Нравственное учение св. Амвросия, епископа Медиоланского

Содержание

Предисловие

Предисловие

Мысль о св. Амвросии Медиоланском, как моралисте, обычно ассоциируется с представлением о нём, как авторе, можно сказать, первого опыта систематического изложения христианского нравоучения, именно – De officiis ministrorum, находящегося, как известно, в очень близкой зависимости от почти одноимённого этико-философского трактата Цицерона. При этом обычно мыслится или, по крайней мере, подразумевается, что упомянутое творение великого миланского святителя даёт точное выражение его нравственных воззрений. Разделяя первоначально этот общераспространенный взгляд, автор настоящего исследования первоначально поставил было себе более узкую по сравнению с теперешней задачу: выяснить вопрос об отношении нравственного учения св. Амвросия в его De officiis ministrorum к нравственному учению Цицерона, изложенному в De officiis. Однако ближайшее знакомство с другими творениями св. Амвросия (необходимое для успешного достижения поставленной цели) привело его к убеждению, что книга «Об обязанностях священнослужителей» не только не является характерной для нравоучения миланского святителя, а даже, наоборот, вследствие своей исключительной близости к языческому произведению Цицерона, стоящею несколько особняком от других творений св. отца, – что подлинные нравственные воззрения св. Амвросия нужно искать не столько в De officiis ministrorum, сколько в других богословско-этических писаниях святителя. В зависимости от этого автор вынужден был отказаться от прежней задачи и поставил себе новую, более широкую: выяснить нравственное учение св. Амвросия вообще, причём вопрос об отношении его нравственных воззрений в De officiis ministrorum к нравоучению Цицерона в De officiis оставить в качестве отдельной, но уже частной, задачи настоящего исследования. Поскольку же нравственное, как и вообще богословское, учение св. Амвросия, отца церкви Запада, носит весьма ясные следы восточного влияния, необходимо было, как казалось автору, изложению нравственного учения св. Амвросия предпослать хотя бы беглый очерк тех исторических условий и обстоятельств, которые известным образом воздействовали на формирование богословско-этических воззрений св. отца. Таким образом, перед автором сами собой намечались следующие три части предпринятого им исследования: основная – изложение нравственного учения св. Амвросия, подготовительная – отношение св. Амвросия к богословию восточных и западных отцов и учителей церкви и, наконец, так сказать, заключительная: отношение нравоучения св. Амвросия к нравоучению Цицерона.

О зависимости св. Амвросия от восточных и западных авторитетов мы судим по тем следам влияния их на св. отца, которые сохранились в его творениях. Очевидно, чтобы точнее установить степень и характер этих влияний, а так же их хронологию, необходимо определить время написания каждого из произведений св. отца в отдельности. С другой стороны, прежде чем говорить о богословских влияниях на св. Амвросия (а тем более писать о его нравственном учении), представляется необходимым сказать, кто такой был св. Амвросий, или, другими словами, дать о нём хотя бы краткие биографические сведения, столь необходимые там, где излагается нравоучение не теоретика, но практика. Отсюда первая (вводная) часть нашего исследования распадается на три главы: в первой мы даём краткие биографические сведения о св. Амвросии, во второй – возможную хронологию его творений и в третьей трактуем о зависимости св. Амвросия от восточных (отчасти западных) отцов и учителей церкви, а также Филона, о характере этой зависимости, а равно и хронологической преемственности влияний на св. отца со стороны его образцов.

Считаем нужным оговориться, что, давая биографический очерк, мы далеки от намерения представить полную биографию св. отца, исчерпать весь относящийся сюда материал, – мы, согласно нашей основной задаче, ограничиваемся лишь краткими биографическими сведениями, подчёркивая те факты из жизни св. Амвросия и те черты его характера, которые имеют такое или иное отношение к его нравоучению. Равным образом и третья глава не представляет и по цели написания не может представлять такого обстоятельного очерка, который можно было потребовать от автора в работе, посвященной специально разбираемому в этой главе вопросу. Специального же исследования нам не требовалось: достаточно, как кажется нам, было бы указать основной характер восточного и западного богословия и ту историческую обстановку, в которую был поставлен св. Амвросий. Этим (но не исключительно, конечно) объясняется, между прочим, и то, что мы довольствуемся иногда в этой части тем, что дают нам вторые руки, не находя при этом необходимым обращаться к первоисточникам.

В третьей главе этой части мы довольно подробно останавливаемся как, вообще на богословском, так, в частности, на этическом учении Филона и Оригена, а отчасти Климента Александрийского, св. Ипполита Римского и св. Василия Великого. Дело в том, что эти писатели (в особенности первые два и последний) были ближайшими учителями св. Амвросия, влияние которых как на богословие вообще, так и на этику миланского святителя в частности сказалось особенно сильно. Общее знакомство поэтому с их богословием и нравственными воззрениями нам представляется прямо-таки необходимым.

Вторая, центральная в обоих смыслах, часть подразделяется нами на четыре главы, из которых в первой идёт речь о нравственном состоянии невинного человека, во второй – падшего, в третьей – искупленного и в четвёртой – прославленного. При этом нужно заметить, что, хотя св. Амвросий и ясно намечает эти четыре периода этической жизни человека или, вернее, человечества, однако не всегда отчётливо проводит разграничение их; иногда он как бы забывает об этом делении и даже не различает между падшим и искупленным человеком. Вот почему приходится, с одной стороны, дорожить каждой фразой св. отца, в которой он касается отношений между указанными выше периодами, а, с другой, быть осторожным в характеристике того или другого периода в нравственной жизни человека, дабы не навязать св. отцу тех воззрений и богословских тонкостей последующего времени, которых он иметь не мог. Указанная неясность, а иногда противоречивость в нравственном учении св. отца в связи с опасением навязать св. Амвросию такие мысли, которых он не имел, не могла не отразиться на стройности плана нашей работы и не привести нас по местам к тавтологии. Напр., изложению отрицательного воззрения св. отца на плоть, как источник греха, и на мир, как мрачное и греховное царство диавола, охватившее со времён греха Адамова всю землю, следовало бы отвести место во второй главе, где мы говорим о состоянии падшего человека, потерявшего рай и оказавшегося в беспросветном рабстве у диавола, однако, на самом деле об этом нам пришлось говорить только в третьей главе и именно там, где речь шла об отрицательном совершенствовании или отрицательной добродетели. Дело в том, что, хотя св. Амвросий и различает между нравственным состоянием падшего и искупленного человека и хотя, с другой стороны, и говорит о том, что Христос искупил не только всего человека, но и всю вселенную, однако, как бы забывая о плодах Христова искупления, св. отец утверждает, что и в благодатные времена христианства плоть (даже искупленного человека) есть рассадник греха, что вся жизнь его есть мрак, сон и несчастье и весь мир есть царство диавола. О психологии греха мы говорим дважды: в одном случае о грехе (и его происхождении) первого человека, который, по представлению св. Амвросия, был не только невинным, но и украшенным добродетелями, во втором – о грехе падшего человека, в котором укоренились греховные страсти и даже, быть может, изменилась сама природа.

Впрочем, и вообще этические воззрения св. Амвросия не отличаются ясностью и отчётливостью. Если к этому прибавить ещё то, что св. отец не даёт обычно связного и последовательного изложения воззрений по тому или другому вопросу этики, а, побуждаемый нуждой дать скорее назидательную проповедь, чем богословский или этический трактат, только (большею частью) вскользь и мимоходом бросает те или другие интересные для нас мысли и положения, то, думается, станет понятным, как трудно из этих отдельных камушков создать целый (мозаичный) образ нравоучения св. Амвросия.

Св. Амвросий не был самостоятельным мыслителем. Его богословские и этические воззрения формировались под воздействием, главным образом, Востока и восточных авторитетов. Вот почему, чтобы лучше понять и усвоить себе нравственное учение св. Амвросия мы сочли нужным давать в потребных случаях учение по известному вопросу этики тех учителей св. отца, которым он чаще всего подражает, т. е., главным образом, Филона и Оригена. Известно, что некоторые толкования св. Амвросием св. текста остаются непонятными, если только не прочесть соответствующих толкований Филона. Было бы, конечно, рискованно утверждать, что сказавшийся в этом случае характер заимствований св. Амвросием у своих образцов не имеет места в области нравственных вопросов, тем более, что все творения св. Амвросия пропитаны этической тенденцией.

В третьей части настоящего исследования мы говорим об отношении De officiis ministrorum св. Амвросия к De officiis Цицерона. Учёные, исследующие этот вопрос, обычно допускают две ошибки: во-первых, данное творение св. Амвросия они рассматривают вне связи с другими произведениями св. отца (так же обстоит дело у них и с Цицероном), а во-вторых, они сосредоточивают внимание почти исключительно на частных положениях и предписаниях этики того и другого автора. Мы же, как кажется, избегаем и той, и другой ошибки. Прежде всего, мы берём все сочинения того и другого автора во всей их совокупности. Это даёт нам возможность выяснить основной принцип этики как св. Амвросия, так и Цицерона, а в дальнейшем легко указать на ту глубокую пропасть, которая христианского моралиста отделяет от языческого в самом главном и cущественном, а потом и во второстепенном и частном. Не отрицая далее факта близкой зависимости св. Амвросия от Цицерона и со стороны содержания, мы стараемся дать естественное тому объяснение в обстоятельствах того времени вообще и личных св. Амвросия в частности. Изложение этики (древней и средней) Стои, предлагаемое нами в этой части, не претендует на полноту и обстоятельность, так как оно не является самоцелью, и понадобилось нам лишь затем, чтобы лучше уяснить себе сущность цицероновского нравоучения.

Те пособия, которыми мы пользовались при написании настоящего исследования, не исчерпывают, конечно, всей литературы о св. Амвросии. Это произошло отчасти потому, что некоторые книги, для нас очень нужные, уже распроданы, и потому, несмотря на все наши старания, достать их мы не могли.

Выпуская в свет настоящую книгу, автор считает своим долгом принести глубокую благодарность профессору Александру Александровичу Бронзову за его руководство и указания, за нравственную поддержку, а также и за то, что он по собственной инициативе взял на себя нелёгкий труд чтения последней корректуры.

Приносит также свою благодарность автор и профессору Николаю Ивановичу Сагарде за его указания, касающиеся настоящей работы.

Санкт-Петербург,

26 мая 1911 г.–12 февраля 1912г.