Беседа двенадцатая. «Кто без греха, пусть первый бросит камень» (об осуждении)¹⁸¹

Благословенные чада!

Руководимый любовью и заботой о вас, постараюсь от своих слабых сил сказать вам несколько тёплых отеческих слов. Мы видим в Священном Евангелии, что Христос день и ночь благотворил людям. Однажды, когда Он поучал народ, то увидел, что толпа ведёт к Нему женщину. Подойдя, они сказали:

– Учитель, эту женщину мы взяли в прелюбодеянии. По Закону Моисея, как Сам Ты знаешь, таких надо побивать камнями. Как Ты думаешь, что нужно делать?

Христос, Истинный Свет, сладчайшее сокровище мира, склонил голову и стал писать на земле. Потом поднял глаза и сказал:

– Кто без греха, пусть первый бросит камень в эту грешную женщину¹⁸². (То есть, кто чувствует за собой грех, не может бросить в неё камень).

Потом Он опять склонил голову к земле и продолжал писать. Тогда люди, обличаемые совестью, стали один за другим класть на землю камни и расходиться. В конце концов, разошлись все. Тогда Христос поднял глаза и, увидев, что никого нет, сказал женщине:

– Никто не осудил тебя?

– Никто, Господи.

– Я тоже не осуждаю тебя, иди и не греши больше¹⁸³¹⁸⁴.

Видите, какая любовь! Перед Кем стояла эта грешная женщина? Перед Судьёй живых и мёртвых. И Он не прогнал её, не стал осуждать и бранить. Одним словом заставил замолчать её обвинителей, и они ушли, обличаемые внутренним голосом совести. Христос не судит никого: «Не Приидох бо, да сужду мирови, но да спасу мир»¹⁸⁵. (Я пришёл не судить мир, но спасти мир). «Я свет пришел в мир»¹⁸⁶. Но люди предпочли Свету тьму.

Бедные мы люди, и я первый, как легко мы судим! Видим ли человека согрешающим, узнаём ли о том по слухам, слышим ли осуждение в его адрес от других, мы не разобравшись, насколько всё это правда, без всяких угрызений бросаем в него камнем проклятия, исполняя тем на деле Закон Моисеев.

А у нас самих столько грехов, столько на нашей совести горьких ошибок, столько раз мы ошибались в своих суждениях! Много раз мы ловили себя на том, что судим неверно, – и всё равно упорно по самому ничтожному поводу пускаем в ход язык, звоним, сплетничаем... А диавол разгибает книги наших дел и вносит в них обвинения. Почему же так происходит, ведь Христос чётко заповедует нам, что не нужно осуждать?! Апостол Павел – уста Христовы – говорит: «Ты же почто осуждаеши брата твоего, или ты что уничижаеши брата твоего? Вси бо предстанем судищу Христову... Не ктому убо друг друга осуждаем»¹⁸⁷. Даже если что-то происходит на наших глазах, лучше усомниться в истинности происходящего, чем осудить.

Обратимся ко временам Ветхого Завета. В пяти городах Содома и Гоморры люди не верили в Бога и жили среди полного разврата. Праведный Лот своими глазами видел жизнь этих людей, которые вели себя хуже диких животных. Они преследовали праведника день и ночь. Лот своими глазами видел их дела, своими ушами слышал их речи, но никого не осуждал. А он, между прочим, жил во времена Ветхого Завета и верил в Бога на основании того малого, что Бог о Себе открыл, исходя из дел творения и красоты мира. Потому он не позволял своей мысли и языку кого бы то ни было осуждать. Он не видел Христа во плоти, не слышал Его учения, не видел чудес. А мы, на которых и милость, и свет, и благоутробие Божие излились преобильно, по самому незначительному поводу судим и осуждаем!

Жителей пяти городов засосало болото противных природе грехов. Лот всё это видел и слышал, и страдал душой. Но Бог, Который никогда и ни в чём не ошибается, знал о непорочности Лота. Он собирался истребить эти пять городов, а потому послал двух Ангелов, чтобы они вывели праведника из города: «Уходи, потому что Бог намерен истребить этих людей, которые сделались плотью»¹⁸⁸.

Действительно, Писание говорит, что вопль греха от Содома и Гоморры как дым восходил к Престолу Божию. И вот Триипостасный по природе Бог говорит: «[Рече же Господь:] Вопль содомский и гоморрский умножися ко Мне, и греси их велицы зело: сошед убо узрю, аще по воплю их грядущему ко Мне совершаются: аще же ни, да разумею». Сойду посмотреть согрешают ли люди, ведь зловоние греха восходит от земли. Неужели Бог не вездесущ? Есть что-то, что было бы сокрыто от Него? Нет. Почему же Он говорит: «Сойду посмотреть, чтобы узнать»? Тем Он хочет показать нам, что мы не должны судить легкомысленно и осуждать,¹⁸⁹ лишь только узнаем о совершенном человеком поступке. Конечно, как только Бог «увидел происходящее собственными глазами», – скажем так, применяясь к нашему человеческому разумению, то решил истребить всех жителей огнём и серой и так предал их на погибель. Доказательство истинности происшедшего – Мёртвое море в Палестине¹⁹⁰. На месте, где стояли пять истреблённых городов, образовалось это огромное озеро и в нём находится та сера, которой были сожжены люди. Оно называется Мёртвым морем, потому что там нет жизни. А живые организмы, которые попадают туда из Иордана и других рек, туг же умирают. Жизни там нет, а в других озёрах есть, и икра рыб, находясь там, не умирает.

Приведу вам ещё один очень назидательный пример из жизни святого Иоанна Постника¹⁹¹, патриарха Александрийского. Он известен тем, что никогда никого не осуждал, в особенности, монахов и священников. Один раз он несправедливо осудил человека, и это послужило ему уроком на всю жизнь.

А случилось вот что. Как-то раз некий монах пришёл в Александрию и зашёл на постоялый двор, чтобы поесть. Он сидел за столом, в это время к нему подошла женщина и упала в ноги со словами:¹⁹²

– Отче, спасите! Возьмите с собой и отведите в монастырь, иначе диавол опять завладеет мной. Только я Вас увидела, как внутренний голос сказал мне, что у Вас я найду спасение. Так спасите же меня!

В сложном положении оказался монах. Как быть? Взять женщину с собой и вести в монастырь? Но что скажут люди, когда увидят их вместе? И он стал размышлять: эта раненая голубка едва выпорхнула из когтей коршуна, и если отказать ей, то коршун снова накинется на неё и растерзает. Монах предпочёл исполнить волю Божию: он взял женщину с собой, нашёл подходящий монастырь и в нём разместил её. Впоследствии она стала доброй монахиней и даже творила чудеса.

Но слух о том, что монах в сопровождении уличной женщины ходит по городу, был пущен. Дошёл он и до патриарха Иоанна. Патриарх ведь тоже человек – он поверил наговорам и повелел своему диакону схватить монаха и привести в патриархию. Монаха посадили в темницу и даже по приказанию патриарха били плетями. Монах не протестовал – вот какой хороший это был монах! Ночью патриарх увидел его во сне.

– Тебе нравится, святейший владыка? – спросил монах, обнажая перед патриархом свою спину, на который были следы бичеваний.

Проснулся патриарх и позвал диакона:

– Скорее приведи ко мне монаха.

– Покажи мне, отче, твою спину, – сказал он, когда монах пришёл.

Монах за послушание снял с себя одежду, и когда она упала, святой Иоанн увидел, что монах – евнух; он не только по святости жизни не согрешал, но и по природе не мог совершить ничего дурного.

– Прости меня, чадо, за то, что я сделал.

– Святейший владыка, ты хотя и святейший, но не перестаёшь быть человеком и как человек ошибся. Ничего страшного не случилось. Молись обо мне.

Патриарх попросил прощения, и монах вернулся в пустыню, в свою келью. После этого случая патриарх сказал: «Никогда не осужу ни одного монаха, в каком бы состоянии я его не увидел». Повсюду распространилось, что святой Иоанн никого не осуждает, особенно священников.

Узнал об этом один подвижник по имени Виталий¹⁹³ и сказал:

– Дай-ка я испытаю патриарха, на самом ли деле он никого не осуждает?

Он пришёл в Александрию и стал изображать человека, который ведёт развратный образ жизни, не снимая при этом своей монашеской рясы. Днём он работал в порту, а по ночам ходил в непристойные места. Брал одну из обитавших там женщин, давал ей деньги и говорил:

– Сегодня оставайся в чистоте.

Сам доставал икону, ставил её и начинал по чёткам с поклонами и слезами молиться до утра. Видя это, грешные женщины начинали каяться и под влиянием его святости изменяли образ мыслей. Потом он садился и поучал их: «Дитя, путь, который ты выбрала, ложный. Не лучше ли вступить в законный брак, создать семью, родить детей! Грядёт Суд, на котором мы будим судиться. А ты себе вредишь, разоряешь храм Божий. Мы завтра умрём, в этой жизни всё временно». Так одна за другой женщины приходили к покаянию, изменяли образ жизни: кто-то выходил замуж, другие поступали в монастырь. Тем достигалась великая польза. Но одновременно работали языки. Патриарху стали доносить:

– Останови его. Это худший из всех монахов, который когда-либо появлялся. Смотри, что он творит. Из-за него посрамляется Церковь.

– Не судите монаха, – отвечал им святой Иоанн.

А монах продолжал ходить по разным непотребным места, изображая развратного человека, и так продолжал своё дело, приобретая для Бога отвратившиеся души. Женщинам под страхом Божьего наказания он запрещал рассказывать правду. Так они одна за одной, ничего не говоря, покидали скверные дома и в покаянии обращались к Богу.

Однажды утром, когда монах шёл на работу с тем якобы, чтобы заработать денег на грешное дело, его встретил юноша и сказал:

– До каких пор ты, богохульный монах, будешь насмехаться над своей святой схимой? И ударил его по лицу.

Святой Виталий ответил ему:

– Несчастный человек, придёт время, когда ты получишь свою пощёчину назад, и об этом услышит вся Александрия.

У святого была построена за городом маленькая келья в потаённом месте, о которой никто не знал, в ней он молился – он либо ходил по непотребным домам, либо приходил сюда. Когда он понял, что наступает час отхода, то пришёл в свою келью, лёг на землю, сложил руки на груди и предал свою святую душу в руки Всесвятейшего Бога.

Когда святой преставился, сделался сильный шум, звук, похожий на пощёчину, разнёсся по всей Александрии, и голос, обращённый к юноше, ударившему святого по щеке, сказал: «Несчастный юноша, получи пощёчину от монаха Виталия». С этого момента юноша сделался бесноватым, он ходил по городу и кричал:

– Виталий – святой, Виталий ударил меня по щеке, Виталий творил чудеса и спасал грешных женщин!!!

Так он повсюду разгласил о святости подвижника, и люди, которые раньше осуждали монаха, стали к нему относиться по-другому. Раньше он был унижен и затоптан, а потом люди его прославили. Бесноватый своими криками привлёк внимание многих, и люди стали ходить за ним. Демон же привёл их к келье преподобного Виталия. Придя туда, юноша пал в ноги святому и стал просить у него прощения и милости.

Слух дошёл до патриарха, и он со священниками отправился к тому месту. Придя и увидев святого благолепно лежащим на одре, узнав о его делах, которые теперь стали известны, услышав бесноватого, он встал на колени и поклонился. Священникам и народу он сказал:

– Если бы я послушал вас, если бы поверил вашим словам, то осудил бы такого великого святого человека! Потому тем из священников, которые его осуждали, я три года запрещаю совершать литургию за то, что вы чуть было и меня не склонили к осуждению.

Вот ещё один случай, похожий на случай с монахом-евнухом. Некая женщина, еврейка, пришла к одному монаху и попросила его о помощи:

– Отче, помоги мне, отведи в монастырь, где бы я могла спастись.

Пока монах искал монастырь, куда можно было бы её определить, женщина увидела на улице маленького сироту, который стоял и плакал. Она взяла его за руку и повела с собой. Монах взял женщину, взял и ребёнка и вместе отвёл их в монастырь. Впоследствии эта женщина стяжала святость, а ребёнок стал настоящим человеком Божиим. Однако люди стали говорить, что женщина родила ребёнка от того монаха. Монах не стал обращать на эти слова внимания и вернулся к себе в скит.

Когда приблизилось время его кончины, он опять пришёл в город, в тот район и в тот двор, где когда-то о нём сплетничали. Люди из любопытства сбежались посмотреть на него, и он попросил их:

– Пожалуйста, принесите сюда кадильный уголь.

Принесли горящие угли, и монах подставил свою ладонь:

– Кладите их сюда.

Положили горящие угли и ладан ему на руку, и он стал кадить, но уголь не жёг его ладонь.

– Люди, – сказал монах, – как уголь не обжёг мою ладонь, так точно похоть плоти ни разу не обожгла ни моей души, ни тела.

Увидев это, все люди покаялись и попросили у монаха прощения, после чего монах попрощался со всеми и ушёл: более народу не требовалось ни философских речей, ни убеждений.

Подумайте, насколько поучительны эти примеры! Евангелие, учение апостолов, всех святых, епископов, иереев, проповедников – всё вопиёт: «Не судите!!!» Осуждение – это великое прегрешение, не думайте, что оно мало. Что сказал Христос: «Не судите, да не судими будете... в нюже меру мерите, возмерится вам»¹⁹⁴¹⁹⁵.

Бог Отец отдал Суд Сыну, чтобы судить мир, но приходит человек и сам ставит себя на место Бога-Судии. Сын Божий, Христос не осудил прелюбодеицу, не осудил блудницу, а мы осуждаем. Он покрыл её, простил, благословил. А мы? Как лег ко, безо всякого рассуждения, исходит из наших уст осуждение, стоит нам только увидеть падение человека.

Один святой человек, мой Старец¹⁹⁶, говорил мне: «Чадо, тот, кто не осуждает своего брата, отмечен печатью спасения». То есть, если человек не осуждает, это значит, что он спасён, что он чист для Царствия Божия. Если он правильно управляет своим языком, значит правильно и по воле Божией управляет собой.

Но в чём корень осуждения, с чего оно начинается? Оно начинается с гордости и эгоизма. Осуждение, по апостолу Павлу, это «удобь обстоятельный грех»¹⁹⁷. При любых обстоятельствах, в любое время, в любом деле, где бы мы ни оказались – язык говорит, мысль работает. Следовательно, осуждение нас весьма оскверняет. Осуждаем мы от большого эгоизма. Ведь, если я самого себя считаю больным, разве я буду пренебрежительно говорить о другом больном и обвинять его в невнимательности? На деле это видно в больнице: все мы бывали там или в качестве больных, или в качестве посетителей. Но, бывая в больнице, разве вы хоть раз слышали, чтобы сосед по палате осуждал вас в том, что вы больны? Никто ничего подобного не скажет, ибо все думают об одном: что у одного болит глаз, у другого бок – а все страдают от болезни и потому сострадают друг другу. Один другого жалеет, и не слышно, чтобы кто-то осуждал чью-то болезнь. Там царствует безгрешие в осуждении!

Но за стенами больницы мы все обсуждаем и осуждаем брата, считаем себя выше, будто сами никогда не ошибаемся. Хорошо, что ты видишь соринку в глазу брата, а бревно в своём собственном ты разве не замечаешь?

Хотя спасение – это очень серьёзное дело, но в то же время оно и очень просто, потому что для понимания нашего освящения достаточно немногого. Я говорю «серьёзное» потому, что при невнимательной жизни, если не будем заботиться о душе, то наследуем вечные мучения. Проблема в том, что мы не способны постичь мыслью, своим умом понятия вечности.

Вот, когда мы болеем, когда нам больно, мы прибегаем к врачам, принимаем болеутоляющие лекарства и т. п., то есть любым способом стараемся от боли избавиться. Сколько раз во время продолжительной болезни ум начинает буравить мысль о самоубийстве, хотя мы и знаем, что когда- нибудь болезнь кончится. А задумывались ли мы о том, что можем навечно оказаться в аду вместе с бесами? Знайте, что от одного вида беса человек умирает. Потому-то Бог и не попускает человеку телесными очами видеть беса, что его сердце сразу остановится от страха. Каково же будет нам во тьме мучаться в месте с бесами? Это ужасно!

И всё же, из-за одного неправильного действия, невнимательности, неаккуратности или забывчивости мы можем пострадать. Поэтому нам всем необходимо серьёзно задуматься, день и ночь молиться, преклонять колени, проливать слёзы, просить у Бога просвещения, чтобы ум и душа наши проснулись, чтобы мы пришли к осознанию своих прегрешений и здесь оплакали их.

Будем готовиться к встрече со смертью, чтобы нам в тот момент не слышать сильного осуждения совести. Конечно, уходя из сей жизни, мы не будем свободны от небольших прегрешений – мы не выпорхнем, как чистые голуби, – но пусть это будут прегрешения, которые не утянут нас на дно. В противовес им у нас будут благие дела, которые перевесят на весах незначительные прегрешения, а другие грехи будут очищены и изглажены в Таинстве Исповеди. Пусть останутся те, что может иметь даже святой человек: одна неподобная мысль или гнев – это тоже грех, но они не похищают святости у человека. То есть, существуют грехи настолько лёгкие, что ими не оскорбляется святость человека, просто Бог попускает их, чтобы держать человека в смирении. Ведь ни одна добродетель никогда не достигает совершенства, и даже частое покаяние не достигает его. Нет конца покаянию. Оно всегда не окончено, всегда открыто, потому что мы – люди и в любой момент можем пасть.

Поэтому, чада, если видите, что в чём-то хромаете, что что-то не так, не оставляйте этого нераскаянным, приложите лекарство для исцеления. Молитва с коленопреклонением и прошение со слезами: «Господи, поспеши... исправь меня в этом... исправь меня в том», – это поможет нам не делать больших ошибок, не впадать в смертные грехи, обезопасить свою душу, держать её в здравии, чистоте и готовности к вечной жизни. Аминь. Да будет так!