Текст: Анастасия Коренькова
Фото: Евгений Горин, Анастасия Коренькова
Встреча с Оптиной
4.45 утра. Звонит будильник, и мы, пять обитательниц нашего домика, как по команде, вскакиваем. Нет времени потянуться, понежиться чуть-чуть в кровати, пожалеть себя за подъем в такую рань и даже подумать об этом
. Нет времени вообще ни на что: в 5.30 мы должны быть в Оптиной пустыни, на братском молебне.
Думали мы накануне вечером, когда решали, на какую Литургию отправиться – раннюю или позднюю. Мнения участников группы разделились почти поровну: не всем после первых напряженных дней поездки хотелось вставать ни свет, ни заря. И у меня мелькала мыслишка: ну все-таки отпуск… Но, уже почти решив поспать лишний часок, я услышала про братский молебен. Наши старшие товарищи, не раз бывавшие в Оптиной, убеждали: те, кто впервые приехал сюда, должны обязательно побывать на братском молебне перед мощами преподобного Амвросия. «Это надо видеть и слышать!» – говорили «отцы». Мы, молодежь, переглянулись: ну что? Решено! Идем на раннюю! Поэтому во вторник, без пятнадцати пять, никаких рефлексий уже не было. Быстрые сборы – и бегом к автобусу.
5.25. Над рекой Жиздрой поднимается туман. Зябко. Но этот утренний холодок – очень кстати. Он бодрит и подгоняет быстрее в Казанский храм, где вот-вот начнется новый молитвенный день Обители.
Перед тем, как войти в темный еще храм, оглядываюсь назад – не могу не полюбоваться этим видом:
Туман над Жиздрой
И вот, действительно, после чтения молитв из утреннего правила начинается молебен перед мощами преподобного Амвросия, уже такого близкого и дорогого. Стройное монашеское пение, проникновенные слова молитв. Народу, несмотря на ранний час, собралось много. Я молюсь и радуюсь, что все-таки не поленилась и встала. Это действительно нельзя было пропустить!
6.00. Мы покидаем Казанский храм и переходим во Владимирский, где начинается исповедь. Она будет длиться без перерывов до окончания поздней Литургии. Принимают исповедь сразу несколько иеромонахов. Батюшка, вышедший к народу первым, помолился и перечислил прегрешения, как это обычно делают во время общей исповеди. Но, как оказалось, он сделал это в качестве напоминания: исповедь все-таки была индивидуальной. Священник попросил исповедующихся быть краткими и лаконичными: всем надо на Литургию. Эта просьба «дисциплинировала» очередь: те, кто был не уверен в том, что найдет нужные слова, полезли за бумажками. Моя соседка начала готовить шпаргалку прямо на ладошке. Предчувствую закономерный вопрос: как же это – побывать в монастыре и не поговорить подробно со священником? Опять спешка, как на приходе в воскресенье! Отвечаю: часам к 11-ти поток «жаждущих» иссяк, и батюшки остались в пустом храме «на растерзание» паломникам. Так что никто не остался обделенным.
Кстати, есть рациональное зерно в том, что исповедь и Литургию «развели» по разным храмам. Я с таким сталкиваюсь впервые и могу отметить, что это довольно удобно.
7.00. В Казанском храме начинается Божественная Литургия. Очищенной (хоть ненадолго!) покаянием душе так легко было внимать словам благодарственных молитв ко Господу! Мы благодарили Бога за эту поездку, за встречу с Оптиной и другими прекрасными местами нашей страны. Молились о России, молились об Украине и всем нашем православном мире, вокруг которого словно сжимается кольцо… Как потом призналась одна из моих спутниц: «Такое ощущение, что эта поездка была утешением перед какими-то испытаниями». Что ж, мы не знаем, к чему готовит нас Господь. Ни лично каждого, ни всех нас. Но то, что соприкосновение с такими святыми местами, как Оптина, словно «витаминный запас» – это точно. Поэтому будем бесстрашно смотреть в завтрашний день. А каким он будет, Господь знает…
Литургия пролетела незаметно. С огромной радостью мы причастились. А потом отправились вкусить «плодов земных» (среди которых, между прочим, оказались замечательные оптинские помидоры), в чайную. В это время в монастырь подъехала «вторая партия» наших паломников – на позднюю Литургию.
В 11 утра в Оптиной, как правило, служится акафист преподобному Амвросию. Участники ранней Литургии как раз на него успевают. Рассчитывали попасть и мы, но оказалось, что по каким-то причинам чтение акафиста перенесли на вторую половину дня. Кого-то из наших посетила хорошая мысль: спеть акафист самим! Сказано – сделано. Побежали в монастырскую книжную лавку, купили несколько экземпляров акафиста и пошли туда, где покоился старец до канонизации. Оно, это место, отмечено крестом. И в результате получилось даже лучше! Сами пели акафист, сами славословили преподобного Амвросия!
А потом отправились гулять по Оптиной. Трудно поверить, что пару десятков лет назад здесь была «мерзость запустения». Возродилась Обитель, хотя в начале 90-х в это никто не верил. Огромный труд вложен в возрождение Казанского, Владимирского, Введенского и других храмов. Построена Преображенская церковь. Пусть не такая высокая, как раньше, возвышается над монастырем колокольня. И встречают приходящих Оптинские старцы, телом пребывающие здесь, а душой – с Господом.
Молодежь Свято-Троицкого Измайловского Троицкого собора после Литургии в Оптиной
Делим просфору, подаренную отцом Сергием
Знал ли раскаявшийся разбойник Опта, какая великая судьба ждет основанную им монашескую общину? Вряд ли. Скорее всего, его целью просто было провести остаток дней своих в покаянии, затворившись от людей в глухих лесах у пограничной засеки с Польшей. Никто не знает, когда это произошло, но, ориентировочно, как говорят историки, в 15-м веке. Так что Оптина – один из старейших монастырей в России. Один из ее основных духовных центров.
Оптина: Святые врата, колокольня…
Когда мы говорим «Оптина пустынь», то подразумеваем «старчество» и вспоминаем 14 канонизированных Оптинских старцев. Но вот ведь о чем нужно помнить. Мы очень любим вздыхать о дореволюционной России. Дескать, золотое было время, когда все были верующие и благочестивые, не то, что сейчас! Но даже по истории Обители можно сказать, что в реальности все было гораздо сложнее. Я имею в виду ту печальную ситуацию, когда просвещенные монархи Петр I и Екатерина II взяли курс на светское общество и полное подчинение Церкви государству. Было упразднено патриаршество, у монастырей отобрали земли, а сами монахи были причислены к тунеядцам. В результате к тому времени, когда отстраивался наш любимый Петербург, Оптина оказалась захудалым монастырем. Пару лет Обитель и вовсе была закрыта. Такая же ситуация была и во многих монастырях страны. И дело даже не в имуществе – а в самом качестве «людского материала». Была прервана сама традиция старчества, перенятая из Византии и достигшая расцвета во времена Сергия Радонежского. Перевелись старцы на Руси.
Колокольня сильно пострадала во времена разрухи. Ее восстановили, но сделали меньше на один пролет
Но так только казалось. И особое положение Оптиной заключается в том, что именно здесь старчество возобновилось. Да не просто возобновилось – в Сарове в это же время нес свой подвиг преподобный Серафим, – а стало непрерывающейся традицией, передававшейся от учителей к ученикам. При этом само понятие старчества порой вызывало гнев церковного руководства. Мало кого из делателей умной молитвы любили архиереи…
И еще. Трудно поверить, что к этому времени в России практически не издавалась духовная литература, и только благодаря трудам Оптинской братии увидело свет то же «Добротолюбие»!
Преображенский храм. Здесь покоятся мощи отца Рафаила (1891-1957). Он прославлен как преподобноисповедник. Священник прошел через лагеря. Как говорят оптинцы, стяжал дар любви к врагам
Возрождение Оптиной (читаем: старчества) связано с именами двух родных братьев, архимандрита Моисея и преподобного Антония (Путиловых). Первый из них в 1821 году основал знаменитый Оптинский Скит – сердце Обители, пульс ее духовной жизни. Именно там несли свой подвиг, молясь и принимая людей, знаменитые Оптинские старцы: Лев, Макарий, Моисей, Антоний, Амвросий, Иосиф, Иларион, два Анатолия, Варсонофий, Нектарий, Никон и Исаакий. Сюда шли нескончаемым потоком крестьяне, дворяне, архиереи… Бывали в этих тесных кельях Гоголь и Достоевский. И сейчас в Скиту молятся 12 братьев (а всего в Оптиной 158 монахов). И как хочется, чтобы вновь возродилось здесь старчество!
Скитские ворота. Сейчас вход в скит для мирян закрыт
Хибарка преподобного Амвросия – келья, где он (а потом и другие старцы) жили и принимали людей
У входа в Скит – знаменитый Оптинский колодец
Одним из самых известных и авторитетных священников Русской Православной Церкви на сегодняшний день, напомню, является схиархимандрит Илий (Ноздрин) – духовник братии. Правда, уже несколько лет он живет в Переделкино, на Патриаршем подворье, рядом со своим сокурсником по Ленинградской Духовной семинарии и духовным чадом – Патриархом Кириллом.
Введенский собор. Сейчас он находится на реставрации
***
Перед поездкой в Оптину я, конечно же, прочитала знаменитую «Пасху Красную» Нины Павловой, повествующую о трагических событиях 1993 года, когда в ночь самого великого праздника были убиты трое оптинских братьев – иеромонах Василий (Росляков), инок Трофим (Татарников) и инок Ферапонт (Пушкарев).
Поэтому одним из первых мест, куда устремились ноги по приезде в Оптину, была часовня Воскресения Христова, которую выстроили над могилами убиенных. Путь к часовенке лежал через временную колокольню, в которой сатанист застиг иноков Трофима и Ферапонта. Эта колокольня считалась временной, но Господь распорядился так, что она, обагренная мученической кровью, осталась здесь как памятное место совершенного злодеяния.
Несмотря на многочисленные свидетельства об исцелениях по молитвам новомучеников и народное почитание, их пока не прославили в лике святых. В монастыре не поощряют желание паломников набрать песочка в подсвечниках у могил убитых братьев (сами места захоронения давно отделаны мрамором), но и не запрещают. Для этой цели благочестивые почитатели Оптиной приспособили мешочки для антидора, которые активно скупают в лавках. Так что песочек из подсвечников «исчезает» – послушники только и успевают его подсыпать.
Убранство самой часовни предельно лаконично: три гробницы с крестами, подсвечники... Здесь всегда тихо. Даже самые говорливые паломники стараются снизить громкость, а лучше молча помазаться маслом от лампады, приложиться, помолиться… Ведь что такое 20 лет? Для многих обитателей Оптиной эти тяжелые воспоминания еще свежи.
Кстати, если о трех убиенных братьях знают, пожалуй, все, то о трагических событиях апреля 1994 года – наверное, нет. А ведь буквально через год, когда Оптина еще не отошла от горя, в лесу, по дороге в Скит, был убит 24-летний паломник из Тольятти Юрий Ефимчук. Была Страстная пятница. Юноша приехал в монастырь, чтобы провести здесь Великий Пост, встретить Пасху, а, может быть, даже остаться навсегда. Он и остался – сердце молодого человека искололи острой иглой. Прохожие, видевшие, как Юра упал на колени и раскинул руки, думали: «Ну надо же, как человек молится!» Что произошло на самом деле, поняли не сразу.
Место убийства отмечено. По дороге к Скиту стоит это дерево, к которому прикрепили фотографию Юрия и распятие. Как потом признался кое-кто из моих спутников, эта история потрясла и стала одной из самых запоминающихся в нашей поездке. Почему Господь послал этому юноше, который даже послушником не успел стать, такую кончину? Мы не знаем. Но верим, что для Бога в этом есть какой-то смысл.
Вот с таких драматичных событий началась история Оптиной пустыни в наше время. Кровь новых мучеников за Христа стала фундаментом возрождающейся Обители. Убийства 1993 и 1994 годов всколыхнули общество, изменили жизнь многих людей – как описывается в «Пасхе Красной», многие верующие, приезжавшие в Оптину как паломники или трудники, оставили мир и приняли постиг. То есть, Оптина вновь в каком-то смысле стала источником, питающим все вокруг.
Многие приезжают в Оптину пустынь. Говорят, территорию ее парковки приходится расширять каждый год: в праздники и выходные не вмещаются автобусы и легковые автомобили. Хочется верить, что Обитель вернет себе былую славу и станет действительно одним из центров святости. Возродится не только в материальном смысле – уже сейчас Обитель славна, – но, самое главное, духовно. Ведь Оптина нужна нам своей молитвой. На Руси не бывает легкого и простого времени.
Вечерний братский крестный ход, совершаемый ежедневно
См. также:
- По дороге в Оптину-2
- По дороге в Оптину
Фото: Евгений Горин, Анастасия Коренькова
Встреча с Оптиной
4.45 утра. Звонит будильник, и мы, пять обитательниц нашего домика, как по команде, вскакиваем. Нет времени потянуться, понежиться чуть-чуть в кровати, пожалеть себя за подъем в такую рань и даже подумать об этом
. Нет времени вообще ни на что: в 5.30 мы должны быть в Оптиной пустыни, на братском молебне.Думали мы накануне вечером, когда решали, на какую Литургию отправиться – раннюю или позднюю. Мнения участников группы разделились почти поровну: не всем после первых напряженных дней поездки хотелось вставать ни свет, ни заря. И у меня мелькала мыслишка: ну все-таки отпуск… Но, уже почти решив поспать лишний часок, я услышала про братский молебен. Наши старшие товарищи, не раз бывавшие в Оптиной, убеждали: те, кто впервые приехал сюда, должны обязательно побывать на братском молебне перед мощами преподобного Амвросия. «Это надо видеть и слышать!» – говорили «отцы». Мы, молодежь, переглянулись: ну что? Решено! Идем на раннюю! Поэтому во вторник, без пятнадцати пять, никаких рефлексий уже не было. Быстрые сборы – и бегом к автобусу.
5.25. Над рекой Жиздрой поднимается туман. Зябко. Но этот утренний холодок – очень кстати. Он бодрит и подгоняет быстрее в Казанский храм, где вот-вот начнется новый молитвенный день Обители.
Перед тем, как войти в темный еще храм, оглядываюсь назад – не могу не полюбоваться этим видом:
Туман над Жиздрой
И вот, действительно, после чтения молитв из утреннего правила начинается молебен перед мощами преподобного Амвросия, уже такого близкого и дорогого. Стройное монашеское пение, проникновенные слова молитв. Народу, несмотря на ранний час, собралось много. Я молюсь и радуюсь, что все-таки не поленилась и встала. Это действительно нельзя было пропустить!
6.00. Мы покидаем Казанский храм и переходим во Владимирский, где начинается исповедь. Она будет длиться без перерывов до окончания поздней Литургии. Принимают исповедь сразу несколько иеромонахов. Батюшка, вышедший к народу первым, помолился и перечислил прегрешения, как это обычно делают во время общей исповеди. Но, как оказалось, он сделал это в качестве напоминания: исповедь все-таки была индивидуальной. Священник попросил исповедующихся быть краткими и лаконичными: всем надо на Литургию. Эта просьба «дисциплинировала» очередь: те, кто был не уверен в том, что найдет нужные слова, полезли за бумажками. Моя соседка начала готовить шпаргалку прямо на ладошке
. Предчувствую закономерный вопрос: как же это – побывать в монастыре и не поговорить подробно со священником? Опять спешка, как на приходе в воскресенье! Отвечаю: часам к 11-ти поток «жаждущих» иссяк, и батюшки остались в пустом храме «на растерзание» паломникам. Так что никто не остался обделенным.Кстати, есть рациональное зерно в том, что исповедь и Литургию «развели» по разным храмам. Я с таким сталкиваюсь впервые и могу отметить, что это довольно удобно.
7.00. В Казанском храме начинается Божественная Литургия. Очищенной (хоть ненадолго!) покаянием душе так легко было внимать словам благодарственных молитв ко Господу! Мы благодарили Бога за эту поездку, за встречу с Оптиной и другими прекрасными местами нашей страны. Молились о России, молились об Украине и всем нашем православном мире, вокруг которого словно сжимается кольцо… Как потом призналась одна из моих спутниц: «Такое ощущение, что эта поездка была утешением перед какими-то испытаниями». Что ж, мы не знаем, к чему готовит нас Господь. Ни лично каждого, ни всех нас. Но то, что соприкосновение с такими святыми местами, как Оптина, словно «витаминный запас» – это точно. Поэтому будем бесстрашно смотреть в завтрашний день. А каким он будет, Господь знает…
Литургия пролетела незаметно. С огромной радостью мы причастились. А потом отправились вкусить «плодов земных» (среди которых, между прочим, оказались замечательные оптинские помидоры), в чайную. В это время в монастырь подъехала «вторая партия» наших паломников – на позднюю Литургию.
В 11 утра в Оптиной, как правило, служится акафист преподобному Амвросию. Участники ранней Литургии как раз на него успевают. Рассчитывали попасть и мы, но оказалось, что по каким-то причинам чтение акафиста перенесли на вторую половину дня. Кого-то из наших посетила хорошая мысль: спеть акафист самим! Сказано – сделано. Побежали в монастырскую книжную лавку, купили несколько экземпляров акафиста и пошли туда, где покоился старец до канонизации. Оно, это место, отмечено крестом. И в результате получилось даже лучше! Сами пели акафист, сами славословили преподобного Амвросия!
А потом отправились гулять по Оптиной. Трудно поверить, что пару десятков лет назад здесь была «мерзость запустения». Возродилась Обитель, хотя в начале 90-х в это никто не верил. Огромный труд вложен в возрождение Казанского, Владимирского, Введенского и других храмов. Построена Преображенская церковь. Пусть не такая высокая, как раньше, возвышается над монастырем колокольня. И встречают приходящих Оптинские старцы, телом пребывающие здесь, а душой – с Господом.
Молодежь Свято-Троицкого Измайловского Троицкого собора после Литургии в Оптиной
Делим просфору, подаренную отцом Сергием
Знал ли раскаявшийся разбойник Опта, какая великая судьба ждет основанную им монашескую общину? Вряд ли. Скорее всего, его целью просто было провести остаток дней своих в покаянии, затворившись от людей в глухих лесах у пограничной засеки с Польшей. Никто не знает, когда это произошло, но, ориентировочно, как говорят историки, в 15-м веке. Так что Оптина – один из старейших монастырей в России. Один из ее основных духовных центров.
Оптина: Святые врата, колокольня…
Когда мы говорим «Оптина пустынь», то подразумеваем «старчество» и вспоминаем 14 канонизированных Оптинских старцев. Но вот ведь о чем нужно помнить. Мы очень любим вздыхать о дореволюционной России. Дескать, золотое было время, когда все были верующие и благочестивые, не то, что сейчас! Но даже по истории Обители можно сказать, что в реальности все было гораздо сложнее. Я имею в виду ту печальную ситуацию, когда просвещенные монархи Петр I и Екатерина II взяли курс на светское общество и полное подчинение Церкви государству. Было упразднено патриаршество, у монастырей отобрали земли, а сами монахи были причислены к тунеядцам. В результате к тому времени, когда отстраивался наш любимый Петербург, Оптина оказалась захудалым монастырем. Пару лет Обитель и вовсе была закрыта. Такая же ситуация была и во многих монастырях страны. И дело даже не в имуществе – а в самом качестве «людского материала». Была прервана сама традиция старчества, перенятая из Византии и достигшая расцвета во времена Сергия Радонежского. Перевелись старцы на Руси.
Колокольня сильно пострадала во времена разрухи. Ее восстановили, но сделали меньше на один пролет
Но так только казалось. И особое положение Оптиной заключается в том, что именно здесь старчество возобновилось. Да не просто возобновилось – в Сарове в это же время нес свой подвиг преподобный Серафим, – а стало непрерывающейся традицией, передававшейся от учителей к ученикам. При этом само понятие старчества порой вызывало гнев церковного руководства. Мало кого из делателей умной молитвы любили архиереи…
И еще. Трудно поверить, что к этому времени в России практически не издавалась духовная литература, и только благодаря трудам Оптинской братии увидело свет то же «Добротолюбие»!
Преображенский храм. Здесь покоятся мощи отца Рафаила (1891-1957). Он прославлен как преподобноисповедник. Священник прошел через лагеря. Как говорят оптинцы, стяжал дар любви к врагам
Возрождение Оптиной (читаем: старчества) связано с именами двух родных братьев, архимандрита Моисея и преподобного Антония (Путиловых). Первый из них в 1821 году основал знаменитый Оптинский Скит – сердце Обители, пульс ее духовной жизни. Именно там несли свой подвиг, молясь и принимая людей, знаменитые Оптинские старцы: Лев, Макарий, Моисей, Антоний, Амвросий, Иосиф, Иларион, два Анатолия, Варсонофий, Нектарий, Никон и Исаакий. Сюда шли нескончаемым потоком крестьяне, дворяне, архиереи… Бывали в этих тесных кельях Гоголь и Достоевский. И сейчас в Скиту молятся 12 братьев (а всего в Оптиной 158 монахов). И как хочется, чтобы вновь возродилось здесь старчество!
Скитские ворота. Сейчас вход в скит для мирян закрыт
Хибарка преподобного Амвросия – келья, где он (а потом и другие старцы) жили и принимали людей
У входа в Скит – знаменитый Оптинский колодец
Одним из самых известных и авторитетных священников Русской Православной Церкви на сегодняшний день, напомню, является схиархимандрит Илий (Ноздрин) – духовник братии. Правда, уже несколько лет он живет в Переделкино, на Патриаршем подворье, рядом со своим сокурсником по Ленинградской Духовной семинарии и духовным чадом – Патриархом Кириллом.
Введенский собор. Сейчас он находится на реставрации
***
Перед поездкой в Оптину я, конечно же, прочитала знаменитую «Пасху Красную» Нины Павловой, повествующую о трагических событиях 1993 года, когда в ночь самого великого праздника были убиты трое оптинских братьев – иеромонах Василий (Росляков), инок Трофим (Татарников) и инок Ферапонт (Пушкарев).
Поэтому одним из первых мест, куда устремились ноги по приезде в Оптину, была часовня Воскресения Христова, которую выстроили над могилами убиенных. Путь к часовенке лежал через временную колокольню, в которой сатанист застиг иноков Трофима и Ферапонта. Эта колокольня считалась временной, но Господь распорядился так, что она, обагренная мученической кровью, осталась здесь как памятное место совершенного злодеяния.
Несмотря на многочисленные свидетельства об исцелениях по молитвам новомучеников и народное почитание, их пока не прославили в лике святых. В монастыре не поощряют желание паломников набрать песочка в подсвечниках у могил убитых братьев (сами места захоронения давно отделаны мрамором), но и не запрещают. Для этой цели благочестивые почитатели Оптиной приспособили мешочки для антидора, которые активно скупают в лавках. Так что песочек из подсвечников «исчезает» – послушники только и успевают его подсыпать.
Убранство самой часовни предельно лаконично: три гробницы с крестами, подсвечники... Здесь всегда тихо. Даже самые говорливые паломники стараются снизить громкость, а лучше молча помазаться маслом от лампады, приложиться, помолиться… Ведь что такое 20 лет? Для многих обитателей Оптиной эти тяжелые воспоминания еще свежи.
Кстати, если о трех убиенных братьях знают, пожалуй, все, то о трагических событиях апреля 1994 года – наверное, нет. А ведь буквально через год, когда Оптина еще не отошла от горя, в лесу, по дороге в Скит, был убит 24-летний паломник из Тольятти Юрий Ефимчук. Была Страстная пятница. Юноша приехал в монастырь, чтобы провести здесь Великий Пост, встретить Пасху, а, может быть, даже остаться навсегда. Он и остался – сердце молодого человека искололи острой иглой. Прохожие, видевшие, как Юра упал на колени и раскинул руки, думали: «Ну надо же, как человек молится!» Что произошло на самом деле, поняли не сразу.
Место убийства отмечено. По дороге к Скиту стоит это дерево, к которому прикрепили фотографию Юрия и распятие. Как потом признался кое-кто из моих спутников, эта история потрясла и стала одной из самых запоминающихся в нашей поездке. Почему Господь послал этому юноше, который даже послушником не успел стать, такую кончину? Мы не знаем. Но верим, что для Бога в этом есть какой-то смысл.
Вот с таких драматичных событий началась история Оптиной пустыни в наше время. Кровь новых мучеников за Христа стала фундаментом возрождающейся Обители. Убийства 1993 и 1994 годов всколыхнули общество, изменили жизнь многих людей – как описывается в «Пасхе Красной», многие верующие, приезжавшие в Оптину как паломники или трудники, оставили мир и приняли постиг. То есть, Оптина вновь в каком-то смысле стала источником, питающим все вокруг.
Многие приезжают в Оптину пустынь. Говорят, территорию ее парковки приходится расширять каждый год: в праздники и выходные не вмещаются автобусы и легковые автомобили. Хочется верить, что Обитель вернет себе былую славу и станет действительно одним из центров святости. Возродится не только в материальном смысле – уже сейчас Обитель славна, – но, самое главное, духовно. Ведь Оптина нужна нам своей молитвой. На Руси не бывает легкого и простого времени.
Вечерний братский крестный ход, совершаемый ежедневно
См. также:
- По дороге в Оптину-2
- По дороге в Оптину
- Перейти к предыдущей записи По дороге в Оптину-2
