Книга Бытия

Первые пять книг св. Писания Ветхого Завета – Бытие, Исход, Левит, Числ, Второзаконие, написанных Моисеем и составляющих по своему содержанию, как повествующая об основных законах нравственной и гражданской жизни и главных религиозных обрядах ветхозаветных людей, отдел книг законоположительных в своей совокупности называются одним общим названием Пятикнижия.

Можно полагать, что это наименование дано книгам Моисеевым теми толковниками, которые в III веке до Рождества Христова переводили Слово Божие с еврейского языка на греческий. У евреев же в древнее время эти книги составляли одну книгу, которая называлась Законом, она подразделялась на пять частей, озаглавливавшихся своими начальными словами. Но впоследствии каждая из этих частей получила вид отдельной книги и название, указывающее на ее содержание.

О времени и месте написания книги Бытия определенных и достоверных известий нет; но так как Моисей призван был Господом к пророческому служению лишь после бывшего ему богоявления на горе Хорив (Исx., III гл.), то с вероятием можно полагать, что она написана им не раньше этого времени, а позже, во время странствования Евреев по пустыне Аравийской.

В книге Бытия, как показывает самое название ее, повествуется о происхождении (бытия) мира, человека и падение людей – это первая часть книги. Вторая часть излагает первобытную историю падшего человечества до всемирного потопа и после него. Наконец, третья часть книги заключает в себе историю установления Богом завета с патриархами.

Кратко содержание книги Бытия можно передать так. После повествования о сотворении мира и человека, грехопадении прародителей и наказании их, Бытописатель рассказывает о данном тогда же первом обетовании о Спасителе, потом о размножении человечества и усилении на земле пороков, которые вызвали правосудный гнев Божий, выразившийся в наказании нечестивцев всемирным потопом. Один праведный Ной со своим семейством спасается от этого великого бедствия, и Господь с Ноем, как представителем послепотопного человечества, заключает завет, вторично обещая спасение миру чрез пришествие Искупителя. Далее священный Бытописатель рассказывает о том, как снова нечестие широкой волной распространилось в человечестве и как Промыслу Божию благоугодно было избрать из среды всех народов народ Еврейский, чтобы сделать его хранителем в роде человеческом истинной веры в Бога и обетований о Спасителе. Родоначальниками или патриархами народа еврейского были: Авраам, Исаак и Иаков. Переселение их в землю Ханаанскую и сохранение их здесь, заключение завета с Авраамом и неоднократное повторение обетования о Спасителе всем этим троим патриархам составляет содержание третьей части книги Бытия, которая и заканчивается повествованием о смерти патриарха Иосифа в Египте.

Что же касается цели написания книги Бытия, то она состояла в том, чтобы сохранить для будущих поколений истории происхождения мира и человека и первоначальных судеб человечества, в особенности же сохранить в чистоте учение о Спасителе мира в пророчествах, обетованиях, прообразованиях и наряду с этим учением других соприкосновенных с ним вероучительных и нравоучительных истин.

Содержание этой главы можно разделить на три части: 1) установление субботы (1–3 ст.), 2) обитание первого человека в раю (4 ст.–17) и 3) создание жены (18–25 ст.).

1–3 ст. Словами первого стиха: И совершишася небо и земля, и все украшение их, обозначается «все, что на земле и что на небе» (св. Иоан. Злат.). Выражение Бог почи от всех дел Своих следует понимать в том смысле, что Господь прекратил творить и остался доволен Своим творением. Но это не значит, что Господь прекратил Свое отношение к миру. Творческая деятельность прекратилась, но не прекратилась Его деятельность промыслительная, направляющаяся на поддержание бытия и силы тварей, которые сами по себе, без Творца, как слабые и ограниченные, существовать не могут. В память окончания творения Господь установил праздник Субботы (покоя) и освятил его, т.е. сделал его священным для человека, который должен освящать этот день прославлением премудрого. всеблагого и всемогущего Творца.

4–7 ст. Образ создания человека из праха земного в то время когда все прочие твари были сотворены одним словом Господа, и дыхание жизни (душа живая), данное человеку, указывали на высокое преимущество человека пред всем видимым миром¹. Создание тела из праха земного должно было внушать человеку о его ничтожности пред Богом и при высоком назначении на земле предохранять его от гордости.

9 ст. Древо жизни сообщало человеку бессмертие по телу, оно действовало так не само по себе, а чрез божественную благодать, служившую для человека источником бессмертия. Древо же добра и зла было избрано Богом орудием или средством испытания и воспитания человека в послушании Богу.

15–17 ст. Поселенный в раю, человек должен был возделывать и хранить рай. Чрез эти действия первобытный человек развивал и укреплял свои физические силы, а по мере более близкого знакомства с природой богосозданный ум его обогащался знанием чрез изучение законов, предметов и явлений природы, открывал следы совершенства Создателя и тем научался благоговеть пред Ним и любить Его. Для испытания же нравственных сил человека и укрепления его в добре Господь дал человеку заповедь. Дарование человеку заповеди не есть случайное явление, оно имеет глубокий смысл и со стороны Бога по отношению к человеку служить проявлением величайшей любви. Дело в том, что человека Господь сотворил для блаженства, даровав ему свободную волю. Но достижение этого блаженства человеком возможно лишь только в том случае, если он свою свободную волю подчиняет высочайшей воле Божией и в ней, как своем первоисточнике, находит для себя осуществление своей свободы. Поэтому, чтобы дать человеку возможность сообразовать свою волю с волей Божией, всеблагой Промыслитель и дал человеку заповедь не вкушать от плодов дерева познания добра и зла. Подвигами самообладания и самоотвержения, которые требовались для исполнения этой заповеди, все более и более укрепляясь в добре, человек при помощи благодати Божией мог бы достигнуть нравственной невозможности делать зло и таким образом природная склонность человека к добру обратилась бы в постоянный навык во всем беспрекословно и добровольно исполнять волю Божию.

21 –25 ст. Сон, который Господь навел на Адама в момента создания из ребра его жены – помощницы ему, был особый, пророческий, таинственный, дававший ему возможность сознавать смысл происходящего (23 ст.). Создавая жену из ребра Адамова, Господь соблюдает этим единство корня, от которого должно было произойти все человечество, и устанавливает естественное расположение, привязанность и любовь между мужем и женою. Словами 24-го стих. устанавливается брачный союз между первосозданными мужем и женою. Впоследствии Христос Спаситель в обличение фарисеев указал на эти слова в подтверждение нерасторжимости брака (Mф. XIX, 3–6 ст.).

В этой главе повествуется о грехопадении прародителей. История и обстоятельства этого события, в жизни прародителей имевшего печальные последствия не только для них, но и для всего рода человеческого, известны.

1 ст. В образе змия скрывался и действовал диавол. Это видно из того, что змий в рассказе Бытописателя об этом событии представляется обладающим человеческою речью, действующим разумно с коварным расчетом и обнаруживающим стремления, направленные против Бога. Это подтверждается свидетельствами и из других мест Св. Писания. например, Сам Господь Иисус Христос называет диавола человекоубийцею искони и отцом лжи (Иоан. VIII, 44); св. Иоанн Богослов в своем Апокалипсисе называет диавола змием древним и сатаною, обольщающим всю вселенную (Апокалипс. XII, 9).

1–5 ст. Хитрые действия диавола заключались в том, что он обратился с речью прежде всего к жене, которая слышала заповедь от мужа и поэтому ее легче было соблазнить. Чтобы не смутить жены своею богопротивною речью, он старается вызвать у нее сомнение в правильности переданной ей мужем заповеди, указывая на то, что Господь, как Существо всеблагое, созданный для их блаженства рай, не мог запретить им вкушать плодов от деревьев, предоставленных им в пользование (И рече змий жене, что яко рече Бог: да не ясте от всякого древа райского?). Жена, передавая диаволу содержание заповеди Божией, усилила строгость ее, сказав, что Господь запретил даже прикасаться к древу познания добра и зла. Искуситель увидел, что сомнение в справедливости заповеди уже овладело ею, что чувство любви и благоговения к Богу начало затмеваться себялюбивыми пожеланиями: жена боится не столько оскорбить Бога непослушанием, сколько умереть. После этого диавол возводит на Бога клевету и представляет Его существом завистливым, давшим самую заповедь для того, чтобы не допускать человека сделаться равным Ему. Таким образом двери греха были открыты, жена возмечтала сделаться равною Богу, ею овладел грех гордости, а затем в душе ее открылись чувственные влечения: похоть плоти (яко добро древо в снедь), т.е. предполагаемое желание насладиться приятным вкусом запрещенного плода; похоть очес (яко угодно очима видети), т.е. желание овладеть красивыми запрещенными плодами. Итак мечта Евы сделаться равною Богу послужила главным побуждением ко греху, поэтому гордость, или желание человека считать себя выше того, что он есть, следует справедливо считать источником всякого греха. Адам, можно думать, согрешил по тем же самым побуждениям, как и жена, которая дала ему запрещенные плоды и он их вкусил.

1 –13 ст. Следствия нарушения заповеди сразу же обнаружились. Прародители почувствовали свою наготу, начав испытывать в своей душе появление нечистых греховных мыслей. Под влиянием потемнения рассудка и мучительных укоров совести виновные стали скрываться от Бога, забыв, что от явившего Свое присутствие в раю, от вездесущего Существа скрыться нигде нельзя.

14–15 ст. Изрекая Свой праведный и строгий суд искусителю, Господь обращается с словами наказания, с одной стороны, к естественному змию, как послужившему орудием для искушения диаволу, а, с другой стороны, к диаволу, как главному виновнику искушения.

Словами проклятия Божия пред всеми скотами и зверями земными естественный змий низводится в разряд самых отвратительных, для человека животных, с участью постоянно ползать по земле и глотать ртом своим пыль. По отношению к диаволу слова проклятия Божия означают вечное отчуждение его от Бога (Иуд., 6); обречение же диавола на пресмыкание указывало на его будущее полное унижение. В начало этого будущего унижения диавола и спасения людей полагается Самим Богом вражда между змием и женою, между именем его и семенем ее. Под семенем змия должно разуметь всех врагов царства Божия, диавола и всех ангелов его и злых людей, делающихся в своей жизни его слугами и чадами (Mф. III, 7; I Иоан. III, 10) и, наконец, антихриста, последнего злейшего врага рода человеческого. Под семенем же жены должно разуметь сынов царства Божия, т.е. людей благочестивых – членов благодатного царства Христова и главным образом Сына Человеческого, Иисуса Христа. Борьба, положенная Богом между семенем змия и жены, кончится полным поражением диавола, причем последний нанесет человеку только лишь незначительный вред. Это выражается в следующих словах Бога: той твою будет блюсти главу, и ты блюсти будеши его пяту. У диавола во время этой борьбы будет разможжена, стерта (по еврейск. Библии, переведенной на русский язык) голова, т.е. власть диавола будет сокрушена. Это пророчество стало исполняться с пришествием Спасителя, Который Своим учением, чудесами, искупительными страданиями, смертью и воскресением разрушил дела диавола (1Иоан. III, 8). Окончательно же Господь поразит диавола во время второго Своего пришествия в лице антихриста, в котором соберется тогда вся злая сила сатаны. Таким образом Господь, предавши проклятию диавола – виновника падения прародителей, вместе с тем дал спасительное обетование о будущем Избавителе, Который имел победить диавола. Как обетование об Искупителе от диавола приняли слова эти и прародители, поэтому Адам и назвал жену свою Евой (жизнь), а Ева первого сына своего Каином (приобретение). В Новом Завете св. ап. Павел говорит, что Семя, чрез Которое все народы получат благословение, есть Христос (Гал. III. 15 ст.). Вот почему христианская Церковь по справедливости видит в словах суда Божия над змием первое обетование о Спасителе и поэтому называет это обетование первоевангелием.

16 ст. Жена судом Божиим наказывается болезнями чадорождения, которое с этого времени стало служить передачей по наследству греховной порчи людям, а затем она подвергается подчинению и зависимости от мужа.

17–19 ст. Наказание над мужем выразилось в проклятии земли, возделываемой человеком, в силу чего она должна была лишиться производительности своих сил и не вознаграждать тяжелый, изнурительный труд человека в достаточном количестве. Вместе с этим Господь наказывает человека, созданного для неистления, (Премудр. Сол. II, 23) смертью, и эта смерть сделалась уделом всего человечества (Римл. V, 12).

Хотя прародители и нарушили заповедь Божию, расторгнув чрез это свой союз с Богом, но образа Божия, по которому они были созданы, не утратили в себе и потому вполне естественно они стремились к Богу и чувствовали в своем сердце потребность находиться в общении с Ним. Как слабые и обессиленные грехом, они нуждались в особых средствах приближения и примирения с Богом. Идя навстречу Своему созданию, всемилостивый Господь Бог изыскивает эти средства, научая людей закланию животных для жертвоприношения и приготовления из них кожаных риз, чтобы прикрывать греховную наготу тела (26 ст.). Жертвоприношения стали иметь очень большое значение для нравственной духовной жизни человека. Совершая жертвоприношения, люди чрез этот естественный дар Богу выражали любовь, самоотвержение, чувство виновности пред Богом до смерти и веру в грядущего Искупителя Сына Божия, имевшего принести Себя в жертву за грехи людей. Таким образом жертвы, сделавшиеся ветхозаветными священнодействиями, были еще в раю установлены Самим Богом и с этим значением они уже приносились первыми сыновьями Адама, Каином и Авелем (IV, 3–4 ст.).

В этой главе и в конце предшествующей VIII-й главы повествуется о том, как праведный Ной после прекращения всемирного потопа вышел из своего ковчега и в благодарность Богу за свое спасение устроил жертвенник и на нем принес жертву. Милостиво приняв жертву, Господь высказал Свое определение, что Он не будет более поражать землю за дела грешного человека таким всеобщим наказанием, каковым был всемирный потоп (VIII, 18–22 ст.). После этого Господь благословил Ноя и сыновей его на размножение (IX, 1 ст.), возвратил человеку владычество над тварями (2 ст.), позволил употреблять в пищу мясо животных, запретив только вкушать кровь их (3–4 ст.) и оградил жизнь человека угрозою равного возмездия убийце (5–6 ст.). Поставляя Свой завет с Ноем, как представителем обновленного мира, Господь дал обещание не наказывать более землю водами потопа (8–11 ст.) и видимым знаком этого завета поставил радугу (12–17 ст.).

VIII, 18–20 ст. Жертва Ноева была жертвою от всего человечества в лице Ноя, получившего возможность дальнейшего существования, и соединялась с крепкою верою приносителя на спасение чрез обетованное Семя жены, поэтому она и была угодна Богу и имела такое великое умилостивляющее значение (Евр. XI, 7).

IX гл. 3 ст. Разрешение Божие употреблять человеку, питавшемуся доселе пищею растительною, животных объясняется тем, что климатические условия жизни изменились на земле после потопа, когда земля стала менее плодородною, а силы человеческие сделались более слабыми. Некоторые св. отцы полагают, что человечество, жившее доселе в одном месте, благоприятствовавшем в некотором отношении, должно было отсюда расселиться по всем климатам, и не везде находить себе достаточно растительной пищи. Возможно, что Господь Бог в данном случае преследовал и религиозную цель, желая предотвратить человека от обоготворения животных. Кровь же животных запрещается употреблять в пищу потому, что она есть главное жизненное начало животного или седалище души, по словам Самого Бога – в крови душа животного (Лев. XVII, 11, 14). Отсюда сим запрещением внушается человеку уважение к жизни животных и кроткое, чуждое жестокости по отношению к ним обращение. Кроме того, причина сего запрещения была и религиозная, так как кровь животных во время жертвоприношения всецело посвящалась Богу и прообразовательно указывала на кровь новозаветного Агнца – Христа. Поэтому запрещением употреблять в пищу кровь животных ветхозаветный человек возбуждался к благоговейному отношению к жертвенному священнодействию с кровию².

8–17 ст. Завет, заключенный Богом с Ноем, объемлет собою весь существующий мир. Милосердый Господь восстановляет Свой первобытный союз с человеком, который чрез грехопадение прародителей был нарушен. Главными условиями этого завета полагаются со стороны Бога обещание не наказывать земли с ее обитателями всемирным потопом, т.е. не прекращать на земле жизни человечества; со стороны же человека требовалась крепкая вера в Бога и обещанного Им Искупителя. По мнению св. отцов Церкви, причина такого великого благоволения Божия к роду человеческому объясняется райским первоевангелием, по которому возвещено было людям спасение чрез победоносное Семя жены, т.е. ради того Господь не хочет более истреблять людей, что не хочет изменить Своему древнему обещанию послать Спасителя роду человеческому (Митр. Филарет).

Следовательно, завет с Ноем есть повторение и дальнейшее раскрытие первообетования Божия о спасении людей чрез пришествие в мир Спасителя. Видимым знаком Своего милостивого отношения к людям Господь положил на небе радугу, которая, происходя вследствие преломления солнечных лучей в дождевых каплях, указывала на дождь и потоп, т.е. на гнев Божий и должна была поэтому служить испытанием веры человека. Для верующего человека во время продолжительного дождя, при появлении радуги, служившей памятником божественного обетования, страх потопа не должен уже иметь места. Касаясь одним концом неба и другим достигая земли, радуга в таинственном смысле была изображением царства Сына Божия, нисходящего с неба на землю (Иезекииль I, 28; Ап. IV, 3).

Родоначальниками послепотопного человечества были три сына Ноя: Сим, Хам и Иафет. После известного поступка Хама, оскорбившего отца, Ной произнес пророчество о судьбе своих сыновей. Хама в лице сына его Ханаана он проклял и предсказал ему рабское подчинение своим братьям. Судьбу же потомков Сима и Иафета он благословил, причем первому предсказал сохранение истинной религии в потомстве и пришествие Спасителя, а второму – необыкновенное расселение и поселение в шатрах Симовых (18–19 ст. IX гл.).

24–27 ст. Ной проклинает Ханаана, а не Хама потому, что уважает в последнем благословение Божие, полученное им при исшествии из ковчега и предвидит, что полным наследником почести Хама будет его сын Ханаан.

Пророчество о рабской участи потомства Хамова стало исполняться при Иисусе Навине, когда евреи начали подчинять себе Ханаанские племена, жившие в Палестине, и окончательно исполнилось при царе Соломоне, который всецело их поработил себе³.

Свидетельством исполнения пророчества Симу о сохранении потомками его веры в истинного Бога служит вся продолжительная история еврейского народа, происшедшая чрез Авраама от Сима и в лучших своих представителях патриархов, пророков и других благочестивых избранников Божиих, действительно сохранивших истинное богопознание. От еврейского же народа по плоти произошел и обетованный Потомок, Иисус Христос.

Исполнение пророческого обетования Иафету можно видеть в том историческом событии, когда многочисленные потомки Иафета к которым относятся все европейские народы, например, греки, римляне, скифские племена, германские племена и др., совершали великие переселения и заняли большую часть земель, принадлежавших Семитам. Но во всей своей полноте пророчество Ноя о вселении потомков Иафета в шатрах Симовых исполнилось во времена новозаветные, когда указанные народы сделались наследниками веры потомства Симова, вступив в Церковь Христову.

Когда забвение истинного Бога и идолопоклонство после потопа начали распространяться в человечестве, Господь явился Аврааму и вызвал его из Месопотамии (из Ура Халдейского), повелев ему идти в землю, которая будет ему указана. При этом Господь обещал Аврааму произвести от него великий народ, защищать его от врагов, сделать имя его славным и благословить чрез него все племена земные. Послушный велению Господа, Авраам с отцом своим Фаррою и племянником Лотом вышел из своего отечества и отправился в указанную землю. В Харране, где была первая остановка, он похоронил скончавшегося отца и продолжал путь свой далее в землю Ханаанскую, населенную потомками Хама. В Сихеме Господь вторично явился Аврааму и открыл ему, что эту именно землю Он дает в наследие потомству Авраама. В благодарность Богу на этом месте Авраам создал жертвенник.

1 ст. Призвание Авраама имело весьма важное значение в истории промышления Божия о человечестве. С этого времени Господь избирает из среды языческих народов один народ еврейский и делает его хранителем истинной религии и обетований о Спасителе. Авраам своим послушанием воле Божией обнаружил великую веру в Бога, так как он без всякого колебания, с твердой решимостью пошел в землю, совершенно для него неизвестную.

2–3 ст. Обетование Божие Аврааму о происхождении от него многочисленного потомства исполнилось ближайшим образом в том, что от него действительно произошли многочисленные плотские потомки – евреи, идумеи, измаильтяне и др. Но величие этого обетования Аврааму нельзя ограничивать только этими ближайшими временами. По учению апостола Павла, все вступившие в Церковь Христову люди делаются наследниками обетований, данных патриарху, а сам он является отцом всех верующих (Гал. III, 7–9 ст.). В этом смысле следует понимать и дальнейшие слова обетования Аврааму: благословятся о тебе вся племена земная. Авраам послужит источником для благословения людей потому, что от него произойдет Обетованный Потомок, чрез Которого все истинно-верующие будут благословлены и сделаются духовными чадами патриарха (Быт. XXII, 18; Галат. III, 14).

7 ст. Страна, которую Господь обещал отдать потомству Авраама, носит различные названия. От имени народов, обитавших в ней во время Авраама, она называлась «землею Ханаанскою», от своих позднейших обитателей получила название «земли Израильской». Со времени Авраама она становится местом священной истории, так как предназначается для его потомства с целью распространять свет истинной религии и спасительных обетований во всем человечестве. Положение ее в центре древнего мира, где соприкасались главнейшие части света Азии, Африки и Европы, служило большим удобством для выполнения этого просветительного предназначения. По причине своих отношений к истории спасения, эта страна еще называется землею Обетования (Евр. XI, 9) или «землею Обетованною», «Святою землею» (Зах. II, 12).

По возвращении из Египта, когда великодушный Авраам для прекращения возникшего между пастухами его и Лота спора из-за пастбищ (1–7 ст.) уступил своему племяннику тучные поля в долинах Иорданских, возле городов Содома и Гоморры (9–13 ст.), Господь в третий раз явился Аврааму. Он открыл патриарху, что вся земля Ханаанская к северу и югу («ливе»), к востоку и западу («морю», т.е. Средиземному) будет принадлежать ему и потомству его вечно (ст. 14–15), что потомство его будет велико, как песок морской (16 ст.). После этого Авраам поселился у дубравы Мамре, близь Хеврона, где и поставил Богу жертвенник (18 ст.).

14–17 ст. Обетование Божие о наследии потомками Авраама земли обетованной исполнилось при Иисусе Навине, когда евреи завоевали ее, истребив и подчинив языческие племена. Но так как земля обетованная отдается Аврааму на вечное владение, а евреи лишились ее в первые времена христианства (70 г.)⁴ при нападении Римлян, то очевидно, под землею Обетования следует разуметь такое наследие, которое стоит выше законов времени и места. Апостол Павел говорит, что Авраам, поселившись в Ханаанской земле, ждал основания имущего града, ему же художник и содетель Бог (Евр. XI, 9–10), т.е. пламенно ожидал пришествия спасительного Семени жены, основания вечного царства Мессии – Церкви Христовой, которая для верующих есть истинная земля обетования. В небесном царстве славы ее найдут вечный покой души праведных (Евр. IV, 3–10 ст.).

Лот, поселившийся около городов Содома и Гоморры, вместе с жителями этих городов подвергся нападению Месопотамских царей и был ими взят в плен. Узнав об этом, Авраам поспешил на помощь своему племяннику и освободил его от плена. Когда он со своим победоносным ополчением возвращался с поля сражения, навстречу ему вышли царь Содомский и Мелхиседек, царь Салимский и священник Бога вышняго, который вынес Аврааму хлеб и вино и благословил его; Авраам же, со своей стороны, дал Мелхиседеку десятую часть добычи.

18–20 ст. Личность Мелхиседека по своему происхождению и дальнейшей судьбе является личностью таинственною. Несомненно одно, что Мелхиседек был чтителем истинного Бога вне рода Авраамова, сохранив веру в Него по преданию от Ноя; был он царем Салима, каковым именем в древности назывался Иерусалим. Священство свое он мог получить непосредственно от Самого Бога.

Но лицо Мелхиседека, прикровенное в историческом смысле, ясно и знаменательно по своему преобразовательному значению. Еще в ветхом завете псалмопевец Давид предвидел и засвидетельствовал в Мелхиседеке прообраз истинного Первосвященника Иисуса Христа. Апостол Павел в послании к Евреям (VII гл.) подробно раскрывает преобразовательное значение Мелхиседека.

По учению апостола, имя Мелхиседек означает царя правды, а это наименование в собственном смысле и приличествует Иисусу Христу, как безгрешному праведнику, чрез Которого грешное человечество получает от Бога оправдание. Во-вторых, звание Мелхиседека царя Салима, означающее царя мира, указывало на Иисуса Христа – Князя мира (Исх. IX, 6), примирившего людей с Богом и даровавшего им мир (2Кор. V, 18–20). В-третьих, таинственное происхождение и исчезновение Мелхиседека, появление его, как священника истинного Бога среди язычников, указывали на предвечное и непостижимое рождение Сына Божия от Бога отца и тайну воплощения Его от Пресвятой Девы Марии по человечеству. Мелхиседек, представленный не имеющим ни отца, ни матери, есть образ Сына Божия, Который, по словам Иоанна Златоуста, «не имел ни матери на небе, ни отца на земле». В-четвертых, священство Мелхиседека представляется в св. Писании непреходящим, так как он, по Писанию, является как бы не имеющим ни начала дней, ни конца жизни и не передавшим своего священства своим преемникам. Оно указывает на вечность священства в Иисусе Христе. Как в Мелхиседеке сан священства соединялся с званием царя, так и Иисус Христос является в одно и то же время царем и первосвященником. Наконец, самые обстоятельства встречи Авраама с Мелхиседеком преобразовательно указывали на превосходство новозаветного священства Христа над ветхозаветным. Мелхиседек благословил Авраама и получил от него десятину. Этими двумя действиями он показал, что он выше Авраама и следовательно выше вообще левитских священников, представляемых предком их Авраамом. Благословляя Авраама, Мелхиседек благословил все левитское священство, но «без всякого прекословия, по словам апостола, меньший благословляется большим». Приняв же десятину от Авраама, Мелхиседек принял ее от самого Левия, ибо Левий в это время находился в чреслах отца прадеда, и этим засвидетельствовал высшее достоинство новозаветного священства пред ветхозаветным, происшедшим от Левия. Хлеб и вино, с которыми Мелхиседек встретил Авраама, прообразовали св. таинство евхаристии, где верующие под видом хлеба и вина таинственно вкушают Самого Тела и Крови Христовой.

Явившись Аврааму в ночном видении, Господь повторил ему прежние обетования о многочисленности его потомства и о будущем вечном наследовании его потомками земли обетованной. Вместе с этим Господь открыл патриарху, что наследником всех этих обетований будет родной его сын, от которого и произойдет потомство, по многочисленности равное количеству небесных звезд. Авраам поверил словам Господа, и эта вера вменилась ему в праведность (1–5 ст.). На другой день Господь благоволил видимым образом, с особыми таинственными обрядами, вступить в завет с верующим патриархом. Затем Господь предрек Аврааму, что потомство его поселится в земле Ханаанской только после четырехсотлетнего порабощения в чужой земле (5–18).

1 ст. Это богоявление Аврааму имело своею целью успокоить патриарха, который после победы над Ханаанскими народами естественно мог опасаться мести со стороны их.

2 ст. Глубокая вера Авраама, по словам Бытописателя, вменися ему в правду, т.е. признана была Богом в качестве заслуги патриарху. По учению апостола Павла, Господь вознаградил веру патриарха потому, что он поверил обетованию Божию при самых неблагоприятных естественных условиях, когда он был в преклонном возрасте, а Сарра, жена его, к тому же была и неплодною. Но, с другой стороны, по толкованию апостола, это принятие веры в праведность патриарху более было делом милости Божией, чем воздаянием ему по долгу, так как обряда обрезания, которым можно было бы, как делом, заслужить оправдание, тогда еще не было. В этом отношении вера Авраамова является прообразом новозаветной веры в Искупителя Иисуса Христа, которая вменяется христианам и спасает их. Но как глубокая вера Авраама обнаруживалась в делах, в жизни и деятельности патриарха или, по словам св. ап. Иакова, содействовала делам его (Иаков. II, 20–25), так и новозаветная вера христиан только лишь при условии добрых дел может быть верою истинною и только лишь при этом условии может достигать своего совершенства.

10 ст. Обряд рассечения животных и прохождение между частями их у древних народов служили знаком неразрывности и верности между двумя договаривающимися сторонами при заключении союза. Следовательно, союз или завет между Богом и Авраамом должен был отличаться характером неразрывности.

13–17 ст. Откровением о судьбе потомства Авраама Господь указывает на рабство египетское, которое вскоре предстояло Евреям, плотским потомкам Авраама. В четырехсотлетний период, которым определяется продолжительность этого рабства, чтобы исторически проследить исполнение этого пророчества, следует включить и годы странствования патриархов Авраама, Исаака и Иакова в земле Ханаанской, которые составят 215 лет. Если присоединить к этому время пребывание Евреев в Египте до Синайского законодательства, то получится в общей сложности 430 лет – период времени, указываемый в кн. Исход и исчисляемый ап. Павлом (Гал. III, 17). Если же в предсказании Господа указываются не 430, а 400 лет, то это объясняется тем, что для круглоты числа исключено из 430 лет время странствования Авраама от призвания его до рождения Исаака.

Чтобы дать возможность Аврааму и его потомкам проявлять свою веру в великие обетования Божии в подвигах добродетельной жизни, Господь во время следующего Своего явления патриарху (XVII гл.) установил обряд обрезания. Этот обряд состоял в том, что каждому младенцу в восьмой день от рождения должно было обрезывать крайнюю плоть; необрезанный же не может считаться членом богоизбранного потомства. Обряд обрезания имел ближайшее нравственное значение и отдаленное прообразовательное. В первом случае он указывал на природную греховность человека и на необходимость обрезания не плоти только, но сердца, очей и ушей, т.е. отсечение дурных склонностей, уничтожение худых страстей в человеке (Левит. XXVI, 41; Деян. VII, 51). Таинственно-прообразовательное значение обряда обрезания состояло в том, что оно, по словам апостола Павла, было печатью правды веры в Обетованное Семя (Римл. IV, 11), т.е. имело значение только при вере в Него и предызображало собою новозаветное таинство крещения, в котором действительно человек, греховный по рождению, очищается от грехов и оправдывается Богом. И как ветхозаветный человек вступал в завет с Богом чрез видимый знак обрезания, так и христианин вступает в церковь Христову чрез таинство крещения; как в ветхом завете не обрезанному человеку угрожала опасность лишиться обетований Божиих в Аврааме, так и в новом завете, по словам Самого Спасителя, нельзя человеку получить благодати Божией и сделаться членом Церкви, не принявши таинства крещения (Иоан. III, 5 ст.).

Господь повелел Аврааму идти в землю Мориа и там на одной из гор принести в жертву единственная сына своего Исаака. Безропотно исполняя повеление Божие, Авраам рано утром с Исааком, с двумя рабами и с дровами для жертвенного огня отправился в путь. На третий день они достигли означенного места (1–5 ст.). С одним Исааком, который нес на себе дрова, взошел Авраам на гору Мориа, возложил связанного Исаака на жертвенник и занес уже нож, чтобы поразить своего сына, но был остановлен Ангелом Господним, воззвавшим с неба. Небесный вестник засвидетельствовал глубокую веру Авраама, а патриарх принес в жертву овна, запутавшегося в чаще. После этого Ангел Господень снова воззвал с неба и с клятвою повторил Аврааму все прежние Свои обетования (6–18 ст.).

2–10 ст. Земля высокая (славянск. Библ.), куда повелел Господь идти Аврааму, в еврейской Библии называется землею Мориа. На этой горе впоследствии Соломон построил Иерусалимский храм (2Пар. III, 1). Другие же толковники думают, что Голгофа, на которой был распят Спаситель, есть древняя гора Мориа.

11 –14 ст. Господь искушал патриарха, требуя от него жертвы единственного сына, с тою целью, чтобы укрепить в нем веру и для потомков его указать пример этой величайшей добродетели. Готовность Авраама принести в жертву своего сына действительно свидетельствует о величайшей силе веры, преданности и любви патриарха к Богу. По словам апостола Павла, Авраам, исполняя непонятную для него волю Божию, думал, что и из мертвых воскресити (Исаака) силен есть Бог (Евр. XI, 19).

Кроме сего, искушение Авраамово имело преобразовательное значение. В жертве Исаака Господь предуказал великую голгофскую жертву, которую имел принести Иисус Христос. Подобно тому, как Авраам не пощадил ради Господа сына своего возлюбленного, так Бог Отец Своего Сына не пощаде, но за нас всех предал есть Его (Римл. VIII, 82). Послушание Исаака во время жертвоприношения было прообразом величайшего смирения Спасителя во время страданий. Исаак нес на себе дрова для жертвы, Христос нес орудие Своей смерти – крест. Спасение Исаака от смерти было образом воскресения Иисуса Христа.

15–16 ст. Под Ангелом Господним, воззвавшим Аврааму с неба, следует, по мнению отцов Церкви, разуметь Второе Лицо Св. Троицы. Слова, которые произносит явившийся патриарху Ангел, приличны только Лицу Божественному.

Иаков, при помощи матери, хитростью предвосхитил себе благословение, предназначавшееся его старшему брату Исаву (XXVII). Чтобы избежать мести со стороны обиженного этим брата, Иаков, по совету же матери своей, решил на время удалиться к дяде своему Лавану в Месопотамию. Иаков отправился из Вирсавии в Харран, на пути он, при наступлении ночи, заснул под открытым небом, положив себе под голову камень (10–22). Во сне он увидел лестницу, утвержденную от земли до неба; ангелы Божии восходили и нисходили по этой лестнице и Господь находился вверху ее. Господь успокоил странника, обещал ему Свое покровительство и повторил ему те же самые обетования, какие даны были Аврааму и Исааку. Проснувшись, Иаков почувствовал благоговейный страх пред святым местом видения, дал этому месту название Вефиль, что значит дом Божий, и обещал в память случившегося считать это место для себя местом молитвы, посвятив Богу десятину из всего имения, которым наградит его небесный Покровитель.

12–15 ст. В ближайшем приложении к Иакову видение таинственной лествицы показывало небесное покровительство чрез ангелов, которых Господь посылает для охраны бедствующих странников, вручающих свою судьбу Божественному промышлению. Кроме того, в этом видении и открывалось Иакову, что, несмотря на отпадение человека от Бога, Господь бодрствует над падшим человечеством, невидимо посылая на землю ангелов для служения людям, предназначенным ко спасению (Евр. I, 14), и что в определенное время Сам Господь сойдет на землю и соединится с человеческим естеством в благословенном потомстве Авраама, Исаака и Иакова. Он соединит небо с землею и падшее человечество примирит с Богом (Иоан. I, 51). Самая же лествица прообразовала Матерь Божию, чрез Которую совершилось воплощение Христа Спасителя. Поэтому Церковь в своих песнопениях и прославляет Богоматерь, как лестницу, юже Иаков виде, посему и полагается этот отдел читать в качестве паремии на вечерне Богородичных праздников.

Из других богоявлений патриарху Иакову особенно замечательным и важным является то, которое было во время борьбы Иакова с Богом (XXXII, ст. 24–32). Оно, подобно предшествующему богоявлению служило ободрением для Иакова, боявшегося своего брата. В таинственном смысле борьба Иакова с Богом предуказывала пришествие на землю Иисуса Христа, Который, подобно Иакову, поборовшему Бога и молитвою с раскаянием склонившему на милость гнев Божий за хитрость, допущенную к своему брату Исаву, склонил правосудие Божие на милость по отношению к грешному человечеству.

Престарелый Иаков заболел. На одре болезни он сперва благословил своих внуков Ефрема и Манассию, сыновей Иосифа (XLVIII гл.), а затем преподал свое пророческое благословение своим сыновьям. В отдельности каждому из них он предсказал будущую судьбу их потомства. Полнота благословения с правами первородства передана была умирающим патриархом Иуде. Обетование Иуде поэтому составляет главную часть пророчества Иакова из всех предсказаний его о судьбе своих сыновей. Патриарх-пророк отдает своему сыну первенство над братьями, предвещает ему победоносную борьбу с врагами и царскую власть и достоинство, которые не отнимутся от Иуды до пришествия Примирителя. Страна, в которой поселятся потомки Иуды, будет изобиловать богатствами природы (8–12 ст.). Благословив своих сыновей, Иаков дал им завещание, чтобы они похоронили тело его в Махнельской пещере вместе с Авраамом. Затем Иаков возлег на одр и мирно приложися к людям своим (29– 33 ст.).

1–2 ст. Выражения в последние дни означает время будущее определенное, всем известное и всеми ожидаемое. Для Иакова и его потомков таким временем было время наследия земли обетованной, предсказанное Господом патриархам. Но с этим радостным временем у них соединялось желание наступления еще более радостного и благодатного времени – времени пришествия на землю спасительного Семени жены.

8–12 ст. Пророчество о главенстве Иуды над братьями отчасти исполнилось во времена Судей, когда колено Иудино стояло во главе других колен, а главным образом – при царях Давиде и Соломоне, происходивших из колена Иудова. Борьбу с врагами и постепенно возрастающее могущество колена Иудина патриарх изображает образно. В пророческом созерцании будущей истории своих потомков колено Иудино ему представляется небольшим отростком (от леторасли, сыне мой, возшел еси), вырастающим в могучее и высокое дерево; рисуется под образами молодого львенка, льва возвращающегося с добычи и львицы, покоящейся со своими детьми. Победоносное царствование Давида и первая блестящая половина мирного правления Соломона вполне подтверждают это. Затем от Иуды будут происходить князья до тех пор, пока не придет Примиритель (по еврейской Библии), т.е. Иисус Христос, Который примирит грешных людей с Богом. Это исполнилось с историческою точностью. Пред рождением Христа Спасителя самостоятельная власть у колена Иудина была отнята и Иудеею управлял царь Ирод Идумеянин. Слово «Примиритель» в славянской Библии выражается словами: «отложенная ему». Но эта видимая разность в словах не нарушает общего внутреннего смысла, ими обозначаемого. Слова «отложенная ему» указывают на царскую власть в Примирителе, которая ему предназначена или отложена и принадлежит по преимуществу. Следовательно в том и другом случае под великим потомком Иуды разумеется Иисус Христос, Который по Своей деятельности будет примирителем людей с Богом и в тоже время царем над всеми народами. Последняя мысль еще яснее выражается в следующих словах пророчества: и ему покорность народов, по-славянски Той чаяниe языков, т.е. пришествия Его ожидают и язычники, которые также покорены будут Его евангелию, как и евреи. В силу тесной внутренней связи с этими словами предшествующих им и последующих за ними св. отцы и учители Церкви все пророчество об Иуде изъясняют в приложении к Иисусу Христу. Образ льва, возвращающегося с добычи, указывает на Иисуса Христа, имеющего покорить Себе все народы (Апок. V, 5). Ненарушимый покой этого льва указывает на смерть и воскресение Христовы. Под лозою в таинственном смысл разумеется также Христос Спаситель (Иоан. XV, 2), а под кровью гроздов Его искупительная кровь. Блеск очей и белизна зубов означают красоту воскресшего Спасителя и благодатную духовную красоту Его Церкви. Слова патриарха об ослице (жребя) и осленке (жребец осляти), предзнаменуя собою вступление в Церковь Христову Иудеев, находившихся под игом закона Моисеева и язычников, свободных от него, пророчески в тоже время указывают на событие торжественного входа Иисуса Христа во Иерусалим.

По сравнению с предшествующими обетованиями Божиими о Спасителе, Который в первоевангелие и в обетованиях, данных патриархам, открывался под именем «Семени», пророчество патриарха Иакова отличается наибольшею ясностью и полнотою. Здесь Иисус Христос обозначается новым именем и Ему усвояются новые свойства Его деятельности. Это свидетельствуем о том, как Господь Бог с мудрою постепенностью просветлял в сознании людей великую истину предназначенного для них спасения, подготовляя их к принятию и Самого Виновника этого спасения, Господа Иисуса Христа.