Псалом 15. Господь – защита и утешение праведнику в настоящей жизни и источник нетления и блаженства по смерти

Псалом 15 есть молитва праведника об избавлении во время трудных обстоятельств жизни и угрожающей смертной опасности, с выражением всецелой преданности Господу, как всегдашнему защитнику и спасителю, и – твердой уверенности, что Он и по смерти не допустит его увидеть тления, но дарует ему жизнь в вечное блаженство. Писателем псалма, по надписанию (ст. 1) и по свидетельству Апостолов Петра (Деян.2:25) и Павла ( – 13:35:36); был Давид, которому он вполне приличествует по своему характеру, содержанию и образу выражения, так что почти никто из толкователей не выражал сомнения в его написании Давидом. Если указание на угрожавшую псалмопевцу смертную опасность (ст. 10) и выражаемое им при этом, с одной стороны, особенное расположение к святым, т. е. верным израильтянам (ст. 3), а с другой – отвращение от уклоняющихся к богам чужим, к идолопоклонству (ст. 4), – если все это сопоставить с положением Давида во время Саулова гонения, когда он вынужден был, для спасения своей жизни, бежать из наследия Господа к идолопоклонникам (1Цар.26:19; 27:1–3 и 12: ср. 22:3–4 и 2Ц.10:2): то было бы возможно написание этого Пс.относить ко времени Саулова гонения¹¹¹. Но так как, по свидетельству Ап. Петра, Пс.этот написан был Давидом уже после получения им обетования о происхождении от него Христа по плоти (Деян.2:30, ср. 2Ц.7:12–16), указание на которое можно усматривать в 5 ст. псалма: то надобно полагать, что поводом к написанию его послужили уже позднейшие, но довольно сходные с бывшими во время Саулова гонения, обстоятельства восстания Авессалома, когда Давид опить находился в смертной опасности (2Цар.17:2) и снова вынужденный спасаться бегством из наследия Господня к пределам идолопоклонников, моавитян и аммонитян (так как служивший ему тогда убежищем город Манахаим – 2Ц.17:24 , – лежал именно в пределах Моавитско-Аммонитских владений, – ср. И. Нав. 13:25–26, 32 и 2Ц. 17:27а), утешал себя воспоминаниями о прежних милостях Господа и особенно в Его обетовании почерпал уверенность в своем избавлении. Предположение это отчасти подтверждается тем, что Псалом выражением упования на Бога, как всегдашнего защитника и спасителя, и уверенности в избавлении от угрожающей опасности, заметно сходится с псалмами из времени Авессаломова восстания, особенно 22 (ср. ст. 1 с 15:2, ст. 2–3 с 6, ст. 4 с 10); 60 (ст. 6 с 15:5; ст. 8 с 11); 61 (ст. 2–3, 6–8 с 15:2:8); 62 (ст. 2 с 15:2, 5; ст. 5–7 с ст. 7:9).

По вышеуказанному свидетельству Апостолов, в псалме, кроме прямого исторического смысла, заключается еще пророчество о страданиях, смерти, воскресении и прославлении Христа Спасителя, а вместе с тем о воскресении и прославлении чрез Него и самого псалмопевца и всего спасаемого человечества. Апостолы, не отрицая прямого исторического отношения псалма к Давиду, только ст. 10-й, где выражается надежда и в смерти не видеть тления, изъясняли исключительно о Христе. Отцы же и учители; Церкви и весь Псалом изъясняли исключительно в пророчественно-мессианском смысле, как предызображение моления Христа Спасителя, которое Он пред Своими страданиями с сильным воплем и слезами возносил к небесному Отцу Своему (Евр.5:7 ср. Мк.14:33–36; Лк.22:42–44), провидя в то же время и Свое воскресение и прославление (Мк.10:33–34; 14:62; ср. Ин.12:23, 27–28).

Надп. см. вып. 3, стр. 15-б) и 29, 3.

Русское надписание Пс.: песнь, составляющее перевод евр. михтам, в отличие от подобного же перевода другого евр. наименования шир в надп. Пс.45, 47, 65–67 и др. следовало бы пополнить словом: «достопамятная» или «замечательная» песнь, что соответствовало бы смыслу и гр.-слав. перевода столпописа́нїе.

1. Псалмопевец молит Иегову, как всемогущего Бога (אֵל = всесильный, всемогущий, ср. Пс.7:12 прим.), быть его хранителем в постигших его бедствиях и выражает свое упование на Бога, полагая в этом уповании вернейшее ручательство своего спасения (ср. Пс.7:2; 10:1 и др.). В мессианском смысле, слова эти – предызображение молитвы Христа Спасителя к могущему спасти Его от смерти (Евр.5:7) Отцу небесному: Отче, спаси меня от часа сего (Ин.12:27); если возможно, да минует Меня чаша сия, впрочем, не как я хочу, но как Ты; да будет воля Твоя (Мф.26:39 и 42). Эта мольба к всемогущему и составляет главную мысль, или тому всего псалма.

Гдⷭ҇и = больш. ч. греч. списков и вульг. С евр. אלּ точнее – «Боже» = халд., сирск., Син. код. и бл. Иер., русск. Псалтирь, и обыкновенно в других местах по слав.-греко.-лат.-переводу.

2. Во свидетельство своего упования на Иегову, псалмопевец исповедует Его своим Господом (с евр. Владыкою=Адонай, – ср. Пс.8:2 прим.), показывая тем, что он признает себя всецело во власти Господа, от Него одного ожидает решения своей участи и верует, что Он все устраивает ко благу. В выражении своего исповедания псалмопевец, невидимому, применяется к 1-й заповеди десятословия, которою внушается между прочим упование на одного только Господа. По соответствию стиха с этою заповедью представляется более ясным такой перевод: «я сказал Господу: Ты Господь, или Владыка мой; нет мне блага кроме Тебя (= русск. пер. Росс. Библ. Общ. 1821 г.) или пред Тобою, при Тебе (ср. Исх.35:22; Числ.31:8; Быт. 28:9; 31:50; 48:22 и др.), к каковому переводу довольно близки переводы халд., сирск., бл. Иеронима и Симмаха, из коих последний одобряется и бл. Феодоритом. При слав.-русск. ( = гр.-лат.) пер. 2-го полустишия: якѡ благи́хъ мои́хъ не тре́бꙋеши = блага мой Тебе не нужны – смысл всего стиха был бы следующий: «Я потому это так делаю, что исповедую Господа своим Владыкою, который все содержит в Своей власти, а потому (= якѡ, гр. ὅτι в значении заключительного союза, ср. 1Ц.2:25), как вседовольный и всеблаженный, не нуждается ни в каких благах», т. е. внешних дарах, приношениях и заслугах человека (ср. Пс.49:7–15; Деян.17:24–25).

70 толк. предлог עַל принимали в значении «для», а слово מוֹבָתִי благо мое читали во мн. ч. טוֹבֹתַי – отсюда мысль: «блага мой не для Тебя», в свободном перифразе: «потому в благах моих не имеешь нужды» (оὐ χρείαν ἔχεις = не тре́буеши, ср. Притч.18:2; Евр.5:12 и др.). В начале ст. вм. масор. אָמַרְתְּ (= ты сказала, т. е. душа моя, халд.), представляется более правильным чтение אָמַרְתִּ или אָמַרְתִּי (ср. Пс.31:15 и 139:7 по евр.), принятое во многих кодексах у Кенникотта и де Росси и воспроизведенное всеми греч. переводчиками, сирск. и бл. Иеронимом.

3–4. Другим свидетельством упования псалмопевца на Господа служит то, что он находит себе утешение только в общении со святыми, которые на земле, т. е. с истинно верующими в Господа в земле израильской или вообще в царстве Божием (Исх.19:6; Втор.7:6), и с дивными, т. е. с теми, которых Господь за веру и благочестие возвеличил явлением на них особенных чудесных действий своего Промысла (= Пс.4:4; 16:7; ср. И. Нав.11:9–11), и, напротив, отвращается от тех, которые удаляясь в чужую землю, оставляют вместе с тем и веру в истинного Бога, обращаясь к служению богам чужим, языческим идолам, и не только никогда не примет участия в жертвоприношениях (кровавых возлияниях) идолам, но не осквернит и языка своего произнесением имён их. В выражении отвращения от идолопоклонства заметно соответствие 2-й заповеди десятословия. – В смысле мессианском, эти и предшествующий стихи служили предуказанием, что Христос придет научить людей истинному боговедению и разогнать тьму неверия и языческих заблуждений, и что Он Свою любовь и благоволением обратит особенно к чадам св. Церкви Своей (ср. Ин.14–17).

По слав.-гр.-лат. пер., 3–4 ст. в ближайшей связи со второю половиною 2-го ст. по тому же переводу представляют след. смысл: «Господь не только не нуждается ни в каких человеческих благах и приношениях, но Сам дарует все благапросящим у Него (Мф.7:11) и уповающим на милость Его (Пс.32:18; ср. 31:10; 144:15 и др.). Это ясно открывается в отношениях Его к верующим в Него в устроенной Им на земле св. Церкви (Ст҃ы̑мъ, и҆̀же сꙋ́ть на землѝ є҆гѡ̀), в которых Он дивно совершил и совершает (ᲂу҆дивѝ ср. Пс.4:4) все хотения благой воли Своей в действиях Своего промышления о них¹¹²· Правда, в различные времена, по попущению Божию, верующих постигали многие скорби и страдания; но такие испытания «скоро миновали» (Евф. Зигабен по си́хъ ᲂу҆скори́ша; ср. Пс.33:20), как только они обращались к Господу с мольбою о помощи (ср. Пс.21:5–6; 106:6, 13, 19 и др.). Поэтому и я, говорит псалмопевец, в постигших меня бедствиях не стану созывать собраний для принесения кровавых жертв (не соберꙋ̀ собо́ры и҆́хъ, т. е. святых, верующих, ѿ крове́й = ἐξ αἱμάτων, яснее: из-за кровей, ради пролития крови жертвенных животных, ср. Лев.9:8–9, 12 и др.), чтобы этими внешними дарами умилостивить Господа, и даже на словах (ᲂу҆стна́ма мои́ма) не стану вспоминать о них, как средствах малополезных для спасения (Пс.49:8–13; Ис. 1:11–15), а обращаюсь единственно к молитве и упованию на Господа (ср. Пс.49:14–15). Заметное сходство грек.-лат.-слав. пер. этих стихов с Пс.4:4, 6 даёт основание предполагать, что 70 толк. и здесь, как там, имели в виду положение Давида во время Авессаломова восстания, когда он, как бы в противоположность мятежникам, открывавшим восстание торжественным жертвоприношением в Хевроне (2Цар.15:9–12), удаляясь из Иерусалима, велел священникам возвратить в него ковчег завета ( – 25–26) и таким образом на время своего бегства, переставая приносить материальные жертвы Господу, обращался единственно к духовной жертве, молитве в Господу, к чему в то же время старался расположить и врагов своих (Пс.4:6). В мессианском смысле, отречение псалмопевца от жертвоприношений по изъяснению оо. и уч. Ц. служило прообразом отмены Христом Спасителем кровавых жертвоприношений и всего вообще ветхозаветного обрядового закона и – замены их бескровною жертвою и поклонением Богу духом и истиною (Ориген, Евсевий, Афан., Август. Зигаб.).

В русск. пер.: пусть умножаются скорби... слово עַצְּבוֹת пр. в значении «скорбей» (ср. грек.-лат,-слав. – не́мощи, ср. Иов.9:28; Пс.146:3; Притч. 10:10; 15:3). Правилам еврейского параллелизма более соответствовало бы под עַצְּבוֹת разуметь идолов ( = עֲצַבִּים 1Ц. 31:9; 2 Ц. 5:21 и др.), называемых так, может быть, за их действительное бессилие в противоположность живому всемогущему Богу (ср. название идолов «суетными» Иер.2:5; 8:19; Ин.2:9 и др.). Всю первую половину ст. лучше было бы перевести: «пусть умножают идолов своих, бегут к богу чужому¹¹³ (=халд., Феодотиона, припис. некоторыми Симмаху., бл. Иерон·, Росс. библ. общ. и Амфилохия). В ст. 3 евр. слово בָּאָרֶץ (на земле) 70-т читали, вероятно, с суффиксом וֹ (בָּאַרְצוֹ = на на землѝ є҆гѡ̀), а слово וְאַדִּירֵי (и дивным) – как глагольную форму יַֽאֲדִיר = удиви́, а последний иод принимали может быть за сокращенное יְחוָֹח = Гдⷭ҇ь, как в спп. Альд. и Компл., у бл. Феодор. и Зигаб., если только ὁ κύριος в этих спп. (у св. Аαан. ὁ Θεός) есть первоначальное, а не последующая прибавка переписчиков, сделанная в соответствие Пс.4:4. – В ст. 4 слово אַחֵר (= чужой, т. е. бог или идол ср. Исх.20:3) считали за אַחַר – позади, после того = по сихъ, а вместо слов נִסְכֵּיחֶם בַּל־אַסִּיךְ = не возлию возлияний их (ср. Иер.7:18; 32:29 и др.), по-видимому читали בַּל־אָסִיף אֲסִפֵיחֶם = не соберꙋ̀ собо́ры и҆́хъ (ср. Ис.24:22).

5–6. Лишившись престола и отечества, Богом данного ему наследственного удела в мире Божием, Он утешается теперь Самим Иеговой, как Богом вечно сущим и верным в Своих обетованиях. Как для колена Левина, не получившего особого удела в земле обетованной, сам Господь (Иегова) был уделом и наследием среди сынов израилевых (Числ. 18:20): так теперь Давид в самом Господе находит себе наследственный удел в Израиле. – Под образом части из чаши и жребия Давид мог разуметь дарованное ему обетование о происхождении от него вечного царя – Мессии (2Цар.7:12–16), по которому Сам Господь в лице Мессии благоволил сделаться его сыном по плоти и устроителем вечного царства в роде его (Лк.1:32–38). Имея в виду в будущем такой славный жребий, он исповедует далее пред Господом, что его межи (собственно оу҆́жѧ, т. е. межевые веревки или цепи, Зах.2:1–2, какими обыкновенно размеряли у евреев участки владений их в земле обетованной, И. Нав. 17:5; 19:9) пролегли (нападо́ша) по прекрасным местам (въ держа́вныхъ мои́хъ, ср. примеч.) и наследие его приятно для него (держа́вно є҆́сть мнѣ̀), т. е. предназначенная ему доля есть самая лучшая, превосходнейшая, и он вполне доволен и счастлив обладанием ее. В применении к Мессии, слова эти представляют выражение полного единства Его с Богом Отцом (Ин.10:30; 14:10–11; 17:21–23) и совершенной преданности Его воле (Ин.5:19, 30; 6:38–40 и др.), исполнением которой Он приобрел высшее и совершеннейшее наследие (Евр. 1:3–4; Филип. 2:9–11 и др.), получив и по человечеству равную с Отцом Божественную власть и силу на небеси и на земли (Мф.28:18; Евр.8:1; 10:12 и др.).

Троекратное в слав. т. слово достоѧ́нїе = κληρονομία (=hereditas) в евр. т. выражается тремя различными синонимическими словами: חֵלֶק = удел, доставшийся во владение участок земли, גוֹרָל = жребий, участь נַֽחֲלָח = достояние, наследие (ср. русск. пер.). – Двукратное державный соответствует греч. κράτιστος, которому здесь приличнее значение: лучший (1Цар.15:15), изряднейший (2Макк.4:12 слав.) = евр. נָעִים – прекрасный, приятный, сладостный (ср. ст. 11: красота̀, сла́дость и שָׁפָר – приятный, угодный (ср. Дан.4:24 слав.). мои́хъ за словом въ держа́вныхъ = Комплют., св. Афан., бл. Феодорита и Зигаб.. не имеет себе соответствующего слова в евр. т. и не читалось в древних слав. Псалтирях ХΙΙΙ–XIV в. (см. у Амфилохия). В евр. т. (=халд.) нет местоименяия и во 2-й половине 6 ст. после слова наследие (достоѧ́нїе мое́), но по окончанию слова נַֽחֲלָת вм., נַֽחֲלָח надобно полагать, что в древнейших спп. оно читалось с суффиксом נַֽחֲלָתִי ( = сирск.). Ибо – перевод греч. καί γάρ, которые точнее было бы перевести и тогѡ̀ ра́ди («и потому» – Порфирий), что соответствовало бы по мысли и евр.-русскому. Весь ст. 6 лучше было бы изложить: «уже землемерна падоша на лучшая ми, и того ради достояние мое угодно есть мне» (ср. Боголюбского).

7. Преданный Господу, псалмопевец и мысль о лучшей части наследия его в Господе приписывает внушению Самого же Господа, и выражает свою благодарность Ему, как своему советнику и утешителю. При том, его благодарность не есть какое-либо случайное проявление мимолётного чувства, а составляет постоянную потребность его души, которая не только днём, но и ночью изливает сбои благоговейно-благодарные чувства пред Богом: ибо от избытка сердца говорят уста (Мф.12:34). «Благословлю, – стану благодарственно прославлять, Господа вразумившего меня в моих несчастьях искать утешения в Нём Одном и в обетованном им наследии (бл. Августин). Даже и ночью, когда вместе с телом должны бы были покоиться и все силы души, внутренность моя (ᲂу҆трѡ́бы моѧ̑, – ср. Пс.7:10), т. е. мое сердце, не может успокоиться (ср. Еккл.2:23; П. П. 5:2), но постоянно учить меня, т. е. побуждает к благодарному прославлению своего благодетеля». Вразумившего меня, иначе с евр. «давшего мне совет» (Амфилохий = халд. и бл. Иероним), – это выражение во время Авессаломова восстания, могло имеет особенный смысл указания на измену первого и лучшего советника Давидова Ахитофела (2Цар.15:12 ср. 16:23), вместо которого теперь Сам Господь стал единственным его советником. – И, преобразованный Давидом, Христос Спаситель, во дни земной жизни своей, при всех знаменательных событиях, обращался с благодарственными хвалениями к небесному Отцу Своему (Мф.11:25; Ин.11:41; 13:31–32; 17:1–4), не переставал возносить их к Нему и в «ночи страданий» (бл. Феодор.), пока не предал дух Свой в руки Его (Лк.23:46).

Є҆ще́ же и҆ до но́щи наказа́ша мѧ̀ ᲂу҆трѡ́бы моѧ̑ – рабски буквальный перевод с греч., в котором ἔτι δέ καί (ср. евр.-русск.) правильнее было бы поникать в значении даже, а ἔως – не в значении до, в смысле указания предела времени, за который бы не простиралось действие, но, как в Пс.109:2 и Мф. 1:25 – включительно, в значении: в, во время. Кроме того, все изречение иного выиграло бы в ясности, если бы глагол наказа́ша передать в настоящ. вр. (=русск.; ср. прим. к слав.греч. пер. Пс.1:1) и вставить за ним в скобках слово «к тому» (ср. Порфирий: к сему): «даже и в нощи наказуют (Ириней Пск. поучают) мя (к тому) утробы моя».

8. С мыслью о Господе, как наследственном уделе своём, Давид сознает себя в духовном общении с Господом, чувствует постоянное присутствие Его с собою, как своего помощника и покровителя, и отсюда почерпает уверенность в благополучном исходе постигших его бедствий. «Всегда видел я», – лучше: вижу (Росс. Библ. Общ. и Пумпянский) или: представляю (Мандельштам, Никольский и Амфилохий; ср. прим. стр. 78), – пред собою Господа (ср. Исх.13:21. Втор.31:3, 6:8); потому что Он действительно одесную меня, как правая рука, представляющая ближайшую опору и охрану (Пс.17:36; 19:7), или как верный друг (Сир.12:12), всегда готовый на помощь и защиту (Пс.108:31; 109:5). Поэтому не поколеблюсь (= халд.) в постигших меня несчастьях, – не стану падать духом и предаваться унынию.

Начиная с этого стиха Ап. Пётр приводит слова 15 псалма (Деян.2:25–28), как пророчество о Христе Спасителе, в доказательство того, что Бог воскресил Его, расторгнув узы смерти, потому что ей невозможно было удержать Его ( – ст. 24), причём ст. этот может быть понимаем, как общая предварительная мысль о постоянном единении Христа Спасителя с Богом Отцом, как основание для Его воскресения.

9–11. С мыслью о Господе, всегдашнем своём помощнике и заступнике, псалмопевец не только далёк от малодушия в постигших его несчастьях, но и в виду, угрожающей смертной опасности изрекает, в сердечной радости, слова и песни благодарности и славословя Господу. – При этом, и самое тело его разделяет торжество души, в твёрдом уповании (всели́тсѧ на ᲂу҆пова́нїи ср. Пс.4:9 примеч.), что Господь, если и попустит ему умереть, то не оставит души его во аде (см. Пс.6:6 прим.) и телу Своего праведника (прпⷣбномꙋ) не даст подвергнуться тлению, но укажет ему путь жизни, т. е. возведёт его к жизни и притом новой, совершеннейшей, где он, в постоянном созерцании Господа (пред лицем, греч. с лице́мъ твои́мъ), найдёт «полноту радостей» (гр.-слав. = спо́лниши мѧ̀ весе́лїѧ) и будет наслаждаться уготованным Его силою вечным блаженством (сла́дость въ десни́цѣ твое́й въ коне́цъ.). Такие надежды Давида, по изъяснению Апостолов, не могут вполне относиться к нему самому, так как Он и умер и погребён (Деян.2:29) и след. увидел тление ( – 13:36), но во всей своей силе исполнились на Христе Спасителе, который, по человечеству своему вкусив телесную смерть и сошедши душою во ад, не остался во аде, и телом Своим погребенный во гробе, не подвергся тлению, но силою Божества Своего в 3-й день воскрес из мертвых, воспел в новую блаженную жизнь и по человеческой своей природе пребывает в вечной славе с Богом Отцом ( – 2:31–33; 13:34: – 37; Евр.1:3: Филип.2:8–11). Но чрез Христа Спасителя надежды Давида исполнились и на этом последнем, так как Христос Своим воскресением освободил и его вместе с другими праведниками от вечной смерти и возвёл с собою души их из ада (ср. 1Петр 3:19), телом же своим он воскреснет во всеобщее воскресение (Ин.5:28–29; 1Сол. 4:16–17; Рим. 8:11) для блаженства (Мф.25:34. 46; Апок. 21:3–4) во всегдашнем лицезрении Божием (1Ин.3:2; Апок. 22:3–5).

Возра́довасѧ ѧ҆зы́къ мо́й, букв. с евр. «слава моя» (=халд., сирск. и бл. Иер.), т. е. душа, как высшая, благороднейшая часть человеческого существа. Язык в слав. переводе поставлен вместо «слава» – душа (ср. Пс.56:9; 107:2 и др.) на том основании, что душа по преимуществу проявляет себя в слове и язык служит ей органом выражения ее внутреннего настроения (Лк.6:45), а чувства радости, о которых здесь говорится, всего более разрешают язык и выражаются в обильных речах и песнях (Пс.62:4, 6; 125:2). Сказа́лъ мѝ є҆сѝ пути̑ живота́... По контексту речи и по изъяснению Апостола, под указанием пути жизни, следует разуметь казавшееся дотоле невозможным (Иов.7:9–10; 10:21–22) возвращение в жизни умершего телом и сошедшего душою во ад праведника, т. е. воскресение Христа из мертвых (Деян.2:24), послужившее и для Него Самого по человеческой Его природе и для всех верующих в Него путём к вечной и блаженной жизни с Господом. Все это выражение лучше переводить в будущ. Вр.: «возвестиши ми путь живота» (Ириней Пск. и Амфилохий), ср. слѣдующие слова: и҆спо́лниши мѧ весе́лїѧ. У 70-толковников прошедшее время («сказал еси») и множ. число («пути»), вероятно, потому, что они разумели здесь дарованное уже псалмопевцу и прообразованному им Мессии откровение воли Божией, исполнение которой должно было «путеводить к бессмертной жизни» (Зигабен = толк. припис. Иерониму; ср. Притч.6:23 и Mф.19:17; также Ин.6:38–40). В виду того, что такое чтение принято и Апостолом, прошедшее вр. можно понимать, как образ живого созерцания псалмопевцем будущего, ожидаемого им воскресения Мессии, как бы уже совершившегося события (ср. толков. на Пс.6:9–10). – и҆спо́лниши мѧ весе́лїѧ с лице́мъ твои́мъ – буквальный пер. с греч.. последние слова которого μετά τоῦ προσώπου σοῦ правильнее было бы перевести: пред лице́мъ твои́мъ (Порфирий Усп. = русск., халд., сирск. и бл. Иерон.). Очень вероятно, что в первоначальном т. 70-ти слово πληρώσεις не имело за собою дополнения με (= мѧ) и было существ. именем мн. ч.: исполнение ( = полнота, обилие); как и в следующем члене стиха стоит существительное же во мн. ч. τερπνότητες (Ват., Син. и Альд.; в Алекс. и Компл. τερπνότης = красота́, сла́дость); в таком случае греч. т. вполне соответствовал бы еврейскому ( = халд. блаж. Иеронима). Выражение: (красота̀) сла́дость в десни́цѣ твое́й в коне́цъ можно бы заманить более ясным: «наслаждение (ср. τέρπω – в слав. пер. 67:4 и 118:14), в деснице твоей «во век» (как тоже евр. выражение переведено в слав. Пс.48:20).