Обращение иудейского законника в христианство, особенно замечательное по своим характеристическим чертам

Каждый истинный русский-православный, будь он самый не сведущий в христианском учении и даже не строгий блюститель правил христианской церкви, как только вступит в сношения с евреем и особенно покороче познакомится с ним, не преминет сказать: «а как хорошо было-бы, Мошка, если бы ты сделался христианином»¹. Мошка, привыкший уважать веру свою и считая ее особенно спасительною, так этим озадачится, что весь изменится, лицо его и вся внутренность, так сказать, покоробится, и уж непременно возопиет: «как это возможно мне изменить веру израильскую и принять другую веру – христианскую?! Ведь наша вера самая священная, она выше всех религий в мире, она. возвещена нам на Синае самим Богом, чрез великого нашего законодателя – пророка Моисея», и пойдет ораторствовать так, что речь христианина, особенно мало знакомого со свящ. Писанием, окажется безсильною в деле убеждения еврея в превосходстве христианской религии над иудейской. При такого рода препирательстве о вере, неопытный поборник христианства готов хвататься за все – за каждую книгу, которою бы мог доказать неверующему иудею превосходство христианской религии над иудейскою. Само собою разумеется, что такая книга не сразу найдется у него, и еврей, воспользовавшись этим, восторжествует в душе. Да если бы и нашлась такая поучительная книга, по которой можно было бы вразумить иудея, то она большею частью оказывается строго-ученою, поэтому не всегда доступною для понимания иудея. К тому же еврей, в подобных случаях, старается отрицать факты, изложенные христианским учителем веры, касающиеся Христа–Мессии. Книга же, написанная евреем, особенно если приводимые в ней факты–пророчества, относящиеся к Мессии, подтверждаются талмудом, ему всегда близка к сердцу и понятна уму. В предлагаемой книге есть немало таких фактов, здесь есть назидания православных пастырей и архипастырей, приводимых ими мне и другим евреям при собеседовании с ними о вере православной. Тут есть в свою очередь и возражения, делаемые евреями христианским наставникам из области талмуда. В силу всего сказанного, полагаем, не безполезно будет прочесть православному христианину, особенно пастырю церкви озаглавленную книгу.

Благосклонный читатель! Как бы ни казалась эта книга простенькою – цель ее высокая: содействовать спасению ближнего, открыть путь израилю к вере во Иисуса Христа, а это считалось всегда великим христианским делом.

А. Алексеев

Дело обращения евреев в христианство очень много занимало христианское общество первенствующей церкви. Святые Апостолы, положившие начало этому великому делу, умирали за него. Церковь Христова и ревностные учители ее во все времена также много полагали трудов для этого святого дела. Даже в наше время, именно в 40-х годах, многие усердно заботились об обращении евреев в христианство: трудились одинаково, как пастыри церкви, так и правительство. В Бозе почивший император Николай Павлович с любовно заботился о сем великом христианском деле: это может во всеуслышание засвидетельствовать пишущий сии строки, который, благодаря Его монаршей заботливости и попечению сам сделался православным христианином². И сколько радости доставляло тогда христианскому обществу то, что мы, ученики школы кантонистов, из неверующих иудеев сделались православными христианами! Они, усыновляя нас от купели св. крещения, восхищались нами, как собственными детьми; только евреям это сильно не правилось. Они злобились на нас за оставление веры иудейской и принятие христианства. Желая повредить этому святому делу, они прокричали на весь свет, что в школе кантонистов их детей принуждают принимать христианство, хотя это сущая ложь, – читатель увидит ниже, как нас там обращали к вере во Христа, тем не менее, плачевный голос евреев не остался безследным. Нашлись защитники израиля, особенно на западе, и защитники сильные, конечно евреи, которые раздували этот несправедливый голос израиля. И евреи достигли желанной цели. Положена была некоторая преграда обращению евреев в христианство. Не говоря уже о том, что выносил от своих единоверцев еврей, задумавший принять христианство: его преследовали, гнали всячески, гнали родные, знакомые, близкие и даже посторонние лица и особенно кагал. Только пастыри Христовой церкви помогали, сколько могли, несчастным выйти из трудного положения. Евреи устроили дело так, что и внутри России дело обращения евреев в христианство получало, как мы сейчас говорили, преграду на каждом шагу: потребовалось для желающего перейти в христианство увольнение из общества, а известно, как члены еврейских обществ – кагальники относятся к такому делу, они скорее готовы засадить такого в тюрьму, чем дать согласие на увольнение его от общества для перехода в христианство. Нам разсказывал один весьма уважаемый С.-Петерб. протоиерей, Н. И. Бр–цев, ревнующий о православии, что, явившись к нему еврей из одной западной губернии, просил поскорее окрестить его, дабы другие евреи не успели повредить его делу – обращения в христианство, и тут же удовлетворительно прочел некоторые христианские молитвы. Мне оставалось только, сказал пастырь церкви, окрестить желающего; но, не зависимо от меня, я должен был затребовать от еврейского общества приговор, который, как водится у евреев в подобных случаях, не последовал, и еврей, желавший быть христианином, видя препятствия, уехал в Англию. Каково же было мое удивление, когда вскоре получил я от этого еврея письмо, что он, благодаря Богу, уже сделался христианином, что в Англии тотчас, по заявлении им желания принять христианство, его окрестили; но что он жалеет о том, что ему не удалось сделаться православным христианином.

Так вот какие усилия делают евреи, чтобы препятствовать братьям своим принимать святое крещение. Но этого еще им мало, они и крещенных не оставляют в покое, они их преследуют повсюду и поносят; они говорят христианам, что братья их, оставившие иудейство и перешедшие в христианство, люди весьма дурные, что их побуждают к этому интересы или иные причины...

Так чернят они всех крещеных евреев и этим возбуждают против них некоторых христиан, которые недоверчиво относятся к новокрещенным и под час оказывают к ним презрение. – Не больно ли это? О, как бывает тяжело! Пусть бы евреи возставали на принявших христианство и поносили бы их, – это им свойственно, ибо также враждебно относились и предки их к современным им иудеям, принявшим христианство, приписывая их обращение разным неблаговидным целям; но чтобы православный христианин чуждался и презирал крещеного еврея и видел в этом неблаговидную цель, странно и прискорбно. Поистине говорю, что дело обращения евреев в христианство, есть дело Божие и что та же благодать Христова, силою которой действовали св. Апостолы в первых веках христианства на пользу преуспеяния церкви Божией, действует всюду и поныне. В доказательство разскажу о самом себе, как сделался я христианином.

Велий ecu, Господи, и чудна дела Твоя!

В истории моего обращения в христианство есть много такого, из которого нельзя не видеть, что сам Иисус Христос дивно содействовал моему обращению. Если бы я не опасался людских суждений и глумлений маловеров, то сказал бы о своем обращении ко Христу тоже, что говорил некогда и св. Апостол Павел о своем обращении: я сказал бы, что дело моего обращения в православие совершил Сам Господь Иисус Христос. Правда, я не сподобился, подобно св. Павлу, слышать призывающий меня голос Иисуса Христа быть христианином. Но слышал этот живой спасительный для меня зов из Божественного учения Иисуса Христа – Св. Евангелия, которое приобрел я, можно сказать, особым чудом и благодаря которому я впервые стал понимать Кто таков Иисус Христос.

Пребывая ревностным в вере своей, живя в иудействе, где все дышит ненавистию и злобою ко Христу и христианству, читатель согласится, что трудно было мне услышать истину о Иисусе Христе, если бы не сам Бог открыл мне ее, как я сейчас говорил, особенно чудным образом, при следующем обстоятельстве. В 1839-м году в нашем местечке появились какие-то набожные поляки с огромною фурою еврейских книг. Я почти первый встретил их и, увидев, что у них книги, с жадностью разсматривал их товар, почитая купцами заезжих гостей. Оказалось, что это вовсе не купцы, а миссионеры, которые снабжали евреев св. книгами даром, лишь бы ознакомить их с Евангельским учением. Один из них, всматриваясь в меня и, как бы предугадывая мое искреннее усердие к Божественному писанию, спросил: что, – тебе нравятся эти книги?

– Да! Я люблю книги.

– Хорошее дело, – сказал он; – а читать умеешь?

– Как же, – отвечал я. – Читать умею я хорошо.

Он подал мне Новый Завет, на еврейском языке, и сказал: вот драгоценная книга, почитай-ка ее.

– Да, я сам вижу, что она – красивая книга.

– Этого мало, что красивая; – она важна еще тем, что в ней говорится о вашем Мушиах, т. е. о Спасители израиля и всего рода человеческого... Есть ли у отца твоего такая книга?

– Нет, не видал.

– Если она тебе нравится, так можешь взять ее.

– Рад бы взять, да денег нет.

– Мы денег не требуем; возьми ее себе так. Дай Бог, чтобы она тебе. послужила во спасение!..

– Аминь, – сказал я, и пустился бежать к отцу, чтобы порадовать его своим подарком. – Посмотри-ка, батюшка, – какую хорошую книгу подарили мне добрые люди!

– Нет, сыночек, – сказал отец, – эта книга нам не годится.

– Почему же так?

– Потому, что она проповедует Христа, которого предки наши распяли; а кого отцы наши не любили, того и мы любить не должны...

– Я этого не понимаю. А книга все-таки мне нравится.

– Да, ты не понимаешъ, потому еще молод и глуп.

– Да чем же я глуп? Что хвалю эту книгу? А не ты ли сам внушил мне охоту к книгам? Отчего же эту книгу не велишь любить?

– Ну, Бог с тобою! Ты еще молод; пожалуй, играй себе ею, когда она тебе нравится.

Но я не играл, а всегда охотно прочитывал ее и не знаю сам почему, высоко ценил ее и хранил ее, как неоцененное сокровище. Отцу, как я заметил, это не совсем нравилось. Чтобы не раздражать его, я тайком читал Новый Завет. Само собою разумеется, что я многого из читанного в Евангелии без помощи христианских наставников не мог уразуметь, тем не менее книга мне нравилась. Уже первая страница этого Божественного Завета некоторым образом открыла мне, что Иисус Христос, должно быть, есть чаемый израилем Мессия, так как в ней сказано, что Он происходит по плоти от царя Давида, того самого. которому Господь клялся воздвигнуть из чресл его Мессию (Пс.131:11). Об этом не раз удавалось мне читать и в еврейском молитвеннике и громогласно исповедывать cиe, будучи иудеем, в синагоге и вне ее, при появлении новолуния, восклицая: «Царь Давид живет во век века» («Довид мелех исруэль хай векаем»).

Я сейчас сказал, что Евангелие, не смотря на точные сказания, изложенные в нем о Христе Meccии, для меня было не вполне понятно, а, следовательно, не могло достаточно раскрыть мне: Кто такой мой Спаситель? Для лучшего уразумения сего нужно мне было, подобно Фоме, узреть, если не язвы Господа Иисуса Христа, то, по крайней мере, Божественный лик Его, и сего я сподобился.

На третий день христианской пасхи, я движимый каким-то сочувствием к ликованию народа, собравшегося, по обыкновению, в находящуюся в нашем местечке церковь, выпросился у отца посмотреть на торжествующих, и, получив на то позволение, отправился к церкви. На пути я встречал множество христиан, приветствующих друг друга целованием и непонятными для меня словами. Любопытство заставило меня спросить одного из проходящих: «зачем вы ныне все целуетесь?»

– Затем, – ответил проходящий, – что Христос воскрес!

– Христос воскрес! – повторял я про себя... Как же это Он из мертвых воскрес? – С этой думой я стал подходить ближе к церкви и вдруг увидел пред собою медный складной образок, с изображением воскресшего Иисуса, – Того Самого Божественного Лица, о Котором за несколько минут слышал я от проходящего христианина.

Радостно поднял я свою находку н, забыв про гулянье, пустился бежать домой. Войдя в дом, я весело сказал отцу: «погляди-ка, батюшка, какую золотую штучку я нашел! Какой красивый мальчик на ней изображен!» – Отец, посмотрев на образок, крикнул на меня: «брось! это не золотая штука, а медное изображение русского Бога. Смотри, не соблазнись о Нем. Боюсь за тебя, сын мой, – ты уже второй раз удивляешь меня, то подарками, то находками. Это чуть ли не значит, что ты вместо истинного израильтянина сделаешься когда-нибудь последователем Христовым». При этих словах он глубоко вздохнул и еще раз запретил мне держать при себе чтимую мною находку. А так как мне было грустно отречься от найденного образа, в чем я и сознался отцу, то он посоветовал мне подарить его знакомому христианину. – Хорошо, – отвечал я, а между тем подумал, за что же и для чего я отдам такую драгоценную находку? Нет! Ни за что не разстанусь с образочком моим!» – Я решился спрятать его в знакомом месте для того, чтобы чаще смотреть на него: вырыл на дворе ямку, омыл, обвил холстом образок свой и положил его туда. Отец думал, что я его отдал, или позабыл о нем, а я хранил его, как зеницу ока, часто вынимал его из ямки и любовался им, потом опять зарывал. Короче сказать, обе находки, т. е. свят. Евангелие и образ Спасителя составляли самые приятные для меня предметы. Но оставлю покуда речь о том, как я постоянно и умом, и сердцем обращался ко Иисусу Христу, а разскажу по порядку, как все, касавшееся моего спасения, совершалось.

Каждому, мало-мальски, знакомому с бытом евреев (а незнакомому с ним предлагаем прочесть наши очерки «Домашняя и общественная жизнь евреев») хорошо известно в каком духе воспитывают евреи своих детей: они внушают им, что только одни израильтяне – народ Божий, что все другие языки (народы) ничтожны пред Богом; поэтому спасение возможно только в иудействе, т. е. пока еврей пребывает верным своей религии. Само собою разумеется, что если бы я оставался в доме такого ревностного израильтянина, каков был мой отец и каковым он старался сделать и меня, я никак бы не мог принять христианства. Для достижения этого мне нужно было, подобно праотцу Аврааму, оставить род и отечество и идти в землю мне неизвестную. И это совершилось, по неисповедимым судьбам Промысла Божия, ради моего спасения. На 15-м году моего рождения, именно в 1839 году, я взят был в рекруты и поступил в казанские батальоны военных кантонистов. Но легко только сказать – поступил в кантонисты, а как это совершилось, трудно передать! Тяжело было мне четырнадцатилетнему мальчику оторваться от дома родителей и идти в солдаты.

Я опускаю мрачную картину былой кагальной системы взимания еврейских рекрут; скажу только одно, что это было скорее похоже на ловлю зверей, чем на правильное отбывание воинской повинности. Бывало темною осеннею ночью, кагальник, окруженный полицейскою стражею, нападет на дом, стоящий на рекрутской очереди, подымет сонного мальчика (евреи отдавали в рекруты малолетних) и, вырвав его из рук матери, потащит в рекрутскую избу и там закуют его в железо, а затем повезут в губернский город и сдадут в солдаты. И прощайся ребенок с родными на многие, многие годы, если не на всю жизнь.

Вот этой-то участи подвергся и я. Меня кагальники так скоро вырвали из дома родителей, что я не успел собрать свои любимые предметы – Евангелие и Распятие, и пошел кочевать, подобно праотцу Аврааму, из одного места в другое, из деревни в деревню, из села в село, пока не достиг пристанища – отделения кантонистов. Конечно, в разлуке патриарха с родиной и оставлением им родительского дома и моей разлукой есть громадная разница. Первого напутствовал Бог благословением, а меня кто напутствовал? – Смертный жалкий человек, – еврейский раввин, и каким словом? –речью, дышащею злобою ко Христу Мессии. Он заповедал мне и всем прочим, отправлявшимся со мною в кантонисты, оставаться навсегда иудеем – неверующим во Христа и всячески стараться противиться тем, которые бы вздумали наставлять нас в вере во Христа, Прочтем эту речь.

«Дети Израильские! По воле небесного и земного царя, оставляете вы ныне родину свою и родных, и идете на Русь! Храните вы там, посреди языков, законы отцов своих, сколько возможно; а главное, сохраните веру израильскую. Тогда Господь пребудет с вами навсегда; Он будет покровительствовать вам, как некогда праотцам нашим: Аврааму, Исааку и Иакову. Повинуйтесь начальникам, слушайтесь их во всем, как своих родителей и учителей, ибо они заменяют ныне вам все и вся. Если будут предлагать вам даже трефное мясо, то не отвергайте и его. Господь видит, что теперь не наша воля, а без пищи человек жить не может. Вот в чем только сопротивляйтесь: если вам прикажут креститься, – этого не делайте. Избави вас Боже! Помните, дети, слова вашего раввина. Молю Господа, да поможет Он вам в этом!» Мы подтвердили слова раввина громким аминь.

После этого напутственного слова, собравшиеся евреи и их жены зарыдали и отпустили нас с благопожеланием в путь, умоляя не креститься. Партионный офицер гаркнул: «на право скорым шагом марш!», и нас повел конвой, как овец, в путь дороженьку.

Пропутешествовав шесть месяцев, мы достигли города Казани. Здесь-то, изучив русскую грамоту, которая, замечу мимоходом, далась нам легко (мы учились весьма усердно), принялись выполнять заповедь раввина – чуждаться христианства. Мы не только избегали всякой мысли, касавшейся Иисуса Христа, но уничтожали из христианского катехизиса, встречавшиеся слова об Иисусе Христе. Бывало, попадется в книги имя – Иисус, мы тотчас выскоблим его.

На нас и на наши богопротивные действия никто из учителей и внимания не обращал, и мы долго продолжали это дело. С особенным усердием делали это во время преподавания закона Божия русским кантонистам; так как в это время мы – евреи сидели праздно. Но скоро изменился классный порядок преподавания закона Божия, и нам уже нельзя было выскабливать из книг имя Иисуса Христа; наоборот, нам пришлось слушать то, что говорится в свящ. Писании о Христе. Это случилось так. В училище прибыл новый начальник, некто Иван Акимович Войдинов, человек добрый и набожный; посещая не раз наши классы, он замечал, что законоучитель всегда обходит вопросом нас евреев. И вот он раз обратился к нему со следующими словами: «Батюшка! Что же вы их обходите?» Священник замялся и отвечал: «так всегда было, и мне кажется, что скорее же нужно христианских юношей просветить словом Божиим».

– Так-то так, но ведь, батюшка, и псы, по выражению св. Писания, едят крохи, которые падают со стола господ их. Как же их лишать дара Св. Писания.

– Совершенно верно, – сказал законоучитель. – Я готов и им преподавать слово Божие, только бы внимали оному.

– Я надеюсь, – сказал Иван Акимович, – что они вас будут слушать; ведь Закон Божий у нас один, вы им, пожалуйста, только разъясните это.

И нам стали преподавать Закон Божий.

На другой день собрались мы в классы. Инспектор посадил нас на первые парты и сделал это не без цели. Мы еще никогда не сидели так смущенными, как в этот раз: как, думали мы, слушать нам закон христиан, который так ненавистен нам и который научает людей веровать во Христа? Прибывший законоучитель скоро успокоил нас; он спросил: «знаете ли вы, израильтяне, историю своих патриархов: Авраама, Исаака, Иакова?»

– Как же, знаем, – ответили мы в один голос, – мы читали об этом дома не только по краткой священной истории, а в подлиннике – св. библии.

– Прекрасно, – сказал законоучитель; – разскажите же мне кто-нибудь об Аврааме.

Один из товарищей толкнул меня и шепотом сказал: «отвечай, Вульф, ты ведь законник и хорошо это знаешь!..». Священник, заметив это, обратился ко мне и просил разсказать что-либо о своем патриархе.

– Авраам, – сказал я, – был такой святой муж, что не было ему подобного в свете, и его возлюбил Бог так, что призвал его к себе. Он велел ему оставить страну свою, которая была полна идолопоклонниками, оставить дом отца своего и идти в ту страну, которая была ему неизвестна. Св. Авраам безпрекословно послушался Бога, и за это Господь благословил его и сказал, что умножить детей его, т. е. нас израильтян как звезды на небе и песок морской. Патриарха Авраама мы, евреи, так любим, что каждый день вспоминаем его имя и во время богослужения; вспоминаем и возлюбленного его сына Ицхака (Исаака) и внука его патриарха Иакова. Это самые святые люди на свете, – заключил я.

– Хорошо! – сказал священник. – И вы все, – спросил он прочих моих товарищей, – знаете это?

– Как же, знаем, батюшка! Все знаем про своих святых: Авраама, Исаака и Иакова. Да и как нам не знать того, – продолжал я, – заслугами которого израильтяне возвеличены и прославлены Богом. Мы гордимся тем, что происходим от такого великого родоначальника, каков был патриарх Авраам.

– Вот какой философ! – сказал священнику инспектор, стоявший за дверью и слышавший мои слова. «Продолжай!»

Я сконфузился и, как говорится, прикусил язык.

– А читал ли ты, – спросил инспектор, – что сказано в нашем законе: «Бог может из камня воздвигнуть Себе чад Авраама».

– Никак нет, ваше благородие, не читал этого³.

– А вот если бы ты и все вы читали наш закон – св. Евангелие и прониклись бы духом его, то не гордились бы происхождением своим от Авраама и знали бы, что Бог есть отец, и Бог не одного израиля, а Бог всех народов, особенно тех, которые веруют в Него и в Сына его, Иисуса Христа.

– Я этого не понимаю, ваше благородие, а знаю то, что сказано в нашем законе, св. библии: там говорится, что Бог, избрав Авраама и благословив его, обещал возвеличить его и умножить его потомство, т. е. нас, израильтян, «как звезды на небе и как песок морской», и что о нас, как избранниках Божиих, благословятся все народы земли. Это, вот, мы хорошо знаем, так как нам об этом много толковали учители израиля.

Инспектор замолчал...

Законоучитель. «А вот неверно толковали вам ваши учители. Благословение Божие, данное Аврааму, упоминаемое в св. Писании не то выражает, будто бы о вас благословятся все народы. Этого нет в св. Писании, а там сказано: »благословятся о семени твоем, т. е. Мессии, все народы земли« (Быт.22:18); а что это так сказано, можете прочесть в св. Библии и в вашем тексте; там употреблено единственное число: «веисборхо безарахо» – «и благословятся о семени твоем, т. е. о лице Meccии, все народы».

Мы все так озадачились последнему слову законоучителя, что не нашлись что сказать, видя в словах его истину. В это время подошел к нам начальник училища, ему что-то шепнул инспектор. Иван Акимович со свойственною ему добротою и гуманностью, сказал: «что, дети, вы побеждены? Батюшка наш ведь ученый (законоучитель был с академическим образованием), он и ваши книги знает хорошо».

Слова «вы побеждены» вызвали во мне сильную энергию и заставили снова заговорить смелым тоном. «Побеждены, ваше высокоблагородие, и не побеждены! Священное Писание можно объяснять различно: оно, по учению наших раввинов, тоже что источник, из которого течет несколько ручейков и все, черпающие из этих ручейков, пьют одну и ту же воду и утоляют свою жажду».

– Так-то так, голубчик, – сказал Иван Акимович, – но все-таки объяснение батюшки вернее, чем толкование ваших раввинов. Да можно ли сказать, что о вас, отвергнувших Христа-Мессию, будут благословляться все народы, тем более, что жизнь доказывает противное: о вас не благословляются и не благословляют вас, а имя иудея ненавистно и принижено в целом мире.

– Совершенно так, – сказал вмешавшийся инспектор, – с дозволения вашего, г. полковник, позволю себе высказать относительно незавидного положения иудеев следующее. Находясь в Варшаве, я был весьма поражен, когда увидел, как их соотчичи–евреи за какой-нибудь пятачок переносят на своих плечах через грязные улицы офицеров.

– Что же делать, ваше благородие, – сказал я, – бедность заставит унижаться и за пятачок; а вот когда придет наш Мессия, тогда мы не понесем уже никого на своих плечах, а нас, по уверению талмуда, будут носить, как на крыльях, все, даже высшие сановники мира.

– Ха-ха-ха! Что доброго, – сказал Иван Акимович, – может быть ему придется еще на нас ехать верхом! Надеетесь ли вы, г. инспектор, снесть его?

Инспектор нахмурился и, махнув рукою, сказал: «покорно благодарю, уж тогда разве понесу его, когда придет Мессия».

Этим и кончилась первая беседа, кончились и классы. Законоучитель, по-видимому, заинтересовался этой духовной беседой так, что просил начальника училища не найдет ли он возможным назначить особый день, в который бы мы могли собираться в класс, чтобы побольше заняться с нами

– Прекрасно, – сказал Иван Акимович. – Можно будет в субботние дни освободить их от фронтового учения и посылать в класс; это будет полезнее, тем более, что в этот день и по их закону более прилично заняться духовным делом, – слушанием слова Божия. Не так ли, законник?

– Так точно, ваше высокоблагородие, – отвечал я, – священную субботу мы обязаны проводить в молитве и чтении духовных книг.

– Молодец! – заключил начальник и похлопал меня по плечу.

Ободренный этим, я решился сказать командиру следующее: «ваше высокоблагородие! Так как вы изволите говорить, что необходимо в субботу быть на молитве, а мы не имеем отдельного места, куда могли бы собираться на общую молитву, то не прикажете ли отвести нам таковое».

– Хорошо, – сказал Иван Акимович, и тотчас призвал офицера хозяйственной части и приказал отвести нам комнату для молитв.

Все кантонисты обрадовались этому. И так мы уже обзавелись молитвенным домом, который назвали синагогою, в которую я и был избран уставщиком. Служение и пение мое нравилось всем кантонистам, но особенно были они довольны тем, что я соблюдал по возможности заповеди талмуда, например, постился дважды в неделю, а такой уставщик весьма приятен Израилю⁴. С этого времени мы всегда были благодарны начальнику училища за отведенную нам комнату для молельни; поэтому и мы со своей стороны старались исполнять его желание, слушать священника.

В первую же субботу собрались мы в класс, где застали инспектора, не замедлил прибыть и законоучитель. Он стал нам развивать туже идею, которую проводил нам в предыдущий класс. Первое слово его было следующее: «а что, друзья, помните ли, на чем мы тогда остановились»?

– Помним, батюшка! – крикнули все. Наша речь, – сказал я, – была закончена на том, что Бог благословил Авраама, обещая умножить его потомство, как звезды небесные и песок морской.

Законоучитель. «Да не в том дело», – прервал он меня, – «а вот в чем: в непреложной вере вашего патриарха Авраама в обещание Божие даровать ему такого сына, от которого родится Избавитель мира. Этой спасительной верой жили и другие патриархи, ею жили и пророки, и все святые мужи израильские, они проповедывали ее народу в собраниях, воспевали в псалмах и песнопениях, так что, можно, сказать, сущность ветхозаветной религии составляло обетование Божие о Мессии.

В это время вошел в класс начальник наш Иван Акимович. Мы все встали, он поклонился и махнул рукою, что служило знаком, чтобы мы сели. И подошел за благословением к священнику и, получив оное, поцеловал его руку. (Мы были удивлены таким почтением, оказанным начальником священнику). «А что, батюшка, понимают они, что вы им толкуете»?

– Как же, – сказал священник, – они – такие законники, что можно с ними с удовольствием побеседовать.

Слова эти были нам по сердцу, особенно восторгался я.

– Прошу вас, батюшка, – сказал Иван Акимович, – продолжайте.

Законоучитель. «Великий ваш законодатель пророк Моисей также торжественно и всенародно проповедывал веру свою в явление обещанного Мессии и занес свою богодухновенную речь об этом предмете в свои книги, которые вами доселе свято хранятся и читаются торжественно в собраниях и молитвенных домах. Вот его подлинные пророческие слова, свидетельствующие о явлении Meccии: Пророка возставлю им, сказал Господь, из среды братъев их такого, как ты, и вложу слова Мои в уста Его, и Он будет говорить им все, что Я повелю Ему. А кто не послушает слов Моих, которые (пророк тот) будет говорить Моим именем, с того Я взыщу. (Втор.18:18–19). Не верить тому, что говорит Моисей, этот величайший учитель израиля, значит отрицать весь закон. Может ли сделать это истинный сын Израиля!? Да и как отрицать то, что вполне сбылось? Моисей говорил: »Бог воздвигнет вам Пророка от среды братий ваших, Того слушайте«. А разве Господь не воздвигнул вам Христа, этого величайшего Пророка, прообразом Которого был Моисей. Не видели ли отцы ваши Его среди себя, когда Он был во плоти? Что Он был у вас, об этом свидетельствует св. Евангелие: »во своя прииде, и свои Его не прияша«. Сбылось и то, что предсказал вам Моисей за неверие во Христа: »А кто не послушает слов Пророка Того, с того Я взыщу«. И как еще тяжело наказан был и поныне наказывается израиль за отвержение этого великого божественного Пророка. Его постигли все те бедствия, которые предвозвещал ему задолго Моисей. Пошлет на тебя Господь народ издалека, от края земли; как орел налетит народ, которого языка ты не разумеешь. Народ жестокий, который не уважит старца и не пощадит юноши. И будет он есть плод скота твоего и плод земли твоей, доколе не разорит тебя. И будет теснитъ тебя во всех жилищах твоих, доколе во всей земле твоей не разрушит высоких и крепких стен твоих. (Втор.28:49–52). Так точно и случилось. Известно, что римляне, уничтожая Иерусалим, ничего и никого не щадили: они убивали евреев без различия возраста и пола, и довели их до такого бедственного мучительного состояния, что были случаи, что родители, по причине голода, съедали собственных детей. Эта ли не кара Божия?! Я. не хочу, дети, волновать далее ваши сердца тем, что постигло израиля за неверие его в Meccию, а скажу только о том, что относится к делу спасения вашего и что предвозвещено было законодателем Моисеем и другими пророками о Христе Meccии. Так, например, патриарх Иаков, сохраняя свято обетование Божие, данное Аврааму, потом Исааку (Быт.26:3), затем неоднократно и ему самому – произвести от их потомства Спасителя дара (Быт.28:14), не преминул возвестить об этом пред кончиною своею и детям. Собрав их вместе, он торжественно объявляет о времени пришествия Meccии и прямо указывает из какого колена произойдет Он, именно из колена Иудина, давая ему преимущество пред прочими братьями. Вот пророческие слова патриарха: »Не отойдет князь от Иуды и законодатель от чресл его, пока не придет Примиритель («Шило»), и Ему покорность народов« (Быт.49:10). Время, назначенное сим пророчеством для пришествия Спасителя, не должно было переходить за тот срок, в который потомки Иуды продолжали еще быть соединенным народом, имели еще свои законы и судей из среды своих братьев. Кончилось все это тогда, когда предки ваши отвергли и распяли Христа–Мессию. Повторяю: лишь не стало Божественной опоры и охраны израиля, пало все... Что скажете против этого пророчества, так ясно определяющего время пришествия Мессии?» – заключил законоучитель.

Иудей. «Батюшка! Пророчество Иакова требует много пояснений, и его различно толкуют наши раввины. Во-первых, слова «не оскудеете князь», по-еврейски «шевет» имеют другое значение – розга, что очень идет в данном случае, т. е. Бог не перестанет наказывать израиля за его грехи, пока не исправится, но милость свою, как и сказано в псалмах, не отнимет от него».

– Вот так толкование! – сказал сидевший тут инспектор, – должно быть вы, ребятушки, соскучились о розгах. Теперь мы их, батюшка, не наказываем, Иван Акимович строго запрещает употребление розог, а вот им и по закону раввинов следуют розги.

Законоучитель улыбнулся. Засмеялись и находившиеся тут учителя. Мне сделалось как-то неловко: я думал, как бы унесло этого инспектора, который тут торчит точно бельмо на глазу. Многие слушатели–товарищи, желая поддержать меня, крикнули в один голос: «да, «шевет» означает розга, и наш собрат верно объясняет»; В это время вошел начальник училища, и, заметив некоторое волнение, сказал: «Дети! Когда преподают слово Божие, то нужно с благоговением слушать». Мы обрадовались приходу Ивана Акимовича, думая, теперь инспектору нельзя будете надсмехаться над нами.

– Батюшка! О чем теперь изволите говорить?

– Объясняю им пророчество патриарха Иакова, касающееся времени пришествия Мессии.

– Прошу вас продолжать.

Законоучитель. «Слово еврейское «шевет» (князь) ни как не может быть здесь принято в смысли розги; тут патриарх имеет дело с сыновьями («швотом»), которым и желал возвестить о радостном явлении Христа Мессии и которого достойно назвал князем израиля – «шевет», а не розгой. Вообще слово «шевет» – выражает князь, а «швотом» – князья».

– Вот, это истина, – сказал в полголоса инспектор.

Заметив злорадство г. инспектора, я не утерпел и пустил в ход другое раввинское толкование, будучи уверен, что ему уже нельзя будет посмеяться надо мною.

– Батюшка! Мудрые наши раввины истолковывают это пророчество еще вот как. Слова: «доколе придет Примиритель («ад ки ево Шило»)», значит не что иное, по своему буквальному значению, как «судебное место», в котором находился свящ. киот, и где первосвященник судил народ; но по связи речи, должно перевести это предложение –"доколе Шило», т. е. Иегуда придет с добычей в г. Шило на вече колен, и тогда ему будет отдано старшинство колен.

Законоучитель. «Не верно, мой друг», – толкуют ваши раввины; – «они, как видно, всячески старались обойти точное предсказание патриарха о времени пришествия Мессии, но им трудно было отрицать его истинность, трудно потому, что оно получило точное исполнение. Известно, что с пришествием Христа и отвержением Его, у евреев не стало ни князя, ни правителя; разрушился до основания храм, тысячи народа погибли под его развалинами, остальные разсеяны по всей вселенной и до ныне находятся в разсеянии. Заметить достойно, что об этом предсказано было пророком Даниилом (Дан. 9:21–27). Не показывает ли все это, что приведенное пророчество Иакова, никак нельзя отнести к судье или судебному месту, где стоял кивот, а свидетельствует оно именно о явлении Христа-Мессии. Чтобы не понять точный смысл этого пророчества, надобно быть слишком близоруким, или весьма упорным в неверии».

Я молчал, так как слова законоучителя казались мне справедливыми. Тогда встал другой еврей–кантонист, тоже считавшийся между нами знатоком св. Писания и талмуда, и повел следующую речь. «Позвольте вам, батюшка, сказать, что предсказание Иакова нельзя строго назвать пророчеством. Правда, патриарх желал возвестить сынам своим будущее, открыть им время пришествия Meccии, но так как это должно быть тайною, Бог не хотелъ cие открыть людям; поэтому лишь только патриарх намерился возвестить о пришествии Мессии, то от него, как уверяет раввин Раша (толкователь пятокнижия Моисея), отошел Дух Святый, и он заговорил совсем другое. В первых словах патриарха уже вместо благоветствия о Христе слышится горький упрек детям за их слабости и жестокость: »Рувим, – говорит он первенцу своему, – ты – крепость моя и начаток силы моей, верх достоинства и верх могущества. Но ты бушевал, как вода, не будешь преимуществовать. Ибо ты взошел на ложе отца твоего; ты осквернил постелю мою (на которую) взошел. Симеон и Левий братья, орудия жестокости – мечи их. В совет их да не внидет душа моя, и к собранию их да не приобщится слава моя. Ибо они во гневе своем убили мужа и по прихоти своей перерезали жилы юнца«. (Быт.49:3–6). Только Иуде дается преимущество пред братьями, и ему, как уже выше было сказано, отдано будете старшинство колен, когда придет он в Шило».

Законоучитель. «Я уже выше объяснил несообразность подобного толкования и искажения настоящего смысла слова «Шило», оно означает именно Meccию, поэтому теперь представляется излишним повторять об этом. Я только одно добавлю к сказанному: все ваши древние раввины признавали в употребленном патриархом выражении: «Шило» – Царя Meccию. Так знаменитый ваш учитель раввин Ионафан Онкелос, касаясь пророчества Иакова, объясняете слово «Шило»: доколе придет Мессия (см. Таргум на Пятокнижие Моисея). Не так ли, друг мой, – сказал священник, обращаясь ко мне»?

Последнее слово было с таким ударением произнесено пастырем церкви, что я, как бы невольно ответил: «да, наши древние раввины действительно объясняли «Шило» – Мессия.

Законоучитель. «Значит, только позднейшие раввины умышленно стали искажать все те места Св. Писания, которые говорят о Христе–Мессии».

Иудей. «Никак нет, батюшка, и позднейшие раввины не отрицают Божественного Писания касательно Мессии: посмотрите, как все пророчества о Нем до днесь у нас свято сохраняются, ни единой йоты закона, будь это самое резкое пророчество о Мессии, не уничтожено нами. Есть и между позднейшими раввинами такие, которые приурочивают ветхозаветные пророчества к Мессии».

Законоучитель. «Отчего же вы отрицаете Христа–Мессию, в мир пришедшего?»

Иудей. «Отчего? – трудно на это сразу ответить». Я действительно не в состоянии был говорить, язык прильнул к гортани моей.

Начальник училища, должно быть, заметив это, сказал: «Батюшка! На этот раз довольно, ведь, уже 12 часов, им пора обедать». Священник раскланялся со всеми, и этим кончилась первая его беседа.

Когда мы вернулись из классов домой, в свои комнаты, товарищ, принимавший участие в беседе, стал мне, в присутствии многих других товарищей, выговаривать за то, что я, будто бы, потворствовал священнику: «ведь ты хорошо знаешь, – говорил он мне, – как раввин Раша объясняет приведенное пророчество, что от Иакова отошел Дух Святой, когда он намеревался возвестить сынам о времени пришествия Мессии».

– Знаю хорошо это.

– Отчего же ты там молчал и малодушествовал?

– Я нисколько не малодушествовал, но не мог отрицать высказанную священником истину, не мог потому, что знаю, что в другом месте талмуда объясняется этот текст, согласно с толкованием священника.

– Говори, где ты это читал?

– В талмуде Мидраш, касательно этого текста читаем следующее: В словах: «не оскудеет князь от Иуды» или, как говорится в еврейском тексте, «не отнимется скипетр (шевет) от колена Иуды», разумеется, говорит раввин, «престол царства; и вождь от чресл его», по-еврейски «михойкик», что означает законоположник от чресл его; дондеже приидут Отложенная ему, т. е. «Шило», что означает «Примиритель, коему принадлежат все царства земные, которые имеет восприять Шило»; «Той чаяние языков»: значит, "к Нему соберутся языки». По понятию почти всех древних учителей, слово Шило от еврейского Шала, значит Примиритель, чего по обетованию Божию надлежало ожидать собственно от Мессии, именно, что Он будет мир наш, что Он примирит нас с Богом, примирить небо с землею, и принесет с собою мир и счастие на землю; почему и у пророка Исаии Он называется «Князь мира» (Ис.9:6).

В талмуде вавилонском объясняется почти также. Рабби Иойхинон спросил о Мессии, как имя Ему? Ученики Рабби и Гиллил отвечали: «Шило имя Ему, потому что в книге Бытия 49 гл. 10 ст. сказано: »дондеже придет Шило«; а слово Шило, по его объяснению, значит: ему же, по смыслу пророчества, »достоин скипетр«;, подобно тому, как сказано о Мессии у Иезекииля: сними кидар и отложи венец, дóндеже приидет, ему же достоин, т. е. венец, и передам ему (Иез. 21:26, 27).

Теперь спрашиваю тебя: к кому же, кроме Мессии, могут быть приложены все эти выражения? О ком из обыкновенных потомков Иуды можно было предвозвещать, что Он будет чаяние народов, что к Нему приидут народы, что Ему покорятся народы и все цари земные? – Мессии же все это приличествует, тем более, что о Нем подобные предсказания можно видеть у других пророков, особенно у Исаии; например: »И будет в день оный корень Иecceев, и востояй владети языки, на Toго язы́цы уповати будут» (Ис.11:10).

Что, брат, теперь ты успокоился?

– Сознаюсь, – сказал товарищ, – хотя и неприятно, что на стороне христианского священника остается преимущество, тем не менее, ты, друг мой Вульф, прав и прости за сделанный тебе упрек.

Законоучитель. «Из предыдущей беседы мы видели, как ясно определено патриархом Иаковом время пришествия Мессии; но еще разительнее пророчество об этом находим у пророка Даниила. Пророк Даниил, находясь с отцами вашими в семидесятилетнем плену вавилонском, часто молился пред всемогущим и всеведущим Богом о помиловании народа. И вот однажды, когда он молился, исповедуя грехи свои и народа, явился ему архангел Гавриил, и сказал: »Данииле, ныне изыдох устроите тебе разум. В начале молитвы твоея изыде слово, и аз приидох возвестити тебе, яко муж желаний eси ты. Семьдесятъ седмин сократишася о людех твоих, и о граде твоем святем, яко да обетшает согрешение, и скончается грех, и запечатаются греси, и загладятся неправды, и очистятся беззакония, и приведется правда вечная: и запечатается видение и пророк, и помажется Святый святых« (Дан. 9:22–2 4).

Смысл этого пророчества таков: «Семьдесятъ седмин, т.е. 490 лет определил Бог для святого града и храма Иерусалимского.. Когда пройдет семь седмин. «шивим шивим» (49 лет) соградятся стогны. Затем следуют 62 седмины, определенные для св. храма, в котором имело быть явление Мессии, и затем последовать Его смерть: «и по седминах 62 потребится Помазание, и суда не будет в нем», или, как сказано на вашем языке, «Екорес Гаммошиах"⁵. Остается одна седмина, ибо 62 и 7 составляют 69. В последней седмине должно было совершиться вот что: »и утвердит завет мнозим седмина едина: в поле же седмины отъимется жертва и возлияние, и во святилище мерзость запустения будет» .

Все, предсказанное Даниилом, сбылось. Отцы ваши возобновили город и храм. Иисус Христос явился в предсказанное, по числу годов, Даниилом время и, согласно пророчеству, восприял смерть. Утвердился также и завета нов; отнялись в означенные пол седмины жертва и возлияния, и водворилась во святилище мерзость запустения. Ибо Тит и народ Римский разорили град Иерусалим и храм его, так что не осталось камня на камне, как и возвестил еще до своей смерти Иисус Христос, указывая на великолепный храм: «Аминь глаголю вам: не имать остати зде камень на камени, иже не разорится» (Mф. 24:2).

В исполнении предсказания Господа легко может убедиться каждый израильтянин, оплакивающий до днесь судьбу храма, особенно, глядя на его развалины. И сколько раз после того ни старались отцы ваши воздвигнуть любимый ими храм, но все усилия их были тщетны. Известно, что Юлиан, император римский, приглашал евреев снова построить храм. Иудеи, конечно, обрадовались этому, душа каждого была полна усердием к сему св. делу. Вскоре положена была основа храма; но что же вышло? – Ни Юлиан, ни сами Иудеи не в состоянии были отвратить то, что предсказано Господом о храме. Историки разсказывают, что странные огненные шары, вырываясь из-под земли и иногда опаляя работников, сделали место не преступным и принудили их отказаться от предприятия⁶.

Иудей. «Правда, батюшка, что за наши грехи Господь лишил нас храма, который при всем нашем желании и старании не можем воздвигнуть. Но выводить из этого, что Мессия уже пришел, едва ли можно, тем более, что пророчество Даниила, по мнению раввинов, запечатано от людей, т. е. тайну эту Бог нам не открыл».

Законоучитель. «Во истину учение это раввинское не справедливо; ибо цель явления небесного вестника Гавриила, именно и была та, как видно из св. Писания, чтобы открыть Даниилу кончину плена и время избавления народа: «Данииле, аз приидох возвестити тебе, яко муж желаний еси ты».

К приведенным пророчествам, свидетельствующим о пришествии Мессии, принадлежит и пророчество Малахии, оно весьма верно определяет время пришествия Христа, оно указывает даже в какой храм придет Мессия: «Вот, Я посылаю Ангела Моего, и он приготовит путь предо Мною, и внезапно приидет в храм Свой Господь, которого вы ищете, и Ангел завета, которого вы желаете; вот, Он идет, говорит Господь Саваоф». (Мал. 3:1). Также свидетельствует о явлении Христа–Мессии во 2-м: храме и пророк Аггей: «И придет Желаемый всеми народами, и наполнит Дом сей славою, говорит Господь Саваоф. Слава сего последнего храма будет больше, нежели прежнего, говорит Господь Саваоф» (Агг. 2:7, 9).

Эти пророчества ясно показывают, что Мессия уже пришел. Ибо где теперь второй храм, в котором, по словам Аггея и Малахии, должен явиться чаемый языками Мессия?

Иудей. «Раввины наши относят пророчество Аггея к третьему храму, который будет славен более второго.

Законоучитель. «Следует больше верить, друг мой, слову Божию, нежели учению раввинов; ибо одно слово Божие может направить человека на путь истинный. Прочти внимательно вышесказанные мною тебе тексты Св. Писания, и тогда легко узнаешь чье мнение справедливее. «Зане велия будет, говорит пророк, слава храма сего последнего, больше первого» а слово «последний» доказывает, что уже не будет третьего храма, Пророк здесь указывает на тот храм, который был пред очами его, и который давно уже разорен Титом. Значите, этот храм был последний, и слава, и величие этого храма были более, нежели слава и величие храма Соломонова, потому что в нем явился «Чаемый от языков"».

Иудей. «Из пророчества Малахии видно, что не Мессия явится во второй храм Иерусалимский, а посетит его внезапно Ангел Божий. Хотя в начале говорит Малахия, что «внезапно приидет Господь», но далее утверждаете, что Ангел явится: «и Ангел завета, Его же хощете и ищете».

Законоучитель. «Как у пророка Исаии Мессия называется Ангелом: «и нарицается имя Его велика совета Ангел» (Ис.9:6); так равно и пророк Малахия называет Meccию же Ангелом завета, в словах сих: «и внезапно приидет в церковь свою Господь, Его же вы ищете, и .Ангел завета, Его же вы хощете» (Мал. 3:1).

Что скажешь ты и все вы на приведенные пророчества? Неужели они не достаточно убеждают вас, что ожидаемый вами Мессия есть Христос, и что Он давно пришел?

Иудей. «Вот этого-то мы и не можем сказать», – возразил один из слушателей, горячий поборник иудейской веры. «Если допустить, что приведенные вами пророчества относятся к Мессии, то чем вы, батюшка, докажите, что ваш Христос есть настоящий Мессия, ожидаемый нами? Ведь это такой вопрос, который многие пытались решить и не решили, да и весьма трудно решить. Самая жизнь наша убеждает нас, что чаемый нами Мессия еще не пришел. В нашем законе сказано: когда явится Мессия, то Бог соберет нас из всех стран земли и приведет нас в землю нашу, в Иерусалим⁷. Мессия воздвигнет наш храм, в котором мы, как и прежде, будем приносить жертвы Иегове. Тогда потекут к нам от всюда блага мира: »и будет в тот день, говорит пророк Иоиль, горы будут капать вином, и холмы потекут млеком« (Иол. 3:18). Словом, мы, израильтяне, будем тогда радоваться и торжествовать, как и сказано в свящ. Писании: »Внегда возвратит Господь пленение людей своих, возрадуется Иаков и возвеселится израиль« (Пс.13:7); но с пришествием вашего Христа случилось с израилем совсем противное, мы не только не радуемся теперь, но испытываем величайшую скорбь. Можно ли после этого признать вашего Христа нашим Мессиею?!

Законоучитель. «Знай, друг мой, что приведенные тобою места из свящ. Писания, где говорится о собрании израиля из плена и введения его в землю обетованную, а также о сооружении св. храма, следует отнести к плену вавилонскому. Пророк Иезекеиль, находясь с израилем в плену вавилонском, возвещал свободу отцам вашим, которую они давно и получили. Известно также, что израильтяне, по возвращении из плена вавилонского, введены были в Иерусалим и соорудили святой храм, тот самый, на который указывал пророк Аггей: «в нем же явился Чаяние языков и спасение израилево» и на который указывали также сами учители иудейские, свидетельствуя, что на храме возсияет свет истинный, и именно чрез Мессию, сына Давида; но вышеозначенные пророчества ни в каком случае не могут быть отнесены к настоящему разъяснению. Знай, любезный, и то, что Мессия должен придти на землю не для того, что бы даровать израильтянам блага мира и сделать их, как утверждают раввины, владыками земли. Нет, не для этого должен придти Мессия, Его Божественное посольство имеет высшую цель: Христос–Мессия должен явиться на землю для избавления и спасения не одного израиля, а для спасения всего рода человеческого. Вы без сомнения знаете, что прародители наши, находясь в раю, нарушили заповедь Божию и за это были осуждены Богом на вечную смерть (Быт.3:15, 16). Но Господь, видя их раскаяние, обещал им, а в лице их и всем людям, спасение.

Для этого-то и должен был явиться Спаситель мира, который и явился в определенное пророками время, – явился, чтобы примирить нас с Богом, – примирить небо с землею, искупить нас от клятвы подзаконной. Вот этого-то, должно быть, не знают раввины и вы, а между тем все ветхозаветные святые мужи израильские этого-то и ожидали, согласно обетованию Божию, от Христа Мессии.. Относительно же даров, чаемых вами от Мессии, которых вы не получили от Иисуса. Христа, считаю нужным сказать следующее: Спаситель наш снабжает верующих в Него дарами, но не земными, а небесными. Дары сии суть вообще все духовные, благодатные средства, потребные к жизни вечной, особенно же тело и кровь Иисуса Христа, которую он пролил за нас грешных. Сии-то сладчайшие дары услаждают души христианские несравненно более тех даров, коих вы ожидаете от Мессии своего, и эти животворные и спасительные дары текут не с горы, а из пречистых язв Христа, который, спасения нашего ради, был распят на горе.

Иудей. «Батюшка! Вы говорили выше», – возразил один из слушателей, – «что раввины и мы не знаем цели явления Мессии, не знаем и того, что Он должен спасти людей от грехов; но мы это хорошо знаем из талмуда; там, именно в Мидраше даже вот что сказано: «Мессия давно приходил нас спасать и был уже на Синайской горе; но лишь только обозрел вселенную и увидел, что она осквернена беззакониями человеческими, усмотрел, что Израиль еще не достоин, чтобы его спасти, возвратился к Богу и сказал: «Господи! Народ Твой еще не достоин Твоего искупления. Подождем, быть может, он исправится"».

Законоучитель. «Видите, друзья, и по талмуду выходит, что Мессия уже пришел; но как все это странно и извращенно передает ваш талмуд о Его пришествии».

Иудей. «Тут ничего странного нет: об этом говорят авторитетные наши раввины, говорят весьма поучительно и довольно занимательно. Есть и такое учение в талмуде⁸ о явлении Мессии. «Мессия родился около времени разрушения второго храма от бедной женщины из дома Давида. В момент рождения Его, уверяет талмуд, комната наполнилась светом, и новорожденный взят был на небо. Испуганная мать побежала спросит об этом к св. учителю, равви Иоанну, который и объяснил ей, что Мессию израиля и Искупителя она родила⁹. С того дня Он сидит в раю между всеми праведниками и носит сильные язвы, перевязывая их по одной, чтобы не замедлить ни минуты, когда Богу угодно будет приказать: «иди, искупи евреев!» Когда мы сильно грешим, умножаются раны Meccии, как сказано: «той же язвен бысть за грехи наши» (Ис.53:5), а когда Он изъязвлен с ног до головы, мир наслаждается миром, бывают плодородные годы, как написано: «язвою Его мы исцелехом». Когда же раны Его становятся не выносимыми, Он им приказывает удалиться, говоря: «пусть себе идут» и мгновенно исцеляется; но времена для людей (нас) ухудшаются: начинаются войны, являются заразы, голод, мор и т. п. Сострадая нашему горю и жалея о нашем бедствии, Мессия опять принимает на себя язвы, вследствие чего нам становится легче, – как сказано: «наказание мира нашего на Нем» (Ис.53:5). Таким образом, всеблагой Бог, предуготовляющий утешения прежде, нежели посылает наказания, предуготовил нам нашего Мессию, и прежде, нежели потребил землю нашу опустением, явил нам уже утешителя и избавителя».

Законоучитель. «Хотя все сказанное талмудом о Мессии, можно сказать, не более как басня, но и из этих разсказов, повторяю, видно, что ожидаемый вами Мессия пришел уже, и что Он только, ради ваших грехов, вернулся назад к Богу. Но я не желаю воспользоваться таким талмудическим доказательством, относительно пришествия Мессии, а представлю вам более точные свидетельства, сказания Богодухновенных пророков, этих провозвестников истины и правды.

– Израильтянин, желающий вполне убедиться, что исповедуемый миллионами христиан Иисус Христос есть действительный Мессия, и что он уже был в мире, должен обратить внимание на пророчества, касающиеся Его чудесного рождения. Вам, дети, без сомнения известно, что Мессия должен родиться в городе Вифлееме Иудейском, или, как называется у вас, «Бет-лехем», ибо так сказано у пророка Михея: «И ты, Вифлеем– Ефрафа ничем не меньше городов Иудиных; из тебя произойдет Мне Тот, который должен быть Владыкою в Израиле и которого происхождение из начала от дней вечных» (Мих.5:2). Вифлеем был небольшой городок, можно сказать, меньший из городов Иудиных; но вот пророк Божий, созерцая духом, дает этому малому городку преимущество пред другими городами, говоря: «И ты, Вифлеем–Ефрафа ничем не меньше городов Иудиных», и тут же высказывает причину его величия: «ибо из тебя произойдет Мне Тот, который должен быть Владыкою в Израиле» (Мих.5:2). Иисус Христос, по свидетельству Евангелиста Матфея, действительно родился в Вифлееме: «Иисусу же рождшуся в Вифлееме иудейстем»... (Мф.2:1). Замечательно и то, что пророк, касаясь рождения Мессии, дает в тоже время уразуметь, что рожденное в Вифлееме Дитя было от начала дней века: «происхождение Его из начала от дней века» (Мих 5:2). Древние ваши раввины», – продолжал священник, – «как мне удавалось читать, также утверждают, что Мессия рожден от века: ты об этом не читал?

Иудей. «Читал и я, батюшка, об этом в своих книгах: в талмуде «Незах израиля» (гл. 23 стр. 48) и в Мидраше Мишле сказано, что Мессия был уже прежде «тогу-вевогу», т.е. прежде созданного Богом мира.

Законоучитель. «Прекрасно! Как же отвергаете родившегося Христа–Мессию, предвозвещенного пророками?»

Я не нашелся, что сказать и уклонился от ответа, поставив священнику вопросы: «так вы, батюшка, думаете, что наш Избавитель Мессия родится в маленьком городке Вифлееме?»

Законоучитель. «Я не только думаю, но вполне верю в это и верю потому, что предсказание пророка в точности сбылось, Христос Бог наш родился в Вифлееме, об этом свидетельствует св. Евангелист Матфей и все другие Евангелисты».

Иудей. «Как же у нас сказано, что Мессия придет с неба? Мы читаем об этом в каждую субботу в синагоге так: »Екум пуркон мин Шемаю« – «Востанет Избавитель с небес. Он будет милосерд и многомилостив, и Питатель вселенной. Высок Он будет до небес. Примет на себя чистейшую плоть человеческую («иваръес гифо»). Семя Его будет вечное, безконечное и по закону избранное"» (Сидер стр. 81).

Законоучитель. «Значит и у вас сказано о воплощении Mecсии, почти тоже, что у нас. Раввины, как видно, сознают, что Избавитель мира примет на себя плоть человеческую, дабы тем удобнее совершить спасение людей. Вся разница, как можно заключить, состоит в том, что вы признаете Мессию человеком, а мы исповедуем, что Он Бог во плоти и рожден от века; так сказано об этом в св. Писании: »Из чрева прежде денницы Я родил Тебя« (Пс.109:3). Слушайте далее, как в другом месте пророк Иcaиa изображает воплощение Христа Мессии: »Яко Отроча родися нам, Сын и дадеся нам, Его же начальство бысть на раме Его: и нарицается имя Его велика совета Ангел, Чуден, Советник, Бог крепкий, Властелин, Князь мира Отец будущего века« (Ис.9:6). В другом месте Иepeмия: »Дух лица нашего помазанный Господь ят бысть в растлениях их: о Нем же рехом: в сыне Его поживем в языцех« (Плач Иер.4: 29).

Видите, друзья, как пророки соединяют естество Божеское и человеческое воедино? Исаия говорит: «яко Отроча родися нам»; потом он же восклицает: «и нарицается имя Его Бог крепкий, Властелин, Князь мира, Отец будущего века». Сей-то Богочеловек и есть вторая Ипостась Божества. Присовокупите мысленно исповедуемых вами: Бога Отца и Бога Духа и будет нераздельная Троица Святая.

И так, повторяю, из приведенных пророчеств, особенно из сказания Михея о рождении Мессии в Вифлееме, видно, как в лице Иисуса Христа в точности сбылось возвещенное о Нем Богом. Но разсмотрим, как исполнялись и другие пророчества над Иисусом Христом.

Пророк Исаия предсказал, что Мессия родится от Девы, – вот его пророческие слова: «Се, Дева (гине алма) во чреве пpиимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Эммануил, что значит: с нами Бог (Имони Эл)» (Ис.7:14). Подтверждение этого пророчества находим у Евангелиста Матфея: «Родит же сына и наречешь Ему имя: Иисус, ибо Он спасет людей своих от грехов их. А все cие произошло, да сбудется реченное Господом чрез пророка, который говорит: «Се, Дева во чреве приимет«»... (Мф 1: 21–23).

Иудей. «Батюшка! Из Евангелия видно, что Иисус Христос был сын Иосифа: вы, зная хорошо это, однако утверждаете, что Он рожден от Духа Святаго?».

Законоучитель. «Правда, Христос называется сыном Иосифа, но Иосиф был только обручником Девы Марии, рожден же Иисус Христос сверхестественным образом от пресвятой Девы Марии, наитием Святого Духа. Это подтверждает самое выражение пророка: «родит сына и нарекут имя Ему Эммануил», что значит по-еврейски: «с нами Бог»».

Иудей. «Так и у нас сказано, что Мессия будет носить имя Бога, например, в талмуде Бово-Басре изъясняется, что рабба Самуил, сын Нахиим, сказал от лица раба Иойхинона, что Мессия носит имя самого Бога, ибо писано: »Сие имя Ему, им же нарекут Его, Иегова«. В Мидраше Тегилем, в толковании на псалом 21-й, говорится тоже самое».

Законоучитель. «Видишь, как древние раввины согласны с предсказаниями пророков о чудесном рождении Мессии от Девы».

Иудей. «Но ведь еще не было примеров в жизни, чтобы кто-нибудь родился без отца и возможно ли это?!»

– Простите, батюшка, – сказал стоявший тут инспектор, – что и я–христианин решаюсь присоединиться к его вопросу. В самом деле, ведь подобное рождение не соответствует естественным законам человеческой природы; мы не знаем примеров в истории, чтобы кто-нибудь родился без семени мужа, это представляется не понятно.

Законоучитель. «По человеческим понятиям, пожалуй, это кажется необычайным, но для Господа все возможно: «Бог идеже хощет, побеждает естества чин!» Рождение Иисуса Христа было действительно сверхестественное. Но знайте, что оно за 700 лет предсказано пророком Исаиею и предсказание сбылось. Этому верили и верят миллионы народов, прошедших и настоящих веков. Одни только Иудеи не веруют, что пречистая Дева Mapия могла без семени мужеского родить Богочеловека. Но подумали бы вы, кто обещал совершить это чудо? – Сам Бог; следовательно Тот, Кто в силах был из ничего сотворить и мир, – источить из камня воду, провести израиля чрез Чермное море, как по суху, и сотворить еще тьму тем дел, казавшихся для людей совершенно невозможными! Для Того ли могло быть не возможным и чудное без семени зачатие Сына Божия? Притом же сомневаться в этом, значит не верить и обетованию, данному праотцам вашим, что «семя жены сотрет главу диавола» (Быт.3:15) «.

Иудей. «Хотя я вижу в словах ваших истину, но страшусь верить сему; сознаюсь, что сие рождение для меня не постижимо и даже смущает меня».

Законоучитель. «Не удивительно; и сама Дева Мария смутилась, когда небесный предсказатель, Архангел Гавриил, возвестил Ей о рождении Сына Божия: «како будет сие, сказала Она, идеже мужа не знаю? И отвещал Ангел, рече Ей: Дух Святый найдет на тя, и сила Вышняго осенит тя: и темже и рождаемое свято, наречется Сын Божий» (Лк. 1:35). Кроме же благовестителя Гавриила и Святая Елисавета, жена священника Захарии, согласно с пророком Исаиею, наименовала Деву Марию Божиею Матерью: «и откуда мне сие, да приидет Мати Господа моего ко мне» (Лк. 1:43). Должно ли нам сомневаться в чудном сем рождении; дерзнем ли мы вопрошать и испытывать Провидение, которому благоугодно было так чудно и сверхъестественно совершить спасение наше от семени жены без мужа?

Известно нам и то, что виновница нашего спасения, Пресвятая Дева Мария, была предизбрана от вечности быть небесным и святейшим кивотом рожденного от нее Сына, Бога Вышняго. Вот как Дух Святый призывает Ее для сей цели устами Псалмопевца Давида: «Слыти, дщи, и виждъ, и преклони ухо твое, и забуди люди твоя и дом отца твоего. И возжелает Царь доброты твоея: зане той есть Господь твой. И поклонишися Ему. И дщи Тирова с дары: лицу Твоему помолятся богатии людстии. Вся слава дщере Цареви внутрь: рясны златыми одеяна преиспещрена. Приведутся Царю девы в след ея, искренния ея приведутся Тебе: Помяну имя твое во всяком роде и роде. Сего ради людие исповедятся тебе в век, и во век века» (Пс.44.).

Точно такими словами и сама Божия Матерь пророчествовала: »Се бо отныне ублажат Мя вси роди« (Лк. 1:48.). Великое предсказание Ее дает нам уразуметь, что зачатие Ею Сына Божия есть от Духа Святаго; ибо Она, по вдохновению, стала предвозвещать будущее, что имя Ее помянется во всяком роде и роде, пророчествуя подобно Давиду: «люди исповедят Тя в век, и во век века» (Пс.44). Это уже и сбылось: миллионы народов поклоняются Ей. И не думайте, что эти молящиеся бывают не услышены! Она всегда является скорою Помошницею призывающим, всегда предстоит у престола Сына своего и молится за христиан: «предста Царица одесную Тебе». И для чего Она стоит у престола? Чтобы привести «Царю девы», т. е. души христианские, в след Себя, к Сыну своему, Богу и Спасителю нашему!»

Иудей. «А знаете ли, батюшка, – сказал другой еврей, – ведь наши раввины относят пророчество Исаии к жене Ахазовой, к матери Езекии, а не к Деве Mapии. Ибо слово «алма», по-еврейски значит «молодая женщина».

Законоучитель. «Во многих местах св. Писания встречаем, что именем «алма», называется дева. Например, Бытописатель Реввеку называет «алма» в то время, когда она пребывала еще девою: «Се аз стах у кладезя воднаго, и дщери граждан исходят почерпати воды: и будет девица (алма); ей же аще аз реку: напой мя от водоноса твоего мало водою» (Быт.24:43). Тоже: (Исх. 2:28; Исх. 15: 20; Пс.67:21; Песн. 6:7).

Кроме сих мест, стоит заметить и то, что, по толкованию многих древних ваших раввинов, слово «алма» значит: сокровенная, девственница. Так выражался ученейший Таргум Онкелос. Раввин Мойше Гершен, в Медраше, при объяснении слов Псалма: «истина от земли возсия», с еврейского возникнет, «тицмах»... «и правда с небесе приниче» (Пс.84), пишет следующее: «Рабби Иуда говорит: «это наше спасение, т. е. Спаситель, возникнет от земли чрез непосредственное действие Божие, и будут тогда обе, т. е. истина и правда, соединены вместе. А почему сказано возникнет, а не родится?» – продолжает раввин. – «Потому что образ рождения Его, т. е. Спасителя, не будет подобен рождению тварей земных, но совершенно отличен от них во всех отношениях».

В том же талмуде, на книгу Бытия (гл. 37:28) повествует рабби Бepaxия: «Святый Бог сказал израильтянам: вы жалуетесь Мне: «сири быхом, несть отца» (Плач. Иер.5:3); тогда как сам Избавитель, которого Я возставлю от вас, не будет иметь Отца, как сказано у 3axapии (6 гл. 12 ст.; Ис.53:2)». В другом месте толкования на книгу Бытия (41:1) тот же Медраш утверждает, что, как падение совершилось через деву, так чрез Деву же последует и возстание.

Обрати внимание на эти талмудические места, если слова пророка Исаии кажутся для тебя неудобопонятными, и спроси своего же раввина Мойша Гершена, о какой деве упоминает он, и какой плод истинный и праведный должен от нее родиться? Сличи, друг мой, слова его с пророчеством Исаии, и ты убедишься, что эта самая «Алма» и есть та Дева Mapия, «изъ нея же родился Христос» (Мф.1:16), а не мать Езекии».

Законоучитель. «Весьма много указывают на Иисуса Христа, как на Мессию, его образ жизни и черты Его характера, а также учение Его и дела. Спаситель наш был смирен сердцем, великодушен, снисходителен, миролюбив, терпелив, и мужествен. Все эти величайшие качества столь были присущи Ему, что вникающий в историю Евангельскую, касающуюся жизни Спасителя, не может не сказать: во истину Христос есть чаемый Мессия и Избавитель мира. Но вот еще особенные черты, которыми изображают пророки Христа: »Он взошел, говорит Исаия о Мессии, как молодой росток и как отпрыск от корня на сухой земле; нет в Нем ни вида, ни величия. Он был умален пред людьми и презираем« (Ис.53:2, 4). Что же, разве Христос не был в таком поношении у Израиля, будучи на земле? Мало ли отцы ваши всячески оскорбляли Его! Они нередко со злобою говорили о Нем, когда удивлялись Его мудрости и силе слова: «не Он ли сын плотника, не Он ли сын Марии?» И для чего они с таким презрением говорили о Христе, как не для того, чтобы умалить Его пред народом. Отцы ваши оскорблялись и тем, когда увидели Христа, смиренно въезжавшего в Иерусалим, при торжественном восклицании: «Осанна в вышних! Благословен грядый во имя Господне!» Заметьте, друзья, и то, что пророки, изображая Христа умаленным, говорили в то же время о Его величии, говорили, что Он есть наше спасение и оправдание перед Богом. Так читаем у пророка Исаии: «Он взял на Себя наши немощи, и понес наши болезни. Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего на Нем и ранами Его мы исцелились. Господь возложил на Него грехи наши» (Ис.53. 4–6).

Укажем на другие черты Божественного служения Иисуса Христа – на Его учение. Известно из Священного Писания, что Мессия должен проповедовать вдали от своего месторождения, в стране Завулоновой и Неффалимовой и языческой Галилеи (Ис.9:1). Так и случилось. Иисус Христос более учил в этих местах: люди, сидящие во тьме и сени смертной, говорит пророк, увидят свет, т. е. Божественное учение – св. Евангелие».

Иудей. «Вот, батюшка, за это самое, что Христос учил по новому, возвещал людям новый завет, отцы наши отвергли Его, и мы опасаемся уверовать в Него, имея в виду, что Он нарушил наш закон, данный нам Моисеем».

Законоучитель. «Во-первых, разве ты знаешь наш Евангельский Закон? А во-вторых, может ли истинный израильтянин говорить, что он потому не желает верить во Христа–Мессию, что Он дал людям Новый Завет»?

Иудей. «Я имел дома Евангелие и читал его, хотя не много, и увидел в нем не то, что сказано в законе Моисея».

Законоучитель. «Видеть Евангелие, даже читать его и не разуметь истин. изложенных в нем, не значит еще знать Евангелие, а потому нельзя враждовать на Христа за то, что Он возвестил нам это спасительное учение. И еще позволь тебя спросить: читал ли ты о том, что сказано у пророка Иеремии, именно, что Христос Мессия даст людям Новый Завет?»

Иудей. «Никак нет, этого не читал».

Законоучитель. «Так я тебе прочту; – сказав это, он раскрыл Библию, которую всегда приносил в класс, и стал читать: »Вот наступают дни, говорить Господь, когда Я заключу с домом израиля и с домом Иуды новый завет, не такой завет, какой Я заключил с отцами их в тот день, когда взял их за руку, чтобы вывести их из земли Египетской; тот завет Мой они, нарушили, хотя Я оставался в союзе с ними, говорит Господь». Далее: "Я дам тем новый завет и вложу закон Мой во внутренность их, и на сердцах их напишу Его, и буду им Богом, а они будут Моим народом« (Иер.31:31–33).

Это пророчество, как нельзя лучше, выполнено Иисусом Христом. Он дал верующим в Него, согласно предсказанию пророка, Новый Завет: »от Сиона изыдет закон, и слово Господне из Иерусалима« (Ис.2:3). Известно, что Евангелие явилось в Иерусалиме, там возвещено оно было самим Господом Иисусом Христом в присутствии многочисленного народа. Так читаем у евангелиста Матфея: »Увидев народ, Он (Христос) отверз уста свои и, начал учить: Вы слышали, что сказано древним: не убивай; кто же убьет, подлежит суду (Исх. 20:13). А Я говорю вам, что всякий гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду; кто же скажет брату своему: рака¹⁰ подлежит синедриону¹¹; а кто скажет: безумный, подлежит геенне огненной. Вы слышали, что сказано: око за око, и зуб за зуб (Исх. 21:24). А Я говорю вам: не протився злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую« (Мф.5:1, 21, 22 и 38, 39). Есть ли тут хоть малейшее нарушение закона Моисея? Напротив, здесь усилено каждое слово закона, каждое повеление Моисея, закон древний разширен Иисусом Христом во всей полноте, разширен до высшей любви и милосердия. Иисус Христос не только не велит совершать убийство, но запрещает и гневаться напрасно на ближнего. Не имеет ли такой закон превосходства перед древним законом? И кто, кроме иудея, может сказать, что Евангелие, исшедшее из уст Божественного Учителя – Иисуса Христа, имеет цель нарушить, уничтожить закон Моисея? О, это величайшая клевета на учение Спасителя! Святое Евангелие не к этому стремится, оно учит людей Богопознанию и ведет их к разумению истины, к тому, что составляет сущность закона – любовь к Богу и любовь к ближнему. Чтобы убедиться вам в том, что Христос пришел на землю не уничтожить закон Моисея и не для уклонения людей от Бога, как думают иудеи, достаточно прочесть то, что сказано самим Господом Иисусом Христом. »Не думайте, говорит Он, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить« (Мф.5:17). Подобное говорят о важности всего священного закона и св. Апостолы: »Все писание Богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности«¹². »Все, что написано было прежде, написано нам в наставление, чтобы мы терпением и утешением из писания сохраняли надежду"¹³. Правда, Иисус Христос сделал некоторые изменения, относительно обрядового закона Моисея, но это было существенно необходимо по самому нравственному развитию евреев; но то, что было существенным в законе, осталось неприкосновенно. Скажите, разве раввины ваши не восполнили многими повелениями и различными, обременительными постановлениями закон Моисея? Однако вы не скажете, что они нарушили закон Моисея. Как же после того, считать Христа, восполнявшего и возвышавшего древний закон, нарушителем закона Моисея? Иисус Христос, повторяю, не только не уничтожил закон древний, но исполнил Его. Он также никогда никого не уклонял от веры в Бога, а научал людей Богопознанию. Это видно уже из того, что язычники, не имевшие до Христа и понятия об истинном Боге, а знали только своих идолов, с пришествием Спасителя уверовали в Господа: они отвергли своих идолов и последовали за Господом Иисусом. Сделали это согласно предсказанию пророка: «и не будут они уже осквернять себя идолами своими». С этого времени язычники везде обращались с верою к Богу. И как тверда в них эта вера, и какой спасительный плод приносит она душам их. А знаете ли, от чего христиане так искренно веруют в Бога и чтут Его закон – Евангелие? От того, что исповедуемая ими вера вложена в сердца их самим же Богом. «Вложу закон Мой во внутренность их, и на сердцах их напишу Его, и буду их Богом, а они будут Моим народом. Все будут знать Меня, от малого до большого, говорит Господь. Я прощу беззакония их и грехов их уже не вспомяну более» (Иер.31:33–35).

Чтобы вы не думали, израильтяне, что все то, что я говорю и говорил вам выше о познании язычниками истинного Бога, есть только слово, на самом же деле выходит другое, достаточно спросить любого христианина, коего вы называете гоем – язычником, в кого он верует? Вопрошаемый, не задумаясь, ответит: я верю в Бога, создавшего небо и землю и все, что есть в мире. Но если бы последовал такой вопрос: откуда ты узнал это? Христианин, даже малоученый, ответит: из св. Писания Моисея –Значит, христианин не отрицает важности закона Моисея: он уважает одинаково тот и другой закон. Конечно, Новый Завет – Св. Евангелие ему ближе к сердцу: он видит в нем закон более нравственный, совершенный. Но вы без сомнения подумаете, что Евангелие вовсе не обладает теми истинами, которые изложены в ветхом завете? Поэтому считаю нужным прочесть хоть что-нибудь из этого Божественного писания, например, о блаженствах.

"Блаженны нищие духом; ибо их есть царство небесное. Блаженны плачущие; ибо они утешатся. Блаженны кроткие; ибо они наследуют землю. Блаженны алчущие и жаждущие правды; ибо они насытятся. Блаженны милостивые; ибо они помилованы будут. Блаженны чистые сердцем; ибо они Бога узрят». (Мф.5:3–9).

В этих немногих словах заключается очень многое, о чем говорится, но не так ясно, и в ветхом завете. Но это еще не значит, что Евангелие имеет целью уничтожить ветхий завет, и что это учение совсем новое и будто бы противно закону Моисея. Могу вас уверить, все, что сказано в Евангелии, например, хоть о чистоте сердца, находим и в ветхом завете, так псалмопевец Давид говорит: «Сердце чисто созижди во мне, Боже!» – и в другом месте он же восклицает: «кто взыдет на гору Господню или кто станет на месте святем Его? Неповинен руками и чист сердцем» (Пс.23:3). Или, например, о кротости, как мы видели, Спаситель учит: «блаженны кроткие; ибо они наследуют землю». И царь Давид говорит: «кроткие наследуют землю» (Пс.36:11). Тоже и Пророк Исаия говорит от лица Господня: «На кого воззрю, токмо на кроткого и молчаливого, и трепещущего словес Моих» (Ис.61:2). Не видно ли из всего сказанного, что Иисус Христос никогда не уклонял людей от веры в Бога, а напротив, как я уже говорил, научал Богопознанию не только израиля, но и язычников. Да, святое Евангелие открыло лишь людям истинный свет; оно отверзло нам царствие Божие. Если бы вы знали и читали Евангелие, то уразумели бы, что это за Божественная и Спасительная книга! Евангелие открывает нам волю Божию, оно возвещает милосердие Творца, оно есть слово примирения, есть закон любви, правды и милосердия; словом: Евангелие есть торжество над иудейством и над всеми нравоучениями, которые когда-либо можно было слышать. Это сознавали и выразили сами евреи, – слуги иудейского первосвященника; посланные взять Иисуса Христа, на вопрос: «для чего вы не привели Его», они отвечали: «никогда человек не говорил так, как этот человек» (Ин.7:46). Пришедши слуги ко Христу, для исполнения воли Его врагов, так заслушались спасительных Его речей, что не решались брать Господа Иисуса. Не свидетельствует ли уже одно это о высоком достоинстве Евангелия? Но главное важно для нас христиан в Евангелии то, что оно, как я уже говорил, открывает нам царство Божие и научает нас, как достичь оного. В пользу важности Евангелия говорит уже одно то, что этим учением наполнен почти весь мир. Достойно заметить, что как ни старались евреи, по появлении Евангелия в Иерусалиме, истребить это ненавистное им учение, но они не в состоянии были это сделать. Как христианство распространилось быстро по всему миру, так и Евангелие везде проповедано было; и теперь это спасительное учение не утратило своего мирового значения. Где только не возвещается Евангелие?! Оно переведено на сто пятьдесят языков и наречий, которые господствуют во всех странах от одного конца земли до другого. Замечательно и то, кто впервые проповедывал Евангелие? – Святые Апостолы, а они были евреи. Стали ль бы они возвещать такое учение, которое было бы противно Богу и Его пророкам? Но они делали это и с такою решимостию, что не щадили трудов и самой жизни. Апостолы, особенно св. Павел, подвергались не раз различным истязаниям за проповедывание Христа и Евангелия. Уже одно это может достаточно убедить каждого израильтянина, дорожащего спасением, что Иисус Христос есть истинный Бог, и что Его учение спасительно для людей. Не менее убеждают нас во Христе, что Он есть истинный Мессия и Его Божественные дела: они составляют самые не опровержимые доказательства о Христе».

– Коснемся по возможности чудес Христовых. Пророки предсказали, что Мессия будет творить чудеса. Так читаем об этом у пророка Исаии: «Дух Господа Бога на Мне, и6o Господь помазал Меня благовествовать нищим, послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедывать плененным освобождение и узникам открытие темницы¹⁴» (Ис.61:1).

Иисус Христос, будучи на земле, действительно совершил безчисленные чудеса: Он исцелял всякого рода больных, слепым давал зрение, немым – язык, глухим – слух; словом врачевал всех, искавших Его помощи. Нередко Спаситель одним словом исцелял разслабленных; так, например, читаем у Евангелиста Матвея: »Тогда говорит (Иисус) разслабленному: встань, возьми постелю твою, и иди в дом твой. И он встал, взял постелю свою, и пошел в дом свой« (Мф.9:6, 8). В другом месте читаем у того же Евангелиста: »Когда же настал вечер, к Нему привели многих бесноватых, и Он изгнал духов словом, и исцелил всех больных» (Мф.8:16).

Иудеи знали так хорошо о чудеcах Христовых, что нередко выносили своих больных на путь, по которому проходил Иисус Христос, – с целью, чтобы Он врачевал их недуги. Был случай, что одна больная женщина, страдавшая двенадцать лет кровотечением, как только прикоснулась к краю одежды Спасителя, мгновенно получила исцеление (Мф.9:20–23). Чудеса Господа Иисуса столь удивляли израильтян и такое внимание обращали на себя, что в Совершавшем их хотели они видеть не простого обыкновенного врача, исцеляющего недуги, но что-то большое, – Врача душ – Христа–Мессию. Так, например, один из великих израильтян, Иоанн Креститель, посылает своих двух учеников к Господу с вопросом: «Ты ли Тот, Который должен придти (т. е. Мессия, коего ожидаем) или ожидать нам другого» И сказал им Иисус Христос в ответ: «пойдите, скажите Иоанну, что слышите и видите. Слепые прозревают, и хромые ходят, прокаженные очищаются, и глухие слышат, мертвые воскресают, и нищие, благовествуют» (Мф.11:4, 5). Это такой ответ, который вполне отвечал на сделанный вопрос. Господь как бы так сказал: вы желаете знать Кто Я, – смотрите на дела Мои, они свидетельствуют обо Мне лучше всякого слова, они говорят, что Я Тот, Которого вы чаете.

Иисус Христос не только врачевал людские недуги, но и воскрешал умерших. Так, например, известно из Евангелия, что четырехдневного умершего Лазаря, от которого уже смердело, и следовательно уже нельзя было сомневаться в действительной его смерти, Господь воскресил одним словом: «Лазаре, воззвал гласом великим Спаситель, гряди вон!» (Ин.11:43) – И умерший вышел вон из гроба. Это чудо видели многие иудеи, которые тут же уверовали во Христа. Да и как было им не уверовать»? Ведь это такое величайшее чудо – тремя словами вызвать к жизни давно умершего – которое достойно удивления Целого мира! Такое чудо должно бы и в наше время привести к разумению веры всякого, желающего спасти душу свою. Жаль мне, дети, вас, что вы не знаете чудес Христовых! Я думаю», – заключил законоучитель, – «что вы никогда и не слышали о Божественных чудесах Христовых?

Иудей. «Как, батюшка, не слышать об этом! Отцы наши разсказывали нам о чудесах Христовых и даже читали о них в книгах талмуда».

Законоучитель. «Что же именно в талмуде говорится о чудесах Иисуса Христа?»

Иудей. «В Иерусалимском талмуде, в древнем его издании, есть указание на чудеса, которые творил Апостол Иаков силою имени Иисуса Христа. «Когда ужален был змеем, – говорится там, раввин Элиэзер Бен-Дама, то он призвал к себе некоего Иакова из местечка Сама, и тот исцелил его, через произношение имени Иейше (Иисуса) бен Пандира. Там же говорится, что какой-то человек, во имя Иейши-бен-Пандира, исцелил внука раввина Иегошуа-бен-Леви, когда он, по неосторожности, чем-то подавился. (Аводе Зора, 40–1)».

Законоучитель. «Ну, и как же после этого вам не признавать чудесной силы Христовой и не уверовать во Христа?»

Иудей. «Батюшка! Мы не отрицаем, что Христос ваш творил великие чудеса, но это еще не может служить доказательством того, что Он есть Мессия. Ибо мы знаем и другое о Нем, знаем, что Он творил чудеса не своею силою, а силою: «Шем машбиа», или «Шем гамфораш» – священным именем Божиим».

Законоучитель. «Что это такое – «шем гамфораш"»?

Иудей. «Это – священное имя Божие, хранившееся во святая святых, силою которого можно было творить чудеса. Христос замечательным образом достал оттуда это священное имя и силою его, как сейчас сказал, творил чудеса».

Законоучитель. «Что-то мудреную вещь разсказываешь; говори-ка по яснее».

Иудей. «He смею, батюшка, распространяться о подобных предметах, так как мой разсказ может вас оскорбить».

Законоучитель. «Говори, мой друг! Истина, св. вера наша и дела Христовы не боятся того, что говорят недруги христианства о Христе и Его делах. Меня не опасайся, будь откровенен: это гораздо лучше будет».

Ободренный словами христианского наставника, я начал говорить, что было на душе. «У нас идут различные толки о чудесах Христовых: одни говорят, – как я сейчас заметил, – что Христос творил чудеса силою Божиею («Шем-машбиа»), a другие говорят, что Он их творил силою злого духа».

Свящ. «Именно так богохульствовали и ваши отцы и то, что сказал Господь им в ответ, я отвечу и тебе: »Если Я, говорил Спаситель фарисеям, силою велъзевула изгоняю бесов, то сыновья ваши чьею силою изгоняют«? (Мф.12:27). У иудеев были люди, изгонявшие бесов, именно ученики фарисеев. Для сего они, по словам Иосифа Флавия, молились, курили, давали пить воду одержимым бесами, и успевали. Да и не удивительно: они это делали именем Иеговы. При том же изгонявшие бесов были большею частью благочестивые подвижники и об их изгнании бесов думали с уважением. По этому-то Иисус Христос ссылается на них и спрашивает фарисеев: почему вы так обо Мне думаете? Спросите у своих учеников, можно ли изгонять беса бесом, – и они скажут вам противное, они осудят вас! Также осуждает себя и современнейший иудей, говорящий, что Христос творил чудеса силою злого духа».

Иудей. «Вы, батюшка, разрешили первое мое недоумение о чудесах Христовых и хочется верить, что они были совершаемы не силою злого духа, а силою Божиею. Но что скажете относительно существующего убеждения, основанного на учении талмуда, что Христос совершал чудеса посредством «шем-машбиа», т. е. свящ. имени Божия, которое Он достал во Святая Святых. Так о сем передают евреи из уст в уста. «Иейшу (Иисус), будучи весьма ученым, знал, что в каждом дне есть такие минуты, в которые о чем бы мы ни просили у Бога, отказа не будет. Он, зная эти минуты и восхотев быть равным Богу и прославиться на земле, обратился однажды к Богу с такою молитвою: «Господи! Да будет благоугодно пред Тобою, чтобы я сделался подобным Тебе – Богом!» Молитва Иейши (Христа) была тотчас услышана: с неба послышался «баскол» – голос: «и будешь Богом только не теперь, а после смерти». Предсказание сбылось: как только умер Христос, ученики Его и многие другие признали Его Сыном Божиим. Сам Бог, уже однажды дав слово Христу сделать Его подобным Себе, не отступился от Своего обещания и, допустил Христа творить все, что могло служить к Его славе и величию. Но вопрос не в том, когда и как Христос сделался Сыном Божиим, а в том, чьею силою творил Он чудеса, будучи на земле, и как приобрел Он Себе эту чудесную силу. После того, как Иейшуа (Христу) дано было обещание сделать Его Богом, Он, по уверению талмуда, отправился в Иерусалим, чтобы приобрести там познание таинственного имени Божия – «шем-машбиа», силою которого. совершали чудеса Моисей и пророки. Прибыв. в Иерусалим, Он узнал, что нельзя проникнуть во Святая Святых, так как первосвященники, желая заградить доступ любопытствующих к этому. святому месту, силою того же чудодейственного имени Божия. при входе во Святая Святых поставили 2-х львов. Львы своим ревом оглушали на смерть всякого, кому только удавалось слышать их рев. Не смотря на грозный вид и страшную силу этих львов, Иисус проник во Святая Святых и к самому таинственному имени Божию; прочитал его, записал и, разрезав кожу на теле, спрятал записку туда с тем, чтобы никогда не лишиться ее чудодейственной силы, и вышел после этого безопасно. Львы уже не издавали никакого рева, когда Он проходил мимо них. Получив, таким образом, таинственное имя Божие, Иисус отправился в Вифлеем – место своего рождения, a потом в Назарет; везде провозглашал Себя Сыном Божиим и творил чудеса: ходил по водам, укрощал бурю, исцелял слепых, воскрешал мертвых и совершал гораздо более чудес, чем пророки».

Законоучитель. «Все эти талмудические баснословные сказания, кроме той неопровержимой истины, что Христос творил чудеса, не стоили бы и возражения; но так как они, конечно, пользуются уважением народа израильского и без сомнения могут вредить делу веры во Христа, то я считаю долгом возражать и против них.

Первое, представляется странным уже то сказание талмуда, что будто бы в каждом дне есть такие счастливые минуты, в которые о чем бы мы не просили у Бога, он должен непременно исполнить нашу просьбу, даже такую, чтобы быть равным Богу. Подумайте только, дети, если бы существовали такие минуты, то неужели бы пророки, обладавшие Духом Божиим, открывавшем им все сокровенное, не могли бы знать о существовании таких счастливых минут? Конечно, могли бы; а если так, то почему же никому из пророков не приходило в голову воспользоваться этими минутами? Никто не просил у Бога о том, чтобы быть равным Ему, и только у одного Иисуса Христа явилось такое желание – быть Богом. Спрашивается, для чего Ему понадобилась земная слава? Известно, что Христос был далек сердцем от всякой земной славы: Он умалил Себя до крестной смерти. Наконец, если уж допустить талмудическую басню, что только у Христа явилось желание быть равным Богу, и Он, как уверяет талмуд, получил такое обещание свыше, что будет Богом только после смерти, то к чему же Ему было идти против воли Отца небесного, стремиться прославиться при жизни! Но Иисус Христос, как говорит талмуд, горя желанием быть Богом, идет в Иерусалим, там Он встречает препятствие – львы заграждают Ему доступ в храм. Опять нелепость. Если Он знал обо всем, то как же Он последнего не знал? Наконец, талмуд еще уверяет, что Христос тою же священною силою «шем машбиа» заграждает уста львов и проникает, во Святая Святых. Заметьте, что Он еще «шем машбиа» не имел при Себе, так как это священное имя, по уверению же талмуда, хранилось во Святая Святых, и следовательно нельзя было его достать, но вдруг у Христа, каким-то непонятным образом, оказывается уже «шем машбиа». Тут, что не слово – вымысел! И все это, видно, придумано талмудом для того, чтобы умалить значение чудес Христовых. Одно только, что можно допустить в этом талмудическом разсказе, это то, что Иейша – Иисус Христос равен во всем Богу – Отцу Своему; так как Бог благоволит о Нем... И таким лицом Христос был от века. Вот как изображают Христа–Мессию пророки: «Сын Мой eси Ты, говорит Господь устами псалмопевца Давида о Христе–Мессии, Аз днесь родих Тя» (Пс.2:7). И далее: почтите Сына («Нашки-бар»), чтобы Он не прогневался, и чтобы вам не погибнуть (12 ст.)».

Иудей. «Батюшка! Из ваших слов видно, что Мессия есть возлюбленный Сын Божий, но как же Отец предал Своего Сына на страдание и смерть?!»

Законоучитель. «Сыну Божию необходимо было пострадать и умереть, чтобы тем спасти род человеческий. Об этом предсказал довольно ясно пророк Исаия в следующих словах: »Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни. Он изязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились« (Ис.53:45). Здесь пророк как нельзя лучше указывает на причину страдания Господа; причина эта та, чтобы, как сказано, спасти род человеческий. И как предсказано пророком, так и случилось. Господь наш Иисус Христос (будучи на земле, был изъязвлен за грехи наши и мучим за беззакония: как овца веден был Он на заклание, и как агнец пред стригущим его безгласен. Словом, совершилось над Спасителем все то, что возвещено было пророком Исаиею. Это подтвердил св. Апостол Павел: »Бог яже предвозвести усты всех пророков Своих, пострадать Христу, исполни тако«. Сомневаться в приведенном пророчестве Исаии, относительно страдания Господа Иисуса Христа, вам нельзя; потому, что оно сохраняется до днесь в ваших свящ. книгах, которые могут служить вам ко вразумлению и назиданию. Наконец, и ваши древние раввины утверждают, что Мессия предан будет смерти за грехи наши».

Иудей. «Правда, есть и в талмуде такое сказание».

Законоучитель. «He разскажешь ли нам об этом?»

Иудей. «Великие наши учители относили пророчество 53 гл, и 5 ст. также к Мессии. «Какое имя Мессии? – спрашивает талмуд и отвечает: «Болезненный»; писано бо: «Сей грехи наша носип и о нас болезнует"» (Исх.53:4). Раввин Мойше Геpшен, объясняя книгу Бытия, гл. 1, ст. 1, говорит о страдании Христовом так: «Господь Святый и благословенный вступил в следующий совет с Мессиею: «Мессия, Праведник Мой! Грехи людские наложат на тебя тяжелое иго; очи Твои не увидят света, уши Твои услышат ужасные поругания, уста Твои вкусят горечь, язык Твой прилипнет к гортани Твоей и душа Твоя изнеможет от горя и воздыханий. Согласен ли ты на все это? Если ты принимаешь все эти страдания на себя, – хорошо; если же нет, то Я в сию минуту истреблю людей грешников». – На это Мессия отвечал: «Владыко вселенный! Я с радостию приемлю на Себя все эти страдания, но только под тем условием, чтобы Ты в Мои дни воскресил из мертвых, начиная от первого человека Адама до ныне; и не только их одних спаси, но и всех тех, которых предложил сотворить. На это Бог изрек свое. согласие. В то мгновение Мессия с радостию принял на Себя все страдания, как написано: »И Той, зане озлоблен бысть, не отверзает уст своих: яко овча на заклание ведеся, и яко агнец пред стрегущим его безласен» (Ис.53:7)».

Законоучитель. «Видишь, мой друг, как раввины свидетельствуют о страдании Мессии и именно говорят, что Он невинно пострадал за наши грехи. Христос, будучи на земле, подтвердил невинность свою, говоря иудеям: »кто от вас обличает Мя о гресе?» (Ин.8:46) – "Яко восташа на Мя свидетеле неправеднии« (Пс.26:12), сказал Давид от лица Мессии. Сие подтвердил и Евангелист Матфей: «Архиереи же и старцы, и сонм весь искаху лжесвидетельства на Иисуса» (Мф.26:59 и 60) . Замечательно, что даже язычник Пилат, судивший Иисуса Христа, не находил в нем никакой вины: «какое же зло сделал Он» (Христос), говорил Пилат иудеям, указывая на Иисуса Христа? И когда жестокосердые иудеи требовали смерть Спасителю, то Пилат, желая показать, что он не находит никакой вины в Нем, умыл руки и сказал: «не повинен я в крови праведника Сего» (Мф.27:24). Если бы Христос достоин был этих страданий и поносной крестной смерти, то, во время распятия Его, не померкло бы солнце, и земля мраком не покрылась бы, какъ о сем еще издревле предпозвещено было пророком Амосом: «и будет в тот день, глаголет Господь, зайдет солнце в полудне» (Амос. 8:9). Пророчество это исполнилось, когда тварь увидела Господа и Творца своего на кресте распятым, как повествует о сем святой Апостол Матфей: «от щестого же часа тъма бысть пo всей земли» (Мф.27:45).

Таким образом, Иисус Христос умер на кресте, яко человек, душею же снизшел во ад – жилище всех умерших от века, где они находились в узах смерти. Плодами же сошествия Христова во ад было поражение диавола, в самой области его, и разрушение его темного царства, победа над смертию и разрешение от уз ея всех людей, о чем было предвозвещено пророком Осиею: »от власти ада избавлю Я, и от смерти искуплю Я: смерть! Где твое жало? Ад! Где твоя победа?» (Ос. 13:14) .

Законоучитель в этом роде поучал нас каждый класс, и труды его не остались безплодными. Однажды во время самой беседы о вере, один из нас, именно тот, который более всех упорствовал и возражал против законоучителя, изъявил желание быть христианином. За ним, через день, пожелал и другой просветиться верою Христовой, потом третий. Успех законоучителя в деле веры навел на нас такой страх, что мы уговорились более не слушать его – заткнуть уши и скрепить сердце, когда он будет поучать нас. Впрочем, я, хотя и поддакивал товарищам, но был другого убеждения. Видя в словах законоучителя истину, я охотно слушал его поучения и отвечал на все с удовольствием. Только раз мне очень не понравился следующий вопрос законоучителя: «думаешь ли ты, братец, сказал он, хоть когда-нибудь уверовать во Христа и узнать в Нем обетованного Мессию»? Вопрос этот так сильно озадачил меня, что я решился сказать: «нет, батюшка, уж воля ваша, а веру свою не хочу оставить. Если бы вы знали, как нас умолял раввин, как слезно просили отцы и матери содержать свою веру! Как же мне после этого принять христианство?!»

Законоучитель. «Друг мой! Скажи, кого скорее надо слушать Бога ли, или раввина и родителей? Ты хорошо знаешь, кто был Авраам; он был сын идолопоклонника и несомненно любил также своего отца и готов был его слушать и повиноваться, однако, когда Бог его призвал к истинной вере, то он все оставил и пошел в след Господа. Неужели же ты, друг мой, не захочешь подражать в деле веры великому своему патриарху?! Какой же ты будешь после того сын израиля?»

Слова эти так сильно прозвучали в сердце моем, что я не мог далее говорить, отвернулся от священника и стал уходить, но он остановил меня и сказал: «вот, уж ты никак разсердился на то, что я посоветовал тебе креститься; знать еще время не наступило, но верно то, что ты будешь когда-нибудь хорошим христианином». Тем и кончился наш разговор.

С этого времени нередко удавалось мне и другим товарищам слышать об имени Иисуса Христа и от других пастырей церкви.

Раз как-то на Пасху, ректор казанской духовной семинарии архимандрит Климент, обходя с начальником заведения кантонистов, христосовался с ними. Между прочим, архимандрит подошел и к одному из нас – евреев с приветствием: «Христос воскрес»! Начальник кивал кантонисту головой, дескать – отвечай, что «воистину воскрес». А кантонист–еврей стоял, как онемелый, не зная, что делать: если, думал он, не ответить, то после житья не будет.

– Да, – сказал кантонист–еврей, – говорят, что воскрес.

– Что это значит? – спросил архимандрит у начальника.

– Извините, ваше высокопреподобие, это не крещеный еврей».

– A!.. Ты еврей! Так как же ты думаешь по сущей правде?

– Я думаю, что не воскрес.

– Конечно, если ты, или, лучше сказать весь род ваш не верит тому, что Христос–Мессия родился, жил и умер для нашего спасения, то не удивительно, что вы не верите и тому, что Он воскрес. Но надобно верить сему, ибо весь ваш закон и пророки ясно свидетельствуют, что Мессия был в мире, явился именно к израилю. Ваши отцы видели Его лицом к лицу, были очевидцами Его чудных божественных дел, которым они даже удивлялись, видели Его распятым на кресте и думали, по своей слепоте и заблуждениям, что, пригвоздив Жизнодавца ко кресту, они скрыли Того, Который был им так ненавистен. Но Богу угодно было воскресить Христа Своего и как пророк Иона не мог удержаться во чреве кита более трех дней, так и преисподняя не в состоянии была удержать Жизнодавца Христа и 3-х дней, – Христос воскрес! – Что скажешь в ответ на это? – спросил еврея архимандрит.

Иудей. «Я ничего не понимаю, что вы изволили говорить, – я малоученый. Правда, я слышал дома, что был Христос на земле, что Он назвал Себя Сыном Божиим и за это предки наши так возненавидели Его, что, когда увидели однажды Его в саду, то поймали и умертвили. Относительно же воскресения Христова я ничего не слышал. Может быть, другой из нас, более меня ученый, знает и об этом».

Начальник училища, в это время, что-то сказал в полголоса архимандриту, который подошел ко мне.

– Ты, законник, как думаешь о воскресении Христовом?

Я, желая тоже отделаться от подобного вопроса, молчал. Архимандрит, как бы угадывая это, сказал: «конечно, и ты, как иудей, отвергаешь воскресение Христово, но не разскажешь ли, по крайней мере, как учат ваши учителя о смерти u о воскресении Cnacителя?

Иудей. «Много и различно толкуют об этом, но более распространено следующее талмудическое учение о Христе. – Первосвященники иудейские, говорится в одной из наших книг¹⁵, услышав о чудесных делах Иейшу – Иисуса. и видя, что при въезде Его в Иерусалим на осле, народ встречал Его торжественно, не могли не обратить внимания, как на этот случай, так вообще на все поступки Иейшу–Ганоцри. Почему они и обратились к царице Олейне (Елене), царствовавшей тогда, и требовали от нее согласия на казнь Иейшу. Но Он, явившись к Олейне, чудесами Своими преклонил ее на свою сторону. Сангедрин вместе с первосвященниками, чтобы найти возможность захватить в свои руки Иейшу, признал, что нет другого средства к этому, как разве сообщить одному из членов своих тайну чудесного имени Божия, при помощи которого, лишив чудодейственной силы Иейшу, захватить Его в свои руки и предать смертной казни.. Один из членов сангедрина, Иегуда (Иуда) Искариот, решился взять на себя общее дело всего сангедрина и обещал употребить, со своей стороны, все средства к успешному выполнению принятого им поручения. Дело улажено, Иегуде сообщили тайну мистического имени Божия, и он отправился за Иейшу; но никак не мог взять Его. После неудачной попытки, посрамленный Иегуда, чтобы выйти из своего неловкого положения, решился поступить в число учеников Иейшу, и скоро удостоился полнейшей Его доверенности; разузнав о всех делах Иейши, он немедленно передал о них сангедрину. По составленному заранее с Иегудою плану, как только Иейшу-Ганоцри вошел в храм, тотчас схватили Его и некоторых учеников Его, остальные же ученики разбежались. Иейшу был привязан к находившемуся посреди города мраморному столбу, назначенному для наказания преступников; Его били, возлагали на Него терновый венец и, когда Он почувствовал жажду, давали Ему пить уксус, смешанный с желчью и смирной для того, чтобы Он потерял сознание и забыл употребление чудесного имени Божия. По определению сангедрина, Иейшу побили камнями, a потом для большего безчестия хотели Его повесить; но каждое дерево, которое брали для этого, раскалывалось в щепки, как только хотели совершить казнь над Иейшу. Иейшу, предвидя род своей смерти, еще при жизни заклял все деревья силою «шем машбиа», так, что ни одно из них не могло быть орудием Его казни. Иегуда помог делу, предоставив заблаговременно приготовленное им особое дерево из своего сада, и Иейшу-Ганоцри был повешен, не смотря на сделанные Им заклинания¹⁶. Ученики Христа стали проповедывать, что Он воскрес; а царица Олейна (Елена) провозгласила Его Сыном Божиим, каковым признали Его прежде всех назаряне, а затем, по распространении 12-ю учениками Евангелия, уверовали в Него и везде».

Архимандрит. «Ах, израильтяне! Какие басни распространяют ваши раввины в талмуде о Иисусе Христе! Почти в каждый высказанной мысли видно противоречие; то говорят они, что Иуда, снабженный чудодейственною силою («шем машбия»), не может брать Христа; то они уверяют, что он – Иуда, вступив в число учеников Христовых, узнает каким образом можно взять Христа и предать Его в руки архиереев. Но кто его научил этому? Уж не сам ли Христос вразумил Иуду, как взять Eго? Вот до какого заблуждения могли дойти враги Христовы – раввины! Но более всего представляется странным талмудический разсказ относительно самой смерти Спасителя, что Его будто побили камнями, Всем известно, что Христос был распят на кресте. He менее представляется нелепым и то уверение талмуда, что царица Елена способствовала ученикам Христовым провозгласить Его воскресшим и Сыном Божиим. Кто же не знает, кроме талмуда, что святая Елена жила на свете и уверовала в Иисуса Христа через триста почти лет по Его воскресении и вознесении? Вера в Спасителя восторжествовала над ложью врагов Христовых именно потому, что Он есть истинный Мессия, Спаситель мира. В самом деле, мог ли простой человек возвыситься до равенства с Богом и творить гораздо более чудес, чем пророки? Известно, что около времени пришествия Спасителя в мир много явилось между евреями лже-мессий, как, например, являлся Баркохаб (сын звезды), Шабатай Цеви и многие другие; но где они теперь? Память о них исчезла вместе с тем, как исчезли они! Вера же в Иисуса Христа, со времени пришествия Его в мир, и до днесь сохраняется: миллионы людей веруют в Спасителя. Веруют и тому, что Он воскрес. Много бы можно сказать против ложных доводов раввинов, относительно Христа Мессии; но теперь считаю об этом неуместным распространяться». Этим, должно быть, архимандрит хотел закончить речь, но начальник училища, по-видимому, пригласивший его с целию побеседовать с нами о вере, усердно просил архимандрита продолжать свое назидательное пастырское слово. – «Хотя бы его вразумить, – сказал начальник училища, указывая на меня, – в христианской истине». Архимандрит продолжал.

«В настоящий священный для нас, христиан, день не безполезно побеседовать о воскресении Господа Иисуса; разсмотрим учение и разсуждения ваших отцов, касающиеся этого важного предмета. Начнем с того именно: евреи говорят, что Христос не воскрес, а ученики Его украли и провозгласили, что Он воскрес. Но можно ли было ученикам похитить тело Господа? Известно, что когда Спаситель был снят с креста и положен во гроб, то первосвященники и фарисеи собрались к Пилату и просили дать им стражу для охранения гроба Христа. »Мы, – говорили они, – вспомнили, что Иисус, еще будучи в живых сказал, что Он после трех дней воскреснет. И так прикажи охранять Его гроб до третьего дня«. Пилат сказал »имеете стражу, пойдите охраняйте, как знаете». Они пошли, поставили у гроба стражу и приложили к камню печатъ« (Мф.27:62–66).

Кажется достаточно был охранен гроб Иисуса Христа для того, чтобы никто не мог взять тело Его; однако оно не осталось в гробе, Жизнодавца–Христа нельзя было удержать в нем. Вот, что читаем об этом в Евангелии: »По прошествии же субботы, на разсвете, когда пришла Мария Магдалина и другая Мария посмотреть гроб Господа, то они увидели: камень был отвален от Гроба, и сидел на нем Ангел, вид которого был, как молния, и одежда его бела, как снег. Они так устрашились, что пришли в трепет. Ангел сказал женщинам: не бойтесь, знаю, что вы ищете Иисуса распятого, – Его нет здесь: Он воскрес» (Мф.28:2–6) . И так, жены, не найдя во гробе Господа, убедились, что Он воскрес из мертвых. Скоро узнали о воскресении Спасителя и многие другие, узнали и уверовали, что воскрес Господь».

Иудей. «Но позвольте вас спросить, почему Христос не явился, по воскресении своем, отцам нашим в Иерусалим? Они бы тогда уверовали в Него!»

Архимандрит. «Если вся жизнь Иисуса Христа, исполненная чудесами, не могла вразумить евреев и побудить их познать Его, если учение Христа, удивлявшее евреев и указывавшее, что Он есть необыкновенный земной Учитель, не могло вселить в них веру в Него, то можно ли сказать то, что если бы Христос явился иудеям в Иерусалиме, то. они бы уверовали в Него? Не случилось ли бы противное? Вернее всего, что они не уверовали бы во Христа. В этом убеждает отчасти маловерие евреев, которое присуще было им из древле. Сколько раз проявляли они еще при Моисее малодушие и безверие в Бога?! Судя уже по одному этому, можно с уверенностию сказать, что если бы Христос явился иудеям в Иерусалиме, они не уверовали бы в Него. Они и тогда придумали бы что-нибудь сказать в оправдание своего неверия, так например, они бы сказали. что Он не умер совершенно, а очувствовался от сильного обморока. Надо и то сказать разве Христос не являлся многим? Он явился женам не однократно, явился Апостолам и однажды пятистам братий, и, наконец, св. Апостолу Павлу. Кто, кажется, более св. Павла должен бы убедить евреев в воскресении Иисуса Христа? Известно, что Савл (Шуэл) – Павел был сильным врагом Христа и христианства: он питал такую непримиримую ненависть к христианской религии, что испрашивал позволения у синедриона идти в Дамаск для изыскания способов истребления учеников Иисуса: идет, и после, возвратившись в Иерусалим, свидетельствует всем, что он видел Иисуса Христа. Однако же они оставались в том же грубом и упорном неверии, утверждая, что Христос не воскрес. Говоря так, иудеи, особенно архиереи, как руководители веры, запрещали Апостолам проповедовать о Воскресшем и даже угрожали им за проповедывание имени Христова. Но иудейские власти и все принятые ими меры, по этому случаю, оказались безсильными в деле благовествования о чудесном воскресении Господа Иисуса. О Воскресшем говорили в Иерусалиме, говорили на пути и в селениях, говорили со страхом и радостию об этом. Сам воскресший Господь говорил о своем воскресении встретившим Его женам и желавшим Его видеть: радуйтесь! И они, как говорит Евангелист, приступив, ухватились за ноги Его и поклонились Ему (Мф.28:9). Воскресший Господь, благоволивший явить Себя одним, желал, чтобы и другие видели Его воскресшим. И вот Он говорит узревшим Его: «пойдите, возвестите братиям моим, чтобы шли в Галилею: там они увидят Меня» (Мф.28:10). – Понял ли ты, друг мой, – заключил архимандрит, – сказанное тебе и даешь ли хоть сколько-нибудь веры моим словам относительно чудесного воскресения Иисуса Христа».

Иудей. «Как не понять такие важные доводы: я готов бы верить всему тому, о чем вы говорили мне, но прежние мои убеждения и различные толки иудеев касательно этого, идущие в разрез с вашими доводами, как-то препятствуют мне признать высказанную вами истину о воскресении Христа».

Архимандрит. «Верю, что трудно тебе сразу признать Иисуса Христа воскресшим; но будет время, что Сам Воскресший Господь, Спаситель наш, коснется сердца твоего и ты, и все вы, израильтяне, познаете и уверуете, что отверженный вами Христос воскрес. Воскрес Господь из гроба, как предсказано было об этом пророками».

Сказав это, архимандрит ушел, оставив нас в большом раздумии. Слова архимандрита произвели на меня сильное впечатление, они постоянно отзывались в сердце моем и располагали в пользу христианства. Не прошло и месяца, после поучительной речи о. архим. Климента и наставления законоучителя, как брошенные ими семена христианского учения стали производить в некоторых из нас еще более благотворные ягоды и особенно сделалось это заметным после христианского торжества, тогда происходившего в Казани.

Много послужило к нашему назиданию в деле разумения важности христианской веры встреча Смоленской иконы Божией Матери.

В Казани с большою торжественностию встречают 28 июля Смоленскую икону Божией Матери. В торжестве принимают участие не только жители Казани, но и живущие в ее окрестностях; составляется и парад со всех частей войск. К этому времени прибыл в Казань и наш бригадный командир А. С. Анд–ев, a вслед за ним и инспектор всех военно-учебных заведений, генерал Б. Л. Зейд–р. Первый отдал приказ о назначении в парад всех кантонистов. Вот тут-то и мы волей не волей должны были сделаться участниками христианского торжества; а Иван Акимович, любивший щеголять нами, распорядился, по прибытии нашем на плац-парадное место, поставить нас на правом фланге – так, чтобы мы сделались первыми зрителями христианской святыни, которая для нас, как иудеев, была ненавистна (евреи считают поклонение иконам идолопоклонством, почему и отворачиваются при виде икон); но тут случилось другое; не зависимо от нашего жестоковыйного сердца, глаза наши должны были видеть, как говорится, в оба то, чего мы не хотели – христианскую святыню. Как только стало приближаться многочисленное духовенство в светлых ризах с хоругвями и св. иконою, наш высший начальник скомандовал: «Смирно! Шапки долой, глаза на право»!

Все мы, как один человек, увидели пред собою величественную благолепную икону Богоматери и смотрели на нее безотчетно внимательно, даже с некоторым удовольствием. Этому могло способствовать благоговение и поклонение, которое оказано было святой иконе тысячами христиан, горячо молившихся пред Богоматерью. Казалось, что весь, стоявший тут, православный народ обратился, как бы в молитву. Глядя на все это, нельзя было не заключить нам, что есть что-то в святой иконе, достойное почитания и поклонения. Так думали мы и разсуждали долго о виденном. С того времени перестали мы отворачиваться от св. икон. Сила чудотворной иконы Богоматери видно коснулась нашего иудейского безсилия, и мы скоро почувствовали это. По окончании парада, приезжий генерал-инспектор, поздравив нас с праздником, поблагодарил, что мы такими молодцами стояли в параде. Мы отвечали на начальническую благодарность торжественным криком: «рады стараться, ваше превосходительство!» Затем стройным маршем мы возвращались веселые домой. Генерал-инспектор, осмотрев наше заведение и найдя его в лучшем виде, благодарил начальника училища, гг. офицеров и нас; а бригадному командиру крепко жал руку и, кланяясь, сказал: «вы уже меня извините А. С–ч, что я этим закончу мой смотр, мне, как знаете, предстоит еще много дела: таскаться в Иркутск, Омск, Томск и Бог весть где (генералу нужно было инспектировать все учебные заведения кантонистов). Я уверен, что мой недосмотр вами восполнится и, что, вверенные вам Государем Императором, училища 3-й бригады, поставлены будут в таком виде, как указано при назначении вас на эту должность».

Новый бригадный действительно восполнял все, и не только то, что относилось к службе, но и к делу веры Христовой, именно: приводил нас в христианство, о чем и заявил он сразу же, по принятии бригады. Осматривая наши казанские батальоны, он обратился к офицерам со следующею речью: «Господа, я вижу, что вы занимаетесь своим делом – службою, тем не менее, не могу не сказать, что наша обязанность состоит не в одном том, чтобы научить их (указывая на нас) маршировать, это не большая заслуга, а заслуга в том, чтобы сделать их достойными воинами – защитниками веры, церкви и отечества; но может ли еврей быть таким? А у вас их здесь очень много; значит, вы не внушаете им христианских истин; долг каждого христианина вразумлять иудеев в их заблуждении. Я первый с удовольствием возьмусь за это св. дело и думаю, что вы, господа, не откажетесь помочь мне в этом: за это не будем оставлены Богом и царем». Действительно г. бригадный взялся усердно за дело обращения нас в христианство. Он почти ежедневно приезжал в училище, и довольно долго беседовал с нами о вере. Однажды, обойдя фронт, он обратил особенное внимание на одного красивого кантониста и спросил его: «и ты еврей»?

– Точно так, – ответил кантонист.

– Совсем не похож ты на еврея, ты выглядишь христианином.

– А в котором ты классе?

– В старшем, ваше превосходительство!

– Молодец, – сказал бригадный, похлопав мальчика по плечу. – Значит, хорошо учишься. Весьма приятно было-бы, если бы ты соединял с классною наукою и христианскую. Знаешь ли, что истинная наука, ведущая к вечной жизни находится в нашей святой церкви, в ее священных правилах? Я думаю, ты видел, будучи в параде, величие христиан – Божию Матерь.

– Видел, ваше прев–ство!

– А вот вы, иудеи, отвергаете, чуждаетесь образа Богоматери, а между тем она есть одна из священных дщерей израиля.

– Так точно, – отвечал кантонист; – она из наших, ее звали Мариам.

– Да, – сказал бригадный, – и Спаситель наш Иисус Христос, был тоже по плоти священнейший израильтянин и великий учитель; Его так и величали ваши раввины – учитель! Не смотря на все это, вы не признаете ни Божией Матери, ни Сына Ее Иисуса Христа; а как хорошо и спасительно было бы для вас, если бы познали Иисуса Христа. Какое счастие было бы, например, хоть для тебя, друг, если бы ты сделался христианином, ты был бы причислен к великому христианскому обществу, сделался бы членом св. нашей церкви и спас бы душу свою. Обратись-ка, братец, – продолжал бригадный, – к Господу Иисусу.

Кантонист молчал. Бригадный усилил просьбу. Кантонист не отвечал, а только пристально глядел на бригадного. Он, по-видимому, сильно боролся сам с собою, но не выдержал и с каким-то усилием сказал: «желаю, ваше превосходительство, креститься и быть христианином!» Бригадный обнял его и поцеловав неоднократно, сказал: «радуюсь за тебя, друг мой, радуюсь за спасение души твоей! Кто из вас, дети, хочет ему подражать в святом деле, выступите ко мне». Лишь кончил бригадный эти слова, как другой кантонист вышел на средину и также заявил желание быть христианином. Бригадный и его обласкал, и сказал: «видно и ты дорожишь спасением души своей. Мне приятно быть вашим крестным отцом.

–Позвольте и мне одного из них окрестить, – сказал начальник училища Иван Акимович.

– Хорошо, – отвечал бригадный, – я буду крестным отцом первого кантониста, а второго вам, Иван Акимович, уступаю.

Начальник училища поклонился бригадному.

– Теперь, господа, – сказал бригадный, обращаясь к офицерам, – нужно и вам приобрести духовных сыновей, видите, сколько их, нуждающихся спасения, и можно ли нам оставаться равнодушными к их жалкому положению.

После этих слов бригадный раскланялся с офицерами, сел в экипаж и, посадив будущего своего крестника, уехал; а Иван Акимович, распустив кантонистов, повел своего крестника к себе домой.

Мы смотрели вслед товарищей с некоторою завистью. A офицеры сказали нам: «вот какая честь тем из вас, которые хотят быть христианами». С того дня пошла у нас такая деятельность в деле обращения нас в христианство, что можно, кажется, тогдашнее время уподобить временам апостольским. Нам внушали христианские истины и говорили о Христе везде: в классах – законоучитель, инспектор и учителя; в ротах – ротные командиры, унтер-офицеры и даже товарищи. Не было дня, чтобы кто-нибудь из нас не обратился с верою к Иисусу Христу. В ужас пришли от этого казанские старые солдаты из евреев, служившие в разных частях войск; когда дошел до них слух, что несколько кантонистов пожелали креститься, они явились в училище, составили совет с нашими отделенскими инвалидами относительно того, какие бы принять меры к ограждению нас от христианских проповедников и от всего того, что может повести и других из нас к обращению в христианство. После многих разсуждений, толков по этому предмету, солдаты, не зная, как и чем отвратить это, как говорили они, зло, решили возложить дело это на одного отделенского инвалида, некоего Айзберга, славившегося ревностию и усердием к жидовству. Айзберг действительно был ярый фанатик; к нему может быть применимо Евангельское изречение о фарисеях, которые, по слову Христа, готовы пройти море и сушу, лишь бы только привести единого к вере израиля; таким был Айзберг. Он, приняв предложение, посоветовал своим единоверцам солдатам действовать сообща с известными ему кантонистами, отличающимися соблюдением веры и знанием закона. Когда рекомендованные им кантонисты пришли на совет (тут был и я грешный), то он обратился к нам со следующими словами: «вот до чего довело ваше мудрствование с христианскими священниками о вере. Вы думали победить их, а вышли побежденными вы сами; но главное вредило нашему верованию то, что вы приняли участие в недавнем христианском торжестве – параде. Я тогда же с болезнию сердца смотрел, как некоторые из вас вместо того, чтобы скорбеть о том, что участвовали в параде вместе с христианами, радовались; я чуял тогда что-то не доброе, и вот не прошло еще и трех месяцев, как мы уже видим горькие плоды. Теперь остается одно, обратиться с молитвою к Богу, чтобы Он защитил хоть других малодушных из вас от подобной же гибели. Я нахожу весьма полезным установить теперь же по этому случаю пост – не употреблять ничего, даже воды не брать в рот: такой пост послужит самым лучшим лекарством для явившегося недуга и защитит нас от христианства: иначе горе нам. Все одобрили совет Айзберга. Одобренный этим, Айзберг, для большего успеха в антихристианском деле, ходил по ротам и развращал кантонистов–евреев, советуя им отныне удаляться христианских наставников и не слушать их наставлений, «если уже необходимость приведет к этому: начальство, например, заставит слушать их, то стараться отделываться молчанием или же говорить всегда одно: «в какой вере мы родились, в такой надобно и умереть, и какими были отцы наши, такими должны быть и мы»: это самый лучший ответ, которым только и можно всегда отделываться от христианских наставников». Айзберг, чтобы заставить нас слушаться его, придумывал разные небылицы. Так, он уверял, что ему показано было в сновидении, что происходит на том свете с израилем, как живут и блаженствуют праведники и наоборот, как мучатся нечестивые. «Первых видел я, – говорил Айзберг – в «ган эдене» – раю, сидящими на драгоценных креслах, рядом со святыми: Авраамом, Исааком и Иаковым, впереди которых сидит пророк Моисей на возвышенном седалище, усыпанном бриллиантами, о чем упоминается в талмуде (гдулыс Мойше – слава Моисея). Затем спустили меня в «шеол» – преисподнюю (темное место, жилище грешников). Я был поражен, – продолжал Айзберг, – мучениями, которые переносят обитатели «шеола», a особенно мучениями тех израильтян, которые оставляют веру свою, не соблюдают закон Моисея и предписания талмуда, например, употребляют трефное мясо; таких жгут в котлах. Поэтому советую вам, братцы, – заключил Айзберг, – ради вашего спасения пребывать верными, твердыми в вере нашей, от которой стали ныне отпадать некоторые, благодаря врагу иудейства – бригадному командиру; и оставить навсегда употребление мяса».

Разсказ Айзберга о его сновидении, относительно участи грешников в аду, так подействовал на нас, что мы поклялись ему, не слушать христианских наставлений бригадного и не есть трефного мяса. Нужно ли говорить о том, какими упорными сделались мы после проповеди Айзберга; мы и слушать не хотели никого. И ближайшие начальники готовы были уже махнуть рукою на все и оставить нас в заблуждении. Но не таков был бригадный. Он, как бы угадывая о причине внезапной перемены в нас, стал ее отыскивать и, конечно, отыскал. Однажды после долгой беседы с нами о вере, на которую мы отвечали молчанием или словами, какими научены были Айзбергом, он, покачав головою, крикнул: «о, жестоковыйный народ! Недаром говорил о вас Господь наш Иисус Христос: «если бы Моисей и пророки явились к вам, то и их бы не послушали». Сказав это, он крикнул: «господин дежурный, ведите людей к столу», а сам пошел с начальником училища по плацу. Потом вошел в столовую и, увидев мало людей, спросил дежурного: «почему у вас так мало народа за столом»?

– Потому, – ответил дежурный, – что кантонисты из евреев постятся.

– Что у них за пост?

– Смею доложить вашему превосходительству, что некто инвалид – Айзберг установил строгий пост.

Раздосадованный бригадный крикнул: «долго ли еще этот негодяй будет развращать кантонистов! Он заморит всех постом; притащите мне его сюда»! Айзберг был немедленно доставлен перед бригадным.

– Скажи мне негодяй, с чего ты взял наложить на мальчиков пост?

– Не я, ваше превосходительство, наложил на них этот пост; а они пожелали поститься, боясь грозы Божией.

– Что за гроза?

Айзберг, ни мало не сконфузившись, разсказал бригадному о своем мнимом сновидении.

– Вот я тебе дам грозу! Розги сюда! – крикнул бригадный. – Я не терплю ложь; одно из двух избирай: или обман свой обнаружь, или...

Испугался бедный Айзберг; он знал, что с бригадным шутить нельзя и потому сознался пред всеми во всем.

– Ну, за сознание прощаю тебя на этот раз, – сказал бригадный, – а все-таки спроважу тебя, молодца, из этого батальона. Да и все это гнездо жидовское (так он называл казанское заведение, где было до тысячи еврейских кантонистов) разобью по всей моей бригаде.

И действительно разбил. Это было так: бригадный командир, осмотрев инспекторским смотром казанские батальоны, приказал петь: «Боже, царя храни». Русские кантонисты исполнили приказание начальника, а мы молчали. Бригадный, заметив это, жестоко разсердился и спросил нас «вы от чего не поете»?

– Мы – евреи!

– Разве евреи не должны возносить хвалу Богу за царя Я вас неблагодарных!..

В это время подошел к нам Иван Акимович и стал убеждать нас, чтобы мы пели «Боже, царя храни»! «Дети, зачем противитесь начальству? Я угадываю, вы не поете потому, что думаете, что «Боже, царя храни» есть молитва Иисуса. Поверьте мне, что это ничто иное, как гимн, воспеваемый нами – сынами России в честь царя; в доказательство можете даже и в шапках пропеть». При этом он скомандовал: «накройсь»! Тогда мы охотно послушались доброго своего начальника и пропели единодушно наш народный гимн. Бригадный успокоился, – но все-таки угрожал разсортировать нас по всей бригаде. И действительно, на другой же день он исполнил свое намерение. Явившись поутру рано в заведение, он приказал выстроить оба батальона и назначил нас кого куда. Одних в Пермь, других в Симбирск. Меня в числе 80 назначили в город Вольск (Capат. губ.). Назначение это поразило нас, как гром, ибо мы много слышали неутешительного о Вольске. Нам разсказывали, что там окрестилось множество евреев. И назначенные в Симбирск пугались, понимая слово «Симбирск» за Сибирь, чем и пугали их фельдфебеля, кричавшие; «в Сибирь вас, жидов, за упрямство!

Не буду распространяться о путешествии нашем из Казани в Вольск. Скажу только, что одно воспоминание об этом городе наводило на нас какой-то страх. Но вот, наконец, достигли мы места своего назначения, увидели и Вольск; забились наши сердца; печально окинули мы своим взором место, которое считали гибелью многих своих собратьев. Все товарищи мои опустили головы; нелегко было мне в таком положении видеть их; однако, собравшись с духом, я сказал: «не ужасайтесь братья! Господь укрепит нас и даст нам силу противиться врагам нашим»! Товарищи единодушно сказали: «мы на тебя, Вульф, надеемся; говори ты со всеми теми, кои вздумают разсуждать с нами о вере». «Не бойтесь, – говорил я, – не выдам. Вы знаете, что я могу говорить с каждым; я и с архимандритами говаривал в Казани». Хотя я и сказал так успокоительно, но у самого на душе было очень неспокойно, особенно как, встретившие нас далеко за городом, два товарища, отправленные прежде в г. Вольск, как самые упрямые и упорные в вере, объявили нам, что они уже присоединены к церкви Христовой и что на днях имеет быть над ними совершено таинство св. крещения. Говоривший так товарищ с каким-то самодовольством указывал на видневшийся из дали собор и прибавил: «вот здесь окрещено многое множество наших собратьев, в этом храме будут и нас крестить». Слушая это, я вышел из терпения и просил разсказчика не огорчать нас такими известиями, а лучше разсказать, почему так много крестится в Вольске евреев? Он ответил: «трудно брат, Вульф; передать тебе в кратких словах об этом; я сам удивляюсь всему этому, скажу только одно, что во главе этого святого дела – обращения иудеев в христианство – стоит один из самых усердных и ревностных архипастырей, преосвященный Иаков, он многих староверов возвратил к православию, а теперь усердно занимается обращением нас в христианство. Ведь вы слышали еще в Казани об этом; слышали также, добавил он, что и в Симбирске обращает много евреев в православие преосвященный Феодотий. Но саратовский преосвященный Иаков со своими усердными помощниками, протоиереями: П. Бибиковым и Г. И. Чернышевским творит, можно сказать, чудеса. Я думаю, вы скоро убедитесь в этом. Преосвященный непременно приедет в Вольск. Теперь же вы услышите проповедь здешнего протоиерея Бибикова, он поди уже ждет вас с начальником училища, полковником Соф–вым. Им помогают в этом также не мало, два миссионера, крещеные евреи, отличающиеся знанием еврейского языка». Разсказчик так увлек нас, что мы незаметно прошли улицы и очутились у одного громадного дома, куда и ввел нас собеседник. Во дворе увидели мы целую свиту офицеров, священника и двух крещеных евреев, названных миссионерами¹⁷

Начальник училища, поздоровавшись с нами, повел самую тонкую задушевную речь; она была полна христианской любви и гуманности; такую же речь произнес и о. протоиерей П. Бибиков, отличавшуюся от первой духом евангельского просвещения. Это были своего рода апостолы. Нам не трудно было понять, к чему клонились эти мудрые, сладкие речи и мы, хотя сознавали их истинными, однако волновались; особенно было нам не по нутру, когда эти речи поддерживаемы были двумя упомянутыми миссионерами, бывшими нашими собратьями, на которых смотрели мы, как на врагов нашей религии. Начальник училища, должно быть, заметил наше душевное смущение и, не желая, по-видимому, сразу озадачить нас, старался воздерживаться от дальнейшего разговора; он и других удерживал от этого.

– Отец протоиерей, – сказал он священнику, – я думаю, они устали с дороги, поэтому не оставить ли нам нашу беседу до другого дня. Я просил бы, батюшка, вас и гг. миссионеров к себе в другой день. Мы на свободе потолковали бы с ними.

– Очень хорошо, – сказал протоиерей.

Этим и закончилась встречная беседа. Начальник разделил партию на две части: одна часть по его распоряжению отправлена была в казарму, а другая размещена по квартирам. Я был в числе квартирных и воображал себя счастливым, что избегнул казарменную жизнь; но увы! Скоро пришлось разочароваться. В Вольске не только начальство и духовенство заботилось о приведении евреев в христианство, но, можно сказать, все жители города проникнуты были этим христианским делом, поэтому, как только я взошел в квартиру, хозяйка, взглянув на меня и угадав, кто я, спросила: «а что, родимый, ты – крещенный человек»?

– Нет! Я – некрещеный еврей.

– Ох, согрешение тяжкое! Опять приходится жить с не крещенным; где вас так много народилось и как ты, родимый, до сих пор еще не крещен?!

– Да что тебе до меня, тетка?! – сказал я с негодованием.

– Как что, – возразила хозяйка, – ведь ты у меня будешь жить и хорошо ли крещеному быть вместе с нехристем? Говорят, что нам по закону нужно падать ниц лицом при виде жида, а вот теперь приходится жить вместе с тобою, не крещенным. Не согрешение ли это?

– Да полно тебе, баба, ворчать-то на него, – крикнул хозяин, – ведь жил же у нас Гиршка – не крещеный еврей до поры, до времени, а вот теперь он по милости Божией и окрестился, да какой еще вышел человек-то он – настоящий православный.

Баба успокоилась. Она отвела мне уголок в задней избице, накрыла скатертью стол, положила хлеб-соль и налила в особую чашку щей, сказав: «поди-ка поешь постных щей, у вас, я думаю, нет постов?»

– Как нет, – сказал я, – и мы постимся в известные дни года; не едим даже до звезды ничего, зато вечером все употребляем, даже мясо.

– Bсe у вас не по людскому, – крикнула хозяйка, – какой это пост с говядиной!

С этим словом она хлопнула дверью и ушла. Я был очень рад, что избавился от нее. Но оставаясь один, я долго не мог успокоиться от всего слышанного. Другой день прошел благополучно, никто меня не тревожил, даже не требовали никого из нас на службу. Мы стали сами собираться ради скуки друг к другу. Каждый передавал о своем житье-бытье и утешали, как могли, один другого. А я, желая еще более успокоить товарищей, сказал: «будем жить по-прежнему, как в Казани, видите, начальство совсем позабыло о нас». Но я горько ошибался. На следующий же день последовало распоряжение собрать всех нас на батальонный двор. Когда мы собрались, то ротный командир объявил нам, что так как над нашими товарищами, прибывшими прежде из Казани, имеет быть совершен сегодня обряд св. крещения, то командиру угодно, чтобы и мы присутствовали при этой церемонии. Нас это ошеломило, но делать было нечего, от парада нельзя было отказаться. Ротные командиры повели нас скорым маршем в церковь. Придя туда, мы остановились у дверей, но начальник училища просил нас войти в церковь. Мы отказались от этого, ссылаясь на то, что это противно нашему закону, и сказали в один голос, что быть в церкви израильтянину, где молящиеся кланяются не Иегове – Богу израиля, a иному Богу – Христу, страшный грех. Начальник только покачал головою и отошел от нас в церковь. Спустя минуту вышел к нам священник в светлом облачении и так нас приветствовал:

– Дети, сыны израиля! Чего вы боитесь войти в нашу церковь»?! Вам, верно, натолковали евреи, что в христианских храмах находятся идолы, оттого-то вы и удаляетесь от церкви?

– Да, батюшка, – сказали мы, – вы угадали.

– Избави нас Бог, чтобы мы покланялись идолам! Прошу вас, дети, идти за мною, – говорил священник. – Я вам покажу, какими священными изображениями наполнен православный храм, вы увидите там не идольские изображения, а изображения древних израильских царей и пророков.

Слова эти заинтересовали нас. Мы переглядывались друг с другом, потом некоторые обратились ко мне и спросили, по-своему «кон-мен гейн» – т. е. можно ли идти? «От чего же не пойти», – сказал я – и первый пошел за священником, а за мною пошли и все прочие.

– Посмотрите-ка, израильтяне, – сказал священник, – не ваш ли этот –законодатель Моисей? Святые скрижали в руках его. Вот и первый первосвященник Аарон с прозябшим жезлом. Вот и все ваши патриархи и пророки: Авраам, Исаак, Исаия, Иеремия, Иезекииль, Даниил и проч. Неужели эти священнейшие изображения можно назвать идолами? Не грешно ли это?!

Мы все извинились в своем неверии, ссылаясь на то, что нам дома так раввины толковали.

– То-то, дети, – сказал священник, – не всякому слуху верить можно.

Мы повеселее стали разговаривать со священником и охотнее разсматривали христианские иконы. Затем начался обряд св. крещения над некоторыми из собратьев наших. И тут мы ничего худого не видали. После крещения, командир и священник поздравили новообращенных со св. крещением и пожелали им душеспасения, а нас просили следовать примеру своих земляков. Священник довольно долго беседовал с нами о вере, а в заключение просил всех избрать из среды себя законника, с которым мог бы разсуждать о св. Писании и чрез него сообщать нам все. Все указали на меня, и я тут же взят был священником в его дом. Много нужно говорить, чтобы подробно передать все то, чему наставлял меня о. Петр. Скажу только то, что он действовал в деле моего спасения, как истинный человеколюбивый пастырь. Он не жалел ни времени, ни сил для моего духовного назидания; всегда миролюбиво выслушивал мои возражения и с обычною кротостию отвечал на них. Слово Божие было у него единственным орудием к победе моего неверия. Отец протоиерей любил более читать мне пророчества Исаии и сличать приводимые им места о Иисусе Христе с еврейским подлинником. Это имело на меня большое влияние, да и надобно отдать справедливость этому доброму наставнику, что он был чрезвычайно находчив в деле увещания. Если он видел, что я начинал гордиться происхождением от израиля, то, обыкновенно, открывал такие места из свящ. Писания, изреченные духом Божиим об израиле, что я краснел и вздыхал, не зная что отвечать на такие слова, Тогда мой наставник, чтобы не дать мне пасть духом переменял обличительный тон и говорил так: «не унывай, друг мой, – израиль будет всегда израилем; он избран ко спасению и спасется. Ваш же Савл (в последствии св. Ап. Павел) говорит: «и остаток израиля спасется и непременно спасется святым крещением!» Вот если бы и ты решился принять св. крещение, то был бы спасен, ибо сказано: «иже веру имет и крестится, спасен будет».

Так занимался со мною отец Петр, и я каждый день передавал собратьям своим все, что слышал от моего наставника. Не было того дня, когда бы целый кружок земляков моих не поджидал меня около квартиры и не желал слышать от меня чего-либо нового, касательно моего прения со священником. Земляки чаяли видеть во мне противоборника христианству; почему ежедневно, отпуская меня на новую беседу, желали мне счастливого успеха, т. е., чтобы победоноснее состязался со священником. – «Докажи же ты, Вульф, русскому священнику, что наша вера есть одна святая», – говорили они. Но увы! Я не мог этого доказать ему, напротив, он всегда. одерживал победу надо мною. Несмотря на это, я продолжал упорствовать. Между тем прочие товарищи, особенно жившие в казарме и наставляемые другими законоучителями, стали постепенно присоединяться к церкви Христовой. Это, конечно, не могло не смущать всех нас и так, что некоторые, обращаясь ко мне, спрашивали: «что нам делать Вульф? Все крестятся и крестятся»! Я для успокоения товарищей сказал: «не следует, братья, предаваться отчаянию; ведь крестятся одни меньшие братья наши – казарменные неучи, которых можно увлечь всегда, а с нами – большими и сведущими в законе, христианские наставники ничего не поделают»! Говоря так ради успокоения волновавшихся товарищей, я не менее каждого из них сокрушался слухами о ежедневном обращении кого-либо из нас в христианство. Я готов был видеть в этом дело Божие и предчувствовал, что близко то время, в которое и я должен буду признать Христа, но старался отдалять эти мысли. Я, как и другие, более упорные в вере, как бы нуждались в особой силе – силе Евангельской проповеди, которая могла бы потрясть, сокрушить отживший в нас дух иудейства. И такую проповедь услышали мы скоро из уст ревностного архипастыря Христовой церкви – тогдашнего преосвященного Иакова, Епископа Саратовского. Владыка, узнав, что в его епархию – в г. Вольск прибыло много евреев, пожелал лично побеседовать с нами о вере. Он письменно отнесся к нашему начальнику, что желает посетить его школу кантонистов. Начальник училища полковник С. изъявил, конечно, на это согласие. Узнав о дне прибытия преосвященного, полковник приготовил оба батальона кантонистов к встрече его и передал нам чрез одного нашего собрата – Лейба Бородина (вышеупомянутого миссионера Н. Кузнецкого), что к нам прибудет христианский архипастырь, – пастырь пастырей, подобный еврейскому древнему первосвященнику. И, в самом деле, вскоре прибыл к нам преосвященный Иаков.

Почти весь город собрался встретить архипастыря: это придало торжественный вид его въезду. Преосвященный прямо отправился в заведение кантонистов и, подойдя к батальонам, выстроенным в каре, осенил всех крестным знамением и сказал командиру: «покажите-ка мне юных воинов – евреев!» Начальник подвел архипастыря к нам, и он поздоровался с нами по-еврейски: «шолом алейхем», т. е. мир вам! Удивленные таким приветствием, мы ответили ему: «алейхем шолом», т. е и вам да будет мир! Одно это приветствие преосвященного расположило нас к нему и даже некоторые из нас заговорили по своему: «эр ист финди идин» – он верно из евреев. После взаимного нашего приветствия, Кузнецкий, по внушению командира, обратился к преосвященному с речью, нарочно для сего случая приготовленною на еврейском языке. Владыка остался этим очень доволен. Преподав Кузнецкому благословение и наградив его золотым крестиком и книгою, завел с ним весьма поучительный религиозный разговор; затем преосвященный подошел и к другому еврейчику, по именн Абала Оснас; этот Абала, быв всегда угрюмым на вид и упорным в своих убеждениях, ответил довольно грубо на какой-то вопрос преосвященного, желавшего доказать, что христиане чтут того единого Бога, Которого исповедывали истинные израильтяне. Из разговора преосвященного с Абалою не трудно было заключить, что Абала отвергает троичность Божества, которую доказывал преосвященный. Владыка говорил: «разве у вас – в Ветхом Завете не упоминается о св. Троице? Например, слово «Шем» – что значит, как не имя – Бог Отец. А слово «Шхине» не значит ли присутствие Божие, сияние славы и образ ипостаси Его, как говорит св. апостол Павел, бывший ваш единоверец? Наконец, слова «Руах Гакодаш» не означают ли Духа Святого, Который говорил в пророках? Эти священные слова, произнесенные христианским архипастырем подобно электричеству пробежали по нашим сердцам, и мы в смущении смотрели друг на друга; даже Абала сменил свой суровый вид и хотел что-то сказать преосвященному, но владыка, заметив это, предупредил его следующими словами: «что, что израиль? – Ты не согласен с моими словами».

– Как не согласиться с вами; ведь то, что вы изволите говорить, есть и в наших книгах; мы веруем в «Руах Гакодаш» – Духа Святаго; веруем, что Он исходит от Отца; не отвергаем и того, что « Шхине» – Дух Святый составляет Божественное лицо. Это верование нередко выражаем и в своих молитвах; так при возложении священных знаков – хранилищ, каждый еврей призывает единство ипостасей Бога, говоря: «кидшо шхинто берах гу» – святейшие лица одного Высочайшего существа (см. молитв. стр. 5). Еще говорим: «во имя соединения Святаго, благословен Он, с Его Шхиною – Духом Святым (Руах Гакодаш)». А каббалисты наши прямо называют Бога во множественном числе: Иегова – Бог , Бог, Господь, и все это потому, что Он составляет совокупность лиц Божества («велифне эход мо ато софер»). (кн. Иецира л. 22. Зогар трак. Бешал. 3) .

– Прекрасно, – сказал преосвященный, – как же после этого истинному израильтянину, имеющему в виду подобное учение, отрицать догмат о св. Троице?

– Так-то так, ваше преосвященство, но нам все же представляется странным исповедывать, вместо единого Бога, Троицу, тем более что не имеем на это ясного указания в священном Писании.

– Как не имеете! Не ваш ли законодатель Моисей в первой же своей книге, повествуя о творении мира, открывает нам догмат о св. Троице: «Берешит бара Элогим»: видишь, тут употреблено множественное число. Ведь тебе несомненно известно, что Бог в единственном числе употребляется «Эль» или «Адонай», а здесь Моисей употребил «Элогим», не дает ли он нам этим самым уразуметь о трех ипостасях Божества. Заметь еще и то, что Моисей не только при сотворении мира употребил выражение «Элогим» для указания на троичность лиц в Божестве, но и при сотворении человека употребил такое же указание: «насе эс одом» – «сотворим человека по образу нашему и по подобию» (Быт.1:26) . Подобное читаем и в другом месте: «и рече Господь Бог: не добро быти человеку едину: сотворим ему помощника». Затем: «Се человек стал, как один из Нас» и далее: «давайте сойдем и смешаем языки их» (Быт.11:7). С кем во всех этих случаях Господь говорит и советуется, как не с единосущным Сыном и Духом Святым?

– Раввины наши объясняют эти тексты так: Бог советовался с ангелами.

– Неверно объясняют раввины. Естественно ли Господу, Творцу, советоваться со своим созданием? Не пророк ли Исаия говорит, что Богу никто не может быть советником: «кто уразуме ум Господень, и кто советник Ему бысть» (Ис.40:13).

– Теперь я согласен с вашим преосвященством, относительно верования в троичность лиц Божества. Для меня становится понятным и то, что удавалось мне читать в талмудическом творении, и что не понимал: «дмус шел Гакодаш борху рабим эм» – ипостасей Божиих много суть. Но веруя в это, не могу, однако, верить тому, что вы приписываете Христу название – Сына Божия и даже именуете Его Господом: это признаюсь, меня смущает. Удивляет также немало меня и то, что говорят христиане, будто бы Христос с неба пришел спасти род человеческий, а мы не признаем этого.

– Разве вы не ожидаете Мессию, как Спасителя израиля, разве свящ. Писание Ветхого Завета и сами древние раввины не проповедуют о Нем, как о Сыне Божием? Кого называет Господь, устами псалмопевца Давида, Сыном Своим, как не Христа? «Сын Мой ecи Ты (бени ато), говорит Господь, Аз днесь родих тя» (Пс.2:7) . И далее, –кого называет Господь Господом, как не Его же? – «Рече Господь Господеви моему: седи одесную Мене, дóндеже положу враги Твоя подножию ног Твоих». А раввины ваши, как я сейчас говорил, не учат ли, что для видимого явления в мир, Мессия примет плоть человеческую? Прочти об этом в своем молитвеннике «Сидер», там прямо сказано: «приидет Избавитель с неба» («Екум пуркон мин шемае», Сидер 130 стр.). В этой же книге Сидер сказано, куда придет Мессия и для чего явится Он на землю: «ки бо лецион гоэль» – придет Искупитель израиля в Сион, чтобы отвратить нечестие. от Иакова (т. е. израиля); – тогда уразумеет израиль, что Мессия его Избавитель и что в Нем едином спасение его («ки ошио Мушиах, Сидер, 40 стр).

Много, и еще назидательного говорил с нами архипастырь; но утомившись от дороги и будучи не в силах продолжать беседу, он выразил свое сожаление об этом и, прощаясь сказал, что на другой день перед отъездом постарается еще увидеться с нами. Командир и мы кланялись архипастырю.

Поутру, как и в первый день, день приезда архиерея, нас собрали на батальонный двор, куда прибыл и преосвященный; он начал с нами назидательную беседу, а глазами все отыскивал Абалу, которого командир, как невежу, запрятал в заднюю шеренгу. He находя его, архипастырь спросил: «а где же у вас Абала – ревнитель веры?» Абала был вызван командиром на средину. Преосвященный, обласкав его, сказал командиру: «вы не глядите на то, что Абала ревнует о своей вере так упорно; это хороший признак; это значит, что если он, узнавши тщету и лживость своего верования, обратится ко Христу, то будет прекрасным и ревностным христианином; – а я уповаю, что Господь, хотящий спасения человеку, откроет ему и всем им свет Евангельский; они со временем сподобятся узнать чаемого Мессию – «Ешуа Гамушиах».

– Ох, – сказал Абала, – как бы мы рады были, если бы узрели Мушиаха своего! Если бы вы знали, как мы об этом молимся! Каждый из нас при богослужении говорит: ани маамен беэмину шлеймо бевиас Гамушиах», т. е. мы веруем, что Мессия придет; Он хотя и замедлил, но придет непременно. Это составляет наше упование, надежду и утешение в жизни (Сидер. стр. 88).

– Да, друг мой, – сказал архипастырь, – и мы веруем и знаем, что Он придет, но это будет уж второе пришествие Его – пришествие суда и тогда уже поздно будет обращаться к Нему с верою тем, которые отвергли Его в первое пришествие.

– Как, разве Мессия дважды придет? – спросил Абала.

– Да, Его пришествие, по слову священ. Писания, должно быть двоякое. «Грядет, говорит псалмопевец, грядет судить землю» (Пс.95:13). Тоже и у вас сказано: «ки бо, ки бо лишпот орец»! (Сидер 98 стр.). Слово «грядет», употребленное пророком дважды и выражает два пришествия Христова; в первом случае, говорит он, что Христос грядет, т. е. нисходит на землю, как дождь на руно, и как капля, каплющая на землю; a о втором пришествии, которое имеет быть пришествием суда, говорит тот же пророк, что «Христос грядет судить вселенную»; что «огонь пред Ним преиидет и попалит окрест Его» (Пс.63) . Так точно и случилось. Христос пришел на землю не в славе величия, родился не в богатых покоях, а в яслях; и родился в том самом малом городе – Вифлееме, на который указал пророк Михей (Мих.5:2).

– А мы так полагаем, – сказал Абала, – что Христос для нашего спасения и блаженства явится только всего раз, и явится Он не в униженном виде, а в славе и величии, явится как царь и победитель вселенной, который избавит нас от рабства, соберет весь разсеянный израиль и введет его в Иерусалим, где мы будем торжествовать вечно; Мессия сделает для нас пир, зарежет пасущегося от искони века быка «Шор-габор», которым будет угощать нас, и на этом пиру будут служить нам все земные вельможи.

Архипастырь улыбнулся и сказал: «вот в том-то и беда, что вы слишком буквально понимаете св. Писание; вы блага Христовы представляете земными благами; оттого и два пришествия Христовы, – первое в унижении, а второе в славе, сделались для вас непонятными. Правда, пророки изображали Христа царем славы (Зах. 9 гл.), но они же изображали Его и в виде уничиженном, умаленным паче всех сыновей человеческих, доведенным даже до крестной смерти (Ис.53) . Израиль же, опустив последнее, т. е. не желая видеть Мессию умаленным паче всех сынов человеческих, обратил свои взоры на те места св. Писания, которые изображают Христа владыкою земным, победителем народов; поэтому естественно было предкам вашим впасть в заблуждение, и ваш род блуждает до днесь. Но как скоро израиль придет в разум истины, то он оставит пути заблуждения и обратится ко Христу, узнает в Нем Мессию своего, Которого с нетерпением ожидает и Который давным-давно пришел.

Слова архипастыря были с такою силою высказаны, что они привели Абала в смущение, и он не в состоянии был сказать более ни слова. Мне очень хотелось помочь ему и общему нашему делу веры своим посильным словом; поэтому лишь только архипастырь приблизился ко мне, я сделал шаг вперед и сказал: «ваше преосвященство! Осмеливаюсь возразить по поводу недоговоренной речи моим товарищем, касательно Мессии, Вам показалось странным его выражение, что Мессия сделается нашим царем, но это непременно будет так. Бог воцарит Мессию на царство израиля и корону возложит на главу Его. Вот как об этом сказано в наших молитвенниках: «Корону, т. е. венец славы даст тебе Господь Бог наш (Кейсер итно лехо Адонай Элойэну). Ангелы славят Тя в высоте, как и мы на земле. К Тебе Триединому «Лехо ешелейшо» песни возсылаем, праведный наш Мессия, сын Давидов» (см. мол. Сидер стр. 85)»

Молитву эту, называемую «Кдушо», что значит святейшая, мы так высоко ценим, что ни один еврей не пройдет мимо школы своей, не выслушав ее. Иной набожный иудей старается даже нарочно быть в те молитвенные часы в нескольких школах, чтобы услышать эту Божественную и всеми почитаемую песнь и сподобиться воскликнуть со всеми молящимися: «свят, свят, свят Господь Саваоф»! И все это делаем мы ради славы великого нашего Царя–Мессии. Как же после того не считать Мессию Царем израиля?!

Преосвященный. «Мы, христиане, не отрицаем, что Мессия есть Царь, я сейчас говорил об этом, но только не земной Царь, а Царь славы, Верно, ты не дослышал, что я говорил, поэтому повторю высказанную мысль, даже подробнее объясню, почему предки ваши хотели видеть в Мессии непременно царя земного. Время, в которое они ожидали Мессию было именно то, в которое явился Христос, и это время казалось им наступившим: они уже не имели в своих руках ни обладания, ни власти, ни правительства; римляне присвоили себе над ними право живота и смерти. Утесненный и недовольный народ израильский имел надежду только на Мессию, Которого ожидали с часу на час: израиль был уверен, что Мессия возвратит ему прежнее могущество, низложит Рим и на развалинах оного оснует всемирную монархию, в коей последний из иудеев будет благоденствовать лучше всякого языческого царя. На этом иудеи основывали все свои надежды; к этому клонили они и самые пророчества, толкуя их по чувствам и нуждам своим, а не по истинному их смыслу. Иисус Христос является на земле, но совсем в противоположном виде: Он – сын бедных родителей, человек без состояния; Он не обещает и последователям своим ни знатности, ни богатства. Мог ли гордый израиль признать такое лицо Мессиею? Вот, почему предки ваши и отвергли Христа. Несмотря на то, что Спаситель говорил иудеям, что Он пришел в мир не для устроения земного царства, – царство Мое не от мира сего. Но иудеи этого и понять не хотели, им нужен был земной царь, почему, повторяю, и отвергли Христа и возложили на главу Его не корону, а венец терновый. Страшно сказать, вспоминая, что когда Пилат –язычник, видя невинность Иисуса Христа, сказал иудеям: царя ли вашего распну? Они неистово кричали: нет у нас царя! А между тем, отвергши Христа–Мессию, они и вы, чада их, до днесь воспеваете Ему священную песнь; ибо прославляя Триединого Бога, или, как вы произносите, «Лехо ешолейшо», прославляете Мессию в песнях, имя Которого тут же вспоминаете, говоря: «Мушиах Цидкехо» – Мессия наш праведный. – He так ли?», – заключил преосвященный.

– Кажется так, – ответил я.

Преосвященный, услышав мой нерешительный ответ, обратился снова к Абале, –так ли сказал я?

Иудей. «Точно так, ваше преосвященство!»

Архипастырь видимо был доволен смелым ответом Абалы. Заметно было, что суровый Абала изменил свой угрюмый вид и постепенно стал соглашаться с доводами архипастыря, что и выразил в следующих словах: «признаюсь вам», сказал Абала, «что назидательные слова ваши сильно на меня действуют, и я готов бы воспользоваться ими и приведенньми доказательствами относительно пришествия Мессии; но право не знаю, кому верить и с чем согласиться: с учением ли наших раввинов, утверждающих, что Мессия еще не пришел, или с вашими доказательствами, которых не могу отрицать?..

– Господь со временем откроет тебе истину, и я уповаю, – сказал архипастырь, – что ты будешь хорошим христианином¹⁸.

– А как приятно было бы всем нам, – сказал стоявший тут начальник училища, – если бы ты, Абала, сознавая истину, сказанную тебе нашим архипастырем, познал и уверовал бы во Христа.

– Познает и уверует, – сказал архипастырь начальнику, – ничего, что он кажется таким поборником иудейства. Ведь ап. Павел был прежде гонителем Христа, и он, будучи иудеем, ревновал о вере своей и даже гнал христиан, а когда призван был Господом нашим Иисусом Христом, то сделался ревностным христианином и даже апостолом языков; точно также может быть ревностным христианином и каждый из евреев, если мы будем заботиться о их спасении.

После этих слов архиерей начал прощаться.

– Прощай, Абала! – сказал он; – прощайте и все вы, дети израиля! Я разстаюсь с вами только телом, а не душою; я буду молить Господа моего, Иисуса Христа (при сем возвел он руки к небу, что нас особенно тронуло), да явит Он спасение разсеянному израилю!

Затем он обратился к духовенству города Вольска со следующими словами; «Пастыри Христовой церкви! На нас особенно лежит священная обязанность заботиться о сих малолетних евреях; настойте благовременно и безвременно своим проповедыванием и откройте им путь Христов». С такою же просьбою он обратился к командиру и ко всем тут собравшимся гражданам: «Православные христиане! Старайтесь и вы всеми силами содействовать святому делу обращения евреев ко Христу. Господь и св. церковь не забудут вас за это; знайте, что обративший грешника от ложного пути его покроет множество грехов и спасет душу свою от смерти (Иак. 5:20)». Сказав это, он осенил всех крестным знамением, кланялся несколько раз на все стороны и особенно командиру, прося его заботиться о нас, и уехал.

Слова архипастыря скоро принесли христианские плоды. Самый старший и самый ученейший из нас после беседы преосвященного изъявил желание принять св. крещение. Затем прибывший с преосвященным в г. Вольск протоиерей Гавриил Иванович Чернышевский¹⁹ и, остановившись на время в городе, успел еще двух из нас, более упорных, обратить к вере в Иисуса Христа. Эти новообращенные в свою очередь с особенным усердием стали увещевать и других товарищей принять святое крещение. И, таким образом, доброе начало, положенное в основу христианского дела преосвященным Иаковым, повторяю, не осталось безплодным. С этого дня местное вольское духовенство стало с большим усердием заниматься с нами: законоучители приглашали нас к себе на дом и там делали нам приличные наставления, и христианские труды их венчались желанным успехом: ежедневно обращались многие из нас к Иисусу Христу. Немало этому способствовали дошедшие до нас слухи из Симбирска и Казани, что и там после нашего отъезда многие из товарищей окрестились. Это известие лично подтвердил бригадный командир.

Бригадный, проезжая через г. Вольск, приказал собрать на скоро всех евреев и, когда мы предстали пред ним, он сказал: «я теперь приехал, дети, к вам по пути и приехал не как начальник, а как вестник добрых дел ваших товарищей, которых вы оставили в Казани и Симбирске, и которые сделались прекрасными христианами. Я вам привез от них письма». При этом, вынув их, сказал: «кто из вас Абала?»

– Я, – сказал Абала.

– Вот тебе письмо от товарища твоего Шустера, названного Феодотием; крестным отцом его был епископ Симбирский Феодотий. А Вульф Нахлас кто из вас?

Я откликнулся.

– Вот и тебе письмо от твоего товарища Мовша Гуральника, названного в св. крещении Владимиром; крестным отцом его был архиепископ казанский Владимир. Читайте в слух письма и, если можете, переводите на русский язык.

Абала начал читать, и u вот содержание, полученного им письма:

«Любезный мой товарищ, Абала! Извещаю тебя, что у нас много нового; наши классы сделались настоящими еврейскими училищами; нам священники читают священные книги и по-еврейски, и по-русски: сличают свои книги с нашими, – и удивительно, что в их книгах находится все тоже, что и в наших, именно, что Христос есть наш Мессия; особенно хорошо и умно доказывает это преосвященный Феодотий; кто побывает у него несколько раз, тот уже непременно пожелает креститься; а он всех нас поочередно призывает к себе. В Воскресенье, после обедни, ведут нас к нему по несколько человек; у него мы и обедаем; а потом усаживает нас за длинный стол и учит, – что твой раввин! Право, я слышал от него такие душеспасительные речи, каких и дома не слыхал; он доказал, что наш закон и наше верование служило лишь приготовлением к обетованному Мессии, Который своим пришествием, упразднив все ветхозаветное, дал нам, согласно предсказанию пророка Иеремии, закон новый – святое Евангелие – «Брис Ходашо». Слыша все это, я не мог далее упорствовать и, желая спасти душу свою, принял св. крещение. Я думаю, если бы и ты теперь побывал у нас, также точно сделался бы христианином: а как бы я желал этого? – Впрочем не сомневаюсь, что и ты сделаешься христианином, я вижу, что этого требует от нас Сам Господь; каждый день у нас в Симбирске крестятся по несколько евреев; тоже и в Казани и Перми, да и у вас, как слышно, многие крестятся: – не отставай и ты, мой друг, от добрых людей. Прощай; пиши, как ты поживаешь».

«Твой товарищ Аарон Шустер – ныне Феодотий. Симбирск, 1845 года».

– Вот как пишет твой товарищ, – настоящий христианин! Читай-ка ты теперь свое письмо, Вульф!

Вот содержание письма, адресованного мне:

"Любезный мой друг Вулъф!»

«He смущайся духом, что я из иудея – Мовша Гуральника – сделался христианином – Владимиром; не гневайся на меня за то, что я оставил иудейство, ты знаешь, что я всегда свято хранил наш закон, наши обряды и учение раввинов; но Бог призвал меня в церковь Христову, чрез достойнейшего архипастыря Владимира, который доказал мне и всем нам, нашими же священными книгами, что ожидаемый нами Мессия, давно пришел и что мы находимся в. великом заблуждении и не иначе, можем спастись, как только чрез веру во Христа. Я не в силах описать тебе все то, что он нам толковал и чему поучали нас его помощники – архимандрит Климент и многие другие казанские священники, заботившиеся о нашем спасении. Говорят, что и у вас – в Вольске крестятся многие, а как бы я рад был, если бы и ты крестился. Бригадный тогда наверно соединил бы нас вместе, и мы жили бы, как братья, и я не теряю надежды на это. Прощай, брат Вульф, остаюсь твой товарищ – Владимир».

Казань, 1845 года».

По прочтении писем мною и Абалою, бригадный сказал: «видите, как ваши товарищи умно пишут; – а вы слушаетесь ли своих учителей и наставников?»

– Слушаем, ваше пре–ство!

– Плохо, видно, слушаете; те, которые слушают и пользуются добрыми советами, – делаются православными христианами. Покажите мне, Иван Никитич, сказал бригадный начальнику училища, тех, которые просветились св. крещением.

Они были вызваны и представлены бригадному, который, поздравив их с принятием св. крещения, сказал: «желаю вам от Христа, в Которого вы уверовали, великих милостей здесь и в будущем. – Вот видно, что они христианских наставников слушали и воспользовались их наставлениями, – вы же нет».

– Я надеюсь, ваше превосходительство, – сказал начальник училища, – что и они скоро обратятся ко Христу.

– Дай Бог, чтобы ваши слова, Иван Никитич, сбылись!

Сказав это, бригадный уехал. Разошлись и мы и долго не могли опомниться от тяжелого известия, доставленного бригадным. Особенно тяжело повлияло на меня то, что близкий товарищ мой и друг детства – Мовша Гуральник крестился. Я высказал свою скорбь Абале, думая быть им утешенным, но Абала, выслушав меня, сказал: «что делать, верно так угодно Богу? Я не менее тебя тревожусь и не одним этим известием, а гораздо большим: меня безпокоят слова, высказанные архиереем пред лицем всего нашего собрания. Не забыть мне никогда его наставления. Я думаю и ты, Вульф, кое-что слышал и помнишь.

– Как не слышать, все мы внимательно слушали, что говорил с тобою архиерей.

Шедшие сзади товарищи чутко прислушивались к каждому нашему слову. Абала продолжал: «ведь архиерей высказал такую истину, которую право не всякий раввин скажет; думали ли мы, что в их книгах говорится тоже, что и в наших священных книгах, именно: о Мушиах, о цели Его явления в мир» и проч., и проч.!

– Да, не думал и я этого; а главное удивило меня, что в их церквах, которые мы считали ни чем иным, как местом, наполненным «бильдерами» – языческими богами, есть изображения наших же святых: Моисея, Аарона, Давида и др.

Замечательно и то, что в этих храмах совершается не «аводе-зора» – идольское служение, а служение единому истинному Богу, Которому служим и мы.

Увлеченные этими религиозными суждениями и окруженные многими товарищами нашими, слушавшими нас с любовию, мы и не заметили, как подъехал к нам протоиерей Бибиков (он ехал из духовного правления). Остановившись, он сказал: «мир вашей беседе, израильтяне!» Мы сняли фуражки и поклонились; особенно низкий поклон отвесил я своему знакомцу – наставнику веры. Отец протоиерей этим был, по-видимому, доволен и сказал: «а, и ты, Вульф, тут. О чем так горячо толкуете?»

– Так, батюшка, говорим о себе и о делах своих.

– Ну продолжайте разсуждать, я вам помешал.

Мы молчали, а некоторые стали уходить один за другим. Протоиерей сказал: «поедем-ка, Вульф, со мною, ты давно у меня не был» и усадил меня на дрожках. По прибытии в дом, он приказал подать чай и повел радушный разговор, при чем выразил сожаление, что я его совсем забыл. Я извинился тем, что никак не мог выбрать время, так как ротный командир все требовал меня к себе для религиозной беседы, и я должен был проводить у него целые дни.

– Я думаю, у ротного скучная была беседа о вере.

– Да, батюшка, не веселая; особенно неприятно было, когда он разсердится на мое упрямство и примется бить еврейскую библию,

– Да ее-то за что?

– А вот за что: раз как-то он и малолетний сын его больно уж стали упрашивать меня креститься, а я на отрез отказался– «не крещусь ни за что!» Ротный не унялся этим и требовал резонного ответа в нежелании креститься, Я сказал: «талмуд мне запрещает принять крещение».

– Талмуд?! Кто он такой? Это еще что за враг Христов?

– Это, ваш благородие, не человек, а учение наших раввинов. Талмудом окаймливается каждая страница библии в виде примечания, толкование на свящ. текст.

– Гм... Есть кого слушать – раввинов! – крикнул капитан. – А какой довод имеет этот талмуд против христианства. Посмотреть бы мне его толкования.

Так как еврейская библия была у ротного на столе (хотя он не разумел ни слова, но раздобылся ею у миссионеров), то я показал ему талмудические толкования, значащиеся в ней. Капитан стал разсматривать. В это время вошел его помощник – поручик Б. Ротный разсеялся и обратился к офицеру с такою на мой счет речью: «знаете ли, милостивый государь, от чего наши жиды так упорствуют в своей вере?»

– Не могу знать, господин капитан!

– Да где же вам знать! А я вот все узнал от этого молодца! Извольте видеть: вот св. библия (при этом он перевернул её как-то верхом вниз), посмотрите-ка на верху св. текст, данный Богом, чрез Моисея (как раз на обороте вышло у капитана); ведь его очень немного, а внизу его человеческие измышления – талмуд – и какая пропасть eгo, и все против божественного учения! Этого-то талмуда они и придерживаются, как мы катехизиса, а он против Христа. Вот почему они так ожесточены против христианства и не желают принять св. крещение. Не будь окаянного талмуда, они бы с такою силою не жидовствовали.

Сказав это, капитан разразился и ударил кулаком своим по тексту, проговорив: «нелегкие тебя поставили рядом со словом Божиим».

Отец Петр, слушая меня и улыбаясь, сказал: «Как не кажется странным в этом случае Петр Петрович, а зная eгo, как разумного человека, могу сказать что он ощупью угадал в чем дело. Ведь талмуд ваш действительно своими многосложными толкованиями затемняет и искажает прямой смысл свящ. Писания, поэтому ревнующий о слове Божием не может не придти в негодование на него и, особенно, за искажение пророчеств, относящихся к Иисусу Христу.

После этого о. Петр повел свои обычные разумные речи о вере и вел их довольно долго. Он в этот день повторил почти все то, что читал мне доселе. Его сердечные слова, горячие христианские наставления не могли не произвести во мне душевное смущение и волнение, я просто томился и готов был сказать великое елово: «желаю креститься», но что-то удерживало меня, что-то страшило меня произнести эти слова. Отец Петр, заметив, должно быть, это, спросил: «скажи, Вульф, что еще препятствует теперь тебе уверовать во Христа и принять св. крещение; ведь ты не можешь отрицать доводы, приведенные мною тебе о Христе Мессии?»

– Да, батюшка, но не могу решиться на такой смелый шаг – принять крещение.

– Почему же?

– Меня страшит одна мысль, что я, приняв крещение, буду изменником веры отцов моих, страшусь и за будущее мое!.. Что, если я, сделавшись христианином, лишусь вечного наследия – царства Божия, обещанного израилю, и буду в геенне?

– Боже мой! – воскликнул о. Петр; – неужели я этого тебе желаю? Значит ты, любезный, худо понял то, о чем я так долго тебе толковал. Приходится снова повторить тебе, прежде сказанное мною, именно: что только одна христианская религия, как религия, откровенная самим Богом, имеющая на своей стороне твердые доказательства – закон и пророков, – религия, удовлетворяющая разуму и освящающая сердце, может спасти душу твою: «иже веру имеет и окрестится, спасен будет». Ты боишься принять христианство, чтобы не навлечь на себя гнев Божий, но позволь спросить тебя: какую религию исповедывали ваши патриархи и все истинные израильтяне, как не ту, которую предлагаю тебе во спасение? Откуда взяли мы – христиане идею о едином Боге, как не из св. библии, чтимой и вами доселе, и страницы которой, можно сказать, полны учением о Христе Мессии? Далее, кто первые возвещали повсюду веру во Христа, как не святые Апостолы? А они кто были, как не иудеи, и не они ли крещали во Христа многое множество иудеев? Что же, разве они желали своим собратьям зла; можно ли сказать, что они, чрез крещение во Христа, хотели вести их в гееннy? Подумай только об этом хорошенько и, может быть, придешь к другому, более разумному, пониманию и суждению о христианстве и не скажешь, что чрез крещение лишишься царства Божия. Уверяю тебя и повторяю, что спасение израиля возможно только чрез веру во Христа. Никто не может, по словам Господа нашего Иисуса. Христа, придти к Отцу иначе, как только чрез Него (Ин.14:6). –Аз есмь дверь: кто войдет Мною, тот спасется (Ин. 10:9).

– Значит, батюшка, что все, жившие до Христа, не могли иметь союза с Богом и лишены были царствия Божия, возможно ли это? Неужели наши св. праотцы: Авраам, Исаак, Иаков и другие лишены были рая?

– Но ты должен знать, что св. патриархи ваши жили верою во Христа, вера в грядущего Мессию составляла их надежду и утешение, и, живя этою твердою верою, они заранее как бы вкушали уготованное им блаженство, тем не менее, можно сказать, что и они не были в раю до Христа. Тебе, как еврею, покажется это странным, но в св. Писании Ветхого Завета есть свидетельство, которое может и тебя убедить в этом. Патриарх Иаков, сокрушаясь о погибшем сыне своем – Иосифе, говорил: «с печалию сойду к сыну моему в «шеол» – преисподнюю» (Быт.37:35) . Если такой святой, каким был патриарх Иаков, предвидел, что ему не миновать «шеол» – преисподней, то, что сказать о других ветхозаветных израильских мужах; возможно ли после этого думать, что израильтяне были в раю до Христа?

– Позвольте, батюшка, сказать вам, что приведенный вами текст, из которого будто бы видно, что все ветхозаветные израильтяне находились в аду, понят вами не верно, Это самое мудрое изречение св, Писания, его могут понять только те, которые знают талмуд.

– Вот как! Сообщи-ка мне эту мудрость, – сказал о. Петр.

– Извольте. Раввины наши объясняют этот текст, как нельзя лучше, и при объяснении его пользуются другими местами св. Писания, имеющими отношение к данному тексту. Известно, что патриарху Иакову возвещено было Богом об умножении его потомства, как звезды небесные. Основываясь на этом обещании, Иаков знал, что подобное размножение может последовать только тогда, когда будут на лицо все его 12-ть сыновей, из которых каждый должен был сделаться родоначальником израильского племени, но вот он узнает, что одного из них не стало на земле, значит является препятствие к достижению обетования Божия; не естественно ли было сокрушаться ему и в горести взывать: «сойду в «шеол"», Ведь «шеол» такое страшное место, что вы себе и представить не можете!

Свящ. «А ты разве знаешь, что такое этот «шеол»? Ведь о нем и у Моисея нет точного определения, а называется «шеол» местом пребывания всех душ по смерти».

Иудей. «Да, но чего нет у Моисея, есть у других ветхозаветных святых мужей. В книге Иова и Псалтире находим некоторые места, дающие понятия о значении «шеола»: здесь «шеол» называется страною темною, где не слышно никаких торжественных и хвалебных гласов. У Екклесиаста говорится точнее об этом предмете; там начинается уже чистое откровенное учение об умерших: «возвратится тело в землю, а дух к Богу» (Еккл. 12:7). Еще подробнее об этом находим в премудрости Соломоновой, где говорится о воскресении, что не одна душа, а и плоть возстанет. В книгах Маккавейских есть целые главы об этом предмете, особенно там, где говорится о страданиях известных иудейских мучеников. Наконец, у Ездры есть подробное описание шеола, в котором показаны отделения его или гнезда для умерших душ²⁰. Вот какое ясное учение в наших св. книгах о состоянии душ умерших и о шеоле».

Свящ. «Все это так, и я не отрицаю того, что говорится в свящ. Писании о состоянии душ умерших. Но это ведь нисколько не говорит в пользу толкования раввинов, будто бы Иаков потому так сильно оплакивал Иосифа, что он знал, если не будет одного сына, то он за это сойдет в ад. Это толкование ложно: знай, что не один патриарх Иаков, но и все ветхозаветные святые, сознавая свое тяжелое греховное состояние и падение, воспоследствовавшее в силу грехопадения праотца нашего Адама, были убеждены, что место для них одно – «шеол», почему и сокрушались об этом. Они знали также, что спасение и избавление их оттуда может быть совершено одним только Иисусом Христом, почему нередко взывали о избавлении их от темницы ада, этой пропасти «шеола». Это особенно узнаем из чтения и пения нашей св. церкви. Эта истинная учительница возвещает нам об этом так: «егда снизшел еси к смерти, Живот .безсмертный, тогда ад умертвил еси блистанием Божества. Егда же и умершия от преисподних воскресил еси…""

– Ho ведь так поет ваша церковь, а наша синагога и талмуд возвещают нам другое, они уверяют, что весь израиль будет в «ган эден» – раю²¹; да и зачем человеку лишать себя этой надежды?! Простите, батюшка, если я скажу вам, что говорит талмуд о тех, которые отрицают Бога, будущую жизнь и рай: «эти люди – нечестивцы – эпикурейцы (кофер беикор), они подобны скотам, которые не ожидают ничего в будущем, живут без упования и надежды, по их мнению, с прекращением земного существования человека, все прекращается»; но мы, израильтяне, иначе думаем и иначе веруем. Нас учили отцы и раввины, что будет непременно «ойлом габо» – жизнь вечная, и что наследят ее все те, которые жили по закону Моисея и предписаниям синагоги. Талмуд, повторяю, учит, что весь израиль спасется.

– Все это хорошо, – сказал о. Петр, – что вас учили верить в будущую загробную жизнь, но, тем не менее, не могу не сказать, что уверения раввинов, будто бы все израильтяне будут в раю, не верно. Согласись, мой друг, если допустить такую мыслъ, значит царство Божие будет местом всех пороков и беззаконий, возможно ли это? А главное нельзя согласиться с учением раввинов потому, что св. Писание, как ветхого, так и нового завета, учит совершенно иначе; оно поставляет непременным условием в деле спасения нашего нашу веру во Христа и св. крещение: «иже веру имеет и крестится, спасен будет». Тоже сказано и у пророков Исаии и Иезекииля, «Измыйтеся, и чисти будите, отъимите лукавства от душ ваших, и аще будут греси ваши, яко багряное, яко снег убелю (Ис.1:16–18) . Далее у Иезекииля читаем: «и воскроплю на вы воду чисту, и очиститеся от всех нечистот и от всех кумиров ваших: и очищу вас. И дам сердце ново, и дух нов дам вам, и отъиму сердце каменное от плоти вашия и дам вам сердце плотяно и дух мой дам в вас» (Иез. 36:25–26). Вот что может сделать вас достойными пред Богом, очистить и оправдать все ваши грехи, именно: св. крещение, только чрез него можно спасти душу свою и наследовать царство Божие. Неужели после того ты; Вульф, не воспользуешься этим спасительным средством – св. крещением? Неужели тебе не дорого спасение твое?

– Как не дорого, рад-бы, батюшка, спастись и вижу, что вы мне желаете добра, но....

– Что – но? Тебе поди жаль разстаться со своими талмудическими заблуждениями; не так ли.

Я молчал; язык мой не повернулся сказать и единого слова, так как я видел, что наставления о. Петра, все доводы, приведенные им мне, истинны, почему счел за лучшее молчать. О. Петр, заметив мое душевное волнение, сказал: «я вижу, что долгая наша беседа тебе наскучила».

– Нет, батюшка, – сказал я , – но чувствую какую-то слабость, я бы просил вас пустить меня домой, а завтра опять приду к вам и с удовольствием послушаю вас.

– Иди с миром, – сказал он. – Помолись, Вульф, Богу; а я помолюсь за тебя Христу моему, хотящему всем нам спастись и в разум истины прийти, чтобы Он открыл тебе свет, просвещающий человека, грядущего в мир. Пора, давно пора уже тебе образумиться и последовать моему совету.

С тяжелою мыслию в душе вышел я из дома священника. Придя в квартиру и следуя его совету, я предался уединенной молитве, слезно прося Бога, чтобы Он наставил меня на путь истины. Утром я тоже молился и наложил на себя, по обычаю евреев, пост, присоединив к нему молитву, установленную раввинами читать в день поста. Вог эта молитва: «Анено Адонай» – услышь нас, Боже, услышь нас в день нашего поста и самоистязания, ибо мы находимся в великой скорби! He отврати лице Твое от нас и будь близок к воплям нашим! и пр. (Кн. Сидер стр. 74) . (При этом каждый постящийся и молящийся приводит себе на мысль т, о чем молит и просит Бога). Господь видимо услышал меня, ибо как только я окончил сию молитву и успел съесть кусок хлеба, за мною пришел от о. Петра причетник и просил поспешить к нему.

Я немедленно прибыл к священнику, который принял меня радушнее обыкновенного и спросил: «ну, что, Вульф, молился ли ты Господу о своем спасении?».

– Как же не молиться об этом; мне дорого спасение... Право, я уже давно томлюсь и не знаю, на что решиться!

В это время к нам взошел мой ротный командир с двумя новообращенными, именовавшимися миссионерами и несколькими товарищами моими, прибывшими из Казани и желавшими посоветоваться со мною о вере.

– Вот что, Вульф, – сказали мне земляки – эти два новообращенные законники доказывают нашими же книгами, что должно креститься. Скажи ты нам, есть ли это в наших книгах? Мы уверены, что ты тоже сведущ в законе нашем и не солжешь.

– Прочти им, пожалуйста, по-своему, – сказал о. Петр – это пророческое место.

Он указал на 36 гл. Иезекииля. Я прочел; прочел и другое пророчество – Исаии. «Довольно!» – сказали в один голос земляки мои; – «нам не нужны еще иные доказательства на то, что следует креститься. Мы сегодня же желаем быть христианами».

– Что, Вульф, – сказал священник, – иным открываешь путь к спасению, а сам себе спасения не желаешь? На тебе, как и на целом роде израильском сбывается то, что предрек пророк Давид: «да помрачатся очи их, еже не видети, и хребет их выну сляцы». Пора, давно пора тебе узреть свет Христов!

Я был поражен этим справедливым упреком, как громом, и не находил слов возражать против своего наставника. Я мысленно спрашивал самого себя: почему отвергаю истину, давно предлагаемую мне христианскими пастырями. Внутренний голос говорил мне: «познай Христа!» Мне казалось, что это был голос неба, – и едва ли я ошибался. Оставаться в неверии уже не было моих сил, я с жаром проговорил моему наставнику: «батюшка! От души желаю креститься»!

Добрый пастырь весьма обрадовался и сказал: «благодарение Господу, увенчавшему долговременный наш труд благим успехом! Теперь я надеюсь, что ты сделаешься таким же ревностным христианином, каким был иудеем, и будешь содействовать мне в деле обращения собратьев своих ко Христу».

Быстро разнеслась между моими земляками весть, что я изъявил желание креститься. Многие из них, как новообращенные, так и некрещенные, прибежали ко мне, первые с радостным поздравлением, а вторые – с обличением. Каждый из некрещенных требовал от меня ответа в том, что побудило меня изменить их вере. «Что ты сделал, Вульф?» – кричали некоторые. «Много обещал ты нам; ты всегда утешал нас в том, что будешь непоколебим в нашей вере, а теперь все забыто и нарушено тобою!»

Я, выслушав каждого обличителя, сказал: «братья мои! Вы требуете от меня ответа в том, что я оставил иудейство. Да позволено же мне будет сказать вам, что я не мог более противиться гласу Божию, давно звавшему меня, чрез сего пастыря ко спасению. Вы сами избрали меня и избрали для того, чтобы я следил за истиной – за тем, чья вера правая и святая, – и я следил и уразумел, что вера христианская есть вера истинная, святая, потому-то и решился принять ее. От души желал бы, чтобы и вы последовали моему примеру. Вы давно знаете меня, знаете, что я не любил и не люблю лгать. Верьте же мне, что я по чистосердечному убеждению хочу быть христианином, чего и вам желаю». Между слушателями в это время господствовало глубокое молчание. Речь моя произвела почти на всех благотворное действие. Господь так осчастливил мое первое слово, что из слышавших оное несколько человек разом пожелало креститься.

Все мы, изъявившие желание быть христианами, соединились братскою любовию и ходили ежедневно к о. Петру, который приготовлял нас к принятию св. крещения; он учил нас молитвам и объяснял главные догматы христианской религии. Когда мы приготовились, то просили его позаботиться приискать нам хороших, добрых восприемников. Считаю не лишним остановить внимание читателя на употребленных словах: «хороших восприемников»; при этом прошу не осудить меня за чистосердечную исповедь. Мы, еврейчики, были весьма разборчивы при выборе восприемников, многие из нас понимали слова «крестный отец или мать» не столько в смысле духовных родителей, которые могли бы назидать нас в христианской жизни, сколько в смысле обыкновенных родителей, мы желали, чтобы «крестные» вполне заменили родных отцов и матерей, так как хорошо знали, что с принятием св. крещения, родные отрекутся от нас; поэтому каждый пред принятием и просил выбрать хороших важных восприемников. Сперва высшим счастием считалось иметь крестным отцом генерала, а матерью – генеральшу, или же, по крайней мере, полковника. Поэтому нередко у таких особ было крестников 10–20 , a у бригадного их было чуть-ли не полсотни. Но скоро приходилось разочаровываться этим счастливцам; они поняли, что генералы и генеральши только номинальные их родители, которых им зачастую не удавалось видеть, а большею частью пользоваться лишь вниманием слуг этих господ – лакея или старой няньки. Конечно, подобное пренебрежение огорчало мальчиков; поэтому вновь пожелавшие креститься сочли за лучшее выбирать в восприемники людей попроще, даже офицеры, положение которых прежде казалось нам блестящим, видя их щеголявшими по плацу, потеряли в глазах наших значение, так как мы убедились, что они – бедняки, сами живя кое-как, не могли нам ничем помочь. Все пришли к мысли, что лучше всего избирать в «крестные» священников и купцов: от первых можно пользоваться добрым назидательным словом (до чего евреи были охотники) и по возможности материальными пособиями; а от вторых – всеми благами: купец угостит сытным пирогом и наделит всем: платочками, ножичком, бумагою, карандашами (во всем этом нуждались кантонисты), а к празднику подарит ситцевую рубаху, что считалось за великое. Но главное нравилось быть крестником купца или даже зажиточного мещанина потому, что такие люди, разсуждали еврейчики, будут настоящими нашими отцами. Гражданин поведет в праздничный день в церковь со своими детьми и научит как молиться и креститься и, возвращаясь домой, усадит со своим семейством за один стол; и тогда увидишь себя точно в кругу родных. Руководясь подобными разсуждениями, каждый, готовясь принять христианство, просил, как я уже говорил, приискать добрых восприемников, а иногда и сами приискивали таковых. Хотя я, грешный, разделял эти взгляды, но могу, по совести, сказать, что не искал богатого купца, а желал иметь «крестным» духовное лицо, именно – о. Петра, к которому и думал обратиться, будучи уверен, что он не откажет мне в этом. Ho поутру план мой разстроил ротный командир. Явившись в роту и поздоровавшись со мною, он прямо подошел ко мне и сказал: «наконец-то, братец, Господь вразумил тебя оставить жидовство и принять нашу св. веру! Очень рад, любезный», – сказал восторженный капитан и поцеловал меня! «Поздравь и ты его!» – сказал он фельдфебелю. Поцеловал меня и фельдфебель, сделали то же мой капрал и товарищи. По осмотре роты, капитан, по случаю воскресного дня, распустил ее домой, а меня взял за руку и повел к себе. Войдя в комнату, он скомандовал: «Няня! Живо ставь самовар; этот молодец пожелал креститься». Старая няня, видевшая меня часто у капитана и знавшая мое упорство и усердие ее барина привесть меня в христианство, тоже обрадовалась этим известием; она то и дело крестилась, приговаривая «ведь он теперь, барин, что ангел!»

– Совершенно верно! – сказал ротный. Повторил слова няни и барченок – сын капитана, вертясь возле меня.

– Видишь, Вульф, как сынок-то мой рад тебе, он сам, что ангел, потому-то и радуется твоему счастию: быть православным христианином – великое дело!

Во время чая капитан спросил меня, кого я желаю избрать в крестные отцы. Я отвечал: «думаю просить о. Петра».

– Я же, – сказал капитан, – имею в виду одного знакомого хорошего господина, попросим его в отцы. Напьемся чаю, пойдем к обедне в церковь, а оттуда и к нему.

Как только заблаговестили, ротный повел меня в церковь и поставил на cамом видном месте; молясь и крестясь сам усердно, он показывал и мне, как креститься. После богослужения ротный подошел и поздравил с праздником городничего (последний был из военных и знаком ротному). Городничий подошел ко мне, и похвалил мое намерение быть христианином. В это время священник поднес ему просфору, которую он разделил на три части: одну – себе, другую – своему крестнику, а третью часть дал мне.

– Видишь как берегут и почитают вас, – сказал тихо ротный!

По выходе из церкви, ротный отправился со мною к своему знакомому. Войдя в переднюю, он усадил меня на стул, а сам пошел в зал. Пошли взаимные поздравления. Хозяин был видимо доволен посещением ротного, что мог я заключить из доходившего до меня голоса; «милейший мой Петр Петрович! Давно, давно не видал тебя, соскучился право; ты поди из церкви"»?

– Да, Алексей Алексеевич!

– Прекрасно, как раз к горячему пирогу, выпьем по рюмочке.

– Но погодите, Алексей Алексеевич! Ведь я к вам с просьбою, так прежде о деле поговорим, а потом…

– С какою? – говорите. Что угодно сделаю для вас.

– Изволите видеть, вот этот молодец, (указывая на меня) некрещеный еврейчик, моей роты, желает принять нашу веpy; он законник и добрый мальчик! Не угодно ли будет вам быть его восприемником.

– От чего же, Петр Петрович, не привесть человека в веру Христову?! Вы знаете, что я от доброго дела не отказываюсь!

При этом он ласково подозвал меня к себе, посадил на стул и крикнул: «Олимпиада Ивановна!! К нам пожаловал Петр Петрович»! Та подошла и раскланялась.

– Вот они предлагают мне быть крестным отцом этого еврейчика; что ты скажешь?

– Что сказать, друг мой? Разумеется, нужно принять с удовольствием такое предложение и благодарить Петра Петровича, что он дает нам возможность сделать доброе христианское дело; ведь сказано, что о кающемся грешнике радуется вся сила небесная; как же нам отвергать его (указывая на меня) и не окрестить, это ведь грех!

– Видите, Петр Петрович, какая она у меня разумная. Ну, а ты, сказал он мне, желаешь быть моим крестником?

– Очень желаю!

– Прекрасно! Только с условием – быть хорошим христианином.

– Постараюсь, ваше благородие!..

– Отвечай: «Ваше высокородие!» – сказал мне в полголоса капитан; – «они не то, что я; они имеют чин бригадирский».

– Ведь наша религия, – продолжал Алексей Алексеевич, – строгая, она требует от христианина многое: любовь к Богу, строго-нравственную жизнь, исполнение заповедей и уставов Христовой церкви; необходима и молитва: утром и вечером. Словом, быть христианином не то, что евреем!

– Ведь и от еврея, – сказал я, – требуется много в деле веры.

– Ну, что там, все же не то, что от нас христиан!

– Ну-ка, милая Липочка, – сказал он жене, – распорядись подать пирог, водочки и поздравь нас всех!

Мигом на стол явилось: графин, пирог, икра и проч. Друзья чокнулись и пили за здоровье друг друга. Не было спуску ни пирогу, ни другим яствам.

– А ты пьешь, – спросил меня будущий мой отец?

– Никак нет, ваше высокородие! Дома, будучи маленьким, пил и даже макал в рюмку хлеб и ел.

– Фу, какая гадость – макать! На лучше так выпей немного и закуси пирогом.

Я не пил.

– Выпей же немного, – сказал ротный, – когда просят.

Я взял рюмку и, по обычаю евреев, стал шептать молитву.

– Что ты шепчешь? – спросил Алексей Алексеевич.

– Я забыл, что стою на пороге христианства, и читал молитву, которую еврей обязан читать пред питием воды, или водки.

– А так разве нельзя пить?

– Никак нет; я недаром говорил, что и еврейский закон строг; предписания талмуда тоже строги и многосложны: нельзя ничего ни есть, ни пить, не совершив предварительно, молитвы.

– Ну, а что ты пред выпивкой хотел читать, – прочти нам, греха не будет.

Я начал: «благословен Ты еси, Боже наш, сотворивший все словом Своим во благо человеку».

– Прекрасно, – сказал он, – выпьем же во благо!

– Полно тебе, друг мой, – сказала жена супругу своему. Видишь, они подчас и нам могут служить примером; небось не помолившись не выпьют, а мы даже не перекрестимся, когда пьем , как бы не видя в этом надобности. Молодец, что не пьешь этого, я угощу тебя сладким вином, – сказала она и тотчас принесла вина, а вместе с ним и пирога, приговаривая: «кушай, голубчик мой! А как тебя зовут?

– Вульф Юдкович Нахлас!

– О, Господи, и не выговорить,

– Ну, сударыня, мы скоро избавимся от этого чудовищного имени, – сказал капитан, дадим ему русское имя.

– Уж, пожалуйста, Петр Петрович, попросите священника назвать его Михаилом.

– Слушаю-сь, сударыня. Знай, Вульф, что отныне имя твое Михаил!

– Это ангельское имя, – сказала самодовольно приветливая Олимпиада Ивановна и повела меня в другую комнату, должно быть детскую.

– Дети, вот это будет вам братец, полюбите его, он сирота и хочет принять нашу веру, поэтому и мы должны считать его своим родным.

Эта речь чрезвычайно обрадовала меня. Слава Богу, думал я, попал к хорошему отцу и с важным чином; шутка-ли дело – «бригадир»! О чем не раз напоминал мне капитан, когда забудусь и назову «ваше благородие», он остановит и велит отвечать «ваше высокородие».

– Да полно вам, Петр Петрович, величать! Зови, братец, меня просто «папашею»; Я тебя отныне буду считать сыном. Только будь хорошим христианином.

– Буду стараться, папаша, быть хорошим христианином.

Капитан, посидевши стал прощаться с моим нареченным отцом.

– А что, Петр Петрович, я могу его оставить у себя на денек?

– Можно, на сколько угодно.

– Ну, Миша, вот тебе комната и будь себе тут, как дома, а я пойду пригласить знакомую свою, добрую барыню, в крестные матери тебе.

Скоро вернулся он и объявил, что нашел мне хорошую мать, которая желает меня видеть и обещается беречь. Я поблагодарил его за доброту и внимание ко мне. Излишне считаю распространяться о том, что испытывал я в этот день, видя себя так обласканным всеми членами семейства; я чувствовал, что нахожусь, как бы в родном доме. Особенно замечательным осталось на всю жизнь для меня христианские внушения, делаемые мне супругою будущего крестного отца; так например, садясь за стол все начали креститься, стал было и я креститься, но разумеется не так, как следует. Она взяла мою руку и показала, как надо креститься, приговаривая; «нужно хорошенько креститься; крест у нас христиан имеет важное значение, ты теперь еще не знаешь этого, а вот, когда Бог поможет тебе окреститься, то узнаешь Силу значения креста.

– Я и теперь знаю, что означает крест, мне о. Петр объяснил это.

– Ну, что же он означает?

– Крест означает символ нашего спасения.

– Так, друг мой, приятно от тебя слышать это! А для чего складываются вместе три перста, когда крестятся?

– Сложение трех перстов вместе означает нераздельную Св. Троицу: Отца, Сына и Святаго Духа, а два пальца: безымянный и мизинец означают два естества во Иисусе Христе – Божеское и человеческое.

– Молодец! – крикнул мой будущий крестный отец и от удовольствия поцеловал меня.– Полно тебе, Липочка, – сказал он, – после будешь учить его, а теперь пусть он обедает.

– Ну, еще один вопрос: для чего мы ограждаем крестом: лоб, живот и плечи»?

– Этим – крестным знамением – освящаем главные части нашего тела; голову, живот; крест служит также христианину и воспоминанием, что Иисус Христос понес ради нашего спасения тяжелый крест на своих раменах, идя на вольное страдание.

– Да он, Алексей Алексеевич, чуть ли не больше нас с тобою знает, можно надеяться, что будет хорошим христианином.

Проводив приятно целую неделю у крестного, я был извещен, что на другой день – в воскресенье имеет быть надо мною и другими товарищами совершено таинство св. крещения.

Утром рано собрались мы в собор, где и последовало наше присоединение к церкви Христовой. Этот великий акт совершился, можно сказать, с некоторою торжественностию. В храм, пo случаю воскресного дня, собралось немало народа, в числе которого находились и восприемники. Пожаловала в собор и моя почтеннейшая крестная мать и, как водится со многими барынями, не стесняясь, начала разговаривать со мною в то самое время, когда все предстоящие горячо и усердно молились (разговор шел между прочим и о том, что ей не нравилось, данное мне, имя – Михаил, она хотела, чтобы назвали меня непременно Александром, что, конечно, и было уважено). Наше присоединение к церкви было, по истине, величественно и всецело занимало мою душу. Немало располагали нас в пользу церкви предстоящие, которые, как я сейчас говорил, горячо молились, как бы за нас. Это не могло не вызвать и со стороны нас чувства благоговения, и мы молились и крестились, кто как умел, другие даже всей рукой. Все шло как следует, одно только смутило нас, когда священник сказал: «отрекаетесь-ли от талмуда и всех басней его?.. Дуньте и плюньте на него»! Как-то неловко стало у меня на душе; в моем воображении предстал, как-бы, сам талмуд со следующим грозным протестом: «меня ли станешь отрекаться, сын израилев? Не я ли руководил тебя от юности во всех правилах веры?!"… Признаюсь, что я, в этот момент, пришел в смущение и некоторое раздумье. Строгий христианин, пожалуй, скажет: как могла родиться в минуту присоединения к церкви подобная мысль. Но будьте, читатель, снисходительны, поставьте себя на мое место и вы, быть может, тоже подумали-бы. Представьте, если бы вы с детства научены были читать и читали с любовию «творения отцов церкви», и это всецело занимало бы вашу душу, и вдруг сказали бы вам.: «отрекитесь от этого вздорного, суеверного учения, дуньте и плюньте на него»! – чтобы вы сказали?! Но мне могут возразить: разве талмуд то же, что творение отцов церкви»? – Хотя и не то же, но и в талмуде есть много высоконравственных правил, которые достойны внимания и христиан. В доказательство, позволю себе, хотя тут не у места, привесть несколько изречений из его трактатов:

1-е, Бойся и малого греха, ибо он может повести к великому беззаконию.

2-е, Знай, что есть высший тебя (Бог), очи которого все видят, уши все слышат и Которому известны все тайны наши.

3-е, Люби труд и избегай учительства, един бо учителъ у нас Бог.

4-е, Приобретай себе доброго друга, руководителя в вере и жизни.

5-е, Будь милостив ко всем безразлично и принимай всякого радушно.

6-е, Три вещи не забывай: знай откуда ты произошел, куда должен идти и перед кем имеешь дать ответ в день суда; произошел ты из ничтожества – праха земли, туда и пойдешь, а ответ во всем имеешь дать пред Царем царей – Богом (см. Перек Абат, стр. 156–160).

Кажется, и это достаточно может убедить, что и в талмуде есть немало назидательного. Смею сказать, что та непоколебимая вера в Бога, любовь к Нему и привязанность к Его закону, которые присущи были мне с детства и каждому еврею, есть плод внушения талмуда. Он вырабатывает в еврее такой навык к вере, что тот готов заткнуть уши и сердце, когда умаляют в глазах его принципы религии; такую же твердость проявляет еврей, когда житейский разсчет побуждает его нарушить закон Моисея²². После этого не удивительно, что мне не так легко было сразу безусловно отречься от талмуда. Но прошла минута сомнения, ее как бы прогнало великое христианское таинство – св. крещение. Лишь только я погрузился в купель и омылся в водах крещения, с меня точно тяжелый камень свалился и полно тужить о светиле иудейства – талмуде; его заменил свет Христов – Св. Евангелие. Радость моя в это время, как и во все богослужение, и особенно в минуту св. причащения, была неописанная. По окончании обедни, крестные отцы и матери поздравляли нас с принятием св. Таин Христовых и выражали удовольствие, видя нас православными христианами. Больше всех, можно сказать, радовался нашему спасению добрый пастырь – о. Петр. Он и тут напутствовал нас своим благим словом, и после не оставлял нас своими назиданиями.

По выходе из церкви, мой крестный отец повез меня к себе, где с истинным христианским радушием приветствовала меня добрая Олимпиада Ивановна. Кажется, никакая мать не могла бы выразить большее удовольствие, какое было выражено ею мне по случаю принятия св. крещения: «день этот», говорила она не раз, «велик для тебя, Александр, помни его»! После чая и закуски, отец крестный и я поехали к крестной матери. Она хотя и приняла меня также ласково, даже поднесла подарок, но казалась не такою, какою была Олимпиада Ивановна в религиозном отношении. Насколько я мог заметить, моя крестная принадлежала к кругу тех светских барынь, для которых религия составляет дело, как-бы, малонужное и на языке которых можно скорее слышать французскую речь, чем слово Христово. В последствии мое мнение оправдалось. Однажды, когда я один с нею оставался, она; как бы для развлечения, спросила: «Саша, чья вера кажется тебе лучшею – прежняя или настоящая – христианская»? – Несомненно христианская, – сказал я, – так как на ее стороне все божественные доказательства: завет, пророки и апостолы.

– Ну, этого я решительно уже ничего не понимаю, даже когда слушаю в церкви чтение апостольское, пророческое и многих «аллилуев», то начинаю скучать и зевать. He охотница я до этого.

Слыша подобные суждения о церковной службе, я прекратил свой разговор с матерью; у меня с этого времени отпала охота часто бывать у ней. Я находил удовольствие чаще бывать там, где мог услышать христианские поучения, а в этом случае кто мог быть более полезным о. Петра? К нему я и стал ходить за наставлениями. Поучая меня, он советовал чаще ходить в церковь, слушать внимательно все, что там поют и читают: «церковь», – говорил он, – «есть лучшая учительница». Советовал также читать св. Евангелие – и я ухватился за эту спасительную книгу, как за якорь спасения; я поставил себе за правило ежедневно прочитывать несколько глав из Евангелия.

Вспоминая об этом, я и поныне остаюсь благодарным о. Петру за то, что он внушил мне поучаться в слове Божием прямо из Евангелия. Читать учение Спасителя прямо по Евангелию, то же самое, что слышать оное, как бы из собственных уст Христа, и уж конечно далеко не то, что читать Евангелие по посторонним источникам и различным руководствам. Это, пo-моему то же самое, что слышать слово Христово из вторых и третьих уст. А может ли это так благотворно действовать на душу, как действует Божественное слово, текущее прямо из живоносного источника – Христа? Мне кажется, от того-то некоторые христиане, даже учившиеся в школах, не находят особенного удовольствия в св. Евангелии потому, что они мало знакомы с этим спасительным учением, хотя несомненно, что, учась в школах, они изучали евангельские места по различным руководствам. Что это так, убеждает нас некоторым образом следующий разсказ, который удалось нам читать в одной газете. «Заходит книгоноша в казарму с Евангелиями и предлагает нижним чинам приобресть их; те охотно покупают. Книгоноша предлагает Евангелие и офицеру, тот безцеремонно отвечает: «к чему мне это?» Книгоноша убеждает его, что Евангелие нужно христианину и должно быть каждому близко к сердцу, так как в нем раскрывается жизнь Спасителя нашего. Офицер решается взять Евангелие. Когда во второй раз книгоноша пришла в казарму, офицер говорит ей: «спасибо, что познакомили меня с этой дельной книгой: признаюсь, никогда не читал Евангелие, а в нем есть хорошие мысли».

Да, хорошо, бывает на душе христианина, когда он черпает живое Божественное слово прямо из Евангелия. – Я это испытал, как только сделался христианином, испытываю и теперь, читая св. Евангелие.

Сердцем возлюбил я и правила христианской жизни, которым научался не только от пастырей церкви, но и от русского православного народа. А учиться было у кого. Разскажу кстати, как поучали нас православные; отрадно вспоминать о таких явлениях. Иду я однажды с товарищами – новообращенными по улице города Вольска (Сарат. губ.), и вот, видим многое множество православных с хоругвями, образами, горячо молящихся. Пристроились и мы к процессии. Было время засухи, и все молились о том, чтобы Господь послал дождь. Некоторые же из нас вместо того, чтобы молиться подобно другим православным, начали разговаривать. Шедший рядом с нами, какой-то набожный мещанин, заметил одному из нас, что не должно разговаривать во время молитвы. Разговаривавший кантонист, как бы шутя, сказал: «разве нельзя говорить, ведь этим не помешаешь дождю, если он захочет идти», добавив к этому: «хотя вы так горячо молитесь, а мудрено в такой ясный день быть дождю».

– Да! Мудрено по вашему, особенно, когда будем разговаривать во время молитвы; но когда станем усердно молиться, то Бог пошлет и дождь.

В это время процессия, подошедшая к церкви Покрова, остановилась и все христиане единодушно молились. He успели мы пройти площадь, как вдруг солнце скрылось и откуда не возьмись туча, затем стал накрапывать дождь и постепенно так усилился, что вскоре все должны были разойтись по домам.

– Что, голубчик? – сказал молившийся христианин маловеру. – Видишь, какова сила христианской молитвы. Помни об этом и передавай другим собратьям своим о сем чудесном деле.

Вот это-то я и счел долгом исполнить теперь в назидание братьям моим.

Возвращаюсь к предыдущему разсказу. Я говорил, что о. Петр многому меня поучал. В короткое время, по милости Божией, я довольно ознакомился с христианским учением и старался, по возможности, передавать оное собратьям своим, которые, слушая меня, охотно обращались с верою ко Иисусу Христу; так что в непродолжительном времени вся наша казанская партия, состоящая из 80 человек, при общем старании о. Петра, двух новообращенных миссионеров и моем, приняла святое крещение. Каждое содействующее этому лицо получило достойную награду; а двух означенных миссионеров, как выше уже сказано, за их усердие Высочайше повелено было переименовать из военного звания в духовное и отправить в казанскую семинарию. По отправлении их, о. Петр призвал меня и еще других трех, известных ему, новоокрещенных лиц: Абала, названного в св. крещении А. Тюльпановым, Бибикова, крестника своего, и Н. Чернышевского и объявил нам, что «жатвы» предстоит много, а делателей мало. К нам назначено, – говорил он, – до 200 человек рекрутов из евреев. Будем общими силами стараться для блага ближнего, для блага братьев ваших, заблудших сынов израиля. Имейте в виду, дети, заповедь ап. Иакова, «яко обративый грешника от заблуждения пути его, спасет душу от смерти и покроет множество грехов» (Иак. 5:20). Побеседовав довольно долго с нами, отец Петр благословил нас и отпустил. Таким образом, из четырех нас новообращенных составилась в г. Вольске, как бы миссия. Одно у нас было на уме: пещись об обращении израиля ко Христу. Мы постоянно пребывали в единодушии, читали вместе слово Божие и усердно молились Христу, чтобы Он руководил нас, немощных, в важном предстоящем деле.

Наступил день, в который надлежало придти партии. Мы отслужили молебен Спасителю и, призвав Его в помощь, пошли встречать своих единоплеменников, между которыми нашли много земляков. Скоро мы подружились, читали землякам в ротах и командах слово Божие на еврейском языке, а это имело большое влияние на слушателей. Дело обращения неверующих ко Христу, пошло так быстро и счастливо, что нельзя было не удивляться помощи Божией, чудно явившейся для израиля в малом городке Вольске. Все так единодушно трудились для спасения ближнего, что и граждане, и жены их немало способствовали успеху в святом деле. В короткое время Господь благословил наш общий труд: все 200 человек изъявили желание быть христианами.

He лишним считаю передать, как торжественно совершился обряд св. крещения над многочисленными моими собратьями в Вольске. Назначенный день для сего священного дела, был день майский, день самый благоприятный. Казалось, что и самое небо приветствовало израильтян, грядущих от тьмы к свету Христову. Поутру в 8-мь часов, потянулись длинные ряды юных воинов, желавших приступить к св. крещению, и были сопровождаемы батальонной музыкой до самого парадного места, где уже ожидало их православное духовенство, многие граждане и восприемники с восприемницами.

Торжественно двинулась вся процессия с хоругвями к Волге. Впереди шло духовенство и военные чины, а за ними кантонисты, готовящиеся принять св. крещение; на Волге был устроен Иордан.

Священники стали на приготовленные им места, за ними стали восприемники и восприемницы с крестниками. Начался обряд таинства св. крещения. Нельзя изобразить той величественной картины, какая представилась зрителям в эти священные минуты!... Вся церемония снята была с натуры художником Шуевым и представлена была высшим военным начальством в «Бозе почившему» Государю Императору Николаю Павловичу вместе с представлением о всех сотрудниках при обращении евреев в христианство. Каждый из участвовавших в сем богоугодном деле был высочайше награжден, в том числе и я. Отрадно мне всегда повторять слова всемилостивейшего приказа:

«Государь Император, по всеподданнейшему докладу г. военного министра, за содействие в обращении евреев ко Христу, всемилостивейше произвел кантониста Александра Алексеева в унтер-офицеры, 1848 года Января 22 дня. И за таковое же успешное содействие к обращению кантонистов из евреев, высочайше награжден денежно в 1851 году. О таковой высочайшей милости объявлено по батальону военных кантонистов».

Вслед за сим последовало распоряжение военного министра, чтобы командир саратовских батальонов полковник С–в назначил из Вольска в 1-й учебный карабинерный полк кантониста из евреев, более опытного в обращении своих соотечественников в христианство. Отец Петр благословил меня на это святое дело и, согласно назначению командира, я отправился в учебный полк. Мне пришлось идти чрез г. Саратов, куда и прибыл я в воскресенье. Так как было еще довольно рано, то я и отправился в собор, чтобы отстоять обедню и увидеть незабвенного архипастыря, преосвященного Иакова, от которого мог бы принять благословение на предстоящий мне путь и миссионерское дело. Но каково было мое удивление, когда я вместо него, увидел вновь прибывшего в саратовскую епархию преосвященного Афанасия (впоследствии Астраханского). Сначала это смутило меня, но услышав его архипастырское богослужение, которого я, как новоокрещенный еврей, не имел еще счастия доселе слышать, я успокоился. Каждое священнодействие архипастыря, его возгласы, раздававшиеся довольно внятно по собору, восхищали мою душу. Вот где, подумал я, славится ныне имя Святейшего из святых, в православном храме. Архиерейское богослужение так подействовало на мою душу и так расположило меня к преосвященному, что я искренно пожелал быть у него и так прямо, по выходе из церкви, отправился в архиерейский дом, но будучи никто более, как кантонист, одетый в солдатский мундир, я не мог обратить на себя внимания и келейника, который не решался доложить обо мне преосвященному и только письмоводитель архиерейский, снисходя к моей просьбе, доложил обо мне владыке. Преосвященный тотчас принял меня; узнав, что я недавно сделался христианином и теперь, по распоряжению начальства, отправляюсь в учебный полк, в качестве миссионера, он благословил меня: «рад, друг мой, видеть такого человека, который сам сделался христианином и других своих собратьев желает привести к Иисусу Христу». Поговоривши со мною. архипастырь спросил: «ты, наверно, друг мой, знаешь хорошо еврейский библейский язык»?

– Знаю владыка, – ответил я.

Архипастырь удалился в другую комнату и, вынеся оттуда еврейскую библию, сказал: «прочти-ка это место», указывая на 1-ю главу Исаии. Я начал читать довольно скоро, как обыкновенно читают нынешние евреи. Владыко остановил меня и сказал: «не совсем-то правильно читаешь. Древние евреи вот как читали!.. И начал на распев: «Шими-гашомаим!! Веазини эрец! Кипи Иегова дибер», т. е. слушай небо и внуши земле, яко Господь возглагола» (Ис.1:1–2) .

Я очень удивился, услышав, что христианский архипастырь с таким увлечением читает по-еврейски. Признаться и стыдненько было мне, что он поправлял меня, природного еврея, в чтении, тем более это показалось щекотливым, что его произношение было не совсем-то правильно, я чуть даже не проговорился об этом, но подумал, можно ли так сказать архиерею? Спасибо, преосвященный сам дал повод высказаться ему. Кончив чтение, он спросил: «а что, друг мой, я хорошо читаю?»

– Да, владыка, я в жизни не слыхивал, чтобы кто-либо из христиан так бойко читал на нашем языке, да еще на распев, как того требует древний обычай евреев, одно только...

– Говори откровенно, без запинаний, не обижусь, – сказал преосвященный.

– Произношение ваше несколько грубовато; например, выражение «гашимаим» евреи так не произносятъ, а гораздо мягче – «ашумаем» и не «Иегова», а «Егойва». К тому же при обыкновенном чтении это священное слово, как имя Бога, опускается, а говорят «Адойни» или же «Элоим».

– Как! «Адойни»; а не «Адонай», и еше «Элоим», a не «Элогим»?

– Никак нет, ни один еврей не скажет «Элогим», вообще буква «г» произносится мягче, как «э» – «Элоим», точно также произносят «ашумаем», а не «гашомаим» и ударение не нужно, в роде «эрец», а мягче «эрец».

– Вот тебе раз! – хлопнул архиерей руками, – хоть сызнова переучивайся, как читать по вашему.

– Смею сказать, ваше преосвященство, что если бы христианский знаток еврейского языка стал читать в присутствии евреев, как вообще читают, например, первую главу Бытия: «берешит бара Элогим», то они вытаращили бы глаза и наверно сказали-бы, что он, должно быть, «гер» – иноверец, потому-то не так и произносит, как мы, евреи.

–• А вы как же читаете приведенные слова?

– Мы? – «Берешис боро Элоим».

– А не «берешит бара Элогим»? – сказал удивленный архипастырь.

– Никак нет, ваше преосвященство.

– Но ведь стоит буква «т» (таф) а не «с» (самэх).

– Да, но взгляните, владыка, ведь в середине этой буквы нет точки , поэтому она и выговаривается не как «т» (таф), a как «с» (саф) и выходит «берешис».

– А ведь ваши отцы, палестинские евреи, читали так, как мы читаем – «берешит бара Элогим».

– Да, те читали так, но тогда еврейский язык не был обработан и не существовало никаких пунктуаций – гласных знаков, способствующих правильному чтению, поэтому они читали кто как: одни произносили – «берешит бара», другие – «барошат боро», но в позднейшее время, когда установили знаки – гласные; все стали одинаково читать: «берешис боро Элоим».

– Удивляюсь, – сказал преосвященный. – А ведь у нас в академии был преподавателем природный ученый еврей, Б. А. Ливенсон, и он ни разу об этом не заикнулся, а учил нас так, как я читаю, и так учат во всех семинариях и академиях.

– Верно, ваше преосвященство, придерживаются заведенного порядка, и уж так, должно быть, нужно по ученому.

– А без гласных знаков можешь прочесть?

– Как же, могу.

– Я сделаю тебе испытание, – сказал преосвященный, и с этим словом пошел в другую комнату, откуда вынес еврейский молитвенник и, открыв загнутое место, предложил мне прочесть. Я начал читать. Преосвященный с напряженным вниманием следил за мною и когда я кончил, он сказал: «мне так не прочесть, мы вообще читаем только библейский текст, который всегда напутствован гласными буквами, но затем всякая другая письменность, в роде творения раввинов, следующая за священным писанием; например, молитвенник и особенно талмуд нам почти недоступен. Я, признаюсь, большой охотник до еврейского языка, даже до талмудических произведений, но не в силах совладать с этим. Как вы умудряетесь читать без знаков, ведь можно ошибиться и исказить мысль?

– Это умение приобретается навыком от постоянного чтения еврейских книг. Каждый мальчик прежде изучает молитвенник чуть ли не наизустъ, потом берется за Псалтирь и другие свящ. книги, так что слова ловятся, как бы налету и сокращенная речь становится весьма понятною; подобно тому, как русский бойкий грамотей, взяв, например, славянскую книгу под титлами, читает хорошо и поймет все.

– Так ты и тут прочтешь (при этом он указал на молитвы. читаемые в пасхальную вечерю, написанные отличительно от общего молитвенника)?

– Прочту, ваше преосвященство, – и начал читать, но как только дошел до слова «дам» – кровь и « шакес бехорис» – избиение первенцев, преосвященный меня остановил и спросил: как очутились в описании пасхальной вечери слово «дам» – кровь и избиение чье-то? Тут кроется что-то таинственное! Уж не намек ли это на убиение христианских детей, ведь «бохэр» – мужской пол. Ты, я думаю, слышал, что евреев обвиняют в употреблении христианской крови.

Я на это отвечал: «ведь и христиан обвиняли язычники в употреблении человеческой крови. «Говорят, что мы, пишет Тертулиан, во время наших таинств умерщвляем дитя и съедаем его, и после столь ужасного пиршества предаемся кровосмесительным удовольствиям» (см. Апалогия Тертулиана 7–9). Но кто в настоящее время станет обвинять христиан в употреблении человеческой кpoви? Точно также несправедливы и обвинения евреев в употреблении христианской крови. Закон Моисея, а также талмуд строго воспрещает евреям употребления крови»²³.

– И я, – сказал преосвященный, – не хотел бы верить подобному обвинению, но пасхальный разсказ наводит на некоторую мысль и на что-то загадочное.

– Тут, ваше преосвященство, нет ничего загадочного, тут просто говорится об истории изшествия израильтян из Египта. Слова же «дам» – кровь напоминают о двух чудесных событиях в Египте: первое слово – кровь – пасхального агнца, которою помазаны были косяки дверей израильских домов пред выходом из Египта, а второе выражение – «дам» – кровь напоминает, что реки египетские чудесным образом обращены были Моисеем и Аароном в кровь (Исх. 7:20). Что это такъ подтверждают следующие слова этого пасхального талмудического сказания согласно с повествованием Моисея (Исх. Гл. 7–12).

– Хорошо разсуждаешь, и хотелось бы тебе, как христианину, верить что все, сказанное тобою в защиту израиля, истинно. Извини, друг, что занял тебя посторонним предметом; ведь ты пришел принять благословение для предстоящего святого дела Христова. Скажу в назидание одно: ты должен иметь в виду, при обращении бывших собратьев – евреев в христианство, что тебе, как и св. апостолу Павлу, придется, может быть, много скорбей перенести. Сноси же все с христианским терпением ради Того, Который призвал тебя для этого святого дела, и Который, любя израиля, понес многое, – даже крестную смерть, ради спасения людей. Молю Господа нашего Иисуса Христа да поможет Он тебе подвизаться на пользу святой церкви.

Владыка, кончив свое наставление, как приводить моих собратьев к вере Христовой, благословил меня и, пожелав благополучного пути, удалился в свои покои.

Путешествие мое из Саратова в Новгород, к месту служения, по тогдашним дурным дорогам продолжалось не мало; прибыл я, наконец, в полк, находившийся близ Аракчеевских казарм (Новгородской губернии).

Полковые солдаты из евреев, узнавши о цели моего прибытия, до нельзя озлобились на меня; они кричали мне в след: «не затем ли пожаловали к нам в полк, чтобы и нас, как кантонистов, обратить в христианство»? Напрасно; здесь вы ничего не успеете. Здесь некогда думать о вере, все заняты фронтовым учением; вам бы лучше отправиться куда-нибудь в другое место, а здесь вам худо будет; бригадный, пожалуй, сорвет с вас галуны, так как вы не знаете фронтовой части».

Я, признаться, начал скорбеть и в скорбях искал утешения в одном Боге. Я отправился в храм и просил полкового священника отслужить молебен Господу Иисусу. Христу.

Священник, исполнивший мое желание, спросил меня: «о чем ты грустишь? Ты, верно, новичок»?

– Да, батюшка, я недавно прибыл сюда в полк для обращения евреев в христианство.

– А! Так это вы-то новообращенный миссионер из евреев? Приятно видеть вас. Наш полковой командир давно говорил о вас, что вы где-то обратили множество собратьев своих ко Христу и что для сей цели вас и сюда назначили. Но не думаю, чтобы вы могли здесь многого успеть! Здесь ведь не кантонисты, а закоренелые солдаты.

– Что делать, батюшка, уповаю на милосердие Божие, верю, что Христос, призвавший меня к вразумлению и спасению братьев моих, поможет мне и здесь сделать что-нибудь для церкви Христовой!

– Помоги вам Господи! – сказал священник. – Прошу покорно пожаловать ко мне. Будем трудиться вместе на пользу заблудшего израиля.

– Благодарю вас, батюшка. Откровенно говорю вам, что я давно желал быть у вас, но меня отговаривали некоторые евреи, уверяя, что вы, как военный священник, держите себя недоступным.

– Неправда! Мои двери открыты для всех и каждого. Вероятно евреи не советовали вам знакомиться со мною с тою целию, чтобы мы не могли вместе успешно действовать в обращении их в христианство... Прошу покорно сейчас же ко мне.

Мы отправились, и священник, по приходе в дом, задал мне вопрос; «скажите, пожалуйста, как вы, будучи сами недавно евреем, так много успели обратить собратьев своих в христианство? Желал бы я знать, хорошо ли вы сами-то ознакомлены с догматами христианского вероучения? В силах ли правильно истолковывать ветхозаветные пророчества, касающиеся Иисуса Христа? Объясните мне, например, 9 гл. пророка Даниила, я разумею семьдесят седмин, определяющих время пришествия Иисуса Христа, судьбу Иерусалима, храма и самого явившегося в нем Господа.

Я объяснил это пророчество так, как объясняют его учители церкви.

Священник по-видимому остался доволен.

– Мне хотелось-бы, – продолжал он, – послушать, как вы на деле беседуете с евреями и о чем вы более с ними толкуете?

– Батюшка! Трудно передать все то, что я им в то время внушаю. Я, как человек малоученый, не излагаю беседы свои в форме и не готовлюсь много к собеседованию с ними. Я верю от души обетованию Спасителя, данному апостолам, а в лице их всем, проповедующим слово Божие, что дастся глагол.

– Правда ваша; вижу, что вы соответствуете своему назначению; однако все-таки прошу поговорить с одним упорным солдатиком нашего полка, которого, как хорошего фронтовика, полковой командир очень желал бы видеть христианином. Я пошлю за ним.

Вскоре предстал пред нами призванный еврей. Каково-же было мое удивление, когда я увидел пред собою друга детства, с которым я находился в казанском отделении и который, как старше меня летами, раньше ушел на службу в учебный полк.

– Здравствуй, друг мой Авраам! Узнал ли ты младшего товарища своего Вульфа? Я очень рад, что Господь привел еще раз увидеть тебя, старого друга, спутника моей жизни и веры.

– И я очень рад, – сказал Авраам, – видеть тебя, любезный Вульф! Но не скрою скорби моей и сожаления, которыми полна душа моя с того времени, как я узнал, что ты отпал от веры, в которой мы родились, и которая внушена нам с ранних лет.

– Знаю, тебе прискорбно видеть меня христианином.

– Разумеется, прискорбно! Я слышал, что прочие товарищи наши, с которыми ты неоднократно защищал веру нашу против христианских законоучителей, посещавших наши классы два раза в неделю, для приведения нас в христианство, и теперь еще находятся в своем законе. Скажи, пожалуйста, сколько из числа 80 человек, отправленных вместе с тобою в саратовские батальоны, приняли христианство?

– Вся партия ваша, без исключения, приняла св. крещение.

– Бог с ними! Все они, по моему мнению, несчастны, потому что лишились имени «израиля». Впрочем, их мне не так жаль, a о тебе очень сожалею, во-первых, потому, что я поручился пред отцом твоим хранить тебя, как зеницу ока, в нашей религии; во-вторых, в целом семействе вашем нет отступников от закона и веры иудейской.

– Ты сердишься на меня

– Как не сердиться и не горевать о твоем поступке. Если бы ты и вообще евреи не крестились, может быть, давно бы пришел Мессия; а за ваш грех и мы страдаем. Ты знаешь, что грех одного вредит целому народу.

– Каждый человек даст за себя отчет Богу в день суда.

– Что не говори, а все тебя жаль. Разскажи, Вульф, давно ли ты крестился?

– Вот уже шестой год, как свет небесный озарил меня, как благодать Божественная коснулась меня, обновив меня в св. крещении; и имя мое теперь не Вульф Нахлас, а Александр Алексеев. Шестой год уже, как я оставил неверие бедствующих братьев моих, – и, по любви к ним, стараюсь всеми силами души моей, при помощи Божией, призвать и их из тьмы в чудный свет Христов. Любя моих братьев и желая им спасения, я, с согласия начальства, прибыл к вам в полк, для увещания вас, единоплеменников моих, чтобы вы обратились к вере во Иисуса Христа, истинного Мессию, ожидаемого родом нашим.

– О, Боже мой, что я слышу! Ты, друг мой, поразил меня этими словами. Кто, будучи к тебе так близок, как я, не стал бы теперь со мною оплакивать твою участь? А родители?.. Они прольют реки слез, когда узнают о твоем отступничестве. Ты помнишь, как они умоляли нас при разлуке, чтобы мы пребыли верными вере отцов наших. Как теперь помню, как ты клялся отцу своему сохранить нашу веру, а сдержал ли свою клятву»?

– Правда, я нарушил свое обещание. Но скажи, кто более: родители или Бог? Что лучше сделать: исполнить ли неразумную детскую клятву, данную мною родителям, или покориться провидению Божию, воззвавшему меня, как некогда Авраама, из заблуждения к вере святой? Долго я колебался в размышлениях, боясь нарушить клятву, данную отцу, в соблюдении иудейства, и, по разлуке с тобою, еще 6 лет оставался в своем законе; но приходя в совершенный возраст, я начал читать с особенным вниманием нашу же библию, тщательно проследил все пророчества, относящиеся к ожидаемому нами Мессии, и они все единогласно указали мне на Иисуса Христа, как на истинного Мессию, поэтому я и уверовал в Него.

– Но разве мы, – возразил Авраам, – не: читаем библию, и отчего же она не убеждает нас сделаться христианами?

– Оттого, что вы читаете только буквы закона, нисколько не вдумываясь в его дух и значение: ваши глаза и сердца точно покрыты покрывалом, подобно тому, как и самый закон Моисея находится у вас всегда под покрывалом; поэтому и не можете уразуметь того, что говорится в законе о Христе Мессии. При том же евреи, как ты знаешь, Авраам, мало читают пророчества и не дают им надлежащего значения, особенно тем, которые свидетельствуют о Христе; эти пророчества искажены лжетолкованиями раввинов. Какой же плод веры может произвесть слово Божие в душе такого иудея? Но когда истинный израильтянин станет с должным вниманием читать св. Писание, и особенно когда пастырь Христовой церкви объяснит ему правильно смысл оного и значение пророчеств, относящихся к Иисусу Христу, то в нем явится надлежащий взгляд на Божественное Писание: он уразумеет то, о чем оно возвещает и при Божией помощи обратится ко Христу, что и случилось со мною.

– Ты, Вульф, удивляешь меня своими словами, – сказал Авраам, и повел свою речь.

Долго продолжалось наше собеседование с Авраамом. Священник давал простор нашей дружеской беседы, тем более, что он заметил, что она клонится к желанной цели; но Авраам сам начал уклоняться от дальнейшего разговора.

– Ты устал, любезный Вульф, – сказал он мне; завтра еще поговорим об этом. Кстати всем нам, евреям, велено завтра собраться в манеж, где ты, как сказано в полковом приказе, будешь читать нам, в присутствии гг. офицеров, наши свящ. книги.

Этим и закончилась наша первая беседа с Авраамом.

Поутру, действительно все солдаты из евреев были собраны в манеж. Туда приглашен был полковой священник о. Г. О–ский и я. Много доброго говорил священник собравшимся, но лишь только речь зашла о св. крещении все в один голос сказали: «что ни говорите, батюшка, креститься не станем. Нам не для чего оставлять свою веру – мы первый народ у Бога. Наш закон древний, Моисеев, и нисколько не хуже вашего нового христианского закона».

– Израильтяне! – возразил священник, – знайте, что закон Моисеев, как закон ветхий, есть ничто иное, как сын закона, прообраз новозаветной благодати, при свете которой видим ныне ясно исполнение на Иисусе Христе предсказаний пророков; поверьте мне, что вся древняя, как сень подзаконная мимо идоша!..

– Мы, батюшка, – сказали все в один голос, – ничего этого не понимаем, что значит сень закона.

– He объяснишь ли ты, миссионер, – сказал командир полка, – слова священника по своему.

Я ударил рукою по столу, сохраняя при сем обыкновение еврейских проповедников, которые, пред начатием всякой проповеди, так предваряют слушателей, чтобы они были внимательны к поучению, и начал громко объяснять, но не слова священника, а первую главу пророчества Исаии, зная, что ни чем более нельзя подействовать на сердца, гордящегося происхождением и законом израиля, как этим пророчеством. И я не ошибся в своих расчетах. Едва прочел я первый и второй стих означенного пророчества, как между слушателями раздались вздохи. Заметно было, что сердце каждого было открыто к принятию слов любимого пророка. Только старший из собрания гордо сказал: «знайте, сколько бы мы не грешили пред Богом, Он нас никогда не оставит: мы все-таки Его возлюбленный народ, как Он Сам о нас говорит: «израиль мой возлюбленный"».

– Да, братья мои, – сказал я, – мы были некогда избранники Божии, язык свят; а ныне вот как величает израиля пророк Исаия: «увы, язык грешный, люди исполнени грехов, семя лукавое, сынове беззакония, остависте Господа и разгневасте Святаго изравлева».

По прочтении сего пророчества и других обличительных мест из пророчества Исаии, многие из собрания, состоявшего из двухсот человек, только вздыхали и с видимою скорбию спрашивали меня; «что же нам делать, чтобы спасти себя от гнева Божия?»

– Познать Христа–Мессию, отверженного отцами нашими, уверовать в Него и чрез веру в Него спасти душу свою.

– Как нам признать Христа Мессиею, – сказал кто-то из собрания, – когда раввины и талмуд уверяют нас, что Он не Мессия, и что Мессия еще придет? А кому более верить нам, как не этим путеводителям веры?

– Знаю, братья, что для вас всегда служат авторитетом раввины и талмуд. Но что если бы вы узнали, что раввины неверно говорят, и что они заблуждаются относительно пришествия Мессии: то не ужели и тогда отказались бы познать Иисуса Христа?

– Может ли быть, – крикнули все в один голос, – чтобы наши учители заблуждались?

– Да, может быть. Слушайте, я передам подлинные речи их, как различно они толкуют о пришествии Мессии. Раввин Элиазар говорит, что лет жизни Мессии будет сорок; сын же Езариев сказал, что семьдесят лет; Реби говорит, что три рода²⁴. Раввин Гиллел говорит, что не будет более Мессии для израиля, ибо они давно уже имели Его во время Езекии, царя иудейского. Кто желает видеть это, пусть читает в книге «Сангедрин» отделение «хедек»; следовательно, ежели свидетельство талмудистов разногласит, то из этого видно, что оно есть ложное! По истине Мессия, о котором пророки возвещали, есть Христос и давно уже пришел.

– И вы вполне убеждены в этом? – послышался голос из собрания.

– Да, я убежден и искренно верую, что Мессия пришел в лице Иисуса Христа, иначе я не сделался бы христианином. Я узнал из Божественного Писания, что нет иного пути ко спасению, как только уверовать во Иисуса Христа и креститься. Это советует израилю пророк Исаия, когда говорит: измыйтеся и чисти будете».

– Heужели эти слова, – сказал старший из евреев, – относятся к вашему крещению?

– Несомненно так, – отвечал я.– В этом может уверить нас и другой пророк Иезекииль, – он тоже говорит, что только крещением может израиль очиститься от всех нечистот и беззаконий (Иез. 36 гл.). Говорится об этом и в Новом Завете: иже веру имет и крестится, спасен будет.

Долго продолжалось собеседование мое с единоплеменниками, и эта беседа сделала то, что многие из них перестали презирать меня. А то, бывало, явишься в какую-нибудь роту или команду, первый, увидевший меня, кричал: «вот изменник веры»! – и всюду встречали меня язвительными насмешками. Но с этого самого времени те же самые евреи сделались, можно сказать, если не друзьями, то искренними собеседниками. Я учил их и наставлял в христианских истинах и со всею силою души неустанно учил их всему, чему был некогда наставляем христианскими наставниками веры.

Так шло время долго, и Бог благословил мои труды: первый пожелал креститься мой товарищ и неразлучный собеседник веры Авраам; он, как я узнал впоследствии, содействовал моему христианскому делу, – то, что слышал от меня о Иисусе Христе передавал другим. После Авраама и другие, один за другим, стали обращаться к Иисусу Христу; даже самые ожесточенные и упорные заметно стали изменять свои взгляды и заботиться о своем спасении.

Однажды, как теперь помню, вечером, в 12 часов, прибежал ко мне Авраам–Богдан с другим евреем, занимавшим должность уставщика, тем самым, который больше всех враждовал на священника и на меня, и требовали, чтобы я вышел к ним на улицу. Полковой священник, у которого я имел постоянное жилище и с которым единодушно трудился в деле обращения иудеев ко Христу, удерживал меня не идти с евреями, опасаясь, чтобы они не причинили мне зла.

– Я наслышан, – говорил он, – что все евреи возстают против вас.

Но меня ничто не удержало, хотя я и знал, что некоторые ожесточены против меня. С полным упованием на Господа Иисуса Христа, я вышел на улицу с евреями. Тогда был ровно час по полуночи. Два другие еврея, поджидавшие меня, стояли с фонарями. Ужас объял меня; я вспомнил, как отцы сих людей явились тоже с фонарями за Христом. Однако, собравшись с духом, я смело спросил поджидавших меня: «чего вы хотите от меня, братья мои»?

– Мы одного хотим – порешить с вами, – отвечали они. У страха, как говорится, глаза велики: мне послышалось, будто они сказали, что желают порешить меня, а решение у евреев проповедникам было почти всегда одно – смерть.

– Други мои, – сказал я, – делайте со мною, что хотите. Я не лучше Исаии и всех других, которые, любви ради к израилю, от израиля же получили награду – смерть. Но одно на всегда повторяю вам: горе не знающим Христа!

– Заклинаем вас Богом, – прокричали все в один голос, – что бы вы нам говорили сущую правду: Сын ли Божий Иисус Христос? Мессия ли Он наш?

– Братья мои! В этом уверяет вас Сам Бог и все ветхозаветные пророки, свидетельствующие о Христе, как о Единородном Сыне Божием. Heужели все то, что было многократно читано вам мною в собраниях, в молельной и на улице – относительно Иисуса Христа, не убеждает еще вас, что Он есть истинный Мессия, Избавитель израиля? Самая жизнь Господа Иисуса, Его учение, чудеса, страдание, смерть и чудесное воскресение должны бы убедить вас в этом, ибо все совершилось согласно предсказанию Пророков: ужели вы, не довольствуясь свидетельством закона и пророков, требуете моего немощного свидетельства и клятвы? Хорошо, – если моя клятва нужна в деле вашего спасения, то клянусь вам всем, что есть священного на небе и на земле, – клянусь и тем, что есть драгоценного для моей жизни временной и вечной. Исповедуя сам Христа, верю, что Он есть Сын Божий, Мессия и Спаситель израилев! Какая мне польза соблазнять вас? «Горе соблазнителю», сказано в Писании. Я так много забочусь о вас потому, что желаю вам спасения.

– Если так, – сказал старейший из них, – если все то верно, что вы нам толкуете, то мы желаем следовать вашему совету; я первый желаю быть последователем Христа, Коего вы называете нашим Мессиею. Надеюсь, что товарищи мои последуют моему примеру; а ваш друг Авраам, как кажется мне, давно уже в душе христианин и ревностно подвизается за ваше христианское дело: он каждый раз, после вашей беседы с ним, передает нам всем то, что слышал от вас, и со своей стороны признает, что слова ваши о Иисусе Христе истинны.

Долго продолжалось наш собеседование на улице. Я просил всех взойти со мною к священнику; они послушались и, потолковав между собою, объявили, что хотят быть христианами. Вскоре все они были крещены. Авраам–Богдан, сделавшись ревностным христианином, почти каждый день приводил по несколько человек к священнику, и добрый пастырь, отец Г. О–ский, являлся усерднейшим проповедником Евангелия. Та же благодать Христова, которая споспешествовала мне недостойному в обращении евреев в г. Вольске, споспешествовала мне и в полку; так что в течении года до 200 человек евреев, бывших в полку, приняли христианство, а в начале другого года из вновь прибывшей партии, усердием священника, старанием моим и новообращенного Авраама, еще 190 человек приняли св. крещение.

Этим закончились посильные мои труды, относящиеся к делу обращения моего и других евреев в христианство. Считаю не лишним в заключение сказать о том, как бывает полезно христианину, особенно только что принявшему из иудеев христианство, обратиться за наставлением к пастырю церкви. В пример разскажу, как наставлял меня великий иерарх русской церкви.

По окончании моих посильных миссионерских трудов на пользу церкви Христовой, Богу угодно было посетить меня тяжкою болезнию – в следствие чего я был уволен в отставку. He имея куда голову преклонить, я решился ехать в г. Вольск Саратовской губ. (место моего обращения в христианство). Там я провел два года. Но усилившееся параличное мое состояние требовало серьезного лечения. Медики посоветовали мне отправиться в Москву и лечь в клинику. Я послушался и лечился в клинике, но без успеха. В этом болезненном и тяжком положении я очень горевал; болея сердцем и о том, что не могу по-прежнему служить братьям моим – приводить их ко Христу; поэтому желал хоть словом быть им полезным. Я взялся усердно за перо и писал то, что казалось спасительным для иудеев в деле веры Христовой. Однажды, находясь у доктора, некоего Белявского, лечившего меня гальванизмом, который любил беседовать со мною о вере, он обратился ко мне с такою речью: «я должен вам с прискорбием объявить, что не надеюсь много помочь вам. Лучше было бы вам съездить на минеральные воды».

– Но как я; больной, поеду и на какие средства?

– А знаете ли, чтобы я посоветовал вам сделать: возьмите вашу рукопись, которую вы мне читали, и отправьтесь с нею к нашему знаменитому Владыке Филарету, – я, хотя католик, но уважаю этого мудрого архипастыря, – и испросите его благословения напечатать ее: мне кажется она достойна внимания христианина и, если владыка благословит вашу рукопись к напечатанию, то будут и средства к жизни.

Я охотно воспользовался советом и на другой же день отправился на подворье к Владыке. Прибыв туда, я застал много просителей и, прождав долго, мы должны были все разойтись. На другой день я снова отправился к высокопреосвященному, но и в этот день пришлось прождать до четырех часов и только к этому времени приехал Владыка. Келейник сказал просителям: «Владыка с самого утра отправился на экзамен и несомненно устал; поэтому неугодно ли будет вам уже завтра пожаловать». Все послушались и стали расходиться. Стал и я потихоньку спускаться с лестницы. Гляжу, Владыка приблизился ко мне: шел он довольно бодро, вид его был живой и довольно проницательный, так что казалось, что он насквозь видит человека. Проходя мимо его, я подумал: о, если бы ты, Владыка, был святой, как гласит молва, то наверно не миновал бы человека, удрученного болезнию, которому стоило немало труда, чтобы сюда добраться! Владыка в этот момент, повернув назад голову, сказал: «ты ко мне?»

– Так точно, ваше высокопреосвященство!

– Так иди за мною.

Когда мы вошли в зал, архипастырь сказал мне: «присядь и скажи, какую надобность во мне имеешь?»

– Почтительнейше прошу, ваше высокопреосвященство, благословить эту рукопись к напечатанию.

Владыка взял у меня рукопись и, пробежав первую страницу, установил взор свой на меня; затем, просмотрев другую страницу, сказал: «а веруешь ли сам искренно в Иисуса Христа, исповедуешь ли сердцем христианство так, как пишешь тут?» – Озадаченный таким неожиданным вопросом, я тихо ответил: «сознаюсь, владыка, бывают у меня минуты сомнения в деле веры».

– Как так? – возразил архипастырь, – других учишь верить, а сам колеблешься в вере.

– Но я верую, владыка, в Иисуса Христа, как в Сына Божия.

– Да, веруешь, но ведь знаешь, что и бесы веруют, a много ли пользы от такой веры и можно ли ею спастись? В деле христианского верования нужна искренность, твердость и полное упование и надежда на то, во что веруем, и тогда спасемся. Но тот, кто верует и сомневается, и не соблюдает в точности то, чему учит святая вера Христова, тот становится виновным пред Господом, Которому он клялся быть верным в вере Христовой. Такого человека постигнет злая, как и некогда постигла Озию, нарушителя святости.

Архипастырь еще что-то сказал, но я не способен был вместить в себя слова великого учителя христианской церкви, которые, как бы громом, поражали меня. Архипастырь, должно быть, заметив это, повел успокоительную речь: «милостив к нам Господь, Он, не хотяй смерти грешника, не оставит тебя, – только взывай к Нему по чаще, моли Его, чтобы Он помог твоему неверию». Затем архипастырь смолк, а я встал и хотел уходить.

– Рукопись твою, – сказал Владыка, – я разсмотрю и, если найду ее достойною, отошлю в цензурный комитет.

С этими словами он, благословив меня, намеревался уходить, а я крепко облобызал благословившую меня руку и, по обычаю евреев, поцеловал полы его одежды. Архипастырь ушел.

Через неделю я вновь явился к высокопреосвященному. Владыка, благословив меня, сказал: «я прочел твою рукопись и вижу, что ты стремишься к доброму». И тотчас потребовал секретаря, приказав ему отправить рукопись в цензурный комитет, а мне посоветовал: «ты можешь побывать в лавре и наведаться о своей рукописи. Ты был ли, – спросил владыка, – когда-нибудь у Преподобного Сергия?»

– Никак нет, ваше высокопреосвященство.

– Вот видишь, а ведь природный православный христианин, живя в Москве, не преминул бы побывать у Угодника Божия.

– Я очень болен, владыка, – ответил я, – и боюсь пуститься в дорогу: это может дурно повлиять на мое здоровье.

– А по-моему, – сказал Архипастырь, иначе – можешь поправиться; я потому-то и советую тебе прибегнуть к Угоднику, что ты болен.

Сказав так, архипастырь благословил меня и отпустил.

По уходе моем, келейник догнал меня и, сунув бумажку, сказал: «это предлагает вам Владыка на дорогу для приискания удобной подводы». Приняв совет архипастыря, я положил в душе быть у Преподобного Сергия.

На другой день я предпринял поездку в Сергиевскую лавру. Железных дорог в лавру в то время не было; поэтому приходилось нанимать подводу, что меня очень затрудняло. Но лишь только я подъехал к заставе, слез с дрожек и уселся на траву близ дороги, – ко мне подошел крестьянин и, поклонившись сказал: «не к Угоднику ли?»

– Да, к Преподобному Сергию.

– Так вот, батюшка, я бы свез, телега-то у меня хорошая.

– Поди тряско будет, а я, видишь какой больной?

– Так-с, но можно помочь этому горю: положим по больше соломы и со Христом поедем по тихоньку. Угодник поможет нам доехать. Вон какой убогий идет, – при этом он указал на одного прохожего калеку.

– Вы к угоднику? – спросил я проходившего.

– Да, к нему и уже не в первый раз; иду за 400 верст и, как видите, на клюшках: я еще не так был болен, но угодник мне помог, то я и опять к нему...

– Вишь ты! – подхватил крестьянин, – а нам на такой телеге чего бояться?

Речь крестьянина меня успокоила, и мы пустились в путь.

Путешествие было очень приятное,– я не чувствовал никакой тряски, ни боли, которую ощущал до поездки. Проехав верст десять, я как бы ожил, и чем дальше ехал, то чувствовал себя лучше. К обедне мы прибыли в Сергиево-Троицкую лавру. Извозчик спросил меня: «куда прикажите?»

– Я и сам, братец, не знаю, где остановиться.

– Тут есть гостиница, – сказал он, – где пристают богомольцы.

– Прекрасно, так вези туда.

Извозчик повез, но лишь только мы подъехали к гостинице, швейцар подъезда, стал отводить нашу телегу, давая место подъезжавшей карете, и сказал: «здесь в гостинице, едва ли будет для вас место, сюда приезжают более богатые господа».

– Ну, так куда же, – возразил я, – нам ехать?

– Куда все простые богомольцы. •

– Но мне больному с многочисленными мужичками будет неудобно.

– Что же делать?

– Вези меня, – сказал я извозчику, – прежде всего, в церковь – к Угоднику.

Поехали к ъ храму. Я думал, что можно будет легко пройти в церковь, но она была полна богомольцами, так что с трудом можно было пройти по паперти и найти местечко, где бы можно было стать и помолиться. И как тут все усердно молились! Не нужно было никаких назидательных слов, побуждающих к молитве; один взгляд на усердно молящихся богомольцев уже располагал к молитве; здесь все как бы обратилось в молитву – прошение к Богу и Его Святому Угоднику. И как хорошо чувствовалось на душе во время стройного лаврского Богослужения и пения! Я как будто бы не был болен и не чувствовал своего разслабления, и хотел было сделать то же, что делали другие богомольцы – преклонить колена во время службы, особенно когда богомольцы стали прикладываться к преподобному Сергию, но, зная, что колена мои сильно разслаблены, воздерживался от этого. Однако, не выдержал: стыдно было торчать столбом, когда все живое падало ниц, и я решился опуститься на колени и из глубины души взывал, как страдалец, о помощи к Преподобному Сергию; и, кажется, моя грешная молитва была услышана: страдания мои заметно облегчились с первого же раза. Я во все время страдания параличом не чувствовал себя так хорошо, как в это время.

По выходе из церкви, я не знал куда идти. Co мною рядом шел человек тоже из церкви; я к нему с вопросом: «вы здешний?».

– Да, – ответил он, – живу в здании лавры.

– Скажите, пожалуйста, куда бы мне, больному, приютиться? Хочется помолиться Угоднику и пожить здесь, пока не получу свою рукопись.

– Какую рукопись? – спросило лицо, казавшееся мне простым чиновником.

– О евреях.

– А под каким названием ваша рукопись?

– «Торжество христианского учения над учением талмуда».

– А! Так это вы и есть составитель этой рукописи, – сказал собеседник. – Она была у меня и передана о. ректору Вифанской духовной семинарии. He угодно ли вам зайти ко мне?

Я пошел, и мой спутник ввел меня в чистую хорошую комнату. Я подумал, должно быть этот человек, казавшийся с виду не большим, a пo делу знать велик, и я не ошибся: это был профессор духовной академии.

Тут он предложил мне чай и, побеседовав со мною, заключил следующим словом: «знаете ли что: я бы вам посоветовал, обратиться к о. наместнику лавры и сказать ему, что вы, бывший еврей, ныне просвещенный верою Христовой, приехали, по совету и благословению высокопреосвященного Филарета, помолиться Угоднику и пробудете дня три, пока не получите разсматриваемое здесь ваше сочинение. И поверьте, что он где-нибудь приютит вас».

Я поблагодарил за совет и тотчас же отправился к о. наместнику, которому и сообщил о цели моего прибытия. Наместник изъявил готовность оказать мне помощь: «у нас», – сказал он, – есть гостиница для богомольцев, можете там поместиться», и тотчас ж послал келейника за кем-то. Вскоре прибыл монах.

Наместник спросил его: «есть у вас свободный нумер?»

– Есть, ваше высокопреподобие, – ответил тот.

– Отведите им этот нумер и во все время пребывания их здесь прошу христиански заботиться, как о больном человеке.

Монах поклонился и на монастырской лошади повез меня в гостиницу, где и отвел мне нумер. Оставляя меня, он сказал: «когда вы вздумаете к вечерне, а равно к обедни, то за вами пришлю лошадь». Я поблагодарил за внимание и невольно подумал, как дивно все устрояет Угодник Божий для притекающих к нему.

He стану говорить об удобствах лаврской гостиницы так, как это для меня составляло второстепенное дело; я об удобствах мало забочусь. К тому же жизнь в гостинице казалась мне бедняку роскошью. Меня здесь особенно удивляло и осталось на всегда памятным то, что монастырскую постную пищу, которой я, больной, опасался, так как она оказывалась вредною для меня, на этот раз употреблял не только без вреда, но даже с заметною пользою. Келейник, находившийся при гостинице, принесши в первый раз мне постную пищу, сказал: «покушай-те наших монастырских постных щей».

– Постные щи есть, – сказал я, – мне больному нельзя. Я могу есть только один бульон и то не жирный. Находясь 6 месяцев в больнице я соблюдал, по приказанию медика, строгую диету и, когда бывало съешь что-нибудь особенное, то было худо.

– А от нашей монастырской пищи худого не будет, – сказал келейник. – Угодник спасет от всякого зла; поешьте и увидите.

Я послушался и поел. Келейник принес второе блюдо и также уговорил есть: «кушайте во здравие все!» Я ел и действительно во здравие.

Во все пять дней моего нахождения в лавре я чувствовал себя очень хорошо. Посещая ежедневно храм Божий и молясь Преподобному Сергию о помощи и укреплении моих слабых сил, я всякий раз, выходя оттуда, выносил новые силы для укрепления моего безсилия. He обинуясь, могу сказать, что, приехав к Преподобному Сергию сильно разслабленным, уезжал от него достаточно укрепленным.

Воздав хвалу Угоднику Божию за его милость ко мне недостойному, я счел долгом, ради прославления имени его, упомянуть здесь об этом, чтобы и другие, удрученные скорбию и болезнию, также обращались за помощью к Богу и Его святым Угодникам.

Да и все то, что передал я вам, читатель, передано для того, чтобы ознакомить вас не столько с моею личностью, сколько с тем, как шло обращение евреев в разных местах. Еще я имел в виду и то, чтобы читающие книгу мою выбрали из нее, хотя несколько слов, могущих направить еврея к свету Христову. Сам я уж более не в силах трудиться по-прежнему, ибо, как уже известно страдаю параличом, лишившим меня употребления ног. Но и в этом поистине несчастном положении мне желательно быть полезным обществу, если не делом, то словом. В 1859 году я составил книгу, под заглавием: «"Торжество христианского учения над учением талмуда». Цель этого сочинения была та, чтобы сколько-нибудь открыть сынам израиля их заблуждение и указать им, что вера христианская есть вера святая и истинная. Труды мои, по милости Божией, достигли своей цели. Многие из израильтян, читавшие мою книгу, старались отыскивать меня и, по долговременном собеседовании со мною, принимали христианство. В 1865 году составлена была мною еще книга, под заглавием: «Богослужение, праздники и религиозные обряды нынешних евреев». Затем – «Беседы об истинах св. веры и заблуждениях талмудических».

А теперь на закате дней моей жизни, на память и назидание оставляю братьям моим посильный мой труд – «Очерки моей жизни» и «Обращение мое в христианство»: да послужит это к вразумлению и спасению израиля.

А. Алексеев.