Псалом 34. Молитва о божественном заступлении и избавлении от злобных и неблагодарных врагов

В Пс.34 невинно гонимый псалмопевец усердно молит Господа восстать во всеоружии Своей правды и могущества на его защиту и покарать его жестоких гонителей, которые за его дружбу и расположение воздают ему неблагодарностью, клеветою, злорадством и насмешкою, а его избавить из беспомощно-бедственного положения, за что обещается всенародно принести Ему благодарность и прославлять Его во все дни жизни своей. Эти главные мысля в различных выражениях три раза повторяются в псалме, который таким образом распадается на три части: 1–10, 11–18 и 19–28 ст., представляющие как бы три следующие одна за другою молитвы о защите и избавлении от врагов, из коих каждая заканчивается обетом благодарного прославления Господу. – В надписании псалом приписывается Давиду и, судя по изображению врагов и отношения к ним гонимого псалмопевца, а также по сходству всего вообще псалма с Давидовыми псалмами из времен Саулова гонения, нельзя сомневаться в том, что он воспет был Давидом, и именно во время Саулова гонения, тем более, что первые три ст. его, а также ст. 23 и 24, почти буквально сходятся с словами Давида в 1Цар.24:13 и 16, которыми он в своей речи с Саулом, после встречи с ним в пещере Эн-Гадди, призывал Господа стать судьей между ним и гонителем и на Него возлагал надежду отмщения и своего спасения¹⁴².

На слова этого Пс.: ненави́дѧщїи мѧ туне (ст. 19; – которые впрочем буквально сходно читаются и в Пс.68:5), указывал Иисус Христос, как на пророчество о беспричинной ненависти к Нему иудеев (Ин.15:25), и так как вообще Давид в своих страданиях был прообразом Мессии, неблагодарно отвергнутого своим народом; то христианская православная церковь с древних времен, вместе с историческим отношением к преследуемому Давиду, усматривала в этом псалме пророческое предызображение ненавидимого и преследуемого иудеями Христа Спасителя, а также и верующих в Него (св. Афанасий и Кирилл александрийский, Исихий, бл. Августин, Евфимий Зигабен; ср. толкование Псалтири Иоасафа Краковского и Иринея, архиепископа Псковского), и в этом именно смысле назначила его вместе с другим подобным же мессианским Пс.108 для чтения на 3-м часе в день воспоминания крестных страданий Христовых, – в великий пяток, а 1-й и 2-й ст. его употребляет в качестве прокимна и стиха к нему пред второй паремией на вечерни того же дня.

Надп. в евр. тексте (= в халд., в греч. кодд. Ват. и Син., в лат., в толк. Евсевия, в греч. Псалт. 862 г. еп. Порфирия к в Феодорнтовой толковой X в.) имеет одно имя Давида; слав.-русск. перевод с прибавлением пред именем Давида слова «Псалом» соответствует вод. Александр., Библиям Альд. и Компл. и толк. Афанасия и Зигабена.

1–3. Возбуждаемый завистью к славе военных подвигов Давида, Саул обвинял его в измене, в злоумышлении на его жизнь и в домогательстве престола (1Цар.18:29; 19:17; 20:30–31; 22:7–19; 24:10–12) и искал его смерти. Давид с своей стороны за такие несправедливые обвинения и преследования по закону Моисееву имел право отмстить своему врагу тем же самым, чего тот домогался (Втор.19:19–21), то есть смертию; но как пророк, преобразовавший собою Христа Спасителя, возвышаясь от буквы ветхого – к духу нового завета, он, не смотря на разрешение закона, считал мщение лить дозволенным людям по их жестокосердию (ср. Марк. 10:5) беззаконием (1Цар.24:14) и великодушно отказывался от своего права, предоставляя единому праведному Судии всех Богу разобрать его дело с Саулом, защитить невинно гонимого и воздать должное возмездие гонителю. – Да рассудит Господь между мною и тобою и да отметет тебя Господь т меня; но моя рука не будет на тебя. Господь да будет судиею и рассудит между мною и тобою. Он рассмотрит, разберет дело мое и спасет меня от руки твоей ( – ст. 13–16), – так говорил он Саулу после того, как, имея возможность убить его, пощадил его жизнь и тем ясно доказал, что никогда не имел и не имеет против него злого умысла. Излагая молитвенно пред Богом такие мысли и желания во всем псалме, – в 1–3 ст. его Давид, не говоря об отмщении, молит Господа только о праведном суде и защите. В частности. в 1-м полуст. 1-го ст. он обращается к Господу, как к Судии, прося Его разобрать его дело по несправедливому обвинению его Саулом: вступись, Господи, то есть как Судия (ср. Пс.42:1) в тяжбу, – иначе: разбери дело (как в 1Цар.24:16) с тяжущимися со мною, то есть с Саулом и единомысленной с ним придворной партией, и, разумеется, докажи им, что они несправедливо обвиняют и преследуют меня, – почему 70 толк. (в греч.-лат.-слав.) пряно: суди Господи обидящих меня, ибо несправедливое обвинение и преследование – прямая обида (ср. сходное с этими словами по евр. т. выражение אֶת־רִיב רָב в знач. взыскания за обиду 1Цар.25:89). А так как несправедливый обвинитель его, не дожидаясь решения дела судом Божиим, уже идет на него как бы войной, преследуя его с 8 тысячами отборного войска (1Цар.24:3; 26:2), то далее псалмопевец молит Господа выступить, подобно воину, на войну с его гонителем (побори борющихся со мною, ст. 1^б, – иначе: «сразись с сражающимися со мною» ср. Пумп. и Амфил.) и, вооружившись щитом и латами для отражения ударов противника (ст. 2) и обнажив меч для устрашения и поражения врага, то есть употребив все необходимые в данном случае средства божественного могущества, как для защиты обидимого, так и для устрашения и наказания обидящего (ср. Афанасий, Феодорит, Кирилл Александр., Зигабен), таким образом заставить гонителя прекратить преследование (прегради путь преследующим меня ст. 3^а), а главное ободрить упадающего духом гонимого обещанием ему божественной помощи и возбуждением в душе его твердой надежды на Господа: скажи душе моей: Я спасение Твое! (ст. 3^б), то есть возбуди в душе моей твердую уверенность в Твоей всесильной помощи и защите, чтобы я в опасностях гонения не упадал духом, но с несомненным упованием исповедовал Тебя своим Богом Спасителем (срав. Киевск. толк. Псалт. Иоас. Краковскаго).

Ст. 2. Возьми щит и латы – Еврейские названая оружия מָנַן (маген) и חִצָּח (хиццаг) могут быть переводами малый щит, который обыкновенно носился воинами на левой руке и служил им для прикрытия лица и груди от удара противника, и большой щит, надававшийся прикреплённым к нему ремнём на шею и левое плечо воина и прикрывал все его тело с головы до ног (ср. 3 Ц. 10:16–17). Но так как один и тот же воин не вооружался, да и не мог одновременно вооружаться обоими этими щитами, то под большим щитом правильнее разуметь в настоящем месте заменявшие воину такой щит латы иди броню, как именно русский перевод = Мандельштамм, Пумп., словарь Штейнберга. Слав. пер. прїимѝ ѻ҆рꙋ́жїе и҆ щи́тъ = греческому; но слово ѻ҆рꙋ́жїе не дает определенного понятия о роде вооружения, тогда как соответствующее ему греческое ὅπλον, по употреблению у греч. классиков (см. словарь Любкера), а также и в пер. 70-ти, по преимуществу означает оборонительное оружие тяжело вооружённых воинов (гоплитов), в состав которого входили: большой щит (ср. Пс.5:13; 90:4 – Вульг. scutum) и латы, или панцырь (Иер.51, – в гр. 28:3; слав. бронѧ), со шлемом и поножами (ср. Еф.6:13–17). Но так как здесь щит называется вслед затем отдельно, то οπλον всего правильнее и в полном соответствии с русск. пер. может быть понимаемо в значении бронѧ. – Ст. 3 и҆зсꙋ́ни то есть вынь из ножен, русск. обнажи меч = греч.; но с евр. правильнее переводить метательное копье, так как слово חֲנִית (ханит) в халд. и Вульг., а в 1Цар.18:10–11; 19:9–10; 26:7, 11, 12, 16 и др. мест. в греч., лат., слав. и русск. всегда переводится одинаково значением копье, и в данном случае, когда речь идет о вооружении против Саула, всего уместнее название копья, как обычного и любимого оружия Саула, которым он несколько раз покушался убить Давида. В таком случае слово обнажи надобно понимать о вынутии копья из боковой нарезки щита, где оно носилось вооруженными воинами (Словарь Любкера – όπλιται), или же о первоначальном взятии его из копьехранилища (δουροδόκη – Odyss. I, 128). – Заключѝ сопроти́въ гонѧ́щихъ мѧ̀ – буквально соответствует греческому; но для ясности после слова заключи следовало бы прибавить в скобках пояснительное слово исходъ (как у Орды в пер. толк. Зигабена), или пꙋть (= русск.), или же греческое σύγκλεισον перевести выражением: бꙋди преградою (еп. Порфирий) или запни (толк. Иоасафа Кроковского в Киевск. Псалт. 1697 г.; ср. древл. слав. пер. завьри, то есть положи завору или преграду).

В 4–6 повторяется, только в других выражениях, вы сказанная в 3 ст. мольба о преграждении пути гонителям, то есть о том, чтобы они явлением божественного заступления принуждены были прекратить свое преследование.

4. Пусть ищущие души моей, то есть домогающиеся убить меня (ср. 1Цар.20:1^б–2^б; 24:12^б; Пс.30:14) постыдятся и посрамятся, то есть не успеют в своем злом намерении (ср. Пс.24:3), но Твоею божественною силою принуждены будут отказаться от своих замыслов и со стыдом возвратятся назад, то есть перестанут преследовать меня (ср. 1Цар.23:28; 26:25; = Евсевий, Феодорит, Зигабен, также св. Афанасий на Пс.69:3).

5. Пусть мой гонители и приведенное ими войско, вместо того, чтобы в стройном порядке производить поиски за иною, будут, как прах пред лицем ветра, то есть устрашенные божественною силою, в рассыпную бросятся бежать назад и рассеются, как пыль, раздуваемая ветром (ср. Пс.27:43 и Зигабена), и пусть Ангел Господень, ополчающийся на защиту богобоязненных (Пс.33:8), неотступно гонит бегущих, будто толкая (евр.) их сзади постоянным страхом и не давая прийти в себя и вернуться опять к преследованию.

Ѡ҆скорблѧ́ѧ и҆̀хъ – переносное значение греческого έκθλίβον, которое собственно значит вытесняя, или сходно с евр. – выталкивая, и очень хорошо выражается русским (= халд.-сирск. и Вульг.) да прогоняет их.

6. Пусть, в виду являемого мне божественного заступления, мои враги сознают полную невозможность преследовать меня, как будто бы они застигнуты были мраком ночи и путь их оказался скользким (слав. ползокъ, то есть так скользок, что нельзя идти, а нужно пробираться ползком), как в зимнее ненастное время в Палестине (см. Климат Св. земли Душ. Чт. 1878, II стр. 114), – при каких условиях в горах, где укрывался Давид, совершенно невозможно производить поиски, – а потому пусть они откажутся от своего злобного намерения и поспешно уйдут домой, как бы невидимо гонимые Господним Ангелом (Феодорит и Зигабен).

Некоторые оо. и уч. церкви в 4 и 5 ст. усматривали пророчество о посрамлении врагов Христа Спасителя, особенно неверовавших и отвергнувших Его иудеев (бл. Августин; также св. Афанасий на Пс.39:13) и рассеянии их по всей вселенной (св. Кирилл александр. в катенах у Зигабена; ср. Киевск. Толк. Псалт. 1697 г.).

7. Основанием для изложенной в предшествующем стихе мольбы о прекращении гонения служит псалмопевцу сознание того, что он ничем не заслужил подобного гонения и что оно предпринято его врагами без всякой вины с его стороны. ꙗ҆́кѡ – потому дерзаю умолять Тебя, Господи, заставить моих врагов прекратить преследование, что они туне, – напрасно, без всякой с моей стороны вины, (скры́ша мѝ па́гꙋбꙋ сѣ́ти своеѧ̀, всꙋ́е (в евр. тоже слово, что и в 1-м полуст., почему в русск. одинаково – без вины) поноси́ша (= гр-лат.) дꙋшѝ мое́й, то есть подобно охотникам на зверей, скрытно расставляющим для уловления их сети (ср. Иов.18:8–10; Пс.139:6), или устраивающим на их тропах прикрытые ветвями ямы (Иез.19:4; Иер.18:22; Пс.9:16), они коварно измышляют различные способы к тому, чтобы как-нибудь захватить коня и лишить коня жизни.

Разность слав.-греч. па́гꙋбꙋ сѣ́ти, то есть погибельную сеть, и русск. яму – сеть, то есть прикрытую сетью яму (ср. пер. Росс. Библ. Общ. и Амфилохия: под сетью яму), объясняется тем, что евр. слово שַׁחַת (шахат) зн. и пагуба и яма (ср. прим. на Пс.9:16), а слав.-грек.-лат. перевод поносиша, – тем, что переводчики соотв. тому евр. слово חָֽפְרוּ (хаферу) = выкопали, то есть яму, читала с перестановкою букв חָֽרְפרוּ (харефу), что и зн. поносили, злословили (ср. с евр. Пс.42:11; 89:52 и др.).

8. Но указываемая в основание молитвы несправедливость обвинения и преследования давала в то же время псалмопевцу по Моисееву закону право на отмщение своим врагам тех же самым злом, какое они думали причинить ему (Втор.19:16–19); поэтому он вслед за указанием на свою невинность и молит Господа обратить злые замыслы (=сѣ́ть и лови́тву, то есть западню, ловушку) главного виновника его гонения, то есть Саула, на него самого, и пусть он сам попадет в расставленные им сети, неожиданно подвергнется той гибели, какую готовил гонимому (ср. Пс.7:16). – Отказываясь от личного отмщения врагу и предоставляя свое на то право Господу, псалмопевец тем самым возвышается над духом сурового закона Моисеева; но как сын ветхого завета, лить только издалека, в прообразах и видениях, созерцавший обетованного Христа Спасителя, он естественно не мог подняться до высоты евангельского учения о всепрощении и любви к врагам. Сыны же нового завета, просвещённые высоким евангельским учением, не должны желать и просить отмщения врагам своим, а обязаны с любовию, велико душно прощать им все обиды я молиться о вразумлении их и прощении, как и Сам Христос Спаситель молился небесному Отцу за своих распинателей: Отче, отпусти им, не ведят бо, что творят (Лк.23:34). На молитву же Давида об отмщении врагам должны смотреть, не как на образец моления, а только как на учение и предсказание о праведном отмщении Божием за несправедливые притеснения и обиды (бл. Феодорит Зигабен ср. 1Цар.26:23) и предостережение от нанесения таковых кому-либо из ближних своих (ср. Зигабен на Пс.71:12) – В качестве предсказания слова эти исполнились в погибели Саула на войне с филистимлянами (ср. 1Цар.26:10 и 31:3–4) и многократно исполнялись в гибельной судьбе нераскаянных врагов и гонителей Христа Спасителя и Его Церкви (см. выше на Пс.2:5).

Слав.-грек.-лат. пер. по мысли вполне соответствует еврейскому ( = русск. и халд.), но в выражении, продолжая образную речь предшествующего стиха, вместо буквального значения дважды повторяющегося здесь слова שׁוֹאָח (шоаг) гибель, погибель, употребляет несобственное, образное значение сѣть (ср. сирск. пер. в 1 случае зло, а во 2-м яма).

9–10. Избавление от преследования и погибель врагов будет для псалмопевца источником высокой душевной радости о Господе (ср. Пс.31:11; 32:21), и эта радость души проникает и весь телесный состав его, так что самая сокровенная и всего менее чувствительные части его организма, как кости, – и те радостно взыграют и вместе со всех его существом как бы заговорят, благодарно прославляя величие Господа, избавляющего слабого и бедного от сильных притеснителей и гонителей, готовых отнять у него все его достояние и самую жизнь. – В мессианском смысле это – предызображение радости верующих о воскресении Христа Спасителя (ср. Пс.15:9–10) в совершенном Им искуплении и спасении душ обнищавшего чрез грех человечества от власти диавола (св. Афанасий на этот Пс.и Пс.71:12; Василий В., бл. Августин; ср. бл. Феодорит и Зигабен на Пс.71:12; ср. Толк. Киевск. Псалтирь).

Слав. чт. 10 ст. Гдⷭ҇и, Гдⷭ҇и = Александра Альд. и Комплют.; в евр. халд. сирск. в код. Ват. и Син. и в лат. пер. Господи читается только однажды. Ср. и бл. Иеронима в письме в Сунн. и Фрет.

11. Но возвращаясь мыслью от ожидаемого и представляемого радостного избавления к действительности, псалмопевец опять видит вокруг себя врагов, которые выступили против него с клеветами и лжесвидетельствами и всячески стараются обвинить его в совершенно неведомых ему преступлениях. Так Саул по своей зависти и злобе совершенно несправедливо обвинил Давида в измене, в злоумышлении на его жизнь и домогательстве престола (см. выше на ст. 1–3), чтобы иметь чрез то пред народом основание к преследованию и умерщвлению прославленного героя и победителя Голиафа; а некоторые из слуг Саула, чтобы выслужиться перед ним, старались поддерживать его несправедливые обвинения и таким образом именно являлись несправедливыми свидетелями против Давида (1Цар.22:7–10; 24:10; 26:19^б; ср. бл. Феодорита). – Так враги Христа Спасителя, иудейские первосвященники и старейшины, искали на суде лжесвидетельства против Него, чтобы предать Его смерти (Мф.26:59), несправедливо обвиняли Его в богохульстве, в возмущении народа против правительства и во многих других преступлениях (Мк.16:3–4, Лк.23:2), каких Он никогда не совершал, и как преступника допрашивали о том, чего и знать не знала неведевшая греха душа Его (2Кор.5:21; 1Петр.2:22; ср. св. Афанасий, бл. Августин, Зигабен).

12. За что же такая ненависть врагов к псалмопевцу? что он сделал им? – не причинил ли он им какого либо зла или обиды? – Подобные вопросы псалмопевец предлагал сыну Саулову Ионафану (1Цар.20:1) и самому Саулу ( – 26:18); и последний, будучи тронут великодушно оказанною ему пощадою со стороны гонимого, откровенно сознался, что не знает за ним никакого зла и сказал: ты правее меня; ибо ты воздавал мне добром, а я воздавал тебе злом ( – 24:18). Представляя мысленно подобные же вопросы здесь в псалме, при изображении враждебных действий врагов своих, псалмопевец и дает далее на них ответ словами Саула: воздают мне злом за добро (лꙋка̑ваѧ воз̾ бл҃га̑ѧ), показывая тем, что с его стороны не было никакого повода к возбуждению против него преследования, что он не только не сделал врагам своим, никакого зла, а напротив делал одно добро, а они были на столько не благодарны и злы, что отплатили ему злом, – и велел за тем кратко, одним штрихом, но необыкновенно выразительно обрисовывает это зло, каким воздают ему за его добро. Они воздают ему сиротством душе его, то есть своими преследованиями лишают его жены, семейства и друзей и ставят его в положение несчастного, всеми забытого (Феодорит), беспомощного сироты (ср. 1Цар.19:12 и 25:44; 26:19^б; Пс.21:21; 26:16; 24:10; 30:12–13), или по буквальному с еврейского греко-славянскому переводу: безча́дїе дꙋшѝ мое́й, = лишают самого дорогого семейного утешения и отрады (Пс.112:9^б; 126:3; 127:3–4) и причиняют душе тяжкую скорбь, подобную той, какую испытывают потерявшие всех своих детей родители (ср. Быт.42:36 и 38; Иов.1:19–20; Ис.47:9). – Так неблагодарные Христу Спасителю иудеи «за полученные от него благодеяния ругались Ему, поносили и предали Его Кресту». Они в буквальном смысле «причинили Ему и бесчадие, воспрепятствовав многим сделаться учениками Его, которые называются чадами духовными» (св. Кирилл Александр. у Зигабена; ср. св. Афанасий и бл. Августин; также Евсевий на ст. 13). Особенно трогательно объясняет этот ст. в применении к Иисусу Христу православная церковь в своих песнях на Великий Пяток, обращаясь от лица Христова к неблагодарным иудеям с следующими словами: за кое дело хощете мя распяти иудее? яко расслабленные ваша стягнух, зане мертвецы аки от сна возставих, кровоточивую исцелих, хананею помиловах (стихира 3-го часа)? Людие мои, что сотворих вам? или чим вам стужих? – слепцы ваши просветих, прокаженныя очистих, мужа, суща на одре, исправих. Людие мои, что сотворих вам? или что мне воздаете? – за манну желчь, за воду оцет, за еже любити мя, ко кресту мя пригвоздисте... (стихира 6-го часа).

13–16. В подтверждение того, что враги псалмопевца за добро воздают ему злом, он кратко изображает свое поведение в отношении к ним (ст. 13–14) и наоборот – поведение их в отношении к нему (ст. 15–16).

13–14. Он всегда питал к ним искреннюю любовь и расположение: во время болезни их одевался во вретище, то есть сильно скорбел (см. объяснение на Пс.29:12) и от великой скорби (ср. Пс.101:5), особенно же, чтобы умилостивить Господа к исцелению болящего (ср. 2Цар.12:16–17; Ин.3:5), подвергал себя строгому посту, изнурял (смирѧ́хъ) постом душу свою (= себя, ср. Пс.3:3) и молитва его возвращалась в недро его, то есть он усердно молился с глубоко поникшею на грудь или склоненною на колена головою (ср. 3Цар.18:42), причем исходившая из груди от сокрушенного сердца (Пс.33:19; 61:9) молитва его, будучи произносима склоненными к груди устами, казалось, опять возвращалась в грудь к сердцу, откуда и входила¹⁴³. Вообще он относился к ним, как друг, как брат, то есть с искреннею любовию и с совершенно родственном сочувствием и участием, а в их несчастьях ходил скорбный (сѣ́тꙋѧ, букв. с евр. мрачный или черный, ср. Иер.14:2; Мих. 3:6, так как черный цвет был знаком печали, – Мал. 3:4; греч. σκυθρωπάζων = мрачно высматривая), с поникшею головою (слав.-греч. смирѧ́хсѧ, то есть принизился, согнулся, почему в Пс.37:7 тоже выражение и переведено слѧко́хсѧ, как вообще свойственно печальным (ср. объяснение на Пс.3:4), будто оплакивающий мать свою (= пер. русск. халд.), то есть соболезновал им с такою непритворно-глубокою скорбию, как будто бы в их несчастии сам понес тяжелую утрату, равную потере своей родной матери (ср. Быт. 24:67; Втор.21:13), или же наоборот (согласно пер. бл. Иеронима: quasi lugens mater = толк. Иринея архиеп. П ск.) – потере матерью своего сына (ср. Иер.5:26; Ак. 8:10). Говоря о болезни врагов, псалмопевец, без сомнения, имеет в виду главным образом Саула (ср. Феодорит; Зигабен), страдавшего припадками мрачного уныния, для врачевания которого он и призван был первоначально к царскому двору (1Цар.16:14–21) и к которому действительно всегда относился с истинно родственным расположением и сочувствием (ср. 1Цар.24:4–23; 26:7–25). Правда, история ничего не говорит нам о том, что Давид очень печалился о болезненном состоянии Саула; не об этом мы с полною достоверностью можем заключить из описания глубокой скорби его по случаю смерти Саула и его сиза Ионафана, оплаканной им (Давидом) трогательною надгробною песнью (ср. 2Цар.1:11–27). Таким образом рассматриваемые стихи Псалма служат дополнением к истории пребывания Давида при дворе Скуловом и, сообщая, как он тогда в глубокой скорби о болящем царе постился и молился, чтобы умилостивить к нему Господа, разъясняют вам тайну врачебной силы его музыки, показывая, что действительность ее к отгнанию мучившего Саула злого духа (1Цар.16:23) обусловливалась предварительными подвигами поста и молитвы, точно также, как и по свидетельству самого Господа Иисуса Христа: сей род (то есть злых духов) изгоняется только молитвою и постом (Мф.17:21). Вместе с тем в этих словах в лице скорбящего о Сауле Давида указан нам прообраз Христа Спасителя, который, для спасения, болящего грехом (Ис.1:4–6) человечества (Мф.9:12–13) и особенно погибших овец дома Израилева (15:24), облекся во вретище человеческой плоти (Августин), «как брату или другу, старался им оказывать благодеяния» и «столько печалился о погибели их, что и скорбел, и тужил, и плакал, и молился о грехе их» (св. Афанасий; также Евсевий и друг.; см. Expos. patr. graec).

Словам 13 ст. внегда̀ ѻ҆нѝ стꙋжа́хꙋ мѝ в евр. т. соответствует выражение בֵּֽחֲלוֹתָם (бахалота́м), которое бы следовало перевести: внегда болѣти имъ, или как в русск.: во времѧ болѣзни ихъ (= халд. и сирск.); но 70 толк. вероятно читали: בַּֽחַלְאוֹתִי (багалъоти́, от לָאָח неопр. накл. Гифил; ср. Мих.6:3), относя последнюю букву מ в следующему слову לְבוּשִׁי (левуши́ = одежда моя), с переменою его в однозначащее с ним מַלְבּוּשִׁי (малбуши́), почему и перевели: ἐν τῷ αὐτούς παρενοχλεῖν μοι, то есть когда они отягощали, или обезпокоивали меня. Подобным же образом, только без отделения מ к следующему слову, – именно בַּֽחַלְאוֹתָם (багалъотам) читали, вероятно, Феодотион и составитель пятого перевода Экзапл Оригена, переведшие: ἐν τῷ παρενοχλεῖσθαι αὐτοῖς , что соответствует славянскому внегда им стужатиси. Этот последний перевод уже довольно близок по мысли к евр. тексту, изображая тоже болезненное состояние врагов Давида, только более общим выражением: когда им было трудно, тяжело, вместо честнейшего: когда они были вольны. Но и существующий слав.-греч. перевод может быть приближен к мысли еврейского текста, если понимать его об отягощении, или обеспокоена псалмопевца затруднительными обстоятельствами его врагов, а следовательно и их болезнями: когда они обеспокоивали меня своими тягостными обстоятельствами, нуждами и болезнями... Молитва моѧ въ нѣдро моѐ возвратитсѧ = греч. Перевод будущим вр. в большей части греческих списков есть буквальная передача еврейского 2-го аориста תָּשׁוּב который однако же здесь, составляя продолжение речи, веденной в 1-м аористе, выражает время прошедшее, как и перевел Симмах и как излагали в своих толкованиях Дидим (см. Expos. Patr. gr.) и бл. Феодорит (= еп. Порфирий в русск. пер. с греч. Псалтири 1862 г.). Правильнее бы поэтому перевести: возвращашесѧ (Амвросий Зерт.-Кам. и Амфилохий), тем более, что в Синод. рукой. слав. Псалтири 1296 г. и в пер. Скорины читалось возвратисѧ... (Древне-Славянская Псалтирь Амфилохия). В русск. пер. ст. 14: как бы это было друг мой, брат мой, – первое мой прибавлено для ясности речи, а в евр.-халд. и у бл. Иеронима читается одно второе (букв. Мне – לִי) – вероятно тоже чтение имели и 70 толк., но перевели множ. числом (бра́тꙋ на́шемꙋ), по свойственному греческому языку обычаю говорить иногда от лица писателя во множ. числе. Употребляемые в слав.-греч.-лат. слова та́кѡ... та́кѡ в евр.-халд. прямо не читаются, а поставлены лишь в соответствие повторяющейся в евр т. в начале обоих полустиший частицы כְּ – как (ꙗ҆́кѡ) – Читающиеся в русск.-евр.-халд. и у бл. Иеронима слово мать в греч.-лат.-слав. опущено и ему в этих переводах соответствует лишь союз и. Вероятно, это произошло оттого, что 70 толк. слово אֵם (эм = мать), по неясности верхнего рожка с правой стороны у буквы א (Алеф), закрывавшегося, может быть, выступом предшествующей буквы ל (ламед), приняли ее за букву ג (гимель), которая в древних рукописях совершенно походила на א без означенного рожка, и все слово прочитали как союз גם (гам) = и, также.

15–16. Ослепленный завистью и подозрительностью Саул, естественно, не поникал и не ценил добрых, родственно-сочувственных отношений в нему Давида, а считал его лишь за своего опасного врага, которого необходимо умертвить (ср. 1Цар.19:1, 4–6 и 20:30–34); но по его нравственно-болезненному состоянию этого нельзя было ставить ему в вину. Но окружавшие Саула придворные его очень хорошо поникали истинное положение дела; однако же вместо того, чтоб заступиться за невинного и рассеять несправедливые подозрения своего царя, сани завидуя славе и первоначальному быстрому возвышению Давида, рады были воспользоваться его падением при дворе к своему собственному возвышению (русск. когда я претыкался, – букв. в преткновении или падении моем, ср. Сир. 6:12, они радовались). И вот они собирались, – то вокруг Давида с коварными внушениями честолюбивых и опасных замыслов (1Цар.18:22–23, 25–26), то перед Саулом, чтобы пересказывать ему о словах и поступках Давида (1Цар.18:20, 24; 22:6–10) и наговаривать на него (1Цар.24:10; 26:19; русск. собирались ругатели против меня, – букв. с евр. бичующие, то есть языком своим, ср. Иер.18:18; халд. conterentes me verbis suis), я неведомо за что поносили его клеветами своими (букв. терзали, см. переводы Росс. Библ. Общ., Лонд., Мандельштама и Пумпянского), не переставая так поступать во все время Саулова царствования, до самой его смерти (ст. 15). С хитростью и лицемерием придворных льстецов» они, будто шутя, подсмеивались над ним за столом (евр.) Саула, а сани, как лютые звери, скрежетали зубами своими, то есть готовы были его растерзать, или прямо имели в виду погубить его (ср. Пс.36:12; Иов.16:9 и др.), возбуждая своими насмешками подозрительность царя. В таком именно виде представляются отношения к Давиду придворных Саловых и по истории в 1 кн. Царств, особенно же в относящихся к атому времени Псалмах, как, напр., 11 (см. объясн. на ст. 3–5 стр. 188–189), 30 (ст. 12–13 стр. 420–421), 51 (ст. 4–6), 58 (ст. 4, 5:7), 108 (ст. 2–5). – В смысле преобразовательном это – предызображение неблагодарности к Иисусу Христу представителей иудейского наро- да, – первосвященников, старейшин и книжников, которые собирались, то на совете, как бы предать Его смерти за Его многочисленные чудотворения, то для беззаконного суда своего над Ним, осыпали Его клеветами и насмешками, скрежетали на Него зубами своими, добиваясь пред Пилатом осуждения на распятие, и злобно радовались, когда достигли своей цели и видели Его страдания (Евсевий, Афанасий, Кирилл Александр., Исихий, Августин, Киевск. Толк. Псалтирь).

Начало 15 ст. в русск.: а когда я претыкался = евр. тексту и переводамъ халд., Акилы, Симмаха, с тою только разницею, что выражено в них сокращ. предложением: а в преткновении моем (ср. также пер. сирск. и бл. Иерон.); у 70-ти же, в слав. и Вульгате соответствуют этому слова: и на мѧ. Происхождение такого перевода объясняется тем, что 70 толк. евр. выражение וּבְצַלְעִי (увцальи́), по созвучию в произношении и сходству одного из значений слова צֶלַע (це́ла = бок, сторона, ср. Исх. 26:20) с אֶעֶל (эцел), употребляемым обыкновенно в качестве предлога, приняли в смысле тождественном с וּבְאֶצְלִי (увъэцли), то есть именно как предлог с преф. בְ и с местоим. суфф. 1 л., что и передали значением: καί κατ ἐμοῦ. Собрашасѧ на мѧ ра̑ны... Словом раны переведено греческое μάστιγες, которое, соответственно еврейскому, следовало бы перевести бичи, то есть языка, ср. Иов. 5:21, – след. тоже, что клеветники, или ругатели, как в русск. Слав.-греч. Раздѣлишасѧ и ꙋмилишасѧ – перевод в других знач. тех же слов евр. т ., которые в русск. переведены: поносили и не переставали, выражающий мысль, что выступившие против псалмопевца, чтобы бичевать его языком своим, придворные Саула, разошлись друг с другом в своих коварных действий против него и рассорились между собою, но тем самым не смягчились в отношении к нему, не раскаялись в своей злобе и не оставили своих коварных действий против него. В русск. пер. 1 под. ст. 16: с лицемерными насмешками, оставлено без перевода слово מָעוֹג (маог) = лепешка или пирог (3Цар.17:12), выражающее то, что подобные насмешки на счет Давида отпускались, будто для занимательного разговора, за пирогом или за столом Саула. 70 толк. читали это слово לָעוֹג (лаог) = насмехаться, как глагольное определение, усиливающее значение предшествующего לַֽעֲגַי (лааге), почему и перевели: подражниша мѧ подражне́нїемъ, то есть осмеивали меня насмешками. Искꙋсиша мѧ – перевод того же слова, которое в русск. передано значением лицемерный, и выражает мысль, что недоброжелатели Давида хитрыми лицемерными речами старались вызвать его на такие слова и действия, которые возбуждали подозрительность и злобу Саула. Слав.-греч. перевод в глагольной форме с личными дополнениями мѧ объясняется тем, что переводчики слова לַֽעֲגַי חַנְפֵי (ханфе лааге) читали как причастия мн. ч. с местоим. суфф. 1 лица ед. ч. לְעֵגַי חֲנֵפַי (ханефай леэгай).

17–18. Возмущаемый такими ничем незаслуженными враждебными отношениями Саула и его придворных, псалмопевец молит Господа положить предел Своему долготерпению к их злобе и вражде (долго ли будешь смотреть на это), вступиться за невинно гонимого и отвести, или избавить одинокую, всеми оставленную беспомощную душу его, то есть его самого, или его жизнь, от злодейских покушений его гонителей, готовых, подобно кровожадным львам, растерзать его, как свою добычу (ст. 17; ср. Пс.21:21). За свое избавление он обещает, также, как в Пс.21:26, прославить Господа в многочисленном собрании народа, то есть со всею торжественностью, как в самые великие праздники, предвозвещая тем о распространении на земле Церкви Христовой, всегда восхваляющей Господа за совершенное Им спасение мира (ср. Евсевий, бл. Феодорит и Августин).

Слав. устрой (ст. 17) = ἀπоκατάστησον, что́, в виду следующего предлога ἀπό, яснее бы и ближе к евр.-русск. перевести значением ѿврати (еп. Порфирий: – отстрани), или избави (= Амфилохий). Въ людехъ тѧжцѣхъ (ст. 18) букв. пер. ἐν λαῷ βορεῖ, что собств. значит «в народе сгущенном» (Порфирий), или «многочисленном» (Симмах и бл. Феодорит; ср. 1 Макк. I, 19). Следовало бы перевести въ цркви велицѣй, въ людехъ мнозѣхъ.

19–28. Предызображая собою Христа Спасителя, трижды молившегося пред своими страданиями небесному Отцу, да мимо идет от Него чаша сия (Мф.26:39, 42:44), и псалмопевец в третий раз в одном и том же псалме повторяет свою молитву об избавлении от бедствий гонения, причем, указывая кратка на несправедливую, ничем незаслуженную ненависть (ст. 19), коварные действия (ст. 20) и злобные насмешки со стороны врагов своих (ст. 21), он просит Господа не оставлять его в беспомощном состоянии (ст. 22), но, рассудив его дело праведным судом Своим (28–24), не допустить гонителей восторжествовать над ним (19 и 24), то есть добиться его погибели и злорадственно похвалиться достижением своей цели (25), а напротив того – посрамить их безуспешностью их коварных замыслов (26) и обрадовать его спасением всех желающих его оправдания (27), а ему дать возможность всегда прославлять величие и правду Божию (28).

19 ст. в русск. перев. соединяется с предшествующим чрез союз, чтобы в качестве придаточного обстоятельственного предложения цели, но, как начало новой строфы псалма, его следует переводить, подобно как в грек.-лат.-слав. самостоятельным главным предложением: да (или пусть) не торжествуют чадо мною враждующие против меня неправедно и не перемигиваются глазами, ненавидящие меня безвинно. О словах: ненави́дѧщїи мѧ̀ тꙋ́не – см. в конце общего обозрения псалма; срав. также ст. 7. помиза́ющїи ѻ҆чи́ма... Подмигивают или перемигиваются глазами лукавые люди или в знак льстивого одобрения кому-либо, или насмешки и издевательства над кем, или же тайного заговора и злоумышления против кого (ср. Притч.6:13; 10:10; Сир.27:24). Так именно подмигивали Давиду и перемигивались между собою в присутствии Саула его придворные, будто бы выражая дружеское одобрение словам и действиям Давида, а в самом деле подсмеиваясь над ним (ср. бл. Феодорит и Зигабен) и замышляя против него зло (св. Афанасий и Василий В. у Зигабена).

20 ст. по евр.-русск. т. выражает ту мысль, что недоброжелательные Давиду придворные, наговаривая на него Саулу и обвиняя в мятежных замыслах, показывали вид, что говорят это ради сохранения общественного мира и спокойствия, между тем как на самом деле хлопотали вовсе не о мире, а о том, чтобы погубить неприятных им мирных граждан, – именно Давида и всех сочувствующих ему, и, – возбуждая Саула к преследованию их, уже тем самым действовали к нарушению мира. – По слав.-греч. т. мысль несколько иная, – именно, что недоброжелатели Давида, лукаво подмигивавшие на него глазами (ст. 19), так же лукаво хитрили и в своих речах с ним: они разговаривали с ним любезно, по-дружески (ми̑рнаѧ глаго́лахꙋ), а между тем тайно с злобным «раздражением» (еп. Порфирий Успенский, – во гнѣ́вѣ, как следовало бы читать согласно Ват., Вульг. и Псалт. 862 г., вместо на гнѣ́въ, как в Александр., Син. и Компл.) против него строили ему ковы (лє́сти – вин. пад. мн. ч. – греч. δόλους, т. е. козни, коварства – помышлѧ́хꙋ. Ср. бл. Феодор. и Зигаб.). Так враги Христа Спасателя нередко обращались к Нему с притворно-ласковыми речами, называя Его правдивым и нелицеприятным учителем пути Божия, а сами в то же время старались уловить Его в слове, чтобы обвинить пред начальством, как возмутителя народа (Мф.22:15–16; Лк.11:54; 20:20–21; ср. Ориген в Expos. patr. gr.; также толк. Анфима патр. Иерус. и Иринея архиеп. пск.), и в своих обвинениях представляясь будто бы ревностными охранителями народного мира и спокойствия (ср. Ин.11:47–50; Лк.23:2:5), на самом деле добивались лить погубить самого кроткого и миролюбивейшего из мирных земли (Мф.11:29; 12:19–20; Мф.5:9) и примирителя мира (Быт.49:10; Еф.2:14–17).

Русск. пер. соответствует евр. (= хал д. и сирск.); различие от него грек.-славянского объясняется тем, что греч. переводчики в 1-й половине ст. отрицание לאֹ (ло) = не читали לִיּ (ли) = мне, а во 2-й вместо רִגְעֵי (риггэ, от רָגֵעַ рагеа) = мирные, спокойные, читали, вероятно רָגְזֵי (рогзе от רֹגֶז рбгез) = раздражение, гнев. Но греч. пер. 2-го полустишия дошел до нас в неисправном виде: в нем слово οργή – гнев в разных списках читается в разных падежах, и вслед затем недостает двух слов, соответствующих еврейским דִּבְרֵי אֶרֶץ которые, без сомнения, находились в первоначальном греч. тексте, но впоследствии, по невнимательности переписчиков, были ими просмотрены и пропущены. Надобно полагать, что первоначальное чтение было: ἐπ» ὀργῇ γῆς λαλοῦντες δόλους διελογίζοντο, τ. е. совершенно сходно с переводом Вульгаты и как читается (кроме ἐπ» ὀργήν) в московском изд. исправленного Александрийского текста 1821 г. Из древле-славянских пер. такое чтение в Псалтири Скорины: во гнѣвѣ земскомъ глюще... См. Др. Слав. Псалтирь Амфилохия.

21. Добившись успеха своих коварных замыслов (ст. 20б), т. е. возбудив Саула к открытому преследованию, враги Давида не могут скрыть своего злорадства; – они расширяют уста свои, т. е. хохочут во весь рот, или неистово смеются над его несчастием (ср. Пл. Иер.2:16) и громко выражают друг другу свою радость, что наконец удалось увидеть его в положении, близком к погибели (ср. бл. Феодорит и Зигабен): хорошо! хорошо! вот налюбовались глаза наше! (евр. глаз наш в собир. смысле). Такое злорадство врагов Давида было прообразом злорадства врагов Христа Спасителя, которые, добившись Его распятия на кресте, смеялись над Его страданиями и говорили: Э! разрушающий храм и в три дня созидающий! Спаси Себя Сам, и сойди со креста (Мк.15:29–30; Ср. Евсевий, св. Афанасий и Августин). Употребленное в слав.-греч. т. евангелия междометие уа̀ буквально созвучно с еврейским חֶאָח (ге́ах), которое в русск. передано выражением одобрения: хорошо! но может быть одинаково с ним переведено выражением презрительного смеха: э! гэ! или ха, ха, ха!

22–27. Глубоко возмущаемый коварными действиями и особенно злорадством врагов, псалмопевец возносит к Господу усердную молитву о защите и избавлении, которую можно пере· дать в след. перифразе: Господи (евр. Иегова)! Ты, как вездесущий и всеведущий, Сам видишь и знаешь как коварство и злорадство врагов моих, так и мои от них страдания: Не будь же равнодушным и безмолвным зрителем всего этого (да не премолчи́ши)! Владыко мой (евр. Адонай, – ср. Пс.8:2 прим.)! не оставляй меня в беспомощном состоянии (не ѿстꙋпѝ ѿ менє̀, ст. 22). Пробудись, как бн от сна, – от временного безучастия Твоего к судьбе моей и, как Бог мой и Владыка ной, восстань во всем Твоем величии на суд для рассмотрения моей тяжбы (на прю̀ мою̀) с моими гонителями (ст. 23). Рассуди меня с ними по Твоему нелицеприятному правосудию и не допусти их восторжествовать надо мною (ст. 24) и, злорадствуя о моей погибели, говорить друг другу: как это приятно, что нам удалось поглотить его (ст. 25), т. е. погубить (образ, заимствованный от хищных зверей, терзающих и жадно поедающих свою добычу, ср. ст. 16–17). Напротив того, – пристыди и посрами моим избавлением всех, которые теперь радуются моему несчастию (ра́дꙋющїисѧ ѕлѡ́мъ мои̑мъ – правильнее бы и яснее: ѡзлобленію моему) и пусть, как бы одеждою, т. е. не на короткое только время и не в собственном только сознании, но видимо для всех, оденутся или покроются стыдом и позором те, которые теперь величаются надо мною (велерѣ́чꙋющїи на мѧ̀) своим временным торжеством, своею силою и высоким влиятельным положением при дворе, при моем совершенном унижении и близости к погибели (ст. 26), а доброжелатели мой, которые со- знавали правоту моего дела и желали мне оправдания, пусть будут обрадованы моим избавлением и, исполнившись духовного веселия о Господе (ср. выше ст. 9 и Пс.32:21), всегда прославляют Его правосудие и благость, говоря; да возвеличится Господь, желающий счастья (евр. שָׁלוֹם шалом обыкновенно пероводиимое мир, зн. и здоровье, и благополучие, и спокойствие, и безопасность, след. вообще счастие) рабу своему (ст. 27)! В отеле мессианском в ст. 26 можно усматривать пророчество о посрамлении врагов Христа Спасителя (см. выше ст. 4. 5), а в ст. 27 – предвозвещение радости верующих о воскресении Его и даруемом нам чрез то спасении, как о том предвозвещал и Сам И. Хр. своим ученикам в последней беседе Своей с ними, говоря: вы теперь имеете печаль; но я увижу вас опять, и возрадуется сердце ваше, и радости вашей никто не отнимет у вас (Ин.16:22; ср. Кирилл Алекс. у Зигаб.).

Слово Гди в 1-й пол. 23 и 24-го стихов не читается в евр. т. (= хал д., сирск. и у бл. Иерон.) и есть прибавка греч. переводчиков. Конец 27-го ст. после слов: да возвеличится Господь, в слав.– грек.-лат. читается не как определительное предложение к слову Господь, а в отношении к доброжелателям Давида, как подлежащее главн. предложение во 2 полустишии да рекꙋ́тъ хотѧ́щїи ми́ра рабꙋ̀ є҆гѡ̀. Вероятно, 70 толк. вм. חֶחָפֵץ (гехафец) читали, как и в 1-м полустишии, во мн. ч. חְַחַפֵצֵי (гахафеце).

28. В заключение псалмопевец 3-й раз (ср. выше ст. 9–10 и 18) повторяет свой обет всегда прославлять Господа за свое спасение и ежедневно славословить Его благое правосудие (ср. Пс.33:2). Этот обет Давид свято исполнял всю свою жизнь, постоянно составляя и воспевая песни во славу Божию, и устроил хор певцов, которые бы славословили, благодарили и превозносили Господа при ежедневном совершении богослужения (1Пар.16:4 и 37).

Слав.-греч. поꙋчи́тсѧ, т. е. будет размышлять (ср. Пс.1:2) и русск. – будет проповедовать – два значения одного и того же евр. слова תֶּחְגֶּח которому здесь, при подлежащем язык, лучше идет второе.