Русские учебно-воспитательные, благотворительные и странноприимные учреждения в Палестине и Сирии

(к 25-летнему юбилею Императорского православного Палестинского Общества).

Речь, произнесенная в годичном заседании Киевского Отдела Императорского православного Палестинского Общества, 15 апреля 1907 года.

Его Величеству Государю Императору благоугодно было соизволить разрешить Императорскому православному Палестинскому Обществу, наступающего мая в 21 день сего года отпраздновать юбилей своего 25-летнего существования. Столь редкая честь, дарованная Обществу великодушным Монархом, вызывает у всех деятелей его чувства глубокой беспредельной благодарности и беззаветной готовности служить по мере сил своих на благо нашей дорогой родины и во славу святой православной церкви, возлагая вместе с тем на них всенепременный долг и перед русским обществом, и перед православным русским народом, на пожертвования которого оно главным образом и существует, дать посильные объяснения столь лестного благосклонного внимания к Обществу со стороны венценосного Монарха. Ответом на это послужат наши объяснения как создалось Императорское православное Палестинское Общество и какие осязательные результаты его деятельности в виде целого ряда разнообразных просветительных и благотворительных учреждений имеются ныне на лицо за истекшую четверть его существования.

Святая Земля, Гроб Господень, река Иордан с первых дней, как наше отечество озарилось светом Христовой веры, сделались предметом, особенного обожания и почитания со стороны православного русского народа. Тяготение в Палестину у русских людей стало родом недуга и требовало со стороны властей духовных и светских ограничений и запрещений. Знаменателен тот факт, что это стремление в русском набожном, человеке «Святому Гробу Господню поклонитися, в Иордане реке искупатися» никогда не сдерживалось сознанием трудности и дальности пути, всякого рода случайностями и полным отсутствием в Св. Земле каких-либо жизненных удобств. Паломник, всецело предоставленный самому себе, убогий приют в греческих иерусалимских монастырях считал для себя, со стороны святогробского духовенства, благодеянием, за которое он щедро платил ему своими трудовыми грошами. В таком положении полной беспомощности и беспризорности наши «трудники Божии» находились до конца первой половины истекшего столетия. 31-го июля 1847 года, по воле Государя Императора Николая Павловича, была учреждена русская духовная миссия в Иерусалиме, которой хотя и не было поставлено в прямую обязанность заботиться о наших паломниках и их житье-бытье в Иерусалиме, так как ей указано было лишь поддерживать православие на Востоке и быть посредницей в сношениях русской церкви с православными церквами, но, по состраданию и человеколюбию, наша духовная миссия не могла не обратить внимания и на эту крайне неприглядную сторону жизни наших соотечественников. Уже первый приснопамятный начальник миссии, покойный епископ Порфирий Успенский, настойчивым ходатайством перед Иерусалимским патриархом добился того, что наши паломники и паломницы были размещены по греческим монастырям с большею осмотрительностью и удобствами, подчинил их нравственному контролю миссии, поместив мужчин в архангельском монастыре, отведенном для жительства нашей миссии, а женщин в Екатерининском и Фёдоровском, установил у себя в монастыре для них богослужение на славянском языке с назначением духовников из членов миссии и мечтал об открытии русского госпиталя при Крестном монастыре. На долю второго начальника миссии, епископа Мелитопольского Кирилла выпала уже забота довести до конца благие намерения своего предшественника, осуществлению которых помешали крымская война и петербургские интриги. Благодаря щедротам вечно достойной памяти благочестивейшей Государыни Императрицы Марии Александровны, царственной бабки нашего Обожаемого Государя, всегда живо интересовавшейся судьбами православия на Востоке и проявлявшей в течение всей своей жизни самую горячую отзывчивость на нужды Св. Земли вообще, удалось ему устроить прекрасный русский госпиталь, обставив его во всех отношениях комфортом и удобствами. По отношению к улучшению быта паломников, действуя во всём согласно с намерениями и планами епископа Порфирия, епископ Кирилл Наумов для «поклонников более требовательных», не мирившихся с неудобствами греческих монастырей и желавших на свои средства создать для себя благоприятную обстановку, решился в 1858 г. нанимать два частных дома. Так, понемногу, налаживалось в Иерусалиме дело попечения об улучшении быта наших паломников. Но в это богоугодное и святое дело неожиданно вмешалось частное коммерческое предприятие – русское Общество Пароходства и Торговли, учреждённое Правительством 3-го августа 1856 г.

Так как вновь открывшееся Общество имело у себя соперников на Средиземном море – богатые пароходные Общества французское «Мессажери» и австрийское «Ллойд», перевозившие ежегодно между прочим и «по несколько тысяч поклонников» в Иерусалим и имевшие от них «большие выгоды», то русское Общество Пароходства и Торговли эти выгоды решилось отвлечь в свою сторону, создав для наших паломников возможные желательные удобства. После командировки на Восток для изучения нужд наших православных паломников и доселе здравствующего члена Государственного Совета Б.П. Мансурова, представившего обстоятельный отчет о своей поездке и подробный проект создания в Иерусалиме русских богоугодных учреждений, Общество Пароходства и Торговли решилось выступить на Православном Востоке рядом с нашей духовной миссией новым фактором в нашей деятельности на Ближнем Востоке. Но для того, чтобы придать себе больше авторитета в глазах инославного Запада и русского народа, замаскировать свои меркантильные, коммерческие расчеты с целью извлечь для себя потом возможно большую выгоду и при том с возможно меньшею затратою своих собственных средств, Общество прикрылось вновь учреждённым в 1858 г. «Палестинским Комитетом», во главе которого был поставлен Брат Государя, великий князь, Константин Николаевич с правами председателя, никому не подчинённого. «Палестинский Комитет», в состав которого входили деятели Русского Общества Пароходства и Торговли, и уже названный нами Б. П. Мансуров, решились взять в свои руки всецело заботу о паломниках, устранив от этого дела существовавшую в Иерусалиме русскую духовную миссию и лишив её всякого активного участия в этом деле. Имея от щедрот Государя Императора Александра Николаевича пособие в 500,000 руб. и частных пожертвований до 1,003,254 руб. 34 к., включая сюда учреждённые при церквах с 1858 г. кружечные сборы на улучшение быта православных паломников, и 30,000 р. от Общества Пароходства и Торговли – но не ежегодно, как было обещано, а единовременно и при том с рассрочкою «в течение трёх лет», Комитет, открыл временные приюты для поклонников в Иерусалиме, Яффе, Рамлэ и Кайфе, приобрел в Иерусалим близ яффских ворот два участка земли Мейдамский в 15,709 кв. сажен и Мамила в три тысячи кв. сажен и, по присоединении к ним еще участка, подаренного турецким правительством в память пребывания в Иерусалиме в 1859 г. великого князя Константина Николаевича, приступил к сооружению на них двухэтажных домов 1) для духовной миссии с церковью во имя св. царицы Александры, 2) для 300 человек поклонников, 3) для 500 поклонниц со службами, 4) для госпиталя на 60 кроватей, 5) для поклонников благородного сословия и, наконец, величественного собора во имя св. Живоначальной Троицы. В виду сокращения притока пожертвований и в целях сбережения средств на отделку и украшение строящегося собора, который был освящён лишь в 1872 г. 25 сентября, в проектированном плане сделаны были значительные изменения. В 1864 г. наши приюты и домовая церковь были освящены и открыты для паломников, причем со вторым этажом оказалось лишь здание духовной миссии, мужской же и женские корпуса оставались одноэтажными. Здание, предназначавшееся для поклонников благородного сословия, в виду того, что в 1858 г., 20 сентября было открыто в Иерусалиме русское консульство, и русский консул должен был, по мысли Комитета, сделаться фактическим хозяином на русских богоугодных постройках и жить в центре их после незначительных переделок, отдано было под его квартиру. Паломницы благородного сословия должны были искать себе приюта сначала в женском корпусе, паломники же этого же сословия в мужском корпусе, а в 1885 г. под дворянский приют отведена была уже значительная часть дома миссии, где, кроме того, устроена была квартира и для секретаря консульства. В силу указанных изменений в плане богоугодных заведений они не удовлетворяли своему назначению даже в самый год их окончания и освящения, так как «количество приходящих в Св. Землю русских богомольцев, по признанию Палестинской Комиссии, сменившей закрытый в 1864 г. Палестинский Комитет, уже превышало число мест, коими наши приюты могли располагать. В сезон 1866 г. и 1867 г., когда скопление паломников было весьма значительно, их размещали в коридорах, а в 1870 г. пришлось возвратиться к тому, от чего бежали, когда начинали русские постройки в Иерусалиме, т. е. к неустроенным, сырым и тесным помещениям в греческих монастырях, за которые наши паломники платили при этом весьма дорого, или, что еще хуже, размещать паломников по нанятым заблаговременно «заезжим домам» (Ханам) и даже подвалам.

В силу скученности и антигигиенических условий жизни на наших постройках среди паломников развивались заразные болезни со смертностью в 14%, как, напр., в марте и апреле 1883 г. Такому печальному состоянию русских богоугодных заведений кроме тесноты содействовали недостаточность цистерн для воды, отсутствие канализации, самый примитивный способ содержания выгребных ям, совершенное отсутствие проектированной бани, к которой привык русский человек у себя на родине, и крайне неудовлетворительное состояние прачечных при необходимости нагревать воду топливом, купленным по дорогой цене и на собственные средства и т. д. и т д. Ропот и жалобы наших паломников, негодующие протесты и замечания высокопоставленных и интеллигентных русских посетителей Иерусалима и наших построек, негодования и вопли иностранцев соседей, волею судеб обречённых ни за что ни про что на себе и на своих бедных детях выносить все тяжёлые последствия убийственного антисанитарного состояния наших богоугодных заведений и, наконец, предписания и резкие замечания местной турецкой правительственной и городской администрации, не имели почти никакого воздействия на Палестинскую Комиссию, существующую в Петербурге и не видевшую всего этого своими глазами. Правда, под первым впечатлением грозных известий из Палестины об усилении смертности среди паломников или настойчивых представлений местной турецкой администрации из Петербурга делались распоряжения о принятии «неотложных» мер к улучшению быта наших паломников и об оздоровлении наших богоугодных заведений, а в Иерусалиме на месте составлялись архитекторами сметы, писались проекты и правила, создавались планы и чертежи «правильной канализации», но как только эти проекты, сметы и планы попадали в канцелярию «Палестинской Комиссии, то их постигала общая участь – погребение в архиве Комиссии и полное забвение с предоставлением на месте хозяину зданий отделываться от назойливых соседей и турецких властей отписками и ни к чему не обязывающими обещаниями. И мы видим, что на протяжении с лишним 20 лет существования Палестинской Комиссии под теплым крылом Азиатского Департамента при Министерстве иностранных дел до дня закрытия её в 1889 г. по улучшению зданий наших богоугодных заведений и быта наших паломников не было предпринято почти никаких серьезных мер. Неприкосновенное сохранение пресловутого status quo по отношению к нашим богоугодным заведениям 1864 г., давшего неисчислимые тяжелые последствия в различных сторонах жизни православного Востока и грозный страх пред «чёрным днем» для Палестинской Комиссии, который, благодарение Господу Богу, не только не наступил, но дал возможность ей ко дню своей печальной кончины собрать для своего счастливого наследника довольно солидный капитал в 30,908 р. 68 к. наличными деньгами и 223,705 р. 3 к. в государственных билетах – вот чем оправдывали свое бездействие главные воротилы Палестинской Комиссии, когда к ним с разных сторон из Иерусалима шли стоны и вопли...

Выше мы имели случай заметить, что деятели Палестинского Комитета и сменившей его в 1864 г. Палестинской Комиссии, располагая весьма солидными денежными средствами, собранными главным образом путём добровольных пожертвований по подписке и через кружки, учреждённые при церквах, при самой покупке земельных участков и затем при постройке на них богоугодных заведений постарались всячески оттереть русскую духовную миссию, признанную Высочайшей волей главным деятелем на Востоке по улучшению быта наших паломников и по поддержанию православия среди туземцев, и не допустить ее до фактического участия в этих постройках. С окончанием построек и по мере приближенная дня их открытия у этих деятелей являлось естественное опасение за возможность столкновений с духовной мессией и её начальником, который, несомненно, должен был потребовать себе законом предоставленного ему права быть хозяином на русских богоугодных заведениях и подчинить своему контролю если не материальную сторону быта нашего паломника, то, во всяком случае, нравственную. Во главе миссии стояло в это время высокообразованное лицо, облечённое к тому же высшим в духовной иерархии саном епископа, снискавшее себе глубокое уважение и симпатии в Иерусалиме и наших паломников, и греческого, и арабского православного населения, и даже местных турецких властей. Не желавшие делиться с ним своею властью деятели Палестинской Комиссии и, главным образом, русский консул А.Н. Карцев не пожалели сильных красок и настойчивых усилий, чтобы дискредитировать почтенного епископа Кирилла Наумова и перед Св. Синодом, и перед константинопольским посольством и отправить его в ссылку на покой в Казанский Спасский монастырь. Но на этом деятели Комиссии не остановились: они заявляли, что «высокий иерархический сан» начальника миссии стесняет их в деятельности на наших русских постройках и что на посту на­чальника миссии, по их мнению, достаточно иметь архимандрита благочестивой жизни, хорошо знающего монастырский строй и владеющего умением обращаться с простым русским народом.

Происки и инсинуации одержали победу над справедливостью, и торжество недоброжелателей русской духовной миссии и епископа Кирилла было на время полное. Но когда, сверх всякого ожидания, преемником епископа Кирилла на месте начальника духовной миссии оказался архимандрит Леонид (Кавелин), служивший членом миссии при епископе Кирилле, весьма образованный суровый аскет, человек несокрушимой силы воли и независимого характера, то и против него в Иерусалиме были пущены в дело те же, уже испробованные раз средства. Недоброжелателям его удалось возбудить против нового начальника его подчиненных членов миссии и высшее Иерусалимское духовенство с слабохарактерным патриархом Кириллом во главе. Скандальное возмущение в миссии членов её против своего начальника и формальное следствие по этому делу были ближайшими при­чинами замены архимандрита Леонида в 1865 г. приснопамятным деятелем в Палестине, архимандритом Антонином Капустиным. Явившись в Палестину с самыми благими намерениями, и по природной тактичности, и в силу приобретённого предшествующей службой на Востоке дипломатического такта, о. архимандрит Антонин задался мыслью жить в мире и с святогробским духовенством, и с русским консульством, но на деле этого достигнуть ему не удалось. Его стремления встать в близкое отношение к нашим паломникам, оказывать на них нравственное влияние, руководить ими в повседневной жизни и при обозрении святынь Палестины и Галилеи, были встречены весьма неблагосклонно и греческим корыстолюбивым духовенством, и властолюбивым русским консулом, которые приняли эти благие стремления за посягательство на их права и прерогативы. Волей-неволей и у о. арх. Антонина создались, таким образом, немирные отношения и с патриархией, и с русским консулом.

Отгородившись от консульства и отстранившись от влияния на наших паломников в районе русских богоугодных заведений, не привыкший сидеть без дела арх. Антонин решился полем деятельности избрать нейтральные места. Следуя примеру католических пропаганд, он начал приобретать земельные участки и на них воздвигать необходимые приюты для наших бесприютных паломников, в коих эти последние уже давно нуждались, и в коих им отказывала экономная Палестинская Комиссия. Сравнительно за короткий срок в руках о. арх. Антонина очутились знаменитый Маврийский Дуб, под которым Авраам принимал трех странников, с роскошным при нём приютом и виноградником, приют в Горней, где жили праведные Захарий и Елисавета, где родился св. Предтеча и где провела три месяца Св. Приснодева после Благовещения, здесь же храм во имя Казанской Божьей Матери и женская община при нём, приют на вершине Елеонской горы с храмом Спасителя и при нём величественная колокольня, приют в Иерихоне, роскошный сад с церковью во имя Св. Тавифы в Яффе, гробы пророческие в Иерусалиме, женская школа в Бейт-Джале близь Иерусалима, земельные участки в Тивериаде и др. Имя о. арх. Антонина благословлялось всеми нашими поклонниками, находившими себе радушное русское гостеприимство в созданных им приютах и превозносилось похвалами даже за границею. Но эти лавры о. арх. Антонина не давали покоя Палестинской Комиссии и русскому консулу. Последний постарался всеми доступными ему средствами дискредитировать высокопочтеннаго деятеля на родине и за границею, не брезгуя даже гнусным памфлетом вроде пресловутого романа «Пейс-паша». Что же касается деятелей Палестинской Комиссии, то они так искусно повели дело интриг против о. арх. Антонина, служившего тяжким укором их преступной небрежности и равнодушия к интересам русского паломничества, что в 1879 г. добились официального указа о закрыли нашей многострадальной, но славной в своей деятельности духовной миссии в Иерусалиме, и о превращении начальника миссии в священника при консульстве. Провидению угодно было не допустить осуществления на деле этого указа и тем спасти русскую церковь от позора и унижения пред инославными пропагандами на Востоке...

Указанные нами крайне печальные анормальные отношения двух различных ведомств – духовного и светского в Палестине, сильно тормозившие успех русского дела на Востоке, не могли не поражать всех, кому близко и непосредственно приходилось наблюдать эти отношения. В среде людей, просвещённых и любящих Св. Землю, начала созревать мысль об образовании частного Палестинского Общества, которое приняло бы на себя заботу о наших паломниках и о подержании православия среди туземцев. Мысль эту живо обсуждали наши известные путешественники по Востоку Норов, Муравьёв, епископ Порфирий Успенский и др., но особенно близко принял ее к сердцу вечно достойный памяти покойный секретарь Императорского Православного Палестинского Общества В.Н. Хитрово, случайным туристом в 1871 г. в первый раз посетившей Св. Землю. Поездка эта произвела на отзывчивое и горячее сердце В. Н-ча глубокое и неизгладимое впечатление и сделала из него на всю последующую жизнь энтузиаста и могучего ратоборца за Св. Землю и за её важное религиозно-воспитательное значение для русского православного человека. Внимательно присмотревшись ко всему тому, что удалось подметить в положении русского дела на православном Востоке и пленившись несокрушимой энергией, неодолимой настойчивостью и глубоким пониманием насущных интересов наших паломников и наших задач в деле поддержания православия на Ближнем Востоке, проявленными в течение многих лет, и при том с очевидными для всех благими результатами, незабвенным арх. Антонином Капустиным, В.Н. Хитрово делается его почитателем на всю жизнь, сильным защитником от всех несправедливых на него нападок и инсинуаций, и ставит для себя задачей осуществить на деле давно назревшую идею создания частного Палестинского Общества, чтобы планы и намерения о. арх. Антонина unitis viribus, при поддержке Общества, были легче проведены в жизнь. Провидение указало ему сильных словом и своим положением, единомышленников и пособников в деле осуществления задуманного плана в лице графа Е.В. Путятина, бывшего министра путей сообщения П.П. Мельникова, бывшего министра народного просвещения, А. В. Головнина и только что отошедшего в вечность К.П. Победоносцева, бывшего обер-прокурора Св. Синода.

Из названных деятелей, однако же, наибольшее внимание вопросу об открытии Палестинского Общества уделили два государственных мужа – граф Путятин и К.П. Победоносцев. Первому пришлось провести пасху в Иерусалиме в 1879 г., в разгар ожесточённой вражды между Палестинской Комиссией и духовной миссией, приведшей было последнюю к закрытию. Поражённый крайней несправедливостью со стороны Комиссии по отношению к достойнейшему русскому деятелю на православном Востоке арх. Антонину, граф Е.В. Путятин вернулся в Россию с ясной и определенной задачей сохранить в Иерусалиме миссию и удержать во что бы то ни стало на месте почтеннейшего о. арх. Антонина. Узнав, между прочим, в Иерусалиме, что в Петербурге пропагандируется идея образования Палестинского Общества Василием Н-чем Хитрово, по возвращении в Россию, граф Путятин немедленно познакомился с ним, пообещав ему сильную поддержку в его благом начинании в лице покойной Государыни Императрицы Марии Александровны, всегда живо интересо­вавшейся положением православия и русского дела в Св. Земле, и Наследника Цесаревича, в последствии Государя Императора Александра III, благоволением коих, он всегда пользовался. К.П. Победоносцев лично никогда не был в Палестине и о делах наших в Иерусалиме знал лишь по бумагам и частным слухам, но как человек глубокого государственного ума и сильный поборник величия православия и блага русской церкви, он понимал хорошо необходимость сильной поддержки нашей духовной миссии и охотно решился оказывать всяческое содействие в проведении в жизнь устава проектируемого Общества. Но справедливость требует сознаться, что и эти государственные мужи едва ли сделали бы сами по себе многое для Палестинского Общества, если бы Всемогущее Провидение не послало мощную поддержку и сильное покро­вительство в лице присно незабвенного первого председателя Общества, Его Императорского Высочества великого князя Сергия Александровича, трагически скончавшегося в Москве от руки злодея 4 февраля 1905 г. Вернувшись в 1881 году из Палестины, куда Его Высочество предпринимал паломничество со своим любимым братом, великим князем Павлом Александровичем, под сильным впечатлением отрадных воспоминаний о днях своего пребывания в Св. Земле и у Гроба Господня, великий князь Сергий Александрович, с соизволения Государя Императора Александра III, охотно согласился стать во главе Палестинского Общества и руководить его деятельностью. Окружающие великого князя и первого Августейшего Председателя лица, которым он вполне доверял: воспитатель их Высочеств, адмирал Д.С. Арсеньев и полковник М.П. Степанов энергично поддерживали Великого Князя в его благом намерении, и сами своим непосредственным участием в делах Общества оказали ему многочисленные и незаменимые услуги.

Православное Палестинское Общество, устав которого был утвержден Государем Императором 8 мая, торжественно открыто было 21 мая, в день въезда великих князей в Иерусалим. В кассе Общества в день открытия его числился дефицит в 50 руб., но главные деятели его и инициатор и организатор покойный В.Н. Хитрово горячо верили, что они выступают на дело великое, святое и богоугодное, дело, которое должно принести славу нашему отечеству и благо православной церкви, а поэтому без смущения и опасений горячо принялись за облюбованную ими многосложную и трудную миссию. И упование их не было посрамлено. По почину Августейшего Председателя, быстро начали поступать пожертвования со стороны лиц любящих и чтущих Св. Землю, а в 1886 году явилась уже возможность принять участие в пожертвованиях на Св. Землю и всему православному русскому народу, так как в это время Обществу разрешён был Св. Синодом так называемый вербный сбор, и доселе остающийся главным источником средств для многосторонней деятельности Общества.

Новому Обществу предстояла задача активной деятельности на православном Востоке. Сознавая хорошо ограниченность наличных денежных средств и не имея у себя опытных подготовленных деятелей, Общество решилось заботу о наших паломниках оставить пока на попечении Палестинской Комиссии, владевшей для того обеспеченными ресурсами, а себе отмежевать главным образом деятельность по поддержанию православия в Палестине, так как эта сторона жизни православного Востока наименее всего интересовала Палестинскую Комиссию. Для точного определения, куда прежде всего и главным образом следует направить свою деятельность, Общество, приняв на свою службу сирийского уроженца из Дамаска А.Г. Кезму, находившегося в это время в числе воспитанников Московской духовной Академии, командировало его в Галилею с целью собрать на месте статистические данные о числе православных, о православных школах, о деятельности инославных пропаганд и т. п. К удивлению, на первых же порах Общество в лице своего посланника встретило неожиданные препятствия и затруднения, и при том, что особенно знаменательно, со стороны русского Иерусалимского консула В.А. Максимова, который не только не поддержал представителя Палестинского Общества в его совершенно невинной миссии, но даже завёл переписку о нем с нашим посольством, рисуя его в самом неприглядном свете пред ним и выставляя за человека, из-за которого могут возникнуть у нас серьёзные осложнения в отношениях с оттоманским правительством. Максимов даже поспешил выпроводить г. Кезму из Иерусалима, где он, в ожидании прибытия нового патриарха Никодима и получения от него благословения на предстоящую деятельность, временно приютился в местной арабской школе в качестве преподавателя гражданской истории, выслав его в Бейрут под защиту русского генерального консула К.Д. Петковича, заявившего себя горячим сторонником вновь учреждённого Палестинского Общества. В Бейруте А.Г. Кезма вынужден был временно занять скромную должность учителя русского языка в местной арабской школе, так как вступивший на Иерусалимский престол патриарх, Никодим, живший долго в пределах нашего отечества в Бессарабии и Москве, вывез отсюда не скрываемую им антипатию к Палестинскому Обществу и ни в каком случае не соглашался дать благословение его посланнику А.Г. Кезме. Но поднятая министерством иностранных дел буря против г. Кезмы легко была утишена составлением для него инструкции, которая потом была представлена на одобрение министерства и посольства, а напускной гнев патриарха Никодима против Палестинского Общества смягчен личным свиданием с патриархом В.Н. Хитрово в 1884 г., и обещанием ему 16,000 р. на подержание и устройство новых церквей в Палестине. После этого не только дано патриархом благословение А.Г. Кезме и уже открытым при содействии генерального консула в Бейруте Петковича, Палестинским Обществом школам в Кефр-Ясифе, в Рамэ, Мжделе и в Шаджаре, но в принципе патриарх согласился на открытие женской школы в Назарете и пансиона для приготовления учителей будущих школ Общества в Раммале или в Назарете, как того хотело Общество. И действительно, с этого времени педагогическая деятельность Общества в Палестине делает быстрые успехи. В 1885 году была открыта женская школа в Назарете, в 1886 г. архимандрит Антонин передал в ведение Палестинского Общества свою Бейт-Джальскую школу, переведя все земельные участки, принадлежащие ей, на имя великого князя Серия Александровича. После пожертвования графом С.В. Орловым-Давыдовым 5000 руб. решено было из этой школы образовать закрытый женский пансион для приготовления учительниц в школы Общества, что и было осуществлено в 1890 г. После неудачи назначить начальницей в Бейт-Джальскую школу М.А. Черкасову, служившую некоторое время при нашей миссии в Японии, эта энергичная женщина открыла женскую школу в Бейруте и в короткое время завоевала себе широкую популярность среди местного общества. Благодарение Богу, плодотворная деятельность Марьи Александровны не только продолжается доселе, но расширилась настолько, что под её ведением теперь находятся в Бейруте четыре школы, и Марья Александровна среди местных жителей прибрела себе почётное имя «мамаши». В 1886 г. 3 сентября Обществу удалось, наконец, осуществить в Назарете давно желанный пансион для мальчиков с целью приготовления в нем учителей для школ Общества. Преподавателем русского языка в этом пансионе был назначен А.И. Якубович, а его жена, фельдшерица, открыла при пансионе первую амбулаторию с целью оказания медицинской помощи школьникам и местному населению. Пансион этот в 1900 г. был преобразован в учительскую семинарию и ныне вполне стоит на высоте своего назначения. Лучшие ученики его обучаются в средних и высших школах у нас России. В 1887 г. открыты школа женская в Бейт-Сахуре (селение пастушков), близ Вифлеема, и мужская на Ливане в Амиуне. Кроме того, оказано было пособие школьной эфории в Дамаске, женской школе в Яфе, близ Назарета, и в антиохийском патриархате в селевкийской митрополии в деревне Захле. Вообще школьная деятельность Православного Палестинского Общества поведена была в Св. Земле настолько успешно и плодотворно, что вызвала со стороны англиканского епископа Блейта невольную аттестацию её с самой отличной стороны. «Протестантская пропаганда в Назарете, по словам епископа Блейта, совершенно парализована там русскою деятельностью». Достойно замечания, что эта аттестация была сделана в глаза патриарху греческому Никодиму, который официально сообщил о ней Палестинскому Обществу, не пользовавшемуся симпатиями патриарха на первых порах его службы в Палестине. Не находя поддержки в своей педагогической деятельности со стороны патриарха и святогробского духовенства, Палестинское Общество встречало препятствия оттуда же и в устроении православных храмов. Сооружение церкви в Мжделе во имя пр. Серия Радонежского в память посещения Св. Земли покойным великим князем, воссоздание церкви в Хуссуне, исправление церквей в селении Яфа и в Кефр-Кенне или Кане Галилейской и подготовление материала к сооружению церкви в селе Рамэ сопровождались всегда длинной перепиской с патриархом, всевозможными придирками с его стороны и недоразумениями, а иногда вели к большим неприятностям для Общества. Не смотря, однако же, на все указанные затруднения, огорчения и разочарования, какие испытывало Общество в своих горячих и святых порывах, оно всеми зависящими от него средствами эту благотворную и просветительную деятельность свою на Востоке на всем протяжении 25-летнего своего существования не прекращало. В 1885 г. Общество ассигновало 4000 р. на окончание постройки храма на Елеоне архимандриту Антонину, которому в 1890 г. пожертвовало иконостас для церкви св. Тавифы в Яффе, в 1881 г. 2000 франков на достройку этой церкви и в 1889 г. 10000 р. в пособие миссии, в 1890 г., принят на средства Общества в 5000 р. золотом ремонт церкви св. Марии Магдалины в Иерусалиме; в 1888 г. куплены колокола для церквей деревень Гаммы и Гомса; в 1889 г. назначено было, по ходатайству консула Илларионова, 1000 руб. на колокол для соборной церкви во имя св. Фотинии в городе Смирне, а в 1890 г. приняты были расходы по пересылке и переливке этого колокола; высланы в 1894 г., по его же ходатайству, церковные принадлежности в смирнскую православную больницу; пожертвовано 2000 франков в 1891 г. митрополиту назаретскому Нифонту, который в виду его симпатий к Обществу и сочувственных отношений к учебным заведениям Общества получил в 1893 г. на нужды епархии 1000 фр., в 1895 г. архиерейскую мантию и жезл и в 1896 г. 4500 р. по случаю ограбления храма Благовещения на его благоукрашение, в 1895 г. послана была драгоценная панагия митрополиту птолемаидскому Патрикию, в ведении коего находятся многие галилейские школы Общества; в 1895 г. пожертвованы в церковь в Рамэ священные принадлежности на сумму 800 р.; в том же году на церковь св. Георгия в Эзре 3500 франков и на церковь св. Александра Невского в Катане в память Государя Александра III – 6500 фр., в 1893 г. на достройку церкви в Ждитти на Ливане, в 1892 г. трём бейрутским церквам единовременное пособие 300 фр., так как в их районе находятся школы Общества; в 1896 г. получила пособие Бейрутская церковь св. Николая в 260 фр., а в 1898 г. церковь пр. Ильи там же, в 1901 г. церковь пр. Богородицы, в 1900 г. отпущено на позолоту куполов к церкви Марии Магдалины 11.617 р., в 1901 г. пожертвован в Седнайский женский монастырь колокол в 11 пудов, в 1904 г. утварь и облачения в ограбленную церковь в селе Рахбе и в 1889 г. пособие соборной церкви в Хомсе.

Императорское православное Палестинское Общество, со своею религиозно-просветительной деятельностью, так не гостеприимно и даже враждебно встреченное в Иудее и Галилее (в Палестине), неожиданно для себя открыло широкое поле, распростертые объятия и трогательный радушный прием в соседнем антиохийском патриархате в Сирии. В 1895 г. антиохийский патриарх Спиридоний и подчиненные ему митрополиты бейрутский, тирский, триполийский и хомский возбудили ходатайство перед Обществом о назначении в существующие в их епархиях школы, обеспеченные помещениями, своих учителей с содержанием от Общества. Со стороны последнего последовало согласие, и на первых порах было принято Обществом в свое ведение женская школа в Дамаске, две мужские школы в Хомсе, женская школа в Шуфейате и мужские школы в Алее и Рашее. В том же году, по ходатайству патриарха Спиридония, в его епархии приняты в ведение Общества 16 новых школ сельских: в Айн-Шааре, Арбине, Дарсе, Дератии, Джедеде, Катане, Корейре, Калат-Джедине, Мааре, Мааруне, Сехнае, Хараде, Хасбее, Хине и Эзре и временно ассигновало на эти школы 500 фр. С этого времени, то из одной епархии то из другой и даже из столь отдаленной, как деарбекирская, поступают постоянно самые горячие просьбы открыть школу или оказать пособие существующим школам, и уже теперь не от Общества зависит прийти на помощь их горячей мольбе...

В настоящее время, когда приток пожертвований в кассу Общества значительно сократился, благодаря тяжёлым, внешним и внутренним обстоятельствам, переживаемым нашим дорогим отечеством, на средства Общества все же содержится свыше 100 школ разных типов: в Иудее 5, в Галилее 19, в северной Сирии 22, в южной Сирин 50 и в Бейруте 5. По типам школы распределяются так: одноклассных 48, двухклассных 51 и учительских семинарий 2 – в Назарете мужская и женская в Бейт-Джале. Число учащихся во всех школах свыше 10 тысяч детей обоих полов.

Общество Палестинское не увлекалось желанием взять в свои руки возможно большее количество школ, помимо ограниченности денежных средств и по другим, чисто педагогического характера, причинам. Ему желательно было дать возможно прочную организацию своим школам путем выработки инструкций для них, программ и учебных планов, над чем с особенной старательностью, вызывавшею всегда глубокую признательность Совета Общества, потрудился хорошо знакомый с педагогическими, делом у нас в России и долго служивший по министерству народного просвещения на различных постах до товарища министра включительно вице-председатель Общества, член Государственного Совета Н. М. Аничков. В видах объединения методов преподавания в школах Общества, знакомства деятелей между собою и правильного ведения учебно-воспитательного дела в различного типа школах созывались съезды учителей и учительниц Общества в 1888, 1893, 1899 и 1902 годах, а для наблюдения за ходом дела учебного на местах назначались ревизии из лиц, знакомых с учебным делом. В 1887 г. ревизовал школы Общества В. П. Кулин, в 1893 г. нынешний обер-прокурор Св. Синода П. П. Извольский, в 1896 г. помощник секретаря Общества Д.В. Истомин, в 1897 г. помощник попечителя Петербургского учебного округа В. А. Латышев и 1899 г. вице-председатель Общества Н.М. Аничков. Кроме того осмотр школ Общества поручался неоднократно покойному В.Н. Хитрово, уполномоченному Общества Д.Д. Смышляеву и арх. Антонину. Снабжение учебными руководствами своих школ на арабском языке происходило у Общества при помощи наличного учебного персонала. С особенным усердием в этом деле потрудился А.Г. Кезма, начальник Назаретской семинарии.

Чтобы дать возможность туземцам хорошо подготовиться к педагогической деятельности на родине, Палестинское Общество на капитал в 18,450 р., положенный в Хозяйственное Управление при Св. Синоде, образовало стипендии при духовных семинариях и Академиях для лучших питомцев своей семинарии. С целью же привлечения на службу из русских учебных заведений полезных и преданных делу лиц, Общество постаралось возможно лучше обеспечить их в материальном отношении. В 1892 г. оно выхлопотало для них Высочайшее соизволение на получение пенсий и единовременных пособий из казны; в 1898 г. сначала служащие в Назаретской семинарии и лица инспекторского надзора, а в 1904 году и все учителя школ по правам службы были уравнены со служащими в школах министерства народного просвещения. Если мы напомним теперь о признании в 1902 г. турецкими, султаном наших школ в Палестине и Сирии школами Общества, если скажем, что Общество своим выдающимся и усердным, труженикам по школьному делу назначает пенсии из своих средств (Якубовичу), приискивает им соответствующие места в России (инспектору Богданову), помогает при вступлении в брак (напр., Соловьевой), содержит в лечебнице душевнобольных на свой счет (Клементьеву), оказывает пособия обучающимся в высших учебных заведениях (Шарловой, слушательнице педагогических курсов), то мы исчерпаем всю попечительность Общества о наших деятелях на педагогическом поприще в Сирии и Палестине.

Игнорировать совершенно и освободить себя вполне от настойчиво предъявляемой жизнью необходимости помогать православным русским паломникам в Св. Земле Императорскому Православному Палестинскому Обществу, однако же, не удалось. Употребив со дня своего открытия настойчивые усилия – облегчить трудности пути в Св. Землю для наших паломников и, добившись скидки по паломническим книжкам на проездных билетах по железным дорогам и на пароходах русского Общества до 50 и 30°/о, Палестинское Общество, со своей стороны, содействовало развитию усиленного паломнического движения в Палестину и тем еще рельефнее подчеркнуло непростительную пассивность Палестинской Комиссии в деле заботы о наших паломниках. Наши богоугодные заведения, переполненные паломниками до ужасающих размеров, уже прямо отказывали им в приюте, и предоставляли паломникам искать убежища по греческим сырым и холодным монастырям и грязным подвалам обывателей-эксплуататоров. Желая чем-нибудь прийти на помощь Палестинской Комиссии и облегчить тяжелое положение наших беспризорных паломников, Палестинское Общество попыталось испробовать временную меру – поставить на двор русских богоугодных построек полотняные палатки, а потом позже и кошемные киргизские кибитки, которые оказались в Иерусалиме при господствующих постоянно холодных порывистых ветрах и проливных дождях, непригодными и оставались без обитателей. Пришлось искать, таким образом, другого выхода из этого печального положения дела. В 1884 г. от имени вице-председателя Общества Ф.П. Корнилова в Палестинскую Комиссию поступило предложение начать немедленно постройку нового здания для паломников, или же на существующих приютах надстроить вторые этажи с прибавлением к ним необходимых служб: бани, прачечной, сточных труб и выгребных ям, ассигновав на это из средств Общества 50 тысяч р. с уплатой в кассу Общества 6% годовых, или же с предоставлением начать работы самому Обществу, но с правом быть ему самостоятельным хозяином на русских постройках. Предложенье это с негодованьем было отвергнуто Палестинской Комиссией и осмеяно, как утопия. Б.П. Мансуров и Комиссия нашли возможным в это время лишь отнять под дворянский приют значительную часть миссийского корпуса.

Выход из указанного печального положения дела в Иерусалиме Палестинское Общество счастливо отыскало в случайном приобретении в 1886 г. смежного с нашими богоугодными заведениями участка земли в 1000 кв. саж., на котором к ноябрю 1889 г., благодаря энергии и настойчивости первого уполномоченного Д.Д. Смышляева, было выстроено превосходное во всех отношениях Сергиевское подворье, удовлетворяющее ныне даже весьма требовательных и щепетильных поклонников.

Одновременно с заботами о расширении странноприимных домов в Иерусалиме и об устройстве новых, со всеми необходимыми принадлежностями и приличною обстановкой, Общество ни на минуту не упускало из внимания и других сторон жизни наших паломников и насущных нужд их повседневного быта. Убедившись на месте, что в Одессе и в Константинополе наши паломники имеют прекрасные приюты и радушное гостеприимство на афонских подворьях, Палестинское Общество совершенно оставило первоначальную мысль о создании здесь своих собственных подворий и постаралось окружить заботами и попечениями последние дни паломников, при расставании их с родиной, и первые моменты их возвращения сюда из далекого странствования на чужбине. При помощи покойного уполномоченного профессора протоиерея Кудрявцева и второго уполномоченного М.И. Осипова, и доселе с честью занимающего свой многосложный и ответственный пост, наши паломники освобождаются в Одессе от мытарств по выправке заграничных паспортов, напутствуются служением молебнов по морю плавающим и произнесением сердечных речей, оделяются бесплатно Евангелиями и Псалтирями, за доступную цену путеводителями по Св. Земле, разме­щаются с возможными удобствами на пароходах русского Общества, при возвращении ограждаются от назойливого досмотра таможенных чиновников и их произвола при отобрании священных палестинских реликвий, икон, саванов и брошюр и т. д. При вступлении на Св. Землю и при съезде с пароходов на берег в Яффе на лодках Общество позаботилось оградить паломников от наглой эксплуатации и грубого насилия лодочников, установив сначала определённую таксу, а потом и подчинив их контролю своих кавасов, и от произвола фургонщиков, возивших в прежнее время более или менее самостоятельных паломников от Яффы до Иерусалима. В 1886 г. стараниями Д.Д. Смышляева был устроен в Иерусалиме на средства жертвователей Журавлева А.Н., о. Троицкого, Балихиной и Соболевой водогрейный аппарат, дававший от 300–400 ведер кипятку в день. Водогрейный аппарат был поставлен сначала на дворе русских богоугодных заведений, а после постройки Сергиевского подворья перенесён внутрь этого подворья. Это благодетельное сооружение Общества принесло нашим паломникам, нуждавшимся в кипятке для чая прежде всего, неисчислимые благие последствия. Оно избавило паломников от необходимости за скудные деньги приготовлять самим кипяток и уничтожило в корне существовавшее близь наших построек зло в виде еврейских чайных лавочек, где, помимо чая, продавалась нередко сдобренная дурманом водка и творились многие другие непотребные дела, отражавшиеся печально на нравственном поведении слабовольных паломников.

Отсутствие на наших постройках необходимой русскому человеку бани было весьма чувствительно для здоровья наших паломников. Общество с самого почти открытая своего вошло в соглашение с содержателем патриарших бань близь Гефсиманских ворот и выговорило себе два дня в неделю, в которые с 5 ч. утра до 5 ч. вечера могли вымыться от 500–600 человек с платою по 20 коп. с человека. С окончанием Сергиевского подворья явилась на нем и вполне благоустроенная русская баня. Ныне наши паломники и не начинают в Иерусалиме своего паломнического подвига без омовенья в бане.

Еще до открытия Сергиевского подворья передана была в ведение Общества дешёвая столовая для простого народа, открытая консулом Д.Н. Бухаровым, но не имевшая под его руководством особенного успеха. С окончанием построек Общества в 1889 г., открыты были правильно организованные столовые, как для простого народа, так и для состоятельных паломников. За 10 коп. паломники получают обед из двух блюд с хлебом и квасом, а состоятельные паломники за обед и ужин платят 1р. 50 к. и имеют три блюда на обед и два на ужин. Для всех паломников предлагается даровой ужин в первый день приезда их в Иерусалим, даровые розговины на Пасху, даровые обеды в дни, особенно знаменательные в жизни Общества, и так называемые поминальные обеды, устраиваемые жертвователями.

Для людей несостоятельных, для которых обед в день за 10 к. кажется роскошью, открыта в 1889 г. русская лавка, в которой имеется черный вкусный хлеб и все привычные для русского простого человека продукты питанья. В этой лавке продаются и церковные свечи русского изделия, так как в лавках Иерусалимских имеются свечи по преимуществу церазиновые и парафиновые.

Еще на первых порах жизни Общества была учреждена при духовной миссии продажа религиозно-нравственных книг и брошюр, чтобы грамотный паломник избыток досужего времени проводил не в пересудах и праздности, а за чтением книг. Спрос на эти книги и брошюры был всегда довольно значительный, чем и объясняется появленье многочисленных еврейских лавочек в Иерусалиме с такими брошюрами и листками, представляющими самые безграмотные перепечатки наших синодальных и других изданий. Желая искоренить распространение среди паломников такой, во всех отношеньях неряшливой, литературы, нередко и с весьма сомнительным в нравственном отношении содержанием, Общество Палестинское открыло в августе 1906 г. на подворье свою специальную лавку, в которой на ряду с книгами продаются и иконы, так как иконы местных арабских художников, вывозимые из Иерусалима, в художественном отношении стоят ниже всякой критики и переполнены грубыми анахронизмами, рассчитанными лишь на простодушие и невежество русского паломника.

Еще Нестор наших паломников игумен Даниил говорил: «невозможно без вожа добра и без языка испытати и видети всех святых мест», и забота о хороших проводниках по св. местам для наших паломников серьёзно занимала Палестинскую Комиссию, но решение этого насущного вопроса в жизни наших паломников более или менее удовлетворительное последовало, когда за этот вопрос взялось Палестинское Общество. Спутником и толковым сказателем о святых достопоклоняемых местах при наших поклонниках в 1887 г. был назначен заштатный священник Харьковской епархии, города Изюма о. А. Анисимов, сверхштатный член мисси, а проводниками в собственном смысле – кавасы черногорцы, находящиеся на службе Общества. Чтобы дать возможность нашим паломникам сблизиться со своим «добрым вожем» по св. местам и духовным руководителем, Общество в том же 1887 г., по окончании простонародной столовой в Сергиевском подворье, открыло для них нравственно-религиозные чтения. О. Анисимову и его преемнику о. Михаилу из Александро-Невских лаврских иноков дана была Советом Общества обстоятельная инструкция, в которой подробно изложена программа систематических чтений с указанием предметов и характера их. Чтения обыкновенно ведутся с 14 сентября до 6-й недели великого поста, т. е. через весь паломнический сезон, пользуются симпатиями наших паломников и приносят им в религиозно-воспитательном отношении громадную пользу. Помимо ознакомления паломников со священными событьями Ветхого и Нового Завета и достопримечательными святынями православного Востока, эти чтения, иллюстрированные при помощи туманных картин, отвлекают наших паломников от праздности и скуки и от более тяжких пороков. Все указанные нами улучшения в быте наших паломников в Палестине, дешевизна и легкость пути в Св. Землю и удобства жизни на наших хорошо обставленных постройках сделали то, что число паломников в Св. Земле год от году росло и росло, и в 1904 г. достигло уже 10,000 человек. Само собой разумеется, что постройки наши, рассчитанные на 2000 человек, как бы из экономии места ни теснили живущих в них, физически не могли вместить в свои стены всех паломников собиравшихся к пасхе до 3 тысяч и более. Назревала, таким образом, у Общества настоятельная нужда снова позаботиться о расширении своих зданий или о сооружении новых корпусов лишь бы не оставлять паломников без приюта. В заседании Совета 1893 г. постановлено было: «Не отказывать в помещении пребывающим поклонникам, в каком бы числе они ни прибывали, предпочитая скученное их помещение необходимости гнать их от ворот русского подворья, и предоставить уполномоченному в случае крайней необходимости устройство временных помещений в виде ли палаток или переносных бараков». В 1897 г. нужда эта сделалась столь очевидной, что Советом Общества было сделано «экстренное распоряжение на сооружение временного барака на 1000 паломников, в виду значительного наплыва их к пасхе». В Иерусалиме на русских постройках появились, таким образом, 10 барачных домиков из гальванического железа на 600 человек.

В 1899 г. возбуждено ходатайство Совета Общества о субсидии в 30000 р. из Государственного Казначейства на неотложные нужды Общества, 14 мая ходатайство было уважено, и с 1900 года эта субсидия стала отпускаться Обществу, но под условьем, чтобы «пожалованное пособие шло исключительно на расширение помещений для паломников» и чтобы этому пособию велся «особый счет». Последнее условье было поставлено в виде пожелания покойным председателем великим князем Сергием Александровичем, отлично понимавшим неотложность новых приютов. Но полученное пособие из Государственного казначейства все же было недостаточным, чтобы можно было приступить к постройкам немедленно, и приходилось Обществу искать средств из других источников. Обратились за ссудою в министерство иностранных дел. В 1901 году 23 января на докладе министра иностранных дел последовало Высочайшее соизволение «на выдачу из имеющихся в распоряжении министерства иностранных дел капиталов Императорскому православному Палестинскому Обществу в беспроцентную ссуду 500,000 р., при условии полного погашения таковой ежегодными взносами в 30,000 р., составляющими получаемое Обществом ассигнование из Государственного казначейства». Эта новая милость Государя Императора Обществу побудила его немедленно приступить к составленью сметы и планов для проектируемого нового приюта, получившего ныне в честь благодетеля Общества Государя Императора наименование «Николаевского». В 1902 г. постройка подворья была начата по планам архитектора А.Е. Элкина, под наблюдением архитектора М.П. Преображенского и хозяйственного комитета на месте в Иерусалиме, а окончена и освящена в день тезоименитства Государя в прошлом 1905 г. Этим новым корпусом Общество ныне настолько обеспечило себя помещением, что безбоязненно может встретить наплыв паломников в Иерусалиме даже и до 7,000 человек...

Одновременно почти Общество решилось обеспечить себя во всех отношеньях удобным паломническим, приютом и в Назарете, куда к празднику Благовещения стекается всегда много наших паломников, поручив в 1901 г. составление сметы и планов и наблюдение за постройкой его архитектору Шумахеру. Приступая к этой грандиозной постройке для Назарета, Общество в тайне лелеяло мечту в свободное от поклонников помещение собрать все свои учебные заведения – учительскую семинарию, мужскую и женскую школы и амбулаторию. Однако мечта эта не осуществилась или осуществилась на половину, так как против помещения в странноприимном доме семинарии запротестовали жители Назарета, лишавшиеся доходов от найма помещенья, и даже турецкое правительство, поддержавшее претензии обывателей. Общество, впрочем, не теряет надежды использовать это помещение в своих интересах со временем, на что надежду подает и наша инспекция в Назарете...

В виду возможного превращенья Кайфы, имеющей у себя прекрасную гавань и безопасную стоянку для судов во время бурь на Средиземном море, в постоянную пристань для пароходов русского Общества с высадкой здесь вместо Яффы паломников, намеревающихся посетить Назарет, Обществом в 1902 году приобретён у вице-консула С. К. Хури на капитал, пожертвованный В.А. Сперанским, дом с садом, который получил название «подворья В.А. Сперанского».

Кто знаком с Востоком, тот хорошо знает, какое множество калек, прокажённых, слепых и вообще больных встречается на площадях и улицах восточных городов. В этом случае, впрочем, достаточно читать внимательно святое Евангелие. Сознавая это печальное положение восточного человека и его беспомощность выйти из него, все инославные миссии постарались в целях привлечения к себе симпатий туземцев открыть повсюду на Востоке даровые больницы и амбулатории, чтобы оказывать медицинскую помощь нуждающимся. Общество наше в этом случае последовало их доброму примеру, хотя быть может и несколько поздновато. Правда, больница была открыта на наших постройках с освящением приютов в 1864 году, но эта больница исключительно предназначалась для наших и православных поклонников. И наш паломник за 1 р., который берется с него на больницу при вступлении на Св. Землю, ныне пользуется услугами врача и сестер милосердия и находится на полном содержании Общества во все время своего лечения как бы оно ни было продолжительно. В 1886 г. было выстроено особое отделение госпиталя для заразных больных, но опять тоже для наших больных поклонников. И только уже в 1889 г. в Иерусалиме при больнице была открыта амбулаторная лечебница для приходящих больных из туземцев, несколько раньше в 1888 г. в Назарете, в 1892 г. в Бейт-Джале, в 1896 г. в Вифлееме, в 1897 г. в Дамаске и в 1904 г. в Хомсе. Местное населенье встретило с радостью эти благодетельные благотворительные учреждения Общества и охотно пользуется их услугами. Так, за прошлый 1906 год во всех названных амбулаториях, по отчетам Общества, зарегистрировано 126,827 посещений.

Мы не касаемся весьма плодотворной научной деятельности Общества за протекший период времени, ознаменовавшийся целым рядом изданий памятников паломнической литературы, научных наследований, народных общедоступных брошюр и листков. Издания Общества своими внешними достоинствами могут спорить с лучшими изданиями Запада и пользуются широкой известностью и у нас, и за границей.

Вот, м.м. г-ни и м.м. г-ри, в общих чертах все сделанное Императорским Православным Палестинским Обществом за истекшие 25 лет; вот чем Общество заслужило милость и благоволение Государя Императора, доверие и симпатии русского православного народа и глубокую благодарность обитателей Палестины и Сирии. Приготовляясь теперь к своему светлому празднеству, Общество с радостью и громко приглашает всех русских людей откликнуться на это редкое торжество, а буде возможно, то и принять в нем посильное участие. Общество питает крепкую уверенность, что, поминая дни первые своего существования и пережитые волнения, огорчения, колебания, разочарования и надежды своих отошедших в вечность приснопамятных деятелей первого Августейшего Председателя великого князя Сергия Александровича, инициатора и организатора Общества В.Н. Хитрово, их славных споспешников и союзников графа Е.В. Путятина, К.П. Победоносцева и многих других (вечная им память!), тем самым внедрит в сердца благополучно здравствующих своих деятелей и ратоборцев успокоительное одобрение и окрыляющую надежду на лучшее счастливое будущее. Бог на помощь им!