У меня точно так же,только я обращаюсь не к Иисусу,а к Аллаху.
Так это вы называете Богообщением?
Всё что вы сейчас написали я могу сказать и про себя,у меня так же.Вы не поверите,но это так.
А вы мне поверите, если я скажу, что каждый человек хотя бы один раз в жизни имел опыт богообщения, даже если он совсем неверующий, но беда в том, что не все осознали, что это такое было.
В годы юности и позже, как многие девушки и, не сильно утружденные домашним бременем, молодые женщины, я писала стихи. В ту пору я была далека даже от мысли о вере. Страна была объята махровым атеизмом. И вот, такое было не то чудо, не то ужас: что я не напишу в стихах - сбывается. Не прямо, как написано, а иносказательно. В конечном счете, я стала трепетать перед каждой строчкой, а вдруг сбудется и еще неведомо "как?" Теперь-то я понимаю, что это было некое таинственное вразумление от Бога. Господь призывал глубже смотреть в происходящее в моей жизни, искать ответы на духовные вопросы и Сам отвечал, через вдохновение поэтических строк на некоторые мои недоумения. Я думаю, что мое увлечение стихосложением подготовило мою душу к принятию Бога, к самой вере.
Знаю так же и несколько историй, с атеистами, когда Бог и им открывал Себя. Так у одной сотрудницы отец воевал и много раз на фронте было таких жестоких ситуаций, когда выжить было просто невозможно, но каждый раз его спасало чудо. Однажды возвращаясь из разведки, он сбился с пути и не мог в темноте ночи решить в какую сторону продолжать путь, где его часть. Решил до рассвета ждать, да так и уснул в воронке. Спал, как убитый, после нескольких бессонных ночей. Утром завязался бой между советскими и немецкими частями и линия фронта пролегла как раз в том месте, где спал в воронке солдат Константин. Ноги снаружи, голова снаружи, сам где-то внутри ямы, пули сплошным огнем летят вокруг него, а он спит. Все были уверены, что в воронке лежит труп. Бой закончился и советские ребята стали тянуть его из ямы, думая похоронить товарища, но он вдруг просыпается и начинает отпихивать их. Верите ли? Ни одной царапины! Ни одной.
- Да, ты, брат, в счастливой рубашке родился, - изумились бойцы.
- Нет, - говорит Константин, - это Бог меня спас, никакая рубашка меня бы не уберегла.
Живя после войны, как все атеисты, в своем сердце он хранил благодарность Богу, который и потом ни раз открывал ему Себя.
Я не знала этого человека, я знала только его дочь, очень отзывчивая и добрая женщина. Думается Бог неслучайно всегда был рядом с этим человеком и оберегал его от бед.
