Совершил ли Господь Иисус Христос Пасху иудейскую на последней Вечери Своей с учениками?

Одно из главных затруднений к разрешению предложенного вопроса заключается в соглашении повествования евангелиста Иоанна с показаниями прочих евангелистов. Тогда как, по изображению евангелистов Матфея (Мф.26:17), Марка (Мк.14:12) и Луки (Лк.22:7), Господь наш Иисус Христос последнюю Вечерю с учениками, перед страданием, вкусил, по-видимому, в тот самый вечер, когда иудеи по закону должны были есть пасхального агнца (Исх.12:6,18). Из повествования евангелиста Иоанна (Ин.18:28) усматриваем, что иудеи во время страданий Господа только еще готовились к совершению Пасхи.

За разрешением сего вопроса и объяснением различных обстоятельств, с ним соприкосновенных, обращаемся к писаниям отцов и учителей кафолической Церкви. У писателей Восточной Церкви сперва находим отрицательное мнение. Оно является не в виде церковного предания, но в виде соображения, которое хотели основать преимущественно на словах Евангелия Иоанна и которое было вызвано спорами с четыренадесятниками. Со времен Оригена при соображении повествования и прочих евангелистов более общим становится убеждение, подкрепляемое и книгою постановлений, или заповедей, апостольских, что Господь и в последний год Своего пребывания на земле совершил законную Пасху так же, как совершал прежде. Был ли о том вопрос на Первом Вселенском соборе при утверждении для всех Церквей одновременного празднования Пасхи христианской и как был разрешен, современных известий нет. Но через несколько десятилетий после сего Собора толкованием св. Иоанна Златоустого на Евангелие утверждено положительное решение вопроса, и оно стало церковным убеждением на Востоке. Впоследствии являлись по временам защитники и противоположного сему мнения. Особенную же силу ему придали споры об опресноках с армянами и латинянами, но не изменили убеждения церковного, которое вновь выразилось в толкованиях Евангелия Феофилакта Болгарского и Евфимия Зигабена и навсегда осталось в богослужебных книгах Восточной Церкви.

В истории Церкви вопрос о совершении Господом Пасхи законной на последней Вечери появляется в первый раз в споре о праздновании Пасхи во второй половине II столетия. Аполлинарий, Епископ Иерапольский, «близкий ко временам апостольским», в слове «О Пасхе» пишет: «Есть охотники спорить, которые по неведению говорят, что Господь вместе с учениками в 14-й день вкусил агнца, а в великий день опресноков пострадал, и утверждают, что, по их разумению, так говорит Матфей. Но такое их разумение, – замечает Аполлинарий, – несогласно с законом и, по-видимому, вносит несогласие между Евангелиями»¹. Из приведенных слов видно, что противники, с которыми имел дело Аполлинарий, думая опираться на Евангелие Матфея, допускали, что Господь совершил законную Пасху, и притом в законное время, т.е. в 14-й день нисана, а кончину Его относили к 15-му дню. Такое мнение Аполлинарий приписывает неведению и говорит, что относить вечерю к 14-му дню, а кончину – к 15-му нисана, во-первых, несогласно с законом, во-вторых, значит допускать разноречие между повествованиями евангельскими. Несогласие с законом здесь предполагается в том, что заклание пасхального агнца, означая самую смерть Искупителя Mиpa, по времени должно совпадать с нею; отнесением же смерти Господа к 15-му дню нарушается соответствие прообразующего закона с прообразуемым событием. Разноречие между Евангелиями открылось бы при соображении понимаемых в сем смысле слов Евангелия Матфея с повествованием евангелиста Иоанна, по которому Господь пострадал, когда иудеи только еще готовились к совершению пасхальной вечери. Но хотя и не видно из приведенных слов прямо, допускал ли Аполлинарий вкушение Господом пасхального агнца на последней Вечери, однако же из его замечания о несогласии отрицаемого им разумения Евангелия Матфея с законом следует, что он не признавал последней Вечери Спасителя за вечерю пасхальную, ибо она предваряла законное время ее совершения. В этом смысле и приводится отрывок из слова Аполлинариева в хронике Александрийской с таким надписанием: «Аполлинария, Епископа Иерапольского, о том, что Господь не вкушал прообразовательной Пасхи, когда пострадал»².

Подобным образом не допускали мысли о совершении Господом пасхальной вечери по иудейскому обряду современные АполлинариюКлимент Александрийский и Ипполит Римский.

Климент в сочинении «О Пасхе» говорит: «В предшествовавшие годы Господь праздновал Пасху и вкушал заколаемое у иудеев, но когда возвестил Он (Мф. 26:2), что сам Он есть Пасха, Агнец Божий, яко овча на заколение ведомый, тогда научил учеников таинству образа (т.е. Пасхи прообразовательной). Это было в 13-й день, когда спрашивали его ученики: где хощешu, уготоваем Ти ясти пасху? В сей день совершалось освящение опресноков и приготовление к празднику. Сообразно с сим Иоанн повествует, что в тот же день Господь, как бы в приготовление, омыл ноги учеников. А пострадал Спаситель наш в следующий день, быв принесен в жертву иудеями».

Относя смерть Спасителя к 13-му дню нисана, Климент Александрийский ссылается на обстоятельство, упоминаемое евангелистом Иоанном: «В 14-й день, когда Господь пострадал, рано утром архиереи и книжники пришли к Пилату, но не вошли в претор: да не осквернятся, но да ядят пасху ввечеру беспрепятственно. С этим определением дня, – прибавляет Климент, – согласны все писания, согласны и Евангелия, оно подтверждается и воскресением. Господь воскрес в третий день, который был первым в седмице жатвы, в который по Закону должен был иерей приносить сноп»³.

В этой сообразности порядка евангельских событий с предначертаниями закона Климент находит подтверждение сказанному у евангелиста Иоанна. Освящению опресноков у него соответствует установление таинства Евхаристии; приготовлению к празднику – омовение ног; закланию агнца пасхального – современное заклание Агнца Божия, вземлющего грехи мира; принесению начатков жатвы – восстание Начатка умерших. Но, сопоставляя таким образом прообразования с их исполнением, Климент не дает места в порядке евангельских событий вкушению агнца пасхального.

Св. Ипполит Римский,приведши мысль своего противника: «Христос совершил Пасху и пострадал, почему и мне должно делать то же, что сотворил Господь», замечает: «Противник мой ошибается, не зная того, что, когда Христос пострадал, тогда не вкушал Он Пасхи законной. Сам Он был Пасха, предвозвещенная и совершенная в назначенный день». И далее Ипполит говорит: «Как прежде, так и в последние дни Господь не говорил неправды. Итак, ясно, что когда сказал Он наперед: не ктому ям пасху (Лк. 22:15,16), то вкусил вечерю пред Пасхою, а пасхи не ел, но пострадал. Да и не время еще было вкушению пасхи»⁴. Очевидно, что и св. Ипполит относит последнюю Вечерю к 13-му дню нисана, и поскольку в этот день еще не время было закланию агнца пасхального, то и полагал, что Господь на последней Вечери не вкусил Пасхи законной.

Все приведенные нами слова церковных учителей направлены были против защитников празднования Пасхи в христианстве по иудейскому обычаю, в 14-й день нисана. Вопрос об этом был поводом к учреждению во II столетии многих Соборов и сношений между епископами на Востоке и Западе⁵. Не входя в историю этих споров, заметим, что упорные защитники иудейского обычая от прочих христиан, располагавшихся в праздновании Пасхи сообразно со значением дней седмицы, получили проименование четыренадесятников⁶. Некоторые из них кроме желания соответствовать в своем праздновании порядку евангельских событий, по их разумению, были поддерживаемы в своем упорстве и началами евионейскими, занятыми из иудейства⁷.

Мысль об евионейском подчинении Закону в рассуждении празднования Пасхи своим образом старался устранить Ориген, отступая от своего наставника Климента и в определении времени последней Вечери Спасителя. В толковании на Евангелие Матфея, приведши слова сего евангелиста (Мф.26:17,18) и другого евангелиста, Марка (Мк.14:12–15), где говорится о приготовлении к празднованию Пасхи в первый день опресноков, Ориген говорит: «Итак, очевидно, что день Пасхи,в оньже подобаше жрети пасху, и день опресноков, когда надлежало истреблять ветхий квас и есть опресноки с мясом агнца, был один и тот же день. И день Пасхи был один, а дней опресноков – семь, считая и день Пасхи с прочими шестью. Поэтому, – продолжает Ориген, – может быть, кто-нибудь из неразумных на том основании, что Иисус праздновал Пасху по обычаю иудейскому телесно, последуя евионеям, потребует и первого дня опресноков и Пасхи и будет говорить: прилично и нам, подражателям Христовым, так же творить. А того не рассудит, что Иисус посланный, егда npииде кончина лета, рожденный от жены, был под законом (Гал.4:4,5) не для того, чтобы оставить под законом подзаконных, но чтобы искупить их от закона. Итак, если Он пришел для искупления бывших под законом, тем более неприлично обращаться в подзаконное состояние бывшим прежде вне закона. Посему мы исходим от буквы закона и, входя в его силу, в закон духовен, духовным празднованием исполняем все, что там предписано было совершать телесно. Отвергаем ветхий квас злобы и лукавствия и празднуем с опресноками чистоты и истины (1Кор.5:8). С нами свечеряет и Христос, волею соделавшийся Агнцем и глаголющий: аще не снесте плоти Моея, ни пиeтe крови Моей, живота не имате в себе. (Ин.6:53)⁸ Как соглашал Ориген повествование первых трех евангелистов о последней Вечери с Евангелием Иоанна, не видно. В дошедших до нас книгах его толкования на сие Евангелие также этого вопроса нет. Но с этой поры у писателей церковных чаще встречается мысль, что Господь совершил законную Пасху, нежели мысль, противная тому.

Конечно, немало сему содействовало и сказанное в книге заповедей, или постановлений, апостольских от лица св. апостолов⁹: «В четверток, когда мы ели у Него пасху, а Иуда, вложив руку в солило и взяв кусок, вышел ночью, Господь сказал нам: пpииде час, да расточитеся и Мене единаго оставите (Ин.16:32, Мф.26:31).

Eвceвий, епископ Кесарийский, писавший о Пасхе вскоре после того, как на соборе Никейском Вселенском отменено было несогласное с прочими празднование Пасхи в некоторых Церквах на Востоке (в Сирии) как утверждавшееся на обычаях иудейских, еще с некоторою осторожностью выражается о совершении Спасителем Пасхи законной. «Пример Спасителя, в первый день опресноков совершившего Пасху, имеет для нас, – говорит он, – значение историческое, а не есть заповедь».

«Но и Спаситель, – продолжает Евсевий, – в год Своего страдания совершил Пасху не вместе с иудеями. Не тогда, когда заколали они овча, совершил Он Свою пасху с Своими учениками. Они это сделали в пятницу, когда Спаситель пострадал, почему и не вошли в преторию, но Пилат к ним вышел; сам же Господь, целым днем ранее, в четверг, возлегши с учениками, и, ядя вместе с ними, сказал: желанием возжелах сию пасху ясти с вами. Видишь ли, что Он не с иудеями ел пасху? поскольку эта Пасха была новая и отличная от обыкновенной у иудеев, то не без причины, с некоторым усилением Он сказал:желанием возжелах сию пасху ясти с вами, прежде даже не прииму мук (Лк.22:15). Древние обветшавшие обычаи иудейские – то, что вкушал Он вместе с иудеями, – не было вожделенно, а новое таинство Его Нового Завета, которое преподал Он Своим ученикам, конечно, было для Него вожделенно»¹⁰. Объясняя, каким образом произошло то, что иудеи праздновали Пасху после Спасителя, Евсевий приписывает это их неправильному распоряжению. «Иудеи погрешили против истины, – говорит он, – с тех пор, как восстали на самую Истину, изгнав от себя Слово истины. Это ясно из священных Евангелий. Писание свидетельствует, что Господь вкусил пасху в первый день опресноков (Мф.26:17, Мк.14:12), а они в день, в оньже подобаше жрети пасху, не ели обыкновенной своей пасхи, но в следующий, второй день опресноков, а луны 15-й, когда, при суждении Спасителя нашего Пилатом, не вошли в претор. Итак, они ели пасху не в первый день Пасхи, в оньже подобаше жрети пасху. Иначе и они совершили бы ее вместе с Ним, но в своих кознях против Спасителя нашего, ослепленные злобою, они отступили от Него и от истины»¹¹.

С распространением и утверждением в Церкви христианской независимого от иудейских определений празднования Пасхи мысль о погрешительности иудейского календаря усиливалась более и более. Одни ограничивали ее только временем, последующим за разорением Иерусалима, другие распространяли и на время, предшествующее явлению Христа Спасителя¹². Св. Епифаний Кипрский, допуская, что Господь совершил законную Пасху, утверждает, что у иудеев тогда в счете времени, а отсюда и в праздновании Пасхи, было замешательство: они праздновали Пасху двумя днями ранее надлежащего. О Спасителе же говорит, что Он совершил Свою Пасху с учениками днем ранее всех. В подтверждение такого мнения св. Епифаний не приводит никакого свидетельства исторического или предания, но основывается только на своих соображениях астрономических¹³.

С уяснением начал, на которых Никейский Вселенский собор утвердил порядок празднования Пасхи, надлежало ожидать более единства в определении времени последней Вечери Спасителя, а отсюда и более согласия в определении ее значения. В послании пaтpиарха Александрийского Протеpия к Папе Римскому, святому Льву, где подробно объясняются соображения, на основании которых составлялись в Александрии пасхальные расчисления, сказано: «В 14-й день первого месяца у евреев Иисус вкусил пасху прообразовательную, в следующий, 15-й, день, в пятницу, яко овча заколения, пригвожден Он ко кресту, а ввечеру субботы, свитающу воскресному дню, в 17-й день, восстал от мертвых»¹⁴. Отсюда видно, что в расчислениях александрийских усвояли 14-му дню воспоминание о пасхальной Вечери, а смерть Спасителя относили к 15-му дню.

Но так как расчисления пасхальные, ежегодно издаваемые александрийскими епископами, показывали только время наступающего поста четыредесятницы и праздников, без объяснения, то неудивительно, что при одних и тех же определениях Пасхи христианской не везде одинаково разумели соответствие евангельских событий иудейскому времясчислению. Изъясняя основания, на которых Церковь определила время празднования Пасхи христианской, неизвестный сочинитель слова «О пасхе» VII столетия в Сирии не затрудняется дать совсем иное значение 14-му дню нисана. «Христос пострадал, – говорит он, – после равноденствия, в пятницу, который совпадал тогда с 14-м днем луны»¹⁵. «Закон предписывал заколать агнца в пятницу к вечеру, между вечерними. Спаситель соблюл и день, и час: день – пятница, в который создан человек; час – девятый, в который Господь испустил дух»¹⁶. При таком объяснении последнюю Вечерю надлежало отнести к 13-му дню, а вопрос о совершении Спасителем ветхозаветной Пасхи требовал особых соображений, которые предоставлялись толкователям Писания.

На решение сего вопроса всех более имел влияние св. Иоанн Златоуcт, еще в Антиохии занимавшийся его рассмотрением и в толковании на Евангелие Матфея, и в словах против закоснелых приверженцев иудейских обрядов. Везде он выражает мысль, что Господь совершил пасхальную Вечерю ранее прочих иудеев, следовательно, 13-го дня, и что на этой Вечери был сначала предложен агнец пасхальный, потом следовало установление таинства.

В толковании на Евангелие Матфея, объясняя слова (Мф.26:17) в первый же день опресночный приступиша ученицы к Ииcycy, глаголюще Ему: где хощеши уготоваем Tи ясти пасху, он говорит: «В первый день опресночный, т.е. в день перед опресноками. Иудеи всегда считают день с вечера, и евангелист упоминает здесь о том дне, ввечеру которого надлежало жрети пасху. Ученики пришли к Иисусу в четверг. И один евангелист называет этот день днем перед опресноками, говоря о времени, когда приступили ученики, другой говорит так: прииде же день опресноков, в оньже подобаше жрети пасху (Лк.22:7). «Прииде» здесь значит «приблизился, был при дверях», и разумеется тот же вечер, ибо дни начинались с вечера. Почему каждый и прибавляет: егда пасху жряху» (Мк.14:12)¹⁷.

Далее Златоуст спрашивает: «Для чего Господь совершил Пасху?» – и отвечает: «Во всем Он хотел показать, что не враг Он Закону». Потом останавливается на выражении Евангелиста вечеру же бывшу возлежаше со обоеманадесяте ученикома (ст. 20) и спрашивает: «Если они ели пасху, то как же ели не по закону? Ибо надлежало есть не возлежа». На этот вопрос дает он такой ответ: «Они возлегли после ядения пасхи, при продолжении Вечери». Другой же евангелист говорит, что в этот вечер не только ел Он пасху, но и сказал: желанием возжелах пасху сию ясти с вами (Лк.22:15), т.е. в сем году¹⁸.

Изъясняя 26, 26 ядущим же им, прием Иисус хлеб, преломи..., Златоуст спрашивает: «Для чего совершил это во время Пасхи? Чтобы ты из всего разумел, что Он есть законодатель и Ветхого Завета и был предызображен в ветхозаветной Пасхе. Посему-то, где был образ, там Он поставляет на его место истину: отменяет Он главный из праздников иудейских, переводя учеников к иной, страшной трапезе»¹⁹.

При из изъяснении 26, 50 тогда приступльше, возложиша руце на Иисуса и яша Его Златоуст, по-видимому, держится мысли, что и прочие иудеи в тот же день совершали Пасху. Он говорит: «Яша в ту самую ночь, когда ели пасху, так они были раздражены и неистовствовали»²⁰. Но в следующей затем беседе, говоря о неусыпных стараниях иудеев погубить Иисуса, при словах (26, 27) емше Ииcyca, ведоша к Kaиафе apxиepeови, идеже книжницы и старцы собрашася делает замечание противное: «Для чего привели Его туда, где все были собраны? Между прочим и для того, чтобы все исполнить по желанию архиереев, ибо Каиафа был apxиepeй, и все у него дожидались. Так они бодрствовали, не спали ночь для этого, не ели тогда и пасхи. Ибо Иоанн, сказав бысть же утро, прибавил: и тии не внидоша в претор, да не осквернятся, но да ядят пасху (Ин.18:28). Что же сказать на это? Они ели ее на другой день и нарушили закон, чтобы только достигнуть своего желания – умертвить Его. Не Христос преступил время Пасхи, а они, на все дерзающие и поправшие многие законы, потому что весьма кипели гневом и многократно покушались взять Его, но не могли. Теперь же, захватив Его неожиданно, они предпочли оставить Пасху, чтобы только исполнить свое убийственное желание» – так исправляет Златоустый допущенное в предшествующей беседе.

Упомянем еще об одном замечании Златоустого – о ноже, которым Петр ударил раба архиереева. «Откуда здесь нож?» – спрашивает он и отвечает: «Ученики пришли с Вечери, после трапезы. Там надлежало быть и ножам для разрезания агнца, и конечно, ученики, слыша от своего Наставника, что некоторые люди придут против Него, взяли ножи с собою, чтобы защитить Его, но это было только их делом»²¹. Так Златоуст постоянно выдерживает мысль, что Господь совершил законную Пасху на последней Вечери с учениками.

От этой мысли не отступает он и в толковании на Евангелие Иоанна, впрочем, о совершении Пасхи иудеями выражается не с такою решительностью, как в изъяснении Евангелия Матфея. «Что значит, – спрашивает он, – да не осквернятся, но да ядят пасху? Сам Господь уже совершил ее в один из дней опресноков». Отвечая на предложенное недоумение, Златоуст говорит: «Или под именем Пасхи евангелист разумеет весь праздник, или то, что они тогда совершали Пасху, а сам Он днем ранее преподал (παpέδωκε) ее, имея в виду Свою смерть в пятницу, когда и была древняя Пасха»²².

В слове против защитников древнего иудейского порядка в праздновании Пасхи Златоуст после утверждения на соборе Вселенском единообразных правил на этот предмет и принятия их повсюду свободно говорит: «Христос претерпел и обрезание, наблюдал и субботы, совершал праздники (иудейские), ел опресноки, и все это делал в Иерусалиме, но мы ни к чему этому не обязаны. Напротив того, Павел говорит: аще обрезаетеся, Христос вас ничтоже пользует (Гал.5:2). И об опресноках: да празднуем не в квасе ветхом, ни в квасе злобы и лукавствия, но в безквасии чистоты и истины (1Кор.5:8). Почему же Христос совершил тогда Пасху? Потому что древняя Пасха была образом имеющей быть и надлежало истине заступить место образа. Итак, прежде показал Он тень, потом предложил истину на трапезе. С явлением истины тень скрывается, теперь уже не ее время». И далее, показывая невозможность соблюдения во всей строгости времени, когда совершена Пасха Спасителем, замечает: «Если бы и не преступили иyдеи и не были неблагодарны и бесчувственны, нерадивы и презорливы, если бы и не отпали от отеческого образа жизни, но строго соблюдали его поныне, и тогда, последуя им, нам невозможно было бы удержать тот самый день, в который Господь распят и совершил Пасху. Почему? Скажу. Когда Он был распят, тогда был первый день опресноков и пятница. Но невозможно, чтобы то и другое всегда совпадало»²³.

Укажем еще на слово Златоустого «На Великий четверг», где, объясняя евангельскую историю сего дня, он приводит вопрос учеников где хощеши, уготоваем Ти ясти пасху? и спрашивает сам: «Какую Пасху? Не сию нашу, – отвечает, – но на тот раз иудейскую. Эту приготовили ученики, а ту сам Он уготовал, и не только Сам уготовал ее, но Сам и соделался Пасхою. Для чего же вкушаете эту пасху? Потому что все, предписанное законом, Он исполнял»²⁴.

Высокое достоинство истолковательных творений св. Иоанна Златоустого поставило их в руководство для последующих времен. Из его толкований делали извлечения, пользовались его мыслями и словами, составляли сокращенные изъяснения на те или другие книги, им объясненные. Так было и с теми местами Евангелий, которые служат к решению вопроса о совершении Спасителем законной Пасхи. Мы имеем в виду два сводных толкования (cateha) на Евангелие Матфея, изданных Поссином (1646, 1648), одно на Евангелие Луки, одно на Евангелие Иоанна, изданные Кордерием (1628, 1630), сводное толкование на Евангелия Матфея и Марка, изданное Крамером (1840), древние схолии на Евангелия Матфея и Иоанна, изданные Анжело Маием (Auctor Classic. Т. VI. IX. 1837). В них, с именем Златоуста и без имени, повторяются его слова в более или менее сокращенном виде во всех тех местах, на которые выше было обращено внимание, так что нет нужды делать новые выписки. Укажем немногие дополнения других толкований.

В толковании на Лк.22:13 приведены слова Тита, епископа города Боцры в каменистой Аравии (IV в.)²⁵: «Иисус вкусил с учениками Пасху законную, а нам оставил Пасху небесную. Пришла Истина и потребила Пасху, уничтожила образ, чтобы его место занимала сама Истина».

Между изъяснениями из недошедших до нас вполне толкований св. Кирилла Александрийского в том же сводном толковании приведены следующие замечания на Лк.22:8. «Обратим внимание на то, что Истина еще чтит образы. Когда пришел день, в который надлежало есть пасху, Господь посылает двоих из своих апостолов, по выбору, в город, то были Петр и Иоанн... (ст. 15) Когда приготовили ученики пасху, Христос вкусил ее с ними»²⁶. Смерть Спасителя св. Кирилл относил к 14-му дню первого месяца²⁷, следовательно, пасхальную Вечерю – к 13-му дню.

Некто Асимоний приводит возражение: «Приготовление к Пасхе сделано было, но была Вечеря, а не снедение пасхи. Вечеряющие не имели и вида ядущих, но возлежали. Как же ели пасху вопреки закону?»²⁸ И на это возражение представляет ответ тот же самый, какой предложен выше из толкований св. Златоуста.

Примечательно по своей особенности мнение патриарха Константинопольского Eвтиxия²⁹. Он допускает на последней седмице перед страданиями Господа три различные вечери: одну перед торжественным его вступлением в Иерусалим, в Гефсимании; к этой вечери, по мнению Евтихия, относится и омовение ног; другую в Вифании, в самый день входа; третью в Иерусалиме, на Сионе, где установлена и Таинственная Вечеря, в Великий четверг. Но в распределении евангельских событий между тремя вечерями нельзя не видеть у Евтихия произвольных отступлений от священного текста.

Итак, очевидно влияние св. Златоуста на решение вопроса о совершении Спасителем Пасхи иудейской. Из толкований оно перешло и в другие писания отеческие. Св. Софроний, патриарх Иерусалимский, внес эту мысль и в свое стихотворение «На Таинственную Вечерю». «В надлежащий час, – говорит он, – пришел Господь с учениками в благоукрашенный дом, чтобы положить конец закону. Агнец Божий вкусил овча по закону Моисееву и дал овча ветхозаветное в знамение всего»³⁰. Прп. Иоанн Дамаскин, составляя свое «Изложение православной веры» из свидетельств богодухновенных писателей и богоносных отцов, написал в своей книге: «В горнице святого и славного Сиона, вкусив с учениками Своими ветхозаветной Пасхи и исполнив Ветхий Завет, Он умыл ноги ученикам, показывая в том символ св. крещения. Потом, преломив хлеб, дал им, говоря: приимитe»³¹. То́ же выразил прп. Иоанн и в слове «На Успение Божией Матери»: «Говорю о Сионе, в котором законодавец Христос совершил Пасху прообразовательную, и Бог завета Ветхого и Нового предал Пасху истинную»³².

Были однако же и после Златоустого защитники противного мнения. Здесь, во-первых, должно указать на Виктора Антиохийского, по времени близкого к нему. В толковании на Мк.14:12, пользуясь изъяснением Златоустого, что такое значит первый день опресноков, он замечает: «Один евангелист Матфей приводит слова у тебя сотворю пасху. Но это может означать приготовление к Пасхе, а не ядение. Ибо Иоанн ясно показывает, что Пасха прообразовательная и истинная совершена была в день и час страдания»³³.

Составитель так называемой «Хроники пасхальной» (начало VII в.) в предисловии к ней усиливается доводами из Писания и из сочинений прежних церковных писателей доказать, что Господь в последний год Своего служения Пасхи законной не совершал. Свидетельства Аполлинария, Климента и Ипполита, которые он приводит, мы указали выше. Сам же он говорит: «Господь наш и Бог Иисус Христос, явившись на земле и живя с людьми, по человечеству с Ним единосущными, яко человек, в годы Своей жизни до проповеди и во время проповеди совершал с Своим народом законную Пасху, вкушая прообразовательнаго агнца. Ибо Сам сказал в Евангелии: не приидох разорити закон, но исполнити (Мф.5:17). Когда же окончил Свою проповедь, не вкушал агнца, но Сам пострадал, яко истинный агнец, в праздник Пасхи, как учит Богослов и евангелист Иоанн в своем Евангелии. Он говорит: ведоша Ииcyca от Каиафы. Бе же утро, и тии не внидоша в претор, да не осквернятся, но да ядят пасху (Ин.18:28). И спустя немного: Пилат убо слышав cиe слово, изведе вон Ииcyca, и седе на судищи, глаголемом Лифостротон, еврейски же Гаввафа. Бе же пяток пасхи, час же яко шестый (Ин.19:13–14). «Так читается в исправных списках, – прибавляет составитель хроники, – и в самом собственноручном списке евангелиста, который доселе благодатию Божиею хранится в святейшей Церкви Ефесской и которому верные воздают там поклонение». И опять тот же евангелист говорит: Иудее же, понеже пяток бе, да неостанут на кресте телеса в субботу: бе бо велик день тоя субботы, молиша Пилата, да пребиют голени их и возмут (Ин.19:31). Итак, в тот самый день, когда иудеи готовились ввечеру есть пасху, распят Господь наш и Спаситель Христос, соделавшийся жертвою для причащающихся с верою Его Таинства, по написанному у блаженного Павла: пасха наша, за ны пожрен бысть Христос, а не так, как некоторые по неведению (‘αμαθία) утверждают, будто Он предан после вкушения пасхи. Сего ни из Евангелия мы не знаем, ни из блаженных апостолов никто не предал. Господь наш и Бог Иисус Христос к году Своего страдания за нас не ел пасхи по закону, но, как я сказал, Сам пожрен был за нас, яко истинный Агнец, в праздник сениописапной Пасхи, в пяток, в 14-й день месяца»³⁴.

То же доказывает писатель и в самой хронике. Допуская четыре Пасхи во время служения Иисуса Христа, он говорит о четвертой: «Блаженные ученики спрашивали Господа: вот, по двою дню пасха будет: где хощеши, уготоваем Ти? (Лк. 22:9) Явно, что они спрашивали не о Пасхе того же дня, но о имеющей быть спустя два дня. А что Он не совершал Пасхи в 14-й день, но прежде сего совершил Вечерю прообразовательную (τυπικὸν)³⁵, когда бывало освящение опресноков и приготовление к празднику; это открывается из того, что Он предал ученикам не жертву, не опресноки, но хлеб и чашу»³⁶.

У патриарха Фотия в его библиотеке приводятся два сочинения «О пасхе», в которых также отрицается мысль о совершении законной Пасхи Спасителем. Первое приводится под заглавием «Слово к иудеям и к еретикам, именуемым четыренадесятниками». «Неизвестный писатель, – замечает Фотий, – говорит, что «Господь наш Иисус Христос не ел законной пасхи в святой четверг; да и было тогда не время: ни агнца, ни опресноков, ни другого чего Он не совершал, что имеют обычай соблюдать совершающие Пасху законную. Но вкусил Он Таинственную Вечерю, от которой преподал и ученикам хлеб и чашу» (б)³⁷. Другое сочинение надписывается у Фотия «О святом празднике Пасхи слово тpeтьe».

Изложив его содержание и одобряя по многим прекрасным мыслям, Фотий, однако, замечает: «Сочинитель утверждает, что в другие годы пребывания Своего на земле Господь и Бог наш Иисус Христос совершал законную Пасху, но в тот год, когда предан, не совершал. Заметь, – прибавляет Фотий, – Златоустый и Церковь говорят, что и в этот год совершил Он законную вечерю прежде Таинственной»³⁸.

Первое из сих сочинений, известное Фотию без имени писателя, ученые признают за сочинение Иоанна Филопона, александрийского грамматика, прозванного за свое неправославие в учении о Святой Троице Трифеитом³⁹. С заглавием «Об опресноках» оно встречается и под именем Иоанна Дамаскина, которому, однако, совсем не принадлежит⁴⁰, и, когда начались споры об опресноках сперва с армянами, а потом и латинянами, то служило запасом оружия против тех и других.

При возобновившихся в VII столетии сношениях с армянами⁴¹ должны были открыться разности в их веровании и богослужении от исповедания и учреждения Православной Церкви. В числе сих разностей усмотрено было и совершение евхаристии на опресноках⁴².

В первом полемическом сочинении против армян (IX в.), где обращено было внимание на эту разность, еще не говорится, что Господь Иисус Христос совершил Таинство не на опресноках. Иоанн Никейский, современник Фотия патриарха и посредник его в сношениях с армянами, доказывает только то, что христиане не должны стесняться правилами и постановлениями иудейскими, что у иудеев не было ничего совершенного, а у христиан совершенству их учения и полноте возраста Церкви должно соответствовать совершенство всех учреждений. Затем Иоанн продолжает⁴³: «Почто глаголют непокоривии: яко хлеб, егоже дал есть Христос, без кваса бе, сего ради и мы опресноки приносим на жертву. Буди яко хлеб, его же Христос даст тогда, бесквасен бе. Христос бо тесноты ради времени, да не останется без предания таковое спасительное таинство, поскольку в тот час иудеям предану бяше быти, какового хлеба обрете тогда в той час, такового и предаст, да отнюдь не лишит нас от такового спасения. Но не подобаше Ему тогда квасного хлеба на руках прияти (ἐπὶχεῖρας λαβεῖν), зане бяху тогда дни опресноков, да не даст вины хулити Его, яко закон разрушившего. Сия же кто понужает жидовски приносити опресноки, а не совершен хлеб?»

Но при дальнейших прениях с армянами не хотели быть столько уступчивыми, а старались доказать, что Спаситель совсем не совершал пасхальной Вечери по закону иудейскому. Не приводим здесь выписок потому, что те же самые мысли и в том же виде встречаются и в полемике с латинянами⁴⁴.

Спор с латинянами об опресноках подал повод к усилению того мнения, что Господь не вкушал агнца на последней Вечери. Впрочем, в первом послании, которым пaтpиapx Константинопольский Михаил Керулларий обличал латинян в употреблении опресноков, было оставлено неприкосновенным прежнее церковное убеждение в противном. Михаил вместе со Львом Ахридским писал к епископу Транийскому Иоанну: «Моисей заповедал иудеям соблюдать опресноки и субботы: а наша Пасха – Христос. Чтобы не быть нарушителем закона, Он и обрезан был, и вначале совершил законную Пасху, а по окончании ее совершил нашу Пасху новую. Это видно из Евангелия Матфея. Рассказывая о Таинственной Вечери, он между прочим говорит: в первый же день опресночный приступиша ученицы ко Иисусу, глаголюще: где хощеши уготоваем Ти ясти пасху? Он же рече: идите во град ко онсице и рцыте ему: время Мое близ есть; у тебе сотворю пасху со ученики Моими (Мф.26:17–18). И немного спустя: вечеру же бывшу, возлежаше со обема надесяте ученикома. И ядущим им рече: аминь глаголю вам, яко един от вас предаст Мя (Мф.26:20,21). И еще несколько спустя: Иуда же рече: еда аз есмь? глагола ему: ты рекл ecи (Мф.26:25). До сих пор все относится к законной Пасхе. Потом же евангелист присовокупляет, что́ относится до нашей Таинственной Пасхи. Ибо говорит: ядущим же им, прием Иисус хлеб и благословив, преломи (Мф.26:26, 27). Сказав сия есть кровь Моя Нового (завета), Он показал, что относящееся к Ветхому завету прекратилось»⁴⁵.

Но когда послание патриарха не достигло своей цели – исправления незаконного обычая и Михаил Керулларий призвал на помощь себе Никиту Стифата, сей инок студийский думал иметь лучшее оружие против латинян в другом мнении о последней Пасхе Спасителя, встречавшемся в ученых сочинениях прежнего времени. В своем сочинении против латинян сказав, что ни сам Господь при установлении Таинства, ни апостолы нигде не говорят об употреблении опресноков, он продолжает: «Поскольку же Христу подобало пострадать в день законной Пасхи, когда у евреев и заколаем был агнец, а Пасху богоубийцам надлежало совершать в пятницу, когда и был 14-й день первого месяца в 5534 г., круг. солн. XVIII, луны V, то Господь, чтобы предательство не воспрепятствовало Ему преподать ученикам собственную Пасху, возлегши на Вечери в четверг, по Вечери приял хлеб, преломил и предал апостолам Таинство Нового завета... Четверг был тогда 13-го дня луны, и не было опресноков, и употребление квасного хлеба еще не прекращалось. Опресноки в законе назначены на 15-й день луны, а в 14-й ввечеру заколаем был агнец. 14-й день закона именуется Пасхою, а 15-й – первым днем опресноков и субботою... Если же Христос заклан и распят в 14-й день луны, в пятницу, а в субботу был праздник опресноков, то когда же Он ел опресноки? Когда предал и апостолам творить то же в Новом завете?⁴⁶

Принимавший участие в сношениях Михаила Керуллария с западными Петр, патриарх Антиохийский, в послании к Доминику, архиепископу Аквилейскому⁴⁷, повторяет слова Никиты Стифата буквально и старается подкрепить их соображениями из Евангелия Иоанна и объяснить несогласное, по-видимому, с ним свидетельство прочих евангелистов. Приведши слова евангелиста Иоанна (Ин.13:1–4), патриарх пишет: «Словами прежде праздника Пасхи и вечери бывшей возлюбленный ученик Господень ясно показал, что в четверг не было Пасхи, но было некоторое предусмотрительное распоряжение (οἰχονομία), чтобы предать ученикам Божественное Таинство, так как в ночь Сам имел быть предан. Посему-то Он сказал: желанием возжелах сию пасху ясти с вами (Лк.22:15). Отсюда ясно, что не был тогда приготовлен опреснок, но предложен хлеб. Ибо Вечеря была прежде праздника Пасхи». Потом приводит еще слова того же евангелиста: и тии не внидоша в претор, да не осквернятся, но да ядят пасху (Ин.18:28) и иудеи же, понеже пяток бе, да не останут телеса в субботу, бе бо велик день тоя субботы молиша Пилата (Ин.19:31)⁴⁸. Указывает на повествование, изложенное в Евангелии Иоанна (Ин.13:21–29), и именно на слова некоторые же мняху, понеже ковчежец имяше Иуда, яко глаголет ему Иисус, купи, еже требуем на празднике (ст. 29)⁴⁹.

В объяснение же повествований прочих евангелистов (Мф.26:17, Мк.14:12, Лк.22:7–8) патриарх Петр замечает: «Слова трех евангелистов не содержат никакого противоречия и разногласия со сказанным у Иоанна: прежде праздника Пасхи. Потому что под первым днем опресночным божественные Евангелия дают нам разуметь 10-й день первого месяца, который вместе с тремя следующими днями – 11-м, 12-м и 13-м – был некоторым предуготовлением к Пасхе, как написано в книге Исхода: Рече Господь к Моисею и Аарону в земли Египетстей: месяц сей вам начало месяцей, первый будет вам в месяцех лета. Рцы ко всему сонму сынов израилевых, глаголя: в десятый месяца сего да возмет кийждо овча по домом отечестве, кийждо овча по дому (Исх.12:1–3). И спустя несколько: и будет вам соблюдено даже до четвертагонадесять дне месяца сего (ст. 6). Что у нас значит так называемая великая седмица, которая служит приготовлением и предпразднеством Святых Страстей и Воскресения Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа, то́ были для иудеев указанные четыре дня, служившие предуготовлением законной Пасхи»⁵⁰. Патриарх не показывает, однако же, как согласовать это его объяснение с повторенным у него замечанием Никиты Стифата, что последнюю Вечерю Господь совершил не в 10-й день, но в 13-й, и, следовательно, не в первый из опресночных дней, по его разумению, а в четвертый, и не обращает также внимания на то, что по повествованию евангельскому Господь вкусил Вечерю ввечеру того же дня, когда послал приготовить дом для пасхальной Вечери и после Вечери пошел на вольные страдания и смерть.

Вместо такого объяснения читаем у него далее: «Прочие евангелисты, прежде отошедшие ко Господу, не улучили возможности читать евангельскую проповедь Иоанна Богослова, а Иоанн, живши весьма долго, читал их книги и к концу своей жизни, на острове Патмос, подвигнутый Богом, при царе Домициане, написал свое Евангелие, и многое из сказанного теми евангелистами неясного и опущенного (как, например, чудесное воскрешение Лазаря, время Вечери и некоторые другие дела) уяснил и велегласно возвестил⁵¹.

Хотя мнение о том, что Господь не совершал и не мог совершить законной Пасхи на последней Вечери, высказано было в полемике с латинянами очень ясно, но как при этом предположении не все обстоятельства евангельской истории удовлетворительно объяснялись и как в пользу противоположного мнения служил голос вселенского учителя св. Иоанна Златоустого, то неудивительно, что в толкованиях на Евангелия, появившихся вскоре после начала споров с латинянами, ученые исследователи Писания снова возвратились к прежнему церковному убеждению. Это видим в толкованиях Феофилакта, архиепископа Болгарского, и Евфимия Зигабена.

Феофилакт, из диаконов великой Константинопольской Церкви возведенный на архиепископию Болгарскую вскоре после смерти Михаила Керуллария, в своем толковании на Евангелия, пользуясь большею частью трудами св. Иоанна Златоустого, руководствуется ими в объяснении обстоятельств последней Вечери. Объясняя Мф.26:17, он говорит: «Первым днем опресноков евангелист называет день пред опресноками. В пятницу вечером иудеи должны были есть пасху; день этот назывался опресночным⁵². Итак, Господь посылает учеников в четверг, который евангелист называет первым опресноков, потому что он предшествует пятнице, ввечеру которой ели опресноки⁵³. Восхотел Он совершить Пасху, чтобы не показаться противником закона»⁵⁴ (Мф.26:20). Вечеру же бывшу, возлеже. О возлежании за Вечерею и ст. 57-м о ноже Феофилакт делает те же самые замечания, какие мы видели у Златоуста⁵⁵. (Мф.26:57) Воини же, емше Ииcyca, ведоша к Каиафе. «Ведут Иисуса к Каиафе, потому что он был архиерей лету тому. У него провели ночь и прочие, не вкушая тогда пасхи. Они дожидались, чтобы умертвить Господа, и преступили закон. Господь ел пасху в узаконенное время, а они, чтобы только умертвить Господа, презирают и закон. (Мф.27:45) От шестого же часа тма бысть по всей земли до часа девятого. «Тма произошла не от причин физических, как-то: от затмения солнца, бывающего по физическим законам, ибо затмение солнечное не бывает в 14-й день луны, а во время распятия Господа она была в 14-м дне, ибо тогда совершалась Пасха иудейская»⁵⁶. Объясняя Иоанна 18:28 да не осквернятся, но да ядят пасху, повторяет слова Златоуста.

Мысль о совершении Господом законной Пасхи самостоятельнее раскрыта Феофилактом в его сочинении под заглавием «В чем латиняне достойны обличения». После пространного рассуждения о догмате исхождения Святого Духа здесь он говорит о новом спорном предмете: «Мы не будем перетолковывать значения слов в первый же день опресноков, утверждая, что это есть 10-й день, в который избирали овча. Ибо знаем, что Закон первым днем опресноков называет 15-й день, предваряемый ночью, в которую ели пасху. Посему один из богоносных учителей наших, изъясняя сказанное у евангелиста, говорит, что первым днем опресноков у Матфея называется день пред опресноками. Он знал, какому дню в законе дается это наименование, но заметил сказанное евангелистом как нечто новое. Не будем доказывать ни того, что Господь не совершал Пасхи законной, – чтобы в противном случае не допустить, что Он приобщался опресноков, – ни того, что Он совершил, но прежде времени, отъемлющего квасное, и потому мог найтись хлеб квасный. Некоторые имели на это лишнюю смелость, но я удержусь сказать что-нибудь такое. Непозволительно таинство Истины подкреплять ложью. Если Христос есть Путь и Истина, то я не соглашусь ни отступить от пути, ни лгать на Истину. Какое же мое слово? В определенное время (ἐνχαιpῷ), егда бысть час (Лк.22:14), Господь вкусил пасху, приготовленную учениками и домовладыкою, по обычаю, а не иначе. В противном случае Евангелие заметило бы нововведение, как и в других случаях, когда Господь действовал, превышая закон не только Сам, но и ученики Его, например, когда сотворил брение в субботу, повелел взять одр, когда растирали колосья, ели хлеб, не умыв рук. Вкусил Господь наперед пасхи законной, потом предал ученикам и таинство Своей Пасхи, явно, от хлеба, у них находившегося, а находился тогда бесквасный. Но из того, что по требованию закона находился хлеб бесквасный, не следует, что и нам, наслаждающимся свободою во Христе, необходимо желать бесквасного, отвергая квасный. B противном случае можно будет сказать (ибо не худо и таким образом препираться с людьми, вступающимися за букву в ином смысле): поскольку хлеб тот, вероятно и даже более нежели вероятно, был какой-нибудь дешевый и, может быть, ячменный, ибо ни Угощающий, ни гости не любили роскоши, но привыкли в других случаях к скудости, ели и хлеб ячменный (Ин.6:9,13), (которым и напитались у них тысячи, чтобы те знали скудость чудотворцев), то, что препятствует и ныне требующим такого хлеба удалить от жертвенника хлеб из муки крупичатой (σεμιδάλεως), как бы и ныне еще слышался голос Господа: аще принесеши Ми семидаль, всуе (Пс.1:13)? То же самое могли бы мы сказать и о чаше. Как она исполнена была вина, может быть, слишком жидкого или изменившегося (что можно допустить по крайнему уничижению Господа в иных случаях), а ныне часто приносится вино благовонное, то ужели мы отвергнем дорогое и предпочтем то, отзывающееся бедностью? Или потребуем, чтобы оно было палестинское, из того места, из которого было и наполнявшее чашу Господню? Но будешь ли ты и приобщаться после принятия пищи, возлежа? Не потребуешь ли горницы и другого, что допущено было тогда, по требованию времени, и что ныне приняло другой вид по требованию благоговения и веры? Может быть, кто-нибудь, слыша, что в Деяниях апостольских часто упоминается о преломлении хлеба, и находя то же у Павла, заключит отсюда, что хлеб, преломляемый таинственно, был тот же, какой был и в общем употреблении. А бесквасный хлеб употреблялся не всегда: он назначен был на известные дни и к известным жертвам. Если это и не необходимо так, – потому что весы склоняются и на другую сторону, – но перевес в мою сторону более, а это и дает мне победу. Текущий на позорище получает венец и за один шаг вперед». Вслед за тем Феофилакт говорит об общем употреблении квасного хлеба в Евхаристии, на Востоке, от времен апостольских⁵⁷.

Другой толкователь Евангелий, современный Феофилакту, с большим тщанием пользовавшийся замечаниями своих предшественников и более внимания обращавший на примирение кажущихся разноречий между повествованиями евангельскими,Евфимий Зигабен, подобно Феофилакту, признает, что Господь совершил законную Пасху. Представим извлечение из его толкований всего, что относится к решению сего вопроса, потому что ни у кого он не представляется раскрытым в такой полноте. Мф.26:17: В первый же день опресночный. «Евангелисты Матфей и Марк называют здесь опресноками пасху, потому что во время Пасхи вместе с мясом агнца ели и опресноки. От сих опресноков Пасха и называется опресноками. Это подтверждает Лука, говоря: приближашеся же праздник опресноков, глаголемый пасха (22:1), а первыми днем опресноков называют день, предшествующий Пасхе, 13-й месяца, четверг. Назвали его первым опресноков как предшествующий опреснокам пасхальным. Ясное свидетельство о том находим у Иоанна, который сказал: прежде же праздника пасхи, ведый Иисус, яко прииде Ему час (13:1). Тот день, который Матвей и Марк назвали первым опресноков, Иоанн обозначил так: прежде праздника пасхи. Но так как об этом дне, 13-м месяца, четверге, Марк говорит в первый день опресноков, егда пасху жряху (14:12), а Лука прииде же день опресноков, в оньже подобаше жрети, пасху, то выражения егда жряху пасху и в оньже подобаше жрети пасху должно относить не к первому опресноков, а к самому дню опресноков. Ибо агнец был заколаем не в 13-й, а в 14-й день. Закон говорит: в первом месяце, в четвертыйнадесять день месяца, между вечерними пасха Господу (Лев.23:5). Если же агнец пасхальный был заколаем «между вечерними», то почему один и тот же день называется и пасхою, и опресноками? Потому что иудеи имеют обычай соединять вечер с днем, его предваряющим. Таким образом, от вечера Пасхи и опресноков и день, оканчивающийся этим вечером, называют опресноками. Как же Лука, говоря о 13-м дне месяца, выразился прииде день опресноков? Слово «прииде» имеет и значение «приблизился» (ἐπλησίασε), этим значением он и воспользовался. Надлежит знать, что хотя есть опресноки начинали и в 14-й день, но праздник совершался в 15-й день. Ибо Закон говорит: в пятыйнадесять день месяца первого, праздник опресноков Господу (Лев.23:6). Назывался сей день первым опресноков (ст. 7), потому что он считался первым из определенных семи дней. Ибо закон говорит: седмь дней опресноки да ясте (ст. 6). Но не об этом празднике опресноков и не об этом первом опресноков говорят евангелисты, как показано, ибо он приходился в 15-й день месяца, а евангелисты писали о 13-м»⁵⁸. Этим различением словоупотребления древнего (в книге Левит) от позднейшего (в Евангелии) толкователь много уясняет дело.

Ст. 18. «Там, – говорит Господь, – уготовайте нам нужное к празднику Пасхи», т.е. агнца, опресноки, горькие травы, жезлы. Ст. 19. «Уготоваша пасху», т.е. потребное к празднику Пасхи. Отсюда ясно, что Христос ел тогда законную Пасху, ибо не напрасно приготовляли потребное⁵⁹.

Ст. 20.Вечеру же бывшу, возлежаше со беманадесяте ученикома. «Некоторые утверждают, что Христос не ел тогда законной Пасхи и приводят в доказательство то, что день тогда был 13-й месяца, а пасху надлежало есть в 14-й, что Закон повелевал есть пасху стоя, а Христос возлежал, что прежде заклания агнца всякий хлеб квасный был выносим и сжигаем огнем, а теперь предлежит и хлеб, и разделяется, что дозволено было есть только печеное, а здесь предлагается и вареное».

Надобно дать ответ на каждое доказательство. Предварил Господь определенное время по предусмотрению, потому что Он знал, что в 14-й день y6иен будет, да и прилично было в день заклания прообразовательного агнца быть принесенным в жертву и Агнцу истинному, чтобы образ и истина взаимно на себя указывали. Посему Господь вкусил пасху в 13-й день и таким образом исполнил законную Пасху и предал духовную. И в ту же ночь Он взят был иудеями.

Что же касается до того, как ели, то, вероятно, сначала стоя ели пасху по закону, потом возлегли и вечеряли. Хлеб и вареное предложены были после ядения пасхи, когда они возлегли на Вечери. День 14-й, когда истреблялось все квасное, еще не пришел. Ничто также не препятствовало есть и вареное.

Почему же евангелисты умолчали о перенесении Пасхи? Потому что об этом не было надобности говорить. Какую бы принесло пользу христианам такое повествование? Везде наблюдают они то правило, чтобы о ненужном не говорить или упоминать мимоходом, а всю точность и тщательность употребляют на полезное.

Поскольку Христос совершил Свою Пасху ранее других, то почему иудеи, оставив столь ясный повод к обличениию, искали лжесвидетельства на Иисуса? Они знали, что нет закона, который бы осуждал предваряющего праздник Пасхи. Бог, провидя будущее, не постановил о том никакого закона. И не удивительно ли, о празднующих Пасху позднее, если они представят уважительную причину, сказано в законе: «а на предваряющих праздник не положено никакого наказания»⁶⁰?

Мф.26:26.Ядущим же им... «После ядения пасхи законной, возлегши, они вечеряли. Потом Иисус, восстав, умыл ноги ученикам, как говорит Иоанн, и снова возлегши, ели. В это время, как они ели, преподал Господь Таинственную Вечерю ученикам»⁶¹.

Достойно примечания и то, как Евфимий объясняет упоминаемые у евангелиста Луки две чаши. «Евангелист говорит, что Христос прием первую чашу и благодарив, рече: приимите сие и разделите себе. Потом взял хлеб, благодарил и разделил. Также и чашу (χαὶ τὸ ποτήpιον). Может показаться, что евангелист говорит о двух чашах. Нет! Это не так. Но Господь сначала взял чашу, совершил благодарение и сказал: приимите cию и разделите себе. Потом присовокупил: не имам пити от плода лознаго, дóндеже царствие Божие приидет(ст. 18). Слова сии смутили учеников страхом Его смерти, и, как вероятно, произошел между ними спор и смятение. Господь отложил чашу. Через несколько времени совершилось все последующее преподание хлеба и чаши». Доказательство такого толкования Евфимий думает видеть в следующем: «Евангелист, сказав о хлебе: хвалу воздав, преломи и даде им (ст. 19), потом прибавляет: такожде и чашу (χαὶ τὸ ποτήpιον), и этим показывает, что говорит о чаше, которую прежде взял. Не сказал: ὠσαύτως χαὶ ποτήpιον, но χαὶ τὸ ποτήpιον. Прибавление члена указывает на прежде помянутую чашу»⁶².

Допуская совершение Пасхи Спасителем прежде других, Евфимий должен был встретить вопрос, что же значит сказанное у евангелиста Иоанна, когда Господь, омочив кусок, подал его Иуде и сказал еже твориши, сотвори скоро, тогда некоторые из учеников подумали, яко глаголет ему Иисус: купи, еже требуем на праздник. «Слова сии: еже требуем на праздник, – замечает Евфимий, – причиняли затруднение многим толкователям. Праздник Пасхи Господь и ученики уже праздновали». Разрешая это затруднение, Евфимий говорит: «Ясно, что некоторые из учеников знали цель Учителя, по которой предварил Он празднование Пасхи, а другие, не зная, подумали, Он еще будет праздновать и в пятницу. Или, – прибавляет Евфимий, – слова Спасителя надлежит относить к празднику опресноков»⁶³.

По известным нам памятникам, это защищение Евфимием мысли о совершении Спасителем Пасхи законной на последней Вечери есть самое полное, и мы останавливаемся на нем в своем исследовании о мнениях, существовавших в Православной Восточной Церкви относительно сего предмета. Видно, что толкователю недоставало знания обрядов, с какими совершалась Пасха у иудеев в позднейшее время: везде он судит только по закону Моисееву. Возлежание на Вечери пасхальной, неоднократное употребление чаши, блюдо с варением, приготовление к празднику следующего дня, – все это не затруднило бы его, если бы он был знаком с раввинскими книгами. Не разрешил он еще одного важного вопроса: если Господь один в то время совершил Пасху прежде общего празднования, то как могло быть совершено во храме заклание пасхального агнца, совершавшееся не по примеру обыкновенных жертв? Не совсем удовлетворительно и разрешение того недоумения, как иудеи не поставили в вину Спасителю предварение Пасхи, если оно допущено было только Им одним. В законе ясно указан день, когда надлежало заколать агнца. Исключение было сделано одно: для неготовых к празднованию Пасхи в определенное время. Другого исключения закон допустить не мог.

Прибавим к сказанному об Евфимии, что он имел еще случай рассуждать о совершении Пасхи Спасителем в своей Павоплии, говоря об армянах и о латинянах. Но в замечаниях против армян он более пользуется сочинением Иоанна Никейского, нежели говорит от себя. Сначала доказывает, что и в том случае, когда бы Господь действительно употребил для Своего Таинства опресноки, мы, последуя апостолам и святым отцам, не должны стесняться этим, потому что употребление опресноков единственно зависело бы от обстоятельств времени. Потом в коротких словах говорит, что, по тщательным исследованиям, Господь совершил пасху в 13-й день, когда ели еще квасный хлеб, а не опресноки⁶⁴. В споре с латинянами Евфимий занимается только вопросом об исхождении Святого Духа⁶⁵.

Признавая мнение о совершении Господом Иисусом Христом законной Пасхи на последней Вечери более справедливым, Церковь Восточная внесла его и в свои богослужебные книги. В трипеснеце на повечерии Великой среды, составленном св. Андреем Критским, сказано: горница постланная прият Тя Создателя и стаинники, и тамо пасху скончал ecи, и тамо соделал ecи таинство: тамо бо двема посланома ученикома Твоима, пасха уготовася Тебе (песн. 4, троп. 1). Законное скончав повеление, скрыжали законныя написав в Синаи, снеде убо пасху древнюю и сыновную: бысть же пасха тайная и живожертвенная (песн. 8, троп. 1). В синаксаре на Великую субботу сказано об апостолах: «Уготоваша пасху, яве, законную, при дверех сущую, юже, и пришед, соверши со ученики, якоже божественный Златоуст глаголет»⁶⁶. В синаксари Великого четверга: «Понеже бо еврейская фаска по пятце (κατὰ τὴν παpασχευὴν) жретися имяше. Бяше же убо прикладно, образованию (τῷ τὺπῳ) последствовати и истине, в том яве и еже по нам пасце жретися Христу, предварив Господь наш Иисус Христос, якоже божественнии отцы глаголют, действует тую со ученики в вечер четвертка, той бо вечер и пяток весь, един день у еврей вменяется: сице бо они числят нощеденство глаголюще. Действова убо сию и тогда [якоже реша нецыи] со ученики по закону, ихже един есть и Божественный Златоуст»⁶⁷. Составитель сих синаксарей Никифор Ксанфопул, патриарх Константинопольский, XIV в., то же мнение внес и в свою церковную историю⁶⁸.

В Церкви Русской рано появилось мнение, что Господь не совершил законной Пасхи на последней Вечери. Это показывают послания двух митрополитов Киевских XI века,Леонтия и Иоанна, направленные против латинян. В изложении сего мнения нового ничего не представляется в сравнении с рассмотренными сочинениями греческими⁶⁹.

По соображении приведенных объяснений святых отцов и учителей Восточной Церкви на Евангелия остается заключить, что Господь наш Иисус Христос прежде установления Таинства Нового завета на последней Вечери совершил Пасху ветхозаветную. При этом, согласно с мнением отцов, надлежит допустить, что или Господь предварил Своею Вечерею общее празднование Пасхи, по предусмотрению Своих страданий, или иудеи, определяя свои праздники по явлениям луны, не всегда удостоверительным, совершили тогда Пасху позднее надлежащего.