О том, что такое мощи, как складывалось почитание этих святынь в прошлом и какие проблемы возникают сегодня, корреспонденту журнала диакону Федору Котрелеву рассказал церковный историк Николай Николаевич Лисовой.
Мощи – от слова «мощь»
Для того чтобы лучше понять смысл почитания мощей в Православной Церкви, нужно прежде всего обратиться к этимологии, происхождению самого русского слова «мощи». Это слово происходит от слова «мощь», «сила». Этот корень есть во всех индоевропейских языках: немецкое «Маcht» – «сила, власть», греческое «МAYOС» – «маг, волхв», дословно «могущественный» (этим словом названы в Евангелии волхвы). То есть мы поклоняемся и получаем благодать не от мертвых костей, а от силы Божией, носителем которой является тот или иной угодник Божий. Точно так же происходит с почитанием икон: мы же не дереву и не краскам поклоняемся, а изображенному святому, который является нашим предстателем перед Богом и доносит до Бога и наше целование, и нашу молитву. Благодать и помощь Божия присущи святым еще при их жизни. Но и после смерти в их честных останках действие святости сохраняется. Ведь в православном понимании тело столь же необходимо в человеческом составе, как душа. Господь создал нас трехчастными: тело, душа и дух. И у святых тело не менее свято, чем душа и дух. По нашей молитве к угоднику и к Господу эта благодать может нам содействовать и помогать. И надо заметить, не только мощи святых являются источником благодатной силы, но и то, что от них остается: иконы, личные вещи и т. д. Известно, например, что мантия прп. Серафима была чудотворна и исцеляла. Самые храмы и обители, где подвизались и молились святые, их сохранившиеся облачения или богослужебные сосуды, на которых они совершали Евхаристию, их надгробные пелены, гробы и раки – все это проникнуто благодатью.
Разделение благодати?
Всем известно такое явление, как «частица мощей». Традиция разделения мощей святых возникла в очень раннее время. Уже в самом начале христианизации, в эпоху Константина и Елены (и даже несколько раньше) мы встречаемся с разделенными мощами. Как осмыслить эту традицию? Прежде всего надо сказать о тех частях тела, которые были естественно отделены. Например, вспомним честную главу Иоанна Предтечи. Вот уже отделенная часть мощей. А ведь история христианской святости и мученичества знает и усеченные главы, и десницы, и другие члены. Часто об этом свидетельствуют древнейшие документы – прежде всего жития святых, восходящие к записям нотариев – чиновников, присутствовавших при каждом мучении, а также к свидетельствам очевидцев. Например, в житии свв. Адриана и Наталии рассказывается, что Наталия, присутствовавшая при мученичестве Адриана, после казни, как только святому отсекли руки и ноги, раньше, чем кто-нибудь заметил, спрятала его десницу – чтобы спасти, сохранить хоть что-то из останков святого. Потом, когда мощи его были перевезены в Константинополь, она привезла туда и руку.
Феномен разделения мощей состоит в том, что именно не само тело, не сами останки являются носителем благодати, а живущая в них сила Божия. А эта сила неделима и, соответственно, одинаково присутствует во всех частях. То есть один перст святого не менее свят, чем его рука, нога, голова или все тело. Вспомним слова апостола Павла: «Не может глаз сказать руке: ты мне не надобна; или также голова ногам: вы мне не нужны… Посему… славится ли один член, с ним радуются все члены» (1Кор.12:21,26). Так что на какие бы малые частицы ни раздробляли мощи, их благодатность от этого не умаляется. Например, Блаженнейший Патриарх Иерусалимский до сих пор берет частицы Животворящего Креста, разделяет их и по-прежнему дарует в благословение храмам и монастырям.
Христиане всегда стремились сохранить хоть что-нибудь от святого угодника, особенно мученика. Правда, надо признать, что благочестивой традицией неоднократно пользовались люди недобросовестные. Еще в XIX веке нашим малообразованным паломникам на востоке продавали и капли Крови Христовой, и капли Млека Богородицы, и прочие «святыни». Но потребность в разделении мощей – это еще и литургическая потребность Церкви. В каждом храме есть антиминс – плат, на котором совершается литургия. И в каждый антиминс обязательно вшивается частица мощей. Дело в том, что для первоначальных литургий престолом служили могильные камни на мощах мучеников. А впоследствии стали употребляться «анти-минсы», то есть «вместо-престолия» с частицами мощей.
В антирелигиозной литературе не раз делались кощунственные предположения, что, мол, если собрать все почитаемые частицы святых, то может у кого-то из них получится по несколько рук или ног. Это, конечно, сущая неправда. Потому что если действительно собрать и сосчитать эти святыни, то окажется, что их на самом деле очень мало! Вот, например, мы говорим: десница Иоанна Предтечи. А на самом деле десница делается из серебра или золота, а в ней помещается буквально один перст или даже одна фаланга Предтечи. То же и со многими другими мощами. Тела мучеников часто бросали на растерзание зверям, останки других гонители специально уничтожали и прятали, чтобы не допустить почитания. Кроме того, многие святые были сожжены на кострах или ввергнуты в море, и их мощи были утрачены.
Миф о нетленности
Существует распространенное заблуждение, что тела святых должны обязательно сохраняться нетленными. Это абсолютно неверно. Как сказано выше, мощи – это мощь, сила. А что такое сила в теле человека? Это кость! Крепость и сила человека – в костях. Расслабленный – это тот, кто своим скелетом не владеет. Что касается почитания исключительно якобы нетленных тел, то никогда такой традиции не было. От мучеников нетленных тел, как уже было сказано выше, остаться не могло из-за самого характера мучений.
Откуда же идет это заблуждение? У нас оно возникло в XVIII–XIX веках, в синодальный период, под влиянием Запада. Западное благочестие ведь более осязательное в отличие от восточного, более чувственно-телесное. Для него характерна возникшая в эпоху Возрождения портретность в изображении святых и одновременно – представление о нетленных телах, которые передаются в пластике статуй, изображающих святого как живого.
Это заблуждение сыграло в свое время пагубную роль в истории Русской Церкви. В начале советской власти, когда начались гонения на веру, стали проходить массовые вскрытия мощей. Безбожники с большим удовольствием стали рассказывать, что вместо святых мощей в раках обнаруживались «черепки, тряпки и чучела, набитые бумагой». Но в этих случаях могли быть обнаружены частично сохранившиеся мощи, а «тряпками» советы называли церковные облачения, в которых проводилось захоронение. Так было, например, в 1919 году при вскрытии мощей св. прп. Сергия Радонежского, сохранившихся частично. Даже для верующих стал искушением как факт частичной нетленности мощей великого русского святого, так и само поругание. По преданию, прп. Сергий явился одному из монахов Лавры и сказал, что сегодня все христиане страдают от гонений, и он хочет мощами добровольно страдать от хулы. Но чаще всего эти сведения были сильно преувеличены, а иногда и просто лживы. И, к сожалению, надо признать, что здесь церковный народ как бы сам себя «подставил». Потому что в таких вопросах должна быть прозрачность. Нужно было прямо написать: «мощи не сохранились», или «мощи находятся под спудом», или «осталась только лобная часть черепа» – а не нетленные мощи. А ведь именно эти обманные слова, эта словесная оболочка дали большевикам возможность абсолютно объективно, с помощью фотоаппаратов и киносъемок строить на разоблачении мощей антирелигиозную пропаганду! И именно этого опасался Святейший Патриарх Тихон, издавая 4 (17) февраля 1919 года указ епархиальным архиереям «Об устранении поводов к глумлению и соблазну в отношении святых мощей». Подобные указы издавались русскими архиереями и раньше, в XIX веке, но стремление к осязанию, к «нетленности» – заглушало голоса святителей.
Конечно, бывают и случаи нетленности тел святых. Например, в Киево-Печерском, Псково-Печерском монастырях даже и некоторые не прославленные угодники лежат нетленными. Но это условия климата. Хотя, конечно, действие благословения Божьего здесь тоже присутствует. И тем не менее так ведь не во всех монастырях происходит! Если бы это было обязательным правилом, это было бы везде. Но получается, что в Киево-Печерском монастыре есть, а рядом, в Чернигове, например, этого нет. И уж конечно, нетленность никак не может быть критерием святости. На Афоне даже наоборот: считается, что если тело не истлело, значит, человек не угоден Богу. И это убеждение достаточно основательно. Земля не принимает. Ведь существуют предания о том, что колдунов или ведьм не принимает земля, и они часто лежат нетленные. На этом основаны и древние предания о вурдалаках, о живых мертвецах и т. п. Останки людей, связанных с нечистой силой, часто бывают нетленными.
А бывает, по благодати Божией, и по-другому. Например, в монастыре Георгия Хозевита под Иерусалимом лежат мощи св. Иоанна Румына или Иоанна Нового – почти не тронутые тлением. При этом он сам про себя написал перед смертью стихи:
Недостойно мое тело
Чтобы чествовать его
Ибо часто не хотело
Слушать Бога своего.
Но Господь решил, что достойно. А рядом лежат мощи самого Георгия Хозевита, основателя Лавры, – и это только череп святого, только честная глава.
Теперь обратимся к самому слову «нетленное». Что это? Оказывается, это не то, что сохранилось от мертвого тела в целости. Когда мы говорим «нетленное наследие Церкви» – мы имеем в виду то, что и не подлежит тлению. Есть вещи духовные, вещи благодатные, которые тлению не подлежат. Вот что значит нетленность! Вот здесь можно говорить о критерии святости! Если мощи сохранили силу святого, благодатый дар чудотворения, значит, он действительно был святым! И с этой точки зрения косточки преподобного Серафима и косточки преподобного Сергия Радонежского (а ведь тела этих великих святых не оказались «нетленными») гораздо сильнее, живее и мощнее, чем некоторые совершенно нетленные тела, которые могут быть показаны в анатомическом театре.
Вопрос о необязательности нетления мощей для канонизации возник еще при канонизации преподобного Серафима. При подготовке к канонизации специально было запрошено мнение известного церковного историка Е.Е. Голубинского, который на тему канонизации святых в Русской Церкви написал целую книгу. Так вот, там совершенно четко сказано, что никогда, начиная от древнейших времен, от преподобных Антония и Феодосия Печерских и до преподобного Серафима Саровского, – никогда Церковь не требовала нетленности мощей. А чего же она требовала? Свидетельства чудес.
«Пусть проявит себя»
Причем это относилось не только к мощам, но и к самым знаменитым христианским реликвиям. Взять, например, 1625 год. Царствование Михаила Феодоровича. В Москву привозят подаренную персидским шахом русскому царю часть Ризы Господней. На Донской улице находится храм Ризоположения. Сейчас не все москвичи знают, что речь идет о положении Ризы Господней, а не Ризы Божией Матери – в честь чего назван, например, храм в Кремле. Патриарх Филарет говорит: погодите, не будем спешить с прославлением. Ему говорят – нет-нет, все в порядке: вот грамота от Иерусалимского Патриарха, который подтверждает подлинность. Но патриарх стоит на своем: погодите, пусть проявит себя, пусть произойдет чудо, тогда мы предъявим это народу для почитания. И действительно, проходит время – одно чудо, два, три. И только тогда священноначалие благословляет общенародное почитание.
Другой случай. В 1819 году Патриарх Иерусалимский присылает в Москву на Иерусалимское подворье у Арбатских ворот «Честной Крест из сребра и злата устроенный, камением и маргаритами (жемчугом) украшенный и нашей печатью запечатанный, внутрь коего собственными нашими руками вложили мы часть Всечестного Древа Животворящего Креста, на нем же распростер длани свои Богочеловек Иисус Христос, быв пригвожден избавления нашего ради; во-вторых, Святую икону, изображающую Три Лица и содержащую многие и различные истории Святых; в-третьих, Честную Десницу Святого славного Великомученика Евстафия Плакиды с тем, дабы означенные три Честные дары, т. е. Честный Крест, Святая икона и Честная Десница, были и именовались и от всех верно признавались впредь стяжанием и драгоценностями Святой церкви Святого Апостола Филиппа». Серафим, митрополит Московский и Коломенский, предписал: «оные присланные от Патриарха ящик с крестом и мощами, взятые как видно из патриаршей грамоты из драгоценностей хранящихся в книгохранилище Всесвятого Гроба, хранить в ризнице Чудова монастыря, а образ в Филипповской же ризнице, и оных отнюдь за чудотворные или явленные не выдавать а десницу за мощи не прославлять». То есть не надо сразу предъявлять народу для почитания. И только после чудес – поместили в храме.
Народные культы
История с Ризой Господней подводит нас к еще одному аспекту почитания мощей и святынь: к всенародным культам. Обратим внимание на тот факт, что культ почитания Ризы Господней в Москве так и не сложился. Чудотворность святыни была признана, священноначалие почитание одобрило, а массовый культ не сложился. И надо сказать, это нормальное явление. Потому что в древней Руси массовых культов – таких, как мы сейчас видим, – никогда не было. Вплоть до конца XIX века. А почему? Да потому, что конец XIX века – это, во-первых, начало эпохи массовой информации, а во-вторых, эпоха декаданса, распада подлинного церковного сознания. Это время, когда благодать начинают путать с магией. На мощи начинают смотреть как на магическое средство: заболела коленка – приложи мощи, быстрее выздоровеет. Это очень трудный вопрос – разграничения фетишизации и истинного поклонения, но это очень важно. И, к сожалению, мы сами невольно способствуем фетишизации своим отношением к мощам, даже к подлинным.
Отношение к этим святыням должно быть более спокойным и целомудренным. Мы ведь не рвемся все причащаться в Храм Гроба Господня в Иерусалим. Мы понимаем, что в момент Евхаристии любой престол любой сельской церкви является Голгофой и Храмом Гроба Господня. У современного же человека этот высокий символизм православного церковного сознания перестает работать, и это очень печально.
Вот например, сейчас есть такой обычай – носить землю с могилы святого. Но ведь этого никогда не было. Это действительно из области народной магии! И главное, это всем прекрасно известно. Но все же стоит очередь, как к Мавзолею, за землей от могилы святой Матронушки. Вот тут уж действительно, если все сложить, получится, что несколько многотонных грузовиков уже унесли. А на Кавказе подобные формы носит почитание Феодосия Кавказского. Уже и священноначалие приняло меры, чтобы его мощи были перенесены в храм – и безрезультатно! Люди в храм не ходят, а землю с могилы покупают. Там стоит ларек, где ее продают пакетами, целую шахту уже вырыли...
Вот почему и Патриарх Филарет в XVII веке, и митрополит Серафим в XIX не благословляли такой спешки. Потому что они очень боялись ажиотажа. Вспомним, какие уродливые формы принимало прижизненное почитание святого Иоанна Кронштадтского. Он сам очень от этого страдал. Вместо того чтобы благоговейно облобызать иерейскую десницу, иные «фанатки» пытались укусить его за палец, чтобы с каплей крови святого получить какую-то магическую силу. В последние годы ему приходилось служить за решеткой, которую ставили на амвон, чтобы никто, не дай Бог, его не разорвал. Откуда взялись «иоаннитки» – тогда и сейчас? От потемнения религиозного сознания. Это признак чего-то нездорового в самой атмосфере народной и государственной жизни. Тогда это был канун крушения. А сейчас? И это страшно. С этим же связано, кстати, и умопомрачение вокруг ИНН и т. п. Уже все: и богословы, и священноначалие, и Святейший Патриарх, – все сказали: не беспокойтесь об ИНН. Нет, целые приходы, чуть ли не целые епархии готовы идти на раскол из-за ИНН.
Это и есть фетишизм: ИНН, земелька от Матронушки, земелька от Феодосия… При всем уважении и нашей всеобщей любви к Сергею Александровичу Нилусу нельзя здесь не упомянуть его «музей антихриста» – сундук в чулане, где он складывал, например, калоши со знаком треугольника, потому что эта продукция знаменитой фабрики «Треугольник» якобы попирает Троицу. Вот это – фетишистское понимание, материалистическое в основе своей, учения Церкви и о знаках пришествия антихриста, и о святости, и о формах ее почитания. Вот этого не дай нам Бог!
Процедура
Вернемся, однако, к мощам. Определенных сроков, по истечении которых начинается почитание святых угодников, не существует. Например, когда умер св. Александр Невский, его везли хоронить из Городца во Владимир. В Житии святого князя сказано, что, когда митрополит Кирилл захотел вложить в руку покойного разрешительную грамоту, князь сам протянул руку. Почитание началось мгновенно, без всяких сроков. Так же было с чудесами свт. Петра Московского. Не успели похоронить, сразу начинаются чудеса и почитание. А бывает и по-другому: чудеса начинаются лишь через много лет. Времена и сроки знает только Господь. Поэтому Церковь и в древние времена, и сейчас дает время свидетельству. Что будет? Господь проявит. Не надо торопиться и торопить события, надо подождать. Господь и народ церковный скажут свое слово.
Не было прежде и определенной процедуры вскрытия, идентификации и прославления святых. При нормальной церковной жизни – какие могут быть процедуры и протоколы? Да, конечно, должны быть свидетельства мощи, свидетельства благодати, свидетельство исцеляющей силы – это требовалось всегда. Но какой-либо формализованной процедуры могло не быть. Это опять-таки все заимствовано из католического протокола – у католиков есть градация святости: беатификация, канонизация и т. д. А у нас этого нет. Святой – значит святой. Святой – он и при жизни святой.
Иногда люди сомневаются: а точно ли почитаемые мощи являются мощами именно этого святого. Этот вопрос решается только и исключительно нашим доверием к церковному Преданию. Церковный историк Н. Н. Глубоковский говорил, что Православие вообще доказать нельзя, это не теорема математическая. Его показать можно, предъявить: вот преподобный Серафим Саровский, вот отец Николай с острова Залита – это Православие. Точно так же обстоит с верой в подлинность мощей. К примеру, в ризнице Иерусалимского Храма Гроба Господня хранится косточка, на которой написано, что это косточка Марии Магдалины. Никакого документа при ней не было и не будет. Это дело веры – и доверия к Церкви. Хочешь верь, хочешь не верь. Еще автор XI века Иаков Мних, агиограф св. княгини Ольги, писал, что ко гробу с ее мощами можно приникнуть и посмотреть и видеть ее. Но тот, кто с верой приникает, видит ее нетленной, а кто без веры – ничего не видит. Кстати, мощи святой княгини Ольги, как и князя Владимира, были утрачены, их нет. До монгольского нашествия были, а потом исчезли. И что же теперь, они от этого святыми перестали быть? Конечно же нет.
Часто мощи святого или отсутствуют, или находятся под спудом, а для поклонения ему в храмах выставляется пустая гробница – кенотаф. Это нормальное и очень традиционное древнее явление, и в нем нет ничего предосудительного. Одна угодница Божия, когда ей в 1903 году сказали про преподобного Серафима: «Говорят, что от вашего Серафима одни кости остались, какой же это святой?» – ответила: «Мы не костям поклоняемся, а Божией благодати!»
Неправильно также полагать, что подлинность мощей обязательно должна подтверждаться какой-либо документацией. Ведь для одних документом может быть житие, а для других – только то, что выдано нотариусом и припечатано печатью. Если нам требуется второй вариант, то надо учесть, что нотариального свидетельства с печатью нет ни при каких мощах, этого не делалось никогда – ни в древности, ни в новое время. Другое дело – агиография, жития святых. Это обязательно. Про древних мучеников – мученические акты, про преподобных – жития, которые, как правило, писались ближайшими учениками вскоре после кончины угодника. Так Епифаний Премудрый уже через 20 лет после смерти преподобного Сергия написал его житие, где говорит, что видел еще всех очевидцев и разговаривал с ними. Какие же нам еще документы требуются?
Очереди к мощам?
Последний вопрос, который хотелось бы затронуть, – это многокилометровые очереди, выстраивающиеся вокруг наших храмов, в частности московского храма Христа Спасителя, когда привозят для поклонения мощи святых. Как оценить это явление? Нужно ли стоять многочасовую очередь, если вокруг мощей – а значит, и храм, и территория вокруг него – и так все проникнуто благодатью? С одной стороны, казалось бы, не нужно. Гораздо лучше предпринять паломничество, заставить себя совершить какой-то труд и приложиться к мощам святого там, где они почивают. Но такая возможность, понятно, есть не у всех. А с другой стороны, три раза обернуться вокруг храма Христа Спасителя – это тоже труд, особенно для стареньких, больных бабушек и матушек. Есть в этих очередях и другая большая правда. Эти очереди – не что иное, как продолжение древней русской традиции крестных ходов. Русская Церковь всегда уделяла особое внимание этой форме всенародного молитвенного подвига. Десятки и сотни больших и малых крестных ходов совершались ежегодно на Руси: к Курской Коренной иконе Божией Матери, к Николе Великорецкому… Вся Россия вставала и шла крестным ходом. Так и здесь: отправляясь в храм Христа Спасителя к мощам, мы должны не магического воздействия ждать от них, а стремиться поучаствовать в народном крестном ходу. И тогда многочасовое стояние в очереди превратится в настоящую радость.