Памяти в Бозе почившего митрополита Санкт-Петербургского Антония
В ночь на 2 ноября, после продолжительной и тяжелой болезни, скончался в 66 году своей жизни Петербургски митрополит Антоний (в мире А. В. Вадковский), почетный член Императорского Православного Палестинского Общества. Сын бедной многочисленной, но благочестивой семьи священника села Ширингуши, Спасскаго уезда, Тамбовской губернии, почивший митрополит, после окончания образования в местных духовно-учебных заведениях, 20-летним юношей, поступил для завершения богословского образования в Казанскую духовную Академию в состав XIII курса.
Весьма привлекательною наружностью, симпатичным скромным характером, в высшей степени деликатным отношением к товарищам, своею высокою религизною настроенностью и благовоспитанностью он успел быстро завоевать себя любовь и благосклонность не только у своих товарищей по курсу, давшему нескольких весьма замечательных профессоров и ученых, но и у своего академического начальства, во главе коего в ту пору стояли приснопамятный ректор Академии архимандрит Никанор (Бровкович), скончавшийся в сане херсонского архиепископа. По окончании академии в 1870 году со степенью магистра, будущий Петербургский митрополит был оставлен доцентом Академии, и ему поручено было преподавание гомилетики и пастырского богословия.
Талантливый молодой профессор, облюбовавший себя историею русского проповедничества допетровского времени и начавший ея самостоятельное изучение по рукописным источникам богатой Соловецкой библютеки, которая находится ныне в Казанской духовной Академии, не только пользовался успехом за свои прекрасные по изложению лекции у студентов Академии, но скоро же занял видное место и среди русских ученых специалистов по истории древнерусской письменности. Его самостоятельно обработанные очерки по истори христианской проповеди, и главным образом по истории проповедничества у южных славян начали тотчас же появляться на страницах духовных журналов того времени: в Православном Собеседнике, в Православном Обозрении и в Страннике. Собранные в одно целое и изданные потом дважды (в 1892 г. и 1895 г.г.) особою книгою под заглавием: «Из истории христианской проповеди», эти очерки приобрели их автору honoris causa ученую богословскую степень «доктора церковной истории», присужденной ему советом Казанской духовной Академии в 1895 году.
Смерть горячо любимой им супруги в 1879 году и потеря двух малюток детей в 1882 г., унесенных в могилу на одной неделе дефтеритом, произвели на религиозного и мистически настроенного профессора глубокое впечатление, и он решил коренным образом изменить свой жизненный путь. В марте 1883 года А. В. Вадковский был пострижен в монашество правившим в то время Казанским архиепископом Палладием (Раевым), впоследствии митрополитом Петербургским, предшественником его по кафедре. Эта перемена в жизни профессора А. В. Вадковского произвела сильное впечатление на всех знавших его к особенно товарищей по службе в Академии, но всеми, однако, приветствована была весьма благожелательно. «Из недр Академии, писал академический хроникер, покойный профессор А. И. Гренков, не любивший расточать напрасно похвалы своим товарищам-сослуживцам, выходить не юноша, могущий увлечься высоким идеалом, а зрелый муж в полном развитый своих духовных сил. Что убо будет отроча ме? Мы не можем знать всех его убеждений, не знаем его точных идеалов. Но мы знаем его, как человека, христианина и товарища, и веруем, что идеал монашества найдет в нем художественное воплощение с своими лучшими и светлыми сторонами» (Прав. Собеседн., 1883, III, стр. 303).
Казанский архипастырь, весьма обрадованный, что ему удалось привести к алтарю Господню «человека науки, несущего со собою доспехи христианского любомудрия и истинности» (там же стр. 304), приблизил о. Антония к себе, поместив его в архиерейском доме, и начал быстро повышать. 14 ноября того же года иеромонах Антоний был возведен в сан архимандрита и назначен управляющим заштатным Иоанно-Предтеченским монастырем; 12 декабря того же года советом Академии арх. Антоний возводится в звание экстраординарного профессора, а ровно через год назначается инспектором родной Академии.
Но послужить в Казани среди горячо любивших его товарищей-сослуживцев, из которых многие были его глубокочтимыми профессорами, ему пришлось не долго. В 1885 году 12 августа архимандрит Антоний был перемещен на должность инспектора Петербургской Академии с Обязательством читать лекции по новому предмету – по Священному Писанию Ветхого Завета.
Назначение это арх. Антоний встретил не радостно. Оно отрывало его от насиженного им родного гнезда, от излюбленной специальности, от милых и близких его сердцу товарищей – сослуживцев и от дорогих незабвенных для него могил–любимых жены и детей, но он, следуя указанию промысла Божия и велениям начальства, смиренно подчинился новому тяжелому послушанию. Робко и неуверенно он выступал на первых порах в тяжелой роли – столичного инспектора духовной Академии, опасаясь, чтобы и не уронить своего достоинства, и не навлечь на себя немилости высшего начальства, зорко следившего за молодым ученым архимандритом, в котором уже и в ту пору прозревали выдающегося церковного деятеля, и ни умалить чести Академии, вверенной его заботам. Но присущия о. инспектору Академии мягкость, искренность, открытость, приветливость, сердечная благожелательность и выработавшаяся в нем службою в Казанской Академии почтительная уважительность к старейшим труженникам науки снискали ему симпатии и даже любовь среди всех профессоров-сослуживцев и студентов петербургской Академии. Симпатии к нему еще более возрасли, когда архимандрит Антонии был назначен ректором той же Академии, с возведением в сан епископа выборгского, второго викария Петербургской епархии. Время это в преданиях бывших студентов Академии считается и доселе самым счастли- вым и вспоминается всеми с глубокою благодарностью, не смотря на то, что одними из ближайшнх его предшественников по ректуре был пользовавшейся громадною популярностью ректор Академии протопресвитер И. Л. Янышев.
В качестве второго викария Петербургской епархии епископу Антонию было поручено наблюдение за преподаванием Закона Божия в светских учебных заведениях всех ведомств. Эта обязанность, выполнявшаяся владыкою с любовью и редкою добросовестностью, сблизила епископа Антония с высшим петербургским обществом и с столичными о.о. законоучителями. На всех этих лиц молодой, весьма симпатичной наружности и привлекательных душевных качеств, ректор Академии епископ Антоний, нередко выступавший пред ними и с задушевным живым, импровизованным словом, производил обаятельное впечатление. Имя его переходило из уст в уста в Петербурге с целым потоком восторженных похвал, восхищения и гаданий на счет его дальнейшей жизненной карьеры.
Со смертию маститого митрополита Петербургского Исидора, его обширная епархия поделена была на три самостоятельные кафедры: Петербургскую, Новгородскую и Финляндскую. Последнюю кафедру в сане архиепископа занял в 1892. году епископ выборгский Антоний с правом иметь пребывание в Петербурге (помещался он на Митрофаниевском синодальном подворье, угол Кабинетской и Звенигородской), как постоянный члени Св. Синода.
Архиепископ Антоний с присущим ему тактом, энергичною настойчивостью и бдительною осторожностью принялся за устройство вверенной его попечению новой епархии среди населения, чуждого православия и враждебного России. И своим корректным гуманным отношением, проникнутым духом евангельской кротости и любви к финнам, среди, которых разсеяна его немногочисленная паства, и частыми объездами приходов и школ, в которых постоянно слышалось его апостольское, исполненное ревности, слово, архиепископ Антоний успел снискать себе любовь и уважение не только среди православных, но и среди финнов.
В это время почивший владыка успел близко изучить интересный во многих отношениях быть насельников знаменитой Валаамской обители, в которой он любил часто приводить летние месяцы. Склонный лично к созерцательной жизни – и глубоко вдумчивый в судьбы Церкви православной вообще и русской церкви в частности, где иночество, как известно, оказало громадное влияние на культурную жизнь народа и на мирную колонизацю наших отдаленнейших окраин, повидимому обреченных на безлюдье и отсутствие всяких признаков жизни, владыка Антоний с живым интересом изучал быт иноческий и особенно быт суровых анахоретов, обитающих в скитах на пустынных скалистых островах Ладожскаго озера. «Окруженные грозною водною стихией, говорил владыка инокам обители 26 июня 1892 г., при освящены нового собора, острова обители в течении целого ряда веков испытывают по временам мощный напор волн морских, как бы готовых с яростию сокрушить их и потопить в глубинах своих, но крепкия скалы островов бодро выдерживают этот напор и стоять доселе крепкия и величественныя и не менее волн грозные, как и много веков тому назад. В истории же обители такими несокрушимыми скалами были и будут имена преподобных ее основателей (преподобных отцов Серия и Германа), сохранивших ее целою, неразрушенною и славною во всех бедах и невзгодах ея многовековой и в прошлом многострадальной жизни» (Митрополить Антоний. Речи, слова и поучения стр. 230–231, изд. 3 Спб, 1912 г.).
Св. Синод возлагал в это время на полного сил и энергии молодого архиепископа финляндскаго лестные и важные поручения – председательствовать в коммиссии в 1893 г. по вопросу о соединены старокатоликов с православною Церковью и быть в 1897 году представителем русской церкви на юбилее маститой английской королевы. Это путешествие по загранице и пребывание в Лондоне сделало имя архиепископа Антония известным далеко и за пределами нашего отечества и прибрело ему два почетных докторских диплома старейших английских университетов – оксфордского и кембриджского.
25 декабря 1898 года, после кончины Петербургского митрополита Палладия, архгепископ Антоний был призван Высочайшею волею занять место своею духовного отца, своего пестуна на первых шагах иноческой жизни. Паства петербургская, отлично узнавшая архиепископа Антония по его предыдущей деятельности в Петербурге, прошедшей на ея глазах, с радостью приветствовала своего нового архипастыря и окружила его любовью, глубоким почтением и преданностью, которые сохранили к нему до самой его многострадальной кончины и торжественного предания земле его бренных останков в рядовой могиле среди иноков Александро-Невской лавры.
Как епархиальный владыка, митрополит Антоний проявлял постоянно к подчиненному духовенству чувства гуманности, сердечной обаятельной ласки, благожелательности и благородной простоты, чуждой напыщенности, фамилиарности и утрировки. По сему вполне понятны и те замечательно добрые и доверчивые отношения, какие сложились между архипастырем и его подчиненным духовенством. Приходская жизнь столицы и церковноучительная деятельность пастырей обращали на себя его особенное внимание, и этим сторонам пастырской деятельности он посвящал нередко не только дни, но даже целые вечера, подолгу засиживаясь на собраниях пастырей и поучая их своим кротким назидательным словом. К нуждам и запросам духовенства владыка относился с полною благожелательностью и давал простор всякому новому его начинанию, лишь бы оно клонилось ко благу св. Церкви и к пользе пасомых, стараясь, в свою очередь, всеми средствами поднять авторитет столичного духовенства в глазах требовательной и крайне смешанной, пестрой паствы.
Как церковный администратор и председатель всероссийского Св. Синода, почивший владыка вместе с твердостью и стойкостью своих собственных убеждений, соединял и дух редкой снисходительности и терпимости к мнениям и воззрениям по многим церковным вопросам других лиц, хотя бы даже и из среды его подчиненного духовенства. Его уменье направлять и руководить нрениями в многолюдных собраниях людей самых разнообразных направлений и воззрений сказалось с особенною рельефностью в так называемом «предсоборном присутствии», которое доведено им было до благополучного конца не без громадных моральных усилий с его стороны. Как церковно-политический деятель, почивший митрополит желал всегда церковные интересы согласовать с новым нарождающимися теченями в государственной жизни, но без всяких компромиссов и уступок, клонящихся к ослабленно церковного авторитета. Последнее, однако, не легко давалось владыке и ему на этой почве пришлось перенести при жизни не мало огорчений и разочарований...
В личной жизни почивший митрополит отличался скромностью, доступностью, простотою и редкою щедростью в раздаянии своих средств на дела милосердия и в помощь нуждающейся учащейся молодежи. Завистников и недоброжелателей у него было всегда много, но, замечательно, сам почивший владыка чужд был чувства мести и своим недоброжелателям не только охотно прощал личныя обиды, но, если мог, то с готовностью и делал им добро. Никогда он не только никого не осуждал, но и не любил слушать осуждений и других при себе.
Императорское Православное Палестинское Общество, считая покойнаго митрополита своим почетным членом, за неимением в столице отдела, не находилось с ним в постоянном и живом общений, но оно не можетъ, однако, не помянуть добрым словом некоторых фактов из жизни владыки, когда он выражал к его деятельности свои симпатии и благожелательность. Так, владыка митрополит Антоний охотно согласился возглавить торжественное молебствие, совершенное по случаю празднования Ймператорским Православным Палестинским Обществом двадцатипятилеия своего существования со дня открытия, 21 мая 1882 года, в Петергофском дворце 21 мая 1907 г., в присутствии Государя Императора, Государыни Императрицы, Августейшаго Председателя великой княгини Елисаветы Феодоровны, многих великих князей и великой княжны Ольги Николаевны, членов Св. Синода, членов Государственного Совета, Государственной Думы, министров и высокопоставленных гостей. Владыка вместе с прочими приглашенными в Петергофе присутствовал затем и на торжественном юбилейном заседании Общества под председательством Его Величества Государя Императора, в купеческом зале того же Петергофского дворца. На следующий день почивший митрополит Антоний совершил благодарственный молебен по тому же случаю во дворце Августейшого Председателя Общества великой княгини Елисаветы Феодоровны, близ Аничкова моста, и присутствовал на акте в том же дворце под председательством Ея Императорского Высочества великой княгини Елисаветы Феодоровны. На этом акте владыка прочитал адрес Обществу от лица Св. Синода и благословил Общество на новые полезные труды в дальнейшей его счастливой жизни иконою Воскресения художественной кисти, в серебряной оправе. Вручив святую икону Августейшему Председателю, владыка-митрополит, в качестве священно-архимандрита Александро-Невской лавры, прочитал затем второй адрес от названной Лавры. «Сердечно желая ознаменовать достопамятный день двадцатипягилетия существования Императорского Православного Палестинскаго Общества каким либо добрым делом на пользу Общества, говорил митрополит Антоний, Духовный Собор Лавры, согласно журнальному определению своему, утвержденному Мною, имеет честь просить Совет Императорского Православного Палестинского Общества принять препровожденный при сем три тысячи (3000) рублей (свидетельствами 4% государственной ренты) на учреждение стипендии в Бозе почивающего Великого князя Сергия Александровича в одной из школ Общества по его усмотреннию».
Приняв с глубокой благодарностью это щедрое пожертвование от благостного владыки митрополита и священно-архимандрита Лавры, Совет Общества учредил стипендию имени в Боге почившего своего Августейшего первого председателя и основателя Общества великаго князя Серия Александровича в семинариях Назаретской и Бет Джальской, с правом пользования ею, в течение шести лет обучения в них, поочередно одним из беднейших, но прилежных учеников или учениц, принятых в семинарию сверх установленного комплекта стипендистов в количестве 40 человек.
Но этими актами, так сказать, официальной и случайной благожелательности и внимания к Палестинскому Обществу отношения почившего владыки-митрополита не ограничивались. Пишущему эти строки не раз, по делам Общества, по поручению вице-председателей его, приходилось обращаться с разного рода просьбами и ходатайствами, и он может свидетельствовать сейчас открыто, что не было случая когда бы он уходил от добраго владыки с отказом. Да будет же мать-сыра земля ему легким пухом!
А. Дмитриевский