Существование суда полагает твердую границу мстительности, равно как и мстительность не согласуется с существованием суда. Если бы человек сам мог себя защитить и доставить торжество правде, то зачем еще вмешательство третьих лиц? Но и история, и повседневный опыт говорят против этой возможности. Они свидетельствуют, что месть — не восстановление правды и мира, а удовлетворение слепой злобы и умножение неправды. «Мщение служит утешением только безумцам и варварам. Мудрец и христианин считают его вообще за действие злобы. Какое различие между таким человеком, который нападает, и между таким, который, подвергшись нападению, сам то же делает? Различие только в том, что тот есть первый нападчик, а сей — второй. Оба они виновны пред тем Существом, которое судит и наказывает всякого злодея. Данное нам повеление — не воздавать злом за зло — положительно. Какую честь воздадим мы Богу, когда станем себе присваивать право защищать самих себя теми способами, какие нам будут угодны?».
Существует ошибочное мнение, будто месть была дозволена ветхозаветным законодательством. Защитники этого мнения приводят изречение око за око, зуб за зуб, известное более из слов Господа, чем из книги Исхода, где в контексте слова эти представляют часть уголовного законодательства, ограничивающего насилие наглых над бессильными, мужчины над женщиной, господ над рабами. Здесь не месть, а суд, и суд не чрезмерно строгий, когда он за удар, нанесённый беременной женщине, имеющий последствием выкидыш, допускал мировую сделку. Суд этот трогателен, когда он за выбитый у раба или рабыни зуб требовал для них вольной. Выражениями око за око, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу, обожжение за обожжение, рану за рану, ушиб за ушиб обозначался только принцип соответствия судебного наказания проступку: легкий проступок — легкое и наказание; тяжелей проступок — тяжелее и наказание. Но месть прямо и положительно запрещалась в той же книге Исхода: не мсти и не имей злобы на сынов народа твоего, полюби ближнего твоего, как самого себя. Воспитанные на законе Моисеевом ветхозаветные мудрецы поучали: не говори: как он поступил со мною, так и я поступлю с ним (Притч.24:29). Мстительный получит отмщение от Господа, Который не забудет грехов его. Прости ближнему твоему обиду, и тогда по молитве твоей отпустятся грехи твои. Человек питает гнев к человеку, а у Господа просит прощения; к подобному себе человеку не имеет милосердия и молится о грехах своих; сам, будучи плотью, питает злобу: кто очистит грехи его? (Сир.28:1–5).
С местью имеет некоторое сходство самозащита — потому что самозащита весьма часто соединяется с нанесением вреда и иногда смерти обижающему. Но существенное отличие самозащиты от мести заключается в том, что побуждением к самозащите бывает не злоба, а инстинкт самосохранения. В самозащите человек отражает обиду еще не завершившуюся, не достигшую своей цели.
Бывает самозащита, не переходящая в нападение. В дозволительности, даже обязательности таковой не может быть сомнения. Сам Спаситель, до предопределенного времени, уклонялся от искавших убить Его и, ссылаясь на свои добрые дела, спрашивал врагов: за которое из них хотите побить Меня камнями? (Ин.10:32). Обязанность самозащиты вытекает из того, что жизнь земная не самоцель, но подготовление к небесной. Пока не померк для нас день, мы должны собирать себе сокровища для будущей жизни. Туда мы явимся с тем душевным капиталом, какой мы выработали здесь до последней минуты жизни.