.

Эта древнейшая Следованная Псалтирь, с изобразительными молитвословиями на первом месте, несомненно, употреблялась как руководство при совершении всех суточных служб и заменяла в отношении их нынешний Устав.

С течением времени влияние изобразительных через посредство Псалтири распространяется не только на суточный, но и на триодный круг богослужения. А именно, появляются τυπικὰ τῆς ἁγιωτάτης καϑολικῆς ὲκκλησίας, τἀ κατὰ συνἠϑειαν ἠκριβωμέν. Под таким заглавием, – после псалмов и библейских песней, к которым примыкают также молитва Симеона-богоприимца, молитвы царей Езекии и Манассии, затем – утренний гимн, Трисвятое, Слава и ныне, Господи помилуй 3, а иногда eще тропари «Святых лик» и проч., – в Псалтирях X–XI вв. приводятся следующие молитвословия: «Единородный Сыне», «Иже херувимы», «символ святый», на преждеосвященной – «Ныне силы», потом – «Да исполнятся уста наша», молитва по причащении – «Благодарим Тя, Христе Боже, яко сподобил еси нас причаститися»; «молитва учения Спасителя», или блаженны, «С нами Бог», «молитва учения Спасителя» – «Отче наш», «Свете тихий», во св. четверток – «Вечери Твоея тайныя» и, наконец, исповедание грехов⁴⁰⁷. – Самое название показывает, что пред нами древнейший, «утвержденный обычаем устав святейшей соборной церкви».

Как завет древней церкви, этот краткий устав получил значение священного канона общеобязательных молитвословий. С незначительными изменениями он сохраняется и в нынешнем Типиконе, который, давая понять исключительную важность его состава, делает такое замечание: «ведомо же буди (на поле: зри), яко Верую во единаго Бога и Отче наш – в литургии, в вечерне – предначинательный псалом, Свете тихий, Сподоби Господи, Ныне отпущаеши, на утрени – шестопсалмие, Тебе слава подобает, Слава в вышних Богу и на земли мир, Благо есть исповедатися Госпо- деви, Небесный Царю, – предстоятель глаголет (конечно, из уважения к строго-церковному, каноническому характеру названных молитвословий); Трисвятое же и Отче наш – на вечерни, по Ныне отпущаеши, и на утрени, по Благо есть исповедатися Господеви, – чтец глаголет» (так как это добавление келейного происхождения)⁴⁰⁸.

В дальнейшем развитии, расширяя постепенно сферу своего влияния, первоначальный устав, или τὰ τυπικά, превращается в нынешний Типикон, обнимающий собою полный круг церковно-богослужебных последований со всеми их особенностями.

Наряду с этим τὰ τυπικά не только не утрачивают своего основного значения пролитурги, или обедницы, но приобретают еще такое же значение и в частном богослужении, становясь чином самопричащения.

Обычай самопричащения был широко распространен в древней церкви. Так, св. Иустин-мученик († 166 г.), описывая богослужебные собрания первых христиан и совершение литургии в дни воскресные, замечает, что обычно, после приобщения предстоящих, диаконы относили Дары евхаристии небывшим почему-либо на собрании верующим⁴⁰⁹, и те уже сами благоговейно причащались св. Таин. Определеннее говорит о самопричащении Тертуллиан († 220). Предостерегая жену-христианку от замужества с язычником, он пишетъ ей: «не узнает ли муж, что ты тайно вкушаешь прежде всякой пищи? и заметив хлеб (евхаристии), не сочтет ли его за тот (хлеб), о котором идет молва» (среди язычников)?⁴¹⁰ Вполне ясные указания на обычай самопричащения есть и в творениях св. Киприана († 258). Между прочим, об одной христианке, отпавшей от веры во время гонения, он рассказывает, что эта женщина, «покусившаяся недостойными руками открыть ковчег свой, в котором хранилась святыня Господня, была устрашена исшедшим оттуда огнем и не посмела прикоснуться»⁴¹¹. Святый Григорий назианзин, блаж. Иероним, св. Кирилл александрийский и другие церковные писатели тоже единогласно подтверждают существование в древности обычая самопричащения⁴¹². Не раз упоминает об этом обычае и блаж. Иоанн Мосх в Луге Духовном⁴¹³.

Первые христиане почитали св. Тайны истинно-насущным хлебом, который необходим нам ежедневно, и самое прошение молитвы Господней о хлебе насущном толковали, как прошение о хлебе евхаристии. «Слова: хлеб наш насущный (quotidianum) даждь нам днесь мы более склонны понимать духовно, – говорит Тертуллиан: – ибо Христос есть наш хлеб, так как жизнь – Христос, и жизнь – хлеб; и Тело Его подается (censetur) в хлебе: сие есть Тело Мое (Лук. 22:19). Итак, молясь о хлебе насущном, просим постоянной пребываемости во Христе и неотделимости от Его Тела»⁴¹⁴. Такое же изъяснение встречается и у св. Киприана. «Христос есть хлеб живой, – пишет он: – просим же мы ежедневно – да подастся нам этот хлеб, чтобы мы, пребывающие во Христе и ежедневно принимающие евхаристию в снедь спасения, будучи по какому-либо тяжкому греху отлучены от приобщения и лишены небесного хлеба, не отделились от тела Христова»⁴¹⁵.

Следуя этому учению о «хлебе насущном», верующие и хранили у себя запасные Дары, чтобы иметь возможность ежедневно причащаться⁴¹⁶.

Пастыри церкви со своей стороны не только одобряли похвальное обыкновение каждый день причащаться св. Таин, но и оправдывали обычай домашнего самопричащения. «Хорошо и преполезно каждый день приобщаться и принимать святое тело и кровь Христову, – пишет св. Василий В. († 379), – потому что Сам Христос ясно говорит: ядый Мою плоть и пияй Мою кровь имать живот вечный (Ин. 6:54); ибо кто сомневается, что непрестанно быть причастником жизни не иное что значит, как жить многообразно? Впрочем, мы приобщаемся четыре раза каждую седмицу: в день Господень, в среду, в пяток и в субботу, также и в иные дни, если бывает память какого святого. – А что ни мало не опасно, – продолжает святитель, – если кто во время гонений, за отсутствием священника или диакона, бывает в необходимости принимать причастие собственною своею рукою, – излишним было бы это и доказывать, потому что долговременный обычай удостоверяет в этом самым делом. Ибо все монахи, живущие в пустынях, где нет иерея, храня причастие в доме, сами себя приобщают; а в Александрии и Египте и каждый крещенный мирянин, по большей части, имеет причастие у себя в доме и сам собою приобщается, когда хочет. Ибо, когда иерей единожды совершил и преподал Жертву, принявший ее как всецелую, причащаясь ежедневно, справедливо должен веровать, что принимает и причащается от самого преподавшего; ибо и в церкви иерей преподает часть, и приемлющий с полным правом держит ее и таким образом собственною своею рукою подносит к устам. Потому одну имеет силу, приемлет ли кто от иерея одну частъ, или вдруг многие части»⁴¹⁷.

В связи с широким распространением обычая самопричащения естественно должен был сложиться и соответствующий чин.

Из приведенных выше свидетельств видно, что св. Тайны хранились в домах с особенной тщательностью; для их хранения имелись, по словам св. Киприана, особые ковчежцы; употреблялись и просто чистые платки, – как о том говорится в Луге Духовном (гл. 78). К св. Тайнам приступали с подобающим благоговением; их принимали прежде вкушения пищи и, по возможности, в общении друг с другом⁴¹⁸. Всему акту причащения придавалась некоторая таинственность (Тертуллиан). Несомненно, произносились также приличествующие случаю молитвословия. Следовательно, существовал определенный чин самопричащения.

Конечно, естественнее всего было воспользоваться для этого уже готовым чином церковно-общественного причащения, т. е. литургией, в общедоступном виде изобра-зительных, или обедницы. По своему содержанию обедница вполне соответствует такому назначению. Приступающий к св. Тайнам обязан соблюдать правую веру: по свидетельству св. Киприана, отпавшая от веры не смела прикоснуться к святыне Господней; – и на обеднице читается символ, или исповедание православной веры. Затем, желая причаститься тела Христова, мы должны, по мысли отцов и учителей церкви, просить у Бога, «да подастся нам ежедневно сей насущный хлеб»; – соответственно этому, на обеднице после символа веры положена молитва Господня. Заключительной хвалебно-благодарственной молитвой по причащении является псалом 33-й: «Благословлю Господа на всякое время».

Но кроме общих соображений есть и прямые указания на употребление обедницы при самопричащении.

Изобразительные, или обедница, как общедоступное последование литургии, по-видимому, вообще служили в древности чином причащения запасными Дарами, или особой литургией преждеосвященных Даров.

В Житии преп. Марии египетской († 522) о ее предсмертном причащении повествуется: «и повеле ему (старцу) жена (т. е. преп. Мария) глаголати Верою в единого Бога и Отче наш; и кончане бывши молитве, и целова старца в уста; причастивши же с(я) святых Таинах, на небо руце вздевши, воздохну и прослезися и рече: Ныне отпущаеши рабу Твою, Владыко, по глаголу Твоему с миром, яко видеста очи мои спасение Твое»⁴¹⁹. В этом кратком чине причащения не трудно узнать изобразительные с их основными молитвословиями.

Полнее и ближе к нынешнему последованию изобразительных излагается тот же чин в Синайском Часослове № 863, VIII–IX в. В этой рукописи, после 9-го часа, положена такая служба εἰς τὴν μετάληϕιν, «для причащения»: «Помяни нас, Господи, егда приидеши во царствии Твоем», «Блажени нищии духом» – «Радуйтеся и веселитеся», Слава, «Помяни нас, Святый», «Лик небесный», «Приступите к Нему и просветитеся» (Пс. 33:6), «Лик небесный», Слава, «Верую», «Отче наш», «Господи, помилуй», 3-жды, «Един свят», «Вкусите и видите (Пс. 33:9), яко Христос Господь, – аллилуиа», «Благословлю Господа на всякое время, выну хвала Его во устех моих; о Господе похвалится душа моя, да услышат кротцыи и возвеселятся» (Пс. 33:2–3), Слава, молитва по причащении – «Приях тело Твое святое и кровь Твою честную во оставление всех (грехов), яже согреших Тебе, едине человеколюбче; исполни уста моя хваления, Господи (Пс. 70:8), – Сам бо еси хвала моя, – и спаси мя», «Буди имя Господне» (Пс. 112:2), молитва причащения – «Благодарим Тя, Господи Боже наш, яко сподобил ecи нас причаститися пречистых Твоих Таин во оставление и очищение прегрешений наших; сподоби нас восприяти милости Твоя со всеми святыми Твоими во веки веков» (л. 75).

По сравнению с нынешними изобразительными, в приведенном чине причащения недостает начальных псалмов 102-го и 145-го, песни «Единородный Сыне», молитвы «Ослаби, остави» и кондаков; «Господи, помилуй» читается 3-жды, а не 40 или 12 раз; из молитвы «Всесвятая Троице» удержан только заключительный возглас «Един свят»; из псалма 33-го приводятся лишь отдельные стихи (33, 2. 3. 6. 9), по смыслу своему соответствующие чину причащения. Но, с другой стороны, в этом чине есть две неизвестные теперь молитвы по причащении.

Синайский Часослов № 863, судя по составу, предназначался для келейного употребления, а потому и находящийся в нем чин причащения должен собственно считаться чином самопричащения, бывшего в обычае у всех монахов, подвизавшихся в пустынях, где нет иерея (св. Василий В.). Такими пустыножителями по-временам являлись и монахи лавры св. Саввы, по уставу (κατὰ τὸν κανόνα) которой сложился указанный Часослов. Ревностнейшие из них, подобно своим великим наставникам Евфимию В., Савве Освященному и другим, удалялись на известный срок (большею частью, от Крещения до Пасхи) из лавры в пустыню и там предавались уединенным подвигам; а чтобы не оставаться долго без причащения, они могли брать с собою из монастыря запасные Дары. В определенный час, когда совершалась литургия в монастыре, монахи-отшельники прочитывали положенное в Син. 863 последование «на причащение», или изобразительные, и затем причащались св. Таин.

Син. 863 представляет пока единственный пример явного приспособления изобразительных для самопричащения. В других древних памятниках последование изобразительных, за немногими исключениями, имеет уже вполне нынешний вид, – и не будь у нас Син. 863, едва ли даже можно было бы догадаться о прежней связи этого последования с причащением.

По Синайскому Часослову № 866 (ХIII в.), в чине изобразительных допущена лишь та особенность, что из кондаков удерживаются только «Яко начатки естества», «Со святыми упокой» и «Предстательство христиан»; после них полагается: «Господи, помилуй» 3-жды (теперь – 12 или 40 раз), Слава и ныне, «Именем Господним», «Боже, ущедри ны» и три поклона; затем – «Буди имя Господне» 3-жды, «Благословлю Господа» (Пс. 33), «Достойно есть», – и отпуст.

Точно также и в Синайском Часослове № 867 (ХIII в.) изобразительные отличаются, главным образом, составом кондаков, среди которых есть кондаки св. И. Златоусту, св. Василию В. и друг.

В Синайском Часослове № 868 (XIII–XIV в.) обращает на себя внимание то, что возглас «Един свят» на изобразительных не стоит в связи с молитвой «Всесвятая Троице» (которая в данном случае опускается), а произносится отдельно, как в Син. 863 и на литургии.

Больше особенностей представляетъ древнеславянский чин изобразительных, который обычно соединялся с часами 3-м, 6-м и 9-м, под одним общим названием «обедни» или «обедницы». После псалмов 102-го и 145-го и песни «Единочадый Сыне», по этому чину произносится «Господи, помилуй» 3-жды, Слава и ныне, – и следуют «блаженны»; «таж апостол и еуаг(елие), оже будет суб(бота) или нед(еля) или свят день, – а кроме свята дни не чисти; таж се: Помяни мя, Господи, – Владыко, – Святый»... и проч. По «Отче наш» читается особая молитва: «Господи Боже наш, Иже преславную Матерь Свою явив честьнейшю вышьних сил» – конец: – «чающе твоими молитвами доити вечьныя жизни в векы, аминь»; «таж Господи помил. 30 (иногда –12 или 50) – ту зови, а на 9-м час. не зови; таж се пой»: «Един свят», «Буди имя Господне» 3-жды, Слава и ныне, «Господи, помилуй» 3-жды, «Благословите святии, благослови отче», «Благословлю Господа» (Пс. 33); затем – Слава и ныне, «Господи, помилуй» 3-жды, «Благословите святии, благослови отче», «Молитвами святых отец», – и заключительная молитва «по всяком пеньи»: «Милостивый Господи, приими вздыханье мое»⁴²⁰.

Кроме повседневного чина, нынешний Устав и древнеславянские памятники излагают еще особый пасхальный чин изобразительных.

В древнеславянских памятниках этот чин так же, как и повседневный, неразрывно связывается с часами, следуя непосредственно за молитвой 9-го часа и 12-тикратным «Господи, помилуй». – А за Благослови душа моя, и за Хвали душа моя, – говорится обычно при этом, – еще пой: Христос воскресе, 3-жды, – Веселитеся небеса, – Христос воскресе, 1-жды, – Слава, Аще и в гроб, – И ныне, Единочадый, – В царствии Си; на блаженьных пой от кануна 3-ю и 6-ю песнь; таж апостол, и евангелие (литургийные чтения); посем – Помяни мя, Господи, – таж Верую, – Отче наш, – посемь молитва: Господи Боже наш, Иже преславную Матерь, – таж Господи помилуй 12, – Един свят, – Буди имя Господне, – Благословлю Господа (Пс. 33) – конец: – не лишатся всякого добра, – таж отпустит⁴²¹.

Почти такой же состав имеет пасхальная обедница и теперь. – Зри, – предписывается в нашем Типиконе (гл. 50), – аще ли когда по нужде не будет литургии, вместо изобразительных глаголем сице: Христос воскресе, 3-жды, – Воскресение Христово, 1-жды; посем – Предварившыя утро, – Слава, кондак Аще и во гроб, – И ныне, Единородный Сыне; посем блаженны, с 3-й и 6-й песнями канона, апостол и евангелие; таже – Помяни нас, Господи, – Лик небесный, и посем – Верую во единаго Бога, – Ослаби, остави; и по Отче наш – кондак Аще и во гроб, – Слава и ныне, богородичен Вышняго освященное, – Господи помилуй, 40; таже Един свят, един Господь Иисус Христос, во славу Бога Отца, аминь; и посем – вместо Буди имя Господне – Христос воскресе, 3-жды; таже псалом Благословлю Господа на всякое время – конец:–не лишатся всякаго блага; и посем отпуст, – и исходим в трапезу.

Уставным замечанием о совершении изобразительных вместо литургии («аще ли когда по нужде не будет литургии») подтверждается, между прочим, обоснованная выше руководящая точка зрения на изобразительные, как на пролитургию, или обедницу, которая, заменяя в известных случаях полную литургию, по-видимому, нередко сопровождалась в древности причащением или же самопричащением и таким образом являлась особой литургией преждеосвященных Даров, а впоследствии стала совершаться «ради принятия антидора».

С этой точки зрения получает надлежащее освещение вся история чина изобразительных и вполне естественно объясняются все особенности рассматриваемой службы.

По своему составу последование изобразительных совпадает с внешней, певческой стороной литургии; вследствие чего и объяснение этого последования должно сводиться собственно к объяснению песнопений литургии. Но литургийные песнопения неразрывно связаны с молитвами. «По древнему уставу (песненного последования), – говорит Симеон Солунский, – по которому соблюдается чин собственно священной литургии, – – возносимые к Богу чрез священника молитвы поют певцы; «и тогда как иерей, посредствуя, тайно молится внутри алтаря, возносятся к Богу прошения народа»⁴²². Литургийные песнопения и молитвы взаимно дополняют и поясняют друг друга. – Отсюда ясно, что для правильного истолкования изобразительных молитвословий необходимо сопоставлять их не только с литургийными песнопениями, но и с молитвами. Такое сопоставление, помогая всестороннему раскрытию содержания рассматриваемой нами службы, в то же время может принести пользу и в деле изъяснения полной литургии.

Перед совершением таинства евхаристии священнодействующий творил в древности поминовение живых и умерших, вознося молитвы о принесших дары для таинства и о тех, ради кого они приносились, а также о всех людях⁴²³. Соответственно этому, и изобр-ные начинаются молением: «Помяни нас, Господи, егда приидеши во царствии Твоем». Это моление затем многократно повторяется, с присоединением евангельских «блаженств». Молитвенное воззвание «Помяни нас, Господи» может, в частности, напоминать общую церковную молитву, стоящую в начале литургии верных, по VIII книге Апостольских Постановлений⁴²⁴, и – сходную с ней по содержанию ектению из литургии aп. Иакова – «Спаси, помилуй»⁴²⁵. Но там раздельно возносятся прошения о плавающих, путешествующих, о страждущих, плененных и больных, о благотворителях и милостивых, о мире всего мира и о всякой душе христианской; – здесь же все эти частные прошения объединяются в одном общем возгласе: «Помяни нас, Господи», отвечающем собственно лишь ектенийному припеву «Господи, помилуй». Впрочем, положенные на-ряду «заповеди блаженства» так же, как и ектения, упоминают в отдельности о миротворцах и милостивых, о кротких и плачущих, о непоколебимых исповедниках имени Христова и мужественных поборниках правды. Всех их церковь ублажает, как доблестных воинов своих, которым, по неложному обетованию Спасителя, уготована «мзда многа на небесех».

Вслед за «блаженнами» на изобразительных, по замечанию Симеона Сол., «читают то, что читается всеми вне алтаря и на литургии: троичное славословие ангелов – Свят, свят, свят, – символ веры» и проч.⁴²⁶. Таким образом, от «юдоли плача», от земли, сердца наши возносятся «горе», к небесам, в «церковь торжествующих», к престолу Всевышнего, и мы вместе с ангельскими ликами воспеваем «победную песнь». С этой песнью иаобр-ные, подобно некоторым древним литургиям⁴²⁷, соединяют малое славословие: «Слава Отцу и Сыну и Св. Духу».

Произносимый затем символ веры и по содержанию, и по положению следует сопоставлять с евхаристическими молитвами, на основе которых, по всей вероятности, он и развился.

Как видно из Постановлений Апостольских, евхаристическое благодарение имело в древности такое же значение, какое впоследствии приобрел символ веры, и являлось свидетельством правоверия: «кто из приходящих благодарит так (правильно), – говорится в Постановлениях, – того принимайте, как ученика Христова»⁴²⁸. Этим объясняется, почему в древности каждая церковь имела свой символ: их первоначально могло быть столько же, сколько было евхаристических молитв. Позднее, естественно, установилась одна определенная формула исповедания веры, которая вместе с тем служила образцом и для предстоятелей церкви при импровизации евхаристических молитв.

Евхаристические молитвы прежде всего выясняют побуждения к прославлению Бога всею тварию, при чем пользуются выражениями до буквальности сходными с символом веры. «Поистине достойно и справедливо, говорится в них, – прежде всего воспевать Тебя, Сущий, Владыка Господи Боже Отче Вседержитель – – Господь неба и земли и всей твари видимой и невидимой, – – Отец Единороднаго Сына Твоего Господа нашего Иисуса Христа, сущаго в недрах Твоих, который есть истинный Бог, истинный свет»⁴²⁹. Далее идет речь о явлении Христа Спасителя в мир, о Его крестных страданиях, смерти и погребении, о воскресении в третий день, вознесении на небо и славном втором пришествии⁴³⁰; упоминается о ниспослании Св. Духа, Духа истины, животворящей силы⁴³¹.

В символе, как известно, раскрываются такие же мысли и почти в тех же выражениях. В частности, выражения о Св. Духе в греческой литургии ап. Иакова обнаруживают такую близость к тексту символа веры, которая только и может объясняться заимствованием⁴³².

После символа веры в нынешнем чине изобр-ных положена молитва «Ослаби, остави». В древнейшем последовании изобр-ных – Син. 863 – этой молитвы нет; а в древнеславянских памятниках она заменяется сходной по мыслям молитвой после Oтчe наш; «Господи Боже наш, Иже преславную Матерь Свою яви». Нынешняя наша литургия тоже не имеет молитвы «Ослаби, остави»; и только в литургиях ап. Иакова и Петра она приводится, как «молитва прежде причащения»⁴³³. В настоящее время почти дословно сходны с нею 7-я и 9-я молитвы «последования ко св. причащению», а равно 2-я молитва «чина исповедания» («Господи И. X., Сыне Бога живаго»).

Итак, в чине изобр-ных опущены лишь песнопения, соответствующие молитвам об освящении Даров. Но таких песнопений нет даже в полной литургии; а в чине изобр-ных их и не должно быть.

За молитвой «Ослаби, остави» в чине изобр-ных следует молитва «Отче наш». Она издревле поставляется в связь с причащением; а именно, прошение – «хлеб наш насущный даждь нам днесь», по древнему толкованию, относится к Вкушению Хлеба, сшедшего с небес, т. е. тела и крови Христовых⁴³⁴. Поэтому молитва Господня и входит неизменно в состав не только «обедни», но и обедницы.

Дальше, по нынешнему чину, положено чтение кондаков праздничных и дневных в честь Спасителя, Божией Матери, ангелов и святых, а также в память усопших и мучеников. Они по смыслу своему соответствуют молитвам поминовения и должны были бы, поэтому, стоять раньше «Отче наш», наряду с молитвой «Ослаби, остави»; тогда кондак Преображения⁴³⁵ или какой-либо иной в честь Спасителя напоминал бы о времени таинственного пресуществления св. Даров. Почему-то из кондаков в честь и славу Господа отдается предпочтение именно кондаку Преображения, – не потому ли, что преображение Господне с особенной живостью и наглядностью может напоминать об акте пресуществления, как явлении подобном?...

В древнейшем чине изобр-ных – Син. 863 – кондаков нет. Они введены были, по всей вероятности, в подражание тому, удержанному и доселе, последованию литургийных молитв, в котором ходатайственные молитвы помещаются после евхаристических. На обеднице уже раз происходило поминовение, – при чтении «блаженств», с припевом «Помяни нас, Господи». Здесь оно повторяется. Такое повторение допускается и на литургии: там первое поминовение бывает на великом входе и на проскомидии, а второе – после пресуществления св. Даров. Повторение это можно понимать в том смысле, что сначала речь идет, главным образом, о церкви земной – воинствующей, и мы взываем: «да помянет нас Господь Бог во царствии Своем» (= «Помяни нас, Господи») и «сподобит неосужденно причаститися Святынь Своих» (= «Приступите к Нему и просветитеся, и лица ваша не постыдятся»). А после освящения Даров, когда на престоле предлежит уже Небесный Хлеб, мы, отложив житейские попечения, как бы восхищаемся на самое небо, «в церковь торжествующих, на небесех написанных», и вместе с ними «приносим словесную службу», снова поминая при этом всех живых и мертвых. Впрочем, на литургии ап. Иакова, употребляемой у иаковитов, после освящения Даров, перед причащением, положены особые антифонные песнопения, на подобие наших кондаков в честь Богородицы, святых и в память усопших⁴³⁶.

В чине «на причащение» (Син. 863) после молитвы Господней непосредственно следует троекратное «Господи, помилуй». Такое «Господи, помилуй» в литургии св. Марка составляет заключение молитвы священника перед возгласом: «Святая святым»⁴³⁷; а 12 раз, как и ныне на обеднице, «Господи, помилуй» произносится народом на литургии ап. Иакова, после «Един свят»⁴³⁸. Самый же возглас «Един свят» находится неизменно как в чине обедницы, так и во всех литургиях. В нынешнем чине изобр-ных возглас этот предваряется еще молитвенным обращением к Пресвятой Троице: «Всесвятая Троице, единосущная державо». То же мы встречаем в грузинских списках литургии ап. Иакова⁴³⁹.

Дальнейший причастный стих – «Вкусите и видите, яко Христос Господь, Аллилуиа» (Син. 863) – упоминается уже св. Кириллом Иерусалимским в 5-м тайноводственном поучении; встречается он и в литургии ап. Иакова. На той же литургии, а равно на литургии Апостольских Постановлений во время причастия полагается чтение псалма 33-го⁴⁴⁰.

Приведенные в Син. 863 молитвы причащения по общему содержанию своему сходны с такими же литургийными молитвами. Две из них и по началу совпадают с молитвами, находящимися в литургии ап. Иакова, – именно: «Исполни уста моя хваления, Господи» (Пс. 70:8) и «Благодарим Тя, Христе Боже наш, яко сподобил еси нас причаститися». Есть в литургии ап. Иакова и возглас: «Буди имя Господне», произносимый прежде и после преподания св. Даров верующим⁴⁴¹.

Что касается нынешнего начала изобр-ных (и литургии), состоящего из исалмов 102-го и 145-го и песни «Единородный Сыне», то хотя оно, сравнительно, и позднего происхождения (в Син. 863 его нет), тем не менее нисколько не противоречит характеру остальных молитвословий; благодарственно-хвалебное содержание его вполне применимо к последованию «на причащение». То же нужно сказать и о псалме 141-м, который, по некоторым памятникам, читается в конце изобр-ных, наряду с псалмом 33-м⁴⁴². Относительно псалмов 144-го и 145-го известно, между прочим, что они исполнялись в древности на литургии во время причащения; при чем начальные слова пс. 144-го возглашал иногда сам священник перед выносом св. Даров для причащения мирян⁴⁴³.

Сопоставление изобр-ных с литургийными молитвословиями наглядно показывает, что изобразительные подлинно изображают, или отображают литургию. Но так как литургия, будучи таинством причащения, совершается, по заповеди Спасителя, «в Его воспоминание» и должна напоминать о совершенном Им деле искупления, то в молитвословиях ее выражается, поэтому, вся сущность христианского вероучения. Являясь подлинным отображением литургии, изобр-ные и здесь остаются верными своему первообразу. Содержание их представляет хотя и краткое, но вполне законченное изложение основных истин веры и нравственности: в «заповедях блаженства» и молитве Господней дается живое и образное изложение наших нравственных обязанностей; в символе веры предлагается раздельное и точное раскрытие христианской догматики. Словом, исчерпывается все содержание христианского катехизиса.

Обычай самопричащения, с которым связывается употребление обедницы, как самостоятельной службы, существовал довольно долго. Поддерживался он, главным образом, монахами-отшельниками, подвизавшимися в пустынях, вдали от храмов. Неизвестный автор рассказа из жизни преп. Луки Стирийского в оправдание самопричащения пустыножителей ссылается на беседу преп. Луки с коринфским митрополитом, которому приписывает и краткий чин самопричащения⁴⁴⁴. Симеон Солунский (XV в.), со своей стороны, свидетельствуя о самопричащении монахов его времени, допускает даже, что и миряне «ради великой нужды» могут приобщать умирающих⁴⁴⁵, и в своем ответе по этому поводу дает некоторые указания касательно самого обряда причащения.

От греков обычай самопричащения перешел к южным славянам. В ответе, данном тырновским патриархом Евфимием (1375 – 1393 г.) вопрошавшему его о самопричащении афонскому монаху Киприану, довольно ясно начертан и «образ причещениа сицеваго»⁴⁴⁶.

Забытая с течением времени на Востоке практика самопричащения возродилась затем у нас на Руси, где ею охотно воспользовались раскольники, вынужденные поневоле прибегать к самопричащению, за недостатком священников в их среде. При этом и в наших славянских рукописях, и в печатных раскольничьих Молитвословах не только излагаются более или менее обстоятельные чины самопричащения, но приводятся еще и обычные доводы в пользу самопричащения, заимствуемые из творений св. Василия Великого, бл. Симеона Солунского, из рассказа о преп. Луке Стирийском и из «сказания святыя горы Синайския»⁴⁴⁷....

Все известные нам греческие и славянские чины самопричащения встречаются лишь в памятниках сравнительно позднего времени. Однако состав этих чинов сложился под несомненным влиянием древнего чина изобразительных.

По словам коринфского митрополита (в рассказе из жития преп. Луки), перед причащением следует прочитывать только «изобразительные псалмы» – τοὑς τῶν τυπικῶν ϕαλμοὺς, под которыми нужно разуметь псалмы 102-й и 145-й, затем – Трисвятое и символ веры. Но по другим памятникам полагается более сложное последование. Так, по правилу патр. Евфимия и по нашим славянским памятникам, после «обычного начала» читается 50-й псалом, который находится в соответствии с пением «Помяни нас, Господи» на обеднице; затем, как и на обеднице, произносится «Верую», а далее идут молитвы перед причащением. «Потом, – говорится в раскольничьих Молитвословах, – падши на землю прощение глаголи: «Ослаби, остави, отпусти, Боже, согрешения наша». Читались и другие молитвы. Вообще число молитв в чинах самопричащения довольно велико. Но можно было, согласно наставлению патр. Евфимия, ограничиваться и одной молитвой «Вечери Твоея тайныя»; «все молитвы же светого причащениа, аще слоучетсе, прочитаютсе прежде всех сихь», – замечает патриарх. «Таже преклонься, – продолжают Молитвословы, – приими своею рукою и со страхом причастися божественых Таин 3-жды и глаголи 3-жды Аминь, и взем чашицу с вином или водою, пий 3-жды». Иногда во время причащения или же непосредственно вслед за ним произносится: «Свет Отец, свет Сын, свет и Дух Святый». В заключение читаются обычные молитвословия по причащении: «Ныне отпущаеши», Трисвятое – «Отче наш» и т. д.⁴⁴⁸.

В изложенный сводный чин самопричащения вошли, как мы видим, все важнейшие молитвословия изобразительных. Эго показывает, что чины самопричащения не являются чинами самостоятельными, а представляют лишь видоизменение обедницы. Однако главное место в них занимают не изобразительные молитвословия, а чисто внешние обрядовые предписания. И в этом заключается их существенное отличие от обедницы.

В чинах самопричащения весьма тщательно описываются даже незначительные обрядовые особенности. «Несущиим под запрещением и свободоу имоущим и в поустыниах далниих живоущим, – пишет патр. Евфимий, – власть имети вниегда хотеть причащатисе сами собою; достоит же таковыим образ пречещениа сицеваго опасно видети: от свечера достоит хранити себя от всакого помысла лукава и таковых, нощь же с всацем препроводити вниманием и доволных коленнопреклонениих; дьневи же наставшоу, и третиемоу или шестомоу или деветомоу пришдшоу часу, изменити себе в чисты ризы и тако пред иконостасем возьжещи кадило, или и светильник и благоговейне покадиши». После этого читается последование на причащение. – По словам коринфского митрополита, «для начала требуется, чтобы был священник; он должен положить сосуд с преждеосвященными Дарами на св. престоле, если это молитвенный дом, или на чистейшем полотне, если это келья». Симеон Солунский говорит, что пустынники хранили св. Дары в дарохранительнице (ἐν ποξίῳ). Самый акт причащения он описывает следующим образом. «На каком-либо чистом месте распростерши священный плат, они (монахи) должны поверх него положить святой покров, а на покров – лжицею – часть всесвятого хлеба; потом, после пения, каждения и троекратного поклонения (коленопреклонения), сложив руки свои (по рассказу о преп. Луке), приобщаться божественного хлеба (но не так, как священник) не рукою, но устами. Затем, из какого-либо сосуда вином с водою, или одною водою омыть уста». «А после причастия, – предписывают раскольничьи Молитвословы, – на землю не плевати, дóндеже оуснет; (а) болному приготовити сосуд чист, да аще плюнет больный, то вылити в реку, и дар Божий несть изблеван»⁴⁴⁹.

Близкое сродство чинов самопричащения с обедницей как по составу, так и по расположению молитвословий, естественно заставляет предполагать наличность такого же сродства между ними и по чисто обстановочным, обрядовым особенностям. А потому нужно думать, что указанные выше особенности не были исключительной принадлежностью позднейших только чинов самопричащения, но могли иметь место и в древнем последовании изобр-ных, когда оно являлось чином самопричащения.

Из предыдущего обзора вполне выясняется важное историческое значение изобр-ных. Это последование употреблялось в древности не только в качестве чина самопричащения, но имело и более общее значение, обусловливавшееся, главным образом, близкой связью изобр-ных с литургией. В частности, их взаимная близость заставляет смотреть на изобр-ные как на органическую часть литургии, которая, выделившись в самостоятельное последование, заняла особое положение пролитургии, или обедницы.

Исполнение обедницы в связи с литургией предназначалось собственно для предстоящих; при чем отдельные молитвословия ее должны были совпадать с соответствующими молитвами литургии: «блаженны» – с молитвами поминовения, символ веры – с евхаристическими молитвами. И когда священнодействующий тайно читал в алтаре литургийные молитвы, предстоящий народ произносил те или другие молитвословия изобр-ных: «тогда как иерей, посредствуя, тайно молится внутри алтаря, – говорит Симеон Солунский, – возносятся к Богу прошения народа». Изобр-ные при этом в полном смысле изображали, или отображали литургию и таким образом, как нельзя лучше, оправдывали свое название.

Являясь отображением литургии, простой и состоящий из общеизвестных молитвословий чин изобр-ных легко мог служить общедоступным руководством для священнослужителей при обычной в древности импровизации литургийных молитв: следовало только добавить недостающие слова освящения, – и получалась полная схема, изображение (τὰ τυπικά) литургии.

Что же касается других церковных служб, то при их совершении не только можно, но и должно было полагать в основу последование изобразительных, как освященный церковным употреблением в связи с евхаристией молитвенный канон, который и поныне составляет объединяющее «обычное начало» всех чинопоследований, а в древности являлся не только обычным, но и руководственным началом, или уставом, определявшим общеобязательный состав церковного богослужения.

Наряду с этим изобр-ные могли находить для себя и более частное применение, напр., при оглашении. А именно, «сеновно изображенная» обедница могла заменять для оглашенных сокрытую от них до времени завесой таинственности (disciplina arcani) литургию и быть как бы преддверием ее. Кроме того в качестве устойчивого строго и точно определенного изложения «(τὰ τυπικά – – ἠκριβομενα), так сказат, «образца (ὑποτύπωσις) здравого учения» (2Тим. 1:13), изобр-ные могли служить для них кратким катехизисом, или начальным наставлением в истинах веры. Самая последовательность изобр-ных молитвословий вполне соответствует тому порядку, который соблюдался в древности при наставлении оглашенных. Так, заповеди блаженства, без сомнения, могли сообщаться даже язычникам; символ веры подробно преподавался оглашенным за 3–20 дней до крещения, а молитва Господня изучалась ими уже перед самым крещением.

Известно, наконец, употребление изобр-ных при домашнем самопричащении. Ставши чином самопричащения, изобр-ные, естественно, включили в свой состав и соответствующие молитвы причащения; но впоследствии, когда связь изобр-ных с самопричащением прекратилась, эти молитвы, как излишние, были исключены.

Значение чина самопричащения от обедницы перешло к особым чинам самопричащения, унаследовавшим от нее и большую часть своего состава. Однако эти чины, равно как и самый обычай самопричащения, уже с давнего времени не приемлются православной церковью и составляют достояние лишь раскольнических общин.

Между тем последование изобр-ных удерживается в церковном употреблении до настоящего времени; совершается оно как в соединении с литургией, так и отдельно от нее, неизменно сохраняя свое историческое значение пролитургии, или обедницы. Применительно к этому определяется смысл и значение изобр-ных и в нашем «учительном известии», где дается такое наставление священнослужителю: «на изобразительных же (аще и литургии не будет) да благодарит усердно Спасителя сицевых ради лютых страданий, яже волею нас ради претерпе, да от мучительства диаволя нас свободит, и излияния ради пречистыя Его крове, еюже нас от клятвы законныя искупи, и живот дающия ради Его смерти, еюже род человеческий, умерший грехом, оживотвори, – и прилежно в смиреннем сердцы да молится, яко да сих ради всех благодеяний Своих, имиже род человеческий облагодетелствова, подаст и ему благодать оставления грехов, во еже достойно принести ему безкровную жертву и неосужденно причаститися святым Его Тайнам» (Служебник, Спб. 1890, стр. 482).