Чаша Христова

Два святых ученика и апостола Христа, Иаков и Иоанн Зеведеевы, ищут славы ближайших бояр Христа, Царя славы. Они хотят быть ближайшими боярами, ибо молят Его, говоря: «Дай нам сесть у Тебя, одному по правую сторону, а другому по левую в славе Твоей» (Мк. 10:37). Иисус же сказал им: «Не знаете, чего просите», после чего и предложил вопрос: «Можете ли пить чашу, которую Я пью?» Святые апостолы просят у Христа Господа престолов, владычеств, чести, славы, а Христос Господь не то дает им, чего они просят, но велит им пить чашу, которую Он Сам пьет, как бы говоря: если хотите престолов, владычеств, если хотите славы и чести в Моей вечной славе, то необходимо сначала испить Мою чашу, и потом уже получите просимое, пока же чаша Моя не будет вами испита, вы не получите просимого.

Эта же двоица святых апостолов, Иаков и Иоанн, дерзновенно, без сомнений и размышлений, тотчас оказались готовыми испить чашу Христову, говоря: «Можем». О, святые апостолы! Но знаете ли вы, что такое Его чаша? Чаша временной Его жизни – это чаша не сладости, но горечи, не меда, но полыни, не сахара, но уксуса и желчи, которая была в губке на трость надета и поднесена к устам Его. Чаша Его не чаша царского престола, но Креста, не славы, но бесчестия, не прохлады, но страдания (1).

Любовь же ваша пусть узнает прежде всего то, что чаша Господня бывает двоякая. Первая – это чаша самих страданий и смерти Господней, вторая же – чаша воспоминания о страданиях и смерти Господней. Чаша страдания и смерти Господней совершилась на Голгофе, на Кресте, а чаша воспоминания о смерти и страданиях Господних совершается на божественном Престоле во святой чаше под видом хлеба и вина, являющихся истинным Телом и Кровью Христовой. Эта чаша – воспоминание о смерти Господней, согласно словам апостола: «Всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Господню возвещаете» (1Кор. 11:26). И Сам Христос сказал: «Сие творите в Мое воспоминание» (Лк. 22:19). Апостолам было повелено испить обе эти чаши, то есть причащаться Тела и Крови Христовых и пострадать за Христа, и они испили их. Нас же Господь не принуждает пить чашу самих страданий и смерти Его (хотя это и необходимо для истинного христианина, если потребует время и случай), не принуждает, повторяю, чтобы мы распялись на вещественном кресте, чтобы мы были пронзены копьем и гвоздями, подобно Ему, Господу нашему, и Его святым апостолам, и чтобы мы предали себя смерти. Господь знает немощь нашу, знает, что мы слабы и немощны, что не можем мы понести такой тяготы. Если мы не в состоянии вынести и малой какой-либо обиды от друга или одного какого-либо хульного слова (а все это было бы угодно Христу, когда бы мы так претерпели), то как бы мы могли терпеть в том случае, если бы наше тело было распинаемо на вещественном кресте, было пригвождаемо и раздробляемо на части? Ведь даже многие святые, не будучи в состоянии понести всего этого, скрывались в пустынях, горах и пропастях земных, как, например, Григорий, чудотворец Неокесарийский, и прочие. Итак, не принуждает нас Господь к такой нестерпимой чаше, но только желает, чтобы мы пили чашу воспоминаний о Его страданиях и смерти, то есть чтобы мы часто причащались Божественных Таин Тела и Крови Христовых. А в чем тяжесть этого, в чем горесть, в чем неудобство? (1)