Август

1 августа

Вторая книга Маккавейская в Святой Библии сообщает нам трогательное повествование о страданиях и изумительной твердости духа некоторых ветхозаветных мучеников, скончавшихся около ста восьмидесяти лет до Рождества Христова.

По возвращении своем из плена вавилонского иудеи, испытанные тяжким бедствием, оставались некоторое время верны Богу; они гнушались идолопоклонства, исполняли в точности закон, данный им Господом через Моисея. Но постепенно они стали вновь впадать в пороки, искали союза с языческими народами, которые окружали их, а те ввели между ними свои обычаи, противные закону Господню. Тогда Господь вновь наказал иудеев жестокими бедствиями.

Антиох Епифан, царь Сирийский, завладел Иерусалимом, разграбил храм, умертвил великое множество людей и продал в неволю сорок тысяч человек. Желая ввести идолопоклонство в Иерусалиме, он запрещал иудеям совершать богослужение, соблюдать день субботний, повергал в огонь священные книги и наконец осквернил храм, поставив в нем кумир Юпитера. Он заставлял иудеев приносить жертвы богам и вкушать жертвенную пищу. Ужас объял несчастных. Многие удалились из Иерусалима и, скрываясь в пещерах и дебрях, соглашались скорее терпеть всевозможные лишения, чем отказаться от закона своего, но воины Антиоха и тут преследовали их и предавали смерти. Тяжкое бедствие вновь воспламенило веру иудеев; они поняли, что Господь справедливо наказывает их, и безропотно покорились Его воле. Автор Второй книги Маккавейской, рассказав о бедствиях иудеев, прибавляет: «Умоляю всякого, читающего сие описание бедствий наших, не соблазняться и помнить, что все это было не для погибели, а для наказания рода нашего. Ибо великое доказательство милости Божией – не допускать людей жить долго в беззакониях их, но наказывать их скоро, не дожидаясь, пока они достигнут полноты грехов своих… Господь не отнял от нас милосердия Своего, ибо наказывающий бедствиями не оставляет людей Своих» (2Мак. 6:12–16).

В это время жил в Иерусалиме старец, уважаемый всеми за добродетели и ученость. Он был одним из главных законоучителей, звали его Елеазаром. Начальники, поставленные Антиохом в Иерусалиме, принуждали его есть свиное мясо от жертвоприношения. Так как это мясо было запрещено Моисеем, то согласиться вкушать его считалось доказательством отречения от закона иудейского. Елеазар решительно отказался исполнить веленное. Некоторые из друзей его, жалея его, говорили ему:

– Мы втайне заменим жертвенное мясо другим, которое можно есть, не нарушая закона. Ты притворись только, будто ешь от жертвоприношения, и этим избавишься от смерти.

– Это будет обман и лицемерие, недостойное моей старости, – отвечал Елеазар. – Не подам ли я тем пагубный пример юношам? Они подумают, что если девяностолетний старец обратился в язычество, чтобы спасти малый остаток дней своих, то и им можно таким же образом спасти жизнь свою. Их соблазнит обман мой, и это опозорит мою старость. К тому же если я избавлюсь казни от людей, то не спасусь от руки Всевышнего. Нет, я лучше пойду на смерть и подам юношам пример твердости, умирая радостно за святые законы наши.

Друзья тогда оставили Елеазара и даже рассердились на него, называя гордостью и безумием его прямодушие и благородную твердость. Старца же предали жестоким мучениям. Перед смертью он воскликнул громогласно: «Господу Богу известно, что я, имея возможность спастись от казни, терплю жестокие страдания в теле моем, но душой радуюсь, что страдаю для Него».

Так скончался святой старец, оставив народу своему пример непоколебимой твердости. Этому доблестному примеру вскоре последовали семь юношей из рода Маккавеев, бывшие ученики Елеазара.

Этих юношей с матерью привели к царю Антиоху, потому что они не соглашались вкушать от жертвоприношений. Царь велел их жестоко бить, думая тем заставить их исполнить его волю. «Чего хочешь от нас? – говорил ему старший из братьев. – Мы готовы умереть, но не отступим от закона нашего».

Разгневанный Антиох велел у юноши отрубить язык, руки и ноги и бросить его на раскаленную в огне сковородку. Мученик с терпением и твердостью переносил ужасное страдание. Мать и братья его, присутствовавшие при страшной казни, ободряли друг друга, готовясь тоже к мучениям. «Господь Бог видит нас, – говорили они, – и радуется верности рабов Своих!»

Когда скончался старший брат, то взяли второго и начали мучить его, говоря: «Станешь ли есть, пока не замучили тебя еще до смерти?» – «Нет», – отвечал тот решительно. Его предали таким же мучениям, как и старшего брата. Перед кончиной он сказал царю: «Ты лишаешь нас жизни настоящей, жестокосердый царь, но Царь мира воскресит нас к жизни вечной, ибо умираем за закон Его».

Третий брат спокойно дал на отсечение члены свои, говоря: «От Господа я их получил и за Его закон отдаю, уповая, что получу их опять». Царь и все находившиеся при нем дивились мужеству, с которым юноша перенес ужаснейшие мучения.

Четвертый брат был после этого предан тем же истязаниям и говорил Антиоху: «Лучше умереть от руки людей и хранить твердое упование, что Бог воскресит. Для тебя же не будет воскресения к жизни».

Взяли пятого брата. «Ты имеешь власть над нами, хотя ты и сам тленный, – говорил он Антиоху, – но не думай, чтобы род наш был оставлен Богом. Подожди – и увидишь, как велико могущество Господа, когда Он предаст мучениям тебя и потомство твое».

Шестой брат, отведенный на казнь, сказал царю: «Не обманывайся; мы страдаем оттого, что согрешили пред Богом и тем навлекли на себя бедствия. Но и ты, ополчающийся против Господа, не спасешься от суда Его».

Все это время мать доблестных юношей с твердостью смотрела на страдания и смерть сыновей своих. Полная пламенной веры и укрепленная силой свыше, она увещевала их не ослабевать. «Дети мои, – говорила она, – Творец мира, создавший вас, милостиво возвратит вам жизнь, которую вы теперь полагаете за закон Его».

Антиох между тем очень сердился, что не мог ни одного из юношей склонить к исполнению воли своей. Оставался в живых только седьмой брат, который был еще отроком. Царь, призвав его, поклялся осыпать его дарами и почестями, если он исполнит волю его, но юноша решительно отказался изменить закону своему. Тогда Антиох обратился к его матери и велел ей склонить сына. Она подошла к отроку и по-еврейски сказала ему: «Сын мой, пожалей обо мне, вспомни, что я родила, вскормила и воспитала тебя. Взгляни на небо, на землю и на все создание; все это сотворил Бог из ничего и таким же образом создал и род человеческий. Не убойся же сего жестокого человека, но будь достоин братьев твоих; как они, прими мужественно смерть, чтобы я всех вас могла встретить с любовью».

Едва произнесла она эти слова, как отрок сказал мучителям: «Чего же вы ждете? Я не исполню повеления царя, а признаю закон, данный Богом через Моисея. Ты же, царь, мучитель иудеев, не спасешься от руки Господней! Мы страдаем за грехи наши; но Господь, испытав нас бедствием, снова примирится с рабами Своими. Братья мои, пострадав за закон, получили жизнь вечную, но ты будешь судим Богом, получишь достойную казнь за твою гордость и жестокость. Как братья мои, так и я охотно полагаю жизнь за отеческие законы и молю Бога умилосердиться над Израилем. Ты же среди мучений принужден будешь исповедать, что Бог наш – единый истинный Бог».

Царь в страшном гневе велел предать отрока самым ужасным истязаниям. Он все перенес с твердостью; после этого предали смерти и мать святых мучеников.

Библия не сообщает нам имен доблестных юношей, но древнее церковное предание сохранило за ними следующие имена: Авим, Антонин, Гурий, Елеазар, Евсевон, Алим, Маркелл; мать же их звали Соломонией.

Вскоре после этого Господь в милосердии Своем прекратил бедствия народа Израильского. Доблестный муж по имени Иуда Маккавей восстал на Антиоха, разбил войско его и очистил Иерусалим от кумиров и языческих жертвоприношений. На Антиохе же явственно исполнились пророчества святых мучеников. После неудачного похода в Персию он захотел спастись бегством и в это время узнал о поражении войск своих Иудой Маккавеем.

Полный ярости, он собирался отомстить иудеям, как вдруг Господь поразил его страшной болезнью – все тело его покрылось зловонными ранами. Среди жестоких страданий он познал Бога истинного и воскликнул: «Справедливо повиноваться Богу и не следует человеку смертному равняться со всемогущим Богом!» Болезнь его продолжалась долго. «Сон бежит от очей моих, – говорил он друзьям своим, – и сердце мое полно печали. До какого унижения, до какой скорби я дожил! – Я, которого все прославляли и почитали! Я вспоминаю теперь жестокости мои в Иерусалиме, как я похищал из храма священные сосуды и предавал смерти невинных иудеев; теперь я признаю, что этим навлек на себя бедствия и за это гибну в земле чужой».

Болезнь Антиоха до того усилилась, что он стал в тягость и себе, и приближенным своим, которые едва могли терпеть смрад от ран его. Тогда он познал силу Господню и начал молить Бога о помиловании, обещал украсить храм Иерусалимский, принять веру иудейскую и проповедовать славу и могущество Господа всем подвластным ему народам; но Господь не принял молений и обетов, внушенных не любовью и верой, а суеверным страхом, и жестокий Антиох скончался в страшных мучениях далеко от страны своей.

В этот же день Православная Церковь совершает празднество, называемое Происхождением древ креста Господня. Оно установлено в XII веке вследствие чудесного явления, случившегося одновременно великому князю Андрею Боголюбскому и греческому императору Мануилу. Андрей Боголюбский воевал с волжскими болгарами, а Мануил – с сарацинами; в полках их несли иконы Спасителя и Божией Матери и крест Господень. Вдруг чудный свет осиял иконы, и яркие лучи, исходя от честного древа креста, озарили все войско. Это явление ободрило воинов, и они одержали победу над врагами. Воздавая Господу славу и благодарность за одержанную победу, оба православных государя с благословения Константинопольского патриарха положили ежегодно совершать память этого события 1 августа.

Из-за выхода с крестом на середину церкви во время богослужения и поклонения животворящему кресту, а потом хождения на источники и реки праздник этот назван Происхождением древ креста Господня.

2 августа

Кто бывал в Москве, тот, конечно, знает Покровский собор, который построен царем Иоанном Грозным в память покорения Казани, совершившегося в праздник Покрова Богородицы в 1552 году. Этот храм называется также храмом Василия Блаженного, потому что впоследствии в него были перенесены мощи Василия блаженного, Христа ради юродивого.

Василий родился крестьянином и обучен был сапожному мастерству. Душа его горела любовью к Богу, и среди трудов он постоянно возносился сердцем и мыслью к Богу. Шестнадцати лет от роду он весь отдался молитве и, желая страдать и трудиться ради любви к Господу, столько за нас пострадавшему, стал носить на теле железные вериги, проводил ночи в молитве, терпел всякие лишения и безропотно переносил их. Господь сподобил его милости Своей и дал ему дар прозорливости. Василий оплакивал грехи людей и предвидел бедствия, которыми Господь накажет их. В июне 1547 года видели блаженного Василия у монастыря Воздвижения; он усердно молился, проливая горячие слезы. На следующий день страшный пожар, начавшийся у этого храма, истребил почти всю Москву.

Замечали, что, когда блаженный проходил мимо дома, в котором шло безумное увеселение и пьянство, он со слезами обнимал углы этого дома. «Что это значит?» – спросили у него. Василий отвечал: «Ангелы скорбные стоят у этого дома и сокрушаются о грехах людских, а я со слезами упрашивал их молить Бога о прощении грешников».

Молодой царь знал Василия блаженного и оказывал ему уважение. Однажды царь, в праздничный день присутствуя при богослужении, думал о том, как бы украсить дворец, который строил в своем селе Воробьеве. После службы Василий зашел к царю. «Где ты был, Василий? – спросил царь. – Я не видел тебя в церкви». – «А я видел тебя, – отвечал блаженный, – только ты был не в храме, а на Воробьевых горах. Церковь поет нам: „Всякое ныне житейское отложим попечение“».

Христа ради юродивый, блаженный Василий почил в 1552 году. В 1588 году, когда уже чудеса и исцеления прославили останки его, лежавшие в соборе Покрова, царь Феодор соорудил над ним серебряную раку, и он был причислен Церковью к лику святых.

«Преблаженный Василий, – поет ему Святая Церковь, – с юности заботился ты стать в день суда без страха и боязни, и, смело отвергнув все удовольствия телесные, последовал за Христом; собирал богатство духовное трудами и терпением со свечою, всегда готовою, моли спастися душам нашим».

В тот же день воспоминается перенесение мощей святого первомученика Стефана. О месте, где они находились, было откровение иерусалимскому пресвитеру Лукиану. Тело святого Стефана лежало в пещере, в веси, некогда принадлежавшей Гамалиилу. Тут же были похоронены потом и Гамалиил с сыном своим Авивом, и Никодим. Над их гробницами соорудили церковь; мощи же первомученика были перенесены в Иерусалим, а впоследствии в Царьград.

3 августа

Преподобный Исаакий, Далмат и сын Далмата Фавст подвизались в обители, основанной при императоре Феодосии Великом близ Константинополя. После смерти преподобного Исаакия настоятелем обители стал инок Далмат, который сперва был воином в царской службе, а потом с сыном Фавстом поселился в обители, приняв иночество. Он так прославился подвигами воздержания и благочестия, что сама обитель стала по имени его называться Далматской.

В первой половине V века Церковь была сильно взволнована ересью Нестория, который учил, что Пресвятую

Деву не следует именовать Богородицей, так как Она родила не Бога, а простого человека, с которым только впоследствии соединилось Божество. Это мнение привело в негодование всех христиан, и Вселенский Собор был созван в Ефесе в 431 году. Несторий имел много друзей и приверженцев; они составили вместе с Несторием отдельный собор и ложным изложением всего дела обманули императора Феодосия Младшего, который, подписав низложение Нестория, подписал низложение и противников его.

Это частичное торжество ереси произвело в Константинополе сильнейшее негодование. Уважаемый всеми настоятель Далматской обители преподобный Далмат, уже сорок четыре года не выходивший из монастыря, отправился во главе иноков к императору, чтобы просить его пересмотреть решение свое. Огромное количество народа окружило дворец. Далмат всенародно прочел истинное изложение всего, что происходило на Ефесском соборе, и истина восторжествовала.

Сын Далмата Фавст тоже прославился благочестием, но не сохранилось подробностей о нем.

В тот же день совершается память преподобного Антония Римлянина.

4 августа

Елевферий, родом из Византии, служил при дворе императора Максимиана. Уверовав во Христа и приняв крещение, он устроил церковь в имении своем близ Никомидии. Об этом донесли императору, который ненавидел христиан. Максимиан сам посетил имение Елевферия, и, хотя в церковь вел потаенный ход, он скоро был обнаружен. Царь потребовал от Елевферия совершения языческого жертвоприношения; когда христианин отказался исполнить его волю, он был усечен мечом. Он был похоронен в устроенной им церкви.

5 августа

В первой половине III столетия Церковь христианская переживала время сравнительного спокойствия. С 211 до 235 года не было явного гонения; потом опять император Максимиан воздвиг гонение, но ненадолго; он царствовал всего три года, и после него опять водворилось спокойствие. Один римский император, Филипп Аравитянин, был так благосклонен к христианам, что его самого некоторые считали христианином. Рассказывали, что его обратили к истинной вере епископ Римский Фавий, или Фабиан, и знатный римлянин Понтий, недавно уверовавший и оказывавший великое усердие к вере Христовой. В то время христиане могли почти открыто совершать богослужение; довольно много язычников в Риме приняли истинную веру. Но в 249 году вступил на престол Декий; враги в это время со всех сторон угрожали Римской империи; язычники разглашали, что боги отняли у римлян милость свою за то, что римляне терпят у себя христиан; и Декий начал против последователей Христа суровое гонение. Строгие меры поражали прежде всего духовенство, и римский епископ, или папа Фавий, стал одним из первых мучеников за веру. Он был усечен мечом в 250 году.

Понтий удалился в Галлию и в гонение при Валериане, около 257 года, принял мученическую смерть.

6 августа

Этот великий праздник установлен в первых веках христианства и напоминает нам одно из важнейших событий евангельских – явление Господа во славе небесной троим из учеников Его. Иудеи не узнали во Христе ожидаемого Мессию. Хотя они тщательно изучали пророчества, они превратно толковали их смысл и думали, что ожидаемый Мессия освободит их от подданства иноплеменникам, возвеличит их земной славой и воссядет на престол Давида. Они не поняли, что в пророчестве говорится не о царстве земном, а о Царстве Небесном, не о мирских выгодах, а о вечных благах. Даже самые апостолы, уверовавшие, что Иисус есть ожидаемый Мессия, не были совсем чужды подобных земных помыслов. Они тоже надеялись, что Иисус Христос восстановит царство Израильское, спорили между собой, кто из них будет тогда больший, и в особенности не могли допустить мысли, что Иисус Христос, Сын Божий и Спаситель мира, будет переносить страдания и унижения от людей. Это казалось им несовместимым с Его величием и славой.

Господь, однако же, часто беседовал с учениками о страданиях Своих. Он говорил, что Ему надлежит быть отвергнутым первосвященниками и книжниками, быть убитым и в третий день воскреснуть. Сердца учеников исполнились скорби от этих слов, и Петр, незадолго перед тем исповедовавший Божество Спасителя, воскликнул: «Сохрани Бог, этого с Тобой не будет!» Но Господь строго укорил Петра и сказал ему, что он помышляет не о том, что Божеское, но что человеческое (см. Мф. 16:22–23).

Вскоре после этой беседы с учениками Господь, чтобы укрепить веру их и отвлечь их от земных помыслов, показался троим из апостолов во славе небесной. Взяв с Собой Петра, Иакова и Иоанна, Он взошел с ними на гору Фаворскую в Галилее. Тут, удалившись немного от них, Он начал молиться; ученики же в то время заснули. Когда они проснулись, то увидели Иисуса Христа преобразившимся: лицо Его изменилось и сияло, как солнце; одежда Его сделалась белой как снег и блистала необычайным светом. С ним были два мужа, сиявшие славой; то были Моисей и Илия. Они беседовали с Господом о будущих Его страданиях и о кончине Его в Иерусалиме. Петр, пораженный тем, что видел, сказал Иисусу: «Господи, хорошо нам быть здесь; поставим три сени: Тебе одну, одну Моисею и одну Илии». Пока он еще говорил, вдруг облако светлое осенило всех, и из облака услышан был голос, говоривший: „Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором все Мое благоволение, Его слушайте“. Ученики в страхе пали ниц; но Господь коснулся их и сказал: „Встаньте, не бойтесь“. И, встав, они увидели одного Иисуса Христа в обыкновенном Его виде. Они сошли с горы; Он запретил им говорить о том, что видели, пока Сын Человеческий не воскреснет из мертвых (см. Мф. 17:1–9).

Это событие должно было укрепить веру апостолов и предохранить их от уныния и сомнения при виде страданий Христовых. Они слышали голос Самого Бога; два величайшие представителя Ветхого Завета, Моисей и Илия, засвидетельствовали явлением своим, что Иисус есть действительно Тот, о Котором предсказывали пророки. Окруженные славой небесной, эти святые мужи беседовали с Иисусом Христом о спасительных страданиях Его и вольной смерти. Наконец, это чудное явление должно было отвлечь апостолов от земных помыслов величия, сделав их свидетелями небесной славы Христа. Но, как мы видим в Евангелии, они и после этого колебались и смущались, они впали в уныние и малодушие, когда повели Иисуса Христа на казнь. Это доказывает нам, как слаб человек, как он постоянно должен молить Бога о помощи; и Господь не отказывает в помощи Своей тем, кто искренне желает служить Ему.

Станем же молить Господа, чтобы Он просветил сердца наши, постараемся отрешиться от помыслов о выгодах и благах земных, которые, к сожалению, постоянно занимают нас, и станем более думать о горнем – о небесном. Постараемся следовать за Тем, о Котором Господь Бог сказал: «Сей есть Сын возлюбленный, Его слушайте», и не смутимся, если на сем пути встретятся нам и страдания, и лишения. Сам Христос сказал: «Кто хочет идти за Мною, отвертись себя и возьми крест свой» (Мф. 16:24). Этот путь – единый истинный путь, ведущий к жизни, к спасению, к радости вечной.

Православная Церковь совершает торжественно память великого события преображения Христа, и праздник этот – один из двунадесятых. При богослужении освящаются начатки плодов. Этим напоминается нам, что все принадлежит Господу и что мы должны с чувством благодарности пользоваться Его дарами.

«Преобразился еси на горе, Христе Боже, – воспевает Святая Церковь, – показавый учеником Твоим славу Твою, якоже можаху. Да воссияет и нам, грешным, свет Твой присносущный, молитвами Богородицы, Светодавче, слава Тебе».

7 августа

В первые три века гонения на христиан почти не прекращались. Хотя и случалось, что некоторые императоры, будучи человеколюбивее других, отменяли строгие указы против христиан, но областные начальники всегда имели возможность осудить их, если не прямо за веру, то за покорность. Так, например, в полках, или при вступлении воина в службу, или при повышении его требовалась языческая присяга с призыванием имени языческих богов, а затем и совершение языческого обряда. Христиане не могли согласиться на это, и тогда их предавали казни как ослушников. Так случилось при императоре Галлиене, запретившем преследовать христиан за веру.

В Кесарии Палестинской был воин по имени Марин, уважаемый всеми, даже язычниками, за доблесть и добродетели свои. Он должен был получить должность сотника в полку своем; при этом потребовалась присяга языческая; Марин отказался. В то время в Кесарию еще не дошел указ Галлиена; начальник стал принуждать Марина к совершению языческого обряда и, дважды услышав отказ, грозил ему смертью. Христианин оставался непоколебим. «Даю тебе три часа на размышление, – сказал начальник, – или согласись совершить обряд, или иди на смертную казнь».

Как только Марин вышел из судилища, то подошел к нему епископ Феотекн и, взяв его за руку, повел в церковь. Там, указав ему на Святое Евангелие и на меч, которым Марин был препоясан, епископ сказал ему: «Избирай или книгу жизни, в которой впишется имя твое как воина Царя Небесного, или меч, которым служишь земному царю». Марин, нимало не колеблясь, протянул руку к Святому Евангелию. Епископ сказал ему: «Привязавшись к Богу, привяжись всей душой и, силой Его укрепленный, прими то, что избрал».

Марин стал молиться, готовясь к смерти, принял благословение от епископа и вышел из церкви. Его тотчас же повели опять на судилище; он повторил исповедание свое и был обезглавлен мечом.

Случилось тут быть сенатору Астерию, христианину. Как только казнь была совершена, он снял с себя богатое одеяние, завернул в него окровавленное тело и голову мученика и понес их к себе, чтобы предать земле. Его казнили.

В тот же день Святая Церковь совершает память преподобного Дометия, родом персиянина, великого подвижника, побитого камнями с двумя учениками его при Юлиане Отступнике.

Восьмого числа, когда празднуется явление чудотворной иконы Пресвятой Богородицы, именуемой Толгская, вспоминается святой Емилиан исповедник, епископ Кизический, много пострадавший за поклонение честным иконам при императоре Льве Армянине, и святой Мирон, епископ Критский. Он был земледельцем и особенно отличался христианским милосердием. Он преставился около 350 года.

В тот же день память святых мучеников Елевферия и Леонида, сожженных за веру во Христа.

9 августа

Одним из первых действий апостолов после вознесения Иисуса Христа было избрание апостола на место предателя Иуды Искариотского, который удавился вскоре после совершения ужасного преступления своего. Собрав общество верующих, состоявшее тогда из ста двадцати человек, апостол Петр предложил им избрать из среды своей человека, который мог бы достойно исполнять апостольское служение. «Надобно, – сказал святой Петр, – чтобы он был из тех, которые находились с нами во все время, когда пребывал и обращался с нами Господь Иисус, начиная от крещения Иоаннова, до того дня, как Он вознесся от нас». Избрали двоих из числа семидесяти апостолов, следовавших за Господом: Иосифа, или Варсаву, прозванного Праведным, и Матфия. Все помолились, прося Господа указать, кого из двух Ему угодно назначить на апостольское служение, и потом бросили жребий. Жребий пал на Матфия, который и был причислен клику двенадцати апостолов.

Матфий был родом из Вифлеема и воспитан, как полагают, благочестивым старцем Симеоном Богоприимцем, от которого получил знание Священного Писания. Когда Господь Иисус Христос явился близ Иордана, то Матфий, уверовав в Него, стал следовать за Ним и сделался одним из семидесяти апостолов, которых Господь послал проповедовать Евангелие по городам и селам Иудеи. В день Пятидесятницы он получил, как и прочие апостолы, дары Духа Святого и знание языков – великий дар для тех, кто должен был проповедовать слово Божие всему миру.

Иисус Христос, повелевая ученикам Своим проповедовать слово Его, не скрыл от них, что они за то подвергнутся страданиям и опасностям. «Я посылаю вас, как овец среди волков, – говорил Он им, – итак, будьте мудры, как змии, и незлобивы, как голуби. Остерегайтесь людей, ибо они будут отдавать вас в судилища, и в синагогах своих будут бить вас, и поведут вас к правителям и царям за Меня… и будете ненавидимы всеми, имени Моего ради» (Мф. 10:16,17). Но, предрекая служителям Своим опасности и бедствия, Господь обещал им тоже и всесильную помощь Свою. «Когда будут предавать вас, – говорил Он им, – не заботьтесь, как или что говорить, ибо в тот час дастся вам, что сказать: ибо не вы говорить будете, но Дух Отца вашего будет говорить в вас» (Мф. 10:19–20). «Именем Моим верующие будут изгонять бесов, – сказал еще Господь, – будут говорить новыми языками, будут брать руками змей; и хотя выпьют что смертоносное, не повредит им; возложат руки на больных, и они будут здоровы» (Мк. 16:17–18).

Как мы уже видели, эти слова Иисуса Христа сбылись над святыми проповедниками Его слова: все они были гонимы и ненавидимы, но Дух Господень укреплял их среди бедствий, внушал им мудрость и неустрашимость; и ради них совершались знамения и чудеса, которые часто обращали к Богу самих язычников.

Святой апостол Матфий подвергся такой же участи, как и прочие проповедники Евангелия. В Македонии язычники, схватив его, заставили выпить отравленное питье, от которого он должен был ослепнуть; но апостол, хранимый Богом, остался невредим и именем Господним исцелил двести человек, слепнувших от отравы. Его заключили в темницу, но Господь чудным образом избавил его, и он продолжал бесстрашно проповедовать слово Божие. Проповедь его сопровождалась чудесами: он исцелял больных, возлагая на них руки; множество язычников, внимая ему, обращались ко Христу. Апостол посещал разные страны и в Эфиопии претерпел страшные мучения. После долгих странствований он возвратился в Иудею и тут продолжал труды свои.

Сначала дело его шло успешно. Он доказывал иудеям, что Иисус Христос есть именно Тот самый Избавитель, Который издревле был обещан роду их, Тот, о Котором говорили все ветхозаветные пророки, – и он указывал на исполнение пророчеств. Слова его, полные мудрости и Духа Святого, его праведная жизнь, чудеса, которые он творил, – все это сильно подействовало на иудеев, и многие из них уверовали. Зато другие, видя этот успех, исполнились гнева и негодования, и однажды, когда святой апостол учил в синагоге, в Галилее, схватили его и привели к первосвященнику Анании, жестокому гонителю христиан.

Анания сильно опасался распространения веры Христовой. Он тотчас же собрал иудеев, самых приверженных к закону Моисееву, и, призвав на суд Матфия, стал доказывать сонмищу, что Иисус, Которого проповедует апостол, был разорителем закона Моисеева.

– Сей Иисус, – говорил первосвященник, – обольщал народ волшебной силой, привлекая сердца людей мнимыми чудесами; Он старался уничтожить закон, данный нам Самим Богом через Моисея; Он ставил Себя выше всех наших великих пророков. Мы все знаем, что Моисей говорил с Богом, как с человеком, что Илия живой был взят на небо в огненной колеснице, что умерший ожил, когда к нему прикоснулись кости пророка Елисея, – однако же ни один из этих великих мужей не смел называть себя Богом. А этот Иисус Назарянин выдавал Себя за Сына Божия, осмеливался проповедовать новый закон, называл лицемерами книжников и законоучителей наших. Он восприял достойную казнь за гордыню Свою, но, к несчастью, учение Его не погибло с Ним. Последователи Его осмеливаются распространять это ложное учение. Полные ненависти к нам, они радуются, что мы страдаем под тяжким игом иноплеменных¹³; они укоряют нас кровью невинно убиенного праведника. Вот ученик этого Иисуса; он достоин смерти, но мы не желаем погибели его. Пусть покается в вине своей, пусть отречется от Христа и объявит, что вместе с нами признает закон Моисеев, и мы охотно отпустим его. Если же он хочет остаться последователем Христа, то он должен быть казнен.

Тогда Матфий, подняв руки к небу, воскликнул:

– Мне не в чем каяться; быть христианином – не вина, а слава и честь.

– Как же не вина – признавать новый закон, не почитать Бога и внимать суетным и ложным басням? – возразил с гневом первосвященник.

– Проповедуемое мной учение не суетное и не ложное, – отвечал Матфий. – Истина его засвидетельствована самим Моисеем и пророками.

Вслед за тем апостол напоминал обещания, данные Богом Аврааму, Исааку и Иакову, что из их племени родится Спаситель; он указал на слова Давида, Исаии и других пророков, которые так ясно предсказывали о Христе; но Анания, исполненный гнева, не захотел вникнуть в правдивые слова апостола, а продолжал хулить Христа и грозить Матфию казнью, если не отречется от веры своей.

Матфий спокойно отвечал ему:

– Узнав истину, я не мог отступить от нее. Я сердцем верую и устами исповедую, что Иисус Назарянин, отверженный и убиенный вами, есть Сын Божий, равный и единосущный Отцу и превечный Бог; я объявляю себя рабом Христа.

Тогда Анания, заткнув себе уши, начал кричать: «Он богохульствует! Он богохульствует! Пусть будет судим по закону нашему!» Принесли книгу закона, открыли ее и нашли место, где сказано, что всякий хулящий Бога должен быть побит каменьями. На этом основании осудили на казнь святого апостола. «Твои уста осудили тебя, – сказал ему первосвященник, – кровь твоя на тебе».

После этого вывели святого Матфия за город, на место, называемое Вефласкила, то есть «дом побиенных каменьями». Он шел спокойно, безропотно, только сказал спутникам своим: «Правду сказал о нас Давид: «уловят на душу праведника, и кровь неповинную осудят»; и Иезекииль: «умертвят души, им же не подобает умерети». Два человека возложили руки на голову апостола, засвидетельствовали, что он хулил Бога, и первые бросили в него каменьями. Святой апостол просил, чтобы эти два первые камня были положены с ним в могилу. Вслед за этим весь народ начал бросать каменьями в Матфия, который, подняв руки к небу, пламенно молился и с молитвой на устах предал Богу душу свою. Умершему апостолу отрубили голову и объявили римскому правительству, что он был казнен за непокорность кесарю, или императору римскому. Верующие похоронили с честью тело святого Матфия, так славно совершившего апостольское свое служение.

10 августа

В первой половине III века, после смерти императора Максимиана, гонения на христиан прекратились на некоторое время. Император Гордиан не преследовал верующих, а преемник его Филипп так покровительствовал им, что некоторые историки полагают, что он сам тайно принял христианскую веру. С воцарением Декия в 249 году гонения возобновились со страшной силой и особенно свирепствовали в Риме. Мало было епископов, которых бы миновала чаша страданий. Так, епископ или папа Фабиан скончался мученической смертью, и римские христиане оставались некоторое время без епископа по причине жестокого гонения. Избранный потом Корнилий претерпел изгнание, заточение и наконец был казнен за то, что не согласился поклониться языческому идолу. Папа Стефан был умерщвлен во время совершения им Божественной службы. В преемники ему был избран Сикст, родом грек, муж ученый и благочестивый. В то время царствовал уже император Валериан, который в первые годы после вступления своего на престол был довольно милостив к христианам, но потом, возбуждаемый против них советником своим Макрином, стал их жестоко преследовать.

Епарх, или губернатор римский, схватив папу Сикста, заключил его в Мамертинскую темницу. Долго убеждал его принести жертву богам, но никакие увещания не могли склонить святого старца к отречению от Христа, и его приговорили к смерти. Когда вели его на казнь, Лаврентий, главный из семи диаконов Римской Церкви, обратился к нему:

– Куда идешь, отец, без сына, архиерей Божий – без архидиакона своего? Когда же ты без меня приносил жертву Богу? Возьми меня с собой! Учитель, возьми ученика своего!

– Я не оставлю тебя, сын мой, – отвечал святой епископ. – Я, старец, иду на легкую смерть; тебе же предстоят более тяжкие страдания. Через три дня и ты последуешь за мной, а между тем раздай бедным оставшееся имущество.

Епископа казнили, а Лаврентий поспешил исполнить последнее его завещание. В то время Церковь христианская имела обычай содержать множество убогих; Лаврентий раздал им всем щедрое пособие из денег, хранимых в церкви, и сам, ожидая смерти, посвятил последние дни служению ближним. Множество христиан скрывалось в пещерах и подземельях. Лаврентий посещал их, носил им пищу, одежду, утешал их словами любви и веры. Господь Бог помог ему облегчать страдание их, даровав ему чудотворную силу. Больные исцелялись от его руки, и слепым возвращалось зрение.

Между тем донесли епарху римскому, что будто бы Лаврентий унес из церкви и спрятал золотые сосуды и другие драгоценности. Епарх велел схватить его и заключить в темницу. Там его поручили особенному надзору главного тюремного начальника Ипполита. В этой темнице находилось довольно много узников. Лаврентий говорил им о Христе и именем Господа исцелил некоторых больных, которые обратились к Богу. При всем этом присутствовал Ипполит. Слова Лаврентия и чудеса, которые он совершал, подействовали и на него; он познал истину и со всем домом своим принял христианскую веру.

Епарх потребовал Лаврентия к себе на суд. Когда Ипполит возвестил ему об этом, то Лаврентий сказал: «Пойдем, и тебе, и мне готовится мученический венец», – и бесстрашно пошел к епарху.

На вопрос епарха, где скрыты сокровища, Лаврентий отвечал: «Дай мне дня два, и я соберу их и покажу тебе». Епарх согласился, и Лаврентий, собрав всех нищих и убогих, которых содержала Церковь, представил их епарху в назначенный день и сказал ему: «Вот сокровища христианской Церкви».

Епарх ужасно рассердился и велел предать Лаврентия мучениям. С необычайной твердостью перенес их святой архидиакон. Напрасно старался епарх вынудить у него признание в том, где скрыты сокровища и где находятся христиане; напрасно убеждал его поклониться идолам. Наконец епарх велел принести самые страшные орудия мучений и, показывая их Лаврентию, говорил ему:

– Всеми этими орудиями буду мучить тебя, если не исполнишь повелений моих.

– Исполни угрозы свои, – отвечал Лаврентий. – Что ты называешь мучением, то для нас, христиан, слава и радость.

– Если так, – возразил епарх, – то почему же не хочешь назвать скрывающихся христиан?

– Ты недостоин видеть тех, чьи имена написаны на небесах, – ответил мученик.

– Назови их сейчас, – настаивал епарх – сам поклонись богам, перестань надеяться на сокровища, которые ты скрываешь. Они не спасут тебя.

– Рабов Христовых я тебе не назову, а на сокровища действительно надеюсь, – отвечал Лаврентий.

– Неужели ты надеешься серебром спасти себя от мучений? – спросил епарх.

– Я раб Христа и уповаю на Него, – отвечал Лаврентий. – Я знаю, что Он уготовал сокровища небесные служителям Своим.

Епарх велел мучить святого. Били его жестоко, жгли его огнем; он все переносил спокойно, благодарил и славословил Господа. Один молодой воин по имени Роман, видя твердость его, уверовал в Господа. Бог сподобил его чудного видения. «Святой Лаврентий, – воскликнул вдруг Роман, – я вижу юношу пресветлого, стоящего при тебе и отирающего кровь от ран твоих! Умоляю тебя Христом, не оставь меня!» Когда после истязания отвели вновь святого Лаврентия к Ипполиту, юный Роман пришел к нему, прося крещения. Царь узнал об этом и велел казнить молодого воина, что и было исполнено.

В тот же вечер опять привели Лаврентия к епарху, который стал снова убеждать его поклониться богам.

– Откуда ты родом? – спросил епарх.

– Я родом из Испании, – отвечал Лаврентий, – а воспитан в Риме. Я с детства христианин и знаю закон Божий.

– В том ли состоит закон Божий, чтобы не почитать богов и не бояться мучений? – спросил епарх.

– Закон мой научил меня знать и почитать Бога моего, Господа Иисуса Христа; уповая на Него, я действительно не боюсь мучений.

– Поклонись богам, – возразил епарх, – а то буду мучить тебя целую ночь.

– Эта ночь для меня не темна, – спокойно отвечал мученик, – она вся озарена светом.

Епарх велел бить его в уста камнями. Но видя, что и это мучение не склоняет Лаврентия к отречению, он сказал служителям своим: «Принесите железный одр, да почиет на нем в эту ночь гордый Лаврентий».

Принесли железную решетку, положили на нее мученика, а под ней разложили горящие уголья. Лаврентий с твердостью переносил ужасное страдание и говорил епарху: «Знай, что эти горящие уголья готовят мне прохладу и покой, а тебе вечные мучения». Все дивились его мужеству. Во время пытки необычайная радость сияла на лице святого мученика; он громко славил Господа, благодарил Его и молился об обращении врагов. С этой молитвой он предал душу Богу.

Ночью Ипполит взял священные останки мученика и с помощью пресвитера Иустина похоронил их по христианскому обычаю, с молитвой и псалмопением. Епарх, узнав об этом, велел схватить Ипполита и привести его к себе. Ипполит объявил смело, что он верует во Христа; за то предали его мучениям; он переносил их со спокойствием, повторяя только: «Я христианин». Разграбили все имение его, взяли всех служителей его, которые объявили, что они христиане и вместе с господином своим готовы умереть за веру свою. Старую кормилицу Ипполита, Конкордию, избили до смерти; прочих слуг его, восемнадцать человек, казнили мечом, а его самого привязали к свирепым коням, которых гнали до тех пор, пока он не испустил дух. Память святого мученика Ипполита, святой Конкордии и всех пострадавших с ними совершается 13 августа, потому что они скончались через три дня после святого Лаврентия. Это было в 258 году.

11 августа

Во время страшного гонения при Диоклетиане жил в Сицилии святой диакон Евпл, который продолжал безбоязненно служить Господу Богу. Было строго запрещено иметь у себя священные книги; языческие власти тщательно разыскивали их и сжигали; это было трудно, ибо христиане скорее соглашались идти на казнь, нежели выдать это драгоценное сокровище. Святой диакон, ревностно служа Господу, старался молитвой и наставлениями укреплять и прочих христиан, он собирал вокруг себя народ, учил его, неграмотным читал и объяснял слово Божие. Его схватили в то самое время, как он в бедной хижине читал Святое Евангелие, и привели к судье с книгой в руках.

– Почему у тебя в руках эта книга? – спросил судья.

– Я ее читал, когда меня взяли, – отвечал диакон.

– Прочитай что-нибудь из нее.

Евпл раскрыл книгу и прочел: «Блаженны гонимые за правду, ибо их есть Царство Небесное». Потом в другом месте: «Кто хочет идти за Мною, тот да возьмет крест свой и последует за Мною».

– Что это такое? – спросил судья.

– Это заповедь, данная нам Господом, – отвечал Евпл.

Судья старался склонить его к отречению, но убеждения его остались тщетны, и святой Евпл был предан жестоким истязаниям и потом отведен в темницу. Несколько раз возобновляли допросы и истязания, укоряя Евпла за то, что он имеет священные книги.

– Я христианин, – говорил святой Евпл, – и в них глаголы жизни вечной.

В мрачной темнице, где святого Евпла томили голодом и жаждой, Господь помогал верному служителю Своему: по молитве его источник воды явился и напоил жаждущего. Осудили его на казнь и повели его, повесив ему на шею Святое Евангелие. Перед смертью святой Евпл громогласно поучал народ и был утешен гласом с небес: «Блажен ты, Евпл, благий и верный Мой раб; вниди в радость Господа твоего!» Радостно преклонил он голову свою под меч палача.

12 августа

В городе Команах, или Кумах, близ Неокесарии, жил в III веке человек благочестивый по имени Александр. Он казался простым и необразованным, жил в бедности трудами своими, продавая угли на базаре. Видя его постоянно в бедной, изорванной одежде, с лицом и руками, почерневшими от угля, многие презирали его, и даже дети смеялись над Александром угольником. Только под этим именем знали его в городе. На самом же деле Александр получил хорошее образование; мудрость и ученость его могли бы принести ему великий почет среди людей, если бы он захотел явить свои достоинства; но он из любви к Богу избрал смиренную жизнь, переносил терпеливо общее презрение, и одному Господу были известны его добродетели и высокая мудрость. Он служил Ему в глубоком смирении; но Господу угодно было превознести служителя Своего для пользы многих.

Скончался епископ Команский, и надо было приступить к избранию нового. В Древней Церкви собирались для этого духовенство и граждане, и, кроме того, требовалось для избрания согласие одного или нескольких из окрестных епископов. Провозглашали в собрании имена тех, кто казался достойными звания епископа, и всякий из присутствовавших имел право высказать свое мнение об избираемом. Избрание утверждалось общим согласием. Когда же не сходились во мнениях, то обращались к главному епископу области, который влиянием своим старался разрешить несогласие. Жители Коман пригласили к себе святого Григория Чудотворца, епископа Неокесарийского, прося его помочь им в избрании пастыря. Собралось духовенство и народ для этого важного дела. Начали провозглашать имена тех, кто казался достойным звания епископа. Называли преимущественно людей знатных, ученых, красноречивых, но святитель не изъявлял своего согласия, будто бы ожидая указания свыше. Он напоминал присутствовавшим о том, как Господь избрал на царство Давида, взирая не на внешние достоинства, а на сердце. «Человек смотрит на лицо, – сказал он, – Господь же смотрит на сердце, не судит по внешним достоинствам человека, но по тому, что сокрыто у него в сердце. Постараемся и мы не обращать внимания на внешность, но искать уготованного от Бога».

Эти слова не понравились некоторым из присутствовавших, и они с усмешкой сказали друг другу: «Если не смотреть на внешние достоинства, то уже не избрать ли нам в епископы Александра угольника?»

Многие при этом рассмеялись, но святитель Григорий подумал: «Не указание ли это Божие, что упоминается имя сие?» – и спросил у стоявших около него: «Кто этот Александр? Я желаю видеть его». Александр стоял среди народа; его нашли и привели к епископу. Он был, как всегда, в бедном и изорванном рубище, покрытый с ног до головы угольной пылью. Все громко рассмеялись; но Александр стоял перед епископом спокойный и тихий, не обращая внимания на смех толпы. Святитель узнал Духом Божиим, что благодать Господня почиет на этом смиренном человеке. Он встал с места своего и, повелев Александру идти за собой, некоторое время беседовал с ним наедине. Тут он узнал всю правду; узнал, что Александр – человек мудрый и ученый, который из любви к Господу и христианского смирения избрал для себя труд и нищету. Он повелел ему умыться; надел на него приличное платье; а сам он между тем возвратился в собрание и завел беседу о Священном Писании.

Через некоторое время явился Александр. Он был в чистом платье; лицо его, омытое от угольной пыли, было красиво и выразительно, так что с трудом могли узнать его. Когда святитель обратился к нему с некоторыми вопросами, касающимися Священного Писания, то Александр в ответах своих обнаружил мудрость и ученость, которые привели всех в изумление. Многим стало совестно, что они так долго считали его невеждой и глумились над ним. Все единодушно стали просить, чтобы Александра посвятили в епископы. Пройдя через первые церковные степени, он был посвящен святым Григорием Чудотворцем. Первое же поучение его народу привело все сердца в умиление, и все жители Коман, исполненные радости, благодарили Бога, даровавшего им такого пастыря.

Святитель Григорий возвратился в Неокесарию, а Александр стал управлять Церковью команской, поучая паству свою и словом, и добродетельной жизнью. Все речи его к народу были просты, но исполнены Божественной мудрости. Он не заботился о красоте слога, а старался излагать правила христианской веры словами, всем понятными. Благодать Духа Святого дышала во всех его словах и поучениях. Рассказывают, что однажды какой-то ученый посмеялся над простотой речи святого епископа, но вслед за тем в видении увидел стаю белых голубей, блестящих дивным светом, и услышал голос, говоривший ему: «Вот каковы слова Александра епископа, над которыми ты посмеялся». Ученый раскаялся и просил прощения у святого епископа.

Во время Диоклетианова гонения на христиан епископ был приведен к суду. Увещаниями и мучениями старались преклонить его к отречению от Христа; но, видя его твердость, осудили на смертную казнь и повергли в огонь.

В тот же день Святая Церковь совершает память святых мучеников Аникиты и Фотия, воинов, пострадавших в Никомидии при Диоклетиане.

13 августа

Все читатели наши, конечно, знают имя великого святителя Воронежского, святого Тихона Задонского; конечно, многие читали и некоторые из сочинений его, особенно «Сокровище духовное, от мира собираемое» и «Наставление о собственных каждого христианина должностях».

Этот великий святитель был сыном бедного дьячка сельца Короцка в Новгородской губернии; родился он в 1724 году и еще в детстве лишился отца. Трудно было вдове бедного сельского дьячка содержать многочисленную семью, и дети изведали много горя и нужды. Старший из сыновей был дьячком, второй попал в солдаты; третьего, Тимофея, мать хотела было отдать ямщику, который полюбил мальчика и желал взять его как собственного сына, чтобы потом оставить ему все свое имущество. Жалела о нем мать, но кормить семью было нечем, и уже она было повела его к ямщику; но старший сын на коленях умолял мать не отдавать его. «Я готов с сумой идти по миру, – говорил он, – только чтобы Тима выучился грамоте; тогда мы определим его в дьячка или пономаря». Мальчика опять взяли домой; и он иногда из-за хлеба целый день боронил пашню у соседнего крестьянина.

Через некоторое время отдали мальчика в Новгородское духовное училище, и мать его вскоре умерла; старший брат трудами своими помогал Тиме, который и сам в свободное время работал из-за хлеба, копая грядки у огородника. Когда преобразовали училище в семинарию, Тима, как один из лучших учеников, попал туда на содержание архиепископа.

Он так полюбил чтение, что случалось ему продавать данную ему пищу, чтобы купить свечку, дабы по вечерам читать. Он так хорошо занимался науками, что через несколько лет стал учителем греческого языка. Вместе с познаниями развивался и креп в нем благочестивый настрой; он постоянно думал о том, чтобы угодить Богу, молился по ночам и в тридцать четыре года принял иночество с именем Тихона. Уже духовные власти заметили его высокие добродетели и познания; иеромонахом он преподавал философию, потом был посвящен в архимандриты Желтикова монастыря, затем стал ректором Тверской семинарии и настоятелем Отроча монастыря.

Разнообразные обязанности возлагались на Тихона служением его; и он исполнял их усердно, видя волю Божию во всех обстоятельствах жизни своей; но душой он стремился в пустыню. Тесная келья среди рощи, уединение и безмолвие при постоянной молитве – вот что казалось ему самым желанным жребием; но Господь судил иначе, и Тихон покорился и сердцем горящим служил Господу. Он был посвящен в епископы Кексгольма и Ладоги, в викарии Новгородской епархии и через несколько лет – в епископа Воронежского.

Здоровье его было слабо, и его очень утомляли обязанности, на нем лежавшие. Он видел, что дела в запущении, что священники и диаконы плохо знали и плохо совершали службы церковные. Епископ призывал к себе священнослужителей, убеждал их изучать слово Божие. «Не читая Нового Завета, вы не можете знать волю Отца Небесного, – говорил он им, – а не зная, невозможно исполнять, а от неисполнения воли Его святой следует явная погибель». Тут же он составил и разослал наставления священнослужителям об их обязанностях и повелел, чтобы это наставление прибито было в алтаре. Вслед за тем написал он еще разные наставления священникам, желая видеть их усердными служителями Божиими. Для этого он ревностно заботился о духовных училищах, открыл училища в Воронеже, Острогожске и Ельце и наблюдал за состоянием их и порядком преподавания. Он повелевал во всех церквах по праздничным дням читать толкование Евангелия и статьи, указанные им из творений святых Отцов Церкви; сам составлял поучения, которые рассылал по церквам. Они просты, понятны народу и дышат горячей любовью к Богу и ближнему. В частности, он написал: «Как подобает во святые храмы входить на славословие», «Всякому христианину от младенчества до смерти в памяти всегда содержать должно обеты крещения», «Объяснение христианских обязанностей».

Только четыре года с половиной управлял Тихон Воронежской епархией; но невозможно исчислить, сколько в это короткое время он сделал добра.

Между тем от постоянных трудов здоровье его окончательно расстроилось; он вынужден был проситься на покой. Задонская обитель стала его местопребыванием до смерти. Тут он ревностно предался молитве, молился по целым ночам, днем много читал; Новый Завет, Книга пророка Исаии, творения святого Иоанна Златоуста были его любимым чтением; горячо желал он видеть Новый Завет в русском переводе, ибо постоянно думал и заботился о назидании народа. Он любил беседовать с народом, часто призывал к себе детей и поучал; отдавал бедным почти все, что имел, а себе оставлял лишь самое необходимое. Он покупал и раздавал бедным шубы, одежду, обувь; когда слышал о несчастных, разорившихся вследствие пожара или другой какой беды, то тотчас спешил на помощь им: покупал им скот, хижины; ходатайствовал за них перед людьми богатыми и подвигал их на милосердие. В задонском уединении своем он много писал, и этим успокаивалась душа его, ибо иногда его смущала мысль, что рано оставил он деятельную жизнь, которой мог бы принести пользу. Но наибольшую пользу принес он именно своими писаниями, в которых с таким горячим чувством любви и благоговения объясняет волю Божию, поучает, как угодить Богу.

Незадолго до кончины, уже тяжело больной, он однажды видел во сне высокую и крутую лестницу и услышал повеление восходить по ней.

– Я сначала боялся, что по слабости своей не буду иметь возможности взойти, – говорил Тихон одному из друзей своих, Косме, рассказывая ему сон свой, – но когда стал восходить, то народ, стоявший около лестницы, казалось, подсаживал меня все выше и выше, к самым облакам.

– Лестница, – объяснял Косма, – путь к Царству Небесному; помогавшие тебе – это те, кто пользуется наставлениями твоими и будет поминать тебя.

– Я и сам то же думаю, – сказал Тихон, чувствуя близость кончины.

О дне кончины был он извещен заранее, во сне. Он отошел ко Господу 13 августа 1783 года.

Память Тихона благоговейно чтилась со дня преставления его. Окрестные жители знали его благочестие, милосердие к бедным, его смирение, заботливость о благе ближних; дальние назидались его творениями. В 1860 году в присутствии святителей вскрыли гроб его. Оказалось, что тело его прославлено нетлением; многие засвидетельствовали исцеления, совершавшиеся заступлением его, и с тех пор Церковь благоговейно стала совершать память святого Тихона Задонского.

14 августа

Святой пророк Михей из племени Иудина жил во времена Исаии и, как он, призывал развратившийся народ к покаянию, напоминая ему бесчисленные благодеяния Господа. «Народ Мой, что Я сделал тебе, и чем Я обременил тебя? – взывает он от имени Господа. – Я вывел тебя из земли Египетской, и из дома рабства освободил тебя… Возвестил ось тебе, в чем добро и что требует от тебя Господь: исполнять закон и любить добродетель, и смиренно ходить с Богом твоим» (Мих. 6:3–8).

Указав на бедствия, которым подвергнутся забывшие Господа, святой пророк Михей предсказывает и времена благости и мира, когда явится Спаситель: «От Сиона изыдет закон и слово Господне – из Иерусалима» (Мих. 4:2). Он указывает и на место рождения Спасителя: «Велик ты, Вифлеем, земля Иудина, ничем не меньше воеводств Иудиных, ибо из тебя произойдет Вождь, Который упасет народ Мой, Израиля» (Мих. 5:2).

15 августа

С первых веков христианства Святая Церковь установила праздновать день Успения Пресвятой Богоматери. Подробности об этом чудном событии и некоторые известия о жизни Пречистой Богородицы после вознесения Господа переданы древними церковными писателями.

Возвратившись с горы Елеонской после вознесения Христа на небо, святые апостолы пребывали в Иерусалиме в ожидании Утешителя – Духа Святого, обещанного им Господом. Все верующие жили в единодушии и любви и молились беспрестанно. С ними была и Матерь Иисуса и некоторые святые жены, служившие Господу при жизни Его. Понятно, как отрадно и утешительно было присутствие Богоматери для учеников, скорбевших о разлуке с Божественным Учителем своим. Она, вероятно, передавала им те слова, которые, как говорит святой евангелист Лука, «Она хранила, слагая в сердце Своем» (Лк. 2:19), и все верующие взирали на Нее с любовью и благоговением. Пресвятая Дева жила на горе Сион у святого Иоанна Богослова, которого Сам Господь в последние минуты земной Своей жизни вместо Себя усыновил Пречистой Своей Матери, и Иоанн с тех пор, взяв Ее к себе в дом, служил Ей, как Матери своей.

И после сошествия Святого Духа на апостолов Пречистая Богородица оставалась в Иерусалиме. Ей были дороги те места, где страдал и умер Божественный Сын Ее; часто она ходила молиться на Голгофу, на гору Елеонскую, в вертоград, где было погребено тело Спасителя. Полагают, что от Нее и христиане заимствовали благочестивый обычай посещать места, освященные присутствием Господа Иисуса Христа. Когда царь Ирод начал гонение на Церковь Божию, Пречистая Богоматерь удалилась на время в Ефес, где проповедовал святой Иоанн Богослов. Есть предание, что Она также посетила Афонскую гору и остров Кипр, где праведный Лазарь, воскресший из мертвых, был епископом. Вот что рассказывает об этом церковное предание.

Когда апостолы бросили жребий, куда кому идти для проповедования Евангелия, Пресвятая Богородица пожелала разделить труды их и велела им бросить жребий и для Нее. Ей выпали на долю Иверская земля и гора Афонская, но ангел Божий, явившийся Ей, сказал, чтобы Она пока не отлучалась из Иерусалима. Через несколько лет после этого Она пожелала посетить святого Лазаря и отправилась на

корабле на Кипр. Во время плавания поднялась страшная буря, и корабль, удалившись от места назначения, приплыл к горе Афонской. На горе стоял идольский храм, полный кумиров; но как только Пресвятая Дева сошла на землю, кумиры пали, и Богородица проповедовала испуганным жителям о Сыне Своем Иисусе Христе. Многие уверовали, и Матерь Божия сказала: «Сие место будет Мне в жребий, данный Мне Сыном и Богом Моим. Не оскудеет милость Божия на месте сем, и Я буду ему заступницей». Поэтому отцы Святой горы считают Божию Матерь своей особенной покровительницей и называют Афонскую гору «жребием Богоматери».

Когда гонение несколько утихло, Пресвятая Богородица возвратилась в Иерусалим и жила там, окруженная благоговейной любовью. По мере того как распространялась вера христианская, возрастала и слава Богоматери, и многие приходили из далеких стран, чтобы видеть Ее. В одном древнем послании, приписанном некоторыми святому Игнатию Богоносцу, мы читаем: «Много у нас жен, желающих видеть Матерь Иисусову. Слышно, что сия девствующая Матерь Божия исполнена всякой благодати; что Она в гонениях благодушна, в нищете и недостатке не скорбит, на обижающих Ее не гневается, но благотворит им; что Она в счастии кротка, к бедным милосерда и помогает им, сколько может, но не терпит восстающих на веру нашу; что Она благовестница нашего благочестия и наставница верным на всякое доброе дело; особенно же любит смиренных, ибо Сама во всем смиренна».

Язычники и иудеи, ненавидевшие христиан, негодовали на Матерь Божию за уважение, оказываемое Ей. Зная, что Она часто посещает те места, где страдал Иисус Христос, они следили за Ней, чтобы убить Ее; но Господь охранял Пречистую Деву и готовил Ей тихое, славное успение.

Пресвятая Богородица была уже в летах преклонных, когда однажды во время молитвы на горе Елеонской Она увидела перед собой архангела Гавриила, державшего в руках финиковую ветвь. Он возвестил Ей, что Она преставится через три дня. «Сын Твой и Бог наш возьмет Тебя в горнее царство Свое, да живешь и царствуешь с Ним вовеки», – сказал ангел и затем, подав Ей райскую финиковую ветвь, удалился. С живейшей радостью приняла Богородица весть о близкой кончине Своей, потому что давно желала оставить дольний мир и переселиться в вечные обители. Она опустилась на землю, долго молилась и благодарила Господа.

Когда Она возвратилась домой, святой Иоанн Богослов был изумлен сиянием, озаряющим лицо Ее. Она возвестила ему о случившемся и начала готовиться к кончине Своей. Она украсила и убрала дом, как для радостного торжества, завещала двум бедным вдовицам одежду, которую Она обыкновенно носила, и попросила Иоанна похоронить Ее тело в Гефсиманской веси, где лежали родители Ее и обручник Ее, святой Иосиф. Святой Иоанн известил епископа Иерусалимского о близкой кончине Богоматери, дал знать о том всем сродникам Ее и вообще верующим, и вскоре все собрались к Ней. Все плакали и скорбели о разлуке с Богоматерью, но Она утешала их, передавала им слова архангела, показывала райскую ветвь, обещала всегда молиться за них.

Одно еще желание оставалось у Пречистой Богородицы: Ей хотелось еще раз увидать тех, которых Господь называл друзьями Своими и которые теперь были рассеяны по всей земле для проповедования Евангелия, – и желание Ее исполнилось. Чудесным образом все апостолы, кроме Фомы, были перенесены в Иерусалим и одновременно оказались у дверей дома Богородицы. Вместе с прочими апостолами прибыл и Павел с учениками своими: Дионисием Ареопагитом, Тимофеем и Иерофеем. Все изумились, увидев друг друга; когда же Пречистая Богородица возвестила им о близкой кончине Своей, то сердца их исполнились скорби при мысли, что они уже в последний раз видят Матерь Иисусову; но Она, славя и благодаря Господа, исполнившего последнее Ее желание, умоляла их не скорбеть. «Не плачьте, друзья и ученики Христовы, – говорила Она им, – и не омрачайте радости Моей своей печалью, но радуйтесь со Мной, что Я иду к Сыну Моему и Богу вашему, и, похоронив тело Мое, возвратитесь к делу своему». Вслед за тем Пресвятая Богородица стала расспрашивать апостолов о трудах их для проповедания слова Божия, долго беседовала с ними, благословила их и молилась Богу о всем мире.

Настал день преставления Ее. С утра свечи горели в доме в знак радости и торжества; апостолы молились и славословили Бога; на украшенном одре возлежала Богоматерь в радостном ожидании смерти. Вдруг, в третьем часу, удивительный небесный свет озарил комнату, крыша дома как будто растворилась, и чудное явление предстало очам верующих. Сам Господь Иисус в славе небесной, окруженный ликами ангелов и святых, сходил с неба за душой Богородицы. «Величит душа Моя Господа, – воскликнула Она, – и возрадовался дух Мой о Боге Спасе Моем, яко призре на смирение рабы Своея!» Господь призвал Пречистую Матерь Свою к вечной жизни, и затем послышалось пение ангелов, славивших Ее словами архангела Гавриила: «Радуйся, Благодатная, Господь с Тобою, благословенна Ты в женах!» Все с благоговением смотрели на преславное это видение и, когда потом подошли к одру, на котором возлежало пречистое тело Богоматери, увидели, что лицо Ее сияет, как солнце; чудное благоухание разлилось по комнате. И сердца всех присутствовавших исполнились неизреченной радости духовной.

Когда настало время погребения пречистого тела, апостолы подняли одр и с псалмопением понесли его через город Иерусалим в Гефсиманскую весь. Впереди шел святой Иоанн Богослов, держа в руке райскую ветвь. Все верующие шли за пречистым телом; над ним неслось сияющее, в виде круга, облако, озаряя все шествие, и ангельское пение сливалось с голосами верующих. Множество жителей города, видя то чудное шествие, присоединилось к нему; но когда архиереи и начальники иудейские узнали, что такая честь оказывается почившей Матери Христа, то они послали вооруженных воинов, чтобы разогнать собравшуюся толпу и отнять у христиан тело Богоматери; они хотели предать его огню. Но вдруг при приближении воинов сияющий круг опустился и как будто каменной стеной оградил шествие; и присланные воины были внезапно поражены слепотой. Впоследствии иные из них, уверовав, получили исцеление при гробнице Богоматери.

Апостолы похоронили тело в пещере в Гефсиманской веси и завалили камнем вход в пещеру. В продолжение трех дней они молились беспрестанно у гробницы, и все время не умолкало над этим местом пение ангелов.

На третий день после успения Богородицы прибыл апостол Фома. Он очень огорчился, что явился слишком поздно и не застал в живых Пресвятой Богородицы. Апостолы, желая утешить его, предложили отвалить камень от гроба, чтобы, войдя в пещеру, он мог поклониться пречистому телу. Это было исполнено; но когда вошли в пещеру, то увидели, что она пуста и что на том месте, где было положено тело Богоматери, оставалась только плащаница, покрывавшая Ее.

Апостолы в недоумении молили Бога открыть им тайну этого дивного события, и в тот же день она была разрешена им. Собравшись на общую трапезу, они беседовали об успении Богородицы. За трапезой своей они имели обычай оставлять одно место пустым и класть на него хлеб в честь воскресшего Господа Иисуса. После они возносили этот хлеб, называемый частью Христовой, и, славя Пресвятую Троицу, восклицали: «Господи Иисусе Христе, помогай нам!» Потом вкушали хлеб как благословение Иисуса Христа. На этот раз в то самое время, как они после трапезы встали, чтобы вознести Христову часть, они вдруг услышали ангельское пение и, подняв глаза к небу, увидели на облаках Пречистую Матерь Божию, сияющую славой и окруженную ликами ангелов. «Радуйтесь! – сказала Она им. – Ибо с вами есмь во все дни!» Полные невыразимой радости, они вместо обычной молитвы своей воскликнули: «Пресвятая Богородица, помогай нам!» С этих пор уверовали апостолы, что Пресвятая Богоматерь воскресла в третий день по успении и с телом взята на небо. В память явления Ее апостолам Святая Церковь приняла обыкновение делать возношение в честь Пресвятой Богородицы, и это возношение называется панагией¹⁴.

Над пещерой, где было положено тело Богоматери, воздвигли впоследствии церковь и начали вскоре совершать с торжеством память Успения Божией Матери. Этот праздник – один из великих двунадесятых.

«В рождестве девство сохранила еси, – воспевает Церковь Пресвятой Деве, – во успении мира не оставила еси, Богородице, преставилася еси к животу, Мати сущи Живота, и молитвами Твоими избавлявши от смерти души наша».

16 августа

Древний писатель церковной истории Евсевий, епископ Кесарийский, живший в IV веке, рассказывает о чудесном Нерукотворенном Образе, который Господь Иисус Христос прислал князю Авгарю.

В то время, когда Иисус Христос проповедовал в стране Иудейской, в сирийском городе Эдессе правил князь по имени Авгарь. Он тяжело заболел; все тело его покрылось проказой, и врачи не могли найти средства к исцелению. Князь услышал о Христе, о чудесах, которые Он творил, и пожелал видеть Его, надеясь получить от Него помощь; но болезнь мешала ему предпринять путешествие, и он тогда написал к Иисусу следующее письмо:

«Авгарь, князь Одесский, приветствует Иисуса, благого Спасителя, явившегося в странах Иерусалимских.

Я слышал о Тебе и о чудных делах Твоих; слышал, что Ты исцеляешь болезни без всяких лекарств и трав, возвращаешь слепым зрение и хромым хождение, очищаешь прокаженных и отгоняешь от человека злых духов; что Ты одним словом Своим даешь силы расслабленным и воскрешаешь умерших. Слыша все это, я положил в уме своем, что Ты – или Бог, сошедший с небес, или Сын Божий; и потому смиренно молю Тебя, потрудись прийти ко мне и исцели неизлечимую болезнь, которой я страдаю уже несколько лет. Я слышу еще, что иудеи ненавидят Тебя и желают сделать тебе зло; мой город хотя и не велик, но прекрасен и изобилует всем. Приди ко мне и живи в моем городе».

С этим письмом Авгарь послал в Иудею живописца по имени Анания, которому поручил снять изображение с Христа, если уже Сам Христос не пойдет к нему. Анания прибыл в Иудею, но трудно было ему подойти ко Христу из-за множества народа, всегда следовавшего за Ним. Однажды Анания встал на возвышенное место и оттуда, всматриваясь издали в лицо Спасителя, старался изобразить на пергаменте черты Его. Он долго трудился, но усилия его остались тщетными: никак не мог он изобразить сияющее небесной благодатью лицо Иисуса Христа.

Между тем Господь Иисус Христос видел желание Анании и призвал его к Себе, назвав по имени.

Он попросил письмо Авгаря и потом потребовал воды и полотенце, умылся, отер лицо вчетверо сложенным полотенцем и подал это полотенце изумленному Анании. На полотне осталось изображение лица Христова. Господь повелел отнести Авгарю это нерукотворенное изображение и передал ему письмо следующего содержания:

«Блажен ты, Авгарь, что, не видев Меня, уверовал в Меня; ибо писано, что видевшие Меня не уверуют, а не видевшие уверуют и наследуют жизнь вечную. Ты просишь Меня прийти к тебе; но Мне надлежит совершить то, для чего Я послан, и по совершении возвратиться к пославшему Меня Отцу; когда же вознесусь к Нему, то пошлю тебе одного из учеников Моих, который исцелит тебя совершенно и дарует жизнь тебе и другим с тобой».

Анания возвратился к Авгарю, который с величайшей радостью принял письмо и нерукотворенный образ Спасителя и тотчас же почувствовал облегчение в болезни. Но следы проказы еще оставались на лице его до тех пор, пока не пришел обещанный ученик Христов. После вознесения Господа апостол Фаддей прибыл в Эдессу и даровал Авгарю совершенное исцеление и Святое крещение.

Авгарь до конца жизни оказывал величайшее благоговение нерукотворенному образу Христа Спасителя. Он начертал под ним золотыми буквами слова: «Христе Иисусе! Всякий надеющийся на Тебя не постыдится»; потом, прилепив полотенце со священным изображением к доске из негниющего дерева, он поставил эту святыню над воротами города, устроив в них углубление. На этом месте стоял до тех пор кумир какого-то языческого божества. Все проходившие через ворота дожны были поклониться образу. Это соблюдалось при Авгаре, при сыне и внуке его; но один из правнуков его стал идолопоклонником и задумал было снять с ворот священное изображение и опять поставить на это место идола. Но прежде чем он успел исполнить свое намерение, об этом было от Бога откровение епископу Эдесскому. Епископ встал ночью, пошел к воротам, зажег лампаду перед образом и потом закрыл его каменной доской, которую заложил кирпичом и известью.

Князь, не видя изображения Христа, забыл о нем; жители Эдессы отпали от благочестия, и долго никто не вспоминал о чудесном образе. Забыли даже и о месте, где он находился.

Прошло несколько столетий. Среди жителей Эдессы хранилось предание, что город их никогда не будет взят врагами; но, к ужасу их, в 545 году персидский царь Хозрой осадил Эдессу с многочисленным войском. Жители пришли в отчаяние, не надеясь отстоять города своего. В это время епископу Евлавию было чудное видение: ему явилась сияющая небесной славой невеста и, указывая на место, где находился образ, повелевала ему открыть святыню. Евлавий последовал указанию. Выломали кирпичную стену и нашли каменную плиту, а за ней Нерукотворенный Образ, перед которым горела еще лампада; на каменной же плите, закрывавшей образ, начерталось второе изображение Божественного лика. Епископ и народ с чувством живейшей радости возблагодарили Бога. Подняв святую икону, они совершили крестный ход вокруг городских стен, и, ко всеобщему радостному изумлению, неприятель снял осаду. С тех пор жители Эдессы стали вновь с благоговением поклоняться Нерукотворенному Образу. Слава об этой святыне разнеслась далеко, и верующие приходили из дальних стран, чтобы поклониться ей.

Через некоторое время после этого Эдесса и вся окрестная страна подпала под власть арабских; но священное изображение Спасителя продолжало привлекать богомольцев. Христиане скорбели, видя, что святыня в руках неверующих, и в X столетии греческие императоры Константин VII и Роман предложили за нее богатый выкуп владельцам Эдессы. Последние долго не соглашались, но наконец отдали образ, получив от греческих императоров освобождение двухсот сарацинских пленных, 12 тысяч сребреников и обещание никогда не идти войной на Эдессу. В 944 году 16 августа Нерукотворенный Образ был внесен в Константинополь с великим торжеством.

Теперь этого образа нет в Константинополе, и ничего не знают достоверного о судьбе его. Одно предание говорит, что в XIII веке он был взят из Константинополя и отправлен в Венецию на корабле; по другому преданию, он был подарен генуэзцам в благодарность за помощь их грекам против турок; третье предание говорит, что Нерукотворенный Образ находится в Грузии.

17 августа

Печерский инок Алипий учился иконописанию у греческих художников, которые в 1083 году украшали иконами Печерскую церковь. Он писал иконы с любовью и глубоким благоговением к святому делу; держал строгий пост, во время работы пел псалмы; не пропускал богослужения церковного; постоянно возносясь мыслью к Богу, он угодил Господу и был любим и почитаем в обители. Иконы он большей частью писал даром для церкви, а когда случалось получить плату, то только очень малую часть платы употреблял для себя, а все остальное раздавал бедным. Он был возведен в сан священника и прославлен Богом чудотворной силой. Не раз Господь чудесными знамениями являл ему милость Свою. О них рассказано в Патерике Печерском.

Вот одно из повествований, переданных печерским иноком Поликарпом, который жил в XIII веке.

Они часто говорили язычникам о Боге истинном, о милосердии Господа нашего Иисуса Христа, умершего за нас грешных, и многие из слушавших их познавали суету идолов и принимали веру христианскую. Господь силой Своей помогал благочестивым братьям. Однажды сын главного идольского жреца смотрел на их работу, и осколок камня попал ему в глаз. На крики ребенка прибежал отец и с гневом устремился на Флора и Лавра, которых считал виноватыми в случившемся. Но братья усмирили гнев его надеждой на милость Божию. Они взяли к себе ребенка, всю ночь молились о нем, наставляли его в вере Христовой; и кутру, когда ознаменовали его крестным знамением, глаз ребенка открылся и стал видеть, как и прежде. Тогда сам идольский жрец со всем домом своим уверовал в Бога, сотворившего чудо руками верных служителей Своих.

Число верующих умножалось ежедневно, и, когда храм был готов, уверовавшие жители страны, числом около трехсот, собрались в нем, чтобы посвятить его Господу Богу. Поставили в нем святой крест, и во время всенощной свет неизреченный осиял свыше чудный храм.

Один христолюбец поручил блаженному Алипию написать икону, которая должна была быть готова к храмовому празднику Успения Богоматери. Алипий разболелся, а икона была еще не написана; боголюбец стал докучать ему, а блаженный сказал: «Сын мой, не приходи ко мне, но возложи печаль свою на Господа, и Он сделает, как Ему угодно. Икона твоя в свой праздник станет на своем месте».

Поверив слову блаженного, тот человек с радостью пошел в дом свой. Накануне Успения Богоматери пришел он опять, чтобы взять икону. Видя же, что она не написана, а блаженный сильно болен, он стал досаждать ему, говоря: «Что ты мне не дал знать о своей немощи? Я дал бы другому писать икону, чтобы праздник был светел и честен. А теперь, удержав икону, ты посрамил меня».

Блаженный кротко отвечал ему: «Сын мой, разве я по лености сделал это? Да неужели же Богу нельзя словом написать икону Своей Матери? Я, как открыл мне Господь, отхожу из этого света, а Бог утешит тебя». И с печалью отошел от него христолюбец.

После ухода его явился светлый юноша и, взяв краски, стал писать икону. Алипий подумал, что владелец разгневался на него и прислал другого писца; пришедший выглядел как человек, но скорость дела выдавала в нем бесплотного. То он выкладывал икону золотом, то растирал краски и ими писал. За три часа окончил он работу и сказал: «Отче, не нужно ли еще что-нибудь сделать? Не ошибся ли я?» Преподобный сказал: «Ты хорошо сделал. Бог помог тебе искусно написать эту икону, Он Сам через тебя сделал ее».

Настал вечер, и юноша стал невидимым вместе с иконой. Владелец же иконы всю ночь провел без сна от печали, что нет иконы на праздник, называл себя грешным и недостойным такой благодати. Он встал и пошел в церковь, чтобы там оплакать свои согрешения. И, отворив двери церкви, вдруг увидел икону, сияющую на своем месте, и подумал, что это какое-то видение. Но, оправившись от испуга, он понял, что это была действительно икона. В великом ужасе и трепете вспомнил он слова преподобного и пошел разбудить домашних своих. Они же с радостью пошли в церковь со свечами и кадилами и, видя икону, сияющую светлее солнца, пали ниц на землю, и поклонились иконе, и в веселии душевном целовали ее. Боголюбец же тот пришел к игумену и рассказал о сотворившемся с иконой чуде. И все вместе пошли к преподобному Алипию и увидели, что он уже отходит от этого света. И спросил его игумен: «Батюшка, как и кем написана была икона?»

Он же рассказал им все, что было, и прибавил: «Ангел написал ее. И вот он стоит возле меня и хочет меня взять». И, сказав это, предал дух.

Тело его приготовили к погребению, вынесли в церковь, отпели и положили в пещере с преподобными отцами о Христе Иисусе, Господе нашем.

18 августа

Святые мученики Флор и Лавр, родные братья, были каменотесами. Они жили в Иллирии, стране, находящейся близ Адриатического моря, веровали в Господа Иисуса Христа и старались угождать Ему добрыми делами. В соседней от них области пожелали выстроить великолепный языческий храм, и игемон, или правитель, Иллирии послал туда этих двух братьев, которые были известны как искусные мастера в деле своем. Флор и Лавр отправились туда и начали усердно работать; получаемую же ими плату они раздавали бедным, довольствуясь лишь самым необходимым. И не одну такую помощь оказывали они ближним, но, исполненные пламенной веры, старались просветить и других. Решили истребить идолов, которых язычники намерены были поместить в него.

Весть об этом дошла до начальника страны. Он велел схватить всех участвовавших в этом деле и предал их казни; а Флора и Лавра, наказав жестоко, послал связанных к иллирийскому правителю Ликиону. Правитель, узнав, что они христиане, сперва старался склонить их к отречению от Христа, но, не добившись этого, велел бросить их в безводный колодец и засыпать землей. Много лет спустя обрели их тела и перенесли в Константинополь. Господь даровал целебную силу святым мощам двух мучеников.

19 августа

В царствование жестокого гонителя христиан императора Максимиана был в Сирии храбрый воин по имени Андрей. Он тайно веровал во Христа и служил Ему усердно молитвой и честной, добродетельной жизнью, но не был еще крещен. Во всей стране, не только в полку своем, Андрей славился удивительной храбростью и силой, и все уважали и любили его. В то время была война с персами; правитель Сирии поручил Андрею командование войском, ибо знал его храбрость; назначив его стратилатом, то есть военачальником, он отправил его воевать.

Войска у Андрея было немного, но он умел всем подчиненным внушить к себе любовь и доверие, сам подавал пример неустрашимости и тем воодушевлял воинов своих. Он научил их веровать в Господа Бога и уповать на Его силу, и Бог помогал им; через некоторое время Андрей с войском возвратился в отечество и одержал блистательную победу над врагами.

Правитель Сирии не знал, что святой Андрей верует во Христа, но завистники донесли об этом, и Андрей бесстрашно подтвердил показания их. Тогда правитель призвал его к суду. Перед судом Стратилат громогласно исповедал веру свою и славил Христа Бога. Предали его истязаниям. Жгли его на решетке, раскаленной в огне; мучили и воинов, уверовавших с ним. Все они мужественно терпели жестокие истязания, призывая на помощь Христа, и были потом заключены в темницу. Правитель не решался предать смерти Андрея Стратилата, как значительного человека, без особенного повеления царя и писал последнему об этом.

Максимиан, зная, что весь народ уважает святого Андрея, побоялся предать его смерти за веру. Он повелел освободить его и воинов; но писал к правителю, чтобы он постарался найти на него обвинение, за которое можно было бы предать его смерти.

Святой Андрей и воины, освободившись от заключения, прежде всего желали принять Святое крещение. Они отправились в киликийкий город Таре и там сподобились сделаться истинными христианами, приняв Святое крещение оттарсского епископа Петра. Между тем правитель Сирии, ища, в чем бы обвинить Андрея, дал знать в Таре, будто он тайно бежал с воинами, возмутившись против царя, и просил начальника Киликийской области взять его живым или мертвым. Воины стали искать христиан, которые в то время находились уже не в Тарсе, а в пределах Армении, в горах Таурос; там, в узком ущелье между горами, застигли их. Андрей с воинами молитвой приготовились к смерти, и все до одного были убиты. На том месте явился источник, вода которого получила целебную силу. Тела же христиан были похоронены с честью епископами Тарса и Верии.

20 августа

В то время, когда израильтянами еще правили судьи, а не цари, жил в городе Рамафе, или Аримафее, благочестивый человек по имени Елкана. Он имел двух жен, Анну и Феннану. Анна, любимая жена его, была бездетна, и это очень огорчало ее, тем более что не иметь детей считалось у израильтян знаком немилости Божией, и знакомые Анны презирали ее.

Елкана исполнял усердно все постановления закона и на все большие праздники ходил с семейством в Силом, где тогда находился кивот Господень, чтобы принести жертву Богу. Однажды после жертвоприношения он с семейством своим сел обедать; одна только Анна не могла ничего есть: сердце ее было полно печали, и она опять пошла в храм Божий помолиться. Долго она молилась и плакала, просила Бога даровать ей сына и обещала, что если Он окажет ей эту милость, то она посвятит своего младенца Господу. Первосвященник Илий, сидевший у входа в храм, смотрел на нее с удивлением; она была чрезвычайно взволнована, не произносила вслух ни одного слова, но губы ее шевелились, твердя внутреннюю молитву. Видя ее чрезмерное волнение, Илий решил, что она пьяна, и сказал ей: «Как могла ты в таком виде прийти в дом Господень? Уйди отсюда и протрезвись». Анна смиренно ответила первосвященнику: «Я не пьяна, но изливаю перед Господом скорбь души моей; прошу тебя, не подозревай меня». Илий пожалел о том, что оскорбил бедную женщину; он благословил Анну и сказал ей: «Иди с миром, и Бог Израиля да исполнит прошение твое». Анна возвратилась к мужу, утешенная и укрепленная молитвой. Милосердный Бог исполнил прошение ее; через некоторое время она родила сына и назвала его Самуилом. Имя это значит «испрошенный от Бога».

Родители чрезвычайно обрадовались рождению младенца, оба были согласны посвятить его Господу, и, как только Самуилу исполнилось три года, Анна отнесла его в Силом к первосвященнику Илию и сказала ему: «Я та самая женщина, которая три года тому назад умоляла Бога даровать мне сына. Он исполнил моление мое, и я отдаю отрока Богу, пусть служит он Ему всю жизнь». И, войдя в храм, Анна возблагодарила Господа в пламенной молитве. «Утвердилось сердце мое в Господе! – восклицала она. – Вознесся рог мой в Боге моем! Кто свят, кроме Бога нашего? Кто праведен, кроме Господа? Господь умертвляет и оживляет; Господь ублажает и обогащает, смиряет и возвышает, поднимает с земли убогого и из гноища воздвигает нищего. Он исполняет молитву молящихся и благословляет дни праведника, ибо не своей крепостью силен человек. Господь свят! Да не хвалится премудрый премудростию своей, и да не хвалится сильный силой своей, и богатый богатством своим; но каждый да старается познать Господа и творит правду на земле».

После молитвы Анна возвратилась домой, оставив юного отрока на попечение первосвященника Илия; но на каждый праздник она ходила в Силом видеться с сыном и молиться Богу и приносила сыну одежду. Она радовалась, слыша от Илия, что сын ее кроток, послушен, охотно учится закону Господню; радовалась, видя юного отрока, служащего в храме, в ефоде или льняной одежде, какую обыкновенно носили служители алтаря. Блаженны те, кто с самого детства начинает служить Богу и любить Его. «Помни Создателя твоего в дни юности твоея», – говорит Соломон (Еккл. 12:1). Илий очень полюбил доброго и кроткого отрока и говорил родителям его: «Да благословит вас Бог за дар, который вы принесли Ему». И Бог оказал милость Анне и даровал ей еще трех сыновей и двух дочерей.

Первосвященник Илий был и судьей над народом израильским. Он был человеком добрым, исполненным веры и благочестия; но одним он заслужил гнев Божий: он был очень слаб с детьми своими, не наказывал их за их проступки; и потому сыновья его, Офни и Финеес, когда подросли, сделались очень дурными и развращенными. Они оба были священниками, но не почитали Господа и не исполняли как следует обязанностей своих. Они забирали себе часть пожертвований, приносимых Богу, и тем отклоняли народ от жертвоприношений. Часто Илий слышал жалобы на сыновей своих и тогда говорил им: «Дети мои, почему вы так поступаете? Вы тяжко грешите перед Господом, отклоняя народ от исполнения повелений Его. Нехорошо то, что я слышу о вас». Но Офни и Финеес ни во что не ставили кроткие увещания отца и продолжали жить нечестиво. Как судья израильский, Илий должен бы отставить сыновей своих и наказать их, но он не решился прибегнуть к строгости. Бог сказал ему через одного из пророков Своих, что Он накажет его за дурное поведение сыновей. «Ибо, – говорил Господь устами пророка, – Я прославляю прославляющих Меня, а презиравшие Меня будут в бесчестии». Далее пророк возвестил Илию, что оба сына его умрут в один день и что Господь назначит себе священника верного, который будет исполнять волю Его и служить Ему усердно.

Между тем отрок Самуил подрастал и был единственной отрадой Илия. Скоро стало ясно, что он угоден Богу и что Бог послал ему благодать Свою и через него будет возвещать Свою волю. Однажды двенадцатилетний отрок, который спал каждую ночь в храме Божием, был пробужден голосом, призывавшим его. Думая, что его зовет Илий, он поспешно встал и пошел в сени, где первосвященник спал при дверях храма. «Ты звал меня, отец мой?» – сказал он Илию. «Нет, дитя мое, – отвечал тот, – я не звал тебя, поди и засни». Но лишь отрок заснул, как тот же голос вновь воззвал: «Самуил, Самуил!» Отрок встал, опять пошел к первосвященнику; и это повторилось трижды. Тогда Илий понял, что отрока зовет Господь, и сказал ему: «Если ты опять услышишь, что зовут тебя, то отвечай: „Говори, Господи, раб Твой слушает тебя“». Действительно, Самуил услышал в четвертый раз тот же голос и отвечал: «Говори, Господи, раб Твой слушает тебя»; и Господь начал говорить Самуилу и возвестил ему, что накажет Илия за то, что, зная о беззакониях сыновей своих, он не укрощал их.

Самуил встал поутру, открыл двери храма, но не решился передать первосвященнику, что Бог сказал ему о нем. Но Илий призвал его и потребовал, чтобы он ему все пересказал. Услышав слова Господни, Илий сказал: «Господь Владыка! Да будет воля Его».

Господь благословил Самуила и с этих пор стал часто возвещать через него волю Свою. Все в Израиле поняли, что на юноше пребывал Дух Господень, и почитали его как пророка.

В это время израильтяне были развращены и непокорны Богу. Они забывали благодеяния, которые Господь оказывал им, и беспрестанно отклонялись от Него. Они исполняли внешние обряды закона, но сердца их были далеки от Бога, и Бог наказал их. Соседний народ, филистимляне, напали на израильтян, в сражении разбили их и умертвили четыре тысячи человек. Начальники и старейшины израильские в ужасе говорили друг другу: «Отчего Господь поразил нас таким бедствием?» Им не пришло в голову, что Господь наказывает их за грехи их и что одно искреннее раскаяние может умилостивить Бога; но они сказали: «Принесем сюда кивот Господень. Его присутствие спасет нас от руки врагов».

Послали в Силом за священным кивотом и принесли его на поле битвы, думая, что видимое присутствие святыни спасет израильтян. Но Господь, видящий сердца, помогает только тем, кто искренне любит Его и служит Ему, а не только суеверно поклоняется святыне. Присутствие кивота не спасло израильтян; они были совершенно разбиты, даже священный кивот был взят врагами. Офни и Финеес были убиты. Илий, сидя у двери храма, смотрел на дорогу, ожидая с нетерпением известия о сражении, и вдруг услышал вопль и плач; воин, спасшийся от поражения, возвестил жителям Силома о победе врагов. Когда Илий услышал, что кивот Божий взят врагами и что сыновья его убиты, он упал навзничь и умер. Ему было девяносто восемь лет; он сорок лет управлял Израилем.

Филистимляне, завладев кивотом, поставили его в капище идола своего Дагона; но на следующий же день, когда жрецы вошли в капище, они увидели, что идол их лежит на земле перед кивотом Божиим. Они подняли его, но на другой день нашли его опять лежащим на полу и разбитым. Устрашенные, они отослали кивот в другой город; но повсюду по прибытии кивота начались страшные болезни. Тогда филистимляне поняли, что Богу израильскому неугодно, чтобы эта святыня находилась в руках иноплеменников, и в великом страхе отослали кивот израильтянам.

Израильтяне были в порабощении у филистимлян в продолжение двадцати лет, и тогда только они начали понимать, что согрешили перед Богом и справедливо наказаны за грехи и идолопоклонство. Самуил старался возбудить в них чувства раскаяния и сокрушения. «Обратитесь всем сердцем к Богу, – говорил он им, – отвергните кумиров, которым вы поклонялись, служите одному Богу, и Он окажет вам милость». Они послушали Самуила и избрали себе его в судьи и начальники. Самуил, собрав однажды весь народ, наложил на него пост и принес агнца в жертву Богу. Он долго и пламенно молился, и весь народ твердил за ним: «Согрешили мы пред Господом!» В это время филистимляне, узнав о сборище, напали на израильтян. Народ, устрашенный, говорил Самуилу: «Не переставай умолять Бога за нас!» Самуил ободрял их, обещая им помощь Господню; и, пока жертва еще курилась, началось сражение. Господь помог каявшемуся народу Своему: неприятель был совершенно разбит и обращен в бегство. Израильтяне избавились от тяжкого плена; филистимляне отдали им города, взятые у них, и уже не тревожили их во время правления Самуила. Израиль наслаждался полным спокойствием. Самуил правил мудро народом, посещал все города израильские, везде воздавал справедливый суд, не принимая никогда даров за труды свои, и непрестанно благодарил Господа за милость Его.

Когда Самуил состарился, он уступил часть власти сыновьям своим и поставил их судьями, надеясь найти помощников в них. Но сыновья его не следовали его примеру: они были алчными и несправедливыми; и народ, недовольный ими, пришел просить Самуила избрать им царя. До сих пор у израильтян никогда не было царя. С тех пор как Господь вывел их из Египта, Он Сам управлял ими через избранных мужей, которым открывал волю Свою. Потому желание израильтян было неугодно Богу: «Они не тебя оскорбили, а Меня, – сказал Бог Самуилу, – но если хотят этого, то поставь им царя» (1Цар. 8:7,8); и Господь указал Самуилу на Саула, сына Кисова, из колена Вениаминова.

Случилось, что в это время у Киса пропали ослицы, и он послал сына своего отыскивать их. Саул не нашел ослиц, и кто-то посоветовал ему спросить о них у пророка Самуила. Пророк, увидев Саула, возвестил ему волю Божию и возлил ему на голову священный елей в знак помазания на царство. И Дух Божий сошел на Саула; сердце изменилось, он стал пророчествовать и принял с великим смирением весть, что он будет царем Израильским.

Самуил собрал народ и велел бросить жребий о том, кто будет царем. Жребий пал на колено Вениаминово, из этого колена – на Саула, сына Кисова, уже назначенного Богом и, как мы видели, помазанного Самуилом. Но Саула долго не могли найти. Не считая себя достойным великого и трудного царского сана, Саул скрылся. Наконец отыскали его, и Самуил представил его народу. Саул был прекрасен собой и на целую голову выше всех предстоявших. Народ закричал с восторгом: «Да здравствует наш царь!» Некоторые были, однако же, недовольны и презирали Саула, но Саул не пожелал знать о них. Через некоторое время после этого Саул одержал великую победу над аммонитянами, и тогда весь народ говорил ему: «Укажи нам тех, кто не хотел иметь тебя царем, мы убьем их». Но Саул не велел преследовать их, и все полюбили храброго и великодушного царя.

После избрания царя Самуил, созвав народ, сказал громогласно: «Вы желали царя, и я исполнил желание ваше. Я долго правил вами; скажите перед Богом: притеснил ли я кого-нибудь из вас, обидел ли, взял ли я дар с кого-нибудь? Говорите смело; если кто имеет на меня жалобу, я готов удовлетворить его, и если что-нибудь взял, то возвращу». Весь народ воскликнул единодушно: «Ты никого из нас не обидел, не притеснил, ты справедливо правил нами; Бог свидетель, что мы довольны тобой!» Самуил долго наставлял народ хранить заповеди Божии и служить Господу усердно. «Я никогда не перестану молить о вас Бога и указывать вам путь истинный, – говорил он. – Творите волю Бога, и Он не оставит вас; но если будете делать зло, то погибнете с царем вашим».

Как мы уже видели, Саул в начале царствования своего был исполнен смирения и благочестия; Господь благословил его и даровал ему успех в делах его. Но власть испортила Саула; он перестал внимать добрым советам Самуила, нередко поступал даже вопреки велениям Божиим, сделался горд, самонадеян, и тогда Господь отнял от него милость Свою.

Амаликитяне, соседний народ, прогневали Бога преступлениями своими; и Господь через пророка Самуила велел Саулу идти на них войной, умертвить царя их и предать истреблению все их имущество, не щадя ничего. Саул одержал победу над амаликитянами, но из корысти пощадил для себя лучшие стада их; когда же потом увидел Самуила, то сказал ему, что исполнил веление Божие.

– Что же значит это блеяние овец и рев быков, что я слышу отсюда? – спросил у него пророк.

– Я пощадил лучшие стада амаликитян, чтобы принести их в жертву Богу, – отвечал Саул.

– Не жертв и не всесожжений требовал от тебя Господь, а покорности, – возразил Самуил. – Послушание приятнее Ему, чем жертвоприношение, а непокорность – такой же великий грех, как и идолопоклонство (см. 1Цар. 15:22,23).

Вслед за тем пророк объявил Саулу, что Господь отверг его и дает престол его другому, ибо ему было об этом откровение от Бога.

Многие, подобно Саулу, думают, что оправдывают себя, когда приносят в жертву Богу часть неправедно приобретенного ими богатства; когда, например, употребляют на храм Божий или на помощь ближним деньги, добытые ими бесчестным образом. Но пусть вспомнят они, что «послушание приятнее Богу, нежели жертвоприношение». Прежде всего мы должны стараться исполнить заповеди Божии, должны жить честно и поступать справедливо. Господь не приемлет в жертву неправедно приобретенного.

Самуил, однако же, жалел о Сауле и часто молил Бога отвратить от него гнев Свой; но Господь однажды сказал ему: «Доколе будешь плакать о Сауле? Я отверг его. Возьми елей и иди в Вифлеем к Иессею. Один из сыновей его будет царем в Израиле. Я покажу тебе того, которого Я избрал».

Самуил исполнил повеление Божие и, взяв с собой елей, пошел в Вифлеем. Устроив жертвоприношение, он пригласил жившего там Иессея с сыновьями к жертвенному обеду. Увидев старшего сына Иессева, Елиава, который был высокого роста и прекрасной наружности, Самуил подумал: «Вот этот, вероятно, избран Богом». Но Господь сказал пророку: «Не смотри ни на рост, ни на красоту его, ибо не его Я избрал на царство. Господь не так судит, как судит человек, ибо человек видит одну наружность, Господь же видит и сердце». Семь сыновей Иессея были один за другим представлены Самуилу, и ни один из них не был избран Богом. Тогда Самуил спросил у Иессея: «Все ли тут сыновья твои?» – «Есть у меня еще меньший сын, который пасет стада», – ответил Иессей. «Пошли за ним», – сказал пророк. Привели младшего сына, которого звали Давидом, и Господь сказал Самуилу: «Это он; помажь его на царство». Самуил помазал Давида священным елеем, и на юношу сошел Дух Господень и с тех пор пребывал на нем. Давид, укрепленный Богом, совершил много славных дел: он победил врагов Израиля и впоследствии сделался царем.

Помазав Давида, Самуил возвратился к себе в Рамаф, где жил с двумя пророками. Славные дела Давида возбудили зависть Саула, который начал преследовать его, но Давид нашел убежище у Самуила. Святой пророк Самуил скончался в глубокой старости, и весь народ жалел о нем. Похоронили его в Аримафее.

Между тем Саул все более и более удалялся от Бога и предавался духу злобы и гордости. Незадолго перед его смертью ему явился умерший пророк Самуил и повторил ему, что Бог отнимает у него царство и отдает его Давиду.

21 августа

Святой Фаддей, родом из Эдессы, был сперва учеником святого Иоанна Крестителя, а потом стал следовать за Господом и сделался одним из семидесяти апостолов. После вознесения Иисуса Христа и сошествия Духа Святого Фаддей был послан благовествовать в Эдессу. Там, живя у одного знакомого своего по имени Товия, святой апостол проповедовал слово Божие и творил много чудес именем Иисуса Христа.

Слух о совершаемых им чудесах дошел до эдесского князя Авгаря, который, как мы уже рассказали, получил от Господа обещание полного исцеления через ученика Его. Авгарь подумал, что, вероятно, Фаддей и есть тот ученик, о котором писал Господь, и призвал его к себе. Когда Фаддей вошел в комнату князя, Авгарь был поражен сиянием, озарившим лицо его; он пошел к нему навстречу и поклонился ему до земли. Придворные Авгаря, не видя сияния, удивлялись поступку князя, оказавшего такой почет бедному страннику.

– Ты ли тот ученик, – спросил князь, – которого Сын Божий обещал прислать мне, чтобы я через него получил исцеление и жизнь вечную?

– Так как ты возложил упование на Господа моего Иисуса Христа, то Он и прислал меня к тебе, – отвечал Фаддей, – если ты веруешь, то будет тебе по вере твоей.

– Я так твердо верую, – отвечал Авгарь, – что хотел даже идти с войском в Иерусалим, чтобы отомстить иудеям за убиение Христа, но римское правительство помешало мне исполнить желание мое.

– Господь наш Иисус Христос не требовал помощи от людей во время страданий Своих, – возразил апостол, – ибо мог призвать легионы ангелов; но Он исполнял волю Отца и страдал за спасение всего мира. Ныне же, когда Он со славой вознесся на небеса и сидит одесную Бога, Он также не требует, чтобы кто-нибудь мстил за Него. Он имеет власть над всеми и воздаст должное каждому в то время, когда придет судить живых и мертвых.

Апостол еще долго беседовал с князем и домашними его о Господе и объяснил им закон Божий. Все уверовали и приняли от него Святое крещение. Вслед за тем Авгарь исцелился совершенно от проказы.

Святой апостол Фаддей проповедовал и всем эдесским жителям; многие из них уверовали и крестились. Благодарный Авгарь захотел щедро наградить апостола за исцеление свое, но Фаддей отказался принять от него дары. Утвердив церковь Эдесскую и назначив пресвитеров, он оставил город, обошел всю Сирию и Месопотамию, проповедуя Евангелие, и скончался в финикийском городе Берите.

22 августа совершается память святых мучеников Агафоника, Зотика, Феопрения, Акиндина и Севериана, пострадавших за Христа при Максимиане, и святой мученицы Евлалии девицы. Она была родом из Испании; услышав, что вспыхнуло гонение на христиан, она ночью тайно ушла из деревни, где жила с семейством своим, и, прибыв в город, бесстрашно исповедовала Христа. Воевода, присланный царем для того, чтобы судить христиан и предавать их казни, велел жестоко бить девицу. Не добившись от нее отречения, ее замучили до смерти. Это было в начале IV века.

23 августа

Святой Ириней, один из великих Отцов Церкви, родился в Смирне и был учеником святого епископа Смирнского Поликарпа. «Я живо помню, – писал он уже в старости, – все, что рассказывал нам Поликарп о беседах своих с Иоанном Богословом, который говорил об Иисусе Христе, о чудесах и об учении Его. И Поликарп верно передавал нам то, что слышал от самовидца жизни Слова. Я, по милости Божией, слушал все это со вниманием и записывал не на хартии, а в сердце своем»¹⁵.

Ученик великого Поликарпа, посвященный им в пресвитеры, Ириней также ревностно служил Богу и вместе с другим греком, Пофином, проповедовал в Галлии (нынешней Франции). Там эти два святые мужа во второй половине второго столетия положили основание церквам в Лионе и Вьенне. Эти церкви были вскоре испытаны жесточайшим гонением и оказались верны Богу. Язычники распространяли самые ужасные клеветы на христиан и тем возбудили против них всех жителей страны. Христиан влекли в темницы, били палками, бросали в них каменьями, грабили имущество их; но почти все они оказали несокрушимое мужество и твердую веру. Между пострадавшими в это время особенно замечательна одна молодая девушка по имени Бландина, рабыня в одном христианском доме. Ее предали самым жестоким истязаниям, чтобы вынудить у нее признание в преступлениях христиан или заставить отречься от Христа, но она только твердила: «Мы – христиане, и нет за нами преступлений». Несколько дней мучили ее и в конце концов бросили на растерзание зверям. Престарелый епископ Пофин был тоже призван на суд. На вопрос правителя «Кто Бог христиан?» он бесстрашно отвечал: «Ты узнаешь, если будешь достоин». Его замучили и потом полуживого заключили в темницу, где он вскоре предал душу Богу. Гонение и после него продолжалось со страшной силой. Множество христиан погибло в жестоких мучениях; язычники, зная, что они веруют в воскресение мертвых, сжигали тела их и бросали пепел в реку, думая тем доказать суетность их надежды.

Так как сохранилось очень мало подробностей о жизни святого Иринея, то неизвестно, как он спасся от этого ужасного гонения; но после кончины Пофина лионские христиане избрали себе его в епископы. Он некоторое время пас Церковь Божию и положил жизнь за Христа в конце второго столетия, в царствование Септимия Севера. Во время его епископства различные ложные толкования Священного Писания смущали верующих, и святой Ириней написал против ересей пять книг, в которых ясно и красноречиво излагает учение христианское и опровергает лжеучителей.

24 августа

Святитель Петр, который перенес престол митрополии из Владимира в Москву, родился в Волынской земле у благочестивых родителей. Ему плохо давалось учение, пока однажды он не увидел во сне мужа в святительском одеянии, который благословил его. С этих пор он стал очень внимателен и прилежен в учении и делал быстрые успехи. В особенности полюбил он чтение божественных книг и уже в двенадцатилетнем возрасте пожелал вступить в монастырь. Родители не воспротивились его желанию, и игумен соседнего монастыря принял его.

Юный монах целиком предался молитве и трудам. Он брал на себя самые трудные работы, и между тем всегда первый, по церковному звону, являлся к богослужению и молился пламенно и усердно. Он стал учиться иконописанию и в скором времени стал искусным иконописцем; был посвящен в диаконы и потом в священники.

Прожив несколько лет в монастыре, Петр пожелал уединения; с позволения игумена он оставил монастырь и поселился в пустынном месте близ реки Раты. Тут он поставил небольшую церковь во имя Спасителя, с любовью принимал всех приходивших к нему и наставлял их в вере. Несколько иноков собралось вокруг него, и скоро основался Ратский монастырь. Петр усердно заботился о вверившихся ему братьях; поучал их и словом, и примером и казался среди них не старшим, а последним из всех – такое было в нем смиренномудрие, такая готовность служить всякому из них. Если нужно было кого-то укорить, он делал это с кротостью и любовью; с нищими был так милосерден, что ни один не уходил, не получив от него помощи; когда не было другого подаяния, он давал иконы свои или снимал с себя одеяние и отдавал убогому. Слава о добродетельной жизни его прошла по всей земле Волынской; князья, бояре и множество народа стекались к нему, чтобы получить у него благословение и послушать его душеспасительные наставления. Но слава не внушала ему гордости; он принимал с величайшим смирением оказываемое ему уважение и продолжал труды свои. Митрополит Максим посетил Волынь; Петр вышел к нему со всей братией своей, прося его благословения, и поднес ему в дар им самим написанную икону Богородицы. Митрополит украсил ее золотом и хранил ее в келье своей до самой смерти.

Через несколько лет после того как скончался митрополит Максим и надо было приступить к избранию преемника ему, один игумен по имени Геронтий похитил из кельи почившего митрополита жезл пастырский, всю святительскую утварь и ту самую икону, которую поднес Петр, и отправился в Царьград просить сан митрополита. В то время, в начале XII века, митрополиты в России не назначались иначе как с благословения патриарха Цареградского. Между тем князь галицкий уговаривал Петра ехать в Царьград, ибо желал, чтобы он был назначен митрополитом. Наконец Петр согласился и повез к патриарху письмо от галицкого князя.

Плавание Геронтия было очень неблагополучным: бури и встречный ветер задерживали корабль его. Однажды ночью во время бури явилась ему Пресвятая Богородица в том самом виде, как Она была изображена на иконе Петра, и сказала ему: «Напрасно предпринял ты этот трудный путь. Не ты будешь возведен на престол святительский, а тот, кто написал икону мою».

Между тем Петр прибыл благополучно в Царьград и вручил патриарху письмо. Патриарх Афанасий со всем духовным собором возвел его в святительский сан и передал ему жезл, икону и святительскую одежду, которую отнял у Геронтия. При посвящении лицо Петра озарилось чудным светом, и все поняли, что на нем пребывает благодать Божия и что он будет достойно пасти Христово стадо. Отпуская Петра, патриарх Афанасий благословил его и сказал: «Помни, чадо и возлюбленный брат во Христе, какой труд предпринимаешь. Великий корабль Христос Бог поручил тебе; не унывай, не ленись и не отягощайся бременем забот о величестве и множестве земли Русской. Ты – преемник служения апостолов; будь же им подражателем. Христос поставил тебя делателем Своего виноградника; будь же истинным учеником Его, чтобы во второе пришествие Господа ты мог сказать Ему с дерзновением: „Господи, се аз и дети, яже ми еси дал!“ (Евр. 2:13)».

Новый митрополит последовал в точности данному ему наставлению и не щадил трудов и стараний, чтобы наставить и просветить вверенные ему души. Прибыв во Владимир, который был тогда столицей государства, он с усердием принялся за новые свои обязанности. Россия в это время сильно страдала от раздоров князей. Митрополит употреблял все старания, чтобы водворить мир, но безуспешно. Он вскоре убедился, что и между духовными лицами не было той любви, которую завещал Христос, сказав: «По сему и узнают, что вы воистину ученики Мои, если будете любить друг друга» (Ин. 13:35). Епископ Тверской возненавидел митрополита и возбуждал многих против него; возвели на Петра ложные обвинения, которые дошли до самого патриарха Константинопольского. Созван был собор в Переяславле Залесском. Святитель, зная невиновность свою, переносил с кротостью гонения и клеветы и молился за оскорбителей своих. Он явился как обвиняемый на собор, но правота его была доказана так явно, что возникло общее негодование на клеветника его. Все жестоко укоряли его; один митрополит сказал ему с кротостью: «Мир тебе! Не ты сотворил это, но всегдашний враг рода человеческого, диавол. Ты же отныне берегись лжи, а за прошлое да простит тебя Бог».

Заботясь о пастве своей, митрополит поучал духовенство и в окружном послании к игуменам, священникам и диаконам объяснял обязанности их.

«Помните, дети, в какое достоинство вы призваны Богом, – писал он. – Вы называетесь стражами Церкви, пастырями словесных овец, за которых Христос пролил Свою спасительную кровь. Будьте же истинными пастырями, а не наемниками, которые млеком питаются и волною одеваются, а об овцах не пекутся. Подражайте истинному пастырю, Христу, Который сказал в Евангелии Своем: „Аз есмь Пастырь добрый… и душу Мою полагаю заовцы“(Ин. 10:14, 15). Будьте, дети, образцом для своего стада, по слову Спасителя, говорившего Своим апостолам: „Вы свет мира, вы соль земли. Так да просветится свет ваш перед людьми, чтобы они, видя ваши добрые дела, прославили Отца вашего, Который на небесах“ (Мф. 5:13–14,16). Прежде всего должно просветиться сими добродетелями: кротостию и смирением; также блюстись от всех дел непристойных, которыми мир соблазняется. Оградившись страхом Божиим, отсеките от сердец ваших всякую страсть, пагубную для души: гнев, ярость, зависть, ненависть, пьянство, которое есть корень всякому злу, и смехотворство. Будьте, дети, в доме Божием, как маслина плодовитая, и привносите плоды духовные – святость. Упражняйтесь в чтении священных книг и в учении день и ночь. Нужно, чтобы дела ваши соответствовали имени вашего священства: „вера без дел мертва есть“ (Иак. 2:20). Облекитесь, как избранные Божии, в оружие света, то есть в благочестие. Если сами будете творить добрые дела перед Богом, тогда в состоянии будете научать и своих детей духовных. Посему, Бога ради, всеми силами старайтесь проводить жизнь в страхе Божием, чтобы упасти себя и стадо свое и избавиться вечной муки. Прошу вас: помолитесь о моем недостоинстве, по словам Писания: „Молитесь друг за друга, яко да исцелеете“ (Иак. 5:16)».

Через несколько лет после своего избрания митрополит должен был ехать в Орду, чтобы испросить у хана подтверждения прав, дарованных духовенству. Это подтверждение дано было ему грамотой, которая доказывает, что Православная Церковь успела внушить татарам благоговение к ней.

Между тем раздоры князей не прекращались. Князь Московский Георгий оспаривал престол у Михаила и обвинял его перед ханом. Князь Михаил Тверской скончался мученической смертью в Орде; там пали также и сын его Димитрий, и враг его Георгий, и великокняжеский престол достался князю Московскому, Иоанну Даниловичу Калите, внуку Александра Невского. Это был князь благочестивый и очень милостивый к бедным; он часто беседовал с митрополитом и любил слушать его назидательные речи. Митрополит часто бывал в Москве, и в 1325 году с его благословения были перенесены в Москву и столица, и митрополия. Он убедил великого князя заложить в Москве соборный храм во имя Успения Пресвятой Богородицы и предсказал будущее величие Москвы. Митрополит очень заботился о построении храма и в основании его, близ жертвенника, своими руками устроил себе гроб, ибо чувствовал приближение кончины своей. Автор его жития, блаженный митрополит Киприан, рассказывает, что Петру было от Бога откровение о скорой смерти. Он обрадовался, узнав о скором отшествии своем к Богу, сам совершил в соборе Божественную службу, пламенно молился о всей России, о царствующем доме, помянул усопших, потом призвал духовенство, дал ему наставление и раздал обильную милостыню. Так как великого князя не было в то время в Москве, Петр призвал старейшину города, поручил ему передать великому князю благословение свое; благословил всех предстоявших, сам начал петь вечернюю службу и среди молитвы предал душу Богу. Это было 21 декабря 1326 года.

Великий князь, услышав о преставлении митрополита, поспешил возвратиться в Москву, чтобы присутствовать при его погребении. С великим торжеством при огромном стечении народа похоронили тело почившего митрополита в гробу, им самим устроенном.

Чудеса, совершавшиеся при гробе святителя, привлекли скоро внимание митрополита Феогноста, преемника его. Он дал знать о них Цареградскому патриарху, и по решению всего собора установлено совершать 21 декабря память святителя Петра, как одного из угодников Божиих.

В 1472 году, при строительстве нового Успенского храма, открыты были нетленные мощи святителя и с великой честью переложены в новую раку. Но храм в скором времени разрушился. Великий князь Иоанн III призвал из Италии знаменитого зодчего и искусных мастеров для строительства нового соборного храма; тогда был воздвигнут существующей доныне Успенский собор. Перенесли в него нетленные мощи святителя, и установлено было праздновать 24 августа перенесение мощей святителя и чудотворца Петра.

25 августа

Святой апостол Тит был эллином, родом с Крита. Он получил образование и с молодости полюбил чтение эллинских философов и стихотворцев. Хотя он и был язычником, но вел жизнь честную и, искренне желая знать истину, искал ее в книгах греческих мудрецов. Милосердному Богу угодно было указать ему истинный путь к спасению. Однажды во сне молодой Тит услышал слова: «Тит, надо тебе идти отсюда и спасти душу свою; а эллинское учение не приведет тебя к спасению». В другой раз Тит услышал тот же голос, повелевавший ему читать еврейские книги. Он выучил еврейский язык и стал читать пророчества. Книга пророка Исаии сильно подействовала на него. Он понял суету язычества и уразумел, что есть только единственный Бог, Творец вселенной.

В это время на Критском острове стал распространяться слух об Иисусе Христе, явившемся в Иудее; стали много говорить о чудесах, которые Он творил, и о новом учении, которое Он проповедовал людям. Правитель Крита, желая удостовериться в истине этих удивительных рассказов, послал в Иерусалим Тита, который был его племянником. Тит увидел Господа, был свидетелем Его чудес и спасительных страданий. После крестной смерти Иисуса Христа он остался в Иерусалиме, уверовал в воскресение Господне и в день Пятидесятницы, когда Дух Святой сошел на апостолов, слышал их проповедующими на различных языках великие дела Божии.

Уверовав искренне, Тит с этих пор находился постоянно при апостолах и впоследствии принял крещение от святого апостола Павла. В книге Деяний апостольских не упоминается о Тите; но из некоторых посланий апостола Павла мы видим, что Тит часто сопутствовал ему и делил труды его и что Павел искренне любил его. Святой апостол Павел посылал его проповедовать в Далматию, поручил ему отнести послание свое к коринфянам и часто упоминал о нем как о любезном брате, ревностно исполнявшем служение свое. Когда апостол Павел, посетив Крит, обратил там многих ко Христу, он назначил Тита тамошним епископом. Из Никополя, города македонского, святой апостол Павел написал Титу послание, содержащее наставление об обязанностях его.

«Для того я поставил тебя на Крите, – пишет он, – чтобы ты недоконченное привел в порядок и поставил по всем городам пресвитеров, как я тебе приказывал». Затем апостол Павел говорит о добродетелях, которыми должен отличаться пастырь Церкви; убеждает Тита не вдаваться в пустые споры и словопрения, учить здравому учению и подавать пример добрых дел. В этом послании Павел упоминает об обязанностях христиан вообще; он желает, чтобы старцы были бдительны, степенны, здравы в вере, в любви, в надежде; чтобы старые женщины вразумляли молодых любить мужей, любить детей, быть скромными, чистыми, попечительными о доме, добрыми, покорными мужьям, дабы слово Божие не было порицаемо; чтобы рабы служили господам своим верно и честно, дабы во всем быть украшением учению Спасителя нашего (Тит. 2:1–10).

Заметим, что, упоминая о побуждениях к добру, апостол говорит: «…дабы слово Божие не было порицаемо и дабы быть украшением учению Спасителя нашего». Что значат эти изречения? – Когда мы, христиане, ведем себя дурно и порочно, то не даем ли мы тем повод неверующим критиковать закон наш? Ибо, если закон христианский не произвел в нас плодов добрых, некоторые могут легкомысленно обвинять в том закон наш. Потому важная обязанность для всякого христианина – жить достойно имени и закона христианского, ибо дурным поведением привлечь укоризну на закон Бога нашего и отвратить от него других – великий грех.

Далее в том же послании апостол Павел говорит Титу, чтобы он побуждал новообращенных к добрым делам, ибо ими мы докажем веру нашу в Господа, предавшего Себя за нас страданиям и смерти. «Когда явилась благодать и человеколюбие Спасителя нашего, Бога, – пишет апостол, – то Он спас нас не по делам праведности, которые бы мы сотворили, а по Своей милости, банею возрождения и обновления Святым Духом, Которого Он излил обильно чрез Иисуса Христа, Спасителя нашего, дабы, оправдавшись Его благодатию, мы по надежде соделались наследниками вечной жизни. Сказанное мною верно; и я желаю, чтобы ты сие подтверждал, дабы уверовавшие в Бога старались быть прилежными к добрым делам. Сие хорошо и полезно для человеков» (Тит. 3:4–8).

Когда святой апостол Павел прибыл вторично в Рим, Тит посетил его и, после мученической его кончины, предал земле тело великого апостола. Потом он возвратился на Крит и неутомимо трудился для проповедания слова Божия, обходя города, села и везде объясняя народу закон Христов. Он обратил великое число людей, разрушил идолов и следовал во всем наставлениям святого учителя своего. Он дожил до глубокой старости и перед смертью увидел ангелов, пришедших за душой его. Лицо его озарилось чудным светом, и он мирно и радостно предал душу Богу.

26 августа

Император Максимиан, прибыв однажды в город Никомидию, издал повеление тщательно разыскивать христиан и приводить их на суд. Денежные награды были обещаны тем, кто исполнит это повеление и донесет на христиан; тем же, кто стал бы их скрывать, грозили строгими наказаниями. И стали язычники выдавать знакомых им христиан и приводить их на суд к царю. Однажды по указанию жителей Никомидии воины Максимиана нашли в одной пещере двадцать три человека, которые объявили, что веруют во Христа. Воины, связав, повели их к царю. Царь в это время ехал в идольский храм для жертвоприношения. Встретив его, воины представили ему связанных христиан, говоря: «Вот ослушники повелений твоих и хулители богов наших». Царь велел остановить колесницу свою и начал сам допрашивать христиан. Они все без боязни исповедовали веру свою и на угрозы царя предать их мучениям ответили, что не боятся страдать за имя Иисуса Христа. Разгневанный Максимиан велел тут же бить их жесточайшим образом. Они терпеливо вынесли истязания, говоря, что надеются получить на небесах венцы бессмертия.

– Безумцы! – говорил им Максимиан. – Я велю отрубить вам головы, а вы еще венцов ожидаете. Отстаньте от ложной веры вашей и не губите себя.

Но мученики оставались непоколебимыми. Царь велел бить их в уста каменьями и грозил еще более жестокими мучениями, если они не отрекутся от Бога своего. Они же продолжали славить Христа и сами угрожали царю гневом Божиим, если он не перестанет творить злые дела свои.

– Я велю отрезать вам языки, – говорил разгневанный Максимиан.

– Если и отрежешь языки, которыми хвалим Бога, – отвечали святые мученики, – то воздыхания наши все-таки дойдут до Господа, сердца наши возопиют к Нему, и кровь наша, тобой изливаемая, как глас трубный, возвестит Всевышнему, что мы страдаем безвинно.

Христиан замучили до полусмерти. Видя, что никакими средствами нельзя их привести к отречению от Христа, Максимиан осудил их на смертную казнь, но так как они были очень слабы и изнурены мучениями, то велел покамест связать их тяжелыми цепями и заключить в темницу. Прежде всего повели их в преторию, или присутственное место, чтобы записать имена их, как осужденных на казнь.

Один из начальников претории, язычник из знатного и богатого дома по имени Адриан, удивленный непоколебимой твердостью и терпением мучеников, подошел к ним и стал с ними разговаривать.

– Умоляю вас Богом вашим, – говорил он им, – скажите мне истину. Какого воздаяния ждете вы от Бога вашего? Должно быть, вы надеетесь получить что-то необыкновенное, если соглашаетесь терпеть такие ужасные мучения.

– Ни уста наши не могут поведать, ни слух твой вместить, ни ум твой постигнуть тех радостей, которые обещаны Господом верным служителям Его, – отвечали святые мученики.

– Откуда же вы это знаете? – спросил Адриан. – Разве пророки ваши описывали вам эти радости?

– И сами пророки не могли вполне уразуметь всего величия небесных благ, – отвечали христиане, – они только писали о них: «…око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша, яже уготова Бог любящим Его» (1Кор. 2:9).

Вдруг луч небесной благодати коснулся души Адриана; он уразумел истину и, встав между святыми мучениками, сказал нотарию¹⁶, вписывавшему имена их:

– Напиши на том же месте и мое имя, ибо я верую во Христа и с радостью умру за Него.

Удивленный нотарий поспешил уведомить царя, что Адриан объявил себя христианином, и царь тотчас же призвал его к себе.

– Что с тобой, Адриан? – сказал он ему. – С ума ли ты сошел? Правда ли, что хочешь умереть с этими людьми, осужденными на казнь?

– Я не сошел с ума, – спокойно ответил Адриан, – а, напротив, образумился от прежнего безумия своего.

– Полно пустословить, – сказал царь, – а проси прощения и объяви, что согрешил и раскаиваешься, и тогда вычеркнут имя твое из списка осужденных.

– С нынешнего дня молю истинного Бога, да простит Он мне прежние языческие заблуждения мои, – отвечал Адриан.

Тогда царь рассердился, велел заковать Адриана в тяжелые железные цепи и бросить его в ту же темницу, где были заключены святые мученики, что и было исполнено.

Между тем один служитель Адриана, бывший при нем в это утро, поспешил домой, чтобы уведомить жену его о случившемся.

– Господина нашего заковали цепями и отвели в темницу, – сказал он Наталии, жене Адриана.

Эта весть поразила молодую женщину, которая недавно вышла замуж и нежно любила мужа своего. Она начала плакать и с беспокойством спрашивала у служителя, знает ли он, за какую вину отвели Адриана в темницу.

– Я видел, что в преторию привели несколько человек, замученных за какого-то Христа, – отвечал служитель. – Этих людей осудили на казнь; а наш господин велел вписать и свое имя с их именами и сказал, что хочет умереть с ними.

– Ты точно ли знаешь, за что мучили этих людей? спросила Наталия.

– Как я уже сказал тебе, – отвечал служитель, – их мучили за какого-то Христа и за то, что они не хотят исполнить повелений царских и поклониться богам.

Тут, к удивлению служителей своих, Наталия вдруг перестала плакать, и живейшая радость выразилась на лице ее. Она втайне была христианкой и всем сердцем желала обращения мужа своего к Богу истинному. Она, конечно, знала, что в таком случае ему угрожает смерть; но спасение души его было для нее всего дороже.

Одевшись в знак радости в лучшие одежды свои, Наталия поспешила к мужу в темницу. Там, упав к ногам его, она лобызала его оковы и, проливая слезы радости, говорила ему: «Блажен ты, господин мой, ибо ты обрел сокровище истинное, вечное, уверовав во Христа. Умоляю тебя, пребудь до конца в том звании, к которому ты ныне призван милосердием Божиим; и да не удержат тебя от славного подвига ни молодость твоя, ни семейство, ни друзья, ни богатство, ни что-либо земное. Все это обветшает и истлеет. Ты же имей перед глазами одно вечное и не обращай взора на мнимые блага мира сего. Да не обольстят тебя увещания сродников и друзей, и враг человеческий да не украдет у тебя блаженства твоего лукавыми наущениями своими. Отвергни всякий совет лживый и взирай на этих святых мужей, внимай их словам, подражай их подвигу. Не бойся мучений – они кратковременны, слава же Христова вечна».

Так ободряла Наталия мужа своего, радуясь тому, что и он уразумел животворящую истину. Она умоляла прочих узников укреплять новообращенного советами и наставлениями своими, говорить ему о Господе и жизни вечной, дабы он не убоялся отдать Богу временную жизнь. Когда настал вечер, Адриан уговорил жену свою возвратиться домой, обещая уведомить ее о дне, который будет назначен для допроса и истязания.

Спустя некоторое время, когда уже был назначен этот день, Адриан выпросил у тюремных сторожей позволение сходить домой; прочие христиане поручились за его скорое возвращение, и сторожа отпустили его. Один знакомый, увидев его на улице, поспешил уведомить Наталию, что муж ее освобожден и идет домой.

– Этого не может быть, – воскликнула она, – муж мой не отречется от Христа!

В это самое время один из служителей увидел Адриана, уже подходившего к дому, и прибежал сказать ей:

– Господин наш освобожден! Вот он идет!

Встревоженная мыслью, что Адриан отрекся от Господа, Наталия заплакала и, бросив занятие свое, поспешила к двери. Увидев в окно Адриана, она начала укорять его за малодушие и отступничество. С радостью слушал Адриан ее строгие укоры, внушенные ей непоколебимой верой, и удивлялся твердости духа молодой женщины.

– Не бойся отворить мне, Наталия, – говорит он ей, – я не отрекся от Христа, не устрашился истязаний, но пришел за тобой, чтобы ты была свидетельницей страданий моих. Поспеши, ибо святые мученики поручились за меня, и я должен скорее возвратиться.

Тогда Наталия отворила дверь и с невыразимой радостью бросилась в объятия мужа.

– Ты воистину любишь мужа своего, – говорил ей Адриан, – ибо желаешь ему спасения.

Вместе они отправились в темницу, беседуя о предстоящем подвиге.

– Как распорядиться нам имуществом нашим? – спросил Адриан.

– Не упоминай об этом, господин мой, – отвечала Наталия. – Пусть ни единая земная мысль не отвлекает тебя. Помышляй только о вечности, уготованной тебе Господом.

Прибыв в темницу, Наталия уже осталась в ней насовсем. Она служила святым мученикам, перевязывала раны их, молилась с ними. Все они были очень изнурены жестоким истязанием и долгим заключением в мрачной и душной темнице; но, полные бодрости душевной, готовились принять новые страдания за имя Христово. Твердая вера в Бога укрепляла их; ни заточения, ни страдания, ничто не могло лишить их того покоя душевного, который есть удел верующих. Перед расставанием с учениками Своими Господь сказал им, а в лице их и всем верующим в Него: «Мир оставляю вам; мир Мой даю вам: не так, как мир дает, Я даю вам. Да не смущается сердце ваше и да не устрашается» (Ин. 14:27). Этот-то мир, которого ничто не может отнять и смутить, наполняет души верных служителей Христа, твердо уповающих на Него.

Настал день, назначенный для истязания христиан. Повели всех узников на суд к царю. Но тут оказалось, что двадцать три человека, уже пострадавшие прежде, были слишком слабы, чтобы вытерпеть новые истязания; и царь, узнав об этом, велел призвать к себе одного Адриана. Дали ему самому нести орудия мучений, и он пошел, сопровождаемый благословениями и молитвами христиан. «Вознеси к единому Богу все мысли твои, – сказала ему еще раз Наталия, – труд кратковремен, а покой бесконечен».

Привели Адриана к царю.

– Упорствуешь ли еще в безумии своем? – спросил царь.

– Я тебе уже сказал, что я теперь уразумел прежние заблуждения свои, – отвечал Адриан, – и готов положить жизнь за веру свою.

Максимиан начал было убеждать его к отречению; но, видя, что Адриан продолжает с твердостью исповедовать Иисуса Христа, велел его жестоко бить. Наталия пересказывала остальным христианам, стоявшим вне судилища, все, что происходило, что говорил царь и что отвечал Адриан. Они радовались его мужеству и твердости, и, когда Наталия сказала им: «Теперь господин мой начал страдать», все стали молиться, чтобы Господь даровал ему помощь Свою.

Максимиан, раздраженный непоколебимой твердостью Адриана, мучил его жесточайшим образом и продолжал увещевать его.

– Покайся, – говорил он ему, – поклонись богам, и я отпущу тебя и возвращу тебе сан твой. Что тебе равняться с безумцами, прельстившими тебя? Ты знатен и богат; они же бедные и безродные невежды; отойди от них. Не подобает тебе быть с ними.

– Если бы ты мог понять, каково благородство тех святых мужей и каково наследство, уготованное им, – отвечал Адриан, – то ты сам припал бы к ногам их, прося их молитв.

После долгих и жестоких истязаний, которые Адриан вынес мужественно, царь велел отвести его обратно в темницу. Наталия говорила ему:

– Блажен ты, господин мой, что сподобился чести со святыми мучениками; блажен ты, свет очей моих, что пострадал за пострадавшего тебя ради.

И все мученики встретили Адриана со словами любви и, лобызая раны его, говорили ему:

– Радуйся, возлюбленный брат.

– Радуйтесь вы, – отвечал он, – ибо страдания мои – ваш венец, и молитесь, да не оставит меня Господь помощью Своей.

Наталия продолжала пребывать в темнице и служить святым мученикам. Некоторые другие христианки, услышав об этом, последовали ее примеру. Все мученики, изнуренные страданием и заточением, слабели с каждым днем и радостно и спокойно готовились к смерти. Наталия говорила мужу своему: «Господин мой, когда ты предстанешь пред Господом, умоли Его, чтобы Он и меня скоро взял от жизни сей и соединил с тобой в жизни вечной. Боюсь, как бы царь не захотел принудить меня выйти замуж. Молись же за меня».

Царь, узнав, что мученики очень ослабели и иные уже находятся почти при смерти, велел исполнить смертный приговор. Чтобы продлить страдание их, он велел сначала бить им молотом руки и ноги. Все с твердостью переносили это мучение и с молитвой предали души Богу. Наталия до конца оставалась при муже своем, увещевала его не ослабевать, говорила ему о Господе и о вечной жизни загробной.

Царь велел сжечь тела святых мучеников; но проливной дождь погасил разожженную для этого печь, и внезапно начавшаяся гроза разогнала сторожей, находившихся при них. Тогда один христианин с благоговением собрал останки мучеников и увез в Византию.

Опасения Наталии оказались справедливыми. Один языческий трибун, или тысяченачальник, пожелал жениться на ней, ибо она была прекрасна собой и богата, и царь одобрял его желание. Наталия молила Бога спасти ее от этого брака, и ей во сне явились святые мученики и повелели отплыть в Византию. Наталия тотчас же пошла к пристани, где стоял корабль, отправлявшийся в Византию, и поехала туда.

Трибун, узнав об ее отъезде, поспешил за ней, но Господь чудесным образом охранил ее. Преследователь не настиг ее, и Наталия прибыла благополучно в Византию, где с любовью приняли ее тамошние христиане. Помолившись в храме, в котором покоились останки мучеников, Наталия легла отдохнуть и во сне увидела Адриана, который возвестил о близкой кончине ее. Проснувшись, она с радостью объявила христианам о бывшем ей видении, попросила их молитв и спокойно заснула опять. Когда они через несколько минут подошли к ней, то увидели, что она уже скончалась.

27 августа

Преподобный Пимен жил в V веке; родился он в Египте и в молодости ушел в Скитскую пустыню. Он славился строгой жизнью и имел много учеников, которых наставлял с великой мудростью. «Брат, живущий с ближними, – говорил он, – должен быть как истукан каменный: досаждаемый – не сердиться, прославляемый – не превозноситься». «Злоба никогда не уничтожит злобы, – говорил он еще, – но если кто тебе сделает зло, ты ему сделай добро, – и добро твое победит его злобу».

28 августа

Жизнь преподобного Моисея, который сперва был разбойником, а потом просиял добродетелями в пустыне Скитской, являет нам высокий пример милосердия Божия. Человек, погружаясь в греховную жизнь, добровольно удаляется от Отца своего Небесного; но если он искренне пожелает возвратиться к Нему и раскается в грехах своих, милосердный Отец Небесный поддержит его, силой Своей поможет его немощи и с любовью откроет ему двери благодати.

ВIV веке жил в Египте разбойник, который злодеяниями своими наводил ужас на всю страну. Родом эфиоплянин, он был в ранней молодости рабом у одного знатного человека, который выгнал его из своего дома за дурное поведение. Моисей – так звали его – не захотел добывать себе пропитание честным трудом, а вступил в шайку разбойников. Там его высокий рост, необычайная сила, смелость и неустрашимость доставили ему вскоре уважение разбойников, и он сделался их начальником. Он не знал ни страха, ни жалости, был готов на все, чтобы отмстить врагу или исполнить задуманное злодеяние. Рассказывают, что ему однажды захотелось отмстить бедному пастуху за то, что собаки этого пастуха помешали ему в одном доме. Узнав, что пастух пасет стадо свое на другой стороне Нила, он решил убить его, но стояла пора полного разлива, и ширина реки достигала шести тысяч шагов. Явная опасность не удержала мстительного Моисея. Он разделся, повязал одежду свою на голову, взял меч в зубы и переплыл реку. Он не нашел пастуха, который, увидев его, скрылся, но убил лучших баранов его и, связав четырех из них, с ними опять переплыл реку.

Долго он злодействовал и наводил страх на всю окрестную страну, но Господь, не желающий погибели грешника, в милости Своей послал ему светлую минуту покаяния. Злодей вдруг уразумел, насколько он грешен перед Богом, и чувство глубокого раскаяния пробудилось в душе его. Он бросил товарищей своих и, проливая слезы сокрушения, прибежал в иноческую обитель; там, громко исповедуя грехи свои, молил он братьев принять его в число иноков. Они долго не соглашались, ибо знали его грешную жизнь, но Моисей не отходил от ворот монастырских и не переставал молиться и плакать. Наконец, поверив в его искреннее раскаяние, настоятель принял его и наложил на него строгое послушание. Моисею было тогда около тридцати лет. Он полностью покорился воле наставника своего. Питаясь только хлебом и водой, проводя целые ночи в молитве, Моисей со смирением исполнял все, что ему приказывали, и беспрестанно лил слезы раскаяния о прежней жизни своей.

Через некоторое время настоятель монастыря позволил ему жить отдельно в отшельнической келье в пустыне Скитской. Там однажды на него напали четыре разбойника. Моисей связал их, привел к игумену и сказал ему:

– Вот эти четыре разбойника напали на меня, я связал их, но не мне их наказывать. Что прикажешь с ними делать?

– Отпусти их, – отвечал игумен, – нам не следует убивать никого.

Разбойники были крайне удивлены таким милосердием и, когда узнали, что связал их знаменитый Моисей, раскаялись. Они прекратили заниматься разбоем и ушли в монастырь.

Тягостны были первые годы пустынной жизни для Моисея. Ему приходилось выдерживать сильную внутреннюю борьбу. Воспоминания прежней свободной и грешной жизни смущали его душу, часто возникало у него почти непреодолимое желание оставить пустыню и возвратиться к прежним делам. Со слезами падал Моисей на колени, моля Господа даровать ему помощь Свою. «Не унывай, – говорил ему один из подвижников, – это еще следы твоей греховной жизни». И Моисей усиливал пост, целый день стоял на молитве; но иногда и во сне мучили его воспоминания прежней жизни. Тогда он решил победить сон постоянными трудами и молитвой; он по целым ночам молился Богу или обходил келии старцев-подвижников и из отдаленного места носил для них воду. После многих тяжких годов испытания и борьбы Господь ниспослал подвижнику более спокойное состояние духа. Пламенно благодарил он Господа за такую милость и, находя утешение и силу в молитве, смиренно сознавал немощь свою. Он понимал, что один Бог по милости Своей даровал ему раскаяние и обращение.

Однажды один брат спросил у него:

– Что помогает человеку во всяком труде его?

– Один Бог помогает ему, – отвечал Моисей. – «Бог нам прибежище и сила, помощник в скорбех обретших ны зело» (Пс. 45:2).

– В таком случае на что же посты и бдения? – спросил брат.

– Это смиряет душу, – отвечал Моисей. – Ибо написано: «Виждь смирение мое и труд мой, и остави вся грехи моя» (Пс. 24:18). Если душа принесет плоды сии, Бог за то являет к ней милосердие Свое.

Святая жизнь Моисея прославила его. Однажды правитель области прибыл в пустыню, чтобы увидеть обращенного разбойника. Моисей, узнав об этом, оставил келью свою, чтобы скрыться, и встретил правителя, который спросил у него:

– Где келья отца Моисея?

– На что тебе он? – ответил Моисей. – Он человек недостойный и глупый.

Правитель удивился и, прийдя в церковь, сказал инокам, какой отзыв он слышал о Моисее. Те огорчились, ибо все глубоко уважали подвижника.

– Каков был инок, встретившийся тебе? – спросили они у правителя.

– Высокого роста, лицом черный, в ветхой одежде, – отвечал правитель.

– Да это был сам Моисей, – указали иноки, – он избегает славы человеческой и не желает, чтобы его хвалили и превозносили!

Иноки удивлялись строгой и святой жизни Моисея, он же продолжал хранить глубокое смирение, скорбя о грехах своих и считая себя недостойным милости Божией. Его возвели в сан пресвитера. Когда при рукоположении в первую ступень священства его облекли в белую одежду, архиепископ сказал:

– Вот, Моисей, ты теперь весь сделался белым.

– Владыко, – отвечал смиренный подвижник, – снаружи я таков; дай Бог, чтобы был таким внутри.

Епископ, желая испытать его, велел церковнослужителям выслать его из алтаря. Моисей принял это оскорбление с величайшим смирением и безропотно удалился.

Господь прославил подвижника дарами благодати Своей, и много учеников собралось вокруг него. Моисей наставлял их с любовью и прежде всего внушал им смирение и снисходительность к ближним. «Первое дело для нас, – говорит он, – не осуждать ближнего. Кто чувствует тяжесть грехов своих, тот не смотрит на грехи ближнего».

«Не делай зла никому и ни против кого не мысли зла в сердце своем, – говорит он, – не презирай того, кто делает худо; не входи в сообщество с человеком, который вредит своему ближнему, и не радуйся с тем, кто делает зло другому; не укоряй никого, но говори: „Бог знает каждого“. Не соглашайся с клеветником, не забавляйся его злоречием, но и не питай ненависти к тому, кто поносит ближнего. Вот что значит не осуждать по Писанию: „Не судите, да не судимы будете“ (Мф. 7:1). Не имей вражды ни с кем и не питай вражды в сердце своем. Не должен ты ненавидеть и того, кто враждует на ближнего своего. В этом и состоит мир».

Моисей сам подавал пример того, чему поучал. Всегда помня собственные грехи, он не осуждал никого, и горячая любовь к ближним была его главной добродетелью. Он ласково и приветливо принимал приходивших к нему, охотно беседовал с ними о предметах божественных. Сам храня строжайший пост, он радушно угощал посетителей своих. Однажды положено было поститься целую неделю, то есть вкушать только сухой хлеб. В это время к Моисею пришли братья из Египта. Он, чтобы угостить их, приготовил блюдо, которое и вкусил с ними, считая это делом братской христианской любви. Некоторые братья, видя, что дым выходит из его кельи, донесли настоятелю, что Моисей преступил заповедь. «Когда он в субботу придет в собрание братьев, то обличу его», – ответил настоятель. Когда же Моисей вошел в церковь, настоятель сказал ему: «Отец Моисей! Ты нарушил заповедь человеческую, но исполнил заповедь Божию!»

Дожив до семидесяти пяти лет, Моисей предузнал время и причину кончины своей. Однажды он сказал ученикам своим:

– Бегите отсюда и скройтесь, ибо нынче варвары нападут на нас.

– А ты, святой отец, – сказали ученики, – не скроешься ли с нами?

– Нет, – ответил Моисей, – я слишком стар; на мне же должны исполниться слова «взявшие меч, мечом погибнут» (Мф. 26:52).

– И мы не убежим, но умрем с тобой, – сказали ученики.

Но Моисей убедил их скрыться. Только семь учеников остались с ним, желая разделить участь его. Когда же действительно варвары напали, то один из оставшихся убежал и скрылся в окрестности. Варвары умертвили преподобного Моисея и шесть учеников его.

Так скончался этот святой подвижник, загладив искренним раскаянием, молитвой, трудами и любовью к ближним прежние преступления свои.

29 августа

Почитая святого Иоанна Предтечу как величайшего из пророков, Церковь посвящает памяти его несколько дней в году. Она торжественно празднует 24 июня радостный день рождества этого предвестника Спасителя; прославляет его на утрене праздника Крещения 7 января, 29 августа воспоминает кончину его и, в знак участия верующих в страданиях Предтечи, установила в этот день пост.

Будучи лет тридцати от роду, святой Иоанн Предтеча по внушению Божию явился среди иудеев, чтобы приготовить их к принятию Мессии. Возвещая им явление Спасителя и приближение Царствия Божия, Иоанн убеждал их готовиться к этой великой радости покаянием в грехах своих, исправлением жизни своей. Множество иудеев приходило к Иоанну, принимало от него крещение покаяния, и некоторые из них так почитали его, что думали видеть в нем самого ожидаемого Мессию.

После крещения Иисуса Христа Иоанн продолжал учить народ и близ Енона крестил приходивших к нему, свидетельствуя о Христе, что Он есть Сын Божий, сошедший с неба. «Оному подобает расти, – говорил Иоанн, – мне же малитися. Грядый свыше над всеми есть» (Ин. 3:30–31).

Проповедуя покаяние, обличая беззакония и пороки, Иоанн не боялся говорить правду даже и тогда, когда мог за это подвергнуться опасности. Царь Ирод, сын того, кто избил вифлеемских младенцев, развелся с женой и женился на Иродиаде, жене брата своего. Так как это запрещалось законом Моисеевым, Иоанн сказал царю: «Не следует тебе иметь жену брата». Разгневанный Ирод велел заключить Иоанна в темницу. Иродиада еще сильнее, чем царь, сердилась на Иоанна и желала смерти его; но Ирод побоялся его казнить, зная, что он муж честный и праведный, которого весь народ уважал и считал пророком.

Вскоре после заключения Иоанна Ирод, празднуя день рождения своего, устроил великий пир вельможам и начальникам галилейским. На этом празднике дочь Иродиады плясала и так угодила царю, что он в восхищении поклялся дать ей все что она пожелает, даже полцарства своего. Девица не знала, чего просить, и посоветовалась с матерью, которая велела ей попросить голову Иоанна Крестителя. Девица подошла к царю и сказала ему: «Хочу, чтобы ты сейчас же дал мне на блюде голову Иоанна Крестителя». Ирод очень опечалился, но из-за данной клятвы не решился отказать ей и послал в темницу отсечь голову Иоанна. Принесли на блюде голову великого пророка и подали ее девице, а девица отдала ее матери, которая в злобе своей колола иглой язык Иоанна.

Ученики Иоанновы похоронили в Севастии тело святого учителя своего, а голову его Иродиада скрыла во дворце Ирода. Совесть, вероятно, мучила Ирода; когда до него дошли слухи о чудесах, совершаемых Господом, он сказал: «Это, верно, Иоанн Креститель воскрес из мертвых, и потому чудеса делаются от него». Многие говорили: «Это Илия», другие: «Кто-нибудь из пророков», но Ирод все твердил: «Это Иоанн, которому я отсек голову; он воскрес из мертвых». Бедствия поразили Ирода, войско его было разбито аравийским царем Аретой, отцом первой жены его; он сам был потом послан в заточение императором римским; и иудеи считали эти действия справедливым наказанием за убиение великого пророка.

Глава святого Иоанна Предтечи была потом взята женой Хузы, домоправителя Ирода, одной из жен, которые верно служили Господу во время земной Его жизни. Чтобы спасти от поругания честную главу Предтечи, она, положив ее в сосуд, спрятала ее в горе Елеонской. Там она через некоторое время была обретена одним святым мужем, который вновь спрятал ее перед смертью своей. Найденная при Константине Великом, она была перенесена и спрятана в пещере близ города Емесы; потом, в V веке, перенесена в Халкидон, впоследствии в Константинополь, оттуда – в Команы. 24 февраля Церковь воспоминает первое и второе обретение честной главы, а 15 мая – третье, когда она опять была перенесена в Константинополь.

30 августа

Преподобный Александр Свирский родился в деревне в Олонецкой губернии. Когда его стали учить грамоте, он сначала учился плохо; это его очень огорчало, и он со слезами молил Бога о помощи. Однажды после молитвы он услышал голос, говоривший ему: «Встань. Что просил – получишь». Он вернулся домой радостный и с тех пор стал хорошо читать. С раннего детства и в отрочестве являл он великое благочестие, любил пост и молитву; уклонился потом от брака и всей душой стремился к отшельнической жизни. В село, где жили его родители, пришли однажды иноки из Валаамской обители; юноша слушал их рассказы об иноческой жизни и захотел последовать за ними; но они сказали: «Нам игумен не велит отнимать детей у родителей и приводить в монастырь; иди в дом твой; Сам Господь управит твой путь».

Юноша не оставил желания своего вести пустынную жизнь и, когда ему минуло двадцать шесть лет, отправился на остров Валаам и там принял иночество. Он провел тринадцать лет в монастыре, послушный всем и пребывая постоянно в труде и молитве. После этого он получил позволение жить в уединении и, устроив себе тихую хижину в шести верстах от реки Свири, жил там семь лет в совершенном одиночестве. Затем стали собираться к нему труженики. Жили сперва отшельники в отдельных кельях, но потом преподобный стал строить монастырь с храмом Святой Троицы. Он принял сан священника и игумена и мудро наставлял учеников, подавая им пример благочестия, смирения и трудолюбия. Когда умножилось число братии, преподобный стал строить каменный храм Святой Троицы. «Где возьмем средства? – говорили братья. – Предприятие неразумное».

Но преподобный Александр отвечал: «Точно, мы ничего не можем сделать, если не поможет Господь; но Он помогает уповающим на Него». Храм был выстроен и в 1526 году освящен по благословению архиепископа Макария.

Имя преподобного Александра стало далеко известно; многие приходили к нему за наставлением, приносили и дары обители. Преподобный, умудренный Господом, наставлял и утешал приходящих, молился с ними, убеждал их обращаться к Господу во всех скорбях и угождать Ему верой, милосердием, чистотой жизни.

Преподобный Александр почил в 1553 году восьмидесяти пяти лет от роду, и вскоре стали чтить его память церковной службой.

В тот же день вместе с памятью святых патриархов Цареградских Александра, Иоанна и Павла празднуется перенесение честных мощей святого Александра Невского из Владимира в Санкт-Петербург, где они были положены в Александро-Невскую лавру, сооруженную Петром Великим. Это было 30 августа 1724 года, после войны и заключения мира между Россией и Швецией.

31 августа

Римская держава, обладавшая большей частью Европы и Азии, имела кроме того владения в Африке; там принадлежала ей обширная и богатая область, столицей которой был город Карфаген. Во II и III веке после Рождества Христова славились Церкви в Александрии и Карфагене и африканские христиане отличались горячей ревностью к закону Господню. Много было среди них благочестивых мужей, много ученых, которые в писаниях своих изъясняли догматы христианской веры и опровергали ложные мудрствования и клеветы язычников, много мучеников, которые положили жизнь свою за имя Иисуса Христа. Между ними особенно славен святой епископ Карфагенский, священномученик Киприан.

В первой половине III столетия Фасций Киприан был известен в Карфагене своей ученостью. Он был язычником, получил хорошее образование и довольно рано стал преподавателем философии и красноречия. Ум и познания его приносили ему и славу, и богатство. Он жил роскошно, любил великолепные пиры, богатую одежду и пользовался всеми радостями мира, однако же и тогда следовал более строгим правилам нравственности, чем многие язычники. Но суетны и кратковременны радости земные: они не могут удовлетворить души человека, созданной Богом для радостей вечных; среди удовольствий земных она чувствует уныние и тоску, стремится к высшему, вечному. Блаженны те, кто не заглушает в себе этих святых стремлений пустыми забавами, суетными заботами, а постоянно ищет света истины; Господь помогает им и дает уразуметь, что воистину есть радость, мир и покой. Такую милость оказал Господь Киприану. Киприан встретился с христианским священником по имени Цецилий, который объяснил ему заблуждения язычества и указал на Христа как на единый путь к спасению и блаженству.

Не сразу уразумел Киприан то, что возвещал ему Цецилий. Его смущали слова Христовы о необходимости возрождения: «Кто не родится снова, тот не может увидеть Царствия Божия… Рожденное от плоти плоть есть; рожденное отДуха есть дух» (Ин. 3:3,6). И каждому из нас, привыкших к самоугождению, кажется трудным, почти невозможным такое совершенное перерождение; нам кажется невозможным отрешиться от себя, чтобы жить для одного Христа и в том находить высшую радость. Но что невозможно человеку собственными силами его, то совершает в нем Дух Святой, Которого Господь дарует тому, кто искренне желает получить благодать Божию. Эти чувства испытывал и Киприан. «Мне казалось невозможным, – писал он впоследствии епископу Донату, – когда-нибудь получить то, что обещано Божественной благодатью, а именно – что человек возродится вновь, что он отвергается себя и, сохраняя то же тело, душой и помыслами сделается новым человеком. Возможно ли такое совершенное изменение, думал я. Прежние пороки и привычки не сохраняют ли власти над человеком? Я был еще привязан к заблуждениям своим и, отчаиваясь в исправлении, благосклонно смотрел на пороки свои и потворствовал им».

Однако же доброе семя, запавшее в душу Киприана, укоренялось и росло; свет Божественный все более и более проникал в его душу и наконец озарил ее совершенно; он уверовал искренне и принял Святое крещение. Душой, просвещенной благодатью, он уразумел то, что сперва казалось ему темным и недоступным, понял, что Дух Господень производит в сердце все доброе, изменяет и обновляет душу человека.

«Я понял, – пишет он тому же епископу Донату, – что рожденное по плоти и порабощенное греху было от земли – земное; но что новая жизнь, одушевленная Духом Святым, есть от Бога… В Боге и от Бога вся наша сила; от Него наша крепость. Через Него мы, живя на земле, имеем предчувствие будущего блаженного состояния. Но страх да сторожит душу нашу, чтобы Господь, просиявший в сердце нашем лучами благодати, пребыл в нем; но этого благодатного дара нам не иначе можно сподобиться, как искренней любовью к Иисусу Христу и покорностью Его святому закону. Милосердие Божие да не произведет в нас самонадеянной беспечности, которой может воспользоваться всегдашний враг наш».

Познав истину, Киприан совершенно изменил прежний образ жизни и всецело посвятил себя служению Богу и изучению Его святого закона. Он перестал дорожить радостями и богатствами земными, раздал большую часть своего имущества бедным. Из благодарности к пресвитеру, показавшему ему путь ко спасению, он принял его имя и стал с тех пор зваться Фасцием Цецилием Киприаном.

Полный искренней любви к Господу, святой Киприан понял, что высшее звание, которого может достигнуть человек, – это звание христианина, делающее его чадом Божьим. Жить достойно этого звания стало предметом всех его стремлений и всех его молитв.

«Кто выше века сего, – пишет он, – тот ничего уже не может от него ни желать, ни требовать». Но со смирением признавая, что от одного Бога происходит все доброе, Киприан продолжает: «Как солнце само собой светит, ручей сам собой журчит, дождь сам собой орошает, так сам собой действует и небесный Дух благодати. Как скоро душа, взирая на небо, познает своего Творца, то начинает быть тем, чем себя почитает. Она превыше неба и всего земного величия. Только ты сам, запечатленный уже знамением небесного воина, облеченный во всеоружие благодати, соблюдай ненарушимо правила своего звания исполнением святых добродетелей. Молитва и чтение да будет твоим постоянным занятием, и будешь ты то сам беседовать с Богом, то Бог будет беседовать с тобой. Да наставит Он тебя в Своих заповедях; да управляет Он тобой. Кого Он обогатит, того никто не сделает скудным. Не может быть скуден тот, чье сердце обогащено небесными благами. Украшенные золотом своды и дорогие мраморные дворцы покажутся тебе скудными, как скоро узнаешь, что прежде всего должно украшать себя самого, что драгоценнейший для тебя дом тот, в котором, как в храме, обитает Господь, в котором утвердил жилище свое Дух Святой. Украсим сей дом красотой непорочности, осветим его светом правды. Не разрушится этот дом от ветхости; украшения его никогда не помрачатся. Они только могут принять лучший вид при воскресении тела».

В скором времени высокие добродетели Киприана принесли ему уважение христиан, и, после смерти епископа Доната, они приступили к нему с просьбой принять звание епископа. Долго Киприан отказывался; он не считал себя ни достойным, ни способным пасти Церковь Божию; но христиане настаивали и, окружив дом его, восклицали: «Или Киприана, или никого!» Он в конце концов должен был уступить общему желанию и принял звание епископа. Это было в 248 году, спустя два года после его крещения.

Киприан принялся с величайшей ревностью за дело Церкви и вскоре стал славен во всем христианском мире высокой мудростью своей и благочестивой, святой жизнью. В это время христиане жили довольно спокойно; уже несколько лет не было жестокого гонения, и хотя указы против христиан не были отменены, но они не исполнялись со строгой точностью, особенно в Африке, тем более что царствовавший тогда император Филипп был милостив к христианам. Но великое зло вкралось в общество христиан в Африке – среди спокойствия и безопасности они сделались равнодушны к вере своей. Прежде, когда язычники преследовали и ненавидели их, они составляли как бы особый народ, ревностно привязанный к закону своему, в нем одном находя себе утешение и опору; теперь же они стали сближаться с язычниками, вступали с ними в брачные союзы и постепенно стали принимать и обычаи их. Христиане начали посещать языческие зрелища и празднества; жены их румянились и одевались роскошно. Чрезмерная привязанность к благам земным, к богатству и удобствам жизни заменила прежнюю ревность к закону Иисуса Христа; братская любовь, соединявшая единоверцев, охладела; бедным не подавалось помощи. Все это глубоко печалило Киприана; он и словом, и примером старался возбудить усердие христиан, объяснял им обязанности их и указывал на то, что должно быть их настоящей целью.

Между тем трудное испытание готовилось христианам. Декий взошел на престол и немедленно издал повеление строго преследовать христиан, которых считал врагами государства и виновниками всех народных бедствий. В Риме епископ Фабиан скончался мученической смертью, и в течение шестнадцати месяцев не могли избрать ему преемника из-за жестокого гонения. Лишенное пастыря римское духовенство обращалось за советами к Киприану, который добродетелью и высокой мудростью уже успел заслужить общее уважение. Ему сообщили обо всем, что делалось в Риме. Как римские христиане, так и карфагенские умоляли Киприана скрыться на время, чтобы сохранить жизнь, столь нужную для Церкви. Сам Киприан не считал себя вправе подвергать опасности жизнь свою, если может сохранить ее, не преступая заповедей Божиих. Он решился удалиться, надеясь, что от этого прекратится гонение, которое в особенности было направлено против пастырей Церкви. Язычники преимущественно желали казни Киприана, считая его вождем и предводителем христиан. Они думали, что смерть его нанесет им самый чувствительный удар и потому упорно тщательно разыскивали его.

Однако же гонение в Карфагене не прекратилось после отъезда Киприана, и тут стало ясно, как опасна для христиан привязанность к земным благам, как она охлаждает в них любовь к Богу. Толпы христиан даже без принуждения спешили совершить языческое жертвоприношение. Некоторые, не принося жертв идолам, покупали себе письменные свидетельства, что совершили этот обряд, и таким обманом сохраняли жизнь и имущество. Отступники были так многочисленны, что судьи не успевали принимать их отречения и отсылали их до следующего дня. Эти вести доходили до Киприана и сильно огорчали его. Может быть, он теперь и жалел, что удалился из Карфагена, где мог бы присутствием своим внушить больше твердости христианам; но возвратиться он не мог, и ему оставалось только из убежища своего следить за делами Церкви и давать письменные наставления. В его письмах, дошедших до нас, высказываются горячая любовь к ближним, отеческая заботливость о пастве своей и глубокая мудрость. Он увещевает христиан прибегать к молитве, как к единственному надежному орудию, умоляет пресвитеров заботиться о слабых и немощных, вникать в их душевное состояние, стараться восстановить падших; велит употребить в пользу бедных христиан все оставшееся у него имущество, дабы нищета не склонила их присоединиться к язычникам. Он повелевает также записывать дни кончины мучеников, дабы потом ежегодно в эти дни совершать их память. Радуясь о тех, которые не побоялись исповедать Иисуса Христа перед мучителями, Киприан опасался, как бы подвиг их не внушил им гордости, и увещевал их к смирению.

«Да будут они смиренны и кротки, – пишет он, – и пусть те, которые с благодарной смелостью исповедали веру свою, подают добрый пример и последующим поведением своим. Самое трудное испытание еще впереди. Господь сказал: „Претерпевший же до конца спасется“ (Мф. 24:13). Да подражают они Иисусу Христу, Который именно перед страстию Своей показал высочайший пример смирения, умыв ноги ученикам Своим… Теперь более, чем когда-нибудь, они должны бояться впасть в сети врага, который охотно нападает на самых сильных, желая отмстить за претерпенное им поражение».

Действительно, эти опасения Киприана оправдались. Церковь Карфагенская страдала столько же от малодушия отступников, сколько от неуместной гордости и предосудительного поведения некоторых христиан, совершивших во время гонения подвиг исповеднический¹⁷. Некоторые из них, гордясь такими подвигами и думая, что совершили уже все, что от них требуется, нарушали потом постановления Церкви, вели себя предосудительно и присваивали себе не принадлежавшие им права. Так, они стали, например, от своего имени давать разрешительные грамоты тем из отступников, кто желал вновь быть принят в христианскую Церковь. В Церкви же было издавна правило – не допускать тяжко согрешивших до общения с верующими прежде совершенного ими покаяния. Срок испытания был от года до трех лет, в зависимости от важности преступления. Теперь это правило было легкомысленно нарушено, и отступники принимались вновь в Церковь Божию без всякого испытания. Это нарушение правил взволновало Церковь и в Риме, и в Карфагене, и по этому случаю возник раскол, который имел важные последствия. Римский священник по имени Новатиан стал утверждать, что отрекшиеся от Бога уже никогда не могут быть приняты в Церковь Божию, что никакое раскаяние не может загладить их преступления. К нему присоединился карфагенский священник Новат, человек очень порочной жизни, и оба стали проповедовать крайнюю, неумолимую строгость к согрешившим. Они воспротивились избранию благочестивого Корнелия в епископы римские и отделились совершенно от Церкви. Лжеучение их очень распространилось впоследствии и известно как «раскол новациан». Новациане мечтали составить Церковь Божию из одних людей совершенных, изложили много чрезвычайно строгих правил; наконец впали в такую гордость, что себя одних считали чистыми, а прочих людей презирали. Святой Киприан в отношении к отступникам советовал держаться среднего пути: избегать легкомысленной снисходительности, не требовавшей покаяния от согрешивших, и чрезвычайной строгости, не согласной с духом евангельского учения. «Вооружимся взаимной молитвой, – пишет он, – будем молиться о падших, чтобы Бог восстановил их, и о праведных, чтобы Он помог им устоять».

Через два года странствий святой Киприан возвратился в Карфаген уже после смерти Декия. Дела Церкви требовали его присутствия, ибо возникло много спорных вопросов, которые волновали христиан. Киприан тотчас же созвал поместный собор и старался восстановить мир и единство во взволнованной Церкви.

Через некоторое время император Галл, наследник Декия, возобновил гонение на христиан. Киприан решился на этот раз не удаляться из Карфагена; ожидая повторения прежних жестокостей, он старался приготовить христиан к твердому исполнению их обязанностей и увещевал их к молитве и к взаимной любви.

«Умоляю вас готовиться к предстоящей борьбе бдением, постом и молитвой, – писал он. – Это наше небесное орудие; это наш меч и наша крепость. Будем вспоминать друг друга в молитвах своих, будем единодушны и дружны. Станем помогать друг другу взаимной любовью, и если кто из нас отыдет отселе, то да не прекратится любовь наша во Христе, и да не перестанет молить он Отца Небесного за братьев и сестер».

Он увещевал христиан не страшиться мучений, не страшиться и ужасов пустыни и одиночества, если гонение принудит кого-либо из них к бегству или обречет на изгнание. «Человек не один, – пишет он, – когда с ним Господь; он не без Бога, если в душе своей сохранит чистым Господень храм». – «Господь смотрит на борьбу, Он одушевляет воинов Своих. Он, победивший за нас смерть, всегда побеждает и в нас».

«Неужели христианин побоится мучения, когда Господь наш пострадал первый? Ужели мы не захотим пострадать за собственные грехи, когда Он, будучи безгрешен, пострадал за нас? Сын Божий пострадал, чтобы сделать нас чадами Бога; ужели сыны человеческие не захотят пострадать, чтобы остаться детьми Божиими?»

Однако вопреки ожиданиям гонение, сильно свирепствовавшее во многих областях, почти не коснулось Африки. Но другое тяжкое бедствие обрушилось на жителей ее: началась моровая язва, несколько тысяч человек умирало ежедневно, и ужас был так велик, что больные оставались без всякого ухода и попечения и никто не смел прикасаться к телам умерших, боясь заразы. Тут ясно обнаружились высота и превосходство христианской веры. Святой Киприан собрал христиан, напомнил им, что Господь велел нам любить ближних, платить добром за зло, указывал на пример Иисуса Христа, молившегося на кресте за врагов Своих. Слова его так одушевили христиан, что они приняли на себя попечение о больных и умерших. Богатые и бедные, духовенство и миряне, все приняли участие в благом деле: кто ухаживал за больными, кто помогал имуществом своим, кто принимал к себе в дом страждущих; исповедники, так еще недавно мучимые язычниками, носившие еще на теле следы жестоких страданий, подвергали ежедневно жизнь свою опасности, чтобы помочь врагам своим. Такие примеры самоотвержения и любви к ближним вызывали удивление язычников, и многие из них, познавая истину, обращались к Богу. Святой Киприан делил труды паствы своей и укреплял христиан примером и красноречивым словом. В книге «О смертности», написанной в это время, он старается направить мысли их к будущей вечной жизни, указывает на краткость и суетность жизни земной, на вечную славу, обещанную христианам.

«Царствие Божие приближается, братия мои, – пишет он. – Награда жизни, вечная радость спасения, непреходящее веселье, утраченный рай – вот что делается нашим достоянием, когда минует жизнь земная. Небесная вечная слава заменяет суетные земные радости; время ли унывать и опасаться?..»

«Наш прочный мир, наш истинный покой, наша безопасность – будущая жизнь! В здешней жизни мы в постоянной борьбе с духовными врагами; лишь победили мы один грех, как возникает другой; нас со всех сторон окружают искушения, с которыми мы должны бороться. Среди таких тревог как не радоваться надежде отойти к Господу? Что говорит нам Сам Христос? «Вы восплачете и возрыдаете, но мир возрадуется; вы будете скорбны, но скорбь ваша превратится в радость» (Ин. 16:20). Кому не хочется освободиться от скорби? Кто не желает радости? Если же мы знаем, что видеть Христа есть радость и что никакая радость наша не может быть совершенна, пока не увидим Его, то не безумие ли любить скорбь и тесноту мира сего и не желать поскорее насладиться той радостью, которой не будет конца? Вспомним, что мы живем в мире, как странники. Не желает ли всякий странник возвратиться в отчизну свою?»

Лишь только миновала смертоносная язва, как сочувствие карфагенских христиан было сильно возбуждено бедствием, которое постигло единоверцев их. Варвары вторглись в соседнюю область, Нумидию, и взяли в плен множество христиан. Нумидийские епископы дали тотчас знать о том святому Киприану, и не напрасно надеялись они на его сочувствие. И он, и все карфагенские христиане приняли близко к сердцу печальную участь братьев и послали щедрое пособие на выкуп пленных. В письме к ним святой Киприан выражает то горячее чувство любви, которое тогда связывало и всегда должно связывать братьев по вере.

«Кто не сочтет скорби брата своею собственною скорбию? – писал он. – Апостол Павел говорит: „…страдает ли один член, страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены“ (1Кор. 12:26). Итак, плен братьев – наш собственный плен, и скорбь их – наша скорбь, ибо все мы – одно тело. Не одно только чувство, но и закон наш убеждает нас выкупить братьев; Христос живет в пленных братьях наших».

С воцарением Валериана наступило спокойствие, продолжавшееся около шести лет. Святой Киприан в это время занимался ревностно делами Церкви, созывал в Карфаген соборы для разрешения спорных вопросов, был в беспрестанных сношениях с Церковью Римской и другими и особенно старался сохранить чистоту учения христианского и единство веры. Одушевляемые и руководимые великим пастырем, карфагенские христиане совершенствовались в добродетели и благочестии, и, когда опять настало гонение, они встретили его уже не с прежним малодушием, а как твердые и мужественные воины Иисуса Христа. Это гонение было возбуждено любимцем императора Валериана Макрином, который наущениями своими изменил доброе расположение Валериана к христианам и убедил его предпринять против них строгие меры.

Как только царский указ дошел до Карфагена, проконсул, или правитель области, призвал Киприана и сказал ему:

– Цари наши, Валериан и Галлиен, повелевают всем подданным своим поклоняться богам; ослушники будут казнены мечом. Итак, советую тебе исполнить волю царскую.

– Я христианин и знаю одного Бога, Творца вселенной, – спокойно отвечал святой Киприан. – Этому Богу мы, христиане, служим, Его непрестанно молим за всех людей и за самого императора.

– Ты погибнешь как злодей, если станешь упорствовать в убеждении твоем, – возразил проконсул.

– То убеждение доброе, которое основано на страхе Божием, – отвечал Киприан, – и не следует менять его.

Проконсул начал грозить ему изгнанием и заточением.

– Изгнание не существует для того, кто имеет Бога в сердце своем, – возразил епископ, – ибо «Господня земля и исполнение ея» (Пс. 23:1).

Тогда проконсул начал требовать от Киприана, чтобы он объявил имена христианских пресвитеров; но святой Киприан отказался сделать это.

– Мне велено объявить христианам, – продолжал проконсул, – что им запрещается собираться на молитву. Кто не повинуется этому повелению, будет наказан смертью.

– Поступай, как тебе велено, – отвечал епископ.

Проконсул сослал его в заточение в приморский город Курубит. Вероятно, общее уважение, которым пользовался святой Киприан даже со стороны язычников, удержало проконсула от более строгих мер против него; множество же христиан было предано жестоким мучениям и казням. Святой Киприан продолжал быть в постоянной переписке с христианами, и многие из них тайно посещали его. Сам он готовился к мученической смерти, ибо в самый день приезда его в Курубит Господь дал уразуметь ему в видении, что он ровно через год положит жизнь за веру свою.

В начале 258 года святой Киприан был вызван из Курубита и стал жить в заточении в загородном поместье близ Карфагена. Тут он продолжал следить за делами Церкви, увещевать христиан к твердости и мужеству. Получая беспрестанно вести из Рима, где гонение все усиливалось, он сообщал об этом прочим епископам, «дабы все помышляли о смерти, – писал он, – но еще более о бессмертии и с полной верой, с радостью и без боязни ожидали кончины».

«С твердою верою и спокойствием ожидаю я страдания, – писал он еще, – смиренно надеясь милостью и помощью Божией получить венец жизни вечной».

В Карфагене ожидали со дня на день, что призовут на суд Киприана. Некоторые сановники города, язычники, глубоко уважавшие его, уговаривали его скрыться и предлагали ему средства к бегству; но святой Киприан не захотел воспользоваться их предложением. Через некоторое время проконсул Галерий Максим послал взять его и привести к себе. По нездоровью проконсула суд был отложен до следующего дня, и Киприан должен был провести ночь в доме одного из языческих чиновников. Около дома собралось бесчисленное множество народа. Как только услышали в городе, что епископ Киприан взят, то и христиане, и язычники поспешили к нему. Целую ночь святой Киприан провел в беседе с друзьями; те из христиан, которые из-за тесноты не могли войти в комнату, оставались всю ночь на улице, желая еще увидеть любимого епископа. На следующее утро, когда его повели на суд, вся толпа последовала за ним.

– Ты ли Фасций Киприан, которого христиане называют своим епископом? – спросил проконсул.

– Я епископ здешних христиан, – отвечал он.

– Цари наши повелевают тебе поклониться богам.

– Этого я не сделаю.

– Подумай о своей безопасности, – сказал проконсул, – и избери полезное.

– Безопасность моя и крепость в Господе Иисусе Христе, Которому я служу.

– Жаль мне тебя, – сказал проконсул, – я бы желал тебя спасти.

– Я желаю служить Богу моему и с радостью отойду к Нему, – возразил епископ. – Что скорбь настоящая в сравнении с вечной славой, которую мы узрим?

Проконсул рассердился.

– Ты жил в беззаконии, – сказал он, – ты составил общество безбожных возмутителей; ты был всегда врагом богов и ослушником царских велений; ты был отцом и предводителем ненавистных безбожников; итак, ты послужишь примером для других; твоя казнь да научит их исполнять обязанности свои. Фасций Киприан, епископ христианский, да будет усечен мечом.

– Слава Богу! – воскликнул Киприан.

Повели его на казнь, и толпа народа, следовавшая за ним, восклицала: «Умрем и мы с епископом нашим!» Прийдя на место казни, святой Киприан сам снял с себя верхнюю одежду, потом, встав на колени, помолился, благословил народ, завещал дать двадцать пять динариев исполнителю казни и, завязав себе глаза, преклонил голову под меч палача. Это было в 258 году, ровно через год после видения, предвозвестившего ему мученическую кончину. Ночью христиане взяли тело епископа и торжественно перенесли его на кладбище.

Жизнь святого Киприана описана диаконом Понтием, который находился почти неотлучно при нем и последовал за ним в изгнание. Всего двенадцать лет продолжалась христианская деятельность святого епископа, но с помощью Божией он много сделал и за это короткое время. Его пример и поучения долго действовали благотворно на карфагенских христиан; все любили его, как отца, и прославляли заботливость его о пастве своей, его ревность к закону Господню, его милосердие, искреннюю любовь к ближним, твердость духа и глубокую мудрость. Он оставил много замечательных сочинений: шестьдесят семь писем, историю Карфагенского собора и книги: «О тщете идолов», «О единстве Церкви», «О падших», «О молитве Господней», «О смертности», «О труде и милостынях», «О благе терпения», «Увещание к мученичеству».