Чем объяснить близкую зависимость св. Амвросия в его De officiis ministrorum от Цицерона?

Предыдущие рассуждения привели нас к тому выводу, что, несмотря на всю свою близость к цицероновскому сочинению De officiis, св. Амвросий в своём трактате De officiis ministrorum остался именно христианским писателем. Пусть принцип христианской этики не намечен у него ясно и отчётливо, пусть он не проведён последовательно через всю книгу, пусть он затемняется иногда у св. отца языческо-цицероновским принципом, но несомненно то, что принцип христианской этики и авторитет Св. Писания св. Амвросий в данном творении ставит на первом месте, почему и книга его De officiis ministrorum запечатлена характером христианского произведения. Но этим утверждением, как мы уже показали выше, нисколько не отрицается факт копирования св. отцом цицероновского сочинения, а равно и весьма усердного (а иногда почти буквального) заимствования им из De officiis как общих моральных положений, так и отдельных нравственных предписаний языческой этики римского оратора (хотя бы даже и потерявшим под рукой св. отца свою языческую соль). Невольно напрашиваются вопросы: чем вызвана была нужда св. отцу обращаться к Цицерону, чем объяснить то, что св. Амвросий, проработавший на поприще богословско-литературной деятельности целых пятнадцать лет и, значит, достаточно уже ознакомившийся с христианской истиной, стал в такую чрезвычайную зависимость от языческого писателя, какой мы не наблюдаем ни в одном из его раннейших произведений, не говоря уже о более поздних?

Ответ на поставленные вопросы мы начинаем с указания на то, что, хотя данное произведение, составившееся из тех бесед, которые св. Амвросий вёл в своём пресвитериуме, и появилось в свете в 390 – 391 годах, однако составлялось оно, как нами уже было упомянуто в своём месте, вероятно, не один год, причём самая мысль об этом трактате могла зародиться у св. Амвросия уже в первые годы его епископского служения, т. е., тогда, когда его богословские познания не были ещё так обширны и определённы, как в более позднюю пору его святительской жизни.

Итак: что ближайшим образом заставило миланского святителя принять в качестве руководства произведение римского оратора? Заставила его нужда в этико-практическом христианском руководстве (ближе всего для клириков). Мы знаем уже, что, сделавшись епископом, св. Амвросий тотчас же принялся изучать восточное богословие. Это изучение восточного богословия, а вместе с тем и восточной аскетической морали, не обращавшей, как известно, на практическую жизнь такого внимания, какое оказывала ей западная, увлекло симпатии св. отца в сторону (мистического в своей сущности) аскетизма. Между тем в глубине души в св. Амвросии жил практический римлянин. Устраивая по-христиански жизнь своей паствы и будучи озабочен, в частности, вопросом о подготовке достойных кандидатов священства, св. отец ясно осознавал необходимость дать этим последним (и вообще всем пасомым) практическое руководство нравственной жизни. Как человек не оригинальный и мыслитель не глубокий, св. Амвросий не мог составить нужного руководства самостоятельно и потому вынужден был искать для себя образца. К сожалению, такого образца он не нашёл ни на Востоке, ни на Западе.⁴⁰³⁴ Вот тут то св. отец и вспомнил, вероятно, о знакомом ему, конечно, ещё со школьных годов цицероновском трактате De oficiis, – который, повидимому, так подходил к тому, чего искал св. Амвросий, – и затем решил воспользоваться им, как образцом для своего этико-практического руководства.⁴⁰³⁵

Теперь нам остаётся ответить на второй вопрос: каким образом св. отец, такой непримиримый противник язычества, при написании De officiis ministrorum решился взять себе в руководители языческого же писателя Цицерона. То, что образцом для своего творения «Об обязанностях священнослужителей» св. Амвросий взял сочинение Цицерона, не покажется, как нам думается, странным, после того, как мы узнаем, какое значение Цицерон имел для своих потомков и как относились к нему отцы и учители церкви первых веков христианства.

Свои философские сочинения Цицерон излагал ясно и доступно, облекая их в то же время в изящную форму.⁴⁰³⁶ Эти именно качества его произведений прежде всего содействовали их распространению среди римлян. Благодаря безукоризненным в стилистическом отношении философским диалогам Цицерона, римляне не только познакомились с философией, но и заинтересовались ею, и в этом отношении значение Цицерона для его современников, а также и для последующих поколений⁴⁰³⁷ очень велико. Ещё при жизни Цицерона его, например, трактат Hortensius сделался роскошным порталом, чрез который учащееся юношество всего римского Запада достигало источника мудрости.⁴⁰³⁸ После же смерти Цицерона симпатии римлян к философии растут всё больше и больше.⁴⁰³⁹Философское движение в Риме развивается настолько широко, что в следующий, например, за Сенекой век Рим делается «тем, чем он никогда до тех пор не бывал, а именно – некоторого рода центром свободомыслия». В связи с таким развитием у римлян философии меняется и положение последней в римском обществе. Если при своём первом появлении в Риме во время республики, когда в обществе в качестве морального кодекса действовал mos majorum, философия нашла уже занятым место руководительницы нравов,⁴⁰⁴⁰ и к ней в Риме относились не только отрицательно, но и прямо-таки враждебно, то при империи, когда древние принципы потеряли свою соль, наоборот, образованные римляне уже сами обратились к некогда находившейся в большом подозрении философии, желая найти у неё нравственное руководство как для себя, так и для детей.⁴⁰⁴¹ Эта нужда была тем необходимее, что Рим во II,⁴⁰⁴² но особенно в III веке, охватило такое сильное стремление к нравственному совершенству, какого до того времени никогда не замечалось.⁴⁰⁴³ Во II,⁴⁰⁴⁴ но главным образом в III веке, верующие и философы начинают проводить в жизнь «новый моральный идеал, несравненно превышавший кругозор древней римской религии, применявшейся к другому общественному строю».⁴⁰⁴⁵ Они начинают заботиться о правах и достоинстве человеческой личности,⁴⁰⁴⁶ проповедуют благожелательность к слабым и вообще гуманность и любовь к ближним.⁴⁰⁴⁷ Вместе с этим постепенно изменяется и характер римской религии: она становится личным делом, а не исполнением лишь национальной обязанности.⁴⁰⁴⁸ На первый план теперь выдвигается поклонение Богу в духе и истине, любовь к божеству,⁴⁰⁴⁹ а в связи с этим и личное нравственное усовершенствование.⁴⁰⁵⁰

Повидимому, новое течение грозило забвением узконационалистической философии Цицерона. Отчасти это так, действительно, и было. Однако, некоторые обстоятельства посодействовали тому, что Цицерона не только не забыли в последующие века, а даже помнили и читали дольше, чем, например, Марка Аврелия, Эпиктета и даже Сенеку. Сюда нужно отнести прежде всего то, что, по нашему теперешнему представлению, составляет недостаток философии Цицерона – её резко выраженный национальный отпечаток. «То, что мы знаем о характере философии Цицерона, – пишет Dr. H. Hitter, – доказывает, что он стремился повторить древние учения, пытался согласовать их между собой и потом приспособить и к своему собственному, и народному характеру, отчего, конечно, страдала научность его основоположений и последовательность (в системе), но в этой своей форме его взгляды были ещё влиятельнее для последующих времён, которые своё образование черпали из латинской литературы. В этом отношении философские сочинения Цицерона мы можем рассматривать, как основу позднейшей римской философии, а отчасти и философии римских отцов церкви...»⁴⁰⁵¹ В частности, дух национальной философии Цицерона сказался на римской юриспруденции.⁴⁰⁵² Если римляне II и последующих веков стали на путь широкой гуманности, то это были прежде всего юристы, которые попытались установить общий для всех принцип правовых отношений,⁴⁰⁵³ всеобщий человеческий закон, справедливый всегда и всюду,⁴⁰⁵⁴ которые попытались, говоря общее, одухотворить юридический кодекс этическими идеями.⁴⁰⁵⁵ Юрист Павел, например, утверждал, что только то, что всегда одинаково и хорошо, называется правом; таково именно естественное право.⁴⁰⁵⁶ Но руководительницей юристов на этом пути была стоическая философия, частнее – Цицерон. По крайней мере, они «делают одним из главных своих правил прекрасные слова Цицерона, заимствованные им у стоиков: «Справедливость неразлучна с благотворительностью»,⁴⁰⁵⁷ и, действительно, в своих суждениях они склоняются больше в сторону милосердия, чем строгости.⁴⁰⁵⁸

Можно указать и другие причины, почему философские сочинения Цицерона не были преданы забвению в последующее время. Цицерон (и отчасти Сенека) был единственным, можно сказать, представителем римской философии и, что ещё главнее, он дал в своих сочинениях резюме всей античной философии,⁴⁰⁵⁹ явившись для своих соотечественников энциклопедистом философии. В сочинениях его находили всё, что нужно знать о древности (конечно, в области философии). Отсюда понятно, почему, давая свою книгу De opificio mundi Демитриану, Лактанций уверял последнего, что в ней есть нечто такое, чего он не найдёт и у Цицерона.⁴⁰⁶⁰ Понятно также, почему, например, философ Арнобий и адвокат Минуций Феликс за материалом для своих философских трактатов постоянно обращаются к Цицерону,⁴⁰⁶¹ почему также Лактанций, задумавши обосновать христианское нравоучение⁴⁰⁶² и отчасти вероучение на философских началах, использовал знаменитого римского оратора настолько усердно, что заслужил эпитет «христианского Цицерона».⁴⁰⁶³

Однако, самой главной причиной исторической живучести Цицерона и его философских воззрений было то, что его сочинения изучали не только юристы и те, кто хотел заняться философией, но с его же произведениями обязательно знакомились и учащиеся в тогдашних средних и высших, т. с., школах. Дело в том, что Цицерон, с одной стороны, жил в блестящий период латинского языка, почему его латынь для будущего времени сделалась классической и единственной,⁴⁰⁶⁴ а с другой стороны, он был таким прекрасным (и в теории, и на практике) оратором, что по его риторическим сочинениям учились теории, а по его речам – практике красноречия.⁴⁰⁶⁵ Введённый же в школу ради своей формы, Цицерон начинает воздействовать на римское юношество чрез своё содержание и дух и приводит в римский мир свои идеи, которые положили отпечаток и на всю культурную эпоху.⁴⁰⁶⁶

Из вышеизложенного ясно, что образованный римлянин, в частности, юрист, не мог не знать Цицерона, не мог не быть знакомым с его философскими произведениями или, в крайнем случае, с духом его философии.

Если же мы примем во внимание, что и христианские юноши за неимением христианских школ, проходили, как мы уже знаем, ту же самую языческую школу и невольно воспринимали царившие там идеи,⁴⁰⁶⁷ то нет ничего удивительного в том, что и св. Амвросий, бывший до избрания во епископа адвокатом, к тому же не чуждый философских знаний, обнаруживает прекрасное знакомство как с классической⁴⁰⁶⁸ литературой вообще, так с философскими сочинениями Цицерона в частности. Особенно заметно это сказалось на первом произведении св. отца – De excessu fratris sui Satyri, этом чисто ораторском,⁴⁰⁶⁹ не отличающимся ещё в достаточной мере христианским духом произведении.

Итак, адвокат Амвросий, можно сказать, воспитанный на Цицероне, не мог не находиться под большим влиянием цицероновских воззрений. Но и Амвросий-епископ, в силу некоторых обстоятельств, далёк был не только от безусловного, но и относительного отрицания Цицерона. Это станет очевидным для нас, когда мы выясним отношение христианских писателей того времени к языческой культуре и философии вообще и к Цицерону в частности.

Христианские писатели, как мы уже сказали, получали своё воспитание в языческих школах, находясь таким образом под двойным влиянием, с одной стороны, церковным, с другой, – школьным. То и другое влияния, бессильные уничтожить друг друга, часто уживались у христианских писателей рядом, причём у молодых образованных христиан брало верх школьное влияние, а у старых – церковное.⁴⁰⁷⁰ Однако, «языческое воспитание, полученное в детстве, давало себя знать, – говорит Буасье, – всю жизнь, и отцы церкви не могли забыть тех языческих сведений, какие они получили в школе».⁴⁰⁷¹ Отсюда христианские писатели уже невольно, сами того не замечая, стояли в зависимости от языческой философии.⁴⁰⁷² «Я не сомневаюсь, – пишет Буасье, – что, главным образом, воспитание вселило язычество в ум и сердце молодых христиан из образованных классов, а оттуда, незаметно для них самих, проникло и в их понимание и выражение религиозных верований».⁴⁰⁷³ Даже отцы церкви находились под сильным влиянием идей античной философии: многие из них, которые «с негодованием отвергали опыты создать какое-то стоическое или платоновское, или диалектическое христианство, в действительности, во многих пунктах своих богословских систем являлись и стоиками, и платониками, и диалектиками (аристотеликами)».⁴⁰⁷⁴ Впрочем, такое благосклонное отношение христианских писателей к языческой философии не всегда было бессознательным. Иногда церковные писатели, утверждая зависимость языческой философской мысли от Откровения, сознательно шли навстречу античной философии и её идеям. С другой стороны, нельзя не учитывать и того весьма важного в психологическом отношении факта, что своим обращением в христианство многие из отцов и учителей церкви были обязаны отчасти этой же самой языческой философии.⁴⁰⁷⁵ Указанными выше обстоятельствами и объясняются такие, например, явления, что Ювенкус, пресвитер христианской церкви, находившейся под большим влиянием эллинизма, не только допускает бессмертие Гомера и Виргилия до скончания века, но и сам преисполнен антихристианской, языческой жажды славы.⁴⁰⁷⁶ О том же говорят сочинения Минуция Феликса и Арнобия. По мнению Лактанция, только единение религии с философией даёт нам и истинную философию, и истинную религию,⁴⁰⁷⁷ и он почитает возможным принять из античной философии всё, чего его христианская точка (зрения) прямо не исключает.⁴⁰⁷⁸ Блаженный Иероним намеревался путём приспособлений и изменений объединить христианство с язычеством.⁴⁰⁷⁹ Он любил украшать свои сочинения цитатами из любимых авторов римской литературы.⁴⁰⁸⁰ Блаженный Августин полагал, что уклонение от всякой философии свидетельствует о неимении любви к мудрости.⁴⁰⁸¹ Сам он, подобно блаженному Иерониму, находил нужным пользоваться добром, где бы оно ни находилось.⁴⁰⁸² С особенным восхищением он относился к Платону,⁴⁰⁸³ а в одном своём письме он выражает ту добрую надежду, что, когда Христос сходил во ад, то не оставил там великих душ, в числе которых были де и великие учители его юности.⁴⁰⁸⁴ Даже у Пруденция воззвание ко Христу есть собственно воззвание Виргилия с переменой лишь собственных имён, а описание будущего блаженства праведников скопировано с блаженного пребывания праведных в Элизии, причём пребывание праведников с Богом им совсем не выставляется источником блаженства.⁴⁰⁸⁵

Но, если христианские писатели благосклонно относились к языческой философии вообще, то особенно они были расположены к стоицизму. Так, уже Иустин Мученик хвалил стоицизм и, в частности, его этику.⁴⁰⁸⁶ Во времена Оригена стоические сочинения пользовались среди христиан большим распространением, чем, например, сочинения Платона. Сам Ориген указывал на сходство в некоторых пунктах стоического учения со Св. Писанием.⁴⁰⁸⁷ Он же, одинаково с Климентом Александрийским, в своих воззрениях не всегда был чужд, как мы видели в своём месте, стоических мыслей и вообще стоического влияния. Тертулиан готов считать Сенеку христианским писателем (saepe noster).⁴⁰⁸⁸ Лактанций также находит у Сенеки много сходного с христианством.⁴⁰⁸⁹ Тоже нужно сказать и об отношении к Сенеке и блаженного Иеронима (который внёс Сенеку в каталог христианских писателей⁴⁰⁹⁰) и который прямо заявляет, что стоики почти всегда согласны с нашими догматами.⁴⁰⁹¹ Тоже, наконец, нужно сказать и о блаженном Августине.⁴⁰⁹² Но особенно, конечно, западные христианские писатели должны были тепло относиться к Цицерону, тем более, что и у него они находили много мест чисто христианского характера. Так, он учил о божественном происхождении души,⁴⁰⁹³ которая ниспала из высшего жилища и как бы погрузилась в землю⁴⁰⁹⁴ и которая, как в оковах или в темнице пребывает в этом материальном теле.⁴⁰⁹⁵ Отсюда, между прочим, следовало, что настоящая жизнь людей на небе, а не на земле,⁴⁰⁹⁶ и что земная жизнь есть только временное пристанище,⁴⁰⁹⁷ есть не жизнь, а смерть,⁴⁰⁹⁸ что место обитания праведных – на небесах, что предметом их постоянных стремлений является вечный дом,⁴⁰⁹⁹ что люди будут счастливы тогда, когда они освободятся вместе с телом от страстей,⁴¹⁰⁰ что смерть есть благо,⁴¹⁰¹ что нужно созерцать небесное и презирать всё человеческое,⁴¹⁰² нужно отвращать дух от тела или, что тоже, учиться умирать и тем облегчить себе переход к будущей жизни,⁴¹⁰³ что нужно отказаться от попустительства телу,⁴¹⁰⁴ отвергнуть удовольствие и наслаждение,⁴¹⁰⁵ что телесное мешает истинному и адекватному восприятию вещи и что, лишь когда дух освободится от тела, тогда ничто уже не будет мешать созерцанию вещи в самой себе.⁴¹⁰⁶

Неудивительно после этого, что учители церкви относились к Цицерону с большим вниманием⁴¹⁰⁷ и часто упоминали его имя в своих творениях.⁴¹⁰⁸ Мы не говорим уже об отношении к Цицерону Арнобия, Минуция Феликса и «христианского Цицерона» – Лактанция, – даже позднейшие христианские писатели и учители церкви относились к нему с большим уважением. Так, Цицерон был любимейшим автором блаженного Иеронима. Правда, после одного видения⁴¹⁰⁹ он было порвал с классическими писаниями, но потом опять занялся их чтением, и тогда цицеронианец слился в нём с христианином.⁴¹¹⁰ Для блаженного Августина Цицерон был больше, чем учитель риторики: он остался для него учителем нравственности и автором Гортензия,⁴¹¹¹ и блаженный Августин называет его даже «нашим» Цицероном.⁴¹¹²

При таком отношении к Цицерону со стороны современников св. Амвросия не представляется неожиданным, что и св. Амвросий, когда к тому представилась большая нужда, не нашёл предосудительным обратиться за помощью к Цицерону же.

Не должно при этом смущать нас то обстоятельство, что св. Амвросий в своём творении De officiis ministrorum не только подражает цицероновскому De officiis, но часто прямо-таки копирует его. Дело в том, что широкое пользование и заимствования из сочинений раннейших авторов писательской этикой того времени не возбранялись, – даже наоборот, поощрялись и ценились чрезвычайно высоко.⁴¹¹³