Цветник духовный
Часть 7
Или собрание подлинных историй о достоблаженных подвижниках древности. Собрал, пересказал и прокомментировал почитатель сих духоносных столпов веры протоиерей Константин Пархоменко.
Молитвами святых старцев, воссиявших зарею от Востока и до окраин земли, Господи Иисусе Христе, Сыне Бога Живаго, помилуй мя грешнаго.
Рассказывали об одном старце: пришел он в скит с сыном-младенцем, который питался еще молоком. Когда сын этот вырос, то демоны стали искушать его женскими образами. Юноша открыл своему старцу причину смущений и искушений. Старец подивился рассказу…
Случилось однажды сыну вместе с отцом быть в Египте. Увидев там настоящую женщину, юноша сказал отцу: «Вот те самые, которые ночью приходили ко мне во сне». Ничего не отвечал отец, а когда прибыли в скит и юноша пошел к старцу и рассказал, что видел тех самых, в виде которых бесы его искушают, старец ответил: «Сын мой. Это монахи деревенские. Иной вид имеют они, иной мы – монахи пустынные».
Юноша успокоился, а старец удивлялся: каким образом в скиту демоны могли показать молодому человеку женские образы. (Патерик. 5, 24)
В то время, когда случилась эта история, не было известно о таком явлении, как подсознание человека. С точки же зрения современного человека, в том, что юноше, никогда не видевшему женщин, являлись в видениях женщины, нет ничего удивительного. В нашем подсознании (я не говорю даже о более глубинных вещах, которыми оперирует современная наука, таких, как коллективное бессознательное, – то есть о находящемся в глубинах нашей души коллективном опыте человечества) такие понятия, как женщина, мать, секс, пища и прочее, имеют давнюю «прописку». Древние монахи на опыте убедились в существовании такой мощной силы, как человеческое подсознание, в котором обретают жизнь даже те вещи, над которыми мы не думали, которые не рассматривали, не анализировали.
И для чего я все это пишу? Может быть, для того, чтобы показать, какие мы умные и какими отсталыми были люди 1500 лет назад? Конечно, нет. Пишу я это потому, что и сегодня большинство людей не задумывается о существовании такой мощной и реальной силы, как наше подсознание!
Любая информация, любой фильм, книга и проч. откладывается в фондах нашего подсознания. Именно поэтому Церковь выступает против засорения нашего сознания порнографией, насилием, нецензурной лексикой, кощунством и проч. Если, например, человек погружен в мир нецензурных выражений, то все это оседает в глубинах души и будет периодически всплывать и мучить человека.
Как часто приходят на исповедь люди, которые уже имели половых партнеров, – и вот теперь они вступили в брак с любимым и единственным. И что ж? Через какое-то время (чаще всего, когда случаются тяжелые минуты в браке),. как навязчивые воспоминания, или во сне, или наяву начинают мучить картины из прошлого. Соблазнительные и даже, как бы альтернативные тому, что у человека есть сегодня.
Вот поэтому Церковь обращается к людям: Не засоряйте подсознание! Это как скрытая инфекция, которой не видишь, но которая даст о себе знать. В самый неподходящий момент и самым неприятным образом!
Напоминаю, что иллюстрацией к нашим рассказам о медоточивых цветах Райских полей, о старцах-подвижниках служат фотографии цветов или плодов.
Два монаха пошли на рынок продать домашние вещи. Их влекли подвиги и нестяжательность… Когда они разлучились, так случилось, что один из монахов соблазнился прелестями блудницы и пал с нею. Когда монахи встретились, несогрешивший брат сказал: «Вернемся в келью нашу». Второй ответил: «Не пойду».
– Почему же? – спрашивал брат.
– Потому что, когда ты отошел от меня, я поддался соблазну и впал в грех.
Желая, по слову Евангельскому, «приобрести» (Мф. 18, 15) брата, несогрешивший начал говорить: «Друг мой, и со мной то же случилось, как только мы расстались, но пойдем покаемся прилежно и Бог простит нам».
Так они отправились назад, в монастырь, и там пошли к старцам, чтобы покаяться. Несогрешивший брат каялся, как и согрешивший, и за это оба получили епитимью для покаяния.
Один из братьев выполнял епитимью за другого, как будто сам был виноват. Бог, видя такой подвиг любви его, через несколько дней открыл старцу, что за великую любовь брата он прощает и грех согрешившего.
Так монахи исполнили то, что сказано в Писании: «положить душу свою за брата своего» (Ин. 15, 13). (Патерик 5, 30.)
Когда я прочитал этот эпизод, я подумал: почему так происходит, что мы чаще радуемся проступкам другого?.. Может быть, потому, что, когда мы слышим о грехе брата, это нам, ничтожным и грешным, бессознательно повышает самооценку: «Ого, а я еще не так плох…» Не отсюда ли берут исток обсуждение и смакование чужих грехов?
И вспоминается, что святые отцы говорили: самый гнусный грех, грех сатаны, радующегося погибели другого, – это радоваться чужим грехам…
И не стоит ли, прочитав эту историю, подумать и вот над чем: насколько я помогаю согрешающему рядом со мной человеку исправиться. Если осудил, насмеялся, каким-то образом унизил брата за его грех, то поступил ли я так, чтобы помочь ему исправиться? А не более ли плодотворным было бы восскорбеть вместе с согрешившим, дать ему увидеть, почувствовать, что его грех – это и наш в некотором отношении грех, что нам именно больно от греха ближнего?
…Один человек молился об одной очень важной для него вещи. Молился со слезами, просил Бога о помощи. Вместе с тем этот человек имел неисцеленный грех и вновь и вновь падал в этом грехе. Человек понимал, что, по человеческому разумению, Бог не должен откликнуться на его просьбу, слишком много он давал обещаний исправиться и падал в грехе. Но Бог дал то, о чем этот человек просил. Дал все самым наилучшим, даже невероятным образом. И вот это повергло человека в совершенно особое состояние. Он повергся перед иконами и плакал: «Я так много Тебя предавал, а Ты все равно спешил ко мне навстречу с любовью, лаской, милостью». Этот человек говорил Богу: «По своему, человеческому, разумению сам себя бы я не простил, а наказал. Но Ты, Господи, показал совсем другой уровень отношений, другую меру любви…» Этот опыт многому научил того человека. Он открыл для себя, как нужно строить отношения с другими, но главное, в нем самом произошел мощнейший поворот от прежней греховной жизни – к светлой.
– Батюшка, я не чувствую силы слов моих, когда молюсь…
Об этом слышу я постоянно. И на этот счет приведу вот какую историю: «Один монах спросил старца: Отчего это помысл мой постоянно склоняется к блуду и нет мне покоя ни на один час?»
Старец отвечал: – Если демоны сеют в тебе помыслы, не предавайся им…
Монах вопросил: – Отче, что же мне делать? Я слаб, и страсть меня побеждает.
Старец продолжил: – Наблюдай за своими страстями. Когда они начинают в тебе говорить, не отвечай им, но встань, молись, пади перед Богом, говоря: «Сыне Божий, помилуй мя!
Брат отвечал: – Отец, я не знаю силы этого слова.]
Старец улыбнулся: – Я слышал, что авва Пимен и многие из отцов говорили: «заклинатель не знает силы слов своих, но змея слышит, понимает силу слов этих и повинуется». Так и мы: хотя и не знаем, какую силу имеют наши слова молитвы, но демоны их слышат и отступают со страхом». (Патерик 5, 35.)
К этой потрясающей истории я бы добавил еще то, что нам с вами нужно напоминать и что для монаха было азбучной истиной: когда мы молимся, мы не должны молиться рассеянно. Ум нужно помещать в слова молитвы; мы должны осознанно молиться, продумывать слова молитвы. А если ум убегает, должны его усилием воли опять возвращать в слова молитвы.
И еще полезный совет относительно борьбы с блудной бранью:
Старцы говорили: «Блудный помысел есть как бы бумага из папируса. Если он возникнет в нас и мы, не предаваясь ему, будем отрывать от себя,– он легко сокрушается. Если же, при возникновении его в нас, мы будем услаждаться этим помыслом, то он, как папирусная бумага, начинает сворачиваться и делается как бы железным. Сокрушить его будет очень трудно…» (Патерик 5, 36.)
Если кто не понял этот пример, а он, действительно, замечательный, то поясню: папирус – египетский материал, делающийся из разрезанного на тонкие полоски, размоченного и спрессованного тростника. Сам по себе листик папируса очень хрупок. Его можно разорвать как бумагу. Но папирус сворачивается в рулон (книга из папируса имела 10-12 метров длины). Чем больше свиток, тем трудней разорвать его.
Вот так и мы: если даем в себе укорениться блудным мечтаниям, то через какое-то время понимаем, что нам с ними не справиться, они становятся каким-то наваждением и подчиняют нас себе. Выход один – рубить этот свиток топором. Бежать в храм, каяться и после этого уже не давать этим помыслам сворачиваться в трубочку.
Очень часто в храм приходят люди и говорят, что, вот, они совершили грех, каются и даже не хотят больше этот грех повторять, но вот слез покаяния у них нет. Скорее есть радость, облегчение от того, что они чувствуют, что Бог верит в них.
Действительно, еще в древности отцы заметили, что некоторые люди каются со слезами, повергаются в плаче и прахе, покаяние же других исходит из других предпосылок – оптимизма в грядущей духовной жизни и желания не повторять грех.
Есть немало рассказов о двух таких типах покаяния. Приведу классическую историю:
Два монаха впали в блудный грех. Потом опомнились и сказали себе: «Что пользы в том, что мы, оставив ангельский чин, пали в эту нечистоту и теперь, если не загладим грех покаянием, должны будем идти в огонь и мучение? Вернемся в пустыню». И они вернулись. Старцы назначили им епитимью на год, и братья затворились в кельях. По прошествии года иноки вышли из затвора, и старцы увидели одного печальным и бледным, а другого– с веселым и светлым лицом. Старцы спросили, какими мыслями были заняты братья?
Печальный отвечал: «Я думал о том зле, которое совершил, и о муке, в которую должен идти, и от голоса стенания моего кости мои прильпнули к плоти моей (Пс. 101, 6).
Радостный брат отвечал так: «Я благодарил Бога за то, что Он вытащил меня от нечистоты мира, избавил от будущего мучения и возвратил к ангельской жизни; вспоминая о милости Божией, я радовался!
Старцы на это сказали: «Покаяние одного и другого – равно перед Богом» (Патерик 5, 37).
В добавление к этой истории я хотел бы обратить ваше внимание вот на что: и тот, и другой согрешивший брат исполнили епитимью! Поэтому оптимизм второго брата не имеет ничего общего с поверхностным и ничем не оправданным современным отношением многих людей ко греху: «А, ладно, Бог все равно милостив… Он – простит».
Милостив-то милостив, но и мы не должны наглеть. Пусть мы не можем нести епитимью в течение года, но какой-то подвиг во искупление греха должны предпринять. И уж в любом случае должны обещать Богу свое исправление и держать слово. И после этого имеем право радоваться прощению и с оптимизмом смотреть вперед, в вечное будущее.
Современный человек легко соглашается с грехом и склонен себя оправдывать. Но разве не сказано Иисусом Христом «Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну. И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну (Мф. 5, 29-30)? Понятно, что эту Евангельскую максиму нельзя понимать буквально. Но разве она не о том, что мы должны всеми силами сопротивляться греху? Как воин не бежит при натиске врага, но обороняется, порой терпит раны, скорби, из последних сил защищает свой форпост, так и христианин должен бороться против греха. Христос потому и дает такой радикальный совет, что обещано нам слишком многое – вечная жизнь в Царстве Божием, в вечности. А туда не войдут люди, которые не вели борьбу с грехами, а потакали своим страстям.
О страшной борьбе, которая разворачивалась между подвижниками и бесами, желавшими их сломать, погубить, можно почитать, например, в сочинениях современного афонского подвижника Иосифа Исихаста. Я привожу его свидетельства: https://azbyka.org/forum/showthread.php?t=3982
Сегодня мне хотелось бы привести рассказ из истории древних египетских подвижников.
В одном месте подвизался в келье пустынник. Имя его было всем известно, и он славился своей духовной жизнью. И вот однажды, в одном из городских вертепов веселящаяся молодежь заключила пари. Одна женщина на спор собралась соблазнить подвижника. Вечером она вышла в путь и, как будто заблудившись, ночью подошла к келье монаха.
Когда она постучалась, монах вышел к гостье и, увидев ее, смутился и спросил: «Каким образом ты появилась здесь?»
«Я заблудилась!» – отвечала гостья со слезами.
Тогда старец ввел ее в свой дворик, дал ей чем укрыться, а сам затворился в келье.
Через какое-то время гостья стала кричать: «Отче, здесь меня поедают звери!»
Старец заколебался и подумал, что это какое-то искушение, но, с другой стороны, убоялся прогневить Бога своим жестокосердием. Он впустил женщину в свою келью.
Гостья стала себя развратно вести. Сатана начал пускать стрелы искушений, разжигающие подвижника. Он молился, пытаясь не отвлекаться, но это становилось все труднее. Тогда монах сказал себе: «Козни врага – мрак, а Сын Божий есть свет». С этими словами он зажег лампаду.
Но нечистые желания только усилились. Монах сказал сам себе: творящие такое идут в муку вечную, итак, испытай, можешь ли перенести вечный огонь. И он положил палец на пламя.
По причине сильного разжжения плоти он даже не чувствовал боли. Тогда монах положил в огонь другой палец. Так к утру он сжег все свои пальцы.
Блудница, видя это, окаменела от страха.
Утром мужчины, которые заключили с той женщиной пари, пришли к подвижнику и спросили: «Приходила сюда вчера женщина?»
«Да, – отвечал монах, – она спит в келье».
Войдя, все увидели, что женщина мертва (обмерла от страха? потеряла сознание? на самом деле умерла?). Тогда монах показал им свои руки и сказал: «Вот, что она сделала со мной, эта дочь диавола, она погубила мои пальцы». И рассказал все, что происходило ночью.
Закончил монах свои слова так: «Писание говорит: Не воздавай злом за зло (1 Петр. 3, 9)». Подвижник помолился над женщиной, и она вернулась к жизни. Затем блудница ушла, но с тех пор она исправилась и проводила свои дни в чистоте (Патерик 5, 40).
Часть 7
Или собрание подлинных историй о достоблаженных подвижниках древности. Собрал, пересказал и прокомментировал почитатель сих духоносных столпов веры протоиерей Константин Пархоменко.
Молитвами святых старцев, воссиявших зарею от Востока и до окраин земли, Господи Иисусе Христе, Сыне Бога Живаго, помилуй мя грешнаго.
Рассказывали об одном старце: пришел он в скит с сыном-младенцем, который питался еще молоком. Когда сын этот вырос, то демоны стали искушать его женскими образами. Юноша открыл своему старцу причину смущений и искушений. Старец подивился рассказу…
Случилось однажды сыну вместе с отцом быть в Египте. Увидев там настоящую женщину, юноша сказал отцу: «Вот те самые, которые ночью приходили ко мне во сне». Ничего не отвечал отец, а когда прибыли в скит и юноша пошел к старцу и рассказал, что видел тех самых, в виде которых бесы его искушают, старец ответил: «Сын мой. Это монахи деревенские. Иной вид имеют они, иной мы – монахи пустынные».
Юноша успокоился, а старец удивлялся: каким образом в скиту демоны могли показать молодому человеку женские образы. (Патерик. 5, 24)
В то время, когда случилась эта история, не было известно о таком явлении, как подсознание человека. С точки же зрения современного человека, в том, что юноше, никогда не видевшему женщин, являлись в видениях женщины, нет ничего удивительного. В нашем подсознании (я не говорю даже о более глубинных вещах, которыми оперирует современная наука, таких, как коллективное бессознательное, – то есть о находящемся в глубинах нашей души коллективном опыте человечества) такие понятия, как женщина, мать, секс, пища и прочее, имеют давнюю «прописку». Древние монахи на опыте убедились в существовании такой мощной силы, как человеческое подсознание, в котором обретают жизнь даже те вещи, над которыми мы не думали, которые не рассматривали, не анализировали.
И для чего я все это пишу? Может быть, для того, чтобы показать, какие мы умные и какими отсталыми были люди 1500 лет назад? Конечно, нет. Пишу я это потому, что и сегодня большинство людей не задумывается о существовании такой мощной и реальной силы, как наше подсознание!
Любая информация, любой фильм, книга и проч. откладывается в фондах нашего подсознания. Именно поэтому Церковь выступает против засорения нашего сознания порнографией, насилием, нецензурной лексикой, кощунством и проч. Если, например, человек погружен в мир нецензурных выражений, то все это оседает в глубинах души и будет периодически всплывать и мучить человека.
Как часто приходят на исповедь люди, которые уже имели половых партнеров, – и вот теперь они вступили в брак с любимым и единственным. И что ж? Через какое-то время (чаще всего, когда случаются тяжелые минуты в браке),. как навязчивые воспоминания, или во сне, или наяву начинают мучить картины из прошлого. Соблазнительные и даже, как бы альтернативные тому, что у человека есть сегодня.
Вот поэтому Церковь обращается к людям: Не засоряйте подсознание! Это как скрытая инфекция, которой не видишь, но которая даст о себе знать. В самый неподходящий момент и самым неприятным образом!
Напоминаю, что иллюстрацией к нашим рассказам о медоточивых цветах Райских полей, о старцах-подвижниках служат фотографии цветов или плодов.
Два монаха пошли на рынок продать домашние вещи. Их влекли подвиги и нестяжательность… Когда они разлучились, так случилось, что один из монахов соблазнился прелестями блудницы и пал с нею. Когда монахи встретились, несогрешивший брат сказал: «Вернемся в келью нашу». Второй ответил: «Не пойду».
– Почему же? – спрашивал брат.
– Потому что, когда ты отошел от меня, я поддался соблазну и впал в грех.
Желая, по слову Евангельскому, «приобрести» (Мф. 18, 15) брата, несогрешивший начал говорить: «Друг мой, и со мной то же случилось, как только мы расстались, но пойдем покаемся прилежно и Бог простит нам».
Так они отправились назад, в монастырь, и там пошли к старцам, чтобы покаяться. Несогрешивший брат каялся, как и согрешивший, и за это оба получили епитимью для покаяния.
Один из братьев выполнял епитимью за другого, как будто сам был виноват. Бог, видя такой подвиг любви его, через несколько дней открыл старцу, что за великую любовь брата он прощает и грех согрешившего.
Так монахи исполнили то, что сказано в Писании: «положить душу свою за брата своего» (Ин. 15, 13). (Патерик 5, 30.)
Когда я прочитал этот эпизод, я подумал: почему так происходит, что мы чаще радуемся проступкам другого?.. Может быть, потому, что, когда мы слышим о грехе брата, это нам, ничтожным и грешным, бессознательно повышает самооценку: «Ого, а я еще не так плох…» Не отсюда ли берут исток обсуждение и смакование чужих грехов?
И вспоминается, что святые отцы говорили: самый гнусный грех, грех сатаны, радующегося погибели другого, – это радоваться чужим грехам…
И не стоит ли, прочитав эту историю, подумать и вот над чем: насколько я помогаю согрешающему рядом со мной человеку исправиться. Если осудил, насмеялся, каким-то образом унизил брата за его грех, то поступил ли я так, чтобы помочь ему исправиться? А не более ли плодотворным было бы восскорбеть вместе с согрешившим, дать ему увидеть, почувствовать, что его грех – это и наш в некотором отношении грех, что нам именно больно от греха ближнего?
…Один человек молился об одной очень важной для него вещи. Молился со слезами, просил Бога о помощи. Вместе с тем этот человек имел неисцеленный грех и вновь и вновь падал в этом грехе. Человек понимал, что, по человеческому разумению, Бог не должен откликнуться на его просьбу, слишком много он давал обещаний исправиться и падал в грехе. Но Бог дал то, о чем этот человек просил. Дал все самым наилучшим, даже невероятным образом. И вот это повергло человека в совершенно особое состояние. Он повергся перед иконами и плакал: «Я так много Тебя предавал, а Ты все равно спешил ко мне навстречу с любовью, лаской, милостью». Этот человек говорил Богу: «По своему, человеческому, разумению сам себя бы я не простил, а наказал. Но Ты, Господи, показал совсем другой уровень отношений, другую меру любви…» Этот опыт многому научил того человека. Он открыл для себя, как нужно строить отношения с другими, но главное, в нем самом произошел мощнейший поворот от прежней греховной жизни – к светлой.
– Батюшка, я не чувствую силы слов моих, когда молюсь…
Об этом слышу я постоянно. И на этот счет приведу вот какую историю: «Один монах спросил старца: Отчего это помысл мой постоянно склоняется к блуду и нет мне покоя ни на один час?»
Старец отвечал: – Если демоны сеют в тебе помыслы, не предавайся им…
Монах вопросил: – Отче, что же мне делать? Я слаб, и страсть меня побеждает.
Старец продолжил: – Наблюдай за своими страстями. Когда они начинают в тебе говорить, не отвечай им, но встань, молись, пади перед Богом, говоря: «Сыне Божий, помилуй мя!
Брат отвечал: – Отец, я не знаю силы этого слова.]
Старец улыбнулся: – Я слышал, что авва Пимен и многие из отцов говорили: «заклинатель не знает силы слов своих, но змея слышит, понимает силу слов этих и повинуется». Так и мы: хотя и не знаем, какую силу имеют наши слова молитвы, но демоны их слышат и отступают со страхом». (Патерик 5, 35.)
К этой потрясающей истории я бы добавил еще то, что нам с вами нужно напоминать и что для монаха было азбучной истиной: когда мы молимся, мы не должны молиться рассеянно. Ум нужно помещать в слова молитвы; мы должны осознанно молиться, продумывать слова молитвы. А если ум убегает, должны его усилием воли опять возвращать в слова молитвы.
И еще полезный совет относительно борьбы с блудной бранью:
Старцы говорили: «Блудный помысел есть как бы бумага из папируса. Если он возникнет в нас и мы, не предаваясь ему, будем отрывать от себя,– он легко сокрушается. Если же, при возникновении его в нас, мы будем услаждаться этим помыслом, то он, как папирусная бумага, начинает сворачиваться и делается как бы железным. Сокрушить его будет очень трудно…» (Патерик 5, 36.)
Если кто не понял этот пример, а он, действительно, замечательный, то поясню: папирус – египетский материал, делающийся из разрезанного на тонкие полоски, размоченного и спрессованного тростника. Сам по себе листик папируса очень хрупок. Его можно разорвать как бумагу. Но папирус сворачивается в рулон (книга из папируса имела 10-12 метров длины). Чем больше свиток, тем трудней разорвать его.
Вот так и мы: если даем в себе укорениться блудным мечтаниям, то через какое-то время понимаем, что нам с ними не справиться, они становятся каким-то наваждением и подчиняют нас себе. Выход один – рубить этот свиток топором. Бежать в храм, каяться и после этого уже не давать этим помыслам сворачиваться в трубочку.
Очень часто в храм приходят люди и говорят, что, вот, они совершили грех, каются и даже не хотят больше этот грех повторять, но вот слез покаяния у них нет. Скорее есть радость, облегчение от того, что они чувствуют, что Бог верит в них.
Действительно, еще в древности отцы заметили, что некоторые люди каются со слезами, повергаются в плаче и прахе, покаяние же других исходит из других предпосылок – оптимизма в грядущей духовной жизни и желания не повторять грех.
Есть немало рассказов о двух таких типах покаяния. Приведу классическую историю:
Два монаха впали в блудный грех. Потом опомнились и сказали себе: «Что пользы в том, что мы, оставив ангельский чин, пали в эту нечистоту и теперь, если не загладим грех покаянием, должны будем идти в огонь и мучение? Вернемся в пустыню». И они вернулись. Старцы назначили им епитимью на год, и братья затворились в кельях. По прошествии года иноки вышли из затвора, и старцы увидели одного печальным и бледным, а другого– с веселым и светлым лицом. Старцы спросили, какими мыслями были заняты братья?
Печальный отвечал: «Я думал о том зле, которое совершил, и о муке, в которую должен идти, и от голоса стенания моего кости мои прильпнули к плоти моей (Пс. 101, 6).
Радостный брат отвечал так: «Я благодарил Бога за то, что Он вытащил меня от нечистоты мира, избавил от будущего мучения и возвратил к ангельской жизни; вспоминая о милости Божией, я радовался!
Старцы на это сказали: «Покаяние одного и другого – равно перед Богом» (Патерик 5, 37).
В добавление к этой истории я хотел бы обратить ваше внимание вот на что: и тот, и другой согрешивший брат исполнили епитимью! Поэтому оптимизм второго брата не имеет ничего общего с поверхностным и ничем не оправданным современным отношением многих людей ко греху: «А, ладно, Бог все равно милостив… Он – простит».
Милостив-то милостив, но и мы не должны наглеть. Пусть мы не можем нести епитимью в течение года, но какой-то подвиг во искупление греха должны предпринять. И уж в любом случае должны обещать Богу свое исправление и держать слово. И после этого имеем право радоваться прощению и с оптимизмом смотреть вперед, в вечное будущее.
Современный человек легко соглашается с грехом и склонен себя оправдывать. Но разве не сказано Иисусом Христом «Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну. И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну (Мф. 5, 29-30)? Понятно, что эту Евангельскую максиму нельзя понимать буквально. Но разве она не о том, что мы должны всеми силами сопротивляться греху? Как воин не бежит при натиске врага, но обороняется, порой терпит раны, скорби, из последних сил защищает свой форпост, так и христианин должен бороться против греха. Христос потому и дает такой радикальный совет, что обещано нам слишком многое – вечная жизнь в Царстве Божием, в вечности. А туда не войдут люди, которые не вели борьбу с грехами, а потакали своим страстям.
О страшной борьбе, которая разворачивалась между подвижниками и бесами, желавшими их сломать, погубить, можно почитать, например, в сочинениях современного афонского подвижника Иосифа Исихаста. Я привожу его свидетельства: https://azbyka.org/forum/showthread.php?t=3982
Сегодня мне хотелось бы привести рассказ из истории древних египетских подвижников.
В одном месте подвизался в келье пустынник. Имя его было всем известно, и он славился своей духовной жизнью. И вот однажды, в одном из городских вертепов веселящаяся молодежь заключила пари. Одна женщина на спор собралась соблазнить подвижника. Вечером она вышла в путь и, как будто заблудившись, ночью подошла к келье монаха.
Когда она постучалась, монах вышел к гостье и, увидев ее, смутился и спросил: «Каким образом ты появилась здесь?»
«Я заблудилась!» – отвечала гостья со слезами.
Тогда старец ввел ее в свой дворик, дал ей чем укрыться, а сам затворился в келье.
Через какое-то время гостья стала кричать: «Отче, здесь меня поедают звери!»
Старец заколебался и подумал, что это какое-то искушение, но, с другой стороны, убоялся прогневить Бога своим жестокосердием. Он впустил женщину в свою келью.
Гостья стала себя развратно вести. Сатана начал пускать стрелы искушений, разжигающие подвижника. Он молился, пытаясь не отвлекаться, но это становилось все труднее. Тогда монах сказал себе: «Козни врага – мрак, а Сын Божий есть свет». С этими словами он зажег лампаду.
Но нечистые желания только усилились. Монах сказал сам себе: творящие такое идут в муку вечную, итак, испытай, можешь ли перенести вечный огонь. И он положил палец на пламя.
По причине сильного разжжения плоти он даже не чувствовал боли. Тогда монах положил в огонь другой палец. Так к утру он сжег все свои пальцы.
Блудница, видя это, окаменела от страха.
Утром мужчины, которые заключили с той женщиной пари, пришли к подвижнику и спросили: «Приходила сюда вчера женщина?»
«Да, – отвечал монах, – она спит в келье».
Войдя, все увидели, что женщина мертва (обмерла от страха? потеряла сознание? на самом деле умерла?). Тогда монах показал им свои руки и сказал: «Вот, что она сделала со мной, эта дочь диавола, она погубила мои пальцы». И рассказал все, что происходило ночью.
Закончил монах свои слова так: «Писание говорит: Не воздавай злом за зло (1 Петр. 3, 9)». Подвижник помолился над женщиной, и она вернулась к жизни. Затем блудница ушла, но с тех пор она исправилась и проводила свои дни в чистоте (Патерик 5, 40).
- Перейти к предыдущей записи Цветник духовный: 6
