Кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я
пред Отцем Моим Небесным
Итак всякого, кто исповедает Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцем Моим Небесным; а кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцем Моим Небесным (Мф. 10, 32-33).
Это непростые слова, жестокие.
Некоторое время назад, в тот день, когда эти слова читались, после службы ко мне подошел человек, который хотел со мной побеседовать. И он сказал, что он «резко и решительно не согласен с этими словами». Он сказал, что «если Господь Иисус Христос так заявляет, значит, наш Бог не есть Бог любви, какой угодно Бог, но не Бог любви».
Нам с вами необходимо разобраться, что же действительно имел в виду Спаситель под этими жестокими словами.
Мы – люди, воспитанные всей современной культурой, а современная культура имеет длительную историю формирования гуманизма, уважения к человеку, к человеческой личности. Мы, современные люди, привыкли высоко ставить ценность человеческой жизни, свободное действие воли человеческой.
Человеку разрешается делать свободно как доброе, так и злое. И мы привыкли, что любой наш грех может быть обществом оправдан, если этот грех подать красиво, благородно. Как, например, аборт: его можно подать, как заботу о женщине, у которой благодаря аборту свободное время будет. Время посвятить себя карьере, да, собственно, и самой себе. Когда человек болеет, мы можем его умертвить, это называется красивым словом эвтаназия (это красиво описывается как помощь человеку легко расстаться с жизнью). Современный мир преподносит это как заботу о человеке, как жест любви и сострадания: совершаем эвтаназию, «чтобы человек не мучился».
Библия говорит «не прелюбодействуй», а современное общество говорит: можно прелюбодействовать. Если вы одинокий мужчина и одинокая женщина, и вам хорошо вместе – прелюбодействуйте себе на здоровье. Школьные педагоги забили тревогу, когда в сочинении на тему «Кем я хочу стать, когда вырасту?», дети писали… «хочу стать киллером». Вот еще одно высокое слово, которым называется банальный убийца. Все низкое можно поэтизировать и оправдать, и это не только симптомы дня сегодняшнего. Помните, еще даже в советское время, например, можно было запросто предавать своих родственников, если эти родственники были «врагами народа». Такие понятия, как любовь, семейная любовь, порядочность, дружба – все это в угоду политическим моментам можно было отменить.
С каждым днем наш мир все больше смешивает понятия добра и зла, и что осталось незыблемым, если человеческое поведение уже сегодня можно истолковать как угодно? Осталось. Что человек никогда не сможет отменить? Это законы природы. Например, закон всемирного тяготения. Если человек выпрыгнет из окна, он разобьется: какой бы умный, глупый, святой, грешный, порядочный, непорядочный он ни был, он разобьется. И если пожар, тоже необходимо выбежать из огня, иначе ты сгоришь. Или, если ты находишься в воде, то нужно за что-то держаться, иначе ты утонешь, потому что человек тяжелее воды, вода обладает меньшею плотностью, чем человек, и ты просто утонешь.
Человечество может отменить какие угодно моральные и нравственные принципы, но законы природы человечество отменить не в силах, и никакой царь, никакой президент не в силах отменить, например, закон всемирного тяготения. То же самое, дорогие братья и сестры, можно применить и к Божьим законам. Человеческие попытки изменить мораль, оправдать грех – лишь человеческие игры. Онтологически, сущностно эти игры взрослых людей ничего в Божиих законах не меняют и в Божиих очах не оправдывают.
Бог, у Которого нет изменения и ни тени перемены (Иак. 1, 17), – постоянен. Человечество может пытаться оправдать в своих глазах любой грех. Тем не менее, перед Богом это как было грехом, так и будет грехом. Убийство как считалось грехом, так и всегда считается грехом, и прелюбодеяние всегда считается грехом. Как невозможно отменить законы природы, так же точно невозможно отменить законы Божьей нравственности, которые Господь установил еще тысячелетия назад. Когда только на земле возник человек, тогда же, в момент сотворения, Бог наделил человека внутренней врожденной нравственностью. Кант говорил, что «ничто меня так не изумляет, как звездное небо над головой и нравственный закон внутри нас». Как объективно звездное небо, и никакие человеческие проекты его не поколеблют, так же непреложен нравственный закон. Грешник, в глазах греховного общества, может быть праведным, казаться праведником, но в глазах Божиих этот человек все равно негодяй и подлец. Обмануть можно кого угодно: страну, общество, людей, Бога ему обмануть никогда не удастся.
И на самом деле Священное Писание достаточно радикально говорит о нравственности. Черное – всегда черное, и белое – всегда белое. Священное Писание не уходит от этих проблем, не ссылается на то, что «сейчас времена изменились», «люди стали другими». Священное Писание раз и навсегда говорит, что человек – это существо, греховно поврежденное. И Священное Писание раз и навсегда говорит, что человеку необходимо, обязательно необходимо работать над собой. Исправляться. Иначе человек не достигнет Царства Небесного.
Слышали эти кухонные разговоры: «Как может любящий Бог создать ад? Это же жестоко…»? Все хотят Рая, это понятно, тут вопросов к Богу нет – мы хотим наслаждаться и блаженствовать. Но как только Церковь начинает говорить об аде, люди начинают предъявлять претензии, обвинять библейских авторов и святых отцов, говоривших об аде, в жестокости. Говорят: «Бог должен всех людей любить и всех спасать». Это все правильно, но, с другой стороны, если человек не хочет, чтобы его любили? Если человек хочет ненавидеть Бога и враждовать против Бога? Если человек равнодушно относится к законам нравственности, попирает их ежедневно, будет ли справедливо сказать, что такой человек должен наследовать радостную и прекрасную вечную жизнь?
А где же тогда прославленное современным гуманизмом уважение к выбору человека, к его свободному решению и личной позиции? Человек выбрал ад, почему Господь должен этот выбор игнорировать и лишать человека возможности пожинать плоды своего выбора?
Нет, святые отцы не были такими сентиментальными гуманистами, как сегодня многие мыслители, философы, социологи. Святые отцы говорили радикально: если ты грешишь, если ты безобразничаешь – ты пойдешь в муку вечную. Одни пойдут в жизнь вечную, а другие пойдут в муку вечную, и никакой альтернативы здесь нет. Христос встречает хорошего человека и говорит ему: следуй за Мною. Юноша в недоумении: Господи! позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего. Но Иисус сказал ему: предоставь мертвым погребать своих мертвецов, а ты иди, благовествуй Царствие Божие (Лк. 9, 59-60). То есть, люди, не принявшие Царство Небесное, для Спасителя – духовные мертвецы…
Я вспоминаю своего собеседника, про которого упомянул в самом начале проповеди. Он сказал: «Батюшка, я вот не понимаю, Бог какой-то жестокий. Что значит: "Если кто меня не исповедует, а даже и отречется, от того и Я отрекусь?"» Я ему напомнил фильм, который недавно прошел на киноэкранах страны, – фильм Мэла Гибсона «Страсти Христовы». Кто из вас смотрел, тот помнит, какие страшные мучения пережил Спаситель наш Иисус Христос ради спасения человечества, а ведь в фильме показана лишь малая часть мучений, которые Он пережил. Можно ли после этого духовную жизнь сентиментализировать, превращать в сладкую добрую сказку о том, как человек безобразно себя ведет, а Господь бесчисленное количество раз этого не кающегося (!) грешника прощает, и, наконец, человек в злобе и грехе умирает, а Господь его обнимает, прощает, и говорит: «Иди, чадо мое, ко Мне, наследуй Царство Небесное!» Откуда это? Где это сказано? В Библии? У святых отцов? Нет, кроме двух-трех отцов, робко говоривших о спасении всех, все остальные этого не поддерживают…
Господь учил: Суд пришел в мир, и каждый должен выбрать, с кем он: с Богом или с сатаною. А кто с Богом, тот должен знать, что духовная жизнь – это активная, настоящая христианская позиция, это ежедневная борьба с грехом. Это может быть перенесение каких-то неприятностей, скорбей, иногда даже мучения а кто выбирает жизнь с сатаной, жизнь по стихиям мира сего, кто ведет по законам мира сего жизнь легкую, необременительную, безответственную, тот может быть уверен, что он живет без Бога. И Господь такому человеку навязывать Себя не будет. Такой человек жил без Бога и в вечности окажется без Бога. Как нельзя отменить законы природы, так же нельзя отменить и законы духовного мира. Господь носится с нами не просто как Отец, а как заботливая мать. Он вразумляет грешника скорбями и обращается к сердцу грешника призывами опомниться, остановиться на путях греха. Господь стучится в сердце грешника через какие-то, может быть, неприятные ситуации: у этого человека, может быть, кто-нибудь умрет или произойдет катастрофа на семейном фронте, или его выгонят с работы, или у него сгорит дом. Да мало ли как Господь может призывать к Себе и вразумлять грешника, но если человек не вразумляется и все равно продолжает жить с огромной злобой против Бога, то тогда Господь оставляет такого человека. Он не может насильно человека сделать святым. Бог есть Любовь, а любовь никогда не насилует, любовь себя предлагает, но никогда не насилует. Помните, Бог сказал: Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною (Откр. 3, 20). Как говорил один богослов, «Бог никогда не взламывает человеческое сердце, чтобы туда войти».
Христос говорит: Кто отречется от Меня… Обратите внимание на слово отречется. Если дети наши согрешают, но каются, хотят исправиться, мы все равно их любим, и целуем, и обнимаем, и бесконечное число раз прощаем. Даже если они не могут пока измениться, но хотят. Вот так и в отношении с Богом. Если человек любит Бога, даже если он иногда падает в грех, но все равно хочет исправиться, не лицемерно, а по-настоящему хочет исправиться, то такого человека Господь никогда не бросит и никогда от него не отречется. Бог отрекается только от людей, которые Его возненавидели. Ну, что ж, раз возненавидели – они свободные существа, они сделали свой выбор. Как блудный сын в притче. Ушел от отца. Отец грустил, ждал, смотрел на дорогу и ждал возвращения. Но вернуться к отцу или не возвращаться – в этом сын был свободен.
В следующем стихе после разбираемых нами приведены такие слова Христа: Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч. «Меч» – это не значит, что Господь объявляет войну людям, нет, Господь объявляет войну сатане и всякому проявлению греха. Любой грех вдохновляется сатаною. Сатана – идейный вдохновитель любой подлости, любой мерзости. Христиане – это воины Христовы. В момент Крещения христиане становятся детьми Божьими. Не все люди сподобились этого дара и счастья, но лишь христиане. Подумайте над замечательным фактом: не все люди в мире усыновлены Богу, не все в самом прямом, а не в переносном, не в символическом смысле могут называться Его детьми. А мы можем! Мы все, естественно, прошли через материнскую утробу и родились. Но христианин рождается дважды. И второй раз – в день своего Крещения. В день Крещения мы получаем усыновление Богу. И Бога мы называем не иначе, как Отцом. А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими (Ин. 1, 12)!
Кто такие христиане? – Это люди, которые пошли вслед за Господом. Это люди, которые называли себя детьми Божиими, люди, которые, как воины, воюют на стороне Бога за правду и истину. Они услышали Божий призыв и пошли, а другие – услышали и отвернулись. И вот пусть эти люди сами решают свою духовную судьбу. Если человек когда-нибудь, может быть, на смертном одре, покается, придет к Богу, можно надеяться, что этот человек будет Богом прощен. Ну, а если человек выбрал безбожие, выбрал грех, злобу и ненависть, если ежедневно грешит и не старается исправляться – тогда вступает в действие духовный закон: Бог отступает от этого человека, человек этот предается сатане. Святые отцы говорили: «Бойтесь, чтобы Бог вас не отпустил, не предал сатане». И такой человек оказывается от Бога отлученным: и в сем веке, и в будущем.
2007
пред Отцем Моим Небесным
Итак всякого, кто исповедает Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцем Моим Небесным; а кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцем Моим Небесным (Мф. 10, 32-33).
Это непростые слова, жестокие.
Некоторое время назад, в тот день, когда эти слова читались, после службы ко мне подошел человек, который хотел со мной побеседовать. И он сказал, что он «резко и решительно не согласен с этими словами». Он сказал, что «если Господь Иисус Христос так заявляет, значит, наш Бог не есть Бог любви, какой угодно Бог, но не Бог любви».
Нам с вами необходимо разобраться, что же действительно имел в виду Спаситель под этими жестокими словами.
Мы – люди, воспитанные всей современной культурой, а современная культура имеет длительную историю формирования гуманизма, уважения к человеку, к человеческой личности. Мы, современные люди, привыкли высоко ставить ценность человеческой жизни, свободное действие воли человеческой.
Человеку разрешается делать свободно как доброе, так и злое. И мы привыкли, что любой наш грех может быть обществом оправдан, если этот грех подать красиво, благородно. Как, например, аборт: его можно подать, как заботу о женщине, у которой благодаря аборту свободное время будет. Время посвятить себя карьере, да, собственно, и самой себе. Когда человек болеет, мы можем его умертвить, это называется красивым словом эвтаназия (это красиво описывается как помощь человеку легко расстаться с жизнью). Современный мир преподносит это как заботу о человеке, как жест любви и сострадания: совершаем эвтаназию, «чтобы человек не мучился».
Библия говорит «не прелюбодействуй», а современное общество говорит: можно прелюбодействовать. Если вы одинокий мужчина и одинокая женщина, и вам хорошо вместе – прелюбодействуйте себе на здоровье. Школьные педагоги забили тревогу, когда в сочинении на тему «Кем я хочу стать, когда вырасту?», дети писали… «хочу стать киллером». Вот еще одно высокое слово, которым называется банальный убийца. Все низкое можно поэтизировать и оправдать, и это не только симптомы дня сегодняшнего. Помните, еще даже в советское время, например, можно было запросто предавать своих родственников, если эти родственники были «врагами народа». Такие понятия, как любовь, семейная любовь, порядочность, дружба – все это в угоду политическим моментам можно было отменить.
С каждым днем наш мир все больше смешивает понятия добра и зла, и что осталось незыблемым, если человеческое поведение уже сегодня можно истолковать как угодно? Осталось. Что человек никогда не сможет отменить? Это законы природы. Например, закон всемирного тяготения. Если человек выпрыгнет из окна, он разобьется: какой бы умный, глупый, святой, грешный, порядочный, непорядочный он ни был, он разобьется. И если пожар, тоже необходимо выбежать из огня, иначе ты сгоришь. Или, если ты находишься в воде, то нужно за что-то держаться, иначе ты утонешь, потому что человек тяжелее воды, вода обладает меньшею плотностью, чем человек, и ты просто утонешь.
Человечество может отменить какие угодно моральные и нравственные принципы, но законы природы человечество отменить не в силах, и никакой царь, никакой президент не в силах отменить, например, закон всемирного тяготения. То же самое, дорогие братья и сестры, можно применить и к Божьим законам. Человеческие попытки изменить мораль, оправдать грех – лишь человеческие игры. Онтологически, сущностно эти игры взрослых людей ничего в Божиих законах не меняют и в Божиих очах не оправдывают.
Бог, у Которого нет изменения и ни тени перемены (Иак. 1, 17), – постоянен. Человечество может пытаться оправдать в своих глазах любой грех. Тем не менее, перед Богом это как было грехом, так и будет грехом. Убийство как считалось грехом, так и всегда считается грехом, и прелюбодеяние всегда считается грехом. Как невозможно отменить законы природы, так же точно невозможно отменить законы Божьей нравственности, которые Господь установил еще тысячелетия назад. Когда только на земле возник человек, тогда же, в момент сотворения, Бог наделил человека внутренней врожденной нравственностью. Кант говорил, что «ничто меня так не изумляет, как звездное небо над головой и нравственный закон внутри нас». Как объективно звездное небо, и никакие человеческие проекты его не поколеблют, так же непреложен нравственный закон. Грешник, в глазах греховного общества, может быть праведным, казаться праведником, но в глазах Божиих этот человек все равно негодяй и подлец. Обмануть можно кого угодно: страну, общество, людей, Бога ему обмануть никогда не удастся.
И на самом деле Священное Писание достаточно радикально говорит о нравственности. Черное – всегда черное, и белое – всегда белое. Священное Писание не уходит от этих проблем, не ссылается на то, что «сейчас времена изменились», «люди стали другими». Священное Писание раз и навсегда говорит, что человек – это существо, греховно поврежденное. И Священное Писание раз и навсегда говорит, что человеку необходимо, обязательно необходимо работать над собой. Исправляться. Иначе человек не достигнет Царства Небесного.
Слышали эти кухонные разговоры: «Как может любящий Бог создать ад? Это же жестоко…»? Все хотят Рая, это понятно, тут вопросов к Богу нет – мы хотим наслаждаться и блаженствовать. Но как только Церковь начинает говорить об аде, люди начинают предъявлять претензии, обвинять библейских авторов и святых отцов, говоривших об аде, в жестокости. Говорят: «Бог должен всех людей любить и всех спасать». Это все правильно, но, с другой стороны, если человек не хочет, чтобы его любили? Если человек хочет ненавидеть Бога и враждовать против Бога? Если человек равнодушно относится к законам нравственности, попирает их ежедневно, будет ли справедливо сказать, что такой человек должен наследовать радостную и прекрасную вечную жизнь?
А где же тогда прославленное современным гуманизмом уважение к выбору человека, к его свободному решению и личной позиции? Человек выбрал ад, почему Господь должен этот выбор игнорировать и лишать человека возможности пожинать плоды своего выбора?
Нет, святые отцы не были такими сентиментальными гуманистами, как сегодня многие мыслители, философы, социологи. Святые отцы говорили радикально: если ты грешишь, если ты безобразничаешь – ты пойдешь в муку вечную. Одни пойдут в жизнь вечную, а другие пойдут в муку вечную, и никакой альтернативы здесь нет. Христос встречает хорошего человека и говорит ему: следуй за Мною. Юноша в недоумении: Господи! позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего. Но Иисус сказал ему: предоставь мертвым погребать своих мертвецов, а ты иди, благовествуй Царствие Божие (Лк. 9, 59-60). То есть, люди, не принявшие Царство Небесное, для Спасителя – духовные мертвецы…
Я вспоминаю своего собеседника, про которого упомянул в самом начале проповеди. Он сказал: «Батюшка, я вот не понимаю, Бог какой-то жестокий. Что значит: "Если кто меня не исповедует, а даже и отречется, от того и Я отрекусь?"» Я ему напомнил фильм, который недавно прошел на киноэкранах страны, – фильм Мэла Гибсона «Страсти Христовы». Кто из вас смотрел, тот помнит, какие страшные мучения пережил Спаситель наш Иисус Христос ради спасения человечества, а ведь в фильме показана лишь малая часть мучений, которые Он пережил. Можно ли после этого духовную жизнь сентиментализировать, превращать в сладкую добрую сказку о том, как человек безобразно себя ведет, а Господь бесчисленное количество раз этого не кающегося (!) грешника прощает, и, наконец, человек в злобе и грехе умирает, а Господь его обнимает, прощает, и говорит: «Иди, чадо мое, ко Мне, наследуй Царство Небесное!» Откуда это? Где это сказано? В Библии? У святых отцов? Нет, кроме двух-трех отцов, робко говоривших о спасении всех, все остальные этого не поддерживают…
Господь учил: Суд пришел в мир, и каждый должен выбрать, с кем он: с Богом или с сатаною. А кто с Богом, тот должен знать, что духовная жизнь – это активная, настоящая христианская позиция, это ежедневная борьба с грехом. Это может быть перенесение каких-то неприятностей, скорбей, иногда даже мучения а кто выбирает жизнь с сатаной, жизнь по стихиям мира сего, кто ведет по законам мира сего жизнь легкую, необременительную, безответственную, тот может быть уверен, что он живет без Бога. И Господь такому человеку навязывать Себя не будет. Такой человек жил без Бога и в вечности окажется без Бога. Как нельзя отменить законы природы, так же нельзя отменить и законы духовного мира. Господь носится с нами не просто как Отец, а как заботливая мать. Он вразумляет грешника скорбями и обращается к сердцу грешника призывами опомниться, остановиться на путях греха. Господь стучится в сердце грешника через какие-то, может быть, неприятные ситуации: у этого человека, может быть, кто-нибудь умрет или произойдет катастрофа на семейном фронте, или его выгонят с работы, или у него сгорит дом. Да мало ли как Господь может призывать к Себе и вразумлять грешника, но если человек не вразумляется и все равно продолжает жить с огромной злобой против Бога, то тогда Господь оставляет такого человека. Он не может насильно человека сделать святым. Бог есть Любовь, а любовь никогда не насилует, любовь себя предлагает, но никогда не насилует. Помните, Бог сказал: Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною (Откр. 3, 20). Как говорил один богослов, «Бог никогда не взламывает человеческое сердце, чтобы туда войти».
Христос говорит: Кто отречется от Меня… Обратите внимание на слово отречется. Если дети наши согрешают, но каются, хотят исправиться, мы все равно их любим, и целуем, и обнимаем, и бесконечное число раз прощаем. Даже если они не могут пока измениться, но хотят. Вот так и в отношении с Богом. Если человек любит Бога, даже если он иногда падает в грех, но все равно хочет исправиться, не лицемерно, а по-настоящему хочет исправиться, то такого человека Господь никогда не бросит и никогда от него не отречется. Бог отрекается только от людей, которые Его возненавидели. Ну, что ж, раз возненавидели – они свободные существа, они сделали свой выбор. Как блудный сын в притче. Ушел от отца. Отец грустил, ждал, смотрел на дорогу и ждал возвращения. Но вернуться к отцу или не возвращаться – в этом сын был свободен.
В следующем стихе после разбираемых нами приведены такие слова Христа: Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч. «Меч» – это не значит, что Господь объявляет войну людям, нет, Господь объявляет войну сатане и всякому проявлению греха. Любой грех вдохновляется сатаною. Сатана – идейный вдохновитель любой подлости, любой мерзости. Христиане – это воины Христовы. В момент Крещения христиане становятся детьми Божьими. Не все люди сподобились этого дара и счастья, но лишь христиане. Подумайте над замечательным фактом: не все люди в мире усыновлены Богу, не все в самом прямом, а не в переносном, не в символическом смысле могут называться Его детьми. А мы можем! Мы все, естественно, прошли через материнскую утробу и родились. Но христианин рождается дважды. И второй раз – в день своего Крещения. В день Крещения мы получаем усыновление Богу. И Бога мы называем не иначе, как Отцом. А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими (Ин. 1, 12)!
Кто такие христиане? – Это люди, которые пошли вслед за Господом. Это люди, которые называли себя детьми Божиими, люди, которые, как воины, воюют на стороне Бога за правду и истину. Они услышали Божий призыв и пошли, а другие – услышали и отвернулись. И вот пусть эти люди сами решают свою духовную судьбу. Если человек когда-нибудь, может быть, на смертном одре, покается, придет к Богу, можно надеяться, что этот человек будет Богом прощен. Ну, а если человек выбрал безбожие, выбрал грех, злобу и ненависть, если ежедневно грешит и не старается исправляться – тогда вступает в действие духовный закон: Бог отступает от этого человека, человек этот предается сатане. Святые отцы говорили: «Бойтесь, чтобы Бог вас не отпустил, не предал сатане». И такой человек оказывается от Бога отлученным: и в сем веке, и в будущем.
2007
