Книга Исход

Как показывает самое название этой книги, главным предметом ее содержания служит повествование об исходе евреев из Египта, с обстоятельствами, предшествовавшими этому событию и сопровождавшими его.

Целью изведения евреев из Египта было Синайское законодательство, как узаконение Ветхого Завета. Поэтому повествованием Бытописателя об этом важнейшем событии, занимающем центральное место в книге Исход, содержание ее естественно разделяется на две части – историческую и законодательную. В первой части описываются страдания евреев в Египте; рождение, воспитание и жизнь Моисея до призвания к изведению евреев из Египта; самое призвание Моисея и казни, посланные Богом на египтян для того, чтобы заставить их отпустить евреев и, наконец, самый выход их из Египта, по совершении Пасхи; переход через Чермное море и путешествие их до горы Синая (I-XVIII). Во второй законодательной части сначала описываются обстоятельства, при которых дан был закон на Синае, затем излагается свод законов нравственных и гражданских, скрепленный вступлением евреев в завет с Богом, далее – законов церковно-богослужебных – об устроении скинии и учреждении священства. После сего повествуется о нарушении и восстановлении завета и о том, как Моисей исполнил повеления Господни об устроении скинии и священства (XIX-XL гл.).

Цель написания книги Исход определялась намерением Бытописателя, во-первых, изобразить попечение Божие о Церкви, основанной в народе еврейском, и, во-вторых, передать человечеству те законы, которыми должны были руководиться члены этой Церкви.

Свое освобождение от рабства египетского евреи должны были торжественно отпраздновать. Господь открыл Моисею и Аарону, что отселе месяц выхода евреев из Египта должен быть первым месяцем священного года в память этого события. В 10-й день этого месяца каждое семейство должно было выбрать и отделить агнца, мужского пола, единолетнего и непорочного, т.е. без физических недостатков. Вечером четырнадцатого дня этого месяца (пред захождением солнца) должно было заколоть агнца и кровью его помазать косяки и перекладины дверей, в знаменование спасения первенцев еврейских от ангела погубляющего. Мясо агнца, как жертву, должно было вместе с внутренностями испечь на огне, а не варить в воде, и есть его с горькими травами; кости агнца не должны быть сокрушаемы, мясо должно быть все съедено, а остатки, во избежание осквернения святыни, следовало сжечь огнем. Вкушать агнца евреи должны были с особенною поспешностью, стоя, одетые и препоясанные, с сапогами на ногах, с жезлами в руках, как готовые к быстрому отшествию.

Объясняя значение устанавливаемого праздника, который называется Пасхою, Господь говорит, что Он пройдет в эту ночь по Египту и погубит первенцев египетских, причем кровь агнца на порогах и косяках дверей будет знамением, по которому Господь, поражая Египет, пройдет мимо домов еврейских⁵. Пасха должна быть вечным установлением и праздноваться во все времена. Вместе с праздником Пасхи Господь соединяет праздник опресноков, который должно было праздновать в течении семи дней и во время которого нельзя было ни в каком случае употреблять квасного, а дозволялось есть только одни опресноки.

1–14 ст. Все обряды праздника Пасхи имели богослужебный характер и указывали на то, что евреи совершением их приносят Богу великую жертву в благодарность за избавлениe от рабства египетского. Опресноки напоминали скорость, с какою евреи покинули Египет, горькая травы – жестокие страдания во время рабства, самый агнец с кровью имел умилостивительное значение, являясь выкупом за первенцев и весь еврейский народ, спасенный Богом.

Но вместе с этим праздник Пасхи, по изъяснению самого св. Писания, имел великое прообразовательное значение. Агнец пасхальный прообразовал Иисуса Христа, Которого св. Иоанн Креститель назвал Агнцем, вземлющим грехи мира (Иоан. 1, 29), а Тайновидец, апостол Иоанн Богослов, – Агнцем, заколенным от сложения мира (Ап. ХIII, 8). Как кровь ветхозаветного агнца, чистого и непорочного по закону, спасла от истребления первенцев еврейских, так честная кровь Агнца, непорочна и пречиста Христа избавляешь нас от греха и смерти (I Петр. I, 18–19 ст.). Заклание агнца и спасительное вкушение его были прообразами страдания и смерти Иисуса Христа и нашего спасительного вкушения тела и крови Его в таинстве причащения. Несокрушение костей пасхального агнца, по изъяснению евангелиста Иоанна, является пророчеством о непребитии голеней распятому Христу Спасителю (XIX, 23–26). В этом таинственном смысле ветхозаветная Пасха и названа вечною.

15–20 ст. Праздник опресноков имел ближайшее значение и таинственное. Запрещение употреблять квасное, как заключающее в себе признаки разложения и указывающее поэтому на нравственную порчу, и требование питаться опресноками, символами нравственной чистоты, напоминали евреям, что они народ, избранный Богом, святой, который должен предохранять себя от нравственной порчи. В таинственном смысле праздник опресноков предуказывал новозаветную Пасху – Христа, чрез Которого христиане, очищенные от ветхого – кваса, греха, будут праздновать новую пасху в безквасии чистоты и истины (1Кор. V, 7–8).

По выходе евреев из Египта, на одном из первых станов (Сокхофе), Господь дал Моисею закон, по которому каждый первенец мужеского пола из всего народа должен посвящаться Богу, также должно было посвящать Богу и все первородное из домашних животных, причем нечистых из них повелевалось заменять чистыми или денежным выкупом. За первенцев из людей также налагались выкупы. Этот закон вместе с праздником опресноков во всей строгости должен был соблюдаться тогда, когда евреи поселятся в земле Обетованной.

1–6 ст. Ближайшее историческое и нравственное значение закона о первенцах было такое же, как и значение праздников Пасхи и опресноков. Освобожденные чудесными действиями от язычников египтян, евреи должны были всецело посвятить себя на служение Богу, выделивши для этого служения своих первенцев, которым принадлежали права священнодействия до избрания колена Левиина.

В прообразовательном смысле закон о первенцах указывал на «перворожденное слово» – Иисуса Христа, Который, как первенец Девы Марии, ею был посвящен Богу (Лук. II, 22– 23) и Который в то же время Сам послужил освящением для всех людей, избавив их от рабства греху и диаволу.

Вскоре после выхода, евреев из Египта фараон пожалел что отпустил даровых работников и решил гнаться за ними. Евреи, расположившиеся на берегу Чермного моря, когда увидали приближающееся войско фараона, пришли в ужас и начали роптать на Моисея, упрекая его за то, что он вывел их из Египта. Моисей ободряет народ, указывая на помощь Божию. Между тем Господь, отвечая на внутреннюю молитву Моисея, повелел ударом жезла разделить море и продолжать свой путь. В то же время Ангел, путеводительствовавший евреями в столпе облачном⁶, стал между евреями и египтянами, освещая путь первым и покрывая мраком последних. По чудесно осушенному ветром, поднявшимся с востока, когда Моисей простер свою руку на море, дну морскому евреи перешли на другой берег. Когда же египтяне с ожесточением бросились за ними в погоню, Господь повелел Моисею вновь простереть жезл на море, и воды его разъединенный сошлись, а египтяне погибли в глубине морской. Событием чудесной гибели врагов рабство египетское было окончательно свергнуто и утвердилась вера народа в своего Избавителя Бога и богоизбранного вождя Моисея.

11–12 ст. Страх евреев от грозного египетского войска усиливался еще безвыходностью их положения. Они оказались окруженными, с одной стороны, пустыней, с другой – отвесными скалами гор, спереди морем и позади преследовавшими египтянами. Местность эта находилась па берегу Красного моря к северо-западу от Суэзского залива.

19 ст. Под Ангелом, присутствовавшим в облачном столпе, следует разуметь Самого Сына Божия (Исх. XXXIII гл.).

Переход евреев через Чермное море, по толкованию апостола Павла, прообразовал собою новозаветное таинство крещения. Как израильтяне чудесным переходом спаслись от рабства египетского, крестившись в облаке и в море, по выражению апостола (1Кор. X, 2), так и христиане в водах крещения избавляются от рабства греху и мысленному фараону – диaвoлy. Кроме того, в переходе евреев чрез Чермное море, которое было непроходным до перехода и после перехода осталось таковым, св. Церковь усматривает образ таинства приснодевства Богоматери (Богородич. 5-го глас.).

В третий месяц, по выходе из Египта, евреи расположились станом при горе Синае. Здесь Господь открыл Моисею Свое намерение вступить с еврейским народом в особый завет, по которому евреи должны будут находиться в самых близких отношениях к Богу, сделаться народом избранным святым, царским освящением. Это Свое великое благоволение Господь обещал еврейскому народу при условии точного исполнения им воли Божьей. Когда народ изъявил со своей стороны полную готовность на это, Господь повелел Моисею в продолжении двух дней чрез очищение приготовить народ к достойному сретению своего Господа, Который в третий день сойдет на гору в облаке, огне и громе. В это время никто из людей и животных под угрозою смерти не должен был прикасаться к подошве горы. На третий день Господь в величественной и страшной обстановке явился на Синае. Гора была покрыта густым облаком, дымилась и колебалась, над нею сверкала молния и гремел гром, слышались сильные трубные звуки. Народ, приведенный Моисеем к этой горе, в ужасе трепетал.

1–2 ст. День прибытия евреев к Синаю, по общему мнению, был пятидесятый по исшествии их из Египта. Здесь при этой горе⁷, Господь некогда призвал Моисея в качестве освободителя и вождя Евреев.

6 ст. Царским освящением, т.е. царством священников Господь называет евреев потому, что предполагает их приблизить к Себе, чтобы сделать их хранителями откровенных истин веры и нравственности. В среде избранного народа будет основано царство Божие на земле, и Господь, как Царь, будет в нем присутствовать. Отсюда жизнь еврейского народа должна была отличаться особенною святостью наподобие жизни священнослужителей. Такое высокое призвание и положение Израиля предызображало духовную близость к Богу чад новозаветной Церкви, верующих, которые, по словам св. апостола Петра, представляют собою род избран, царское священие, язык свят, люди обновления (1Петр. II, 9).

В слух всего народа Господь изрек заповеди десятословия. Народ, пораженный и устрашенный громом, трубными звуками видом пламени и дымящейся горы, в трепете отступил от Синая и обратился к Моисею с просьбою, чтобы Господь прекратил непосредственно говорить с народом, а беседовал с Моисеем, передавая чрез него Свои законы. Моисей ободрил народ и указал, что Господь нарочито явился в такой величественной обстановке, чтобы народ чувствовал страх пред Господом и не грешил. После этого Моисей вошел во мрак горы и получил здесь от Бога различные религиозные и гражданские законы, которые и передал потом Израильтянам.

1 ст. Богом-Законодателем, явившим Свое присутствие на горе Синае, был Иисус Христос Сын Божий; Его глас, по свидетельству апостола Павла, поколебал тогда землю (Евр. XII, 25–28), поэтому Он тем же апостолом и называется Ходатаем (Гал. III, 19), а у других священных писателей Ангелом (Деян. VII, 34), Ангелом завета (Малах. III, 1).

5 ст. Называя Себя ревнителем к еврейскому народу, Господь Свои отношения к народу человекообразно уподобляет близким отношениям, существующим между супругами, горячо любящими друг друга⁸.

2–17. Заповедями десятословия, положенного в основу ветхозаветной религии, сжато выражаются обязанности человека по отношению к Богу, к себе самому и к ближним. Ими кратко указуется, что человек должен жить не для себя, а для Бога и своих ближних, заботиться в жизни главным образом не о теле, а о душе, поставлять на первом плане не свой интерес, а правду. Заповеди десятословия, по учению Самого Спасителя, также обязательны и для нас христиан, как и для евреев (Mф. V, 17). Грозною обстановкою Синайского законодательства Господь хотел, с одной стороны, вызвать в сердцах жестоковыйных Израильтян чувство благоговения пред величием Божиим, поселить чувство страха пред нарушением закона и возбудить уважение пред Моисеем, как своим посредником пред Богом. Из книги Второзакония, где Бытописатель восполняет свое повествование об этом событии, видно, что Господь не только согласился на просьбу убоявшегося народа принимать законы чрез Моисея, но одобрил страх народа и открыл Моисею, что Он впоследствии восставит народу Израильскому Пророка, подобного Моисею, Который возвестить слово Божие, т.е. Иисуса Христа (Втор. XVIII, 17–18).

Что же касается законов гражданских, данных на Синае, которыми предусматривалось и определялось положение о рабах, суде, семейной жизни, заеме и т.д. (XXI гл. ХХIII гл.), то относительно их следует заметить, что они, несмотря на свой местный, приспособленный к условиям жизни еврейского народа характер, во многих отношениях являются поучительными и для христиан, например законы о суде, о бедных, о великодушии к врагам и т. п.

Приняв от Бога все данные законы, Моисей спустился с горы и передал их народу, который единогласно дал обещание исполнять их (1–3 ст.). После этого евреи с таинственно-знаменательными обрядами торжественно вступили в завет с Богом. Это событие совершилось следующим образом. Все полученные законы Моисей записал в книгу, потом устроил под горою жертвенник и поставил двенадцать камней по числу 12-ти колен израилевых. На поставленном жертвеннике юноши из сынов Израилевых принесли жертвы всесожжения и мирные. Взявши от них кровь животных, Моисей половину ее вылил в чаши, а другую половину – на жертвенник. После этого он взял книгу завета, прочел ее вслух народу, который при этом дал обещание исполнять волю Божию. Наконец, Моисей окропил жертвенною кровью весь народ и сказал: вот кровь завета, который Господь заключил с вами о всех словах сих (8 ст.).

5 ст. Юношами, совершавшими жертвоприношения, были несомненно первенцы, так как право священнодействия принадлежало им по первородству и по закону усвоено было им Самим Богом до учреждения левитского священства (Исх. XIII, 1–2, 11 – 16; Числ. III, 4).

6–8. Обрядом кропления кpoвию всего народа и книги завета скреплялся и утверждался Синайский завет Бога с евреями, так как у древних народов пролитие крови при заключении союзов служило знаком силы, крепости сих союзов. Самая кровь при этом являлась клятвенным свидетельством договаривающихся, по которому верность договора признавалась дороже самой жизни. Но кровавое кропление книги завета и самого народа, совершенное Моисеем при вступлении в завет с Богом, в связи с жертвенными священнодействиями, имело глубокое религиозное значение. Но толкование св. апостола Павла, оно прообразовало собою искупительную кровь Христа Спасителя мира, которою Он запечатлел учрежденный Им новый завет (Евр. IX, 13–14, 18–20), предызображавшийся в ветхом завете Синайским законодательством (Евр. XII, 18–29 ст.; VIII, 8–13; X, 16–17 ст.).

Скиния значит палатка, шатер. По устройству своему скиния свидения действительно походила на пастушеский шалаш, только была больших размеров сравнительно с ним. Она представляла собою прямоугольную форму и разделялась на две части: святилище и святое-святых. Стенами ее служили столбы, поставленные продольными и поперечными рядами и плотно прикрепленные друг к другу. Они сделаны были из дорогого дерева и сплошь обложены были золотом. К ним привешивались разноцветные завесы, которые приготовлены были из самых лучших тканей.

Святилище отделялось от святого святых особою внутреннею завесою, расшитою херувимами, и занимало собою пространство в две трети скинии⁹. Здесь пред этою завесою находился алтарь кадильный (стол по величине одинаковый с нынешними престолами), на котором воздвигался в честь Бога фимиам из благовонных веществ. На правой стороне святилища стоял другой стол длиною в два раза более и несколько ниже по сравнении с первым. Этот стол предназначался для возложения, по числу колен Израилевых, 12-ти хлебов предложения, которые каждую субботу заменялись новыми, и назывался трапезою предложения. В южной же стороне святилища, против трапезы, поставлен был светильник, сделанный из чистого золота с семью лампадами, придававшими ему вид дерева, в них постоянно горел чистый елей.

Во святом святых находилась главная святыня скинии ковчег завета, который представлял собою род ящика шириною и высотою почти в аршин, а длиною около полутора аршина. Он был устроен из самого дорогого дерева и внутри и снаружи обложен был золотом. Верх его покрывался золотою крышкою, по краям которой были поставлены изображения двух херувимов с распростертыми крыльями. В ковчеге хранились скрижали завета, на которых начертаны были заповеди десятословия, стамна (сосуд) с манною и жезл Ааронов прозябший, положенный впоследствии.

Перед скиниею и кругом ее был устроен большой двор¹⁰, где приносились жертвы и куда собирался народ. Он был закрыт оградою, состоявшею из столбов с протянутыми занавесями. Во дворе находились: жертвенник всесожжений и умывальница, из которой священники брали воду для омовения своих рук, ног и жертвенных частей пред совершением священнодействий.

Наряду со всеми другими ветхозаветными обрядовыми учреждениями, скиния свидения, служившая походным храмом, как единственным местом для общественного и частного богослужения еврейского народа, имела символическое и преобразовательное значение. По словам Самого Бога, она была образом местопребывания Его среди сынов Израиля (Исх. XXV, 8), была символом и видимым изображением царства Божия на земле, основанного среди избранного народа (Исх. XXIX. 42–46). Этим объясняется и название ее скинию свидения, свидетельства, откровения, как видимого места, свидетельствовавшего о духовном пребывании Бога среди народа еврейского. Все части скинии и принадлежности ее внутренним своим значением указывали на присутствие Бога в этом святом жилище, причем самое расположение и убранство их поучительно напоминало евреям о том, как они должны были исполнять свои богослужебно-религиозные обязанности к Богу. например, святое святых и святилище являлись как бы чертогом Царя Бога, двор же служил образом Его царства, где подданные приближаются к Нему с дарами и жертвами. Скрижали завета в ковчеге знаменовали собою то, что закон есть основа завета с Богом (2Пар. VI, II). Мрак святого святых изображал невидимое величие Бога. Недостигаемость этого величия для падшего человечества и требование от него святости по образу Всесвятейшего прекрасно выражались даже в украшении и убранстве скинии. Чем ближе принадлежность ее находилась к святому святых, тем большею она отличалась ценностью и изяществом. Металлы и ткани тут были расположены так, что более драгоценное находилось ближе к Иегове, а низшее по достоинству было удалено от Него. Тоже было и с людьми. Народу, лишенному непосредственного общения с Богом, предоставлялся только двор, как наиболее удаленное место от ковчега присутствия Божия; священникам же, которые были посвященными лицами на служение Богу, дозволялось входить во святилище. Во святое же святых доступ давался только одному первосвященнику и то лишь однажды в год, при условии строгого соблюдения установленных для сего обрядовых предписаний. Среди такой обстановки ветхозаветный человек невольно проникался мыслью о своем ничтожестве пред Богом и побуждался с благоговением совершать обрядовые распоряжения закона.

Но кроме этого ближайшего значения, скиния, по указанию новозаветных писателей и св. отцов и учителей Церкви, имела таинственно-прообразовательное значение. Она прообразовала собою новозаветную Церковь Христову. Ветхозаветная скиния была местопребыванием Иеговы среди потомков Израиля. Церковь Христова есть дом Божий (1Тим. III, 15), в котором Господь обещался пребывать до скончания века (Mф. XXVIII, 20).

Двор скинии, доступный для всех верующих и даже язычников, изображал вселенский характер Церкви Христовой, открытой для всех людей, желающих сделаться ее членами (Гал. III, 27–28). Жертвенник всесожжения прообразовал великую Голгофскую Жертву – Иисуса Христа, стяжавшего Церковь Своею кровию. Умывальница прообразовала таинство крещения.

Святилище в таинственном смысле указывало на воинствующую Церковь Христову, как царство благодати, куда входят, подобно ветхозаветным священникам, только истинно верующие, омытые водами крещения и помазанные Духом Божиим в таинстве миропомазаны. И как имевшие доступ во святилище, входя в него, вкушали хлебы предложения, освещались от светильников и воскуряли фимиам на алтаре кадильном, так и христиане, вступив в Церковь новозаветную, удостоиваются вкушать истинного хлеба животного – тела Христова (1Кор. X, 21; Иоан. VI, 51), просвещаться светом мира – евангельским благодатным учением Христа (Иоан. VIII, 12) и возносить духовный фимиам Богу – молитвы (Апок. V, 8; VIII, 3). имея на небе великого за себя Ходатая вечного первосвященника Иисуса Христа (Римл. VIII, 84).

Святое святых было образом неба, Церкви торжествующей или царства славы. Единократное в год вхождение сюда первосвященника с жертвенною кровью для очищения народа прообразовательно указывало на Иисуса Христа, Который с Своею кровию вовек вошел на небо и приобрел вечное искупление и очищение грехов всего человечества (Евр. IX, 11–24). Ковчег завета прообразовал собою благодатный престол славы Богочеловека, восшедшего на небеса и седящего одесную Бога Отца. Манна прообразовала тело и кровь Христа Спасителя в таинстве евхаристии и в тоже время предуказывала собою манну сокровенную в царстве славы (Апок. II, 17), т.е. Того же Христа Спасителя, Которого сыны этого царства будут приобщаться уже не под видом хлеба и вина, а таинственно, в блаженном вкушении общения с Ним (Троп, по 9 песн. канона на Пасху). Жезл Ааронов прообразовал святое дерево креста Христова и таинство воплощения Сына Божия. Скрижали завета означали исполнение Иисусом Христом воли Отца небесного, которое сделалось целью евангельского новозаветного служения людей Богу.

Если святилище, по своему таинственному значению, соответствует христианскому храму, то святое святых по своему духовному смыслу имело отношение к алтарю христианского храма, указывая своими главными принадлежностями на главный принадлежности последнего. (например, Кивот = престол, скрижали завета = Евангелие, стамна с манной = дарохранительницу, жезл = крест Христов).

Когда скиния свидения со всеми своими частями и принадлежностями была устроена, Господь повелел Моисею, чтобы он поставил и освятил ее чрез помазание священным елеем. Вместе с этим повелевалось Моисею посвятить на служение при скинии Аарона и сыновей его¹¹. Чудесное облако покрыло вновь поставленную и освященную скинию, и слава Господня наполнила ее (XL гл.).