Основы православного вероучения

Скачать оригинал

Предисловие

В настоящей брошюре представлено краткое изложение основ православной веры, подготовленное Синодальной библейско-богословской комиссией Русской Православной Церкви.

Первая глава посвящена религиозной вере в ее соотношении с другими формами веры и с неверием, а также рассматривается связь между понятиями веры и вероучения.

Вторая глава посвящена источникам православного вероучения – Священному Писанию и Священному Преданию, которые определяются как с богословской точки зрения, так и с точки зрения их происхождения, состава и конкретных исторических форм.

В последующих главах (3–6) кратко излагаются православная теология в узком смысле (учение о Триедином Боге), космология (учение о сотворенном Богом мире), антропология (учение о человеке, сотворенном по образу Божию) и христология (учение о Богочеловеке Иисусе Христе и совершенном Им искуплении человека).

Заключительная седьмая глава посвящена православной эсхатологии – учению о Втором пришествии Христа, конце мира и посмертной участи человека.

Настоящее издание не содержит исчерпывающего изложения догматического учения Православной Церкви, для более подробного знакомства с которым следует обращаться к фундаментальным учебным пособиям, а также к трудам православных богословов, посвященным конкретным вероучительным темам.

Предлагаемый вниманию читателей текст «Основы православного вероучения» вместе с двумя другими – «Основы канонического устройства и литургической жизни православной церкви» и «Основы православного нравственного учения» – предназначен в качестве справочного пособия для использования в процессе катехизации, приходских и иных форм религиозного образования, а также просветительской деятельности за пределами церковной ограды.

Глава 1. Вера

§ 1. Вера как доверие

От рождения человеку присуща вера в широком смысле слова — вера как доверие.

Такая вера сопровождает человека повсюду; без нее невозможно представить человеческую жизнь. Она возникает естественным образом и проявляется уже в раннем возрасте. Ребенок исполнен доверия к своей матери и к окружающему его миру. Доверие позволяет ему вступать в общение с другими людьми и постигать окружающее.

Но и позднее, в годы взросления и обучения, а также в зрелом возрасте, вера постоянно присутствует в жизни человека и выполняет особую, только ей свойственную функцию. Человек доверяет родителям, старшим, учителям, тем людям, которые вызывают у него уважение. Он также верит в то, что приобретаемый им жизненный опыт является подлинным, не обманчивым.

Вера как доверие имеет познавательное значение.

Человек доверяет тем, кто обладает авторитетом в какой-либо области жизни и деятельности, и усваивает знания, опыт и достижения других людей — своих современников или ушедших поколений, а также человеческого общества в целом. На вере как доверии построен процесс обучения новых поколений людей, приобретающих свои познания о мире, обществе, истории от учителей, родителей, сверстников, то есть тех, кому они доверяют.

§ 2. Религиозная вера

Религиозная вера является путем к познанию Бога.

Через религиозную веру человек познает Бога как Создателя всего существующего. В отличие от научного познания, которое стремится к объективному описанию окружающего мира с целью его освоения, религиозное познание имеет целью прежде всего общение и соединение человека с Богом.

Однако эта цель не исключает изучения и познания богозданного мира и сотворенного по образу Божию (Быт 1:26–27) человека. Такое познание является частью религиозного знания. Как пишет апостол Павел, «невидимое Его, вечная Сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы» (Рим 1:20).

Апостол Павел говорит, что вера «есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр 11:1).

Согласно толкованию этих слов святителем Иоанном Златоустом, вера «есть созерцание неявного и ведет к такому же полному убеждению в невидимом, как в видимом. Как невозможно не верить видимому, так невозможно быть вере, когда кто не убежден в невидимом вполне так же, как в видимом»[1]. Святитель Филарет Московский учит, что вера есть «уверенность в невидимом, как бы в видимом, и уверенность в желаемом и ожидаемом, как в настоящем»[2].

Вера является даром Божиим и одновременно ответным усилием человека на этот дар.

Ни один человек не сможет уверовать в Бога, если Бог Сам не откроется ему — или в непосредственном духовном опыте или через посредство других людей. Но Бог не принуждает человека к вере, а призывает его к свободному духовному поиску.

Люди приходят к вере в Бога разными путями. Встреча с Богом может быть внезапной и неожиданной, а может быть предуготовлена долгим путем исканий, сомнений и разочарований. Во многих случаях человек становится на путь веры благодаря другим людям — как тем, которых он встречает на своем жизненном пути (родители, друзья, учителя, проповедники), так и тем, которые жили до него и оставили свидетельства о собственном религиозном опыте. «Итак, вера от слышания, а слышание от слова Божия», ибо «как веровать в Того, о Ком не слыхали? Как слышать без проповедующего?» (Рим 10:17,14).

Священное Писание учит: «Без веры угодить Богу невозможно; ибо надобно, чтобы приходящий к Богу веровал, что Он есть, и ищущим Его воздает» (Евр 11:6). Созданный по образу Божию[3], человек находит свой Первообраз ценой личных духовных усилий, в результате которых он открывается Богу и воспринимает от Него дар веры. Вера не является собственным достижением человека. «Никто не может прийти ко Мне, — говорит Христос, — если не привлечет его Отец, пославший Меня» (Ин 6:44).

Религиозная вера включает в себя доверие Богу, ее следствием является верность Богу в исполнении Его воли.

Примером несокрушимой веры в Бога является Авраам, которого апостол Павел называет «отцом всех верующих» (Рим 4:11). Господь обещал престарелому и бездетному Аврааму, что у него будет столько потомков, сколько звезд на небе (Быт 15:5). Авраам «поверил Господу, и Он вменил ему это в праведность» (Быт 15:6). После долгого ожидания у Авраама родился сын — Исаак. Но Бог решил испытать веру Авраама и повелел ему принести единственного сына в жертву. Авраам приготовил все необходимое для жертвоприношения и уже занес нож над собственным сыном, но в последний момент был остановлен Ангелом Господним, который сказал ему: «Мною клянусь, говорит Господь, что, так как ты сделал сие дело, и не пожалел сына твоего, единственного твоего, [для Меня,] то Я благословляя благословлю тебя и умножая умножу семя твое, как звезды небесные и как песок на берегу моря» (Быт 22:16–17). Таким образом, Авраам показал абсолютную преданность Богу, беспрекословно исполнив Его волю.

Религиозная вера складывается из веры в Бога, передающейся от поколения к поколению через религиозную традицию, и веры Богу, открывающемуся человеку лично.

Многие праведники Ветхого Завета имели опыт личного общения с Богом. Ной, Авраам, Исаак, Иаков, Моисей, Илия, многие ветхозаветные праведники и пророки не просто размышляли о Боге, молились Ему — они беседовали с Ним и верили Ему. Об Аврааме в Библии повествуется: «И Господь явился Аврааму и сказал ему: Я Бог Всемогущий; ходи передо Мною и будь непорочен; и поставлю завет Мой между Мною и тобою… И пал Авраам на лицо свое. Бог продолжал говорить с ним и сказал: Я — вот завет Мой с тобою: ты будешь отцом множества народов… Я буду Богом твоим и потомков твоих после тебя» (Быт 17:1–4,7).

В то же время ветхозаветные праведники называли Бога «Богом отцов»[4]

§ 3. Христианское вероучение

Христианская вера — это вера в Бога, Который сотворил мир и человека, а после того как человек отпал от Бога, Сам стал человеком, чтобы примирить человека с Богом и спасти его для вечной жизни.

Главным основанием, источником и средоточием христианского вероучения является Иисус Христос — Бог и человек в одном лице. Христианское вероучение основано на том, что Христос передал людям непосредственно или через Своих учеников, а также через основанную Им на земле Церковь.

Христианское вероучение не ограничивается объяснением мироустройства и места человека в нынешнем земном мире, но указывает путь к общению с Богом и к вечной жизни. Согласно христианскому вероучению, человек нуждается в спасении, то есть освобождении от «рабства греху» (Рим 6:5–22) и соединении с Богом. Но совершить это спасение своими силами человек не может: достичь спасения можно только через веру в Бога и с Его помощью[5].

Именно поэтому христианское вероучение включает в себя не только учение о Боге, о творении мира и искуплении человека, но и духовно-нравственное и аскетическое учение, а также учение о самой Церкви и тех средствах спасения, которые она содержит и которые позволяют каждому христианину вступить в освящающее и преображающее общение с Богом.

Это значит, что вера отдельного человека, согласная с верой Церкви, достигает полноты тогда, когда не только является душевным расположением и умственной установкой, но побуждает человека к тому, чтобы всемерно стараться вести жизнь, согласную с верой. Именно об этом говорит апостол Иаков: «вера, если не имеет дел, мертва сама по себе» (Иак 2:17).

Христианская вера есть одновременно вера всей Церкви и вера каждого ее члена. Это вера библейская, апостольская и святоотеческая.

Церковь обладает опытом духовного общения с Богом в вере, надежде и любви. Этот опыт преемственно восходит к тем примерам богообщения, о которых повествует Библия. Сам Бог вечен и неизменен — меняются лишь эпохи постепенного самооткровения Бога, которое достигло полноты с приходом в мир Спасителя Иисуса Христа. И поныне в Церкви звучит то же благовестие о Христе, которое несли разным народам Его непосредственные ученики — апостолы. Позднее апостолам наследовали те, кого Церковь именует «святыми отцами»: они жили и совершали свое служение в разные эпохи и в разных странах, но их наследие остается авторитетным для Церкви во все времена.

При всех изменениях отдельных внешних форм жизни и служения Церкви ее внутренняя, духовная жизнь остается неизменной. «Мир сей» исторически изменчив, но Церковь как «Царствие Божие, пришедшее в силе» (Мк 9:1), есть животворное духовное присутствие Бога в этом мире, неподвластное времени и пространству.

§ 4. Вера и неверие

Церковь верит, что для спасения человека необходимо принятие Откровения, данного человечеству через Богочеловека Иисуса Христа. Однако христианская вера никому не может быть навязана силой.

«Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною» (Откр 3:20). Христос стучится в двери сердца человека, но вера в Него может родиться только через свободный отклик человека на призвание Божие.

Тот факт, что человек склонен ко греху и живет во грехе, затрудняет зарождение и развитие в нем веры. Она может вообще не возникнуть в человеке, и тогда он блуждает по беспутьям атеизма, материализма, нигилизма. В других случаях на место веры приходит суеверие, представляющее собой антипод веры; оно выражается, в частности, в поклонении предметам и явлениям материального мира вместо поклонения Богу Творцу.

Неверие имело место всегда, в том числе в библейскую эпоху. Об этом свидетельствует пророк Давид в словах псалма: «Сказал безумец в сердце своем: нет Бога» (Пс 13:1; 52:2).

В древние времена неверие в Бога считалось безумием. Но позднее, и особенно в последние века европейской истории, неверие часто стало восприниматься как признак рационалистического мировоззрения. Более того, утвердилось особое учение, основой которого стало отрицание бытия Божия, — атеизм (букв. «безбожие»).

Отвержение христианской веры в форме безразличия к ней или же ее активного неприятия имеет разные причины. Однако нередко и убежденные атеисты, и безразличные к вере люди обретают веру на том или ином этапе своего жизненного пути.

Церковь напоминает о том, что неверие является субъективным состоянием человека, тогда как бытие Божие — это объективная реальность, которая не зависит от того, признает ее человек или нет. Человек может не верить в существование Бога и быть далек от Бога, но Бог всегда близок к человеку, даже если человек этого не сознает. Человек может не желать собственного спасения, но Бог «хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины» (1Тим 2:4).

Глава 2. Источники православного вероучения

§ 1. Божественное Откровение и Священное Предание

Христианство — богооткровенная религия. В основе христианского вероучения лежит Божественное Откровение.

Непостижимый Бог Сам открывает нам необходимое для нашего спасения знание о Себе, о созданном Им мире и о человеке. Истины Божественного Откровения происходят не от человеческих рассуждений, а от Бога. Они являются даром Божиим, который надо принять для того, чтобы в соответствии с ними вести христианскую жизнь. «Божественное Откровение — это то, что Сам Бог пожелал открыть людям, чтобы они могли правильно и спасительно в Него веровать и достойно Его чтить»[1], — пишет святитель Филарет Московский.

Провозвестниками Божественного Откровения были ветхозаветные пророки, но в полноте и совершенстве оно было явлено на земле Иисусом Христом, вочеловечившимся Сыном Божиим: «Бог, многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках, в последние дни сии говорил нам в Сыне, Которого поставил наследником всего, чрез Которого и веки сотворил» (Евр 1:1–2). Евангелие от Иоанна свидетельствует: «Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил» (Ин 1:18). Сам Иисус Христос говорит: «Никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть» (Мф 11:27).

Откровение, которое Бог сообщил о Себе ветхозаветным пророкам и которое в полноте было явлено миру через воплотившегося Сына Божия, Господа Иисуса Христа, именуется сверхъестественным — в отличие от естественного откровения, сообщаемого Богом через тварный мир или через историю человечества.

Сверхъестественное Откровение всегда сберегалось в сообществе верующих: во времена Ветхого Завета — у богоизбранного народа, история которого запечатлена на страницах Библии; после пришествия в мир Христа — в христианской Церкви. Через Свое Откровение Бог Сам указывает человеку цель истинной жизни и путь к достижению этой цели. Божественное Откровение хранится, передается, изъясняется и проповедуется Церковью.

Единый и непрерывный духовный опыт, хранимый в Церкви и передаваемый из поколения в поколение, составляет Священное Предание[2].

В книгах Нового Завета слово «предание» обозначает, в первую очередь, само передаваемое учение: «Хвалю вас, братия, что вы все мое помните и держите предания так, как я передал вам» (1Кор 11:2); «Стойте и держите предания, которым вы научены или словом, или посланием нашим» (2Фес 2:15). Под «словом» здесь понимается устное Предание, под «посланием» — письменное.

Священное Предание выражено, в частности, в постановлениях Вселенских и Поместных Соборов, богослужебных текстах, творениях отцов и учителей Церкви, в рассказах о жизни святых подвижников благочестия, в церковных песнопениях и святых иконах. Именно посредством Предания сохраняется и распространяется среди людей Божественное Откровение: «Я от Самого Господа принял то, что и вам передал», — говорит апостол Павел (1Кор 11:23).

Священное Предание есть общее достояние всей Церкви, принадлежащее ей в совокупности и каждому из ее членов в отдельности; оно является свидетельством ее единства, единомыслия, гарантом сохранения в ней апостольского учения.

По словам священномученика Иринея Лионского, хотя Церковь и рассеяна по всему миру, однако, приняв проповедь истины от апостолов, она тщательно хранит ее, «как бы обитая в одном доме; одинаково верует этому, как бы имея одну душу и одно сердце; согласно проповедует это, учит и передает, как бы у нее были одни уста»[3].

Священное Предание выражается не только в текстах, но и, например, в действиях, совершаемых во время богослужения, в церковной иконописи, богослужебных песнопениях, молитвах.

Святитель Василий Великий говорит: «Из сохраненных в Церкви догматов и проповеданий некоторые мы имеем от письменного наставления, а некоторые приняли от апостольского предания, по преемству в тайне; и те и другие имеют одну и ту же силу для благочестия… Ибо если отвергнем неписаные обычаи, как не имеющие большую силу, то неприметно повредим Евангелие в главных предметах». К числу таких неписаных обычаев святитель относит крестное знамение; обычай обращаться в молитве лицом к востоку; слова, произносимые священником на Евхаристии; молитвы церковных таинств[4].

Помимо словесного выражения Предания, будь то в письменном или устном виде, к Преданию относится также духовный опыт богообщения и богопознания, который невозможно описать словами. Таким опытом обладали: Адам до изгнания из рая, библейские праотцы Авраам, Исаак и Иаков, боговидец Моисей и пророки, а затем и «очевидцы и служители Слова» (Лк 1:2) — апостолы и последователи Христа. Единство и непрерывность этого опыта, хранимого в Церкви вплоть до настоящего времени, составляет суть Священного Предания.

Божественное Откровение, записанное пророками и апостолами, именуется Священным Писанием.

Священное Писание есть Божественное Откровение, запечатленное письменно людьми, особо избранными для этого Богом.

Наименование «Священное Писание» заимствовано из Нового Завета, где оно указывает на ветхозаветные книги. Святой апостол Павел писал своему ученику Тимофею: «Ты из детства знаешь священные писания» (2Тим 3:15). Впоследствии термин «Священное Писание» был распространен также на книги Нового Завета.

Священное Писание составляет неотъемлемую часть Священного Предания.

Писание отнюдь не самодостаточно и не может само по себе, изолированно от Предания, служить критерием истины. Авторитетной толковательницей Священного Писания является Церковь, в которой оно получает всестороннее изъяснение.

Книги Священного Писания создавались в разное время разными авторами. Святитель Филарет Московский говорит: «Древнейший и первоначальный способ распространения Откровения Божия есть Священное Предание. От Адама до Моисея не было Священных книг. Сам Господь наш Иисус Христос Божественное учение Свое и установления передал ученикам Своим словом и примером, а не книгой. Тем же способом сначала и апостолы распространяли веру и утверждали Церковь Христову»[5].

Иисус Христос проповедовал устно. О Его жизни и учении миру рассказали Его ученики. Поначалу евангельская весть также проповедовалась устно, затем она была записана.

Об этом говорится в начале Евангелия от Луки: «Как уже многие начали составлять повествования о совершенно известных между нами событиях, как передали нам то бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова, то рассудилось и мне, по тщательном исследовании всего сначала, по порядку описать тебе, достопочтенный Феофил, чтобы ты узнал твердое основание того учения, в котором был наставлен» (Лк 1:1–4).

Записанное Откровение было собрано в канон Священного Писания. Таким же образом многие традиции, изначально переданные устно и вошедшие в церковную практику (например, совершение Крещения и Евхаристии), впоследствии были зафиксированы в письменных источниках.

§ 2. Священное Писание

Священное Писание — собрание книг Ветхого Завета и Нового Завета[6].

В христианской Церкви статус Священного Писания усвоен Библии, включающей в себя Ветхий и Новый Заветы. Слово «Библия», которым именуются Священные Писания Ветхого и Нового Заветов, в переводе с греческого означает «книги»[7]; со временем оно стало употребляться только для обозначения Священного Писания.

Несмотря на то, что в состав Библии входят книги различного содержания, относящиеся к разным жанрам, создававшиеся на протяжении многих веков и написанные людьми различного происхождения на разных языках (еврейском, арамейском, греческом), Библия является единым целым, поскольку все книги, вошедшие в ее состав, суть Откровение Божие.

Книги Священного Писания богодухновенны.

Православная Церковь считает Священное Писание богодухновенным, то есть вдохновленным Богом и обладающим Божественным авторитетом.

Богодухновенность Священного Писания засвидетельствована во Втором послании апостола Павла к Тимофею: «Все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности, да будет совершен Божий человек, ко всякому доброму делу приготовлен» (2Тим 3:16–17).

Богодухновенность понимается как следствие воздействия Святого Духа на авторов библейских книг: «Никакого пророчества в Писании нельзя разрешить самому собою. Ибо никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божии человеки, будучи движимы Духом Святым» (2Пет 1:20–21).

Богодухновенность, таким образом, рассматривается как дар Святого Духа автору библейской книги. В то же время Церковь не отрицает того, что у авторов библейских книг было собственное осмысление богооткровенных истин, свой способ их изложения. Библейские книги написаны людьми, а не продиктованы свыше слово в слово. В этом смысле все книги Ветхого и Нового Заветов являются плодом соработничества Бога и человека: Бога, вдохновлявшего того или иного автора, и человека, при содействии Святого Духа создававшего письменный текст.

Расхождения между книгами Библии в описании деталей тех или иных происходивших событий объясняются тем, что их писали разные авторы.

Авторы библейских книг в большинстве своем были свидетелями тех событий, которые они описывали. Это в полной мере относится и к апостолам — ученикам Христа. Иоанн Богослов начинает свое Первое послание словами: «О том, что было от начала, что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши, о Слове жизни… возвещаем вам» (1Ин 1:1,3).

Вместе с тем, авторы новозаветных книг, бывшие свидетелями тех или иных событий, описывали их по памяти, спустя годы, а может быть — и десятилетия, что привело к незначительным расхождениям в описании этих событий.

Подобного рода разногласия усматриваются, в частности, между четырьмя евангелистами, когда они излагают одни и те же события[8]. Наличие этих разногласий в деталях при сходстве по существу говорит не против, а, наоборот, в пользу достоверности Евангелий, свидетельствуя о том, что между евангелистами не было «сговора», но каждый писал так, как запомнил происходившее или как услышал о нем от живых свидетелей.

§ 3. Канон[9] Священного Писания

В православной традиции Священное Писание — Ветхий Завет и Новый Завет — воспринимаются как единое целое.

Священные книги древних евреев составляют Ветхий Завет, понимаемый Церковью как «приготовление к Евангелию».

Четыре Евангелия занимают центральное место в Священном Писании Нового Завета. Они повествуют о пришествии в мир, жизни, чудесах, учении, смерти, Воскресении и Вознесении Господа Иисуса Христа.

Вторая часть Нового Завета состоит из книги Деяний святых апостолов, посланий святых апостолов и Апокалипсиса. Книга Деяний повествует о миссионерских трудах апостолов и о жизни первых христианских общин, послания апостолов содержат авторитетное истолкование христианского учения, а Апокалипсис содержит таинственные пророчества, касающиеся Второго Пришествия Христа.

Священномученик Игнатий Богоносец призывает христиан к чтению Священного Писания: «Будем прибегать к Евангелию, как к плоти Иисуса, и к апостолам, как к пресвитерству Церкви. Будем любить также и пророков, ибо и они возвещали то, что относится к Евангелию, на Христа уповали, и Его ожидали, и спаслись верою в Него»[10].

Учения, отвергающие Ветхий Завет, осуждаются Церковью как ересь[11].

Первым учением такого рода была ересь Маркиона (II век по Р. Х.), который учил, что Бог Нового Завета не имеет ничего общего с Богом Ветхого Завета. Учение Маркиона было осуждено уже отцами и учителями Церкви II–III веков (священномученик Ириней Лионский, Тертуллиан, священномученик Ипполит Римский). С тех пор отвержение Ветхого Завета осуждается Церковью как ересь маркионитства.

Основную часть Ветхого Завета составляют 39 канонических книг, соответствующих канону еврейской Библии, каким он сложился к концу I — началу II века по Р. Х. и был воспринят первыми христианами.

Состав корпуса канонических книг Ветхого Завета:

— Пятикнижие (Бытие, Исход, Левит, Числа и Второзаконие);

— исторические книги (Книги Иисуса Навина, Судей Израилевых, Руфь, четыре книги Царств, две книги Паралипоменон, Первая книга Ездры[12], Книга Неемии, Книга Есфири);

— учительные книги (Книга Иова, Псалтирь, Песнь Песней Соломона, Книга Притчей Соломоновых, Книга Екклезиаста);

— пророческие книги (Книги пророка Исаии, пророка Иеремии, Плач Иеремии, пророков Иезекииля, Даниила, Осии, Иоиля, Амоса, Авдия, Ионы, Михея, Наума, Аввакума, Софонии, Аггея, Захарии, Малахии).

В Новый Завет входит 27 книг, написанных в I веке. Окончательное закрепление статуса канонических за этими книгами произошло в IV веке[13], хотя новозаветный канон в целом сложился уже во II веке.

В канон Нового Завета входят:

— четыре Евангелия: от Матфея, от Марка, от Луки и от Иоанна;

— Деяния святых апостолов;

— семь соборных посланий (апостола Иакова; Первое и Второе апостола Петра; Первое, Второе и Третье апостола Иоанна Богослова; апостола Иуды);

— четырнадцать посланий апостола Павла (к Римлянам; Первое и Второе к Коринфянам; к Галатам; к Ефесянам; к Филиппийцам; к Колоссянам; Первое и Второе к Фессалоникийцам; Первое и Второе к Тимофею; к Титу; к Филимону; к Евреям);

— Откровение Иоанна Богослова (Апокалипсис).

В некоторых изданиях Нового Завета (например, в ряде современных православных греческих, а также в католических и протестантских) непосредственно за Деяниями святых апостолов следуют послания апостола Павла и потом уже соборные послания и Апокалипсис. Это различие никакого богословского значения не имеет.

§ 4. Текст Священного Писания и его переводы

Православная Церковь никогда не считала каноническим какой-то один текст или перевод, одну рукопись или одно издание Священного Писания.

Единого общепринятого текста Библии в православной традиции нет: имеются, например, расхождения между цитатами из Писания у святых отцов; между текстом Библии, принятым в греческой церковной традиции, и церковнославянской Библией; между церковнославянскими текстами Библии, используемыми за богослужением, и рекомендованным для домашнего чтения русским Синодальным переводом.

Евангельская проповедь обращена ко всем народам (Мф 28:19), поэтому переводы Писания на различные языки не только возможны, но и необходимы.

В различные периоды церковной истории предпринимались попытки ограничить деятельность по переводу Писания лишь несколькими языками, которые, таким образом, выделялись как сакральные (священные). Так, святые Кирилл и Мефодий вынуждены были противостоять так называемой «трехъязычной ереси», сторонники которой полагали, что в качестве языков Писания и богослужения допустимы только еврейский, греческий и латинский.

Подобные взгляды противоречат самому смыслу евангельской проповеди, поскольку Христос принес свое учение для всего человечества, для всех культур и цивилизаций. Запрет на создание различных переводов Священного Писания мог бы лишить источника христианского учения целые народы.

Первой полной славянской Библией стала так называемая Геннадиевская Библия 1499 года, составленная по распоряжению святителя Геннадия, архиепископа Новгородского.

При составлении Геннадиевской Библии, ввиду отсутствия некоторых библейских книг в славянском переводе, они были переведены с латинского (две книги Паралипоменон, три книги Ездры, книги Неемии, Товита, Иудифи, Книга премудрости Соломона, Маккавейские книги, фрагменты книг Иеремии и Есфири). В дальнейшем при подготовке печатных изданий славянских Библий в XVI–XVIII веках текст заново сверялся с печатными изданиями греческой и латинской Библии.

В 1751 году вышло в свет новое издание церковнославянской Библии — так называемая Елизаветинская Библия[14]. На нем основываются и все последующие издания. Встречаются незначительные расхождения между текстом Елизаветинской Библии и текстами из Священного Писания в богослужебных книгах.

Синодальный перевод, первоначально издававшийся «для домашнего назидания» верующих, в качестве «пособия к разумению Священного Писания», в настоящее время фактически стал общецерковным.

Русский текст Библии был впервые издан в 1876 году по благословлению Святейшего Синода (отсюда его неофициальное название — «Синодальный перевод»). С тех пор он переиздается без каких-либо содержательных изменений.

Синодальный перевод канонических книг Ветхого Завета делался, в соответствии с рекомендациями святителя Филарета Московского, с древнееврейского текста; учитывался также греческий перевод — Септуагинта.

В некоторых случаях перевод еврейского текста дополнен словами, которые присутствуют в Септуагинте или церковнославянском переводе. Эти слова выделены квадратными скобками, например, «И сказал Бог: да будет твердь посреди воды, и да отделяет она воду от воды. [И стало так.]» (Быт 1:6).

Неканонические книги Ветхого Завета как в церковнославянской, так и в русской Библии переведены с греческого, за исключением Третьей книги Ездры, которая была переведена с латинского.

Синодальный перевод лежит в основе ряда переводов на другие языки (башкирский, бурятский, кряшенский, осетинский, чувашский, якутский).

Священное Писание переведено на языки народов, окормляемых Русской Православной Церковью.

Кирилло-Мефодиевскую традицию перевода Священного Писания на языки просвещаемых Христовой верой народов продолжали такие выдающиеся русские миссионеры, как святитель Иннокентий Московский, просветитель Камчатки, Якутии, Приамурья и Аляски; святитель Николай Японский; преподобный Макарий Алтайский. Сегодня Библия полностью или частично переведена на более пятидесяти языков народов, окормляемых Русской Православной Церковью.

§ 5. Другие формы Священного Предания

Основные истины христианского вероучения именуются догматами.

Слово «догмат»[15] (в Синодальном переводе часто передается словом «учение») употребляет в своих Посланиях апостол Павел (Еф 2:15;Кол 2:14). Священномученик Игнатий Богоносец говорит о «догматах Господа»[16]; святитель Афанасий Великий — о «догматах пречистых Евангелий»[17]. Святитель Василий Великий называет догматом все евангельское учение: «Проповедь евангельская в своих, презираемых иными, речениях заключает много убедительного и влекущего ко спасению. И всякая душа препобеждается непреложными догматами, будучи утверждаема благодатью в непоколебимой вере во Христа»[18].

В строгом смысле слова догматами являются истины веры, касающиеся учения о Боге, а также о Его отношении к миру и человеку. Святитель Кирилл Иерусалимский называет догматами те истины веры, которые содержал крещальный символ веры Иерусалимской Церкви[19]. Святитель Василий Великий называет догматом богословия учение о Лице Иисуса Христа[20].

Кратким выражением основных истин христианского вероучения является Символ веры, исторически связанный с совершением таинства Крещения.

О точном и неизменном правиле веры, которое Иисус Христос преподал через апостолов всем народам, говорит Тертуллиан[21]; это правило в виде краткого символа веры исповедовалось при Крещении. Священномученик Ириней Лионский называет его «правилом истины»[22].

Крещальные исповедания Поместных Церквей в древности, несмотря на некоторые различия в формулировках, по содержанию являются выражением единой апостольской веры, восходящей к учению Самого Иисуса Христа.

I Вселенским (Никейским) Собором был принят Никейский Символ веры. На II Вселенском (Константинопольском) Соборе Никейский Символ был дополнен, после чего получил наименование Никео-Константинопольского.

Никео-Константинопольский Символа веры — это самое авторитетное исповедание веры Православной Церкви; он представляет собой краткое изложение важнейших богооткровенных истин христианства:

Церковнославянский перевод	Русский перевод
1. Верую во единаго Бога Отца Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым.	Верую в единого Бога[23] Отца Вседержителя, Творца неба и земли, всего видимого и невидимого.
2. И во единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единороднаго, Иже от Отца рожденнаго прежде всех век; Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна, несотворенна, единосущна Отцу, Имже вся быша.	2. И в единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единородного, рожденного от Отца прежде всех веков: Света от Света, Бога истинного от Бога истинного, рожденного, не сотворенного, единосущного Отцу. Через Него все произошло.
3. Нас ради человек и нашего ради спасения сшедшаго с небес и воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы, и вочеловечшася.	3. Ради нас, людей, и ради нашего спасения сошедшего с небес, и воплотившегося от Духа Святого и Марии Девы, и ставшего человеком.
4. Распятаго же за ны при Понтийстем Пилате, и страдавша, и погребенна.	4. Распятого же за нас при Понтии Пилате, и страдавшего, и погребенного,
5. И воскресшаго в третий день по Писанием.	5. И воскресшего в третий день, согласно Писаниям.
6. И возшедшаго на небеса, и седяща одесную Отца.	6. И восшедшего на небеса, и сидящего по правую сторону Отца.
7. И паки грядущаго со славою судити живым и мертвым, Егоже Царствию не будет конца.	7. И снова грядущего со славой, чтобы судить живых и мертвых; Его Царству не будет конца.
8. И в Духа Святаго, Господа Животворящаго, Иже от Отца исходящаго, Иже со Отцем и Сыном спокланяема и сславима, глаголавшаго пророки.	8. И в Духа Святого, Господа Животворящего, Который от Отца исходит, Которому с Отцом и Сыном воздается поклонение и слава, Который говорил через пророков.
9. Во едину Святую, Соборную и Апостольскую Церковь.	9. В единую Святую, Соборную и Апостольскую Церковь.
10. Исповедую едино крещение во оставление грехов.	10. Исповедую единое крещение для оставления грехов.
11. Чаю воскресения мертвых,	11. Ожидаю воскресения мертвых,
12. И жизни будущаго века. Аминь.	12. И жизни будущего века. Аминь.

Непререкаемым авторитетом в Православной Церкви обладают решения Вселенских Соборов.

Вероопределения Вселенских Соборов составляют основу догматического Предания Церкви.

Православная Церковь признает семь Вселенских Соборов:

I. Никейский 325 года;

II. Константинопольский 381 года;

III. Ефесский 431 года;

IV. Халкидонский 451 года;

V. Константинопольский 553 года;

VI. Константинопольский 680-681 годов и его продолжение — Трулльский 691–692 годов;

VII. Никейский 787 года.

Постановления Вселенских Соборов не подлежат изменению и являются общеобязательными для всех членов Церкви.

Ряд определений, имеющих высокий авторитет в православной традиции, был выработан Церковью уже после Вселенских Соборов.

В 843 году, по случаю восстановления почитания святых икон, был составлен «Синодик в Неделю Православия»; с XI по XIV век в него вносились положения православного учения, связанные с появлением новых ересей.

Константинопольский Собор 879 года вынес ряд постановлений догматического и канонического характера: он провозгласил неизменность текста Символа веры и анафематствовал[24] всех, кто посягает на его изменение.

Константинопольские Соборы 1156–1157 и 1190-х годов приняли определения, согласно которым Голгофская Жертва тождественна Евхаристической, а искупительная жертва была принесена всем трем Лицам Пресвятой Троицы.

Константинопольские Соборы 1166–1170 годов осудили неверные толкования евангельской фразы «Отец Мой более Меня» (Ин 14:28) и догматические нововведения Римской Церкви, в частности, учение о Filioque[25].

В середине XIV века в Константинополе прошел ряд Соборов (в 1341, 1347, и 1351 годах), утвердивших учение святителя Григория Паламы о сущности и энергиях Божиих.

Частью Предания Церкви является ее каноническое наследие, в основе которого лежат дисциплинарные правила Вселенских и некоторых Поместных Соборов, а также ряда святых отцов.

В отличие от догматов веры применение дисциплинарных правил Вселенских и Поместных Соборов осуществляется церковной властью в соответствии с конкретными условиями бытия Церкви и ее членов[26].

Постановления ряда Поместных Соборов, которые по важности сравнимы с Вселенскими Соборами, также обязательны для всей Церкви.

Такое значение восьми из них признано Вселенской Церковью и утверждено Трулльским Собором (правило 2) — это Анкирский Собор 314 года, Неокесарийский Собор, состоявшийся между 314 и 325 годами, Гангрский 340 года, Антиохийский 341 года, Лаодикийский 343 года, Сардикийский (Сердикский) 343 года, Константинопольский 394 года, Карфагенский 419 года.

Правила Константинопольского Собора 861 года, именуемого также Двукратным[27] Собором, вошли в Пидалион[28], где они помещены непосредственно после правил Вселенских Соборов, то есть до правил других Поместных Соборов, в нарушение хронологического порядка. В «Книге Правил»[29] правила этого Собора расположены в разделе Поместных Соборов на правильном по хронологии месте.

Помимо правил Вселенских и Поместных Соборов, частью канонического предания являются правила святых отцов Церкви: святителя Дионисия Александрийского, священномученика Петра Александрийского, святителя Григория Неокесарийского, святителя Афанасия Великого, святителя Василия Великого, святителя Григория Богослова, святителя Григория Нисского, святителя Амфилохия Иконийского, святителя Тимофея Александрийского, Феофила Александрийского, святителя Кирилла Александрийского, святителя Геннадия Константинопольского, священномученика Киприана Карфагенского. Авторитет этих правил подтвержден Трулльским Собором[30].

Важнейшей частью Священного Предания является литургическая традиция Церкви.

Богослужение является сердцевиной церковной жизни. Именно в богослужении и таинствах верующим преподается благодать Божия[31], без которой невозможна полноценная духовная жизнь христианина. Чинопоследования церковных таинств и иных священнодействий, молитвы и песнопения наполнены вероучительным содержанием[32]. Эти тексты являются не просто творениями выдающихся богословов, но частью литургического опыта многих поколений христиан; в течение веков их читали и пели в православных храмах. Святитель Василий Великий писал о единстве веры и церковной молитвы: «У меня вера… всегда одна и та же, ибо… как веруем, так и славословим»[33].

В состав Священного Предания входят также творения мужей апостольских, апологетов, святых отцов и учителей Церкви.

«Мужами апостольскими» именуют тех писателей Древней Церкви, которые жили не позднее II века: некоторые из них были учениками апостолов и знали их лично. К числу мужей апостольских относятся, в частности, священномученики Климент Римский, Игнатий Богоносец, Поликарп Смирнский. Следующее поколение писателей Древней Церкви, к которому принадлежат святой Иустин Мученик и священномученик Ириней Лионский, принято называть апологетами (в переводе с греческого «защитниками»). Апологеты защищали Церковь от обвинений со стороны языческого мира, а также от ересей и изъясняли ее учение.

«Святыми отцами», или «отцами Церкви», как правило, называют богословов, живших в более позднюю эпоху, учение которых было признано Церковью, а сами они были прославлены в лике святых. «Учителями Церкви» иногда называют древних авторитетных церковных богословов, не причисленных к лику святых; однако это наименование также применяется к отцам Церкви (например, святители Василий Великий, Григорий Богослов и Иоанн Златоуст в богослужебных текстах названы «вселенскими великими учителями и святителями»).

Из святоотеческого наследия особое значение для Церкви имеют произведения отцов Церкви эпохи Вселенских Соборов (IV–VIII века), в особенности тех восточных отцов, которые играли основную роль в формировании православного богословия, в частности святых Афанасия Александрийского, Василия Великого, Григория Богослова, Григория Нисского, Кирилла Александрийского, Максима Исповедника, Иоанна Дамаскина, Феодора Студита.

Предание Церкви засвидетельствовано и в творениях западных отцов Церкви, таких как святые Киприан Карфагенский, Амвросий Медиоланский, Августин Гиппонский, Иероним Стридонский, Лев Великий, Григорий Великий (Двоеслов).

О значении святоотеческого наследия говорит святитель Афанасий Великий, определяя «первоначальное Предание» как «веру Вселенской Церкви, которую передал Господь, проповедали апостолы, сохранили отцы»[34]. Вера, исповедуемая Церковью, определяется как «вера апостольская, вера отеческая, вера православная»[35].

В творениях святых отцов Церкви следует отделять то, что не теряет своего значения со временем, от преходящего, устаревшего, имевшего значение только в ту эпоху, когда жил и творил тот или иной святой отец[36]. Кроме того, в святоотеческих писаниях следует отличать то, что говорилось их авторами от лица Церкви и что выражает общецерковное учение, от частных богословских мнений.

Какое-либо частное мнение, даже если его авторитет основывается на имени святого отца, не может быть поставлено на один уровень с тем, что принято соборным церковным разумом. Частное мнение, если оно было выражено кем-либо из отцов Церкви и при этом не осуждено соборно или не противоречит соборным определениям, входит в границы допустимого и возможного, но не может считаться обязательным для православных верующих.

Вероучительные сочинения XVII–XIX веков, иногда называемые «символическими книгами»[37], обладают авторитетом в той мере, в какой они соответствуют учению святых отцов и учителей Древней Церкви.

К числу авторитетных для Православной Церкви документов относятся, в частности, «Православное исповедание веры Кафолической и Апостольской Церкви Восточной» (1662 год), «Послание Патриархов Восточно-Кафолической Церкви о православной вере»[38] (1723 год), «Окружное послание Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви ко всем православным христианам» (1848 год) и некоторые другие сочинения на догматические темы, появившиеся в XVII–XIX веках. Православные вероучительные документы этого периода главным образом имели полемический характер и были направлены против католических или протестантских вероучительных положений. К символическим книгам также относят «Пространный Катехизис» святителя Филарета Московского.

Залог неповрежденности Предания Церкви — присутствие и действие в ней Святого Духа.

В книге Деяний святых апостолов повествуется о чудесном изменении, произошедшем с учениками Христа, которые в день Пятидесятницы, после сошествия на них Духа Святого, из простых, неученых рыбаков, не всегда понимавших слова своего Учителя, превратились в дерзновенных проповедников истины (Деян 2). Сила Святого Духа открыла апостолам возможность принятия благодати и истины, которые «произошли чрез Иисуса Христа» (Ин 1:17). Таким образом апостолы стали провозвестниками Божественного Откровения миру и его хранителями.

Священное Предание, выраженное в вероучительных формулировках, в учении святых отцов, в богослужебных традициях, духовно-аскетической практике Церкви и канонических правилах, является результатом соработничества Святого Духа и верующих. Это соработничество не ограничивается какой-либо конкретной эпохой или каким-либо конкретным местом. Современный христианин призван к тому, чтобы, соблюдая верность вечным и неизменным истинам, переданным через Божественное Откровение и сохраняемым в Священном Предании Церкви, осмысливать эти истины и переживать их в собственном религиозном опыте.

Глава 3. Бог

§ 1. Бог един

Православная Церковь, в соответствии с библейским Откровением, верует в Единого Бога.

В Ветхом Завете говорится: «Слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь един есть» (Втор 6:4)[1]. Единственность Бога провозглашается в первой из Десяти ветхозаветных заповедей: «Я Господь, Бог твой… да не будет у тебя других богов пред лицем Моим» (Исх 20:2–3;Втор 5:6–7)[2]. Псалмопевец говорит: «Ибо все боги народов — идолы, а Господь небеса сотворил» (Пс 95:5). Запрет на почитание идолов содержится во второй из Десяти заповедей: «Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли; не поклоняйся им и не служи им» (Исх 20:4–5).

Веру в Единого Бога утверждает Господь Иисус Христос: «Первая из всех заповедей: слушай, Израиль! Господь Бог наш есть Господь единый; и возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею,— вот первая заповедь!» (Мк 12:29–30).

Святые отцы проповедовали одного и единственного Бога, опровергая языческое многобожие.

Христианский апологет II века Афинагор Афинянин писал: «Наше учение признает единого Бога, Творца этой вселенной, Который Сам не сотворен»[3]. По словам священномученика Иринея Лионского, «един есть Бог, един Господь, един Творец, един Отец, и един содержит все и всему дает бытие»[4]. Преподобный Максим Исповедник говорит: «Бог по природе есть всегда и в подлинном смысле слова Единый и Единственный»[5]. По словам преподобного Иоанна Дамаскина, люди, верящие Священному Писанию, не подвергают сомнению, «что Бог — один, а не много Богов»[6].

§ 2. Богопознание и богообщение

Церковь верует в Бога, с Которым человек может вступать в общение.

Согласно Священному Писанию и христианскому вероучению, Бог — не отвлеченная идея или безличная высшая сила. Бог веры — это Бог живой и личностный, любящий человека как Свое творение, созданное по образу Самого Творца, а потому желающий, чтобы человек вступал с Ним в личное общение.

Бог слышит человека и откликается на его молитву. Псалмопевец говорит: «К Тебе взываю я, ибо Ты услышишь меня, Боже; приклони ухо Твое ко мне, услышь слова мои» (Пс 16:6); «Гласом моим взываю к Господу, и Он слышит меня со святой горы Своей. Ложусь я, сплю и встаю, ибо Господь защищает меня» (Пс 3:5–6).

В Ветхом Завете Бог являет Себя Моисею и говорит с ним «лицем к лицу, как бы говорил кто с другом своим» (Исх 33:11).

Человек призван к познанию Бога, ибо это познание ведет к вечной жизни.

Господь Иисус Христос говорит в Своей молитве к Богу Отцу: «Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа» (Ин 17:3). Апостол Павел пишет: «Непрестанно благодарю за вас [Бога], вспоминая о вас в молитвах моих, чтобы Бог Господа нашего Иисуса Христа, Отец славы, дал вам Духа премудрости и откровения к познанию Его» (Еф 1:16–17).

Знание о Боге основывается на том, что Сам Бог открывает человеку.

«Никто — не из людей только, но даже и из самих премирных сил, то есть херувимов и серафимов — никогда не познал Бога, если кому не открыл Он Сам», — говорит прп. Иоанн Дамаскин[7].

В Священном Писании Ветхого Завета содержится откровение Бога о Себе Самом: народ Божий познавал Бога как Творца мира и Промыслителя человечества, ведущего людей ко спасению. Бог говорил к народу через избранных людей — пророков и праведников, сообщая Свою волю и наставляя в богоугодной жизни.

В Новом Завете Бог открылся в Своем Сыне — Богочеловеке Иисусе Христе.

Христос говорил Своим ученикам: «Видевший Меня видел Отца» (Ин 14:9). Христос — «образ Бога невидимого» (2Кор 4:4;Кол 1:15) и «сияние славы… Его» (Евр 1:3) — сделал возможным богопознание, недоступное ветхозаветным праведникам.

До Христа и вне Христа познание Бога — неполно, хотя и возможно отчасти. Святитель Кирилл Александрийский говорит, что «совершенство и возвышенность в мудрости и познании» приобретаем мы через Христа: Он является для нас «подателем совершенного познания»[8].

Во Христе исполняется смысл и цель существования ветхого Израиля и дается полнота Божественного Откровения, в свете которого получает объяснение все, что было открыто ранее через пророков, ибо «закон дан чрез Моисея; благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа» (Ин 1:17).

Таким образом, Бог открывал Себя людям постепенно. Апостол пишет: «Мы, доколе были в детстве, были порабощены вещественным началам мира. Но когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего Единородного… А как вы — сыны, то Бог послал в сердца ваши Духа Сына Своего… Ныне же, познав Бога, или, лучше, получив познание от Бога, для чего возвращаетесь опять к немощным и бедным вещественным началам и хотите еще снова поработить себя им?» (Гал 4:3–4, 6, 9).

Богопознание возможно также через познание человеком окружающего мира как творения Божия.

Псалмопевец восклицает: «Небеса проповедуют славу Божию, и о делах рук Его вещает твердь» (Пс 18:2). Ему вторит другой ветхозаветный мудрец: «Подлинно суетны по природе все люди, у которых не было ведения о Боге, которые из видимых совершенств не могли познать Сущего и, взирая на дела, не познали Виновника» (Прем 13:1).

Апостол Павел так пишет о познании Бога: «Невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы» (Рим 1:20). По мысли святителя Афанасия Великого, пока ум еще «омрачается внешним», «ведение о Боге можно также заимствовать от видимого, потому что тварь порядком и стройностью, как бы письменами, дает уразуметь и возвещает своего Владыку и Творца»[9].

Одним из путей познания Бога человеком является самопознание, поскольку человек сотворен по образу Божию (Быт 1:26). Святитель Василий Великий говорит, что «следы Зиждителя» нужно искать «в себе самом, как бы в малом каком-то мире»[10].

Божественная сущность непознаваема, однако Бога можно познавать через Его действия в мире.

Святитель Василий Великий пишет: «Мы же утверждаем, что познаем Бога нашего по действованиям, но не даем обещания приблизиться к самой сущности. Ибо хотя действования Его и до нас нисходят, однако же сущность Его остается неприступной»[11].

Учение о мысленном различении в Боге сущности и действий представляет собой характерную особенность православного богословия.

Русскому слову «действие» в греческом языке соответствует слово «энергия», и поэтому действия Божии иначе называют Божественными энергиями. В данном случае имеются в виду действия Бога по отношению к Его творению. Эти действия (энергии) Божии именуются нетварными, что указывает на их источник — нетварного Бога.

Божественные энергии неверно понимать как излияние (эманацию) Божественной сущности вовне или как некую безличную силу, исходящую от Бога, но действующую уже без Его участия. В Божественных энергиях (действиях) присутствует Сам Бог, так как именно Он совершает эти действия — как Творец, Промыслитель и Спаситель.

Сущность и энергии в Боге различаются только мысленно, ибо Бог всецело присутствует в своих действиях, которые неотделимы от Его сущности.

Учение о мысленном различении в Боге сущности и действий (энергий) было подтверждено Константинопольским собором 1351 года[12], который также называют «паламитским» — по имени святителя Григория Паламы, который отстаивал указанное различение против еретических учений.

Проявления в мире Божественного присутствия называются в Священном Писании «славой Божией».

Слава Божия явилась народу израильскому в облаке, когда народ возроптал на Господа (Исх 16:7–10); слава Божия сошла в виде облака на гору Синай и пребывала на ней в течение шести дней: вид ее был как «огонь поядающий» (Исх 24:15–17); слава Божия наполняла скинию Завета (Исх 40:34–38). Славой Божией также именуются в Ветхом Завете и чудесные дела Господа, которыми полна земля (Чис 14:21–22).

В Новом Завете слава Божия раскрывается через Иисуса Христа. Апостол Иоанн Богослов свидетельствует: «И мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца» (Ин 1:14). Сам Господь Иисус Христос говорит о Своем Втором Пришествии: «Придет Сын Человеческий во славе Отца Своего с Ангелами Своими и тогда воздаст каждому по делам его» (Мф 16:27).

§ 3. Имена Божии

Ветхозаветное знание о Боге выражено в рассказах о Его участии в жизни людей, а также в Его именах.

Все, что говорится о Боге в Ветхом Завете, говорится не о сущности Бога, а о Его действиях в отношении человека и мира. Для этого иногда используются понятия и образы из человеческого опыта (антропоморфизмы), поскольку только так человек может обрести некое познание Бога, истинная сущность Которого невыразима на человеческом языке.

Святитель Григорий Нисский говорит: «Превысший всякого имени у нас получает многоразличные наименования по различию благодеяний: Он называется светом, когда рассеивает тьму неведения, жизнью, когда дарует бессмертие, путем, когда выводит из заблуждения», источником, камнем, виноградом, врачом и другими подобными именами»[13]. Но ни одно из этих имен не может выразить сущность Бога: «Призывающими же Его именуется не само то, чтó Он есть (ибо естество Сущего неизглаголанно); но Он получает наименования от действий, которые, как мы верим, касаются нашей жизни»[14]. Ибо Бога нельзя объять ни именованием, ни мыслью, так как Он один выше всякого имени (Флп 2:9) и всякого постижения[15].

Имена, которые даются Богу в Ветхом Завете, указывают на те или иные свойства Бога.

К числу этих имен относятся такие как «вечно Живущий», «Святой имя Его» (Ис 57:15), «Царь всей земли» (Пс 46:8), «Царь вечный» (Иер 10:10), «Судия всей земли» (Быт 18:25), «Бог человеколюбивый и милосердый, долготерпеливый, и многомилостивый, и истинный» (Исх 34:6).

К именам Божиим относятся такие древнееврейские имена, как: El, Elohim (Бог) и Adonay (Господь). Они указывают на то, что Бог — Господин всей вселенной, всего видимого и невидимого мира. Он — Господь Саваоф (Tsebaot — буквально «Господь воинств»), создатель и начальник ангельского мира. Бог — Всемогущий (El Shadday): с этим именем Бог открылся Аврааму (Быт 17:1; 35:11). Бог — «Пастырь и твердыня Израилева» (Быт 49:24), Он — «помощь и щит» дома Израилева и всех боящихся Его (Пс 113:17,18,19).

Важнейшее из ветхозаветных имен Божиих в древнееврейском письме обозначалось четырьмя согласными буквами YHWH (священная тетраграмма).

В Книге Исход говорится, что Бог открыл это имя пророку Моисею, когда явился ему на горе Хорив в «неопалимой купине», то есть в кусте, который горел, но не сгорал (Исх 3:4–5,10,13–15). Бог сказал Моисею: «Я Господь (YHWH). Являлся Я Аврааму, Исааку и Иакову с именем «Бог Всемогущий», а с именем Моим «Господь» (YHWH) не открылся им» (Исх 6:2–3).

Традиционно имя YHWH переводится «Я есмь Сущий» (Исх 3:14). В этом имени Бог открывается как истинно существующий, пребывающий вечно, как единственный источник всякого бытия. Греческое слово «Сущий» (ho on) обычно обозначено на нимбе иконы Христа как вочеловечившегося Бога.

Предположительно имя YHWH звучало как «Яхве».

После вавилонского плена (во всяком случае, не позднее III века до Р.Х.) евреи из благоговения перестали произносить это имя вслух. В еврейской традиции принято заменять его словами «Господь» (Адонай), «Бог» (Элохим) или «Имя» (Ха-Шем). Переводчики Септуагинты передавали это имя словом Кириос (Господь). Славянский и синодальный переводы в основном следуют греческому — в них употребляется слово Господь. C XVI века в переводах на западные языки, а позднее на русский стали употреблять наименование «Иегова»[16].

В Новом Завете важнейшим именем Божиим является «Отец».

Ветхий Завет лишь изредка говорит о Боге как Отце (Втор 32:6;Ис 63:16; 64:8Мал 1:6; 2:10). В Новом Завете Господь Иисус Христос, обращаясь к Богу в молитве или говоря о Боге, чаще всего называет Бога Отцом. В беседах со Своими учениками Иисус говорит о Боге «Отец ваш» или «Отец ваш Небесный» (Мф 5:48; 6:4, 6:8,15,18,26,32; 7:11Лк 12:30, 32;Ин 8:42; 20:17). Он учит Своих последователей начинать молитву словами: «Отче наш» (Мф 6:9), называет Бога Небесным Отцом всех верующих (Мф 5:48; 6:4,6,8,15,18,26,32; 7:11Лк 12:30,32;Ин 8:42; 20:17). В посланиях апостола Павла имена «Бог» и «Отец» неразрывно связаны (1Фес 1:1;Гал 1:3;1Кор 1:3;2Кор 1:2;Рим 1:7;Флп 1:2).

В соответствии с ветхозаветной традицией Бог в Новом Завете также именуется Благословенным (Мк 14:61) и Всевышним (Лк 1:32,35,76; 6:35).

§ 4. Свойства Бога

Имена Божии, используемые в Священном Писании, как правило, указывают на те или иные свойства Бога или на действия Бога в мире.

По словам преподобного Иоанна Дамаскина, Бог именуется «несозданным, безначальным, бессмертным, беспредельным, вечным, нематериальным, благим, обладающим творческой силой, праведным, просвещающим, неизменным, бесстрастным, неописуемым»[17]. В Катехизисе святителя Филарета, митрополита Московского, говорится: «Бог есть Дух Вечный, Всеблагой, Всеведущий Всеправедный, Всемогущий, Вездесущий, Неизменяемый, Вседовольный, Всеблаженный»[18].

Бог непостижим.

Ветхозаветный мудрец спрашивает: «Кто может исследовать великие дела Его? Кто может измерить силу величия Его? и кто может также изречь милости Его? Невозможно ни умалить, ни увеличить, и невозможно исследовать дивных дел Господа» (Сир 18:3–5). Апостолы говорят о Боге, «Который обитает в неприступном свете, Которого никто из человеков не видел и видеть не может» (1Тим 6:16;см.: 1Ин 4:12), ибо Только Сам Бог всецело знает Самого Себя (1Кор 2:11).

О непостижимости сущности Бога говорят многие отцы Церкви.

В IV веке эта тема приобрела особое значение в связи с необходимостью опровержения ереси Евномия, который считал, что возможно абсолютное знание сущности Божией, и таким образом отрицал непостижимость Бога[19]. «Корнем всех зол» называет подобные мысли святитель Иоанн Златоуст: «Человек дерзнул сказать: я знаю Бога так, как Сам Бог знает Себя. Нужно ли обличать это… Это — явное безумие, непростительное безрассудство, новейший вид нечестия; никто никогда не дерзал ни помыслить, ни произнести ничего подобного. Подумай, несчастный и жалкий, кто ты и Кого исследуешь? Ты — человек, а исследуешь Бога?»[20].

Бог невидим.

На просьбу Моисея показать ему славу Божию Бог отвечает, что человек не может увидеть лицо Бога и остаться в живых (Исх 33:18–20). В Новом Завете мысль о том, что Бог невидим, выражена столь же ясно: Бога «никто из человеков не видел и видеть не может», поскольку «Единый, имеющий бессмертие… обитает в неприступном свете» (1Тим 6:16).

В Евангелии от Иоанна утверждается, что Бог невидим по природе, однако Он был явлен человечеству через Иисуса Христа: «Бога не видел никто никогда. Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил» (Ин 1:18)».

Бог вечен и вездесущ.

Время и пространство — неотъемлемые характеристики тварного мира, но Творец пребывает вне пространства и времени. Псалмопевец выражает это так: «Пред очами Твоими тысяча лет, как день вчерашний, когда он прошел, и как стража в ночи» (Пс 89:5); «Дни мои — как уклоняющаяся тень… Ты же, Господи, вовек пребываешь» (Пс 101:12–13).

В Ветхом Завете говорится, что Бог превосходит все пространственные ограничения (3Цар 8:27;Иер 23:23–24;Пс 138:8–10) и объемлет всё сотворенное (Прем 1:7). По слову святителя Кирилла Иерусалимского, Бог «не ограничен каким-либо местом… Он во всем и вне всего»[21].

О вездесущии Божием говорит Псалмопевец: «Куда пойду от Духа Твоего, и от лица Твоего куда убегу? Взойду ли на небо — Ты там; сойду ли в преисподнюю — и там Ты. Возьму ли крылья зари и переселюсь на край моря, — и там рука Твоя поведет меня, и удержит меня десница Твоя» (Пс 138:7–10).

Бог всемогущ.

Ветхозаветный пророк возвещает: «Ибо Я Господь, Я говорю; и слово, которое Я говорю, исполнится» (Иез 12:25). Для Бога нет ничего невозможного (Быт 18:14). Бог всемогущ на небе и на земле, ибо Он Сам сотворил их (Быт 2:4).

Бог по Своему благоусмотрению располагает Своим творением (Иер 27:5), созданным Его словом и «духом уст Его» (Пс 32:6). Он властвует над силами и порядком сотворенной Им вселенной (Пс 64:8; 88:10). Поскольку Он Сам установил этот порядок (Иов 28:25–28;Прит 8:27–31), Он может и менять его. Бог «знает наперед будущее, Он могущественнее всего; знает и делает так, как хочет»[22].

О всемогуществе Божием свидетельствует в Евангелии Сам Господь Иисус Христос: «Авва Отче! Все возможно Тебе» (Мк 14:36). По словам Спасителя, Богу «все возможно» (Мф 19:26).

В Священном Писании многократно говорится о благости Бога и о том, что Бог есть источник всякого добра.

В Ветхом Завете Божественная благость является предметом молитвенного славословия: «Славьте Господа, ибо Он благ, ибо вовек милость Его» (Пс 117:1); «Вкусите, и увидите, как благ Господь!» (Пс 33:9); «Ибо Ты, Господи, благ и милосерд и многомилостив ко всем, призывающим Тебя» (Пс 85:5).

В Новом Завете Господь Иисус Христос говорит о Боге: «Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (Мф 5:45). Благость Божия показывается через сравнение с действиями человека: «Итак если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец ваш Небесный даст блага просящим у Него» (Мф 7:11). По словам Христа, Бог «благ и к неблагодарным и злым» (Лк 6:35).

Благость Бога проявляется в Его милости к человеку, порабощенному грехом.

Бог как Верховный судия имеет власть не только карать, но и миловать. Ибо Он желает, чтобы грешник обратился к Нему (Ис 55:7;Иер 18:8;Иез 18:21; 33:11). Он — «Бог человеколюбивый и милосердый, долготерпеливый и многомилостивый и истинный, сохраняющий правду и являющий милость в тысячи родов» (Исх 34:6–7). Пророки Ветхого Завета постоянно возвещают милосердие Божие: Бог «не вечно будет негодовать» (Иер 3:12); Он помилует обратившегося грешника (Ис 55:7); «перевяжет наши раны» (Ос 6:1); «Кто Бог, как Ты, прощающий беззаконие и не вменяющий преступления остатку наследия Твоего? Не вечно гневается Он, потому что любит миловать» (Мих 7:18).

В притчах Господа Иисуса Христа о пропавшей овце, о потерянной драхме и о блудном сыне (Лк 15:1–32) говорится о Боге, Который не наказывает за грехи, а прощает их. Господь Иисус Христос не осуждает женщину, взятую в прелюбодеянии, но отвечает ее обвинителям: «Кто из вас без греха, первый брось на нее камень» (Ин 8:3–7). Распятый на кресте, Он обращается к Отцу с молитвой о прощении палачей: «Отче! прости им, ибо не знают, что делают» (Лк 23:34).

Бог милосерд по отношению к грешникам. Апостол Павел именует Бога «Отцом милосердия и Богом всякого утешения» (2Кор 1:3). Обращаясь к народу, Господь Иисус Христос говорит: «Будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд» (Лк 6:36). Лишь упорство и нераскаянность грешника вызывают праведный гнев Божий (Рим 2:5).

Святые отцы учат, что Бог есть само благо.

По словам святителя Григория Нисского, «Бог по естеству Своему есть всякое мыслимое благо, какое только есть»[23]; «высшее и главное добро есть Само Божество, природа Которого и есть доброта, и когда мы говорим о природе добра, то и по имени, и по существу говорим о Божестве»[24]. Святитель Василий Великий подчеркивает, что отрицание благости Бога равносильно отрицанию бытия Бога[25]. Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин говорит, что «один Бог творит все благое не из побуждений какого-либо страха или воздаяния, но по одной Своей благости»[26].

Отвергая ложные мнения о том, что Бог является творцом зла, Афинагор Афинский утверждает: «Бог, как совершенно благой, всегда благодетельствует»[27].

Церковному учению о Боге пытались противостать различные дуалистические учения.

Представитель гностического дуализма Маркион (II век) учил, что в мире изначально существовали два Бога — благой и злой, Бог Нового Завета и Бог Ветхого Завета. Для гностических учений также характерно противопоставление духовного начала как благого и материального как анти-духовного и потому дурного.

В манихействе, возникшем в III веке, сочетаются различные элементы зороастрийской религии и гностических воззрений Маркиона. Манихеи учили, что в мире существуют два извечных и равносильных начала: свет (божественное, духовное, благое начало) и тьма (демоническое, материальное, злое начало). Они полагали, что материальный мир — это результат пленения света тьмой и смешения двух начал и что человеческое тело — это творение демонов, в котором, как в тюрьме, заключена душа, являющаяся частичкой божественного света.

Отцы и учители Церкви единодушно выступали против дуализма гностиков и манихеев[28].

Согласно церковному учению, материальный мир сотворен Богом и изначально является благим. Диавол — отпавший от Бога ангел, не имеющий равной власти и могущества с истинным Творцом[29].

Бог — свят. Он обладает абсолютным совершенством.

В Ветхом Завете святость Божия порождает в человеке чувство священного страха (Ис 8:13). В присутствии Бога человек ощущает свое ничтожество и греховность (Быт 18:27;Иов 42:6). Никто — даже серафимы (Ис 6:2) — не может вынести приближения Бога (Суд 5:4–5; Исх 19:16 и др.). Однако Бог, неприступный и непостижимый в своей святости, открывается человеку и присутствует в мире. Пророк Исаия возвещает: «Так говорит Высокий и Превознесенный, вечно Живущий, — Святый имя Его: Я живу на высоте небес и во святилище, и также с сокрушенными и смиренными духом, чтобы оживлять дух смиренных и оживлять сердца сокрушенных» (Ис 57:15). Святость Божия воспевается в Апокалипсисе: «Свят, свят, свят Господь Бог Вседержитель, Который был, есть и грядет» (Откр 4:8; ср. 15:4; 16:5).

Святость Бога является источником освящения человека.

Апостол Петр призывает верующих: «По примеру призвавшего вас Святаго, и сами будьте святы во всех поступках. Ибо написано: будьте святы, потому что Я свят» (1Пет 1:15–16). Апостол Иоанн говорит христианам: «Вы имеете помазание от Святаго и знаете все» (1Ин 2:20). Согласно апостолу Павлу, Бог наказывает верующих в Него для их пользы, чтобы они имели участие в Его святости (Евр 12:10).

Святость Бога следует отличать от святости ангелов и людей. По словам святителя Кирилла Иерусалимского, «поистине един Свят, кто по естеству Свят. И мы святы: но не по естеству, а по причастию, подвигу и молитве»[30].

Бог — праведный Судия.

В Ветхом Завете о Боге говорится, что Он — «Судия всей земли» (Быт. 18:25), «Судия праведный» (Пс 9:5), Который воздает возмездие гордым (Пс 93:2), щедро награждает за праведность и сурово карает за грехи (Исх 34:6–7). Так же и в Новом Завете Бог предстает как Судия, Который будет судить праведным судом (Рим 1:32; 2:5; 3:5;2Фес 1:5;Евр 6:10), нелицеприятно и беспристрастно (1Пет 1:17;Рим 2:11;Гал 2:6).

§ 5. Бог един, но в трех Лицах

Церковь верует в Единого Бога в трех Лицах: Отца, Сына и Святого Духа — Единосущную и Нераздельную Троицу.

В Символе веры говорится: «Верую во Единаго Бога Отца… И во Единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия… И в Духа Святаго, Господа Животворящаго…».

Церковь верует в Триединого Бога — единого по Своей Божественной сущности и троичного в Лицах (Ипостасях) Отца, Сына и Святого Духа. Три Лица Пресвятой Божественной Троицы — не три Бога, а один Бог. Каждая Божественная Ипостась в полноте обладает Божественным достоинством, так что сущность Божества не разделяется, но пребывает единой.

Уже в Ветхом Завете можно усмотреть прикровенные указания на троичность Единого Бога[31].

Указание на Слово Божие и Святого Духа можно увидеть[32] в словах Псалма: «Словом Господа сотворены небеса, и духом уст Его — все воинство их» (Пс 32:6).

Намек на троичность Божества усматривается в тех случаях, когда Бог говорит о Себе во множественном числе: «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему» (Быт 1:26); «И сказал Господь: вот, один народ, и один у всех язык… сойдем же и смешаем там язык их» (Быт 11:6–7); «И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас» (Быт 3:22).

Славословие серафимов из видения пророка Исаии интерпретируется как указывающее на Триединство Бога: «Свят, свят, свят Господь Саваоф!» (Ис 6:3).

Библейским образом Божественного Триединства является явление трех мужей праотцу Аврааму (Быт 18), которое изображается на иконе Пресвятой Троицы.

О Трех Лицах единого Бога свидетельствует Новый Завет.

Триединство Бога провозглашается в евангельской заповеди о крещении: «Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца, и Сына, и Святого Духа» (Мф 28:19). Апостол Павел, преподавая верующим благословение, говорит: «Благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любовь Бога Отца, и общение Святаго Духа со всеми вами» (2Кор 13:13).

Согласно Священному Писанию Нового Завета, Дух Святой (Утешитель) посылается Сыном и исходит от Отца (Ин 15:26); Отец дает Утешителя (Ин 14:16) и посылает Его во имя Сына (Ин 14:26); Дух Утешитель остается с учениками Христа и будет пребывать в них (Ин 14:17); Сын и Отец придут и останутся со всяким, кто соблюдет слово Христа (Ин 14:23).

В Новом Завете говорится о деяниях воплотившегося Сына Божия Иисуса Христа, а также о деяниях Духа Святого, которые свидетельствует об Их Божественном достоинстве.

Господь Иисус Христос освобождает людей от грехов (Мф 9:2;Ин 8:11); Он исцеляет больных, имея власть прощать грехи (Ин 5:7–14; 9:6–7); воскрешает умершего Лазаря (Ин 11:1–44); изгоняет злых духов (Мк 1:23–26; 5:2–9; 7:25–30).

Святой Дух нисходит на учеников Христа в день Пятидесятницы (Деян 2:2–21); наставляет в истине и возвещает будущее (Ин 16:13); наделяет верующих чудотворной силой, мудростью, знанием, верой, даром пророчества, даром исцеления больных и прочими дарами. По словам апостола Павла, «дары различны, но Дух один и тот же» и «каждому дается проявление Духа на пользу» (1Кор 12:4, 7).

Троичность Бога была явлена в Крещении Иисуса Христа на Иордане.

Согласно Евангелию, когда Иоанн Предтеча крестил Иисуса, «отверзлись… небеса, и увидел Иоанн Духа Божия, Который сходил, как голубь, и ниспускался на Него. И се, глас с небес глаголющий: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение» (Мф 3:16–17; ср.Мк 1:9–11;Лк 3:21–22).

Литургическое празднование Крещения Господня именуется Богоявлением[33]. В тропаре[34] этого праздника говорится: «Во Иордане крещающуся Тебе, Господи, троическое явися поклонение: Родителев бо глас свидетельствоваше Тебе, возлюбленнаго Тя Сына именуя, и Дух в виде голубине извествоваше словесе утверждение»[35].

Вера в Триединого Бога была изначальным исповеданием Церкви.

Уже во II веке от Р.Х. об этом свидетельствует св. мученик Иустин Философ: «Мы знаем, что Он [Иисус Христос] Сын Самого истинного Бога, и поставляем Его на втором месте, а Духа пророческого на третьем»; «мы прославляем Создателя всего через Сына Его Иисуса Христа и через Духа Святого»[36]. В том же столетии Афинагор Афинский говорит, что христиане исповедуют Бога Отца, Сына и Духа Святого и признают их единство и различие[37]. Термин «Троица» впервые употреблен во II веке святителем Феофилом Антиохийским[38].

Православное учение о Боге Троице было сформулировано святыми отцами и учителями Церкви в ответ на еретические учения.

Большое распространение получила в IV веке арианская ересь[39], согласно которой Богом в собственном смысле слова является лишь Отец, тогда как Сын и Святой Дух сотворены: Сын — по воле Отца «из ничего» как высшее орудие для создания мира и как посредник в отношениях между Богом и тварью, а Святой Дух — непосредственно Сыном, для Которого Он стал орудием в деле творения вселенной.

В начале 20-х годов IV столетия арианская ересь охватила многие епархии на православном Востоке и вызвала общецерковную смуту. По решению императора Константина Великого для оценки учения Ария в 325 году в Никее был созван I Вселенский Собор. Во время заседаний этого Собора, вместе с осуждением еретика Ария и его учения, был принят Никейский Символ веры, в котором сформулировано православное учение о том, что Бог Сын единосущен Богу Отцу, то есть что у Отца и Сына — одна сущность. Подтверждение решений Никейского Собора и окончательная победа православия над арианством состоялись во времена царствования императора Феодосия Великого на II Вселенском Соборе (381).

6. Отец, Сын и Святой Дух

Отец, Сын и Святой Дух едины по сущности и нераздельны. В Боге одна сущность и три Ипостаси[40].

Святитель Василий Великий пишет: «Во Святой Троице иное есть общее, а иное особенное: общее приписывается сущности, а Ипостась означает особенность каждого Лица»[41]; «Исповедуем в Божестве одну сущность… А Ипостась исповедуем в особенности, чтобы мысль об Отце, и Сыне, и Святом Духе была у нас неслитною и ясною. Ибо, если не представляем отличительных признаков каждого, именно Отечества, Сыновства и Святыни, — исповедуем же Бога под общим понятием сущности, — то невозможно изложить здраво учения веры»[42].

Согласно святителю Григорию Богослову, «надо и соблюсти веру в единого Бога, и исповедовать Три Ипостаси, или три Лица, притом Каждое с личным Его свойством»[43].

По формулировке святителя Филарета Московского: «Три Ипостаси, или Лица Пресвятой Троицы, — совершенно равного Божественного достоинства. Как Отец есть Истинный Бог, так равно и Сын есть Истинный Бог, и Дух Святой есть Истинный Бог, но притом так, что в Трех Ипостасях есть един только Триипостасный Бог»[44].

Личное (ипостасное) свойство Бога Отца — нерожденность, Бога Сына — рождение, Бога Духа Святого — исхождение.

Бог Отец не имеет начала; нет никакой другой причины, кроме Него Самого, которая бы определяла Его сущность и свойства. Бог Отец является началом[45] по отношению к двум другим Лицам Пресвятой Троицы: Он предвечно рождает Сына и изводит Святого Духа.

Рождение Сына Божия от Отца есть рождение в вечности: «Сам Сын говорит об Отце: “Господь сказал Мне: Ты Сын Мой; Я ныне родил Тебя” (Пс 2:7), “ныне” здесь есть не что-либо недавнее, но вечное, безвременное, “ныне”, прежде всех веков: “из чрева прежде денницы подобно росе рождение Твое” (Пс 109:3)»[46]. Апостол Павел называет Сына Божия «образом Бога невидимого, рожденным прежде всякой твари» (Кол 1:15).

Личное свойство Святого Духа заключается в том, что Он превечно (прежде всех веков, то есть в вечности) исходит от Отца.

Отец есть истинный Бог.

Церковь верует в Отца, «начало всего и причину, не от кого-либо рожденного, но Такого, Кто один только не рожден и не имеет причины; в Творца всего, но в Отца по природе одного только единородного Сына Его, Господа же и Бога, и Спасителя нашего Иисуса Христа, и в Изводителя Всесвятого Духа»[47].

Отец безначален по отношению к Сыну и Святому Духу лишь по Своему личному свойству — нерожденности, а по Божеству, общему всем Трем Лицам, собезначальна вся Пресвятая Троица. Святитель Григорий Богослов говорит: «И Отцу, и Сыну, и Святому Духу общи неначинаемость бытия и Божественность; но Сыну и Духу принадлежит иметь бытие от Отца»[48]; «Отец есть имя Божие, не по сущности и не по действию, но по отношению, какое имеют Отец к Сыну или Сын к Отцу»[49].

Сын, или Слово Божие, есть истинный Бог.

В Прологе Евангелия от Иоанна (Ин 1:1–18) термины «Слово», «Бог» и «Единородный» относятся к одному Лицу. Слово Божие изначально существовало «у Бога» или «с Богом» (Ин 1:1–4); Оно существовало до сотворения мира и участвовало в сотворении мира и человека (1Ин 1:1–3). Слово Божие пребывает с Богом и есть Бог (Ин 1:1,18).

В Ветхом Завете прообразовательно говорится о Слове Божием: Бог «послал Слово Свое и исцелил их, и избавил их от могил их» (Пс 106:20). Господь Иисус Христос, проповедуя о Себе как о Сыне Божием, показывает, что проповедует не новое учение, которое было бы неизвестно иудеям: ссылается на ветхозаветные тексты (Мф 22:42–45;Лк 24:27;Ин 5:39,46; 7:38).

Иисус Христос говорит о Себе: «Я и Отец — одно» (Ин 10:30), «Отец во Мне, и Я в Нем» (Ин 10:38). Много раз Он говорит о Своем единстве с Отцом: «Отец Мой доныне делает, и Я делаю… Истинно, истинно говорю вам: Сын ничего не может творить Сам от Себя, если не увидит Отца творящего: ибо, что творит Он, то и Сын творит также» (Ин. 5:17,19).

В Священном Писании Сын Божий именуется Сыном Единородным (Ин 1:14,18; 3:16;1Ин 4:9), пребывающим в лоне Отца (Ин 1:18), Сыном возлюбленным (Мф 3:17;Мк 1:11;Мк 9:7;Лк 3:22;Лк 9:35;Лк 20:13), Сыном истинным (1Ин 5:20).

Святой Дух есть истинный Бог.

В Ветхом Завете неоднократно упоминается дух Божий (или дыхание Божие) как творческая и животворящая сила. Во время сотворения мира «Дух Божий носился над водою» (Быт 1:2). Дух Божий создал человека (Иов 33:4) и живет в нем (Иов 27:3). Дух Божий, или дух Господень, — «дух премудрости и разума, дух совета и крепости, дух вéдения и благочестия» (Ис 11:2). Он сходит на царей, священников и пророков, поставляя их на служение.

В Новом Завете Дух Божий — Божественная Ипостась, единая по сущности с Отцом и Сыном. В течение земной жизни Иисуса Христа Ему постоянно сопутствует Святой Дух. Еще до Его рождения ангел является Деве Марии и говорит: «Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя; посему и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим» (Лк 1:35). Иисус рождается от Девы Марии и Святого Духа (Мф 1:18–20). В момент крещения Иисуса Дух Святой в виде голубя сходит на Него (Лк 3:22).

В Своей проповеди Иисус многократно говорит о действии Духа Святого. Он предсказывает, что ученики Его будут гонимы, но увещевает их не обдумывать заранее, что надо говорить, ибо не они будут говорить, но Дух Святой (Мф 10:20;Мк 13:11;Лк 12:12). Иисус предупреждает, что хула на Духа Святого не простится человеку ни в сем веке, ни в будущем (Мф 12:32;Мк 3:29;Лк 12:10).

В прощальной беседе с учениками Христос говорит: «Когда же приидет Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца, Дух истины, Который от Отца исходит, Он будет свидетельствовать о Мне» (Ин 15:26). Он обещает ученикам, что они получат дар Святого Духа после того, как Он пойдет к Отцу, то есть будет распят, воскреснет и вознесется на небо (Ин 16:7–15).

После Своего Воскресения Иисус является ученикам и через дуновение посылает им Духа Святого, говоря: «Примите Духа Святаго. Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся» (Ин 20:22–23). В то же время Он повелевает ученикам: «Не отлучайтесь из Иерусалима, но ждите обещанного от Отца, о чем вы слышали от Меня, ибо Иоанн крестил водою, а вы, через несколько дней после сего, будете крещены Духом Святым… Вы примете силу, когда сойдет на вас Дух Святой; и будете Мне свидетелями в Иерусалиме и во всей Иудее и Самарии и даже до края земли» (Деян 1:4–5, 8).

Предсказанное Иисусом событие произошло в день Пятидесятницы, когда на апостолов сошли огненные языки, «и исполнились все Духа Святого» (Деян 2:1–4).

Святой Дух исходит от Отца.

Господь Иисус Христос говорит об Утешителе, Духе истины, «Который от Отца исходит» (Ин 15:26).

Святитель Василий Великий пишет: «И Сын от Отца произошел, и Дух от Отца исходит; но Сын от Отца образом рождения, Дух же — от Бога неизреченным образом»[50]. «Святой Дух, от Которого всякое подаяние благ истекает, как из источника, на тварь, связан с Сыном, и с Ним неразрывно разумеется и от Отца имеет причину Своего бытия, от Которого и исходит; Он имеет сей отличительный знак личного ипостасного свойства: познаваться после Сына и вместе с Сыном и от Отца иметь бытие»[51].

В Никео-Константинопольском Символе веры Церковь свидетельствует о своей вере «в Духа Святого, Господа, Животворящего, от Отца исходящего, со Отцом и Сыном равно поклоняемого и славимого».

С V века на латинском Западе стало развиваться учение о том, что Святой Дух исходит от Отца и Сына.

В Никео-Константинопольский Символ веры на Западе стали включать прибавление «и Сына» (Filioque). Догматическая формула об исхождении Святого Духа от Отца и Сына впервые появилась в тексте т.н. «Афанасиевского Символа веры», который был составлен неизвестным автором во второй половине V века на юге Галлии. Эта формула вошла в состав Символа веры, принятого на III Толедском соборе (589).

В VIII–IX веках в некоторых западных Церквах, по преимуществу испанских и франкско-германских, Филиокве стали присоединять к Никео-Константинопольскому Символу веры, против чего выступал, в частности, Римский папа Лев III. Только в 1014 году Символ веры с Филиокве впервые прозвучал в Римской Церкви, а на II Лионском соборе 1274 года Римско-Католическая Церковь закрепила добавление Филиокве к Никео-Константинопольскому Символу веры в статусе общецерковного догмата и провозгласила анафему всем, кто отрицает, что Дух исходит от Отца и Сына.

В VII веке преп. Максим Исповедник писал, что в латинском учении Отец рассматривается в качестве единой Причины Сына и Духа. Он полагал, что латиняне «лишь хотели обнаружить факт исхождения Святого Духа посредством Сына и обосновать через это единство и неразличность сущности»[52]. Святитель Фотий Константинопольский в IX веке впервые характеризует Филиокве как ересь[53]. В эпоху острой межконфессиональной полемики в Окружном послании Восточных патриархов 1848 года учение о Филиокве было названо «нововводным мнением» и ересью[54].

Лица Святой Троицы вечно пребывают во взаимном общении и единстве.

В Священном Писании сказано: «Бог есть любовь» (1Ин 4:8,16). Эти слова указывают не только на любовь, которую Триединый Бог проявляет к Своему творению, но и на внутреннее бытие Бога Троицы. Богочеловек Иисус Христос, Сын Божий, говорит, что Он пребывает в Отце и Отец в Нем (Ин 10:38; 14:10; 17:21). А о Святом Духе Спаситель говорит: «Он прославит Меня, потому что от Моего возьмет и возвестит вам. Все, что имеет Отец, есть Мое; потому Я сказал, что от Моего возьмет и возвестит вам» (Ин 16:14–15).

Любовь состоит во взаимной открытости и взаимопроникновении Лиц, или Ипостасей, Святой Троицы. Прп. Иоанн Дамаскин учит: «Ипостаси пребывают и обитают одна в другой; ибо они и неотлучны, и неудалимы одна от другой, неслитно вмещаясь одна в другой, но не так, чтобы они смешивались или сливались, но так, что они одна в другой находятся»[55].

Глава 4. Мир

§ 1. Мир сотворен Богом

Весь видимый и невидимый мир сотворен Всемогущим Богом.

В Священном Писании говорится: «Ты, Господи, един, Ты создал небо, небеса небес и все воинство их, землю и все, что на ней, моря и все, что в них» (Неем 9:6); «Господь Бог, сотворивший небеса и пространство их, распростерший землю с произведениями ее, дающий дыхание народу на ней и дух ходящим по ней» (Ис 42:5); «Господь, сотворивший небеса… Бог, образовавший землю и создавший ее; Он утвердил ее, не напрасно сотворил ее; Он образовал ее для жительства» (Ис 45:18); «Он сотворил землю силою Своею, утвердил вселенную мудростью Своею и разумом Своим распростер небеса» (Иер 10:12)[1]

Сам Бог через пророков говорит о Себе как о Творце мира: «Я создал землю и сотворил на ней человека; Я — Мои руки распростерли небеса, и всему воинству их дал закон Я» (Ис 45:12). «Я полагал основания земли», — говорит Господь праведному Иову (Иов 38:4).

Вера в то, что Бог сотворил мир, засвидетельствована в Никео-Константинопольском Символе веры[2]: «Верую во единаго Бога Отца Вседержителя, Творца неба и земли, всего видимого и невидимого».

В сотворении мира явлено Триединство Бога.

В Новом Завете говорится, что Бог Отец творил через Своего Сына: «Бог, многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках, в последние дни сии говорил нам в Сыне… через Которого и веки сотворил» (Евр 1:1–2). Сын Божий — то Слово, через Которое мир был приведен в бытие: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть» (Ин 1:1–3). По словам апостола Павла, Сын Божий «есть образ Бога невидимого… ибо Им создано все, что на небесах и что на земле, видимое и невидимое: престолы ли, господства ли, начальства ли, власти ли, – все Им и для Него создано; и Он есть прежде всего, и все Им стоит» (Кол 1:15–17).

Священномученик Ириней Лионский образно называет Слово и Дух двумя «руками» Отца, которыми Он действовал при сотворении мира[3] . Поясняя участие каждого Лица Святой Троицы в творении, святитель Василий Великий говорит: «Отец есть предначинательная причина всего существующего, Сын — причина созидательная, Дух Святой — причина совершительная, так что волею Отца все существует, действием Сына все приводится в бытие, присутствием Духа все совершается… Посему представляй Трех: повелевающего Господа, созидающее Слово и утверждающего Духа»[4]. По словам преподобного Иоанна Дамаскина, в сотворении мира «мысль [Бога Отца], дополняемая Словом и завершаемая Духом, становится делом»[5].

Бог сотворил мир по любви[6] — по Своему свободному произволению. Не было никаких внешних причин, которые вынудили бы Бога сотворить мир.

Бог самодостаточен по Своей природе и не нуждается в творении (Деян 17:25); Он вечно существовал до того, как появился мир (Пс 89:3). Возникновение мира является следствием свободного Божественного волеизъявления: Бог, «не принужденный кем-либо, но по Своей воле и свободно сотворил все»[7].

Будучи Любовью (1Ин 4:8), Бог сотворил мир по преизбытку любви; Он привел в бытие мир, чтобы мир приобщился Его любви. Любовь Божия выражается и в сотворении мира, и в том, что Бог продолжает заботиться о нем.

Священное Писание многократно повторяет, что Бог творит только благо и делает все для умножения блага. Он не перестает благоволить Своим созданиям (Деян 14:17), «Сам давая всему жизнь и дыхание и все» (Деян 17:25); Он подает «все обильно для наслаждения» (1Тим 6:17), «открывает руку Свою» и щедро изливает на творение Свою милость, дабы все «насытились благом» (Пс 103:28). В этом смысле отцы Церкви говорят о том, что Бог создал мир не для Себя, но для нас — для тех, кого Он создал[8]. «Для Благости недостаточно было того, чтобы двигаться лишь в созерцании себя самой, но надлежало благу разливаться и идти далее, чтобы число облагодетельствованных было как можно большее»[9].

Бог сотворил все видимое и невидимое из ничего.

О том, что Бог сотворил мир из ничего, говорится в Ветхом Завете: «Посмотри на небо и землю, и, видя все, что на них, познай, что все сотворил Бог из ничего» (2Макк 7:28). Святитель Афанасий Великий пишет: «Вселенная не сама собою произошла, потому что есть о ней Промысел, и не из готового вещества сотворена… но из ничего вовсе не существовавшую прежде вселенную привел в бытие Бог»[10].

Выражение «из ничего» означает, что Бог сотворил мир как нечто абсолютно новое, отличное от Него Самого. Блаженный Августин разъясняет смысл выражения «сотворил из ничего» так: «Бог создал и сотворил все существующее, насколько оно существует; так что всякая тварь, как разумная, так и телесная… как видимая, так и невидимая, создана не из Божественной природы, а Богом из ничего, и в ней нет ничего, относящегося к Троице, кроме того разве, что ее создала Троица… Поэтому говорить или веровать надлежит так, что все сотворенное ни единосущно, ни совечно Богу»[11].

Только Бог способен создавать из ничего, приводя творимое из небытия в бытие. Священномученик Ириней Лионский говорит: «Люди могут делать что-либо не из ничего, но из подлежащей материи, Бог особенно превосходит людей тем, что Он Сам призвал в бытие материю Своего создания, которая прежде не существовала»[12].

Согласно христианскому вероучению, «тварь произошла не из существа Бога, а приведена в бытие из небытия волею и силою Его»[13]. Представление о том, что мир был создан из некоей предсуществовавшей материи, противоречит христианскому вероучению.

§ 2. «Дни творения» и начало времени

«В начале сотворил Бог небо и землю» (Быт 1:1). «Начало», о котором говорится в первом стихе Библии, — это начало существования творения.

К Богу неприменимы категории времени и пространства. Бог существует вне зависимости от кого-либо и от чего-либо. Мир же во всем своем многообразии и сложности имеет начало, которое отделяет его бытие от небытия. Непостижимо, каким образом мир возник из небытия, Божественное Откровение сообщает лишь то, что произошло это по воле Бога и Его силой: «Он сказал, — и сделалось; Он повелел, — и явилось» (Пс 32:9). Мир имеет начало не только в смысле появления во времени, но и в смысле источника своего бытия — Всемогущего Бога, по воле Которого он возник.

Мир был сотворен Богом за «шесть дней».

Слово «день» в Священном Писании имеет много значений и не всегда указывает на календарные сутки. «Днем» называются различные по продолжительности периоды времени. Обращаясь в молитве к Богу, царь Давид говорит: «Пред очами Твоими тысяча лет, как день вчерашний» (Пс 89:5). Эти слова почти повторяет апостол Петр: «У Господа один день, как тысяча лет, и тысяча лет, как один день» (2Пет 3:8). «День» может означать целую эпоху, как, например, «день Господень» (Ам 5:18,20;Ис 2:12;Деян 2:20), то есть пришествие Мессии и Суд Божий.

Блаженный Августин говорит: «Какого рода эти дни (творения) — представить это нам или крайне трудно, или даже совсем невозможно, а тем более невозможно об этом говорить. Мы видим, что обыкновенные наши дни имеют вечер вследствие захода солнца, а утро вследствие восхода солнца; но из тех дней первые три прошли без солнца, о сотворении которого говорится в день четвертый»[14].

«Дни творения» — это последовательные этапы создания Богом мира видимого и невидимого.

«В начале Бог сотворил небо и землю» (Быт 1:1). Слова «небо» и «земля» в данном месте указывают на два плана бытия: небо — горний, невидимый мир, или «небеса небес» (Пс 148:4), а земля — первооснова видимого мира. Последующее повествование подтверждает эту мысль, поскольку видимое небо, созданное во второй день, называется твердью, а собственно земля, явленная в третий день, называется сушей.

«Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною» (Быт 1:2) — так определяется изначальное состояние Вселенной. Своим творческим повелением Бог разделяет свет и тьму, день и ночь, воду и сушу, преобразуя изначальное «безвидное» состояние мира.

Первоначальный свет, который Бог творит в первый день и отделяет от тьмы, «разлит был всюду, а не заключен в одном известном месте, повсюду рассеивал он тьму, не имея движения; все движение его состояло в появлении и исчезновении. По внезапном исчезновении его наступало владычество ночи, а с появлением его оканчивалось ее владычество»[15]. «И увидел Бог свет, что он хорош» (Быт 1:4). Все, что творит Бог, — прекрасно, и на каждом этапе творения это утверждение повторяется вновь и вновь.

Во второй день Бог разделяет твердью верхние и нижние воды (Быт 1:6–8).

В третий день воды собираются в установленные места, образуются моря и появляется суша, которая по повелению Божию производит из себя растения (Быт 1:9–13).

С третьего дня творения библейский рассказ сосредотачивается на земле и ее устройстве. Земля обустраивается с конкретной целью — заселить ее живыми существами и, наконец, поселить на ней человека. Неслучайно святые отцы сравнивают процесс формирования Вселенной с восхождением по ступеням лестницы, на вершине которой находится человек[16].

В четвертый день творения сказал Бог: «Да будут светила на тверди небесной для освещения земли и для отделения дня от ночи, и для знамений, и времен, и дней, и годов» (Быт 1:14).

В пятый день наполняются жизнью водоемы и небеса: Бог творит рыб, пресмыкающихся и птиц (Быт 1:20–22).

В шестой день Бог творит «зверей земных» и, таким образом, земля становится заселенной (Быт 1:24–25).

В тот же, шестой день Бог творит человека по образу и подобию Своему (Быт 1:27)[17].

Творение завершается покоем Творца, благословением и освящением седьмого дня, о котором не сказано «и был вечер, и было утро», как о других днях, из чего можно заключить, что седьмой день еще не завершен. «И совершил Бог к седьмому дню дела Свои, которые Он делал, и почил в день седьмой от всех дел Своих, которые делал» (Быт 2:2).

«Седьмой день» — это время бытия сотворенного мира после того, как Бог завершил дело творения. Однако в это время, которое длится до сего дня, Бог не бездействует и не устраняется от мира, но продолжает заботиться о нем.

Забота Бога о сотворенных Им мире и человеке называется Божественным Промыслом.

Предметом Божественного Промысла является весь тварный мир: «Он покрывает небо облаками, приготовляет для земли дождь, произращает на горах траву и злак на пользу человеку; дает скоту пищу его и птенцам ворона, взывающим к Нему» (Пс 146:8–9). В Евангелии Господь Иисус Христос говорит, что без воли Отца Небесного даже самая малая птица не упадет на землю (Мф 10:29). Апологет II века Афинагор Афинский писал: «Ничто ни на земле, ни на небе не изъято из управления и провидения Божия, но… попечение Творца простирается на все, сокровенное и явное, малое и великое. Ибо все сотворенное имеет нужду в промышлении Творца, и каждое существо в частности, относительно своей природы и назначения, для которого оно создано»[18].

Мир по своей природе всецело зависит от Творца, ибо источник бытия мира сокрыт в Боге, Который как бы удерживает сотворенный из ничего мир над бездной небытия[19]: «Всякое место и всякое создание объемлет Божественная рука, сохраняя бытие тварей и содержа жизнь нуждающимся в жизни»[20] .

Христиане с древних времен ожидают наступления «восьмого дня», под которым понимается Царство Небесное.

В Священном Писании часто говорится о «веке века» и «веках веков» — здесь указывается на «восьмой день», который есть, по словам святителя Василия Великого, не что иное, как «невечерний, не имеющий преемства и нескончаемый день», находящийся за пределами времени. Поэтому, заключает святитель, «назовешь ли его днем или веком, выразишь одно и то же понятие, скажешь ли, что это день или что это состояние, всегда он один, а не многие; наименуешь ли веком, он будет единственный, а не многократный»[21].

Сотворение мира является тайной Божией, постижение которой превышает возможности человеческого ума, но которая открывается человеку через веру.

Феофил Антиохийский замечает: «Этого семидневного творения никто из людей не может надлежащим образом объяснить… даже хотя бы кто жил тысячу лет на этом свете, и тогда не будет в состоянии об этом сказать что-нибудь достойным образом, по причине превосходного величия и по богатству Премудрости Божией, присущей в этом шестидневном творении»[22]. По словам апостола Павла, «верою познаем, что веки устроены словом Божиим» (Евр 11:3).

Шестоднев не является научным описанием этапов сотворения мира.

Священное Писание — это откровение Бога о Себе как Творце и Промыслителе мира. Библия говорит об истории спасения человека и потому не является источником научного знания об окружающем человека мире. Попытка противопоставить Шестоднев научным данным и теориям о происхождении мира является ошибочной. Современная наука не может опровергнуть веру в Творца мира.

Время было сотворено Богом, его начало совпадает с началом мира, который существует во времени.

«Время от создания неба и земли исчисляется»[23]. «Мир сотворен не во времени, но вместе с временем»[24]. Следовательно, до сотворения мира времени не было. Время неразрывно связано с тварным миром, частью которого является и человек. Течение времени противопоставляется в Священном Писании вечности Бога: «Дни мои — как уклоняющаяся тень… Ты же, Господи, вовек пребываешь» (Пс 101:12–13).

Время связано с изменчивостью всего тварного и началось по воле Бога Творца. Согласно учению Церкви, некогда по Его же повелению оно и закончится. В Священном Писании говорится: «И Ангел, которого я видел стоящим на море и на земле, поднял руку свою к небу и клялся… что времени уже не будет» (Откр 10:5–6)[25].

§ 3. Ангелы и демоны

Прежде сотворения видимого мира Бог сотворил мир невидимый — ангельский.

Ангелы — это разумные существа, обладающие свободной волей и имеющие духовную природу[26]. Как сотворенные существа ангелы обладают бессмертием не по природе, но по Божественной благодати. Находясь в благодатном единстве с Богом, ангелы на небесах всегда видят лик Отца Небесного (Мф 18:10). Но, как и люди, они не могут постичь Божественную сущность (1Кор 2:11).

Подобно людям, ангелы призваны к бесконечному совершенствованию: «Все сотворенные существа получили от Создателя чин бытия и начало, а для некоторых и конец предназначен, но добродетели конец беспределен… И ангелы… не пребывают без преуспеяния, но всегда приемлют славу к славе и разум к разуму»[27].

Ангелов называют также «бесплотными духами», однако это не означает, что они вообще лишены какой-либо телесности.

По словам преподобного Иоанна Дамаскина, «все сопоставляемое с Богом… оказывается и грубым, и вещественным, потому что одно только Божество поистине невещественно и бестелесно». Если же природу ангелов сравнивают с человеческой, то называют ее «бестелесной» и «невещественной»[28].

Именование «ангелами» (от греческого «вестник», «посланник») свидетельствует не о природе, а о характере их служения.

Являясь «служебными духами», ангелы не только непосредственно служат Богу (Ис 6:2–3), но и посылаются Им «на служение для тех, которые имеют наследовать спасение» (Евр 1:14).

Ангелы выполняют миссию посредничества между Богом и людьми, как это было явлено во сне ветхозаветному патриарху Иакову, видевшему лестницу, по которой ангелы Божии сходили с небес на землю и снова возвращались на небеса (Быт 28:12). В Новом Завете архангел Гавриил возвещает Пресвятой Деве о рождении Иисуса Христа (Лк 1:26–33); Его рождение сопровождается ангельским славословием (Лк 2:9–14). Иосиф и Мария находятся под постоянным покровом ангела (Мф 2:13,19–20). Ангел укрепляет Христа во время Его молитвы в Гефсимании (Лк 22:43). Радостную весть о Воскресении Спасителя первыми сообщают Его ученикам ангелы (Мф 28:5–7). С ангелами «приидет Сын Человеческий во славе Отца Своего», чтобы воздать «каждому по делам его» (Мф 16:27).

Ангелы возвещают волю Божию людям, охраняют их в трудных жизненных обстоятельствах и испытаниях, поражают их врагов (4Цар 19:35), в качестве воспитательной меры наказывают за грехи (2Цар 24:16–17). По мнению некоторых святых отцов, ангелы «охраняют области земли и управляют народами и странами, как повелено им Творцом»[29]; каждый ангел принял «одну какую-либо часть вселенной» или приставлен «к одному чему-нибудь в мире»[30].

Каждый человек имеет ангела-хранителя[31].

Иисус Христос говорит о детях, что у каждого из них есть свой ангел на небесах (Мф 18:10). Христиане, собравшиеся на молитву в доме Марии, матери Иоанна, называют ангела, освободившего апостола Петра из темницы, «его ангелом», то есть ангелом Петра (Деян 12:15).

Каждый человек имеет ангела-хранителя, который пребывает с ним постоянно. Ангел-хранитель присутствует с человеком в течение всей жизни, не оставляет он его и в момент смерти: «Всегда содержи в уме своем мысль о смерти, размышляй о самом разлучении души от тела, — разлучении, которое будет под начальственным смотрением твоего ангела»[32]. Душа умершего после смерти существует, «будучи принята святыми ангелами и под кровом их протекая воздушное пространство и возносясь на высоту»[33].

О постоянном пребывании ангела-хранителя с человеком существует особое прошение, включенное в ектению: «Ангела мирна, верна наставника, хранителя душ и телес наших, у Господа просим».

Еще до сотворения видимого мира один из ангелов, пожелавший стать таким же, как Сам Бог, восстал против Бога.

В Священном Писании этот ангел именуется «денницей», «сыном зари» (Ис 14:12), потому что изначально, как и все ангелы, был создан благим и светоносным. Святитель Григорий Богослов называет его «высочайшим светом»[34]. Этот ангел был наделен особым достоинством и честью. Святитель Афанасий Великий называет его «одним из херувимов»[35]; святитель Кирилл Иерусалимский — архангелом[36]. По словам преподобного Иоанна Дамаскина, против Бога восстал «тот ангел, который стоял во главе земного чина и которому Бог вверил охранение земли»[37].

Любое бытие по своей изначальной природе есть благо, поскольку «существует лишь благодаря Добру», то есть Богу; поэтому «по природе своей не злы и демоны», ибо они «одной и той же природы с ангелами»[38]. Изначально они были призваны к преуспеянию в благе: «Диавол и ангелы его, хотя и были блаженны прежде, чем пали, и не знали, что предстоит им впасть в несчастье, однако их блаженство могло бы еще более возрасти, если бы при помощи свободного решения они устояли в истине»[39]. Диавол, будучи создан добрым, «самовластно сделался изобретателем порока, также и те силы, которые отпали вместе с ним»[40].

Падший ангел злоупотребил дарованной ему Богом свободой.

Свобода, дарованная ангелам, исключала какое-либо принуждение, поэтому они не были ограждены от падения и соответственно утраты своего величия и достоинства. Испытание свободой — главное условие, при котором ангелы как разумные существа могли возрастать в совершенстве. Множество ангелов остались верны Богу, однако некоторые, во главе с денницей, отпали от Бога.

По учению святых отцов, отпадение части ангелов от Бога было событием, которое произошло лишь однажды и повториться не может: «Гавриил — ангел и всегда предстоит перед Богом. Сатана — ангел, но полностью отпал от собственного чина. И его (Гавриила) произволение сохраняло в вышних, а последнего (сатану) низвергла свобода воли»[41].

Ангелу, падшему первым, обычно усваиваются имена: «сатана», то есть противник, обольститель, «диавол» — клеветник, «веельзевул» — «князь бесовский» (Мф 12:24;Мк 3:22;Лк 11:15), «отец лжи» (Ин 8:44), «великий дракон», «древний змий» (Откр 12:9). Падших ангелов называют словами: «лжец», «противник» (1Пет 5:8); «враг» (Мф 13:39); «лукавый» (Мф 6:13;Лк 11:4;Еф 6:16); «нечистый дух» (Мк 3:30). Подчиненные ему падшие ангелы называются «демонами», «бесами».

О бесах говорится в Священном Писании, творениях святых отцов и житиях святых.

Священное Писание нередко называет языческих богов «бесами»; именно бесам, а не бездушным идолам народ приносил жертвы (Втор 32:17). Действие демонских сил проявлялось в чародействе, ворожбе, гаданиях, вызываниях духов мертвецов (1Цар 28:3–25;4Цар 9:22; 21:6Втор 18:10–11). На царя Саула, когда от него «отступил Дух Господень», напал злой дух (1Цар 16:14; 18:10).

Евангелие от Луки повествует о гадаринском бесноватом, который, «увидев Иисуса, вскричал, пал пред Ним и громким голосом сказал: что Тебе до меня, Иисус, Сын Бога Всевышнего? умоляю Тебя, не мучь меня. Ибо Иисус повелел нечистому духу выйти из сего человека, потому что он долгое время мучил его, так что его связывали цепями и узами, сберегая его; но он разрывал узы и был гоним бесом в пустыни» (Лк 8:28‑29).

Диавол и злые духи искушают людей, стремясь их обмануть.

Диавол пытался искушать даже Самого Христа, однако Спаситель отверг все искушения (Мф 4:1–11;Мк 1:12–13;Лк 4:1–13).

Диавол не открывает человеку свою истинную сущность, маскирует зло под добро. Желая отвратить человека от Бога, диавол может принимать «вид ангела света» (2Кор 11:14).

Диавольское искушение является испытанием, помогающим человеку укрепиться в добре и верности Богу. Злые духи могут приобретать власть над человеком, который «сам по себе падает, когда предается нерадению и поблажает своим похотям и страстям»[42]. Бесы пользуются ложью, чтобы завлечь и обмануть человека (Ин 8:44).

Злые духи могут действовать через других людей — магов, знахарей, гадателей, астрологов, экстрасенсов. В Ветхом Завете неоднократно говорится о запрете волшебства. Моисей передает израильтянам заповеди Господни: «Не ворожите и не гадайте… Не обращайтесь к вызывающим мертвых, и к волшебникам не ходите, и не доводите себя до осквернения от них» (Лев 19:26, 31).

Иисус Христос пришел, чтобы «разрушить дела диавола» (1Ин 3:8) и Своей «смертью лишить силы имеющего державу смерти, то есть диавола» (Евр 2:14).

Христос изгонял нечистых духов, вселявшихся в людей (Мк 1. 27), наделял апостолов властью изгонять бесов (Мк 16:17;Лк 9:1; 10:17).

Хотя сатана уже «осужден» (Ин 16:11), он не прекращает своей борьбы не только во время земной жизни Иисуса Христа, но и после Его Воскресения; он препятствует христианской проповеди (1Фес 2:18). Ложь и коварство он проявит и во время пришествия антихриста, которое «по действию сатаны» будет сопровождаться «всякою силою и знамениями и чудесами ложными» и «всяким неправедным обольщением» (2Фес 2:9–10).

§ 4. Совершенство творения

Сотворенный Богом мир — благ.

В библейском повествовании о шести днях творения неоднократно говорится, что создаваемый Богом мир — благ (хорош, добр): «И увидел Бог, что это хорошо» (Быт 1:10; 1:4,12,18,21,25); «И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма» (Быт 1:31).

Блаженный Августин пишет: «Если отдельные творения Божии по внимательном рассмотрении отличаются, каждое в своем роде, похвальной соразмерностью, стройностью и упорядоченностью, то насколько более все это верно в отношении всех творений вместе, то есть в отношении вселенной, которую наполняют отдельные творения, собранные воедино? Ведь красота, присущая частям, гораздо более заслуживает похвалы в целом, нежели в частях»[43].

Все сотворенное Богом является благим по своему причастию к Высшему Благу и служит как бы его отражением: «Как всякий свет освещается от солнца или огня, так и всякое благо имеет существование от безграничного и непостижимого океана благости, и все, что от Бога, благо поистине и в собственном смысле»[44].

Все творение призвано восхвалять своего Создателя: «Хвалите Господа с небес, хвалите Его в вышних. Хвалите Его, все Ангелы Его, хвалите Его, все воинства Его. Хвалите Его, солнце и луна, хвалите Его, все звезды света. Хвалите Его, небеса небес и воды, которые превыше небес… Хвалите Господа от земли, великие рыбы и все бездны, огонь и град, снег и туман, бурный ветер, исполняющий слово Его, горы и все холмы, дерева плодоносные и все кедры, звери и всякий скот, пресмыкающиеся и птицы крылатые, цари земные и все народы, князья и все судьи земные, юноши и девицы, старцы и отроки да хвалят имя Господа, ибо имя Его единого превознесенно, слава Его на земле и на небесах… Все дышащее да хвалит Господа!» (Пс 148:1–4,7–13; 150:6).

Бог не является создателем зла. Зло возникло в тварном мире как противление Богу.

В Богозданном мире не было зла. Оно возникло в результате восстания против Бога — сначала части ангелов во главе с диаловом, а затем первых людей, которые по наущению диавола нарушили заповедь Божию, захотев стать, «как боги» (Быт 3:5).

Святые отцы учат, что зло не имеет собственной сущности, будучи лишь следствием свободного произволения сотворенных существ и обнаруживая недостаток в них добра. Святитель Василий Великий говорит, что «зло не само по себе существует, но является за повреждениями души», разъясняя далее: «Бог сотворил душу, а не грех. Повредилась же душа, уклонившись от того, что ей естественно. А что было для нее преимущественным благом? Пребывание с Богом и единение с Ним посредством любви. Отпав от Него, она стала страдать различными и многовидными недугами. Почему же в ней есть общая приемлемость зла? По причине свободного стремления, всего более приличного разумной природе». По слову святителя, зло есть отчуждение от Бога, и причиной того зла, которое испытывает грешник во аде, является не Бог, «а мы сами, потому что начало и корень греха — от нас зависящее, наша свобода»[45].

Таким образом, «зло — не живая и одушевленная сущность, но состояние души, противоположное добродетели и происходящее в беспечных чрез отпадение от добра»[46]. Святитель Григорий Нисский пишет: «Зло не иное что есть, как порок. Всякий же порок, не как что-либо само по себе существующее и оказывающееся самостоятельным, имеет ту отличительную черту, что он есть недостаток добра»[47]. Преподобный Иоанн Дамаскин дает такое определение: «Зло не есть какая-либо сущность и не свойство сущности, но нечто случайное, то есть своевольное уклонение от естественного к противоестественному, что (именно) и есть грех»[48].

Совершенство творения свидетельствует о Творце.

Созерцание или изучение окружающего мира может стать первой ступенью в познании Бога, поскольку видимый мир указывает на свою причину — Творца: «Небеса проповедуют славу Божию, и о делах рук Его вещает твердь» (Пс 18:2). Созерцая красоту мира, святые отцы называют Творца премудрым Художником: «Прославим наилучшего Художника, премудро искусно сотворившего мир, и из красоты видимого уразумеем Превосходящего всех красотою»[49].

Глава 5. Человек

§ 1. Сотворение человека Богом

Человек сотворен в шестой, завершающий день творения.

В Книге Бытия сотворение человека описывается так: «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над зверями, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле. И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его» (Быт 1:26–27); «И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою» (Быт 2:7).

Особенность человека и его отличие от прочих творений Божиих заключается в том, что он является существом, в котором соединяется телесное и духовное.

Преподобный Иоанн Дамаскин говорит об этом так: «Создал Бог духовную сущность, то есть ангелов и все небесные чины, ибо ангелы, без всякого сомнения, имеют духовную и бестелесную природу… Кроме того, Бог создал и чувственную сущность, то есть небо, землю и то, что находится между ними». Дальше в своем рассуждении преподобный Иоанн передает слова святителя Григория Богослова: «Но еще не было смешения из ума и чувства, сочетания противоположных — сего опыта Высшей Премудрости, сей щедрости в отношении обеих природ… Восхотев и сие показать, Художническое Слово созидает живое существо, в котором приведены в единство то и другое, то есть невидимая и видимая природы»[1].

Таким единством и стал человек, микрокосмос (то есть «малый мир»), «ибо он носит на себе образ всего великого мира»[2]. Святитель Григорий Нисский говорит, что «человек есть некий малый мир, содержащий в себе те же стихии, которыми наполнена вселенная»[3].

Человек — наивысшее создание Божие.

По словам священномученика Иринея Лионского, «слава Божия есть живущий человек»[4]. Видимый мир, включая небо, землю, море, солнце, луну, звезды, животных, растения, образовался до человека и для человека. Святитель Григорий Нисский так описывает царственный характер человека: «Человек введен последним в творение, не потому, что как нестоящий отринут на самый конец, но потому, что вместе с началом бытия должен был стать царем подчиненных». Святитель сравнивает Бога с добрым хозяином, который сначала прибирает дом и готовит еду, а потом зовет высокого гостя: «Подобным образом богатый и щедрый Хозяин естества нашего, украсив это жилище всякого рода красотами, уготовив этот великий и всем снабженный пир, потом уже вводит человека, вменив ему в занятие не приобретать то, чего еще нет, но наслаждаться тем, что уже есть»[5].

Человек сотворен, чтобы властвовать над окружающим миром.

Сотворив человека, Бог дает ему власть нарекать имена: Он приводит к человеку всех животных и птиц, «чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы, как наречет человек всякую душу живую, так и было имя ей. И нарек человек имена всем скотам, и птицам, и всем зверям» (Быт 2:19–20). Наречение имен животным — знак того, что Бог поставил человека над ними, сделал его их властелином. По словам святителя Григория Богослова, Бог ставит человека на земле как «царя над тем, что на земле»[6].

Псалмопевец воспевает величие человека: «Когда взираю я на небеса Твои — дело Твоих перстов, на луну и звезды, которые Ты поставил, то чтó есть человек, что Ты помнишь его, и сын человеческий, что Ты посещаешь его? Не много Ты умалил его пред ангелами: славою и честью увенчал его; поставил его владыкою над делами рук Твоих; все положил под ноги его: овец и волов всех, и также полевых зверей, птиц небесных и рыб морских, все, преходящее морскими стезями» (Пс 8:4–9).

Бог сотворил человека как мужчину и женщину.

В Священном Писании говорится: «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их» (Быт 1:27). Сотворив первого человека, Бог создал ему помощницу: «И сказал Господь Бог: не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему» (Быт 2:18). Бог сотворил мужчину и женщину равными по своей человеческой природе: Ева — «плоть от плоти» Адама (Быт 2:23).

Принадлежность каждого человека к одному из двух полов — мужскому или женскому — выявляет разделение в единой человеческой природе, воссоединение которой происходит в браке через союз и общение мужчины и женщины. Господь Иисус Христос приводит слова Священного Писания о том, что Бог создал мужчину и женщину, которые соединяются «так, что они уже не двое, а одна плоть», и затем говорит: «Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (Мф 19:4–6).

§ 2. Образ и подобие Бога в человеке

Человек — единственный из всех живых существ — сотворен по образу и подобию Божию.

Святитель Григорий Нисский говорит: «Что важного в этом — почитать человека образом и подобием мира, когда и небо преходит, и земля изменяется, и все, что в них содержится, преходит? Но в чем же тогда по церковному учению состоит величие человека? Не в подобии тварному миру, но в том, чтобы быть по образу естества Создавшего»[7].

Святые отцы различают «образ» и «подобие» Божии в человеке. Образ Божий был дан человеку в момент его сотворения. Подобие же Богу должно быть достигнуто человеком через нравственное совершенствование и доброделание[8]. Святитель Василий Великий говорит, что человек есть тварь, получившая повеление стать богом[9].

Сотворив человека по образу Своему, Бог сделал его причастным благам и совершенствам, которыми в полноте обладает только Он Сам: Бог творит человека «не лишенным благ»; а «поскольку подробный перечень благ велик и исчислить их невозможно, то Божие слово, в кратком изречении соединив все блага, обозначило их, сказав, что человек создан по образу Божию. Ибо это значит то же, что сказать: человек сотворен по природе причастным всякого блага»[10].

Образ Божий, данный человеку от рождения, неуничтожим, подобие же может быть утрачено вследствие греховной жизни.

Образ Божий в человеке имеет различные черты.

Святые отцы говорят о разных чертах образа Божия в человеке. Сообразность человека Богу усматривается в царственном достоинстве человека, в его превосходстве над всем тварным миром. На богообразность указывает духовная природа человека: душа как нематериальная часть человека[11], разум как его высшая способность[12] . Образ Божий, по мысли отцов, также состоит в дарованной человеку свободе, в его способности к творчеству[13].

В то же время невозможно до конца постичь смысл сотворения человека по образу Божию. «Так как одним из свойств, усматриваемых в Божием естестве, является непостижимость сущности, то, по всей необходимости, и образ в этом имеет сходство с Первообразом»[14],— говорит святитель Григорий Нисский.

С образом Божиим в человеке связано понятие о человеческом достоинстве.

Каждый человек как носитель образа Божия обладает достоинством и ценностью. Святитель Григорий Богослов говорит: «Так щедро всех людей наделил Бог, конечно, для того, чтобы равным раздаянием даров Своих показать и одинаковое достоинство нашей природы, и богатство благости Своей»[15].

В основе христианского отношения к человеку лежит заповедь о любви к ближнему[16]

. Чтобы исполнить эту заповедь, прежде всего нужно видеть в каждом человеке образ Божий. Святой праведный Иоанн Кронштадтский говорит: «Люби всякого человека, несмотря на его грехопадения. Грехи грехами, а основа-то в человеке одна — образ Божий»[17].

Высокому человеческому достоинству должна соответствовать и подобающая ему жизнь: «Если к образу Божию в Православии возводится неотъемлемое, онтологическое[18] достоинство каждой человеческой личности, ее высочайшая ценность, то подобающая достоинству жизнь соотносится с понятием подобия Божия, которое по Божественной благодати достигается через преодоление греха, стяжание нравственной чистоты и добродетелей»[19].

§ 3. Устроение человека

Человек — разумное живое существо, состоящее из души и тела.

Святые отцы говорят о человеке как о душевно-телесном существе. Мученик Иустин Философ пишет: «Сама по себе душа — человек? Нет, не человек душа. Назовешь ли тело человеком? Нет, но называется телом человека. Итак, ни одно из двух само по себе не есть человек, но соединение из обоих называется человеком»[20]. И священномученик Ириней Лионский учит: «Совершенный человек есть соединение и союз души, получающей Духа Отца, с плотию»[21]. По словам преподобного Симеона Нового Богослова, человек есть «живое существо, смертное и бессмертное, видимое и невидимое, чувственное и мысленное, способное видеть видимое творение и постигать мысленное»[22].

Отцы Церкви, различая в человеке материальное начало, называемое «телом» или «плотью» , и духовное, выражаемое словами «душа» и «дух» (или «ум»), говорят по преимуществу о двухчастном составе человека (тело и душа), а иногда — о трехчастном (тело — душа — ум или тело — душа — дух). При этом ум, или дух, понимается как высшая способность души[23].

Человеческое тело устроено премудро и соразмерно, каждый орган в нем исполняет определенную функцию.

О разумном строении тела человека апостол Павел говорит: «Членов много, а тело одно… Но Бог соразмерил тело, внушив о менее совершенном большее попечение, дабы не было разделения в теле, а все члены одинаково заботились друг о друге» (1Кор 12:20; 24–25).

Тело человека устроено таким образом, чтобы быть выразителем его духовных способностей и свойств. Обращая внимание на значение тела в жизни человека, на его премудрое устройство, святые отцы приводили для выражения его отношения к душе сравнение с жилищем для жильца, с кистью для художника[24]. «Ничего мы не делаем без тела. Хулим устами и молимся устами, блудодействуем телом и чистоту храним телом; похищаем рукою и милостыню даем рукою»[25].

Человек не должен презирать свое тело. Апостол Павел говорит: «Никто никогда не имел ненависти к своей плоти, но питает и греет ее…» (Еф 5:29). Человек воскреснет в теле: «Сам же Бог мира да освятит вас во всей полноте, и ваш дух и душа и тело во всей целости да сохранятся без порока в пришествие Господа нашего Иисуса Христа» (1Фес 5:23).

Святитель Иоанн Златоуст опровергает мнение еретиков, которые утверждают, что тело и не сотворено Богом, поскольку человеческое тело несовершенно, а Бог не мог сотворить несовершенства[26]..

Забота человека о своем теле должна включать в себя охранение тела от греха, ибо тело человека является достоянием Божиим: «Разве не знаете, что вы — храм Божий?» (1Кор 3:16); «разве не знаете, что тела ваши суть члены Христовы?» (1Кор 6:15).

Душой называется одно из двух начал в человеке, отличаемое от тела.

В святоотеческом учении душа определяется как живая сущность, простая и бестелесная, по своей природе невидимая для телесных очей, одаренная разумом, не имеющая определенной формы; она действует при помощи тела как орудия и сообщает ему жизнь, возрастание, чувство[27].

Душа в человеке — начало высшее, а тело — низшее. Тело по отношению к душе должно находиться в иерархическом соподчинении: «Душа владеет и управляет телом», — говорит священномученик Ириней Лионский. Он сравнивает душу с художником, а тело с орудием, которым тот творит[28]. Тертуллиан называет тело служанкой души[29].

Высшую часть души называют «духом» или «умом».

Блаженный Августин говорит, что «духом» называется разумная часть души, которой нет у животных[30]. Преподобный Иоанн Дамаскин отождествляет «дух» и «ум», относя их к высшей части души[31]. Он утверждает, что «ум принадлежит душе не как что-либо другое, отличное от нее, но как чистейшая часть ее самой»[32]. Ум обладает способностью к созерцанию духовного мира: «Что глаз в теле, то и ум в душе»[33].

О различных состояниях ума говорит преподобный Максим Исповедник: «Ум, направленный к Богу молитвой и любовью, делается мудрым, сильным, человеколюбивым, милосердным, или, просто говоря, имеет в себе все свойства Божии, переходя же к материальным вещам, становится животным и грубым»[34].

Средоточием духовной жизни человека является сердце.

В данном случае под «сердцем» понимается не физический орган, а центр духовно-эмоциональной жизни человека. «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят», — говорит Господь (Мф 5:8). В то же время, по словам Спасителя, в сердце зарождаются и из него «исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления» (Мф 15:19). Поэтому задача аскетических усилий[35] — очищать сердце, освобождать его от греховных устремлений.

Согласно святоотеческому учению о непрестанной молитве[36], подвижник, желающий пребывать в этой молитве, должен свести свой ум в сердце, чтобы удерживать его в постоянной памяти о Боге[37].

§ 4. Состояние первозданного человека

Первозданный человек пребывал в полной гармонии с Богом и окружающим миром.

«Бог, — пишет преподобный Иоанн Дамаскин, — сотворил человека непорочным, правым, любящим добро, свободным от печали и забот, украшенным всякою добродетелью, изобилующим всеми благами… Он создал его по природе безгрешным и по воле свободным… не потому, что он не был восприимчив ко греху — ибо только Божество не доступно греху, — но потому, что возможность греха заключалась не в его природе, а, скорее, в его свободной воле. Это значит, что, при содействии Божественной благодати, он имел возможность пребывать и преуспевать в добре, а равно и, в силу своей свободы, при попущении Божием, оставить добро и оказаться во зле, ибо то, что делается по принуждению, не есть добродетель»[38].

Адам был «другом Божиим»: «Ангелы трепетали, херувимы и серафимы не дерзали прямо взглянуть на Бога, тогда как Адам беседовал с Ним, как бы с другом»[39].

Сотворив человека, Бог поселил его в Эдемском саду, который также называется раем.

В Священном Писании говорится: «И насадил Господь Бог рай в Едеме на востоке, и поместил там человека, которого создал. И произрастил Господь Бог из земли всякое дерево, приятное на вид и хорошее для пищи, и дерево жизни посреди рая, и дерево познания добра и зла… И взял Господь Бог человека, [которого создал,] и поселил его в саду Едемском, чтобы возделывать его и хранить его» (Быт 2:8–9, 15).

Среди других деревьев, насажденных Богом в Эдемском саду, особо упоминаются два — дерево жизни и дерево познания добра и зла.

О дереве жизни блаженный Августин пишет следующее: «Хотя это дерево и представляло телесную пищу, но пищу такую, которая делала тело человека постоянно здоровым, не как от всякой другой пищи, а в силу некоторого сокровенного вдохновения здоровья»[40]. Человеческая природа сама по себе не обладала бессмертием, поскольку жизнь человека поддерживалась Божественной благодатью. Преподобный Иоанн Дамаскин говорит, что «по законам тварной природы все сотворенное подлежит тлению, но держится и сохраняется Божией благодатью»[41]. По слову святителя Афанасия Великого, «человек, как сотворенный из ничего, по природе смертен; но, по причине подобия Сущему… мог замедлять в себе естественное тление, и пребыл бы нетленным»[42].

С деревом познания добра и зла связана первая заповедь, данная человеку Богом. В Священном Писании говорится: «И заповедал Господь Бог человеку, говоря: от всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь» (Быт 2:16–17). Заповедь Божия была не просто запретом, она указывала на то, что человек зависит от Бога, даровавшего ему жизнь и призвавшего человека к общению с Собой.

§ 5. Грехопадение

Первый человек, Адам, преступил данную ему Богом заповедь и тем самым совершил грехопадение[43].

Адам нарушил данную ему Богом заповедь не вкушать плодов от дерева познания добра и зла, будучи соблазнен диаволом, который явился ему в образе змея (Быт 3:1). По словам святителя Иоанна Златоуста, «лукавый демон и враг рода нашего, как увидел, что первозданный проводит в раю беспечальную жизнь и, облеченный плотью, живет на земле, как ангел, решился соблазнить и увлечь его к падению обещанием еще больших благ, и таким образом лишил его и того, чем он уже обладал»[44].

В Священном Писании так описывается преступление первых людей: «Змей был хитрее всех зверей полевых, которых создал Господь Бог. И сказал змей жене: подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю? И сказала жена змею: плоды с дерев мы можем есть, только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть. И сказал змей жене: нет, не умрете, но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло. И увидела жена, что дерево хорошо для пищи и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание; и взяла плодов его и ела; и дала также мужу своему, и он ел» (Быт 3:1–6).

Диавол искусил человека ложной надеждой на то, что человек может стать равен Богу (Быт 3:5). Причиной того, что человек поддался этому искушению, была необузданная гордыня: «Не должны мы думать, — говорит блаженный Августин, — что искусителю удалось бы совратить человека, даже если бы в душе этого последнего не было некоторого превозношения, которое необходимо было обуздать»[45].

Вместо признания вины и раскаяния в содеянном, Адам и Ева попытались оправдаться: «Адам сказал: жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел. И сказал Господь Бог жене: что ты это сделала? Жена сказала: змей обольстил меня, и я ела» (Быт 3:12-13).

В результате грехопадения человек стал смертным.

Преступив заповедь, человек отделил себя от Бога, Который поддерживал его в состоянии бессмертия, и оказался обречен на смерть: «Люди, уклонившись от вечного и по совету диавола обратившись к тленному, сами для себя стали виновниками тления и смерти; потому что… по природе они были тленны, но свойственного им по природе избегли бы по благодати… не приблизилось бы к ним естественное тление[46]. Когда же совершилось это [грехопадение], — люди стали умирать и тление сильно воздействовало уже в них»[47]. Телесное тление принесло с собой болезни, страдания, старение и, в конце концов, смерть как разлучение души и тела.

Бог говорит Еве: «Умножая умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рождать детей; и к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою» (Быт 3:16). Адаму Бог говорит: «В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят; ибо прах ты, и в прах возвратишься» (Быт 3:19).

Последствия грехопадения от одного человека распространились на весь человеческий род.

«Как одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков», — говорит апостол Павел (Рим 5:12). Грех Адама, по словам святителя Иоанна Златоуста, стал причиной «общего повреждения» человеческого естества[48]. Как пишет святитель Кирилл Александрийский, «природа приразилась недугу греха через непослушание одного, то есть Адама. Посему множество [людей] сделалось греховным; не потому, что разделило грех Адама — оно еще не существовало, — но потому, что разделяет с ним его природу, подпадшую закону греха»[49].

Будучи потомком Адама и унаследовав его природу, каждый человек причастен греху с самого момента своего появления на свет: «Мы все (рождаемся) от согрешившего Адама грешниками, от преступника — преступниками, от раба греха — рабами греха, от проклятого и мертвого — проклятыми и мертвыми; от давшего согласие диаволу, поработившегося ему и потерявшего свободу воли, — и мы дети его, над которыми тиранически властвует и господствует диавол»[50].

Повреждение человеческой природы сделало человека склонным к греху, о чем свидетельствует апостол Павел: «Знаю, что не живет во мне, то есть в плоти моей, доброе; потому что желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу. Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. Если же делаю то, чего не хочу, уже не я делаю то, но живущий во мне грех. Итак я нахожу закон, что, когда хочу делать доброе, прилежит мне злое» (Рим 7:18–21). Об этой раздвоенности падшего человека святитель Григорий Богослов говорит так: «Во мне два ума: один добрый, и он следует всему прекрасному, а другой худший, и он следует злому; один ум идет к свету и готов покоряться Христу, а другой — ум плоти и крови — влечется во мрак и согласен отдаваться в плен велиару»[51].

Последствия грехопадения распространились не только на людей, но и на весь тварный мир.

«Проклята земля за тебя», — говорит Бог Адаму (Быт 3:17). Призванный к тому, чтобы быть венцом творения, властелином тварного мира, человек пал с высоты своего призвания. По словам святителя Иоанна Златоуста, «так как [человек] получил смертное и подверженное страданиям тело, то и земля подверглась проклятию, произрастила терния и волчцы»[52] .

Апостол Павел говорит, что вся тварь «покорилась суете не добровольно», она «совокупно стенает и мучится доныне», но с «надеждой ожидает» освобождения «от рабства тлению» и «не только она, но и мы сами, имея начаток Духа, и мы в себе стенаем, ожидая усыновления, искупления тела нашего» (Рим 8:19–23).

Преодоление последствий грехопадения для человечества и всего тварного мира совершает Богочеловек Иисус Христос — второй Адам[53].

Глава 6. Христос

§ 1. Воплощение Сына Божия

«Когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего» (Гал 4:4) в мир, «чтобы мир спасен был чрез Него» (Ин 3:17).

Пришествие Спасителя мира было предвозвещено пророчествами Ветхого Завета. Бог указал через пророков, что рождение Спасителя будет сверхъестественным: «Сам Господь даст вам знамение: се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил» (Ис 7:14), «что значит: с нами Бог» (Мф 1:23).

Иисус Христос — Сын Божий, ставший Сыном Человеческим. Имя «Иисус» (Мф 1:25) означает в переводе с еврейского «Бог спасает». «Христос» — греческое слово, которое означает «Помазанник» и является переводом еврейского слова Mashiah (Мессия).

Именование «Христос» связано с особым древним священнодействием — помазанием богоизбранных людей елеем: Моисей помазал Аарона и его сыновей для служения первосвященниками (Исх 40), Илия помазал Елисея «в пророка вместо себя» (3Цар 19:16), а пророк Самуил помазал для царского служения сначала Саула, а затем Давида (1Цар 10:1; 16:13).

Иисус Христос объединяет в Себе служения Пророка (Мф 21:11; Ин 6:14 ), Первосвященника (Евр 7:26; 8:6; 9:11) и Царя (Мк 15:2;Лк 19:38;Ин 1:49) и потому является тем Помазанником, пришествие Которого в мир было возвещено в Ветхом Завете. Вместе с тем Его служение выше пророческого (Лк 7:28); Его Царство — «не от мира сего» (Ин 18:36); он является истинным Первосвященником «по чину Мелхиседека», то есть превосходящим первосвященников Ветхого Завета (Евр 5:10; 7:15–21).

Пришествие в мир Спасителя и основные события Его жизни были предсказаны в Ветхом Завете.

В книгах Ветхого Завета было предсказано: рождение Мессии-Христа в Вифлееме (Мих 5:2); принесение даров и поклонение Младенцу-Христу от пришедших из других стран (Пс 71:10;Ис 60:6); избиение младенцев Иродом (Иер 31:15); бегство в Египет (Ос 11:1); служение пророка, который приготовит народ для принятия проповеди Спасителя (Ис 40:3;Мал 3:1); начало служения Христа в Галилее (Ис 9:1); совершение Им множества чудес (Ис 35:5–6; 32:3–4); Его проповедь в притчах (Пс 77:2); Его торжественный въезд в Иерусалим на осле и всенародное ликование (Зах 9:9); ненависть со стороны иудейской знати (Пс 117:22;Ис 8:14; 28:16); предательство Иуды (Пс 40:10; 54:13–15) и цена предательства — 30 сребреников (Зах 11:12–13).

В Ветхом Завете предсказаны страдания, смерть и погребение Христа (Ис 53. 1–12Пс 21:2–22), Его Воскресение из мертвых (Пс 15:10; 29:4; 40:11; 117:17–18Ос 6:2), Вознесение на небо (Пс 67:19) и пребывание во славе Отца (Пс 109:1).

Рождение Иисуса Христа произошло в определенный исторический момент, во времена правления римского императора Августа, когда иудейским народом управлял царь Ирод.

Весть о пришествии Спасителя мира распространилась за пределы еврейского народа. Волхвы, пришедшие «с востока» (Мф 2:1), чтобы принести дары родившемуся Младенцу Иисусу, предприняли трудное путешествие, получив откровение свыше. К месту рождения Спасителя их привела звезда, которую они увидели еще в своей родной земле (Мф 2:2, 9).

Пришествие в мир Спасителя стало возможным благодаря согласию Девы Марии стать Матерью грядущего Мессии (Лк 1:38). Мария происходила из рода царя Давида, проводила чистую, богоугодную жизнь и была избрана Богом для рождения от Нее Богочеловека Ииуса Христа. Дух Святой очистил и предуготовил Деву Марию для рождения Божественного Сына. Святитель Григорий Богослов говорит: «Чревоносит Дева, в Которой душа и тело предочищены Духом»[1].

Бог воплотился, чтобы спасти человека, восстановить в нем помраченный грехом образ Божий, помочь человеку обрести истинную жизнь с Богом.

Объясняя цель Своего пришествия в мир и спасительного служения, Иисус Христос сказал: «Я пришел для того, чтобы имели жизнь и имели с избытком» (Ин 10:10).

Истинная жизнь — жизнь с Богом и в Боге — была утрачена людьми после грехопадения[2], ибо грех удаляет человека от Бога, обрекает на смерть и ввергает в вечную погибель: «сделанный грех рождает смерть» (Иак 1:15). Человек своими силами не мог избавиться от греха, страданий и смерти — ему был нужен Спаситель, Который был бы сильнее смерти, ада, греха, диавола, то есть Который мог бы освободить человека от состояния греховного отчуждения от Бога. Таким Спасителем стал вочеловечившийся Сын Божий.

Сын Божий, «будучи образом Отца… пришел в наши страны, чтобы обновить человека, созданного по образу Своему»[3]. Образ Божий в человеке не мог быть обновлен без уничтожения смерти и тления, поэтому Сын Божий воспринял смертное тело, чтобы уничтожить смерть[4]. Сначала Он, как человек, жил среди людей и преподавал им знание о Своем Отце, и лишь затем, явив Свое Божество делами, Он «приносит, наконец, жертву за всех, предавая на смерть храм Свой [то есть тело], чтобы всех сделать свободными от ответственности за древнее преступление»[5].

Святитель Григорий Богослов пишет о Боговоплощении: «Существующий получает бытие, и Несозданный создается, и Невместимый вмещается через посредство умной души, посредничествующей между Божеством и грубостью плоти!.. Что за богатство благости? Что это за таинство по отношению ко мне? Я был причастен образу, но не сохранил его; Он причащается моей плоти, чтобы и образ спасти, и плоть сделать бессмертной. Он вступает с нами во второе общение, которое гораздо необычайнее первого, поскольку тогда даровал нам лучшее, а теперь принимает от нас худшее!».[6]

Конечной целью Боговоплощения является обожение человека: по учению святых отцов, Бог стал человеком для того, чтобы человека сделать богом.

Обожение есть соединение человека с Богом. Преподобный Максим Исповедник так пишет об этом: «Обожение характеризуется в достижении богоподобной непреложности души и нетленности тела, или вечнобытии, в силу соединения с Богом, источником всех благ»[7]. Преподобный Симеон Новый Богослов пишет: «Он дает обещание, что, если хотим, Он будет иметь с нами такое же единение по благодати, какое Он Сам имеет с Отцом по природе… Ту славу, которую дал Отец Сыну, дает и нам Сын по благодати, если хотим… Ибо любовь, которой возлюбил Бог и Отец Единородного Своего Сына и Бога нашего, она самая, говорит, и в нас будет, и Сын Божий в нас»[8].

§ 2. Христос — истинный Бог и истинный Человек

Господь наш Иисус Христос — Сын Божий, истинный Бог, Который воплотился и стал Человеком, не перестав быть Богом.

О Своем Богосыновстве Господь Сам свидетельствует в Евангелии. Когда иудейский первосвященник спросил Его: «Ты ли Христос, Сын Благословенного?», Он ответил: «Я» (Мк 14:61–62).

В Священном Писании Иисус Христос часто именуется Сыном Божиим (Мф 8:29; 14:33; 26:63; 27:43, 54Мк 15:39), иногда просто Сыном (Мф 11:27; 17:5Лк 10:22), Отроком Божиим (Мф 12:18). В то же время Он именуется Сыном Человеческим (Мф 8:20; 9:6; 10:23; 11:19; 12:8,40; 13:37,41), Сыном Давидовым (Мф 9:27; 12:23; 15:22Мк 10:46–48).

Иисус Христос — Богочеловек, истинный Бог и истинный Человек. По Божеству Он рожден вне времени от Отца, по человечеству — в конкретный момент времени от Пречистой Девы Марии. Хотя Сын Божий и родился по плоти, Он — «сшедший с небес Сын Человеческий, сущий на небесах» (Ин 3:13).

Иисус Христос Сам свидетельствует о том, что Он есть Бог.

Господь Иисус Христос говорит: «Истинно, истинно говорю вам: прежде нежели был Авраам, Я есмь» (Ин 8:58); «Я и Отец — одно» (Ин 10:30). Тайна единства между Отцом и Сыном непостижима для человеческого разума, поэтому Сын Божий призывает людей принять ее верой: «Верьте делам Моим, чтобы узнать и поверить, что Отец во Мне и Я в Нем» (Ин 10:38). Обращаясь к Богу Отцу, Сын Божий говорит: «И все Мое Твое, и Твое Мое» (Ин 17:10); «И ныне прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира» (Ин 17:5).

Только через Сына возможно познать Отца: «Никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть» (Мф 11:27). И только Сын Божий может открыть путь к Богу: «Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня. Если бы вы знали Меня, то знали бы и Отца Моего. И отныне знаете Его и видели Его» (Ин 14:6,7), ибо «Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил» (Ин 1:18).

В Евангелии Господь Иисус Христос именуется Единородным Сыном Божиим (Ин 1:18; 3:16,18;1Ин 4:9), то есть единственным рожденным от Бога Отца. Сын Божий обладает такими же Божественными свойствами, как и Бог Отец. Сын, как и Отец, может воскрешать людей: «Ибо, как Отец воскрешает мертвых и оживляет, так и Сын оживляет, кого хочет» (Ин 5:21). Сын имеет жизнь в Самом Себе: «Как Отец имеет жизнь в Самом Себе, так и Сыну дал иметь жизнь в Самом Себе» (Ин 5:26). Сыну подобает такая же честь, как и Отцу: «Кто не чтит Сына, тот не чтит и Отца, пославшего Его» (Ин 5:23).

О Божественности Иисуса Христа Его ученики свидетельствовали как во время Его земной жизни, так и после Его смерти и Воскресения.

Апостол Петр, познав по действию благодати Божественное происхождение своего Учителя, воскликнул: «Ты — Христос, Сын Бога Живого» (Мф 16:16). И Христос подтвердил эти слова: «Блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, Сущий на небесах» (Мф 16:17).

Апостол Фома исповедал Иисуса Христа Богом — «Господь мой и Бог мой!» (Ин 20:28) — после того, как Христос сказал ему: «Подай руку твою и вложи в ребра Мои; и не будь неверующим, но верующим» (Ин 20:27).

В посланиях апостолов Павла и Иоанна Богослова Иисус Христос неоднократно именуется истинным Богом: «Христос по плоти, сущий над всем Бог, благословенный во веки, аминь» (Рим 9:5); «Ожидая блаженного упования и явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа» (Тит 2:13); «В Нем обитает вся полнота Божества телесно» (Кол 2:9); «Да будем в истинном Сыне Его Иисусе Христе. Сей есть истинный Бог и жизнь вечная» (1Ин 5:20).

Будучи истинным Богом, Иисус Христос является истинным Человеком.

В Священном Писании ясно говорится о человеческой природе Иисуса Христа. Он обладал человеческим телом (Лк 24:39;Рим 1:3;Евр 2:14), был обрезан по закону Моисееву (Лк 2:21), возрастал (Лк 2:42,52; 3:23), алкал и жаждал (Мф 4:2; 21,18–19), вкушал пищу (Лк 4:2; 5:29; 12:2), утомлялся (Ин 4:6), спал (Лк 8:23), страдал от телесных истязаний. Его руки и ноги во время казни на кресте были пробиты гвоздями, а тело пронзено копьем (Ин 19:34; 20:25). Он умер и был погребен (Лк 23:53). Священное Писание определенно говорит о Его душевной радости и скорби (Ин 11:39,41), о действии в Нем человеческой воли (Лк 22:42;Флп 2:8), о душевных страданиях перед крестной смертью (Мф 26:37–50;Лк 22:40–48). В Евангелиях говорится о Его душе (Мф 26:38;Мк 14:34;Ин 12:27) и о том, что в момент смерти Он предал свой дух Богу (Лк 23:46;Мф 26:38).

Вопреки свидетельствам Священного Писания, с первых веков христианства, под воздействием идей древнегреческой философии и ближневосточной мистики, против истины о реальности человечества Спасителя восставали лжеучители, известные под общим именем докетов (от греч. dokeo — казаться). Согласно их учению (докетизм), тело Христа было сошедшим с неба, тончайшим и призрачным, поэтому Он только казался человеком, а Его тело лишь казалось материальным.

Согласно святым отцам, учение о призрачности человеческой природы Христа является ересью, ибо, «если вочеловечение Его призрак, то и спасение наше мечта»[9]. Объясняя, почему апостол Павел называет Христа «небесным» (1Кор 15:48), святитель Афанасий Великий говорит: «Господь есть небесный Человек не потому, что с неба явил плоть, но потому, что плоть, взятую от земли, соделал небесной… по причастию Его святости»[10]. В Никео-Константинопольском Символе веры говорится о Господе Иисусе Христе, Сыне Божием, как воплотившемся и вочеловечившемся, то есть о реальном тождестве человеческой природы Иисуса Христа с нашей человеческой природой.

Иисус Христос по Своему человечеству есть не только истинный, но и совершенный Человек.

В вероопределении IV Вселенского Собора кратко сформулировано учение о совершенстве Спасителя в обоих естествах (природах) и определено исповедовать Господа Иисуса Христа «совершенного в Божестве и совершенного в человечестве… во всем подобного нам, кроме греха»[11]. Вероучительный смысл этой догматической фразы раскрыт святителем Львом Великим: «Истинный Бог родился в подлинном и совершенном естестве истинного Человека: всецел в Своем, всецел в нашем. Нашим же называем то, что Творец положил в нас в начале и что Он восхотел возвратить нам. Ибо в Спасителе не было и следа того, что привнес в человека искуситель и что прельщенный человек допустил в себя»[12].

Безгрешность, непорочность, неподвластность греху отличает Спасителя от всех людей, но при этом не уничтожает их природного единства с Ним.

Греховное состояние неестественно для человека, оно возникло после грехопадения и потому не является необходимым свойством человеческой природы. Восприняв человеческую природу, Сын Божий остался при это не причастным греху: «Он воспринял всего человека и все, свойственное человеку, кроме греха, потому что грех не естественен и не Творцом всеян в нас»[13].

Апостол Павел учит, что «Бог послал Сына Своего в подобии плоти греховной» (Рим 8:3); это означает, что «плоть» (человеческая природа) Христа была лишь подобна склонной к греху человеческой плоти, но при этом была свободна от греха.

Священномученик Ириней Лионский говорит: «Спасительное Слово сделалось тем, чем был погибший человек, — и поясняет: — Если кто скажет, что плоть Господа была потому отлична от нашей плоти, что она не имела греха… то скажет справедливо. Если же он выдумывает для Господа другую сущность плоти, то у него не может быть и речи о примирении. Ибо примиряется то, что некогда было во вражде. Если же Господь принял плоть из другой сущности, то уже не примирено с Богом то, что через преступление сделалось враждебным»[14]

То, что Иисус Христос, как человек, уставал, пил, ел, спал, испытывал боль и, наконец, умер, давало повод некоторым еретикам учить о том, что плоть Христа была повреждена грехом. Но, согласно святым отцам, наличие у Господа Иисуса Христа естественных немощей (как их называли, неукоризненных, беспорочных страстей) свидетельствует не о том, что Он Сам причастен греху, а о добровольном принятии Им последствий грехопадения ради спасения человека.

Как говорит преподобный Иоанн Дамаскин, «естественные страсти наши были во Христе, без всякого сомнения… Он позволяет плоти испытывать то, что было ей свойственно», но «то, что было естественно, не предшествовало Его воле, ибо в Нем не созерцается ничего вынужденного, но все — как добровольное. Ибо, желая — Он алкал, желая — жаждал, желая — боялся, желая — умер»[16]. Святитель Лев Великий говорит: «Он сделался причастным человеческих немощей, но отсюда не следует, что сделался участником и наших грехов. Он воспринял образ раба без скверны греха»[17]. Христос «распят не за Свои грехи, а для того, чтобы мы освободились от своих грехов»[18].

В течение Своей земной жизни Христос не совершил ни одного личного греха даже мысленно.

О совершенной безгрешности Иисуса Христа многократно говорится в Новом Завете: «И вы знаете, что Он явился для того, чтобы взять грехи наши, и что в Нем нет греха» (1Ин 3:5); «Таков и должен быть у нас Первосвященник: святой, непричастный злу, непорочный, отделенный от грешников» (Евр 7:26); «Не тленным серебром или золотом искуплены вы от суетной жизни, преданной вам от отцов, но драгоценною Кровию Христа, как непорочного и чистого Агнца[19]» (1Пет 1:19).

Только при условии непорочности и чистоты Христос мог быть тем Агнцем Божиим, «Который берет на Себя грехи мира» (Ин 1:29), «Который Духом Святым принес Себя непорочного Богу» (Евр 9:14), а Его Святая Кровь могла стать искупительной для нас (Еф 1:7;Кол 1:14), стать жертвой «за грехи всего мира» (1Ин 2:2).

Две природы во Христе — Божественная и человеческая — едины и неразделимы.

В вероопределении IV Вселенского Собора о соединении Божественной и человеческой природ во Христе сказано: «Соединением нисколько не нарушается различие двух естеств, но тем более сохраняется свойство каждого естества и соединяется в одно Лицо и одну Ипостась, — не на два лица рассекаемого или разделяемого, но одного и того же Сына и единородного Бога Слова, Господа Иисуса Христа»[20].

Соединение двух природ в одной ипостаси[21] называется ипостасным соединением; это означает, что две различные природы обретают единство в силу принадлежности одному лицу, одной ипостаси. Одно из Лиц Пресвятой Троицы (Бог Сын, Слово Божие) в момент воплощения воспринимает человеческую природу, и таким образом в Божественной Ипостаси (Лице) соединяются две природы — Божественная и человеческая.

По учению отцов Церкви, в результате ипостасного соединения двух природ в Иисусе Христе произошло «взаимопроникновение» природ и обмен свойствами.

Вследствие этого человеческая природа обожилась, то есть приобрела Божественные свойства, но при этом не утратила своих свойств. Преподобный Иоанн Дамаскин называет соединение двух природ во Христе «неизреченным образом проникновения Христовых естеств — одного в другое… и образом общения, возникающего по причине неизреченного соединения»[22].

Как следствие, во Христе свойственное Богу приписывается человеку, а свойственное человеку — Богу. Например, говорят о распятом Господе славы (1Кор 2:8), так как, хотя Христос был распят как человек, а не как Бог, Его человечество неотделимо от Его Божества.

Две природы воплотившегося Бога после их соединения в одном Лице не перестают быть различными.

Согласно вероопределению IV Вселенского Собора, при ипостасном единении двух природ во Христе «сохраняется свойство каждого естества», то есть после Боговоплощения не произошло смешения Божества и человечества.

Церковь учит, что две природы в Иисусе Христе соединились «неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно». Это означает следующее:

неслитно — в результате соединения две природы Христа не слились, не смешались, не образовали некое новое богочеловеческое естество;

неизменно — после соединения ни одно из естеств не изменилось, не утратило своих свойств; Божественная природа не превратилась в человеческую, а человеческая природа не превратилась в Божественную;

нераздельно — две природы Христа соединены в Ипостаси Бога Сына и образуют единое ипостасное бытие без слияния природ; два различных естества во Христе не существуют в Нем обособленно;

неразлучно — после соединения два естества во Христе не отделяются одно от другого, в том числе после Вознесения Иисуса Христа на небо (Мк 16:19;Лк 24:51;Деян 1:2).

Формулируя догматическое учение о соединении Божественной и человеческой природ во Христе, Церковь опровергала две христологические ереси — несторианство и монофизитство.

Несторианством называется ересь Константинопольского патриарха Нестория (428–431), который в споре со святителем Кириллом Александрийским отвергал учение об ипостасном соединении Божественной и человеческой природ во Христе. Признавая во Христе два различных субъекта — предвечное Слово Божие и Человека Иисуса, — Несторий учил о так называемом «Лице единения» (prosopon enoseos), которое является общим Лицом Божественной и человеческой природ, но при этом не тождественно Богу Слову. Согласно Несторию, именно это «Лицо» родилось от Девы Марии, и потому Ее следует именовать «Христородицей».

В отличие от христологии Нестория, православное учение подразумевает ипостасное единство двух природ во Христе. Этот аспект православной христологии был сформулирован свт. Кириллом Александрийским, а затем подтвержден на III Вселенском Соборе (431), осудившем ересь Нестория.

Монофизитство — доктрина, согласно которой во Христе только одна Божественная природа, что означает отрицание Его человечества. Родоначальник монофизитства константинопольский архимандрит Евтихий (378 — после 454) учил, что две природы после их соединения в воплощении Христа образовали «одно естество». Таким образом Евтихий отвергал различие двух природ во Христе после воплощения. Монофизитство осуждено Церковью на IV Вселенском Соборе (451).

Поскольку во Христе две природы — Божественная и человеческая, то в Нем и две воли, которые проявляются через два действия.

Две воли во Христе пребывают без какого-либо противоборства в единстве через сознательное и свободное послушание человеческой воли воле Божественной. Преподобный Максим Исповедник учил: Христос «желал и действовал сообразно Своим природам, то есть так, как каждой из них присуще, раз ни одна из них не лишена воли и действия. Если же Христос желал и действовал сообразно Своим природам, то есть так, как каждой из них присуще, а природ у Него две, то, разумеется, и природных воль у Него две, и равночисленных им сущностных действий»[23].

Учение о двух волях во Христе было закреплено VI Вселенским Собором (680–681), определение которого гласит: «Проповедуем, согласно учению святых отцов, что в Нем два естественные хотения, или воли, нераздельно, неизменно, неразлучно, неслитно, и две естественные воли, не противоположные, как говорили нечестивые еретики, да не будет, но человеческая Его воля уступает, не противоречит или противоборствует, а подчиняется Его Божественной и всемогущей воле»[24].

Учение о двух волях во Христе было утверждено в ответ на христологическую доктрину монофелитства, согласно которой во Христе одна воля. Эта доктрина опиралась на учение Константинопольского патриарха Сергия (610–638) о двух различных природах, но едином действовании (энергии) во Христе.

§ 3. Второй Адам

Спасение человечества было совершено через добровольное смирение, уничижение, умаление[25] Сына Божия.

Для безграничного и всесовершенного Бога восприятие тварной природы было умалением Его величия: «Он… уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек» (Флп 2:6–7).

Уничижение в течение всей земной жизни было воспринято Господом Иисусом Христом добровольно. Святитель Григорий Богослов, вразумляя тех, кто обращал внимание на смирение и уничижение Христа, но не понимал причины этого, говорил: «Ты выставляешь на вид уничижительное, а проходишь молчанием возвышающее. Рассуждаешь, что Он страдал, а не присовокупляешь, что страдал добровольно»[26]. Сын Божий пришел в мир не по принуждению, но по любви к Своему творению, чтобы пострадать за погибающее человечество.

Все люди подчинены тлению и смерти по необходимости, поскольку унаследовали греховное состояние природы от падшего Адама, а Христос воспринял эти немощи по Своей воле. Преподобный Иоанн Дамаскин говорит: «Плоть человеческая по своей собственной природе не есть животворящая, плоть же Господа, ипостасно соединенная с Самим Богом Словом, хотя и не утратила свойственной природе смертности, однако, по причине ипостасного соединения с Богом Словом, сделалась животворящей»[27]. Именно в силу этого Христос «грехи наши Сам вознес телом Своим на древо» (1Пет 2:24), воспринял весь позор и бесчестие человеческого рода, так что Его смерть стала смертью за грехи всего мира (Ин 1: 29).

Сын Божий, воплотившись, сделался Вторым Адамом, Главой обновленного человечества.

Адам был родоначальником всего человечества, но после грехопадения все его потомки составили человечество падшее. Христос же стал Главой искупленного и спасенного Им человечества — Вторым Адамом.

Апостол говорит: «Первый человек Адам стал душою живущею; а последний Адам есть дух животворящий… Первый человек — из земли, перстный; второй человек — Господь с неба. Каков перстный, таковы и перстные; и каков небесный, таковы и небесные. И как мы носили образ перстного, будем носить и образ небесного» (1Кор 15:45, 47).

Священномученик Ириней Лионский все события жизни Христа рассматривал как повторяющие события жизни Адама, только в обратном порядке: все то, что Адам должен был исполнить, но не исполнил, за него исполнил Христос; всякая ошибка Адама была исправлена Христом; всякий грех Адама был уврачеван Христом: «Итак, явно Господь пришел к Своим… и непослушание, происшедшее через древо, исправил Своим послушанием на древе… Грех первозданного человека получил исправление через наказание Перворожденного, и хитрость змея побеждена простотою голубя, и таким образом разорваны узы, которыми мы были привязаны к смерти»[28].

Об этом же писал и святитель Григорий Богослов: «За каждый наш (долг) воздано особо Тем, Кто превыше нас… Ради этого рождение и Дева, ради этого ясли и Вифлеем: рождение вместо сотворения, Дева вместо женщины, Вифлеем вместо Эдема, ясли вместо рая, малое и видимое вместо великого и сокровенного… Ради этого дерево вместо дерева и руки вместо руки: вместо дерзко простертой — мужественно распростертые, вместо своевольной — пригвожденные, вместо извергшей Адама— соединяющие воедино концы света. Ради этого высота — за падение, желчь — за вкушение, терновый венец — за обладание злом, смерть — за смерть, тьма — ради света, погребение — и возвращение в землю, и Воскресение (Христа) — ради воскресения (Адама)»[29].

По учению святителя Кирилла Александрийского, Христос в воплощении воспринял «общую» человеческую природу. Общность, подлинность и полнота человечества Христа дают возможность всем людям быть во Христе подобно тому, как они пребывают в первом человеке. «Все мы — во Христе, и общее лицо человечества восходит к Нему, и поэтому Он был назван последним Адамом»[30]Кирилл Александрийский, свт. Толкование на Евангелие от Иоанна. I. 9., — пишет святитель Кирилл.

О том же учил и преподобный Максим Исповедник. Христос освободил человеческую природу от уз греха, и каждый человек по своей свободной воле, а не по принуждению может стать причастником совершенного Им спасения: «И всю природу [человеческую], в лице желающих этого… Он освободил от власти господствующего [над ним] закона [греха]. Ибо таинство спасения [дано для] добровольно жаждущих его, а не для насильно привлекаемых»[31].

§ 4. Крестная смерть и Воскресение Христа Спасителя

Богочеловек Христос, обладавший всеми присущими человеку свойствами, принял на Себя человеческое страдание и смерть — добровольно, но по послушанию Богу Отцу.

Об этом Христос Сам говорил Своим ученикам: «Потому любит Меня Отец, что Я отдаю жизнь Мою, чтобы опять принять ее. Никто не отнимает ее у Меня, но Я Сам отдаю ее. Имею власть отдать ее и власть имею опять принять ее. Сию заповедь получил Я от Отца Моего» (Ин 10:17‑18).

Полемизируя с арианами, отрицавшими Божество Христа на том основании, что Он страдал во плоти, святитель Григорий Богослов пишет: «О Нем говорится, что предан (Рим 4:25); но написано также, что и Сам Себя предал (Еф 5:2; 5:25). Говорится, что Он воскрешен Отцом и вознесен (Деян 3:15; 1:11); но написано также, что Он Сам Себя воскресил и вошел опять на небо (1Фес 4:14;Еф 4:10), — первое по благоволению, второе по власти. Но ты выставляешь на вид унизительное, а обходишь молчанием возвышающее»[32].

Церковь изначально верила, что пострадавший на Кресте Иисус — Бог вочеловечившийся.

В поэме священномученика Мелитона Сардийского «О Пасхе» (II век) говорится о том, что в Иерусалиме был убит Сам Бог: «Слушайте, все семьи народов, и смотрите: новое убийство произошло в Иерусалиме… И Кто убит?… Повесивший землю — повешен. Распростерший небеса — распростерт. Утвердивший все — утвержден на древе. Владыка — оскорблен. Бог — убит»[33].

Учение о том, что на кресте страдал не человек обоженный, а Бог воплотившийся, Создатель неба и земли, содержится в богослужении Страстной седмицы: «Сегодня на древе висит повесивший землю на водах; Царь ангелов облачается в терновый венец; одевающий небо облаками одевается в ложную багряницу; освободивший Адама получает заушение; Жених Церкви прибит гвоздями; Сын Девы пронзен копьем»[34].

Обращаясь к императору Феодосию в ходе Ефесского Собора 431 года, свт. Кирилл Александрийский восклицал: «Мы, христолюбивейший император, возвещаем смерть не обыкновенного человека, но вочеловечившегося Бога, страдавшего, как писано, за нас по плоти, живого, как Бога, и пребывающего бесстрастным по Своему [Божественному] естеству»[35]. Бог бесстрастен по естеству, утверждает святой Кирилл, следуя в этом предшествующим греческим отцам. Однако по Своему Домостроительству (то есть совершая наше спасение) Бог Сын стал человеком и вместе с человеческой плотью воспринял и человеческие страдания: «Сам Единородный Сын, рожденный от Бога Отца, или Само Слово Его воплотилось и вочеловечилось, страдало, умерло, воскресло из мертвых в третий день. Без сомнения, Слово Божие, по собственному Своему естеству, недоступно страданиям. Никто, конечно, не будет так несмыслен, чтобы допустить мысль, что естество, превышающее все, может быть способно к страданиям. Но, усвоив Себе плоть от Святой Девы… в собственной Своей плоти по человечеству страдал Тот, Кто как Бог выше всякого страдания»[36].

После Своей смерти на Кресте Господь, по словам апостола Петра, «находящимся в темнице духам, сойдя, проповедал» (1Пет 3:19).

В посланиях апостолов есть и другие свидетельства о сошествии Христа во ад: «Для того и мертвым было благовествуемо, чтобы они, подвергшись суду по человеку плотию, жили по Богу духом» (1Пет 4:6); «“Восшел” что означает, как не то, что Он и нисходил прежде в преисподние места земли? Нисшедший, Он же есть и восшедший превыше всех небес, дабы наполнить все» (Еф 4:9–10).

Священномученик Ириней Лионский говорит: «Нисходит Господь в преисподняя земли, благовествуя и там пришествие Свое и отпущение грехов тем, которые веруют в Него, а уверовали в Него все, ожидавшие Его, то есть предвозвещавшие Его пришествие и служившие Его распоряжениям, праведники, пророки и патриархи»[37]. Преподобный Иоанн Дамаскин излагает эту мысль так: «Обоженная душа [Христа] нисходит в ад, для того чтобы как живущим на земле воссияло Солнце правды, так и для находящихся под землею “во тьме и тени смертной” [Пс 106:10] свет воссиял [Ис 9:2], чтобы, как находящимся на земле Господь благовествовал мир, “пленным освобождение, слепым прозрение” [Лк 4:18], и для уверовавших стал Виновником вечного спасения, а для неуверовавших — обличением неверия, — таким же образом благовествовал и находившимся в аду»[38].

На вопрос о том, каким образом Христос мог одновременно быть в сердце земли, в раю с разбойником и на небесах вместе со Своим Отцом, преподобный Иоанн Дамаскин отвечает, что, хотя Христос умер как человек и Его душа была отделена от тела, Божество осталось неотделенным от того и другого, и единая Ипостась Бога Слова не разделилась. Ибо, «хотя в отношении к месту душа была отделена от тела, в отношении к Ипостаси она была соединена с ним через Слово»[39].

В православных богослужебных текстах неоднократно говорится, что ни во время страданий, ни во время смерти Христа и сошествия во ад Его Божество не разлучалось с Его человечеством: «Божество Христа оставалось единым и неразлучным с Отцом и Духом как в аду, так в гробу и в Едеме»[40]; «В гробу плотью, в аду душой как Бог, в раю с разбойником и на престоле Ты был, Христос, с Отцом и Духом, все наполняя, Беспредельный»[41].

Богослужение Великой Пятницы, когда Церковь вспоминает распятие и смерть Христа, сосредоточено на духовном созерцании Божественной славы, которая была явлена в страданиях Бога воплотившегося. Об этой «крестной славе» говорит преподобный Андрей Критский: «Слава Христа есть Крест; он был целью, определенной Им прежде веков… Хотя Он еще прежде всех веков имел славу Отца, как Бог и Сын Божий, равносущный Отцу; но и святое страдание пречистой плоти Своей вменяет Себе в славу, как причину всемирного спасения»[42].

Богослужение Великой Субботы, когда вспоминается пребывание Христа во гробе и сошествие во ад, пронизано ожиданием Воскресения и переживанием победы Бога над смертью и адом. «Смерть Бога» открывает путь к воскресению, а гроб Спасителя становится «живоносным гробом» — источником жизни для всего искупленного Христом человечества.

Догмат о Воскресении Иисуса Христа является краеугольным камнем христианской веры. Апостол Павел говорит: «Если Христос не воскрес, то вера ваша тщетна» (1Кор 15:14).

О том, что Христос воскрес, единодушно свидетельствуют все Евангелия (Мф 28;Мк 16;Лк 24;Ин 20–21).

Свидетельство о Воскресении Христа было главным в проповеди апостолов. В день Пятидесятницы апостол Петр обратил к собравшимся в Иерусалиме слова: «Мужи Израильские! выслушайте слова сии: Иисуса Назорея, Мужа, засвидетельствованного вам от Бога силами и чудесами и знамениями, которые Бог сотворил через Него среди вас, как и сами знаете, сего, по определенному совету и предведению Божию преданного, вы взяли и, пригвоздив руками беззаконных, убили; но Бог воскресил Его, расторгнув узы смерти, потому что ей невозможно было удержать Его» (Деян 2:22–24).

В проповеди воскресения Христа апостол Павел видел суть евангельского благовестия: «Напоминаю вам, братия, Евангелие, которое я благовествовал вам, которое вы и приняли, в котором и утвердились, которым и спасаетесь, если преподанное удерживаете так, как я благовествовал вам, если только не тщетно уверовали. Ибо я первоначально преподал вам, что и сам принял, то есть, что Христос умер за грехи наши, по Писанию, и что Он погребен был, и что воскрес в третий день, по Писанию, и что явился Кифе, потом двенадцати; потом явился более нежели пятистам братий в одно время, из которых большая часть доныне в живых, а некоторые и почили» (1Кор 15:1–6).

Вера в Воскресение Христово является необходимым условием спасения. Апостол Павел говорит: «Если устами твоими будешь исповедовать Иисуса Господом и сердцем твоим веровать, что Бог воскресил Его из мертвых, то спасешься» (Рим 10:9). В своих посланиях апостол пишет, что Бог воскресил Христа (1Кор 6:14;2Кор 4:14;Кол 2:12) и что Христос воскрес (1Кор 15:14‑20). Искупительный подвиг Сына неотделим от благоволения Бога Отца, Который по Своей неизреченной любви к человеку отдал Сына Своего на распятие и воскресил Его, чтобы открыть людям путь к воскресению.

Вера Церкви в Воскресение Христово отражена в православном богослужении. На пасхальной утрене и на каждой воскресной службе церковного года поется песнь: «Воскресение Христово видевше, поклонимся Святому Господу Иисусу». Размышляя о смысле этой церковной песни, преподобный Симеон Новый Богослов спрашивает: почему мы не поем «Воскресению Христову веровавше», а поем «Воскресение Христово видевше», хотя никто из нас не был свидетелем Воскресения Христова, да и в самый момент Воскресения не было ни одного свидетеля? Неужели Церковь учит нас лгать? Нет, отвечает преподобный, она «побуждает нас говорить истину — о том, что Воскресение Христово происходит в каждом из нас, верующих, и не однажды, но, так сказать, ежечасно, когда Сам Владыка Христос восстает в нас, нося светлые одежды и блистая молниями бессмертия и Божества. Ибо светоносное пришествие Духа показывает нам… Воскресение Владыки, вернее же, дарует нам видеть Его Самого воскресшим»[43].

В «Слове огласительном во Святую Пасху»[44], которое читается за богослужением в пасхальную ночь, святитель Иоанн Златоуст говорит: «Никто пусть не боится смерти, ибо освободила нас смерть Спасителя. Угасил ее держимый ею. Пленил ад сошедший во ад… Смерть! где твое жало? Ад! где твоя победа? (Ос 13:14) Воскрес Христос — и ты низвержен! Воскрес Христос — и пали демоны! Воскрес Христос — и радуются Ангелы! Воскрес Христос — и жизнь царствует! Воскрес Христос — и ни одного мертвого во гробе!]».

После Воскресения человеческое естество Господа Иисуса Христа преобразилось.

С одной стороны, оно не утрачивает своей реальности и природной полноты. Явившись ученикам, Сам Господь говорит им, что Он не дух и не призрак, ибо «дух плоти и костей не имеет» (Лк 24:39). Апостолы видят раны от гвоздей на руках и ногах Спасителя; апостолу Фоме Спаситель предлагает вложить перст в эти раны (Ин 20:27); в присутствии учеников Господь вкушает пищу (Лк 24:42–43). С другой стороны, Его человеческое тело после Воскресения проявляет сверхъестественные свойства: Господь проходит сквозь запертые двери (Ин 20:19,26); внезапно становится невидим Клеопе и его спутнику (Лк 24:31). Воскресший Христос является двоим ученикам «в ином образе» (Мк 16:12), порой оказывается неузнаваем для близких учеников (Ин 21:4).

Преподобный Иоанн Дамаскин пишет, что после Воскресения человеческая природа Иисуса Христа преобразилась, но смысл этого преображения для нас открыт лишь частично; известно, что Он «устранил от Cебя все немощи, а именно тление, голод и жажду, сон и утомление и подобное. Ибо хотя Он и после Воскресения вкусил пищу, но не в силу закона природы, ибо Он не взалкал, но… удостоверяя истинность Своего Воскресения и показывая, что одна и та же плоть — пострадавшая и воскресшая. Из частей же природы человеческой Он не устранил от Себя ни одной — ни тела, ни души, но имеет и тело, и разумную и мыслящую душу, способную хотеть и действовать»[45].

Воскресшая плоть Спасителя была осязаема и видима для людей (Мф 28. 9–10Мк 16:9–14;Лк 24:28–50;Ин 20:20,25–27), в таком же виде Господь явится и при Своем Втором Пришествии — в видимой и осязаемой плоти (Деян 1:11).

Воскресение Иисуса Христа ознаменовало Его победу над диаволом, грехом и смертью и открыло путь ко всеобщему воскресению.

По словам апостола Павла, «если же Дух Того, Кто воскресил из мертвых Иисуса, живет в вас, то Воскресивший Христа из мертвых оживит и ваши смертные тела Духом Своим, живущим в вас» (Рим 8:11); «Все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились… Мы погреблись с Ним крещением в смерть, дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни… Если же мы умерли со Христом, то веруем, что и жить будем с Ним, зная, что Христос, воскреснув из мертвых, уже не умирает: смерть уже не имеет над Ним власти. Ибо, что Он умер, то умер однажды для греха; а что живет, то живет для Бога» (Рим 6:3–4; 8–10).

Воскресшее тело Спасителя было прообразом состояния воскресших человеческих тел при Его Втором Пришествии: «Мы ожидаем и Спасителя, Господа нашего Иисуса Христа, Который уничиженное тело наше преобразит так, что оно будет сообразно славному телу Его, силою, которою Он действует и покоряет Себе все» (Флп 3:20–21).

§ 5. Искупление

Земная жизнь Господа Иисуса Христа, Его страдания на Кресте, смерть, сошествие во ад, Воскресение и Вознесение на небеса — все эти события имели искупительный смысл.

По словам Самого Господа, Сын Человеческий пришел, чтобы «отдать душу Свою для искупления многих» (Мф 20:28). В Священном Писании слово «искупление» (греч. lytrosis) буквально означает «выкуп», то есть плату, вносимую за освобождение раба. В Ветхом Завете этим словом обозначено освобождение Богом израильского народа из египетского рабства, а также из вавилонского плена (Пс 73:2;Мих 6:4). В Новом Завете словом «искупление» именуется спасение человечества, совершенное Иисусом Христом (Мф 20:28;Мк 10:45;Рим 3:24;Гал 3:13; 4:5Еф 1:7;1Тим 2:6;Евр 9:12,15;Откр 5:9).

Сын Божий, вочеловечившись, принял на Себя страдания за грехи всего мира, умер за людей и тем самым избавил людей от неизбежности вечных мук за порогом смерти[46]. Он вернул находившемуся в рабстве у диавола человечеству свободу и возможность вечной блаженной жизни с Богом, которую люди утратили по причине грехопадения. Заплаченная за спасение цена была велика: «Вы куплены дорогою ценою», — говорит апостол Павел (1Кор 6:20; 7:23), напоминая о том, что платой за искупление человека от власти диавола стала смерть Богочеловека. Имя «Искупитель» в церковной традиции стало одним из именований Иисуса Христа.

Спаситель человечества Иисус Христос взял на Себя страдания за грехи всех людей, принеся Себя в Жертву. О страданиях Богочеловека пророчествовал Исаия: «Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились. Все мы блуждали, как овцы, совратились каждый на свою дорогу: и Господь возложил на Него грехи всех нас» (Ис 53:5–6). Эта мысль станет основной в благовестии об Искуплении Христом всего человечества, которое содержится в апостольских посланиях: «Он грехи наши Сам вознес телом Своим на древо, дабы мы, избавившись от грехов, жили для правды: ранами Его вы исцелились» (1Пет 2:24; ср.1Пет 3:18;1Кор 15:3;2Кор 5:21;Еф 5:2). Об искупительном смысле смерти Христа на Кресте для всего человечества говорится и в богослужебных текстах: «Ты искупил нас от законного проклятья драгоценной Своей Кровью; пригвоздившись к Кресту и будучи пронзен копьем. Ты даровал бессмертие людям, Спаситель наш, слава Тебе»[47].

Для спасения людей необходимо было Воплощение Бога, чтобы произошло соединение Божественной и человеческой природ.

По словам священномученика Иринея Лионского, «если бы человек не соединился с Богом, он не мог бы сделаться причастным нетления. Ибо Посреднику Бога и человеков надлежало через Свое родство с Тем и другими привести обоих в дружество и согласие и представить человека Богу, а человекам открыть Бога»[48]. Для спасения мира недостаточно было лишь покаяния людей, «ибо покаяние, — как говорит святитель Афанасий Великий, — не выводит из естественного состояния, а прекращает только грехи. Если бы прегрешение только было, а не последовало за ним тления, то прекрасно было бы покаяние»[49].

Отцы III Вселенского Собора говорят, что ни один человек не мог искупить человеческий род, «потому что он сам через этот грех был в долгу, ни ангел не мог искупить человеческий род, потому что не находил столь великой платы. Необходимым оставалось, чтобы Бог, непричастный греху, умер за согрешивших»[50]. Спасителем мира стал Бог воплотившийся, то есть воспринявший человеческую природу, такую, как у людей, но без греха. После грехопадения мир превратился в царство греха и смерти, где стал владычествовать диавол (Ин 12:31; 14:30; 16:11). Нужно было разрушить законы тления и смерти, освободить человечество из рабства у диавола, восстановить и обожить человеческую природу, научить людей любви, восстановить общение людей с Богом.

Искупительная Жертва явилась осуществлением правды Божией и была необходима именно для спасения людей.

Отцы Церкви предлагают разные образы для того, чтобы выразить смысл совершенного Спасителем Искупления.

Согласно святителю Григорию Нисскому, человек в результате грехопадения оказался в рабстве у диавола; для того, чтобы искупить его, необходимо было заплатить диаволу выкуп; в качестве выкупа предложен был Человек Иисус Христос; диавол принял Его в обмен на человечество, однако под «приманкой» человеческой природы Христа скрывался «крючок» Божества, Которое диавол не сумел удержать[51].

Святитель Василий Великий подчеркивает, что «выкуп», необходимый для избавления человечества от рабства диаволу, не мог ограничиваться простым человеком, поскольку равный не может выкупить равного и человек не может искупить сам себя; нужно было большее, чем человек, а именно — Богочеловек Христос[52].

Святитель Григорий Богослов также использует образ «выкупа», но для того, чтобы, отталкиваясь от этого образа, предложить более глубокое объяснение тайны нашего спасения. «Кому и по какой причине принесен этот выкуп? Если лукавому, то — долой оскорбление! Не только от Бога, но и Самого Бога получает разбойник в качестве выкупа, и столь безмерную плату берет за свою тиранию, что за такую плату справедливо было пощадить нас. Если же Отцу, то, во-первых, как? Ведь не у Него были мы в плену! А во-вторых, по какой причине Кровь Единородного будет приятна Отцу, Который даже Исаака не принял, приносимого его отцом, но заменил жертвоприношение, дав овна вместо разумной жертвы? Или из этого видно, что приемлет Отец, не потому что требовал или имел нужду, но по Домостроительству и потому, что человеку нужно было освятиться человечеством Бога, чтобы Он Сам избавил нас, преодолев мучителя силой, и возвел нас к Себе через Сына, посредствующего и все устрояющего в честь Отца, Которому оказывается Он во всем покорствующим. Таковы дела Христовы, а большее да почтено будет молчанием»[53].

По словам преподобного Иоанна Дамаскина, неприемлемой является мысль, что Искупительная Жертва была принесена диаволу, ибо в этом случае Бог оказывается зависимым от диавола, что немыслимо в отношении Творца: «Да не будет, чтобы Кровь Господа была принесена тирану»[54]. Понятием о принесении жертвы диаволу предполагается, будто между ним и Богом возможен некий договор, что в корне противоречит Священному Писанию, где сказано: «Для сего-то и явился Сын Божий, чтобы разрушить дела диавола» (1Ин 3:8). Вместе с тем преподобный Иоанн Дамаскин утверждает, что Сын Божий, «претерпевая смерть за нас, и Самого Себя приносит Отцу в жертву за нас, ибо перед Тем мы погрешили, и надлежало, чтобы Он принял выкуп за нас»[55].

Благодаря Крестной Жертве Спасителя человечество примирилось с Богом.

Об этом говорит святитель Иоанн Златоуст: «Для чего Бог не пощадил и Единородного Сына Своего, но предал Его? Для того, чтобы примирить с Собою людей, находившихся с Ним во вражде, и сделать их народом избранным (Тит 2:14)»[56].

Крестная Жертва Спасителя была Жертвой любви.

О любви Бога к роду человеческому как о главной причине Крестных Страданий Спасителя говорит преподобный Исаак Сирин: «По любви к твари Сына Своего предал Он на Крестную смерть… Это было не потому, что Он не мог искупить нас иным образом, но Он научил нас тем преизобилующей любви Своей; и смертью Единородного Сына Своего приблизил нас к Себе. Да, если бы у Него было что-либо более драгоценное, Он и это отдал бы нам, чтобы тем самым приобрести род наш. И, по великой любви Своей, не благоволил Он стеснить свободу нашу, хотя и способен был сделать это, но благоволил, чтобы любовью нашего собственного разума мы приблизились к Нему. По любви Своей к нам и по послушанию Отцу Своему, Христос с радостью принял на Себя поругание и печаль»[57].

Искупительный подвиг Господа Иисуса Христа имеет отношение ко всему человечеству в целом и к каждому отдельному человеку.

Перефразируя апостола Павла (1Кор 9:22), Григорий Богослов говорит о том, что Христос стал «всем для всех, чтобы спасти всех». Принесенная Им Жертва очищает не малую часть вселенной и не на малое время, но весь мир и навечно[58] . Христос как Второй Адам искупил все человечество: «Распростерши святое тело (соответственно) концам света, Он собрал воедино со всех концов всех смертных, соединил их в единого человека… очистив Кровью Агнца всякую нечистоту, преграждавшую смертным путь от земли к небу»[59].

Христос пострадал за все человечество, и Его Крестная Жертва открывает всем людям возможность приобщиться к плодам Искупления. Однако усвоение плодов Искупления, совершенного Господом Иисусом Христом, происходит только в Церкви и через Церковь. Спасение человека зависит от веры, покаяния и участия в церковных таинствах, а также от его духовного усилия, ибо, по слову Спасителя, «Царство Небесное силою берется» (Мф 11:12).

Господь говорит: «Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет» (Мк 16:16). По словам апостола Павла, «оправдавшись верою, мы имеем мир с Богом через Господа нашего Иисуса Христа» (Рим 5:1); «ибо благодатью вы спасены через веру, и сие не от вас, Божий дар» (Еф 2:8). Апостол Иоанн Богослов пишет: «Он есть умилостивление за грехи наши, и не только за наши, но и за грехи всего мира. А что мы познали Его, узнаем из того, что соблюдаем Его заповеди» (1Ин 2:2–3).

§ 6. Пресвятая Богородица

В Священном Писании о Божией Матери говорится, прежде всего, в связи с рождением Иисуса Христа (Мф 1:18–25;Лк 1:26–38).

По словам Евангелия, Архангел Гавриил был послан «в город Галилейский, называемый Назарет, к Деве» Марии и возвестил Ей, что Она родит Сына, Который «наречется Сыном Всевышнего». Мария, свидетельствуя о Своей чистоте, сказала, что она «мужа не знает», однако Ангел сообщил Ей, что Она зачнет Сына чудесным образом: «Дух Святой найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя; посему и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим» (Лк 1:26–35). Когда святой Иосиф усомнился в чистоте Девы Марии, ему во сне явился Ангел Господень, сказавший, что случившееся является исполнением древнего пророчества: «Се, Дева во чреве приимет и родит Сына» (Мф 1:19–25;Ис 7:14).

После рождения Младенца Иисуса Дева Мария была с Ним при поклонении волхвов (Мф 2:11) и пастухов (Лк 2:8–20), «слагая в сердце своем» все слышанные от них слова пророчеств, а затем сопутствовала праведному Иосифу для предписанного законом принесения Иисуса в Иерусалим, где произошла встреча Иисуса и Его Матери с праведным Симеоном Богоприимцем (Лк 2:22–39).

Кроме того, в Новом Завете о Божией Матери говорится в рассказе о проповеди двенадцатилетнего Иисуса в храме (Лк 2:41–51), а также в повествовании о том, как Она и братья Иисуса хотели говорить с Ним, а Он, указав на учеников, сказал: «Вот матерь Моя и братья Мои; ибо кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат, и сестра, и матерь» (Мф 12:49–50;Мк 3:31–35;Лк 8:19–21).

В Евангелии от Иоанна рассказывается, что Матерь Божия присутствовала на браке в Кане Галилейской, когда по Ее просьбе Иисус совершил первое чудо, превратив воду в вино (Ин 2:1–11). Матерь Божия стояла на Голгофе при Кресте, и Господь, увидев Мать и тут же стоящего ученика, поручил ему заботу о Ней, а Ей — заботу о нем (Ин 19:25–27).

Пресвятая Дева Мария стала Матерью не простого человека, а Богочеловека Христа, и потому Церковь именует Ее «Богородицей» (Theotokos).

Апостол Павел говорит: «Когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего (Единородного), Который родился от жены» (Гал 4:4). От Пречистой Девы Марии родился не человек, который лишь затем соединился с Богом, но Сам Единородный Сын Божий, через рождение ставший Человеком (1Тим 2:5). Священномученик Игнатий Богоносец (II век) говорит: «Бог наш Иисус Христос, по устроению Божию, зачат был Мариею из семени Давидова, но от Духа Святого»[60].

Именование «Богородица» широко употребляется в христианских письменных свидетельствах, начиная с III века. Преподобный Ефрем Сирин пишет: «Кто отрицает, что Мария родила Бога, тот не увидит славы Божества Его»[61]. Святитель Афанасий Великий неоднократно именует в своих трудах Деву Марию Богородицей: «Авраам, увидев Господа, “возрадовался” (Ин 8:56), и Иоанн от гласа Богородицы Марии “взыграл радостно” (Лк 1:44)»[62]. Святитель Григорий Богослов утверждает: «Если кто не признает Марию Богородицею, то он отлучен от Божества»[63].

В 431 году III Вселенский Собор утвердил исповедание Девы Марии как Богородицы[64]. V Вселенский Собор 6-м постановлением определил: «Если кто называет Святую Преславную Приснодеву Марию Богородицею не в истинном смысле, а в несобственном, или переносном, как будто родился простой человек, но не Бог Слово воплотился и родился от Нее, и рождение человека, по его словам, переносится на Бога Слово, как соприсутвовшего рождавшемуся человеку… да будет анафема»[65]. В 1-м правиле VI Вселенского Собора, утвердившем решения предшествующих Вселенских Соборов, о III Вселенском Соборе говорится: «Изложенное учение… согласием запечатлеваем, единого Христа Сына Божия и воплотившегося проповедуя, и бессеменно родившую Его, непорочную Приснодеву исповедуя собственно и истинно Богородицею»[66].

Рождение Иисуса Христа от Девы — догмат веры.

Учение о девстве Марии было утверждено в Никео-Константинопольском Символе веры: «Веруем во единаго Господа Иисуса Христа… воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы».

Для рождения в мир Бога была избрана чистая и непорочная Дева. Ветхозаветным прообразом приснодевства Богородицы являются закрытые врата храма, которые в пророческом видении созерцал Иезекииль. Через них пройдет Господь Бог, но они так и останутся затворенными: «И привел он меня обратно ко внешним воротам святилища, обращенным лицом на восток, и они были затворены. И сказал мне Господь: ворота сии будут затворены, не отворятся, и никакой человек не войдет ими, ибо Господь, Бог Израилев, вошел ими, и они будут затворены» (Иез 44:1–2).

Церковь со времен апостолов исповедует Богородицу Девой. Во II веке о девстве Марии писал священномученик Игнатий Богоносец: «От князя века сего сокрыто было девство Марии и Ее деторождение, равно и смерть Господа, три достославные тайны, совершившиеся в безмолвии Божием»[67]; Климент Александрийский говорит: «Мария через рождение Сына стала Матерью, и все же последствий материнства не испытала»[68].

Учение о приснодевстве Божией Матери Церковь хранит как особую тайну веры: «Что значит рождение Бога от Девы? Как сошлись воедино естества между собой далекие? — задавался вопросом святитель Григорий Богослов и отвечал: — Это тайна!»[69]. В Евангелии сказано, что праведный Иосиф, будучи обручен с Пресвятой Девой, «не знал Ее, как наконец, Она родила Сына Своего Первенца» (Мф 1:25).

Выражение «как наконец» «дает повод некоторым,— замечает святитель Василий Великий, — размышлять, будто бы в чистоте послуживши Рождеству Господню, совершившемуся Духом Святым, Мария не отвергла законного брачного жития» впоследствии. Такое понимание этого текста, говорит святитель, есть результат неверного толкования Писания[70].

Блаженный Иероним при объяснении этого текста главное внимание обращает на праведность Иосифа — мужа Марии. Мог ли этот праведник, то есть «тот, который поверил только откровению во сне, чтобы не сметь касаться жены, мог ли он касаться Ее после того, как узнал от пастырей, что Ангел Господень сошел с небес и сказал им: “Не бойтесь; я возвещаю вам великую радость” (Лк 2:10)…; тот, который видел Симеона Праведного, проповедовавшего, держа в объятиях Младенца: “Ныне отпускаешь раба Твоего, Владыко, по слову Твоему с миром” (Лк 2:29); тот, который видел Анну пророчицу, волхвов, звезду, Ирода, ангелов, тот, говорю, который знал столько чудес, неужели дерзал касаться Храма Божия, Престола Духа Святого, Матери Господа своего?»[71].

Богородица именуется Приснодевой, и это означает, что Она не только до рождения Спасителя и во время Его зачатия и рождения, но и в течение всей последующей жизни оставалась Девой.

Церковь прославляет Богородицу как сохранившую девство навечно: «Се исполнися Исаиино проречение: Дева бо родила еси и по рождестве, яко прежде рождества, пребыла еси, Бог бо бе Рождейся, темже и естества новопресече. Но, о Богомати, моления Твоих рабов, в Твоем храме приносимая Тебе, не презри, но яко Благоутробнаго Твоима рукама носящи, на Твоя рабы умилосердися и моли спастися душам нашим»[72].

Приснодевство Божией Матери оспаривалось некоторыми еретиками на том основании, что Рожденный Ею Богомладенец назван в Евангелии «Первенцем» (Лк 2:7), а не «единородным» (то есть «первым», а не «единственным»). Такой аргумент преподобный Иоанн Дамаскин считал неубедительным: «И после родов Приснодева остается Девою, никоим образом — до смерти не вступившею в общение с мужем. Ибо, если и написано: «и не знал Ее, как наконец Она родила Сына Своего Первенца», то должно знать, что первенец есть тот, который родился первым, хотя бы он был и единородным»[73].

В Евангелии есть упоминания о братьях и сестрах Иисуса (Мф 13:55–56), но, согласно традиционному пониманию, речь здесь идет не о родных братьях и сестрах. Святитель Епифаний Кипрский[74] и святитель Амвросий Медиоланский[75] считали, что это дети праведного Иосифа от первого брака. В Священном Писании эти братья и сестры нигде не называются детьми Девы Марии. Сам Господь, когда умирал на Кресте, поручил Свою Мать заботам Своего ученика (Ин 19:27), а не «родственникам Ее или детям Иосифа, если бы они от Нее были»[76]. Церковь отвергает мнение о том, что «братья и сестры Иисуса» — это дети Марии и Иосифа, родившиеся после Иисуса.

В богослужебных песнопениях и творениях святых отцов Богородица восхваляется в возвышенных словах.

«Честнейшая Херувим и славнейшая без сравнения Серафим» — эти слова из песнопения преподобного Космы Маюмского (VIII век) часто звучат в православном богослужении. Они указывают на то, что Пречистая Дева Своим личным духовным подвигом и по благодати Божией достигла такого совершенства, что превзошла Своей святостью высшие ангельские силы и предстоит Богу выше всех тварных существ. Она предвидела Свою будущую славу еще во время земной жизни и потому сказала: «Отныне будут ублажать Меня все роды» (Лк 1:48), пребывая при этом в великом смирении.

«Всесвятая», «Пречистая», «Преблагословенная» — эти и подобные именования указывают на духовный подвиг Божией Матери. В течение Своей земной жизни Она не совершила никакого греха. Преподобный Иоанн Дамаскин говорит, что «Она была Всечистой», отражая «всякий излишний и душевредный помысл»[77]. По словам святителя Григория Паламы, Пресвятая Дева «превзошла все и была выше всего Своими добродетелями, величием Своего достоинства»[78].

Согласно православному вероучению, Дева Мария нуждалась в Искупителе, как и все люди, произошедшие от праотца Адама.

Ее душа жаждала спасения, поэтому Она возрадовалась о пришествии Спасителя: «Величит душа Моя Господа; и возрадовался дух Мой о Боге, Спасителе Моем» (Лк 1:46–47). По словам преподобного Ефрема Сирина, Дева «предложила в служение такое естество, которое должно было болеть, и прияла его неболезнующим… Врач, восприявший от Нее природу, за сие восстановил Ее здравою… И как молния озаряет сокровенное, так и Христос очищает сокровенное естество. Он очистил и Деву и потом родился, дабы показать, что где Христос, там проявляется чистота во всей силе[79].

Глава 7. Посмертная участь человека и конец мира

§ 1. Смерть и посмертная судьба человека.

Смерть есть разделение души и тела.

Человек был создан Богом как душевно-телесное существо. Через грехопадение смерть вошла в мир, и участью человека стало тление и физическое умирание, в результате которого душа утрачивает свое тело. Но Бог, не желая вечной смерти человека, совершит телесное воскресение всех умерших, когда душа вновь обретет тело. В Символе веры говорится: «Чаю воскресения мертвых и жизни будущаго века». Смерть в церковной традиции именуется успением, то есть сном, в котором пребывает душа умершего до Всеобщего воскресения.

«Первенцем из умерших» (1Кор 15:20) стал Богочеловек Иисус Христос.

Своей смертью Христос «попрал смерть», то есть победил ее и упразднил, открыв человечеству дорогу к воскресению. Это не означает, что смерть перестала существовать: она существует, но для верующего во Христа она потеряла свою силу: мы все еще умираем прежней смертью, говорит святитель Иоанн Златоуст, «умираем, но не остаемся в ней; а это не значит умирать. Власть смерти и истинная смерть есть та, когда умерший уже не имеет возможности возвратиться к жизни; если же после смерти он оживет, и притом лучшей жизнью, то это не смерть, а успение»[1].

Смерть является благословением Божием, ибо через нее лежит путь к воскресению и вечной жизни. Как пишет святитель Григорий Нисский, «по Домостроительству Промыслом Божиим на естество человеческое наслана смерть, чтобы… человек снова воскресением воссоздан был здравым, бесстрастным, чистым и чуждым всякой примеси порока»[2].

Души умерших пребывают в ожидании Всеобщего суда.

По словам святителя Иоанна Златоуста, «настоящее время — время покаяния, будущее — время суда, теперь — время подвигов… тогда — время воздаяния»[3]. Однако до Страшного суда посмертная участь людей окончательно не определена. Поэтому Православная Церковь молится обо всех усопших, испрашивая прощения их грехов и спасения в вечности[4]. О состоянии, в котором пребывают души умерших до Страшного суда, говорится в Синаксарии[5] субботы мясопустной: «Да будет известно, что души святых ныне пребывают в неких особых местах, а души грешных — отдельно: те в радости упования, а эти в печали от ожидания наказания. Ибо святые еще не получили обетованные блага»[6].

§ 2. Конец мира и Второе Пришествие Христа

Земная история человечества закончится со Вторым Пришествием Христа.

В Новом Завете Господь Иисус Христос многократно предсказывает Свое Второе Пришествие, когда «восплачутся все племена земные и увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках небесных с силою и славою великою; и пошлет Ангелов Своих с трубою громогласною, и соберут избранных Его от четырех ветров, от края небес до края их» (Мф 24:30–31).

Во время Вознесения Спасителя ангел возвестил апостолам: «Сей Иисус, вознесшийся от вас на небо, придет таким же образом, как вы видели Его восходящим на небо» (Деян 1:11). Апостол Павел именует Второе Пришествие «явлением Господа Иисуса с неба» (2Фес 1:7) и «явлением славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа» (Тит 2:13).

В первый раз Христос пришел на землю в уничиженном «образе раба» (Фил 2:7), во второй же раз Он придет в славе и величии Своего Божества. По словам священномученика Ипполита Римского, «в Писании показаны два явления Господа и Спасителя нашего: одно — первое, которое было по плоти бесславным по причине уничижения Его… а другое Его явление будет показано во славе, когда Он придет с небес с силою Ангелов и славою Отчею»[7]. Святитель Кирилл Иерусалимский говорит: «Мы проповедуем Пришествие Христово не одно только, но и другое, которое будет гораздо славнее первого. Ибо в первом доказал Он свое терпение, а во второе явится в венце Бога Царя… В первое «претерпел крест, пренебрегши посрамление» (Евр 12:2), во второе придет в сопровождении воинства Ангельского, во славе… Приидет Спаситель не для того, чтобы опять быть судимым, но приидет судить судивших Его»[8].

Второе Пришествие Спасителя будет внезапным, будет подобно молнии, которая «исходит от востока и видна бывает даже до запада» (Мф 24:27).

Господь говорит: «О дне же том и часе никто не знает, ни Ангелы небесные, а только Отец Мой один» (Мф 24:36). Людям невозможно знать точное время Второго Пришествия Христова. Оно застанет врасплох тех, кто не готовится к нему.

Господь Иисус Христос призывает к постоянному бодрствованию: «Бодрствуйте, ибо не знаете, в который час Господь ваш приидет» (Мф 24:42). «Смотрите же за собою, чтобы сердца ваши не отягчались объядением и пьянством и заботами житейскими, и чтобы день тот не постиг вас внезапно, ибо он, как сеть, найдет на всех живущих по всему лицу земному; итак, бодрствуйте на всякое время и молитесь, да сподобитесь избежать всех сих будущих бедствий и предстать пред Сына Человеческого» (Лк 21:34–36).

Не открывая времени Своего Второго Пришествия, Господь Иисус Христос тем не менее раскрыл признаки его приближения.

Время перед кончиной мира описывается в Новом Завете как период бедствий. Согласно словам Христа, это время будет ознаменовано войнами: «восстанет народ на народ и царство на царство; и будут глады, моры и землетрясения по местам» (Мф 24:7; ср.Мк 13:8;Лк 21:10–11). Христиан будут ненавидеть, предавать на мучения и убивать (Мф 24:9;Мк 13:9; 13:11–13Лк 21:12–20). В то же время, «проповедано будет Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам; и тогда придет конец» (Мф 24:14).

Апостолы говорили о «последних временах» (1Тим 4:1;1Ин 2:18), «последних днях» (2Тим 3:1), свидетельствуя, что это будут тяжелейшие дни, что в это время произойдет отступление от веры христианской (1Тим 4:1).

Перед Вторым Пришествием Христа в мире появится «человек греха, сын погибели» (2Фес 2:3) — антихрист.

По учению Церкви, антихрист — это человек, враг Христа и Его Церкви, который явится в последние времена[9], тот, «которого пришествие, по действию сатаны, будет со всякою силою и знамениями и чудесами ложными» (2Фес 2:9). Антихрист — богоотступник, выдающий себя за Бога: он будет стремиться к разрушению дела Христова и в то же время будет выдавать себя за Христа. Но Христос убьет антихриста «духом уст Своих и истребит явлением Пришествия Своего» (2Фес 2:8).

§ 3. Всеобщее воскресение

Ветхий Завет содержит пророчества о воскресении мертвых.

В Книге пророка Исаии говорится: «Оживут мертвецы Твои, восстанут мертвые тела! Воспряните и торжествуйте, поверженные в прахе: ибо роса Твоя — роса растений, и земля извергнет мертвецов» (Ис 26:19). Верой в будущее воскресение мертвых исполнены слова Иова: «Я знаю, Искупитель мой жив, и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию, и я во плоти моей узрю Бога» (Иов 19:25–26). Пророк Давид восклицает: «Ты не оставишь души моей в аде и не дашь святому Твоему увидеть тление» (Пс 15:10).

Пророчество о воскресении мертвых содержится в Книге пророка Иезекииля: «Была на мне рука Господа, и Господь вывел меня духом и поставил меня среди поля, и оно было полно костей… И сказал мне: изреки пророчество на кости сии и скажи им: кости сухие! слушайте слово Господне. Так говорит Господь Бог костям сим: вот, Я введу дух в вас, и оживете. И обложу вас жилами, и выращу на вас плоть, и покрою вас кожею, и введу в вас дух, и оживете, и узнаете, что Я — Господь. Я изрек пророчество, как повелено было мне; и когда я пророчествовал, произошел шум, и вот движение, и стали сближаться кости, кость с костью своею. И видел я: и вот, жилы были на них, и плоть выросла, и кожа покрыла их сверху… и вошел в них дух, и они ожили и стали на ноги свои» (Иез 37:1,4–8,10).

В Новом Завете содержится ясное учение о воскресении мертвых.

Христос возвещает всеобщее воскресение: «Истинно, истинно говорю вам: наступает время, и настало уже, когда мертвые услышат глас Сына Божия и, услышав, оживут» (Ин 5:25).

Апостол Павел пишет: «Если мы веруем, что Иисус умер и воскрес, то и умерших в Иисусе Бог приведет с Ним… Потому что Сам Господь при возвещении, при гласе Архангела и трубе Божией, сойдет с неба, и мертвые во Христе воскреснут прежде; потом мы, оставшиеся в живых, вместе с ними восхищены будем на облаках в сретение Господу на воздухе, и так всегда с Господом будем» (1Фес 4:14,16–17). Апостол также говорит о прямой связи воскресения мертвых с Воскресением Христа: «Если же о Христе проповедуется, что Он воскрес из мертвых, то как некоторые из вас говорят, что нет воскресения мертвых? Если нет воскресения мертвых, то и Христос не воскрес; а если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша» (1Кор 15:12–14).

Церковь учит, что все умершие воскреснут одновременно, ибо Христос придет «дабы судить живых и мертвых»[10], но только для одних это будет «воскресение жизни», а для других — «воскресение осуждения» (Ин 5:29).

Воскресшие тела людей приобретут новые свойства — нетление и бессмертие.

Апостол Павел, отвечая на вопрос о том, «как воскреснут мертвые и в каком теле придут», обращается к образу зерна, которое «не оживет, если не умрет». Бог каждому семени дает свое тело, такое, какое хочет (1Кор 15:35–38). «Так и при воскресении мертвых: сеется в тлении, восстает в нетлении; сеется в уничижении, восстает в славе; сеется в немощи, восстает в силе; сеется тело душевное, восстает тело духовное» (1Кор 15:42–44). При Втором Пришествии Христос «уничиженное тело наше преобразит так, что оно будет сообразно славному Телу Его» (Флп 3:21).

Понять, каким будет наше тело после воскресения, нам не дано. По словам святителя Кирилла Иерусалимского, воскресшее тело «будет духовное, чудесное, такое, свойств которого изъяснить, как должно, мы не можем»[11]. Тело воскресшего человека освободится от всех последствий греха: тления, увечий, несовершенств.

§ 4. Всеобщий суд

После Второго Пришествия Христа и всеобщего воскресения мертвых совершится Всеобщий суд.

О Всеобщем, или Страшном, суде говорится в Символе веры. Церковь верует в Сына Божия, «снова грядущего со славою, судити живым и мертвым». Господь Иисус Христос сказал: «Отец не судит никого, но весь суд отдал Сыну» (Ин 5:22), «потому что Он есть Сын Человеческий» (Ин 5:27). Именно Богочеловек Христос есть «определенный от Бога Судия живых и мертвых» (Деян 10:42).

Беседуя с учениками на горе Елеонской незадолго до Своей Крестной смерти, Христос дает им представление о грядущем суде, когда Он «сядет на Престоле славы Своей, и соберутся пред Ним все народы; и отделит одних от других, как пастырь отделяет овец от козлов; и поставит овец по правую Свою сторону, а козлов — по левую» (Мф 25:31–32).

На Страшном суде люди, совершившие дела милосердия, услышат от Господа призыв войти в Царство Небесное: «Ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне… Так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Мф 25:35–36,40). А грешники, не совершившие дел милосердия, пойдут «в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его» (Мф 25:41).

В суде будут участвовать святые (1Кор 6:2) и ангелы.

Ангелы соберут избранных Его (Мф 24:31), соберут из Его Царства «все соблазны и делающих беззаконие» (Мф 13:41), отделят злых от праведных и «ввергнут их [злых] в печь огненную» (Мф 13:49–50).

Об участии апостолов в последнем суде Господь сказал: «Истинно говорю вам, что вы, последовавшие за Мною, — в пакибытии, когда сядет Сын Человеческий на престоле славы Своей, сядете и вы на двенадцати престолах судить двенадцать колен Израилевых» (Мф 19:28).

На Страшный суд предстанут ангелы и люди.

Согласно Священному Писанию, судимы будут не только люди, но и ангелы, которые отступили от Бога (1Кор 6:3). Апостол Петр говорит, что «Бог ангелов согрешивших не пощадил, но, связав узами адского мрака, предал блюсти на суд для наказания» (2Пет 2:4). По словам апостола Иуды, Бог «ангелов, не сохранивших своего достоинства, но оставивших свое жилище, соблюдает в вечных узах, под мраком, на суд великого дня» (Иуд 1:6).

Суд начнется с христиан, ибо, по словам апостола Петра, «время начаться суду с дома Божия» (1Пет 4:17). Нехристиане, согласно апостолу Павлу, будут судимы по закону совести, написанному в их сердцах (Рим 2:14–15), то есть в соответствии с нравственным законом, который вложен в человека Творцом[12]. Посмертная участь нехристиан будет определена Богом и остается для нас тайной Божией.

§ 5. Ад и посмертные мучения грешников

В Священном Писании для обозначения ада используются образы огня или тьмы.

В Евангелии ад называется геенной огненной[13](Мф 5:22,29), печью огненной (Мф 13:50), тьмой внешней (Мф 8:12; 22:13; 25:30). Иисус Христос говорит о геенне как «огне неугасимом»: там червь не умирает и огонь не угасает (Мк 9:43–46), там «тьма внешняя, плач и скрежет зубов» (Мф 8:12; 22:13; Лк 13:28). В Апокалипсисе говорится: «Боязливых же и неверных, и скверных и убийц, и любодеев и чародеев, и идолослужителей и всех лжецов участь в озере, горящем огнем и серою» (Откр 21:8).

Эти образы указывают на состояние грешников, которое уподобляется страданию от огня или пребыванию во тьме. О том, где будет находиться ад, невозможно иметь ясного понятия на основании земного опыта.

Адские мучения заключаются, прежде всего, в невозможности приобщиться к любви Божией.

Священномученик Ириней Лионский пишет: «Всем, соблюдающим любовь к Нему, Он дает Свое общение. Общение же с Богом есть жизнь и свет и наслаждение всеми благами, какие есть у Него. А тех, которые по своему произволению отступают от Него, Он подвергает отлучению от Себя, которое они сами избрали. Разлучение с Богом есть смерть, и удаление от света есть тьма, и отчуждение от Бога есть лишение всех благ, какие есть у Него»[14].

Преподобный Исаак Сирин утверждает, что грешники в геенне не лишены любви Божией: любовь даруется всем — и праведникам в Царстве Небесном, и грешникам в геенне огненной. Но для первых она становится источником радости и блаженства, для вторых — источником мучения: «Мучимые в геенне поражаются бичом любви! И как горько и жестоко это мучение любви!.. Любовь… дается всем вообще. Но любовь силой своей действует двояко: она мучает грешников… и веселит собою исполнивших долг свой»[15].

По словам святителя Василия Великого, «те, которые делали зло, воскреснут на поругание и стыд, чтобы увидеть в самих себе мерзость и отпечатление соделанных ими грехов. И может быть, страшнее тьмы и вечного огня тот стыд, с которым увековечены будут грешники, непрестанно имея перед глазами следы греха, соделанного во плоти, подобно какой-то невыводимой краске, навсегда остающиеся в памяти души их… Жесточайшее из всех мучений — вечный позор и вечный стыд»[16].

Некоторые богословы (в частности, Ориген) полагали, что все люди, в том числе великие грешники, а вместе с ними диавол и демоны, будут спасены по воле Всеблагого Бога. Данное учение было осуждено Церковью на V Вселенском Соборе. Оно противоречит понятию свободы воли, согласно которому последовать за Христом в вечную жизнь можно лишь добровольно. Мнение о не-вечности адских мучений прямо противоречит Новому Завету, где мучения и погибель грешников неоднократно названы вечными, как в словах Иисуса Христа (Мф 25:41,46 и др.), так и в словах апостолов (1Фес 1:7–9 и др.). По мнению преподобного Исидора Пелусиота, «не насилием и самовластием, но убеждением и добрым расположением уготовляется спасение человеков. Потому всякий полновластен в собственном своем спасении, чтобы и увенчиваемые, и наказываемые справедливо получали то, что избрали»[17].

§ 6. Рай, или Царство Небесное

В Откровении Иоанна Богослова говорится об изменении всей вселенной после Второго Пришествия Христа Спасителя.

Апостол пишет: «И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали» (Откр 21:1). Это предсказывал еще пророк Исаия (Ис 65:17).

Преображенный мир представлен также в образе нового Иерусалима, сходящего с неба: этот Небесный город есть «скиния Бога с человеками, и Он будет обитать с ними; они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их. И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло» (Откр 21:2–4). В Небесный Иерусалим войдут все спасенные, «и не войдет в него ничто нечистое и никто преданный мерзости и лжи, а только те, которые написаны у Агнца в книге жизни» (Откр 21: 27).

Обновленный мир именуется также Царством Небесным, которое уготовано праведникам от создания мира (Мф 25:34). Апостолы называли его «вечным Царством Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа» (2Петр 1:11), «Царством Христа и Бога» (Еф 5:5). Царство Божие непоколебимо (Евр 12:28), ему не будет конца (Лк 1:33).

Источником блаженства в Царстве Небесном будет Сам Бог.

Праведники будут вечно пребывать с Богом. Святитель Григорий Нисский пишет: «Так как естество Божие есть источник всякого добра, то следует, что в Нем будут все, освободившиеся от зла, чтобы Бог, как говорит апостол, был всем во всем (1Кор 15:28)… Поскольку в настоящем веке жизнь проводится нами различно и разнообразно, то много есть такого, в чем принимаем участие, например время, воздух, место, пища, питье, одежда, солнце, светильник и многое другое, служащее потребностям жизни, и ничто из всего этого не есть Бог. Ожидаемое же блаженство ни в чем этом не имеет нужды: всем этим взамен всего будет для нас естество Божие, уделяющее себя соразмерно всякой потребности той жизни»[18].

Святитель Григорий Богослов говорит о том, что Небесное Царство, которого удостоятся праведники после всеобщего воскресения, есть царство света, где люди, избавившись от превратностей земной жизни, будут ликовать, «как малые светы вокруг великого Света»[19]. Это то царство, «где жилище всех веселящихся и поющих непрерывную песнь, где голос празднующих и голос радости, где совершеннейшее и чистейшее озарение Божества, которое ныне мы принимаем лишь в загадках и тенях»[20]. В этом Царстве происходит окончательное воссоединение человека с Богом, приобщение Божественному свету, восстановление и обожение всецелого человеческого естества.