Записка об установлении ежегодного празднования дня основания С.-Петербургской Духовной Академии: к 17 февраля

Бывают такие случаи, когда события особенной важности, близкие и дорогие для памяти, остаются надолго в стороне, – совсем забываются. Таким событием в жизни нашей академии был день открытия её – 17 февраля. В важности и знаменательности для академии этого дня в году никто не сомневался, так как все знали, что день открытия академии есть её неотъемлемая собственность, великое событие её жизни, священное и всерадостное её торжество. А между тем, этот святой для академии день не праздновался ею свыше 50 лет! Как это случилось, что не приходили к мысли обставить этот день ежегодным торжественным церковным празднованием, мы не берёмся за выяснение этого явления. Мы знаем лишь факт, что в первый раз наша Академия отпраздновала его лишь в 1865 году. Дело было так. Мысль ежегодно праздновать день основания Академии родилась у тогдашнего ректора преосв. Иоанна ¹, который тогда же составил и программу для этого академического церковного торжества, заключавшегося в совершении с вечера под 17-е число всенощной с панихидою, а 17-го – литургии с молебном. Мысль эта встречена была всеми с радостью. Какое сильное впечатление произвело впервые совершенное с подобающей обстановкой это церковное празднование можно видеть из оставленной одним очевидцем его записки: в ней неизвестный автор подробно описывает совершение этого празднования, порядок которого сохранился доныне – неизменно в течение 40 лет. Приводим целиком этот исторический документ – очень любопытный и интересный, сохранившийся в рукописи. Записка тогда не была напечатана может быть потому, что именно тогда она слишком колола глаза, – да вообще ни в одной журнальной летописи за 1865 г. мы не находим указаний на это торжество, и только через 4 года упоминается о нём в «Христ. Чтении»². В заключении оговоримся, что в 1865 году 17-е февраля падало на неудобный великопостный день среды первой недели, а потому церковное торжество было тогда перенесено на 19-е и 20-е февраля, – так и озаглавливается приводимый нами документ.

«19-е и 20-е февраля. С.-Петербургская Духовная Академия.

«17-е февраля – день незабвенный для С.-Петербургской духовной Академии. В 1809 году в этот самый день открыта наша Академия по новому плану духовного образования, начертанному особым Высочайше утвержденным Комитетом об усовершенствовании духовных училищ и утверждённому блаженной памяти Императором Александром Павловичем. Казалось бы, Академии следовало свято хранить в памяти 17-е февраля и каждогодно чтить этот день, как праздник. К сожалению, по неизвестным причинам, до самого 1859 года, когда Академия праздновала своё пятидесятилетие, 17-е февраля ничем не отличалось от других обыкновенных дней в учебном академическом курсе. Как праздновался этот день в 1859 году, это знают и помнят многие, особенно из тех лиц, которые получили образование в нашей Академии. Но с этого года дорогой для Академии день опять почему-то перестал считаться праздником. Мало этого: благодаря всеистребляющему времени, мало по малу стали исчезать из памяти лица, которым Академия обязана всегдашним благодарным воспоминанием за их труды в деле духовного просвещения, – лиц, которые когда-то служили или только учились в Академии, а затем или перешли на поприще другого служения, или даже отошли в вечность. Какие бы ни были причины такого порядка вещей, но нельзя не сознаться, что он мог бросать некоторую тень на Академию, особенно в глазах людей, привыкших к торжественным воспоминаниям всех более или менее важных событий в их жизни. Да и независимо от мнения других, в самой академической корпорации такой порядок вещей не мог не возбуждать иногда довольно грустных мыслей. В самом деле, при той не блестящей внешней обстановке, в какую поставлена большая часть академических наставников, – при тех скудных средствах, какими платит Академия своим наставникам за их классические занятия и ученые труды, каждому из академических наставников было бы очень приятно быть уверенным хотя бы в том, что Академия, по крайней мере, никогда не забудет своих скромных тружеников и всё-таки хотя доброю памятью об них отплатит им за их нелёгкую службу ей. А если возьмём во внимание ещё то обстоятельство, что часть наставников Академии, иногда даже большая, принуждена, вследствие того же недостатка средств, лишать себя счастья семейной жизни и поэтому не может рассчитывать на память о себе в потомстве, то поймём, какие грустные мысли могла возбуждать в каждом из таких тружеников мысль, что и Академия, которой подобные лица отдают всё в жизни, рано или поздно забудет их, и имена их к тому не воспомянутся, – не воспомянутся даже в молитве, когда жизнь их прекратится. Тяжёлые мысли. Но, к общей радости всех служащих в Академии, в настоящем году Академия решилась исправить свой невольный грех и пред собою, и пред всеми, как служившими, так и учившимися в ней. По мысли преосвящ. Ректора Академии, с благословения высокопреосв. Митрополита Исидора, решено было ныне Академиею день открытия её сделать днём академического праздника. То обстоятельство, что ныне 17-е февраля приходилось в среду на первой недели поста, – в день неудобный для какого бы то ни было торжества, не остановило преосвящ. Ректора в исполнении его доброго намерения. Положено было только перенести празднование с 17-го февраля на 20-е. Но так как с памятью о прошлом Академии невольно почти связывалась мысль о лицах, учившихся и служивших в ней, из которых многие уже отошли в вечность, то решено было к светлому торжеству Академии в память дня её открытия присоединить печальное на первый взгляд, но не менее торжественное по смыслу, поминовение всех, когда-либо служивших и учившихся в Академии, и уже скончавших дни своего земного странствия. Днём для такой панихиды была назначена пятница 19 февраля. Обо всём этом дано было знать всем наставникам Академии с приглашением их в академическую Церковь. И вот 19-го февраля в пятницу после преждеосященной литургии, при общем стечении наставников и студентов Академии, в присутствии немалого числа и сторонних богомольцев, началась небывалая дотоле в академической церкви торжественная панихида по всем, когда-либо служившим и учившимся в Академии и уже почившим от трудов своих, а равно и по усопшим благоустроителям и благотворителям Академии. Панихиду совершал сам преосвященный Ректор в сослужении с вызванным на чреду священнослужения Ректором Саратовской семинарии, архимандритом Никанором³, бывшим воспитанником и затем наставником Академии, с инспектором Академии архимандритом Владимиром⁴ и несколькими монашествующими студентами. Не знаем на кого как, а на нас торжественное архиерейское служение панихиды, поминовение имён, дорогих Академии по воспоминаниям, и многих близких к нам по служебным и дружеским отношениям, усердная молитва всех, присутствовавших в храме, произвели глубокое, потрясающее, но скажем откровенно, нисколько не тяжелое впечатление. Правда грустно было подумать, что многие из тех, кого мы знали, с кем служили ещё так недавно, с кем делились горем и радостью, теперь уже далеки от нас. Ранняя смерть некоторых из наставников, при воспоминании их имён, наводила нас на многие не очень светлые думы. Но мысль, что с этого дня Академия хоть раз в год, в присутствии всей своей учащей и учащейся братии, будет молиться об упокоении душ всех умерших начальников, наставников и воспитанников своих, – эта мысль не давала грустным думам сжимать сердце болезненно, напротив заставляла нас смелее смотреть на будущность и вечность. Но особенно торжественна была минута, когда, по окончании панихиды, стала возглашаться протодиаконом многократно вечная память, при чём, как и во время ектений, подробно перечислялись имена усопших, более других памятные Академии. Чтобы видеть, в каком порядке и какие именно упоминались имена усопших, считаем не лишним привести здесь подробный список этих имён, составленный одним из наставников Академии и дополненный преосвящ. Ректором. Прежде всего, как и следовало ожидать, провозглашена была вечная память Благочестивейшему Императору Александру 1-му, державной воле которого Академия обязана своим существованием. Затем следовали имена: 1) приснопамятных благоустроителей Академии: преосвящ. Амвросия (Подобедова)⁵ митр. Новгородского, Феофилакта (Русанова) митрополита-экзарха Грузии; протопресвитеров: Иоанна (Державина, обер-священника) и Павла (Криницкого), князя Александра (Голицына, Обер-Прокурора) и графа Михаила (Сперанского); 2) преосвященных митрополитов С.-Петербургских: Михаила (Десницкого), Серафима (Глаголевского), Антония (Рафальского), Никанора (Клементьевского) и Григория (Постникова); 3) бывших начальников и наставников Академии: преосвященных митрополитов: Филарета (Амфитеатрова) Киевского, Ионы (Васильевского) – экзарха Грузии, архиепископов: Сергия (Крылова-Платонова) Рязанского⁶, Амвросия (Рождественского-Вещезерова) Тобольского, Моисея (Богданова-Платонова) – экзарха Грузии, Кирилла (Платонова) Подольского, Афанасия (Протопопова) Тобольского, Игнатия (Семёнова) Воронежского, Мелетия (Леонтовича) Харьковского, Нафанаила (Павловского) Псковского, Венедикта (Григоровича) Олонецкого, Иннокентия (Борисова) Херсонского, Смарагда (Крыжановского) Рязанского; епископов: Иннокентия (Смирнова) Пензенского, Виталия (Щепетева) Костромского и Николая (Доброхотова) Тамбовского; священно архимандритов: Евграфа (Платонова-Музалевского), Серафима (Азбукина), Зосимы (Смирягина), Поликарпа (Гойтанникова), Гаврила (Воскресенского), Никодима (Лебедева), Иосифа (Позднышева) и Климента (Можарова); протоиереев: Герасима (Павского), Иоакима (Кочетова), Петра (Вигилянского), Тимофея (Никольского), Симеона (Платонова), Гаврила (Меглицкого), Димитрия (Вершинского), Иоанна (Шангина), Стефана (Сабинина), Андрея (Окунева), Симеона (Красноцветова), Иоанна (Иванова), Андрея (Райковского), Иоанна (Певницкого); иеромонахов: Леонида (Зарецкого), Анастасия (Любомудрого), Диодора (Ильдомского); иереев: Василия (Разумовского), Ксенофонта (Делекторского), Иоанна (Филаретова), Евграфа (Бенескриптова), Павла (Колоссовского) и Александра (Соколова); 5) наставников – мирян: Стефана (Райковского), Иоанна (Чупровского), Иакова (Орлова), Иродиона (Ветринского), Стефана (?), Василия (Себржинского), Иоанна (Филаретова)⁷, Андрея (Красносельского), Климента (?), Андрея (?), Дмитрия (Вознесенского), Иоанна (Лобовикова), Димитрия (Гусева), Александра (Мишина) и Петра (Шалфеева). В заключение возглашена была вечная память всем прежде почившим отцам и братиям нашим, служившим, учившим и учившимся в Академии и благотворителям её. С небольшим только полстолетия прожила Академия, а сколько лиц, послуживших ей в деле духовного просвещения, уже нуждаются в её молитвах об упокоении душ их! Невольно при этом приходят на мысль слова премудрого: «число дней человеку много лет сто: яко капля морския воды, и зерно песка тако мало лет в день века» (Сир.18:8).

«Отдав 19-го февраля должную дань усопшим, 20-го Академия заявила своё благожелание живым лицам, трудами и вниманием которых она, когда-либо пользовалась и пользуется доселе. После литургии, которую совершал преосвященный Ректор в сослужении с указанными прежде лицами, отпет был благодарственный молебен, после которого возглашено было многолетие в следующем порядке: 1) Царствующему Дому; 2) Святейшему правительствующему Синоду и первенствующему члену его высокопреосв. Исидору, митроп. Новгор. И С.-Петербургскому; 3) бывшим начальникам и наставникам Академии, преосвященнейшим: Филарету митроп. Московскому и Коломенскому, Арсению митроп. Киевскому и Галицкому, архиепископу Евгению (Казанцеву), Иоанну (Доброзракову) архиеп. Донскому и Новочеркасскому, Афанасию (Соколову) архиеп. Казанскому и Свияжскому, Афанасию (Дроздову) архиеп. Астраханскому и Енотаевскому, Платону (Городецкому) архиеп. Рижскому и Митаевскому, Филофею (Успенскому) архиеп. Тверскому и Кашинскому, Евсевию (Орлинскому) архиеп. – экзарху Грузии, Евсевию (Ильинскому) архиеп. Могилевскому и Мстиславскому, Макарию (Булгакову) архиеп. Харьковскому и Ахтырскому; 4) Преосвященным епископам: Феофану (Говорову) Тамбовскому и Шацкому, Нектарию (Надеждину) Нижегородскому и Арзамасскому, Иоанникию (Руднёву) Саратовскому и Царицынскому; 5) Св. Синода членам протопресвитерам: Василию (Кучневичу) и Василию (Бажанову);

6) преосвященному Иоанну (Соколову), епископу Выборгскому, Академии Ректору и богословских наук доктору; 7) всему Управлению духовно-учебному и главно-начальствующему в нём; 8) православного богословия докторам, в Академии нашей степень сию получившим и всем, особыми учеными трудами в Академии послужившим Церкви и духовному просвещению; 9) ныне в Академии начальствующим, учащим, служащим и учащимся; 10) всем в Академии прежде учившим, служившим и учившимся; 11) благочестивым ктиторам, попечителям и благотворителям академического храма и Академии. В заключении протодиакон провозгласил следующие слова: «и всей нашей отечественной Церкви подай Господи преуспеяние веры и благочестия, свет благодатный и силу духовную, мир, благоденствие и пребывание непоколебимое – до века. Аминь». На этот последний возглас хор певчих отвечал троекратным повторением слов: «Спаси Христе Боже». Пение указанных слов, равно как и самый возглас, произвели, как было заметно, на присутствовавших в храме глубокое умилительно-торжественное впечатление; и можно думать, что религиозное чувство молившихся горело в это время ярче и сильнее, молитва их была глубже и искреннее. А если обратить внимание на то обстоятельство, что большинство присутствовавших в храме удостоилось за несколько минут пред тем вкусить бессмертной трапезы – приобщением тела и крови Христовых⁸, то позволительно думать, что молитва их о благоденствии отечественной Церкви была чище и действеннее, чем в другое время.

«Таким образом, 20-го числа в Академии происходило, собственно говоря, два торжества: во-первых, Академия в лице своих служащих и учащихся сподобилась в этот день духовного освящения через приобщение тела и крови Христовых; во-вторых, в память дня своего открытия она принесла Господу Богу торжественную молитву о всех, кто когда либо имел и теперь имеет честь принадлежать Академии в звании начальника, или наставника, или просто в качестве её питомца. Первое торжество повторяется в Академии каждый год и касается собственно внутренней жизни; второе совершилось ныне первый раз во всё более чем пятидесятилетнее существование Академии, и имеет отношение не только к начальствующим, учащим и учащимся в Академии, но и ко всем тем, кто, когда-либо служил Академии своими трудами и вниманием, а равно и к тем, кто получил в Академии свое образование. А потому можно надеяться, что на будущее время означенное торжество Академии почтят своим присутствием многие из тех лиц, которые хотя в настоящее время находятся вне всяких служебных отношений к Академии, но связаны с нею какими-либо другими воспоминаниями. Особенно можно думать, что Петербургское духовенство, большая часть которого воспитанники нашей Академии, воспользуется указанным праздником для того, чтобы хоты раз в год выразить своё сочувствие к месту своего воспитания».