Глава 18

Поскольку податель Бог определил, что в следующий год ниспослан будет Аврааму дар, то Авраам размышляет, будет или не будет открыто ему время, когда именно примет благословение и отверзется заключенная утроба Сарры. Когда же Авраам размышлял о том, «явися... ему... Господь седящу ему пред две́рми се́ни своея́ в полу́дни» (Быт.18:1). Авраам желал насытить душевные очи свои этим откровением, но Бог стал для него невидим. Пока же размышлял, почему Бог явился ему и, ничего не сказав ему, сокрылся, «ви́де, и се трие́ му́жие стояху над ним»; и тогда, отложив помышление свое, «притече́ в сре́тение им от две́рей се́ни своея́» (Быт.18:2).

Когда же Авраам поспешил к ним от кущи своей как к странникам, и этой поспешностью обнаружил любовь свою к странноприимству, тогда является ему Бог и при дверях кущи ясно дает видеть Себя в одном из трех странников. И Авраам «поклонися до земли» (Быт.18:2), умоляя Того, в Котором открылось Божеское величие, войти в дом его и благословить жилище его: «аще... обретох благодать пред Тобою, не мини́ раба Твоего» (Быт.18:3). Умоляемый Авраамом не отказался и отвечал: «тако сотвори, якоже глаголал еси». Тогда «потщася Авраам... к Сарре, и рече ей... смеси три меры муки чисты» (Быт.18:5–6), а сам спешит к стадам, чтобы привести тучного тельца. Предлагает же Авраам в таком обилии хлеб и мясо не только для насыщения Ангелов, но чтобы разделить благословение всем домочадцам своим.

Когда омыты ноги странникам, и сели они под древом, Авраам приносит и предлагает им все уготованное; сам же не дерзает сесть, но стоит пред ними, как прилично прислуживающему. Вкусив от трапезы, предложенной Авраамом, спрашивают они о Сарре, и Сарра, даже и в старости хранившая стыдливость, выходит из внутренней храмины к дверям сеней. Ибо по заботливости Авраама и по молчанию, какое по мановению его хранили все в доме, домочадцы уразумели, что то были не простые странники, простершие ноги свои для омовения Божию человеку. Потом Господь говорит Аврааму и Сарре: «возвращаяся прииду к тебе во время сие, и будет у Сарры сын» (Быт.18:10). Сарра же, хотя Авраам, стоя сзади, укреплял ее в уповании, «разсмеяся... в сердце своем глаго́лющи: мне ли, когда я состарилась, сделаться молодою? и господин мой стар» (Быт.18:12).

Если бы Сарра просила знамения, то знамение было бы дано ей, во-первых, потому что была она неплодна и стара, а, во-вторых, и потому, что никогда не случалось еще подобного тому, что ей обещано, из-за чего, видя это или слыша об этом, могла бы она поверить. Но хотя не просила она знамения, однако же знамение было ей дано ею же самой и в ней. Господь сказал: «что яко разсмеяся Сарра в себе, глаголющи: еда истинно рожду...? аз же состарехся» (Быт.18:13). Но Сарра, вместо того, чтобы принять данное ей истинное знамение, прикрывает его ложью: «Отрече́ся... Сарра, глаголющи: не разсмеяхся» (Быт.18:15). Ангел же, давая ей уразуметь, что напрасно оправдывается ложью, говорит: «`Ни, но разсмеялася еси` (Быт.18:15) в сердце своем, вот, сердце твое опровергает суесловие языка твоего».

Ангелы, изрекшие Сарре обетование о рождении сына, «воставше... воззреша на лице́ Содо́ма» (Быт.18:16). Однако же Сарре не было открыто, что идут они в Содом, чтобы в тот день, когда обрадована она обетованием о сыне, не причинить ей скорби о брате, возвестив грозное определение суда, изреченное на Содомлян и собратий их. Потому они сокрыли это от Сарры, чтобы не проливать ей слез непрестанно. Аврааму же было открыто, чтобы не переставал он молиться, и чтобы молитва его открыла миру, что в Содоме не нашлось и единого праведника, ради которого он мог быть избавлен от истребления. «Вопль Содомский и Гоморрский умножися ко Мне, и греси их велицы зело» (Быт.18:20). Что разуметь под словом вопль, – объясняется сказанным вслед этого о грехах. «Сошед убо узрю, аще по воплю их грядущему ко Мне совершаются; аще же ни, да разумею» (Быт.18:21). Сказал так Господь не потому, что не знал их грехов. Он прежде еще сказал: «греси их велицы зело»; но хотел этим показать пример судьям, чтобы не прежде они произносили приговор, как увидев дело вполне. Если Всеведущий представил себя как бы неведущим, чтобы не произвести определения о наказании прежде суда, то тем более судьи должны сознаваться в своем неведении и не изрекать приговора прежде исследования дела.